Аннотация: (внимание - нецензурная лексика и секс; ханжам читать не рекомендуется.)
рассказ
Одно из воспоминаний
Мне хотелось напиться. В хлам. Так чтобы после уже ничего не понимать. Но при этом зацепить ту фазу, когда алкоголь, растекаясь по телу, только начинает вызывать алкогольное опьянение; и в следствии обострения мозговой деятельности вам становятся понятны сложные механизмы взаимодействия индивидов. Вы ощущаете, что перед вами на миг приоткрываются тайны вселенной.
"Ну и пусть на миг,-- подумал я.-- Мне бы хватило..."
Кто-то скажет, что серьезно я никогда не пил.
Ошибаетесь. Я не только пил, но и напивался в хлам, вдрызг, в драбадам, до чертиков. Причем в отличие от тех, кто считал употребление алкоголя трагедией - я был уверен что мне это приносит пользу. В России вообще тяжело жить тому кто никогда не напивался, не пил в компаниях, не пил один, вообще не пил. Алкоголь - некая архетипическая составляющая жизни индивида на постсоветском пространстве. И отказаться от употребления алкоголя можно лишь по причине или болезни, или малодушия, или внутренней какой-то придурковатости.
Придурком я считать себя не хотел. Да и пил-то может потому, что начал подозревать что начинаю им становиться. Но сейчас я не хочу петь оды пьянству. Алкоголь для меня интимная тема. И мне легче говорить о сексе, чем объяснять что-то об употреблении алкоголесодержащих напитков. Объяснить необходимость вряд ли удастся, а заниматься демагогий?.. Да я сейчас и не об этом.
Мне хотелось напиться. Я уже неделю не пил. К концу подходила вторая. Во мне стала развиваться тревожность. Могли вообще наступить какие-нибудь фобийные зависимости.
Я этого не хотел. Поэтому понял, что просто обязан выпить. Хотя бы пива (литров этак пять-шесть).
--Ну что, бухнуть хочешь? - понял меня без слов продавец. Когда он открывал ларек я стоял рядом.
--Угу,-- кивнул я.
--Ну, надеюсь, тебе уже есть восемнадцать? - зачем-то спросил он. Раньше я всегда брал и пиво и водку и меня никто не спрашивал о возрасте. В семь мне давали девять. В шестнадцать я выглядел на двадцать. Тогда когда он задал вопрос -- мне было двадцать четыре. Вопрос как вроде бы неуместный.
Я с некоторым вызовом посмотрел на него: мол, объясни, что имел в виду. Раннее утро. Настроение поганое. Хотелось выпить. Потом я знал, мне захочется познакомиться с какой-нибудь девушкой и отъебать ее. Но эту будет потом. Сейчас мне хотелось выпить.
Продавец ушел от ответа. Да и на хуя я ему был нужен. В тот утренний час.
Вообще-то, наверное, таким уж алкоголиком я не был. Хотя пил каждый день. Курил тоже много. Курить я начал лет с четырнадцати. Потом несколько раз бросал. Начинал опять. Пока не понял, что, собственно, хватит выебываться. Ну, куришь ты --и кури. Пьешь -- и пей. Занимайся своим делом, в общем.
Подобная философия мне понравилась. С тех пор я не обращаю внимания на всякую хуйню типа оправданности собственных желаний.
После того как я выпил, мне захотелось общения. Причем вроде как было без разницы кто будет собеседником. Еще через время я понял, что мне хочется женщину. Но где же ее найдешь? Я взглянул на часы. Десять утра. Все нормальные люди уже на работе. Ненормальные занимаются своими ненормальными делами. Спят, например. Или любят друг друга в теплых постелях.
Мне тоже захотелось любви. Но знакомиться на улице было неудобно. Если... если только какая-нибудь девушка сама не шла на явный контакт.
Я вышел на тротуар, и стал всматриваться в прохожих. То ли настроение было поганым, то ли мимо проходили не те прохожие, но мне стало грустно. От рож, которые я наблюдал, - захотелось куда-нибудь спрятаться.
Я стал перебирать в памяти телефонные номера знакомых девушек. Ничего путного на ум не приходило. Да у меня было и не так много девушек, номера которых я бы помнил. Десяток номеров, как я знал, записаны в записной книжке. Книжка дома. Я решил идти домой.
