По сути, уже можно было говорить о серьезной зависимости.
Причем с каждым годом она не утихала, не прекращалась, и только разрасталось его влечение к сиюминутному удовлетворению желания.
Какое было желание? Знакомство. На первый взгляд простое знакомство с женщинами. Но установки, вводимые при этом, соблюдались беспрекословно.
Первое - женщина должна быть одна. Второе - подходить по всем, имеющимся в подсознании, параметрам. Третье, четвертое, и пятое было неважно. Шестым правилом было не доводить объект до секса. И даже не провоцировать возникновение подобного желания.
Впрочем, желание должно было предусматриваться само собой. Но при этом всем своим видом Аристарх должен был показывать свою незаинтересованность в акте любви. Который предусматривался, конечно, но пока только в перспективе.
Причем женщина также не должна была потерять интерес к Павлу Андреевичу (при знакомствах он называл себя Аристархом). Да и он обязан был внушить ей исключительную любовь к ней. Но... как бы ненавязчиво. То есть полностью завладеть ее сердцем и разумом, но излишне не форсировать события. И даже, когда разгоревшаяся любовь готова была перерасти в страсть, немного сдерживать. Влюбленную, и, разумеется, сдерживать себя.
Это поначалу, когда только экспериментировал, Павел Андреевич в тот же день когда знакомился уже и оказывался в постели. Но тогда ему было двадцать. В тридцать он уже стал осторожнее. Сейчас, в сорок пять, понял, что и вообще не нужно гнать коней. Тем более Аристарх (Павел Андреевич) обладал удивительной особенностью внешности. Каждая женщина (любого возраста) видела в Аристархе того мужчину, которого мечтала встретить. Тем более что помимо внешности (настоящей внешности мужского красавца, почти мачо) Павел Андреевич мог великолепно выстраивать любую беседу (с кем угодно). Да и видимо существовали еще какие-то силы (не будем говорить сверхъестественные, назовем стечением обстоятельств), которые только усиливали внешние и внутренние качества Аристарха, и, по сути, действовали наверняка. После чего женщина уже была сражена от одного вида Павла Андреевича (представлявшегося Аристархом, а в иных случаях - Феликсом Германовичем), а уже после беседы с ним фактически готова была на все. Так выходило. Почему? Загадка. Загадка, которую Аристарх-Феликс Германович-Павел Андреевич (в исключительных случаях он представлялся настоящим именем, например, когда знакомился с женщинами в форме сотрудников милиции и прочих фискальных органов) предпочитал всем загадывать, но ответ держать при себе. Скрытный он был что ли? Нет. общительный, и всегда производящий приятное впечатление. Даже когда бывал пьян. Пьяный, впрочем, он располагал по-своему.
И уже можно было сказать, что Павел Андреевич купался в славе, удовлетворяя свои мелкие инстинкты (стремление к власти, например). Но так было говорить нельзя. Какое-либо проявление славы было для Павла Андреевича безразлично. Он вполне адекватно относился к своим возможностям. И, по сути, не считал их такими уж сверхъестественными. Разве что, когда напивался... Впрочем, в тридцать он уже пить бросил. Разве что курить себе иногда позволял. Курил Павел Андреевич травку. Но это так. Баловство. И почти исключительно для снятия стрессов и общения с собственным бессознательным.
Случилось так, что Аристарх устал от себя. От своих способностей, от беспроигрышности ситуаций, которые провоцировал, осуществлял, закреплял, и начинал новые поиски дам, после чего все повторялось. Сейчас от этого он устал. Ему вдруг захотелось ошибиться. Испытав затруднение - ошибиться. Проиграть, другими словами. А значит, и уйти не солоно хлебавши.
Не получалось. Словно бы в самый последний момент что-то останавливало Аристарха. И партию он заканчивал победителем. Исключительным победителем. Уже независимо от того, как он эту партию начал.
Однако жизнь Павла Андреевича уже приобрела категорию кошмара. Выработалась определенная зависимость, от которой он уже не мог избавиться. Даже если бы очень захотел.
Потому что все происходило без его какого-либо желания. Словно бы и независимо ни от чего, Павел Андреевич Ронариус (кстати, грек по национальности) вынужден был играть в эту самую игру, которая только весьма условно могла бы назваться любовью. Нет. По крайней мере, со стороны Ронариуса никакой любви не было. Была зависимость необходимости повторения подобного. Стремления от этой зависимости избавиться. И неутешительного подытоживания имеющихся фактов. По которым рос легион женщин, искренне влюбленных в Ронариуса (фамилию он всегда называл только свою). И стремление Ронариуса от всех этих женщин избавиться.
Глупо, конечно, но все это было именно так. Причем Павел Андреевич, словно бы и в тайне от себя, принялся апробировать методики, которые, по его мнению, должны были привести к обратному результату. То есть - вызвать ненависть женщин.
Но вызывали только любовь. От которой Ронариус совсем не знал куда скрыться. Разве что в преисподнюю. Но догадывался, что дамы за ним последуют и туда.
И все бы и оставалось так (проходило время, дни, месяцы, и годы), да вот внезапно Павел Андреевич иссяк. Устал. И на фоне усталости совершил ошибку, после которой вся годами выстраиваемая им система стала рушиться, словно карточный домик.
А все дело в том, что однажды Ронариус не удержался и переспал с понравившейся ему женщиной. Хотя и переспал, было громко сказано. В любви Аристарх оказался несостоятелен. То есть у него вроде как и вставал, да опускался прежде чем дело доходило, собственно, до дела. Причем, когда подобное произошло первый раз, Ронариус было подумал, что виновата партнерша. Но, повторив подобное со второй и третьей - понял, что виноват исключительно сам. У него было какое-то редкое заболевание. Когда в десяти случаях из ста (ну или в одном из десяти) у него все не только получалось, но и продолжалось до полного изнеможения партнерши. А сам Ронариус, успешно завершив дело несколько раз, был по-прежнему преисполнен сил и решимости продолжать.
Но в другой раз - у него уже ничего не получалось. Причем просчитать подобное оказалось совершенно невозможно. Хотя какую-то систему он и пытался выстроить (по образованию Ронариус был математик).
Забегая вперед, скажем, что от полного краха и какого-то затяжного депрессивного состояния Павла Андреевича Ронариуса спас батюшка - отец Алексей. Который, как уверял Павел Андреевич, поведал ему одну истину. Согласно которой... В общем, теперь Павел Андреевич смог, наконец, почувствовать себя человеком. И даже женился. А жене не изменял. Пока. Но ведь и жить-то они только начали.
P. S. А через время в жизни Павла Андреевича Романидзе (он взял фамилию жены) все повторилось. Но это уже другая история.