Ее привели на рассвете. Утренние звезды слабо мерцали на сиреневом небосклоне. Роса лениво покоилась на листьях сонных деревьев, отражая неуверенные блики новорожденного светила. Какой дурацкий обычай связывать девушек! Бежать отсюда некуда. Разве что вниз со скалы. Бывали случаи. А вернешься в долину к своим, так они сами же и удавят за нарушение древних обычаев. Глупый народ, зато усердный в соблюдении ритуалов. А мне-то что? Благодаря многовековым традициям наш род не вымирает и договор остается в силе, пусть и трактуется порой не совсем достойным образом. Впрочем, это я не только о людях. Взять хотя бы моего братца из Южного ущелья. Я понимаю, можно спалить заживо какого-нибудь мерзкого колдуна - противно, зато полезно для укрепления мироздания.
Но вот зачем жечь полумертвую от страха девчонку? Братец утверждает, что напуганные невесты более охотно становятся женами. Ну и что, что не все выдерживают перерождение. Ну и что, что после этого долго не живут - лучше такая жена, чем никакая.
Я с нетерпением ждал сегодняшней ночи. Клянусь чешуей, я надеялся, что жители долины забудут, и тем самым первыми нарушат договор. Тогда я смог бы беспрепятственно покинуть это гиблое место, со спокойной совестью оставив его на растерзание враждебной магии, от которой охраняло мое присутствие.
Но они не забыли. Я слышал их шумную возню у входа в пещеру и недовольное ворчание лесовика, дремлющего под кустом орешника. Вот только женских визгов я не слышал. Немую, что ли, привели?
Она стояла под деревом, привязанная за руки к толстой ветке, босая, одетая в какие-то серые лохмотья. Неужели соплеменники не могли одежку в последний путь потеплее дать? Сколько ж ей лет? На вид совсем молоденькая. Эдак, скоро мне младенцев сюда таскать будут.
- Здравствуй, - сказал я, стараясь не очень рычать. Давненько разговаривать не приходилось.
Девушка не обернулась. Вот ведь повезло. Еще ко всему же глухая.
-- Ты лучше сразу не поворачивайся, я очень страшный.
Ну, это не совсем правда. По драконьим меркам я вполне даже ничего.
Женщины всегда поступают наоборот. Она сразу же обернулась. Я напрасно ожидал воплей ужаса. Девица молчала, как рыба. Точно, немая. Или сумасшедшая. Такое тоже бывало. Приводят бракованных невест, думая, что нам все равно. Нет, не сумасшедшая. Все-таки, страх колыхнулся в ее расширенных зрачках. Смотрю, шепчет что-то, губы едва шевелятся.
- Ты погромче говори. Я в последнее время туговат на ухо стал.
Да и на глаз тоже, чего уж там скрывать. Морда драконья, а старость все равно что человечья.
- Пусть все быстрее закончится, - прошептала девушка, - убивайте меня побыстрее.
- Я девиц не убиваю. Я, по идее, на них должен жениться, если они согласны.
- А если они не согласны?
- Ну, тогда они могут идти на все четыре стороны.
- Слабо верится, - усмехнулась девушка. - А что случилось с моей предшественницей?
- Хм, - кашлянул я, выпустив слабую струйку дыма, - она упала вот с этого обрыва и разбилась.
- Ну что ж, с обрыва так с обрыва, - вздохнула девушка. - Только быстрее.
- Отчего тебе так не терпится умереть? - спросил я.
Она не ответила. Видимо, еще не поняла, что ее не собираются заживо есть, жечь огнем и вообще умерщвлять.
- Послушай, - сказал я, - мне как-то неловко со связанным человеком разговаривать. Давай, я тебя развяжу, но при условии, что ты с обрыва не кинешься и всячески себя калечить не будешь. Обещаешь?
Девушка кивнула.
Эх, надо было с предыдущей красавицы подобное обещание взять. Жених у нее в поселке был. Все, бедняжка, надеялась, что он спасать ее придет. Неделю ждала, плакала, голодом себя морила, а потом взяла да и кинулась со скалы. А я не доглядел - в отлете был. Чуял сердцем беду, вернулся, да поздно. Помню, как лежала она внизу на камнях. Так безнадежно, когда уже совсем не больно. Еле-еле в ней пламя жизни теплилось. Я пытался свечу раздуть и своим пламенем грел, да все впустую. Огонь не разгорится, если нет жажды жизни.
