Я вам не Сталин… Я хуже!

     Часть первая: Перезагрузка системы.

      

      

     Оглавление

     Предисловие: Почему же так всё получилось?

     Глава 1. Что называется – «попал», так попал!

     Глава 2. Шило, выскочившее из мешка.

     Глава 3. Заговор за товарища Сталина.

     Глава 4. Особенности рыбалки в зимний период.

     Глава 5. Заговор против заговора и оба «за» товарища Сталина.

     Глава 6. «Без галстуков», но с камнем за пазухой.

     Глава 7. «А город подумал – ученья идут...».

     Глава 8. Лифт на эшафот.

     Глава 9. Буквально в двух словах об собственных «скелетах в шкафу».

     Глава 10. А жизнь то... Продолжается!

     Глава 11. Оболганные и позабытые... Команда, одним словом.

     Глава 12. Есть другая партия! Другое правительство, другая страна...

     Глава 13. Первый рабочий день, первые назначения, первые впечатления.

     Глава 14. «Враг моего врага» или «окончательное применение еврейского вопроса».

     Глава 15. Наследство от Лаврентия Павловича.

     Глава 16. Историческая память народа: Помним про своих мёртвых!

     Глава 17. "И Будённый здесь, ёб твою мать...".

     Глава 18. «Демотиватор» и, «один в поле воин» - особенно если он «старый конь».

     Глава 19. День танкиста и всё, всё, всё...

     Глава 20. Васька «У-Двас» - предводитель «ночных ведьмаков».

     Глава 21. «Кто виноват», или «возвращаясь к нашим баранам».

     Глава 22. Обо всём понемногу, а в конце об самом главном.

     Глава 23. Что делать?

     Глава 24. «Где бы мне взять Гинденбургов»?

     Глава заключительная. И сим победиши!

     Эпилог к первой части.

      

     Предисловие: Почему же так всё получилось?

      

     Лев Троцкий:

      «У каждой страны есть свой подвал. Где-то лежит древний хлам и обломки былого могущества, где-то религиозные и философские трактаты изображающие вселенскую мудрость, а где-то живут поистине ужасные чудовища, которых лучше не беспокоить».

      

     Радищев Александр Николаевич:

     «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». 

      

     Стрелков Игорь Иванович:

     «Военная система естественно стремится к сохранению своей жизни как Голема. Интересы страны совершенно однозначно не являются граничным условием. Для сохранения системы в нынешнем виде нужен МИР. Для достижения мира (с точки зрения Голема) надо все {проиграть}, и тогда политическое руководство будет вынуждено заключить Хасавюрт. Иначе не сохранить чины, дожности, ипотеки, журналы и журналы учета журналов. И самое главное – возможность «пилить» бюджет.

     Так что рациональное обоснование есть…»1.

      

     Цитата из Святослав Логинов «Колодезь»:

     «Перед вами странная книга — фантастический роман, в котором автор старался по мере сил соблюсти историческую правду, причём ради самой правды, не обращая внимания на конъюнктуру момента. А ведь давно известно, что история — это политика, опрокинутая в прошлое, а правда колет глаза. В результате большое количество людей может быть обижено и даже оскорблено моей книгой. У них я заранее прошу прощения.

     Правда, господа, ничего, кроме правды!».

      

     Генерал Епишев Алексей Алексеевич:

     «Кому нужна ваша правда, если она мешает нам жить?». 

      

     Сперва написанное в самый последний момент «предисловие перед предисловием», так сказать - навеянное событиями творящимися в нашем богоспасаемом Отечестве и вокруг него, в последнее время …

     Начну с того, что расставлю все точки над «i», чтоб потом не было вопросов типа:

     - Да как посмел ты своими погаными ручонками затронуть наше самое святое?

     - Да вот так и «посмел»! Ибо в отличии от некоторых - научился разделять мух от котлет, а не хавать их вместе - да ещё и нахваливать это кишащее жирными опарышами вонючее дерьмо.

     Есть «история» - а есть «пропаганда» и, не надо их смешивать.

      

     Пропаганда – вещь нужная и полезная, но сиюминутная!

     Она необходима например, во время жесточайшей войны на выживание целой нации - обречённой на уничтожение в случае поражения. Во имя победы, пропаганда требует безмерно возвеличивать полководческие таланты своих полководцев, неустанно восхвалять героизм своих воинов и, не стесняясь - унижать таковы же качества у врагов.

     Почему?

     Да потому, что если вера в способность своей армии защитить свой народ пошатнётся, как это было в России в 1917 году - это приведёт к поражению страны в войне, со всеми вытекающими отсюда трагически-фатально-катастрофическими последствиями.

      

     История же, в отличии от пропаганды – есть набор объективных знаний о прошлом и нацелена она на будущее страны. И главное её предназначение, не надувание щёк - какие мы, мол, великие: Берлин взяли и если надо – «повторим», а предотвращение повторения ошибок совершённых в прошлом… А для этого она, история Отечества - должна быть объективной и называть все вещи своими именами.

      

     Это правило касается всего и вся, но сейчас у нас разговор про личности и их культы.

     После завершения войны герой должен быть назван героем и, поставлен «потомству в пример» - а не предан забвению, как большинство истинных героев любой войны ведущейся Россией.

     Трус, подлец и предатель - должен быть назван трусом и подлецом, а вовсе не почётным гражданином большого российского города и Героем России.

     Дутая величина, тупая бездарность - должна быть так и названа: дутой величиной и тупой бездарностью - а вовсе не «маршалом Победы»…

     И всё это вовсе не красного словца ради - а во имя грядущих поколений!

     Ведь для организации обороны страны в будущем - нужды реальные факты о прошедшей войне, а не голая пропаганда.

     Вот к примеру если бы заклеймили позором после Отечественной войны 1812 года Кутузова за то, что тот после Бородинского сражения - бросил тридцать тысяч раненых, разве не поостереглись бы делать это следующие поколения генералов?

     Сами то как считаете?

      

     Но произошло страшное… Никита Кукурузный, пришедший к власти не в малой степени из-за поддержки советского генералитета - заказывал советским военным историкам не историю, а пропаганду и, с тех пор пошёл деструктивный самообман и непрерывные ошибки в военном строительстве. В результате этого, все генералы той войны - вне зависимости от совершенных ими подвигов или промахов на грани измены - стали безусловными «героями» и «великими полководцами» и, даже не смей дышать в их сторону.

     Даже те, кто оказался в плену и вёл себя там трусливо и недостойно с точки зрения любого вида морали.

     Каких генералов, какое офицерство - стал в итоге иметь к своему концу Советский Союз?

     Тупых и подлых скотов – забывших, что такое совесть и честь!

     Офицеры и генералы Российской Империи (к которым, кстати, у меня тоже немало претензий) - хотя бы худо-бедно два года сражались за «Единую и неделимую»… Но эти же, с визгливо-восторженным хрюканьем разбежались по «национальным квартиркам» - в ожидании чинов и должностей от незалежно-суверенных правительств. Все они, как един - не колеблясь забыв присягу, данную советскому народу – предали выкормившую их страну, предали собственный народ. В большинстве своём, они не только равнодушно смотрели на развал страны - но и весьма охотно в этом процессе участвовали.

     Поэтому я считаю: если историческую правду не восстановить, если не назвать вещи своими именами, а людей возвеличивать не по истинным заслугам – а по мнимым, то армию неумолимо заполнят и возглавят тупые бездарности - бесполезные для страны и опасные для собственной армии.

     И ТОГДА СТРАНА, АПРИОРИ, ВЕЧНО НЕ БУДЕТ ГОТОВА К ВОЙНЕ!!!

     22 июня 1941 – не готовы…

     Афганская война – не готовы…

     Чечня: товарищи офицеры и генералы - обосрались даже воюя с собственным народом.

     Читаем про войну на Донбассе 2014-15 годов и снова видим нечто нам до боли знакомое:

     «Второй волной дезертирства подразделения Народной Милиции накрыло после первых крупных боестолкновений с противником, в которых многие руководившие ими российские советники проявили себя не лучше, а местами даже хуже «атаманов-махновцев» образца лета 2014-го года. Даже вполне обученные и мотивированные бойцы отказывались идти в бой и покидали ряды Народной Милиции перед лицом того, как методично раз за разом российские советники посылают их на убой без всякого смысла и результата.

     Фраза «Идите, там никого нет!» предваряла множество типовых расстрелов противником как наступающих боевых порядков, так и выдвигающихся колонн, посланных в разведку боем, но не уведомленных об этом (типовой случай - “выдвижение” колонны 4-й омсбр НМ ЛНР, отправленной российским советником полковником К.В.Степанищевым (позывной “Алмаз”), прямиком на взводный опорный пункт ВСУ “Лёха”). Апогеем такого подхода стала СМС-ка(!!!), присланная одним из российских советников подчиненному “местному” комбату НМ ДНР:

     “Идите, там никого нет! Сейчас арта отработает и идите!”.

     (Сравните с рассказом ветерана ВОВ:

     «В 43-м пошли вперед и в первом бою под деревней Свищево почти всю нашу роту положили. Сначала шли пешком, а потом нас посадили на машины и привезли в лес. Трое суток не спали. В час ночи пришли командиры: «Сейчас в наступление пойдем». — «Куда? Чего?» — «Да, вот эта деревня, там ничего нету!» Ну мы идем — тишина. Сентябрь месяц. Немцы же неглупые — у них перед этой деревней ольха вырублена, все пристрелено. Они нас впустили и как открыли огонь! Всех-всех и положили. Только четверо нас и вышло оттуда2»

     Почерк тот же!

     А это говорит о том, что если история подменена пропагандой - она ничему не учит).

      

     В настоящий момент, вышеупомянутый К.В. Степанищев уже Герой России, имеет звание генерал-майора и учится в Академии Генерального Штаба ВС РФ. Авторы доклада искренне желают читателям не оказываться под его командованием3».

      

     Наконец 2022 год… Посмотрите на происходящие в данный момент события и, положа руку на сердце, скажите:

     Разве я не прав?

      

     Послушаем Игоря Ивановича Стрелкова:

     «Это диалог, состоявшийся у меня с человеком ещё за несколько дней до публикации укропами скандальных фотосъемок переправы под Белогоровкой, на которых хорошо видны уничтоженные и тяжело поврежденные танки и другие бронемашины ВС РФ численностью примерно в батальонную тактическую группу. Насколько я понимаю, в процессе трёх попыток наведения переправы БТГр работала мишенью для украинской артиллерии и, возможно, ударных БПЛА. Что-то успели утащить, но большая часть - уже обгоревший металлолом.

     Рисунок 1. Без комментариев...

     В Телеграме я этот печальный памятник фразе "Идите, там никого нет!" уже прокомментировал - кто видел Дебаль, тот в этом цирке не смеётся. Прокомментировал и вспомнил другой диалог, уже более чем месячной давности, где уже я выступал в роли мудреца, пояснявшего за реальное положение дел.

     - Мурз, ну как же так? Неужели они не сделали выводов из Дебали?

     - Сделали. Конечно сделали. Они сделали вывод, что ВСЁ ОТЛИЧНО ПОЛУЧИЛОСЬ! Они же не из разговоров со мной или с вами выводы делали, в их официальных докладов. А в официальных докладах у них "сетецентрическое взятие Дебальцево за три дня", {нецензурно} В официальных докладах у них полковнику Степанищеву, позывной "Алмаз", ногу прострелили укропы, когда он батальон в атаку поднимал, а не ополченцы, которым повезло выжить после того, как полковник Степанищев походной колонной кинул их на укроповский опорник и они узнали о том, что участвуют в "разведке боем" в тот момент, когда головная машина колонны на мине подорвалась. И полковник Степанищев вместо трибунала сначала орден получает, а потом генералом становится, а сейчас участвует в руководстве группировкой ВС РФ на Харьковском направлении. С закономерными последствиями под Белогоровкой.

     В общем, "второй этап специальной операции" идёт в полном соответствии с планом, да.

     И план этот по-военному лаконичен:

     1. {Потерять} всю технику и хоть сколько-нибудь обученный личный состав.

     2. Начать удивляться4».

      

     Ну а теперь – собственно предисловие к сему опусу.

      

     ***

     Сталин И.В.:

     «Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать, не следует проверять. Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять». 

      

     Действительно, парадокс – регулярно вызывающий когнитивный диссонанс у всех наших соотечественников на постсоветском пространстве, кто хоть мало-мальски интересуется историей Великой Отечественной войны.

     Вся огромная, богатая ресурсами страна и её Красная Армия, долго и напряженно готовились к надвигающейся буре. «Если завтра война, если враг нападёт...», - звучало с экранов, из рупоров громкоговорителей, читалось с газетных полос, - всколыхнется страна, и сумеет она, чтобы враг поплатился жестоко».

     А когда враг всё же напал, жестоко поплатился именно советский народ - до войны, не жалеющий никаких сил и средств для своей Красной Армии!

     Поплатился тотальными разрушениями от Бреста - до Сталинграда и, от Мурманска - до Владикавказа… Поплатился десятками миллионов убитых и не меньшим числом изувеченных, которых смело можно отнести к первой категории - ибо век их в большинстве своём, оказался недолог.

     А сколько вдов, сирот и просто – искалеченных войной судеб?

     Сколько не рождённых граждан? Не состоявшихся гениальных учёных и художников, не свершённых великих открытий, не написанных великих шедевров?

     А как подчитать уничтоженные материальные средства, из-за чего быть может - мы до сих пор не можем зажить по-человечески?

      

     Почему так?

     Почему при наличии двух десятков тысяч танков – в том числе «лучших в мире», немецкие танки без всякой наклонной брони и дизельных двигателей – за неполные полгода доехали до Ленинграда, Москвы и Ростова?

     Почему, при по крайней мере не меньшем числе боевых самолётов у ВВС РККА - «Люфтваффе» имело абсолютное превосходство в воздухе до 1943-го, а локальное - по крайней мере до 1944-го года?

      

     При Сталине такие вопросы задавать было как-то непринято – «вероломное и внезапное нападение» и всё. Ежели кого-то интересуют «подробности» - зайдите по известному адресу, там вам всё объяснят и надолго обеспечат непыльной работой на свежем воздухе.

     …Куда же вы?

     Разве вам уже не интересно?!

      

     После смерти же онного и разоблачения его же «Культа личности», на все вопросы ответ был один:

     Виноват главный усатый Бармалей!

     Это он расстрелял «сто тысяч пятьсот миллионов» талантливых конструкторов вундерваффлей и гениальных стратегов иже с ними. А остальных - зашугал до такой степени, что они забыли что любая армия – всегда должна быть ВСЕГДА(!!!) в состоянии боеготовности и, без команды сверху – в любой момент давать отпор врагу.

     Все остальные были белыми и пушистыми, даже сам главный лысый разоблачитель - когда-то чемоданами таскавший к «Кровавому тирану» списки репрессированных на утверждение.

     Однако, то был «выстрел в собственную ногу».

     После развала Советского Союза, когда чуть-чуть приоткрылись архивы - авторы многочисленных мемуаров написанных по принципу «я здесь ни при чём, это всё он» - стали выглядеть если уж не откровенными саботажниками, ради «борьбы с режимом» предавшими Родину - то откровенными лузерами, не сумевшими воспользоваться самой современной техникой им даденной.

     Действительно, зная реальное соотношение сил по бронетехнике, кем ещё - как ни жалким неудачником, считать Георгия Константиновича Жукова - после его слов в «Размышлизмах после беспамятства»:

     - Но танков у них было больше!

     ЛУЗЕР!!!

     Не считая «лёгких и устаревших», у него больше чем полторы тысячи «Т-34» - лучших танков Второй мировой войны и изрядное число неуязвимых «КВ» - привозивших из каждого боя по сотне отметин от снарядов без единого пробития…

     А он уже на пятый день Минск Гудериану сдал!

     Если не тупой лузер, то тогда кто он?

     ИЗМЕННИК И ПРЕДАТЕЛЬ?!

      

     Не знаю кому как, а у меня стойкое ощущение, что у руля российской исторической науки – одни и те же идеологические шаманы, просто сменившие тупые пляски с бубном насчёт «единственно-верного учения» - на влажно-эротические стоны о «России, которую мы потеряли».

     У них до сих пор не нашлось мужества на признание наличия каких-либо глубоких процессов и неустранимых факторов – больше повлиявших на такой трагический ход войны, чем пресловутый культ личности Сталина.

     Доказательство?

     Пожалуйста!

     Лишь сравнительно недавно (да и то – из уст не профессионального историка, а скажем так: интересующегося(!) историей5 дилетанта) мы узнали о предвоенном провале производства бронебойных снарядов. 76-ти миллиметровых для длинноствольных пушек «лучших в мире в мире танков» - практически вообще не было. 45-ти миллиметровые – для противотанковых сорокапяток, а также «лёгких и устаревших» - были и, причём – в значительных количествах… Но они попросту бессильно раскалывались об цементированную броню немецких «Pz.Kpfw.III», «Pz IV» и «Штурмгешюцев».

     Значит, что?

     Значит, заводы гнали брак или говоря терминами того времени – занимались сущим вредительством.

     Имеет к этому хоть какое-то отношение «Культ личности»?

     Конечно, имеет, скажите вы:

     - Мало их Сталин стрелял!

     Видите, да? Опять когнитивный диссонанс: как бы «Вождь всех народов» не поступал – один куй он овно.

      

     В каждой шутке, как известно, есть доля шутки…

     Остальное всё – чистейшая правда!

     Беда в том, что с одной стороны мы с вами до сих пор остаёмся под идейным прессом представлений о «Культе личности» - негативных или позитивных, не суть важно... Когда сажали и даже расстреливали невиновных – виновных в браке надо живьём на кол сажать и всё будет тип-топ.

     А с другой стороны, проецируем реалии позднесоветского периода, реалии нашего времени на сталинскую эпоху. Да что там какие-то бронебойные снаряды (сварные бронекорпуса, дизели, коробки передач с синхронизаторами и прочее) – болванки из легированной стали, закалённые должным образом…

     Фигня, какая-то!

     Однако, это далеко не так.

     Специалисты оборонного комплекса, в большинстве своём – ещё едва ли не вчера были из колхозной глубинки (в лучшем случае – недавними выпускниками ФЗУ), ещё довольно часто путали гаечный ключ с отвёрткой и, не всегда с первого раза выговаривали довольно мудреное буржуйское слово – «синхронизатор».

     Требовать с них качество можно, да!

     И с них его должным образом требовали…

     Но ждать его от них, значит быть наивным как юная институтка - поверившая на слово матёрому гусару обещавшему жениться и раздвинувшая перед ним ноги.

     «Говорят, что невозможно коммунистам, особенно же рабочим коммунистам-хозяйственникам, овладеть химическими формулами и вообще техническими знаниями…».

     В 1928 году говорил Сталин по поводу сплошного брака, который гнал его любимое детище – Сталинградский тракторный завод (СТЗ) и тут же сам излишне оптимистично опровергал:

     «…Это неверно! Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики».

     Однако всё же есть такие «крепости», которые с наскока взять невозможно. Для этого требуются многие и многие десятилетия, которых у довоенного СССР попросту не было.

      

     Та воистину великая, без всякого сомнения ужасная и по-настоящему героическая эпоха - была совсем другой, чем мы её представляем по книгам, фильмам и даже рассказам более старших родственников.

     Жесточайшие наказания за ненароком «криво» сказанное слово, в ней вполне благополучно уживались с полнейшей безнаказанностью за откровенное разгильдяйство, а величайшие технические достижения – соседствовали с откровенной халтурой на всех уровнях: от конструкторского бюро – где проектировалось продукции военного предназначения, до испытательного полигона – где она тестировалась и цехах - где массово производилась.

      

     Однако, это так – частности, для разминки, так сказать.

     С тех пор, как на «одной шестой части суши» пиплу разрешили гафкать - появилось великое множество версий о том, «почему в 1941 году получилось так хреново». Вроде бы уже немало лет прошло, чуть ли не век - а интерес к этой всё почему-то не утихает… Выдвинуто множество теорий причин такого катастрофического для Красной Армии, Советского Союза и прежде всего – для советского народа, начала Великой Отечественной Войны…

     Вот и я подумав «Pourquoi pas?» и, вовсе не претендуя на истину в последней инстанции, решил внести свою малую толику.

     Итак, перейдём наконец к главной причине, из-за которой по моему мнению(!) – мы научились воевать, лишь после того как пролили океаны собственной крови.

      

     ***

     Как известно, серьёзная проблема не появляется вдруг – как «вскакивает» фурункул на носу, а зреет подспудно в течении столетий… Для экономии бумаги глубоко забираться не будем, начнём сразу с двадцатого века.

     К 1914-му году, в Русской Императорской Армии и флоте уже были прочно забыты не только уставы Петра Великого:

     «Буде же офицеры, матросы и солдаты, безо всякой причины допустят командира своего корабль сдать или из боевой линии уйти без законной причины и ему того не отсоветуют или в том его не удержат, тогда офицеры казнены будут смертью, а прочие — с жребия десятый повешены…».

     …Но и слова Александра Суворова: «Воевать надо не числом, а умением».

     Поэтому, даже в мирное время - она уже насчитывала полтора миллиона штыков и сабель.

     К примеру, армия несравнимо более индустриально развитой кайзеровской Германия – тоже имевшей вполне себе определённые имперские амбиции, до Великой войны насчитывала вдвое меньше личного состава. Не говоря уже про главного ворога - Австро-Венгрию, от ига которой - мы с такой маниакальной настойчивостью стремились освободить «братушек» южных славян, чтоб навязать им своё – самодержавное иго.

     А для чего тогда?

     Чтоб демократические режимы там установить?!

     Ой, как интересно…

     После мобилизации же, русская армия превращалась во всесокрушающий - пяти с половинной миллионный «паровой каток», в теории - могущий размазать «Срединные державы» в тонкий блин с паюсной икрой…

     Вам это ничего не напоминает?

      

     На практике же получилось с точностью наоборот: несмотря на то, что большая и лучшая часть германской армии воевала на Западе против союзников - русские сперва потерпели сокрушительнее поражение в Восточной Пруссии, а затем оставили Польшу, Литву и часть Белоруссии…

     Естественно, у думающих людей появился вопрос к гениальным имперским стратегам - которых кстати, никто перед Первой мировой войной не стрелял и не запугивал до полной потери вменяемости, как сталинских маршалов:

     - Почему?

     У тех, ответ был готов:

     - Но танков у них было больше!

     Ой, извините…

     Не «танков» - снарядов.

     В этот раз без всякого стёба: современных тяжёлых артиллерийских снарядов было мало, остальные – лёгкие и устаревшие.

     Хм, гкхм… Которых тоже было мало.

     Союзная Франция, одних только тяжелых 155-мм «чемоданов» - расходовала без малого столько же, сколько Россия - легких трехдюймовых. Регулярно «гадящая» Англия - только тяжелых 114-мм и 152-мм расходовала почти на 40 % больше, чем Россия снарядов всех калибров…

     И это при том, что союзники нам не только «гадили» - но и иногда поставляли оружие и снаряжение.

     Воюющие же с нами немцы, одних только тяжелых снарядов - потратили в три с половиной раз больше, чем русская армия всех вместе взятых. Даже сравнимая с нами по промышленной немощи Австро-Венгрия - израсходовала заметно больше снарядов, нежели Россия.

      

     Никакого Сталина рядом не оказалось – чтоб свалить всех дохлых кошек на него, поэтому Император и Верховный Главнокомандующий – снял с себя вообще всякую ответственность за творящийся бардак. Оказавшись обезглавленной, Российская Империя рухнула и развалилась на гнилые куски.

     Приехавшие из Швейцарии в «блиндированном» вагоне большевики, подобрали власть валяющуюся на дороге, отымели во всех позах и во все дырки всех других кандидатов на неё, собрали все куски распавшейся Империи до кучи – назвав всё это «Союзом Советских Социалистических Республик» (СССР) и стали думать, что делать дальше…

      

     Вообще-то, было немного не так.

     Сперва, они думали что-то вот-вот - грянет всемирная пролетарская революция по Марксу и, всё само собой рассосётся – как нежелательная беременность.

     Затем видя, что сама она грянуть что-то не торопиться – хотели втихотя её чуть-чуть подтолкнуть через Коминтерн.

     Свершить, так сказать «аборт».

     Однако, кроме населённой потомками Киргиз-Хана братской Монголии, дураков повторить наш опыт на Свете оказалось на удивление мало (на то этот «Свет» и называется «белым» - а не «красным») и, «рассосалась» наоборот - как раз надежда на Мировую революцию. А проблема думать о стране, к великому сожалению, осталась.

     В том числе думать и об обороне страны от возможной агрессии со стороны… Ибо даже не думая, а просто читая мировую прессу - можно было прекрасно догадаться, что наступивший после Первой мировой войны мир - это не мир вовсе, а короткая передышка перед новой мировой войной.

     Но так как думать в этом направлении «ленинские гвардейцы» совершенно не умели, думать об военной доктрине они предоставили доставшиеся им по наследству от Империи военным специалистам, которые во время Первой мировой войны получили урок.

     Урок жестокий, кровавый…

     Но, увы, не пошедший впрок!

     Главной причиной своих неудач они видели не в профессиональных качествах своих незадачливых предшественников, а в первую очередь - в «снарядном», «винтовочном», «патронном» и прочих «голодах» и стали искать способы их преодоления в будущей войне.

      

     ***

     Когда Сталин взяв власть, сцанным веником разогнал «ленинских пламенных большевиков» - мриющих об Мировой революции, как нищий импотент мечтает об соитии с голливудской кинодивой, замыслы наших военных теоретиков оказались близки к реализации.

     Оставалось только запугать ничего не понимающего в военной стратегии Вождя и его политическое окружение.

      

     За это взялся человек с непререкаемым авторитетом: Ян Карлович Берзин, с 1924-го по 1935-й год - возглавляющий советскую разведку.

     Кто, если не он?!

     В написанной им книге «Будущая война» с графой «только для служебного пользования», судя по происходящему в дальнейшем - ставшая настольной «Кама Сутрой» для не для одного поколения советских военных теоретиков, картина воистину апокалипсическая:

     «Однако в первую очередь мы должны всесторонне проанализировать условия будущей войны при наиболее вероятном ее варианте. Таким вариантом мы считаем первый вариант: нападение на наши западные границы вооруженных сил западных соседей при материальной и технической поддержке Англии, Франции и их союзников».

     Кто был в те годы нашими западными соседями?

     Германия?

     Нет, однако: ими были так называемые «лимитрофы» — совокупность государств, образовывавшихся после 1917 года на территории, входившей в состав Российской империи.

     Серьёзная сила в 20-е годы, я согласен.

     Против ста дивизий имеющихся в РККА на конец 20-х годов - только Польша, Финляндия, Румыния, Литва, Латвия и Эстония – способны были выставить сто тридцать.

     При «технической поддержке» промышленно развитых стран, продолжает Ян Карлович, превосходство будет подавляющим:

     «Возможности танкостроения в будущую войну весьма значительны. Так, месячная продукция танков к 7-му месяцу войны (по состоянию производственных возможностей к 1928 году) может выразиться:

     во Франции ок. 1500 танков

     в Англии ок. 2500 танков

     в Чехо-Словакии ок. 200 танков

     в Польше ок. 100 танков».

      

     То есть, только Англия и Франция в случае войны - будут способны производить около четырёх тысяч танков в месяц и, всё это обрушится на наши западные границы.

     А ведь ещё существует, связанная с Центром лишь тонкой нитью Транссиба, восточная граница – где на богатства нашего Дальнего Востока, искоса поглядывает своим алчным косооким оком милитаристская Япония.

     Воспоминания об её недавней вооружённой интервенции и сжигаемых в паровозных топках вместо дров коммунистах - ещё были свежи в памяти и, война на два фронта – пугала кремлёвское руководство до геморроидальных колик.

      

     ***

     Нет, безусловно Ян Карлович Берзин и стоящая за ним советская военная клика были правы - опасность вооружённого вторжения существует, да и вообще:

     Рисунок 2. Без комментариев...

     «Si vis pacem, para bellum»!

     Но как они представляли себе и предлагали политическому руководству повышение обороноспособности страны? Да так, чтоб дать по соплям не только «гиенам Европы», но и тем кто их откармливает, точит им клыки и их на нас науськивает?

     Овладевание какими-то передовыми тактическими методами ведения войны?

     Нет!

     Мы и, так вооружившись передовыми всесильными идеями Маркса и Энгельса, набравшись боевого опыта Гражданской войны - в теоретическом отношении впереди планеты всей.

     Поиск сильного, заинтересованного в нас союзника?

     Два раза – нет!

     Вокруг – «капиталистическое окружение», которое спит и видит только, как бы нас схарчить.

      

     Увы, но суть российской военной доктрины не поменялась со времён одноглазого Кутузова, сдавшего Наполеону Москву. Возможно по какому-то договорняку - сейчас уже ничего не докажешь.

     Сменившие царских генералов красные маршалы - вновь решили задавить врага численным превосходство, завалить - хотя в этот раз не чисто трупами мобилизованных русских мужиков, а горелым железом с начинкой из жаренного человеческого ливера…

     На лицо явный прогресс, однако!

     Как будто не было не только Суворова - учившего побеждать «не числом, а уменьем», но и Ленина - с его бессмертным «лучше меньше, но лучше». Эту фразу в советский период втыкали где надо и где не надо – ибо вообще ни к чему, но никогда ей в реальной жизни не следовали.

      

     «Мы в прошлую войну были умными и теоретически подкованными. Просто из-за того, что последний царь бы дурак - нам не хватало оружия… Если ставший на место царя Генеральный секретарь умный, значит - он должен понимать, что надо в первую очередь развивать тяжёлую промышленность».

     Думаю, после примерно таких слов кого-либо из военного клана, не захотев оказаться подобно Никалашке-Недержанце дурачком и, ещё менее желая - быть как тот расстрелянным вместе с семьёй, Сталин сказал своё знаменитое:

     «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

     Нисколько не сомневаясь в необходимости индустриализации, всё-таки осмелюсь задать вопрос:

     - Это как мы должны «бежать» догоняя, чтоб иметь возможность успешно воевать со всем миром – если исходить из постулатов книги «Будущая война» Берзина?

     Этого, даже у Германии два раза за век не получалось – а ведь ей «догонять» никого не надо!

     Зачем ставить заранее невыполнимые задачи?

     Тем более, даже то - что можно было сделать в этом отношении, не делалось.

      

     ***

     Выскажу свою точку зрения – надеюсь тапками с начинкой из гексогена, меня не закидают…

     Вообще-то, подготовка к войне со всем миром была какой-то странно-криво-однобокой.

     К примеру, казалось бы: если слаб и боишься – ищи сильного союзника!

     Это аксиома не только политики, но и просто здравого смысла. Можно было перевести борьбу за мир в дипломатическую плоскость, как это все люди делают, имеющие хотя бы одну прямую извилину в голове. Побеждённая и униженная Версалем Германия искала союзника, а мы вместо руки дружбы – регулярно подсовывали ей свой пролетарский… Хм, гкхм…

     Гимн!

     Если бы вместо Эрнста Тельмана, СССР морально и материально поддерживал Йоханнеса фон Секта6 - глядишь бы и никакого 22 июня не было.

     А был бы один сплошной Пёрл-Харбор. Ибо и с Японией – тоже можно было бы найти свои точки соприкосновения…

     Если захотеть, конечно и, не совать свой красный нос в Китай.

      

     Ещё вот…

     Все знали, что город Ленинград (это треть всей нашей военной промышленности!) – находится в зоне действия не то что авиации, а даже дальнобойной артиллерии противника. Случись хоть сколько-нибудь серьёзная война – заводы придется эвакуировать и, когда еще они развернутся на новом месте…

     И чем воевать до тех пор?

     И никаких мер не предпринималось, если не считать таковыми «Незнаменитую» войну, конечно, признанную отодвинуть Советско-финскую границу.

     Так разве Финляндия – весь мир?

      

     Встаю на место Сталина начала 30-х годов, смотрю на карту и ужасно боюсь…

     Кругом враги выпускающие по четыре тысячи танков в месяц и только и, ждущие момента как бы напасть и отыметь по-беспределу.

     А не перенести ли всю промышленность на Алтай, с перепуга?

     Уголь и железная руда там есть, не лишнее на войне золотишко тоже имеется, а если поковыряться в земле – глядишь и ещё что-нибудь полезное обнаружится.

     Однако, не фига!

     Единственным нефтедобывающим районом в довоенном СССР был Кавказ, до которого бомбардировщик взлетевший из Турции или Персии долетит за час и после этого Красная Армия останется без капли горючего… Почему, готовясь воевать со всем Белым светом, все силы и средства вбухивались в танки и самолёты - но не в поиск и разработку месторождений «чёрного золота» внутри страны?

     Разве не понятно, что если мы зацепимся в клинче - даже не со всем миров, а лишь с одной Британской Империей - «над которой никогда не заходит Солнце», первый удар будет нанесён именно по Бакинским нефтепромыслам - которые находились буквально под носом от её колониальных владений на Ближнем Востоке и Персидском заливе?

     И на чём тогда мы с вами ездить – «гремя огнём, сверкая блеском стали», будем?

     На чём «всё выше, выше и выше» - будем стремить полёт наших «птиц»?

     И это чуть было не произошло в конце Зимней войны!

     Да финны вовремя задрали лапки верх, чем как это не парадоксально звучит – спасли Советский Союз.

     А ведь ещё до Революции, уже знали о нефти Охты, Поволжья и даже Тюмени!

      

     Почему алюминиевые заводы строили возле Днепра и того же Ленинграда, а не за Уралом и дальше?

     Почему… Почему… Почему…

     И таких вопросов возникает столь много, что поневоле думаешь: а ведь прав был Резун!

     Сталин готовил страну не к обороне от всего мира по книжке Берзина, а к нападению на весь мир. А умница Гитлер вовремя прочуял его коварные замысли и 22 июня 1941-го года, «ровно в четыре утра» - нанёс превентивный удар.

      

     Однако, если послушать самого Адика - а не Резуна, то с «внезапным и вероломным», дело обстояло не совсем так… Вернее, совсем не так.

     31 июля 1940 года, на совещании в Бергхофе, Бесноватый обосновал необходимость нападения на СССР следующими соображениями:

     «Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. […] Подводная и воздушная война может решить исход войны, но это продлится год-два. Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии».

     Ему вторит в своём «Военном дневнике» Начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии Франц Гальдер:

     «Решение о проведении операции «Барбаросса». Оно имеет далеко идущие последствия. Причина – лишить Англию последней надежды на поддержку со стороны России и завершить реконструкцию Европы без Англии».

     Вот такие пироги с «Гитлерюгендом», малята!

      

     Значит, на сам Бесноватый, ни его генералы - никакой угрозы исходящей от СССР не замечали?

     А почему?

     У меня к Резуну накопилось немало вопросов, например:

     Ведь если «сто тысяч» советских разведчиков и просто тайных и явных доброжелателей вплоть до Черчилля, предупреждали Сталина о «внезапном и вероломном» - то почему столько же или больше немецких шпионов и просто друзей Рейха, не предупреждали Гитлера?

     Если за полгода до начала войны, немецкие разведывательные самолёты 87 раз вторгались в советское воздушное пространство, ведя аэрофотосъёмку, то почему этого не делали перед нападением на Третий Рейх их советские коллеги, готовящие Третьему Рейху свой пролетарский Блицкриг?

     Если накануне 22 июня, десятки прокоммунистически настроенных солдат Вермахта переплывали Буг и предупреждали советское командование о близком вторжении - то почему не было ни одного антисоветски настроенного красноармейца, зеркально предупредившего германское?

      

     Кажется, на этой теории можно поставить большую жирную точку.

     Я больше поверю Гитлеру, которому не надо было зарабатывать на горький эмигрантский хлеб писаниной - чем Резуну, известного также под никеймом «Виктор Суворов».

     Хотя согласен, да: складно и главное - красиво брешет, собака!

     Сам взахлёб зачитывался когда-то.

      

     ***

     Однако, вернёмся к нашим баранам…

     Понимая, что как бы советская тяжёлая индустрия не развивалась – ей в военное время не сравняться со «всем миром» по выпуску оружия, боеприпасов, боевой техники и снаряжения - советские стратеги придумали изящный до безобразия «ход конём»:

     Все это должно быть накоплено ещё в мирное время!

     Поэтому первая же программа перевооружения (так называемая «Программа 10 000»), среди всего прочего - предполагала выпуск двух тысяч танков «БТ», три тысячи «Т-26» и пять тысяч танкеток «Т-27».

     И никому в голову не пришло, что в то время когда техника стремительно развивается, эти горы накопленного оружия к началу войны окажутся горами бесполезного металлолома, а затраченные на их создание усилия – деньгами выброшенными на ветер.

     Никому, кроме старого вояки Будённого, который как-то стоя на витрине Мавзолея и наблюдая парад на Красной площади, высказался в адрес проходящей стройными рядами могучей военной техники:

     - В случае войны, всё это превратится в бесполезный железный хлам.

     За это, он был признан за ретрограда, окрещён «Лошадником» - часто с приставкой «тупой» и, до сих пор в этом амплуа находится.

      

     «Мобзапаса» сделать не вышло, ибо танковая «Программа 10 000» была провалена с эпическим масштабом, вполне соответствующим первоначальному размаху. Из всего заявленного с превеликой помпой количества, на вооружение РККА было принято около полутора тысяч танков «Т-26», полтысячи «БТ» и две с небольшим тысяч танкеток. 2146 танкеток «Т-27» и 522 танка «БТ».

     Да и те с таким аховым качеством, что по «Управлению механизации и моторизации РККА» пришлось издать приказ:

     «В целях сбережения моторных ресурсов танков «БТ» 50 % машин в войсках держать в неприкосновенном запасе, 25 % эксплуатировать наполовину и 25 % – эксплуатировать полностью».

     «Эксплуатировать» технику при известном советском качестве и извечном дефиците запасных частей – значило попросту её гробить, невзирая на проценты. Так что говоря об количестве бронетехнике РККА на 22 июня 1941-го года - можно смело делить это количество надвое: половина – это никуда не годный железный хлам, после объявления тревоги - даже не способный выйти из мест стоянки…

     Оказывается, прав был Лошадник!

     Хотя и наполовину – но прав.

      

     ***

     Время идёт, несмотря на репрессии и вопреки им, число «самоходных стальных ящиков» в Красной Армии увеличивается - а между тем, советская военная клика продолжает стращать руководство страны устами своих разведчиков:

     «ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ВОРОШИЛОВУ

     24 марта 1938 г.

     Совершенно секретно

     Только лично

     Написано в одном экземпляре…

     «…При войне на два фронта СССР должен считаться с сосредоточением на его границах: от 157 до 173 пехотных дивизий, 7 780 танков и танкеток, 5136 самолетов».

     Из подготовленной весной 1939 года справки Разведывательного управления РККА по вооруженным силам ряда европейских стран:

     «Боевой состав германской армии с учетом вооруженных сил Чехословакии…

     Вооружение: танков в германской армии 7300, в чехословацкой 350, всего 7650.

     Бронемашин немецких 4360, чехословацких 120, всего 4480.

     Самолетов немецких 4470 без гражданских и учебно-тренировочных военных, чешских 550, итого 5020».

      

     Из справки Разведуправления Красной армии «О наличии танков и автобронемашин в иностранных армиях», подготовленной в мае 1939 года:

     «Германия.

     По расчетным данным, к началу 1939 года в Германии имелось 7300 танков и 4360 бронемашин.

     Исходя из штатных расчетов существующих мотомехсоединений и частей (при полном укомплектовании их танками), общее число танков и бронемашин в армии в настоящее время должно составлять: танков – 7852… Кроме того, в Чехословакии захвачено 469 танков…

     Польша.

     Общее количество танков и автобронемашин, по ориентировочному расчету на 1.5.39 г., с учетом запасов и производства, составляет:

     танков – 2100 (модернизированный Виккерс)

     танкеток – 2450 («TK-2», «TK-3» – модернизированная танкетка Карден-Лойд)

     автобронемашин – 725…

     Англия.

     При полном насыщении частей английской армии бронетанковыми средствами в английской армии к настоящему моменту должно было бы иметься 2100 танков и бронемашин. По данным прессы, фактическое наличие не превышает 1/3, т. е. в армии имеется около 700 танков и бронемашин.

     Франция.

     Общее наличие танков, по иностранным источникам, определяется в 4500 единиц, из которых 1700 танков в армии… Ориентировочное количество бронемашин составляет около 300–350…».

      

     Не стоит удивляться, что после подобных докладов советских военачальников, не имеющее соответственного образования и опыта, руководство страны требовало от промышленности «больше, еще больше, как можно больше» танков.

     Ведь в нас, заложено верить специалистам!

     Если квалифицированный сантехник, поигрывая разводным ключом - говорит, что надо менять канализационные трубы – надо менять, иначе их прорвёт и всё зальёт дерьмом…

     То значит, надо доставать из загашников «бабосики»!

      

     Ведь, если дипломированный врач в белом халате прописал от кашля клизму – её надо делать, а то сдохнешь…

     Не помогает?

     Значит, надо делать чаще и с большим литражом.

     Стало хуже?

     Железных опилок в клизму добавить.

     Пациент умер?

     Ну, значит болезнь была заведомо неизлечима, а доктор… Да, ведь он же не Господь бог, в самом деле?!

     К тому же каждый врач имеет право на своё личное кладбище.

      

     ***

     Меж тем, роковое число всё ближе и ближе и всё тревожнее донесения советской разведки… О чём же они?

     Об том, что «22 июня, ровно в четыре утра…»?

     Вовсе нет!

     Всё те же страшилки, что и в книжке Березина:

     «Танковая промышленность.

     Средняя производительная мощность основных танковых заводов Германии колеблется в пределах 70–80 танков в месяц.

     Суммарная производственная мощность 18 известных нам в настоящее время заводов Германии (включая Протекторат и Генерал-Губернаторство) определяется в 950-1000 танков в месяц.

     Имея в виду возможность быстрого развертывания танкового производства на базе существующих автотракторных заводов (до 15–20 заводов), а также увеличение выпуска танков на заводах с налаженным производством их, можно считать, что Германия в состоянии будет выпускать до 18–20 тысяч танков в год.

     При условии использования танковых заводов Франции, расположенных в оккупированной зоне, Германия сможет дополнительно получить до 10 000 танков в год…

     Начальник Разведывательного управления

     Генштаба Красной армии

     генерал-лейтенант Голиков».

      

     Но на лицо явный прогресс: от тупо-простого перечисления количества танков у супостата, наши «Рихарды Зорге» наконец-то перешли к качеству, что говорит о явном повышении уровня наших разведорганов.

     Вот ещё образчик:

     «СООБЩЕНИЕ «МАРСА» ИЗ БУДАПЕШТА ОТ 1 МАРТА 1941 г.

     Начальнику Разведуправления Генштаба Красной армии

     Во время наступления на Францию немцы применяли тяжелые танки – вес 32 тонны, вооружение: одна 105-миллиметровая пушка, одна 77-миллиметровая пушка и 4–5 пулеметов. Команда 7 человек. Ширина больше 2 метров. Боевая скорость до 18 километров. Всего в наступлении участвовало 10 мотомехдивизий (в каждой 1 полк легких и средних танков – 250 штук и тяжелый полк – 150 танков)».

      

     Не знаю кого как, а от выражения «боевая скорость» - меня просто вшторивает!

     Но как тут товарищу Сталину не наложить в штаны и не подписать в марте 1941 года проект Жукова об увеличению количества механизированных корпусов в РККА до двадцати девяти?!

     Не случись война - он бы согласился на сто, а то и на все двести мехкорпусов - по сто тысяч пятьсот танков в каждом.

     И в то же время, как же Вождю не расслабиться, как же не спокойно спать - когда та же разведка, сообщает ему, что у западных границ СССР - сосредоточенно всего лишь каких-то три с половиной тысяч немецких танков?!

     Каких-то неполных десять танковых дивизий - против наших-то двадцати девяти(!) механизированных корпусов(!).

     - Хахаха! И ви на полном сэрьёзе мэне втыраете, что Гытлер нападать собрался? Смэшно право… Идыте на хэр, пока нэ расстрэлял.

     Переворачиваемся на другой бочок и беззаботно баллоним дальше.

      

     ***

     Кстати, для сторонников «превентивного удара» со стороны Третьего Рейха: не попадалось ни одного официально опубликованного документа – свидетельствующего о преуменьшении советской разведкой сил Вермахта… Таких, чтоб «Вождь всех народов, писателей и физкультурников» прочитал их и хмыкнув в усы, азартно потёр руки:

     - Ха! Да у этого лузерка с косой чёлкой всэго-навсэго тысяча танков против наших двадцати двух… Будёновками закидаем, нах! Товарищ Жюков, срочно готовьте прысоединение Германской Советской Социалистической Республики к СССР. А также всех ею незаконно оккупированно-анексированных с 1939 года территорий.

     - Слушаюсь и повинуюсь, товарищ Сталин! Разрешите бегом?

      

     В отличие от советской разведки, в докладах Гитлеру Абвер почему-то всегда преуменьшал военную мощь СССР, отчего тот уже в 1942 году как-то сказал с изрядной досадцей:

     «Если бы я знал, что у русских столько много таков, мне было бы труднее принимать решение о начале войны с СССР…».

     Сюрпризом и довольно неприятным, послужило для него и его генералов и, наличие среди «лёгких и устаревших» - новейших танков с непробиваемой бронёй.

     Спрашивается: ну и на хрена тогда самолёты Люфтваффе, в разведывательных целях перед войной - более восьмидесяти семи раз нарушавшие воздушное пространство СССР?

     Не могли танки в парках «по головам» подчитать? Заметить, что среди них находятся отличающиеся своим внешним видом новинки?

      

     Кстати, даже после Победы наши доблестные «штирлицы» - продолжали завышать мощь Панцерваффе. В мае 1945 года Главное разведывательное управление Генштаба выдало такие цифры:

      «К 22.06.1941 г. Германия располагала 21 000 танков и САУ, из которых 9000 находились на советско-германском фронте и 12 000 внутри страны и на других театрах военных действий. Потери немецкой бронетанковой техники на советско-германском фронте за 1941 год, по оценке ГРУ, составили 12 тыс. единиц, производство – 8 тыс. единиц».

     И иди попробуй, товарищ Сталин, проверь!

      

     И Сталину приходилось верить НА СЛОВО(!!!) своим военным и разведчикам, всё более и более напрягая промышленность с выпуском оружия и боевой техники. В связи с якобы имеющимися на вооружении Вермахта тяжёлыми танками, прекратили выпуск 45-ти миллиметровых противотанковых и 76-ти дивизионных пушек, а вместо них в аврально-пожарном порядке была спроектированная и, уже было - была принята на вооружение 107-ти противотанковая пушка «М-75».

     Рисунок 2. Доказательства пароноидального недоверия Сталина советской разведке: 107-мм опытная противотанковая пушка «М-75».

     Готовилось прекращение выпуска танков новейших «КВ» и, переход на выпуск суперновейшего сверхтяжёлого «КВ-3» - для которого конструкторское бюро Грабина, не только в авральном порядке запилила 107-ми миллиметровое орудие «ЗИС-6» - но и успела поставить сию вундерваффлю на массовое производство.

     Это так Сталин советским разведчикам не верил?!

      

     ***

     Что напоминает мне подготовка СССР к войне в тридцатые годы?

     Пример сантехника с газовым ключом и дипломированного врача с клизмой, я уже приводил…

     Вот же досада!

     Хорошо, вот ещё.

      

     Предположим, живёте вы – глава большого и не слишком дружного семейства, проживающего в большом же деревянном доме. Все ваши домочадцы - среди которых попадаются разные, трудятся в поте лица под вашим мудрым и чутким руководством - добывая свой хлеб насущный, то да сё…

     Ну, в общем-то понятно, да?

     И вдруг один из них в самый разгар этой вечной страды, разгибает согребённую спину и со всей силой убеждения говорит, показывая мозолистой дланью на дом:

     - Папаша, а ведь погорим!

     Вы нахмурившись:

     - А ты кто таков, чтоб меня учить? Аль оглоблей давно но хребтине не получал?!

     Тот, достаёт из широких штанин какую-то смятую бумажку:

     - Пожарник я, бать, вот и справка об окончании трёхдневных курсов есть.

     «Бумажка» (без которой вы - какашка, а с бумажкой – специалист), испокон веков вызывала на Руси уважение.

     Вы, озадаченно чешете затылок:

     - Дык, ить бдим! Ящик с песком поставили, воду в бочку налили, лопаты, вёдра и кошму приготовили… И ребят малых я еженедельно по субботам порю для профилактики – шоб не баловали на сеновале с огнём.

     Тот, с бегающими глазёнками:

     - Отец родной… Так ведь подожгут!

     - КТО?!

     - КРУГОМ ВРАГИ!!!

     - А пошто?

     - Чтоб захватить!

     Вы в сильнейшем перепуге озираетесь:

     - А ить правда… Слышь, мил человек! Бросай мотыгу и оборони дом от поджигателей – раз документ имеешь и знаешь, как!

      

     Через неделю, он к вам приходит позёвывая и, предъявляет плод бессонных ночей:

     - Слышь, бать! Один в поле не воин, поэтому нужна пожарная дружина, пожарная вышка, пожарная машина… Ров с водой вокруг дома выкопать, стену возвести унд лектрическую сигнализацию провести. Всем дружинникам – медные каски, а мне – синие штаны с лампасами! И это… Шоб песни про нас все пели и по синема показывали, какие мы молодцы!

     Вы, в диком афуе хватаетесь за голову:

     - Да ить, где столько грошей на это взять?!

     Тот, почёсывая пузо и сыто попёрдывая:

     - А это, бать – уже твои проблемы! Если не хочешь погореть – средства на пожарную безопасность найдёшь.

      

     И вот вы десять лет подряд, дни и ночи гоняете оглоблей в поле домочадцев, благо уже возведённая вокруг дома стена не даёт им разбежаться… Дружина пожарников растёт как грибы по тёплой осени и их предьявки соответственно, но вы более или менее исправно их выполняете.

     И вдруг…

     БЛИЦ!!! КРИГ!!!

     При полном штиле - неожиданно и вероломно сверкнула молния и, ваш дом загорелся сверху донизу. Пожарные машины выехали по тревоге, но все до одной сломались. Электричество кончилось, а воду в водопроводе – кто-то заранее всю выпил.

     Вы за оглоблю и резвой иноходью к главному пожарнику:

     - Ты чегой это не оборонил, сцукин сын?!

     Главный пожарник плачет размазывая сопли и кричит на вас с обидой:

     - Бать! Что ж ты не дал команду громоотвод придумать?!

     Его пожарная дружина бестолково бегает в нижнем белье вокруг горящего дома между своими визжащими дебелыми бабами в «неглиже» и, кричит на вас:

     - Вот если бы за месяц… А ещё лучше за год, нас о молнии предупредили… Что ты, сцуко, на экстрасекса грошей пожалел?!

     Короче, в крайних оказались вы.

      

     Осознав это и решив любыми способами искупить вину, вы привычно хватаете любимую оглоблю и, гоняя ею падающих от недосыпа, истощавших до скелетообразного состояния ещё до пожара домочадцев и не совсем ещё проснувшихся разжиревших пожарников, на бегу постигая искусство огнеборца, тушите пожар.

     Конечно, полдома сгорело - но задницу приткнуть есть где, что всех не по-детски радует.

     И тут, не успели головёшки дотлеть в вперемежку с обгоревшими косточками, является главный пожарник, успевший облачиться в белое, и:

     - А я что говорил, бать? Подожгли-таки! И если бы не заранее предпринятые меры – камня на камне бы от твоего дома не осталось.

     И вам остаётся только с ним согласиться, иначе пришлось бы признать перед всеми - что вас развели как последнего лоха и поимели как простого ушастого кролика. А по народному чукотскому обычаю, домочадцы такого облажавшегося главу семейства - могут задницей на льдину посадить и ногой её подтолкнуть в сторону экватора.

     А нахахуя вам это надо?!

     А тот, вновь зовёт напрячься:

     - И первым делом - пожарную каланчу надо поправить, а то что-то накренилась… И новые пожарные машины… И новые каски всем и штаны с лампами. Но, главное: чтоб все меня славили и Единственным нарекли.

     И вы согласно киваете:

     - Конечно, а как же… А вдруг опять грянет? Кругом же – ВРАГИ!!!

      

     ***

     Знаю, мне скажут:

     - Критиковать ты горазд! А что-нибудь дельное предложить, свой «велосипед» изобрести, слабо?

     Да, не надо ничего «изобретать»!

     Надо лишь воспользоваться чужим опытом, знаниями и умениями тех - кто умеет воевать, тем более нам его чуть ли не на блюдечке предлагают.

     Я говорю про Германию, с коей у нас в двадцатых годах было налажено довольно тесное сотрудничество.

     В принципе, перед продувшими по очкам Великую войну немецкими генштабистами стояла проблема, в чем-то схожая с их советскими коллегами: в Первую мировую на Германию и Австро-Венгрию работала промышленность двух крупных держав Европы. На Антанту – весь оставшийся мир.

      

     Наши военачальники знали, что советская промышленность недоразвито-слабая и открытого столкновения с крупными западными державами - они попросту не выдержат… Но всё одно решили биться лбом об бронированную стену – делая ставку на количество.

     Немцы знали, что военная промышленность у них сильная, развитая - но войну на истощение с целым миром тем не менее, она не выдержит…

     И сделали ставку на качество.

     Молниеносная война, блицкриг!

     Так если мы никого не боимся и, готовимся к мировому господству - мастурбируя на групповой портрет бородатых классиков, почему бы нам не перенять у немцев эту военную технологию?

     Ан, хрен: про «блицкриг» мы узнали только 22 июня 1941-го года и причём - на собственной шкуре…

     А где была разведка?

     А разведка – предупреждала!

      

     ***

     Ежели мы напротив - ни кого нападать не собираемся и, об «Всемирной республике Советов» ни в коем случае не мрием, то нам надо брать пример с «фиников».

     Без всякой политизации, кстати!

     Чисто военный аспект.

     Пресловутая «Линия Маннергейма» здесь совершенно не причём – я убеждённо голосую против подобных дорогостоящих затей. Уж лучше где-нибудь далеко на Востоке - с десяток «лишних» заводов и фабрик построить…

     Но финская армия, используя природные условия и климатические условия своей страны, сумела здорово накостылять РККА!

     И это при том, что крупные западные державы - словами Берзина выпускающие по четыре тысячи танков в месяц, довольно слабо ей помогали.

      

     Вот это пример страны – готовой к оборонительной войне!

     Нам бы тоже так, да?

     Затянуть войну до наступления распутицы и холодов, а потом – «малой кровью, могучим ударом» прогнать врага за пределы страны, как это сделали наши славные прадеды в 1812-ом…

     Даже по плану «Барбаросса» - далее линии «Астрахань-Архангельск», Вермахт продвинуться за один год и не мечтал… А если ещё и вдобавок - регулярно вставлять наши стальные палки в колёса Блицкрига?

     Первое, что на ум приходит: посадить при каждом мосту батальон, а то и полк НКВД из проверенных товарищей – чтоб взрывали при приближении. А в каждой лесной чаще – партизанский отряд, чтоб поезда под откос пускали. Пока их сапёры те мосты восстановят, а зондер-команды - все кусты вдоль дорог прочешут…

     Вот и лето прошло!

     Но, ни фига.

     Как не странно, та же Советско-финская «зимняя» война показала, что к оборонительной войне на своей территории мы не готовились. Нет ни зимнего обмундирования в достаточном количестве, ни внедорожной техники, ни тактики действий зимой на сложно-пересечённой местности в уставах…

     Нет даже достаточного количества лыж для спешно формирующихся по примеру финнов лыжных батальонов!

      

     Осенью 1941 года же, наша тотальная неготовность к войне приобрела чётко выраженные черты национальной катастрофы…

     Если уж немцы с их полугусеничными «Ганомагами» - жаловались на «генерала Грязь», то что говорить нашим – такой техники не имеющих?

     А где она?

     Почему не позаботились до войны?

     Почему у наших танков не было печек и масло-водо-подогревателей и экипажам приходилось сутками гонять двигатель, сжигая драгоценный моторесурс? Или разжигать костры под днищами – рискуя сжечь свои танки раньше немцев?

     Когда в свои права вступил «генерал Мороз» - лыжные батальоны у нас, в принципе то имелись… Можно было бы повторить трюки «фиников» с их «мотти», тем более как говорится - учены.

     За одного битого – двух небитых дают.

     Умный учится на чужих ошибках, дурак – на своих…

     А наши генералы?

     Однако, ниши стратеги - оказались просто удивительно необучаемыми и лыжников использовали как обычную пехоту:

     - УРА!!! ВПЕРЁД!!! ЗА РОДИНУ, ЗА СТАЛИНА!!! КОЛИ ФАШИСТОВ ШТЫКОМ, ПРИКЛАДОМ ГИТЛЕРОВЦЕВ БЕЙ!!!

     По сути из всех уроков Советской войны, мы переняли только шапку-ушанку. И то подозреваю, только потому что на «финку» как на элемент обмундирования обратил внимание лично Сталин. Иначе, в будёновках мы бы ещё в Южной Осетии рассекали, распугивая американских инструкторов афро-негритянского происхождения и их туземных подопечных.

     И в отличии от 1812-го - война на территории СССР, затянулась ещё на три года.

      

     Вот я и делаю вывод: советское военное руководство к оборонительной войне тоже не готовилось.

     А к какой тогда?

     Да, ни к какой!

     Советский генералитет ИММИТИРОВАЛ(!!!) подготовку к войне, надеясь на авось, небось и как-нибудь. Не из-за какого-то там злого умысла, а просто из-за непонимания что это.

     Что это напоминает?

     Во время войны с японцами на Тихом океане, у американцев был такой забавный случай.

     Построили их бравые морпехи базу на одном из островов, куда прилетали транспортные самолёты и привозили всякие ништяки в том числе и съедобные, которыми те делились с местными туземцами… Вполне возможно за какие-то «вполне определённые» услуги, не суть важно.

     Потом война закончилась и морпехи отправились по домам, предварительно снеся базу ниже фундаментов.

     И шо вы думали?

     Привыкшие к дармовщинке папуасы, как смогли восстановили базу из подручных материалов и подражая морпехам имитировали её деятельность, рассчитывая на «манну небесную»…

     Вот и наше довоенное военное руководство – занималось практически тем же самым!

      

     Это и доказывает «Директива №2» Начальника РККА Жукова, где он приказывает войскам…

     «ОБРУШИТЬСЯ!!!

     …На вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу».

     Не, это ваше балдёжно!

     Я знаю, что «обрушиться» может курс валюты, или там криво построенное здание…

     Да, до хрена чего может обрушиться.

     Но, чтоб специально приказывать «обрушиться» армии…

     Это надо обязательно Маршалом Победы быть!

     Войска, заранее подготовленные к войне любого типа – наступательной или оборонительной, должны получать чёткие и ясные приказы - не допускающие их двойного толкования. А ещё лучше, если эти приказы готовы ещё до войны и запечатанными лежат в сейфах воинских, с грифом «Открыть в случае Х». Тогда и перерезанные «Бранденбургом» высоковольтные провода не помешают: каждый командир будет знать свой маневр на случай войны7.

     Кто-то найдётся что-то возразить?

      

     Приходилось читать такое:

     «22 июня 1941-го на поле боя столкнулись два принципа, два подхода к ведению войны.

     Одна страна готовилась наступать – готовилась к быстрой и короткой войне. К войне, для которой не нужно напрягать население и промышленность – достаточно обеспечить сравнительно небольшие по численности войска запасными частями и ремонтными средствами. Если поле боя будет оставаться за нами, процент безвозвратных потерь все равно будет невелик – главное, чтобы наступление развивалось успешно.

     Вторая страна готовилась к войне долгой и жестокой. К эвакуации промышленности. К большим потерям».

      

     Утверждающие, что второй подход лучший - раз «мы всё равно победили» (вариант – «раз мы взяли Берлин, а не немцы Москву»), забывают про то, что со времён Яна Берзина и его книги «Будущая война» - мы якобы готовились воевать со всем миром. А в реальности – воевали против одной Германии с кучкой маломощных сателлитов, при поддержке всего остального цивилизованного и не очень цивилизованного мира…

     А случись всё с точностью наоборот?!

      

     ***

     Исходя из всего выше написанного, делаем вполне логичный вывод: руководство СССР было как двухголовая гидра: одна голова – политическая, другая – военная.

     Политическая глава, которую олицетворял товарищ Сталин – плела какие-то внутренние и внешние политические интриги – всё как ей положено, занималась модернизацией страны, индустриализацией, коллективизаций и так далее… И делала это надо признать - она достаточно успешно, отчего без всякого стеба - к началу 40-х годов «жить стало лучше, жить стало веселей». А СССР – стал второй экономикой мира.

      

     Военную главу, сперва олицетворял товарищ Троцкий… Затем якобы зарезанный Фрунзе и наконец «долгожитель» Ворошилов.

     Всех трёх их объединяло одно: они не были не то чтобы «Клаузевицами» - но даже военными и, любой корнет - закончивший при Царизме юнкерское училище и после Октября вставший на сторону красных - мог свободно «любить» им мозги, играя терминами типа «диспозиция» или «дислокация». Ну а если он труд какой по стратегии напишет, на каждой странице не забыв раз десять помянуть Карла, Маркса и Энгельса с Фридрихом… А ещё лучше – Ленина-Сталина, то ваше…

     Короче!

     Без понятия: само оно так сложилось или это чей-то злой умысел, но к концу тридцатых годов из старых имперских военспецов и рабоче-крестьянского происхождения краскомов образовалась некая субстанция – военная каста: рыхлое, безликое образование, без единого управляющего центра, зато с довольно чётко поставленной задачей для каждого…

     Особо не напрягаясь и, желательно красиво дожить до незаслуженной пенсии.

     Сетевая структура, мыслящий океан – Солярис, растудрыть его в качель!

     Они не занимались подготовкой страны к войне, ибо не умели, даже понятия не имели что это такое... А  узрев слабости политического руководства страны, пользуясь его некомпетентностью в военных вопросах - лишь очковтирательством и пусканием пыли в глаза.

      

     За историческими примерами далеко ходить не надо.

     Взятие Константинополя (Стамбула) с черноморскими проливами и выход в Средиземное море – было идеей-фикс элиты Российской империи с тех пор, когда она начала осознавать себя таковой. Всю свою историю, Черноморский флот только тем и занимался, как готовился по приказу Императора захватить Босфор и Дарданеллы и прибить к вратам Царьграда олегов щит. Для этого штабы планировали десантные операции, а конструкторские конторы судостроительных заводов проектировали особые корабли…

     Долгое время осуществлению этих замыслов мешали великие европейские державы: «англичанка гадила» - так сказать, поэтому ждали только удобного случая, чтоб водрузить православный крест над Софией.

     И вот благоприятный момент настал: началась Первая мировая война и, насмерть сцепившиеся с так называемыми «Срединными державами» (Германией и Австро-Венгрией) страны Антанты (Британия и Франция), не только не возражали против осуществления давней задумки России - но и решительно были настроены ей помочь, начав так называемую Дарданелльскую операцию…

     А что же Императорский Русский Черноморский флот?

     А он не придя на помощь союзникам, так и простоял всю войну в севастопольской бухте, а потом уже после распада Империи - был утоплен собственными же морячками, осатаневшими за три года от безделья.

     А как же планы десантных операций?

     А так же как и в 1941-м году: это была бурная имитация - а не реальная подготовка к войне. Написали тысячи томов «планов», провели сотню «командно-штабных» учений со стрелочками на картах, бойко отрапортовали руководству получив очередных «Владимиров» да «Георгиев» на грудь, и…

     Забыли!

      

     Хотя согласен: абсолютное большинство командиров РККА низового и даже среднего уровня - честно исполняли свой долг пред народом и Отечеством. Возможно и в самых военных верхах - парочка таких «адекватов» имелась, отчего забуксовал и затем сломался Блицкриг.

     Но до войны погоду в подготовке к войне делали не они, отчего мы и имеем столь трагично-плачевное её начало.

      

     Согласен: постулат довольно смелый…

     И спорный!

     Но объяснить чем-то другим все выше приведённые странности, я не нашёлся.

      

     ВОТ ИСХОДЯ ИЗ ЭТОГО И, ПОСТРОЕН СЮЖЕТ ЭТОЙ КНИГИ.

     Ну а там, как писано в инструкции русского царя своим послам:

     - С ляхами о вере не спорить!

      

      

     Глава 1. Что называется – «попал», так попал!

      

     В. Молотов, со слов писателя И. Стаднюка о кризисе в Наркомате обороны СССР 29.06.1941г.:

     «Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывал их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками. Нервное напряжение сказалось и на военных. Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет… Изумленный такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу. Затем он тут же поехал на дачу».

      

     Был я ярым любителем фантастики в жанре «альтернативная история», истовым «заклёпочником» (кто в теме, тот знает - что это и кто это такие, другие же, нехай скачут лесом – эта книга не для них) и, мало того – сам пописывал в меру своих скромных литературных способностей.

     Почему «был», спрашиваете?

     Да, потому что умер и, меня уже нет!

     Дело было так…

      

     Сижу я за компом, строчу свою очередную «нетленку» и, до того увлёкся - что пропустил приём пилюль, в последнее время поддерживающих мою угасающую жизнедеятельность:

     «…Наши же гениальные стратеги (зачастую с тремя классами образования и ускоренными кавалерийскими курсами), повелись на такую вундерваффлю влёт, зарубив ими же ранее одобренную программу выпуска 35-ти тысяч полугусеничных тягачей по типовой схеме французского «Кегресс-Сомуа».

     Рисунок 3. Возможно, он выглядит как-то так…

     И после этого мне кто-то скажет, что генералы – не тупые?

     И после этого - кто-то скажет мне, что зря их Сталин стрелял, как собак?!

     Единственное, что можно поставить в вину – не всех он их истребил, ибо обладал непростительной для Вождя мягкотелостью характера.

     Эх!

     Так и хочется написать альтернативку, где Иосиф Виссарионович - действительно был бы деспотом, тираном, кровавым маньяком и всем тем – кого в нём некоторые особо одарённые особи видят… Мда…8».

      

     Закончив главу, занёс руку, чтоб нажать на «Enter»…

      

     Как вдруг меня всего пронзила острая, никогда не испытываемая прежде боль. Мгновенье и всё вокруг потемнело, как будто перерубив кабель - выключили электричество в кинотеатре и, успев лишь подумать:

     «Ну всё… Game over! Забанили нах и, отправили в чёрный список, ёбс тудей».

     Тут чувствую, надутым водородом воздушным шариком - приподнимаюсь над своей обмякшей в кресле бренной тушкой тела, и, кинув тоскливо-прощальный взгляд на монитор на компьютерном столе – несусь неведомо откуда взявшимся чёрным тоннелем… Ни мыслей, ни эмоций… Лишь невероятное чувство лёгкости или точнее – облегчённости, от всей этой земной суеты сует… Ничего нет – только я, туннель и маняще-притягивающий свет в конце этого туннеля.

     Так хорошо!!!

      

     ***

     Казалось, это происходило целую вечность и, я никуда не торопился, как вдруг…

     БАЦ!!!

     …Как вдруг, без всякого переходно-промежуточного состояния, я обнаруживаю себя сидящим в первых рядах кресел в зале полным народа.

     Сперва сжав голову в плечи и, стараясь пореже дышать, осторожно, посматриваю по сторонам:

     На стене справа от стола висит здоровущая карта западной части СССР, только без Калининградской области и выступающей на Запад «опухоли» небратского Закарпатья… Два, знакомых до фантомной боли мужика в чудных синих галифе с широкими лампасами, водя по ней едва ль не двухметровыми деревянными указками, что-то на полном серьёзе трут по ушам доверчиво подставившему их, столь же военно-экзотично разодетому электорату.

      

     Прямо предо мной (кажется - только руку протяни), президиум с длинным - покрытым красной скатертью столом на нём и обязательным графином и стаканом.

     Над столом висят портреты бородатых классиков и усатый продолжатель их дела меж ними.

     За столом, прямо посередине сидит товарищ Молотов собственной персоной.

     По его левую руку - Нарком обороны Тимошенко, а за ним – Начальник Генерального штаба генерал Мерецков, маршал Кулик… Ещё кто-то, на лицо незнакомый, хотя возможно - исторически-известная мне личность.

     По правую же руку – Микоян, Каганович, Ворошилов… А это кто? Никак «Андрейка в кубе» - Андрей Андреевич Андреев? Кто ж кроме него… Последним в сей славной когорте, зевает прикрывая рот ладошкой Всесоюзный староста Калинин, в народе называемый «Дедушкой», а меж своими – по-простецки Козлом. Короче, только Жданов и Хрущёв отсутствуют – а так Политбюро ВКП(б) в полном составе. И даже двое из кандидатов в члены – Маленков и Берия.

     Хотя стоп!

     Кого-то средь них не хватает… Кого?

     Смотрю на портрет напротив и вдруг показалось, что товарищ Сталин с изрядной ехидцей подмигнул мне…

     Чего это он?!

     …Неужели?!

     Испытывая чувство лёгкой тошноты и головокружения от смутных подозрений, провожу ладонью по лицу и натыкаюсь под носом на жёсткий ёжик «трамплина для мандавошек»…

     «ЕТТИТЬ!!!».

     Скашиваю взгляд вниз и вижу стального цвета френч полувоенного образца с накладными карманами, шаровары и хромовые сапоги - не более, чем сорок второго размера:

     «Малорослик!».

     Подношу к глазам обе руки… Обе, явно не мои… Левая плохо слушается и имеет следы никотиновой желтизны на большом и указательном пальце. Вспоминаю фильмы, картины, фотографии:

     «В левой руке, он любил держать трубку».

     Правой рукой хлопаю себя по карманам… Да, где же она? И к ней коробка папирос «Герцеговина Флор» и коробок спичек.

     Слышу слева сзади почтительно-вежливым шёпотом:

     - Желаете закурить, товарищ Сталин?

     Ставлю об заклад что угодно, например Кемску волость - против гражданства Гондураса (куда бы я с большим удовольствием смылся): это Александр Николаевич Поскрёбышев - с августа 1935-го года бессменный личный секретарь, заведующий канцелярией Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина, автор Сталинской конституции и Краткого курса ВКП(б).

     Прислушался к себе…

     Нет, «там» не курил и «здесь» в этом теле желания закурить не испытываю, поэтому стараясь так же – как можно более вежливо:

     - Нэ курю и Вам катэгорически нэ совэтую, Александр Николаевич.

      

     Поворачиваюсь вправо и встречаюсь глазами с Николаем Сидоровичем Власиком - личным охранником, за глаза называемым «тенью» Вождя, а то и «цепным псом»…

     А глаза у него действительно – по-собачьи преданые!

     И слегка стревоженные:

     - Товарищ Сталин… Вам плохо?

     Сперва вырвалось было:

     - Мне писец, как куёво…

     Но затем увидев его глаза, посмешно попрпвился:

     - Да, нэт… Всё нормалёк, расслабтесь, Николай Сидорович.

     Рисунок 3. Партийный билет «№ 2» Сталина И.В. За номером «один», как известно – выписывался на «вечно живого» Ленина.

      

     Глаза у того стали ещё больше и я со смешанными чувствами решил не продолжать диалог, а заняться чем-нибудь другим.

      

     Что надо первым делом сделать, если «попал»?

     Правильно: обследовать территорию.

     Решив сперва начать с себя – точнее с карманов Реципиента, достаю из левого нагрудного партбилет, раскрываю… Хотя и, так всё понятно – даже самому тупому лесному ежу.

     Судя по времени уплаты последних членских взносов, сейчас январь 1941 года. Судя по декорациям и действующим лицам – это «разбор полётов и раздача слонов» в Генштабе после оперативно-стратегических игр на картах, проведенных с участием высшего командного состава РККА9.

     И только после этого, я окончательно уверовал в происходящее. Короче, можно себя поздравить:

     «Твою ж - деву Марию, мать… Я – Сталин!».

     «Попал» я стало быть, причём - попал конкретно!

      

     Убрав партбилет на место, машинально сую руку в другой карман и достаю оттуда, что-то типа записной книжки. Раскрываю, листаю, читаю…

     Это оказался карманный справочник с основными характеристиками иностранных кораблей, танков, самолетов, артиллерийских орудий и прочих очень дорогих игрушек для очень взрослых «мальчиков». Сравниваю с теми ТТХ, что хорошо помню:

     Хм, гкхм…

     Судя по хорошенько завышенным данным, «Главному другу всех советских писателей» - кто-то регулярно впаривает галимую дезу, подсовывая рекламные буклеты «ведущих западных производителей».

      

     ***

     Вместо радости, что вновь жив – чувство досады и даже злобы на того «затейника», благодаря которому я оказался в сталинском теле:

     Во-первых, мне понравилось то состояние – когда ты вроде бы и есть, но тебя не существует. Словами это передать трудно, это надо испытать самому!

     Во-вторых, я был бы не против - вселиться в самого себя молодого, чтоб начать жизнь заново и исправить кой-какие - совершённые по юности, да по глупости «косяки»…

     А кто бы отказался?

     Но это не я, к тому же тело реципиента - уже довольно приличного возраста и, в состоянии - повышенной степени ушатанности, что чувствуется по лёгкой одышке злостного курильщика с многолетним стажем. Там побаливает, тут ноет, а здесь постреливает…

     Если у вас ничего не болит после сорока – вы уже мёртвый!

     Да к тому же, я знаю точную дату его смерти – 5 марта 1953 года: осталось немногим более двенадцати лет… Приговорённому к казни легче – ему, её время казни не сообщают!

     В-третьих, раз я «попал»… А это, согласитесь - не может быть какой-нибудь случайной игрой неких природно-стихийных сил, стало быть - от меня что-то хотят.

     Кто, от меня хочет?

     Боюсь, я этого никогда не узнаю, ибо это выше понимания моего земного разума.

     Что, от меня хотят?

     Ну, здесь как раз то всё понятно - «перезагрузки» катастрофического начала Великой Отечественной Войны.

     Смогу я это сделать?

     Категорически нет!

     Мне бы и тот ход войны, что был «в реале» - не пролюбить. Ведь я же не Сталин, я не смогу как он…

     Что-то я очкую.

     Постой-ка…

     А может, так сказать – двойной разум?

