Иванце Ждана : другие произведения.

Любит - не любит...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ о большой любви по мотивам беларусского фольклора. []
  Уже поздняя ночь опустилась на хутор, а Ясь все никак не отпускал Янку, она же принимала его ласки, замирая от счастья, слушала нежные слова. Кукушка в лесу вдруг дважды прокуковала и замолчала, напугала влюбленных. Смущаясь, Янка одевалась, отмахиваясь от Ясевой помощи: чего он там, в темноте, назастёгивает. Попрощались у калитки, юркнула в хату, словно во двор ненадолго выходила, нырнула в постель и провалилась в счастливый сон.
   Накануне Янка полола траву да нечаянно руку полоснула, вот матушка и разрешила ей денечек отдохнуть. Позвала Янка лучшую подругу Олесю и, весело воркуя, девчонки побежали через лесную поляну к речке. А там дружными хороводами расцвели белые ромашки с желтыми сердечками, ну как мимо пройдешь, не погадаешь, веночек не сплетешь?
   Тихо катит свои воды красавица Вилия. На крутом берегу сидят, свесив босые ноги две подружки, болтают о пустяках - о нарядах да о парнях - о чем ещё девушкам говорить между собою?
  - Любит - не любит, любит - не любит. - Аккуратно обрывала Янка белые лепестки. Хоть вчера Ясь при прощании и сказал ей, что любит больше жизни, ранку на руке гладил-целовал, а все же так хотелось, чтобы и ромашка не подвела:
   - Любит - не любит, любит. Любит! - вскочила на ноги, затормошила, завертела подружку:
   - Олеська, смотри: любит меня Ясь, вот и цветок про то говорит, - помолчала чуток, нет, никак не угомонится:
  - Ой, Олеська... Как он целовал меня... Жарко, нежно...
  - А про любовь-то говорил? - искоса глянула, задала вопрос Олеся.
  - Олеська, а что говорить... Я по его глазам все вижу, - Янка закружилась по поляне, такая же светлая как цветущие вокруг ромашки. Потянула подругу, чтобы поднялась та на ноги, и на ушко горячо-горячо, быстро-быстро зашептала:
  - Олеся...любились мы, только ты никому не говори. Никому, слышишь... Я только тебе про это. Мы теперь с Ясем как родные стали.
  Олеся остановилась, как вкопанная, удивленно посмотрела на подругу:
  - А ну, как бросит он тебя, Янка? Как в глаза людям смотреть-то будешь?
  - Не бросит... Лю-бит он меня, лю-бит., - пропела Янка, подошла близко к берегу, к самому обрыву, потянулась ладной фигуркой, руки на затылке сложила и замерла, счастливая.
  Неслышно подошла Олеся, руку подняла, мелькнуло в голове: "Ещё одно движение, чуток в спину толкнуть, и свободен Ясь". Сердце сдавило, словно в бане горячо натопленной, жарко стало, испугалась девушка мысли крамольной, а рука словно сама к спине Янкиной приближается, вот сейчас...
  Та вдруг, повернулась, схватила подругу за руку - не поняла, дурочка влюбленная, не увидела угрозы - закружила по поляне...
   Олеся подняла глаза черные к небу, вроде на облака поглядеть. А на деле, чтобы не увидела Янка зависть, в них мелькнувшую. Бьются в голове злые мысли, гадкие:
   "Чтоб у вас вместе жизни не было, чтоб ты усохла, уродиной стала. Не отдам тебе Яся, не отдам!"
   Янка - зеленоглазая, как солнышко светловолосая - ромашек быстро нарвала, веночек плести села. Олеся улыбается, а на душе кошки скребут. Прищурясь, посмотрела на лес, на поляну. Увидела в одном месте, словно черный столб от земли подымается, в глазах сверкнуло. Поняла, что делать надо.
  
  Ночь темная, беззвездная, словно беда, нависла над селом, даже месяц испуганно спрятался за тучи. По проселочной дороге, вся в черном, одиноко идет старуха с бадогом, явно торопится. Вот показались хаты соседнего села, передохнула старая, осмотрелась, подошла к нужной калитке, осторожно постучала.
  Высокая, с пышной короной темных волос, женщина молча распахнула калитку, пригласила войти, раздеться, отдохнуть с дороги.
  Та присела на скамью. Из-под черного платка да старой кацавейки освободившись, с надеждою и мольбой глянула в глаза хозяйке молодая девка.
  - А и не побоялась ты через лес одна ночью идти?
  - Помогите мне, матушка, мочи нет. Люблю я его. Да другая приворожила, помогите, - бросилась на колени перед ведьмой- чародейкой Олеся.
  - Знаешь ли ты, какова будет плата за мою услугу?
  - Все отдам, только бы любимый был со мною...
  Покачала грустно головою Чума*, задумала условие, да не стала девке говорить - раз та на все согласная. Напоила гостью чаем с травою дурманной, а пока та спала, над водой поколдовала, в огонь поглядела, над Янкиной и Ясевой хатами полетала.
  А вернулась - разбудила девку, собрала в обратный путь, пообещала, что не так скоро, но сбудется Олесино желание - будут они с Ясем мужем и женою.
  - Ты только подругу в полнолуние на луг вымани, к речке. И ничего сама не бойся, ничему не удивляйся. Иначе не сбудется колдовство.
  
