Периодически какие-то мрачные силы завладевали моим сознанием.
Все что раньше виделось в розовых тонах - внезапно меняло окрас. И то, что еще некогда казалось веселым и жизнеутверждающим - теперь не вызывало ничего, кроме тоски. Серости и тоски. И от этого действительно становилось мрачно.
Я вот вспоминаю... Мне почему-то кажется, что раньше, если что-то подобное и было (у меня нет оснований допускать, что этого не было), то все было как-то не так.
А быть может даже - и вообще это было не так (ну или не совсем так; а может и вообще - никак; ну то есть, ничего не было).
И что уж точно, то, что происходило раньше (и то, что касалось моей жизни),-- не внушало мне такого опасения, какое возникало у меня сейчас. Когда случалось, что не очень хотелось жить. А сама жизнь представала в таком цвете, что... Хоть стой хоть падай.
А еще лучше - повесься, вскрой вены, прыгни под поезд, ну или сядь в машину, разгонись, и, направив ее в столб, закончи страдания.
Другими словами, мне виделась смерть. Которую с недавних пор я перестал бояться.
2
Конечно, я никогда и не мог представить, что начнется такое, что мне станет так худо.
Можно даже сказать, что я в это до сих пор до конца не верю. И лишь только чуть-чуть сомневаюсь, что подобное возможно. Что все так плохо. Настолько плохо.
Но... но у меня наверное были все основания сомневаться. И считать, что этого, в принципе, не может быть. Как говорится - по факту возникновения самой невозможности подобного.
Я все же сомневался.
Мне казалось, что начинается что-то такое, что следовало как-нибудь остановить. Ну, или хотя бы приостановить на время. Чтобы не допустить возникновения чего-то подобного.
Я задумался.
С одной стороны, ситуация грозила выйти из-под контроля (хотя пока она еще не казалась такой уж страшной или опасной). С другой, - я уже не мог остановиться. И если что-то действительно могло произойти (должно было произойти), то словно бы этого и ждал.
А в иных случаях ждал настолько, что уже... Ну, в общем, лучше бы этого не было.
И в то же время я подозревал, что на самом деле ничего невозможного для меня не было. Это как бы таилось в моем сознании. Которое, конечно же, протестовало против такого положения дел. Но уже я всячески этому противился.
3
Мрачные силы наступали.
Они совсем не считались с каким-то моим желанием. А тем более, совсем не обращали внимания на попытки сдержать их натиск.
Наступил момент, когда я уже готов был подчиниться.
Мне даже показалось, что это чуть ли не единственно что возможно из того, что предлагала эта судьба. Которая в большинстве случаев делала так, что я должен был только смириться. А если нет - умереть. И особого выбора не предоставляла.
И тогда я решил предпринять некую хитрость. Я знал, что если внушить себе собственное существование в неких условиях (вымышленных, конечно же), то вполне возможно вызвать наступление их. И перейти, тем самым, в некие иные состояния сознания.
Ну а дальше я уже надеялся в этих состояниях остаться.
И я предпринял подобную авантюру. Убедил себя, что все происходящее на самом деле не такое, как видится. Потому как расходится подобное видение с реальной правдой. А реальная правда совсем не такая, как я до этого ее представлял.