Что ни говори, а ему все-таки нравились женщины в теле. А еще высокие. И лучше когда было два в одном. Тогда Марат Зязиков как-то по особенному радовался. И даже пытался говорить умные мысли. Что с ним случалось крайне редко.
Зязикову недавно исполнилось тридцать. Ни семьи, ни детей. Как не было у Зязикова какого-то приличного образования, близких друзей, на которых он мог бы положиться, да и вообще чего-то такого, о чем бы он может, мечтал.
Притом что мечтал Зязиков много. Он мечтал о великих странах, которые сумеет покорить, мечтал о женщинах, которые падут к его ногам, мечтал о богатстве.
Марат Зязиков был богат. Папа ему оставил крупный пакет акций в ряде нефтедобывающих компаний. Дядя, который был владельцем компаний после внезапной смерти папы (инфаркт), первое время было тянул племянника, да потом, рассудив, что тот "не тянет" -- махнул на него рукой, буркнув что-то типа того, что денег достаточно и так для спокойной жизни, зачем же еще "рыпаться".
Дядя был совсем груб и малообразован. Что не мешало ему, поднявшись на волне девяностых (говорили, что он был правой рукой у одного известного питерского бандита), скупить акции ряда крупнейших предприятий страны, и переехать в Москву. Дядя Марата отчего-то всю жизнь мечтал переехать в Москву. С недавних пор его мечта исполнилась.
Марат в Москву не переехал. Остался в Санкт-Петербурге. И со спокойной совестью транжирил деньги, на которые, считал, имел любое (и моральное и юридическое) право.
Впрочем, никто ему не мешал пользоваться своими правами. Ежемесячно дядя ссужал племяннику несколько десятков тысяч евро. И тот кутил.
Кутил -- было бы громко сказано. По природе ущербный (маленький, с рыхлым телом и гнусавым голосом) Марат Зязиков если и бывал в каких-то местах (а он там бывал), то как-то умудрялся не попасться никому на глаза, пока все были трезвые и о нем бы потом вспомнили. А потом, когда все уже приближались к состоянию свинства и порока (точнее - последующего за свинством порока), Зязиков выползал из своей норы (укромное местечко он находил всегда и везде), и вместе со всеми предавался дальнейшему пьянству и последующему разврату.
Женщины Зязикова не любили. Да он их и опасался.
Но те женщины, которых заказывали на подобные вечеринки - уже успевали вколоть себе порцию героина или напиться в хлам. И на автопилоте исполняя то, что от них требовалось - почти всегда достаточно профессионально удовлетворяли собравшихся мужчин и полулесбиянствующих женщин из высшего общества. Общество, конечно, было так себе. Детеныши некогда дорвавшихся до власти или богатства родителей, взрослые субъекты непонятной ориентации, ну и прочий мусор. Все отличие которого от остальной части населения лишь в том, что у них есть некая финансовая составляющая, которая позволяла бы им в отдельные моменты (часы и сутки) жизни превращаться в животных, удовлетворяющих первобытные инстинкты.
И удовлетворяли. Общество, в которое попал Мурик (там его звали ласково - Мурик), считало, что нынешнее положение дает им определенное право иногда жить той жизнью, о котором, быть может, они всю жизнь мечтали. Когда не надо было бы ни перед кем и ни за что отсчитываться. И каждый, кто попадал на эти закрытые мероприятия (кто привел Мурика первый раз - он уже и не помнил) - мог делать другом с другом все что он хочет, если это "что хочет" простиралось в области секса, или лучше сказать - сексуальных оргий.
Да, Марат Зязиков мог признать, что он участвовал в сексуальных оргиях.
Хотя признаваться, по сути, ему было не перед кем. Отца уже не было. Дяде до племянника было все равно. Жена дяди - выполняла приказы дяди ("за это ей платили деньги",--как говорил дядя), а мама Марата... Впрочем, так вышло, что мама - как раз и была женой дяди. В их семье уже давно были какие-то загадочные отношения. Причем началось все с момента еще первого осознавания Маратом жизни. Когда то, что он увидел (и посчитал было, что так и быть должно) уже во взрослой жизни (когда появилась возможность сопоставлять и сравнивать) сначала повергло Марата в некоторый шок. А потом он как-то быстро решил ни во что не вмешиваться. И воспринимать жизнь такой, какой она есть. Ну, то есть была. Была у него в семье.
А потом Марат вырос, и стал прожигать жизнь. Словно бы заливая в этих кутежах какую-то свою, одному ему известную боль.
Мечты Марата поначалу, было, сводились к одной похабщине. Но со временем он научился мечтать о чем-то великом, и что уж точно - очень-очень важном для него.
К сожалению, через время он забыл, что было этим важным. Точнее - понятие важности подменилось. И теперь важным для него были женщины. Скорее даже одна женщина. Женщина, которая должна быть совсем другой, чем те шлюхи, число которых у Марата уже перевалило за вторую сотню. Причем их образ успел настолько прочно вжиться в его подсознание, что поначалу женщина его мечты имела те же блядские черты, как и у путан, обслуживающих вечеринки нуворишей.
Постепенно Марат сумел разобраться с собственными желаниями и мечтами.
И теперь мечтал о скромной тихой женщине. Которая, правда, должна была иметь крупное телосложение, высокий рост, и сексуальные черты лица (почему именно так - Марат пока сказать не мог).
При этом эта женщина должна была иметь какую-то не очень людную работу. Потому что Марат мечтал приходить к ней на работу, и любоваться своей избранницей.