  Быстро пролетела неделя, шепчет Олеся подруге ввечеру:
   - Янка. А пошли ночью к реке, ноги хоть помочим, а то и сами искупнёмся. Жарко очень. А я тебе тайну свою самую секретную открою.
  Подивилась Янка подругиной просьбе, да больно любопытно стало, что за тайна такая у Олеси появилась? Искупались девчата в теплой Вилии, надели сухие одежды, с собою припасённые, тут Олеся тихо и прошептала:
  - Здесь на лугу, Янечка, место есть, если встанешь туда, все желания исполнятся. Пойдем, попробуем?
  - Да ты откуда это знаешь-то, Олеська?
  - Ой, какая разница? Пойдем быстрее - а то дома нас хватятся, искать начнут...
  Прошли немного по лугу, луна во всей красе осветила цветочную поляну, а в центре словно что-то переливается, схватила Олеся за руку подругу и повела прямо на этот знак, сама-то обошла, а Янка рядом, переливы тут исчезли, в землю ушли. Ступила Янка как раз на это место. Как-то нехорошо ей стало, а сдвинуться не может.
  Олеся и сама словно на гору наткнулась - так страшно ей стало - перед глазами сгорбленная старуха, вся в отрепьях черных, слюной брызжет, куда слюна попадет, там все вянет и гибнет, а рядом из земли баба - не баба, словно дух*, поднялась да руки на Янку направила. Та споткнулась, вскрикнула, за ногу схватилась.
   - Что случилось? - вроде удивленно спросила Олеся у подруги.
   А та встать не может. Глянули: почернела нога. Олеся побежала на хутор за помощью, а Янка ждать на том же месте осталась. От боли калачиком свернулась. Откуда не возьмись, пчелы роем налетели, черные и злые, все лицо изжалили. Это слюна злой Воспы* в рой пчелиный превратилась. Янка попыталась ползти, не получилось, чуточку только сдвинулась с места и потеряла сознание.
  
