"Советский туберкулезник плачет два раза:
первый - когда его ставят на учёт,
второй - когда с учета снимают."
(с) Из фольклора контингента.
Осенью 1981-го Земляку "повезло". Поймала его флюорография.
Сейчас, спустя много лет Земляку иногда даже кажется, что кавычки
при "повезло" можно бы и не ставить. Во-первых, поймали вовремя -
процесс не зашел еще слишком далеко. Во-вторых, в тридцать годов
организм еще не слишком изношен и далеко небезвредные по побочным
действиям лекарства вполне способен преодолеть. В-третьих
(надо бы "во-первых")- вылечили все же. И, в-четвертых, самое главное.
Никогда в жизни, ни до, ни после, Земляк так замечательно не отдыхал.
Больница - 255 дней. С октября по июнь. Палаты по 36 кв. метров
с лоджиями. На шесть мест, но редко когда занятые более чем четверыми.
Размещенными по принципу близких интересов и социального статуса.
Инженеры к инженерам, люмпены к люмпенам. Обильнейшее трехразовое
питание по меню недельного цикла, да еще плюс полдник в палате и
вечером кефир. Свобода времяпровождения. Земляк там за зиму около
двух тысяч километров на лыжах набегал. По лесной маркированной лыжне
обслуживаемой недалече расположенной спортивной базой сборных СССР
"Новогорск".
- Ты у меня самый здоровый больной! - говорила Антоновна,
заведующая отделением.
Затем был санаторий. Тубический санаторий советских времен был
заведением от других санаториев в корне отличающимся. Нет, не
процессом отдыха и лечения, а характером взаимодействия пациентов
с персоналом и между собой. Текучесть и сменяемость тех и других от
года к году довольно слабая. Некоторые ухитрялись съездить раз по
шесть. Прооперированные так и вообще могли всю жизнь, когда захотят.
Сложившиеся устойчивые коллективы. Многолетние романы. Все или почти все друг-друга знали. Нормально и даже традицией
считалось не только поселиться на следующий год вместе со своими
прежними друзьями, но даже и в ту же, что прежде, палату и, как
высший пилотаж, на ту же койку.
В одну из таких компаний и предстояло тогда влиться Земляку.
Четыре срока за четыре года, по нескольку месяцев каждый.
О первом из них и пойдет речь. Это в следующие годы Земляк сразу по
прибытии плотником там на полставки оформлялся, но в "первичниках"
он с этим делом еще не сориентировался. И потому слегка заскучал.
Одно хорошо. До дома ему было всего тридцать пять минут езды на
велосипеде. Земляк свой дорожный двухколесник в санаторий перегнал
и марафоны больничные продолжил. Только вместо ежедневных двадцати
пяти км лыжных пошло по пятьдесят велосипедных. Еще из развлечений
был бывшего барского имения пруд с диким пляжем, ежевечерние танцы
и эпизодические экскурсии по ближнему Подмосковью. Все эти
мероприятия Земляк старался не пропускать.
Кроме, разве, футбола-волейбола, к которым способностей не имеет и не имел.
Однажды, с экскурсии вернувшись, фотографии он дома отпечатал. Нащёлканные в жанре
"я и моя сраная кошка", как теперь выражаются в интернетах.
Потом в санаторий их привез и персонажам, на них изображенным раздал.
- Ну и что ты за них хочешь? - спросила при получении "крошка-Танечка". Бухгалтерша из Ногинска, примечательная прежде всего высокой шеей.
- Хммм... Денег с тебя я брать не буду, целовать меня - так я сейчас небритый. Даже и не знаю, что...
И вдруг Земляка осенило!
- Слушай-ка. Мы с тобой оба первичники. Загорать нам здесь еще будь здоров сколько. Давай так. До конца срока на всех танцах песню про телефонный звонок ты танцуешь со мной. А я тебе всё это время фотографии делаю. Какие захочешь.
- Ну, ты и условия запросил! А что - я согласна.
Они сдержали уговор. Ежедневные танцы в любую погоду. На свежем воздухе, согласно распоряжению главврача. Июль, август, сентябрь, октябрь. Днем они оставались каждый сам по себе. Но вечером...
Телефонные натянутые нити,
Тихий голос в черной трубке возникает...
Они танцевали. На открытой площадке перед главным корпусом.
По наступившему позже холоду в куртках, а то и в пальто. Если только не было дождя.
Иногда Татьяна опаздывала к началу.
- Песня про звонок была? - спрашивала она у присутствующих. - Еще нет? Надо тогда оставаться.
А кругом, как назло в телефонных глубинах
Голоса долгожданных, желанных, любимых...
В конце октября с интервалом в неделю сроки у них закончились. Они разъехались по
своим домам, не обменявшись даже номерами тех самых телефонов.
Телефонный звонок и опять как всегда
- Извините, я видно попал не туда.
В следующем году Земляк лег уже на "свою" койку. Всё было схвачено.
И раздача в столовой и полставки плотника и доступ к станкам-инструментам в столярной мастерской.
А однажды, в очередной вторник, являвшийся в санатории еженедельным днём выписки-заезда,
выйдя вечером на танцы, он вдруг услышал знакомое
Таааа-та-тиии-та-та...
Песня про звонок! Пока еще только музыкальное вступление.
И тут Земляк увидел идущую к нему через всю площадку Танечку! Тихий взрыв!
Их словно бросило навстречу друг-другу.