Ну зачем люди продолжают приводить своих женщин сюда? Ах да, договор. Традиции. Не будет дракона, не будет охранной магии. Кому есть дело до того, что я устал? Устал от самого себя, от неизбежных мыслей, которые посещают даже самых долгоживущих. Мне часто стал сниться родной лес и утес, с которого я впервые взмыл в небо, расправив молодые крылья. Во сне лететь было легко и приятно, особенно если вдруг со мною рядом крыло к крылу появлялась та единственная, с уходом которой весь мир потерял для меня краски. Впадать в юность еще куда ни шло. Боюсь начать впадать в детство. Бывает, закрою глаза, и кажется мне, что вокруг - скорлупа, а за ней пустота, и никакие крылья не могут меня поднять над ней.
Если бы люди нарушили договор, я улетел бы туда, где когда-то был молод и счастлив, и где мне еще не выпал жребий служить общине людей. Дракон на службе - печальная нелепость.
Я дыхнул магическим теплом, и веревки ослабли. Девушка вздрогнула от неожиданности, потерла затекшие запястья.
- Пошли в дом, что ли, - предложил я и направился к пещере. Дом. Когда живешь один, любое жилище называешь домом с надеждой, что оно когда-нибудь им станет или же по привычке, когда уже ни на что не надеешься. А так - пещера. Логово.
- А вы меня точно есть не будете? - осторожно спросила девушка.
- Захотел бы, давно бы уже съел, - буркнул я в ответ. - Я, вообще-то, вегетарианец, мясом не питаюсь.
Внутри было мрачновато. У меня не возникало особого желания создавать здесь какой-либо уют.
На полу валялись потемневшие листья, под которыми с трудом различался ворс некогда шикарного ковра. Огонь в камине почти угас. Пахло затхлостью, сыростью и отсутствием тепла. Мне почему-то стало стыдно за убогость своей конуры. Я совершенно не приготовился к встрече гостей, полагая, что люди на сей раз обо мне забудут.
Я отвел девушку в небольшую комнату с маленьким окошком на потолке. Помещение вполне соответствовало человеческим нуждам, хоть и не отличалось особой роскошью. Здесь иногда останавливался мой знакомый маг, когда судьба заносила его в эти края. Дерек, единственное человеческое существо, с которым я поддерживал отношения, появлялся в моих владениях довольно часто. Я чувствовал, когда он пересекает границу. Около недели уходило у него на дегустацию спиртного в окрестных кабаках и визиты к сговорчивым барышням. Затем маг возникал на пороге моего жилища с каким-нибудь гостинцем для меня и неизменным мешком за плечами.
- Нану, старик, я тут оставлю у тебя пару безделушек? А то тяжело обратно тащить.
Мне-то что? Пусть оставляет - места у меня много, а беспорядок и без того изрядный. В свой прошлый визит Дерек прикатил в подарок целую бочку вина, которым я теперь собирался порадовать мою гостью. Надо бы спросить, как ее зовут.
- Ты тут располагайся, а я пойду готовить ужин.
Хотя, какой там ужин. Солнце уже показалось на горизонте. Самое время завтракать.
Повар из меня никакой. За долгие годы одиночества я так и не поднаторел в кулинарной магии. С горем пополам сварганил гигантский омлет из перепелиных яйц, грибов и болотной клюквы. Может, не стоило клюкву класть? Но ведь полезно же. Несмотря на мои старания, блюдо основательно подгорело. Ну, что есть, то и будем есть.
Я тихонько поскреб когтем дверь в гостевую комнату. Ответа не последовало. Осторожно заглянул внутрь. Девушка лежала, свернувшись калачиком, прямо на полу. На секунду мне показалось, что она не дышит, такой замершей безмятежностью веяло от нее. Я закрыл глаза и сосредоточился, чтобы представить жизненное пламя, и увидел два затухающих огонька.
Нет, это был не сон, а скорее, глубокий обморок. Что в таких случаях принимают? Корень горечавки? Где ж найду - не сезон. Нюхательный чабрец? У меня на него аллергия. Надо бы переложить девицу куда-нибудь. Эх, дырявая память! Где же это заклинание, которое уменьшает в размере, а то ж я ей так кости все попереломаю. Великие предки, какой я все-таки неуклюжий.
Я бережно, как только мог, поднял несчастную и переложил ее на кровать. Теперь я разглядел огромный живот, который поначалу не заметил под грудой лохмотьев. Добрый нынче пошел народ. Не нашли лучше способа избавиться от беременной девчонки, как отдать ее дракону! И что мне теперь с ней делать? А делать что-то надо было немедленно, потому как жизнь в девушке с каждой минутой угасала.
