Щелкнула зажигалка в тонкой руке, задымилась сигарета и красивые губы сделали глубокую затяжку, потом еще и еще, а потом пальцы нервно выбросили недокуренную сигарету со следами помады на асфальт. Глаза посмотрели на левое запястье.
Опаздывает. Вечно опаздывает. Он только домой к жене приходит вовремя, а ко мне опаздывает...
Ну почему все на меня так смотрят? Неужели у меня на лбу написано, что я жду чужого мужа?
-Девушка, может вас подвезти?
А может ты уберешься отсюда на своей развалюхе?
Она нервно вскинула голову, всем своим видом показывая, что она сама кого угодно подвезет. Не верите? А чей, как вы думаете, этот темно-синий порш? Мой. А почему я тут стою на углу и мерзну как дура? Потому что дура.
Снежинка зацепилась за ресницу и мешала смотреть. Она часто заморгала, и снежинка скатилась на щеку, а потом растаяла, оставив только маленькую точку. Она стряхнула снег с большого пушистого воротника пальто и топнула ногой в высоком сапоге. Да холодно же! Что держит ее здесь? Да не что, а кто. Он, ради которого она каждый день в полчетвертого подъезжала к дверям бизнес-центра. И, затаив дыхание, наблюдала сквозь стеклянные двери, как он спускается по ступенькам в расстегнутом сером пальто, с дипломатом в руке, прощается с администратором в холле, выходит на крыльцо и ищет глазами ее машину. Да что искать... Она всегда в одном и том же месте - слева от входа на противоположной стороне. Ни много, ни мало, уже 3 недели. А он все равно окидывает взглядом шумную улицу, потом не спеша спускается вниз, переходит дорогу и садится в машину. Вскидывает правую руку (он почему-то носит часы на правой) и сообщает: Четыре. У нас есть два часа. Поехали. Она, заулыбавшись, пристегивает ремень, заводит машину и едет в ту самую квартиру, где они познакомились, Ее профессия - презентант, а его шеф заказал ей вечеринку для своего нового партнера. Так все и получилось.
Они заходят в квартиру. Она готовит кофе. Он не спеша раздевается, ставит дипломат на столик у зеркала и проходит в комнату. На столе уже накрыто, хотя и он и она знают, что к еде не притронутся. Она - потому что не хочет тратить их общее время, он - потому что дома его ждет жена с точно таким же накрытым столом.
Два часа пролетают незаметно. Он резко встает с постели, берет одежду и идет в ванную. Чистить зубы. Она, завернувшись в простыню, стоит, прислонившись головой к косяку двери и смотрит. Хорош... Для сорока у него хорошая фигура. И способности.
Привычно сигналит черный мерседес под окном. Шофер, наверное, догадывается, только это не его дело. Ему слишком хорошо платят.
Привычно поцеловав ее в висок (так он, наверное, целует свою дочь, которая только на 3 года младше ее), он хлопает дверью. Она, отпустив простыню, идет к окну. Простыня остается лежать на пороге крыльями падшего ангела. Точнее почти крыльями почти ангела. Ей все равно, кто она. Она смотрит, как он уезжает, и думает, что будет завтра, послезавтра...
Порыв ветра заставил ее вздрогнуть. Она снова глянула на часы (Опаздывает!) и тут скорее почувствовала, чем увидела, его на крыльце. Он, как обычно, остановился и оглядел улицу.
Ну, наконец-то! - подумала она и села в машину. Сзади резко засигналили. Она вздрогнула и обернулась Метров за 5 от нее припарковалась белая мазда, и женская ручка в коричневой перчатке помахала кому-то на крыльце.
Интересно, кому - подумала она и посмотрела в зеркальце. Через пару секунд мелькнуло знакомое серое пальто, а потом ее глаза встретились с его в зеркале. Она резко повернулась назад. Как раз для того, чтобы увидеть, как он уезжает. С другой.
Она ждала этого все время, и теперь, положив голову на руки, а руки - на руль, глубоко-глубоко вздохнула. Почему-то с облегчением. Надо жить дальше... Ей вдруг стало почему-то так жалко себя...
И никто не заметил черный мерседес, стоящий на другой стороне. В нем сидела его жена и шофер, которому слишком хорошо платят.
P.S. А она до сих пор не знает, что другой была его дочь. И это к лучшему.