Колесов понял, что он "достояние республики". Странность подобные мысли могли произвести на кого впечатление, но только не на самого Василия Аркадиевича. Который был добрым малым, искренним и беззлобным, подкупающим других открытым честным взглядом и соответствующими манерами поведения.
Это-то сейчас и смущало больше всего. Кто-то даже предположил, что Вася Колесов сошел с ума. Что означало -- и относиться к нему надо было как к сумасшедшему.
Что, впрочем, противоречило трезвому взгляду на Василия Аркадиевича. Роста у него было чуть ли не под два метра. Носил кучерявую шевелюру. В его сорок лет волосы уже были кое-где с проседью. Зубы имел большей частью вставные, и они блестели цветным металлом, отражаясь, например, в бокале. Пил Колесов много. Он пил каждый день, заходя после работы (работал в руководстве одного из питерских вокзалов) в кафешку, где садился за столик, и выпивал традиционную бутылку легкого вина. После чего шел домой. Дома ждала жена-стерва, которая тоже где-то работала, но для Колесова никогда ее работа не имела принципиального значения, и даже можно было предположить, что он как-то и не вдавался в подробности, где работала его супруга. Знал только, что проституткой она не была. Слишком невзрачная внешность у нее была для проститутки. И Колесов, который периодически пользовался услугами путан, считал, что те все были красивые, сексуальные, и доступные. Причем о том, что из всех качеств, которым он бессознательно их наделял, было верно только третье - не задумывался.
Он вообще старался меньше задумываться.
А тут вдруг как прорвало. И в голову Василия Аркадиевича стали приходить столь ужасные мысли, что он не знал, как от них избавиться. Пытался, конечно. Но пока мог признать, что у него мало что получается.
2
Случилось так, что Колесов нашел выход из положения, в которое попал таким незавидным образом. Выход заключался в признании легитимности своих новых ощущений.
И вскоре оказалось так, что они ему и действительно оказались очень нужны. Да и вообще важны, наверное, для продолжения жизни. Хотя жизнь обычно продолжается в детях (которых у Колесова не было), или в прижизненном возведении себе памятника в виде чего-то, что останется (или только будет) актуальным после смерти.
Никакой особой актуальности в своих занятиях на вокзале Колесов не видел. С детьми тоже продолжалась затянувшаяся незадача. Жена иметь детей не могла. Да и, признаться, не особо любила вообще сексуальную форму жизненных отношений. Считая, что намного важнее простые человеческие чувства. "Была фригидная в общем",-- считал Колесов, и был в общем-то прав. А не только оправдывал свои походы по проституткам, которые всегда встречали его с лаской и заботой, и в течении оплаченного времени были готовы на многое, а некоторые (за отдельную плату) и на все.
Итак, Василий Аркадиевич вдруг как-то неожиданно осознал, что для того, чтобы избавиться от своих душевных терзаний, должен просто-напросто принять себя таким, как есть. "То есть чудаком",--как сказал бы кто-то. "Или шизиком",-- вторил бы ему другой. "Нет,--воспротивился бы этому третий,--Василий Аркадиевич был загадочной личностью. И все что не делал - было тайно обоснованно им. А чтобы подобное стало понятно и другим - требовалось время".
На самом деле Колесов был вполне обычным человеком. И видимо как раз это в итоге повлияло на его решение в принятии жизни во всех ее красках, несчастьях, соблазнах, и пустых мечтаниях, вкупе с нереализованными фантазиями. Которыми порой предавался Василий Аркадиевич, хотя и старался не злоупотреблять.
Выработав для себя определенную модель поведения, Колесов стремился всячески ей соответствовать. И иногда у него даже получалось.
Да и не оставалось ему уже ничего иного. Смириться с собой,-- и пытаться изменить себя. В этом, по его мнению, был залог выживания. И стремления к достижению еще большего результата, а равно закрепления результата уже имеющегося.
3
Однако периодически в Василия Аркадиевича словно вселялся бес. И тогда его невозможно было унять, как только если бы кто попытался треснуть его по башке (чтобы образумился).
Но с внешними данными Колесова желающих сделать подобное пока не нашлось. И он так и жил в этом мире, идя на уступки с судьбой и совестью (Колесов брал взятки, и активно давал их другим чиновникам, вышестоящим), если бы как-то не встретил двух девушек, которые не только были неразлучными подругами, но и были настолько неразлучны, что даже в постель к Колесову ложились вдвоем (для любовных утех Василий Аркадиевич специально снимал квартиру).
