Аннотация: Фантастический (а точнее - сюрреалистический) рассказ о том, что всё вокруг может происходить совсем по-другому. И что изменится?
Альберт Зеличёнок
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР
Здравствуйте и вам, коли не шутите. Да, вроде с утра так звали. Ко мне? И откуда будете? Издалека. Проходите в избу. Ну, как желаете - на завалинке так на завалинке. И что ж у вас ко мне за дело? Да, сто три. А вам-то кто сказал? Это кто? Председатель... Тогда так бы и ска-зали - Рыло послал. Его тут по фамилии никто не зовёт, а кто видел, говорят: Рыло да Рыло, Да вы ж с ним встречались. Что, в точку? Так я ж говорю... Эх, ребятки, откуда мне его имя-отчество знать, когда они к нам уж лет пятнадцать, как не показывались. Вот раньше чаще заезжа-ли, особливо которого Гитлер назначил. Того я знал, хороший человек был. свинью у меня, правда, забрал, но план при нём завсегда выполня-ли. Ох, глотка была у сукина сына. Потом он, говорят, с немцами сбе-жал. Бедует там, наверно, Так зачем вы ко мне-то? Поговорить... Это можно. И про что ж разговаривать станем? Ну, мне, положим, со свежими людьми про всё покалякать интересно, так что давайте, ребятки, говори-те, про что вам надо. Нет, это что-то больно мудрёно, парень, ты давай попроще. Ага, понял: как мы, значит, здесь, за печкой, понимали, что у вас там, в Москве да Петербурге, делалось. Правильно? Ну, ясно, что вам про прежние годы интересно, что сейчас-то мы думаем - вы сами зна-ете. А и про старину всё знаете: помню, в двадцать восьмом годе приез-жал к нам от вас лектор молоденький, так и про прежнюю жизнь всё как есть рассказал: как мучили нас всех цари, попы да богатеи разные и прочие изверги рода человеческого, а теперь ждут нас светлые путя, и потому у нас тут будет колхоз "Светлый путь". Церковь взорвал и уехал. Так что он, умер, что ли, что я вдруг занадобился? Мне ж, ребятки, уже врать нельзя, мне уже ангелы крылышкаии машут. Правду и говорить? Ну, смотрите, ребятки. Да помню я, помню, про что вы хотите, про то и ска-зывать стану. Родился я, ребятки, ещё при Николае Втором. Слыхали? Что? Почему не помнить, помню. Только ежели ты такой нетерпеливый, то сходи за избу, у меня там холодный гальюн стоит. Ну ладно, хорошо, ко-ли так, только вы меня дале не перебивайте, а то я смолоду такой - когда меня перебивают, я сильно серчать начинаю. А царя помню хорошо: собой красивый, высокий, на коне, я на картинке его видел. Долго царствовал, ещё дед мой был жив, когда он начинал. Хороший был царь, ребятки, зря ругать не буду, дельный, но задумчивый. От задумчивости, говорили, и помер. Хотя летом к соседке мальчонка приезжал, внучок, так тот врал, что и не помер, а инопланетянцы императора в кастрюле уволокли. Будто в газете про это писали. Не знаю, не знаю, император всё-таки, охрана, видать, была. Ну, плакали бабы сильно, конечно, их дело такое, да и мы сомневались - какой ещё новый будет. Нинка, сестра моя старшая, с горя своего пятого Акакием назвала, дура. Поп ей, вишь, по святцам насоветовал, а парнишка с того имени испортился, всё не по делу у него пошло, спился совсем и помер рано. А царское место, зна-чит, тогда Николай Третий принял. Оно бы ничего, ребятки, и умный был, и ученый, да только доверчивый шибко, вот и приблизил к себе одного лихого человека. Гришка звали, а по фамилии Ленин. Сибирский мужик, из хлыстов. Мне кум фотку его потом показывал: кургузый, лысый, плюнь - упадёт, а какой тёртый оказался. Хлысты, они вообще ребята