     Вполне определённые «навыки» и незаурядные организаторские способности Реципиента и моё «послезнание»?

     «Бакалейщик Бонасье и кардинал Ришелье – это сила! Вместе мы спасём Францию!».

      

      

     Прислушался к себе… Никаких мыслей или воспоминаний Реципиента не слышно.

     Может, не всё ещё пропало?

     Крепко зажмурив глаза:

     «Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Вождь, учитель и друг всех трудящихся мира! Кровавый диктатор, злодей и тиран! Чёрт, дьявол, сатана… ДА ПРОСНИСЬ ЖЕ ТЫ!!!».

     Тишина…

     Я в отчаянии:

     «Марксом, Энгельсом и Лениным тебя заклинаю… ОЧНИСЬ!!!».

     Нет ответа.

     Чувствуя, что свирепею:

     «Отзовись, сцуко, иль я тебе лобешник прострелю! Повешусь, утоплюсь, лампочкой электрической подавлюсь… Я вдвуряд помру, но и ты, гад – ПОДОХНЕШЬ!!!».

     В ответ, виски пронзила такая острая боль, что чуть было не вскрикнул… Но не смог, будучи как бы парализованным.

     «Опаньки… Так вдобавок ко всем своим несчастьям - я ещё и на строгом поводке!».

     Рисунок 4. Карта командно-штабной игры января 1941 года. Извиняюсь, но других карт этих «игр» не нашлось… Должно быть они до сих пор засекречены, что современным стратегам не краснеть за своих предшественников.

      

      

      

     ***

     Как только немного успокоился, смирившись с неизбежностью, от нефуй делать стал размышлять:

     «А чего это товарищ Сталин не в Президиуме во главе соратников, а в зале?».

     Хотя и в первом ряду среди генералов, командующих округами, армиями…

     Тоже вроде почётно, а всё же?

     Потом вспомнил: ах, да - скромность Сталина украшала, как российского олигарха – собственная яхта размером с танкер!

     Он и Парад Победы принимать отказывался из чувства скромности, отдав эту честь белому жеребцу с сидящим на нём Жуковым…

     А вот кстати и он!

      

     Затем, точно также от нефуй делать, стал присматриваться к двум лампасникам у карты - в коих влёт признал Жукова и Павлова, да прислушиваться о чём они там бухтят… Кстати, за последнего не скажу, а вот Георгий Константинович - так же похож на самого себя, играемого актёром Ульяновым - как матёрый пёс бойцовой породы, похож на комнатного шпица.

     Рожа… Такая запуганно-перепуганная кровавым тираном, что увидишь ночью на улице в свете фонаря и вмиг обосрёшься.

     Павлов Дмитрий Григорьевич, кстати тоже…

     Эдакий матёрый человечище, со следами незаурядного интеллекта на надбровных дугах!

     Питекантроп-питекантропом: одень его в набедренную вывшиванку вместо синих штанов с лампасами, вручи дубину в руки вместо этой не идущей ему учительской указки и, любой мамонт - сам из собственной шкуры с перепуга выскочит!

      

     Прислушался к тому, что они говорят и влёт понял две вещи:

     Во-первых, оба они долбо… Как бы так потолерантнее сказать…

     Долболюбы!

     Во-вторых, они считают долболюбами всех - ради кого они тут распинаются, в том числе (и прежде всего?) и товарища Сталина.

     Одна карта чего стоит, по которой немцы вдруг наступать попёрлись через непроходимые Припятские болота. А наши в ответку, не будь дураками – контратаковали их через Дулинский перевал в Карпатах.

      

     Смех смехом, но постепенно - овно во мне начало закипать…

     Уж три поколения историков безбедно жили-ели, рассказывая нам как Сталин- параноик - спокойно ложился спать перед самым «внезапным и вероломным» нападением: с одной стороны - получая от Риббентропа заверения в мире и дружбе и, от своей разведки с другой - сообщения о военных приготовлениях Гитлера…

     Pourquoi pas?

     Ведь по этой «игре», только в Восточной Пруссии - должно быть сосредоточенно четыре тысячи танков и не менее двух тысяч самолётов условного противника. Это больше, чем 22 июня 1941-го года на всём протяжении советско-германской границы – от Северного ледовитого океана до Чёрного моря.

     И при всём при этом Красная Армия, не только более-менее успешно оборонялась в Прибалтике - но и даже наступала. Не шибко шустро правда – всего лишь десять километров в сутки, но всё же наступала. При всего лишь же двукратном численном превосходстве - «восточные» разносят «западных» в пух и прах.

      

     Историю предвоенных событий я изучил достаточно хорошо и достоверно знаю: эта «война на картах» - была отнюдь не единственной.

     В период с января по май 1941-го года, подобное развлекалово проводилось не менее пятнадцати раз. На всех уровнях: от Генштаба - до штабов приграничных военных округов, армий и других воинских объединений и соединений. И всегда, без всяких портящих «статистику» исключений происходило одно и, тоже: прорвать оборону РККА - противнику удавалось лишь при подавляющем превосходстве в пехоте, авиации и танках…

     И причём, это отнюдь не приводило к катастрофе, как «в реале»…

     А с точностью наоборот!

     Лопоухие немецкие генералы таким образом, как будто специально подставлялись под сокрушительный удар соседних частей, соединений и фронтов Красной Армии и были в результаты своих же прорывов - окружены и наголову разгромлены.

     Так почему у товарища Сталина должна быть бессонница, если накануне нападения разведка сообщала ему о прибытии в вышеуказанные районы – жалких пятисот немецких танков и ничтожных трёхсот самолётов?!

      

     Нам втирали в уши, что перепуганный германской мощью Сталин - отдавал приказ за приказом не провоцировать немцев и не отвечать на провокации…

     А с чего бы это вдруг, не подскажите?

     Сверх всяких человеческих сил напрягая народ, Вождь гордился мощью Красной Армией – для которой ничего не жалел, которую ещё до войны довёл численно до пяти миллионов бойцов и командиров, которую накачивал современной техникой и, был уверен, что в любом случае - она даст достойный отпор, как в случае провокаций - так и при прямой агрессии.

     Не логично как-то, не находите?

     А вот наши военноначальники всех уровней, те да…

     Те вполне могли запретить сбивать немецкие самолёты-нарушители и, даже утром 22 июня арестовывать подчинённых - решивших на свой страх и риск открыть ответный огонь. Те были способны с великого перепуга издавать такие идиотско-дилетантские приказы, типа как: «обрушиться на противника», «действовать по-боевому», «уничтожить вторгнувшиеся войска противника, но границу не переходить».

     И смех и грех!

     Себя обмануть гораздо труднее, чем товарища Сталина и прекрасно зная цену себе и возглавляемой ими рыхлой орды под названием РККА - они боялись войны, как черти ладана. Ведь, та сразу выявит - кто они такие и чего стояли их довоенные заверения.

      

     Знаю, сурово насупив брови, спросите:

     - Каковы будут ваши доказательства?

     Да как забором об асфальт!

     Это-то доказать проще всего и причём – словами самих «виновников торжества».

     К примеру в своих послевоенных мемуарах, маршал Баграмян без тени смущения заявляет, что когда он будучи одним из руководителей штаба Юго-Западного фронта, вечером 22 июня получил приказ Наркома обороны о контрнаступлении силами пяти(!) мехкорпусов на Люблин, у него от возмущения «перехватило дыхание»…

     Как так?

     А почему на довоенных командно-штабных играх у него ничего не «перехватывало»?! От того самого «возмущения»?

      

     Прославленный полководец Жуков, распинающийся сейчас передо мной - с легко читаемым на волевом лице и твёрдой интонации в голосе, желанием произвести впечатление на товарища из Политбюро - в своих «Размышлизмах после беспамятства», с линейно-квадратной солдатской прямотой поведал следующее:

     «Эта директива поступила к командующему Юго-Западным фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь».

     Уебалтуриться всем хавающим пиплом, говоря словами одного моего знакомого по переписке…

     Согласно вполне официальным данным, в распоряжении самого мощного Юго-Западного фронта и лично товарища Пуркаева, кроме всего прочего имелось почти пять(!) тысяч танков, в том числе новейших «Т-34» и «КВ» - против как бы не менее 800 немецких у Клейста, а он что-то вякает об отсутствии сил и средств!

     Дальше, как говориться – на эту тему и говорить нечего.

      

     «Лампасники» типа Тимошенко, Жукова и Павлова – прекрасно знали цену боеспособности подчинённых им соединений, объединений и отдельных воинских частей Красной Армии и, их способности противостоять Вермахту. Ибо, многие армейские штабы сбежали в тыл ещё днём 22 июня - когда ещё ничего не было предрешено, увлекая за собой партийное, чекистское и прочее советское руководство.

     Современные мне историки критикуют предвоенное размещение войск в Брестской крепости. Мол, оттуда в случае «внезапного и вероломного» - их было невозможно было вывести, шоб дать отпор агрессору в чистом поле…

     Это писец лютый!

     …Но нет ничего невозможного для наших стратегов: корпусные и дивизионные штабы были успешно «выведены» и героической обороной крепости руководили максимум майоры да политработники, возможно не успевшие оттуда вовремя свалить.

     Так зачем товарищи генералы писали «военную игру» на нескольких сотнях страниц? Зачем, они рисовали стрелочки на картах? Кого они хотели обмануть? Народ – считающий себя за ними, как за каменной стеной? Сталина и высшее партийное руководство – надеющихся на их профессионализм?

     КОГО, Я СПРАШИВАЮ?!

      

     К сожалению, выбирать у Сталина особенно было не с кого… Даже, после начала войны и в её продолжении.

     Он был прав, отвечая Мехлису накануне Керченской катастрофы:

     «Гиндербургов у меня для вас нет».

      

     ***

     Судя по всему, это вторая игра. В первой, если верить мемуарам Жукова – он играя за «западных» (за немцев, то есть), начистил холку Павлову. В этой же, уже играя за «своих» – он в пух и перья разгромил того же Павлова, прикинувшегося кривоногим фашистом в рогатой каске.

      

     Закончив, Павлов и Жуков, не удостоив Реципиента даже взглядом, уставились в Президиум – то ли на Молотова то ли на Тимошенко, как впрочем и остальные присутствующие на заседании:

     - Товарищ Народный комиссар обороны СССР! Докладываю: военная игра «Наступательная операция фронта с прорывом УР» закончена… Разрешите перейти к обсуждению?

     - Разрешаю.

     Павлов, с заметным чувством облегчения уселся на свободный стул в зале и, у карты остался один Жуков которого стали о чём-то спрашивать.

      

     ***

     Меня же осенила новая мысля:

     Обрадовало, что впервые услышанный мой новый голос прозвучал с небольшим акцентом - хотя и, не очень-то похожим, на «киношный».

     А как с почерком?

     Рисунок 5. Подпись И.В. Сталина.

     Не оборачиваясь, негромко:

     - Товарищ Поскребышев! Карандаш мне и бумагу. И какую-нибудь картонку, чтоб вместо стола.

      

     Не успел и глазом моргнуть, как передо мной появилось требуемое. Как приходилось читать, Сталин предпочитал писать остро заточенным карандашом. И это «послезнание» было первым, которое меня не подвело.

      

     Сперва, в целях дезавуировать свои намерения - нарисовал портрет Жукова с длинными ослиными ушами, затем Павлова - в виде заросшей шерстью гориллы, в будёновке и генеральских галифе. Посмотрев на «натурщиков» и с удовлетворением обнаружив несомненное сходство, написал: «Расстрелять обоих пидоров» и, расписался снизу - имея в виду подпись на партбилете.

     Первые три раза получалась какая-то кривая загогулина – как курица лапой, но когда расписывался в четвёртый раз - заслушался одного военного и, «подмахнул» как на автопилоте… Потом, присмотрелся…

     Ух, ты! У меня получилось!

     Должно быть мышечная память сработала. Поэтому впредь, во время подписания документов надо думать об чём-то постороннем… Например, о бабах.

     Кстати о бабах…

     Интересно, а у моего Реципиента - ещё «стоит»?

     Закрыв глаза, представил пару порнографических сцен с Любовью Орловой и, в шароварах - тут же знакомо «зашевелилось».

     Ну, что ж… Не всё так плохо, оказывается!

      

     Минута, другая…

     УПС!!!

     И вдруг дошло как до верблюда на четвёртые сутки: а ведь мне - как и всякому порядочному попаданцу, положены «рояли».

     Повертев головой по сторонам и ничего не обнаружив окромя паскудных высше-номенклатурных и генеральских рож, заглянул себе в «черепушку». Если память Реципиента отсутствует как волосы на ладони у рукоблуда – то, как дело обстоит дело с моей собственной памятью?

     Минут пять, а то и все десять – как курица в мусорной куче роюсь в подсознании, отыскивая «послезнание».

      

     И где ж, воно?!

     Нет, про это вспоминать пожалуй не след…

     Ой, как стыдно!

     Это, разве было со мной?!

     НЕТ!!!

      

     Ээээ… Что я там недавно читал?

     Арсан Эмануэль: «Девственность, как порок».

     Нет, это совсем не то!

      

     Так, так, так…

     Да. Как она работает?!

     Крепко зажмурив глаза, мысленно произнёс:

     «Мне бы вспомнить что-нибудь про предвоенный период… Ну, пожалуйста!».

     К вящему удивлению, перед глазами как бы всплыл экран монитора компьютера и немного помешкав в нерешительности, я мысленно на нём напечатал:

     «Что-нибудь про приведении войск противоздушной обороны в боевую готовность накануне 22 июня».

     И тут же высветился когда-то читанный документ:

     «1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность № 2 (повышенная боевая готовность)…

     3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации…

     6. Срок готовности 18.00 19 июня 1941-го. Исполнение донести 20.00 19 июня 1941-го.

     Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов».

     Откуда это взято?

     Ответ не промедлил:

     (ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 14. ВИЖ № 5, 1989 г., с. 29).

     О! Да тут даже с ссылочкой!

     Вот только на ляд она мне нужна.

      

     Так, так, так… Склероз здоровью не помеха…

     Вбиваю следующий вопрос:

     «А чё тогда 22 июня всё так печально в Прибалтике получилось?».

     Тут же высветился документ:

     «Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения № 2 — это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.

     Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому.

     Начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии ЖУКОВ. 21 июня 1941 года».

     (ЦАМО, ф. 251, оп. 1554, д. 4, л. 437. ВИЖ № 5, 1989 г., с. 29. http://liewar.ru/con-tent/view/186/2).

     Ух ты, как здорово!

      

     А вот ещё весьма интересный фактик:

     «Солодовников (командир 345-й стрелкового полка) попросил у Кузнецова (Командующий ПрибОВО) разрешения выдать личному составу каски, но получил отказ. Тогда он пошёл на конкретный шантаж — сообщил, что завтра, в воскресенье, по плану в полку должен состояться строевой смотр; командарм сдался и разрешил выдать каски, но с предупреждением, чтобы об этом не узнали немцы. Потом генерал и армейский комиссар 2 ранга уехали, а комполка и уполномоченный остались в состоянии удивления, граничащего с возмущением».

     Откуда сие?

     Из фондов Белгосмузея ИВОВ.

     Кто опубликовал?

     Некто Д. Егоров.

     Жесть…

     Да я ж теперь - ну прям ходячая «Википедия», мать твою генералиссимуса, етти!

      

     Имеется-таки «рояль», да ещё и какой:

     ИНФОРМАЦИЯ!!!

     Которая, как известно правит миром. Если её правильно применять, конечно.

     Настроение сразу несколько поднялось и, спрятав бумагу в карман, я став внимательно слушать, что говорят «перешедшие к обсуждению» генералы.

      

     ***

     Жуков ответил на несколько вопросов, после чего стали по одному выступать присутствующие в зале стратеги, вставляя свои «пять копеек».

     Даже меня, человека далеко не военного (имеющему за плечами лишь военную кафедру машиностроительного института и полтора года срочной службы в образцово-показательной учебке, после которой я дембельнулся «лейтёхой запаса») поразила основополагающая идея советской военной доктрины. Фетишем советских генералов было священное слово «рубеж»: его следовало любой ценой достигать при наступлении и до последней капли крови отстаивать при обороне.

     А как же уничтожение врага?

     Про это прямо не говорится, но видимо подразумевается - что такое является побочным эффектом при захвате или обороне рубежа.

     У немцев же, насколько мне известно, всё было с точностью наоборот: приоритетным считалось именно уничтожение противника, а захват или удержание рубежа - всего лишь приятным бонусом.

     Хотя, надо обязательно добавить: своих дураков у Алоизовича тоже хватало - поэтому у них получалось по-разному, нередко с точностью наоборот…

     Иначе, с чего это вдруг ему стреляться пришлось?

     «Тупость» - профессиональное заболевание военных и, она интернациональна. Просто немецкие генералы – тупые профессионалы, а наши – тупые любители.

      

     Главным же видом боевых действий, у наших генералов считалось концентрация на каком-то одном узком участке превосходящих сил и за счёт этого - нанесение удара сокрушительной силы.

     Вот, например, Начальник Главного управления ВВС РККА – к сожалению ещё не расстрелянный Реципиентом генерал-лейтенант Рычагов, делает такую заявку:

     - Из опыта современных прошедших и идущих войн авиационная плотность достигается до 25-ти самолётов на один километр фронта…

      

     Только диву даюсь…

     Это где, на каком фронте он такую плотность нашёл?

     В мае сорокового, немцы имели плотность в десять раз меньшую и, ничего…

     Раскуярили франко-наглов за милую душу!

     А этот, меж тем не унимается:

     - Необходимо сделать вывод, что в современной войне на главном, решающем направлении (по фронту, примерно 100-150 километров) в составе фронта будет действовать не менее 15-16 дивизий, то есть где-то в районе 3500-4000 самолётов.

     Лёгкость мысли, просто необычайная!

     Это ж, сколько одного авиабензина скока надо… Где его взять при нашем предвоенным топливным кризисе? На чём подвести при тотальным дефиците авто- и железнодорожных цистерн? Где складировать?

     А боеприпасы? Запчасти?

     А аэродромы с твёрдым покрытием взлётно-посадочных полос, наконец?

     А что противник? Играя с нашими «гениальными» - но недострелянными Реципиентом стратегами в поддавки, будет безучастно на всё это безобразие смотреть?

      

     Однако, не все были согласны с такой постановкой вопроса…

     Какой-то незнакомый мне сухопутный генерал-лейтенант, с места бросил:

     - Я считаю, что эта цифра сильно занижена и самолётов должно быть значительно больше.

     Конкретно офонарев от такой заявки, непроизвольно спрашиваю вполголоса, конкретно ни к кому не обращаясь:

     - Что за говнюк?

     Сидящий справа генерал Власик, после короткого замешательства подсказывает:

     - Генерал-лейтенант Кузнецов - командующий войсками Северо-Кавказского военного округа…

     Напряг память, но так ничего не смог про него вспомнить. Генералов и адмиралов с такой фамилией - в войну было намного больше, чем просто до фига и, какой именно из них - командовал именно этим округом и, главное - чем в войну прославился, категорически не помню.

     Но судя по уровню интеллекта и профессиональным познаниям – ничем особенно хорошим.

      

     ***

     Меж тем товарищ Жуков, как будто оправдывая ослиные уши на моём рисунке, тут же охотно поддакнул своему коллеге:

     - Если общая ширина участков главного удара в предпринимаемой операции должна быть не менее 100-150 километров, то для обеспечения операции - потребуется тридцать-тридцать пять авиационных дивизий, общим количеством до восьми тысяч самолётов.

     Эко, его с перепуга перед законными сталинскими репрессиями, вшторивает!

     Однако, слушаем дальше:

     - Для того, чтобы уничтожить материальную часть на аэродромах противника – а мы считаем в среднем на аэродроме будет стоять 25-30 вражеских самолётов, нужно подумать о мощном ударе на этот аэродром. Значит, наша ударная группа должна быть не менее 100-150 самолётов…

     Ёкарный бабай!

     Да за всю войну, советские «соколы» едва-едва группами по 15-20 самолётов летать научились.

     Просто повернув голову вправо, получаю ответ на свой немой вопрос:

     - Генерал-лейтенант Птухин - Командующий ВВС Киевского особого военного округа.

     Шибко злоупотреблять «провалами в памяти» не следовало, поэтому я достаточно бодро:

     - Ну, а кто же ещё? Второго такого дурака, ещё поискать надо.

      

     Этого деятеля, снимут с должности ещё незадолго до войны за повышенную аварийность и, пришив стандартную антисоветчину – расстреляют уже во время неё, вместе с Рычаговым и группой других генералов, конструктов и иже с ними.

      

     Единственное что в тот раз услышал разумное:

     - Немцы с 10 мая 1940 года в течение трёх дней проводили налёт на сто французских аэродромов на глубину до 400 километров мелкими группами без прикрытия истребителей…

     Но эти слова были пропущёны мимом генеральских ушей, аж сквозняком в открытую форточку дунуло.

     Не удержался и просил:

     - Что за умник?

     - Генерал-лейтенант Смушкевич - генерал-инспектор ВВС РККА и помощник начальника Генерального штаба РККА по авиации.

     - Аааа… То-то вижу – лицо вроде знакомое.

     Тоже кстати, весьма мутный тип – зато, хоть и не явный дурак вроде Рычагова.

     Его и группу высших авиационных командиров, арестуют 15 мая 1941 года - после как немецкий военно-транспортный самолёт «Юнкерс-52», взлетев в Кёнигсберге - беспрепятственно приземлился в районе московского стадиона «Динамо».

     Хм, гкхм… Коль не свернут мне бошку Реципиента в результате какого-нибудь право-лево-центристского троцкисткого заговора, надо будет обязательно постараться как-нибудь предотвратить этот досадный инцидент… Хотя…

     Хотя, думаю дело здесь не в этом инциденте.

      

     А теперь сравним командно-штабные учения и случившуюся через полгода реальность.

     Немцы, имея против себя почти десять тысяч советских самолётов - завоевали господство в воздухе силами всего двух с половиной тысяч самолётов - а не 75 000, как следовало из «плотностей» Рычагова… И, громя РККА - наступали на фронте более чем в 3000 километров.

     И особо не напрягаясь, делали они это - вплоть до сорок третьего года и, даже после онного!

      

     Когда дошли до обсуждения действий сухопутных войск, мне стало совсем «интересно».

     Недаром, материалы по этому совещанию были засекречены даже в двадцатые годы двадцать первого века… И теперь, я стопудово уверен: вовсе не потому, что на нём - якобы планировали нападение на Гитлеровскую Германию.

     Нет-нет, вовсе не поэтому.

     А из-за непроходимой глупости наших недострелянных стратегов…

     Чтоб потомкам, сцуко, стыдно за них не было!

      

     ***

     Конечно же, здесь ярко блистал Жуков - в «реале» ставший после этого Совещания Начальником Генерального штаба:

     - Для наступательной операции на фронте 400-450 километров, с главным ударом на фронте 100-150 километров - требуется порядка 85-100 стрелковых дивизий, 4-5 механизированных корпуса, 2-3 кавалерийских корпуса10…

     Мысленно включаю на том же «мониторе» калькулятор, ибо в арифметике никогда не блистал, и… Ого! По приблизительным прикидкам, лишь для первой линии – ему потребуется порядка двух миллионов рыл пехотинцев на сто погонных километра фронта!

     Немцы в ходе «Барбароссы», начинали наступать с 85-ю пехотными дивизиями на фронте в три тысячи вёрст - использовав всего-навсего три с половиной миллионов солдат в первой линии.

     Однако, наш стратег продолжает нести околесицу дальше:

     - На участке главного удара шириною 20-30 километров – следует сосредоточить около 200 000 людей, 1500-2000 орудий, масса танков…

     Здесь, я уже просто не выдержал и с места произнёс вслух:

     - Ну, ни себе ху… «Двести тысяч человек на двадцать километров фронта»? Конечно, я далеко не Лобачевский по математическим способностям… И даже не Альберт Эйзенштейн по теории относительности. Но даже по приблизительным прикидкам - это двадцать человек на погонный метр фронта. Так на кой хрен Вам артиллерия и «массы танков», товарищ Жюков? С такой плотностью – противника ногами затоптать можно!

      

     Соскочив и под недоумёнными взглядами из Президиума, прохожу мимо стола и подхожу к карте:

     - Кто отвечает за тыловое снабжение «восточных»?

     Поднимается один из «синешароварников» и, приняв вид «лихой и слегка придурковатый», этак бодренько пожирая меня глазами представился:

     - Заместитель Начальника штаба по тылу, генерал-майор Уткин!

     - Вы сможете обеспечить боевые действия двухсот тысяч человек, артиллерии, авиации и «массы танков» - скученных на участке в двадцать километров? Сколько у Вас для этого имеется автомашин? Цистерн? Стационарных ёмкостей под топливо…?

     Вместо него ответил маршал Кулик:

     - Мы очень плохо обеспечены емкостями. Всего на тридцать процентов. Я много раз просил Правительство усилить строительство емкостей для нужд обороны, но воз и ныне там.

     «Правительство» молчало и после небольшой паузы, я продолжил кошмарить генерала Уткина:

     - …Какова пропускная способность железных и шоссейных дорог на этом участке? Сколько человек личного состава потребуется дополнительно для разгрузки-погрузки и охраны? Какой процент потери войскового имущества, предполагается в результате авиаударов, воздействия дальнобойной артиллерии, действия диверсионных групп противника или в результате разгильдяйства ваших подчинённых? Вы это просчитали?

     Чес слово надеялся, что он тут же предоставит мне хоть какие-то выкладки. Но проклятый Уткин молчал, аки рыбой об лёд.

     - Молчите? Садитесь, майор! Да, да – именно «майор», Вы не ослышались…

     Тот сперва глянул в Президиум, пожал плечами - мол, что с психопатом связываться и не возражая сел.

      

     Разделавшись с этим, пламенным взором ищу следующую жертву:

     - Кто отвечает за разведку у «восточных»?

     Поднимается ещё один стратег и уже не так бодро, как его предшественник:

     - Начальник Оперативного отдела фронта, генерал-майор Кузнецов…

     «Ещё один Кузнецов! Пожалуй, мне их скоро пронумеровать придётся». Вкрадчивым тоном спрашиваю:

     - Скажите мне: а разве по такому скоплению войск, что предлагает товарищ Жюков - противник не догадается о месте удара? Или, у него нет разведки? Так ведь она и не нужна! Если двести тысяч красноармейских задниц - скученных на двадцати погонных километрах, хотя бы по разу пёрнут - о предстоящем наступлении узнают даже в Чикаго, не токмо в Берлине!

     Тот, поняв - куда сейчас ветра подуют, долго не раздумывая:

     - Догадается, товарищ Сталин.

     Указав на Жукова:

     - Так почему Вы не подскажите это вашему Командующему фронтом? …Трусите? А если бы это была настоящая война?

     Краснеет, потеет, прямо-таки покрывается буро-малиновыми пятнами, но молчит.

     - Трусам не место в Красной Армии! Мы с товарищем Тимошенко ждём от Вас заявления об увольнении «по собственному»…

      

     Оставив того стоять с разинутым ртом, подхожу к тут же вскочившему на ноги Начальнику Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенанту Рычагову, по условиям «игр» - Командующему ВВС у «восточных»:

     - А у Вас имеются в достаточном количестве аэродромы, что обеспечить пресловутые «двадцать пять самолётов на километр фронта»? А у Вас имеется достаточно автоцистерн и грузовиков – чтоб обеспечить их топливом и боеприпасами? Иль, ваши лётчики будут совершать по боевому вылету раз в неделю?

     Тот, мальчишка-мальчишкой – молоко на губах не обсохло, задорно и даже несколько с вызовом:

     - Всё перечисленное Вами, товарищ Сталин – есть функции тыловых служб.

     - Вот, как? Хорошо… А смогут ли ваши «соколы» - имеющие по десять часов налёта на рыло, совершать налёты группами по сто пятьдесят машин? Ведь, даже стрелковую роту, чтоб она маршировала в ногу и совершала при этом некоторые перестроения – надо дрессировать значительно больше времени…

     Уверенно, с изрядным гонорливым апломбом, отвечает:

     - Так точно! Смогут!

     - А вот мне - судя по аварийности у ваших подопечных, так не кажется. Два-три разбитых самолёта в сутки в мирное время, восемьсот погибших лётчиков за год - это знаете ли, уже изрядный перебор.

     Краснеет раком и, не задумываясь, выпаливает:

     - Дело не в налёте! Дело в том, что нас заставляют летать на «гробах»!

     «Где-то я это уже слышал. Или читал?».

     Однако, после того как уловив его взгляд, у меня мелькнула догадка:

     «Эге.… Да кажись эти его слова были адресованы не мне… Не Реципиенту, в смысле. Каганович и Микоян: два могущественных клана чиновников - поделившие меж собой предвоенный советский авиапром. Только они могут делать «гробы» и заставлять на них летать».

     Тем не менее, недоумённо оглядев его с ног до головы:

     - Ах, вот значит как… Мы Вас заставляем летать… Прям так насильно усаживаем в самолёт, пристёгиваем ремнями и даём прощального пинка под хвост… Хорошо! Прямо с этой минуты можете подыскивать себе другую работу. Вы уволены!

      

     ***

     

На прощанье наградив Рычагова испепеляющим взглядом, с видом - ничего хорошего не обещающим, подхожу к соскочившему со своего места Павлову:

     - А ты что здесь наплёл, троглодит синештанный? «Для уничтожения пушки ПТО, тяжелому танку потребуется [снарядов] или ничего, или один выстрел11»… А ты с танкистами – воевавшими в Финляндии разговаривал? А ты у них спрашивал – сколько снарядов они тратили, чтоб уничтожить один «Бофорс»?

     То, на удивление вполне спокойно, как терпеливый родитель своему юному несмышлёнышу - закатившему истерику по поводу игрушек:

     - Товарищ Сталин, речь идёт именно о тяжёлых танках «КВ» - особенно с большой башней вооружённой шестидюймовой гаубицей, которых в Финляндии не было…

     А я брызгая слюной, так что ему пришлось поднять руку защищаясь ладонью, ору:

     - Да, ты что?! А ты хоть раз сидел в «КВ»? А ты знаешь, что при движении - из него видны только мелькающие поочерёдно землю и небо, ибо приборы наблюдения ни к чёрту? А ты знаешь, что противотанковые орудия во всех армиях мира принято маскировать? А скажи мне: сколько шестидюймовых снарядов в среднем потратил твой танкист-наводчик на полигоне - чтоб в бою уничтожить цель одним выстрелом? А сколько часов намотал за рычагами тяжёлого танка твой механик-водитель, чтоб не застряв и не заглохнув – доехать до этого самого орудия ПТО и раскатать его в тонкий блин? А какой моторесурс имеет твой «КВ с большой башней», чтоб вообще - добраться от железнодорожной станции до поля боя и не сломаться по дороге?

     Рисунок 6. Генерал-полковник танковых войск Дмитрий Григорьевич Павлов.

     Ответить тому было нечего, поэтому немного подождав, цитирую по памяти далее:

     - «Первый эшелон [танков] для самостоятельных действий в глубине. Он идет, не обращая внимания на противника, находящегося в обороне, и только своими фланговыми частями решает задачу по уничтожению или разрушению целей, мешающих продвижению»…

     Вот так они и воевали – «не обращая внимания».

     - …Да, ты чё ваще несёшь, олень полорогий?! Твой первый эшелон, «не обращающий внимания на противника» - обратит на себя внимание противника и, без всяких вариантов - будет последним уничтожен.

     Начинает сердиться, покрываясь бурыми пятнами:

     - Я повторяю: первый эшелон состоит из тяжелых танков - которые не знает, что такое воздействие противотанковой пушки!

      

     Интересно, а есть ли у него пистолет в кобуре? Может, пристрелит если его сильно разозлить? А не посчитают ли «сверху» это завуалированной попыткой суицида и не дадут ли мне за это по ушам?

     А ну-ка попробуем…

      

     Я, предельно ехидно:

     - Да Вы никак вновь с финнами воевать собрались, Ваше превосходительство…!

     В те времена, это являлось смертельным оскорблением и, Павлов свекольно-бордово покраснел, однако кобуру лапать не стал, к великой моей досаде.

     Чуть не плюнув тому в морду от разочарования, продолжаю:

     - Думаешь, фрицы с тобой в поддавки играть будут? В пехотной дивизии Вермахта, уже появились орудия ПТО – намного мощней известной тебе 37-ти миллиметровой «пукалки» и, специальные подкалиберные снаряды – пробивающие с близкого расстояния толстую броню… Кроме того, для борьбы с сильно бронированными целями – немцы широко применяют зенитную и полевую артиллерию.

     Слышу, как Тимошенко негромко обронил:

      - А я ему говорил, что всё это до поры до времени.

      

     Пришлось прочитать целую лекцию, работая в основном на Президиум, где все были просто в афуе от такой «импровизации» (и, это ещё слабо сказано!):

     - Ты же воевал в Испании, «генерал Пабло» и должен прекрасно знать, что в состав немецкого легиона «Кондор» сражавшегося на стороне франкистов - входили несколько батарей 88-ми миллиметровых зенитных пушек «Flak-18», применявшихся не только против воздушных - но и против наземных целей, в первую очередь танков…

     На его морде (лицом его рожу назвать, значит сильно согрешить против истины), было как будто фломастером написано, что для него сие – откровение Божие.

     - После испанской войны, немцы создали специальную модификацию этой пушки – предназначенную для взаимодействия с полевыми частями Вермахта и разработали для неё специальные бронебойные снаряды «Pzgr 40» - пробивающие 123-х миллиметровую бронеплиту с расстояния в полтора километра.

     - Во французской компании прошлого года, именно 88-ти миллиметровые зенитки - помогли немецкой 7-й танковой дивизии генерала Роммеля, отбить атаку британских «Матильд» из 1-ой армейской танковой бригады - имеющих схожее с «КВ» бронирование.

     Заметив реакцию ведущего советского генерала-танкиста, недоумённо спрашиваю:

     - Ты всего этого не знаешь? А почему я знаю…?

     Ищу глазами в зале:

     - А где наш главный разведчик - Начальник ГРУ Голиков?

     Встаёт из-за спин, отсвечивая лысой как биллиардный шар «бестолковкой»:

     - Я здесь, товарищ Сталин.

     - Когда «по профилю» работать начнём, вместо снабжения членов правительства «липой» от Канариса? Почему наши военноначальники ничего не знают об армии вероятного противника?

     Не получив ответ, спустя какое-то время продолжаю:

     - …Кроме крупнокалиберных зениток, немцы активно применяли корпусные пушки и гаубицы в качестве противотанковых средств. Сам то, как считаешь: выдержит 75-ти миллиметровая броня «КВ» попадание 105-ти миллиметрового бронебойного снаряда? 150-ти миллиметрового фугасного «чемодана»?

     Тот, вынужден признать:

     - Нет, не выдержит, товарищ Сталин.

     - Так что тогда ты мне здесь мозги «любишь» неуязвимостью своих тяжёлых танков?!

     Помолчав, продолжаю:

     - И дело даже не в этом! Если тяжёлые танки первого эшелона «не будут обращать внимания» на оборону противника - сопровождающая их пехота будет выбита его миномётами, пулемётами и стрелковым оружием. Будут уничтожены и корректировщики собственной артиллерии. Затем, эти толстобронные, но слепо-шаро-глухонемые стальные коробки - будут банально подорваны гранатами и сожжены копеечными бутылками с зажигательной смесью… Затем, та же участь ждёт и последующие три эшелона.

     Смотрю на него и недоумённо вопрошаю:

     - Ты что, чудо-юдо трёхмоторное? Не знаешь, что танки без пехоты и артиллерии не воюют? Как же ты воевал в Испании? Какой ты там боевой опыт приобрёл? Как просрать Красную Армию, а затем страну?

      

     Цитирую Павлова ещё, дословно приводя его слова относительно Освободительного похода на Западную Украину и Белоруссию в сентябре 1939 года:

     - «Танковые бригады за время операции против поляков прошли от 600 до 1000 км, а среднесуточные переходы были от 50 до 100 км. Выдвижение танковых бригад вперед парализовало всякое организованное сопротивление со стороны поляков и дало возможность нашей армии в кратчайшее время выполнить поставленную задачу»…

     - Здесь, прям и не знаешь – смеяться, плакать или насцать тебе прямо в бесстыжие зенки… Немцы, наступающие с запада – «парализовали всякое организованное сопротивление со стороны поляков», а не твои танковые бригады, конь ты педальный! Иначе надрали бы тебе ляхи твою мозолистую задницу - как Мишке Тухачу в двадцатом, или финны - Мерецкову в тридцать девятом!

     Укоризненно обращаюсь к последнему, заседающему в Президиуме:

     - Товарищ генерал! Что ж Вы не подсказали своему коллеге, что недооценивать противника опасно? Хотя бы для собственной карьеры?

     Не получив ответа, со смехом обращаюсь ко всей аудитории в зале:

      - Он, ничтоже сумняшеся, блеет: «Немцы ничего нового не выдумали. Они взяли то, что у нас было, немножко улучшили и применили»…

     Разведя руками, обводя офуевавшую аудиторию глазами, недоумённо спрашиваю у всех разом:

     - …Да что у вас взять то можно - кроме медицинских анализов, долбодятлы краснозвёздные?!

     Так и не дождавшись, когда Павлов выйдет из себя - выхватит табельный «ТТ» и пристрелит меня нах, испытывая чувство лёгкой досады по этому поводу, подойдя вплотную и снизу вверх пристально глядя в его глаза:

     - А может, ты это специально, да? Так сказать – План разгрома РККА, «а-ля маршал Тухачевский»…

     И здесь этот горилл из свекольно-красного - стал бело-бледным с хорошо заметной прозеленью, начав было что-то мямлить:

     - Товарищ Сталин…

     - Эфиопский носорог тебе товарищ!

      

     Пара минут звенящей до погребального звона кладбищницкой тишины в зале, после чего я изволил сменить гнев на милость:

     - Будем считать, что не по злому умыслу - а исключительно по причине врождённой тупости, за что в мирное время - лоб дырявить не принято. Поэтому, настоятельно рекомендую немедленное увольнение из РККА по собственному желанию и без выходного пособия, гражданин Павлов. Трудоустройся в колхоз трактористом – на большее ты не способен, танкист фуев…

      

     ***

     Пошарив взглядом по лицам военных в зале, наткнулся на совершенно ошалевшего от происходящего маршала Шапошникова:

     - Борис Михайлович, голубчик! Не ответите ли на один единственный вопрос?

     Приподнявшись, тот с готовностью:

     - Конечно, Иосиф Виссарионович!

     - Что за «План прикрытия» такой, по которому соединения Красной Армии - должны совершить марш по чёрт те знает, сколько вёрст, прежде чем занять оборону для защиты священных рубежей нашего социалистического Отечества и заодно прикрытия мобилизации…?

      

     Вот типичная хроника первого дня войны:

     «У Эржвилкаса 6-й танковой дивизией (немецкой. Авт) были разгромлены колонны двигавшейся к границе 48-й стрелковой дивизии. Выдвигавшаяся походным порядком от Риги дивизия в первой половине дня попала под сильнейший удар авиации противника, а затем была атакована немецкими танками. В результате она за один день потеряла до 70 % своего состава»12.

      

     - …А если в тех районах, куда они выдвигаются – уже находится противник? Трудно что ли моторизованной части, совершить за день пробег километров в тридцать-пятьдесят?

     Да, что там «от Риги»!

     После начала войны, к примеру, одна из самых боеспособных дивизий РККА – Первая московская мотострелковая, выдвигалась по «Плану прикрытия» аж из Москвы. И «прикрывать» границу она начала где-то в районе Смоленска, причём не как одно целое – а по частям. Сперва немцы раскуячили выгружающийся из эшелонов артиллерийский полк без снарядов, затем штаб дивизии без полков, следом - стрелковые полки без штабов и, так далее…

     Конечно, с августа прошлого года, Шапошников был как бы не при делах: на должности Начальника генерального штаба РККА его сменил генерал Мерецков. Он же был назначен Заместителем Наркома обороны по сооружению укрепрайонов.

     Однако его «Мобилизационный план» от 1938 года, часть которого являлся «План прикрытия», продолжал действовать лишь слегка корректируемый его приемниками в соответствии и изменившейся линией границей и политической обстановкой.

     Тот, с чувством собственного достоинства (сразу видно старую, имперскую школу!), отвечает:

     - Предполагается, что перед полномасштабным вторжением будет некий «угрожаемый» период, за время которого войска Первого эшелона займут предполье.

     Спрашиваю Шапошникова:

     - А если его не будет? В отличии от 1914-го года, германская армия уже полностью ОТМОБИЛИЗОВАНА(!!!) и не нуждается ни в каком «периоде». Ведь, большая европейская война началась в сентябре 1939-го года и до сих пор продолжается. А великолепная германская дорожно-транспортная сеть, позволит очень быстро сосредоточить ударные группировки возле наших границ…

     Неужели, чтоб понять это - надо обязательно быть попаданцем?!

     - …Просто нападут и все, без предварительных угроз. Ведь, они уже продемонстрировали в Польше такое.

     Пока Шапошников соображал, что мне ответить, из зала раздался выкрик:

     - Мы не Польша!

     Всматриваясь в ту сторону, отвечаю:

     - Видите ли, генерал… Помня как они воевали в Первую мировую, немцы не считают СССР чем-то отличным от Польши, разве что своими размерами. И что мы с вами сделали, товарищи командиры, чтоб их в этом разубедить? Три месяца провозились с Финляндией?

      

     ***

     Наконец, оборачиваюсь к тому - кто уже никогда не напишет «Воспоминания и размышления». По крайней мере, я на это очень сильно надеюсь.

     Показывая рукой на карту:

     - Слышь, стратег! Судя по этой карте и стрелочкам на них - немцы у тебя наступают прямо по Припятским болотам и прямиком через горные Карпатские хребты. Мне вот что непонятно: ты сам – дурак, немцев за дураков держишь, или всё-таки за идиотов считаешь товарища Сталина с присутствующими здесь членами Политбюро?

     Не получив ответа, указующим перстом вверх:

     - Тупость, это не преступление – а профессиональная болезнь военных и, к тебе это относится в полной мере, товарищ Жюков. Не помню, кто-то из великих сказал: «Генералы всегда готовятся не к будущей, а к уже прошедшей войне13»… Но ты ж, сцука - всех превзошёл по скудоумию и по наглости при этом! Ты, к какой войне готовишься с такими плотностями пехоты? К Первой мировой…? А может к Первой Пунической?

     - И откуда мне любопытно было бы знать, из какой такой «тумбочки» - ты эти самые плотности взял? А ну-ка, иди сюда…!

     Рисунок 7. Генерал армии Георгий Константинович Жуков. 

     Схватив за шиворот пошитой из хорошего сукна гимнастёрки, подтаскиваю сопротивляющегося «маршала Победы» к карте и, буквально тыча носом в линию советско-германской границы, спрашиваю:

     - …Ведь здесь у тебя, очковтиратель, одна неполной комплектации стрелковая дивизия растянута на сорок вёрст! А вот здесь – на шестьдесят! Откуда ты двести тысяч красноармейских душ наскребёшь, фокусник жоппорукий?

     Не получив ответа, вопросил почти ласково:

     - Что молчишь, сволочь?

      

     ***

     Здесь надо пояснить, что в истории известны две версии поведения Начальника Генерального Штаба РККА Жукова 29 июня 1941 года - когда к нему, узнав про падение Минска из «Радио Лондона»(!) приехали члены Политбюро во главе со Сталиным.

     Непосредственный участник событий, А. И. Микоян предлагает такую версию:

     «Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой.

     В Наркомате были Тимошенко, Жуков, Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусским военным округом, какая имеется связь.

     Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не могли.

     Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т. д.

     Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи, никто не знает.

     Около получаса поговорили, довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует.

     Была полная беспомощность в штабе. Раз нет связи, штаб бессилен руководить.

     Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался, как баба, и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним…».

     Эта версия среди историков основная, хотя сам Георгий Константинович - при всей своей в последние годы стариковской болтливости, ни о чём таком подобном в своих «мемуарах» и в беседах с «общественностью» не сообщает.

      

     Второй вариант развития событий принадлежит В. Молотову (если верить писателю И. Стаднюку, записавшего и сохранившему его до поры до времени) – тоже бывшему при том скандале:

     «Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывал их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками. Нервное напряжение сказалось и на военных. Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет… Изумленный такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу. Затем он тут же поехал на дачу».

      

     Какой, из двух вариантов верен?

     Я раньше тоже признаюсь, склонялся более к первому варианту… Но теперь глядя на живого Жукова, понял что ошибался. А официальные историки – преднамеренно лгут.

     Да!

     Конечно, как военноначальник Георгий Константинович - где-то на уровне моего ротного старшины, чуть ниже… Как человек тоже – спиной к нему лучше не поворачиваться…

     Но надо отдать ему должное:

      ЭТО - МУЖИК!!!

     Мужик с большой буквы. Такие не плачут – разве что если «яйца» ему без наркоза отрезать. Такие…

     Посылают!

     А историки вслед за Хрущёвым и Микояном нагло врут, ибо в противном случае - Сталин окажется не таким уж и, диктатором и тираном - как про то нам с XX съезда в уши дуют. 

     Действительно, что за диктатор такой, что его собственные генералы посылают «по матушке» не неся за это никакой ответственности?

     Таких диктаторов не бывает.

     От него, от диктатора - плакать должны и, убегать в слезах и соплях - даже такие мужики с «кремнёвыми яйцами», как Жуков.

     Вот так и пишется история, други мои!

      

     ***

     Наконец Жуков не менее трёх раз на моих глазах поменяв цвет морды лица, задыхаясь от с трудом сдерживаемого гнева выпалил:

     - Вы не обладаете компетентностью в таких вопросах, товарищ Сталин!

     Всплеснув руками, насмешливо:

     - Ну, конечно! Куда мне до Вас – с вашими-то тремя классами церковно-приходской школы и ускоренными кавалерийскими курсами…

     Это было удар, что называется – ниже пояса.

     Не успел я договорить, как будущий «маршал Победы» заревел взбесившимся бычарой:

     - Кто ты такой, чтобы нам указывать?

     В ответ, я тоже ору:

     - Кто я такой, спрашиваешь?! Тебе, что? Справку с места работы принести?

     Жуков, указывая на Президиум с обалдевшим Политбюро:

     - Есть Политбюро ВКП(б), есть подчиняющийся ему и только ему Главный военный совет РККА, есть Ставка при «ГВС», наконец есть назначенный по решению Политбюро Нарком обороны СССР товарищ Тимошенко… Я подчиняюсь только им и, знать не хочу всех прочих начальников.

     И показывая мне (нет, не мне… СТАЛИНУ!!!) на дверь, как гаркнет командным голосом:

     - ПШЁЛ ВОН!!!

     Ага… Значит я всё же был прав!

     С места соскочил генерал Власик хватаясь за кобуру, да из Президиума Лаврентий Павлович грозно поблескивая очками своего знаменитого пенсне:

     - Товарищи!!! Держите себя в руках!

     Тимошенко:

     - Товарищ Жуков! Успокойтесь!

     Кулик тоже что-то такое едва слышно вякнул, а остальные – хоть аплодировать Жукову стоя не стали и, на том спасибо.

     - Ладно… Вон, так вон.

     Обхожу покрасневшего от обиды генерала вокруг, с изумлением его рассматривая сверху доверху и в обратном порядке. Затем смотрю в зал полный его коллег и вижу в их глазах полную солидарность с Жуковым. Кроме пожалуй Будённого, неодобрительно крутившего головой…

     И стало мне не так обидно, как досадно:

     И чё это я тут пред ними распинался?! Чё бисер то перед этими свиньями метал?!

     И не сдержавшись, я возопил в сердцах:

     - Да пошло оно всё нахуй!!!

      

     Сперва хотел просто свалить – «по-английски», так сказать… Затем, думаю, надо всё-таки предупредить предков об «внезапном и вероломном».

     Сделать так сказать «всё что могу»!

     Подхожу к столу с Президиумом и, в упор глядя на Молотова:

     - 31 июля прошлого года на совещании в Бергхофе Гитлер заявил: «Россия это тот фактор, на который более всего ставит Англия… Но если Россия окажется разбитой, последняя надежда Англии угаснет. Властелином Европы и Балкан тогда станет Германия». С этого момента началась подготовка к войне с СССР по плану с кодовым названием «Барбаросса», которая в данный момент в самом разгаре. Предположительно, боевые действия начнутся 22 июня «ровно в четыре утра» с внезапного удара немецкой авиации по аэродромам, штабам, складам и местам дислокации воинских частей. Главное направление удара – центральное: Минск, Смоленск, Москва. Вспомогательные – через Прибалтику на Ленинград и на Юге – на Киев.

     У того глаза по «полтиннику» (впрочем и другие не лучше):

     - Ты это откуда знаешь?

     Сделав рожу топором:

     - От верблюда. Это более надёжный источник информации, чем товарищ Голиков со своей «конторой».

     Соратники знают, что Сталин никогда не болтает попусту - поэтому уверен: отнесутся со всей серьёзностью.

      

     Переведя взгляд на Тимошенко:

     - Возможно, я что-то не понимаю в военной стратегии, например: почему все долбо…ёбы без исключения - предпочитают синие штаны. Зато очень хорошо знаю историю и прекрасно соображаю в политике. В Первую мировую войну, русские генералы изобретя стратегию «Парового катка» и создав «плотности» подобные вашим - гнали войска в Галицию и Пруссию… В результате кадровая армия была истреблена, а запасные не захотев быть «пушечным мясом» - воткнули штыки в землю и в спины своим офицерам и, разбежались по деревням делить колхозную… Ой, извините! Барскую землю.

     Затем, большим пальцем показывая на Жукова:

     - …Так вы что, товарищи генералы? Решили так сказать повторить?!

     Глядишь, после такого предупреждения - хоть чуть-чуть «живую силу» будут жалеть наши власть предержащие и военноначальнички, не захотев разделить судьбу своих предшественников.

     Затем указательным пальцем поочерёдно тыкаю в членов Политбюро:

     - И когда этим летом Гитлер нападёт – точно такая же котовасия и с Красной Армией произойдёт! Ибо, если мудрец – сам учит, дурак - учится на своих ошибках, а умный – на ошибках дурака…

     Глядя снова на Молотова, переведя стрелку» снова на Жукова, продолжаю:

     - …То наш генерал - вообще не способен учиться и, обречён вовек скакать на одних и тех же граблях. Поэтому этим же летом, германский Вермахт - порвёт Красную Армию как забравшийся в курятник хорёк безмозглую курицу. А потом и до вас доберётся!

     Думаю, этому говнюку я карьеру испортил…

     Чем смог, тем и помог, уважаемые предки!

      

     Затем дав им время осмыслить свои слова:

     - Дальше разгребайте это дерьмо сами, без меня, соратнички! Я же ухожу на заслуженную пенсию - как это и положено каждому советскому человеку по достижению вполне определённого возраста… Всё!

     Сразу стало так легко, как будто вагон цемента с плеч скинул.

     Все только зевальники разинули, а Козёл… В смысле «дедушка Калинин», начал было обеспокоенно блеять:

     - Коба, послушай…

     Рявкаю кровавым тираном:

     - Клички отставить!

     - Товарищ Сталин…

     - Заткнись, тебя никто не спрашивает! И чё ты здесь - в Генеральном штабе, ваще делаешь? Шёл бы в Большой театр - «мохнатые пилотки» балеринам нюхать.

     Как известно Дедушка Калинин, был большим любителем этого высокого искусства.

      

     Направившись у двери, через шаг останавливаюсь кое-что вспомнив, как о деле уже решённом:

     - Машину и Ближнюю дачу оставляю за собой – в счёт моих былых заслуг перед Революцией, Партией и Советским Государством. Так же не вздумайте кинуть насчёт обслуги, «персоналки» и «кремлёвки» - не создавайте прецедент для самих себя, товарищи. Аукнется!

     Уже в дверях оборачиваюсь, и:

     - Смотрите не просрите великое государство, которое оставил нам Ленин!

      

     ***

     А как же страна и народ?

     В отличии от большинства своих современников, я вовсе не зациклен ни на личности, ни на культе личности Сталина.

     Свято место пусто не бывает!

     Народ привык видеть во главе себя не какой-нибудь коллегиальный орган власти, а вполне определённого человека – царя, императора, генерального секретаря… Называй как хочешь.

     Ну а раз он так хочет, «Система» ему его предоставит.

     Чем положим, Молотов плох - в качестве портрета на стене?

     Ничем не хуже рябого Сталина, а как бы не наоборот – фотогеничней!

      

     А Третий Рейх во главе с Бесноватым - так и так продует эту войну: со Сталиным во главе СССР, или кем-то другим. Ибо как сказал (теперь – «как сказал бы»)       Реципиент в своём знаменитом обращении к советскому народу 3 июля 1941 года:

     Рисунок 8. Плакат времён ВОВ со словами Сталина из «Обращения к советскому народу».

     «Наши силы неисчислимы». 

     Добавлю к его словам свои:

     А помощь союзников по Ленд-Лизу – неисчерпаема!

     Ибо западные демократии предпочитают платить деньги, чем проливать кровь своих избирателей. Поэтому при практически любом раскладе, у Германии попросту пупок развяжется, воюя против такой коалиции ведущих государств мира.

     Так что за судьбу страны и народа я абсолютно спокоен: речь может идти лишь о сроке Победы и о её цене…

     Ну, а чем я смогу помочь в этом отношении?

     Подсказать конструкторам про командирскую башенку на «Т-34»?

     Так они и без меня про неё знают.

     Приказать Красной Армии спать не раздеваясь, в касках и с заряженной винтовкой в обнимку, а лётчикам так вообще – в кабинах самолётов…?

     Не поможет, да и приказываю здесь не я, оказывается!

     Так что проживу в своё удовольствие сколько смогу, а там…

     Умирать не страшно, ибо не впервой.

      

     Одел поданную гардеробщиком шинель (знаменитая сталинская шинель!) и шапку и,

     вышел на улицу, напоследок подумав:

     «Да и вообще: всё это - если не какая-нибудь навороченная компьютерная стратегия, то параллельная Вселенная - это точно. Потому что в нашей – попаданцев не бывает. Так что не фиг ваще париться!».

     И тогда вообще успокоился.

      

     Глава 2. Шило, выскочившее из мешка.

      

      Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов:

     «Последовали тосты, и между Черчиллем и Сталиным возникло как бы негласное соревнование, кто больше выпьет. Черчилль подливал Сталину в рюмку то коньяк, то вино, Сталин – Черчиллю,

     – Я переживал за Сталина,- вспоминал Александр Евгеньевич, – и часто смотрел на него. Сталин с неудовольствием взглянул на меня, а потом, когда Черчилля под руки вынесли с банкета, подошел ко мне: «Ты что на меня так смотрел? Когда решаются государственные дела – голова не пьянеет. Не бойся, России я не пропью, а он у меня завтра, как карась на сковородке, будет трепыхаться!»

     ...

     В словах Сталина был резон, ибо Черчилль пьянел на глазах и начал говорить лишнее. Брук, стараясь это делать незаметно, то и дело тянул его за рукав. В поведении Сталина ничего не менялось, и он продолжал непринужденную беседу…».

      

      

     У Константина Симонова описание спора с западным журналистом о свободе слова:

     «Журналист:

     — Я могу перед Белым Домом кричать, что наш президент дурак. К.Симонов:

     — Я тоже могу на Красной площади кричать, что ваш президент дурак.

     Журналист:

     — А про Сталина можете?

     К.Симонов:

     — Не могу. Потому что это неправда».

      

     

Выйдя в сопровождении понуро-кислых Власика и Поскребышева, а также четырех охранников и на задний двор Наркомата обороны (это где-то внутри то ли Садового, то ли Бульварного кольца) несколько минут стоял, возбуждённо дыша остро-морозным вечерним воздухом и не смог сдержать бьющих из меня эмоций:

     Рисунок 9. Автомобиль Сталина «Packard Twelve».

      

      

     - Эх… Как всё же хороша ты, жизнь!

     Отвык от такого, пАнимаешь… Из-за своих «болячек» в «той» жизни, я уж лет как бы не пять, почти на свежем воздухе не бывал. Разве что на балконе постоишь часок и снова назад – за компьютер. Но это – совсем не то.

     А тут дышишь полной грудь и чувствуешь, что ты жив и что жить - хорошо.

     Очень хорошо!

      

     Тут откуда-то сбоку подъехали два чёрных одинаковых «Паккарда», насколько я понял - один под мою «жоппу», другой для охраны. Залюбовался этим «раритетом», прикидывая сколько бы он стоил «у нас», пока Власик не спросил:

     - Куда прикажите ехать, товарищ Сталин?

     Я ответил по-одесски:

     - А какие Вы можете предложить варианты?

     Удивившись, но быстро взяв себя в руки – привыкает должно быть, перечисляет:

     - Рабочий кабинет в Кремле, квартира, Ближняя дача…

     Я, с лёгким раздражением:

     - Какой может быть «кабинет» в Кремле у пенсионера? Иль Вы кемарили с открытыми глазами, Николай Сидорович, в тот момент - когда я с таким грандиозным кипишем подал в отставку?

     ВО!!!

     Пенсию же по русскому обычаю обмыть надо.

     И вдруг так захотелось «накатить»… Должно быть пережитый стресс даёт о себе знать.

     Не, я вовсе не алкаш какой. «Употреблял» довольно редко, но как говорила одна из моих «бывших» - метко. А последние лет десять «с хвостиком» - вообще, ничего «такого» даже не нюхал… Кроме медицинского спирта, конечно, которым мне протирали различные участки тела (в основном жоппу) перед тем как сделать инъекцию.

     Подумал, подумал:

     «А почему бы и нет? Один раз… Второй раз живём!».

      

     Вскинув привычно руку (что не осталось незамеченным) и, не обнаружив на них часов, спрашиваю:

     - А который час, не подскажите? А то я свои на фортепиано оставил…

     Власик закатив рукав генеральской шинели взглянул на внушительных размеров «котлы» с противоударной решёткой, а Поскребышев не поленился достать карманный «будильник»:

     - Почти семь часов вечера.

     - На моих без четырёх минут семь.

     Предлагаю:

      - Тогда поехали в ресторан! Обмоем мою пенсию по древнему русскому обычаю.

     Оба, перепугано:

     - Товарищ Сталин!

     Деланно удивляюсь и, кивнув на «Паккард»:

     - А что не так? Наши «пенсы» по ресторанам на таких машинах не ездят?! Ну так я буду первым, чем и буду славен в веках!

     Власик, стараясь твёрдым голосом:

     - Товарищ Сталин! Так делать нельзя!

     Напоминаю вдругорядь:

     - А я уже вам обоим не «товарищ Сталин»… Тот на стене висеть остался! А просто Иосиф Виссарионович - которому кое-что дозволяется, в том числе и небольшие человеческие слабости.

     Растерянно переглядываются и я начал шантажировать:

     - Не хотите составить мне компанию, я один поеду. Ну, или там «мотор» поймаю, иль даже пешком пойду… Не будете же вы меня ловить в самом деле, вязать и затем пинать ногами? …Не будете?

     Те испуганно, едва ль не перекрестившись:

     - Не будем, товарищ Сталин.

     - То-то же! Кстати…

     Вдруг спохватившись:

     - …А что у меня с «налом»?

     Похлопал себя по карманам шинели, но вместо портмоне с «деревянными» выудил маленький пистолетик в жёлтой кобуре. К моему глубочайшему разочарованию им оказался не «Mauser М.1910/14», а советский 6,35-мм  пистолет ТК (Тульский Коровина) – стандартное гражданское оружие той эпохи.

     Вынув из кобуры и, повертев в руках, озадачено спрашиваю:

     - Не подскажите сколько за него в рублях дадут? Один раз посидеть в кабаке хватить?

     Поскребышев вымученно улыбаясь:

     - Товарищу Сталину не надо платить в ресторанах «налом»…

     Хлопнув себя по лбу:

     - Ах, да! Я и забыл, что у товарища Сталина в СССР – очень хорошая «кредитная история». Так мы едем в ресторан или нет?

     Рисунок 10. Первый советский серийный самозарядный пистолет  ТК (Тульский, Коровина).

      

     Беру инициативу в руки в буквальном смысле этого слова, схватив обоих за руки и насильно потащив в сторону авто, приговаривая:

     - Когда товарищ Сталин приглашает в ресторан, отказываться не принято!

     Те вяло сопротивлялись, но шли. Уже у раскрытых дверей Власику:

     - Одну машину можно отпустить. Мы втроём и пара «торпед», в шестиместную тачилу - свободно влезем.

     Тот в панике:

     - Не положено, тов…

     На ухо ему:

     - Про «положенных» я Вам позже и наедине кой-чё расскажу, Николай Сидорович! А пока делайте, что говорят и, не забудьте подсказать второму водиле - чтоб хорошенько поплутал по Москве. Объяснить для чего или сами догадаетесь?

     - Аааа… Понял! Понял, товарищ Сталин.

     Усаживаясь рядом с водителем, бурчу:

     - Да что вы оба всё заладили: «товарищ Сталин», да «товарищ Сталин»… Называйте просто: Иосиф Виссарионович. Поняли?

     - Поняли, товарищ Сталин.

     - Тьфу!

     Водитель «просёк фишку» первым и как только тронулись, спросил:

     - В какой ресторан ехать Иосиф Виссарионович?

     И здесь я завис…

     А действительно – в какой? Лично я только «Метрополь» знаю и, то понаслышке и не вполне уверен - следует ли туда вообще соваться такой компашке. И навряд ли мои попутчики тоже слишком часто в ресторанах бывают, чтоб предложить какой-нибудь из них.

     - Тебя как звать, то?

     Водила так резко тормознул, что я едва в лобовое стекло головой не «въехал»:

     - Удалов… Эээ… Павел Осипович.

     Читал про такого, но вроде бы тот был начальником «Гаража особого назначения»… Или, это было позже?

     Ладно, не важно:

     - Нам нужен такой ресторан, чтоб никого из посторонних там не было… Я имею в виду иностранцев и криминальный элемент.

     Такого тоже не знали, но я предложил:

     - А давайте поймаем первого встречного таксиста и у него спросим.

      

     ***

     Конечно, же сразу бросилась в глаза удручающая по сравнению с моим временем малочисленность не только легкового…

     ЛЮБОГО!!!

     …Автотранспорта.

     Поэтому когда Удалов пропуская на перекрестке пару полуторок, «Захара» (ЗИС-5) и троллейбус, недовольно заметил:

     - Сегодня движение просто бешенное…

     Я с всхлипываниями - то ли засмеялся, то ли наоборот - зарыдал… Чем вызвал нешуточный переполох:

     - Что с вами, Иосиф Виссарионович?

     - Да, так… Ничего. Анекдот вспомнил.

     - Какой «анекдот»?

     - Смешной.

      

     Поплутав по вечерним, но ярко освещённым московским улицам и, не обнаружив «хвоста», пристроились в тёмном переулочке. Удалов вышел и, где-то примерно через полчаса поймав таксиста на жёлтом как яичный желток «ЗИС-101», придя назад сообщил:

     - Есть такой ресторан.

     Название «Арагви» и даже его расположение на улице Горького, мне ничто не говорило. Ибо я не москвич и в той жизни бывал в столице всего пару раз, да и то проездом. Но если таксист не соврал, там хотя и «кусающиеся» цены – но очень хорошая грузинская кухня, которую обожала московская богема и «элитка» среднего уровня… Но главное – были отдельные «кабинеты».

     Потирая руки в преддверии знатной вечеринки:

     - То, что нам надо! Поехали.

     Рисунок 11. Начальник охраны И.В. Сталина (1931—1952) Николай Сидорович Власик.

      

     Когда припарковались, я выкатил новый «арбуз»:

     - Сегодня гуляем все! Или я в общем зале присаживаюсь за любой столик со свободным местом… Ну?

     Удалов сразу пошёл в отказ:

     - Увольняйте, Иосиф Виссарионович… Но в ресторан я с Вами не пойду!

     - Почему?

     - Потому, что я на работе.

     Людей простых - но принципиальных, я крепко уважаю, поэтому:

     - Ну на нет и суда нет. Но учтите, Павел Осипович: когда станете старым, как я – волосы на собственной жоппе рвать станете, что упустили случай погулять в кабаке с самим… СТАЛИНЫМ!!!

     Тот улыбается:

     - Ничего! Зато, хоть доживу… До старости.

     - Хорошо…

     Понимающе кивнув ему, говорю Власику:

     - …Тогда позаботьтесь, Николай Сидорович, чтоб его покормили не хуже чем нас.

     «Торпеды» тоже заартачились:

     - Наше дело Вас охранять, Иосиф Виссарионович, а не… Только поймите нас правильно!

     Развожу руками и достав пистолет, предельно огорчённо:

     - Ну не под дулом же вас туда заводить, в самом то деле.

     И засунув «ТК» обратно:

     - Тогда сидите на входе и изображайте из себя «нипель».

     - А это как?

     - Всех запускайте, но никого не выпускайте, пока мы не закончим гулять. И самое главное…

     Мы думали в одном направлении, но Власик меня на полфразы опередил:

     Рисунок 12. Александр Николаевич Поскрёбышев – Заведующий Особым сектором ЦК и Личный помощник Иосифа Сталина.

      

     - Сразу же возьмите под контроль телефон. Чтоб без моей санкции никто никуда не звонил.

     Профессионал же!

     Осталось только напомнить:

     - …И обязательно хорошенько покушайте: когда ещё доведётся хорошей грузинской кухни отведать.

     Те удивлённо переглянувшись:

     - На вашей Ближней даче нас постоянно грузинской кухней кормят.

     Хлопаю себя по лбу (эдак, он скоро совсем синим будет):

     - Ах, да… Постоянно забываю, что я по отцу грузин… Или осетин? Мда… Склероз нельзя вылечить, но хорошо - что о нем можно забыть.

      

     Глядя на оставшихся двоих уточняю, переводя взгляд от одного к другому, разъясняю план сегодняшнего «мероприятия»:

     - «Гулять», это значит – «употреблять»… В смысле – «закладывать за воротник»… Или опять не поняли? «Калдырить», в конце концов!

     Поняв, Власик начал ту же «волынку»:

     - Я при исполнении, поэтому пить не буду. Посижу просто рядом и всё.

     - А если я прикажу?

     Тот, с трудно скрываемой усмешкой:

     - Вы ж – самый обычный пенсионер, Иосиф Виссарионович! Попросить Вы меня можете, а вот приказать – нет.

     - Моего письменного заявления не было, тем более приказа на увольнение в связи с выходом на пенсию. Поэтому до сих пор, Вы являетесь Начальником моей личной охраны.

     - В круг моих обязанностей, как Начальника вашей личной охраны – не входит «закладывать» с Вами «за воротник».

     Пригрозив пальцем, как непослушному мальчику:

     - Вот же Вы бюрократ какой, оказывается! А если я Вас за это в своих мемуарах прокляну? Иль, напишу что вы носки у товарища Сталина тырили, а свои дырявые – подкладывали, чтоб он их донашивал?

     Улыбается:

     - Всё равно не буду.

     Отворачиваюсь обиженно:

     - Ну и чёрт с Вами… Александр Николаевич?

     Тот, делая больше глаза:

     - Я ж отродясь не пил, Иосиф Виссарионович! И не считаю нужным начинать сейчас.

     Гневно зыркая на них жёлто-тигриными сталинскими глазищами (это я так думаю):

     - Вот как вы товарища Сталина любите! Как «зажмурится» - так поди даже стопку к губам за его упокой не поднесёте…

     Одна из причин, почему не стоит «попадать» в сильных мира сего: чуть что и выпить не с кем!

     Вдруг в голову пришло одно решение:

     - …Хорошо! Тогда давайте так: товарищ Власик!

     - Слушаю, товарищ Сталин.

     - Слушайте приказ: как заходим, так сразу ищите мне как минимум двух собутыльников…

     Смотря на достаточно оживлённую улицу, предлагаю иной вариант:

     - …Иль лучше среди прохожих пригласить кого?

     Тот, рукавом шинели вытирая вспотевший на морозе лоб:

     - Давайте я вам лучше по телефону «собутыльников» вызову?

     - Как Вам будет угодно, Николай Сидорович… Но чтоб люди в питейном деле были проверенные! И прибыли не позже чем через полчаса.

      

     ***

     На входе «заведения» был самый настоящий фейсконтроль, но я его прошёл, даже не останавливаюсь. Лишь приветливо кивнув двоим вмиг офонаревшим мордоворотам и, предупредив:

     - Эти люди со мной.

     Встретивший нас в полупустом зале метрдотель типично-кавказской нужности, сперва разинув рот обомлел каменным статуем, а затем без какого-нибудь переходного состояния стремительно исчез., оставив после себя только звук:

     - Мынуточку…!

     Естественно, после нашего появления произошёл лёгкий ажиотаж среди ужинающей и «употребляющей» публики… Все на меня таращились, я же таращился на первых виденных в этом времени женщин, среди которых я опознал даже молодую Раневскую. И, тут же вспомнив подходящий к случаю афоризм из её репертуара, произнес вслух:

     - «Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы просто буду сидеть в кресле-качалке».

     Поскребышев доверчиво «купился» и недоумённо спросил:

     - А потом?

     - «А потом я начну раскачиваться».

     До Власика не дошло, скорее его мысли были заняты чем-то другим (не трудно догадаться чем именно), а вот Заведующий Особым сектором прыснул и тихонько захихикал.

      

     Минута, две или три прошло, но действительно относительно скоро в зал влетает уже знакомый метрдотель, а за ним ещё один «сын гор» - видать управляющий рестораном или типа того.

     Увидев меня, он восторженно воскликнул:

     - Слава вэликому Сталину!

     - Героям слава, - небрежно «зиганул» я, - скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета для нашей небольшой компании?

     - Почэму «нет», слюшай?! – у того даже усы расщепырились от неделанной обиды, - для товарища Сталина и его друзэй, мы всегда дэржим наготове кабинет… Самый лучший кабинет! Мынуточку…

     Поняв его намерения, я остановив их выставленной вперёд ладонью:

     - Товарищ Сталин хочет выпить и покушать… Понимаете? А если Вы имеете что ему сказать – напечатайте речь в трёх экземплярах и вручите перед уходом.

     Недоумевает, тараща глаза:

     - Пачэму «в трёх экзэмплярах»?

     Показывая на своих:

     - Им тоже будет интересно послушать.

      

     ***

     Для этого времени, «отдельный кабинет» был довольно шикарен… По крайней мере я так думаю, ибо других пока не видел. В нем имелось пианино фирмы «C. Bechstein Pianoforte AG» и электрофон фирмы «RCA» с пачкой винила от «Berliner’s Gramophone Company». Кроме почти новой и тоже - явно «не от отечественного производителя» мебели, в нём имелись «удобства» и даже телефон, на который тут же «присел» Власик. Не знаю для каких персон он «держался наготове» - но портрет товарища Сталина на одной из его стен тоже имелся… Правда, посреди каких-то пейзажей и слегка косо весящий, из-за чего можно заключить, что его повесили буквально только что.

     Ну, да ладно…

     Невообразимой красоты официантки (или мне так показалось после многолетнего старческого «воздержания») славянской наружности, едва держась на ногах от страха, но тем не менее - довольно быстро и без особых происшествий расставили посуду… Затем не менее перепуганный официант принёс меню. Пробежав глазами список, я спросил сотрапезников:

     - Что заказывать будем…?

     Увидев совершенно оловянные глаза, обратился к официанту:

     - …Хорошо: тогда всем нам ваши фирменные блюда. Имеются такие в «Арагви»?

     За официанта ответил сам управляющий, или кто он там:

     - Канэчно, товарищ Сталин!

     - Огласите весь список, пожалуйста.

     - Харчо, цыплёнок табака с чесночным соусом, хинкали…

     Пока официант дрожащей рукой записывал, тот намекнул про напитки:

     - У нас имеется отличная коллэкция грузинских вин: «Хванчкара», «Атени Мцване», «Маджари»…

     Делаю большие глаза, как будто покакать собрался:

     - «Грузинские вина»?! Товарищ Сталин не грузин - а русский грузинского происхождения. Поэтому несите водки. Пока три бутылки «Особой московской», а там как попрёт.

      

     Если «послезнание» не врёт, тогда наша пищевая промышленность выпускала всего четыре сорта водки: 40%, 50%, 56% и «Особую московскую». Первая, была самой обычной смесью недорогого ректификата и речной воды для простого советского «гегемона». Крепкие сорта – изготавливались из спирта двойной перегонки и предназначались для советского «среднего класса» - инженеров, совслужащих и командиров Красной армии и доблестного Красного Военно-Морского Флота.

     «Особая московская» - изготавливалась из чистого зернового спирта, смягчённого добавками. Пили её…

     Пили её далеко не все! 

     Только слуги народные.

     

     Чуть не забыв, уже вдогонку:

     - Ну и минералки не забудьте, будь так любезны…

     «Надеюсь, «Боржоми» они ещё подделывать не догадались?».

     - … Холодная из холодильника есть?

     Увидев совершенно квадратные глаза, тут же вспомнил:

     «Зачем холодильник, когда сейчас на дворе зима? 12 января 1941-го года? Шарик, вы – балбес!».

      

     Когда персонал убежал шуршать на кухню, оторвался от телефона Власик:

     - Двоих «собутыльников» я Вам нашёл, Иосиф Виссарионович. Пригласил в ресторан и предложил выпить за мой счёт…

     В этом месте, он развел руками:

     Рисунок 13. Косынкин Петр Евдокимович.

      

     - …Не мог же я сказать что за ваш счёт и, тем самым разгласить место вашего пребывания.

     - И кто такие? Я их знаю?

     Тот, как-то странно на меня глядя:

     - Товарищи Косынкин и Виноградов… Вы их знаете?

     У меня волосы зашевелились от ужаса: если капитан госбезопасности14 Косынкин Петр Евдокимович - командир отдельного батальона ГУГБ НКВД СССР (начальник кремлёвской охраны), то профессор Виноградов Владимир Никитич…

     …Мой лечащий врач!

     Стоит мне только в его присутствии открыть рот, как тот влёт поймёт - что у товарища Сталина, «что-то с головой». А стоит ему только с кем-нибудь поделиться этим «открытием», то у меня появляется «блестящая» перспектива провести остаток дней Реципиента не на Ближней – а на «Канатчиковой даче», что несколько не одно и то же.

