Думал ли Шагаев, что ему еще когда-нибудь будет так хорошо?
Перед ним сейчас открывались необычайные перспективы. Все, о чем ранее он только мечтал, сейчас можно было потрогать. Даже руками. Потому что он стал вдруг обладать такими богатствами, что разом оказалось, что все его недавние проблемы, а то и намечаемые с кем-нибудь скандалы - столь пустяшны, что ему стало о них даже стыдно вспоминать.
Но он должен был вспоминать. Это было одним из условий того человека, который дал ему все - в обмен на желание наблюдать за преобразованиями Шагаева. Прежде всего за трансформацией его психики. Когда сознание разом и бесповоротно отвергло все, что существовало когда-то. Все к чему он тайно стремился. Все, за что сражался с невидимыми врагами, которых вы не можете различить и увидеть в жизни, но которые периодически появляется на вашем пути. Иной раз они идут рядом. Иной раз -- поодаль. Но факт остается фактом: они с вами. Вы ничего и не можете сделать без их власти. И базируются они как раз в вашем подсознании. Там их штаб-квартира. А уже в сознании, можно сказать, что просто база.
Хотя и с этой базы они-то как раз и управляют вами.
И после того, что произошло с Шагаевым, все словно разом открылось перед ним. Весь мир открылся по-новому. Предстал перед ним не шумом парадных участников, а самой что ни на есть правдой. Но эта правда была исключительно его. И ему совсем не надо было кому-то показывать ее, говорить о ней, да и вообще - ему многое теперь делать было не надо. И он почувствовал себя человеком. Впервые за многие годы почувствовал себя человеком.
"И ведь многого действительно не требовалось",-- рассуждал Шагаев. Он о многом теперь рассуждал иначе. Совсем по-другому, чем прежде. Прежде его сознание словно было чем-то скованно. Что-то ему мешало, все время мешало. А теперь, очистившись, и сбросив надоедливую ношу бытия, Шагаев разом изменился, став другим человеком.
"Ну и что, что теперь его будут не узнавать знакомые и даже товарищи",--как предупредили Шагаева перед началом эксперимента. Для него это было теперь действительно ничто. Ведь он разом, разом - добился всего, к чему раньше только подбирался. А то и, быть может, только намечал подобраться. А тут разом - и все. Ну не подарок ли?
Не знал Реваз, за что ему такой подарок. Но знал, что достоин его. Конечно же, достоин. И даже стремился всяческим образом доказать, что достоин.
Но ему сказали, что никаких доказательств не требуется. А надо чтобы Реваз Шагаев ни о чем не думал, и просто наслаждался счастьем.
И это все было условием эксперимента. Причем Реваз даже не стал до конца выслушивать все пункты эксперимента. Да ему и сказали, что это все равно не имеет никакого значения, прослушает он до конца, или нет. Потому что с этих самых пор -- все теперь у Реваза будет хорошо и правильно. И никто никогда не будет доставлять ему боль и страдания. Как было еще до последнего дня, когда Реваз получил выговор на работе за то, что не сообщил о приходе проверяющей инспекции (Реваз работал администратором на заводе, который разорившись, сдавал теперь цеха в аренду; должность Реваза - контроль за исполнением условий аренды со стороны администрации завода; то есть, попросту, он был связующим звеном между арендодателем и арендаторами).
И теперь Реваз Шагаев знал, что ему не нужно идти на завод. Что он стал свободным человеком. А деньги ему платят за то, что он такой. Умный и красивый. Ну, в смысле - честный и добрый. За умом Реваз хоть и гнался, догонял не всегда. Ну а красоты пока тоже не намечалось. Была полугрузинская-полуказахская внешность (папа грузин, мама казашка). Был всегда заинтересованный взгляд (смотреть на Реваза невозможно было просто так; хотелось обязательно или положить копеечку перед ним, или дать в морду. Чтобы не пялился), иногда на губах его проступала полуулыбка. Волосы в 37 лет стали поседененными на висках. Ну и вообще, впечатление он производил более-менее умеренное. Ровное, можно сказать. Особенно если бы излишне не разглядывал собеседника или просто попутчика (в маршрутке, например).
