Аннотация: Решил вынести отдельно последнюю битву книги. Был бы рад конструктивным комментариям. Заранее благодарю. ПС. Сцена еще пишется.
Растянувшееся войско Атмара мерно пылило по вымощенному булыжниками Королевскому тракту, наполняя округу звонким цокотом подков, скрипом и грохотом широких деревянных колес и бряцаньем доспехов множества ратников.
- Гляди, Сигмар, небо на горизонте посветлело, вон там, прямо над лесом, - утерев глаза, словно бы не веря увиденному, воскликнул контрабандист.
Отделившаяся от бодро шагающих в отдалении приспешников Жнеца точка, стремительно приближалась, постепенно превращаясь в фигуру доспешного ратника на внушительном битюге.
- Где князь? - требовательно вопросил всадник на взмыленном коне.
В ответ совершенно потерявший себя Атмар молча поднял руку в приветственном жесте.
- Оставьте обоз и коней здесь, вы пойдете пешим порядком за нашим строем. Таков приказ темного владыки! - торжественно заключил ратник и, развернувшись, помчался обратно.
- Кто слышал, передайте остальным, - только и молвил негромко князь, спрыгивая с коня.
Тут же над колонной всадников пронеслись громкие крики и все войско принялось исполнять полученное распоряжение. Ходко спешиваясь и отдавая поводья обозным, старгородцы заученно проверяли свою амуницию, выстраивались в походные колонны и быстрым шагом направлялись вперед.
Спустя некоторое время войско Жнеца выстроилось в боевые порядки на широком поле среди пожухлой и высохшей травы. Владыка тьмы восседал на огромном вороном коне, облаченный до самых пят в антрацитово-черные доспехи, и лишь его голова была открыта, увенчанная обсидиановой короной. Чуть позади него стремя к стремени встали монолитной стеной, бывшие всадники личной дружины Атмара, принявшие темную присягу. На их потемневших лицах блуждали самодовольные ухмылки, с насмешкой они оглядывали эрендальцев, сгрудившихся на вершине наскоро возведенной бревенчатой стены, перегородившей неширокий въезд в раскинувшийся до горизонта лес. По обе стороны от всадников слышался нетерпеливый рык воинов мрака - переливающиеся блестящей чернотой чудовища, чьи огромные фигуры уже едва напоминали человеческие, заполонили простершуюся перед чащей равнину. В воздухе носились над ними беспорядочно юркие тени, сверкающие бусинками алых глаз. И лишь в арьергарде, прикрывая тылы, стояли старгородцы, оставшиеся людьми, среди которых нашел свое место и Сигмар.
- Сколько не читал, сколько ни смотрел, а уж никак я не думал оказаться в последней битве на этой стороне, - подумал про себя солдат, оглядывая разделившееся надвое небо - над войском Жнеца сковали небесную синь непроницаемые серые тучи, словно сберегая их от солнечных лучей. Над лесом же сияло радостно пылающее несильным осенним жаром светило.
- Разве это плохо? - раздался в ответ насмешливый голос среди его мыслей, а в висках заломило от ледяного прикосновения.
- Нет, владыка, - поспешно ответил солдат, схватившись за голову.
- Запомни этот день! - прошелестел в голове шепот, смешавшийся с грохотом, свистом и звериным воем, сотрясшим холодный воздух.
Объяв врага огненным взором, Жнец извлек из ножен и медленным жестом воздел к небу пламенеющий мраком огромный меч.
- Видишь его? - нетерпеливо переспрашивал Виллегер рыжего монаха, оглядывающего из-под ладони распростершиеся на широком поле силы врага.
- Слишком далеко, - беспомощно покачал головой Ярун, - растирая слезящиеся от напряжения глаза.
Широкоплечий монах нахмурился в ответ, ударив от досады шершавый ствол раскинувшего над ними широкие ветви дерева.
- Хорошо, стой, - положил он руку на плечо Яруну, и не порывающемуся никуда идти, - делаем как задумано, наверняка он рядом с Атмаром, а я заметил его цвета позади основных сил.
- Да поможет нам Незримый, - коротко ответил рыжий монах, ошеломленный невиданным им доселе страхом, плещущимся в глазах Виллегера, и, проследив его взгляд, вновь повернулся к полю.