      

     Что делать?

     Первой мыслей было отменить «пьянку-гулянку» и побыстрей отсюда свалить на Ближнюю дачу.

     Я уж было оторвал зад от шикарного стула и, раскрыл рот…

     Затем опомнившись, захлопнул «варежку» и сел на место:

     От судьбы не убежишь!

     Во-первых, этому «телу» так или иначе врач нужен. Так что наша встреча с профессором Виноградовым – неизбежна, как собственная кончина.

     Во-вторых: я уже и так изрядно засветился!

     Соратнички могут специально направить его ко мне (и обязательно это сделают!), чтоб узнать:

     «А чего это он вдруг взбесился?».

     Наконец, начальник моей личной охраны – Власик, обязан доложить «по инстанции» о замеченных странностях в поведении подопечного…

     А вдруг это болезнь какая, угрожающая здоровью или даже жизни подопечного лица?

     В общем, «шила в мешке» не утаишь и придётся открыться «ближнему кругу», чтоб моё невольное самозванство не стало достоянием более «широких масс».

      

     Ничего не ответив Власику, я всё встал, походил и, остановился сперва у большого зеркала на входе, затем напротив портрета Реципиента на стене… Поправив его, я вынес вердикт:

     - Ой, не похож. Ой, халтура. Понимаешь, у того лицо умнее.

      

     ***

     Наконец, по одному с небольшим интервалом прибыли «собутыльники», как раз к тому времени - когда стол был накрыт источающими вызывающий зверский аромат блюдами и стоящими промеж них тремя запотевшими графинчиками - в кои прямо при нас, была перелита «Особая московская» из бутылок с зелёными наклейками.

     Каждого я встречал у дверей, здоровался, объяснял причину «мероприятия» и лично провожал до почётного места за столом: Косынкина по правую руку, Виноградова по левую. Непьющие – в конец стола, ибо мне с ними неинтересно. Предупредил, что называть меня надо только по имени-отчеству – иначе «штрафная». Заметил, что профессор сразу же стал давить на меня «косяка»… Почуял что-то неладное, в общем.

     Ну а я что говорил?

      

     Когда всё было готово к началу «банкета», предложил:

     - Сперва давайте покушаем, а то «возлияния» крепких горячительных напитков на голодный желудок вредят организму… Верно, профессор?

     Тот, изумлённо таращась то на меня, то на стоящие на столе бутылки водки:

     - Верно, тов… Иосиф Виссарионович. Но по пятьдесят грамм под харчо, организму не повредят.

     - Придётся довериться медицине. Тогда как капказский человек, я должен произнести первый тост…

     Наливаю в рюмки по «пясюрику» и встав:

     - Ну… За знакомство!

     Все уставились на меня, как будто впервые увидели… Но промолчали. Один лишь Виноградов проявил интеллигентскую натуру всему перечить:

     - Какое же это знакомство? Мы ведь с Вами уже…

     - Пейте, профессор! Просто пейте и всё. И не забывайте хорошенько закусывать.

     И залпом опрокинул в сталинский рот сей божественный напиток, не забыв после этого оценить его качество:

     - Ключница водку делала!

     Профессор и здесь вставил свои «пять копеек»:

     - Не знаю, как сейчас, а раньше – при царизме, эту «ключницу» звали «Московский казенный винный склад № 1»…

     - Закусывайте, Владимир Никитич, закусывайте. А то ещё вдруг скажете, что позже эту водку будет делать «Открытое акционерное общество «Московский завод «Кристалл»». 

     И не ответив на недоумённый взгляд, приступил к трапезе…

      

     ***

     Фирменные блюда у «Арагви» были просто сказочно чудесны, словами не опишешь!

     После того как практически в полном молчании скушали харчо и цыплёнка табака с чесночным соусом, оставив хинкали на закусь, я на правах хозяина разлив по рюмкам уже по «соточке», обратился к собутыльникам:

     - Здесь перед вашим приходом, Николай Сидорович спросил: а знаю ли я вас…

     Встав, сделал круг вокруг стола, подыскивая слова и остановился напротив Виноградова:

     - Затем уже Вы, профессор – удивились, что я предложил тост за знакомство.

     Тот согласно кивнув:

     - Да и до сих пор меня это обстоятельство удивляет…

     По его глазам было видно, что удивляет его ещё много чего в моём поведении, а не только это «обстоятельство».

     - Сейчас я всё объясню. Только проверьте сперва – крепко ли вы на стульях сидите… Проверили?

     Рисунок 14. Виноградов Владимир Никитич.

      

     Глубоко вздохнув и перекрестившись как перед прыжком в прорубь с ледяной водой на Крещенье и, начинаю саморазоблачаться:

     - Дело в том, что до сегодняшнего дня, я никого из вас не знал… Лично!

     Затем, подняв указательный палец вверх:

     - Зато я знаю, что Владимира Никитича - посадят в 1952-м году по «Делу врачей», якобы за отравление Жданова. Потом вроде бы отпустят… Впрочем насчёт последнего утверждения, я не уверен - ибо особо не вникал, уж извините.

     Оставив того пребывать в глубочайшем ступоре, продолжаю «бомбить», перейдя на личности Власика с Поскрёбышевым:

     - И вас, друзья мои, посадят!

     Оба соскочили и хором:

     - За что, Иосиф Виссарионович?!

     Ржу, не могу:

     - Было бы за что – расстреляли б!

     Затем, посерьёзнев:

     - Вас, Николай Сидорович, посадят за какое-то трофейное немецкое барахло, якобы вами присвоенное… Вас, Александр Николаевич - за какие-то пропавшие якобы секретные документы… Точно не помню, извините оба. Точно также не помню дат и обстоятельств ваших смертей, как-то мало интересовался – ещё раз извините…

     Затем, встав напротив Косынкина и надавив на плечо, чтоб он не соскочил на ноги как намеревался:

     - А Петр Евдокимович неожиданно и скоропостижно скончается у себя на квартире 15 февраля 1953 года… Незадолго до того (5 марта) - как при таких же обстоятельствах, «почиет в бозе» и сам Иосиф Виссарионович.

     Все как хором:

     - ВЫ?!

     - Мы, мы… Иль думали, что товарищ Сталин бессмертен, аки Царь Кошей из русских сказок?

     И мы всем столом уставились на портрет на стене.

     - Так ведь и того загеноцили, добравшись до его яйца!

      

     Власик с Поскрёбышев, придя в себя первыми, рвали на груди рубахи:

     - Я сроду не был барахольщиком! Не был им и никогда не буду!

     - Да, чтоб у меня хоть одна бумажка со стола пропала!

     Усмехаюсь:

     - Вы это не мне – следователю с прокурором расскажите. А «важняком15» в те времена был… Эээ… Будет! Некий Рюмин. А как историки говорят, он любил… Эээ… Будет задавать вопросы с резиной дубинкой в руках. Видать насмотрелся, мразь, пиндосовских видосов про копов.

     Власик с Поскрёбышевым вновь вышли из зоны доступа. Косынкин тоже сидел не ворохнувшись – как будто на кол посаженный, а до Виноградова начало доходить:

     - Так Вы хотите сказать…

     Прерываю:

     - Прежде чем я ещё что-то «захочу сказать», давайте выпьем…

      

     Растолкал капитана госбезопасности, почти насильно всучив ему в руку рюмку с водкой и, тут к нам «вернулся» мой личный охранник:

     - Мне тоже налейте…

     Не деланно обрадовавшись:

     - Ну вот, а Вы ерепенились, Николай Сидорович!

     К счастью предусмотрев этот момент - соответствующую посуду принесли и на непьющих, поэтому я смог удовлетворить его просьбу, не позабыв спросить у Поскрёбышева:

     -  А Вы, Александр Николаевич, не решились ещё бросить трезвый образ жизни?

     Этот, воистину железный человек сталинской эпохи – такое услышать и не запить «горькую», энергично закрутил головой:

     - Нет, не решил.

     - А зря! Выпили б с нами, покуролесили малёха… А то в тюрьме Вам и вспомнить будет нечего.

     Чокнувшись с «употребляющими», произнёс следующий тост:

     - Ну… За здоровье!

      

     ***

     Выпив по «соточке» и основательно закусив хинкали, которое оказалось ничуть не хуже харчо и цыплёнка табака с чесночным соусом и, видя что мои сотрапезники начинают «оживать», продолжаю:

     - Уверен, у всех вас (даю на отруб большой палец… Мизинец ноги!) один вопрос: что это с товарищем Сталиным и с чего это вдруг он стал пророчить… Так?

     Виноградов кивнул, с заметным беспокойством в глазах:

     - Вот как раз это, я и хотел у Вас спросить… Вы себя хорошо чувствуете, Иосиф Виссарионович?

     Усмехнувшись понимающе, я:

     - Прежде чем вызывать «мозговеда» и двух санитаров с «рубашкой», ответьте: Вы верите в существовании души у человека?

     У того подозрительно забегали глазки, но он ответил в духе времени:

     - Нет, не верю – я материалист!

     - А в переселение душ из одного тела в другое?

     Врач ответил по-одесски, то есть вопросом на вопрос:

     - Если я не верю в существование души, как я могу верить в их переселение?

     - А верите ли Вы, Владимир Никитич, в перенос души во времени и пространстве и, вселение её в другого человека с полным подавлением личности реципиента?

     После недолго молчания, тот процедил:

     - Я Вас очень уважаю, Иосиф Виссарионович… Но мне начинает казаться, что Вы надо мной издеваетесь.

     Примеряющим тоном:

     - Погодите обижаться профессор и хвататься за шапку и макинтош! Я тоже как и, Вы - в эту хренотень не верил… Пока… Вы на стульях крепко сидите? Тогда слушайте.

      

     И я вкратце рассказал свою настоящую биографию: когда и где родился, учился, служил в армии… Обойдя лихим маневром распад СССР и лихие 90-е (это ни к чему), я рассказал сколько раз и на ком женился и, при каких обстоятельствах очутился здесь, в теле их любимого Вождя.

     Не позабыл извиниться за последнее:

     - …Вы уж извините, но так получилось! Моего преднамеренного умысла, в каких либо злокозненных намерениях - здесь нет от слова «вообще».

      

     После пары минут гнетущей тишины, первым подал голос Виноградов. Глядя то на Власика, то на Косынкин, он раздражённо:

     - А по-моему товарища Сталина просто-напросто подменили. Если это не его собственный розыгрыш с какой-то непонятной для нас целью.

     Власик было:

     - Исключено. Я сегодня от товарища Сталина не отходил…

     Его перебил Поскрёбышев. Обведя всех шалыми глазами, он горячо затараторил:

     - А вы знаете, я ему верю. Потому что видел «это»!

     Все позабыв про меня, повернулись к нему:

     - Что Вы видели, Александр Николаевич?

     Тот от волнения несколько сбивчиво заикаясь затараторил:

     - Когда сегодня в Генштабе произошло «это», я как раз смотрел не на товарищей Жукова и Павлова у карты, а на товарища Сталина. И вдруг он вздрогнул как будто от удара электрическим током, а потом обмяк - как будто потерял сознание или даже умер… Я уж хотел было бить тревогу, как вдруг он также неожиданно ожил, открыл глаза и начал с удивлением оглядываться вокруг - как будто только что туда попал и не понимает, что с ним и где он находится. Всё это произошло буквально за минуту-полторы. А как только он впервые заговорил со мной, я сразу стал подозревать что это совсем другой человек.

     Власик подтверждающее кивнул в мою сторону:

     - По крайней мере до Генштаба - «это» было товарищем Сталиным. А там я от него не отходил. Даже извините, в отхожем месте, мы с ним справляли «малую нужду» в один лоток, стоя рядом.

      

     Все снова уставились на меня, видимо ещё до конца не определившись: верить в эту историю или нет.

     Изрядно помолчав, вопрос задал всё тот же профессор Виноградов:

     - А скажите мне… Ээээ… А как Вас хоть зовут по-настоящему:

     - Иосиф Виссарионович. Знать мои настоящие ф.и.о. ни к чему: это Вам ровным счётом ничего не даст.

      

     Ещё не хватало, чтоб при самом «минорном» для меня раскладе - до моих предков раньше фашистов добрались…

     Тогда Виноградов, с хитрым мордам лица «перезакинул удочку»:

     - А скажите мне Иосиф Виссарионович: вот с ваших же слов, дожив до столь преклонных лет - Вы часто и подолгу болели…

     У стариков, как известно, их «болячки» – любимая тема. Вот и я, аж расцвёл заулыбался:

     - Не то слово, профессор! Я просто жил на одних лекарствах - на которые уходила, как бы не половина моей пенсии. Хорошо ещё, что внучка медик: иначе я бы к вам «переселился»… Ээээ… Ещё до коллективизации.

     Тот, вкрадчиво - как будто взрослый, уличающий во лжи пакостливого - но умственно недоразвитого ребёнка:

     - Вот про них то – про свои болезни и, особенно про лекарства - которыми их лечили и, расскажите нам.

      

     Нашёл о чём спрашивать покойного пенса!

     И я не задумываясь, буквально «тащась», как будто рассказываю не о собственных «хворостях» - а о многочисленных «романах», тут же начал:

     - Слава Богу: до рака, Альцгеймера и сахарного диабета 2-го типа - я не дожил, а вот до…

     И дальше я выдал весь «букет» типичных стариковских болезней начала 21-го века и список пилюль которыми меня он них пичкала медицина, не забыв упомянуть катаракту с заменой хрусталика и, керамику - которой я успел заменить отстойную нержавейку с напылением в зубных протезах, прежде чем очутиться здесь.

     У Виноградова шары на лоб:

     - И Вы с такими болезнями так долго прожили?!

     Пожимаю плечами, типа ничего особенного:

     - Современная медицина, что Вы хотите, профессор? Попади Вы куда-нибудь в Средневековье (не приведи Господь, конечно!), тоже б поди удивляли бы хроноаборигенов своим долголетием.

     Тот, с возбуждённым видом:

     - Вы говорили, что переменили множество профессий… Случайно не были причастны к медицине?

     - Нет, никаким боком. Я до выхода на заслуженную пенсию так сказать, был в основном… Ээээ… Так сказать, на руководящей работе.

     - Как жаль… А может, рецепты каких-нибудь лекарств помните?

     - Эх, знать бы прикуп – жил бы в Сочи!

     Наморщив лоб:

     - Знаю, что пенициллин - чудо-лекарство 20-го века, открыли англичане изучая какую-то плесень на лобках у старух… Или, нет? А нет, вспомнил: плесень на среднеазиатских дынях.

     Рассказал всё что знал об пенициллин в частности и об антибиотиках в целом, а знал к сожалению я очень мало. Затем ещё раз напряг «послезнание» и выдал кое-что более существенное:

     - В данный момент проще сперва освоить стрептоцид, или же - сульфаниламид.

     Профессор:

     - Красный стрептоцид или иначе «пронтозил» открыт ещё в 1934-ом году в Германии и ныне используется как дезинфицирующее и антисептическое средство для ухода за ранами.

     - Это так, но вскоре (если не уже) на его основе откроют «белый стрептоцид», который окажется не в пример более эффективным…

     И здесь «Остапа понесло»:

     - …Надо срочно озадачить группу химиков, стимулировав с одной стороны – Сталинской премией, с другой – работой в лесозаготовительной промышленности и, дело будет в шляпе.

     Тот, кажется позабыв о чём вообще идёт речь, вяло махнув рукой:

     - Даже, если и откроют они ваш «белый стрептоцид», дальше дело не двинется: в СССР нет свободных мощностей в химической промышленности…

     - Зато есть производство химического оружия – боевых отравляющих веществ! Которое, можно без всякого ущерба для обороноспособности страны, перепрофилировать в производство лекарств. Если вместо этой бесполезно-опасной дряни…

     Я не закончил мысль, ибо вспомнив «тему», Виноградов как подскочит и указывая на меня трясущейся рукой - как на ожившего мертвеца:

     - ОН ГОВОРИТ ПРАВДУ!!!

     Я разлил по рюмкам и произнёс следующий тост:

     - Ну… Тогда за взаимопонимание!

      

     ***

     Выпили, закусили и я продолжил:

     - Можете задавать вопросы, но по одному и, учтите: я не Сталин и быть им не собираюсь! Я открылся вам не для того чтобы изменить историю, а для того чтобы вы меня прикрыли от разоблачения и дали возможность спокойно дожить до… До неё самой. Поверьте моему недавнему опыту: двенадцать лет до смерти, это не так уж и много.

     Подобно опытному педагогу помолчав, давая «усвоить материал»:

     - Взамен же я дал вам возможность вовремя поменять образ жизни и тем самым избежать всего вышеперечисленного «форс-мажора». К примеру, можно уехать куда-нибудь поглубже в провинцию и, спокойно дожить в почёте и уважении до самой старости…

     Подумав: а ведь обслуга мне так и так положена, делаю вполне прозрачный намёк:

     - …Или же остаться при персональном пенсионере И.В. Сталине, который не занимается политикой, а следовательно - не подставляет свой «ближний круг».

      

     Первым задал вопрос Власик:

     - А от чего умер товарищ Жданов и почему в его смерти обвинили меня и врачей?

     - Точно не знаю, что-то с сердцем. По словам некоторых историков, Сталин прочил Александра Алексеевича в свои приемники и, когда какая-то медсестра написала, что его лечили неправильно – рассвирепел. Вы уж извините, профессор, что так у нас с ним получилось!

     - Ничего, ничего… А сам товарищ Сталин умер своей смертью?

     - Не могу утверждать ничего определённого, ибо наши историки до сих пор спорят на эту тему до неприличной хрипоты. Доподлинно известно одно: после перенесённых нескольких ишемических инсультов, у него произошло кровоизлияние в мозг…

      

     То что Вождь «Одной шестой части суши», Верховный Главнокомандующий, победитель в самой кровопролитной войне в истории человечества – чуть ли не сутки валялся на полу своей собственной дачи, как последний бомжара в подворотне… Я говорить не стал.

     А зачем?

      

     Виноградов крайне осторожно:

     - При склонности к инсультам, кровоизлияние в мозг можно вызвать медикаментозными препаратами, повышающими давление.

     Положа руку на сердце:

     - Не знаю. А всем без исключения историкам, особенно – официальным, не верю! Поэтому врать не буду.

     Николай Сидорович Власик - дураком далеко не был, как про то учебники пишут и телесериалы снимают!

     Он за считаные годы сумел выстроить практически идеальную структуру службы безопасности высшего лица государства, которую потом тщательно скопируют в других странах. Последней будет Америка после убийства Кеннеди.

     «Картину маслом» он срисовал мгновенно:

     - Похоже на тщательно спланированную акцию: сперва убрав в лице Жданова приемника Вождя и заодно – лечащего врача товарища Сталина… Затем скомпроментовав - отстранили нас с товарищем Поскребышевым, затем… Кем был в 1953 году товарищ Косынкин?

     - Заместитель начальника УКМК(Управление коменданта Московского Кремля. Авт.) СССР…

     - …«МГБ»?!

     - «Министерство государственной безопасности». После войны вместо наркоматов будут министерства.

     Потом тяжело вздохнув, настоятельно рекомендую:

     - Только Вы, Николай Сидорович, на все эти свои выводы забейте.

     - Как это «забейте»?

     - Да вот так! Просто забейте и всё.

     Тот, не успокаиваясь:

     - Да как же мне «забить», если это антиправительственный заговор? Кто за всем этим стоял, скажите?

     - Я же сказал: не знаю! И до этого «заговора» ещё более десяти лет – всё ещё сто раз изменится-перемениться, в связи с моим уходом на пенсию.

     Заглядывая мне в глаза:

     - Товарищ Берия?

     Не хотел говорить, но видимо под действием «винных паров», усмехаюсь и несколько развязно:

     - Лаврентий Павлович может и участвовал в заговоре: вполне может быть - поэтому не исключено… Но в результате него - пострадал больше всех! Вас то просто посадили да выпустили… Петра Евдокимовича если и, траванули - то хотя бы похоронили по-человечески и больше не трогали…

     Указательный палец вверх:

     - …Товарища Берию же арестовали и, обвинив во всех смертных грехах – вплоть до похищения с улиц московских школьниц, их изнасилованиях и убийствах… И – расстреляли! И до сих пор… Хи, гкхм… Даже через почти сто лет, в первой половине 21-го века - про него пишут очень нехорошие книги и снимают очень нехорошие фильмы, прям как будто про Джека-Потрошителя какого.

      

     ***

     Траурно помолчали, затем вопрос задал Поскребышев:

     - В Генштабе Вы говорили о войне с Германией, которая начнётся 22 июня этого года…

     Виноградов ахнув, прикрыл рот, Косынкин заметно напрягся.

     - Я и сейчас это могу сказать: война с Германией будет! Поэтому если собираетесь последовать моему совету – уезжайте куда-нибудь подальше на Восток. И запасайтесь продуктами, ибо в стране будет реальный голод… Если имеются родственники в Ленинграде – срочно забирайте их оттуда под любым предлогом!

     Не особо вдаваясь в подробности, рассказал им про ход Великой Отечественной Войны, в конце разлив по рюмкам и провозгласив следующий тост:

     - Ну… За Победу!

     Потрясённый Поскребышев, долго не мог поверить:

     - Двадцать семь миллионов, говорите?

     - Точные потери не известны. Но судя по тому, что историки спорят - не об сотнях тысяч, или даже миллионах – а о десятках миллионов… Потери были воистину ужасными.

     - А налейте-ка и мне, Иосиф Виссарионович…

     Под хрустальный звон и булькающие звуки:

     - С удовольствием Александр Николаевич! Добро пожаловать в наш клуб анонимных алкоголиков.

      

     Выпили уже по третьей, естественно закусили и, тут гэбист Косынкин задал совершенно неожиданный вопрос:

     - Так значит, бессмертная душа всё-таки существует?

     - Что касаемо моей – то определённо да. А вот про другие души ничего определённого сказать не могу - ибо своими глазами их не видел. Но так как я ничего выдающегося из себя «там» не представлял, можно считать - что и у каждого человека имеется бессмертная душа.

     Тот, глядя мне прямо в глаза:

     - Так значит, существует и Господь Бог?

     Все замерли и смотрят на меня…

     Не торопясь обдумал и в свою очередь спрашиваю:

     - А что такое по-вашему Бог? Бородатый старичок с нимбом вокруг темени, сидящий на облачке?

     - Нет, конечно…

     - «Бог», это – просто более высокий уровень разума, чем наш. Мы же в свою очередь, являемся «богами» для всех нижестоящих – кроликов там, мышей и земляных червяков. «Религия» же - это технология управления обществом, основанная на обрывках каких-то древних знаний о «богах» - доставшаяся нашим далёким пращурам неведомым путём.

     Дав кивком понять, что ответом удовлетворён, он задаёт ещё более неожиданный вопрос:

     - Каково в будущем будет отношение Коммунистической партии и Советской власти к Русской православной церкви?

      

     Вопрос в принципе не праздный, ибо даже несмотря на беспрецедентный двадцатилетний атеистический террор, в ходе Всесоюзной переписи 1937 года - две трети опрошенных открыто назвали себя православными верующими.

      

     Почесав в затылке, я в свою очередь вопрошаю:

     Рисунок 15. Икона «Сталин у Матроны московской».

     - «У нас», я читал такую историю: когда планировали реконструкцию Красной площади, то Хрущёв и Булганин убрали на макете храм Василия Блаженного… А товарищ Сталин им якобы сказал: «Сейчас же поставьте собор на место! Не Вы ставили, не Вам ломать!». Было такое?

     - Нет… Не знаю.

     Я, жизнерадостно:

     - Ну, значит ещё будет! Как и вскоре после начала войны - отказ от политики воинствующего атеизма, возвращения церкви части конфискованной собственности и реликвий, разрешения открытия семинарий и так далее…

     Уже заплетающимся языком:

     - …Говорят даже, Сталин неоднократно посещал Матрону московскую, канонизированную как местночтимую святую в нашем 1999-м году, советовался с ней и слушал ее предсказания. А когда немцы были под самой Москвой, Сталин приказал облететь Москву и Ленинград с иконой Казанской божьей матери. 

     Гэбист с совершено трезвыми глазами:

     - Как же, вашими словами: «значит, ещё будет», Иосиф Виссарионович - если товарища Сталина с нами уже нет?

     Большим пальцем указывая на «персону» на стене:

     - На товарище Сталине свет клином не сошёлся, понимаете? Это всего лишь портрет на стене: повесьте вместо него другой и, ровным счётом ничего не изменится.

     Тот, слегка вдарив кулаком по столу:

     - Ошибаетесь, товарищ… Не знаю, как вас там.

     - Нет, не ошибаюсь! Как прижмёт от слова «конкретно» - про чёрта рогатого вспомнишь, не токмо про Христа.

     - Вот именно, что про чёрта…

     Улыбаюсь слегка по-идиотски:

     - Время покажет, про каких чертей вспомнят в Политбюро - когда немецкие танки подкатят к Кремлю. Недолго уже ждать осталось.

     - И Вы так спокойно об этом рассуждаете?!

     - А что не так? Я знаю, что «дело наше правое, враг будет разбит», так почему бы мне спокойно не порассуждать?

     Тот не нашёлся, что ответить и, в свою очередь я, прошерстив всю имеющуюся инфу про него:

     - А чего это у Вас, Петр Евдокимович, такое трепетное отношение к Православной религии? Вроде бы как капитан госбезопасности, герой пограничник – если «Вики» не врёт…

     - Я родился в Саратове в семье потомственного священнослужителя и, до того как стать «героем-пограничником» - ещё мальцом прислуживал в православных храмах…

     - Ах вот оно что… Как интересная биография!

     Разливаю по стопкам:

     - Ну… За веру!

      

     Выпив, крякнув – «крепка ещё Советская Власть!», замечаю:

     - Что закусь практически на нуле… Николай Сидорович: Вы ближе к телефону – распорядитесь там насчёт холодных закусок.

     Показывая на изрядно опустевшую стеклотару:

     - И это… Повторить!

     - Может, Вам уже достаточно?

     - Чё? Распустились здесь без меня, пАнимаешь… Я требую продолжения банкета!

     Власик подошёл к телефону, взял трубку и через минуту:

     - Что-то не отвечает… Пойду сам схожу.

      

     Когда он вышел, вопрос задал Виноградов:

     - А скажите мне… Хм, гкхм… Иосиф Виссарионович, коммунизм то хоть построили? Что-то Вы как-то очень ловко избегаете этой темы…

     Я с энтузиазмом:

     - «Коммунизм»? Конечно, построили…!

     После воистину театральной паузы:

     - …Вот только не для всех. Не для того, для кого обещали построить – трудящихся, стало быть.

     - А для кого тогда?

     - «Для кого», спрашиваете? Счас…

      

     В «той жизни» я отличался завидным здоровьем и, даже в шестьдесят лет мог засадить литр водки (под хорошую закусь, конечно) и даже не шатнуться после этого.

     Но видать организм Реципиента был непривычен к столь крепким напиткам и, стал быстро «косеть». Поэтому против своей воли, я заплетающимся языком понёс про события, что случилось в стране после смерти Сталина.

     Пропустивший мой краткий доклад про XX партсъезд вернувшийся Власик стоя выслушал про коммунизм для партноменклатуры в «эпоху Застоя», про Перестройку и наконец про распад СССР и, в сердцах воскликнул:

     - Так вот для чего они это всё затеяли!

     Пожав плечами:

     - Скорей всего «они» затевали «это» не думая. Ибо, чтоб думать – мозги нужны, а у соратников Сталина их отродясь не было. Один лишь инстинкт доминирования, как у самцов горилл… Скажите, «сам таких выбирал»? Отвечу, что выбирает не руководитель, а «Система»! Система русской государственной бюрократии - сформировавшаяся ещё как бы не при Рюрике и доставшаяся большевикам вместе с другими «родимыми пятнами»… Так что там с салатиками и «догоняловом», Николай Сидорович?

     - Говорят, что «Ацецили» должен полчаса настояться…

     - Из чего он хоть? А то у меня была аллергия на грибы, которыми меня пыталась отравить моя вторая «бывшая»… Вдруг, это чисто психологическое?

     Тот вспоминает:

     - Куриное филе, баклажаны, болгарский перец, грецкие орехи… Нет, грибов в составе салата «Ацецили» нет.

     - Годно! Тогда давайте ещё по соточке под «Боржоми», да товарищу Сталину пора посетить «удобства»… Ну… Чтоб нам всем не дожить до «Эпохи перемен»!

      

     ***

     Когда после посещения «удобств» выпили под «Ацецили» «за лося», Виноградов спросил про «личное»:

     - Извините, Иосиф Виссарионович… Ваша «вторая бывшая», это кто?

     - «Вторая бывшая»? «Бывшими» мы называем жён с которым развелись. А «вторая» - порядковый номер. Их у меня было четыре, помните? Наташа, Анжелика – ноги до ушей, Алиса с силиконовыми сиськами и ещё раз Наташа, вот с такой жоппой.

     Слегка презрительно:

     - Вы наверное, были ловелас? Соблазняете доверчивых женщин и бросаете?

     Печально усмехаюсь:

     - Да куда там мне с моим-то фейсом! Здесь я – рябой, а там был – вообще урод-уродом на рожу.

     - Женщины в последнюю очередь смотр на красоту мужского лица.

     - Согласен с вами на сто процентов, Док! Первую Наташку, признаюсь: да – соблазнил. Но бросила меня она, через три года убежав к одному барыге, челночившему в Китай. А вот следующие - уже сами соблазнили меня и, мне как честному человеку - пришлось на них жениться.

     С крайне заинтересованным видом:

     - Вы говорили, что ваша вторая «бывшая»… Так, что «с ногами» - пыталась Вас отравить…

     Недоумеваю:

     - Что Вас смущает, профессор? Алиса, так та вообще ко мне киллера подсылала. И если б не пацаны, я б к вам… Ещё бы до Революции «попал» – прямо в сибирскую ссылку в Туруханский край.

     У того, аж кусок куриного филе изо рта выпал:

     - А я сперва подумал, это Вы так шутите.

     - Да, какие там «шутки»… Последняя Наташка, так вообще - по судам решила затаскать, отняв всё нажитое непосильными трудами добро… Пришлось срочно овдоветь и, взять на воспитание единственную нажитую с четырьмя «бывшими» дочь. Ну и заодно изменить образ жизни - чтоб та не выросла такой же жадной стервой, как её мать.

     - Вы её… убили?!

     Обиженно:

     - Почему я? Для таких дел специальные люди есть. Сам я, как из тюрьмы вышел – пальцем никого не тронул.

     Вся компания разом выдохнула:

     - Так Вы ещё и сидели…

     В ответ показывая вилкой на стену:

     - А чем я хуже него?

     Виноградов кивнув:

     - И то верно… А первых трёх «бывших»?

     - Первую Наташку я просто нахер послал, когда она вернулась и типа: «Давай всё забудем и начнём жить сначала»… А Анжелику пацаны сами в асфальт закатали, пока я пребывал в коме под капельницей.

     - Живую?!

     - Сказать по правде не интересовался.

     - А Алису?

     - В тюрьме на собственных трусиках повесилась: у меня там кое-какие подвязки имелись.

     Виноградова аж затрясло:

     - Вы – страшный человек!

     Показывая на портрет на стене:

     - Даже страшнее, чем сам товарищ Сталин? Не думаю.

     Наливаю по рюмкам:

     - Ну… За любовь!

      

     ***

     После того как выпили, Виноградов «ушёл в себя», а Косынкин спросил с оттенком брезгливости:

      - Так Вы кем по профессии были, Иосиф Виссарионович? Неужто простой бандит?!

     Слегка покачиваясь:

     - Презираете, да?

     Тот, не став кривить душой:

     - Да, презираю!

     - А зря… У каждого времени свои герои и свои парии: в моё время точно так же презирали вас – чекистов: как уже подобно вам вымерших – так и ныне здравствующих. А героями считали бандитов да валютных проституток. Про них фильмы снимали: «Бандитский Санкт-Петербург», «Интердевочка»… Ими мечтали стать мальчики и девочки – а вовсе не пограничниками и лётчицами, к примеру.

     Тот, подумав:

     - Возможно, Вы и правы… Расскажите, как Вы дошли до жизни такой?

      

     Всем столом на меня с жадным любопытством уставились и, я не подкачал:

     - Да, запросто! После института и полутора годов в армии, работал инженером в опытно-экспериментальном нашего машиностроительного и, уж было дослужился до замначальника цеха, как вдруг… Ну, я же уже рассказывал, да?

     - Про Перестройку, распад Союза и эпоху рыночных реформ? Да, рассказывали.

     - Когда наш завод закрыли, меня уволили, а Наташка сбежала к барыге… Поверив тому что втирали в мои уши по «ящику» я решил заняться честным бизнесом. Заложил в банке доставшуюся от родителей квартиру, занял недостающих денег и начал помаленьку «раскручиваться». Дело на удивление пошло как по накатанному и, уже где-то через два года с небольшим - я сделал свой первый «лям зеленью»…

     Кулаком по столу, аж рюмки подпрыгнули и зазвенели:

     - …Но меня «кинул» человек, которого знал едва ль не с самых пелёнок, которому я больше самого себя доверял. Я остался мало того, что с пустыми руками и, в буквальном смысле на улице - так ещё и «на счётчике» у весьма серьёзных людей!

     - Я едва-едва нашёл его гуляющим вот в точно таком же ресторане в окружении центровых шлюх. Когда спросил: «Что ты творишь, друг?» - он расхохотался мне в лицо: «Ты не вписался в рыночную экономику, ибо сколько тебя знаю - всегда был «совком». А при капитализме друзей не бывает – только конкуренты. «Человек человеку волк»! Так что вали отсюда лузерок, пока тебя отсюда ресторанные халдеи не выкинули».

     - Я растерянно смотрел на него, а шлюхи на до мной ржали и, здесь на меня накатило что-то до сих пор мне неведомое… Какая-то первобытно-пещерная ярость: «А ты значит - вписался в рыночную экономику?» - спрашиваю. Тот, обнимая сразу двух классных тёлок: «Как видишь!».

     - И здесь я, как будто видя себя со стороны - запрыгиваю на стол и бью его со всей дури ногой в голову. Затем накидываюсь сверху и под истошный визг шлюх - душу, бью чем что под руку попадёт, грызу…

     Видя реакцию. ещё раз кулаком по столу:

     - Да, да! ГРЫЗУ!!! Даже когда меня оттаскивали, я грыз ему лицо…

     Косынкин в ужасе от меня отпрянув:

     - ВЫ – ОДЕРЖИМЫЙ!!!

     Задумчиво:

     - Возможно… Ведь до этого, даже драться то не особенно любил - хотя чуваком я был на редкость здоровым. Возможно и, вселился в меня какой-то…

     - Бес.

     - «Бес»?! Почему, сразу «бес»? Возможно, как и в данном случае - душа какого-то средневекового викинга, которую я временами не могу контролировать… Но судебно-психиатрическая экспертиза – где я сидел почти три месяца, ничего такого не нашла и, посчитав меня здоровым – отдала в руки демократическому правосудию.

      

     Кровавый гэбист застыл в суеверном ужасе, а Виноградов с какой-то детской непосредственностью:

     - Почему Вы не пошли и не заявили в милицию?

     Я так ржал и так долго, что уже увидел беспокойство в глазах сотрапезников и поспешил исчерпывающе ответить:

     - Да потому что наши «менты» - это те же бандиты, просто в форме. В наши «Лихие 90-е», к ним обращались в одном случае: если надо кого-то срочно «похоронить». В нашем городе, по крайней мере… Но когда я шёл на последнюю встречу со своим компаньоном, таких мыслей у меня не было. Думал, по-людски с ним «развести»… Не получилось!

     Далее «допрос» насчёт биографии продолжил Поскрёбышев: 

     - Ну что было дальше, Иосиф Виссарионович? Вас посадили за убийство?

     Отрицающе верчу головой:

     - Так как мой бывший компаньон умер не на месте - а в больничке, это уголовное деяние на суде квалифицировали не как убийство - а как нанесение тяжких телесных повреждений нанесённых в состоянии аффекта, приведших к смерти потерпевшего. Поэтому учитывая обстоятельства, первую судимость и чистосердечное раскаяние - дали всего ничего. А там за примерное поведение - отпустили на условно-досрочное. Тогда многих отпускали, так как на зоне кормить было нечем и зэки массово вымирали от «тубика»… От туберкулёза, если по-вашему.

     Разливаю по рюмкам и, не «чокаясь», мрачно:

     - Ну… За усопших, даже если это «скелеты» в нашем шкафу.

      

     ***

     Выпил, закусили и, уже без напоминаний, я продолжил изливать душу:

     - Откинулся я сами – понимаете: «ни двора ни кола» - «всё моё ношу с собой»… Единственный «рояль» - одна инфа, услышанная от одного зэка которому ещё сидеть и сидеть. Уверен: абсолютное большинство моих современников сочли бы её бесполезной… Но мне она показалась многообещающей и весь оставшийся срок, я ломал голову над тем как её реализовать. Не знаю по какой причине - но осенило меня, как-только получил на руки справку об «удо16», не раньше… Иначе, я б наверное пошёл «на рывок»!

     - Долго рассказывать, да и неприятно… В отдельных же местах – очень неприятно и даже стыдно за себя. Но тем не менее сколотив и возглавив так называемую «ОПГ» (организованную преступную группировку – «банду» по-вашему), всего за три года я стал фактическим правителем нашей области. К «Жирным нулевым», с моих рук «кушали» всенародно выбранный мэр и назначенный из Москвы губернатор… Глава администрации нашего региона советовался по каждому пустяку и, даже контролируемые Центром силовики - предпочитали со мной договариваться, а не воевать.

     Власик непонимающе:

     - Как всего этого можно добиться, возглавляя какую-то банду?

     Ухмыляясь, как при объяснении первокласснику устройства ядерного реактора:

     - В наше время бандиты с «наганами» на пролётках не ездят! Умник с авторучкой - отнимет в стократ больше, чем целая толпа вооружённых отморозков.

     Обведя всех глазами:

     - Знаете, что такое «рейдерство»?

     - Нет…

     С гордостью:

     - Я бы одним из первых, застолбивших эту «жилу».

      

     Смотрю и вижу полное непонимание в глаза, прямо как у генералитета не так давно:

     - Осуждаете, да…?!

     На меня вдруг накатила дико-злобная зависть на предков:

     - …Хорошо вам здесь! Строите какое-то вам неведомое, но по вашим представлениям – светлое, справедливое общество и, в ус себе не дуете… У вас, если девка вешается на шею - это означает что она хочет завести с вами семью, родить от вас много детей… А не поиметь вас на бабки, как последнего лоха.

     Виноградов:

     - Ну, ну, ну… Успокойтесь, голубчик! У нас тоже: и девки - всякие-разные бывают и, отнюдь не все советские люди - хотят строить «светлое, справедливое общество»… Вы что-то говорили про дочь - ради воспитания которой, Вам пришлось изменить образ жизни?

     - Ах, ну да… Когда вторую Наташку торжественно закопали в закрытом гробу под печальный «медляк» (до сих пор не могу забыть её феноменальную жоппу!), я сперва хотел отдать совместно нажитую нами дочь в приют…

     «Они уже пьяные или просто тупые?»:

     - …Опять не понимаете? Сперва жили, как говорят – «душа в душу, а не успела родить как тут же подала на развод - требуя немало не много половину имущества. И адвокаты у неё – ну чисто волки! Откуда такие только в «Жирных нулевых» взялись - не хуже меня молодого, времён «Лихих 90-х». Поэтому к тогда полугодовалой Полинке (которую, и не видел то толком), я никаких отцовских чувств не испытывал. Но когда я взял её спящую в руки, когда она чихнула и, проснувшись - улыбнулась и потянулась ко мне ручонками…

     Скупая мужская слезинка покатилась по щеке Реципиента и исчезла где-то в области прокуренных до состояния «ржавчины» усов:

     - …Я понял – вот ради чего стоит жить: ради своей семьи. Маленькой – всего два человека: я и она - но своей(!) семьи. И ещё я понял, что если Полинка будет воспитываться в той атмосфере, в которой нахожусь я – из неё вырастет такая же тварь, как и её мамаша. Поэтому, мы с ней в один прекрасный момент «по-английски» свинтили туда - где нас никто не знает и, никто не найдёт. Я устроился на работу по специальности – благо к концу «нулевых» промышленность стала оживать… Нашёл себе уж и потерявшую было надежду на «собственного мужика» простую русскую бабу, чтоб семья была полноценной, с которой потрудившись вместе - завёл ещё и сына…

     С пьяной бахвальбой:

     - …В общем, жизнь удалась! Дождался внучки и внуков-двойняшек и, уж было готовился стать прадедушкой, как вдруг…

     Разлив по рюмочкам и не чокаясь:

     - Ну… За упокой!

      

     Выпили-закусили и, мне стало грустно - хоть незаконно репрессируй кого, раз самому повеситься не получится…

     Как «там» в будущем мои родные?

     Вот поди убиваются, особенно внучка – благодаря которой только и протянул те последние пять лет и не «попал» с самое начало сталинских регрессий… Рефлексий…

     Как их там?

     …Репрессий, мать их ети!

     А внуки поди спрашивают: «А где деда? Почему он умер, не научив нас фотошопить и рубиться в «War Thunder», как обещал? А ведь ещё учил-поучал нас: «Если мужик сказал – мужик должен сделать!»…».

      

     Но долго мне грустить не дали. Первым Виноградов:

     - Вы – необычайно-удивительный человек, Иосиф Виссарионович!

     Затем Власик:

     - Всё-таки – Вы наш, советский человек! И этого из Вас ничем не выбьешь.

     Поскребышев, еле шевеля языком:

     - А всё же исходя из «Теории случайных процессов» профессора Колмогорова, в товарища Сталина должен был попасть самый обычный человек. А раз нам попал такой, как Иосиф Виссарионович…

     Его перебил Косынкин, едва не вставая на колени:

     - Иосиф Виссарионович, простите за «одержимого».

     - Бог простит… А что Вы предложите взамен?

     - Вы… Вы… Вы – МЕССИЯ!!!

     На что, хотя и не с первой попытки, сложив из прокуренных сталинских пальцев роскошную фигу и предъявив её сотрапезникам как пистолет, я ответствовал:

     - Хуюшки! Я простой «пенс» и никаких «миссий»!

      

     ***

     Дальнейшее припоминаю фрагментально да и, то с большим трудом…

     Помню, докопался я до электрофона фирмы «RCA»:

     - Да, как же он сцука включается? Где пульт? Чё за сервис, всех заголодоморю, нах…

     Власик убежал в администрацию и прибежал с Леонидом Утесовым, которого я с взявшейся откуда-то благородной хрипотцой как у Джигурды, учил перепевать Высоцкого:

     - Протопи ты мне баньку, хозяюшка,

     Раскалю я себя, распалю,

     На полоке, у самого краюшка,

      Я сомненья в себе истреблю.

     Разомлею я до неприличности,

     Ковш холодный - и все позади.

     И наколка времен культа личности

     Засинеет на левой груди…».

      

     Затем, за нашим столом на котором отплясывал с какой-то девкой «Камаринского» Поскрёбышев, откуда-то появилась Фаина Раневская – бывшая тоже «слегка подшофе».

     Кстати вживую она ещё более страшная, чем на фотографиях – я аж трезветь было начал…

     Но потом привык.

     Мы с ней дуэтом спели:

     «Ну что же ты страшная такая?

     Ты такая страшная…

     Ты не накрашенная страшная

     И накрашенная...».

      

     Желая раскрутить её на трах, я предложил пари:

     - А давайте, Фаина Георгиевна, забьём что я больше ваших афоризмов знаю, чем Вы сами… Если Вы поиграете - то сделаете мне минет. Знаете, то это такое?

     - А как же!

     - Войдёте во всемирную историю не только своими остроумными афоризмами, а как женщина сделавшая минет самому(!) Сталину! Моника Левински сгорит от зависти…

     - А это кто такая?

     - Практикантка отсосавшая у президента США… Как его? Блина Клитора, если не перепутал что-нибудь.

     - Шлюха!

     - Согласен. Ну, так как насчёт нашего пари?

     Та, лукаво на меня посматривая:

     - Заманчиво, заманчиво… А если проиграете Вы?

     - …??? Эээ… А давайте лучше спорить на раздевание!

     - А это ещё как?

     - Если проиграете Вы – то разденетесь сами… Если я: то Вам поможет раздеться - сам(!) товарищ Сталин.

      

     С Фаинкой видимо не обломилось, так как в следующем «фрагменте» я подбивал Утёсова поехать «к артисткам», конкретно к Любови Орловой:

     - Понимаешь, Лёня: это мечта детства. У меня на неё впервые «встал» - лет в двенадцать, если конечно склероз не внёс свои коррективы.

     - Иосиф, на кой тебе эта лезбиянка нужна? К тому же она замужем.

     - Вот, как?! Тогда к Серовой – пусть мне тоже, а не только одному Рокоссовскому завидуют17…

      

     Затем помню, я плакался в жилетку Власику:

     - Представляешь, Колян: я буду сутки валяться обосцаным и не одна падла не зайдёт проведать – жив ли товарищ Сталин или уже подох давно?

     Тот кулакам по столу:

     - Не допущу такого, Виссарионыч! Они у меня сами все: не только обосцутся – обосрутся, нах!

      

     И тут вижу склонившуюся надо мной четырёхглазую рожу в шляпе… Кого вы думали?

     Берии!

     - Сцуко, но без тебя ни одна альтернативка не обходится, Лаврентий Павлович…

     И тут как будто выключили свет… Всё!

     Game over.

      

     Глава 3. Заговор за товарища Сталина.

      

     Из неопубликованных мемуаров Чадаева Я.Е., Управляющего делами Совнаркома (Совмина) СССР, о кризисе в высшем руководстве СССР после 29.06.1941года:

     «…На следующий день я пришел в приемную Сталина. Но Сталин не приехал. У всех было недоумение — что случилось?

     На другой день я опять отправился в приемную подписывать бумаги. И Поскребышев мне сказал сразу и определенно:

     — Товарища Сталина нет и едва ли будет.

     — И вчера его не было?..

     — Да, и вчера его не было, — с некоторой иронией произнес Поскребышев…

     — Может быть, он выехал на фронт?

     — Ну что же ты меня терзаешь! Сказал: нет и не будет…

     Я предположил, что Сталин заболел, но спросить не решился.

     …Вечером я вновь зашел с бумагами к Поскребышеву — и вновь. Сталин не появился. У меня скопилось много бумаг, и поскольку первым заместителем был Вознесенский, я попросил его подписать. Вознесенский позвонил Молотову, потом долго слушал его и, положив трубку, сказал:

     — Молотов просил обождать один день и просит членов Политбюро собраться у него через два часа. Так что пусть эти документы побудут у вас…

     Вознесенский поднял трубку вертушки, ждал минуту и сказал:

     — Никто на даче не отвечает. Непонятно, видно, что-то случилось с ним в такой тяжелый момент.

     И вот он не приехал… Ближайшее окружение было встревожено, если не сказать больше. Мы все тогда знали: проходило немного времени, чтобы тот или иной работник не был к нему приглашен. А теперь телефоны молчат, известно только одно: он на Ближней даче, но никто не решается поехать к нему. В эти дни его уединения у Молотова собрались члены Политбюро и стали решать, как быть? По сообщению обслуживающего персонала дачи, Сталин был жив, здоров. Но отключился от всех, никого не принимает, не подходит к телефонным аппаратам. Члены Политбюро единодушно решили: ехать всем…».

      

     Я сидел у пионерского костра рядом с другими ребятами и девчатами из наших «Иртышских зорь» и, вместе с ними пел под гитару:

     Рисунок 16. Ушедшая в невозвратное прошлое романтика пионерского детства 70-х годов…

     «Юный барабанщик,

     Юный барабанщик,

     Он стучит, как сердце, тук-тук-тук!

     Поднимает флаги

     Пионерский лагерь –

     Юный барабанщик тут как тут.

      

     Дальние дороги,

     Близкие тревоги –

     Заклубились тучи впереди.

     Ты уже не мальчик,

     Храбрый барабанщик –

     Сверстников на подвиг выводи!

      

     Били - не добили,

     Жгли, да не спалили.

     Отчего так рано стал ты сед?

     По далёким странам,

     С верным барабаном,

     Мы прошли, оставив добрый след.

      

     Время боевое,

     Не ищи покоя,

     Взрослый барабанщик - взрослый век.

     Поднимай, дружище,

     Мир из пепелища,

     Выручай планету, человек!»18.

      

     Потом мы пекли в золе потухшего костра картошку, обжигаясь ели её и пели про этот «пионеров идеал19», вводили хоровод вокруг костра, танцевали парами под песни «про любовь»…

     Предварительно хлебнув портвейна «Три семёрки» из общей бутылки - для храбрости, я пригласил давно мне нравящуюся девочку по имени Даша и, немного освоившись - как бы случайно щупал «выпуклости» на её груди, каждый раз извиняясь и пунцово краснея ликом. В конце-концов, я до того охамел - что прижав к себе, поцеловал Дашку прямо в губки.

     И было мне так хорошо…

      

     ***

     …Пока не приспичило «по-маленькому».

      

     Проснувшись с зверски «трещащей» головой, с пустыней Невада во рту после испытания ядерной бомбы, я смотрел в потолок и долго не мог понять – где я и что со мной…

     Вроде ж, я уже умер?

     Потом вспомнил: мать твою…

     Я ж теперь - товарищ Сталин!

     Рисунок 17. Спальня Сталина на Ближней даче в Кунцево.

     Твою ж, мать…

     Вспомнил прошедшую вечеринку и мне захотелось тут же сдохнуть двуряд тотчас - а не ждать ещё целых двенадцать лет с лишним…

     Однако желание «отлить» превалировало над желанием умереть и я зашевелился, тотчас обнаружив две вещи: я – «гол как сокол», в самом прямом смысле… рядом с «тушкой» Реципиента находится ещё одно голое тело – принадлежащие по всем признаком молодой женщине.

     «Ну значит, поход по артисткам удался, - не мог не подумать с удовлетворением, - есть значит у нас с товарищем Сталиным – ещё порох в пороховницах… Но где же у него туалет?».

     Слабо Богу за окном уже светало и только повернув голову вправо (ой, как больно!), я заметил открытую дверь в это столь жизненно важное помещение. Стараясь не скрипеть, я сел на кровати и тотчас обнаружил на полу своё исподнее… Хватаю его и на цыпочках в «присутственные места».

     Закрыв за собой дверь, пошарив по стене включил - с непривычки кажущийся тускло-жёлтый свет от ламры накаливания и, на мгновение замерев, иронически хмыкнул.

     Санузел у товарища Сталина хоть и был на высоте по качеству отделки и чистоте - но оказался совмещённым, как в однокомнатной «хрущёвке», где я жил в бытность свою простым советским инженером. Хм, гкхм… А вот чего у простого советского инженера (да и не только у него) - априори быть не могло быть в сортире до самого развала СССР: туалетная бумага. Правда, не в виде привычных мне рулонов - а в виде отдельных листочков-салфеток. И что самое удивительное – отечественная. Правда, как и «Московская особая» - выпускающаяся не для всех советских граждан, а исключительно только для…

     Для тех самых.

     Простые граждане обходились газетами с портретами вождей, возможно для этого их и печатали.

     «Отлив» в унитаз, я напился из крана холодной (очень холодной!) воды…

     Ой, как хорошо!

     …И одел кальсоны на завязочках, чтоб прикрыв чресла. Практически такие же, в каких в армейке щеголял - но только из более качественного материала, разумеется.

     Батист, если не ошибаюсь.

      

     Возвращаюсь обратно в постель - ибо от выпитой воды реально «заштормило», но тут меня встречает гневный женский взгляд и знакомый вопрос:

     - Иосиф! Как ты мог вчера так надраться?! Как простой деревенский мужик. Я такого от тебя не ожидала!

     Изрядно опешив, я мямлю:

     - А Вы артистка каких Больших и Малых театров будете, гражданка?

     «Артистка» опешила не меньше меня: глаза по полтиннику – как у куклы Барби и ресницами хлопает…

     «А ничё себе так бабца, - гляжу на её обнажившиеся «прелести» и облизываюсь, - да кто ж ты такая?».

      

     Мысленно набираю в своём «поисковике»: «женщины Сталина» - читаю и меня бросает в жар…

     И не стыдно такое писать?

     Вы что? Со свечкой рядом стояли и под одеяло к нему заглядывали?

     Сволочи!

     Успокоившись, делаю поправку: «тридцатые-сороковые годы»… Ага, вот оно:

     «Уже сама по себе дата рождения Вали Истоминой примечательна — на свет она появилась в день революции: 7 ноября 1917 года. В самой же Валентине не было ничего особенного. Симпатичная, но не красавица, на которую будут оборачиваться на улице. Не семи пядей во лбу, но и не дурочка. Обычная деревенская девчонка, которую из всех других выделяла разве что одна черта: неистребимый оптимизм и готовность заливаться смехом по любому поводу. Грустить Валя не любила и всегда предпочитала видеть в жизни только хорошее. Когда девушке исполнилось 18 лет, она перебралась в Москву и устроилась работать на фабрику. Там-то и ее заметил Николай Власик — начальник охраны Сталина. Он же и предложил ей «особенную работу», о которой можно было только мечтать: накрывать стол самому великому кормчему! Валя, конечно же, согласилась.

      Говорят, в Зубалове юная Валентина появилась с узелком, в котором лежали тетрадки с конспектами, шерстяная шаль и открытка с портретом Иосифа Виссарионовича. Ничего удивительного в этом не было: Сталин был кумиром миллионов советских девушек. Издалека обожала его и Валя, а, узнав поближе, не изменила своего мнения. Девушка пришлась по душе всем: она была простой, веселой и жизнерадостной.

     Рисунок 18. Валентина Истомина.

     Вскоре в донесениях охранников начали появляться сообщения: «12 декабря в четыре часа утра Истомина вышла из спальни товарища Сталина и отправилась к себе». Или: «13 декабря Истомина в 5:30 вышла из спальни товарища Сталина и пошла на кухню».

     А вот сам Сталин изменился, и в лучшую сторону. Все замечали — вождь повеселел, чаще бывал в хорошем расположении духа, улыбался и шутил. А еще вдруг перешел на хорошее французское белье, хотя раньше вообще не обращал внимания, что за исподнее у него под одеждой: есть — и ладно.

     Как человек восточного менталитета, Вождь не любил волевых, сильных женщин. Со своей последней женой Надеждой Аллилуевой он сражался всю жизнь — и довоевался до того, что она покончила с собой. Валя Истомина была совсем другой — мягкой и покладистой. К вождю она относилась с трепетом, считала его великими человеком. Не скандалила, не спорила — чем не тихая гавань?

     По свидетельствам личной охраны главы СССР, Валентина Васильевна Истомина всегда отличалась не только приятной внешностью, но и покладистым нравом. Кроме того, она была хорошей поварихой и отличной хозяйкой, содержащей дачу в идеальной чистоте.

     Помимо вышеперечисленных качеств, девушка была мудра не по годам. Она умела слушать, но при этом не болтать лишнего. Не удивительно, что всего за пару лет, Истомина стала чуть ли не единственным человеком, кому Сталин по-настоящему доверял. И не только наводить порядок в его жилище и следить за опрятностью одежды, но и заботиться о его здоровье. По словам очевидцев, глава страны практически всегда не доверял врачам, но из рук Валюши безропотно принимал абсолютно любое лекарство.

     После войны, когда здоровье Сталина становилось все хуже и хуже – он большую часть своего времени проводил в Кунцево, в компании своей экономки. А в конце сороковых Вождь даже стал брать с собою Валентину в поездки по стране.

     Ближе к его кончине, Сталин и Валентина Истомина практически не расставались. В день его гибели Валя была безутешна. Плакали и остальные, но лишь она рухнула на колени возле дивана, уткнулась лицом покойнику в грудь и завыла в голос, как это делают в деревне. Женщина долго не могла остановиться, и никто не посмел увести ее от тела. Обмывать и переодевать Иосифа Виссарионовича доверили именно Истоминой…

      

     …А историки так и продолжают спорить, кем же была Валентина Истомина: обычной кухаркой или действительно Хозяйкой Хозяина20».

      

     - «Артистка Больших и Малых театров…»?

     Переспросила сидящая предо мной на кровати обнажённая молодая женщина и, вдруг закатилась в смехе – звонко, так переливчиво… Как мелодия на айфоне.

     «Точно – она! Все приметы сходятся: возраст – чуть более двадцати на вид, веселый нрав…».

     Внезапно, холодок пробежал от затылка до межягодичного пространства:

     «Доверие доверием, но женщины нутром чуют чужого… А вдруг она ляпнет кому, что «Хозяина» подменили?».

     - Слушай, Валентина… Валя… Валюша… Я тут с пьяных глаз подумал: а не сочетаться ли нам с тобой законным браком? А то вроде – взрослые люди, а встречаемся чуть ли не тайком – как школьники.

     Вновь вижу широко раскрытые в недоумении глаза и спрашиваю:

     - Я вообще тебе нравлюсь… Эээ… Как мужчина?

     - Хахахаха, – снова залилась как колокольчик и, дёрнув меня за завязку кальсон, так что они с меня свалились, - прыгай под одеяло, мужчина!

     Ну, что ж… Если женщина просит – значит надо прыгать.

      

     ***

     После безумного (почти семейного) траха, я уснул как младенец после мамкиной сиськи, без сновидения и проснулся лишь от лёгкого укуса за мочку уха и шёпота:

     - Вставай, соня! Тебя люди ждут…

     Переворачиваясь на другой бочок:

     - Посылай их на хер, я на пенсии.

     Однако, она была настойчиво:

     - Вставай, говорю! Уже почти обед.

     Приоткрыв один глаз:

     - А замуж за меня пойдёшь?

     Спросил и тут же появился вполне закономерный вопрос:

     «Странно, а что они «в реале» не расписались?».

     Присев на краешек кровати, погрустнев:

     - Ты же знаешь, у нас никогда не будет детей…

     «Понятно. Восемнадцать лет, фабрика, первый сексуальный опыт, «залёт» и, поздний, да у тому же как пить дать – «подпольный» аборт… Жаль девку».

     Погладив по головке и поцеловав, ласково:

     - Возьмём на воспитание сироту – мало их что ли в СССР?

     «А скоро будет ещё больше».

     Помолчав:

     - Ты же знаешь, Иосиф: Светлана была и будет против.

     Сразу спросонья не дошло:

     - Кто такая «Светлана»…? Не было у меня с ней ничё. Ах, эта шлю… Хм, гкхм… Моя, хм, гкхм… Дочь…

     Распустил, блин, Реципиент семейку.

     Однако, чё делать?

     - …Отцу перечить? Выпорю засранку!

     Та, ударив по коленям ладонями, вновь закатилась в смехе, как будто я сказал что-то смешное.

      

     Спать расхотелось, захотелось посетить «удобства» и наоборот - что-нибудь покушать.

     Дождавшись когда высмеется, тонко намекаю:

     - Ты вроде говорила, что уже обед?

     - Всё готово, товарищи ждут, как появишься в столовой – будут накрывать.

      

     После «удобств» подхожу к платяному шкафу и открыв, долго стою, не соображая что выбрать… В чём он дома то ходил?

     Хорошо, что есть у кого спросить:

     Рисунок 19. План первого этажа Ближней дачи Сталина.

     - Валюш! Что мне наиболее идёт в это время суток?

     После очередного взрыва хохота, я был облачён в холщовые брюки, домашние тапочки, в белую хлопчатобумажную рубашку и простенькую полотняную курточку.

     Посмотрел на себя в зеркало и Реципиента в нём не узнал: по мне - так он постоянно рассекал в стального цвета френче и сапогах…

     Вот что значит сложившейся образ!

      

     Взяв Валентину под локоток:

     - Пойдём, проводишь…

     Затем с отчётливо слышимыми оттенками мужского сексизма, надавливаю:

     - …А над моим предложением «руки и сердца» подумай: срок у тебя до вечера.

     Конечно же дети Сталина - тоже нутром почуят, что их папка – уже не их папка. Но такое изменение отношения, легко можно будет объяснить детской ревностью.

     Хорошо придумано, да?

      

     Впрочем, «хоромы» Вождя народов оказались настоль скромны, что я и один бы не заблудился. Из спальни вышли с задумавшейся Валентиной в зал с большим столом, затем через прихожую в столовую, где находился обеденный стол на восемь персон. Всё чисто, аккуратно, но…

     Скромно до неприличия!

     Блин, у меня – регионально олигарха и, то особнячок - как бы ни на порядок был больше и не в пример богаче обставлен.

      

     ***

     За обеденным столом сидели все мои вчерашние собутыльники, плюс незваный на вечеринке гость – Лаврентий Павлович Берия. Судя по кругам под его глазами – у того в отличии от других, была бессонная ночь.

     - Привет всей честной компании, - жизнерадостно поприветствовал я и, спросил, - чем опохмеляемся? …О, «Боржоми»!

     Мне давай рассказывать об завершении вчерашних приключений:

     - Когда уезжали из «Арагви», Вы прихватили с собой ящик.

     Рисунок 20. Столовая на Ближней даче Сталина.

     - Пытались рассчитаться пистолетом, но Вас не так поняли и…

     Прерываю морщась как от очень кислого:

     - На этом достаточно. Остальное давайте предоставим сочинять историкам.

     Берия, понимающе сверкнув «стёклышками»:

     - Огласки не будет, я взял с каждого посетителя подписку.

     Отмахиваюсь:

     - Да мне собственно по хер, я ведь не Сталин.

     Налив себе стакан минералки из початой бутылки и, смакуя не торопясь осушив его, вопрошаю у Берии:

     - Лаврентий Павлович! А Вас то, каким ветром занесло на нашу гулянку? Неужто, заведующий тем заведением посмел на самого(!) Сталина стукануть?

     Тот:

     - Пачему «стуканул»? Кабынет, где вы… Хм, гкхм… Так вэсело гуляли - находится на прослушке. Для спэциальных целей, панятно, да?

     С замиранием сердца:

     - Понятно, конечно. Ну, и…

     Тот, понимая мою озабоченность, с лёгким кивком:

     - Харашо, что я был в своём кабынете, когда дежурный сообщил что в нём сам(!) товарищ Сталин… Я всех выгнал и слушал вашу «исповедь», эээ…

     - Иосиф Виссарионович.

     Берия улыбнулся, хищно поблёскивая стёклышками пенсне:

     - Понимаю почэму Вы не называете свои настоящие фамилию, имя и отчество.

     Приложив ладонь к груди:

     - Несмотря на то, что пишут про вашу личность наши продажные историки - всегда считал Вас умнейшим человеком, Лаврентий Павлович.

     Тот с жестью в голосе:

     - Если по-вашему я – «умнэйший человек», то почэму…?

     Слова застряли у него в горле, поэтому я подсказал и сразу ответил:

     - Почему Вы так плохо кончили? Потому что в политической борьбе чаще всего побеждает не умнейший - а подлейший. Вы – непревзойдённый технарь, Лаврентий Павлович. Возможно после Сталина, Вы – самый успешный менеджер двадцатого века… Но политика – не ваш конёк!

     Наклонившись ко мне почти вплотную:

     - Иосиф Виссарионович! Имэна тех - кто со мной так обошёлся, скажите?

     - Конечно, нет.

     Берия отчаянно нервничал и поэтому его акцент резал слух:

     - Пачэму?

     - Во-первых, я не уверен что назову истинных виновников: ведь историкам верить – себя не уважать… А вдруг всё было совсем иначе и пострадают невиновные?

     - А во-вторых?

     - А во-вторых, потому что Вы сразу начнёте «дергаться» и станет ещё хуже. Занимайтесь чем занимались, а там куда кривая вывезет.

     Тот, схватившись за голову:

     - А куда она «вывезет»? Я похищал, насыловал и убивал школьниц… Это – ПЫЗДЭЦ!!!

     - Да, да! А ещё Вы – агент разведки мусавитистов, британский шпион, заговорщик – готовящий государственный переворот, свержение Советской власти и установление фашисткой диктатуры. Если что-то пропустил, Вы уж извините: специально вашей биографией не занимался.

     Тот, покраснев свежесваренным раком:

     - Я нэ панимаю. Я нэ боюсь смэрти: я к ней был готов в любой момэнт - ещё на подпольной работе… Если бы мэня просто расстрэляли… Но так меня ославить перед потомками… За что?

     Пожав плечами:

     - Не Вы первый - не Вы последний. Не так ли большевики ославили российских императоров? В будущем - довольно распространённая технология, применяемая не только к отдельным личностям – к целым народам и странам. Называется «демонизация».

     Берия, уже аж рычит, аж Власик напрягся:

     - Скажи мнэ, кто?!

     - Мы перешли на «ты»…?

     Успокаивающим тоном:

     - …Лаврентий, не кипишуй! Виноваты не отдельные личности – виновата СИСТЕМА!!! Одних уберёшь – на смену им придут другие, возможно ещё более худшие. А всю систему переформатировать – у нас с тобой кишка тонка.

     Внезапно в подсознании всплыло без спросу:

     «Из протокола допроса главы службы охраны Берии Рафаэля Саркисова:

     "По поручению Берии я занимался сводничеством — подыскивал для него девушек и женщин, с которыми он сожительствовал. Таких женщин у Берии было очень много, и я вёл специальный список, где указывал фамилии женщин, их номера телефонов и другие сведения. Кроме меня сводничеством занимался и мой заместитель Надарая. Он, так же как и я, по поручению Берии подыскивал для него женщин и имел список"…».

     - Хотя… Кое-что я могу для тебя сделать: убери из своего «ближнего круга» всех лиц кавказского происхождения - это они дали на тебя такие дикие показания. Грамотно и постепенно, конечно… Но обязательно убери.

      

     Здесь две девушки-подавальщицы принесли обед и волей-неволей пришлось замолчать. Берия не ел, он глубоко задумался и довольно-таки долго - его не было слышно.

      

     ***

     Обед на сталинской даче тоже не претендовал на особенный изыск, хотя был приготовлен безукоризненно и просто таял во рту: русский борщ, гречневая каша с маслом, отварное мясо, птица, свежие овощи и зелень.

     Власик и Косынкин в присутствии грозного Наркома НКВД, видать, не решались выступать с инициативой и во время обеда, её взял на себя профессор Виноградов:

     - Иосиф Виссарионович!

     - Я Вас внимательно слушаю, Владимир Никитич…

     - Вы рассказывали нам об поистине катастрофическом результате предстающей войны с Германией…

     - Было дело, помню. Её ещё Великой Отечественной Войной назовут - по аналогии войны с Наполеоном 1812-го года…Что Вы ещё хотели бы узнать?

      

     В этот момент зазвонил телефон.

     Поднявший трубку Поскребышев, прикрыв микрофон ладонью, смотри на меня::

     - Звонит товарищ Молотов…

     - Передайте ему, что заявление об увольнении по достижению пенсионного возраста, я передам через Вас завтра и положите трубку.

      

     Все сидят переглядываются, даже Берия, а я и вида не подав:

     - Так что Вас интересует, профессор?

     Тот поочерёдно глянув на ушедшего в себя Берию, Власика и Косынкина:

     - А если бы результат этой войны был бы иным – более благоприятным для нашего государства и народа, произошли бы те события – приведшие к столь беспрецедентному фиаско в начале 90-х годов?

     Это была моя любимая тема, поэтому я «завёлся» сразу:

     - О, по этому поводу в постсоветской России даже новый жанр ненаучной фантастки появился! «Альтернативная история» называется…

     Подумав, подумав, почесав небритый сталинский подбородок, продолжаю:

     - …Конечно, страна была бы несколько другой – ведь нанесен был огромный материальный урон, погибли самые лучшие люди. А вот какой именно «другой» - лучшей или худшей, чем «реальный» СССР - угадать невозможно.

     Виноградов удивляется:

     - Разве может быть хуже?

     - Да, запросто! Вот представьте себе, Док: Российская Империя победила бы Японию в 1905-м году… Что произошло бы?

     - Не знаю.

     - Наши бы политики и генералы, распетушив хвост - решили бы присоединить к Империи Маньчжурию, Корею и возможно ещё что-нибудь… И получили бы войну с объединённой коалицией ведущих мировых держав. Пример понятен?

     - Вполне…

     Этот ушел в себя вслед за Берией, а вместо него Поскребышев:

     - Так всё-таки возможно сделать исход этой войны - более благоприятным для нашего государства и народа? Спасти хотя бы миллион жизней советских людей…?

     Начинаю раздражаться и снова обратясь к Виноградову, ибо Поскрёбышев убежал к зазвонившему телефону:

     - Миллион, пять или даже десять миллионов… Вот Вы же врач, Владимир Никитич! «Попали» Вы положим в Средневековье и получив неограниченную власть в виде «рояля», спасли население большого города от эпидемии… Представляете такую ситуацию?

     - Легко! Достаточно лишь самых элементарных методов гигиены.

     - Без болезней, народ плодится и размножается подобно стадам австралийских кроликов… И вдруг начинает вымирать от голода, ибо тогдашняя технология сельского хозяйства не позволяет прокормить столько народа.

     Тот, печально кивнул:

     - Да… В сельском хозяйстве я не особо силён.

     Продолжаю открытым текстом:

     - Если начало и течение Великой Отечественной Войны будет более благоприятным для СССР, его высшее политическое руководство захочет присоединить к социалистическому лагерю не только Польшу, Венгрию, Чехословакию и ГДР, а как минимум - целиком всю Германию, Австрию и страны Бенилюкса и Балкан… И война которая называлась «Холодная» - станет в новой реальности горячей. И стало быть все «сэкономленные» жизни – кошке под хвост…

     Увидев произведённое впечатление, гружу дальше:

     - …И даже не будь войны, это сколько дополнительных нахлебников на шею? Которые не просто будут сидеть на нашей школе, но и бунтовать-восставать по каждому поводу и без онного. И в итоге сё кончится тем же самым: как только Россия исчерпает свои ресурсы, распадётся сперва Соцлагерь, затем – СССР.

      

     Поскребышев, с трубкой у уха:

     - Звонит товарищ Воскресенский… Что ему сказать?

     - Скажите ему, чтоб больше сюда не звонил.

      

     Помолчав, я решил поставить жирную точку на этой теме:

     - В любом случае товарищ Сталин не вечен. А после его кончины начнётся дикая борьба за власть и по определению – победит в ней не самый умный и достойный, а самый подлый…

     Посмотрев в глаза Берии:

     - …А самый подлый и вероломный, способный называя другом - воткнуть нож в спину.

     Тот прищурившись:

     - Хрущёв?

     Стараясь нейтральным голосом:

     - Возможно и он. А возможно и Вы, Лаврентий Павлович… Ведь власть портит человека и невозможно предугадать заранее - каким он будет после двенадцати лет пребывания в этой кодле.

     Виноградов растерянно:

     - Так неужели ничего сделать нельзя?

     - Почему, нельзя? Можно как я и предлагал ранее – залечь на дно и постараться выжить самому и помочь выжить своим самым близким. Разве этого мало?

     Обратясь к Берии:

     - Вам, Лаврентий, я бы настоятельно порекомендовал уйти с этой козлячьей должности и устроиться директором какого-нибудь большого промышленного предприятия, желательно оборонного …

     Мечтательно:

     - ….Я бы Вам изредка подкидывал «заклёпки», а Вы бы их дружно «пилили» с коллективом. И отвечаю за свои слова: не миллионы – но сотни тысяч жизней таким образом, мы бы с вами спасли.

      

     Косынкин, впервые подав голос, который оказался на удивление твёрдым и решительным:

     - Ваше так называемое «попадание» - это не просто так, не какая-то случайность - а промысел Всевышнего - с какой-то вполне определённой целью. И Вы обязаны её выполнить!

     Категорически:

     - Я не получил никаких инструкций от Всевышнего, поэтому не считаю себя обязанным.

     - А тайны знаки Вам были?

     - Что именно?

     Неуверенно:

     - Ну, не знаю… Сон какой-нибудь, например.

     Вздохнув об утраченном давным-давно в далёком будущем детстве:

     - Был сегодня ночью сон. Я в пионерском лагере, пою песни, жру печённую картошку и щщщупаю за сиськи девочку… Это «знак» и к чему он?

      

     Тот не успел ответить, ибо вновь зазвонил телефон.

     - Вас. Иосиф Виссарионович… Товарищ Каганович.

     Беру из его трубку и рычу в неё:

     - В Москве, что? Уж и позвонить больше некому кроме товарища Сталина? Не звони сюда больше!

     Тут же кладу её на рычаги.

     «Да как же он отключается?».

     Подняв аппарат нахожу небольшой рычажок и выключаю звонок.

      

     И в этом месте подал голос Берия:

     - Я нэ собирался становиться ни партийным функционером, ни тэм более – Наркомом НКВД. У мэня имэются дипломы техника и строителя-архитектора и, мэня вполне бы устраивала работа на промышлэнном прэдприятии…

     С грустью разведя руками:

     - …Но партия приказала и я стал тем - кэм я сэйчас есть. И нэ в моих возможностях быть тем, кэм я хочу.

     Наконец, пригрозив мне пальцем и даже с оттенком злорадства:

     - И Вам, Иосиф Виссарионович, не удастся уйти на заслуженный отдых. Сейчас они просто звонят, а потом приедут. И Вам придётся согласиться на их условия, иначе…

     Перебив:

     - …Иначе, мне не придётся ждать целых двенадцать лет?

     Кивает:

     - Скорее всего, это будет так.

     - Да пофиг! Не забывайте: я один раз уже умер.

     Берия, отсвечивая «стёклышками»:

     - Скорее всего, Вас после смерти ославят – как меня в вашем будущем.

     Отмахиваясь, как от докучливой мошки:

     - Сталина - так и так ославят, не многим хуже - чем Вас, Лаврентий Павлович. А я так ваше - не Сталин, не забывайте.

      

     Вдруг Власик посмотрел мне в глаза:

     - А как же мы, Иосиф Виссарионович? Ведь если Вас очернят уже мёртвым во всех смертных грехах, то нас сделают вашими сообщниками, и…

     Поскрёбышев поёжившись как от холода, продолжил его мысль:

     - Даже страшно представить, что с нами будет…

     Виноградов, с укоризной:

     - Мне пока – ни в тюрьму, ни на тот свет не хочется. Я в отличии от Вас, Иосиф Виссарионович - ещё и одной то, жизни не прожил.

