Аннотация: (внимание - нецензурная лексика и секс; ханжам читать не рекомендуется.)
рассказ
Наша жизнь
Я шагал по воле как по гаревой дорожке.
Мне казалось я мог уйти далеко. Но во всех проходящих людях я видел мусоров. Странно, но я их действительно видел. Пусть и большей частью мне все казалось. И даже может быть, что на самом деле ничего не было. Но ведь люди были?-- рассуждал я.-- Так почему ж тогда эти люди не могли быть мусорами?..
--Железная логика,-- поддержал меня Ваня Шпынь. Ваня уже неделю как откинулся, на несколько дней раньше меня, и выходило что знал он о воле знал чуточку больше.
Я пожал плечами.
--И ты еще думаешь?-- обратилась ко мне Зара Фарцовщица. У Зары было пять ходок. Еще в совдеповские времена. И в какой-то мере ей можно было верить. Она знала предмет.
--Не, братуха, фуфло толкаешь,-- положил мне руку на плечо Костя Багаж.-- Эти фраера ошибаются. Мусора действительно везде.
--Везде?-- посмотрев на Костю, я оглядел окружающих явно ища сочувствия.
--Да, наверное действительно везде,-- кивнул Ваня Шпынь.-- Но кого ты назвал фраерами?-- Ваня внимательно посмотрел на Костю.
Костя принял вызов. И теперь они сверлили друг друга взглядами.
--Мальчики, не ссорьтесь,-- улыбнулась Зара Фарцовщица.-- Сеня ведь только откинулся. И вполне понятно, что за пять лет ему настоебали все эти деятели в ментовских фуражках.
Я мысленно поблагодарил девушку. Девушке было тридцать восемь. Из них пятнадцать она провела в местах лишения свободы. Когда-то Зара занималась баскетболом. По юности даже играла за молодежную сборную страны. А потом продала шмотки, которые привезла из-за границы, и получила первый срок. За фарцовку. Освободившись, Зара стала действительно фарцевать.
Ваня, Костя и Зара были мои друзья. Познакомились мы еще на воле. Причем к тому времени как я только вступал во взрослую жизнь, кто-то из них уже сидел, кто-то готовился сесть, а кое-кто и только вышел на свободу.
--Не знаю, надо что-то решать,-- задумался Костя.
--Это ты о чем?-- не понял Ваня Шпынь.
--Да дела надо делать,-- с некоторой даже обидой, словно кто-то был виноват что не делаются "дела", посмотрел на кореша Костя Багаж. Свою кличку Костя получил за хобби: он воровал багаж пассажиров на вокзале. И несколько тюремных сроков от этого занятия отвадить его не смогли.
--О каком ты говоришь деле?-- недоуменно посмотрел на него я. Костя находился под подпиской о невыезде. В любой момент на его запястьях могли защелкнуться наручники. Правда, дело вроде как было фуфловое. И максимум что грозило Косте - условный срок. Со свидетелем уже поработали. Но все равно, какое-то время лучше было бы отсидеться. И я сказал об этом Косте.
--Много ты понимаешь,-- буркнул Костя.
--Не, он же толк говорит,-- обвела нас глазами Зоя.-- Спалишься сейчас из-за хуйни, потом сам будешь переживать на нарах.
--Да что я, сам не понимаю?-- взорвался Костя.-- Но жрать-то надо!
--Жрать надо,-- согласился Ваня.-- Я тут придумал одно дельце. Если впишешься, тебе два куска.
--Зелени?-- быстро спросила за него Зоя.
--Подождите, я не понял кто подписывается под участием?-- последовательно посмотрел на Ваню и на Зою Костя.
--Ты, ты, братуха,-- улыбнулся Ваня, зыркнув на Зою.
Та опустила глаза.
--А меня в долю возьмете?-- спросил я.
Компания посмотрела на меня, как мне показалось, с удивлением.
--Не, ты только посмотри,-- кивнув на меня, посмотрел на Ваню Костя.-- Только нам втирал что ему кажется что за ним следят мусора, и тут же хочет пойти на дело... Зачем?--Костя внимательно посмотрел на меня.-- Что бы спалить нас к ебеням собачим?
--Хуля ты паришь мозги!-- зло сказал я Косте.-- Я не фраер чтобы ты надо мной выебывался... Я спросил о сути дела. Иногда бывает, что я могу чем-то помочь.
--Вот в том то и дело что иногда,-- ласково произнес Ваня Шпынь.-- А нам палиться не хочется. Но о деле мы тебе расскажешь. Может, и на самом деле что-то умное подскажешь.
До своего срока я успел проучиться три года в институте. К тому же любил читать (перелопатил половину лагерной библиотеки. Больше двух тысяч томов. Правда, прочитал бы и всю. Но остальное, большей частью, была или полная лажа, или просто лажа. С уклоном на идеологию воспитания советского человека. Фонды библиотеки с советских времен почти не обновлялись).
--Так в чем заключается дело?-- напомнил я о себе.
--Да дело-то хуйня,-- неожиданно отмахнулся Ваня. Мне показалось, что он расхотел что-то мне рассказывать.
