На самолёте мы не полетели. Всё мотаемся по заграницам, а свою страну уже давно не видели изнутри. Поэтому отправились поездом, с пересадкой в первопристольной.
Прибыли на Ленинградский вокзал утром, вышли из вагона на перрон, и направились к выходу. Ничего особенного: вокзал как вокзал, почти такой же, как Московский в Питере, только архитектура несколько другая. Да и не в архитектуре дело. А просто атмосфера похожая.
Далее нам следовало перебазироваться на Казанский вокзал, а оттуда на восток. Стоит ли описывать суету и какофонию привокзальной площади? Тем, кто хоть раз совершал путешествия поездом нет надобности это напоминать. Тут всё ясно; казалось бы, совершенно хаотичное движение людей и транспорта, при внимательном рассмотрении, подчинено определённым законам логистики. И это правильно.
Попав на Казанский вокзал, мы сразу очутились в несколько ином измерении. Есть у современной молодёжи хлёсткое выражение "отстой!". Так вот другого выражения я не подобрал - именно отстой. Сразу шибанул в ноздри запах этого отстоя. Не скажу, что было очень грязно, но старое здание впитало в себя множество запахов, отнюдь не радующих обоняние. Миазмs общественных туалетов, залежалого тряпья, давно не мытых человеческих тел и не стиранных носков смешивались в безумный коктейль с тошнотворным ароматом вокзальных буфетов. И во всём этом витали молекулы дешёвого освежителя воздуха.
До поезда оставалось не более трёх часов, и гулять по столице не было смысла. Надо где-то пристроиться. Места в залах ожидания были, но нам местечко нашлось не сразу. Наконец нашли пару чистых кресел в окружении приличных соседей. Устроились, расположились, перевели дух. От нечего делать, я стал глазеть на публику. Давненько я здесь не бывал. Последний раз я ехал через Казанский вокзал ещё в школьном возрасте. Тогда деревенского парнишку поражал столичный размах. Красивое, старинное здание производило впечатление. Но, знаете, с тех пор немногое изменилось. В старое здание вокзала просто напихали разных современных прибамбасов - в изобилии игровые автоматы, пёстрая, кричащая реклама, бары и буфеты с яркими заграничными этикетками, турникеты, камеры слежения. А в остальном это был всё тот же старый пошарпаный суетливый вокзал. И потоки людей.
Да, разный народ путешествует по нашей необъятной Родине. И вполне приличные граждане, по тем или иным причинам отдавшие предпочтение поезду перед самолётом, переселенцы из разных регионов и бывших республик советской империи, лица без определённого места жительства, "мешочники" (да, есть такое явление и в наши дни)с огромными клетчатыми сумками типа "Мечта оккупанта", и субъекты с явным уголовным прошлым. Очень, очень пёстрая и разношёрстная масса людей окружала нас. А что вы хотите - вокзал всё-таки. Вокзалы всегда шумные и суетливые.
Страж порядка, не в меру упитанный бугай, с погонами старшего сержанта, фланировал вальяжно по залам, помахивая укороченной дубинкой. Чувство неизмеримого превосходства явно читалось на его самодовольном лице (это мягко сказано). Он, для порядка, будил своей дубинкой дремавших бомжей, и прогонял их с насиженных мест. Те, ворча себе под нос, покорно перебирались в другой уголок, где снова мирно впадали в спячку. Милиционера это уже не интересовало. Он выполнил один из многочисленных пунктов инструкции. Недалеко от нас расположился маленький семейный табор выходцев с юга. Сидят себе тихонько, никого не трогают, не шумят. Сержант прицепился к ним, и тоже стал прогонять без объяснений, даже не проверяя документов. Они пытались его уговорить по-хорошему, но, видимо "по-хорошему" его не устраивало. А взять с них нечего. В итоге серый страж всё-таки выгнал семейство с насиженного места и отправился дальше.
Иногда его взгляд выхватывал из толпы какое-нибудь лицо, и он направлялся проверять документы. Наверное, нужно самому стать "ментом", чтобы понять, по какому принципу происходит этот отбор. Я, как ни старался, так и не понял. Все подозрительные, на мой взгляд, личности остались вне его поля зрения. Сержант небрежно козырял, скороговоркой представлялся и требовал документы. Долго листал страницы, что-то нудно выспрашивал, сурово заглядывал в глаза жертве и, разочаровано возвратив документы, продолжал свой обход.
Когда-то, очень давно, кажется это было в другой жизни, я безбоязненно мог подойти к постовому милиционеру и спросить что-нибудь, например, дорогу в незнакомом мне городе, а теперь мне совершенно не хочется совершать такой опрометчивый поступок, ибо вместо помощи я, первым делом, подвергнусь унизительной процедуре проверки документов. Да и не факт, что страж порядка знает ответ на мой вопрос. Зачастую они более-менее сносно знают только свой участок. А уж разговаривать с простыми гражданами считают ниже своего достоинства. Нет, пожалуй, не все такие, но, увы, большинство.