     Косынкин, с какой-то жалостью на меня глядя – как Богородица со старинной иконы:

     - Вы нас бросаете, Иосиф Виссарионович? Грех это и обязательно аукнется Вам после следующей кончины…

      

     И тут Берия, зловеще ухмыляясь, нанёс удар «ниже пояса»:

     - А что подумает Валентина Васильевна, когда узнает что Вы разъезжая на своём «Паккарде» по Москве, похищаете, насилуете и затем убиваете малолетних школьниц?

     И здесь меня огнём прожгло от самых пяток до затылка:

     «А ведь я ей «руку и сердце» предложил, а стало быть – защиту и покровительство обещал!».

     Надо что-то делать…

     Что делать?

     А Берия змеем подколодным заглядывая через зловеще поблескивающее пенсне:

     - Ты что-то говорил про «систему», Иосиф Виссарионович»…

     Подняв руку, грозно прикрикнул:

     - Тихо! Чапай думать будет…

      

     ***

     Вовсе не претендуя на истину в последней инстанции, скажу одну вещь - а там каждый пусть для себя сам решает, прав я или не прав.

     Ещё со школы слышал про зловещий гитлеровский план «Ост», ужасался вместе со всем советским народом, но воочию увидел и прочитать смог…

     …Лишь когда в 2009 году, когда он был рассекречен.

     Оставим за скобками вопрос, почему наши официальные историки – столь долго держали его в секрете от советского народа, для которого он предназначался.

     Действительно:

     ПОЧЕМУ???

     Ответа нет и поэтому просто сделаем себе зарубочку на память: все профессиональные историки - тупые по определению или лукавые (а скорее всего – и то и, другое) и слабо соображают в том предмете, с которого кормятся или же преднамеренно врут.

     Верить историкам нельзя!

      

     Итак, читаем план «Ост»:

     «Славяне должны работать на нас, а в случае, если они нам больше не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Славянская плодовитость нежелательна… образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста. Каждый образованный человек – это наш будущий враг. Следует отбросить все сентиментальные возражения. Нужно управлять этим народом с железной решимостью… Говоря по-военному, мы должны убивать от трех до четырёх миллионов русских в год», - из директивы А. Гитлера А. Розенбергу о введении в действие Генерального плана «Ост» (23 июля 1942 г.):

      

     Прочитав сие, я к собственному удивлению поймал себя на том, что меня это ничуть не ужаснуло.

     Почему?

     Чуть позже понял: прямо перед этим, мне довелось читать про реалии дореволюционной России…

     Да у нас, все 300 лет романовского правления - действовал план «Ост»!

      

     Действительно, разбираем по пунктам:

     «Славяне должны работать на нас».

     «На них» славяне работали давно – ещё задолго до рождения даже прадедушки бесноватого Адика.

     Доказательства?

     Сколько вашей душе угодно!

     Как раз на балу Император Николай Первый спросил своего гостя французского маркиза Де Кюстина (известного русофоба, кстати):

     - Вот, посмотрите вокруг. Кто все эти люди по национальности?

     - Как, Ваше Величество? Русские!

     – А вот и нет! Это – молдаванин. Там стоит поляк. Это – грузин. Это – армянин. Это – немец, барон. А там стоят еврей с малороссом…

     - Ваше Величество, а где же русские?

     – А вот все вместе они – русские!».

      

     Самодержец всероссийский, это тот - который говоря словами Пушкина: «С ног до головы – детина, с головы до ног – скотина», изрядно лукавил…

     Если посмотреть на стоящих поблизости представителей знати и простонародья любой страны мира 19-го века (кроме колониальных стран, конечно) – то сразу видно: они принадлежат к одной нации.

     Рисунок 21. Одна империя - две нации.

     Да!

     У первых и, прикид понарядней и побогаче и, «маней» в карманах погуще и образование полученное в Гарвардах от профессора - а не от кюре в сельской школе при костёле.

     Но всё же – это единый народ, что видно невооружённым взглядом.

      

     Если же посторонний человек сравнит русского помещика с…

     Да, даже не с крестьянином!

     …С русским купцом, то он сразу скажет: это представители разных народов или даже разных цивилизаций. Совершенно разная одежда, вера, обычаи, привычки… А если рот разом откроют…

     Даже речь зачастую не похожа!

     Нашу знать воспитывали французские гувернантки и гувернёры и, говорить свои первые слова – «мама», папа» - они начинали на иноземной мове. Лишь в уже зрелые годы - общаясь с челядью и солдатами из числа туземцев, юные оккупанты учились «великому и могучему» - русскому языку то бишь.

      

     «Прививки и охрана здоровья для них излишни».

     Каждый второй русский младенец умирал не прожив и года, а его родители редко доживали даже до пятидесяти лет - уже к сорока годам становясь дряхлыми стариками.

     До «эталонного» 1913-го года, в России только от оспы ежегодно умирало от тридцати пяти до ста тысяч человек… А ведь вакцинация он этой страшной болезни - была известна ещё со времён Екатерины Великой!

     Что это, если не преднамеренный геноцид населения оккупированной страны по плану «Ост»?

      

     «Достаточно, если они будут уметь считать до ста. Каждый образованный человек – это наш будущий враг».

     В соответствии с этим, оккупационной романовской администрацией, в течении трёхсот лет принимались «Законы о кухаркиных детях» - лишающие возможности учиться грамоте представителям истинно русских широких народных слоёв.

     И после этого, у отдельных представителей оккупантов находилось достаточно наглости - чтобы обвинять русский народ в природной лени, нелюбопытстве к наукам и мракобесии…

     СВОЛОЧИ!!!

     У меня создаётся такое впечатление, что сочиняя свой «Генеральный план “Ост”» - немцы тупо скоопирайтили его у представителей бывшей романовской правящей элиты, находящихся у них в эмиграции. Ведь именно Берлин - был столицей русской белой эмиграции, а вовсе не Париж.

      

     ***

     Я к чему это?

     Большевиков можно сколько угодно проклинать, сваливая груды мусора на могилы их вождей и обильно поливая их помоями. Да, они вовсе не были идеальными людьми, чрезмерно и до фанатизма увлекались мёртворождёнными экономическими идеями и наворочали много чего лишнего, без которого вполне можно было обойтись…

     Но факт остаётся фактом!

     Они сделали главное: воспользовавшись благоприятным моментом, большевики свергли трёхсотлетнее чужеземное иго и отстояли свободу и независимость России в ходе жестокой и кровопролитной Национал-освободительной войны.

     «С ума спрыгнул, - скажите, - это ж была Гражданская война!».

      

     Чтоб отстоять свою точку зрения, рассмотрим повнимательнее с кем воевала Красная Армия в 1918-1921 году - если пренебречь достаточно редким и эпизодическим вмешательством в эту войну всевозможных «двунадцати языков», конечно.

     Учитывая то, что Украина стала не только независимой от России – но ещё и самой небратской из всех постсоветских государств образовавшихся на месте СССР, кровопролитную Гражданскую войну 1918–1920 годов - можно смело назвать «Русско-украинской». Ибо почти каждый второй белогвардеец был с Юго-Запада и, чем выше по иерархии - тем их процент становится больше.

     Адмирал Колчак - из помещиков Херсонской губернии.

     Генерал Врангель - ведущий свой род от дома Тольсбург-Эллистфер, чьи родовые гнёзда находились на Украине.

     Генерал Юденич - из малороссийских дворян Минской губернии.

     Командующий в Гражданскую белым Северным фронтом генерал Миллер – родом из Витебской губернии.

     Генерал Шкуро - потомок запорожских казаков.

     Генерал Гурко - из дворян Могилёвской губернии.

     Генерал Лукомский - из полтавских помещиков, также как и генерал Дроздовский.

     Генерал Каппель происходит из дворянского рода Ковенской губернии…

     И так далее и тому подобное.

      

     Знамо дело, автора тут же ткнут носом: а как же Деникин?

     Увы, там ещё хуже. Его мать в девичестве – Вржесинская, детство Антон Иванович провёл в Варшаве и по-польски стал говорить начал раньше, чем по-русски.

     Свергнувшие Императора Николая II Генералы Алексеев и Рузский – женаты на полячках, что тоже весьма красноречиво.

     Единственный, кто из этого ряда выбивается – генерал Лавр Корнилов, бывший родом из Казахстана…

     Земеля!

      

     ***

     Впрочем, эта тема достойна своего отдельного рассмотрения, сегодня мы не про это…

     Мы про большевиков!

     Их можно в чём угодно и сколько угодно обвинять и, во многом они заслуживают самых оголтелых проклятий. Но одного у них не отнять: в 1937 году - когда было репрессировано «сто тысяч пятьсот миллионов» гениальных стратегов, талантливых конструкторов, выдающихся политических деятелей - имеющих огромные заслуги перед мировым революционным движением… И просто незаконных жертв тоталитарного режима…

     В России от оспы не умер ни один человек!

     Представляете?

     Всего в ХХ веке от оспы умерло от 300 до 500 миллионов человек – больше чем в двух мировых войнах и всех локальных военных конфликтах, вместе взятых. Даже в 1967 году, в мире заразилось оспой пятнадцать миллионов, из них умерло два миллиона человек…

     А в России с 1937 года – ни одного!

      

     В том же «эталоном» 1937 году, в стране практически не осталось ни одного неграмотного, не умеющего хотя бы читать и писать человека.

     Позже, успехи нашей страны в образовании заметили даже в Америке и их президент Кеннеди - перед тем как его вальнули, успел по этому поводу сказать:

     «Россия победила нас в космосе от того, что её образование самое лучшее в мире. Отныне наша задача любой ценой сделать именно наше образование самым лучшим в мире, а в космосе уже в этом же десятилетии захватить в космосе лидерство, обогнать русских и высадить на Луну наших астронавтов, и вернуть их живыми обратно. Если не сделаем этого, однажды мы все будем говорить по-русски».

     Признание врага самого дорогого стоит!

      

     ***

     Теперь, после этой «прелюдии» переходим непосредственно «к телу».

     Если у человека извилин в мозгу хотя бы ровно столько - сколько у обычного лесного ёбжика, то он должен хорошо понимать, что после трёхсотлетней оккупации и затем кровопролитнейшей национал-освободительной войны - когда небрат шёл на небрата, нормального государства получиться не может априори.

     Если как вариант исключить распад России до уровня отдельных незалежно-самостийных губерний (и неизбежную при таком раскладе оккупацию каких-нибудь очередных «общечеловеков», конечно), альтернативой большевистской диктатуре левого интернационалистского толка - могла быть только фашистская диктатура правого националистического толка. А вместо Сталина – какой-нибудь генерал-атаман, даже типа не Антона Павловича Деникина – тот был излишне жидковат для этой должности, а Анненкова или Семенова.

     Какая бы тогда страна у нас была, какие в ней порядки и какое к ней было бы отношение международной общественности?

     То, что в России - Холокост бы начался на двадцать лет прежде, чем в Германии – это даже к бабке не ходи. Возможно, это и понравилось бы Генри Форду – имеющего репутацию махрового антисемита, но и всего лишь. Но, платящие «за музыку» американские евреи-банкиры - сделали бы всё, чтобы демонизировать националистическую Россию похлеще нацистского Рейха… И, уж ни о какой помощи в индустриализации – даже за великие гроши, речь бы не шла от слова «ваще».

     А кроме евреев, которых испокон веков на Руси били? Кому бы в таком случае, досталось бы «на орехи» больше всего?

     Какому классу?

     А если подумать…?

     …Правильно: «добру нации»!

     Почитайте про деяния этих борцов за «Единую и неделимую» и вы поймёте, что я прав21.

      

     ***

     Ну, да ладно…

     Мы сегодня не создаём столь фэнтазийную альтернативочку (хотя и хочется), а обсуждаем деяния моего Реципиента – сиречь «реального» товарища Сталина.

     Не мною с ним было сказано:

     «Революции задумывают гении, осуществляют фанатики, а плодами их пользуются подонки»…

     Ленин, замысливший Великую русскую революцию, умер вскоре после окончания Национал-освободительной (Гражданской) войны. Вслед за этим, без всякого сомнения – гением, ушли в мир иной другие, под стать ему умники - Красин, Богданов, Дзержинский… И на политическом пространстве остались политики второй и главным образом третьей категории – фанатики и подонки.

      

     Как хоронили Кыргыз-Хана знаете-помните?

     Сперва монголо-болгары истребили тех, кто копал ему могилу и потом её закапывал… Потом тех, кто истреблял гробокопателей… Затем тех, кто истреблял истребителей гробокопателей… Затем…

     Короче хоронили Киргыз-Хана до тех пор - пока в Монголии народонаселения практически не осталось, после чего - болгаро-монгольскому игу пришёл кирдык. Так что это были самые разорительно-кровопролитные похороны в истории земной цивилизации - «книгу рекордов Гиннесса» в студию!

      

     Точно так же должен был действовать и Сталин, создавая на постимперском пространстве нормальное государство.

     Не знаю осознано или по наитию – инстинктивно, но Сталин сперва всё начал делать правильно: руками подонков типа Генриха Ягоды – он уничтожил фанатиков типа Троцкого, Зиновьева, Каменева и иже с ними. Последние, в любом случае были бесполезны для строителей нового государства - ибо в большинстве своём, умели только разрушать.

     Правда, сделал он это несколько непоследовательно, часть из них оставив не только в живых – но и на руководящих постах – Ворошилова, Калинина…

     Это для меня непонятно: возможно он испытывал к ним какие-то человеческие чувство, что крайне недопустимо для политика. Сунулся в политику – забудь про человечность…

     Только политическая цель, только она и только любой ценой!

     Затем, Сталин руками… Эээ… Руками тупых исполнителей, типа Николая Ежова приступил к уничтожению попутавших берега подонков – вроде Генриха Ягоды…

     После этого, ему лишь оставалось привлекши технократов типа Лаврентия Берии - помножить на ноль тупых исполнителей и, всё было бы исключительно в шоколаде.

     Конечно, всё очень схематично и условно, но это именно так и никак иначе.

     И вот здесь Сталин позволил себе непростительную ошибку, ограничившись истреблением очень узкой категории тупых исполнителей.

     Почему? Что это вдруг на него нашло?

     К сожалению, сознание Реципиента - конкретно забаненно, прав Админа у меня нет и пароль доступа подобрать невозможно.

     …Разве что к гипнозу прибегнуть? К модной ныне на Западе лоботомии?

     Нет, не хочу!

     Ибо больно будет не Сталину, а мне.

     Поэтому видно, для меня останется навсегда загадкой, почему Сталин не убрал Маленкова, Кагановича, Молотова, Микояна, Жданова, Хрущёва, Вознесенского и прочих тупых исполнителей… И, за редким исключением, не назначил во власть следующий тип руководителей – управленцев-хозяйственников.

      

     ***

     …???

     А если подумать?

     А может эта «загадка» проста, как некий - некогда очень популярный в народе пареный овощ?

     Никто не задавался себе вопросом, почему Сталин до войны занимал лишь довольно скромно звучащую должность Генерального секретаря ЦК ВКП(б), формально не имея в руках никаких рычагов власти?

     «Это было достаточно, - ответите вы, - Генсек правящей компартии и есть - наивысшая власть в СССР».

     Вот, как?!

     А почему тогда после начала войны, после того когда стало ясно что на фронте полный разгром - который с большой вероятностью может закончиться военным поражением и оккупацией страны… При которой, не будет места ни самому Сталину - ни партии им возглавляемой, он вдруг становится Председателем ГКО, Верховным Главнокомандующим и прочая, прочая, прочая…?

     Зачем?

     Он же и так всесильный!

     И все его приказы, распоряжения и даже тайные желания, выполняются не токмо по мановению пальца - но и по угадываемой мысли…

     Власти Генерального секретаря ему уже не хватало?

     А как же он до войны обходился?!

     Что-то не срастаются пазлы, согласитесь?

     А может проще предположить, что до войны - Сталин не обладал диктаторскими полномочиями и, получил их лишь после того - когда армия была разгромлена и страна оказалась на крае пропасти?

     Кто как, а другой отгадки этой загадки - я не нашёл, как ни старался.

      

     ***

     Невероятно, да?

     Сталин и вдруг – не диктатор.

     Увы… Большинство людей не только не умеют – не хотят думать. Простой обыватель смотрит «снизу вверх» и напевает, как в школе учили:

     «Всё могут короли,

     Всё могут короли,

     И судьбы всей земли,

     Вершат они порой…».

      

     Сдал «ЕГЭ» и вот уже образованный человек и, сам может поучать в комментариях:

     - Автор учите историю, хотя бы в общих чертах.

     Но «короля делает свита» и, Иосиф Виссарионович не является исключением из этого - древнего как сам мир правила. Как и любой монарх, диктатор, законно выбранный электоратом президент, или ещё какой государственный лидер - он мог «манипулировать своей «свитой», только играя на противоречиях между отдельными кланами… Но лишь до поры до времени:

     1) До того, как они научатся меж собой договариваться о «сферах влияния» - минуя самую высокую «инстанцию», превратившись таким образом - в некий негласный коллегиальный орган власти…

     2) До того момента, пока они не перестанут нуждаться в «сильной руке».

      

     И с этого времени, все вышеперечисленные товарищи «на троне» - просто «говорящие головы». Если конечно, не начнут быковать, качать права и не окажутся на свалке истории со свёрнутой шеей - как положим «бедный Павел», или его точно такой же незадачливый папаша – «Пётр№3».

      

     Моё предположение, что таких «моментов» в эпоху Сталина было два.

     Момент первый:

     Сформировавшейся исторически советской номенклатуре, чтоб элементарно выжить и сохранить власть - требовался сильный лидер, способный их контролировать и понукать. Все предвоенные годы прошли в величайшем напряжении и, была построена «вторая экономика мира» и казалось бы – несокрушимая Красная Армия…

     Наконец, вопреки со страхом ожидаемому в течении двадцати лет, капиталистические страны не объединились с целью уничтожения первого в истории государства и крестьян, а сцепились между собой в новой мировой бойне.

     Помня, что происходило в течении Первой мировой войны: полное истощение всех участвующих стран, возникновение в них революционных ситуаций, распад империй - можно было спрогнозировать точно такое же и на ближайшие годы.

     Подобно мудрой китайской обезьяне, сморим на всё это с высокой горы и готовим мешки собирать «лут».

     Элита успокоилась и решила, что пора ограничить власть Сталина.

      

     Если подумать, прямым доказательством этой гипотезы служит отстранение ряда лиц, прежде всего в военном руководстве – Ворошилова и Шапошникова, а также – ничем другим не объяснимая волна репрессий в авиации (её мы разберём и расставим все точки над «i» позже). И появление новых лиц – Мерецкова, Тимошенко и Жукова, досель бывших практически ничем.

     Мало того, летом 1940-го года, отстранён от руководства Красной Армии был и сам…

     …СТАЛИН!!!

     Главный военный совет РККА (ГВС РККА), приказом которого №001 и была создана во время Советско-финской войны Ставка Главного Командования, являлся высшим коллегиальным органом руководства Красной Армии - имевшим своей задачей рассмотрение и решение основных вопросов организации и устройства, боевой и мобилизационной подготовки, вооружения и технического оснащения Красной Армии.

     ГВС РККА к началу финской кампании состоял их девяти человек высших военных руководителей. Ставка ГВС всего из трёх: Ворошилов, Сталин, Шапошников…

     Да, да – именно в таком порядке.

     26 июля 1940 года были изданы приказы НКО СССР: №0037 с объявлением новой структуры центрального аппарата Наркомата обороны СССР, №0038 о реорганизации Генерального штаба Красной Армии, а также приказ №0164 о составе Главного военного совета…

     Так вот, в новом списке членов ГВС РККА, фамилии с инициалами - «Сталин И.В.», не оказалось22!

      

     Другим доказательством, служит то, что в 1940-го году Сталин ни разу(!) не выступал публично. От XVIII съезда партии в 1939 году - где он выступил с программной речью о работе Центрального комитета, вплоть до 3 июля1941-го - когда прозвучало его знаменитое обращение к советскому народу, от него не было слышно публичных речей… Если конечно, не считать таковым выступлением перед выпускниками военных академий 5 мая 1941-го года, которая никогда не публиковалась и не была известна общественности вплоть до самых перестроечных времён.

     Рисунок 22. Вячеслав Молотов с Иоахимом фон Риббентропом и фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем обходят почётный караул. 12 ноября 1940 года, Берлин.

      

      

     Моя теория внятно объясняет, почему на переговоры с Гитлером в ноябре 1940 года - поехал не сам Сталин, а Молотов. Другие теории, других историков (особенно официальных) по этому поводу молчат - как глухонемые партизаны на допросе.

     А ведь это были весьма знаковые переговоры!

     Заодно, эта теория объясняет почему 22 июня - с обращением к народу выступил Молотов, а не «Вождь и Учитель» лично.

      

     ***

     Однако, продолжим.

     Но оказалось, что самоуспокоились «тупые исполнители» рано!

     22 июня 1941-го года, «ровно в четыре утра» - грянул гром и нашему «коллегиальному руководству» вновь потребовалась «сильная рука».

     Но в этот раз, по-видимому, учтя прежний опыт - Сталин потребовал себе официальные «регалии». Возможно после того, как 29 июня, прямо в Наркомате обороны, в присутствии соратников - был послан Жуковым на…

     …Да, да – именно туда!

     Если верить Молотову и писателю Стаднюку, конечно.

      

     Не помогло!

     Военные годы - являлись лишь наивысшей, критической точки этого напряжения - когда на карту было поставлено всё. В конце 1944 года, стало понятно, что война выиграна, внешний враг - больше не являются смертельной угрозой, а внутренний – так и не появился.

     Значит, что?

      

     Момент второй:

     Можно расслабиться и, наконец - начинать получать удовольствия от своего привилегированного положения. Сильный лидер номенклатуре уже не нужен – напротив, он может только помешать наслаждаться властью.

     В это время, у Вождя как-то - «вдруг, откуда ни возьмись», появился новый «любимчик» - генерал армии Булганин. С этого момента, никто не мог обратиться к Сталину, минуя его. В этот момент - 23 ноября 1944 года, в день когда генерал Булганин стал решать - с кем Верховному можно видеться, а с кем нет - в стране совершился никем не замеченный государственный переворот, в результате которого Сталин навсегда потерял власть. 

     Не… Внешне всё оставалось по-старому!

     «Цезарь был на месте, соратники рядом…».

     Однако, военноначальники, министры, партийные и государственные деятели и, даже конструкторы - которых обычно обозначают общим словом: «сталинские выдвиженцы» - по одному и целыми группами, стали исчезать с кремлёвского политического небосклона.

     Этим кстати, можно объяснить и отказ Верховного Главнокомандующего принимать Парад Победы, а вовсе не его неумением скакать на лошади.

     По крайней мере, эта версия не хуже других.

      

     После войны, Сталин часто болеет, он фактически отходит от дел - всё чаще и чаще уезжая в отпуск на Кавказ. Даже первый послевоенный парад войск на Красной площади, посвященный 28-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, состоялся в отсутствие Сталина…

     Невиданное прежде явление и досель никем не объяснимое!

     Иногда Вождь отсутствовал в своём кабинете месяцами. Бывали периоды, когда его соратники собирались за время его отсутствия на совещания Политбюро по несколько десятков раз в месяц, решая видимо какие-то важные вопросы…

     Иначе, зачем было собираться именно в сталинском кабинете?

     Маловажные вопросы, обычно решаются по телефону.

      

     И вот скажите мне: это разве похоже на единоличную диктатуру Сталина?

     Брежнев, которого никто и никогда в диктаторских замашках никогда нее обвинял - до своего самого последнего вдоха стоял на трибуне Мавзолея!

     Оттуда его и вынесли вперёд ногами… Правда, потом ещё три месяца ждали, когда после «долгой и продолжительно-скоропостижной» кончины тело остынет и лишь тогда объявили убитому горем советскому народу.

      

     Найдутся если захотеть и другие доказательства этой теории, просто это никому не нужно. И сталинистов и их антиподов с приставкой «анти» - вполне устраивает образ Сталина, как диктатора…

     Для одних - доброго, для других – злого, но именно диктатора!

     …По одному лишь свистку которого – происходит всё хорошее, или на оборот – случается абсолютно всё плохое на «одной шестой части суши».

      

     ***

     Итак, что мы имеем на выходе?

     В какой-то исторический момент вокруг Сталина каким-то образом сложилась-организовалась «кодла тупых исполнителей» - с редкими вкраплениями среди способных организаторов-хозяйственников, иначе бы наша история из просто трагической – стала бы фатально-трагической.

     В свою очередь в этой «кодле», имелся свой так сказать - «неформальный лидер», обладающий политическим влиянием - немногим меньшим, чем сам Сталин.

     Думаю, сперва им был «Сталинский ешак» и «таран революции» - Серго Орджоникидзе, возглавляющий могущественный Наркомат тяжёлой промышленности – по сути являющимся в тот период «государством в государстве».

     Но жадность сгубила недоучившегося сельского фельдшера и, на его место пришёл Лазарь Каганович со своим кланом.

     Ныне, как можно понять, «кодлу вождей» возглавляет Вячеслав Молотов, который верховодил аж до самого 1949-го года, пока его не «подрезал» Георгий Маленков.

      

     Товарищ Молотов (в девичестве Скрябин) - очень интересная и загадочная историческая личность!

     И в этом месте давайте вновь вернёмся к советско-германским переговорам ноября 1940-го года…

     Перед переговорами «Железный нарком» заявил:

     «Я выражаю позицию лично Сталина».

     Однако, так ли это?

     Гитлер тогда предложил Советскому Союзу поделить шкуру неубитого британского льва и совершить экспансию в Иран, Ирак, Афганистан и Индию, за собой оставляя всю Европу.

     «Заманчивое» предложение, конечно…

     Но ведь можно было и просто отказаться, да?

     Мол, у самих земли столько – что тысячу лет можно осваивать и, всё равно работы будет непочатый край.

     Так что ты, Адольф Алоизовович - как-нибудь уж без нас!

      

     И что же Молотов?

     Он предложил Гитлеру вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии, а также «упрочить влияние» СССР на Балканах и в Турции.

     Что это значило для Третьего Рейха?

     Безоговорочную капитуляцию!

     Ведь, из Финляндии промышленность Германии получала никель, кобальт, медь и лес. Рядом Швеция: железная руда, подшипники, высокоточные станки.

     Из Румынии – нефть.

     Из Турции черед Балканы – хром.

     В условиях ведущейся британским флотом морской блокады, взять это стратегически важное сырьё было больше негде.

      

     И вот теперь повторю вопрос:

     Разве это сталинская позиция?

     Сталинская позиция была – как можно на дольше оттянуть вступление СССР в мировую войну. Ведь согласно «учению», советский лидер был до того перепуган возможностью войны - что запрещал войскам даже носить каски близ границы, чтоб не спровоцировать их видом Гитлера на агрессию…

     А тут он вдруг посылает своего Наркома иностранных дел подёргать Фюрера германской нации за его ублюдочного вида усы.

     Что-то не сходится, не находите?

      

     И тут мы обратим свой пристальный взгляд на супругу Молотова - Полину Семёновну Жемчужину, в девичестве - Перл Соломоновна Карповская. Нет я не против, когда у советских наркомов – жёны еврейки…

     Совсем не против!

     Даже не против, если они занимают важные государственные должности:  Народного комиссара рыбной промышленности СССР - как в данном случае, хотя это уже сильно смахивает на коррупционную схему. 

     Так у неё ещё и родственники за границей!

     А это для простого советского человека (даже еврея по национальности), как минимум – это недопущение к важным государственным секретам, а максимум – статья.

     Брат Жемчужиной - Перл Карповской, эмигрировал в Штаты и, изменив никкейм на Сэм Карп - стал президентом компании «Car Export and Import Corporation», через какую якобы оказывал услуги Советскому правительству…

     Какие «услуги», с какими условиями?

     История об этом умалчивает, так что догадайтесь сами.

      

     До этих переговоров, план войны с СССР - был всего лишь смелым замыслом германских генштабистов на бумаге. 18 декабря 1940 года, Гитлер подписал «Директиву №21» – давая зелёный свет плану «Барбаросса», тем самым воплощая этот план в металле и взрывчатке – которые 22 июня обрушатся на советский народ…

      

     Так кто Вы, мистер Молотов?

     И чью позицию выражаете?

     Сталина…?

     …Или быть может Черчилля - желающего столкнуть лбами двух диктаторов, ради спасения стагнирующей с ещё Первой мировой войны Британской империи?

     Или бери выше – Рузвельта, уже замахнувшегося на послевоенный передел мира в стиле «Pax Americana»?

     Если это так, то все «белые пятна» предвоенной, военной и послевоенной истории СССР - проявляются как фотоплёнка.

     Не боеготовность РККА 22 июня?

     Мировой закулисе не нужно было, чтоб война остановилась на границе Советского Союза: ей нужна была Германия в гробу, а Россия на костылях.

     «Холодная война»?

     Америке нужно было пугало «красной угрозы», чтоб держать за яйца перепуганного западноевропейского обывателя и доить его как корову.

      

     И тут я вдруг твёрдо и окончательно решился изменить реальную историю на альтернативную:

     «Да, какая разница?

     Давить эту гниду надо!».

     А историки пусть потом в «прекрасном далёко», думают-гадают - за что товарищ Сталин загеноцидил своего «Железного наркома».

      

     ***

     «Очнувшись», я обвёл всех «посвящённых» внимательным взглядом, стараясь каждому заглянуть в глаза. И к вящей моей радости, они взора своего не отводили:

     - Я говорю: всю «систему» переформатировать надо – иначе ничего не получится. «Заклёпками» здесь не отделаешься – до того всё запущенно!

     Те, переглянувшись:

     - Что Вы имеете в виду, Иосиф Виссарионович?

     Терпеливо объясняю, переводя взгляд с одного на другого:

     - Прежде всего – полная замена правящей верхушки СССР на молодых управленцев, которых в будущем назовут «сталинскими выдвиженцами»…

     Увидев на лицах непонимание, уточняю:

     - На таких, как ты – Лаврентий Павлович. Остальных в целях безопасности назову после операции…

     Как назло ничего не приходило на ум, кроме:

     - …После «Операции «Ы»».

     Народ опешил:

     - …??? Почему «Ы»?

     Угораю не по-детски:

     - А чтоб никто не догадался.

     Переглядываются с озадаченным видом:

     - Понятно…

     Едва не заржав, как целый конезавод, продолжаю:

     - Вторым делом – пересмотр роли коммунистической партии в управлении государством.

     Берия, с хорошо заметным оттенком недовольства:

     - А чем партия большевиков тебе не угодила, Иосиф Виссарионович?

     - Объясняю на пальцах, Лаврентий Павлович: партия была нужна, чтоб захватить власть, создать новое государство и контролировать чиновников и специалистов - доставшихся от старого режима. Сейчас, когда первые две задачи решены, а на важнейших должностях стоят люди - выросшие и получившие образование уже при Советской Власти, зачем нужен партийный контроль? Коммунист бдительно следит за коммунистом – это ли не полнейший абсурд?!

     Тот, прощупывая меня внимательным взглядом:

     - А кто должен следить за коммунистом на государственной должности? Сейчас этим занимается товарищ Мехлис.

     - Товарищу Мехлису мы найдём другое занятие. А Государственный контроль, я настаиваю надо вообще сделать из беспартийных…

     Оборачиваюсь к Виноградову:

     - Владимир Никитич! Вы – член партии?

     Тот, с таким выражением лица и интонацией, как будто говоря «да упаси Боже!», ответил:

     - Не имею такой чести.

     - Хотите возглавить Государственный контроль при новом правительстве СССР, чтоб контролировать чиновников-коммунистов?

     Отмахиваясь, как от стада мух це-це:

     - Нет, нет, нет… Я врач и им и останусь…

     Наведя на него палец, как ствол пистолета:

     - Вот все вы – интеллигенты такие! Критиковать власть – критикуете, а как предложи вам войти во власть – чтоб устранить «отдельные недостатки», так сразу в кусты.

     В лютой растерянности:

     - Не знаю, смогу ли я…

     Весело, не забыв подмигнуть Берии:

     - Не можешь – научим, не хочешь – заставим! Правда, Лаврентий Павлович?

     Глава НКВД, успокаивающе:

     - Ничего страшного, Владимир Никитич: я тоже не наркомом родился. Главное – найти способных помощников и это я Вам организую.

     Тот отчаянно, как в полымя бросаясь:

     - Хорошо, я согласен.

      

     Задумчиво-мечтательно, продолжаю:

     - Точно также я хотел бы видеть беспартийными прокуратуру, судебную систему и… Но пока ограничимся Государственным контролем за правительственным аппаратом.

     Берия, наклонив голову:

     - Какова же будет роль партии после «Операции «Ы»»?

     - Такой, какова была роль Священного синода при Самодержавии - идеология.

     Тот, на некоторое время зависнув, всё же согласно кивнул:

     - Достаточно важное общественно-политическое значение.

     Вижу, что в душе всё же сомневается, поэтому:

     - Именно это хотел сделать Сталин на XIX съезде, состоявшемся осенью 1952-го года… После этого, его и Вас… Ну, сами уже знаете.

     Есть такая версия – которую называют «последней битвой Вождя». Верна она или нет - я не знаю, но постарался принять уверенный вид.

     Берия долго смотрел мне в глаза, даже пенсне на минуту снял, затем:

     - Хорошо, пусть будет так.

     Заканчивая на эту тему:

     - Партия образовалась как организация агитаторов и пропагандистов и она должна вернуться в своё амплуа, а не быть трамплином для карьеристов - дискредитируя таким образом саму идею коммунизма, как справедливо устроенное общество.

      

     Спрашиваю других участников заговора:

     - Кто-то считает иначе, чем мы с товарищем Берией?

     Власик с Косынкиным дружно подняли руки:

     - Мы «за»!

     Когда вслед за ними «проголосовали» Поскрёбышев и Виноградов, я азарте потирая руки:

     - Тогда надо действовать и действовать предельно быстро, решительно и жёстко – пока они не поняли про «подмену». Когда поймут, что я не Сталин – что-либо предпринимать - уже будет поздно.

     Обращаюсь к Власику и Косынкину:

     - Кстати, хотелось бы узнать об силах, которыми мы располагаем. Только предельно кратко и по существу: мы не в Генштабе во время командно-штабных учений.

     Как уже кажется говорил, занимая должность руководителя 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР Николай Власик сумел за считаные годы сумел выстроить практически идеальную структуру службы безопасности Сталина.

     - В нашем распоряжении четыреста пятьдесят два хорошо подготовленных и вооружённых бойца…

     Как узнал из дальнейшего несколько - несмотря на предупреждение пространного рассказа, люди в охрану подбирались после строжайшего кастинга – один к одному. После чего они проходили специальную подготовку в специально созданном в Ногинском районе учебный центре и загородном военном лагере. Вооружены бойцы 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР буквально до зубов: ножи, пистолеты, автоматы «Томсона», снайперские винтовки, ручные и станковые пулемёты и, даже пушечные бронеавтомобили.

     - …Все они лично преданны товарищу Сталину и, сделают всё - что я им прикажу от вашего имени.

     Перевожу взгляд на Берию:

     - Чем ты похвастаешься, Лаврентий Павлович?

     - Войсками НКВД. В первую очередь находящейся в Москве «Отдельной мотострелковой дивизией особого назначения (ОМСДОН) имени Ф. Э. Дзержинского»: три мотострелковых полка, один кавалерийский, танковый батальон, артиллерийский батальон, рота специального назначения и другие подразделения.

     - Кто командует дивизией? На него можно рассчитывать в «форс-мажорных» обстоятельствах?

     - Командир – мой человек: генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев, которого я уже выдвинул на  повышение - начальника Управления оперативных войск НКВД СССР.

     - Комендатура Кремля?

     Успокаивающе кивает:

     - Начальник управления комендатуры Кремля (УУКК) генерал Спиридонов – также мой ставленник. Единственно кто нам может помешать – это армия.

     - Уверен, мы сможем обойтись без уличных боёв - если будем действовать внезапно и вероломно. Наша армия в таких ситуациях впадает в ступор. Вот какие у меня на этот счёт соображения…

      

     Рассказал им свой, состряпанный буквально «на коленке» план переворота, и:

     - А теперь – дебаты. Только кратко и по существу – мы не в Государственной думе.

     Первым, слегка «ухи поевший» Виноградов:

     - Не слишком ли радикально, товарищи?

     Однако, другие заговорщики, едва не хором:

     - Ничуть, когда стоит вопрос о жизнях десятков миллионов и о судьбе Советского государства!

     Тот, поспешно кивая головой:

     - В конце концов, это ваши же коммунисты и вам видней – как с ними поступить.

     После примерно часового обсуждения, был выработан приблизительный план действий, главный расчёт которого - на внезапность и вероломство, прямо таки в стиле эпохи:

     - Главное – «концов» не оставлять: рубить их – так уж рубить! Срок – десять дней: через это время у нас с вами должно быть совершенно другая страна, с совершенно другой правящей элитой и с совершено другими идеологическим установками.

      

     Закончив, устало:

     - Теперь давайте расходиться и так уже засиделись – не заподозрили бы…

     К Поскребышеву:

     - Александр Николаевич! Остаётесь на моей даче на неопределённый срок: мне нужна ваша феноменальная память и умение составлять официальные документы.

     Профессор Виноградов несколько выждав, недоумённо:

     - А как же я?

     На этом месте, предварительно постучав, в дверь столовой заглядывает Истомина:

     - Товарищи уже покушали? Разрешите убирать посуду и принести чай и десерт?

     - Погоди с чаем, Валя…

      Я встал из-за стола, взял её за руку и подведя к гостям:

     - Вам же, Владимир Никитич, я предлагаю стать свидетелем при моём бракосочетании с Валентиной Васильевной… Да, да! Сегодня утром я сделал ей предложение - от которого, я думаю…

     Та, разцвев как миллион алых роз, еле слышно:

     - Я согласна, Иосиф Виссарионович.

     Мои заговорщики тут же:

     - Поздравляю!

     - Совет, да любовь!

     - Когда свадьба?

     - Горько!

     Приняв поздравления и поцеловав в губки суженную:

     - Ну а теперь вели нести нам с товарищами чай.

      

     ***

     За чаем я без обиняков заявил Берии:

     - Делить шкуру не убитого медведя – плохая примета, но всё же скажу: НКВД я собираюсь «раскассировать», а тебя Лаврентий Павлович назначить Первым заместителем как Председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО)… Займёшься вплотную военной промышленностью, особенно авиапромом - а то у нас там бардак, не хуже чем в Гоморре с Содомом: не хватает только легализовать однополые браки. Что скажешь на это?

     Тот, пожав плечами:

     - Скажу, что готов трудиться на любой должности.

     Размешивая сахар в стакане ложечкой:

     - Ещё вот, что… Человек ты амбициозный и, когда всё утрясётся-устаканится - обязательно захочешь стать «главным сусликом» в этом поле и даже попытаешься «подсидеть» товарища Сталина.

     Берия вскинулся-встрепенулся и попытался было открыть рот… Но тут же его закрыл, спрятав глаза, а я продолжил:

     - Сказать по правде: «обнуляться» я не собираюсь, чтоб не выглядеть в связи с неизбежным старческим маразмом - полным долбоё… Долболюбом в глазах электората и, после войны - собираюсь по-настоящему свинтить на пенсию. Так что в добрый путь!

     Изрядно помолчав, продолжаю глядя Берии в очи:

     - Но есть одна загвоздка… Товарища Сталина – не только боятся, но и любят - такой уж он человек. Тебя же Лаврентий Павлович, можно только бояться – такой уж ты тоже человек.

     Народ, аж рты разинул, а грозный нарком начал стремительно оху…евать.

     Сделав несколько обжигающих глотков, рассудительно:

     - Дело конечно твоё, как после меня «рулить» страной… Но я бы на твоём месте постарался быть кардиналом Ришелье при Людовике и править его именем. Для этого, тебе надо подружиться с какой-нибудь популярной (но политически простоватой) в народе личностью и потихоньку продвигать его вверх. Он – «законно-избранный», ты – типа, как самый обычный управленец – хотя и самый высокопоставленный. Ему на тебя все жалуются, он тебя при всех «дрючит»… Но понарошку.

     Указательный палец вверх:

     - И «пиплу» приятно и дело делается!

     Поймав его взгляд:

     - Ежели не последуешь моему совету, Лаврентий, не удивляйся и не пеняй мне - когда тебя потащат в расстрельный подвал…

     Тот, поёрзав на стуле:

     - Да где ж такого взять?

     - «Такого» можно самому вырастить. Например из лётчика.

     Поскрёбышев, встряв в разговор:

     - Кстати, Иосиф Виссарионович: к тебе на приём как раз один лётчик просится. Голованов…

     Я, радостно:

     - Александр Евгеньевич? На ловца и зверь бежит!

     - Вы знаете такого?

     - Конечно, знаю.

     К Берии:

     - Из ваших – из чекистов. Затем перешёл в Гражданский флот, налетал миллионы километров, награждён двумя орденами…

     Наморщив лоб:

     - …А вот зачем просился в начале 41-го на приём к Сталину – убей, не припомню23.

     Берия:

     - Наверное, по каким-то авиационным вопросам.

     Отмахиваюсь в азарте:

     - Но это уже не важно! Главное, по всем статьям он на роль «Людовика» подходит: внешне обаятелен, умён и главное – в политических амбициях замечен не был.

     Тот, с крайней заинтересованностью:

     - И что с ним было в «реальной» истории?

     - Во время войны Голованов стал самым молодым маршалом… И в самом конце войны – самым первым «сталинским выдвиженцем» попавшим в опалу. Вслед за ним «посыпались» и остальные…

     Спохватившись, что выдаю информацию – которая в случае «фиаско» может погубить хороших людей, допиваю чай, и:

     - Ладно, на сегодня хватит: остальные «портфели» распределим после «Операции «Ы»». Сейчас разбегаемся и «держим паузу».

      

      

     Глава 4. Особенности рыбалки в зимний период.

      

     В. Молотов, со слов писателя И. Стаднюка о кризисе в Наркомате обороны СССР 29.06.1941г.:

      «Поехали в Наркомат обороны Сталин, Берия, Маленков и я. Оттуда я и Берия поехали к Сталину на дачу. Это было на второй или на третий день. По-моему, с нами был еще Маленков. А кто еще, не помню точно. Маленкова помню.

     Сталин был в очень сложном состоянии. Он не ругался, но не по себе было.

     — Как держался?

     — Как держался? Как Сталину полагается держаться. Твердо».

      

     Сталин И.В.:

     «Мы хотим иметь государственный аппарат, как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления. Вот почему аппарат в целом фальшивит».

      

     «Пауза» длилась ровно три дня.

     За это время я успел официально подать заявление об увольнении в связи с достижением пенсионного возраста… Поскрёбышев отвозивший заяву в Кремль, приехал оттуда «взъерошенной» - если можно так сказать про совершенно лысого человека и обрисовал ситуацию в двух словах:

     - Тихая паника.

     Успел сочетаться законным браком с Валентиной Истоминой, по моему настоянию оставившей прежнюю фамилию - мало ли что, чтоб потом документы вновь не переделывать… Правда, свадьбу отложили до более, не то чтобы до лучших - до более определённых времён.

     Познакомиться с руководством Кунцево и особенно с участковым милиционером на участке которого расположена Ближняя дача… Успел по ночам хорошенько поработать с Поскребышевым и, с помощью Павла Васильевича (брата мой законной супруги), днём пристраститься к зимней рыбалке на речке Сетунь.

     Рискуя испортить Реципиенту пищеварение, изучал советские газеты всё более и более убеждаясь в мысли: судя по количестве его фотографий и сравнительно с количеством фотографий «кодлы» его соратников, товарищ Сталин в данный момент - всего лишь портрет на стене, да лошадь которая тащит - не более того.

     А вообще, советская пресса – это такая лютая хрень… Что руки так и чешутся срочно кого-нибудь срочно репрессировать, причём в особо извращённой форме.

     За эти три дня пару раз ездил якобы по хозяйственным делам в Москву Власик, а так никто не тревожил…

     Может, забыли про товарища Сталина?

     Хотелось бы, сказать по правде…

      

     Однако, не забыли ибо как и предполагал - Молотов звонил профессору Виноградову и интересовался моим здоровьем…

     Мол, что это с ним было?

     Тот с моей подачи ответил, что на совещании в Генштабе у меня был микроинсульт: жизни не угрожает, на трудоспособность или на мыслительную деятельность не влияет - но иногда товарищ Сталин может «гнать».

     Судя по ответной реакции, такая «легенда» полностью удовлетворила «Железного наркома».

      

     ***

     Той зимой холода стояли жутчайшие, поэтому чтоб товарищу Сталину можно было рыбачить, не звеня на морозе «яйцами» - на льду заводи с обратным течением была установлена большая армейская палатка с освещением от автомобильного аккумулятора и с блиндажной печкой-буржуйкой. Благодаря этому внутри было так тепло, что можно было сидеть в трусах и сомбреро… Огонь поддерживал один из охранников – так называемый «прикреплённый» который заодно грелся, второй в это время бдительно нёс службу снаружи.

     Кстати, «прикреплённых» у товарища Сталина оказалось всего три в вахте – еще один сидел на даче, охраняя имущество, да комендант. Я с ними практически сразу нашёл общий язык, ибо не токмо по менталитету – даже внешне они были один в один с моими «торпедами». Разве что те в строгих чёрных костюмах да при галстуке, а эти в шинелях.

     Здесь главное что?

     Главное в людях от которых зависит твоя жизнь - видеть людей, а не элемент меблировки и они будут готовы вас грудью прикрыть от пули.

      

     Несмотря на то, что Сетунь невелика, там водится и оттуда ловится довольно много разнообразной рыбы: щуки, окуни, караси, голавль, жерех, плотва и, даже изредка судак. Я ловил в отвес на небольшую блесёнку и мне иногда попадались (ВОТ ТАКИЕ!!!) окуни весом до восьмисот грамм.

     Вру?

     Да, чтоб я ещё раз сдох!

      

     После обеда, сижу в палатке на низком стульчике и ужу. Окунь, бойко шедший с утра - как будто вымер, зато хорошо клевала на мормышку с наживкой из мотыля крупная плотва. Выловив очередную, я забросил её в корзинку и вытерев руки об полотенце, обратился к шуряку:

     - Набулькай нам, Паша, по пятьдесят капель «Особой московской».

     - Валька бухтеть не будет?

     - Конечно, будет – жена ж мне она как-никак, а не просто хорошая знакомая…

     Я потихоньку приучал организм Реципиента к национальному напитку и это у меня очень хорошо получалось.

     - А ты, кстати, мог бы поговорить с сеструхой – чтоб не была такой вредной.

     Тот, за словом в карман не полез:

     - Глаза на месте были когда замуж её брал? Были… Вот и не жалуйся, Иосиф Виссарионович!

     Мда… Остаётся лишь в очередной раз печально констатировать: хотя я парень - хоть куда и практически без изъянов, но женщины – моя ахиллесова елда… Хм, гкхм…

     Пята!

     - Ладно, хватит уже про грустное, давай уж употребим…

      

     Не успел я и пригубить, как вдруг голоса снаружи.

     Кричу:

     - …Кого там чёрт принёс?

     - Товарищи из Политбюро.

     У меня на мгновение остановилось сердце:

     «Началось…».

     Не глядя на шуряка, куда-то в пространство:

     - По-моему, водки сегодня мало взяли…

     Хотел было закосить под Александра Третьего:

     - Когда Сталин ловит рыбу, Политбюро может и подождать!

     Как вдруг откидывается полог и, здрасте вам – с согнутой выей входят товарищи Молотов, Жданов, Ворошилов, Микоян, Каганович, и…

     Хрущёв!

     Я так и замер с гранённым стаканом в руке:

     - Что? Пенсию мне принесли?

     Шурин как-то по-английски слинял, но греющийся у печки охранник остался, незаметно перекинув автомат «Томиганн24» в удобное для стрельбы с бедра положение.

      

     Явление «делегации ходоков» меня не удивило. Со слов Берии переданных через Власика: после моего демарша в Генеральном штабе среди членов Политбюро разразился зачётнейший срач.

     Давай было промеж себя выбирать себе главного - но каждый отнекивался, даже Молотов. Ведь, это означало взять на себя ответственность за делишки, которые ранее они прежде обделывали за спиной Вождя.

     А эта категория руководителей, очень не любила ответственности!

     Каждый кто руководил группой прямоходящих приматов количеством хотя бы более двух – считая и себя, знает разницу между «делай как нам приказали» и «делай как я сказал». Судя по некоторым источником - точно такая же история была в 1953-м году после смерти Сталина. Тогда пока все менжевались, к власти пришёл опирающийся на генеральские «штыки» Хрущёв - который во время войны был членом военного совета многих фронтов и, успел за четыре года снюхаться с лампасниками типа Жукова и Конева.

      

     Почему, так? Почему Политбюро ЦК ВКП(б) оказалось неспособно выбрать из своих рядов нового лидера?

     Вспомним те человеческие качества, которые отмечали у Вождя даже его враги. Например, перебежчик Бармин А. Г25. в «Соколах Троцкого» так описывает свои первые впечатления:

      «Я увидел Сталина как раз в тот момент, когда он выходил из Георгиевского зала, где проходил конгресс. На нем была серая военная шинель, сапоги и гимнастерка полувоенного покроя. Он уже спускался по лестнице, когда к нему подбежал какой-то мелкий служащий из аппарата Коминтерна и задал какой-то вопрос. Я сидел в нескольких шагах, курил и наблюдал за делегатами конгресса. Служащий Коминтерна был очень мал ростом и, как это часто бывает у низкорослых людей, компенсировал этот недостаток чрезмерной активностью. Сталин и сам был невысок, но этот клерк доставал ему только до плеча. Сталин, возвышаясь над своим собеседником, спокойно слушал, иногда кивал или вставлял одно-два слова. Маленький человечек прыгал вокруг Сталина, дергал его за рукава, за лацканы и пуговицы и безостановочно говорил, что даже у меня стало вызывать раздражение. Но что привлекло мое внимание и заставило запомнить эту сцену, было удивительное терпение, с которым Сталин слушал своего собеседника. Я подумал, что он, должно быть, идеальный слушатель. Он уже собирался уходить, но вместо этого в течение почти часа спокойно слушал собеседника, был так нетороплив и внимателен, как будто у него был неограниченный запас времени и он мог без конца слушать этого маленького суетливого клерка. В его манере было что-то монументальное.

     Первое впечатление навсегда осталось в моей памяти. Это было впечатление о человеке какой-то удивительной стабильности и уверенной силы. Терпение – довольно редкая черта у людей дела. Она редко сочетается с «капризностью», «нелояльностью», «грубостью» и опасной жаждой власти – как раз теми четырьмя чертами характера, которые Ленин отметил у Сталина в своем предсмертном письме к съезду партии, известном как его «завещание»…».

     Никто из членов Политбюро – ни по отдельности, ни все разом – такой «удивительной стабильностью», «уверенной силы» и тем более «терпением» не обладали. Оставшись без Сталина они бы обязательно переругались и всё бы с итоге закончилось отстранением их от власти и сменой следующим – более молодым и рьяным поколением партаппаратчиков.

      

     Не знаю чем бы всё кончилось ибо в отличии от «реального» июня месяца – никого вторжения и разгрома РККА не было… Но всё решила докладная записка Берии по плану «Барбаросса», из которой следовало, что немцы даже уже коменданта Минска назначили - запланировав взять его на пятый день войны… Что в принципе и произошло в «реальной истории».

     Худо-бедно, но сомнения в профпригодности в советском генералитете я на том совещании у соратников посеял и они тихо запаниковали. «Громко», как в «реальном» 29 июня 1941 года - они запаниковать не могли, ибо ещё е было ни «внезапного и вероломного», ни разгрома РККА в Приграничном сражении, ни потери Минска - про которую члены Политбюро ВКП(б) узнали не из доклада собственного Генштаба, а от лондонского радио.

     Опять же - не знаю, чем бы кончилось эта история, если бы не Лаврентий Павлович… Это он предложил создать чрезвычайный, обладающий диктаторскими полномочиями орган - «Государственный комитет труда и обороны» (ГКТО) и назначить товарища Сталина его Председателем.

     Мнения опять же разделились, но за это предложение высказались срочно прибывшие в Москву Жданов и…

     Хрущёв!

     …Но окончательного решения принято не было.

     И вот они здесь.

     С чем, интересно, пожаловали?

      

     ***

     В палатке потолок довольно-таки низкий поэтому все они – даже низкорослый Кукурузник, были вынуждены стоять не только склонив голову - но и согнувшись в спине, что выглядело несколько символично. Первым, изумлённо таращась на стакан в моей руке, открыл рот Жданов:

     - Здравствуйте, товарищ Сталин.

     После него и другие поздоровались вразнобой.

     - И вам не хворать, товарищи.

     Довольно-таки легкомысленно одетый Микоян, тря уши и дуя на ладони, буквально взмолился:

     - Коба! Может в доме поговорим?

     Недружелюбно глянув на него:

     - Не хрен вам там делать! Ещё натопчите и Валентина Васильевна потом ругаться будет.

      

     Повертев стакан в руке, я вылил водку в лунку, так объяснив свой странный поступок:

     - Сейчас судак должен подойти: я его здесь уже три дня как спаиваю… Хм, гкхм… Прикармливаю.

     Затем подняв голову:

     - Что пришли то? Поздравить с законным браком?

     Молотов:

     - Ты был прав, Коба: фашистская Германия планирует вероломное нападение на Советский Союз. Целью этого нападения является уничтожение советского строя, захват советских земель, порабощение народов Советского Союза, ограбление нашей страны, захват нашего хлеба, нефти, восстановление власти помещиков и капиталистов. В предстоящей нам войне будет решается вопрос о жизни и смерти советского государства, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение…

     Я лишь фыркнул и вытянув из воды снасть, пересадил свежего мотыля на крючок мормышки:

     - Не понимаю, вы мне что - повестку из военкомата принесли? Так нет такого закона – пенсионеров в армию забирать! Вот когда примете его на Верховном Совете – тогда и приходите.

     И опустив снасть в лунку, принялся «дрочить»: то бишь совершать колебательные движения кончиком коротенького удилища - привлекая таким образом внимание глупой рыбы к наживке.

     - Предстоит очень жестокая война, а Красная Армия к ней не готова.

     Посмотрев снизу вверх, протянул:

     - Мда… Посмотрел бы великий Ленин - кому он судьбу страны доверил. Разумеется, среди вас есть и такие - которые не прочь переложить вину за неготовность Красной Армии на товарища Сталина? 

     Молотов поспешно:

     - Виновные уже найдены и арестованы. Это – генералы Тимошенко, Мерецков, Жуков, Павлов…

      «Отлично! Они сами себя лишили поддержки армии. Это ещё раз говорит о том, что это – всего лишь тупые исполнители, не способные без товарища Сталина даже «на горшок» сходить, не обосравшись».

     Вслух же:

     - Это не может не радовать, конечно… Но про это я мог бы узнать из газет.

     И продолжаю «дрочить».

     - Генерал Мерецков уже дал признательные показания…

     Перебиваю:

     - Наверное, про то - как товарищ Сталин мешал ему укреплять обороноспособность РККА? И наверняка некоторые из вас (например - товарищ Хрущёв), ему в этом поверили? Чё ты там, кстати, за спины прячешься, Микитка?

     То хотел было что-то вякнуть, но Молотов его горячо перебил:

     - Если бы кто-то попытался направить меня против тебя, я послал бы этого дурака к чертовой матери… Мы просим тебя вернуться к делам, со своей стороны мы будем активно тебе помогать.

     «Помощнички, мать вашу!».

     Я молчу, держу паузу, а Ворошилов с трудом скрывая ликование:

     - Политбюро вновь назначило меня на должность Наркома обороны.

     Безразличным тоном:

     - Поздравляю, Клим, с тебя «поляна».

      

     После неловкого молчания, Молотов прокашлялся и несколько севшим голосом:

     - В преддверии войны с фашисткой Германией, Политбюро ЦК ВКП(б) решило создать чрезвычайный орган – «Государственный комитет труда и обороны» и назначить его Председателем…

     И тут у меня дёрнулся кивок из конского волоса на конце удилища, я как заору:

     - КЛЮЁТ!!!

     Подсекаю и после довольно-таки продолжительной борьбы, к вящему своему удивлению - вытаскиваю хорошего судачка, грамм на триста-четыреста.

     Разглядываю его и диву даюсь:

     «Ни, хрена себе… Не ужель и вправду на водку подошёл?».

      

     Только Жданов молчит, разглядывая меня - как будто не узнавая, да Молотов… А остальные:

     - Какой крупный улов!

     - Килограмм, не меньше!

     И громче всех гланды надрывал Хрущёв:

     - Поздравляю с удачной рыбалкой, товарищ Сталин!

     Делаю большие глаза, как будто при отправлении «большой нужны»:

     - Тише, черти! Рыбалка тишину любит.

     Освободив от крючка, отправляю судачка в лунку, с напутствием:

     - Родителей приведи, малолетний алкаш.

      

     Как, блин, в воду глядел: минут десять – сколько ни старался, ни одна рыбёшка больше к наживке даже не притронулась.

     С нескрываемым раздражением глядя на соратников:

     - Ну, вот – испортили мне рыбалку… С чем пришли, то? Оно того стоило?

     Молотов повторяет:

     - Политбюро ЦК ВКП(б) решило создать чрезвычайный орган – «Государственный комитет труда и обороны» и назначить тебя его Председателем…

     И здесь полог палатки поднимается и с клубами морозного пара вваливается шурин Паша, держащий в руках ящик «Особой московской».

     Слегка «ухи поев», спрашиваю:

     - …Что это?

     - Водка.

     - Зачем?

     - Ты же сам сказал, что мало с собой водки взяли!

     Поднимаясь со стульчика:

     - Ну, что ж… Вижу разговор сегодня предстоит серьёзный, поэтому приглашаю к себе домой.

     Перед тем как выйти:

     - Кстати, водку все пьют? Кто не пьёт, того до серьёзного разговора не допущу…

     Я был уже изрядно «навеселе», даже пошатывался, но это делалось специально: некоторые странности в моём поведении – «соратнички» сочтут за результат действия паров алкоголя.

     Так сказать: «двойная легенда», учитывая ещё и мнимый микроинсульт.

     Уже снаружи, Жданов удивлённо на меня посмотрев:

     - А профессор Виноградов разрешает тебе употреблять водку? После…

     Тяжко вздыхаю, как будто крест на Голгофу тащу:

     - Заставляет! Ибо, после микроинсульта нужно разжижать кровь, а к аспирину у меня аллергия… Что встали, то?

      

     ***

     У порога уперев руки в бока, нас встретила сама хозяйка:

     - Во! Мало того, что сам поддатый, так ещё и собутыльников в дом тащит…

     В очередной раз поражаюсь: куда деваются те милые создания после того, как мы на них женимся? И откуда вдруг появляются эти остервенелые гарпии?

     Впрочем, я супруг многократный и многоопытный и к таким «метафразам» привык ещё в прошлой жизни. Поцеловав вторую половинку в щёчку, ласково - но в то же время твёрдо, говорю:

     - Не ругайся, Солнышко, а то сегодня я буду ночевать на втором этаже в гостевой. Лучше сообрази нам с товарищами что-нибудь закусить.

     Не скрывая ревностные нотки в голосе:

     - Ты и так там ночуешь с этим лысым. И что ты в нём хорошего нашёл?

     Рисунок 23. Молотов В.М.

     Члены Политбюро уставились на меня с каким-то нехорошим любопытством.

     С пылающими ушами:

     - С товарищем Поскрёбышевым мы не «ночуем», а оформляем сдачу дел. Даже при сдаче колхоза требуется какое-то время, а здесь… ГОСУДАРСТВО!!!

      

     За столом собралось почти всё Политбюро, за исключением Калинина - видимо обидевшегося за «лохматые пилотки» балерин… В принципе, фиг с ним – со «всесоюзным старостой».

     Сразу бросилось в глаза: среди всех аристократом выделялся Молотов - с иголочки «как денди лондонский одет». Остальные, особенно Хрущёв – выглядели не в пример мешковато, а Микоян – так даже экзотично.

      

     Когда пропустили «по первой» под наскоро приготовленный салат из квашенной капусты с бочковыми, да с свежим репчатым луком, я глядя на Молотова спросил:

     - А что? На товарище Сталине свет клином сошёлся? Назначьте Председателем «ГКТО» Щербакова, если из вас никто не готов взять ответственность за судьбы страны.

     Александр Сергеевич Щербаков - секретарь ЦК ВКП(б), кандидат в члены Политбюро, Первый секретарь Московского горкома и обкома ВКП(б), 1-й секретарь МК и МГК ВКП(б) – персона вполне годная на место Сталина, если конечно не брать в голову тот бред - что несут про него официальные историки с подачи Поп-корна.

     Посмотрел на последнего и захотелось от всей души плюнуть ему в рожу…

     Мда… Жаль пожил маловато Александр Сергеевич, скончавшись от сердечного приступа на второй день после Победы – 10 мая 1945-го года.

     …А эта сволочь осталась жить!

     Смотрю на Хрущёва и мысленно представляю его в «светлой обуви» и в деревянном ящике, несомого под печальный медляк группой скорбящих товарищей к глубокой яме…

     Затем, переведя взгляд на присутствующего в отличии от первого претендента Жданова:

     - Андрей Александрович! А ты что скромничаешь…?  

     Тоже кстати, фигура – вполне достойная встать не место Реципиента. Тоже рано умер – в 1948 году и, тоже от сердечного приступа - что наводит на некоторые нехорошие мысли.

     Молотов, на мой взгляд - с каким-то оттенком ревности, не дав тому ответить:

     - Коммунистическая партия и советский народ - привыкли видеть во главе страны тебя, Иосиф.

     Ворошилов, глядя преданными глазами:

     - Думаю, единодушно выражу мнение: достойнее тебя никого нет.

     Сразу раздались дружные голоса:

     - Правильно!

     - Совершенно верно!

     Особенно гланды надрывал Кукурузник:

     - Только товарищ Сталин и больше никто!

      

     Скорее всего дело не в «привычке» партии и тем более советского народа… Несмотря на все страшилки и ужастики рассказанные про него после ХХ съезда, Сталин имел весьма уживчивый и покладистый и главное – предсказуемый характер… А вот как поведут себя Щербаков и Жданов – никто предугадать не может. Вот и сцат соратнички «новой метлы».

      

     Кивнув понимающе:

     - Ах, ну да – это сколько краски надо, что все лозунги на стенах да заборах переписать. Допустим, я согласен на Председателя… Кто тогда кроме меня войдёт в состав «ГКТО»?

     Молотов:

     - Я, как твой заместитель. Товарищи Ворошилов, Маленков, Каганович, Микоян и Вознесенский – члены «ГКТО», курирующие отдельные направления его деятельности.

     «Ну, почти как в «реальной истории», хотя и с одним существенным отличием».

     Озадаченно спрашиваю:

     - А почему в членах «ГКТО» нет наркома НКВД?

     - Товарищ Берия взял самоотвод - ссылаясь на то, что он всего лишь кандидат в члены Политбюро.

     Предлагаю:

     - Так давайте примем в наши дружные ряды его и товарища Щербаков: если и не заслужили – так у них ещё всё впереди.

     Поднимаю руку:

     - Кто «за», товарищи?

     После довольно долгой дискуссии, когда моё предложение попросту пытались заболтать, проголосовали «за» с одним воздержавшимся… Я имею в виду любителя понюхать у балерин Калинина.

      

     После «второй», которую мы с товарищами из Политбюро уже употребили под харчо, вношу следующее предложение:

     - Как у Председателя «ГКТО», у меня должно быть три заместителя: один по внешней политике (это ты, товарищ Молотов), по вооружённым силам (товарищ Ворошилов, кто ж ещё?) и заместитель по военной промышленности. Предлагаю назначить на последнюю должность товарища Берию…

     Поднимаю руку:

     - …Кто «за»?

     Молотов, деланно озабоченно:

     - А не велика ли нагрузка на Наркома НКВД будет?

     Лаврентий Павлович считался в корешах у Хрущёва, поэтому последний подняв руку:

     - Справится! Мужик двужильный.

     Молотов поколебался, но поднял руку, за ним и остальные.

     - Принято единогласно - если не считать «Козлика», отсутствующего по неуважительной, конечно.

      

     После «третьей», под тоже – но уже остывшее харчо, делаю ещё одно предложение:

     - А не вывести ли нам этого козлобородого лезбиянца из состава Политбюро, снять с Председателя Президиума Верховного Совета и назначить ведущим гинекологом СССР?

     Поднимаю руку:

     - Кто «за»?

     Народ поржал, но предложение не пролезло:

     - А кто за него ордена вручать будет?

     Я несколько размечтался:

     - Если орден – награда за труд, то директора промышленных предприятий, в особых случаях – наркомы отрасли. Красноармейцам и младшим командирам – начальники воинских частей на фронте. А полковникам и генералам только после войны – на Совете ветеранов, героев Советского Союза…

     Первым расхихикался Хрущёв, за ним остальные. Я посмотрев на Кукурузника, представил его корчащегося в топке паровоза и, быстренько перевёл разговор на другую тему:

     - Должности Председателя «ГКТО» мне будет маловато, товарищи.

     Все сразу посерьёзнели, а Молотов спросил:

     - Что ты ещё хочешь, Коба?

     - Если генерала Тимошенко арестовали, то значит место Верховного Главнокомандующего свободно? Я требую распустить Главный военный совет РККА (ГВС РККА), создать Ставку Верховного Главнокомандования (СВГ РККА) и поставить меня в его главе. Моими заместителями на этой должности, предлагаю назначить товарища Ворошилова и… Начальника Генерального штаба, которого назначат после Мерецкова.

     Кстати, вот тоже ещё одна проблема нарисовалась!

     После недолгого молчания, Жданов:

     - В свете вышесказанного, это требование выглядит вполне логичным… Я «за»!

     Его пример оказался заразительным и вскоре мое предложение было принято при одном воздержавшимся… Знамо дело, кто это.

      

     ***

     Выпили по пятой, закусили поданной гречневой кашей с мясом и маслом и, как говорится – «аппетит приходит во время еды»:

     - Без крепкого тыла нет победы, поэтому я требую ещё и должность Председателя Совета народных комиссаров…

     Глядя прямо в глаза Молотова, с наглой прямотой:

     - «Подвинешься» ради партии, ради страны, ради народа, Вячеслав? Или, зажилишь кресло товарищу Сталину?

     Не успел я это произнести, как руку «за» поднял Каганович, а за ним Хрущёв – видимо понявший куда «ветра» дуют.

     Под скрещёнными взглядами, Молотов поёрзав - сам поднял руку «за», скрывая за дежурной улыбкой недовольной кисляк на лице:

     - Голосую – «за»! Я и сам уже давно хотел уйти с этой должности в связи с перезагруженностью на дипломатической работе.

     Ага, «хотел» он… «Давно», это значит - аж с 1931-го года, когда он сменил на этой должности позже расстрелянного Рыкова. Если бы хотел – давно б уже ушёл: один хрен за него лямку Сталин тянул.

     Однако, хорошо это их Лаврентий перепугал – прямо как шёлковые стали!

      

     Наконец, после очередной рюмашечки, подхожу к самому главному:

     - Кстати, насчёт «перегруженности»… В связи с невозможностью исполнять столько множество обязанностей, настаиваю снять меня с должности Генерального секретаря ВКП(б)…

     И вот здесь настала великая(!) тишина, слышно было даже как на кухне посудой звенят.

     Подняв руку:

     - …Кто «за»?

     Кроме меня никого.

     - Кто «против»?

     Все подняли руки, кроме Жданова.

     - Понятно: предложение отклонено большинством голосом с одним воздержавшимся… Извиняюсь: с двумя воздержавшимся - считая и козлобородого любителя «потыкать» в молоденьких балерин.

     Вот вам и сталинское так называемое «всемогущество»: меня за один вечер - дважды «прокатили по бороде» при голосовании!

      

     Когда немного опомнились, Молотов хотя и с тихим ужасом в глазах, но непреклонно твёрдо заявил:

     - Это невозможно, Коба и ты это понимаешь. Если тебе так хочется, давай выгоним из Политбюро Калинина, отменим ордена для генералов… Да, что угодно! Но только не твоя отставка с должности Генсека.

     Задумчиво глядя на Лысого:

     - «Что угодно», говоришь? Чтоб такое позабойнее придумать… А давайте Хрущёва повесим!

     После довольно-таки неловкой паузы, я первым грянул:

     - Хахахаха!!!

     Первым меня поддержал сам «приговорённый», а затем и народ дружно грянул:

     - БУГУГУГА!!!

     Вытерев выступавшие от смеха слёзы, включаю на максимальные обороты «тупого»:

     - Почему? Ведь по сути, мои обязанности как Первого или Генерального секретаря - исполняет товарищ Поскрёбышев. И надо признать – очень хорошо исполняет. 

     Наперебой заговорили и примерно одно и, тоже:

     - Партия привыкла видеть во главе себя товарища Сталина, а не товарища Поскрёбышева и она может прийти в расстройство и запустении без него. А без партии - погибнет и Советская Власть и вся страна вместе с ней!

      

     «Партия», если перевести с их языка на русский – это не миллионы «гегемонов» трудящихся у станка или пашущих на полях, а несколько тысяч партийной номенклатуры – первые секретари республик, краёв, областей, районов…

      

     Рву тельняшку на груди, образно говоря, конечно:

     - Так вот же я - смотрите! Не умер, не сбежал по примеру Керенского в Бразилию сбрив усы и переодевшись бабой… Я здесь, я на трёх – очень ответственных государственных постах, на которых собираюсь трудиться не покладая рук… В чём дело, товарищи?

     Однако, «товарищи» прятали глаза и уходили от прямого ответа.

      

     ***

     Впрочем, я ответ очень хорошо знал.

     Ленин и Сталин вынуждены были из аппарата управления партией - создать второй, параллельный аппарат государственного управления. Им некуда было деваться — государственный аппарат был на то время укомплектован либо старыми, либо случайными кадрами - никак не отвечавшими за свое плохое управление Россией. А в партийном аппарате хотя бы, в случае потери большевиками власти - кадры в буквальном смысле головой отвечали за плохое управление страной.

     Понятно, да?

     Но когда у руля государственного аппарата встали свои люди, когда быть большевиком стало не только безопасно, но и выгодно для карьеры - партийный аппарат стал не просто лишним…

     …Он стал убийственно вреден СССР, как государству!

     Почему?

     Все семьдесят лет существования было два типа руководителя: условно назовём их – «хозяйственник» и «партиец» и, рассмотрим типичную карьеру каждого из них.

     Хозяйственник «Сталинской эпохи» (например директор завода), начинал работать простым рабочим, заканчивал рабфак, технический ВУЗ, затем работал мастером, начальником цеха, главным инженером… Чтоб преодолеть каждую следующую ступень служебной лестницы, он снова должен был учился теории и практике, учиться своему делу, набираясь знания и опыта в течении всей жизни.

     Вот источник всех достижений и побед той славной поры!

      

     Второй тип руководителя – «партиец», предположим - секретарь районного комитета ВКП(б).

     Он тоже, чаше всего был пролетарского происхождения, начинал простым работягой на предприятии, где получил направление на рабфак, после которого учился в ВУЗе…

     Но здесь их пути расходятся.

     Зубрению скучных математических формул будущий партиец предпочёл общественную работу. Сперва озвучивая в речах на собраниях передовицы из «Правды» - стал комсоргом, затем уже вернувшись на завод – вступил в ряды ВКП(б) и стал парторгом предприятия. Здесь он брал «повышенные обязательства» - которые выполняли другие и, если это получалось (в том числе и благодаря припискам) - его замечали «вышестоящие товарищи»… И вот он - первый секретарь райкома и, по своему статусу - начальник всех руководителей-хозяйственников района.

     И получается, что у директора завода два руководства: наркомат и райком (обком) партии.

     Наркомат сообразуясь с Госпланом СССР - даёт план, к примеру, выпустить сто станков в месяц. Если завод его выполнит, его руководство ждёт повышение, рабочих и ИТР-эровцев – почётные грамоты, премиальные и так далее и тому подобное…

     Но тогда никто не заметит роль «направляющей и руководящей»!

     Такое определение официально появилось в Конституции СССР только при Брежневе, но неофициально - оно действовало всегда.

     А если никто не заметит, то какая может быть карьера у партийца?

     Никакой!

     И мало того - получается, что в этой «пищевой цепочке» он вообще – «пятое колесо» у собаки.

     И тогда партиец вызывает на «ковёр» хозяйственника и даёт «сталинское задание»: выпустить за месяц не сто - а сто десять станков!

     Однако, по плану заводу отпущено металла, подшипников, инструмента именно на сто единиц выпускаемой продукции…

     Что делать?

     И в Москву ехал «толкач» - выбивать недостающие фонды… В ход шли всякие махинации, начиная от банальных приписок – заканчивая хищениями материалов с других предприятий. Но «если где-то густо, значит в другом месте будет пусто»: план по станкам перевыполнили - но не хватило металла тракторостроителям, железнодорожникам, производителям нефтедобывающего оборудования и так далее… В конце концов не хватает рабочих работать на сверхплановых станках.

     И вот «плановость» советской экономики оказывается липовой, а не деле в промышленности царит – анархия похлеще, чем при так часто хаяной рыночной – капиталистической.

     И вот на бумаге «вторая экономика мира», в преддверии самой кровавой в истории войны - работает едва на тридцать процентов, недодавая армии оружия, боеприпасов и снаряжения для Красной Армии.

     И это самый простейший пример дезорганизации, которую вносило такое двойное управление народным хозяйством!

      

     А не оттуда же ли растут ноги у пресловутых сталинских репрессий?

     Из центра дали команду усилить борьбу с саботажем и диверсиями – которые однозначно имели место быть (или что чаще под такими подразумевались расхлябанность и отсутствии дисциплины на всех уровнях), а партаппарат на местах и рад стараться – соревнуясь друг с другом в количестве разоблачённых уругвайских шпионов, монархистов-контрреволюционеров, троцкистов-оппортунистов и прочих врагов народа.

     Недавний пример «Антиалкогольной компании»: не успел Горбачёв только вякнуть о вреде «злоупотребления» горячительными напитками – как обкомы и райкомы дали команду вырубать виноградники.