Вскоре Колесов поймал себя на мысли, что влюбился. Причем сразу в двух. Потому что по одной своих девушек он не олицетворял. Два в одном - это было вернее.
Влюбившись, Колесов попытался было попробовать изменить жизнь, признавшись двадцатилетним красавицам (красота - понятие относительное) в любви, и предложив официально оформить отношения (и уже представив, как родится у него сразу не один, а двое детей, а то и больше, если у кого-то будет двойня).
Но девушки (Люба и Наташа) почему-то не согласились. А чтобы Василий Аркадиевич (они называли его по имени-отчеству) не обиделся, да не подумал чего-то совсем уж плохого, сказали, что уже имеют официальных женихов. Которые работают в газодобывающей отрасли, и, несмотря на молодость, имеют неплохие перспективы по работе.
Колесов тут же вспомнил, что в отличие от этих славных женихов он не имел перспектив. И уже пять лет пребывал в одной должности. Причем ту - ходили слухи -собирались со временем упразднить.
Может показаться странным, но в итоге именно это подтолкнуло Василия Аркадиевича к необходимости достижения большего в этой жизни. Причем он пока продолжал жить с девушками (предоставляя им любую свободу и продолжая заниматься любовью). Но уже знал, что в скором времени с ними расстанется. Это будет особый жест, свойственный барам,--как считал Колесов, рассчитывавший получить повышение, а значит и прибавку материальных ресурсов, хотя и так получал достаточно неплохо по российским меркам, а с учетом взяток - ежемесячный доход его уже давно превысил планку в несколько тысяч долларов США, хотя и пока никогда не превышал десяти тысяч в той же валюте.
В США, кстати, Колесов со временем планировал уехать. Жить. Но сначала решил, что должен максимальный доход извлечь со своей Родины. "Уже хотя бы для того,--размышлял Василий Аркадиевич,-- чтобы по приезду в Соединенные Штаты приобрести там недвижимость, автомобиль, и оставить сумму, необходимую на вполне сносное существование хотя бы в течении года". За год он намеревался в Штатах пообжиться, выучить язык, да и вообще - проникнуться любовью к новой Родине. О которой пока имел довольно поверхностное мнение. Но это пока.
Это было только пока еще и потому, что Василий Аркадиевич усиленно занимался самообразованием. Читал он действительно много. Хотя и чтение носило скорее поверхностный характер. Например, он с равным интересом читал книги и по философии, и по историю, и при этом каким-то незавидным образом перемешивал это с чтением бульварной литературы, всяких желтых газет, гламурных журналов, и прочей беллетристической ерунды. От которой иной раз ему становилось не очень хорошо, а главное - стиралась грань между реальностью и ложным, абстрактным существованием. Которое он иной раз принимал за чистую монету, а после отплевывался, да и вообще старался всячески откреститься от полученных подобным путем знаний.
Путных знаний он и на самом деле не приобретал. А те, что заполняли его мозг, были в большинстве - исключительно вредны. И что уж точно - весьма и весьма поверхностны.
И тогда уже если за что-то Колесов продолжал держаться в этой жизни, то только за свою мечту. Которая, как знал, когда-то непременно должна осуществиться. И тогда он изменится до неузнаваемости. А пока...
А пока Василий Аркадиевич Колесов был простым человеком. Таким же, каких много можно встретить на просторах Руси. И каждый из этих простых людей жил своей жизни. На что-то надеялся, чего-то добивался в жизни, совершал ошибки и после стремился их исправить. В общем - ничего примечательного. Разве что Колесов знал, что остается он таким только до поры до времени. А потом станет другим. Другим...
Но это уже будет после.
Когда? Когда - не знал и сам Колесов. Решивший оставаться простым человеком столько, сколько потребуется.
"Тем интересней будут изменения",--подумал он, и стал набирать телефон знакомых девушек. Они ему сейчас были нужны. Он хотел снять напряжение от своей слишком простой жизни. От которой в душе стремился все больше и больше дистанцироваться. Уже будто бы и не принимая ее. И веря, что скоро ее уже не будет...