Ну а вообще - сейчас все же было главное не это. Главным как раз было то, что Реваз получил счастье. Подарок судьбы. И он пока не знал, насколько долго задержится перед ним этот подарок.
И хотя ему сказали, что подарок навсегда - Шагаев не верил.
Подарок заключался в исполнении всех Шагаевских желаний, которые можно было осуществить в настоящем времени и на территории России. И хотя Шагаев, было, заикнулся что-то о Швеции, куда всегда мечтал поехать, на него посмотрели столь строго, что он тут же принялся доказывать, что вообще не знает, что существует такая страна как Швеция. А знает, ценит, и любит только Россию. Его родину. Он так и сказал: "Россия - моя родина". И судя по взгляду на него благодетеля, Шагаев понял, что сказал что-то не то. И впредь дал зарок ничего лишнего не говорить, и вообще - жить в соответствии с правилами, которые ему дадут.
--Ты не понял,--сказал Благодетель (имя свое он попросил не упоминать, поэтому пусть будет известен как Благодетель. Тем более Шагаев к нему так и обращался. Хотя ему-то как раз Благодетель свое имя сказал.).--Ты не понял,--повторил Благодетель, фокусируя на словах внимание Шагаева.--Счастье тебе дается навсегда. Ты волен делать с ним все что угодно. Только не можешь кому-то передать. И отказаться от него тоже не можешь. Так что,--Благодетель посмотрел на Шагаева,--остается только радоваться. Наслаждаясь и купаясь в роскоши и богатстве (до этого, когда ему предложили на выбор все что он хочет, Шагаев попросил исполнить его давнишнее желание -- стать богатым).
А еще через время, Ревазу Шагаеву как-то наскучило все. И не то, что он расхотел быть богатым. Наверное, даже нет.
Но вот понял он, что стали происходить какие-то не очень хорошие изменения в его душе. Злым он стал. А еще расчетливым и хитрым. И даже стал бояться, что его кто-то лишит богатства. Хотя как раз по поводу этого Благодетель успокоил его, сказав, что он может не переживать - пока существуют деньги, они у Реваза не закончатся.
И у Шагаева действительно стало очень много денег. Даже неприлично много. А он... А он все равно попросил вернуть его назад. В то время, когда будущее хоть и не вырисовывалось перед ним столь отчетливо, но теперь-то оно вообще не вырисовывалось. Каждый день походил на другой. Все что необходимо было для нормальной жизни -- у Реваза было. И ему совсем не надо было ни к чему стремиться.
И уже видимо как раз это более всего и удручало его. Потому что он вдруг перестал чувствовать вкус к жизни. Раньше этот вкус был терпкий, и даже какой-то ядовитый. А теперь вообще стал никакой.
И вскоре Реваз Шагаев уже стал проситься обратно. Сначала как-то неуверенно, а потом -- настойчиво. И придумал даже множество обоснований того, почему он должен вернуться назад, в прошлое. А счастье?.. Ну так оно и так было там, в прошлом. Просто за мирскими заботами Шагаев его не замечал. А теперь, по крайней мере, знал, где искать это счастье.
Но Благодетель оставался непреклонен. И в очередной раз напомнив о правилах, принятых когда-то Ревазом, вообще исчез.
И с тех пор жил Реваз Шагаев как будто и в счастье, и без оного. Потому что, какое же это было счастье, когда и не к чему было стремиться?
И Благодетель его, в общем-то, понимал. Ему и самому уже давно наскучили его миллионы. И он искал таким образом с кем поделиться. Потому что просто так отдать не мог (мешали какие-то внутренние правила, правила, которые когда-то он возвел в своей психике), а вот дать часть - чтобы решить что-то для себя, понаблюдав за осчастливленным им - мог.
Но уже было понятно, что не в деньгах счастье. Но тогда в чем?