      

     Между хозяйственными и партийными работниками СССР всегда существовал глубокий антагонизм - малозаметный из-за безоговорочного подчинения первых вторым. К примеру, дали из Наркомата директору завода задание освоить выпуск новой продукции, а первому секретарю райкома – параллельно поручили «осуществлять руководящую и направляющую роль партии» в этом процессе. Пока первый решает тысячи проблем, связанных с производством, а второй вообще не понимая ничего в этих вопросах - пишет на него докладные записки о том, что тот плохо старается… Пишет тупо на всякий случай - вдруг у того ничего не получится и его спросят:

     «А ты куда смотрел?».

     В результате доноса приезжает комиссия и отрывая хозяйственника от дела, начинает «любить ему мозги». И если и не доведёт бедолагу до следствия соответствующими органами, то до инфаркта иль паралича это точно.

      

     Такой порядок вещей размывал персональную ответственность, морально разлагая и госаппарат. Ведь руководителю часто приходится выбирать между плохим и очень плохим решением — на то он и руководитель. Но если решения предварительно хорошо согласовать с обкомом, то в случае неудачи - можно уйти от ответственности. Ведь, это решение партии, а партия – не ошибается!

      

     А многочисленные случаи коррупции? Когда две ветви власти снюхавшись - творили по беспределу такое, что аж…

     Слов нет!

     Вспомнить хотя бы предперестроечное «Хлопковое дело».

     Ведь партаппарат это такая свинья - которая везде грязь найдет: плохо организовал соцсоревнование на заводе, криво висит и давно не обновлялась стенгазета, неправильно оформлен красный уголок… Мало портретов членов Политбюро и плакатов с надписями «Партия – наш рулевой!». Подконтрольный хозяйственник вынужден «задабривать» контролеров чем-нибудь «материальным» и, к концу СССР - это «материальное задабривание» стало сплошным и практически узаконенным.

     Опять же вспомним про законность и правосудие в стране…

     Прокуратура и суд обязаны подчиняться только законам страны, должны подчиняться только Советской власти. Но без ведома партаппарата, прокуроров и судей не могли - ни назначить на должность, ни снять с нее – а следовательно они были вынуждены были плясать под его дудку.

     И кончилось всё это тем, что партаппарат в 1991-м году - убил государство, как ленточный глист в кишечнике - убивает организм на котором паразитировал.

      

     А теперь вопрос:

     А зачем им Сталин?

     И почему был так страшен его уход с должности Генерального секретаря ВКП(б)?

     Потому что это так или иначе восстанавливало в партии демократический централизм — внутрипартийную демократию, а это самая страшная угроза для партноменклатуры. Ибо в таких условиях люди - способные быть только погонялами и надсмотрщиками, становятся ненужными и беспомощными.

     Уже сложившийся (вольно или невольно, сейчас это неважно) Культ личности Сталина защищал их от критики - как простых коммунистов или беспартийных трудящихся, так и администраторов-хозяйственников из Советского правительства.

     Не станет Сталина на вершине партийной «пирамиды» – не будет и, всесилия и неуязвимости у нижестоящей партийной бюрократии.

      

     ***

     С тоской смотря на их постно-паскудные лица, я:

     «Мда… Не получилось с ними по-хорошему».

     На правах хлебосольного хозяина наливаю, и:

     - Давайте по последней и разбегаемся… У меня ж ныне «медовый месяц», как-никак.

     Когда выпили, закусили, поставил последнее условие:

     - В Советском Союзе, такие важные решения – как образование «ГКТиО», назначения на высшие государственные должности - принимаются на Политбюро Центрального Комитета партии, затем осуждаются на съезде ВКП(б) и наконец - законодательно подтверждаются на съезде Верховного Совета СССР… Ведь, у нас власть Советская?

     Не возражают:

     - Советская.

     - Вот и я требую всех положенных официальных процедур! Чтоб потом на посту Председателя «ГКТО», Председателя Совета народных комиссаров и Верховного Главнокомандующего – я мог требовать от лица Советской Власти. А не от себя лично или даже от лица довольного узкого круга лиц – каковым является наше с вами Политбюро.

     Поднимаю руку и каждому глянув в лицо:

     - Кто за то, чтобы в самое ближайшее время (три-четыре дня, не позднее!) собрать внеочередные, чрезвычайный съезды ВКП(б) и Верховного Совета?

     Переглянувшись, дружно задрали руки «в гору».

     Вставая из-за стола, давая знать что разговор закончен:

     - На партийном съезде я всё равно поставлю вопрос об снятии меня с должности Генерального секретаря.

     Молотов, криво улыбаясь:

     - Я думаю, коммунисты правильно проголосуют по этому вопросу.

     За эти стояло:

     «Никуда ты не денешься с этой подводной лодки!».

     Я похлопал его по плечу и пожимая на прощанье руку, глядя в глаза:

     - Со съездами не затягивайте – каждый день, каждый час дорог. Как всё будет готово, найдёте меня в известном вам месте. А до этого не надоедайте, дайте человеку отдохнуть и насладиться семейной жизнью.

      

     ***

     После убытия соратников, подъехали мои заговорщики – Власик и Поскребышев типа по служебным делам, Виноградов – обеспокоенный состоянием моего здоровья… Вечером, уже к ужину на обычном такси приехал Берия. Не было только Косынкина – держащего «руку на пульсе» в Комендатуре московского Кремля.

     Вкратце изложив только что прошедшие переговоры, я подытожил:

     - Консенсуса (хахаха!) достичь не удалось - они не договороспособные, от слова «вообще». Поэтому действуем согласно первоначально предложенного мной плана.

     Виноградов иронически:

     - «Операция «Ы»»?

     Подмигиваю:

     - Она самая, Владимир Никитич.

     Тот, качая головой:

     - Ох, ославят Вас в будущем историки… Похлеще, чем Ивана Грозного…

     Пожав плечами:

     - Кто-то же должен быть кровавым тираном? Кто, если не я…?!

     Пристав слегка и перегнувшись через стол:

     - …Но если сильно настаиваете – могу назначить на своё место Вас, профессор! И Вы, с группой творческой интеллигенции действуя добрым словом «без пистолета» - накостыляете от всей души Гитлеру, а потом спасёте страну от экономической и духовной стагнации…

     Тот, смеясь замахал руками, как взлетающий самолёт пропеллером:

     - Нет, нет – только не это!

      

     Посмеявшись со всеми, довольно-таки сухо поставил «жирную точку»:

     - Надеюсь, Док, разговор на эту тему у нас с Вами был последним.

     Затем, озабоченно спрашиваю у Берии:

     - Как там у нас обстановка в Москве, Лаврентий Павлович?

     - Спокойная, ничего подозрительного не замечено.

     Помешать нам могли только военные и это тревожило меня не на шутку:

     - Был разговор с генералом Тюленевым?

     Генерал армии Тюленев Иван Владимирович – Командующий Московским особым военным округом. Сказать по правде, у меня на него практически ничего нет: стало быть во время войны он ничем не прославился – не хорошим, ни плохим. Поэтому что от него ждать – непонятно.

     - Поговорили по телефону: я предупредил что во время двух съездов в городе будет введено чрезвычайное положение (обычное дело во время таких событий) и чтоб он не поддавался на провокации, от кого бы они не исходили. Что направляю к нему в штаб своих людей, чтоб координировать совместные действия в случае чего. Точно такой же разговор состоялся с генерал-майором Громадиным – заместителем командующего московским ПВО.

     - Как гарнизон? Какие настроения у бойцов и командиров?

     Тот, поблёскивая «стёклышками»:

     - После спровоцированного мной ареста генералов и маршала Кулика, командиры частей гарнизона перепуганы. Я через верных людей распускаю слухи среди красноармейцев, что товарищи из Политбюро держат тебя на даче под домашним арестом… Так что явись только товарищ Сталин перед бойцами 1-й Московской пролетарской дивизии, к примеру - она полностью перейдёт на его сторону.

     Перекрестившись на угол, где не было иконы:

     - Надеюсь, до этого дело не дойдёт и всё решится «в кулуарах», образно говоря.

      

     Следующий вопрос к Власику:

     - Что там с нашими орлами, Николай Сидорович?

     - Предупредил, что во время партсъезда возможны всякие инциденты: враг так сказать – не дремлет, поэтому чтоб ничему не удивлялись и выполняли любые команды товарища Сталина или меня.

     Поговорили за чаем ещё с часок про малосущественные детали, потом по одному разъехались.

      

     ***

     С вечера раскашлялся, затемпературил и практически весь следующий день провёл в постели под бубнёж законной супруги:

     - Долазился по рыбалкам, а я ведь предупреждала! И что ты в ней хорошего нашёл, объясни мне? Хочешь водки выпить – сядь за стол, как человек и лакай её проклятущую, сколько в тебя влезет.

     Я температуря, аж горел весь:

     - Чтоб такое понять, тебе надо было с писюком меж ног родиться, дорогая, а не с пиписькой. Но тогда бы я тебя не любил, ну вот нисколечки…

     Вздыхает, меняя влажное полотенце у меня на голове:

     - И почему у всех баб - мужики как мужики, а мне такое чудо как ты досталось?

     Я ответил ей народной пословицей:

     - Любовь зла – полюбишь и… Хм, гкхм… Генерального секретаря.

      

     Все попытки дражайшей половины привлечь к лечению тушки бренного тела Реципиента светил медицины из «Кремлёвки», я отмёл с ходу, с неподдельным ужасом:

     - Прощу всё – вплоть до супружеской измены сразу с четырьмя братьями Кагановичами – Лазарем, Михаилом, Юрием и Израилем… Но только не это!

     И меня буквально за три дня подняла на ноги участковый врач из Кунцева – женщина средних лет с кругами от хронической усталости под глазами, хотя её и колотило всю от страха… Не за свою жизнь – за мою.

      

     Профессор Виноградов как-то пронюхал об этом (должно быть был сигнал от охраны) и тотчас примчался высказывать мне свои обиды, но я его осадил:

     - Док! При всех я промолчал, но теперь «тет-а-тет» скажу: Жданова угробили именно Вы!

     У того аж очки запотели:

     - …Кто? Я?!

     - Вы неправильно поставив ему диагноз. Вашей коллеге же (не буду называть её фамилии) захотелось дешёвого пиара и, она написала об этом Сталину. Тот дал сигнал в МГБ разобраться, а во главе последнего вместо Берии стоял идиот - отчего и возникло «Дело врачей-отравителей», погубившее столько народу.

     То, был буквально убит наповал, недоумевая:

     - «Неправильный диагноз»? Да как так могло случиться?

     Популярно объясняю:

     - Да, очень даже обыкновенно! Врачи обычных больниц имеют громадную практику и не менее громадное «личное кладбище». При таких условиях, человек быстро становится отличным специалистом - если он не клинический идиот, конечно.

     Тот, забив на обиды, заинтересованно:

     - Ну, ну… Очень интересно, продолжайте.

     - Кремлёвский врач же, такой практики не имеет – будь он хоть трижды профессор или академик. Мало того, учёное звание обязывает его значительное количество времени протирать штаны - заседая во всяких там комиссиях, президиумах, защитах диссертаций… Им некогда совершенствовать свой профессионализм, понимаете?

     - Понимаю, да…

     - Немаловажно то, что обычный врач берясь лечить простого крестьянина, берёт всю ответственность на себя. Ваш же кремлёвский – из-за каждого «чиха» собирает симпозиум. Во-первых, он теряет время, а во-вторых - снимает с себя ответственность за лечение… А в медицине, подобная «демократия» уместна меньше всего!

     Грустно на меня глядя, профессор:

     - Никогда бы не пришло в голову, посмотреть с этой точки зрения.

     Махнув рукой:

     - Это ещё что! Вот когда «медицинские светила» начнут в Кремлёвскую больницу устраивать по блату своих деток – над которыми «природа отдохнула»…

     У того «шары» круглее школьного глобуса:

     - Неужели такое возможно?

     - А зачем мне Вас обманывать?

     Задумывается:

     - Хотя на общем фоне ваших рассказов про будущее, это смотрится ещё довольно блёкло…

      

     Пока он «грузился», меня торкнуло гениальной идеей:

     - Послушайте, Док! А что если Вам выступить на Внеочередном съезда Советов с инициативой отменить все «спецполиклиники» для номенклатуры? А в качестве обоснования такого предложения - озвучите то, что я Вам только что сказал: типа для их же пользы…

     Плутовато подмигнув:

     - …А под шумок мы отменим «спецмагазины», «спецпайки», «спецсанатории» и все остальные привилегии. После такого «пиара», ваша карьера как политика – считай что у Вас в кармане.

     Перейдя на шёпот:

     - А какую популярность Вы обретёте в народе… Такую, что вполне сможете потягаться на послевоенных выборах со ставленником самого(!) Берии!

     Тот, ошарашенно на меня посмотрев:

     - Ваше коварство, Иосиф Виссарионович, сродни иезуитской.

     - Ну, я чё говорил? Я не Сталин… Я – хуже!

      

     ***

     Дочь Реципиента Светлана заявилась когда я практически выздоровел и рассеянно шарился в шлёпках по загородной резиденции, весь в думах об судьбах страны… Ждал Власика с очередным докладом об ситуации, но он прибыл не один - а с этой четырнадцатилетней «тинейджершей».

     Буквально наткнувшись на неё - здоровающуюся с изрядно растерянно-испуганной Валентиной, я не придумал ничего лучшего как взять последнюю под ручку и заявить:

     - Светлана! Мы с Валентиной Васильевной бракосочетались, то бишь стали законными мужем и женой. Называть её «мамой» я тебя не заставляю, но относиться к ней с должным уважением ты обязана.

      

     Что тут началось… Боже ж ты мой!

     Эта будущая прошмандовка, ещё при живом отце - менявшая как перчатки мужей (сколько у неё было любовников при таком раскладе, страшно даже подумать!), закатила такую истерику, обозвала бедную женщину такими последними словами – постовой милиционер бы покраснел, не говоря уже об извозчике и его лошади…

     И потом заявила мне:

     - Ты мне больше не папка!

     Зарыдав, прикрыв ладонями лицо, Валентина вся в слезах куда-то убежала, а та в приказном порядке Власику:

     - Вези меня обратно! Ноги здесь моей больше не будет!

     Я изрядно окуел:

     - Даже я называю Николая Сидоровича на «Вы»! Какое ты имеешь право «тыкать» взрослому мужчине, находящемуся при исполнении служебных обязанностей? Вообще, ты кто такая? Ты – даже не дочь Сталина, раз от него при свидетелях отказалась.

     Та с вызовом:

     - А ты кто такой, чтоб меня учить? Не дашь машину – пешком в Москву уйду

     И хватается за шубу и шапку, с намерением одеться и свалить в московскую квартиру, где она жила и воспитывалась в семье экономки с момента смерти своей матери.

      

     Я б конечно, плюнул на неё и забыл, но вспомнил как-то виденное в Инете фото Крис Эванс – дочери этой особы и, стало быть – внучки Реципиента… И во мне взбурлило овно от обиды - не за державу или даже Сталина…

     За всё человечество!

     - «Кто я такой», спрашиваешь? Сейчас ты узнаешь, кто я такой, дрянь сопливая…

     Я схватил её за шиворот и затащив в большой зал, где бросив на диван:

     - Николай Сидорович, держи её крепче!

     - Зачем?

     - Пороть её буду.

     Тот, в сомненьях:

     - А может не надо, Иосиф?

     - Надо, Коля, надо! Будешь её держать, или мне прикреплённых позвать?

     Власик - будучи чуть ли не членом семьи Реципиента, не стал «выносить сор из избы» и, выполнил мою просьбу - хоть и был дважды укушен. Я же оголил девице зад и от всей души всыпал ремнём с дюжину «горячих»…

     Тут на истошный визг прибежала Валентина с совершенно сухими глазами и вырвав у меня ремень из рук, завопила как идущий в атаку гренадёр:

     - Ты что творишь, Ирод?!

     - Воспитываю дочь, а ты про что подумала?

     

Светлана ревела, как авиационная турбина набирающего высоту самолёта, переходя в инфразвук.

     Та замахнулась на меня моим же ремнём:

     - Тебя бы самого так «повоспитывать»!

     - Было время и меня пороли а, ты думаешь почему я такой?

     - Мало тебя пороли!

     - Нормально! И ничего – не умер ни разу, а наоборот - человеком стал.

     - «Человеком»? Зверь ты, а не человек! Хуже зверя – те над своими детьми так не издеваются…

     Криво усмехаюсь:

     - Ага! Те их иногда поедают.

     Швырнув в меня ремнём:

     - Пойдём, моя маленькая…

     Валентина обняв рыдающую девочку за плечи, повела на второй этаж, напоследок грозно зыркнув на меня:

     - Неделю, даже не подходи!

     Мы с Власиком синхронно проводили их взглядом, после чего я хмыкнул:

     Рисунок 24. Крис Эванс, родная внучка Сталина, дочь Светланы Аллилуевой из Портленда, США.

     Источник: https://fishki.net/4049768-20-zagadochnyh-foto-gde-istorija-raskryvaetsja-tolyko-posle-opisanija.html No Fishki.net

      

     - Во! Снюхались две змеюки.

     Что подумал по этому поводу Власик, я не узнал, ибо он тактично промолчал.

      

     Почесав в затылке, я:

     - Слушай, Николай… Как бы сыновья ещё не заявились: накануне так сказать – решающих событий.

     Тот:

     - Вот и я об этом подумываю.

      

     Официально, сыновей у Реципиента трое: двое родных – Яков носящий «девичью» фамилию Джугашвили - уже довольно-таки взрослый мужик, лейтенант-артиллерист… И Василий – уже Сталин, тоже лейтенант – но уже ВВС РККА. Кроме них был приёмный сын Артём Сергеев, ныне как и Яков - лейтенант-артиллерист, будущий генерал-майор ракетных войск стратегического назначения.

     Вспомнив из «послезнания» что вытворял младшенький, я озабоченно поскрёб затылок:

     Ещё две проблемы доставшиеся от Реципиента: сынок-балбес и авиация…

     Ничего, разгребём!

     Балбеса отправим служить на Дальний восток – подальше от московских артисток с «пониженной социальной ответственностью», а авиацию…

     Подумать надо.

     Ну а пока хотелось бы оставшееся до «Часа X» время провести без семейных сцен.

      

     Как всегда, идейка пришла неожиданно, но вовремя:

     - Николай! А выстави-ка ты где-нибудь на подъезде к Ближней даче блок-пост…

     Тот в момент поняв для чего, одобрительно кивнул, но выразил сомнения:

     - По предписанию, бойцы вашей охраны обязаны пропускать родственников – которых знают в лицо. Можно, конечно приказать… Но как это будет выглядеть?

     - Действительно…

     Действительно, если уж какая-то соплячка так относится к охране - то что говорить об взрослых парнях в форме?

     Немного подумав, я:

     - …Тогда поставь блок-пост из стажёров – те обычно более рьяные, чем уже послужившие бойцы.

     У того на лице были явные сомнения в этой затее, но несколько поколебавшись, кивнул:

     - Пожалуй, лучше ничего не придумаешь.

      

     ***

     Валентина Васильевна всё-таки пришла в ту ночь в нашу семейную спальню. Я повернулся к ней задом и долго слушал как она шмыгала носом…

     Когда надоело, спросил с недоумением:

     - Что, Светку жалко? Неужель, я так её сильно? Вроде ж бил вполсилы…

     Та уже не скрывая слёзы:

     - Она назвала меня «мамой»…

     Скептически хмыкнув:

     - Это она назло отцу: возраст такой.

     Ударив меня по плечу, горячо:

     - У тебя нет сердца! Разве можно так отзываться об дочери?

      

     В общем, день-два и всё наладилось. Светка хотя и дулась сперва, но когда я как ни в чём не бывало рассказал ей пару забавных историй, оттаяла и мы с ней подружились. На ближайшем же семейном совете решили, что отныне она будет жить на Ближней даче и учиться в школе с местными ребятишками.

     Ну а 19 января они с Валентиной провожали меня на XIX съезд ВКП(б) и, по очереди поцеловав, пожелали мне удачи…

      

     Выехали как обычно – две машины: два совершенно одинаковых чёрных «Понтиака». В одной мы с Власиком, в другой четыре «прикреплённых». Проехав вдоль Сетуни - увидели дымящуюся от испаряющейся воды полынью…

     Зачем?

     …Ах, да: сегодня ж Крещенье.

     Перед выездом на трассу нас остановили:

     - Всем выйти из машин и предъявить документы.

      Власик, при водителе соблюдая субординацию:

     - Армейский блок-пост, товарищ Сталин… Маневры должно быть.

     - Так давайте выйдем и предъявим личности.

     Рисунок 25. Автоматы «Томии-ган» любили не только чикагские гангстеры, но и советские чекисты.

     Тот:

     - Я мог бы сделать это и сам.

     Я решительно открыв дверь:

     - Это – стажёры! Их нужно учить действовать по инструкции, а не пропускать без проверки «блатных» - пусть даже это будет сам товарищ Сталин.

     Сказать по правде, просто захотелось вживую посмотреть на простых людей, пообщаться с ними…

     Интересно же, правда?

      

     Выхожу: армейская палатка с дымящейся печкой и четверо бойцов в валенках шапках и полушубках, с пистолетами-пулемётами «Томсона» наизготовку. На ум пришло сразу из Пушкина:

     «Все красавцы молодые,

     Великаны удалые…».

     По виду старший из них, увидев меня заметно оху… «Похудел». Но тем не менее вскинув ладонь к шапке-ушанке со звездой:

     - Сержант госбезопасности Ерофеев! Вы находитесь в закрытой зоне и для проезда должны предъявить документы.

     Залюбовавшись молодецким видом, точно так же не забыв отдав честь:

     - Молодец, сержант!

     Затем, здороваюсь с его подчинёнными:

     - Здравствуйте, товарищи!

     Те, на удивление стройно и дружно гаркнули:

     - Здравия желаем, товарищ Сталин!

     - Давно здесь службу несём?

     За старшого ответил Власик:

     - Уже почти двое суток.

     Обратив на него внимательно-строгий взор:

     - Довольно-таки холодно… Как часто меняется наряд?

     Тот, поняв мою «игру», вытянувшись «в струнку»:

     - Через сутки, товарищ Сталин. Этих сменят завтра утром.

     - А может стоило бы почаще - учитывая погодные условия? Например, через двенадцать часов?

     Тут бойцы зашумели:

     - Нам не холодно, товарищ Сталин! Мы хорошо одеты, обуты и по очереди греемся у буржуйки.

     - А как с бытовыми условиями? Горячей пищей кормят?

     - Кормят, товарищ Сталин! Хорошо кормят.

     У Власика к старшому были другие вопросы:

     - Происшествия были?

     - Так точно! Вчера подъезжало такси с каким-то лётчиком-лейтенантом…

     - Ну и что?

     - Объяснили ситуацию, он обматерил нас и уехал… Нервный какой-то.

     Кто это был – гадать не надо:

     «Никак сынок Васька приезжал засвидетельствовать своё почтение… Балбес!».

      

     Заглядываю в палатку и вижу там ещё четверых бойцов – дрыхнущих на набитых чем-то матрасах без задних ног. Стоящие на чём-то наподобие стола котелки, чайник на печке и сушащиеся рядом валенки – прямо-таки идиллия походно-полевой жизни в зимний период.

     - Ночная смена, товарищ Сталин… Прикажите разбудить?

     - Не надо, пусть спят.

     У стенки палатки в аккуратном ряду стояли пистолеты-пулемёты Томсона – так называемые «чикагские печатные машинки», или просто – «Томми-ганы».

     Власик, показывая на часы:

     - Товарищ Сталин, мы опаздываем!

     - Иду, иду… А «Томми-ганы» - это очень хорошо.

      

      

      

     Глава 5. Заговор против заговора и оба «за» товарища Сталина.

      

     В своих мемуарах болгарский коммунист, глава Коминтерна Георгий Димитровов так описывает удивительную сцену, разыгравшуюся на даче у Сталина во время праздничного ужина 7 ноября 1940 года:

     «Как всегда там, после первых выпитых бокалов вина разговор переходил на животрепещущие темы. В 1940 году таковой темой была приближающаяся война. Речь, конечно, держал Хозяин:

      - У нас теперь пехота перестраивается, кавалерия была всегда хорошая, надо серьезно заняться авиацией и противовоздушной обороной. С этим я сейчас каждый день занимаюсь, принимаю конструкторов и других специалистов. Но я один занимаюсь со всеми этими вопросами. Никто из вас об этом и не думает. Я стою один. Ведь я могу учиться, читать, следить каждый день; почему вы это не можете делать? Не любите учиться, самодовольно живете. Растрачиваете наследство Ленина».

     Да, можно представить себе настроение оставшихся в живых однопартийцев, которые вошли в круг приближенных Хозяина, более того, приглашаемых к столу. Вроде бы только-только расслабились, предвкушая разносолы кавказской кухни, и тут на тебе! Попытался чуть возразить (или поддакнуть) М.И. Калинин, но это только больше завело Сталина:

      - Люди беспечные, не хотят учиться и переучиваться. Выслушают меня и все оставят по-старому. Но я вам покажу, если выйду из терпения. Вы знаете, как я это могу. Так ударю по толстякам, что все затрещат…

     Все стояли прямо и слушали молча, видимо, никак не ожидали от Иосифа Виссарионовича такого. В глазах Ворошилова показались слезы. Никогда я не видел и не слышал Сталина таким, как в этот памятный вечер».

      

     Никита Сергеевич Хрущёв в фильме «Серые волки» рассказывает о том, как его обидел Сталин:

     «Я к нему пришёл и говорю, что надо уходить, через два часа здесь будут немецкие танки. А он поставил меня лицом к окну по стойке смирно! Через два часа, сам всё это время писал, спрашивает, где танки, не вижу ли я их. Он всегда со мной так… Я же живой человек!».

      

     

     Рисунок 26. Это – VIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Но думаю, если бы XIX съезд ВКП(б) был проведён в 1941-м – картинка была бы примерно такой.

     Подъезжаем с Власиком к Кремлю, заметил что он зело мрачноват и изрядно таки нервничает.

     - Случилось что, Николай Сидорович?

     - Слухи нехорошие в народе ходят, Иосиф Виссарионович…

     - Ну и какие же слухи ходят, если не секрет?

     Тот не стал скрывать:

     - Что Вы арестованы НКВД. Конкретно – товарищем Берией.

     Удивился конечно, но не успел сообразить – к добру это, или совсем наоборот… Ибо уже приехали. Ладно, поговорят в народе и перестанут. Лишь бы анекдоты с матерками про меня не сочиняли – как например про Хрущёва или не приведи Господь – про Горби Меченного.

     Выхожу из машины, ко мне подбегает с докладом Косынкин и после «официальной части», шепчет:

     - Иосиф Виссарионович! У меня всё готово. Ждём вашего или товарища Берии сигнала.

      

     Надо признать, что соратнички действовали максимально оперативно и «всё было готово» уже к 19 января – как раз на Крещенье, что Косынкин Петр Евдокимович счёл весьма благоприятной приметой. В этот день – внеочередной съезд партии, на следующий – точно такой же съезд Советов.

     Последний - XVIII съезд ВКП(б) был весной 1939-го, следующий - XIX съезд, в «реальной истории» произошёл бы осенью 1952-го. На «реальном» XIX съезде, Реципиент дал последний бой партноменклатуре – пытаясь реорганизовать партию в нечто полезное для общества и…

     С треском проиграл!

     Возможно, из-за того, что поздно хватился.

     Я же вселившись в Сталина - обладаю «послезнанием», знаю чем всё это в итоге кончится и, решительно настроен любой(!) ценой победить.

      

     ***

     Оставив Власика с двумя прикреплёнными на входе охраняемым бойцами из Полка особого назначения Управления Комендатуры Московского Кремля (УКМК), захожу в зал заседаний и…

     И конкретно охреневаю!       

      

     Большой Кремлёвский дворец — резиденция императоров Всероссийских в Московском Кремле, неоднократно реконструировали и перестраивали ещё до эпохи «исторического материализма» - наступившую после Октября 1917-го года.

     Но в основном так – по мелочи.

     Когда же она всё-таки наступила, Большой Кремлёвский дворец перестроили уже кардинальнейшим образом – считай что построили новое. Разобрали Красное крыльцо под столовую, снесли храм Спаса на Бору под пристройку, а Андреевский и Александровский залы - объединили в огромный Зал заседаний, где до возведения Хрущёвым специального «Кремлёвского дворца съездов» - проводились партийные съезды и съезды Советов. А также – всевозможные международные конгрессы, съезды союза писателей, художников, композиторов, архитекторов и деятелей киноиндустрии… В других помещениях Большого Кремлёвского дворца происходило вручение верительных грамот иностранными послами. В залах Парадном вручали ордена и другие правительственные награды выдающимся деятелям науки и культуры…

      

     Так как съезд был не только «внеочередным», но ещё и «чрезвычайным» - на нём были только «свои»: высшее руководство ВКП(б) и номенклатура - Первые секретари республик, краёв, обкомов и райкомов - числом 1532 с решающим голосом, 359 с совещательным голосом… Никаких посторонних, к примеру товарищей из Коминтерна - не говоря уже о любых представителях прессы. Даже секретарей, которые под приглядом Поскрёбышева записывают речи выступающих и тех – самый необходимый минимум.

      

     Зайдя в Зал заседаний последним из членов Политбюро, я заметил что в президиуме не хватает двух человек – Берии и Хрущёва.

     На душе сразу как-то стало тревожно, от скребущих её душу кошек.

     На мой немой вопрос Поскребышев лишь недоумённо пожал плечами… Мол сам «в танке». Проходя мимо сидящих соратников интересуюсь и получаю ответ от Молотова:

     - Товарищ Берия звонил, что он выехал на срочный вызов и немного задержится. Насчёт же Хрущёва мне ничего не известно.

     Выдохнул с облегчением – кажется мои страхи напрасны.

      

     Регламент был поставлен с ног на голову с первых же минут.

     Сперва увидев меня депутаты соскочили с мест, покричали «слава великому Сталину» и бурно стоя поаплодировали…

     Взбесились, что ли?

     А приятно, млять, что ни говори!

     …Затем, пока те дули на отбитые ладошки, получасовую речь толкнул Молотов, обрисовав международное положение как «тревожное», возможность войны – «весьма вероятной», а обороноспособность Красной Армии - «крайне удручающей»:

     - Товарищи: во главе Рабоче-Крестьянской Армии оказались прохвосты, которые длительное время занимались очковтирательством…!

     Ну и так далее, чуть ли не по матушке.

     Когда он закончил, зал ответил взрывом возмущения:

     - Возмутительно!

     - Никакой пощады!

     - Смерть врагам народа!

     Только диву даюсь такой кровожадности:

     «А пусти всё на самотёк – историки потом скажут, что это товарищ Сталин - заставлял их так вопить, требуя беззакония!».

     После него, примерно тоже самое хотя и более кратко - в уши депутатам «дунули» по очереди все члены Политбюро.

      

     Когда аудитория была достаточно «разогрета», выступал последним и, сразу же поставил «быка за рога»:

     - Товарищи! Международная обстановка обострилась, ситуация накалилась и наше положение изменилось не в лучшую сторону… Бла, бла, бла… Война может начаться в любой момент – хоть прямо сейчас, а мы с вами к ней не готовы – что воочию показала недавняя война с Финляндией.

     Страну-агрессора мы с соратниками по вполне понятным соображения не называли: пусть думают про кого угодно - вплоть до Великобритании.

     Сделав великолепную паузу – Станиславский бы сгорел от зависти, нагнал по максимуму жути:

     - Товарищи! Если мы с вами немедленно не предпримем срочные меры – то мы просрём государство, оставленное нам великим Лениным!

     Зал, так и оху… Остекленел!

     Затем вопросил:

     - Что будем делать, товарищи? Дорог каждый час!

      

     После этого предложение Молотова об создании «Государственного комитета труда и обороны» (ГКТиО) - прошло на «ура». Следом, так же дружно и с каким-то поросячьим восторгом проголосовали за назначение Председателем «ГКТО» товарища Сталина.

     Рисунок 27. Сталин И.В. выступает на съезде.

     Затем уже последний (то есть ваш покорнейший слуга в теле Реципиента) огласил состав этого органа: три заместителя – Молотов, Ворошилов и Берия и, четыре члена - Каганович, Микоян, Маленков и Щербаков.

     Это тоже было принято единогласно, а вот моё предложение об принятии Берии и Щербакова в Члены Политбюро ЦК ВКП(б) – только наполовину, из-за отсутствии самого Лаврентия Павловича…

     Начинаю беспокоиться:

     «Да где ж его чёрт носит?».

     Ладно, наверное под самый занавес прискачет…

      

     Чтоб назначить меня Верховным Главнокомандующим РККА, одобрения съезда не надо – достаточно решения Политбюро. Такая же петрушка и с Председателем Совета Народных Комиссаров – депутаты были лишь поставлены в известность. Правда, за последнюю должность должен ещё проголосовать и Верховный Совет СССР.

     Итак, практически свершилось.

     Решения партсъезда вступают в силу после опубликования их в главном печатном органе страны – в газете «Правда». То есть завтра я получу практически неограниченные ничем и никем, диктаторские полномочия.

     Ну а там…

     Ну а там новые заморочки!

     Впрочем, всё как обычно: решение одних проблем – рождает новые проблемы.

      

     ***

     Ну а теперь самое главное, с перспективой на отдалённое будущее… На очень отдалённое будущее. Посмотрев на Поскрёбышева с «немым» вопросом – а не поступало ли каких известий от Берии и, получив в ответ всё то же пожатие плеч, я начал «чудить»:

     - Товарищи! В связи с моей перегруженностью на вышеперечисленных должностях, в связи с невозможностью одного человека (даже такого, как товарищ Сталин) исполнять столько много обязанностей, прошу освободить меня от должности Генерального секретаря.

     Мда… Словами этого не передать.

     Это надо кино снимать и потом показывать за очень большие деньги!

     Сперва никто ничего не понял и сидящие в зале стали переглядываться да перешёптываться с недоумёнными лицами. Затем послышался всё нарастающий гул как при приближении цунами и, наконец представители партноменклатуры в дружном порыве соскочили с мест… Их мимика и жесты, их выразительно воздетые руки были прямой мольбой к товарищу Сталину, подкреплённые выкриками:

     - Нет! Просим остаться!

     - Просим взять свою просьбу обратно!

     - Нет! Только не это!

     - Нет!

     - Нет, нет, нет…!

     Поворачиваю к Президиуму и вижу ухмыляющиеся рожи соратничков, а у Калинина – так откровенно злорадно-торжествующее.

      

     Молотов встаёт и с места:

     - Товарищи! Мы должны все единогласно и единодушно просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя, быть и впредь Генеральным секретарем ЦК Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Кто «за» - прошу голосовать.

     «Лес рук», и:

     - Принято единогласно.

     Потом обратившись ко мне:

     - Товарищ Сталин! Советский народ и коммунистическая партия не поймут вашей отставки. Мы все как один избираем Вас нашим руководителем — Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). Другого решения быть не может.

     Вот, как?

     Ну, тогда я вам сейчас устрою!

     Заодно и время протяну до появления Лаврентия Павловича…

     Да где же он, в конце то концов?

     Что это за «срочный вызов» такой - ради которого можно забыть про наш заговор?!

     В первый раз после «попадалова» пожалел, что в этом мире отсутствует сотовая связь.

      

     Подняв руку и дождавшись когда утихнет:

     - Товарищи! Такие вещи с кондачка не решаются, поэтому предлагаю отложить этот вопрос до завтра. Подумайте, созвонитесь до первичных партийных организаций и посоветуетесь с товарищами на местах, а завтра вновь соберёмся и поставим вопрос об моей отставке с поста Генсека на голосование. Ну а пока прошу выслушать ещё одно моё предложение…

     Немного пошумели, но потом притихли с любопытством на лицах: мол, что ещё выдумает?

     И я не обманул ожиданий:

     - Товарищи! Мне и товарищам из Политбюро приходится решать множество вопросов - в которых мы недостаточно компетентны. Поэтому предлагаю создать Президиум при ЦК ВКП(б), в которое назначить следующих товарищей…

     Все эти товарищи – наркомы или просто крупнейшие технические руководители из плеяды так называемых «сталинских выдвиженцев». Перечислив двадцать пять фамилий, я предложил:

     - …И придать им статус кандидатов в члены Политбюро, нынешних списком переведя в полноценные «члены». Кто «за» - прошу голосовать.

     Слышу за спиной удивлённые шёпотки:

     - Кто составил этот список?

     - Клянусь, что я никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения.

     Первым задрав свою руку, я получил полный «кворум».

     Партноменклатура была так напугана возможным уходом Сталина с поста Генсека, что палец даю на отруб – единогласно проголосовала бы и за легализацию однополых браков…

     Да, что там!

     …Они бы тут же первыми бы и бракосочетались и, не исключено – что и прямо в зале и тотчас перетрахались.

     Хотел было пока прёт пруха – переименовать ВКП(б) в КПСС, что проделал Реципиент на «реальном» XIX съезде… Но с этой аббревиатурой у меня связаны только негативные ассоциации, поэтому не стал.

     Да где же в конце концов Берия?!

     Ладно, первый этап «Операции «Ы»» можно и без него провести – силами Власика и Косынкина. А там глядишь подтянется, ибо второй этап – начнётся завтра.

      

     План мой был довольно прост и незатейлив, как ковидный чих.

     По собственному опыту знаю: всё гениальное – как правило примитивное.

     Не захотели по-хорошему – будет вам по-плохому!

     Прямо сейчас, забиваю Политбюро «стрелку» в своём кремлёвском кабинете. Потом Берию вызывают к телефону, а возвращаясь он заявляет, что среди них – иностранный шпион и приводит неопровержимые доказательства. Кто именно – неизвестно, но кто-то без вариантов – «крот».

     В связи с этим обстоятельством, все мои соратнички вплоть до «выяснения» - помещаются под домашний арест, с приставлением к ним стражи.

      

     После этого, на следующий день – плотно работаем со съездом. Если снова меня «прокатят» при голосовании (а так оно и будет), даю время ещё сутки подумать…

     …Но уже прямо на «рабочем месте», а не в гостиничных номерах!

     То есть из зала уже не выпускаем - ни еды, ни питья, ни возможности сходить в туалет. Уверен: более чем трое суток они не продержатся и, не в пример проще будет отмыть помещение от их дерьма - чем ликвидировать последствия их дел.

     А если и продержатся, не беда.

     Тем временем, я провожу через Верховный Совет кое-какие реформы - после которых мне на решения Съезда будет насрать.

     Учитывая все процедуры, десять дней и это уже будет совершенно другая страна!

     За которую будут сражаться - не только потому, что это Родина - но и…

     …Потому что!

      

     ***

     Сделав на прощанье Съезду «ручкой»:

      - До завтра в это же время, товарищи!

     Выхожу из-за трибунки и направляю стопы на выход. Сейчас я выйду, подожду соратничков и предложу им пройти в свой кабинет.

     За дверьми зала заседаний явно нервничающий Власик.

     Я с ходу, чуть ли не за грудки его хватая:

     - Где Берия?

     Тот с явно бледнеющим лицом:

     - Не могу знать, товарищ Сталин! Дома его тоже «потеряли»: выехал по звонку и пропал… И в Наркомате ничего не знают.

     Мда… Видно что-то случилось…

     - Тогда вот что, Николай Сидорович. Промедление смерти подобно! Найди Косынкина и, от моего имени дав приказ Коменданту Кремля – действуйте.

     Власик развернулся и чуть ли не припрыжку побежал. Тут выходят мои соратнички и сразу подозрительно кучкуются.

     Рисунок 28. Сенатский корпус Кремля.

     Глядя в спину удаляющегося Начальника моей охраны, Молотов:

     - Коба! Нам надо срочно с тобой поговорить. Давай пройдём в твой кабинет.

     Оба-на!

     «Получается, не я «забил стрелку», а мне!».

     Что-то явно пошло не так…

     Стараясь принять вид как можно более невозмутимый, делаю приглашающий жест рукой:

     - Ну, что ж… Раз срочно - то давайте пройдёмте, товарищи.

      

     ***

     В моём «послезнании» информации – почти нуль, но Поскребышев и особенно Власик меня очень хорошо - с рисованием рисунков и черчением схем, заочно ознакомили с расположением важнейших объектов Кремля, поэтому я уверенно шёл впереди.

     Кремлёвский кабинет Сталина находился на втором этаже Сенатского корпуса, прямо над его кремлёвской же квартирой.

     Через секретариат (вотчину Покрёбышева) прошли в комнату охраны – где остались мои «прикреплённые», затем собственно в сам кабинет.

     Рисунок 29. Кадр из к/ф «Битва за Москву», на мой взгляд очень точно передающий саму обстановку того «сходнячка».

      

     Обстановка помещения полностью соответствовала моим представлениям: приглушающая шаги красная дорожка, обшитые дубовыми панелями стены, стол на котором ничего не было лишним – два телефона (прямой и с «вертушкой»), настольная лампа, чернильница с ручкой и графин с водой…

     Ну и длинный «наркомовский» стол со стульями - для посетителей и совещаний, разумеется. Выпив подряд два стакана воды, ибо во рту было сухо как в кратере действующего вулкана, я на правах хозяина уселся во главу последнего, и:

     - Ну… Давайте говорите, что там такого «срочного» стряслось: Черчилль решил вступить в компартию, Рузвельт – вернуть Аляску или Папа Римский – разрешить пидарасам жениться…

     Однако, шутка юмора не зашла – никто даже не улыбнулся: все сидели как на похоронах.

     Чуя что приближается северный полярный лис, я ударив по столу кулаком, гаркнул:

     - НУ!? Всё равно ж узнаю – признавайтесь, что натворили?

     Наконец, с трудом сглотнув - как будто жевал целый рулон стекловаты, рот открыл Ворошилов:

     - Коба… Твой Василий поднял вооружённый мятеж…

      

     Если сказать, что я изумился – это значит не сказать ничего:

     «Ипать… Да это уже не альтернативная история – это параллельная Вселенная какая-то».

     Стоя не только больше «влезает» - стоя лучше думается. Поэтому я встав, взял со стола Реципиента трубку и вертя её в руках, не спеша сделал пару кругов и остановился напротив Молотова:

     - Я так понял что мятеж провалился? Успешный мятеж – называется как-то иначе.

     Тот затряс головой:

     - Известно лишь, что Василий с группой командиров и генералов учащихся в «Академии Генерального штаба имени Ворошилова», арестовал Берию.

     Так как фамилия была произнесена без приставки «товарищ», я понял что дела ОЧЕНЬ(!!!) плохи…

     Стараясь держать себя в руках:

     - Какое отношение имеет мой Васька к «Академии Генерального штаба»? Где их пути с Лаврентием Палычем успели пересечься и, почему я как рогатый муж - узнаю об этом последним?

     Калинин, тряся козлиной бородкой проблеял на последний вопрос… Мне показалось что с изрядной ехидцей:

     - Опасаясь за твоё здоровье после «микроинсульта», Коба, мы решили, что так будет лучше.

     Что называется – «моим же салом и мне же по мусалам».

     - Хорошо… Тогда почему никто из Политбюро не поехал лично выяснить что происходит?

     Молотов глянув на шикарнейшие наручные часы, явно не от отечественного производителя:

     - Поехал товарищ Хрущёв. Скоро – с минуты на минуту, он вернётся и всё нам подробно расскажет.

      

     И тут я понял, что дело обстоит ещё хуже, чем я даже опасался:

     Ибо, где Кукурузник – там беда!

     Ну, что оставалось делать?

     - Харошо…, - сказал я, продолжая не спеша нарезать круги по кабинету, - давайте подождём товарища Хрущёва.

     В принципе, ещё рано впадать в отчаяние. Мнится мне, что вместо Хруща Кукурузного - в кабинет «с минуты на минуту» заявится Власик с Корзинкиным, да бойцами полка кремлёвской охраны.

     И тогда всё будет «тип-топ», пусть и без товарища Берии…

      

     ***

     Так что же всё же случилось?

     Видимо встревоженный слухами про арест отца Василий, сперва попытавшись дозвониться (а телефон на Ближней даче я лично отключил), поехал на Ближнюю дачу и увидел там подтверждение ходящих в народе слухов – блок-пост НКВД, не пустивший его к нему. Наговорив сперва сгоряча грубостей, Василий возвращается в Москву и обращается за помощью…

     К кому…?

     Остановившись, я недолго постоял пристально рассматривая лица членов Политбюро, затем двинулся дальше.

     …Конечно же он знал всех соратников отца лично и мог обратиться хотя бы к Ворошилову.

     Но он обратился к другу семьи!

     Кто это?

     Правильно – Никита Сергеевич Хрущёв, который в начале 30-х годов учился в московской Промышленной академии, где познакомился с Надеждой Аллилуевой – женой Сталина и матерью Василия, через которую и сделал столь стремительный взлёт во власть.

     Друг матери (я в хорошем смысле этого слова), это обычно и друг её детей – друг семьи, короче.

     Но что произошло дальше?

     Чтоб ответить на этот вопрос, надо более внимательно приглядеться к этой исторической личности…

      

     ***

     В голове у меня, калейдоскопом пронеслись отрывки «послезнания» про Никиту Сергеевича Хрущёва – про эту воистину - трагикомичную личность и, к его появлению – «картина маслом» была готова.

     Обычно официальные историки, а вслед за ними российские обыватели из «хавающего пиала», представляют Никиту Сергеевича этаким придурковатым «волюнтаристом» и дурачком во вы… вши…

     Да, как же её?

     Во вывшиванке!

     Но это не соответствует действительности от слова «вообще». В действительности, Хрущёв был матёрым «аппаратным бойцом», очень умным от природы человеком и прекрасным руководителем…

     Иначе как бы он стал во главе СССР после смерти Сталина?

     Чудес в политике не бывает, деточки!

     Кроме того, Хрущёв был лично храбр не только как «подковёрный бульдог» - но и как человек. Например, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Петров - рассказывал такой случай, свидетелем которого являлся:

      «…Никита Хрущев, должен я вам сказать, был человеком не робкого десятка. В первый и последний раз я видел Никиту Сергеевича на Курской дуге, в 43-м. Вокруг рвались снаряды, а Хрущев как ни в чем не бывало бравой походкой шагал по передовой. За ним с портфелем в руке тащился его адъютант. Хрущев подходил к бойцу, благодарил за службу и вручал ему орден. Причем, чтобы сделать это, Никита Сергеевич был вынужден нагибаться, поскольку не каждому награждаемому приходило на ум выпрыгнуть из окопа и принять награду как подобает…».

      

     «Простота» же Хрущёва – она сродни той, что хуже воровства.

     Имидж простоватого, но старательного сельского паренька - служил ему отмычкой во власть. Никому и в голову не могло прийти, что «Микитка» мутит что-то своё - поэтому ему доверяли, его опекали, с ним делились сокровенными тайнами. Над ним подшучивали, на него смотрели свысока, к нему относились со снисхождением – как к умственно отсталому…

     Наконец, Хрущёва ценили как отличного исполнителя.

     Но никогда не относились всерьёз как к политику!

      

     Но его лучшие качества проявлялись только тогда, когда он исполнял чьи-нибудь замыслы - в данном случае сталинские. Когда он брался воплощать в жизни что-то своё – происходила национальная катастрофа. Это – аксиома, как в математике про две непересекающиеся параллельные прямые, которую и доказывать нет необходимости – всё и так ясно.

     Единственно, что ему не хватало, чтоб стать выдающимся государственным деятелем - так это воображения, что это разом переводило его в разряд тупых скотов.

     Ведь чем отличается «Homo sapiens» от его четырёхрукого родственника по отряду приматов?

     Прежде чем совершить какое-нибудь действие – человек, в уме воображает его последствия: то есть обладает абстрактным мышлением. У животных же эта особенность отсутствует напрочь.

     Если бы у Хрущёва была бы хоть капелька воображения, он бы не разоблачал «культ личности» - а объявил бы себя учеником и верным продолжателем дела Сталина. Но так как он её не имел - то был попросту скотиной, хотя и незаурядно-доминантной в стаде таких же самцов как и он.

     Зачем он это сделал?

     Рационально это объяснить невозможно, а вот на уровне животных инстинктов – запросто. Безусловно, это была месть Сталину - за те годы, когда он был вынужден прикидываться дурачком. Ибо при отсутствии воображения, Никита Сергеевич был по-мещански мелочным, страшно злопамятным и мстительным…

     Даже к мёртвым!

     И Сталин, кстати, тело которого этот некрофил выкинул из Мавзолея - здесь не единственный пример. Ещё во время войны затаив злобу на начальника тыла Красной армии генерала Хрулева, он долго не давал разрешения его хоронить после смерти… Несколько дней покойный лежал в Доме Советской армии, пока эта мразь не дала команду его кремировать и похоронить в кремлёвской стене.

     И случилось то, что случилось: после разоблачения «Культа личности» Сталина - посыпалась вся созданная им с таким трудом и с такими жертвами система… А новой – на замену ей, так и не было создано.

      

     ***

     Так, так, так…

     Прибегает, значит, «мой» Васька-балбес к «другу семьи» и, что?

     При чём здесь командиры - учащиеся в Академии Генерального штаба РККА?

     И вот здесь мы подходим к ещё одной очень интересной и малоизученной теме:

     «Никита Хрущёв и советский генералитет».

     До войны наш антигерой возглавлял компартию Украины, на территории которой располагалось три военных округа: Киевский «особый», Одесский и Харьковский. Первый из этого списка «особым» был не только по названию - но и по своей мощи и, главное – по влиянию в РККА. Это была «кузница кадров», в которой имели честь служить многие выдающиеся (и не очень) военноначальники – такие как генералы Антонов, Ватутин, Казаков…

     И несть им числа!

     …Небезызвестный Власов и «герой» Крыма генерал Козлов.

     И конечно же, практически вся нынешняя верхушка РККА: Начальник автобронетанкового управления (АБТУ) - генерал-лейтенант Федоренко, Нарком обороны СССР - маршал Тимошенко и, генерал армии Жуков - метящий на должность Начальника Штаба РККА.

     Спроста ли это?

     Нет, такие назначения спроста не происходят!

     Партийная организация имеет очень огромное влияние на воинские части и соединения, расположенные на подконтрольной территории и, главным образом – на их командный состав.

     Мог ли такой умный человек как Хрущёв – пройти мимо такой возможности?

     Я считаю, что нет!

     Думаю, «наводить мосты» Никита стал во время «массовых репрессий»: ведь он входил в состав лиц наделённых возможностью решать – кому умирать у расстрельной стенки, а кому не только жить - но и делать головокружительную карьеру в РККА. Ну а затем «выживший» приглашался в гости, на охоту (возможно на «мальчишник» в баньку) или просто «на беседу», где ему как бы между делом объясняли – кому он обязан жизнью и карьерой.

     Естественно, при таком «кастинге» Первого секретаря КПУ(б) - меньше всего интересовали профессиональные качества… Главное – способность помнить «добро».

     Как это делалось, через кого?

     Думаю, к Ворошилову у Хрущёва имелись какие-то подходы. Ну а потом, когда ему удалось каким-то образом «подсидеть» этого долгожителя на должности Наркома обороны и посадить в его кресло своего человека (маршала Тимашенко), всё вообще оказалось «на мази».

      

     Ведь откуда на высших «стратегических высотах» взялся Жуков – обыкновенный командир кавалерийского корпуса?

     Ведь точно таких же как он, в Красной Армии – десятки, если не сотни.

     Впрочем, спросим у него самого:

     « - На Халхин-Гол я поехал так, - мне уже потом рассказали, как это все получилось. Когда мы потерпели там первые неудачи в мае - июне, Сталин, обсуждая этот вопрос с Ворошиловым в присутствии Тимошенко и Пономаренко, тогдашнего секретаря ЦК Белоруссии, спросил Ворошилова: "Кто там, на Халхин-Голе, командует войсками?" - "Комбриг Фекленко". - "Ну а кто этот Фекленко? Что он из себя представляет?" - спросил Сталин. Ворошилов сказал, что не может сейчас точно ответить на этот вопрос, лично не знает Фекленко. Сталин недовольно сказал: "Что же это такое? Люди воюют, а ты не представляешь себе, кто у тебя там воюет, кто командует войсками? Надо туда назначить кого-то другого, чтобы исправил положение и был способен действовать инициативно. Чтобы не только мог исправить положение, но и при случае надавать японцам". Тимошенко сказал: "У меня есть одна кандидатура, командир кавалерийского корпуса Жуков". - "Жуков... Жуков... - сказал Сталин. - Что-то я помню эту фамилию". Тогда Ворошилов напомнил ему: "Это тот самый Жуков, который в тридцать седьмом году прислал вам и мне телеграмму о том, что его несправедливо привлекают к партийной ответственности". - "Ну и чем дело кончилось?" - спросил Сталин. Ворошилов сказал, что выяснилось - для привлечения к партийной ответственности оснований не было... Тимошенко сказал, что я человек решительный, справлюсь». 

      

     «Картина», как говорят в Одессе – «маслом»!

     Хотя конечно, Георгий Константинович - что-то в этой истории «насвистел» по своему обыкновению. С Ворошиловым то всё в общем-то понятно… Но с чего бы это вдруг Сталин в 1939-м году советовался с Тимошенко по кадровым вопросам?

     Кто он такой?

     Командующий войсками Киевского особого военного округа, в звании командарма 1-го ранга?

     А почему тогда не с Мерецковым – командующим Ленинградским военным округом?

     Почему не с маршалом Будённым – командующим «парадным» Московским военным округом? Неужели Семён Михайлович был не в состоянии порекомендовать инициативного командира-кавалериста – способного «надавать японцам»?

     Или дело обстояло ещё хуже – чем я даже себе это представляю?

      

     Тимошенко и Жуков, это как говорится – уже «хрестоматия». Но посмотрите на карьеру генерала Михаила Кирпоноса: в декабре 1939-го года он был назначен на должность командира стрелковой дивизии, 14 января 1941-го года - на должность командующего Киевским Особым военным округом.

     Как бы сей «стратег» не геройствовал на Советско-финляндской войне, такой «вертикальный» взлёт невозможен без супермощного «толкача».

     Кто им мог быть?

     Сталин?

     Нет ни одного свидетельства, что они хотя бы были знакомы лично…

     А вот Хрущёв через «своего» наркома обороны – тот вполне мог.

      

     Итак, что мы имеем на начало 1941-го года?

     Свои люди во главе Красной армии, свои люди во главе самого мощного военного округа страны…

     Как-то подозрительно, не правда ли?

     И вот теперь на засыпку:

     Для чего всё это делалось?

     За просто так, что ли?

     Так «за просто так» и прыщ не вскочит – это даже ребёнку известно. «Ты – мне, я – тебе» - вот основа основ практически всех людских взаимоотношений, особенно в политике. А бескорыстная дружба или любовь – бывает только в женских романах.

      

     Итак, двух мнений быть не может: Никита Сергеевич Хрущёв опираясь на лояльных ему генералов - однозначно готовил государственный переворот ещё в 1941-ом году!

     Если принять эту версию за рабочую, то можно легко объяснить очень многие странности творящиеся в РККА перед войной.

     «Какие будут ваши доказательства?».

     А какие доказательства нужны?

     Записка от Хрущёва Жукову: «Давай мочканём Сталина», что ли?

     Это только в девственно чистых от мыслей головах обывателей, заговорщики пишут длинные списки своих сообщников, заранее составляют план переворота и заранее делят «портфели». В действительности же, все успешные перевороты происходят по этой схеме: сперва «вверх» на руководящие посты продвигаются свои люди, а потом при первом же удобном случае:

     - Слухайте, хлопци! Есть одна тема…

     То есть генералы – участники предполагаемого госпереворота - до поры до времени и, знать не знали о готовящемся событии и уготованной им роли в нём. Три-четыре «посвящённых в детали» - этого вполне хватает.

      

     Думаю, в «реальной истории» совершить государственный переворот Хрущёву помешала война - перетасовавшая его генеральскую «колоду карт» своей костлявой рукою. После войны опять же: «иных уж нет, а те далече!». Жуков, например, побывал в командующих Группой советских войск в Германии, откуда пойманный на мародёрстве - был опущен до Одесского военного округа, а затем вообще задвинут на Урал. Время Никиты Сергеевича пришло лишь после смерти Сталина, когда его «осиротевшие» соратнички – по простоте душевной позволили ему собрать воедино свою генеральскую клику и, после убийства теми Берии – совершить государственный переворот, возведя того на вершину власти.

     Кто был в той самой хрущёвской «генеральской клике»?

     А посмотрите на тех лампасников, чья карьера после его прихода к власти – резко скаканула вверх и всё будет ясно.

      

     ***

     Это-то понятно, но что произошло только что?

     С уверенностью в 99,99 процентов о данной ситуации можно сказать следующее:

     После нежданно-неожиданного ареста Тимошенко, Жукова, Павлова и прочих, Хрущёв решил было что всё пропало – его генеральская мафия разгромлена. Затем неожиданный вызов в Москву - на с бухты-барахты объявленный съезд ВКП(б). С максимальной быстротой прилетев, он узнаёт от коллег по Политбюро, что Сталин не только подал в отставку со всех постов – но исчез «из зоны доступа»… То есть он не появляется в Кремле, не отвечает на звонки и никого не принимает.

     В «верхах» сумятица, в народе разброд и шатания – то ли Вождь заболел, то ли он уже умер, а может…?

     «Тссс! Только никому не говорите: Берия арестовал Сталина и хочет сам на трон усесться».

     У нас в России по скорости распространения – подобные слухи опережают даже радиоволны!

     Среди генералов паника: после ареста Тимошенко и «К», все лампасники опасаются повторения 1937-го года…

     И Никита Сергеевич понял – другого шанса не будет!

     И решил действовать по правилу «пан или пропан».

     Исполнители есть – это его «второй эшелон»: выдвинутые им на повышение командиры из Киевского военного округа - учащиеся в Академии…

     Но кто возглавит мятеж?

     Самому как-то «не комильфо» – хотя бы на первых порах, а те кто мог бы отдать войскам приказ и, повести их за собой – Тимошенко и Жуков – сидят в подвале на Лубянке.

     Что делать?

     И тут прибегает весь в слезах и соплях сын Сталина – Васька-лейтенант:

     «Помоги, дядя Никита – кровавая гэбня отца арестовала!».

      

     Здесь надо обязательно пояснить: в СССР тех лет, успешный мятеж мог произойти только «ЗА(!!!)» товарища Сталина. Тот, который «против» - был бы обречён на сокрушительное фиаско ещё на стадии смелых замыслов.

     Рисунок 30. Сталин В.И. Типичнейший случай, когда «природа отдыхает».

     А здесь как раз такая ситуация!

     И Никита Сергеевич поняв что другого такого шанса у него уже не будет – от слова «никогда», собирает «своих» слушателей из Академии Генерального штаба:

     «Слухайте, хлопци! Есть одна тема…».

     Ну а дальше – цепная реакция: один взбесившийся пёс кусает и заражает бешенством десятки, а то и сотни своих собратьев…

     Да и кто откажется помочь сыну самого Сталина, спасти «Вождя и учителя» из рук «кровавой гэбни» и, заодно власть трудящихся и дело великого Ленина?

     А может, это какая-то проверка «на вшивость»?

     И вызвав по какому-нибудь (возможно самому пустячному) поводу Наркома НКВД, Василий со товарищи его арестовывают…

     А дальше что?

     А дальше им терять уже нечего – только вперёд!

      

     Так, так, так…

     А какова при таком раскладе судьба товарища Сталина? То бишь моя судьба в его тушке тела?

     Скорее всего незавидная: живой он Хрущёву не нужен.

     Это будет напоминать свержение Лжедмитрия I во времена первой Смуты: бояре подняли народ во имя защиты того от ляхов – якобы намеревавшихся его извести… В итоге же оказался убит сам «истинный Димитрий», а царём стал Василий Шуйский - который всё это и затеял.

     Итак, мы имеем редчайший случай в мировой истории: заговор против заговора и оба за товарища Сталина!

     Мне аж до жуткой жути интересно стало: какой же из них победит?

      

     ***

     Время шло, но ни Хрущёв со своими генералами, ни Власик с Косынкиным и бойцами полка кремлёвской охраны - не появлялись. И если задержку первого ещё можно объяснить, то…

     …То надо посмотреть голой правде в её бесстыжие зенки: мой заговор потерпел сокрушительное фиаско.

      

     Так, что?

     Финиш?

     «Game over» и впереди меня вновь ждёт «чёрный тоннель» со светом впереди?

     Новое «вселение» и, вполне возможно в этот раз – в что-нибудь очень нехорошее, раз я не справился с «предыдущем заданием»?

     На меня нахлынула волна жутчайшей паники:

     НЕТ!!!

     Правда я тут же взял себя в руки и стал размышлять.

     «Так, так, так… А что там у нас в активе, какая «соломинка»?».

     Любой переворот должен быть легитимизирован – чтоб не выглядеть слишком уж открыто узурпацией власти. Большевики в октябре 1917-го года проделали это на проходившем параллельно с переворотом (революцией) Съезде Советов…

     Меня вновь бросило в жар:

     «Сцука, ведь я же сам эту возможность ему предоставил – инициировав сразу два съезда – партийный и Советов!».

     Нет, ты не Сталин – ты лох конкретный!

      

     А если ещё подумать?

     Так, так, так…

     В заговоре Кукурузника имеются некоторые обнадёживающие моменты.

     Первый момент: кроме армии, Хрущёву необходимо взять под контроль Наркомат внутренних дел – НКВД. Ведь, тупо арестом его наркома – Лаврентия Павловича Берии, здесь не обойдёшься… Ведь ещё остались его заместители.

     Значит, что?

     Значит, надо поставить во главу этого грозно-всесильного - обладающего весьма значительными вооружёнными силами ведомства, своего человека. А это сделать без официального решения Политбюро ЦК ВКП(б) – никак невозможно. Стало быть Хрущёв сейчас сюда явится и приводя неопровержимые доказательства и самые убедительные аргументы - начнёт «уговаривать». И возможно сделает это так, что члены Политбюро и даже сам товарищ Сталин – не смогут ему отказать.

     Второй обнадёживающий момент: истинные цели Кукурузника знали только «особо приближённые» - которых априори не могло быть слишком много. А раз заговор проводится «за товарища Сталина», то стоит ему только показаться среди основной массы заговорщиков – использующихся «втёмную», то это «мероприятие» сдуется как надутый водородом гондон - при прикосновении кислородно-ацетиленовой горелки.

     Ведь Лжедмитрию I удалось поначалу вырваться из лап бояр-заговорщиков. Если бы он добрался бы до первой же толпы москвичей – восставших за него, то отечественная история была бы несколько иной…

     Лучшей или худшей – судить не берусь.

     …Но он выпрыгнув незамеченным из дворцового окна, сломал ногу и долго валялся под стенами – пока его не нашли и не добили.

      

     Я подошёл к одному из пяти окон и, с тоской посмотрев с высоты шести-восьми метров на тщательно убранную от снега брусчатку:

     «Нет, это не наш метод».

     Чуть не ударив себя по лбу:

     «Так дверь же есть!».

     - Товарищи, я покину вас на полчасика: сбегать к себе в квартиру за томиком «Капитала» - срочно надо кой-какие знания по марксизму обновить. А придёт товарищ Хрущёв – пусть подождёт, как мы его ждали…

     Только подхожу к выходу, как вдруг слышу за дверью какие-то невнятные голоса, какой-то шум.

     «Поздно!».

     - …Ладно, я потом как-нибудь.

     Чтоб не здороваться за руку с Хрущёвым, быстро обхожу стол и вертя в руках трубку, становлюсь напротив двери. Вежливый стук в дверь и не успел я произнести «никого нет дома!», как она распахивается и вот он – здрасьте вам!

     В на мгновение открытый дверной проём я успел мельком увидеть произошедшие изменения в комнате охраны: вместо двух моих «прикреплённых» там находилась группа товарищей в синих галифе.

     Рисунок 31. Хрущёв Н.С.. 30-е годы. А глаза у него – добрые, добрые…

     «Приплыли!».

      

     - Здравствуйте, товарищи!

     Поздоровавшись «списком» с членами Политбюро, Хрущёв с миной жизнерадостного идиота - буквально домашним «Шариком» обежав стол с «протянутой рукой», чтоб поручкаться со мной:

     - Здравствуйте, товарищ Сталин!

     Разве что в лицо не облизал, так он был рад меня видеть…

     Гляжу в его лучисто-чистые глаза и, напряжённо думаю:

     «Как бы тебя паскуду, сбить с панталыка так, чтоб ты забыл зачем сюда пришёл? Ведь единственная моя «соломинка» - не допустить до голосования по замене главы НКВД, показать членам Политбюро истинное рыло этого… Этого…».

     Вдруг внутренний голос мне подсказывает:

     «…Этого отличного семьянина».

     И тут меня прямо-таки в жар бросило:

     «А ведь и правда! В отличии от прелюбодея Жукова – менявшего жён как перчатки, например, Никита Сергеевич отличался редкостной моногамией. После двух «ошибок молодости», он в 1924-м году сошёлся с Ниной Кухарчук и всю свою оставшуюся сознательную жизнь прожил с этой «коровой»…

     Значит, что?

     Значит, надо бить его по самому уязвимому месту.

      

     ***

     - Здравствуй, Микитка!

     Состряпав приветливую, но вместе с тем понимающе-насмешливую физиономию, не без труда освободив свою руку из его на удивление сильной и цепкой ладони, указываю на свободное место за столом:

     - Садись и потешь нас – расскажи, что ты там с моим Васькой-балбесом выдумал.

     И произошло чудо: буквально одна фраза - а настроение моих соратников из Политбюро стало совсем иным. Из тревожного – игриво-весёлым.

     Молотов с хорошо заметной иронией:

     - Действительно, хотелось бы наконец услышать, с чего ты взял что товарищ Берия решил организовать государственный переворот?

     - Это ему лейтенант-лётчик сказал!

     - Лётчики – известные пьяницы.

     - Ха, ха, ха!

     - Хихихи!

      

     «Один-ноль» в мою пользу!

     Хрущёв не учёл, что его имидж сельского дурачка - может работать не только за, но и против него.

     Но это только разминка: все раунды этого поединка – ещё впереди.

     Явно сбитый с толка Хрущёв послушно уселся и стоически перенеся смешки в свой адрес, невозмутимо начал:

     - Действительно: первый сигнал об аресте органами НКВД товарища Сталина, поступил от Василия…

     Ворошилов признался:

     - Мне он тоже звонил, но я не придал его фантазиям значения.

     Вслед за ним «посыпалось» и оказалось, что не звонил Васька только Жданову, Кагановичу и Калинину.

      

     Хрущёв обведя всех глазами, избегая встречаться взглядом с моими, таинственным шёпотом продолжил:

     - Я пытался связаться с Берией, но тот на рабочем месте и дома отсутствовал. Тогда бывший при мне Комиссар государственной безопасности 3-го ранга Серов, обзвонил своих знакомых из НКВД и, выяснил что в Москве в строжайшей тайне готовится какое-то мероприятие… В повышенную готовность приведены войска НКВД – в частности дивизия имени Дзержинского. В штаб Московского военного округа и отдельные воинские части, Берией были направлены группы чекистов…

     Подняв палец вверх, Хрущёв вновь обведя всех взглядом, вопросил:

     - …Что это за «мероприятие» такое и, что об нём известно членам Политбюро?

     Те недоумённо пожали плечами и вразнобой ответили, что ни про какое такое «мероприятие» - они и слыхом не слыхивали.

      

     ***

     «Всё худшее и худшее» - как говорила девочка Алиса, попавшая с нашим Буратино в Страну дураков и «пролюбившая» там с ним всё наследство от Папы Карлы…

     Комиссар государственной безопасности 3-го ранга Иван Александрович Серов, Народный комиссар внутренних дел Украинской ССР – фигура без всякого стёба зловещая. Человек умный, изворотливый и смелый до беспредельной наглости… Карьера его была стремительно-вертикальной – как взлёт баллистической ракеты с ядерной боеголовкой на борту. Придя в НКВД в январе 1939 года, он уже в январе (всего лишь через полгода!) стал тем, кем является сейчас - генерал-лейтенантом, если перевести на армейское звание и главой «гэбни» второй по величине республики в СССР.

     Это за какие-такие услуги-заслуги?

     Другой (чекист или армейский командир без разницы) всю жизнь в сапогах экзему на ногах зарабатывает, чтоб выйти на заслуженную пенсию майором или подполковником.

     Какие-то особенные дарования или врождённые способности?

      

     Имелись такие, куда же без них!

     Серов был специалистам по «чисткам»: до войны он «чистил» от враждебных элементов вновь присоединённые территории Западной Украины и Белоруссии, страны Прибалтики… Во время войны – депортировал советских немцев, крымских татар и чеченцев с ингушами…

     Но ведь этого мало!

     Таких как он «специалистов-чистильщиков» у нас было много - от слова «дохуя»…

     Так почему именно он? Кто был «толкачём» - «первой ступенью» его ракеты, поднявшей его в заоблачную высь?

     Конечно, назначения делал Берия – нарком НКВД СССР, возможно с одобрения Сталина и товарищей из Политбюро… Но это лишь формальности! Берия - один, должностей в его «конторе» - много: как ему найти из многих наиболее достойного?

     Обычно такие назначения, а потом повышения по службе - делаются по рекомендации человека заслуживающего доверия, но находящегося «этажом ниже».

     Кто это?

     Как и в случае с Жуковым, ответ на этот вопрос даёт карьера Серова после смерти Сталина, убийства Берии и прихода к власти Хрущёва. Если первый становится Министром обороны СССР, то второй - Председателем только что созданного КГБ. На столь высоком посту Серов продолжил своё амплуа «чистильщика» - он чистил лубянские архивы от компромата на Хрущева, после чего тот решился на разоблачение «Культа личности». Цинизм и подлость этой компашки дошла до того, что именно Серов – инициатор депортации и лично проводивший депортацию народов - выступил на ХХ съезде с разоблачением депортаций и обвинением в ней Сталина.

     Бывали ли на свете люди, подлее этой тройки – Хрущёв, Жуков и Серов?

     Конечно были, есть и ещё будут…

     Но таких ещё поискать надо!

      

     ***

     Мои соратники раскрыли рты и развесили уши, а Хрущёв тем временем продолжал в них дуть:

     - Я всего лишь заподозрив гражданина Берию в подготовке контрреволюционного заговора - имел глупость высказать такое предположение вслух Василию, не догадавшись сперва посоветоваться с вами, товарищи…

     Встав и сделав довольно ловкий «реверанс» в мою сторону:

     - …И главным образом с Вами, товарищ Сталин. Но этот юноша – горячая молодая кровь, решив видимо…

      

     Я не торопясь обойдя стол, встал напротив него и похлопав ладоши - насмешливо-одобрительно прерываю этот мутный поток сознания:

     - Маладэц, Мыкитка – харашо прыдумал. Жаль в пейсатели не пошёл: такое бы забористое фэнтази ваял - все б графоманы от зависти сдохли.

     У Хрущёва начинают гореть уши.

     - Я расскажу другую – более правдоподобную историю, товарищи…

     Прохаживаясь туда-сюда вдоль стола, я начал:

     - …Пару месяцев назад приходит ко мне товарищ Берия и спрашивает: «Что делать?». Его сотрудники «вели» одного дагестанца заподозренного в работе на уругвайскую разведку и используя специальную заграничную аппаратуру (товарищи из Коминтерна достали) засняли того в довольно «пикантной» ситуации. Понимаете, про что я?

     Калинин тряся козлиной бородкой, на мой взгляд - приличтвующей только какому-нибудь пидору, а не Председателю Президиума Верховного Совета СССР, похотливо проблеял:

     - Понимаем. Очень хорошо понимаем…

     Смотрю и у других соратничков глазки замаслились и продолжаю:

     - И каково же было моё удивление, когда я опознал в его партнёрше… Кого вы думали?

     - Кого?

     - Кто такая, очень интересно…

     - Да говори же ты наконец!

     С видом фокусника, за уши достающего из шляпы совокупляющую пару кроликов, торжествующе объявляю:

     - Нину Петровну Кухарчук – сожительницу товарища Хрущёва!

     Именно «сожительницу»: расписалась эта «сладкая парочка» лишь в 1961-м году, а до этого жили в блуде и разврате.

      

     Хрущёва, по-моему - придавили к столу «рога» от уже давно вымершего гигантского оленя, а члены Политбюро оживленно:

     - Не может быть!

     - Ведь, у них такая любовь…

     - Да, какая «любовь»? Все бабы – сучки.

     Молотов:

     - А ты не ошибся, Коба? Может, просто похожая на Нину женщина?

     Отрицательно машу головой:

     - Да, нет же! Очень качественные снимки – видны все пикантные подробно, даже волосы на её лобке можно пересчитать…

     И понизив голос до «интимного» шёпота:

     - …Я уже далеко не молод, сами понимаете и, иногда бывают у меня ситуации – когда «хочется, но не можется» по-мужски. Ну, сами понимаете: тяжёлое детство, вечно пьяный отец-сапожник, нервная работа революционера-подпольщика, зверские условия на царской каторге… Организм то ведь не железный! У вас уверен - тоже такое бывает: особенно после коллективизации, индустриализации и 1937-го года.

     Калинин тоскливо затряс пидорской бородкой, а народ - чуть ли не хором:

     - Ну, и?

     Заговорщически подмигнув:

     - Тогда я достаю эти снимки, рассматриваю, представляю себя на месте этого «дага»… И, вы знаете? «Стоит» - аж зубы ломит! «Деру» свою Валентина Васильевна так – что аж «дымит»!

     Худо-бедно, но кроме великого государства Реципиент оставил мне в качестве «рояля» свою репутацию человека правдивого… По крайней мере в кругу своих.

     Опять же, насчёт собственных «мужских способностей» никогда так не шутят: представители сильной половины человечества их сплошь и рядом преувеличивают - но чтоб преуменьшать…

     Никогда!

     Так что мне поверили.

      

     Хрущёв багровеет красной свеклой (надеюсь, его прямо «Кондратий обнимет» и все мои проблемы - сами собой рассосутся), а Молотов, боясь взглянуть в его сторону:

     - А при чём здесь сегодняшнее происшествие, не понимаю?