Взяв еще бутылку пива, я закурил, и неспешно пошел по направлению к дому, лениво всматриваясь в лица прохожих. Среди прохожих не было никого, кто бы мог мне помочь в моей ситуации. Мне хотелось половых отношений с женщиной. Подходящих женщин не было.
В подъезде я столкнулся с некоторыми соседями, с которыми всегда здоровался. Были и те, которые делали вид, что не замечали меня. Наплевать.
Лифт не работал. Я стал подниматься на десятый этаж.
Где-то на четвертом этаже я заметил писающую девушку. Я, было, смутился (природная интеллигентность; смутится по всему должна была она), но что-то пересилило мое желание побыстрее пройти лестничный проем, и чуть замедлив движение, я посмотрел на девушку. Она уже доделала свое дело, встала, поправила юбку, и тут заметила меня.
Скажу сразу, что девушка была пьяна. Она с трудом стояла на ногах. На вид ей было около двадцати. Черные стриженые волосы. Кожаная короткая куртка. Черная мини-юбка. Девушка была симпатичная. Но пьяная. Я хотел подниматься дальше.
"Извините, у вас не будет сигареты"?-- спросила она. Судя по всему ей было абсолютно безразлично за каким занятием я ее застал.
Я дал девушке сигарету. Она наклонилась и взяла ее из моих рук губами. Это меня заинтриговало. Девушка явно хотела большего. Я все понял. И предложил ей подняться ко мне. Выпить.
"Да я уже как будто готова",-- предположила она, но стала подниматься. Зайдя в квартиру, я предложил девушке принять душ. Мне как-то подсознательно хотелось чтобы она пошла в душ после того занятия, за которым я ее застал. Хотя, что она, грязная что ли? Так, пописала только.
Вопрос только что писала она в подъезде. И я это видел. В моей голове проносилась подобная цепочка размышлений, когда девушка стала раздеваться прямо в прихожей. Стянула свитер. Из под него вывалились достаточно внушительные груди. Ни лифчик, ни футболку, блузку, рубашку или что там девушки еще носят под свитером, эта девушка не носила. Груди колыхались в такт телодвижениям: девушка освобождалась от юбки.
Я еще раз взглянул на груди. Они действительно были большие и слегка провисали от веса. Я почувствовал, что мой член уже, в общем-то, готов. Это решило исход дела. Я готов был выебать стоявшую передо мной девушку даже грязную. Для меня уже не имело значения какая она.
Девушка видимо заметила исходившее от меня возбуждение. "Мне надо в душ",-- чуть оправдываясь, сказала она.
"Хорошо,-- быстро ответил я.-- Я тебя сам вымою".
Девушка пыталась возразить что-то типа того, что она привыкла мыться сама, ну или еще что-нибудь навроде этого, только я ей договорить не дал. Я прижал ее к себе, повернул спиной, наклонил, и вытащив давно уже набухший пенис, стал вставлять его в ее щель.
Пенис вошел как по маслу.
Девушка, уперевшись руками в стену между ванной комнатой и туалетом, сдерживала мой натиск. Я, обхватив руками ее бока, вколачивал в ее пизду свое орудие любви. Орудие было большое и разгоряченное. Вот-вот ожидался салют по случаю нашего знакомства. Девушка изготовилась, выгнула спину, еще больше выпятила попку,-- смотреть на нее было удовольствие. Еще большее удовольствие получал я, трахая ее. Иногда одна из моих рук скользила по ее телу, останавливаясь на груди, которая как гроздь винограда заключалась в мою ладошку. Иногда один из моих пальцев гладил ей клитор и створки полового органа. По всему девушка испытывала удовольствие.
Я кончил прямо в нее. Сначала я подумал было все же вытащить член и излить семя, например, в ее рот. В целях безопасности, так сказать. Но все как-то произошло очень быстро. Да и мозг мой был к тому же ослеплен алкоголем. И девушка до конца распалила меня своими стонами. Да и, если честно, моему члену было так уютно, что желание испытать сиюминутный оргазм перевесило здравый смысл. Я кончил в нее, а она, почувствовав изливавшуюся в нее горячую жидкость, издала протяжный стон, и сжав мой член сокращающимися мышцами влагалища, тоже кончила.