Соображалось с трудом. За время своего отшельничества я привык к неспешному ходу событий, а точнее, к отсутствию событий как таковых.
Теперь же от меня требовалась мгновенная реакция и принятие решений.
Для начала я пустил в ход все свои целительские способности, которыми, к сожалению, не блистал. Соединив два маленьких огонька со своим большим, я стал тихонько дуть на закрытые веки. Два огонька чуть разгорелись, а мой приугас. Ну что ж, невелика потеря.
Девушка приоткрыла глаза.
- Тебе сейчас нельзя чувств лишаться, - сказал я, - это погубит человечка.
- Он и так погиб, - прошептала девушка, - уже давно перестал шевелиться.
- Нет, не погиб, - возразил я, - ты скоро сама убедишься, потому как он вот-вот появится на свет. Я успею слетать в деревню и привезти сюда повитуху.
- Не надо! - вскрикнула девушка. - Они убьют ребенка. И мне жизни не будет, раз посмела связаться с колдуном. Я даже обрадовалась, когда мне жребий выпал. Уж лучше смерть от когтей чудовища, чем вечный позор.
Вдруг, она замолкла, словно прикусила язык.
У меня когти. Я - чудовище. Я знаю. Нет, не обидно.
- Прости, я не имела в виду тебя, ты проявил ко мне доброты больше, чем кто либо из людей. Ты вовсе не чудовище. И...ты стал меньше.
Она протянула руку и легонько почесала за моим ухом. Уши у меня были красивые, перепончатые с золотым отливом. Каждое размером с большой лопух.
- Почему драконы выбирают себе жен среди людей?
Что я мог ответить? Что мы - порождения чьей-то магической воли, навсегда привязанные к человеческому племени? Что драконицей нельзя родиться, ею можно только стать, по доброй воле или от страха согласившись на перерождение? Что люди приводят к нам своих женщин, а за это мы охраняем мир от враждебной магии, проникающей сквозь бреши в пространстве, которые с каждым витком увеличиваются?
- Давным-давно, - сказал я, - люди и драконы жили бок о бок, как братья. Женщины часто приходили к нам и оставались, потому что чувствовали свое предназначение и стремились к небу. Видимо, тяга к вершинам чего-то непостижимого, внутреннее ощущение полета еще до того, как расправишь крылья, оказывались сильней того, что у вас называется "здравым смыслом". Неподалеку жили люди, и одна деревенская девчушка постоянно крутилась возле наших пещер. Мы были самыми большими друзьями, и год за годом не заметили, как повзрослели. Я хорошо помню тот весенний вечер, когда она произнесла заклинание, глядя мне в глаза, будто всю жизнь ждала этого момента. На рассвете она переродилась в дракона и стала моей женой. Так у меня появилась своя семья. К сожалению, нам не было даровано потомство.
- А что с ней случилось потом?
- Она умерла от старости. Перерождение не прибавляет лет к человеческому веку. С тех пор я один. В какой-то момент мне выпал жребий охранять эту долину, и печати договора не позволяют мне отсюда улететь. Раз в декаду сюда приводят новую невесту, но я не держу никого силой. Отношу этих несчастных к границам своих владений и отпускаю на все четыре стороны. Судьбы людей и драконов расходятся. Нас становится все меньше и меньше. Скоро мы не сможем сдерживать поток враждебной магии, и она проглотит все вокруг.
Жаль? Иногда бывает, да. Когда ранним утром смотришь сверху вниз на клубы густого тумана, покрывающего реку, кажется что ты покорил облака. Набираешь полные легкие воздуха, прохладного, колючего, наполненного запахами лежалой хвои и лимонника, и счастье переполняет так, что хочется им с кем-нибудь поделиться. В такие минуты мне действительно жаль наш мир, даже если есть и другие, лучше и краше.
- Я была бы тебе хорошей женой, - тяжело вздохнула девушка, - пусть бы для этого перестала быть человеком. Но я не доживу до завтрашнего утра.
- Ш-ш-ш, - зашипел я, - тебе нельзя сейчас много говорить, тебе нужно копить силы.
Я кликнул пару лесовиков, и они засуетились в приготовлениях. Скоро пещеру наполнили запахи лекарственных трав.
Моя гостья забылась беспокойным сном, прерываемым тихими стонами. В какой-то момент она открыла глаза и прошептала: "Пора".
Я положился на своих лесных помощников, выполз из комнаты и лег у двери, уронив голову на лапы. Сил у меня оставалось мало, мне никогда раньше не приходилось так долго поддерживать чужой огонь.