     Объясняю буквально на пальцах:

     - Товарищ Берия спросил меня: «Что делать? Никита мне друг и я должен ему это как-то рассказать… Может, через Политбюро?». А я ему отвечаю: «Если ты Микитке настоящий друг - загони этого «дага» пропалывать тайгу, а про «адюльтер» - ни слова. Иначе из лучшего друга – ты станешь его злейшим врагом».

     С донельзя огорчённым видом развожу руками:

     - Так разве молодёжь слушает советы нас, стариков? Вот и сегодняшнее происшествие – так смахивающее на вооруж…

      

     ****

     Это надо видеть – в словах не опишешь!

     Разве что представить сцену из фильма «Чужой» - где из вроде нормального человека, вдруг вылупляется инопланетное чудовище.

     - БРЕШЕШЬ, СОБАКА!!!

     Соскочив, Хрущёв – на которого страшно смотреть без сварочной маски, кидается на меня с кулаками через стол… Но соратники не сплоховав - ловят его сразу с двух сторон за руки.

     Я же, возмущённо:

     - Это какая такая «собака»? Не позволю так про Генерального Секретаря! Распустил я вас, пАнимаешь…

     На крик дверь распахивается и заглядывают сразу две морды – одна с петличками НКВД, другая – с армейскими.

     Я за словом в карман не полез:

     - Закройте дверь, товарищи: у нас важное совещание по «аморалке»!

     Одна из рож – та, что с тремя «ромбами» на краповых петлицах шинели, скользнув по мне наглым взглядом:

     - Товарищ Хрущёв…?

     Тот, видно не захотев - чтоб про его «рога» узнало слишком много народу, прорычал:

     - Закрой дверь, сцука!

      

     Затем я уравновешенно-примиряющим тоном, обратившись к мнимому рогоносцу:

     - Неприятно конечно узнать, что любимая женщина тебе изменяет… Очень неприятно! Моя Надежда мне тоже изменяла с Бухариным и, что? Я разве психовал и устраивал сцены на Политбюро…?

     Соратники уставились на меня, как будто впервые увидели.

     - …Я попросту пристрелил её, а Кольку-Балаболку чуть попозже расстрелял.

     Подняв палец вверх:

     - Вот и Вы, товарищ Хрущёв, должны были это стойко – как и подобает настоящему коммунисту перенести это, а не подбивать товарищей командиров через моего Ваську играться в декабристов. Так можно и доиграться…!

     Перегнувшись через стол, смотрю ему в глаза:

     - …Так что пока не свершилось непоправимое, давай вернём ситуацию в её самое начало.

     Подхожу к своему столу и сняв трубку, протягиваю её в сторону мнимого рогоносца:

     - Звони и прикажи немедленно отпустить товарища Берию! Даю тебе честное слово коммуниста, что кроме партийного порицания – тебе ничего не будет…

     Смотрю – «плывёт» и холодно думаю:

     «Повешу я тебя – непременно повешу. И твою шлюшку - сотру в лагерную пыль. И выблядков твоих, всех до единого передавлю как вонючих клопов: чтоб ничто в этом мире - больше об тебе не напоминало, мразь. И пусть потом историки будущего об тебе влажно стонут – «жертва законных репрессий, мол», а Сталина проклинают… Я не Сталин – мне похуй! ».

     - …А про твои «семейные проблемы» - никто кроме нас не узнает. Правда, товарищи?

     Те, дурни конченные - не всосав важности момента, закивали китайскими болванчиками:

     - Правда, правда – всё останется между нами…

     - В могилу с нами уйдёт…

     - Будем немы как рыбы.

     Но боже… Каким это было сказано фальшивым тоном!

     Вот же Бог послал соратничков – только страну пролюбить с такими.

      

     И сомлевший было от моего голоса Хрущёв, вдруг встрепенулся:

     - Врёшь, Гуталинщик26!

     Я, глаза в глаза:

     - Тебе, что? Привести сюда эти фотографии – чтоб товарищи тоже полюбовались?

     Калинин, с явной заинтересованностью:

     - Мы можем всем Политбюро съездить к товарищу Сталину на Ближнюю дачу.

     У «дедушки» видно серьёзные проблемы с потенцией… Очень серьёзные.

     Соратнички переглядываясь:

     - Ну, а что? А почему бы и не съездить?!

     - Если снимки и вправду качественные – то оно того стоит.

     - Лишь одним глазком посмотреть и потом забыть…

     Кто-то из них не выдержал и захихикал.

     У меня всё внутри обмерло:

     «Писец, всё пропало!».

      

     Хрущёва уже трясёт от ярости и ничего не соображая, он орёт:

     - СИДЕТЬ!!!

     Дверь вновь распахивается и в кабинет влетают трое – тот же чекист с наглыми глазами беспредельщика и тремя «ромбиками» (должно быть сам Серов, больше некому) и трое армейцев в званиях от генерал-майора до подполковника. Держа руки «у пояса», они тревожно уставились на происходящее - напоминая мне цепных псов на поводке.

     Я было гаркнул на них:

     - В чём дело, товарищи? Вас кто-то приглашал на важное правительственное совещание?

     Но те меня проигнорировали, а Серов так ваще – так развязно-нагло посмотрел, что я железно уверовал в первоначальное намерение заговорщиков об моём убиении.

     После недолгой «немой сцены» тыча в меня дрожащим от ярости пальцем, Хрущёв:

     - Поедем ты и я!

     Затем обведя взбешённым взглядом соратничков, которые начали какие-то телодвижения - поняв наконец что вечерок перестаёт быть томным:

     - Сидеть, я сказал!

     Молотов возмущённо:

     - Мы, что? Арестованы?!

     Во! Дошло до него, как до жирафа на вторые сутки.

     Послышались голоса:

     - Да как вы смеете, товарищи?

     - Это противозаконно!

     - Вы за это ответите перед советским народом!

     Хрущёв едва сдержавшись чтоб не плюнуть в их рожи, скомандовал мне:

     - Иди за мной!

     И ртутным шариком выкатился за дверь кабинета.

     Поняв, что если сам не выйду – меня вынесут и, вполне вероятно – вперёд ногами, я пожав плечами направил стопы на выход. Серов же, мимо которого проходил, меж тем успокаивающе-убаюкиваюше:

     - Товарищи! Вы не арестованы, а находитесь под охраной. Ведь Полк кремлёвской охраны, во главе с комендантом и его помощником - тоже участвовал в заговоре Берии и на территории Кремля до сих пор находятся вооружённые заговорщики…

     Критически его осмотрев - небольшого роста, крепкий, подтянутый, уверенный в себе, думаю:

     ««Заговорщики»… На себя бы посмотрел, отморозок конченный!».

     Тот правильно поняв мой взгляд, продолжил осуждающе качая головой:

     - …Даже начальник вашей личной охраны – Власик и, тот оказался изменником!

     Едва не схватившись за «мотор»:

     - Что с ним?

     Тот очень спокойно, как об какой-то пустяковой ерундовине:

     - Убит при попытке оказать сопротивление.

     И как бы давая мне понять, что трепыхаться бесполезно, продолжил:

     - Комендант Кремля Спиридонов арестован, как и его заместитель Косынкин.

      

     Через кабинет охраны в котором находилось ещё трое военных - «на автомате» соскочивших при моём появлении, но потом с раздосадованным и обескураженным видом усевшихся обратно. Здесь Серов ласково, но тщательно, прям как у отца родного - после получки возвратившегося домой «на бровях», обшмонал мои карманы и, затем также нежно - подтолкнул меня вперёд, вслед за Хрущёвым.

     Тот вышел было в секретарскую, где сидел с пришибленным видом Поскрёбышев, как к нему подкатил кто-то из вояк и приглушённо:

     - Товарищ Хрущёв! У нас «ЧП»…

      Тот резко остановившись, отрывисто скомандовал шедшим за мной троим командирам:

     - Ждать здесь!

     Смотрю и в очередной раз дивлюсь: как он не похож на того «няшного» Микитку – коим я его в первый раз «вживую» увидел…

     Совсем другой человек!

     Сам он с тем воякой вернулся в комнату охраны, плотно закрыв за собой дверь - после чего там произошёл какой-то разговор «на басах».

     Вышел он ещё больше осатаневший и рукой подал знак следовать за ним.

     Что случилось, интересно?

      

     ***

     В гардеробной вместо уже привычной сталинской шинели и шапки-ушанки, на меня накинули чей-то тулуп в котором таких как Реципиент - троих завернуть можно и, подняв воротник – на голову водрузили генеральскую папаху, надвинув её на уши. Со стороны, я наверное, стал похож на бабку-сторожиху из «Операции «Ы»»…

     Ясно для чего, да?

     Заговор до сих пор осуществлялся «за» товарища Сталина и стоило кому-нибудь из командиров Академии Генерального штаба использующихся «втёмную» меня опознать – как все планы Хрущёва могли бы пойти насмарку. Впрочем, не всё ещё потерянно – я воспользуюсь первым же благоприятным моментом, для чего я придумал эту историю с сожительницей Хрущёва…

     Как бы прочитав мои мысли, тот упёр мне в рёбра что-то очень жёсткое, по-видимому ствол пистолета и прошипел:

     - И не вздумай со мной шутить, Коба!

     Чуть не забыв прикинуться любящим отцом, с тревогой спрашиваю:

     - Что с моим Василием? Где он?

     Было бы весьма странно, если бы не спросил:

     Многозначительно на меня глянув:

     - В Академии Генерального штаба. Будешь вести себя хорошо – ничего с ним не случится. Понятно?

     «Да забери ты его с собой в Ад!».

     С облегчением выдыхаю:

     - Ага, понятно.

     Сей балбес в заложниках - хотя мнит себя во главе восстания, поди.

     Без всяких обиняков спрашиваю:

     - Что, Микитка? Сам хочешь править-царствовать?

     Тот, так же откровенно-прямолинейно:

     - Да, хочу! А что тут плохого?

     - Да, нет – это то как раз и очень хорошо. «Флаг тебе в руки и барабан на шею», - как говорят наши пионеры.

     - Поменьше разговаривай. Ты теперь не в таком положении, чтоб шутить.

     Развожу руками:

     - Старческая болтливость, ты уж извини. Доживёшь до моих лет – вообще будешь срать под себя и ногой отгребать…

      

      Я таким образом общаясь с Поп-Корном, шёл за идущим впереди генерал-майором, рядом он сам, сзади нас ещё двое командиров – полковник и подполковник.

     Думал, сейчас на моём «Паккарде» поедем, но нет. Вышли чёрным входом из Сенатского корпуса и направились в сторону Спасской башни. Всегда открытый для посетителей Кремль безлюден как средневековый город после чумы, лишь маячат небольшие группки людей на въездах-выездах.

     Интересно, куда идём?

     В догадках долго не мучился. Возле Спасской башни стояли несколько автомобилей – в основном «членовозов» от отечественного производителя – «ЗИС-101». Судя по радующему глаза разноцветию, заговорщики использовали не только персональные (чёрного цвета) лимузины - но и «мобилизованные» цветные такси из 13-го московского автопарка.

     Вот в один такой синего цвета и уселась вся наша недружная компашка: подполковник с чёрными петличками танкиста - за руль, рядом с ним Хрущёв, а генерал-майор и полковник на заднее сиденье - не слишком церемонясь зажав меня меж собой.

     Выехали из Кремля не через «парадные», а через Боровицкие ворота – через которые осуществляется хозяйственная деятельность находящихся в нём учреждений и организаций… Фактически – через «чёрный вход», что навеивало точно такие – «чёрные» как газетный некролог мысли.

      

     ***

     Это был полнейший разгром.

     Сказать по правде, я даже где-то в глубине души обрадовался. Смерти я не боялся – лишь бы она не была слишком мучительной.

     Да и то можно перетерпеть!

     Ведь после неё – бесконечный тоннель со светом в конце и, неописуемое земным языком чувство лёгкости, состояния - когда ты есть, но в то же время тебя как бы нет.

      

     Может, спровоцировать?

     До Ближней дачи которая находится сразу за Поклонной горой посреди леса, ехать минут двадцать и, с целью раздраконить Хрущёва как следует – я успел рассказать анекдот:

     - Разводится значит супружеская пара… Судья спрашивает у мужа причину расторжения брака и тот отвечает: «Она назвала меня «кретином»». Судья: «Ну, может это она сгоряча – милые бранятся, только тешатся». Муж настаивает: «Нет, это она сказала в контексте!». Судья удивляется: «В каком ещё таком «контексте»?». Муж: «Отпросился, значит, пораньше с работы, прихожу домой, открываю своим ключом дверь… И что вы думали? А там её какой-то мужик «дерёт» раком прямо в прихожке - аж стены шатаются! А она поворачивается ко мне и говорит: «Смотри как это делается, кретин!».

     - БУГАГАГА!!!

     Сидящие по бокам командиры заржали, машина вильнула и чуть не врезалась во встречный троллейбус, а Хрущёв весь багрово-красный от злости обернувшись крикнул:

     - ЗАТКНИСЬ, ПАДЛА!!!

     - Так и знал, что тебе понравится.

      

     Не… Не получается.

     И с этой мыслей – что всё пропало, что уже ничего сделать нельзя и надо только тупо ждать - когда тебя как барана зарежут, я вдруг неожиданно для себя…

     Уснул!

      

      

     Глава 6. «Без галстуков», но с камнем за пазухой.

      

     Маршал А. Е. Голованов:

     «37-й год мне понятен. Были такие, как Хрущев, Мехлис – самые кровавые, а потом пошло массовое писание друг на друга, врагомания, шпиономания, еще черт знает что! Великая заслуга Сталина, я считаю, в том, что он все-таки понял и сумел остановить это дело.

     То, что взяли Тухачевского и прочих, видимо, было правильно, начало было правильным. Но зачем забирали простых людей по всей стране? Решили избавиться от подлинных врагов, но потом стали писать друг на друга. Я знаю одного человека. Спрашиваю: «Писал?»- «Писал».- «Почему?»- «Боялся». А ведь никто не заставлял.

     Тухачевский через несколько часов на всех написал. Ворошилов возмущался: «Что это за человек?» А Рокоссовский, как его ни истязали, никого не выдал».

      

     Уинстон Черчилль:

     «Сегодня имеется человек, нанёсший вред России в 1000 раз больший, чем я. Это Никита Хрущёв, так похлопаем ему!».

      

      

     Сплю я, значит, на заднем сиденье «ЗИС-101» - между генерал-майором и полковником и, снится мне что я на «том свете», если более конкретнее - в аду. Лежу значится на боку в луже скворчащего масла, на большой раскалённой сковородке, стоящей на горящих угольях… Видно, чтоб я равномерно поджаривался - до хрустящей румяной корочки, меня громадными вилами переворачивает с бока на бок - довольно-таки необычно выглядевший чёрт. В шапке-ушанке со звёздочкой, армейском ватнике с петлицами красноармейца-пехотинца и в растоптанных валенках…

     Что за хрень, думаю?

     Чёрт в Преисподней - должен быть рогатым, хвостатым и обязательно – парнокопытным, иначе не считова.

     Присмотрелся, мать моя – женщина: а ведь он на лицо – один в один как мой дедушка по матери… Правда, живым я его никогда не видел, но довоенная фотография у бабушки Ани в изголовье до самой смерти висела. Да и после того как она умерла - висела, пока не перекочевала в мой семейный архив после продажи квартиры - который в свою очередь пропал неизвестно куда, после того - как на меня надели «браслеты» и отвезли в «казённый дом», где стали задавать тупые вопросы.

     Погиб он под Ржевом в 1942-м году, в декабре месяце – во время операции «Марс». Это когда «маршал Победы» - положил в сыру землю без всякого толка и пользы четверть миллиона солдат и офицеров и, отправил на переплавку почти пять тысяч танков – созданных в тылу шатающимися от голода детьми, стоящих у станков на ящиках…

     Не веря глазам своим:

     - Дедушка Саша, это Вы?

     Чёрт весело скаля молодые, не тронутые кариесом зубы:

     - Что признал, бесславный потомок? Ты был прав: не Сталин ты получился – а говно! А наш Верховный Главнокомандующий говорил: «Русские не сдаются!».

     - Намёк понял, - сказал я и тут же проснулся.

      

     ***

     Проснулся я как раз вовремя и, тут же поспешил предупредить:

     - Впереди блок-пост НКВД и по незнакомой машине будут стрелять без предупреждения…

     Водитель резко нажал на тормоза и «ЗИС» после довольно длинного заноса, сделав почти полный оборот, остановился напротив палатки - прямо под наведёнными стволами «Томми-ганов». А я не переменившись в лице продолжил:

     - …С вас «поляна» причитается, товарищи командиры. А с Вас товарищ Хрущёв – банька с девками низкой социальной ответственности.

      Все находящиеся в машине уставились на меня, а снаружи раздался голос старшего сержанта Ерофеева:

     - Вы въехали в охраняемую зону. Всем выйти из машины и предъявить документы.

     Я:

     - Лучше подчиниться, а то эти ребята устроят здесь голливудский боевичок - наподобие Чикагской бойни в день святого Валентина.

     Командиры приготовили свои «ТТ-шники», а Хрущёв обернувшись прошипел:

     - Не вздумай фокусничать, не губи молодых ребят!

     Отвечаю:

     - Всё будет пучком - не очкуй, товарищ.

     Когда вышли и встали кучкой возле машины, всё тот же старший сержант Ерофеев, подозрительно глядя на моих попутчиков поднеся ладонь к шапке представился. Затем узнав меня, удивлённо вопрошает:

     - А где товарищ Власик?

     Чувствуя давление ствола в бок, улыбаюсь и несу первое пришедшее в голову:

     - Товарищ Власик приказывает вам быть всегда начеку! Сам он остался с поломанной машиной на дороге, а мы вот с товарищами угнав первое встречное такси…

     Почувствовав тычок ствола пистолета где-то в области правой почки:

     - …В общем понятно, да?

     - Понятно.

     Конечно, «ТТ-шники» заговорщиков против «Томми-ганов» не пляшут… Но командиры стояли так, что бойцы стреляя - неизбежно заденут меня. А так как они этого делать не будут из-за страха за мою жизнь, то эти гоблины синештанные - их всех до одного перестреляют…

     Действительно – жаль молодых ребят-стажёров.

     Я вздохнув вынул из кармана партбилет и сунул под нос одному из бойцов.

      

     Итак, ещё одна надежда развеялась как дым…

     Ерофеев всё-таки что-то заподозрил (да и бойцы недоумённо переглядывались от моего вида), косясь на моих «попутчиков и ловя мой взгляд:

     - Всё в порядке, товарищ Сталин?

     Как можно безмятежнее отвечаю:

     - Всё в полном порядке, товарищ старший сержант. Несите службы бдительно, согласно должностных инструкций и ни о чём не беспокойтесь.

      

     Когда отъехали, генерал-майор с явным давлением в мой адрес:

     - Их отсюда надо убрать.

     Спокойно, но твёрдо:

     - Кому надо – вот тот и пусть убирает. А я напрямую охране приказывать не могу – это функция была за генералом Власиком. А теперь ждите, когда через нового наркома НКВД будет назначен новый начальник моей охраны.

     Военные знали что такое «субординация», поэтому вопросов на эту тему больше не возникало. По крайней мере, сегодня.

      

     ***

     Кроме дежурного коменданта и двух «прикреплённых», больше никого из охраны в сталинском особняке не было – Реципиент на удивление безалаберно относился к своей собственной безопасности. Хотя будь это по другому - как в книжках «про Культ личности» написано: пятиметровый бетонный забор с колючей проволокой сверху, вышки с пулемётами, «ДОТы», «ДЗОТы» с артиллерией и, минные поля кругом - Хрущёв бы меня сюда не повёз, это однозначно.

     Даю приказ выскочившей из флигеля охране – пялившейся на меня во все глаза, не докучать мне вплоть до особого распоряжения и, входим в дом.

      

     Здесь нас уперев руки в бока, встретила Валентина Васильевна:

     - Что так рано с работы – случилось что? Во! А чё ты разоделся, как чучело?

     - Почему «как», даже обидно…

     Скинув тулуп с плеч, чмокнув любимую в щёчку, велю:

     - …Дорогая, мы с товарищем Хрущёвым сходим в туалет. Ибо нам с ним приспичило - от слова «конкретно».

     Та, подозрительно на нас поглядывая:

     - Ну раз приспичило – конечно сходите. Не забудьте стульчак поднять – я вам не служанка.

     И на кухню, называемую почему-то «буфетом» – греметь самоваром да чашками.

     Хрущёв шёпотом:

     - Ну и где?

     Так же шепчу ему:

     - В туалете, не догоняешь, что ли? Вдвоём входим – ты и я, или всей нашей дружной компашкой?

     У того видно свои соображения: как бы порнушку с его «коровой» в главной роли - не увидел кто лишний. Да и что ему бояться безоружного шестидесятидвухлетнего старика?

     Окинув меня с головы до ног, облизнул губы, и:

     - Вдвоём.

     Я, внутренне ликуя:

     - Ну тогда давай разоблачайся – в туалет в верхней одежде не ходят, не пались так тупо.

     Тот последовал моему совету, демонстративно переложив небольшой пистолет в карман мешковато сидящего на нём пиджака, надетого поверх расписной вы… Вши… Вывшиванки.

     Я обращаясь к командирам, показывая рукой направление в малую столовую:

     - А товарищи могут пока попить чай – мы недолго…

      

     Только разделись, как со второго этажа по лестнице слетело что-то радостно-визжащее и повесилось Хрущёву на шею:

     - Микитка приехал!

     Я строго-нравоучительно:

     - Светлана! Мы же уже с тобой договаривались: взрослых мужчин ты должна называть по имени-отчеству. Неужели одного раза было мало, чтоб запомнить?

     Так, покраснев смутилась:

     - Извините, Никита… Эээ…

     - Сергеевич.

     - Извините, Никита Сергеевич!

     И стремглав убежала наверх.

     Обалдев, Хрущёв - аж раскрыл рот от удивления, глядя ей вслед, а я:

     - Выпорол, как следует ремнём разок…

     И, не без гордости за дело рук своих:

     - …Золото, а не ребёнок стала.

     Тот сперва почесал свободной от оружия рукой начинающую лысеть голову, смотря на меня так – как будто никогда раньше не видел… Но потом спохватившись, с видом сэра Исаака Ньютона после удара по голове яблоком:

     - Ах, да! Всё забываю что у тебя ж этот был… Как его?

     - Микроинсульт.

     Быстро-быстро кивает:

     - Вот именно – «микроинсульт»! Это всё и объясняет.

      

     ***

     Из прихожей через зал прошли в спальню, затем в туалет. Я по дороге деловито-популярно объясняю:

     - Очень удобно хранить порнушку в туалете – рекомендую, Сергеич. Если писюк в нужный момент «на полшестого» и выше никак - отпросился у любимой в туалет, типа посцать… Ну а там уже достал фотки, глянул, «передёрнул» своего «ветерана» - чтоб уж наверняка и вприпрыжку обратно в койку к любушке.

     Тот злится, аж зубами скрипит:

     - Давай быстрей, болтаешь иного.

     Я, обиженно-нравоучительно:

     - Не цените вы – молодые, наш стариковский жизненный опыт! А как ваше время придёт – что делать, как его «поднять»? А всё! Посоветовать некому: мы уже в Кремлёвской стене – рядом с Лениным…

     Хрущёв досель державший руку в кармане, уже открыто вытащил пистолет и подтолкнул меня им:

     - Заткнись! Просто заткнись и всё!

      

     Как только зашли в санузел, я тут же расстегнув ширинку, вывалил своего «бойца»:

     - Я сперва «отолью», ладно? Давно уж терплю: не ровен час - изольюсь «золотым дождём»…

     В просьбе такого рода, мужчина мужчине обычно не отказывает - даже злейшему врагу, перед тем как его отправить в «страну вечной охоты и рыбалки».

     Тот, скривившись от вида моего «красавца»:

     - Отливай, раз уже не в мочь…

     Шарит по помещению санузла глазами:

     - …Скажи где я сам возьму.

     - Надо ещё уметь как достать: там мышеловка с сильной пружиной – пальцы прищемит. Так что придётся тебе подождать.

     - Чёрт с тобой, только давай быстрей.

     Встаю возле унитаза, поднимаю крышку и спустя какое-то время «зажурчало».

     Долго, очень долго «журчит»…

     - Быстрей не можешь?

     Повернув вполоборота голову, объясняю:

     - Простатит у меня, товарищ Хрущёв. Вам, молодым не понять! Да ещё ты со своим пистолетом… Напрягает! Убрал бы его, что ты мне в задницу им тычешь?

     Боковым зрением вижу, что тот засунул руку с пистолетом в карман широких – мешок-мешком, брюк.

     «Журчать» перестало практически тут же.

     Восклицаю радостно:

     - Ну вот и осушил «ящерицу»!

     Наклоняюсь чтобы опустить стульчак, но вместе с этим сую правую руку между бачком и стеной и незаметно достаю оттуда свой «ТК» - пистолет системы Коровина. С досланным патроном, снятый с предохранителя – всё как положено: наводи и стреляй.

      

     Странное место для хранения короткоствола?

     А это смотря от кого предполагаешь защищаться!

     Если уличных хулиганов боишься – то конечно лучше носить пистолет в кармане или в кобуре. А вот если от таких вот «друзей семьи» - то лучше вот в таких местах. «Там» например, я хранил один из своих пистолетов приклеенный скотчем под обеденным столом и, как раз – да, помогло. Иначе бы я вселился в Реципиента - ещё в его бытность учащимся семинарии, наверное.

      

     Резко поворачиваюсь и уперев пистолет Хрущёву в пуп, собрав всю силу убеждения, приказываю:

     - Сними палец с пускового крючка – а то ненароком себе яйца отстрелишь.

     По движению лицевых мышц вижу, что он проделал от него требуемое.

     - А теперь медленно… Слышишь: МЕДЛЕННО(!!!) достаёшь пистолет двумя пальцами и отдаёшь мне… Ну?!

     В отличии от Сталина – поддерживающего отечественного производителя, Никита Сергеевич предпочитал изделия идеологического врага и, вскоре на моей ладони оказался изящный и компактный «Маузер М.1910/34», калибром 7,65 миллиметров. 

     Ухмыльнувшись:

     - Пижонишь, товарищ Хрущёв? А Владимир Ильич Ленин как нас – большевиков, учил? Будь проще и народ к тебе потянется.

     Прячу «игрушку» себе в карман и приказываю:

     - А теперь ты вставай на моё место, расстегни мотню и пописцай! Только стульчак не забудь поднять - Валентина Васильевна ругаться будет. И не оборачивайся, пока не разрешу.

     Тот проделав лишь два первых пункта:

     - Не могу…

     - Что «не можешь»? Писцать?

     - Угу…

     Понимающе-сочувствующе:

     - Это у тебя от нервов. Тогда слушай так…

     Приязненно улыбаюсь:

     - …Развёл я тебя, Никита Сергеевич. Нет у меня никаких фотографий – ни с твоей кор… Хм, гкхм… Ниной Петровной, ни ещё с кем-либо. А о причине – ты и сам догадываешься, да?

     Тот, с облегчением выдохнул и в унитазе сразу же «зажурчало»:

     - Догадываюсь… Ну и сволочь ты, Иосиф Виссарионович!

     Скалюсь:

     - Думаю, по крайней мере - мы с тобой друг друга стоим, Никита Сергеевич. Но сейчас давай думать, что нам дальше делать… Сам то как считаешь?

      

     Думаю то на эту тему, я в принципе уже давно – секунд десять.

     Вариантов в принципе, у меня не так уж и много…

     Оглушить ударом по затылку, связать его и потом пойти пристрелить тех троих?

     Это будет означать близкий контакт, при котором более молодой и сильный противник – каким является Хрущёв, как два пальца об асфальт - одержит вверх над шестидесятидвухлетним стариком, у которого вдобавок плохо действует левая рука.

     Пристрелить его, а потом действовать по первоначальному плану?

     Не уверен, что звук выстрела не будет слышан в столовой - где в данный момент пьют чай командиры. Ещё менее уверен в том, что смогу в перестрелке победить троих профессиональных военных, обладающих к тому же - куда более серьёзным оружием, чем мой карманный «Коровин».

     Как будто в подтверждении моих слов в спальне раздались приглушённые шаги, стук в дверь и осторожный вопрос:

     - Товарищ Хрущёв…?

     Ну а я что говорил?!

     Тот молодец - не растерялся, рявкнул:

     - Что надо? Дайте мне спокойно посцать!

     Когда приглушённые шаги «раздались» в другую сторону, озабоченно-участливо интересуюсь:

     - А может, товарищ тоже в туалет хочет?

     - Потерпит.

     Мда… Никиту Сергеевича отличало вот такое – «потребительское отношение» к людям, от которых зависела его власть. На чём он видно и погорел в «реальной» истории. Сталин и Брежнев себе такого не позволяли – поэтому и правили долго.

     Однако, мне сейчас от этого не легче…

     Так, что делать?

      

     Так, так, так…

     Остаётся, что?

     Остаётся только дипломатия.

      

     ***

     Ответа от Хрущёва я так и не дождался: хотя «журчать» уже перестало, он так и замер над унитазом с расстёгнутой мотнёй и собственным хером в правой руке. Я ж говорил – фантазии у него маловато и придумать что-то своё – ему в лом.

     Исходя из этого постулата, делаю первый ход:

     - Слушай, не то ты время выбрал – чтоб за власть бодаться! Война на носу и не просто с Германией – с объединённой Европой: четыреста миллионов солдат и работников - против наших неполных двухсот. Проиграем её и окажемся с тобой где-нибудь за Уралом! Конечно если японцы - не загонят куда-нибудь за Туруханск…

     Помолчав, чтоб он усвоил информацию. И видя, что того должным образом впечатлила перспектива вместо своих украинцев - руководить белыми медведями, пятнистыми тюленями и северными оленеводами, продолжил:

     - …Поэтому предлагаю тебе, Никита Сергеевич, «перезагрузить» ситуацию.

      

     Даже по его спине вижу, что переход с «Микитки» или даже просто «товарища Хрущёва» на имя-отчество - ему ужасно понравился. Так сказать – повышение уровня, как в компьютерных играх

     Повернув голову, он спросил:

     - Как это - «перезагрузить ситуацию»? Объясни, Иосиф Виссарионович?

     Вижу что «клюёт» и мысленно потираю руки:

     - То есть ты сейчас звонишь моему балбесу и говоришь ему, что с отцом всё в порядке. Что у товарища Берии - и в мыслях не было его арестовывать и всё такое прочее, не мне тебя учить. После чего вы извинившись, отпускаете Лаврентия Павловича. Тот, так же извинившись - отпускает Жукова и всю его гоп-компанию… После чего, все мы вместе и все мы дружно - начинаем готовиться к войне: ты на своей Украине, генералы – в своём Генштабе, товарищ Берия – в НКВД, Васька-балбес – в авиационном полку на Камчатке. Ну а я всеми вами руковожу - как Председатель «ГКТиО», Верховный Главнокомандующий, Председатель Совнаркома и прочая, прочая, прочая…

     Спохватываюсь:

     - …А мою не совсем удачную шутку про «порнушку», объясним нашим соратникам по Политбюро моим прогрессирующим старческим «микроинсультом» и переутомлением на работе. Если что – профессор Виноградов подтвердит диагноз, собрав консилиум из лучших специалистов Советского Союза, ближнего и дальнего зарубежья… Ну и как тебе такое?

     Слегка пригнув голову, Хрущёв еле слышно, сдавленным голосом:

     - Не получится…

     Насторожившись:

     - Обоснуй?

     Тот совсем убито, косясь на мой пистолет:

     - Берия убит.

     На мгновенье перехватило дух как будто от удара под дых. Пистолет в моих руках чуть дёрнулся – до того вдруг захотелось всадить пулю в этот ненавистный затылок… Но я сразу же взял себя в руки и, как будто с облегчением вздохнув:

     - Ну, что ж… Тогда будем считать, что всё что не делается – делается к лучшему.

     Как говориться: «мёртвые – в землю, живым – надо жить».

      

     Примащиваюсь на краешек ванны и примирительным тоном приказываю:

     - Выпусти хер из рук, застегни штаны, опусти стульчак и садись на унитаз – разговор у нас обещает быть очень долгим, Никита Сергеевич.

     Когда он это выполнил, глядя в глаза спрашиваю:

     - Как это произошло?

     Хрущёв с изрядной, нескрываемой досадой:

     - Случайно. Когда Берию задержали и предъявили обвинения в превышении власти, он вдруг полез в портфель. Один из командиров решил, что у него там пистолет и застрелил его…

     Помолчав, добавил неуверенно:

     - …По крайней мере, мне так сказали.

     Вроде не врёт, хотя в случайности я не верю. Может, товарищи военные играют в какую-то свою игру?

     Фиг его знает, без литра здесь не разберёшься.

     Следующий - очень немаловажный вопрос:

     - Много народу видело это убийство?

     - Трое командиров из Академии Генштаба, больше никто.

     Указывая пистолетом за спину – в сторону малой столовой, интересуюсь:

     - Те трое?

     - Нет, не они…

     И глянув мне в лицо, с вполне понятным намёком:

     - …Те что остались в Академии с Василием.

      

     Теперь, это его самые верные люди - которые пойдут за Хрущёвым до конца и, они по сути - держат в заложниках сына Реципиента. Хотя тот видать - до сих пор ничего не подозревает и считает себя лидером этого путча «за отца».

      

     Ещё один вопрос:

     - Кому кроме меня, ты про это сказал?

     - Кроме тебя никому.

     Облегчённо вздыхаю:

     - Тогда ещё не всё потеряно…

     И, довольно бодрым тоном:

     - …Сказать по правде, я и сам Лаврентия стал побаиваться – слишком он уж много силы набрал и, уже давненько стал подумывать – как бы его… «Того»!

     Продолжаю, импровизируя так - что извилины дымят:

     - Весьма печально, конечно, но не фатально. Объясним случившееся несчастным случаем в результате неосторожного обращения с оружием, опубликуем в «Правде» печальный некролог, организуем роскошные похороны в кремлёвской стене и замнём дело.

     Хрущёв склонив голову набок, с явной заинтересованностью:

     - А дальше, что?

     Я задумался:

     - А что спрашиваешь, дальше…?

      

     ***

     Внезапно меня осенило и я решил осуществить «Операцию «Ы»» руками Хрущёва. Так сказать по принципу: «кто нам мешает – тот нам и поможет».

     Встав, я засунул его «Маузер» ему же в левый карман пиджачка (не забыв предварительно поставить его на предохранитель, конечно) и усевшись на место, доверительно продолжаю:

     - Насколько я понял, ты хочешь вместо меня стать Генеральным секретарём ВКП(б)?

     Конечно, в его понятии - партия и власть неотделимы, как сросшиеся хребтами сиамские близнецы. В то, что без Сталина власть ВКП(б) - станет чисто номинальной, он даже и не подозревал.

      

     Хрущёв сперва немного подумав, еле заметно кивнул и с тревожным ожиданием уставился на меня. И не заставив себя долго ждать, я восклицаю:

     - Так наши желания совпадают – ведь я же просил отставки с этой должности! Что ж ты, Никита Сергеевич, не поддержал меня – ни здесь на Даче, ни на Съезде?

     Хрущёв облизнув губы:

     - Они думали, что ты был не искренен и, хотел этим демаршем добиться ареста неугодных тебе генералов.

     Похоже там в Генштабе, я «выстрелил себе в ногу»… Злюсь на собственную оплошность:

     - «Они думали»! Если бы «они» думать умели - это ещё полбеды. Я не кривил душой: я действительно хочу уйти с поста Генсека…

     Приблизив лицо к Хрущёву:

     - …А ты – на него хочешь устроиться. Почему бы нам с тобой друг другу не помочь, а?

     Ещё раз облизнув губы, недоверчиво:

     - Представим себе, что я – Генеральный секретарь… А ты? Ты кем будешь? Только не говори ничего про «пенсию», Иосиф Виссарионович… Бо, дурних нема!

     Отвечаю:

     - Какая «пенсия» - проснись и пой, Никита Сергеевич… Война ж на носу! Как и, планировал – я займу должность Председателя «ГКТиО», Председателя Совета Народных Комиссаров и Верховного Главнокомандующего.

     Вижу – и хочется и колется и, закидываю ещё одну приманку:

     - Как ты считаешь, Никита Сергеевич, если мы с товарищами из Политбюро на место Берии твоего Серова назначим - он потянет?

      

     Насчёт этого типа я не опасался, от слова «совсем»!

     В «той реальности» став во главе Госбезопасности, этот малый обнаружил ещё один «талант» – умение наживать себе врагов и, из подручного быстро превратился в главную головную боль Хрущёва. Относясь с прохладцей к своим обязанностям, он постоянно хамил не только подчиненным - но и крупным партийным функционерам из ЦК ВКП(б), государственным чиновникам и даже иностранным дипломатам. В конце-концов, Никите Сергеевичу пришлось его снять и задвинуть куда-то на периферию, где тот и сдох - позабыт-позаброшен.

     Почему в «новой реальности» должно быть как-то иначе?

      

     Хрущёв с заметным недоверием, опасливо косясь на пистолет в моей руке:

     - Потянуть то, он потянет…

     Не дослушав его, я принялся делить «портфели»:

     - Ну, вот и ладушки! Кроме Генсека партии, ты станешь моим Первым заместителем на должности Председателя «ГКТиО», будешь входить в состав Ставки Верховного Главнокомандования и иметь право решающего голоса в Совнаркоме СССР… Так чего тебе ещё надо, хороняка?

     Испытывающее глядя мне в глаза, Хрущёв предъявляет свои хотелки:

     - Нарком обороны – Тимошенко, Начальник Генерального штаба – Жуков.

     Соскочив, протягиваю ему свой пистолет рукояткой вперёд:

     - Ни за что! На вот – застрели товарища Сталина, но только через его труп!

     Не спеша воспользоваться предоставляемой возможностью, удивлённо:

     - Почему?

     «Да потому что тупые олени».

     Убрав от греха подальше от него пистолет, объясняю, стараясь не переходить на личности – что даётся мне с великим трудом:

     - Да потому что они оба не соответствуют эти должностям и, назначить их на них – значит «пролюбить» государство, завещанное нам великим Лениным. Нет, конечно ты можешь попробовать, Никита Сергеевич… Но тогда я умываю руки, переодеваюсь Керенским и первым же философским пароходом сваливаю в Мексику. А ты здесь сам это дерьмо разгребай - большую комсомольскую лопату тебе в руки!

      

     Видно это моя готовность торговаться до конца за каждый портфель» и убедила Хрущёва в моей искренности. Державшийся до этого настороже от моей покладистости – не без основания ожидая какой-нибудь подлянки, он заметно расслабился.

     - А ты кого предлагаешь, Иосиф Виссарионович?

     Я не стал что-то выдумывать, а озвучил свои давно и твёрдо обдуманные намерения:

     - На должность Наркома обороны, я планирую вместо Тимошенко назначить маршала Кулика.

     Хрущёв не стал спрашивать, почему именно Кулика. Потому что и без того знал что тот - человек именно Сталина, знакомый тому с обороны Царицына в 1918-м году и, задал следующий вопрос:

     - А кого Начальником Генерального штаба? Снова Мерецкова?

     - Мерецкова надо непременно расстрелять – ведь он в чём-то там признался. Это чтоб другим неповадно было!

     Вижу – такой подход Хрущёву шибко понравился. Он одобряюще кивнул и продолжил гадать:

     - Шапошникова?

     Делаю категорически-отрицающий жест:

     - При всём моём к нему уважении, Борис Михайлович - это как раз тот «старый конь», который пашет хоть и ровно – но неглубоко. А война – дело молодых и рьяных!

     Впрочем, для Шапошникова у меня приготовлено «особо важное задание».

     Затем, твёрдо и безапелляционно:

     - А начальником Генерального штаба РККА - я хочу назначить Захарова, а значит - так оно и будет.

     Наморщив лоб:

     - Это не тот ли, это Захаров - который у меня в Одесском округе?

     «Ишь, ты – «у меня»!».

     Подкрепив кивком, подтверждаю:

     - Да, именно тот: генерал-майор Захаров Матвей Васильевич. Он и никто иной!

     Хрущёв скорчил недовольную мину, из чего я заключил, что у него с начштабом «своего» Одесского военного округа отношения не заладились. Поэтому чтоб прийти к консенсусу, предложил:

     - Впрочем, ему в заместители можно назначить кого-нибудь из молодых выпускников Академии Генерального штаба. Вот положим – того генерал-майора, что счас пьёт мой чай… Как его фамилия, кстати?

     У того вырвалось:

     - Малиновский. Только он не выпускник Академии, а старший преподаватель.

     С бодрым оптимизмом:

     - Ну значит, это будет правильный выбор.

      

     Тут же а памяти всплыло: летом 1942-го, немцы смяли Южный фронт - которым командовал этот «преподаватель» и, без боя заняли Ростов. Сталин был вне себя от ярости и хотел отдать командование фронта под трибунал. Член Военного совета застрелился, адъютант командующего куда-то исчез – возможно перебежал к немцам со всеми секретами. Но Хрущёв поручился за «своего» генерала и Малиновский отделался снятием с должности.

     Позже, когда Красная Армия стала побеждать - он не только «реабилитировался», но и пошёл на повышение. После войны стал маршалом Советского Союза, а после смерти Сталина – министром обороны СССР.

     Раньше я считал советский генералитет перед войной – некой безликой массой, мыслящим океаном – грёбанным «Солярисом»…

     Я глубоко заблуждался!

     Теперь я знаю, что у этой синештанно-лампасной клики есть «лицо» и, в это лицо я сейчас смотрю и думаю с грустью и печалью:

     «Ну как не быть трагичными события 22 июня и далее, если военное руководство возглавляет такой вот «мозговой центр» - без капли воображения?».

      

     Хочешь не хочешь, а придётся накидать ему ещё «плюшек». Как бы рассуждая с самим собой, я начал:

     - Что касаемо Тимошенко и Жукова… Конечно это очень хорошие командиры (про себя: «Обоим им бы кол в жоппу»), но это – строевые(!) командиры. Хозяйственная – как у наркома обороны, или штабная работа – как у начальника Генштаба, им противопоказана как профессиональному боксёру – тройная бухгалтерия или игра на фортепиано. Поэтому специально для этих двоих я хочу ввести новую должность – «представитель Ставки Верховного Главнокомандующего»…

     Вижу – крайне заинтересовало и, со всем воодушевлением продолжаю:

     - …Суть в чём? Генеральный штаб РККА разрабатывает какую-нибудь фронтовую операцию, а Верховный Главнокомандующий – посылает своего представителя её воплощать в жизнь на месте.

     По сути, «велосипед» я не изобрёл: в Великую Отечественную Войну так и было.

     Спрашиваю:

     - Такой расклад тебя устраивает, Никита Сергеевич? И волки целы и хлопцы пьяны.

     Хрущёв кивнул с довольным видом:

     - Это ты очень хорошо придумал, Иосиф Виссарионович…!

     Затем подумав, задал ещё один – надеюсь последний вопрос и замер в тревожном ожидании:

     - … А кого ты хочешь на «Главное Политическое управление»?

      

     Его обеспокоенность вполне объяснима: на этой должности - Начальника «Главного управления политической пропаганды Красной армии», какая-то чехарда: Мехлис, сейчас – Запорожец, потом снова Мехлис, Щербаков…

     Это называется одним ёмко-информативным русским словом: бардак!

     Вопрос, конечно интересный. Вообще-то я вообще его вообще не хочу, считая всех политработников – что гражданских, что военных – по меньшей степени дармоедами…

     Но попробуй такое ляпни Хрущёву! 

     Тут же в горло зубами вцепится и загрызёт насмерть.

      

     Понимающе улыбнувшись, я ответил:

     - Если ты будешь занимать должность Генерального секретаря ВКП(б), то назначения на эту должность – это сугубо твои проблемы будут, Никита Сергеевич. На правах же более старшего по партийному стажу товарища, могу лишь посоветовать самому её занять. По совместительству…

     Вижу как у того открывается от счастливого озарения рот, продолжаю с изрядно озадаченным видом:

     - …Прошедшая финская война показала, что наши отцы-командиры нуждаются в более плотной опеке со стороны армейских партийных органов. Я бы на твоём месте, Никита Сергеевич, возродил институт комиссаров и повысил их роль до уровня - каким он был в Гражданскую.

      

     Такой финт ушами проделали в начале Великой отечественной, когда огребли изрядно люлей от гансов.

     Помогло?

     Нет!

     В ситуации, когда у руля два тупых «оленя» вместо одного – ответственность размазывается, но положение не улучшается.

     Так нахахуа, спрашивается?

     Политика!

     Таким образом, надеюсь, мне удастся вбить клин между ним и его генеральской шоблой.

     Интересно, догадается иль нет?

     Однако в очередной раз, с чувством высокого удовлетворения убеждаюсь: у этого типа вообще нет чувства воображения!

     В глазах Хрущёва вспыхнуло и загорелось ровным пламенем восторженное восхищение напополам с неподдельным уважением в мой адрес и, я понял, что выиграл эти «дипломатические» переговоры - теперь он мой весь вместе с потрохами.

     Конечно и, на фиг бы мне такое «счастье» не упёрлось…

     Ну, а что делать?

     «Попала нога в колесо – пищи, но беги»!

      

     ***

     Встаю, ставлю свой пистолет на предохранитель, прячу его в карман и протягивая ему руку, в доверительном тоне:

     - Ну что, Никита Сергеевич? Договорились? Тогда немедленно возвращаемся в мой кремлёвский кабинет, дерём за «яйца» наших соратников из Политбюро и до тех пор их выкручиваем - пока они не подпишутся на эти кадровые перестановки. А для товарищей депутатов со Съезда, у нас с тобой тоже найдутся очень убедительные аргументы…

     Я торжествовал:

     «Операция «Ы»» продолжается, господа присяжные заседатели!

     Вдруг:

     - …Что с тобой?

     Хрущёв тоже встал, но руки мне не протягивает. Мало того, детско-счастливое выражение на лице - ушло как солнечный диск в тень Луну при затмении, а вместо него – вернулось хмуро-озлобленное:

     - Не получится.

     - Обоснуй?

     - Ты это конечно, всё это очень здорова придумал, Иосиф Виссарионович… Вот только с «товарищами из Политбюро» - тоже нехорошо получилось.

     Удивлённо моргая:

     - И что такого «нехорошего», могло за время нашего отсутствия с ними произойти? Кружок пидарастов они там вместе с твоим Серовым решили замутить со скуки и устроили групповуху прям в Мавзолее Ленина?

     Тот, с явным обвинительным уклоном:

     - Из-за твоего (грубая ненормативная лексика. Авт.) «микроинсульта» и твоей (грубая ненормативная лексика, с упоминанием нетрадиционного полового акта между двумя однополыми мужчинами. Авт.) шутки, я приказал их расстрелять!

     Одновременно окуеваю, лихорадочно соображаю о грозящих последствиях и с неподдельным восхищением восклицаю:

     - Да ты на всю голову отмороженный, Никита Сергеевич!

      

     Эх! Мне б пяток таких «быков» в наши «Лихие 90-е», я б такого наворотил…

     Москву бы на уши поставил!

     Да, что там Москву…

     А то по правде сказать - все эти боксёры, каратисты и прочие представители единоборств – крутые только на ринге или татами, в присутствии судьи и полного зала свидетелей.

     А как что-то по беспределу - так это, сцуко, «неспортивно», «нас такому не учили»…

     Тьфу!

      

     Тот, не доставая пистолет – как уже давно пройденный этап в наших отношениях, наподобие его однако - уперев мне в грудь указательный палец:

     - И виноват в этом – ТЫ!!!

     Согласно киваю, с любопытством его разглядывая:

     - Ну, да! Вали всё на товарища Сталина – он стерпит.

     Причина такого его неадекватного поступка ясна как отпечатки жирных пальцев на чистом лобовом стекле автомобиля: Хрущёв не хотел, даже как смерти боялся огласки супружеской измены своей «коровы» – пусть даже и мнимой. Действительно: всемогущий диктатор, «вторая экономика мира», непобедимая Красная Армия во главе с гениальными стратегами в синих галифе с широкими красными лампасами…

     И вдруг «рога» - как у трицератопса: рода растительноядных динозавров из семейства цератопсид - существовавших в конце маастрихтского века мелового периода.

     Как в Тегеране, Ялте и Потсдаме - Черчиллю и Рузвельту в глаза смотреть?

     Теперь же, из всех знающих об такой «шутке» на Земле всего двое - он и я и, мне надо очень постараться - чтоб такое «статус-кво» хотя бы сохранилось.

      

     Качаю головой:

     - Ай, ай, ай! Действительно – нехорошо с нашими соратниками получилось.

     Не став отрицать, ибо известная доля вины на мне всё же есть:

     - Пусть будет так: одним грехом на мне больше, одним меньше - адская сковородка одна за всё. Ты то, что теперь будешь делать, Никита Сергеевич? Есть какие-нибудь прожекты или ты решил пустить дело на самотёк? Типа, всё само-собой рассосётся – как нежелательная беременность у старшеклассницы?

     Мы с ним снова оказались в патовой ситуации: я не могу свернуть ему шею – чего мне очень сильно хочется, а он не может без меня легитимизироваться – без чего свернёт себе шею и без моей помощи.

     Ожидаемо от него, Хрущёв ещё раз продемонстрировал полное отсутствие воображение:

     - Объявлю их на Съезде врагами народа, шпионами и контрреволюционерами - участниками заговора Берии…

     Прищурившись - давая понять, что и меня он имеет в виду:

     - …У меня на каждого компромата достаточно накоплено. Арест, суд, приговор и расстрел – всё задним числом. Мой Серов справится.

      

     Ну и что мне остаётся делать, как не играть в его игру?

     Задумчиво пройдясь вдоль стены, говорю:

     - Сказать по правде и сам уже давно подозревал в чём-то подобном своих соратников. Молотов – тот определённо был британский шпион, земля ему пусть будет с ржавыми гвоздями-сотками… У Ворошилова – жена еврейка, царство им обоим подземное… Остальные – ещё хуже. Согласен: такая версия в данной ситуации возможно и прокатит на «ура»… Но позже обойдётся нам с тобой боком.

     Склонив несколько набок бычачью голову, интересуется:

     - Почему?

     Помолчав, собираясь с мыслями, отвечаю:

     - Ты не учёл, Никита Сергеевич, что за каждым из них (как и за тобой, впрочем) кто-то стоит – своя «группа поддержки»: партийно-чиновничий клан – если говорить своими словами, готовый биться за своё «место под Солнцем». Поэтому будет как в 1937-м году: один «враг народа» или иной из этой категории - потянет за собой десятки, сотни и тысячи! В результате в тюрьмах, в «ГУЛАГе» и у расстрельной стенки окажутся МИЛЛИОНЫ!!!

      

     Действительно, только стоило в газетах опубликовать - что в смерти Жданова виноваты врачи еврейского происхождения, как в органы хлынул девятый вал доносов на всех «жидов» без исключения.

     Мда… Менталитет народа, как и география страны его проживания – это судьба!

      

     Удивлённо хлопая свинячьими ресницами, Хрущёв спрашивает:

     - Ну и что? Такое уже было и никакого конца света не случилось. Только партия большевиков теснее сплотила свои ряды – избавившись от всякой сволочи.

     Отрицательно машу головой:

     - Если какая-то трагедия повторяется – она уже выглядит как фарс и приводит к катастрофе.

     - Что ты этим хочешь сказать?

     Нагоняю жути, надеюсь поможет:

     - Да то, что на дворе не тридцать седьмой год – а сорок первый. И не более чем через полгода - начнётся война с Германией, в которой нам будет противостоять вся Европа: в общей сложности четыреста миллионов человек – из которых под ружьё можно поставить сорок.

     Слегка загнул, конечно – но только для пользы дела.

     Вижу впечатлило, но упорно гнёт «генеральную» линию:

     - Наши военные говорят, что Гитлер на два фронта воевать не будет. А Британию он завоевать не сможет никогда, так как британский флот сильнее германского.

      

     Думаю, точно такую же лабуду «наши военные» втирали в уши «реальному» Сталину. В результате – страна в руинах и братских кладбищах, Сталин погребён под горой мусора, а «наши военные» - сплошь и рядом все «маршалы Победы», ордена аж до самых мудей висят.

      

     Подняв палец, гружу дальше:

     - Всё это возможно так, но только чисто в теории. На практике же ты не учитываешь некоторые важные моменты (можешь загибать пальцы): «наши военные» - могут быть абсолютно тупыми (и они ими в полной мере и являются), а Гитлер – непредсказуемый психопат, который может поступить вне всякой логики… И он именно так и сделает: не заключив мира с Великобританией – нападёт на Советский Союз.

     Хрущёв кивнул соглашаясь с моей позицией, затем:

     - Если Гитлер всё же будет иметь наглость решиться напасть – он немедленно будет разбит Красной Армией, которая после этого немедленно перенесёт боевые действия на территорию врага.

     Явно послышался дух командно-штабных учений в Генштабе, на которых я совсем недавно имел честь присутствовать.

     Как можно ехиднее спрашиваю:

     - Это тебе кто такое сказал? Опять «наши военные»?! Ты лучше спроси у них, за сколько дней они мне обещали всю Финляндию завоевать и сколько месяцев с ней в реале промудохались - на потеху всему миру, чтоб отгрызть у неё очень маленький кусочек – Карельский перешеек…

     Округлив до неприличия глаза:

     - …Так то, какая-то сраная Финляндия! А тут война не токмо с Германией – за раз вынесшей под плинтус такую великую военную державу как Франция, не говоря уже про всякую мелочь вроде Польши, Дании, Голландии и прочих Норвегий… А со всей объединённой Европой во главе с Германией! Да, Гитлер одних только танков может до десяти тысяч в месяц выпускать не менее того самолётов.

     Конечно, напророчь я сейчас ему что немцы дойдут до Москвы, Сталинграда и Кавказа – не поверит, сочтёт фантазёром – что мне навредит. Поэтому особенно не кошмарим:

     Вижу задумывается и продолжаю:

     - Война предстоит очень тяжёлая, без единства и сплочённости – никак не победить такого сильного врага. А тут ещё ты Гитлеру пособишь – удалив из армии, органов безопасности и промышленности десятки тысяч специалистов и, посеяв вражду и недоверие к друг другу у оставшихся…

     Шутка шутками, а скорее всего так и произойдёт.

     Стучу пальцем себе по лбу:

     - …Головой думать надо, Никита Сергеевич, раз уж собрался царствовать-править – а не «Железные кресты» от Фюрера получать!

      

     Хрущёв помолчал и, наконец-то настроившись на конструктивный разговор, спрашивает с заметным оттенком беспомощности и растерянности:

     - А как ещё объяснить смерть членов Политбюро? Берия ладно – несчастный случай в результате неосторожного обращения с оружием… Но здесь же восемь человек! И каких человек!

     Как бы между прочим интересуюсь:

     - Надеюсь не в моём кабинете их вальнули твои отморозки?

     - Нет, в подземном бункере под Кремлём… Это который под Большим кремлёвским дворцом, где съезды проходят.

      

     И тут меня как шаровой молнией в спинной мозг торкнуло, а уже оттуда – в мозжечок и оба полушария:

     - Эврика!

     - Чего?

     - Нашёл я, Никита Сергеевич, решение нашей проблемы и довольно-таки изящное решение.

     Смотрит набычившись:

     - Какое такое «изящное решение»?

     Отмахиваюсь:

     - Погоди чуток с вопросами, я думаю… «В подземном бункере», говоришь?

      

     ***

     Так, так, так…

     Напрягши «послезнание», вспомнил:

     Как признаётся сам Жуков в своих «Размышлизмах…», только после войны он обнаружил, что у него - как Начальника Генерального штаба РККА, нет своего командного пункта с надёжным бункером - где можно было бы не только пересидеть авианалёт, но и продолжать управлять войсками. Только когда «гром грянул», во дворе Генштаба начали «что-то копать», но не успели до начала авианалётов Люфтваффе на Москву.

     Когда начались бомбардировки столицы, работники Генштаба скрывались от бомбежек на станции «Белорусской»: там размещался командный пункт, а оставшееся место на перроне занимали рядовые жители Москвы. Каждый вечер офицерам Генштаба приходилось собирать все материалы и ехать к Белорусскому вокзалу, а утром - обратно. Несколько лучше устроились связисты: они оборудовали пункт связи в специальном поезде, стоящем в тупике за станцией. 

     Вот такие у нас были «стратеги», вот такая была подготовка к войне…

     Что тогда что-то говорить об более низовом уровне?!

      

     Согласно же моему «послезнанию», Сталин же задумался об нечто подобном давно – ещё задолго до войны. У него этих бункеров было два, во время войны добавился ещё один – под Ближней дачей в Кунцево.

     Конечно, на эту тему у меня лишь какие-то разрозненные отрывки информации: ведь всё что находится в Кремле, над Кремлём и под Кремлём и рядом с Кремлём - до «тех пор» страшно засекречено. Но вроде бы дело происходило так:

      В проекте второй очереди московского метро, между станциями «Театральная» (в те времена «Площадь Свердлова») и «Маяковская» - была станция «Советская» под Советской площадью. Но когда уже прорыли изрядной длины тоннель, метростроевцы наткнулись на очень сложный в гидротехническом отношении слой – изобилующий так называемыми «плывунами».

     «Плывун» — это насыщенный водой мелкий, или даже пылевидный песок с примесью органических веществ -  способный оплывать и растекаться при прохождении через него подземных сооружений. 

     Тоннель пришлось бросить, а чтоб не пропали вложенные средства - в уже вырытом участке устроили бункер для Сталина и бомбоубежище для партийной элиты и членов Советского правительства.

     Но видимо что-то не устроило и, перед самой войной - для Сталина, руководства партии и правительства был возведён другой бункер – под строящимся «Центральным стадионом СССР имени И.В. Сталина». Это место и стало запасным командным пунктом Верховного главнокомандующего во время Великой Отечественной войны, а тот что под Советской площадью – отдали Московскому штабу Гражданской обороны.

     Наконец уже во время войны, был возведён третий бункер – под Ближней дачей, про что я уже рассказывал.

      

     Однако, согласно другой инфы - ни сам Сталин, ни члены «ГКО», ни представители Ставки Верховного Главнокомандования - этими сооружениями не пользовались. Есть свидетельства многочисленных очевидцев (в числе которых сам(!) Жуков) что в бункер для Верховного Главнокомандующего была превращена станция «Кировская», после эпохи гласности переименованная в «Чистые Пруды». Именно там Сталин встретил 21 июля 1941 года первый авианалет на Москву, там же до конца войны находились отделы Генерального штаба и войск московской ПВО – для чего перрон отгородили от любопытных глаз фанерной перегородкой, а поезда шли не останавливаясь.

      

     Так кому верить?

     Я никому и не верил, а вместо этого недоумевал: да как же так?

     Даже если инфа про эти три сталинских бункера верна - неужели в самом Кремле не было хотя бы простейшего бомбоубежища?

     Ведь это сколько времени руководству страны надо до площади Советской «пилить», не говоря уже про «Центральный стадион»…

     И на чём?

     Ведь в самом Кремле станции метро нет.

     И это в стране, буквально помешанной на гражданской обороне?

     Посмотрите хотя бы «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, где Великого комбинатора - выловили во время учений ГО, надели противогаз, положили на носилки и как поражённого ОВ отнесли в морг… От чего он потом и сбежал в Румынию, где был неправильно понят и депортирован назад – в управдомы.

     Да не может такого быть!

     И я оказался прав.

      

     Николай Сидорович Власик (да пусть свет в конце тоннеля будет для него вечен!) без напоминания просветил меня в тайны кремлёвских подземелий27.

     Строить бункер для высшего советского руководства начали ещё в начале 30-х годов, даже ещё прежде чем стали подумывать об метрополитене.

     И кстати, да: первая станция московского метро и должны была начинаться из-под Кремля - связывая его в частности с проектируемым Дворцом Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя…

     Но потом что-то пошло не так.

     Впрочем, обо всём по порядку.

     К 1936-му году всё было практически готово: кремлёвский бункер находился на глубине тридцати с небольшим метров (высота современного десятиэтажного здания) и имел двухуровневый блок с помещениями прямого назначения - отдельные кабинеты для руководства, зал для совещаний на 750 мест, узел связи, помещения для отдыха, санузлы и вспомогательными помещениями обеспечения - машинный зал с двумя дизелями и фильтро-вентиляционными установками, склады и прочее.

     В бункер вели два входа в виде лестничных маршей в трёх уровнях с герметично закрывающимися стальными дверями на каждом:

     Первый вёл из Сенатского дворца, в котором располагалось правительство СССР - Совет народных комиссаров, Всесоюзный центральный исполнительный комитет (ВЦИК), кабинет и квартира Сталина и, многая, многая, многая…

     Второй вход вёл из Большого кремлёвского дворца, где проводились съезды, заседал Исполнительный комитет Верховного Совета и проживали семьи многих кремлёвских «небожителей» – в частности Ворошилова и Кагановича.

     Кроме того, имелась лифтовая шахта в Мавзолей – для срочной эвакуации мумии Ильича в случае «фарс-мажора».

      

     Но это всё ещё фигня!

     Самой большой и мало кому известной тайной было то, что имелся отдельный бункер для Сталина - в точности напоминающий его кремлёвский кабинет, разве что без окон. Он находился несколько выше (всего пятнадцать метров вглубь недр) и, в стороне от основного бункера – прямо под Сенатским дворцом.

     До «попадалова», мне как-то попадалась инфа, что якобы под кабинетом Сталина найден подземный ход…

     Вот это оно и есть!

     Но только не под кабинетом – он на втором этаже, а под квартирой.

     По задумке, при объявлении воздушной тревоги, предпочитающий трудиться по ночам Вождь всего трудового человечества - мог взять папки с документами, через квартиру спуститься в бункер и, продолжать там работать как ни в чём не бывало.

      

     Почему же Верховный Главнокомандующий не воспользовался во время Великой Отечественной Войны столь великолепным сооружением?

     Власик успел просветить меня и на этот счёт.

     С первых же лет возведение кремлёвского бункера превратилось в долгострой.

     Во-первых, в его строительстве могли принимать участие только особо проверенные – специально отобранные люди, а их оказалось не так уж и много – что сказывалось на темпах.

     Во-вторых, обнаружилось такое же естественное препятствие, как и при возведение станции Советской московского метрополитена – сложный в гидротехническом отношении грунт, насыщенный плывунами. По этой же причине не обломилось построить станцию метро внутри Кремля: после экспертизы грунтов проектировщики - отказались от этой затеи ещё на стадии смелых замыслов.

     Такая же проблема, кстати – грунтовые воды, преследовали и строителей «Фюрербункера» в Берлине. Из-за чего он располагался сравнительно неглубоко и не имел даже канализации. Ну а наши то строители – не привыкшие отступать перед законами матушки Природы, а побеждать их – всё же довели дело до конца.

     Но имелись и кое-какие нюансы…

     Из-за последнего обстоятельства, фаза строительства - плавно перешла в состояние перманентного капитального ремонта этого сооружения. Со стен постоянно текло, с потолка капало, постоянно работали насосы откачивающие воду. То и дело случались прорывы - нередко сопровождаемые затоплениями отдельных помещений с человеческими жертвами. Не помогла даже технология, разработанная при возведении фундамента Дворца Советов – закачка в грунт жидкого гудрона.

      

     В общем, по всей вероятности - бункером просто не рискнули воспользоваться. А потом его видимо стало не до него, сооружение затопило и все про него забыли.

     Хотя, фиг его знает!

     Всей правды мы никогда не узнаем - это однозначно.

      

     ***

     В общем, решение созрело мгновенно:

     - Есть съезд – есть проблемы. Нет съезда – нет проблем! Соберём Президиум Центрального комитета – закон о нём должен выйти уже завтра и, всё оформим как надо. Как нам(!) с тобой надо, Никита Сергеевич.

     Хрущёв недоверчиво:

     - «Нет съезда – нет проблем», с этим я согласен. Но куда он денется? Не может же полторы тысячи человек - ни с того ни с чего исчезнуть, как в воду кануть?

     Менторским тоном, я:

     - «Ни с того ни с чего» - действительно не могут. А вот если предварительно хорошенько подготовиться…

      

     Я рассказал ему предварительный набросок плана и, тот аж опизд…

     Хм, гкхм…

     …В общем, очень Хрущёву мой план понравился – даже он внёс в него кое-какие коррективы, за исключением отдельных моментов:

     - Среди депутатов есть мои люди.

     Он видимо имеет в виду секретарей обкомов и горкомов из Украины.

     Пожимаю плечами:

     - Всех или никого – иначе к нам с тобой появится очень много вопросов: если не от наших современников - так от потомков… А оно нам с тобой надо? Мои люди там тоже есть и чё? Новыми людьми обзаведёмся – такого «добра» на букву «г» в стране пока хватает. А если не будет хватать – бабы ещё нарожают.

     Тот по-бычьи упрямо:

     - Всего два человека. Я им дам поручение перед съездом и они туда просто не явятся.

     - И кто такие?

     Называет мне фамилии совершенно незнакомых мне по «послезнанию» партократов.

     Подумав, я:

     - Тогда, что таким же макаром выдерни со съезда и моих людей. Их тоже двое: Щербаков и Пономаренко.

     Хрущёв кивает:

     - Хорошо, сделаю.

      

     Протягиваю ему руку:

     - Так что, Никита Сергеевич? По рукам?

     Тот сжав её своей «клешнёй», как тисками:

     - По рукам!

     Задержав рукопожатие, глядя ему в глаза:

     - Туда же и товарища Берию спишем, Власика и остальных - убиенных твоими орлами… Кстати, а Поскрёбышева часом не вальнули?

     - Нет, я приказал его не трогать – пригодится.

     Заявляю со сталью в голосе:

     - Вот это правильно: без этого ходячего архива скрещённого с арифмометром - тебе управлять партией, а мне страной - будет невероятно трудно. Ещё мне нужен Косынкин – начальником охраны вместо Власика.

     Буквально через мгновенье:

     - Как хочешь.

     - Кстати, я черкану записки Поскрёбышеву и Косынкину – передай им, не забудь.

     Настораживается:

     - Что в записках?

     - Что отныне мы с тобой, Никита Сергеевич - одна команда.

     Встаю с ванны и знаком даю понять, чтоб тот освободил унитаз:

     - Что-то засиделись мы с тобой. Давай ещё по разу пописцаем и вернёмся к нашим(!) товарищам в столовой.

      

     Перед тем как выходить из туалета, Хрущёв протянул ладонь и вежливо – но требовательно:

     - А пистолетик то отдай, Иосиф Виссарионович!

     - Не доверяешь?

     - Доверяю, но пистолетик на всякий случай отдай.

     В принципе, оружие про которое знают враги – практически бесполезное.

     Пожав плечами, вынимаю из кармана «ТК» и кладу ему на ладонь:

     - Вернуть потом не забудь, Никита Сергеевич – имущество как-никак казённое.

     Тот враз почему-то повеселев:

     - Ну а это уж непременно – мне чужого добра не надо!

      

     В принципе, после гибели Берии - это был бы самый идеальный вариант в Великую Отечественную Войну… Я – мозговой центр, а гиперактивный, суперэнергичный Хрущёв – исполнитель, ездящий по заводам и фронтам и «строящий» производителей военной техники и оружия и, генералов. Ибо в подавляющем большинстве своём, наш чиновник и военноначальник - «птица» странная: пока его не пнёшь – он не полетит.

     Мне даже явственно привиделась такая «няшная» картинка:

     Никита Сергеевич стучит туфлёй по столу в штабе у Конева и, брызгая биологической жидкостью - орёт на оленей в синих штанах с лампасами:

     «Пидарасы!!!».

     Мда… Но что-то мнится мне, что из-за его точно таких же - гипертрофированных политических амбиций, наше с Никитой Сергеевичем сотрудничество не заладится.

     Значит, его надо как-то…

     «Того»!

     Уконтропопить.

     А как это сделать при таком раскладе?

     Ну, это уже вопрос больше технический…

      

     ***

     Когда проходили через спальню, которая в данный временной промежуток являлась и рабочим кабинетом на Ближней даче, я написал записки своим оставшимся в живых сподвижникам: мол, так и так - слушайтесь во всём товарища Хрущёва и всё будет у нас хорошо.

     В малом зале нас встретила Валентина Васильевна и подозрительно поочерёдно на обоих глядя:

     - Во! А что вы так долго в туалете делали?

     Поцеловав её в щёчку:

     - Дорогая, это совсем не то – про что ты подумала!

     - А чё я могла подумать, если два мужика в туалете целый час сидят?

     - Ну… То, что мы ведём переговоры в стиле «без галстуков».

     Не понял - шутя или всерьёз, она:

     - Так «это» у вас «так» теперь называется?

     Хрущёв краснеет девицей красной, а я начинаю раздражаться:

     - У кого это «у нас», ты на что намекаешь? А не кажется ли тебе, дорогая, что ты стала слишком много пи…

     «Пи, пи, пи…».

     Вообще я считаю, что небольшие скандальчики с матерками – только укрепляют семейные отношения.

     И, оказывается, считаю не зря - Валентина Васильевна тут же пошла на попятную:

     - Ну переговоры – так переговоры, чё сразу истерику закатывать?

     И напоследок окинув ревниво-недоумённым взглядом Хрущёва, мол: «и что он в нём нашёл?», - пригласила в столовую:

     - Идите чай пить, «переговорщики туалетные» - я уже в третий раз самовар разогреваю.

      

     Затем уже в малой столовой, где товарищи командиры тоже избегали смотреть в нашу сторону, при Хрущёве я позвонил профессору Виноградову и сославшись на улучшающееся здоровье, отменил вечерний визит:

     - Да нет, профессор: ничего не случилось, всё нормально. Просто хочу хорошенько выспаться перед завтрашним днём…

     Только его не хватало подписывать на эти разборки.

     - …А вот завтра вечером обязательно приезжайте, буду ждать. Хм, гкхм… Предварительно созвонившись, конечно.

      

     Затем, Хрущёв позвонил своим архаровцам и вызвал мой персональный автомобиль. Попив чай, мы все вместе поехали на блок-пост - где я получил назад свой «Паккард», персонального шофёра Удалова и свою шинель с шапкой.

     Про «прикреплённых» я не стал спрашивать – и так всё ясно, что душу лишний раз бередить?

      

     Водитель Удалов Павел Осипович спросил, тревожно косясь на Хрущёва и его компанию:

     - Что происходит, товарищ Сталин?

     Положив руку на плечо и смотря в глаза:

     - Происходит то, что и должно происходить. Успокойтесь, пожалуйста, Павел Осипович.

     Замечаю, что бойцы-стажёры на блок-посту тоже тревожатся – автоматы сняты с предохранителей. Оно и понятно: «шила в мешке не утаишь».

     Ерофеев:

     - Товарищ Сталин! Вам товарищ Власик не звонил? Где он? Почему его с Вами нет? Где вторая машина охраны? Может, случилось что?

     Доброжелательно улыбаясь:

     - Ничего не случилось, всё нормально. Товарищ Власик сейчас занят одним важным и срочным делом по моему поручению. Он недавно звонил мне и передавал вам, чтоб вы стойко переносили все тяготы службы и, не теряли бдительности ни на минуту.

     Однако, вижу – мои слова не успокоили, а как бы даже не наоборот…

      

     Коротко и без особых церемоний попрощавшись, пожав друг другу руки, мы разъехались: Хрущёв с подполковником-танкистом за рулём «ЗИС-101» поехали в Кремль готовится к завтрашнему «мероприятию», я с генерал-майором Малиновским и неизвестным мне пока полковником на «Паккарде» - обратно на Ближнюю дачу.

      

     ***

     Оставшееся «до отбоя» время, провели всё компанией в зале и провели в общем-то, очень содержательно.

     Я беседовал, а Светка получив моё молчаливое разрешение напропалую кокетничала с обоими командирами, пудря им мозги… Ведь в конце-концов, девушке надо где-то набираться опыта в таких важных для её будущего делах?

     Оставшись наедине когда они выходили покурить, я подсказал ей с пяток «верных» приёмов обольщения – когда-то на мне самом испытанных. Но предупредил с оттенком доверительности, что настоящие мужчины - не ценят всё легко доставшееся и, особенно - легкодоступных женщин:

     - Мы, мужики – по своей природе охотники. И чем больше за какой-нибудь «птичкой» по лесу бегаешь, чем больше при этом мозолей на ногах натрёшь и больше шишек на лбу набьёшь – тем «вкуснее» она потом тебе кажется. Понимаешь, о чём я?

     - Понимаю, не маленькая уже…

     Бурчу по-стариковски:

     - Все вы «не меленькие», а потом – хоп: «Папа, я беременна!».

     - ПАПА!!!

      

     Заодно узнал Ф.И.О. полковника.

     Им оказался Андрей Гречко – также будущий маршал Советского Союза и министр обороны…

     Хотя уже вроде привыкнуть должен, но всё одно охреневаю:

     Да, похоже против меня – осознанно или нет, весь так называемый «Маршальский выпуск» Академии Генерального штаба РККА!

     Поднимаю глаза к небесам:

     «Не, ну за что, а…?».

      

     Немного побеседовав с обоими будущими маршалами и поняв, что наша оборона – крепка как никогда, оставил их в качестве наглядного пособия на растерзании дочери Реципиента, а сам подошёл к вяжущей что-то шерстяное Валентине Васильевне. Некоторое время за ней с любопытством понаблюдав, негромко попросил одолжить мне «лишнюю» вязальную спицу.

     Вопрошает недоумённо-подозрительно поглядывая, мол – «чудит что-то сегодня муженёк:

     - Тебе зачем?

     - Ну, как тебе сказать… Хочу свою трубку почистить.

     Удивляется призело:

     - Ты ж бросил курить?

     - Ну… Это не говорит о том, что трубку не надо чистить.

     Фыркнув, протягивает:

     Рисунок 32. Сталин всегда предпочитал сигарам, сигаретам и папиросам трубку с табаком высшего качества.

     - Вечно выдумываешь всякую ерунду…

     Уходя, я:

     - Я пока в ванной помоюсь, если что.

     Поднимает глаза и дюже заинтересованно, с огоньком в глазах:

     - Спинку потереть?

     - Нет, в этот раз я сам…

      

     Получив «лишнюю» вязальную спицу, я пошёл в спальню и, из довольно-таки приличной коллекции курительных трубок – порой на вид самых замысловатых, выбрал одну – с сравнительно длинным прямым мундштуком. Здесь же в шкафчике, на полке моей благоверной, я давно заприметил маникюрный набор: пилочки, кусачки и всякая им подобная хрень.