Лилово-черный разряд сорвался с нависших над войском грозовых туч, ударив в самый клинок предводителя темных сил. Раздавшийся грохот совершенно оглушил, сгрудившихся на неширокой земляной площадке над рубленой стеной, защитников. Распахнутыми от ужаса глазами, они наблюдали за черной массой стремительно ринувшейся вперед. Сквозь звон в ушах они едва слышали рокочущий гул и вой надвигающихся чудовищ. Едва шевеля посеревшими губами, шептали они молитвы Незримому, взывая о помощи. Внезапно, оружие флорианцев - мечи, палицы и топоры, замерцало теплым закатным светом.
- Назад, все назад, - раздался над войском крик глашатая герцога.
Обернувшись, изумленные ратники увидели как по солнечным лучам, словно по широкой дороге спускаются к ним воины небесной стражи. Их крепкие кольчуги и панцири казалось бы и сами излучали мягкий свет, а широкие обоюдоострые мечи и вовсе были объяты ярким пламенем. Их предводитель - высокий седовласый мужчина, в искрящихся, словно белое золото доспехах, украшенных чеканным изображением солнца на груди, коротко кивнул, склонившимся в поклоне Флориану и Иерарху Храма.
Ободренные флорианцы, рассыпались со стены во мгновение ока, уступая место прибывшим воинам. То и дело среди них, пробегал шепоток узнавания:
- Гляди, гляди - да это же старый Кнуд!
- Точно он, только молод как, и не узнать почти, - будто забыв о грядущей битве, переговаривались флорианцы.
Мчащийся во весь опор на вздымающем огромные комья земли своими массивными копытами битюге Жнец только коротко ухмыльнулся, встретив спокойный, но суровый взгляд седовласого Воина. На мгновение оторвав руку от поводьев, Жнец взмахнул ладонью, и наступающее войско скрыл без остатка нахлынувший из ниоткуда серый туман.
Вскоре умолкнув, эрендальцы заворожено наблюдали за тем, как непроглядная марь стремительно надвигалась в сторону леса. Плотный строй ратников перегородил неширокую дорогу, часть войска расположилась под сенью чащобы, укрывшись за накатами поваленных друг на друга деревьев. Внезапно мгла остановилась, точно наткнувшись на невидимую преграду. Самый воздух вокруг посерел и будто бы потерял краски, даже яркое солнце, светившее высоко в чистом небе, потеряло очертания, подернувшись плотной дымкой.
На миг все затихло и в ту же секунду из пелены мрака проступили резкие очертания огромной фигуры. С громким ржанием вороной конь Жнеца с легкостью перемахнул через наспех возведенное заграждение, один за другим хлынули чудовища вслед за своим предводителем. Мгновенно замерзший воздух сотрясся от пронзительного воя, рычания и визга, им вторили звон мечей, бессильно отлетающих от внезапной крепости покрова демонов, и скрежет когтей, впившихся в зачарованные щиты и доспехи эрендальцев. Забурлила и закипела яростная битва.
Едва лишь передние копыта коня коснулись земли, как с отрывистым свистом обрушился удар двуручного меча на ощерившуюся морду животного. Снежно-белая пена, покрывавшая широкие желтые зубы битюга, мгновенно смешалась с хлынувшей из пасти кровью, щедро усеяв его широкую грудь алыми созвездиями. Запястья животного подогнулись, безумно всхрапнув, конь повалился на землю. За мгновение до того, с силой оттолкнувшись от стремян, Жнец взмыл в воздух, устремив свой объятый лилово-черным пламенем клинок в горло Воина. Еще один стремительный взмах двуручника - с громким звоном столкнулись лезвия, брызнув во все стороны искрами пламени и черноты. Мягко приземлившись, владыка тьмы, с легкостью парировал несущийся в грудь удар, в то же мгновение нанося ответный. Морозный воздух вокруг заклятых врагов гудел от молниеносных выпадов широких мечей, столь быстрых, что они размывались в движении. С мастерством, доступным лишь прожившим тысячи лет, сражались друг с другом воплотившиеся в Срединном мире духи света и тьмы.
