Алику Глобусову казалось, что мир вокруг - все время пребывает в каком-то полете.
Быть может так было от того, что Алик десять лет проработал бортпроводником на воздушном судне. Или, можно предположить, было неким отзвуком нереализованного желания Алика стать пилотом сначала космического корабля, а потом уже "хотя бы" самолета. Но его не взяли ни туда, ни туда. И тогда Алик решил стать бортпроводником.
Но уже прошло десять лет, с тех пор как Алик не поднимался в небо. Столь длинный срок совсем не чувствовался. Ведь Алик до сих пор еще летал. Во сне. Почти в каждом сне.
А еще Алик (почти в этом же сне) прыгал с парашюта. Неудачно. Потому что приземлялся каждый раз в отхожую яму. Вырытую прямо среди поля. И сколько бы Алик не дергал за стропила, сколько бы не угадывал направление ветра и прочие премудрости - успеха это не приносило. Алик падал аккурат в нечистоты. Погружаясь почти с головой. После чего долго отмывался. Но так до конца у него никогда и не получалось. И повсюду Алика (с момента первых сновидений на соответствующую тему) преследовал этот ужасный запах. Запах нечистот. От которого, как оказалось, совсем невозможно было избавиться.
Несмотря на то, что с момента "последнего прыжка" минуло несколько лет (и сон на удивление не повторился), Алик до сих пор находился в плену этой ужасной навязчивой идеи по поводу преследующего его запаха. И до нескольких десятков раз на день Алик принимал душ, в надежде хоть как-то успокоить свои нервы. Причем, "успокоение" хватало совсем на незначительное время. После чего - все начиналось вновь.
Хотя, если бы только это.
Например, Алику всюду казалось, что его преследуют. Причем уже не какой-то там абстрактный запах, а, вполне даже, как ему казалось, реальное лицо. Он всюду видел это лицо. Лицо врага. Хотя и до сих пор еще ему не удавалось как-то четко его разглядеть. Черты были размыты. А потому на самом деле Алик еще мучился и от того, что не знал, как выглядит это лицо. Он только знал, что оно повсюду за ним наблюдает. И как-то спрятаться от него, в общем-то, было невозможно.
Ну, или - почти невозможно. И Алику, конечно же, удавалось иной раз обманывать этого всесильного демона. Насколько, конечно, это на самом деле у него получалось в реальности. Потому что помимо сновидений и воображения, с недавних пор это лицо стало его преследовать и в реальной жизни. Хотя Алику и казалось, что на самом деле в реальности этого лица не было. И даже, быть может, не существовало.
И тогда он мог заключить, что все это (да и многое другое) было плодом воображения.
Результатом воспаленного неврозами, страхами, и прочими девиациями - воображения одного моего приятеля, настоящую имя и фамилию которого я слегка, по его просьбе, изменил. И тогда он стал Аликом Глобусовым. А у меня если и была какая-то надежда, что состояние его изменится (хотя бы наступит улучшение за время моего написания, или хотя бы опубликования этого рассказа), то вскоре от любой надежды я вынужден был отказаться. Тем более что пока писал - у Алика случилось очередное обострение (теперь оно могло быть приурочено например к весне). И он мне показался совсем уж психически ненормальным человеком. Которого легче было пристрелить, чем вылечить. А тем более следовать его бредовым идеям, стремясь хоть как-то заглушить их, успокоив душу Алика.
Успокоить Алика было невозможно.
Так считал я. Но вскоре убедился что ошибался. Врачи выписали Алику такую дозу лекарства, от которого тот вдруг стал казаться вполне адекватным человеком. Внешне. И только мне он поведал, что ему стало еще сильнее хотеться в полет.
И вскоре Алика совсем стало невозможно удержать или отговорить от подобных мыслей-мечтаний. Тем более что они все больше становились похожими на реальность. На суровую правду. Потому как Алик Глобусов действительно стал готовиться к полету. Причем, начинал готовиться - стоило ему только проснуться. И даже когда он спал, это было по его словам никакой не сон, а самая что ни на есть подготовка к этому самому полету. Чертову полету,--как в сердцах не раз говорил ему я. Но разве Алик когда-нибудь слушал?
Ну, как он проходил, я, конечно же, не знал. Да и, наверное, уже никогда не узнаю. Потому что Алик... не приземлился. А если ему и действительно удалось улететь (например, на другую планету; в это мне верилось с трудом, но один наш общий знакомый клятвенно заверял меня, что это очень даже возможно; знакомый, впрочем, был постоянный пациент психоневрологического диспансера), то по детско-юношескому фантастическому чтиву каждый знает, что время на планете земля и другой планете отличается. И наша жизнь - там иногда лишь миг,--вспоминал я слова Алика, бережно храня в своей памяти все, о чем он мне когда-то рассказывал.
И только через год я снова увидел Алика. И оказалось, что на самом деле он никуда не уезжал. Не успел. Весь год проведя на лечении в психиатрической клинике. И как будто даже излечился.
Но вот после своего излечения Алик стал совсем другим человеком.
Впрочем, и я, к тому времени уже закончил свою очередную монографию о расстройствах психики индивидов. И люди, подобные Алику, хоть на какое-то время стали мне неинтересны.
А совсем недавно (с момента последних событий прошло уже несколько лет) я совсем случайно нос к носу столкнулся с Аликом Глобусовым. И он заговорщески шепнул мне, что ожидается новый полет. И улыбнувшись, сказал, что подготовил место и для меня.
--Мы полетим вместе,--радостно произнес Алик, всем своим видом давая понять, что ни какие возражения не принимаются.
А я... а я понял, что все лишь только начинается...