     Осталось только запереться в санузле и совершить небольшой апгрейд…

      

      

      

     Глава 7. «А город подумал – ученья идут...».

      

     Маршал А. Е. Голованов:

     «Сталин был человеком не робкого десятка. Когда я работал у Орджоникидзе, мне довелось присутствовать на испытаниях динамореактивного оружия, созданного Курчевским, предшественником создателей знаменитой «катюши». У Курчевского была пушка, которая могла стрелять с плеча. На испытания приехали члены Политбюро во главе со Сталиным. Первый выстрел был неудачным: снаряд, как бумеранг, полетел на руководство. Все успели упасть на землю. Комиссия потребовала прекратить испытания. Сталин встал, отряхнулся и сказал:

     - Давайте еще попробуем!».

      

      

     Иосиф Виссарионович Сталин. Заметки на полях проекта конституции 1936 года:

     «Чем проще решение, тем сложнее последствия».

      

     В. И. Ленин:

     «Вам не по душе это варварство? Не прогневайтесь — отвечает вам история: чем богата, тем и рада. Это только выводы из всего, что предшествовало».

      

      

      

     Сегодняшний денёк обещает быть тяжёлым и вполне возможно - последним в моей карьере попаданца. Но почему-то у меня, с самого детства всегда было так: чем ближе и сильней грозящая опасность - тем сильней кураж, психика такая - тут уж ничего не попишешь. Встав спозаранку я отправил Валентину Васильевну на кухню, а сам - после выполнения всех положенных в начале дня гигиенических процедур, конечно, мурлыкая весёлые матершинные песенки, начал собираться на XIX съезд Всесоюзной Коммунистической Партии, в скобках – «большевиков».

     Где должна будет произойти, так сказать - «перезагрузка», если мне, народу и стране повезёт, конечно.

     Ну, а если нет…

     Я сделал всё что смог, а «мёртвые бо срама не имуть»!

      

     Выйдя в Большой зал разбудил кемаривших командиров:

     - Вставайте, товарищи, нас ждут великие дела!

     Генерал Малиновский вставая с дивана и потягиваясь, посмотрев на часы:

     - Так рано же ещё?

     - Кто рано встаёт – тому Маркс даёт!

     - И Энгельс, – поддержал тот меня, - догоняет и ещё раз даёт.

     - Вот, вот! Так что застегните портупею и вперёд, генерал. Если, конечно, хотите стать маршалом…

     И направился в Малую столовую, напевая:

     - «Как надену портупею –

     Всё худею и худею…».

      

     Особенно не засиживаясь, легко позавтракали и перед тем как выехать, Малиновский созвонился с Хрущёвым и, переспросил, уставившись на меня:

     - Никита Сергеевич спрашивает: «Почему так рано?».

     - Передай ему: «Да потому что – мало ли что».

     После чего, тот минут пятнадцать выслушивал подробные инструкции видимо, каждую минуту повторяя: «Понял, товарищ Хрущёв», «Сделаю, товарищ Хрущёв» или: «Не забуду, товарищ Хрущёв!».

     Положив трубку, он взглянул на часы:

     - Через пятнадцать минут выезжаем.

     - Ну, что ж… Есть время почаёвничать на посошок.

      

     При гробовом молчании пошвыркали чай, а в прихожей - пока Гречко балагуря отвлекал разговором домашних, Малиновский - несколько смущённо улыбаясь, шёпотом:

     - Извините, но я Вас должен обыскать… Товарищ Хрущёв сказал, что Вы – ещё тот выдумщик и затейник, Иосиф Виссарионович.

     Переложив трубку из левой руки в правую, я так же шёпотом:

     - Обыскивайте, но только за задницу не лапайте, противный… Не то расскажу Никите Сергеевичу и он будет шибко ревновать.

     Тот, с гадостным выражением на фейсе лица отпрянул от меня и обыск произошёл чисто формально. Да в принципе, особо искать у меня нечего: серебряные карманные часы, да полный коробок охотничьих спичек.

     Затем, Малиновский безапелляционным тоном предложил мне снова напялить тулуп и генеральскую папаху:

     - Из соображений безопасности, товарищ Сталин и в ваших же интересах.

     - Не имею чего возразить против, генерал, да к тому же считаю – что мне этот прикид идёт.

      

     Так считали далеко не все!

     Светка увидев меня в таком облачении фыркнула и заржала как кобыла – видно давно ремня не получала, а Валентина Васильевна всплеснув руками:

     - Господи… Опять он чучелом вырядился! Не, ну почему у всех баб – мужики, как мужики, а мне это чудо в перьях досталось?

     Размахиваю трубкой перед её носом и, вполне аргументированно - хотя и несколько пространно:

     - Надежде Константиновне в своё время - тоже далеко не ангел с белыми леблядинными крыльями достался и, чё? Хоть кто-то, хоть раз - слышал от неё хоть одно слово жалобное? Нет! Она стойко и мужественно переносила все лишения и тяготы семейной жизни с Вождём пролетарской революции… Вот и ты, Валентина Васильевна, терпи!

     Та тяжело вздохнув:

     - Ну а что ещё мне остаётся делать…

      

     Затем, после выезда - повторилась вчерашняя история, только наоборот: доехали на «Паккарде» до блок-поста, где нас поджидал вчерашний «ЗиС-101» с неизвестным мне по фамилии подполковником-танкистом за рулём.

     Во время уже рутинно-привычной проверки документов, ко мне обратился сержант Ерофеев:

     - Товарищ Сталин! Вчера вечером нам не привезли ужин. Сегодня, нас уже час как должны были сменить… Мы с бойцами не жалуемся, но видимо всё-таки что-то случилось.

     И буквально «ест» меня глазами.

     Вижу – расслабившиеся было командиры-хрущёвцы напряглись.

     Я затаил дыхание…

      

     В принципе, расположение меня, бойцов моей личной охраны и заговорщиков - было достаточно благоприятным. Можно было скомандовать и запросто скосить троих мятежников из «Томми-ганов». По крайней мере - с минимальными потерями.

     А что потом?

     Перестрелки или даже уличные бои в Кремле?

     Скандал на весь мир?

     Вопросы делегатов на Съезде и мои – самые подробные объяснения?

     Массовые репрессии накануне самой тяжёлой и кровопролитной войны в истории страны?

      

     Подумав: «Самое простое решение, не всегда является самым верным и лёгким на последствия».

     Выдохнув, я положил руку с трубкой на плечо Ерофееву и, глядя ему в глаза, сказал:

     - Ничего не происходит, товарищ сержант. А если же и происходит что-то – то только самое хорошее. Я разузнаю, почему про вас забыли и распоряжусь об смене. Пока же…

     Обращаюсь к своему водителю:

     - Товарищ Удальцов!

     - Слушаю, товарищ Сталин!

     - Отвезёшь по очереди этих молодцов ко мне на дачу и скажи Валентине Васильевне, чтоб она их покормила… Хорошенько покормила!

     - Понял, товарищ Сталин!

     - Если и обед не привезут – накормите и обедом.

     Те было отнекиваться, но я нахмурив брови, прикрикнул:

     - Я приказываю!

     Те, руки по швам:

     - Слушаемся, товарищ Сталин!

     Проследив как первая четвёрка стажёров усаживается в «Паккард», а затем как тот скрывается за поворотом, направляюсь к синему такси:

     - Однако, давайте поспешать, товарищи командиры…

      

     В отличии от вчерашнего, въезд в Кремль через Боровицкие ворота - охранялся двойным нарядом – бойцами кремлёвского полка и командирами из Академии Генштаба. Видно, Хрущёв сдержал слово и наше соглашение с ним насчёт Косынкина начало исполняться.

     Интересно, как насчёт остальных?

     Скоро узнаю – недолго осталось в догадках мучиться, ломая голову.

     Автомобиль подъехал к чёрному входу в Большой кремлёвский дворец и остановился. Я скинул тулуп и папаху и, оставив их в салоне, в сопровождение генерал-майора, полковника и подполковника-танкиста - бывшего за рулём зашёл внутрь. Там нас у входа встретил Серов с ещё двумя «академиками» в звании майора каждый. Едва касаясь руками, он как профессиональный «щипач» - тщательно обшмонал меня и ничего не найдя его интересующего, косясь на трубку в моей правой руке, спросил:

     - А говорят, Вы курить бросили…?

     И с наглой смелостью, пытливо глянул мне в глаза.

     Похотливо подмигнув, отвечаю:

     - Курить бросил, а привычка сосать осталась.

     Не знаю, что он там подумал, но часто-часто заморгал, едва заметно покраснел и, больше не задавал вопросов. Отвёл Малиновского, Гречко и подполковника-танкиста в сторону и что-то им втирал минут десять - после чего те вернулись ко мне изрядно «взбледнувшими» и непроизвольно отводящими глаза при взгляде.

      Затем, Серов повёл нашу четвёрку через гардеробную в зал заседаний, ибо командиры - здесь видно ещё не бывали ни разу и, вообще не ориентировались в этом нагромождение комнат, залов, коридоров, переходов и галерей… Да сказать по правде и я тоже.

     На ходу интересуюсь:

     - А где товарищ Хрущёв?

     Тот, стараясь безразличным голосом:

     - Он пока задерживается по делам, но обязательно подойдёт к началу «учений».

      

     ***

     В зал заседания Большого кремлёвского дворца я прибыл первым и довольно долго сидел в президиуме, наблюдая за тем как недоумённо в мою сторону посматривая, заходят и по своим местам рассаживаются депутаты XIX съезда ВКП(б).

     Ещё половины зала не было, когда появился Поскрёбышев с чёрными кругами под глазами…

     Ага, стало быть и насчёт него - Хрущёв выполняет наш с ним договор, что не может не радовать.

     Мрачно-траурно посматривая в сторону меня и маячивших за моей спиной Малиновского, Гречко, подполковника-танкиста и ещё двух командиров в звании майора на входе, Поскрёбышев стал со своими секретарями заниматься рутинной работой – подготовкой к стенографии речей выступающих, принимаемых решений и всему такому прочему.

     В Президиуме появились кандидаты в Политбюро ЦК – Шверник, Вознесенский, Маленков…

     А вот Щербакова среди них нет.

     Молодец, Никита Сергеевич!

     Пошарив взглядом по залу:

     «Надеюсь и, Пономаренко здесь тоже отсутствует».

      

     В начале 40-х годов партийная элита ещё не вся скурвилась и уверен: среди депутатов ещё есть вполне достойные люди - могущие мне пригодиться…

     Но, увы!

     Это как раз тот случай, когда лучше казнить сто невиновных, чем оставить в живых хоть одного преступника. А эти первые секретари республик, областей и районов - ими в полной мере являлись… Ибо, они нарушали Конституцию от 1936-го года - в которой сказано, что власть в стране принадлежит народу и осуществляется через Советы народных депутатов.

      

     Растерянно между собой переглядываясь, с недоумением посматривая на пустующие места своих коллег - более старших по рангу, кандидаты стали рассаживаться.

     Народ явно чувствовал «пятой точкой», что что-то происходит… Но не понимал, что именно происходит и оттого был слегка «на взводе».

     Хрущёва пока нет и, как подозреваю – не будет.

      

     Пора начинать.

     Когда депутаты собрались в полном, ну или почти вы полном составе, оборачиваюсь и вполголоса - но тоном не терпящем возражений, обращаюсь к генералу Малиновскому:

     - Мне надо выступить с речью.

     Тот явно не получал на этот счёт никаких инструкций на этот счёт, поэтому стал тупить подобно своим коллегам 22-го июня – после «внезапного и вероломного». То бишь он растерялся и впал в нешуточную панику:

     - Товарищ Хрущёв знает?

     Глядя ему в глаза, твёрдо:

     - А о чем тогда, по-вашему, мы с ним вчера целый час в сортире беседовали? Об уставе внутренней, гарнизонной и караульной службы, что ли?

      

     Поднимаюсь и в сопровождении иду к трибунке. Боковым зрением вижу: один командир в звании майора куда-то ломанулся – видимо по приказу Малиновского искать Хрущёва для получения «методичек», а четверо тупо следуют за мной.

     Со стороны это видимо - выглядело как-то не совсем «правильно», поэтому гомонящий гул голосов в зале стих - сменённый тревожно-звенящей тишиной.

     Под это «музыкальное сопровождение», встаю за трибуну и толкаю речь:

     - Товарищи! Международная обстановка накаляется с каждым часом. Фашистская Германия разгромила и завоевала все государства в Европе, подчинив себе их экономики и вооружённые силы. С Британской империей же этой ночью, Гитлером был заключён не только мир - но и военный союз, направленный против СССР. У наших западных границ собраны несметные орды танков, авиации и пехоты…

     И в таком духе и дальше - бла, бла, бла…

     Боковым зрением вижу – на входе начались какие-то движняки и «поднимаю градус»:

     - Нападения фашистской Германии и её союзников - можно ждать каждый час, каждую минуту! В любой момент…

     Делаю паузу и, истерю подобно Адольфу в мюнхенской пивнушке - перед штурмовиками пидараста Рэма, размахивая поднятыми вверх сжатыми кулаками и переходя на истошный визг:

     - …Да хоть прямо сейчас! Над нашей столицей могут появиться тысячные эскадры вражеских бомбардировщиков - несущие бомбы, начинённые боевыми отравляющими газами!

     Таким товарища Сталина - ещё никогда не видели, таких речей от него - отродясь не слышали, поэтому депутаты были в самом настоящем шоке… Они впали в остолбенение, которое согласно психологии - в любой момент (нужен лишь небольшой толчок) сменится лихорадочной деятельностью.

     Однако, небольшая проблемка: по ходу, гражданин на входе – тоже после моих слов впал в транс.

      

     Повернув к нему голову на выход, рявкаю:

     - В чём дело, товарищ? Вы что-то хотели нам сказать? Так говорите! НЕМЕДЛЕННО!!!

     Стоящий там в сопровождении двух командиров какой-то мужик в полувоенной форме - напоминающий мне товарища Бывалова из «Волга-Волга», но гораздо крупнее - закрыл разинутый было рот, прокашлялся и «включив» полную громкость - объявил надрывая гланды:

     - Товарищи! В столице нашего социалистического государства – городе Москве, проводятся учения по гражданской обороне - в которых предстоит участвовать и вам…

     Прокашлявшись ещё раз, он несколько истерично – видимо заразившись паникой от меня:

     - …Всем депутатам встать, выйти из зала, получить на выходе противогазы и спуститься в подвал и оттуда – в бомбоубежище. Расставленные бойцы московской гражданской обороны, помогут вам найти туда дорогу.

     Он ещё успел крикнуть:

     - Только без паники, товарищи!

      

     Уверен, каждый первый депутат сразу сложил «дважды два» и у него получилось «пять»: Политбюро нет – значит, оно уже где-то в Ташкенте…

     А товарищ Сталин?

     Тысяча с чем-то голов, каждая как минимум с парой глаз - уставилась на меня и, я не подкачал. Взмахнув трубкой, командую:

     - ВОЙНА, ТОВАРИЩИ!!! Дорога каждая минута, все за мной!

     И бегом на выход – к тому мужику во френче.

     После этого, с десяток голосов завопил:

     - ВОЙНА!!!

     И началась она – паника.

      

     За спиной тут же послышался топот ног - как будто за мной неслась вся славная будёновская конница.

     Уже на бегу вижу: Поскребышев и его секретари остались на месте, с любопытством наблюдая за происходящим. Сдержал-таки Хрущёв слово…

     Молодец, Никита Сергеевич!

      

     ***

     «Вся Москва попала в пробку —

     Не проехать не пройти.

     Уголёк подкинте в топку,

     И счастливого пути!».

     Первая «пробка» образовалась сразу же: хотя выходов было несколько - но большинство первых секретарей республик, обкомов и горкомов - предпочли ломиться за Генеральным секретарём и, нас с товарищами командирами - буквально выдавили через двери. Сзади крики, вопли, истеричные визги… Противогазы получить не получилось, ибо «раздаватели» был снесены людской толпой и вынуждены были бежать вместе с ней, как и тот мужик – напоминающий мне товарища Бывалова, как будто катящийся впереди нас на своих коротких ножках.

     Вторая - более грандиозная «пробка» образовалась» у дверей в подвал Большого дворца, вход в который почему-то был всего один, хотя и относительно широкий. Все депутаты кричали:

     - Спокойно, товарищи, без паники!

     Отчего, последняя всё усиливалась и усиливалась и людская толпа превратилась в неуправляемый бурный поток, несущийся вниз. Впереди меня было уже - как бы не с полсотни депутатов, изо всех ног, с вытаращенными глазами, ничего не соображая - несущихся в безопасное место. Сзади всё сильней и сильней напирали ещё примерно полторы тысячи. Если бы не Малиновский с командирами - партфункционеры меня бы просто затоптали, как бизоны зазевавшегося команчу… Как никак шестьдесят два года – это вам не шутка и даже не фунт изюма.

      

     По плану «учений», Никита Сергеевич должен был здесь встретить меня, мы с ним должны были дождаться - когда депутаты спустятся в бункер, и…

     Не я такой жестокий – жизнь наша такова!

     …И проблем у нас с ним не будет. Возможно, появятся какие-то другие проблемы – не спорю. Но проблем со съездом, его депутатами и невесть куда пропавшими членами Политбюро – уже не будет.

     Спускаясь вместе со всеми по лестнице в подвал, я сверху вниз увидел у входа в подземную галерею двух бойцов ГО в противохимических костюмах - которые видимо должны были закрыть за нами двери. Они стояли в углах по бокам дверей, поэтому их этим «селевым потоком» не должно занести внутрь убежища, и…

     Серова.

     Но Хрущёва, сцуко, не было.

     «Ох и пидор же ты, дорогой Никита Сергеевич!».

     Решил значит и от товарища Сталина избавиться, раз такой удобный случай подвернулся.

     Впрочем, я предполагал, что Кукурузник погонится за «журавлём в небе» - а не удовольствуется «уткой под кроватью», поэтому был наготове.

      

     Хрущёв, решив видимо сам лишний раз не светиться - послал своего шныря контролировать ситуацию, а тот попал аки кур в ощуп.

     Главный «гэбист» Украины Серов, увидев несущеюся на него толпу заметался, потом выхватив пистолет и что-то истошно вопя - выстрелил в поток…

     Но то был выстрел в собственную ногу!

     …Первые партократы притормозили, но задние не поняв в чём дело - после выстрела ещё больше запаниковали и усилили напор и, комиссара госбезопасности – буквально занесли спиной вперёд в подземную галерею ведущую в бункер.

     В самый последний момент, я в последний раз увидел его глаза - с выражением уже не самоуверенно-смелой наглости, а беспредельного ужаса…

     «Так, этого мы уже потеряли».

     Пусть «свет в тоннели» - закончится для тебя очком сортирным, товарищ!

      

     ***

     Меж тем я вижу, что командиры начинают отставать – явно намереваясь отправить меня в подземелье без своего сопровождения…

     Э, так дело не пойдёт!

     Притормозив свой рысистый до этого бег, я схватился за грудь:

     - Сердце… Не могу больше.

     После секундного замешательства, генерал Малиновский скомандовал своим полручным:

     - Хватайте его за руки и тащите!

     Подполковник-танкист и майор, положили мои руки на свои выи – несколько возвысив таким образом меня над толпой. Сам генерал и полковник Гречко, шли впереди - матом и кулаками пробивая путь через успевшую опередить нас толпу партийных чиновников. Видимо они получили приказ любой ценой доставить меня в бункер…

     Но без «подробностей», что будет после этого.

      

     Уже на входе в подземелье, почувствовался перенасыщенный влагой, спёрный от испарений воздух. Лампочки аварийного освещения тускло моргали жёлтым светом – видать имелись серьёзные проблемы с изоляцией и где-то конкретно коротило.

     В неописуемой давке (у меня аж рёбра трещали и, то и дело - испускались из кишечника «газы», ясное дело отнюдь не озонирующие общую атмосферу) прошли через вход, и спустились по первой – довольно крутой лестнице, у подножья её споткнувшись об что-то мягкое. Могу побиться об заклад: это был незадачливый соратник Кукурузника по заговору - Комиссар государственной безопасности 3 ранга Иван Александрович Серов.

     Ну, как говорится – «минус один»!

      

     Как уже было сказано: в подземной галереи ведущей в бункер имелось три разно- уровневых перехода с лестницами и герметично закрывающимися стальными дверьми.

     Перед спуском по второй лестнице, я перехватил трубку в правой руке так, что мундштук торчал между средним и указательным пальцами… Улучив момент, снял руку с шеи подполковника-танкиста и без замаха ударил его в спину – под рёбра с правой же стороны. Острая как игла спица, выскочила из мундштука и пронзила правую командирскую почку…

     Раздался истошный вопль и тот в корчах свалился под ноги бегущей толпе. Об него споткнулись бегущие сзади и, образовавшаяся сверху лестницы «куча мала» чуть было не накрыла нас с оставшимися командирами - как альпинистов катящийся с горы снежный ком… Ну или как горнолыжников – снежная лавина, без особой разницы.

     Мне удалось удержаться на ногах, лишь успев подобно черкесу перехватив трубку в зубы - правой рукой вцепиться за портупею бегущему впереди полковника Гречко…

     Очень полезная вещь, оказывается, эта портупея – как будто именно для таких случаев придумана!

     Чуть позже, немного освоившись, я подставил подножку майору и левой рукой – изо всех сил дёрнул его назад за воротник. Успев на прощанье забористо матюкнуться, тот упал под ноги бегущим сзади и, по всей вероятности - был ими затоптан. По крайней мере, на этом свете больше его ни разу не видел и, даже фамилии не знаю - чтоб поскорбить по несостоявшемуся генералу, а то и маршалу.

      

     Будущий маршал, а ныне всего лишь полковник Гречко тянул меня как хороший маневренный паровоз и, было весьма заманчиво «проехаться» на нём до конца… Однако я не стал рисковать и, на следующем переходе точно таким же способом – ударом в почку, расстался с ним, да ещё и пройдясь по нему – когда он упал… Правда, последнее не было преднамеренным: мне просто ступить было некуда – кроме как на несостоявшегося министра обороны СССР.

     Генерал Малиновский стал что-то подозревать, но я вцепившись ему сзади в портупею, ору в ухо:

     - Мы с тобой сейчас в одной лодке, генерал: если не хочешь здесь сдохнуть – ГРЕБИ!!! Греби, я знаю где отсюда есть выход!

     Жажда жизни превысила чувство осторожности и, ещё один несостоявшийся министр обороны Советского Союза (да сколько их уже у меня «в шкафу»?!) - потащил меня как хорошая артиллерийская упряжка дивизионную гаубицу, на ходу работая кулаками и выражаясь исключительно на «русско-командном языке».

      

     На третьем – самом нижнем уровне, после которого лестница за стальными дверьми - вела уже непосредственно в бункер, было наиболее заметно - что сооружение находится в аварийном состоянии. Бетонные стены были все во влажных разводах от потеков, с прозеленью от плесени, с потолка капало, а под ногами – нет, нет - да и хлюпало от луж.

     Генерал потащил было меня к замеченной им сбоку стальной двери – точно такой же, как между уровнями… Это – вход в Сенатский корпус, который по нашему с Хрущёвым плану должен был заблокирован снаружи.

     Ору ему в ухо, с риском сорвать голос себе, а ему - порвать барабанные перепонки:

     - НЕ ЗДЕСЬ!!! Греби к тому пожарному щиту, что дальше в нише!

     Тот меня послушался и, вот мы на месте.

     В углублённой на полметра в стене нише для пожарного щита (стандартные ящик с песком, лопаты, багор и конические вёдра и, всё – красного цвета) уже было битком набито народа.

     Командую:

     - Выкинь их отсюда, генерал!

     Малиновский послушался, после чего ещё минут десять-пятнадцать, никого туда не запускал.

      

     ***

     Стоит, ждём…

     Наконец, основная толпа депутатов схлынула и людской поток – что тёк мимо нас, был хоть и был плечом к плечу - но более-менее уравновешенным в психическом состоянии. Некоторые депутаты даже между собой об чём-то оживлённо беседовали.

     Генерал держался настороже, спиной ко мне предпочитал не поворачиваться и, по всему видать – лихорадочно соображал, что ему делать. Вышестоящего начальства он поблизости не наблюдал, а проявить инициативу – так это для российского бюрократа (а все советско-российские генералы и есть – суть от сути бюрократы) ломы несусветные.

     Радостно-удивлённо захлопав ресницами, показываю рукой на толпу:

     - Смотрите, товарищ генерал: Хрущёв…!

     И запрыгав, замахав рукой с зажатой трубкой, кричу:

     - …Никита Сергеевич! Мы здесь, гребите к нам!

     Малиновский буквально на долю секунды отвлекся, со счастливым выражением на лице повернулся в указанном направлении, открыв мне правый бок, и…

     …И это была последняя радость и одновременно – последняя же ошибка в его жизни.

     После того как я нанёс ему три молниеносных удара спицей в печень, генерал вскрикнув от боли и, прохрипел теряя сознание:

     - Сцука…

     И наливаясь нездоровой синевой от боли, начал медленно оседать.

     Придерживая его, стоящего на коленях у моих ног, сверху вниз глядучи, не стал отрицать:

     - Возможно. Но ты – первый ссучился, генерал! А я всего лишь - «возмездие и аз воздам»! Так что пеняй только на самого себя.

     Не знаю – услышал он меня или нет… Да, какая разница?

     Однако, «прибраться» за собой надо.

     Обратился к проходящим мимо:

     - Товарищи, товарищи! Генералу плохо! Помогите отнести его в убежище, пока нас ещё бомбить не начали!

     Удивительно, но хотя сперва от нас шарахнулись, но всё же нашлись добрые люди - которые схватили его под руки и, отцепив от моих штанин - потащили в бункер.

      

     Теперь мимо меня шли уже вполне упорядоченно и, то и дело узнавая меня в тускло-жёлтом свете моргающих ламп, хотя я изо всех сил старался прикинуться ветошью. Депутаты интересовались моим здоровьем и предлагали помочь добраться до убежища. В ответ отвечал, что так было и задумано по плану эвакуации: я спущусь туда самым последним. Поток стал всё жиже и жиже и, наконец совсем иссяк…

     Двое последних прицепились как репей к заднице, возмущаясь:

     - Товарищ Сталин, Вы видели что твориться?

     - Не только видел, но и сам в этом участвовал. Проходите в бункер, не задерживайте эвакуацию.

     - Как минимум десять трупов, не считая пострадавших в давке…

     - Что поделаешь – война, а на войне бывают жертвы.

     - Они закрыли за нами дверь, даже не попытавшись оказать помощь!

     Подталкивая их в сторону входа в бункер:

     - После отбоя тревоги обязательно расследуем и накажем виновных. А пока поспешите в убежище, товарищи!

     Проводив их глазами, испытывая нешуточные муки совести, думаю:

     «Надеюсь всё же, что это - какая-то супер-навороченная компьютерная стратегия, с шибко продвинутыми ботами…».

     В любом случае, для меня все они все - уже давным-давно покойники, так что нечего понапрасну рефлексовать «добром нации».

      

     ***

     Наконец, я остался один.

     - «Одын, одын, совсэм одын!», – спел я и принялся за дело.

     Откатив в сторону пожарный ящик, который специально для этого дела был изготовлен с колёсиками – которые просто так и не приметишь, если не знаешь сию «фишку». Подойдя вплотную, я засунул руку за щит и сняв с обыкновенного крючка - потянул за край, открыв его наподобие обычной двери. За щитом оказалась точно такая же стальная дверь, как и между уровнями – с красной звездой, с «колёсиком» и буквами «О» и «З» по бокам последнего…

     Но очень уж заржавленная!

     Такое ощущение, что как её здесь забетонировали – так с тех пор больше не трогали.

     Струйка ледяной воды стекла за шиворот, как бы намекая мне на дальнейшую мою участь - если не начну шевелиться и, вмиг похолодев от макушки до кончиков пальцев ног - я сгоряча схватился за штурвал и, попробовал - налегая изо всех сил, покрутить его в сторону буквы «О»…

     Ни с места!

     Вытерев холодный пот со лба, я обратился вслух к Реципиенту:

     - Коба, твою ж мать! Тебе надо было в молодости не банки грабить, а культуризмом заниматься.

     «Там», в «родном» теле, я и в шестьдесят пять лет - штангу в сто кило свободно от груди жал… Правда всего лишь раз и, после этого «раза» - меня из-под неё вытаскивали и вызывали «неотложку».

     Со словами из какого-то пошлого анекдота…:

     - Попробуйте ещё раз!

     …Я как следует налёг на штурвал: раз налёг, ещё раз, ещё и ещё много-много раз – всё тот же результат. В голову начали приходить все чёрные мысли разом:

     «Заблокировали снаружи? Кто и зачем? Хрущёв про отдельный бункер для Сталина не знает, это однозначно… Или знает?».

     Вдруг проснувшийся внутренний голос, с криком отчаянием прервал мои размышления:

     «КРУТИ ДАВАЙ!!! Устроил тут ромашку - «знает, не знает…»».

     Схватившись обеими руками, я повис на штурвале, ногами из всех сил уперевшись в стену…

     Ни с места.

      

     Запыхавшись до астматической одышки, я вскоре оставил тщетные попытки и вслух процитировал Николая Гоголя из Тараса Бульбы:

     - ««Эх, старость, старость!» – сказал он, и заплакал дебелый старый козак».

     Усевшись на ящик с песком, схватив голову обеими руками, я начал в отчаянии раскачиваться и попавшим в капкан волком выть: 

     - На кого я страну покину? На Хрущёва?! …НЕТ!!! Что делать? Что делать… Ууууу…

     Внутренний голос верещит зайцем-подранком:

     «Думать надо!».

     - Чё, тут думать – «звезда» нам с тобой волосатая, на букву «П»… Это однозначно!

     «А ты в другую сторону пробовал крутить?».

     Покрутив у виска пальцем, усмехаюсь грустно:

     - «В другую сторону»? Для особо одарённых сообщаю: «О» - это открыто, «З» - «закрыто». Я крутил как написано…

     ««Написано»… На заборе «х…уй» написано – а там всего лишь дрова сложены».

     Пытаюсь объяснить прописную истину:

     - Если бы ты училось вместе со мной в институте, то знало бы: в СССР всё закрывается по часовой стрелке, а открывается – против…

     Тот, не унимаясь:

     «В СССР – если не всё, то очень многое - делается через жоппу и, возможно – это как раз тот случай!».

     Вставая, я с вздохнул с полной безнадёгой:

     - Чёрт с тобой, умру уставшим… Пусть тебя потом вплоть до Страшного суда совесть дрючит.

     Взявшись за штурвал правой рукой, я без особого фанатизма попробовал повернуть его против часовой стрелки – в сторону буквы «З» и, тот…

     Провернулся!

     Ещё несколько оборотов и дверь легко открылась и я смог перейди в галерею, ведущую в личный бункер Сталина.

     «Дебил, - торжествующе заорал мой внутренний голос, - достался же советскому народу такой «вождь» - на собственную бесславную погибель, наверное…».

     Со стыда чуть не сгорев на месте, я разозлился и выйдя обратно заорал:

     - Заткнись! Ещё одно слово и я здесь останусь: сам умру – но и ты, гад, подохнешь!

     Испуганно:

     «Молчу, молчу….».

      

     Закрыв дверь с той стороны, я похлопав себя по карманам, снова процитировал Гоголя из Тараса Бульбы:

     - «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!».

     Только я взялся за штурвал, чтоб открыть дверь и поискать своё единственное – до икоты простенькое, но оказавшееся таким эффективным оружие - как раздался, хотя и приглушённый земельной толщей - но довольно-таки сильный взрыв… Пол под ногами подпрыгнув – ударил по пяткам, лампочки моргнули и погасли, сверху на меня посыпались мелкие камни, песок и всякий прочий строительный мусор… Ну и в довесок хорошенько обдало брызгами ледяной воды.

     Отряхиваясь в кромешной темноте, я выругался в адрес «опытных» (словами Хрущёва) сапёров из Академии Генштаба:

     - По ходу, с зарядом они перестарались… Блядь и здесь умудрились обосраться, олени жоппорукие!

     За дверью уже хорошо было слышен рёв врывающейся в пустоту воды и, я со всех ног бросился по лестнице вверх - через каждые пару шагов в темноте спотыкаясь об ступеньки, даже изредка падая и по-стариковски ворча:

     - Ну что за страна мне досталась, нах? Взорвать и то по-человечески не могут…

      

     Лестница была более пологая, чем в галерее - ведущей в общий бункер: видимо специально сделанная такой под Реципиента - отнюдь не славившегося какой-либо особенной физической прытью в его достаточно почтенные года. Поднявшись впотьмах на следующий уровень, я ожидаемо нашёл там на ощупь точно такую же дверь, что и ниже и, без всяких проблем открыл её.

     Здесь ожидаемо была ещё одна лестница ведущая вверх и, к моей неописуемой радости - горел всё так же моргая электрической свет. Должно быть сеть запитана от какого-то другого источника.

     Закрыв за собой дверь я поднялся уровнем выше и, обнаружил ещё одну - точно такую же. Без малейших затруднений открыв последнюю, я попал в небольшой тамбур, заканчивающийся, хотя и тоже стальной - но совсем другого образца дверью… Какую-то «гражданскую» на вид, что ли, с самой обычной дверной ручкой поворотного типа. Повернув последнюю вниз, я вошёл в…

     Прямо в кабинет Сталина!

      

     ***

     Встав соляным столбом, осматриваюсь.

     Здесь также моргало «аварийное» освещение, но был хорошо заметен и самый обычный выключатель на стене. Видимо в личном бункере Сталина была хорошая вентиляция, отчего воздух был посуше и достаточно тёплым… Однако всё равно на стенах кое-где имелись тёмные пятна от сырости, а по углам - следы плесени.

     Конечно, подземные апартаменты Вождя имели отличия от тех, что были наверху – но только самые минимальные. Например, вместо ковра на полу, лежало нечто резиновое… Вместо дубовых панелей на стенах - выложенные из керамической плитки «под дуб». Ткани из органических волокон, я думаю и, дерево - здешней сырости не выдерживали.

     А так – точь в точь, даже некое подобие окон имелось – но из глянцевой керамической плитки – «под стекло».

     Стол самого Реципиента с двумя телефонами – прямым и с «вертушкой», письменным прибором и настольной лампой… Длинный стол для совещаний со стульями… Несколько громоздкий и древний на вид сейф в углу…

      

     Некоторое время стоял неподвижно, задумчиво почёсывая фабер… Почесав затылок, я подумал:

     «Как бы узнать, что там наверху твориться? Вышла ли газета «Правда» о моём вступлении в должность Председателя «ГКТиО» и Верховного Главнокомандующего? Если нет – то лучше здесь и остаться…».

     В советские времена, газеты кидали в почтовые ящики где-то к обеду.

     Вынув из нагрудного кармана френча серебряные карманные «Longines» - подаренные Реципиенту в 1931-м году матерью, увидел на циферблате, что ещё и девяти утра нет. Блин, а как обычно в таких случаях кажется – прошла целая вечность.

     «Если «Правда» и вышла, то её ещё не развезли по киоскам, не разобрали… Подождём».

     « - Подождём твою маму,

     Подождём твою мать…».

     Потом, вдруг осенило:

     «Так можно ж позвонить и узнать!».

      

     Подошёл к столу и взялся за трубку того, что с диском: пару десятков номеров телефонов я знаю, можно куда-нибудь позвонить – например коменданту Кремля и узнать обстановку наверху. По очереди поднёс телефонные трубки к ужу – ни единого гудка. Посмотрев вожделенным взглядом на сейф – может, там есть что-то полезное в хозяйстве?

     Мне хотелось бы найти хоть самый завалящий пистолет, даже хрен с ним – ржавый и без патронов…

     А где ключ? Обследовав ящики стола, я кроме как пары стопок чистой бумаги не нашёл… Пощупал их на ощупь - влажные, для письма не пригодные… Принюхался: отчётливо разит плесенью. Прислушался к себе: у меня явно начинается одышка. Пару раз кашлянув, внимательно оглядел помещение ещё раз: невооружённым взглядом видна изрядная запущенность.

     Ну, что ж…

     Можно сделать вывод про то - почему Вождь не пользовался этим бункером во время войны: у Реципиента слабые лёгкие и здесь ему - явно не климатило.

      

     Как бы в подтверждении такой теории, мне сверху мне на голову капнуло.

     Посмотрев с опаской на потолок, вытерев ладошкой темя, я вернулся в тамбур и подошёл к двери со «штурвалом»: из-под неё - явственно подтекает… Стало быть с той стороны – уже конкретно затопило, в любой момент может прорвать и надо отсюда срочно валить.

     Вот только куда?

     В кабинете имелось несколько дверей. Рядом с входом в подземную галерею ведущую в общий бункер – я обнаружил действующий санузел: унитаз – который я тут же «обновил» по маленькому» и умывальник с зеркалом…

     Посмотревшись в него, я:

     - Ну и видон у тебя, товарищ Сталин! «Краше» только в бомжатник ведут.

     Наскоро умывшись и приведя в относительный порядок одежду, я пошёл дальше.

      

     Следующим был небольшой закуток с простой железной, не заправленной кроватью… Понятно для чего.

     Одна из дверей вела в секретарскую, где видно по смелым замыслам проектировщиков - должен был трудиться Поскрёбышев со своими людьми: столы с пишущими машинками и телефонами, бюро под архивы и прочая канцелярщина.

     Пройдя секретарскую, открыв следующую дверь обнаружил коридор - из которого по очереди почтил своим присутствием комнату отдыха с двухъярусными нарами, небольшую кухню с импортными холодильником и электроплитой, подсобку с вёдрами, швабрами и тряпками. И, наконец…

     Лифтовая шахта!

     Рядом на стене – кнопка вызова, всё как положено.

     Помедлив нажимаю – ни какого видимого эффекта.

     «Лифт обесточен. Рубильник где-то сверху, вот какая досада».

     Однако, отчаиваться рано.

     Двери в лифтовую шахту не автоматические, так что я смог их открыть и увидеть - что наверх можно было выбраться и, по узкой вертикальной лестнице – идущей вдоль стены, с огороженными площадками через каждые четыре-пять метров. Лишь бы лифтовая кабина не помешала, находящаяся в самом верхнем положении.

     Ну, что делать?

     - Пятнадцать метров, говоришь? Да это всего-навсего высота пятиэтажной «хрущёбы»… Куйня!

      

     ***

     Подбодрив себя таким утверждением, я покарабкался вверх… Сильно мешала и замедляла подъём сгущающаяся к верху темнота и почти не функционирующая левая рука - висевшая плеть-плетью…

     Уже через три площадки, я задыхаясь от одышки выматерил Реципиента:

     - Ведь ты же кавказец, «ду бин»… У тебя же от разрежённого горного воздуха, дыхалка должна быть - как у тихоокеанского кашалота, муттер твою итти…

     Отдышавшись, полез дальше и через ещё три «остановки»:

     - И как ты только с такой выносливостью от царской жандармерии бегал? То-то из Туруханска не вылазил, революционер-подпольщик куев, где от безделья чмырил Яшку Свердлова - заставляя его вылизывать свои миски из-под баланды.

      

     Наконец-то добрался до верхней площадки, где за ограждением нащупал стенку лифтовой кабинки…

     Что дальше?

     Прошёлся по площадке вкруговую, чуть не сверзился в лестничный проём, но никакого выхода не нашарил, не нашёл:

     «Замуровали! Замуровали, демоны!».

     Вспомнив про спички зажёг одну и, в её свете увидел небольшие металлические скобы ведущие на крышу кабины лифта… Эге! Так там – на крыше лифтовой кабинки, должен быть люк.

     Зачем?

     Двух мнений быть не может: чтоб, если лифт застрянет между уровнями – можно было выбраться из него и по боковым лестницам с площадками спуститься вниз… Ну или - подняться вверх, смотря по ситуации.

     Повеселел:

     - Из любой ситуации есть выход, просто не у каждого есть в кармане спички!

     «Надо будет запомнить и если – тьфу, тьфу, тьфу, жизнь наладится – записать в цитатник».

      

     Подышав глубоко и часто – насыщая организм кислородом, стал карабкаться вверх, что заняло приблизительно минут пять. На крыше кабины лифта пришлось передвигаться на «четырёх костях» - из-за находящейся там системы блоков, тросов и прочей механики… Но крышку люка я нащупал сразу и, сперва перекрестившись: «Хоть бы не было замка!», - потянув за ручку и без труда открыл её.

     Обрадовавшись:

     - «Вот что крест животворящий делает!».

     Я посветил спичкой вниз – чтоб не напороться на какой-нибудь штырь (мало ли что в лифтах оставляют строители) и, сперва сев на краешек и свесив ноги – спрыгнул вниз, благо не высоко – всего метра два. Тем не менее неловко упав на колени и, сильно зашибив одно из них - я пару минут шипел от боли, как гадюка с отдавленным хвостом, затем зажёг спичку и осмотрелся «в отсеках».

     Встав, уже на ощупь открыв сперва дверь кабинки, а затем дверь лифтовой шахты, я вышел и потратив ещё одну спичку, обнаружил, что нахожусь в небольшом тамбуре: спереди – стальная дверь, слева – элетрощиток. В свете догорающий спички открыв последний, я включил рубильник и, на некоторое время - был ослеплён как крот, сдуру выползший из норы в солнечный полдень.

      

     Через пару минут проморгавшись, я взялся за ручку двери и холодея от мысли, что она может быть заперта изнутри квартиры, открыл её…

     Выдохнув с облегчением и не забыв осенить лоб крестным знамением:

     - Сегодня без всяких сомнений – Господь играет «за наших».

     Эта дверь была довольно толстой – как бы не сантиметров двадцать и, двойной: со стороны лифта – стальной, со стороны сталинской квартиры – деревянной. Очень хорошо было заметно, что работа качественная: плотная подгонка, тщательная отделка.

      

     Однако, куда я попал?

     Передо мной была не одна из комнат кремлёвской квартиры Сталина, а снова какая-то деревянная перегородка, состоящая из двух половинок и причём - каждая с собственной ручкой, наподобие дверной…

     Понимание пришло почти мгновенно:

     «По ходу, это снова какие-то двери – чёрт бы их всех побрал! Но только уже двухстворчатые».

     Внимательно осмотрев, я понял что на себя их не открыть. Попробовал толкнуть от себя – даже не сдвинулись.

     Стараясь не впадать в отчаяние, попробовал думать логически:

     «На фига две половины, когда ширина проёма позволяет сделать одностворчатые двери? …Может, они раздвижные – как в вагонном купе?».

     Задрав глаза вверх – где по моим прикидкам должен находиться тот, кто затеял всю эту лабуду, я осторожно потянул за одну половину… На удивление, она сперва негромко щёлкнув - довольно легко отошла в сторону, образовав щелочку сантиметров в пять.

     Заглянув, я увидел по всем признакам кабинет Вождя - письменный стол с настольной лампой и телефонами и всё такое прочее. Но вовсе не тот кабинет – откуда меня вчера увезли Хрущёв со товарищи…

     …А домашний кабинет его кремлёвской квартиры28!

      

     Тогда всё сходится: когда проектировали бункер для Сталина, он жил в своей кремлёвской квартире со своей законной супругой – Надеждой Аллилуевой и, по ночам любил работать здесь - в уютной семейной обстановке. После её самоубийства же, он переселился на Ближнюю дачу и почти перестал здесь бывать, предпочитая работать этажом выше.

     Не обнаружив ничего подозрительного, смело раздвинул двери – оказавшиеся задними стенками книжных шкафов за письменным столом и оказался в домашнем кабинете Вождя. Оглянулся: вход за мной в поземный бункер автоматически закрылся.

     Первым делом подошёл и посмотрел в окно – ибо, хотя это звучит смешно – успел уже изрядно оголодать по естественному освещению и чувству пространства. Это как в тюрьме: приводят тебя к дознавателю, а ты забыв про всё - уставишься с тоской в окно и, смотришь на белый свет - налюбоваться им не можешь…

     Хотя сейчас любоваться особенно было не на что: пасмурно, идёт небольшой снег и, в Кремле – на удивление безлюдно… Но меня быстро отпустило и я смотрелся в кабинете. Конечно с тем что «наверху» не сравнить - но здесь на удивление уютно. Мягкая мебель – кресла и диван, книжные полки с сотнями томов, обычная вешалка у дверей, с висящими на ней шинелью и фуражкой.

      

     Посмотрев на последние и, критически осмотрев себя в имеющиеся на стене возле вешалки зеркало - стряхнул с головы пыль, песок и паутину и, нахлобучил на неё видавшую виды фуражку со звездой. Несколько не по сезону, конечно…

     Ну а что делать?

     Отряхнув шаровары и френч от грязи, надел шинель - которая оказалась не только летней, но и изношенной до торчащих ниток из обшлагов рукавов. Должно быть, Реципиент в ней всю Гражданскую прошёл, НЭП и первые пятилетки с коллективизацией совокупно.

      

     Не успел оценить свой прикид в зеркале, как из-за дверей послышался приглушённый хорошей звукоизоляцией человеческий голос. Сперва всполошился было, но потом успокоился: этот голос, судя по знакомым интонациям - оказался из репродуктора, или «чёрной тарелки» - висящей в каждой советской квартире, коммунальной или индивидуально-персональной, не важно. А то и вовсе это устройство располагалось на уличном столбе или стене дома на площади.

     Такая «тарелка» была у меня на Ближней даче и, ничего - кроме обычно-привычной лабуды про трудовые достижения советского народа и происки империалистов, я из неё не слышал…

     Вот ещё одна проблемка, которую придётся так или иначе решать!

     Не смотря на затрачиваемые колоссальные средства, несмотря на то, что пропагандистов в стране было - наверное больше, чем самых обычных сварщиков – идеологическая работа, была где-то на уровне даже не плинтуса… Городской канализации. С такой пропагандой, страна - просто обязана развалиться и, надо только удивляться - как она умудрилась дотянуть до начала 90-х годов.

      

     Однако, в этот раз в голосе «чёрной тарелки» мне послышалось кое-что интересное…

     Приложив ухо к двери, слышу:

     «…Главный Военный Совет Рабоче-Крестьянской Красной Армии (ГВС РККА) преобразовать в Ставку Верховного Командования и определить ее в составе: председателя Государственного Комитета Труда и Обороны - товарища Сталина, заместителя председателя Государственного Комитета Труда и Обороны - товарища Молотова, заместителя председателя Государственного Комитета Труда и Обороны - наркома обороны СССР маршала Ворошилова, маршалов Буденного, Шапошникова, Кулика…».

     Сперва обомлев, я затем возликовал:

     Ура! Свершилось!

     От переполнивший меня радости, я подпрыгнув, прокричал какой-то пиратско-индейский боевой клич:

     - ЙОХОХООО!!!

     И запев…:

     « - Веселится и ликует весь народ!

     Веселится и ликует весь народ!

     И быстрее, всё быстрее…».

      

     …Я со всей дури толкнув дверь, резко открыв её и оказался на пороге зала - где из-за длинного стола заставленного выпивкой и закусью, уставились на меня четыре пары глаз.

     Клянусь Сургутским нефтегазовым месторождением: таких изумлённо-ошарашенных физиономий – я за свои обе жизни ещё не видел!

      

      

     Глава 8. Лифт на эшафот.

      

      

     Сэр Уинстон Черчилль:

     «Хрущев является единственным в истории человечества политиком, который умудрился объявить войну мертвецу.

     Но самое забавное даже не это, а то, что Хрущев эту войну проиграл»

      

     Галет Вениамин Андреевич:

     «Каждый человек безусловно хорош, когда трудится на своём месте, или вовремя закопан».

      

      

     Мне больше ничего не оставалось, как как ни в чём не бывало допеть:

     «…Поезд мчится в чистом поле».

     И одновременно лихорадочно начать соображать:

     «Примчался поезд: следующая остановка «Вылезай-ка»… Приехали блин! Так, так, так… Только без паники. Кто это такие, что они здесь делают и что от них мне ждать?».

     Включаю логику:

     «Судя по синему цвету штанов и знакам на петличках - это военнослужащие среднего командного звена: от лейтенанта до полковника. Судя по уставленному снедью и выпивкой столу - они здесь бухают.

     Кто такие?

     Судя по исторически-знакомой глуповато-детской мордашке единственного среди них лейтенанта, это сын Реципиента - Василий Сталин, заварившей всю эту бучу».

     На два вопроса я ответил влёт, остался последний – самый животрепещущий: что мне от них ждать?

     «Если верить Хрущёву трое оставшихся - это командиры случайно или преднамеренно застрелившие Берию и, теперь фактически держащие этого юного оболтуса в заложниках. И так как им терять уже нечего – ждать от них чего-нибудь хорошего, мне не приходится».

     Хотя… Человеку всегда есть что терять и, он всегда - до самого конца своего бренного существование, на что-нибудь да надеется.

     Даже стоя на эшафоте с петлёй накинутой на шею, или под занесённым над ней же топором.

     Да к тому же на моей стороне – два фактора:

     Во-первых, я теперь – Верховный Главнокомандующий. Стало быть – я «в своём праве» для товарищей командиров и, меня теперь - так просто «нахуй» не пошлёшь, не то чтобы - «того»…

     «Этого»!

     Субординация всё-таки – это великая сила!

     И второе: если был прав Суворов: «Удивить – значит победить», то товарищи командиры – не удивленные, нет…

     Они просто убиты наповал моим внезапным появлением из ниоткуда – из казалось бы, пустого кабинета.

     Поэтому пока не появился Хрущёв - действуем наступательно, нахраписто и даже нагло. И прежде всего надо срочно убрать с глаза долой это сопляка.

      

     Взглядом чадолюбивого папаши – заставшего своего юного отпрыска за занятием онанизмом, смотрю лейтенанту в глаза и рявкаю:

     - Василий! Почему мне звонят и сообщают что ты дезертировал из воинской части?

     Тот ещё раз изменившись в лице, что-то хотел залепетать:

     - Отец…

     - МОЛЧАТЬ!!!

     Никогда не мог бы подумать – что смогу крикнуть так громко. У меня самого – аж перепонки заложили, как при лёгкой контузии.

     - Приказываю немедленно возвратиться на место службы и приступить к выполнению своих обязанностей!

     Пытается оправдаться:

     - Мне сказали…

     - МОЛЧАТЬ!!!

     Зверею кровавым тираном:

     - От лица Верховного Главнокомандующего, объявляю Вам пятнадцать суток гауптвахты! Как поняли, лейтенант?

     Тот, по стойке смирно:

     - Есть пятнадцать суток гауптвахты!

     - БЕГОМ!!!

     Проводив Ваську-балбеса взглядом огнедышащего дракона, поворачиваюсь к его собутыльникам. Двое из них, как сидели с открытыми ртами и круглыми глазами – так и остались сидеть. Разве что уши ещё больше прижали… Фигурально выражаясь, конечно.

     А вот третий в звании капитана автобронетанковых войск, вижу – уже пришёл в себя.

     Крепенький такой широкоскулый здоровячек лет двадцати пяти - тридцати, смотрит на меня взглядом матёрого пса бойцовской породы. И в этом взгляде замешательство: что делать – дождаться хозяина, или начать рвать и без команды «фас»?

     И мне до жуткого ужаса захотелось приручить этого «бультерьера».

      

     ***

     От всего за сегодняшний день пережитого, да ещё при виде на стол - конкретно захотелось «накатить». С самым мрачным видом сажусь за стол на место Василия… Интересно, что нынче товарищи командиры пьют?

     Чем закусывают?

     Оказываются, пьют они 56-градусную «Крепкую»…

      

     При виде на бутылку вспомнилась народная байка, что путёвку в жизнь этому подвиду национального напитка дал сам Сталин. Мол, при встрече с полярниками он спросил, что те «употребляют»? Ведь обычная водка, уже при сорока градусах мороза замерзает и в горло не лезет - даже под закусь из солёного моржового сала…

     Так и так мол, те отвечают: берём чистый спирт и разбавляем водой до цифрового показателя широты местности. То есть в районе Полярного круга – шестьдесят шесть процентов, в Тикси – семьдесят, а на Шпицбергене – так все восемьдесят.

     Вождю шибко понравился такой подход к делу и он приказал замутить подобное уже в промышленном масштабе. Таким образом, на широте столице появилась 56-ти градусная водка «Крепкая».

     Рисунок 33. Других фотографий сталинской квартиры в Сенатском корпусе Кремля, не нашлось.

     Закуска же у товарищей командиров была самая непритязательная – квашенная капуста с морковкой, с порезанным репчатым луком, заправленная подсолнечным маслом и обильно поперчённая. Ну и к ней солёное сало и чёрный хлеб…

     Видимо застолье было только в самом начале: водку открыли, закуску порезали – и тут сообщение об назначениях товарища Сталина. А потом и он сам – как чёрт из табакерки выскочивший.

      

     Молча разливаю «Крепкую» в четыре стакана по половине и, подняв свой, не чокаясь:

     - Ну… Жахнем!

     Залпом опрокинул водку в рот и, почувствовав привычное, хотя и усиленное жжение в пищеводе - налёг на капустку, оказавшуюся на удивление зачётной и, не забывая про сальце и хлеб. Вижу: даже не переглянувшись, товарищи командиры – как зачарованные последовали моему примеру.

     Прожевав, поднимаю на эту троицу тяжёлый взгляд и спрашиваю:

     - А куда Никитку-то подевали, товарищи командиры? …Расчленили надеюсь и, в мусоропровод выкинули?

     После неловкого молчания, один из командиров – тот самый в звании капитана автобронетанковых войск, ответил с непонятным выражением на лице:

     - Товарища Хрущёва срочно вызвали по телефону.

     Покосившись на стоящий на небольшом столике у окна аппарат, презрительно фыркаю:

     - «Срочно»… Это ему сообщили, что дивизия НКВД имени Дзержинского - окружила Кремль, а Серов, Малиновский и Гречко – уже убиты. Вот он и забегал, как таракан под занесённым тапком.

      

     Это произвело впечатление: полковник и майор побледнели школьным мелом, капитан-крепыш начал стремительно краснеть.

     А я продолжаю «грузить», как ни в чем не бывало:

     - Посмотрите в окно: там уже никого из ваших «академиков» нет – все кроме вас свалили подальше отсюда, пока была такая возможность.

     Все трое подорвались и бегом к окну.

      

     Пока они бегали туда-сюда, я вновь разлил водки и подняв свой стакан:

     - Извините, что не «чокаюсь»: «чокаться» с покойниками – плохая примета. Ну… Вздрогнули!

     «Вздрогнуть» со мной решился лишь капитан-танкист. Двое других видать были в состоянии полуобморочном.

     Выпили-закусили и первым продолжил разговор капитан… Приложив ладонь к груди, он не пряча глаз:

     - Товарищ Сталин! А за что Вы нас записали в покойники? Ведь, как было дело? Ваш сын сообщил нам, что Вы арестованы людьми Берии и просил нас помочь ему освободить Вас. То же самое подтвердили член Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Хрущёв, комиссар госбезопасности товарищ Серов и преподаватель Академии Генерального штаба генерал-майор Малиновский… Как мы могли ему отказать?!

     Двое других командира ожив, тоже - наперебой и самыми искренними заверениями, стали убеждать меня, что их бес попутал.

     Прервав их, обличительно направив палец на капитана и, спрашиваю с изрядной ехидцей:

     - А товарища Берию вас тоже «бес» заставил убить? Или всё-таки товарищ Хрущёв?

     Полковник и майор вновь побелев пуще прежнего, впали в ступор… Капитан же, сперва затаив дыхание, а затем с видом идущего с единственной гранатой на танк, признался:

     - Так что нам оставалось делать? Опять же – мы ради Вас, товарищ Сталин! Разве помочь великому Вождю и Учителю трудящихся всего мира – это преступление?

     Ага! Всё-таки вопреки заверения Кукурузника – никакой «случайности» не было.

     «Вот же пидор!».

     Подняв палец вверх:

     - Это не преступление, товарищи командиры… Это хуже. Это – ошибка! А ошибки принято смывать кровью.

     После этих слов, наступила зловещая тишина.

      

     ***

     Вдруг всхлипнув, полковник достал свой «ТТ»…

     Думал уже – издец мне арктический, как тот передёрнув затвор стал примащивать ствол к своему виску.

     Кричу:

     - СТОЙ!!! Держите его!

     Затем, когда капитан успел того обезоружить, успокаивающе-укоризненно:

     - Что Вы, полковник - чуть что стреляться, как царский титулярный советник - обличённый в казнокрадстве? А война скоро – кто за вас воевать будет? Товарищ Сталин, что ли?! Так старенький он уже и, сказать Вам по правде – диспозицию с дислокацией частенько путает.

     Встав, сделав вокруг стола круг, я остановился напротив командиров и начал последний этап перевербовки:

     - Ошибки принято смывать кровью, конечно. Но необязательно своей-собственной…

     Вижу – оживают прямо на глазах и продолжаю:

     - …Хрущёв со товарищи хотел совершить военный и государственный переворот: товарища Сталина и его соратников из Политбюро ЦК ВКП(б) – убить, а самому стать императором Советского Союза и самодержцем вся Руси. А моего Василия и вас, а также других слушателей Академии – он использовал «втёмную», сочинив легенду о якобы моём аресте по приказу Берии.

     Полковник и майор перебивая друг друга:

     - Какой негодяй!

     - Сволочь!

     - Мы этого не знали, товарищ Сталин!

     Капитан-танкист, с загоревшейся искоркой надежды в глазах, внёс первое конструктивное предложение:

     - Товарищ Сталин! Дайте нам приказ и мы его арестуем!

     Отрицающее покачав пальцем, строго:

     - Никаких арестов! Он скажет, что ничего не знает и вообще – видит вас первый раз в жизни. Главные его сообщники уже мертвы и подтвердить ваши слова некому. Да и вообще: кому поверят – вам или члену Политбюро ЦК ВКП(б)?

     - А что же делать?

     Перехожу на заговорщический шёпот:

     - Значит надо сделать так, чтобы Хрущёв не смог ничего про вас плохого сказать. Желательно даже, чтоб он вообще бесследно исчез… Понимаете, о чём я?

     Те переглядываются и также шёпотом:

     - Понимаем…

      

     Сажусь за стол, разливаю остатки водки и, подняв свой стакан - со звоном «чокаюсь» с командирами и, произношу краткий тост:

     - Ну… За понимание!

     Выпили, закусили и капитан задал наводящий вопрос:

     - Товарищ Сталин… А как нам тов… Эээ… Хрущёва? Как товарища Берию: завести в ванную - чтоб следов крови не оставалось и, застрелить?

     Задумчиво на него поглядывая:

     - «Застрелить»? Что-то как-то не изобретательно, товарищи командиры. И как вы только с германцем воевать собрались с таким убого-бедным воображением?

     Все трое уставились на меня:

     - А как тогда?

     Смотря на потолок, перебрав в уме все экзотические виды казней – по ряду соображений решаю остановиться на самой банальной:

     - Вы вешать умеете?

     Те недоумённо переглядываются:

     - Нет, не умеем, не приходилось…

     Вздыхаю с укоризной:

     - И чему вас только в Академии Генерального штаба учат? Ни военные перевороты по-человечески устраивать, ни взрывать толком, ни вешать… Всё приходится делать самому! Нет, всё-таки разгоню я эту вашу «контору» к ебеням собачьим…

      

     Встаю и решительно озадачиваю:

     - Первым делом, товарищи командиры, надо найти верёвку покрепче и мыло… Хозяйственное вполне сгодится.

     Капитану:

     - Вы с майором на вход: как явится Хрущёв – хватайте его и вяжите. И обыскать не забудьте – там у него где-то два пистолета должен быть: наш и производства вероятного противника. Мы же с товарищем полковником поищем инструменты возмездия.

     Полковник скептически посмотрев на потолок – откуда до самого стола свисала хрустальная люстра:

     - Ещё надо найти где вешать.

     Я буквально на секунду зависнув, утвердительно киваю:

     - Знаю я тут одно такое местечко… Совсем неподалёку, буквально в двух шагах.

      

     Квартира оказалось пустующей – видимо жившую здесь с семьёй экономку (попутно занимавшуюся воспитанием детей Реципиента после смерти их матери) куда-то специально выселили.

     Подходящей длины пеньковая верёвка и мыло, без особого труда нашлись в чулане. Кроме того, на кухне я обнаружил ещё кое-что для нас с Хрущёвым интересное и засунул это в карман шинели.

      

     ***

     Не успели мы с полковником присесть в зале и передохнуть после трудов праведных, как в прихожей послышались звуки борьбы и отборные русские маты – хоть бери и записывай… Запомнить однозначно не получится, ибо уж больно сложные комбинации.

     Хотел уж поспешить на помощь – полковник и пистолет было достал, но тут капитан и майор вводят с заломленными назад руками Никиту Сергеевича:

     - Вот, товарищ Сталин – попался изменник делу Советской Власти и Коммунистической партии!

     Я встретил Хрущёва стоя по-сталински: засунув левую руку в карман шинели, а правую – заложив за её отворот на груди и, словами Гоголя из романа Тараса Бульбы - слегла их переиначив под текущий момент, конечно:

     - «Что, Микитка, помогли тебе твои ляхи?».

     У того очи – размером с глобус Украины каждый, того и гляди лопнут:

     - ТЫ?!

     Согласен: очень неприятно в его ситуации - увидеть ожившего покойника… Самому себе такого не пожелаешь!

     - Мы, мы… А ты здесь кого думал увидеть? Польского маршала Збигнева Бжезинского – которому ты продался, иуда?

     В ответ послышался отборный мат, прервавшийся лишь после сильного удара по почкам - отправившего его к моим ногам.

      

     Майор, выкладывая на стол кучу предметов:

     - Вот что нашли в карманах этой контрреволюционной сволочи, товарищ Сталин.

     Переложив в карман шинели свой же пистолет Коровина и проверив – заряжен ли, к остальному добру особого интереса не проявил: навряд ли Кукурузник таскал в карманах списки своих сообщников, такая инфа держится обычно в голове.

     - Отнесите это в мой кабинет, потом как-нибудь займусь. И этого типа гнусного туда же тащите для экспресс-допроса.

      

     Пока командиры добрым словом и пинками поднимали на ноги Хрущёва, подойдя к окну и посмотрев на происходящее внутри Кремля, я удивился в очередной раз:

     «Где всё же народ, то? Или это уже не альтернативная история, а зомбокалипсис?».

     Вдруг после взгляда на стоящий рядом стол с телефоном, меня осеняет:

     «А может позвонить куда-нибудь и, спросить что случилось?».

     Однако, не тут то было!

     Куда я не набирал: от Секретариата Поскребышева - до Комендатуры Кремля и приёмной профессора Виноградова - никто нигде на мой звонок не отвечал.

     «Вымерли они все, что ли?».

     Вдруг опять посетила здравая мысль:

     «А не спросить ли у Хрущёва?».

      

     Зайдя в кабинет, предельно вежливо спрашиваю у него – боком расположившегося на кресле:

     - Никита Сергеевич! Не подскажешь нам, что в городе происходит?

     Тот, как взбесившийся:

     - ЭТО ТЫ!!! ЭТО ВСЁ ТЫ НАТВОРИЛ… СВОЛОЧЬ!!!

     И дальше – отборные маты, которые не каждая бумага не выдержит – воспламенится. Не говоря уже про электронные носители информации.

     Мда… Никакого «экспресс-допроса» не получится: «объект» в высшей степени быковат и вряд ли просто так «расколется». А электропаяльника, как на грех – под рукой нет.

     Задумчиво на него глядя:

     - Вижу, конструктивного диалога у нас тобой не получится, Микитка…

     Какой там «диалог»?!

     Видимо услышав вновь из моих уст опостылевшее прозвище, Хрущёв невообразимым финтом подскочил в кресле и, в прыжке попытался меня укусить за ногу - плотоядно рыча… Быть мне покусанным и возможно тоже – взбесившимся… Но капитан не растерялся и мигом уложил нападавшего носом в довольно-таки пыльный ковёр - по которому я уже успел наследить своими прошедшими подземелье сапогами.

     Слушая непрекращающиеся «идиоматические обороты», недоумённо-озадаченно чешу всей пятернёй в затылке:

     «Интересно, что его так взбесило? Разве погибель всего партсъезда…? Так мы об этом с ним заранее договаривались, значит не должно вроде? Фиаско своего заговора…? Он бы тогда попытался договориться с командирами – пообещав им золотые горы и маршальские звёзды… Нет, тут что-то совсем другое».

     Ладно, это всё выяснится потом – никуда оно не денется. Сейчас же срочно надо избавиться от Кукурузника: ибо это безлюдье за окном - меня не по-детски напрягает…

     Как бы всё не заработало в обратную сторону!

      

     Встав над Хрущёвым и прижав ногой его голову к ковру, чтоб не перебивал, оглашаю:

     - Как Председатель ГКТиО, Верховный Главнокомандующий и прочая, прочая, прочая, приговариваю тебя – гражданин Хрущёв, к высшей мере социальной защиты – смертной казни через повешенье. Приговор привести в исполнение немедленно.

     Подойдя к раздвижным книжным шкафам, скрывающим вход в подземелье, приказываю:

     - Тащите приговорённого за мной, товарищи командиры.

      

     ***

     На лифте спустились в бункер Сталина - где уже было по щиколотку воды и, тоже –некоторое время думали-гадали, на чём бы его повесить… На потолке нет никакого подходящего крюка, а если на торчащем из стены крючке – ногами будет доставать. Разве что колени ему прострелить – как посоветовал капитан-танкист.

     С хозяйским прищуром на него посмотрев: «А ведь он, падла, способный!», - я предложил другой, более приемлющий вариант:

     - Товарищи! А давайте его к кабинке лифта привяжем, а сами поедим вверх – он и повиснет в лифтовой шахте, болезный.

     В мою бытность бандитом, мы такое с пацанами неоднократно проделывали – но лишь чтобы попугать конкурентов по бизнесу. По настоящему – никогда не вешали, хотя мне всякий раз хотелось попробовать.

      

     Когда Хрущёву накинули на шею тщательно намыленную верёвку, а другой конец – прочно прикрепили снизу лифтовой кабины, он наконец-то почуяв смертный час - заткнул свой «фонтан».

     Участливо спрашиваю:

     - Ваше последнее слово, приговорённый. Может какие-то пожелания или привет кому-нибудь передать…

     Тот, тяжело дыша, взглядом пытаясь прожечь во мне дыру размером с жоппу гиппопатами:

     - Сволочь! Если бы ты знал, что ты наделал…

     Про что это он?

     - Всё мной «наделанное» – я как-нибудь сам разгребу, не парься! Главное, что ты ничего не успел наделать.

      

     Чуть не забыл:

     - У тебя остался всего один единственный шанс чтоб остаться в живых, гражданин Хрущёв.

     Тот, с смертной тоской смотрит на меня, но упорно молчит.

     Достаю из кармана шинели здоровенный початок кукурузы:

     - Засунешь его себе в анус – поедешь в Туруханский край председателем колхоза, учить тамошних оленеводов выращивать этот овощ в условиях вечной мерзлоты.

     Вижу, что колеблется, достаю завёрнутый в газетку кусочек сала:

     - Натрёшь хорошенько – зайдёт в жоппу без боли и крови… Я так думаю.

     Тот, снова кусаться – еле оттащили:

     - Будь ты проклят!

     - Все мы там будем…

     Потом пожав плечами:

     - … Ну не хочешь, как хочешь – моё дело было предложить.

     «А потом будут историки понапрасну писать, мол Сталин был жестоким тираном…».

      

     Уж было заходя в лифт, вдруг спохватываюсь:

     - Товарищи командиры! Видите в бункере много воды?

     Уровень грунтовых вод уже поднялся почти до середины голенища сапога.

     - Видим, товарищ Сталин.

     - Непорядок! Надо срочно открыть нижнюю дверь, чтоб вода ушла.

     Подробно объяснив где находится дверь в галерею - ведущая в общий бункер, показываю пальцем на полковника и майора и, приказываю:

     - Быстренько сбегайте, откройте ту дверь, а мы с капитаном вас подождём…

     Когда они скрылись, я глядя последнему в глаза, негромко добавил:

     - …С капитаном госбезопасности.

     Как известно, звание «капитан государственной безопасности» – соответствует званию полковника РККА.

     Смотрю на капитана, он на меня… Думаю, мы друг друга поняли: мне нужен личный Малюта Скуратов – и он на эту роль вполне подходит. А те двое – слабаки, судя по моим наблюдениям. Ибо не каждый способен за просто так человека убить и при этом «кукушкой» не тронуться… Начнёт их совесть дрючить, сопьются, станут много лишнего болтать и один хрен кончат плохо.

     Так зачем людей зря мучить?

      

     Прошло минуть пять, может чуть меньше, как вдруг со стороны кабинета послышались дикие вопли, а из секретарской – бурным потоком хлынули грунтовые воды, таща с собой мебель и мусор… Часто-часто заморгав - аварийное освещение погасло, как кабель отрубило. Капитан не растерялся и, прежде чем я успел скомандовать, нажал кнопку. Кабина лифта тут же рванула вверх, таща за собой привязанного за шею верёвкой Хрущёва.

     Надеюсь, он недолго мучился и умер не от удушья - а от перелома шейных позвонков. На себе ни разу не пробовал, но британские учёные говорят, что это совсем не больно:

     Раз и всё!

     Благосклонно кивнув, я:

     - Поздравляю с орденом «Красной звезды», товарищ капитан госбезопасности. И надеюсь, что эта награда у Вас не будет последней.

     - Служу трудовому народу!

      

     Доехали до верха и, выйдя, я нажал кнопку – отправляя кабинку лифта снова вниз, после чего на всякий случай - мы с капитаном вешалкой для одежды заблокировали дверь лифта. Затем я выключил рубильник и открыв двери в кабинет – чтоб было светло, приказал капитану:

     - Достаньте пистолет и, расстреляйте электрощиток.

     Что он тут же и проделал, потратив целую обойму своего «ТТ».

     Как всё утрясётся-устаканится, прикажу засыпать, забетонировать сверху лифтовую шахту и ликвидировать все следы существования входа из домашнего кабинета Сталина в подземный бункер.

      

     Возвратившись в кабинет, первым делом, с лёгкой угрозой спросил:

     - Надеюсь Вам не надо напоминать, что всё произошедшее должно остаться между нами?

     - Клянусь, что…

     - Клясться не надо: признание может быть выбито пыткой. Достаточно просто пообещать мне не проболтаться.

     Твёрдо, глядя мне в глаза:

     - Я не из болтливых, товарищ Сталин.

     В свою очередь пялясь в его очи, пока он первым не отвёл взгляд:

     - Понял это сразу как только увидел Вас в этой компании, товарищ капитан госбезопасности. Вот поэтому они – там, а Вы – здесь.

     Вынув из кармана «мамины» часы и открыв крышку – почти полдень:

     - Ладно, встретимся и поговорим с Вами завтра, как всё утихнет. Ну а пока давайте прогуляемся на свежем воздухе и попробуем найти хоть одного живого. Не в Кремле - так хотя бы в целой Москве.

      

     Что же всё-таки случилось?

     Держа так же – «по-сталински» левую руку в кармане шинели, а правую – с пистолетом - за отворотом на груди, я двинулся на выход.

      

     ***

     Было морозно, но не ветрено и оттого не холодно, с неба не переставая валил крупными хлопьями снег.

     Выйдя на белый свет из Сенатского корпуса, мы с капитаном некоторое время стояли в раздумьях – куда идти, потом заметив за снежной пеленой какое-то движение - отправились мимо Арсенала в сторону открытых настежь Никольских ворот, одноимённой башни Кремля. Уже подходя к их створу, увидели на фоне Исторического музея толпы народа со всех ног бегущие куда-то в сторону собора Покрова Богородицы во рву, иначе – Храма Василия Блаженного.

     Не мог сдержать удивления:

     - Куда это они все так ломятся? ГУМ вроде в другой стороне?

     Тому тоже интересно:

     - Пока не выйдем на Красную площадь, не узнаем.

      

     На главной площади страны уже была изрядная толпа, через которую казалось бы - нам не пройти, не пробиться даже на танке… Но едва завидев меня, народ с возгласами: «Сталин! Сталин жив! Сталин с нами!» - стал раздаваться в стороны, как Тихий океан перед Моисеем - ведущего евреев из египетского плена в Америку и, мы смогли пройти по образовавшемуся живому коридору.

     В самом центре Красной площади было относительно свободно.

     Хотя и имевшие несколько растерянно-бледный вид, многочисленные милиционеры поддерживали какай-никакой - но порядок, достаточно успешно оттесняя толпу любопытствующих из центра Красной площади. Встав приблизительно на её середине, я огляделся по сторонам:

     Такое ощущение, что чего-то не хватает.

     Капитан тоже, замер соляным столбом - как будто увидел все творящиеся в Содоме и Гоморре непотребства разом, разинув рот и выпучив глаза по полтиннику.

     Я туплю:

     «Чего это он?».

     Кругом засверкали магниевые фотовспышки и какой-то по-европейски одетый пронырливо-нахальный хлющ, на довольно сносном русском:

     - Мистер Сталин…

     - Носорог тебе «мистер».

     - Что случилось? Где Мавзолей Ленина?

     И только сейчас до меня дошло:

     - УХ, ТЫ…!!!

     А ведь и вправду:

     Где Мавзолей?

     - …МАТЬ, ТВОЮ Ж!!!

      

     Беспрепятственно пройдя через группу, уже не простых «москвичей и гостей столицы», а по всему видать - руководящих товарищей в гражданском и в форме, я вдруг неожиданно оказался на краю громадной ямы у стены Кремля - на дне которой чернела дымящаяся на морозе вода.

     - НИХРЕНАСЕ!!!

     Только и сказал я и, сдвинув фуражку на глаза, почесал в затылке.

     Увязавшийся за мной папарацци, суёт какую-то здоровую хреновину под нос, похожую на микрофон под стероидами:

     - Мистер Сталин… Что случилось с Мавзолеем? И где тело Ленина?

     Односложно отвечаю:

     - Оно утонуло.

     И незаметно сделал знак капитану, после чего излишне назойливый «пёс демократии» - как-то уж слишком стремительно быстро исчез из поля моего зрения и больше не докучал.