Так мы познакомились.
Илоне (у нее было красивое имя Илона) было двадцать три года. Жила она в Петербурге с родителями. Хотя родители видимо давно уже махнули на дочь рукой, потому что жила Илона какой-то своей, немного непонятной для меня жизнью. Ночью девушка тусовалась в каких-то клубах, на дискотеках, еще черт знает где. Днем, немного поспав, тоже исчезала. Звонить ей было бесполезно. Она сама звонила когда хотела меня, или когда - я подозреваю - ей надо было выспаться.
Впрочем, так просто выспаться я ей не давал. И перед тем как она засыпала ебал ее. Иногда не мог удержаться и ебал ее часами. Но потом все же входил в ее "положение" (обычно она начинала умолять меня остановиться, побыстрее кончить, и дать ей все же поспать), и излив в девушку накопившиеся потоки спермы, уходил заниматься своими делами. Читать, например. Или продумывать дальше концепцию журнала (тогда я занимался проектом журнала, собираясь после найти под него деньги, и стать главным редактором). Быть может я писал какие-то статьи в газеты (я работал внешкорром - внештатным корреспондентом -- в ряде изданий Санкт-Петербурга).
Таким образом мы прожили с Илоной почти год. Иногда я шел с ней на ночные тусовки. Но обычно уходил с них раньше нее. У нее было много знакомых парней. Пусть, как она говорила, они и были "друзьями", но вела она себя с ним слишком фривольно, и я уходил, чтобы от ревности не начать бить все эти слащавые придурковатые рожи. Илону не ревновал я только к пидарасам. На удивление у нее оказалось очень много знакомых парней нетрадиционной ориентации. Когда она уходила к ним или с ними (например говорила что идет в Катькин сад, а оттуда в клуб "69"), я был спокоен. Голубым женщины были не нужны. Они сами были женщины.
Как-то Илона вернулась с клуба с одним из своих знакомых. Худенький мальчик, по виду ее одногодок, скромно переступив порог, жался к входной двери, пока мы обменивались с Илоной традиционными приветствиями. Мальчик мне показался действительно слишком скромным. Когда ночью я проснулся, ощутив что мой пенис массируют губы "мальчика" (мы с Илоной положили его в другой комнате, но он видимо прокрался к нам), я сделал вид что сплю. "Пусть порадуется",-- подумал я. Но когда "мальчик" попросил остаться еще на одну ночь - я запротестовал. "Это было уже слишком,-- подумал я.-- Так можно стать пидарасом".
Илона, которая в ту ночь спала пьяная и ничего не заметила, готова была обвинить меня в дискриминации.
"Ну, у нас же не проходной двор",-- пробовал я успокоить готовую биться в истерике девушку (ночной образ жизни и употребление алкоголя способствовали развитию истерии). "Но он же просто спит",-- отстаивала свою точку зрения Илона. У меня промелькнула мысль, что она была бы не против сделать из меня бисексуала.
Но настояв на своем тогда, я пребывал в замешательстве, когда как-то открыл дверь, и заметил Илону с необычайно красивым юношей. Я люблю красоту. Мне совсем безразлично женская это красота или мужская. Я не гей. Я поэт. Я могу себе позволить восхищаться красотой без опасения быть обвиненным в голубизне. Голубые мне безразличны. Но от этого мальчика я не мог отвести глаз. Лет ему было не больше двадцати. Чуть выше среднего роста, худощавый, или очень гладко выбрит или какая-то мужская растительность еще не росла на его лице.
Пока мальчик курил на балконе, Илона призналась, что решила взять над юношей шефство. Отвадить его от голубизны. И для этого, по ее мнению, она должна была показать ему преимущества любви между мужчиной и женщиной.
Илона предложила взять мальчика к нам в постель. Мол, пусть полежит, посмотрит.
На удивление я согласился. Мне было любопытно что из этого произойдет.
Что предшествовало тому, после чего мы легли в постель сейчас уже толком не помню. Скорей всего как обычно выпили, закусили, посмотрели телевизор, может быть послушали музыку, приняли душ и легли. Вернее, когда я пришел из душа, они уже лежали. Я лег слева от Илоны. Справа от нее лежал Петя (так звали мальчика). Чуть скосив глаза, я заметил что Илона держит в руке эрегированный член Пети. Петя лежал неподвижно, на спине, выпрямив руки и ноги. Илона пыталась положить его руку себе то на грудь, то на бедра, Петя руку убирал и стеснялся.