Тем временем битва заполонила все вокруг. На невысокой стене едва сдерживали напор беснующихся тварей воины света. Без устали рубили, секли и кололи они ненавистного врага, рассыпающегося невесомым прахом под ударами зачарованного оружия. Чудовища напирали со всех сторон, беспрерывно вонзая свои бритвенно-острые когти в тела защитников. Камнем падали с неба, устрашающе визжа, черные тени, сбивая с ног и разрывая глотки. Серая пыль, укрывшая наскоро отесанные бревна, становилась все темнее, пропитываясь кровью павших воинов.
Крики, вопли, скрежет и бряцанье стали разносились над бором. Ароматы смолы и хвойной свежести давно пропитались серной вонью и тяжелым смрадом скотобойни. От безумных ударов полчищ порождений мрака валились даже высоченные сосны, грозя раздавить эрендальцев.
Нахлынувший поток безжалостных тварей достиг уже ставки герцога. Как заведенный орудовал мерцающим закатным светом мечом Флориан, из последних сил цепляясь за жизнь.
- От ведь отрада, что нас там нет, - приподнялся в седле Эйнар, оглядывая из-под ладони разыгрывавшуюся в отдалении битву.
Ничего не ответив, Сигмар огляделся - пара сотен всадников, остатки личной дружины князя вместе простыми воинами. Неприкаянные, потерявшие всякую веру, застыли они в тревожном ожидании. На лицах почти каждого из них читалась та же мысль, что и пришла в голову контрабандисту. И только пустые, выцветшие глаза Атмара не выражали ровным счетом ничего. Черно-красный герб на кирасе правителя будто бы поблек, лишившись красок.
- Сигмар, Сигмар! Гляди! - увесистый тычок справа заставил солдата оторвать взгляд от князя.
Из-под раскидистых крон вытянувшихся к небу деревьев один за другим скорым шагом выезжали на поле закованные в тяжелую броню всадники.
- И как только они их загнали туда! - недоуменно обронил безвестный воин чуть поодаль от Северина. Солдат мельком оглядел его - добела сжатые кулаки стискивали потрепанные поводья, бескровные губы растянулись в нелепой ухмылке на бледном лице.
- Я то не лучше буду, - подумалось Северину.
Впереди, на опушке, конная сотня окончила перестроения, и монолитная стена, ощерившаяся остриями длинных копий, набирала ход. Белоснежные плащи развевались позади воинов, скачущих под солнечным стягом. Гулко дрожала земля под копытами тяжелых коней.
- Орден вышел на бой, - сухо заметил контрабандист.
Над войском Атмара раздался зычный крик:
- Впере-од!
Тут же Северина утянуло за собой начавшееся движение. Ратники Атмара медленно, словно бы нехотя, двинулись на врага.
- Держись сзади, - нервно проворчал Эйнар, слегка пришпорив кобылу, чтобы удержаться во все убыстряющемся строю.
Тут Сигмар увидел, как обогнав все войско, помчался вперед Атмар, на ходу обнаживший голову, отбросив подальше блеснувший начищенной сталью шлем. Наставив на врага тяжелое копье, князь яростно вонзал шпоры в израненные бока породистого жеребца.
- Эй, вы совсем уже ополоумели, скоты?! Князь ваш на смерть, - задохнулся в крике высокий воин в пластинчатом доспехе, что есть силы пришпорив коня.
Словно очнувшись ото сна, за несколько мгновений разрозненная толпа обратилась в могучий строй, устремившийся вперед за своим правителем. Пестуемая годами, въевшаяся в плоть и кровь ратников боевая выучка взяла верх на потерянной верой.
Будто могучие волны схлестнулись две конные лавы между собой. Треск ломающихся копий заглушил неистовое ржание лошадей, повсюду устилали разбитую копытами землю тела сраженных воинов и их верных коней. Меж ними кипела схватка, звон и скрежет отточенной стали вторили многоголосому хору боли и ярости, подобно бурлящему котлу смешались старгородцы и монахи, без устали осыпая друг друга ударами тяжелых палиц и длинных мечей. Белоснежные знамена Ордена, развевавшиеся в гуще сражения, расцветились алым. Символ Храма - солнечный знак, окропился не ароматным миром, но свежей кровью.
- Уф, запашок-то приметный веет, как в лавке мясницкой, - обронил веско Эйнар и, немного подумав, добавил, - как думаешь обойдет нас сеча?