вредные, особливо насчёт баб, вот и стал он к царице клинья подбивать. Царская жёнка сама из немок была, они насчет разных таких штук сильно охочие. Я, конечно, ребятки, у них со свечой не стоял, а говорят, сладились они. Ну, царь прознал, схватил наган к к Гришке. Ты, кричит, морда си-бирская, нажрал себе личность на моих хлебах и во дворце кобелируешь, я тебя своей рукой кончать буду. Но Ленин ждать не стал, схватил золо-тую царскую табакерку и Николая в висок, да ещё после портянкой заду-шил для верности. Потом из того нагана царицу и всех ихних дочек поре-шил, чтоб, значит, подумали, что царь их сам застрелил, из ревности, а затем, значит, с ним удар случился. Но Алексей, сын царский, всё это из соседней комнаты подглядел, из дворца выскочил, на коня - и убёг. На Волгу убёг, там как раз князь один жил, Владимир Ильич, покойного царя двоюродный брат, а наследника, стало быть, дядя. Жуткой, говори-ли, силищи был, двух быков зараз с ног валил. Услыхал он от Алексея, как Гришка с царским семейством обошёлся, поднял крестьян волжских, и двинули они на Москву, потому как Ленин и дружок его лучший Оська Ста-лин Петербург к тому времени пограбили, пожгли да в Москву и пересели-лись. Туда столицу перенесли и армию новую набрали, из разбойников и ворья разного, назвали Интерналом, да только Владимир Ильич Интернал разбил и в Москву со своим войском вошёл, Ленина уж на Москве не было, московский люд его, рассказывали, из пушки заместо снаряда выстрелил, а Осип был, князя, встретил, во дворец зазвал, отобедать уговорил да и отравил до смерти. Слуги злодея наследника ножичком ухайдакали и после сказали, что сам зарезался, в падучей. Крестьяне, конечно, к тому вре-мени по домам разошлись, а кто в кабаках задержался чуток - тех тоже побили. Оська по новой Интернал собрал, революцию объявил и себя наз-начил правителем и полным секретным генералом. Во, ребятки, как. В Кремле поселился. Года три спустя на Волге голод сильный был, слышали, поди, это Оська всё зерно у крестьян отобрал и немцам продал. В от-местку, стало быть. А рядом с Кремлём Оське дом построил - Мазолей - и слухи дошли, будто в Мазолее том он Ленина поселил, и тот по ночам из окошка выглядывает. Будто обмишулились московские жители, не того в пушку затолкали, а этот жив, только Сталин его наружу из Мазолея не выпускает, за своё секретное генеральство опасается. И старики наши считают - жив, они его портрет в клубе видели, пока клуб не сгорел от молнии в тридцатом годе, и говорили, что Ленин - это Вечный Жид, знак у него на лбу есть, и пришёл он на Русь за грехи наши тяжкие, а уйдёт не ране, чем мы очистимся. Будто и в Писании так сказано. Нет? А ты что, Писание читал? А я вот нет. Где его достанешь-то? А надо бы почи-тать, пора уж. Нет, на войне я не был. На той я единственный кормилец был, а на этой сначала не успели забрить, как немец пришёл, а потом уж старый стал. Вот и живу пока, слава Богу. Слышно было, Сталин недавно умер? И кто ж там у вас? Нет, не слыхал, у нас тихо. Ну, дай ему Бог, ребятки, дай Бог. Нет, про этих не знаю, видать, быстро померли. А Ма-золей стоит? Стоит... Ну, вы идите, ребятки, а то Васька давеча с пол-литрой прошёл, значит, скоро последний паром пригонит и в запой уйдёт, он уж с утра грозился. Останетесь тогда здесь до зимы. И вам до свида-ния, ребятки. В другой раз ежели приедете, я вам ещё чего расскажу. Про председателей наших расскажу, вы там, в городе, про этакое и не слыхивали, Ну, прощайте, ребятки, спасай Бог.