Да, еще очень важно было, чтобы эта женщина до безумия бы влюбилась в Марата. И чтобы между ними пока не было никаких сексуальных отношений. Потому что... Марат пока не решил, в какой форме эти отношения должны были происходить. Как и кто вообще должен был в их семье демонстрировать лидерские качества. Потому как, с одной стороны, скромность женщины предполагала, что командовать будет он. А ее рост и крепкое телосложение словно бы говорило о том, что тщедушному Маратику целесообразней было бы все-таки самому подчиняться. Потому как, если представить, что когда-нибудь его пассия заедет ему в глаз (Марат всегда боялся того, что кто-то может захотеть его побить), то...
В общем, Марат пока не решил, кто будет главным. При том, что ему почему-то непременно хотелось это поскорее решить. Почему? Все просто. У Марата никогда не было своего какого-то мнения. Того, чтобы исходило из его души. Все было наносное, и заключалось, главным образом, в подстраивании под кого-то. Так ему было спокойнее.
Марат надевал на свою душу соответствующую маску. И жил, в общем-то, не своей жизнью. Так ему было действительно спокойнее и привычнее.
Вскоре Марат встретил женщину мечты.
Женщину звали Люба. Любе был сорок один год. В прошлом - каменщица пятого разряда. А еще ранее - играла в баскетбол за школу и ПТУ.
Но самое интересное - что Люба была обалденно красива. И сексапильна. У нее был высокий рост (под метр девяносто. Рост Зязикова немного не дотягивал до метра шестьдесят). Крупное телосложение (чуть больше ста килограммов. У Зязикова шестьдесят пять). Огромная грудь ("искусственная",--подумал Зязиков в первый день знакомства). И уже как лет пять Люба работала в агентстве недвижимости, в роли заместителя директора. То есть имела относительно неплохой заработок и смело смотрела в будущее.
Когда Люба узнала, сколько у Зязикова денег - вся ее уверенность моментально спала. Сравнив его финансовое состояние со своим - она вдруг сделала то, что от себя давно уже никак не ожидала. Она сказала, что готова подчиняться Марату Казбековичу во всем. И попросила его взять ее в жены.
В голове у Зязикова пронеслось, что если он откажется - она его ударит. И неожиданно для себя - дал согласие.
И у молодых началась семейная жизнь. У Марата Казбековича был большой дом в ближайшем пригороде Санкт-Петербурга. Две квартиры в Санкт-Петербурге. Автомобиль престижной марки с водителем (два автомобиля и два водителя). Ну и еще много чего у него было. На что он раньше, вроде как, не обращал внимание (считая это непреложным атрибутом жизни), а теперь, с появлением в его жизни Любы (которая охала и ахала от удивления и восторга как молоденькая девушка) стал по-новому открывать жизнь. Ну, или вернее - существование в этой жизни некоторых вещей.
А потом с Любой познакомился дядя Марата (приехавший проведать племянника в город на Неве). И когда дядя уехал (погостив всего два-три дня), Марат заметил, что его жена (они успели расписаться) явно заскучала. Но о чем-либо спросить ее -- он постеснялся.
А еще через несколько месяцев Марат заметил, что у его жены вырос живот. И тогда же она призналась, что беременна. А Марату было все также неудобно спросить -- от кого будет ребенок. Ему как-то не верилось, что от него.
А потом, в тайне от супруги, Марат пошел к врачу, сдал анализы, и узнал, что детей они иметь попросту не может.
И тогда же (вечером) жена призналась ему по секрету - что ребенок от него.
Ну а чтобы Марат не сомневался - она напомнила ему подробности секса между ними, когда дядя зашел в ванную принять душ - а она (они сидели перед этим все втроем в гостиной, смотрели программу "Время") притянула его к себе, велев побыстрее войти в нее, пока дяди нет.
И секс между ними был поспешен и по-своему привлекателен. Потому что тогда (Марат сейчас все вспомнил) он получил необычайно сильный оргазм.
Но вот Марат также вспомнил, что когда вышел из душа дядя - в ванную комнату пошел уже он. А дядя почему-то сел обратно смотреть телевизор. И за время пока он там отсутствовал....
У Марата не только не проходили сомнения, но и даже разгорались с новой силой.
К тому же он понял, что, по всей видимости, обладаетиделиодробности секса между ними, когда дядя зашел в ванную принять душ -- а денькая девушка лица -- марат ты, как и у неплохим воображением. Потому что за совсем короткое время навообразил себе столько, что стал догадываться, что истины не поймет и вовсе.
А потом приехал дядя. И сказал что хочет, в связи с намечаемым рождением ребенка, передать Марату контрольный пакет акций одного из металлургических заводов.
Чем, на самом деле, еще больше запутал Марата.
А потом... А потом Марат удивил всех, признавшись, что на самом деле он вовсе не Марат, а зовут его Казбек, и он не племянник, а двоюродный брат дяди Аслана (дядю звали Аслан).
Но ему уже никто не поверил. Подумали - шутит.
Да и он, впрочем, тут же, сквозь раздавшийся дружный смех (было много народа, гости там, и прочее) признался, что действительно шутит. Вынужден был признаться. Сам для себя решив, что ни во что и никому не верит.
И впервые была у него такая уверенность.
Которая, впрочем, тут же прошла, сменившись неуверенностью и сомнениями.
Но начало уже было положено. И это пока было самое главное.
Ну, быть может, главным еще мог стать ребенок, который скоро должен был родиться. Хотя, чей это был ребенок - Марат не знал. Не знал, и понимал, что сомнения у него все так же будут продолжаться. Может даже, и долго будет продолжаться так.
А потом все пройдет. Возможно что пройдет. Главное было в это верить.
Ну а после, когда уже пройдут все эти сомнения, Марат Казбекович Зязиков знал, что начнется для него другая жизнь.