- Заметят нас, так не отстоимся в сторонке, - безучастно ответил Северин и, приглядевшись вперед, обреченно вздохнул, - накаркал, гляди!
А впереди от безудержного водоворота схватки отделилась пара всадников и помчалась во весь опор в сторону обоза.
- Их двое, нас двое. Навстречу двинем или попробуем под телегами укрыться? - немного нервно потряхивая поводья осведомился контрабандист.
- Давай на них, - выхватил длинное копье Сигмар, - теперь у нас покровитель имеется, чаю не даст сгинуть в бою.
- Только на это и надеюсь, иначе бы уже пятки сверкнули. Дураков нет в чистом поле с Орденом биться, - проворчал в ответ Эйнар.
Вонзив шпоры в широкие лошадиные бока, компаньоны двинули навстречу врагам, все ускоряясь. Тяжело дыша, широкими шагами выносила гнедая Сигмара, сминая грудью высокую траву и разбрасывая комья мягкой земли из-под копыт.
Северин опустил длинное копье, наставив его в сторону противника. Напряженные мышцы подрагивали от тяжести оружия, тускло поблескивал в серой мгле остро отточенный наконечник. Волны страха захлестывали разум, Сигмар, нервно заскрипел зубами, губы растянулись в бесцветные полоски. Прищурившись он наблюдал за стремительно приближающимся всадником в трепещущих от набегающего ветра одеяниях Ордена. На мгновение ему показалось, как сверкнуло огненно-рыжим из-под молочной белизны капюшона, скрывавшего лицо монаха под крепким шлемом.
В последний момент нервы дрогнули, Сигмар отбросил копье в сторону, изо всех сил натягивая поводья в тщетной попытке остановить безудержный разбег животного. Надсадно заржав, кобыла вскинула передние копыта, оторвав их от земли, и в то же мгновение граненый наконечник пробил мускулистую шею, скрежетнул по железной окантовке щита Северина, вскользь ударил по кольчужной бармице, лишь чудом не задев лица солдата.
Взбесившееся от боли животное легко скинуло неопытного наездника. Гулко дрогнула рыхлая земля, приняв падающего плашмя Сигмара. Легкие солдата сдавило невидимой рукой, ни единого вздоха не могло пробиться сквозь окаменевший в горле воздух. Северин глядел на укрытое серой пеленой небо, силясь вдохнуть, а за высохшими стеблями разросшейся ввысь травы уже мелькал силуэт доспешного всадника. Сигмар огромным усилием поднялся на колени, от напряжения брызнули из глаз горячие слезы, пробившие невидимую брешь, сквозь которую хлынул, обжигая легкие, холодный воздух.
- Освободи разум! - пронесся в голове насмешливый шепот.
Мятущиеся роем пчел мысли приморозило чужой подавляющей волей. Руки и ноги зажили своей жизнью, подымая в боевую стойку.
Свистящим шорохом разрезал длинный меч воздух над головой Сигмара, который змеиным движением ушел от удара и, оттолкнувшись от земли, пронесся под брюхом коня, вспарывая острием меча беззащитную кожу, рассекая мышцы, обнажившие сизые кольца кишечника, выпавшие наружу.
Не мешкая ни секунды, монах отпустил поводья и спрыгнул на землю, вздымая щит под летящий сверху удар Северина. Меч солдата покрылся струями жидкого пламени, переливающегося угольной чернотой.
Твердые дубовые доски рассыпались невесомым прахом, едва лишь клинок коснулся щита. Чертыхнувшись, монах стряхнул с руки бесполезные крепления и зашептал молитву, быстро шевеля посеревшими губами.
Северин полностью отстранился от тела, позволив действовать чужой воле, как будто со стороны он взирал на взмахи меча, сверкающие всполохами антрацитово-черных молний. Его противник, монах, едва успевал подставлять мерцающий мягким закатным светом клинок под летящие отовсюду удары Сигмара. Сталкиваясь, мечи рассыпали в воздух снопы черно-красных искр. Атаки мечом перемежались со вспышками заклинаний, сгустки огненного мрака кипящими брызгами разлетались, столкнувшись с зачарованным лезвием. Однако, тело солдата не выдерживало столь яростного натиска, и Жнец чуть ослабил оковы своей воли с разума Сигмара, позволив немного передохнуть. Тяжело дыша, часто моргая от набегавшей в глаза соленой влаги, солдат остановился в пол-оборота к противнику. С тоской подумав о щите, оставшемся погребенным под поверженной тушей кобылы, он поднял меч в фехтовальную позицию.