Тогда девушка предложила мне войти в нее, и стала на четвереньки. Я пристроился сзади. Когда мой член вошел в девушку я встретился глазами с Петей. Мне показалось, что в его взгляде промелькнуло удовлетворение. Но может быть я ошибался.
Обхватив девушку за бедра, я стал насаживать ее на член, стараясь полностью загонять его в ее вагину. Голова девушки сотрясалась в такт движениям. Перед ее лицом маячил эрегированный хуй Пети. Илона о чем-то попросила Петю. Он отрицательно покачал головой. Через время она попросила еще. Я прислушался. Илона хотела, чтобы он вставил свой член ей в рот. Я встретился глазами с Петей и кивнул. Губы Илоны обхватили набухший от желания пенис мальчика. Чтобы и ему и ей было легче, я подсказал Пете слегка поддерживать свой хуй рукой. Илона в благодарность засосала чуть быстрее. Ну а может это я ускорил движения от увиденной картины. Высунув член из влагалища, я вставил его девушке в анус. Судя по тому что он вошел туда сразу и без заминки, я понял что Илона давно уже возбудилась от всего происходящего. А может она всегда мечтала, чтобы я оттрахал ее на пару с кем-нибудь. Причем тут видимо добавилось и то, что она сосала (Илона вообще любила пососать мужской член, лелея и подолгу облизывая-обсасывая его). К тому же голубой мальчик на ее глазах (и при ее непосредственном участии) становился как минимум бисексуалом. Правда, наблюдая за тем как он тащился когда ему сосали член, я мог и засомневаться в его такой уж голубизне. "Может он еще не определился и делал выбор, решив попробовать и то и другое",-- подумал я. Хотя вполне может быть эти двое просто развели меня. Поспорив, например, что она отсосет у него в присутствии своего бой-френда, то есть в присутствии меня.
Думать о том что меня откровенно наебывают, не хотелось. Да я вообще-то всегда доверял людям. "Но даже если и стал участником инсинуации,-- подумал я,-- да и хуй с ним"! То что я испытывал сейчас -- мне нравилось. И это было главное.
Кончили мы почти одновременно с Петей. Вернее, кто-то из нас заметил что кончает другой (это было еще и заметно по стонам девушки; когда в нее разряжались оргазмом она включала уж очень протяжную сирену) и кончил тоже. Получилось почти одновременно.
Илона забилась в оргазмоистическом припадке. Она способна была кончить если сосала ваш член, если вы ебали ее в пизду, если ваш хуй оказывался в ее попе, да и вообще я думаю только при одном виде вашего члена она способна была кончить. Очень сексуальная девушка. Только что она ощущала в себе сразу два члена. Поэтому и оргазм испытала как минимум двойной. Хотя я насчитал пять-шесть микрооргазмов, испытываемых девушкой. Она получала удовольствие. Все ей очень и очень нравилось.
Понравилось и Пете. Петя вообще готов был остаться у нас жить. Но к тому времени я встретил другую девушку. Тихую, милую, и спокойную. С Илоной у нас было что-то навроде прощальной ночи. Я устал. Мне хотелось тишины и покоя. Я подумал, что долгожданный покой мне обеспечит Лида. И наутро обо всем признался Илоне. Мне показалось, она не поняла. Она подумала что это из-за Пети. Она ошибалась. Но что-то доказывать у меня уже не было сил. Я действительно хотел спокойной жизни. Лида работала библиотекарем, и сама профессия ее обязывала к тишине и покою. Илона фыркнула, обозвала меня каким-то нехорошим словом, и ушла. Следом за ней ушел Петя. После их ухода мне стало грустно. Но грустил я недолго. Вспомнив, что меня ждет Лида (у нее была отдельная двухкомнатная квартира, и она предложила мне жить у нее), я забросил какие-то, необходимые мне на первое время, вещи в спортивную сумку, перекинул ту через плечо, и пошел ловить такси. Судя по времени Лида уже действительно ждала меня. А опаздывать я не любил.
![[]](/img/z/zelinskij_s_a/odno/kopija_oblozhka-3.jpg)