Костя, видимо почувствовав тоже самое, закурил.
--Ну ладно,-- встал я.-- Мне еще идти отмечаться к мусорам.
--Послушай, Сеня,-- внимательно посмотрела на меня Зоя.-- А ты часом не сбежал?
--Да, покажи справку об освобождении,-- поддержал девушку Костя, и улыбнулся фиксами. Костя был маленького роста. Тощий как хуй свиньи. И весь исколотый наколками. Преобладали соборы и кресты.
--Да ладно, не видишь, мы шутим,-- усмехнулся Ваня, заметив мое выражение лица.
--Хороши шутки,-- зло произнес я.-- Я откинулся по звонку. Мне дали пять -- в восемьдесят девятом. Сейчас девяносто четвертый. Все честно.
--Зойка пошутила,-- отмахнулся Костя с таким видом, словно и действительно тут разговаривать не о чем.-- Но о деле мы тебе не скажем. Ты уж извини братуха.
Я ничего не понимал. Первыми к кому я пришел после освобождения - были мои друзья. И сейчас с ними происходило что-то непонятное.
--А что тут непонятного,-- не удивился Юра Маслов, еще один мой кореш по воле, когда я поведал ему историю.-- По малолетству ты не с теми дружил. Да и кто они? Бакланы. Шушера. (Юра не любил моих знакомых). Так, пиздюки, ни больше ни меньше. Да и скорей всего стучат ментам.
--Ты думаешь?-- посмотрел я на него.
--Есть такое предположение,-- кивнул Юра.-- Если подтвердиться - будем этих пидарасов мочить. Так что даже хорошо что ты отвалил от них.
Я задумался. Как-то быстро изменилась жизнь на воле пока меня здесь не было. Пять лет это наверное действительно срок.
--Пять лет это действительно срок,-- подтвердил Юра, вздохнув.-- За пять лет даже понятия меняются... Кстати, мы с тобой могли встретиться на пересыльной тюрьме. Меня тогда хотели отправить этапом в ту зону, где чалился ты. Да ходатайство поданное матерью сыграло свою роль. Дело отправили на пересмотр. А меня оставили в тюрьме.
Я кивнул. Я знал историю Юры. Обвиненный бывшей любовницей в изнасиловании, Юра уже было получил семь лет колонии, да одна из кассационных жалоб, которые строчили одновременно и его мать и нанятые матерью адвокаты, наконец-то попала в нужные руки. Дело сначала отправили на доследование. А потом и вовсе Маслова освободили. За недостаточностью улик. Правда, почти год на тюремных нарах он все же провел. И первое время как вышел вообще порывался ту блядь убить. Я как-то не решался спросить. Может уже и убил.
--Ты чем сейчас занимаешься?-- спросил я Юру.
Юра пожал плечами. Что могло означать или то чем он занимается не заслуживает внимания. Или что-то задумывал. И пока говорить об этом не следовало. (То, что Юра пока вообще не работал, я как-то упустил. А он действительно не работал. Сидел на пенсии по инвалидности. В тюрьме мусора отбили ему почки).
--А я вот думаю начать писать книги,-- поделился с ним я своим замыслом, который пришел ко мне еще в тюрьме. До зоны я писал стихи. К прозе подошел в лагере. И даже (об этом я пока никому не говорил) написал роман. В колонии. Роман назывался...
--Писать книги это хорошо,-- неожиданно поддержал меня Юра.--Я вот тоже если бы мог, написал... Столько материала накоплено.
Я как-то странно посмотрел на Юру. С таких позиций он мне еще не представал. Что-то видимо действительно изменилось за те пять лет, пока я был в заключении. И не только время изменилось, но и люди. Причем, как оказалось, даже мои знакомые.
С Юркой Масловым я когда-то учился в школе. Он был на два класса старше. Притом что пару раз еще оставался на второй год. Так что получалось что по возрасту он был старше меня года на четыре. Но почему-то заметил меня, пацана. По крайней мере я всегда находил в нем поддержку. А заодно и защиту от шпаны, которой в том городе где мы тогда жили (небольшой провинциальный городок на юге России) было предостаточно.
--Послушай,-- посмотрел на меня Юра.-- А давай вместе что-нибудь напишем?.. Какой-нибудь роман... Или на худой конец повесть...
--Давай,-- согласился я. А что мне было не соглашаться. Ведь я знал, что дальше чем разговоры дело не сдвинется.
Но я ошибался. Юра пришел ко мне уже на следующий день. Причем оказалось, что за ночь он набросал план произведения. По типу таких, какие видимо когда-то составлял в школе, когда писал сочинения. И все предложенное им, конечно, было чистым бредом. За исключением названия. Название было охуительное: "наша жизнь". И надо было приниматься за работу.
Совместный роман мы так и не написали. Когда уже, как мне показалось, мы с Юрой составили неплохой план, на дачу где мы работали, ворвались мусора. И Юру увели.
Еще через месяц состоялся суд. И приговор: двенадцать лет строгого режима. Ту блядь Юра все-таки убил.
![[]](/img/z/zelinskij_s_a/naha/kopija_oblozhka-3.jpg)