Монах криво усмехнулся, положив широкий клинок на локтевой сгиб, и встал в расслабленной стойке.
- Извини, брат, что спасение жизни так отвечаю тебе, - прерывисто отчеканил монах.
Ошеломленный встречей Северин, нахмурившись, молчал, наблюдая за Яруном, переступающим ему навстречу мелкими шажками.
- И лишь когда нерождённый своей рукой пронзит себе сердце, под толщей воды в сердце мира стоя, - распевно протянул монах.
Северин окинул взглядом поле позади Яруна, как увидел широкий взмах шестопера всадника, пришедшегося прямо на макушку Эйнара. Тяжелый удар пригвоздил к седлу контрабандиста.
Проехав всего пару шагов, склонившийся к самой шее животного контрабандист сверзился с коня, едва не запутавшись ногой в стремени. Его соперник - плечистый монах, тем временем развернул коня и, пришпорив, помчался в сторону Северина.
Сердце ушло в пятки, солдата глянул на приблизившегося Яруна, распевающего пророчество, снова на всадника. Вдруг, с громким хлопком, словно на раскидистых крыльях, спланировала огромная тень прямо перед всадников, мощным ударом снеся голову несчастному животному. Хлынула горячая кровь, заливая жесткие стебли, стекая густыми потоками по узким, заостренным листьям на почву. Конь повалился наземь, увлекая за собой крепко сбитую фигуру монаха.
Падая Виллегер очертил защитный знак над собой, и тусклый воздух озарился светом оранжево-красного, полупрозрачного купола, о который с грохотом разбились отблескивающие чернотой молнии. Громадная тень сжалась, приобретая очертания Малика. Сверкнув белизной заостренных зубов, колдун усмехнулся и бросился в атаку.
Облегченно выдохнув, Северин снова опустил взгляд на Яруна, стоявшего уже совсем близко. Руки вновь ожили, ворохнув воздух шипящей мельницей помимо воли солдата.
- И восцарствует тьма над Срединным миром на веки вечные, - окончил монах свою речь и замер, мягко переступая расслабленными ногами.
Глаза противников встретились и солдат увидел глубокую печаль, плещущуюся в зеленом омуте глаз монаха.
- Ха, - с сильным выдохом выбросил Ярун вперед меч, чье отточенное острие с невероятной скоростью понеслось прямо в грудь солдата.
Время замедлилось, став вязким как смола. С расширившимися от ужаса глазами Сигмар наблюдал как объятый мерцающим пламенем неширокий клинок устремляется в самое подвздошье солдата. Вдруг мышцы ног свело от напряжения, окаменев на мгновение, внезапно резко распрямились чуть согнутые конечности, отбрасывая на спину. Шипящее лезвие с легким звяканьем взрезало звенья кольчуги, вспороло жесткую ткань поддоспешника и проехалось по коже груди, еще мгновение и солдат обрушился спиной на землю, отчего выбило дух.
В этот самый миг среди поваленного леса, усыпанного пеплом развеянных в небытие тварей, пропитанного реками пролитой крови, Жнец замешкался лишь на мгновение, беря под контроль тело своего приспешника, как тут же объятый огнем меч Воина устремился в горло владыки тьмы. Изогнувшись змеей, Жнец пропустил поверху тяжелый удар, однако, пылающий клинок с силой коснулся скулы, рассекая бледную кожу. Разъятые покровы на глазах почернели, обуглившись, бордово-черная кровь проступила на поверхность, собираясь в крупные капли. Одна из них сорвалась вниз и застыла в зазвеневшем тысячами колокольчиков воздухе.
Остановились занесенные для удара мечи и палицы, безвольно опустились когтистые лапы, остановились как вкопанные боевые кони, совершенно потеряв интерес к битвы и склонив, вместо этого, свои головы к вытянувшимся стеблям сухой травы.
