Другие поэты печатают вирши,
Осваивают интернет. 
А вот Николай ничего не напишет,
Давно на земле его нет...

Я помню его, как других, по общаге.
Он скромно входил на ЛИТО
С худющими, как у подростка, плечами,
В каком-то потёртом пальто.

"НалИто" - он так называл эти встречи
В известном дому на Тверском,
И кашлял тихонько. Сутулились плечи.
Мы пили портвягу тайком.

А как он читал - я ни разу не слышал, -
Тут каюсь, - не мемуарист...
Гремел по ночам на заржавленной крыше
Железный оторванный лист,

У лифта курили студенты, а тётка-
Вахтёрша орала на них.
Конечно, имела хождение водка,
Шумел Наровчатова стих.

Военные были на памяти годы,
Деньгой не кичились тогда.
Звенели трамваи, дымили заводы,
Толкала турбины вода.

Всё это в поэзию нашу вливалось.
Сегодня - грешно вспоминать...
А Коля - он вечно в сторонке и малость
Со странностью. Что там - в тетрадь, -

Писал то на мятом каком-то листочке,
То вовсе, развеяв тоску,
Смеялся: 'Всё здесь, мол, - от точки до точки!' -
И пальцем стучал по виску.

А вышло-то - вон как!.. По осени нынче
Брожу - и всё кажется: он
Вот в этой листве, в этом ветре. Покличет -
Приду, не спеша, на поклон.

Другие поэты живут в интернете.
Пусть пишут, в конце-то концов!
Вот только печально, что выросли дети, 
Не зная, какой он - Рубцов...

Июнь 2011.