   Очнулась - небо над ней словно качается. Кто-то незнакомый и страшный близко склонился, спрашивает:
   - Никак опомнилась, девонька?
   - Где я? Что со мной?
   - Калики мы перехожие, в лесу тебя подобрали. Коли скажешь, где живешь, так домой отвезем.
   - Мне бы умыться сначала.
   - Да вот река рядом, поди умойся.
   Еле двигаясь, кособоко, прихрамывая на одну ногу, медленно подошла Янка к реке, наклонилась и ахнула. Оттуда не юная девушка, а горем убитая баба глядит - лицо всё в морщинах да оспинах. Видать, разгневалась Девоя*, не простила Янке ласки любимого, до свадьбы принятые. Прикрыла глаза, вспомнила, как тянула к ней руки какая-то баба странная, сквозь неё Янка звезды видела. Вспомнила, что ушла Олеся за помощью и не вернулась. Вот тогда и поняла, что предала её подруга, околдовала. Трасцу* лютую наслала. Да что теперь. Зачерпнула воды, умылась.
   - Нет у меня никакого дома. Возьмите меня с собой, если можно, помогать вам буду.
   Калики глянули - горе у женщины, расспрашивать не стали, место в телеге уступили да и поехали вместе.
   На хуторе Олеся рассказала, что Янка уехала с каким-то молодым цыганом. Не поверил Ясь, долго по лесам и деревням искал Янку, не нашел. Записался в рекруты.
   Двадцать пять лет ждала его Олеся, вернулся, сыграли всё же тихую свадьбу. Зажили вместе, только как-то скучно и тяжело было. Обходила Лада* эту хату стороною - ребеночка бог как дал, так и забрал на третий день, а больше и не было. Ссориться хоть и не ссорились потому, как Ясь больше молчал, но и радости мало было. А вскоре Ясь совсем загрустил и занемог, слег - помирать собрался.
  Нет, нет, да и мелькали мысли у Олеси: расплата это за то, что чужую намётку* надела. Вспомнила, как на свадьбе ведро* с водой опрокинулось, пролилась вода, раньше времени ноги намочила, матушка ахнула, а Олеся тогда гордо через лужу перешла - а ведь не перенес её Ясь. Не взял на руки.
   От забот и мыслей тяжелых Олеся почернела, подурнела, волосы седыми стали, все сбережения на мужа потратила, а тот всё не встает. Дошли до них слухи о том, что ездят по селам калики перехожие, а среди них Иоанна - целительница. Говорят, заговоры разные знает, травами лечит да криничной* водою. Олеся в кровь ноги сбила, добралась, нашла каликов, упала на колени перед Иоанной, умоляя мужа посмотреть.
   Та молча кивнула - вся в черном, платок по самые брови надет, только глаза сверкают зеленые.
   Не обманула. Приехали калики на хутор. Иоанна в хату поднялась, подошла к Ясю, поглядела, подумала. Сказала Олесе, какими травами поить нужно и где эти травы найти можно. Потом у постели Ясевой присела, опустила платок на плечи, ко лбу больного ладонь приложила. Тот вздрогнул, открыл глаза, схватил целительницу за руку, за запястье, охнул и сел на постели, выдохнув удивленно:
   - Янка?
   - Нет, я не Янка. Меня зовут Иоанна. Я - дочь Янкина, есть тебе ради кого жить, тату. Поднимайся, хватит лежать, - высвободила руки, положила на колени, вздохнула глубоко.
   Смотрит Олеся: Иоанна, как Янка молодая - красивая, светловолосая, зеленоглазая.
   - А Янка? Что с ней, доча?
   - Нет её, тату, давно нету. Прости её, - замолчала, грустно улыбаясь.
   Олеся угощенье на стол собрала. Негоже отпускать целительницу, хлебом-солью не приветив. Да и всё же дочка Ясева, тут уж некуда деться. Разлила чай по чашкам, подает Иоанне, та руку ладонью вверх протянула, чашка в руках хозяйкиных вдруг ходуном заходила, зазвенела о блюдечко. Целительница глянула в глаза Олесины, приняла чашку, около себя поставила. Улыбнулась мягко, отпила пару глоточков:
   - Спасибо, хозяюшка. Мне пора. Ждут меня...
   Повернулась к лежащему на кровати отцу:
   - Я ещё вернусь, тату. Обязательно навещу, а ты жену слушайся, травки пей, что я прописала, да не лежи долго на кровати-то, совсем ослабнешь.
   Встала, поклонилась, перекрестилась на иконку и двинулась к выходу из хаты.
   Пошла Олеся провожать Иоанну, сердце стучит, что на той стороне улицы слыхать. До самой калитки проводила, всё же не выдержала, спросила:
   - Да неужто так и уйдешь, Янка?
   Та резко повернулась:
   - Как догадалась ты?
   - По руке твоей, по ранке старой.
   - Да... не проходит она у меня. Какие только заговоры не делали. - Янка посмотрела в умоляющие глаза Олеси: - Так я и уйду, Олеся. Не бойся. Негоже на чужом горе счастье пытаться построить. А Ясь поднимется. Только не любит он тебя. Береги его, Олеся, - глянула куда-то помимо хозяйки, улыбнулась ласково и нежно, повернулась и пошла прочь, быстро, быстро, по-прежнему красивая и молодая.
   Олеся прижала руки к груди, покачала головой, молитву долго шептала. Не видела, как поднялся Ясь, к окну подошел, как увидел нежный взгляд Янечки, понял: любит она его, все ещё любит.
  Хозяйка в дом вернулась - сидит Ясь за столом, чай пьет из Янкиной чашки, как не было болячек. Смотрит на Олесю молча и словно не видит.
  "А ведь чужой он мне, украденный", - грустно подумалось Олесе. Да много ли жить им оставалось?
  ... А Янка догнала каликов перехожих: им дальше идти нужно, много людей нуждается в помощи и добром слове, очень много. Говорят, что и сейчас лечит она людей - добрым словом да ласкою.
  
   []
  
  ***
  *Вилия - одна из любимых и самых посещаемых рек в Беларуси
  *Намётка - старинный традиционный женский головной убор восточных славян. Её носили замужние женщины, в том числе и в Белоруссии,
  *Когда белорусы женились, вода была тут как тут. Когда свадебный поезд собирался в храм, его обходили с ведром воды. Когда возвращались оттуда - тоже встречали с водой и вели к колодцу, где из одного ведра одновременно обливали ноги обоих молодых супругов
  *Лада - божество, которое поддерживает лад, порядок в семье.
  *Девоя - богиня невинности
  *Воспа - злая, противная старушка с блестящими глазами и одним большим зубом, что торчит наружу. Брызгает в человека слюной, отчего у него на лице остаются следы.
  
  *Чума - летающее существо, похожее на женщину во всем черном
  *Трасца - название череды духов, которые наводят на людей разные болезни. Они выходят из земли и бродят по свету весной и осенью. Это двенадцать сестер разного возраста.
  *За горами, за морями, где-то на краю света есть две криницы. Из одной бежит живая вода, из другой - мертвая. Живая лечит всякие раны, болезни, дает силу. Мертвая - силу отнимает - из мифов Беларуси.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"