Прекрасная женщина, улыбаясь жемчужно-белой улыбкой, возникла из ниоткуда. Ее лик будто бы испускал мягкий успокаивающий свет, близкий сердцу как лицо матери. Развевающиеся свободные одежды трепетали от легкого ветра, а с каждым шагом, земля под ее ногами расцвечивалась изумрудной зеленью свежих трав. Там где касались мягкой почвы белоснежные одеяния женщины распускались бутоны невиданных ярких цветов. Тяжелый воздух прояснился, насытившись ароматами меда и роз. Павшие воины удивленно озирались, восстав из небытия, ужасные раны схватывались, исчезая бесследно. Поваленный лес зашумел многоголосым треском и щебетом птиц.
Фиолетовая радужка глаз Жнеца заиндевела от гнева, холодное сияние его очей почти физически обжигало. Скривившись, владыка тьмы презрительно обронил:
- Не думай, что спасла меня, стерва. Он не мог причинить мне вреда, сама знаешь.
- Ой ли, - засмеялась в ответ Миарра, - твоими руками мир становится с ног на голову, теперь возможно все. Разве не чувствуешь? - протянула она руку к лицу Жнеца.
- Уйди от меня, сестра, - словно выплюнул последнее слово Жнец.
- Как бы ты ни отпирался, но милосердие Незримого спасло тебя. Сейчас. Однако, Его милосердие и разрушит твой замысел.
Жнец замешкался на мгновение, кинув быстрый взгляд на прекрасный лик сестры, как тут же пришел в себя и, отрывисто хохотнув, насмешливо протянул:
- Пророчество старше даже нас с тобой, - и посерьезнев отчеканил, - Таков. Замысел. Незримого. И никто не в силах этому помешать.
Миарра легонько качнула головой и невесомой поступью направилась в сторону флорианцев. Подойдя к высокому пожилому воину, она склонилась к уху ратника, что-то шепча. Лицо воина прояснилось, а глубокие морщины, залегшие на лбу, изгладились без следа.
- Она, она правда счастлива - с придыханием повторял ратник, а слезы счастья крупными горошинами скатывались по щекам, укрытым серым, пропитанным запекшейся кровью, пеплом.
Миарра ласково коснулась руки флорианца и обернулась, строго посмотрев в сторону Воина. Глядя прямо в глубокую синь его глаз, Миарра твердо произнесла:
- Не должно вмешиваться в замысел Незримого. Твои ратники должны уйти.
- Если ты так считаешь, Миарра, - от зычного голоса Воина дрогнула земля.
С силой вогнав в ножны клинок, он напоследок одарил Жнеца долгим, исполненным печали взглядом, и взмахнул рукой. Широкий солнечный луч протянулся мостом с самого неба, Воин тяжелой поступью двинулся наверх, за ним же последовала дружина, сияя пламенеющей крепостью доспехов.
- Флориан, мальчик мой, я помню все твои молитвы, - приблизилась Миарра к застывшему с мечом в руках герцогу. Чуть безумно глядел он широко распахнутыми глазами, ярко блестевшими на лице, покрытом коркой засохшего, перемешанного с кровью пепла.
- Я помню их все до единой, - легонько коснулась она открытой ладонью высокого лба герцога, от чего он резко вздрогнул, словно пробудившись от дурного сна.
- Благодарю тебя, великая Мать, - горячо прошептал герцог и, одним движением вонзив острие в землю, упал перед женщиной на колени.
- Не теряй веры, мой мальчик, - прозвенел колокольчиком мягкий голос Миарры, - а сейчас забирай людей и уходи отсюда. Не переживай ни о чем, под моей защитой вам нечего бояться.
- Что ж, братик, - воскликнула она и, невесомым облаком пролетев к Жнецу, предстала перед ним, с легкостью выдерживая яростный взор владыки тьмы, - делай что должен - путь к сердцу мира открыт.
Широким жестом указала она на уходящую вглубь раскинувшегося густого леса дорогу. Ее образ подернулся дымкой и потускнел, исчезая на глазах, и лишь когда полупрозрачный силуэт почти растаял в прозрачном воздухе, рассыпался колокольчиками звонкий смех:
- Одного не понимаю братик, отчего ты решил, что знаешь все Пророчество. До последнего слова! - будто пропела она напоследок.