День клонился к закату. Я чувствовал, как за стеной угасает жизнь, и вместе с этой жизнью угасает частичка меня. Вдруг к скрипучим голосам лесовиков добавился новый звук, и я понял, что человечек все-таки родился.
Малыш лежал в плетенной корзине, аккуратно завернутый в лоскутное одеяло.
Я подошел к девушке. Предсмертный туман уже окутал ее ложе. Она открыла глаза.
- Он умер?
- Нет, - ответил я, - с ним все в порядке.
- Спасибо. Вот, - сказала она, протягивая руку, - этот амулет принадлежал его отцу. Пока он был жив, магия меня охраняла. Теперь это просто сувенир.
Последняя фраза стоила несчастной всех ее сил. Пламя взметнулось в своей прощальной агонии, потянулось вверх и угасло.
В вечерних сумерках тает прошедший день. За полосу горизонта уплывает большое светило, напоследок окропив долину кроваво-красными брызгами.
Там, за горизонтом граница моих владений, которую, согласно договору с людьми, я не могу пересекать. Чем ближе я к этой границе, тем сильнее жжет печать на моей груди, грозясь спалить уставшее сердце, тем тяжелее дается каждый взмах крыльев, каждый толчек воздуха.
Там, за границей, находится единственный человек, которого я могу попросить о помощи.
Разыскать Дерека большого труда не стоило. Гораздо сложней было появиться в городе незамеченным. Пошатываясь, маг вышел из харчевни, стараясь сохранять равновесие. На последней ступени он все же споткнулся и упал, изрыгая при этом несусветные проклятия. Наконец, увидел меня. Впрочем, такую махину сложно не заметить, даже если очень пьян.
- Нану, старик, что ты тут делаешь?
А затем к собравшимся зевакам:
- А ну проваливайте, нечего тут глазеть! Дракон прилетел ко мне в гости! В гости, значит! Ко мне! Поняли?
Дерек пробубнил какое-то заклинание, видимо, сделавшее нас незаметными, судя по тому, что люди перестали обращать на нас внимание и разошлись по своим делам.
- Неужели твой договор отменили?
Вместо ответа розовая пена вырвалась из моей пасти. Лапы подогнулись, и я коснулся брюхом теплой земли.
- Ты нарушил договор, - прошептал маг, трезвея на глазах. Он понимал, что это для меня значило. - Но почему?
Я осторожно придвинул корзину, где спало дитя, которому не суждено было узнать материнской ласки. Дитя, от которого люди отвернулись еще до его рождения.
- Ты, что, хочешь, чтобы я взял его к себе? - ужаснулся Дерек.
- Когда-то давно я спас тебе жизнь, - я никогда не напоминал магу о подробностях нашего знакомства. Я обнаружил Дерека недалеко от своей пещеры, со сломанными ребрами, пробитой головой и без кошелька. Маг отличался крайней живучестью и быстро встал на ноги. Теперь пришло время вспомнить об этом.
- Ты поклялся отплатить мне тем же. Обещай, что ты вырастишь этого ребенка достойным человеком.
- Дракон, - тяжело вздохнул Дерек, - ты обратился не по адресу. Ну какой из меня воспитатель?
- Это не важно, - ответил я.
- Важно. Нану, послушай. Если хочешь, я подыщу ребенку кормилицу, но я не могу взять его к себе. Я - не совсем подходящая компания для новорожденных младенцев. Я даже, собственно говоря, не совсем маг. Я - торговец крадеными артефактами. Которые, кстати, я иногда храню в твоей пещере, потому как драконья магия надежно прячет их от посторонних глаз. Я - вор, Нану, если тебе угодно знать правду.
Что ж, я догадывался.
- У меня нет времени искать более подходящую кандидатуру. Или ты, как сородичи этого малыша, боишься иметь дело с черной порченой кровью, с колдовским отродьем?
Дерек сверкнул глазами. Затем бережно поднял корзину, вглядываясь в беспомощное существо.
- Хорошо, дракон, я обещаю. Не знаю, как насчет достойного человека, но этот точно не станет никого убивать из-за цвета крови.
- И обещай поменьше пить, - грустно усмехнулся я.
- Ну уж нет, - усмехнулся в ответ Дерек. - Лети, дракон, ты еще можешь вернуться, пока не поздно.
"Нет, не могу, - подумал я, - да и не хочу."
- Прощай, маг, - я тяжело взмахнул крыльями и оторвался от земли.
Я не смотрел вниз, на землю, где остался человек с ребенком на руках. Я летел сквозь сизые облака к звездам, мерцающим в дали, туда где ждали меня мои предки.