Мы дождались своего поезда без происшествий и переместились в купе, согласно купленных билетов. Путешествие по бескрайним просторам нашей Родины надо описывать отдельно. Это тоже увлекательно и экстремально. Это вам не в европейском экспрессе прокатиться из Берлина в Париж!
Обратный наш путь лежал через те же вокзалы. Прибыли мы так же поутру. Наш поезд на Питер отправлялся в третьем часу ночи, а потому впереди уйма времени для прогулок по Москве-матушке. Но это тема для другого повествования, а я про вокзалы.
Ночью, на последнем трамвае, вернулись на площадь трёх вокзалов. И тогда-то создалось впечатление, что это был не простой городской трамвай, а некая машина для перемещения в другой, параллельный мир.
Всё вроде бы на месте, но несколько иначе. Ночная жизнь площади разительно отличалась от дневной. Теперь на свет фонарей выползли существа, прятавшиеся днём в городских дебрях. Несуразные гоблины ковыляли по тротуарам, свирепого вида орки расположились на ступенях подземного перехода, суровые гномы добывали что-то в мусорных корзинах, безмозглые отарки и разнообразные мутанты с калеками всех мастей расположились тут и там. Просто мистификация какая-то! Будто попали мы в какой-то мрачный фэнтезийный мир.
Все они жили сейчас своей, непонятной для простых граждан, жизнью. Бродили по подземным переходам в поисках поживы, клянчили подаяние, рассевшись по купленным местам. Вели какие-то свои толковища, разместившись на привокзальном парапете. Пили, ели, и даже, как мне показалось, любили.
Мерзкое создание, которое когда-то родилось девочкой, восседало на ступенях, и противно хохотало ярко красным ртом, в котором виднелось несколько коричневатых кривых пеньков, когда-то давно называвшихся зубами. Синюшные, цыплячьи ноги её торчали из широких голенищ старых женских сапог. В уголке рта приклеилась недокуренная беломорина. Кривенькими рябыми ручонками она вешалась на шею здоровенному осоловелому мужику со свалявшейся бородой и свисающими на глаза бровями. Тот вяло матерился и отмахивался от любовницы как от назойливой мухи.
А недалеко от этой яркой парочки притулился безногий калека. Он сидел на тележке с подшипниками вместо колёс и гнусавым голосом выпрашивал у прохожих на пропитание. Приглядевшись, я почему-то не поверил ему. Голодающим он не выглядел, да и ноги его, похоже, были спрятаны в толстой подушке его тележки. Прохожие, в основном такие же транзитные пассажиры как и мы, боязливо проскакивали мимо него, лишь изредко бросая ему в картонную коробку несколько монет. Зато с каким презрением провожал мнимый калека тех, кто этих монет не бросил. Да и тех, кто подавал, он провожал с нескрываемым презрением.
Первое впечатление: "Боже, куда мы попали!?", сменилось: "Ух, ты! И такое тоже есть!". И больше всего поразил не сам факт существования всех этих существ, а их высокая концентрация на сравнительно небольшом участке. Такое впечатление, что на ночь они сползались сюда со всей столицы. Просто "шабаш" какой-то. Кошмар. А ведь всё это происходило в реальности, на площади трёх вокзалов, в столице огромного государства, стоящего отнюдь не на последних местах мировой сообщества.
Я реалист, и многое повидал в этой жизни, многому перестал удивляться, но эта ночная площадь меж трёх вокзалов врезалась в мою память. Я много путешествовал по миру, видел и картины пострашнее, но смотреть на этот карнавал монстров в родной стране было противно. За державу обидно!
Долго задерживаться в ночной реальности странной площади не хотелось, и мы прорвались в зал ожидания Ленинградского вокзала. А вот здесь нас ожидал свой, привычный мир. Опять спокойно ожидающие своего поезда пассажиры, относительная чистота и покой. И публика почему-то выглядела намного приличнее, чем на Казанском, и воздух другой, и страж куда-то подевался. Я не хочу сказать, что в Питер ездят только приличные люди, и там хватает всякого дерьма, но я описываю то, что видел.
Мы без труда разместились в зале ожидания. До отправления поезда оставалось ещё минут сорок. Вытянув, гудящие после дневной прогулке по Москве, ноги, я невольно обратил внимание на голос из репродуктора, объявлявший о прибытии и отправлении поездов. Странно, но даже объявления здесь делались членораздельным русским языком, а не гундящим набором звуков, разобрать которые было почти невозможно.
Я сидел и удивлялся: "Два вокзала на одной площади одного великого города, а какая разница?!"
Широка страна моя родная, много в ней.... Чего в ней только нет?
Это есть, я это видел.