... Семейство Салимбаевых жило в узбекской махале в центре Пишпека. В 1923-м Салимбай-ака, подобрал на базаре двух русских заморышей, брата с сестренкой. Спасаясь от голода, каким-то чудом добрались те в наши края из Поволжья, схоронив по дороге родителей.
Своих - семеро по лавкам. Подкормив, мальчонку определили в подмастерья неподалеку. Девчонка же прижилась, и вскоре уже крутилась по хозяйству, называя хозяев "аба" и "дада" - "мамой" и "папой". Ей, как родной, отвечали любовью и лаской...
Прошло несколько лет. Уж мало что напоминало в беженке православную. Высокая, статная, что плов сготовить, что маставу, что лагман... По-узбекски выучилась лучше многих на махале. Да как - с шутками-прибаутками, пословицами-поговорками. Пошли сваты...
Но дед заметил, что его старший на девицу заглядывается. И однажды спросил напрямик: "Будете жить?" Услыхав обоюдное "да", по мусульманским традициям. сыграли "Нике". Расписались потом, уже много позже...
Жили душа в душу. Превратившись в Майрам, стала Юля незаменимой на тоях, свадьбах, поминках "плов-баши". Нияз, на все руки, слыл лучшим жестянщиком. Четверых сыновей вырастили. Двое - в мать, словянской наружности, двое других - типичные азиаты.
Однажды, уже в хрущевские времена, двоих младшеньких ранним утром послали за хлебом. Один припозднился, а когда пришел, естественно встал рядом с братом. Не поверив, что единокровные, очередь возмутилась, наорала на пацанов. Ахмаджан прибежал зареванный. Женщина дебелая, мать пришла к ларьку, восстановила справедливость незамедлительно...
Отец все мечтал взять в невестки узбечку. И показывал младшим (старшие уж давно жили своими семьями) фотокарточки то одной претендентки, то другой. Однажды привез виньетку из Токмака, на ней - дочь близких друзей. На беду, мать нашла ее в кармане гимнастерки. Мало, что старый - приревновала. Ох и досталось отцу!
... Дом Салимбаевых стоял на Дзержинке, рядом с Дворцом пионеров. Через его кружки прошли все дети, проявив незаурядные способности. Каждый - свои. Старший стал известным во Фрунзе лабухом, играл в цирке, обоих театрах, на танцах и в ресторанах. И лишь похорон не любил...
Предпоследний стал неплохим футболистом, играл за "Алгу". Прославился ж сын неграмотного жестянщика тем, что увел под венец красавицу - министерскую дочь. Неслыханный мезальянс!
Но гордостью семьи стал младшенький. По узбекски - Вахаб, по-русски - Володя, друзья ж звали его Битаном. Начав в танцевальной студии упомянутого Дворца пионеров, втянулся. Закончил местное хореографическое в один год со ставшим впоследствии Народным артистом СССР Чолпонбеком Базарбаевым, с кем дружил до конца дней прославленного маэстро.
Танцевал во фрунзенском Театре оперы и балета. В 1980-х, во время чилийских событий, поставил миниатюру по мотивам песен замученного хунтой бунтаря-гитариста Виктора Хары. Показав этюд в Москве, стал всесоюзным лауреатом. И получил приглашение в Ленинградскую консерваторию.
Закончив, дебютировал в знаменитой Мариинке, где в свое время блистал и наш знаменитый земляк, прославленный бас Булат Минжилкиев. Усмотрев талант, пригласили Вахаба в Пермь, балетмейстером. После Большого и Мариинского, театр этот был третьим в российской балетной иерархии, слыл законодателем хореографической моды. Ведь именно здесь взрастили несравненную Надю Павлову!
И стал фрунзенец Салимбаев главным балетмейстером Пермского Оперы и балета. И держал позицию 8 лет! Не счесть наград, призов и лауреатств, что добыл он театру. Но и свою альма-матер не забывал. Почти каждый год приезжал во Фрунзе-Бишкек, поставив на местной сцене запомнившиеся зрителю балет "Любовью за любовь", "Мальчиша-Кибальчиша" и многие другие спектакли.
Его семью благословили и Грация, и Мельпомена: жена почиталась одной из лучших на Урале балерин, сын, Данила Салимбаев - мастер рампы, главный режиссер известной в Питере сцены.
...В конце ноября года нынешнего, в неполные пятьдесят девять, Володи-Вахаба не стало. Для друзей, несмотря на звании и регалии, он так и остался Битаном...