      

     Так вот почему таким убито-потерянным был Хрущёв!

     Вот почему, он сдался практически без боя.

     Сей тип, имел удивительное сочетание личностных качеств амбициозного подонка и в то же время – фанатичного коммуниста-ленинца. Ведь одно из самых его обвинений уже мёртвого Сталина, был якобы отход того от ленинских принципов роли партии в государстве. Съезды ВКП(б), дескать - собирал редко и, на пленумах Политбюро ЦК - с соратниками забывал советоваться.

      

     ***

     Ну, что сказать?

     Остаётся одно: надеяться что всё что не делается – делается к лучшему.

     В своё время, я был сознательным октябрёнком, затем - пионером и, наконец – комсомольцем… Правда, до сознательного члена партии - так и не дорос, в связи с известными событиями.

     Но несмотря на свою сознательность, факт что Вождя, Учителя и Основателя – выпотрошили, высушили как воблу и выставили на всеобщее обозрение как чучело диковинного зверя в музее – меня изрядно напрягал и даже коробил. А в октябрятах, так даже по ночам на эту тему ужастики снились - отчего я плакаль и пысцался и, до четвёртого класса заикался – отчего и вырос таким стеснительным.

      

     Отношение к мёртвым – это есть показатель культуры общества в целом.

     Нет, я понимаю: студенты-медики учатся на безропотных трупах лечить пока ещё живых людей…

     Потроша умерших, патологоанатомы выясняют причину их смерти и, тем самым помогают милиционерам ловить злодеев…

     Негро-африканцы из Эфиопии занимаются людоедством - ибо в их организме не хватает каких-то очень важных для их существования витаминов…

     А для чего (или за что?) коммунисты так жестоко надругались над телом создателя первого в мире государства рабочих и крестьян?

     Не… С этой страной было что-то не так.

     И если войны заканчиваются - когда похоронен последний павший солдат, то точно таким же образом, революция не может считаться завершенной – пока не погребён последний революционер…

     И вот – свершилось!

      

     ***

     Ко мне подходит группа военных и гражданских, среди которых я вижу профессора, Виноградова, Поскрёбышева и Косынкина…

     «Приятно удивлённые» - это не то слово, относительно них!

     Последний не скрываясь крестится и, со слезами на глазах:

     - Слава Богу, Вы живы, Иосиф Виссарионович!

     Тоже давая знать, что чертовски рад их видеть, улыбаюсь и негромко:

     - Не дождутся!

     Высокий мужчина в форме комиссара госбезопасности 2-го ранга, с умным, по-аристократически красивым, но в данный момент - с растерянным лицом, спрашивает:

     - Товарищ Сталин! Что это было?

     Это – правая рука Берия: Всеволод Николаевич Меркулов - первый заместитель наркома НКВД — начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ).

     В спокойном тоне отвечаю:

     - Это было стихийное бедствие, катастрофа с человеческими жертвами…

     Громко, чтобы меня слышало побольше народу, безапелляционно добавляю:

     - …И ничего больше!

     Тот, в тему врубился сразу:

     - Понял, товарищ Сталин.

      

     Кто-то, в коем я с ходу по ряду «вторичных половых признаков» признал труженика отечественных СМИ и, как чуть позже выяснилось – не обознался, громко причитая:

     - Что делать, товарищ Сталин?

     Морща лоб, как будто вспоминая, смотрю на него:

     - Товарищ… Эээ…

     - Поспелов Пётр Николаевич, главный редактор газеты «Правда».

     «Эге… Да это – главный советский идеолог, гарпун бы зазубренный - ему бы пониже спины».

     Поспелов непосредственно участвовал в создании «Краткого курса истории ВКП(б), книг «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография», «История Гражданской войны в СССР» и, лично написал несколько десятков трудов, в том числе и на иностранных языках. Позже, он станет кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС, директором Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, редактором многотомной «Истории КПСС».

     Несмотря на якобы отмечающуюся за ним «фанатичную преданность» Сталину, Поспелов одним из первых переметнулся на сторону Хрущёва, который доверил тому возглавить комиссию по расследованию массовых репрессий. Сей беспринципный тип это «доверие» в полной мере оправдал и, материалы комиссии затем были использованы в докладе Хрущёва «О культе личности и его последствиях» на XX съезде КПСС.

     И затем, Поспелов - так тщательно вылизывал Кукурузнику волосатые яйца, что советскому народу стало казаться - что войну он выиграл под руководством Хрущёва, а не Сталина.

     Не… Какая может быть у государства идеология, если её возглавляет такая продажная шлюха, как этот подонок?

     Точно такая же – продажная.

     Долго ли будет существовать государство с продажной идеологией?

     Нет!

     От этого «товарища» надо срочно и безжалостно избавляться и, посмотрев на воду в яме на месте Мавзолея - мне захотелось сделать это прямо сейчас. Едва сдержав себя чтоб не столкнуть туда Поспелова, я снизошёл до ответа ему:

     - «Что делать», спрашиваете? Вам лично – некролог писать, товарищ Поспелов.

     Тот, неправильно меня поняв:

     - Понял, товарищ Сталин. Завтра же в газетах Советского Союза выйдет некролог о наших погибших в борьбе со стихией товарищах…

     «Ой, дурак…».

     А во главе главной газеты страны, нужно поставить человека – способного как протопоп Аввакум, пойти на костёр за свои убеждения…

     Да где такого взять?

     «Люди, люди… Где взять преданных - не мне, а делу построения нового общества людей? Эх, был бы жив Лаврентий Павлович - он бы подсказал может…».

      

     Увидев поблизости «последнего могиканина» - Александра Сергеевича Щербакова, Первого секретаря Московского горкома и обкома ВКП(б) и, кандидата в Члены Политбюро, я спросил у него:

     - Товарищ Щербаков! Вы товарища Пономаренко давно видели?

     Тот, несколько недоумённо:

     - Так вот же он – рядом с вами стоит.

     И тут же с левой стороны, слышу:

     - Здравствуйте, товарищ Сталин! Никак не признали меня?

     Поворачиваюсь, вижу плечистого мужика в шинели без знаков различия, с простым открытым лицом и умными глазами:

     - Здравствуйте, товарищ Пономаренко. Извините, что не признал Вас, но день сегодня…

     Кивнув на яму на месте Мавзолея:

     - …Сами видите какой.

     Второй – «выторгованный» мной у Хрущёва и тем самым спасённый делегат погибшего съезда - Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, был  Первым секретарём ЦК КП Белоруссии. Как и на Щербакова, на этого у меня тоже очень большие виды.

     Рисунок 34. Ну, примерно так это было...

     Отвечает:

     - Понимаю, такое горе… У самого как будто пелена перед глазами.

     Все вокруг запричитали:

     - Какое горе…

     - Такое горе…

     - Великое испытание выпало на советский народ…

      

     Когда слегка надоело, рявкаю на них:

     - СТИХИЯ!!!

     И показывая пальцем вниз, многозначительно говорю:

     - На их месте, товарищи – мог бы оказаться любой из вас.

     Затем, окинув онемевшую толпу руководителей взором:

     - Ну что, товарищи? Делу – время, скорби – час. Предлагаю пройти в мой кабинет и обсудить дела наши скорбные.

      

     Первым иду в обратном направлении, за мной толпа наркомов, начальников главков и прочих высших руководителей СССР. Уже на подходе к Никитским воротам, из толпы народа наперерез мне бросается какая-то растрёпанная женщина:

     - Товарищ Сталин! Что ж теперь будет?

     Останавливаюсь и, окинув всех взглядом, громко отвечаю:

     - Теперь, товарищи, у нас с вами будет совсем другая страна.

      

      

      

     Глава 9. Буквально в двух словах об собственных «скелетах в шкафу».

      

     Из беседы И.В. Сталина с журналистом «Scripps-Howard» (США) Роем Говардом:

     «Говард:

     - В СССР разрабатывается новая конституция, предусматривающая новую избирательную систему. В какой мере эта новая система может изменить положение в СССР, поскольку на выборах по-прежнему будет выступать только одна партия?

     Сталин:

      - Наше общество состоит исключительно из свободных тружеников города и деревни — рабочих, крестьян, интеллигенции. Каждая из этих прослоек может иметь свои специальные интересы и отражать их через имеющиеся общественные организации. Но коль скоро нет классов, коль скоро грани между классами стираются, коль скоро остаётся лишь некоторая, но не коренная разница между различными прослойками социалистического общества, не может быть питательной почвы для создания борющихся между собой партий. Где нет нескольких классов, не может быть нескольких партий, ибо партия есть часть класса. (…) Вам кажется, что не будет избирательной борьбы. Но она будет, и я предвижу весьма оживлённую избирательную борьбу. У нас не мало учреждений, которые работают плохо. Бывает, что тот или иной местный орган власти не умеет удовлетворить те или иные из многосторонних и всё возрастающих потребностей трудящихся города и деревни. Построил ли ты или не построил хорошую школу? Улучшил ли ты жилищные условия? Не бюрократ ли ты? Помог ли сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной? Таковы будут критерии, с которыми миллионы избирателей буду подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычёркивая их из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры. Да, избирательная борьба будет оживлённой, она будет протекать вокруг множества острейших вопросов, главным образом вопросов практических, имеющих первостепенное значение для народа. Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти. Наша новая конституция будет, по-моему, самой демократической конституцией из всех существующих в мире».

      

     Уинстон Черчилль:

     «Я думал, что умру от старости. Но когда Россия, кормившая всю Европу хлебом, стала закупать зерно, я понял, что умру от смеха».

      

     Премьер министр РФ В.Черномырдин:

     «Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими?».

      

     Иосиф Сталин в разговоре с Михаилом Булгаковым:

     «История весьма неповоротливая дама. Нужно раздавить не одну тысячу бабочек, и отдавить сотни мозолей, прежде чем она сдвинется с места».

      

     Сперва – совсем небольшое предисловие.

     Я то – понятное, дело – особо тяжёлый случай…

     С детства, со школьной скамьи, история – мой любимый конёк. Но этим «коньком» я то и дело получал «по кумполу» – за то, что неправильно на нём «езжу».

     Вот положим рассказывает нам на уроке учительница… Забыл имя-отчество, но положим Марьивана, про то как Киргиз-Хан собрал всех болгаро-монголов в огромное войско и повёл их за каким-то куем к «последнему морю»…

     А я ей:

     - Марьивана! А на кого монголо-болгары свои хозяйства оставили? Ведь труд скотовода-кочевника, он женщине непосилен - в силу ряда её биологических особенностей.

     Класс, услышав про «биологические особенности», тихонечко:

     - Хихихи!

     Марьивана, недовольно морщась от таких приземлённых вопросов:

     - На рабов, конечно…

     - Так ведь раб вскочил на коня – и иди ищи-свищи его…

     Марьивана зависла, как советский калькулятор «Электроника» от десятой «Виндвы». Я же, с двусмысленной усмешкой, задаю недвусмысленный вопрос:

     - А своих жён они на кого оставили? Неужели тоже на рабов? Ой, как интересно! Приезжает какой-нибудь монголо-болгарин домой из похода – а у него полная юрта детей: «Непохожих на тебя, непохожих на меня…».

     Весь класс, грянул:

     - Хахаха!!!

     Марьивана покраснев до самых кончиков седин, хватаясь за сердце:

     - ВОН ИЗ КЛАССА!!!

     В результате, за четверть - еле-еле «тройка», в аттестат - кое-как «хорошо» по истории натянули, чтоб не портить отчётность у «Гороно».

      

     Про «Обществоведение», которое вел тот же преподаватель, надо рассказывать отдельно.

     - Марьивана, можно вопрос по марксизму?

     - Можно.

     - Согласно Карлу Марксу, каждая новая общественно-политическая формация имеет совершенно новые классы: рабов и рабовладельцев при рабовладельческом строе - сменяют крестьяне и феодалы при феодальном…

     Кивает важно:

     - Верно, продолжай.

     - …Последних, после переходе на капиталистический строй - сменяют пролетарии и капиталисты. Так?

     - Так.

     Усыпив бдительность, задаю «вопрос на засыпку»:

     - Так почему после перехода к социалистическому строю, пролетарии, которым «терять нечего, кроме своих цепей» - как были ими так и остались? И мало того, вдруг откуда не возьмись - появились крестьяне, канувшие было в историческое небытие после крушения феодализма? Наконец, почему в соответствии с «традицией», не появился новый эксплуататорский класс - названный «социалистами» по аналогии с предшественниками? Что-то как-то не по Марксу с Энгельсом, Вы не находите?

     Вздохнув, Марьивана посмотрела на потолок и, как это в Одессе раньше было принято, отвечает вопросом на вопрос:

     - Эээ… Ты комсомолец?

     - Пока нет.

     - Вот и не будешь им, пока учишься в нашей школе.

     Так что в комсомол меня приняли лишь в армии. Там вопросов задавать не разрешали.

      

     ***

     Со мной то, таким образом – всё ясно: медицина в таких случаях бессильна…

     Но попади в ситуацию «текущей реальности» (после 20 января 1941-го года) практически любой мой современник, он тут же бы решил что после гибели всего Политбюро, Центрального комитета ВКП(б) и практически всех партийных руководителей на местах - «всёпропало». И, тут же побежал бы в лес – чтоб поезда под откос пускать или же приготовился бы пить баварское…

     Последних, кстати тоже в «моё время» – прямо-таки хоть пруд пруди.

      

     Моим современникам такое вполне простительно и вот почему.

     Читаешь какую-нибудь книгу по нашей недавней истории и такое ощущение складывается, что в СССР – не только секса…

     Правительства не было!

     А всем на свете заправляли районные, городские, областные и республиканские комитеты Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) во главе с их первыми секретарями. До начала Великой Отечественной Войны, выполняя решения очередных съездов правящей партии, эти организации - коллективизировали, индустриализировали страну - раскинувшуюся на одну шестую часть «землешарной» поверхности и, совершали в ней «культурную революцию»… А с началом войны и в течении – организовывали эвакуацию и мобилизацию промышленности, перестройку всей экономики страны, всего её народного хозяйства на «военные рельсы» - для нужд скорейшего разгрома врага.

     И даже на территории «временно оккупированной» врагом - то и дело читаешь: «Подпольный обком действует»!

     Конечно, больше всех преуспел «Маршал Победы» - договорившейся до того, что «мозгом» Красной Армии был не Генеральный Штаб (в том числе одно время возглавляемый и им самим лично) - а Центральный Комитет ВКП(б):

     «Дело прошлое, но тогда, как и сейчас, считаю, что название книги «Мозг армии» применительно к Красной Армии неверно. «Мозгом» Красной Армии с первых дней ее существования является ЦК ВКП(б)»29.

     Вот такая вот фигня, малыш!

     Потонул в кремлёвских подземельях весь Центральный Комитет – и враз стала наша с вами армия безмозглой, как курица с отрубленной головой: приходи фашист и бери страну голыми руками…

      

     Конечно, советским историкам, писателям и мемуаристам это вполне простительно: не упомяни они о «руководящей и направляющей» роли партии - их «нетленные произведения», навряд ли допустили бы до печати…

     И если верить словам вполне взрослых и серьёзных людей, подобно этим:

     «Книге Жукова суждено стать на долгое время единственным источником, в котором имеется полная, неприукрашенная правда о Великой Отечественной войне»30.

     То навряд ли мы сегодня, вообще что-нибудь знали про ту войну – если бы Константиныч в своём опусе не наврал бы с три короба…

     Но такое повторяют и постсоветские историки, вслед за ними писатели, ну а там и весь «хавающий пипл» - электорат по бишь, кудахтает им в унисон…

     Непонятно!

      

     ***

     А как было на самом деле?

     А на самом деле, нам всё наврали!

     Секс в СССР был и, было его навалом - от слова «хоть зае…бись в доску».

     Имелось и правительство СССР, которое называлось «Совет Народных Комиссаров», или кратко «Совнарком», или же вообще кратко – «СНК». Возглавлял Правительство СССР председатель Совета Народных Комиссаров, которым по очереди были Владимир Ленин, Алексей Рыков, Вячеслав Молотов, Иосиф Сталин… После войны правительство СССР стало называться Советом министров, а его глава – председателем Совета министров.

     «Совнарком» управлял государственными наркоматами - Наркомат иностранных дел, внешней торговли, внутренних дел, обороны, образования и так далее, или отраслевыми народными комиссариатами - наркомат тяжёлой (авиационной, лёгкой, судостроительной и прочая, прочая, прочая…) промышленности, путей сообщения, почты и телеграфа и тому подобное. Последние, напрямую управляли промышленными предприятиями союзного подчинения.

     Совет Народных Комиссаров СССР управлял также советами народных комиссаров пятнадцати союзных республик…

     Да, да, да!

     У каждой республики Советского Союза – было своё собственное правительство и свои собственные наркоматы.

     Даже у не имеющей собственной компартии Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР), тем не менее имелось своё правительство. В составе СНК РСФСР насчитывалось около полутора десятков народных комиссариатов:

     1) Пищевой промышленности,

     2) Легкой промышленности,

     3) Лесной промышленности,

     4) Земледелия,

     5) Зерновых совхозов,

     6) Животноводческих совхозов,

     7) Финансов,

     8) Внутренней торговли,

     9) Юстиции,

     10)  Здравоохранения,

     11)  Просвещения,

     12)  Местной промышленности,

     13)  Коммунального хозяйства,

     14)  Социального обеспечения.

      

     Кроме этого, у России времён Сталина имелся свой собственный Госплан и Управление по делам искусств при СНК.

     Возглавлял правительство РСФСР человек с типичной русским именем, отчеством и фамилией - Иван Сергеевич Хохлов. В 1943-м его сменил Алексей Николаевич Косыгин.

     Знаете такого?

     Ага, тот самый!

     И точно также своё правительство было у каждой республики, даже автономной.

     Председателем СНК Украины был Леонид Романович Корниец, Белоруссии - Иван Семёнович Былинский.

      

     А кто назначал это правительство?

     Не иначе как Политбюро ЦК ВКП(б), или же оно выбиралось партноменклатурой на партийных съездах…

     А вот и не угадали!

     По Конституции СССР от 1936-го года, в обсуждении которой участвовало 51,5 миллиона человек (то есть 55 % всего взрослого населения страны), которыми было внесено 1,5 миллионов предложений, дополнений и поправок, публиковавшихся в периодической печати - вся власть в стране принадлежит народу, который изъявляет свою волю через Советы народных депутатов – выбираемых на тайном голосовании из нескольких кандидатов, при всеобщем, равном и прямом избирательном праве.

     Согласно Конституции СССР от 1936-го года, высшей законодательной властью в Советском Союзе являлся Верховный Совет, который собирался на свои сессии не реже чем два раза в год и, который принимал законы и выбирал Правительство СССР - Совет Народных Комиссаров (Совнарком или просто СНК), которое было обязано претворять эти законы в жизнь. Чтоб контролировать правильное выполнение этих законов Правительством, на том же Верховном Совете избирался Исполнительный комитет Верховного Совета во главе с председателем, коими последовательно были Яков Свердлов, Михаил Калинин, Николай Шверник, Климент Ворошилов.

     Правительства союзных и автономных республик в свою очередь, выбирались на своих съездах верховных советов.

     Картинка ясна?

      

     Кроме того, Советы народных депутатов выбирали местные органы власти – сельские, городские, районные и областные исполнительные комитеты.

     Например, с января 1940-го года по 7 декабря 1944 года председателем Мосгорисполкома был Василий Прохорович Пронин.

     Председателем Исполнительного комитета Московского областного Совета, примерно же в это время был Павел Сергеевич Тарасов.

      

     Пётр Сергеевич Попков, с 1940-го по 1946-й год являлся Председателем исполнительного комитета Ленинградского городского Совета.

     Николай Васильевич Соловьёв - Председатель Ленинградского облисполкома…

     Что мы знаем про этих людей?

     Да, практически ничего!

     Благодаря историкам, гореть им всем в Аду, в нашей исторической памяти только первые секретари республик, обкомов, горкомов, да райкомов – они на себе всё вынесли: коллективизацию, индустриализацию, войны и послевоенное восстановление… Так ощущение, что представители Советской Власти и Советского правительства в это время, не просто за поребриком стояли и курили…

     Их вообще не было!

     Что это напоминает?

     С поля возвращается лошадь еле-еле свои четыре копыта волоча, а с неё вдруг слетает туча мух-кровососов и назойливо жжужжит вам в ухо:

     - Мы пахали!

      

     ***

     Рисунок 35. 1936 год: студенты и студентки «Государственного института физического воспитания и спорта имени П.Ф. Лесгафта» в Ленинграде обсуждают проект конституции.

     Так вот вы какие - сталинские рабы… И рабыни.

     Вообще-то Конституции СССР от 1936-го года или как её ещё называют «Сталинская конституция», это воистину уникальная вещь!

     Она стала передовым документом подобного рода своей эпохи: до 1936-го года ни в одной стране мира подобные права и свободы не были официально закреплены за всеми гражданами. Про права негроамериканцев в США, я уже промолчу, но к примеру в Швейцарии - женщинам разрешили голосовать лишь в 1959-м году, в Германии в 1949-м году, в Испании в 1977-м году. В России это случилось сразу после Революции 1917-го года и, «Конституция-1936» - ещё раз закрепила это право.

     Даже если рассматривать современную мне конституцию США, то там, с учетом всех поправок - у простых граждан очень мало прав и, они сильно урезаны по сравнению с теми - что были в СССР в 1936 году.

      

     Некоторые положения этого основного документа государства Сталин написал сам, как например «Статья 9»: 

     «Наряду с социалистической системой хозяйства, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда».

     И в результате этого творчества, на момент смерти автора этой статьи, в СССР было 114000 (сто четырнадцать тысяч, Карл! Сто четырнадцать тысяч) мастерских и предприятий самых разных направлений: от пищепрома - до металлообработки и, от ювелирного дела - до химической промышленности.

     На этих предприятиях работало около двух миллионов человек, которые производили почти шесть процентов всей валовой промышленной продукции СССР. Причём артелями и промкооперацией производилось почти половина всей мебели, три четверти, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. Кроме этого, кустари и артели в производили массу самых разнообразных предметов, до которых не доходили руки у гигантских государственных предприятий: шили полушубки, катали валенки, ткали платки… Изготавливали телеги, лыжи, лопаты, скипидар, гвозди, глиняные горшки, напильники, ложки, вилки… Приготовляли и сами реализовывали квас, овощные консервы, пряники, колбасу, холодные копчения…

     Всего не перечислишь – устанет рука!

     Всё это было так основательно поставлено, с таким общегосударственным масштабом, что рамках этого сектора даже действовала…

     Своя собственная, негосударственная пенсионная система!

     Вот почему Сталина так не любят наши реформаторы-рыночники: все они по сравнению с ним – мелкие блохастые шавки, к тому же – неоднократно прилюдно обосравшиеся.

     В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, два десятка опытно-экспериментальных лабораторий и даже…

     Два научно-исследовательских института!

     Поэтому вовсе не удивительно, что первые советские ламповые приемники, первые в СССР радиолы, первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой выпустила ленинградская артель «Прогресс-радио». В блокадном Ленинграде, обладающая собственными станками, прессами и сварочным оборудованием артель «Примус», выпускала автоматы «ППС-43».

     Постсоветской РФ-ляндии до такого уровня «мелкого и среднего бизнеса» - как «очком» вперёд и в положении «раком» до соседней галактики.

     Нормальная же страна была!

      

     В отличие от эпохи кукурузной «Оттепели» - плавно перешедшую в эпоху «Застоя», при Сталине имелись частнопрактикующие врачи, учителя, адвокаты, парикмахеры и прочие труженики сервиса.

     Даже с якобы поголовной коллективизацией и то – не так мрачно, как об том принято считать.

     Конечно колхозы – не рай земной… Но когда он на святой Руси был для крестьянина - «рай» то, тот? И кто его, когда и кому обещал при социализме?

     В Сталинской конституции записано: «каждому по труду»!

     Если в колхозе (в этой, по своей сути артели – издавна привычной русскому человеку формы самоуправления) народ работящий, да председателя колхозники себе выбрали хозяйственного, честного да умного – то и жили они более-менее сносно.

     А что?

     Разве пьяницы и тунеядцы, да ещё и под плохим менеджментом - при капитализме в роскоши купаются? В лаптях от «Долче унд Габана» навоз топчут, да в Кушавелях лишние фунты, евро, да доллары прожигают?

     Трудодни в колхозах маленькие – только чтоб с голода не подохнуть?

     Это далеко не так: в урожайные годы колхозник получал на трудодни столько, что не мог съесть сам и реализовывал «излишки» на рынке или скармливал скоту.

     А если бы и было так, то отработав положенные по договору 80 трудодней крестьянин мог остальное время работать на своём личном участке, или же заниматься любыми делами - которые он считал для себя нужными. Размер приусадебного участка в личном пользовании колхозного двора — в некоторых районах до одного и более гектар (от в среднем от 1/4 до 1/2 га) и, если крестьянин хотел заработать и умел работать - он быстро богател, продавая на рынке продукты своего труда и семьи.

     И не надо забывать, что накануне войны, в СССР насчитывалось более трёх с половиной миллионов хозяйств крестьян-единоличников - сидевших на так называемом «твёрдом задании». Про него написано много ужастиков, но верить им – себя не уважать.

     Многие «твёрдозаданцы» в войну – танки да самолёты покупали, да дарили их от всех щедрот русской (или нерусской, без разницы) души нашим воинам.

      

     ***

     Нормальная страна в принципе то получилась, да?

     И довольно-таки перспективная с точки зрения экономики, обещающая со временем – действительно стать «второй», не на словах - а на деле…

     Или, даже первой в мире – а почему бы и нет?

      

     Однако, всё вышеописанное – это в теории и на бумаге. На деле же страна была немножко не такой…

     Вернее – совсем не такой, отчего и накрылась соответствующим «лохматым предметом» в 1991-ом году, оставив после себя – как приятные, так и не совсем приятные, а то и вообще – очень неприятные воспоминания.

     Само собой, все те – кто обладает в голове хотя бы одной извилиной на два полушария - а не просто разделяющей их прямой линией, с тех пор задаются вопросом:

     - Почему?

     Чтоб понять «где собака порылась», начнём с экономики, ибо согласно Марксу именно экономика является основополагающим мерилом вся и все.

      

     С тех пор как на «одной шестой» электорату разрешили гафкать, появилось множество книг или просто газетно-журнальных статей, авторы которых с опорой на труды ведущих западных экономистов – доказывают об неэффективности социалистической плановой экономики и напротив - об эффективности капиталистической - рыночной…

     Читал такие и, изо всех сил умилялся:

     Ребятишки! Вас всех развели как ушастых кроликов!

     Ибо, словами Фауста:

     «Суха теория мой друг,

     А древо жизни пышно зеленеет».

      

     Сча расскажу, в чём фишка…

     С тех пор, как из «одной шестой» разрешили линять «за речку», в медийном пространстве появилось множество материалов об их рыночной экономике – чтоб сравнить с нашей, якобы «плановой». Вот к примеру один наш токарь с многодесятилетним стажем, в своё время удачно женившейся на «русской немке» и благодаря этому перебравшийся на её историческую Родину одним из первых, рассказывает про первый свой опыт знакомства с немецкой якобы рыночной экономикой…

     Устроился сей экс-ударник коммунистического труда на какой-то частный немецкий завод… Не на «Мерседес», конечно, не на «БМВ» и даже не на «Ауди» - туда в основном турок да поляков берут, на худой конец – каких-нибудь трансильванских румын. Просто небольшой частный машиностроительный заводик, каких в каждом немецком городке по десятку, а то и больше.

     То да сё – первая его рабочая смена…

     Подвели его к станку со сложенными рядом заготовками, дали в руки чертёж и, объяснили на словах и на пальцах, что за восьмичасовую рабочую смену он должен обточить… Ээээ… Ну, положим – двести деталей, точно уже не помню.

     Наш токарь смотрит на чертёж и всей пятернёй чешет в затылке:

     - Всего «двести деталей»? Зараз я розумею, чому ви войну нам продули, лохопеды конченные.

     Сделал норму до обеда и после онного, сидит наслаждаясь бездельем и мечтая об баварском с таранькой после работы…

     Правда, не долго.

     Как это и полагается при истинном демократическом режиме - на нашего «стахановца» тут же «настучали» и подозреваю - всем трудовым коллективом и, вскоре в цех прибежал разъярённый как сто эсэсовцев разом хозяин завода… Ну или там главный менеджер – в данном случае не важно.

     - Варум сидим, хер Иван?

     Тот, показывает на плоды трудов своих и без задней мысли, гордясь собой:

     - Их бин усё зробил… Как это по-вашему, по-фашистски? Во! Хабе алесс гемахт… Ферштейн зи, хер Фриц? Ой, який вин тупенький…

     Того чуть Кондратий не обнял, как его деда под Сталинградом… Ногами топает, слюнями брызгает:

     - Du bist gefeuert!

     Тут же добры молодцы хватают нашего передовика производства под белы ручки и, незаметно настучав ему «под микитки», выбрасывают как ветошь за проходную.

     Тот, конечно в дичайшей непонятке:

     - А меня то за шо?!

     Конечно насмотревшись американских видосов ещё в Союзе за время Гласности и Перестройки, наш герой тут же бежит к адвокату: так и так, мол – мои права ущемляют, требую многомиллионной компенсации за причинённый моральный ущерб…

     Однако ему там через переводчика объясняют: время и нормы выработки устанавливаются на предприятиях в соответствии с многолетними научными исследованиями, подтверждёнными многолетней же практикой. Если ты их не выполнил – ты или ленивый или не обладаешь должной квалификацией. Если перевыполнил, значит - где-то схалтурил и выполнил работу некачественно…

     - Так что скажи ещё спасибо, что хозяин предприятия, видимо страдая комплексом вины за своего деда, через суд с тебя компенсацию за материальный и моральный ущерб не вытребовал.

     «Die Ordnung», одним словом!

      

     Это не единственный пример, кстати…

     Был ещё аналогичный случай с каменщиком – за смену выполнившего три суточные нормы, с разносчиком пиццы – доставившего её клиенту на три часа раньше и, так далее и тому подобное…

     Я вообще к чему это?

     Вот вам пример настоящей плановой(!!!) экономики.

     На более высоком уровне примеров привести не могу, но уверен - там всё ещё более регламентировано и расписано на годы вперёд.

     А анархия капиталистического производства - она осталась в трудах Маркса да Энгельса, да в головах советских агитаторов и пропагандистов.

      

     ***

     А что было с экономикой на «одной шестой части суши» во времена СССР?

     Тем, кто её не застал – расскажу, тем кому посчастливилось – напомню…

      

     Вот положим, есть какой-то строительный трест в каком-то городе, сообразно эпохе подчиняющийся своему – также строительному наркомату или министерству.

     Госплан СССР дал задание, наркомат разработал проект строительства десятиэтажного дома и, спустил его «этажом» ниже - поручив тресту построить его… Ээээ… Положим за девять месяцев, выделив на это соответствующие фонды, строительные материалы и так далее.

     Вроде бы всё понятно, да?

     И вроде бы всё как у людей: есть заказчик и есть исполнитель…

     Кто ещё в этой схеме нужен?

     Контролёр?

     Так ведь контролировать сроки и качество выполнения заказа должен заказчик, а не какой-то посторонний дядя!

     Что он и делает, периодически присылая на строящийся объект кураторов – следящих, чтоб арматуру как и положено - клали через четыре ряда кирпичей. А закладные плит перекрытия и панелей – сваривали, а затем изолировали от влаги и бетонировали.

     Ну и так далее.

      

     Вроде бы всё готово и, можно начинать работать…

     Ан, нет!

     На планёрке руководства треста, встаёт его парторг и, после обычного при таких делах обличения коварных происков мирового империализма и, напоминания про мудрость «направляющей и управляющей», выступает с инициативой:

     - Товарищи! От лица партийной организации нашей организации, заявляю: мы с вами берём повышенные обязательства! Этот дом будет построен пятнадцатиэтажным и причём – всего за шесть месяцев!

     Не… Если бы согласно партийного уставу, парторг избирался бы коммунистами треста – его можно было бы и послать… Туда послать – куда и принято посылать подобных «инициаторов».

     Однако тот был в своё время рекомендован(!) обкомом партии…

     Да, да!

     «В реале» дело так и обстояло: привозят в организацию, на предприятие или в колхоз совершенно незнакомого человека и говорят местным членам партии:

     - Вот познакомитесь, товарищи: это ваш новый парторг, голосуйте.

     И всех прочих: от профсоюзных деятелей - до председателей исполкомов Советов всех уровней, «выбирали» точно также – по рекомендации первых секретарей республик, областей, краёв и так далее…

      

     Руководство треста хватается за голову:

     - Это ж надо полностью пересчитать весь проект – совершенно другой фундамент, другой диаметр водопроводных и канализационных труб, совсем другой высоты башенный кран! А вы знаете что лифты в СССР больше – чем проектной этажности не производятся? А если пожар? Нет и не известно когда будут в стране пожарные лестницы такой высоты… Где взять на треть больше кирпича, цемента, арматуры? Где взять лишних строителей и дополнительные фонды заработанной платы для них? Где, где, где…?

     Звонят в наркомат, но там в свою очередь тихая паника:

     - Вы у нас не одни такие, так что выкручивайтесь сами.

     На просьбу помочь хоть чем-то, из обкома отвечают с укоризной:

     - Но вы ж, советские люди? Коммунисты вдобавок… Значит, обязаны справиться с трудностями. А не справитесь – мы сделаем соответствующие оргвыводы.

      

     И руководители треста, начинают «выкручиваться»: стену класть толщиной не в два с половиной – а в полтора кирпича, засыпая образовавшиеся «колодцы» строительным мусором… Арматурные сетки класть не через четыре ряда, а через шесть, закладные сваривать через одну, сразу заливая их бетоном… А «лишнюю» рабочую силу нашли привлекая через тот же обком школьников, студентов и военнослужащих рядом расположенной воинской части в качестве чернорабочих… Через сверхурочные и бесплатные субботники для своих - тем самым экономя и фонд заработанной платы.

     Вскоре «процесс» и самим понравился: кирпич, цемент, арматуру и всё что к ним полагается - стали «экономить» в таком количестве, что их хватило на дачки товарищам их обкома – чтоб «крышевали» если чё… Командиру воинской части, ректору и директорам школ – зря они что ли бесплатную рабсилу предоставляли…

     Ну и разумеется себя не обидеть – себя ни в коем случае нельзя обижать!

     Фонд заработанной платы же, удалось таким образом не только сэкономить - но и увеличить, что хватило на то - чтоб кураторы из наркомата-министерства закрыли глаза на некоторые «небольшие» отступления от строительных норм и правил.

      

     Ну наконец-то конец всем мучениям и, настал воистину торжественный момент: здание построено и построено оно действительно за шесть месяцев - вместо девяти и, имеет пятнадцать этажей – вместо десяти. Под звуки фанфар играющих «Интернационал», под речи местных первых секретарей и гостей из столичных центральных комитетов, руководства, парторга и передовиков производства треста - перерезается красная ленточка и вручаются ключи от квартир жильцам…

     После этого мероприятия, местное партийное начальство уезжает к себе на дачки, мечтая ещё и, об саунах и желательно с девками. Московское начальство в столицу – увозя с собой в блестящее карьерное будущее бывшего парторга треста… А простые строители вместе с счастливыми новосёлами – приступили к устранению бесчисленных недоделок да замазыванию трещин в фундаменте.

      

     О чём разговор – здание всё-таки построено…

     Но имеются и нюансы!

     Стены в нём зимой постоянно промерзают до инея, а летом на них можно жарить яичницу. Вода на последних пяти этажах бывает только по ночам, а первые этажи и подвал – постоянно заливает фекалиями сверху. Лифт доходит только до десятого этажа…

     Что в принципе не так уж и плохо!

     Живущие на верхотуре здоровые жильцы - стали ещё здоровее, а астматики, сердечники и просто ветераны-пенсионеры - долго на этом свете не заживаясь, освобождали квадратные метры для стоящих годами в очереди на квартиру.

     И всем было хорошо!

     Но не долго.

     Ибо простояло это здание не вечность – подобно египетским пирамидам и, даже не несколько столетий – подобно московскому Кремлю…

     А всего лишь семьдесят с небольшим годиков, после чего рассыпалось в хлам.

     И вот теперь вопрос на засыпку:

     Это разве похоже на плановую экономику?

     Тысячу раз - нет, нет и нет!

      

     ***

     Кто утрирует?

     Я утрирую?!

     Если кто-то считает, что я изрядно утрирую с этим «строительным» примером – спешу разочаровать: я ещё и приукрашиваю истинное положение дел!

     Вот вам реальная история с пресловутым «Сталинским заданием».

     После успешного дебюта опытного образца на Советско-финской войне, тяжёлый танк «КВ» постановлением Правительства СССР «№ 443сс» от 19 декабря 1939-го года, был принят на вооружение без каких-либо положенных в таких случаях государственных испытаниях… Даже без такого очевидного очковтирательства, как знаменитый пробег «Т-34» от Харькова до Москвы и обратно31.

     Меж тем, уже в ходе боевых действий выявилось большое количество недостатков новых тяжелых танков: частая разрегулировка главного сцепления, разрушение подшипников в бортовых фрикционах, течи топливной, масляной и водоохлаждающей системы и так далее…

     Председатель Совета Народных Комиссаров СССР Молотов, в том же постановлении приказал до конца 1940-го года выпустить пятьдесят танков этого типа, одновременно проводя испытания и устраняя все замеченные при них дефекты.

     Работа на Кировском заводе закипела и к маю уже пятая(!) серийная машина была принята военным приёмщиком и отправлена в войска. С неё же завод начал коренным образом пересматривать конструкцию всех узлов и механизмов – добиваясь одновременно уменьшения трудоёмкости изготовления и повышения надёжности танка. И с каждым новым выпущенным образцом танка, «КВ» становился всё лучше и лучше…

     Казалось бы, что ещё для счастья надо?

     При таком подходе к делу, к началу 1941-го года, Автобронетанковые войска РККА - вполне могли бы иметь конструкцию тяжёлого танка, пригодную для массового производства.

      

     Однако, в июле произошла описанная в «строительном примере» история.

     По инициативе какой-то сверхактивной, но тупой бляди, задание на выпуск конструктивно недоведённого танка увеличивается не на треть…

     Почти в пять раз!

     Вместо пятидесяти – двести тридцать тяжёлых танков, в том числе - сто «КВ-2» с «большой башней» и 152-х миллиметровой гаубицей в ней.

     Этот финт ушами прозвали «Сталинским заданием», как во всех случаях - когда накосячившим инициаторам требуется спрятать концы в воду, прикрывшись именем Вождя. По крайней мере ни одного документа с подписью Сталина на этот счёт, до сих пор не было опубликовано.

     В чём вред?

     Вред в том, что этого момента, любые конструктивные изменения направленные на улучшения качества - стали злейшим врагом валового производства и, руководство завода - всеми силами стало их тормозить.

     Ведь за брак могут дать «по ушам» и только… А за невыполнение плана – «сделать оргвыводы».

      

     Как и в вышеприведённом «строительном случае», завод задание выполнил и даже перевыполнил, выпустив вместо 230 «КВ», все 243…

     Однако, что это были за танки?

     Ответ даёт военный инженер 3-го ранга Каливода в письме Мехлису, вызвавшее грандиозный скандал в верхах:

     «…В настоящее время все силы брошены на выполнение программы, а о качестве машины думают очень мало. Считаю, что в настоящий момент назвать машину боеспособной нельзя из-за вышеуказанных дефектов. Отправлять ее в армию можно только как учебную, а не боевую…

     …По материалам испытаний, проведенных в течение 10 месяцев с общим километражем 5270 км видно, что характерные дефекты, о которых говорилось еще в перечне конструктивных изменений от 4 февраля 1940 года, и которые подтвердились испытаниями, не устранены и систематически повторяются на каждой испытываемой машине. Это объясняется тем, что вместо трезвой оценки дефекта и действительного его устранения завод занимается „замазыванием“ этих дефектов…».

     Военпред не только критикует, но и предлагает решение проблемы:

     «Целесообразнее снизить программу до конца 1940 года до 5–8 машин в месяц и перебросить все заводские силы на доработку машины. В настоящее время все силы брошены на выполнение программы, а о качестве машины думают очень мало».

      

     Москвой была создана комиссия из авторитетных специалистов, которая обследовав ситуацию на месте, установила, что хотя да – «отдельные недостатки» имеются:

     «В целом машина КВ работоспособна, но обладает рядом узлов, которые требуют срочной доводки. К таким узлам относятся коробка передач и бортовые фрикционы…».

     …И далее - длиннейший список «отдельных недостатков».

     Представляете?

     Машина работоспособна, но чтобы она могла воевать, возле каждой должна находиться бригада квалифицированных ремонтников с нужным инструментом и кучей запчастей.

     Даже никого не расстреляли вопреки ожиданию.

     Так что Кировский завод продолжал гнать брак, получив на новый – 1941-й год, задание уже в тысячу танков. Конечный результат «Сталинского задания», вы можете увидеть в виде фотографий немецких обозников, любящих делать «селфи» на фоне этих стальных монстров, сломавшихся и брошенных на обочине.

     Если кто-то думает что с «Т-34» было как-то иначе - тот очень глубоко ошибается.

      

     Меня в данной истории больше всего удивляют не ошибки наших уважаемых предков – им это вполне простительно, а позиция современных мне российских историков.

     Вот например Максим Коломиец пишет32:

      «…Без сомнения, военный инженер Каливода во многом был прав — качество серийных КВ еще сильно хромало. Можно конечно ругать руководство Кировского завода за то, что они не занимались улучшением качества машин. Можно «бросать камни» в руководство ГАБТУ, которое не принимало необходимых мер по контролю за качеством продукции. Все это можно, ведь критиковать проще всего, тем более по прошествии 70 с лишним лет…

     … Посмотрим, что бы было бы в случае принятия правительством предложения Каливоды о снижении программы до 5–8 КВ в месяц. При таком раскладе, к концу 1940 года в Красной Армии числилось бы едва ли больше 80–90 машин КВ. И вряд ли до начала войны их сумели изготовить много — пусть даже удалось бы довести надежность танка до требуемого уровня. Ведь для развертывания массового выпуска КВ потребовалось бы время. Думается, что при таком раскладе к 22 июня 1941 года в РККА имелось бы порядка 250 КВ, да и технология их производства едва ли была бы до конца отработана. Так что о существенном увеличении выпуска КВ едва ли могла бы идти речь».

      

     Это нечто и мало того - что-то…

     Только вдумайтесь: по мнению одного их ведущих и авторитетнейщих историков советского танкостроения (книжки которого даже издают в бумаге) - 250 танков «требуемого уровня надёжности» хуже, чем 364 откровенно бракованных - словами военного приёмщика, годных только на роль учебных машин, но никак не боевых.

     Рисунок 36. Немецкие тыловики очень любили советские новейшие, тяжёлые и неуязвимые танки. Ну и заодно 52 тонны металла промышленности Третьего Рейха…

     Спасибо партии за это!

     Давайте спросим у любого руководителя любого автопредприятия – хоть таксопарка: что лучше - 250 надёжных машин, или 364 - не способных даже со стоянки выехать без приключений?

     Последняя фраза вообще не по-детски вставляет:

     «…Да и технология их производства едва ли была бы до конца отработана. Так что о существенном увеличении выпуска КВ едва ли могла бы идти речь…».

     То бишь по мнению этого танкового экспэрда: «до конца отработать технологию» и «существенно» увеличить выпуск «КВ» - можно было лишь предварительно снабдив промышленность Третьего Рейха высококачественным металлоломом… Больше никак.

     Это полный звездец!

     Вот это уровень нашей с вами истории, дАрагие рАссияне.

      

     ***

     Нет, такой порядок вещей надо было ломать – это и дураку понятно, а Сталина к этой категории никак не отнесёшь…

     Так почему он этого не сделал?

     Так почему мы – люди XXI века, помним про эту, канувшую в бесславное небытие страну - такой какой она была, а не той, какой бы она могла стать?

     Почему вслед за принятием «Сталинской конституции», вместо обещанных в ней прав и свобод – начались Сталинские репрессии, от которых и до сих пор некоторые вздрагивают?

      

     Конечно же, как и в случае с 22 июня 1941-го года и, всем что за ним последовало - проще всего это можно объяснить «сталинской паранойей». Для этого лишних извилин в мозгу, да и вообще – самих мозгов не надо: достаточно лишь сквозного прохода между ушами и речевым аппаратом с простейшим записывающим устройством между ними.

     Чтоб начать соображать, необходимо изучить место отводимое по «Конституции-1936» Коммунистической партии и сравнить с тем - что было на самом деле и, сравнить с «Брежневской конституции» от 1977-го года, когда эта организация вместе с стоящим во главе её Генсеком КПСС – впала в полный и всё разрушающий маразм.

     В последней советской Конституции (точнее в её «Статье 6»), прямо и без экивоков указано «кто в доме хозяин»…:

     «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза».

     …В «Сталинской» же конституции, вы что-нибудь про партию - не сразу то и найдёте!

     И только лишь после более важных, по мнению авторов этого основного закона страны вещей, подобно этим:

     «Статья 124. В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами.

     Статья 125. В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом:

     а) свобода слова,

     б) свобода печати,

      в) свобода собраний и митингов,

     г) свобода уличных шествий и демонстраций.

     Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления…».

     В Статье «Конституции-1936» под номером «126», мы наконец-то найдём искомое и то – в самом её конце:

     Рисунок 37. Почувствуйте, как говорится, разницу!

      

     « В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса и других слоев трудящихся объединяются во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков), являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных».

     «Руководящая и направляющая сила» и «передовой отряд»… Не дошло?

     «По Сталину» коммунист должен вести в бой, а «по Брежневу» - посылать в бой.

     Про «руководящее ядро», уверен - дописали «заинтересованные лица», про которых чуть позже.

     Почувствуйте, как говорится, разницу!

     Впрочем, «посылать» они начали - ещё задолго даже до Хрущёва, но лишь в эпоху «Застоя» - закрепили такое положение вещей законодательно…

     И тогда «система» сгнила окончательно.

      

     ***

     Так что же произошло?

     Почему всё пошло не так?

     Вовсе не претендуя на роль «последней инстанции», никому ничего не навязывая, тем не менее скажу: в том что «случилось – то что случилось», виновато сложение несколько факторов одновременно.

     Ортодоксальным марксистам (чаще обзываемым «троцкистами») сильно не понравились некоторые положения «Конституции-1936», это однозначно… Ведь в ней нет ни слова про «святые святых» - про диктатуру пролетариата, при которой осуществляется своего рода «классовый расизм» - бывшее до 1936-го года разделение общества по происхождению. Ведь согласно старой – «Ленинской конституции», в СССР существовали свои отверженные: выходцы из дворян, духовенства, кулаки и прочие «чуждые классовые элементы» - так называемые «лишенцы».

     Они и их дети не имели права избирать и быть избранными, не могли занимать ответственные должности, а равно быть заседателем в народном суде, защитником на суде, поручителем, опекуном. Они не имели право получать пенсию и пособие по безработице, им не позволялось вступать в профсоюзы. Лишенцам не выдавались продуктовые карточки, либо же выдавались по самой низшей категории.

     Напротив, налоги и прочие платежи для «лишенцев» - были существенно выше, чем для остальных граждан.

     В 1920-е годы одна за другой проводились кампании по выселению лишенцев из коммунальных квартир, а также исключению их детей из школ. Детям «лишенцев» было крайне затруднительно получить среднее образование и фактически запрещено получать высшее. Вместо призыва в Красную Армию, их зачисляли в так называемое «тыловое ополчение».

     Сталин же приравнял «лишенцев» к гегемонам…

     Как тут не возмутиться правоверным марксистам?

     Недаром одним из самых тяжких обвинений Хрущёва в адрес Сталина, был отход того от «ленинских принципов»…

     Ишь на что покусился, кровавый тиран и деспот!

      

     Многими, если не всеми подобными «ортодоксами» кроме того могло двигать чувство реванша: ведь Сталин и его команда подвинули их с очень высоких постов.

     Бухарин при Ленине был «любимчиком партии», а при Сталине – задвинутым куда-то под плинтус «Колькой-балоболкой».

     Рыков был вторым после Ленина Председателем Совнаркома и, кто он теперь – в середине 30-х годов?

     Да никто – пустое место.

     Зиновьев и того бери выше – экс-председатель исполнительного комитета Коминтерна – «землешарной» организации, в которую даже правящая в СССР ВКП(б) - входила лишь отдельной секцией…

     И если даже потерявшая былую популярность поп-звезда, из кожи лезет вон чтобы восстановить своё статус-кво - то что тогда говорить про этих политиков, в душе оставшихся пламенными революционерами?

      

     Мог быть и военный заговор, а почему бы и нет?

     Во всем мире, во все времена, генералы устраивают заговоры и свергают демократически выбранные правительства или своих же предшественников.

     Чем наши маршалы и командармы хуже?

     В Латинской Америке, в то время фактически стоящей с Советским Союзом на одной ступни развития – военные перевороты так часты, что об них не всегда сообщает пресса. Один сукин сын заменил другого сукиного сына – никакой сенсации.

     А чем отличаются всякие там Самосы, Дюпоны да Стреснеры от наших Тухачевских, Якиров да Уборевичей?

     Да только тем, что те носят трусы да сомбреро, а эти – синие галифе да будёновку…

     А так – один в один.

      

     Но главный вклад в то, что «Конституция-36» - так и не стала действующим законом, внесла конечно же «Всесоюзная коммунистическая партия», в скобках – «большевиков».

     Нет, вовсе не миллионы рядовых коммунистов, стоящих у станка или сидящих в кабине трактора…

     И даже не верхушка «ВКП(б)», зачастую сидящая на двух стульях – государственном и партийном: как например член Политбюро Молотов - являющийся одновременно Председателем СНК и вдобавок Наркомом иностранных дел…

     Всё решила так называемая «партноменклатура» - те самые первые секретари республик, обкомов, райкомов и горкомов. И стоящие за ними стояли десятки тысяч парторгов государственных организаций, промышленных предприятий, колхозов и совхозов - являющиеся своего рода «средним классом» СССР, весь период его существования.

     Хотя законы могут быть сами по себе прекрасными, в конечном счёте всё решает физическая возможность их реализации. А последнюю, словами Ленина - обеспечивает «воля господствующего класса». Если он не хочет или не может исполнять написанную им бумагу, а также имеет силу заставить высшие государственные органы принять этот факт - то бумага исполняться не будет…

     Хоть убейся её автор «ап стену»!

      

     В декабре 1936-го года, на VIII Всесоюзный чрезвычайном съезде Советов, была принята Конституция СССР, согласно Статьи 141 которой:

     «Право выставления кандидатов обеспечивается за общественными организациями и обществами трудящихся: коммунистическими партийными организациями, профессиональными союзами, кооперативами, организациями молодежи, культурными обществами».

     То есть на одно место в Советы может быть несколько кандидатов и вовсе необязательно от Коммунистической партии.

     И партийные функционеры – тот самый «господствующий класс», влёт поняли, что Сталин таким образом - хочет отстранить их от власти. Ими был инициирован Февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937-го года, на котором формально должны были утвердить форму бюллетеня для выборов согласно Статьи 141 вновь принятой конституции. Но фактически, суть почти всех выступлений сводилось к тому, что страна наводнена шпионами, диверсантами, вредителями или просто троцкистами - пролезшими на самые высокие посты. И что органы НКВД не справляются с таким обилием врагов народа и им надо срочно помочь.

     Вот так начались те самые знаменитые репрессии 37-38 годов, которые их инициаторы и исполнители – а Хрущёв был в их первых рядах, позже приписали Сталину и его маньяческой паранойи.

     Однако, зададимся вопросом:

     Что может сделать король и его свита, если все поголовно бароны - отказываются по его указу освободить крепостных?

     Ничего!

     Только констатировать сей прискорбный факт и постараться минимизировать ущерб своему королевскому авторитету.

     Точно также должен был поступить и Сталин, решив отложить «битву» на более поздний срок. Ну а там – война, послевоенное восстановление…

     Всё руки не доходили!

     Лишь в конце 1952-го года, на XIX съезде он вновь бросил перчатку в лицо «господствующему классу» - сражаясь за власть Советов…

     И вновь проиграл.

      

     Но я не Сталин…

     Я хуже!

     И поэтому я этот бой выиграл. Конечно, вся война ещё впереди и будет она долгой и затяжной – возможно даже столетней… Но главное уже сделано: головы у партийной гидры отрублены. А те, которые будут пытаться вырастать вновь – я буду беспощадно прижигать.

     Я – злой, жестокий и коварный и не имею право быть добрым, белым и пушистым!

      

      

     Глава 10. А жизнь то... Продолжается!

      

      

     Фаина Раневская:

      «Думайте и говорите обо мне что пожелаете. Где вы видели кошку, которую бы интересовало, что о ней говорят мыши?».

      

      

     Старинов, Илья Григорьевич:

      «Те, кто считает, что время нельзя повернуть одним толчком, не видели, как уходит под откос железнодорожный состав».

      

     Микколо Макиавелли «Государь»:

      «При этом надо иметь в виду, что нет дела более трудного по замыслу, более сомнительного по успеху, более опасного при осуществлении, чем вводить новые учреждения. Ведь при этом врагами преобразователя будут все, кому выгоден прежний порядок, и он найдет лишь прохладных защитников во всех, кому могло бы стать хорошо при новом строе».

      

     На совещании в кремлёвском кабинете по поводу только что случившегося катаклизма, не мог не вспомнить Высоцкого:

     «"Что там было? Как ты спасся?" -

      Каждый лез и приставал,

     Но механик только трясся и чинарики стрелял.

     Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж.

     Он над нами издевался - ну сумасшедший, что возьмёшь?».

      

     Я не трясся, не «стрелял», не смеялся, не щетинился и, тем более - не плакал…

     «Те кто выжил в катаклизме

     Пребывают в пессимизме…».

      

     Никакого «писецТсизма» - само ледяное спокойствие.

     На вопрос: «Что там было?» - отвечал кратко, но при этом крайне информативно:

     - Там была полная жоппа.

     Ибо, чем меньше на рублике говоришь – тем тяжеловеснее каждое твоё слово.

     На второй вопрос – «Как ты спасся?», мой ответ был более пространным:

     - Предлагаю наградить товарищей Берию и Власика званием «Герой Советского Союза», с вручением Ордена Ленина и медали «Золотая звезда»… Хм, гкхм… Посмертно.

     Подняв руку:

     - Кто «за»? Принято единогласно.

     По ходу первого моего совещания в Кремле, Поспелов Пётр Николаевич - главный редактор газеты «Правда», несколько раз подходил ко мне с несколькими вариантами «хроники происшествия», из которых я выбрал наименее фантастичный и слегка собственной рукой отредактировав - разрешил опубликовать в средствах массовой информации СССР…

     Но от уже принятого решения - законно репрессировать его при первой же возможности, отнюдь не отказался.

      

     Но конечно же главным вопросом того совещания был:

     - Что делать, товарищ Сталин?

     На классический вопрос, ответ тоже должен быть классическим:

     - Сухари сушить!

     Мысленно поугорав над их обескураженными физиономиями, успокаиваю:

     - Шютка! Мал-мал капказский пошутилка, товарищи наркомы и исполняющие их обязанности. Если же серьёзно, то вы должны как и прежде - исполнять свои должностные обязанности. Больше ничего делать не надо…

     Слегка рыкнул на них, шоб боялись:

     - …И даже не вздумайте!

      

     Действительно, член Политбюро Вячеслав Молотов, к примеру, являлся в тот исторический период одновременно Председателем Совнаркома – главой Советского правительства и Наркомом иностранных дел…

     Кто-то берётся утверждать, что он спал и ночевал на трёх своих должностях и причём – одновременно в трёх креслах и, теперь без него - «всё пропало»?

     Конечно, нет!

     У него были «негры» - заместители то бишь, которые и пахали за него. Сам же Вячеслав Михайлович, хорошо что ещё успевал особо не вникая расписываться в наиболее важных документах…

     Да и то - далеко не факт.

     На посту Председателя СНК, заместителем Молотова формально считался практически любой нарком. Фактически же, его обязанности выполнял Яков Ермолаевич Чадаев – имевший огромный послужной список и, надо полагать – не менее огромный опыт работы на высших (не партийных!) государственных должностях.

     Знаете такого?

     Конечно ж, нет – на хрен знать какого-то негра…

     То ли дело, сцуко, товарищ Молотов!

     И тем не менее, в годы Великой Отечественной войны - когда Сталин являлся Председателем Совнаркома СССР, правительственные постановления публиковались в печати за двумя подписями: его и Чадаева.

     Так неужели Яков Ермолаевич не справится с Совнаркомом без Молотова?

     На этот счёт у меня нет сомнений.

      

     Заместителем Молотова на должности Наркома иностранных дел, был Андрей Януарьевич Вышинский…

     Ну, этого то, кто не знает!

     Конечно, на него грязи вылито немало – сравнимо со Сталиным и Берией… Но одного не отнимешь: это был очень  жёсткий человек и при этом - умный, по-европейски образованный, блестяще владеющий несколькими языками и обладающий незаурядным ораторским искусством. 

     Все будущие крупнейшие международные конференции, такие как Ялта и Потсдам, не проходили без участия Вышинского. Он же активно разрабатывал и послевоенное устройство мира.

     Иностранные коллеги отзывались о Андрее Януарьевиче - как о вежливом, учтивом дипломате – вмиг превращающийся в какой-то разъярённый вулкан ненависти, если дело касается международных интересов страны.

     Так кто же на должности Наркома иностранных дел СССР, может быть лучше его?

     По крайней мере, я таких не знаю.

     Ну а чуть позже, я к нему молодого Андрея Громыко подтяну – «на вырост», так сказать.

      

     Точно такая же, или почти такая же бодяга и, с остальными членами и кандидатами в члены, ныне покойными, у каждого из которых были пахавшие за них заместители. Правда, вместе с Калинином - Председателем Президиума Верховного Совета СССР, утонули и оба его заместителя: Председатель Совета Союза Верховных Советов СССР Андреев и Председатель Совета национальностей Верховного Совета СССР Шверник.

     Хрен как говорится с ними, но я не про это.…

     Этот случай был единичный и при этом пострадал больше всего - вовсе не этот орган высшей законодательной власти страны, а советский балет - лишившейся мощной поддержки этого козлобородого лезбиянца.

     Так по нему мы и так - «впереди планеты всей».

     Ну, отстанем чуток и что?

     Ничего страшного!

      

     С остальными наркоматами – всё пучком.

     Например, Председателем «Государственной плановой комиссия при СНК» (Госплан СССР) был Вознесенский… После его гибели ВРИО этой должности стал его заместитель Максим Захарович Сабуров. 

     Что-то изменится с государственным планированием в худшую сторону?

     Уверен, что нет.

     А вот в лучшую – вполне может быть.

     Были заместители и у Кагановича - наркома путей сообщения, Микояна - наркома внешней торговли, Маленкова - начальника Управления кадров ЦК ВКП(б)…

     Про Берию Лаврентия Павловича я уже говорил, ну а Ворошилов - так тот вообще: на момент своей смерти, был практически пустым местом. А у пустого места, как правило, заместителей не бывает.

     Так что конца света не случилось!

     В народе в таких случаях обычно говорят:

     «Померли Охримы, да и хрен с ними».

      

     Был поднят вопрос и о том, что делать с утонувшим Мавзолеем и главное – с телом Ленина.

     Было даже предложение привезти с Донбасса шахтёров-стахановцев, мобилизовать московских комсомольцев и, в ударном темпе - к следующей годовщине великого Октября откопать Мавзолей и поставить его на место, чтоб руководству было откуда на парады в честь очередной годовщины смотреть. Если получится - то даже бункер отрыть, чтоб извлечь из него тела погибших делегатов - для их захоронения в виде серого порошка в кремлёвской стене… Другие предлагали объявить об международном конкурсе мемориала у той же стены в память погибших.

     Я был в принципе не против, но в свою очередь предложил проконсультироваться со специалистами и вызвать сюда кого-нибудь из «Метростроя».

     И часа не прошло, как никому не известный капитан с петличками танкиста привез самого «отца советского метро» - Павла Павлович Роттерта и, тот попеременно краснея и бледнея, безбожно заикаясь – панически-истерически-категорически отверг саму такую возможность:

     - Товарищи! Ради Маркса не делайте этого! При попытке откопать Мавзолей – провалится под землю весь московский Кремль!

     Мне осталось лишь беспомощно развести руками:

     - Ну, вот видите? Так что нам не остаётся ничего другого, как засыпать ту яму и восстановить брусчатку Красной площади – чтоб на ней можно было парады в честь Великой октябрьской революции проводить. А руководство страны, любоваться ими может с кремлёвской стены – там даже виднее, ибо обзорность выше.

     - Насчёт увековечивания памяти погибших товарищей, же…

     Походив и, типа подумав:

     - …Лучшим мемориалом нашим погибшим товарищам, будут наши успехи в деле построения социализма в нашей стране, укрепления её обороноспособности и успехи СССР на международной арене.

      

     На этом я закончил совещание, запланировав вновь встретиться с наркомами и исполняющими их обязанности, после завершения Внеочередного всесоюзного съезда народных депутатов - на котором я официально вступлю в должность Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и объявлю о некоторых конституционных реформах.

     Все эти важные события, без всякого преувеличения – переломных и судьбоносных в истории страны, произойдут после окончания трёхдневного траура – 23 января…

     Время, как быстро летит время!

     Уже практически полторы недели я в теле Реципиента, а фактически ничего ещё не сделано.

      

     ***

     Наконец-то все вышли, оставив в кабинете троих уцелевших посвященных: Поскребышева, Косынкина и Виноградова.

     Я сразу предупредил:

     - Не спрашивайте что произошло, друзья, чтоб мне не пришлось вам врать.

     Скажи им, всю правду: что всё началось из-за того что я не подумав как следует - приказал Власику установить блок-пост перед въездом на Ближнюю дачу, чтоб мне не докучали сталинские детишки… После чего последовала вся эта цепь невероятных событий – приведшая к столь трагическим событиям…

     Что сын Сталина был формальным главой(!) антисталинского заговора… Что из чувства самосохранения, я залюбил мозги Хрущёву якобы у меня имеющейся порнушкой(!) с его коровой… И, он как последний лох поведшись на такой тупой развод, в целях неразглашения этого фейка расстрелял Политбюро… Что в результате моего договорняка с ним в сортире(!), тот по моему совету взорвал подземный бункер с партсъездом - от чего ушёл под землю Мавзолей с Лениным…

     Нет!

     Только не это – пусть думают, что хотят. Всё равно до такого не додумаются – ибо это…

     За гранью добра и зла!

      

     Впрочем, у Косынкина уже был готов ответ:

     - В том что произошло, чувствуется воля ЕГО(!!!). ОН(!!!) Вас послал к нам, он и Вас и уберёг.

     Внимательно посмотрел на него:

     Кажется вместо просто умного, исполнительного и преданного Власика, я получил вдобавок и ещё религиозно-фанатичного Начальника личной охраны. Правда, нам с ним ещё работать и работать: в службе охраны Кремля и меня лично – обнаружены серьёзные изъяны.

     Виноградов, тоже был такого же мнения, хотя менее эмоционально и крайне осторожно согласившись:

     - Иначе это ничем не объяснишь.

     И только Поскрёбышев сохранив хладнокровие, задал конструктивный вопрос:

     - Иосиф Виссарионович! Не считаете ли Вы, что после смерти Лаврентия Павловича и Николая Сидоровича, число «посвящённых» должно быть увеличено?

      

     Я задумался:

     Действительно, что мы имеем в «сухом остатке»?

     Секретарь – ходящий «отдел кадров», скрещённый с арифмометром.

     Вчерашний пограничник – хотя и боевой, но ещё не освоившийся на новой должности и скорее всего человек ограниченный службой.

     И профессор медицины, который в соответствии с уровнем современной медицины - разве что клизму могущий профессионально поставить, да посоветовать чаще ходить пешком.

     Всё это конечно здорово, но…

     Маловато будет!

     Спрашиваю:

     - У Вас есть кто-то на примете, Александр Николаевич?

     Тот, прячет глаза:

     - После вашего рассказа про будущее, Иосиф Виссарионович, я просто не решусь кого-либо рекомендовать… Вам виднее.

     На другое я и не рассчитывал: секретарь – он и в Африке секретарь. Исполнит всё что угодно, но вот подсказать что…

     На то существует шеф!

     А «шеф» напоминаю – это я.

      

     Посмотрев в окно, где заметно вечерело:

     - Так, так, так… Завтра с утра у меня будет рабочая встреча с одним капитаном – который в данный момент тусит в секретарской…

     Пора наконец познакомиться с моим «поддельником» и сделать ему предложение, от которого тот не сможет отказаться.

     - …Но это пожалуй к делу не относится.

      С закрытыми глазами, в несколько секунд перебрав все известные мне варианты:

     «Так, так, так… Кого ещё?».

     Озарение пришло как всегда неожиданно:

     - Завтра днём судя по всему, я буду шибко занят на траурных мероприятиях – посвящённых сегодняшнему происшествию… А вот вечером соберите мне в этом же кабинете следующих лиц: Льва Захаровича Мехлиса, Глеба Максимилиановича Кржижановского, обоих братьев Бонч-Бруевичей – Михаила и Владимира Дмитриевичей, Розалию Залкинд по прозвищу «Землячка» и… Эх, жалко, что Антон Семёнович Макаренко уже умер…

     Чуть не хлопнув себя по лбу:

     - …И Виктора Николаевича Сороку-Росинского. Если кто-то из них находится не в Москве – как последний, то вышлите за ним мой личный самолёт.

     Подумав ещё:

     - Но их «посвящение» должно происходить не так как вас - то была чистейшей воды импровизация с целью легализации, а…

     Вкратце рассказал первый пришедший в голову «сценарий» – а стало быть и самый верный и, на этом мы на сегодня расстались. Поскрёбышев остался в секретарской – ибо там всегда есть чем заняться, Виноградов направился в Кремлёвскую поликлинику – там кому-то стало плохо, а мы с Косынкиным поехали на Ближнюю дачу.

     На сегодня всё!

      

     ***

     Всё, да не совсем всё…

     Когда мы с новым Начальником охраны приехали на блок-пост, чтоб снять с него стажёров, тех оказалось всего четверо… Отсутствовал и старший – сержант Ерофеев.

     На недоумённый вопрос Косынкина – а где личный состав, те отвечают, стеснительно поглядывая на меня:

     - Ужинают на даче у товарища Сталина.

     Спохватываюсь:

     - Ах, да… Я же сам им предложил харчеваться у себя – ибо, про них похоже забыли за этой кутерьмой. А вы то как, товарищи бойцы? Не голодны?

     Гаркают хором:

     - А мы уже недаром поужинали, спасибо!

     Первым делом представившись новым Начальником охраны, Косынкин их озадачил:

     - Скоро за вами приедет машина: дождётесь возвращения своих товарищей, сворачивайтесь и отправляйтесь в своё подразделение. Считайте, что испытательный срок уже прошли: три дня отдыха и приступить к исполнению обязанностей по охране товарища Сталина.

     - Служим Советскому Союзу!

     Люди дисциплинированные и про Власика ничего спрашивать не стали. Не стали говорить ничего и мы: в своё время сами узнают…

     Зачем раньше времени настроение портить людям?

      

     Кстати…

     Когда подъехали к даче, я:

     - Петр Евдокимович! Только ничего не говори моей сегодня про сегодняшнее… Задолбает ведь до утра вопросами да своими бабьими «ахами» да «охами», а я сегодня выспаться хочу. С утра «обрадую» и сбегу на работу.

     Улыбается краешками губ:

     - Хорошо, Иосиф Виссарионович.

      

     Валентина Васильевна встретила нас уперев в бока руки и с подозрением принюхиваясь:

     - Что так поздно?

     - Дел сегодня было много – едва разгрёб.

     «Сама попробуй целый партсъезд за день закопать и Мавзолей с Лениным вдобавок!».

     Недоверчиво оглядывает с ног до головы:

     - А чё опять напялил какое-то старьё?

     Поглядывая на вытертые чуть ли не насквозь рукава старенькой сталинской шинели:

     - Это рабочая форма одежды: по запарке забыл переодеться.

     Иронично хмыкает:

     - Хм… Ты бы ещё в строительной каске домой припёрся.

     «Мда… Каска и шахтёрский фонарик во лбу, пожалуй, сегодня были бы не лишними».

     Затем, настроение у моей изменилось и она чисто по-женски жалеючи:

     - Не замёрз хоть? Опять поди «гавкать» всю ночь будешь и неделю носом шмыгать…

     Удивительно, но за весь день, не помню чтоб чувствовал холод. Стресс должно быть и выделяющийся в избытке адреналин.

     Пожав плечами:

     - Сегодня на работе было жарковато: пахал как сам Стаханов в забое – только успевали оттаскивать и, замерзать было некогда.

      

     Из малой столовой раздавались молодые голоса и звонкий девичий смех.

     На мой немой вопрос, моя супружница озабоченно отвечает:

     - Светка сержанта твоего охмуряет.

     Ерофеева однозначно, больше среди стажёров никаких сержантов не заметил.

     Интересуюсь:

     - Ну и как успехи?

     Вздыхает:

     - Замуж пора выдавать девку, пока не испортилась…

     Клюя носом:

     - Раз «пора» - значит выдадим. Ты бы это, мать… Накрыла бы нам с Петром Евдокимовичем на кухне.

     Спохватывается:

     - Ах ведь и правду: чего это я стою – с вами лясы точу?! Мужиков же кормить надо…

     И уже на бегу:

     - …Водку то пить будете?

     - Водку? Водку пить будем.

     Косынкин, непреклонно-категорически:

     - Я не буду, товарищ Сталин: исполняю обязанности.

     Бурчу по-стариковски:

     - Ну и на хер мне всё это «диктаторское всесилие», если уж и выпить не с кем? Не… Всё-таки надо было валить на пенсию, чтоб спиваться не в одиночку – аки бирюк какой, а в дружной компании…

     Но настаивать не стал.

      

     Не успели мы с Начальником охраны опустошить по тарелке борща, а я вдобавок закинуть за воротник пару стопок «Особой московской», как на кухню слетает перевозбуждённая Светка и «шепчет» на полдома:

     - Папка, можно тебя на минутку?

     - Меня не только «можно» - но и нужно. Но сперва поздоровайся с Петром Евдокимовичем.

     Та, даже нечто вроде «книксена» сделала…:

     - Здравствуйте, Петр Евдокимович!

     До чего воспитанный ребёнок, ё!

     …После чего бесцеремонно вытащила меня за рукав в прихожую:

     - Помнишь, что ты говорил по мужчину-охотника? «Чем больше за какой-нибудь «птичкой» по лесу бегаешь, чем больше при этом мозолей на ногах натрёшь и больше шишек на лбу набьёшь – тем «вкуснее» она потом тебе кажется»…

     - Эээ… Ну, говорил. Я вообще в последнее время очень много чего говорю…

     - А это правило и девушек тоже касается?

     - Эээ… Дай соберусь с мыслями…

      

     По ходу, она на этого сержанта Ерофеева «запала».

     Ну, а что?

     Парень молодой, видный: «вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом». Я б лучше в него «попал», чем в этого… Ээээ… Старпеда рябого.

     Так что же ответить?

     - С одной стороны всё верно: ведь в СССР с 1917-го года существует равенство полов и женщина также вольна «охотиться» за мужчиной - как и тот за ней… А с другой стороны, мы – мужчины, существа противоречивые! «Охотник» перестанет видеть в ней «дичь» - а точно такого же «охотника» как он сам и, мало того – соперника… Если конечно, речь не идёт об приверженце так называемой «однополой любви»… Ты понимаешь, о чём я?

     Та, закусив губу:

     - Понимаю…

     Бурчу:

     - Все вы всё «понимаете», а потом выскакиваете замуж за всяких педрил… Ты, плачешь?!

     Обливаясь слезами, Светка больно ударила меня в грудь кулачком:

     - Он никогда не будет на меня «охотиться»… Потому что я – твоя дочь, я - Сталина…

     И завывая смертельно раненной волчицей, убежала к себе наверх.

     Глядя ей вслед, процитировал одного из классиков великой русской литературы:

     - «Что за комиссия Создатель…».

     И все мои проблемы, самому же - враз показались такими мелочными, что хоть плачь:

     «Мне выпить не с кем, за ней – никто не «охотится»… Повзрослев, Светлане придётся брать инициативу в свои руки и, оттого будут все её личные семейные трагедии. Бедный ребёнок…».

     Закончив на оптимистической нотке:

     - …А впрочем, жизнь продолжается.

      

     ***

     На следующий день, прибыв с утра в свой кабинет, первым делом ознакомился с только что вышедшим номером «Правды», из-за траурной каймы и списка погибших – бывшим, как бы не втрое более толстый, чем обычный.

     Собственно то, он и состоял из художественно-документального описания самой катастрофы и длинного списка-перечня её жертв.

     Из первой части, простой советский человек мог узнать, что перед тем как стать жертвами, депутаты Съезда - под руководством Политбюро ЦК ВКП(б) и лично товарища Сталина, длительное время затыкали образовавшийся пролом в стене бункера своими – депутатскими телами…

     И причём добровольно и с песТнями – распевая «Интернационал», то бишь!

     Когда же депутатские тела наконец кончились, товарищи из Политбюро ЦК ВКП(б) поручили товарищам Берии и Власику - любой ценой найти выход и спасти «Вождя и Учителя». А сами навалившись на стальную дверь бункера, изо всех сил удерживали грунтовые воды – пока те были в поиске…

     Товарищи Берия и Власик сумели найти аварийный выход из бункера и вывести товарища Сталина из подземелья наружу – на радость всему советскому народу, всем трудящимся всего мира и, просто – всему прогрессивному человечеству. А сами вернулись – чтоб вывести и его соратников…

     Но тут новый удар стихии и все до одного умерли.

      

     Я ржаль и плакаль, плакаль и снова ржаль… А редактору «Правды» мысленно пообещал:

     «Весёлый ты парень, товарищ Поспелов! Тебя я убью последним».

      

     Бегло прочитав список жертв и наскоро его проанализировав, я понял что перед тем нас навсегда покинуть - мои соратнички решили меня слегка «обуть», забыв пригласить на Съезд некоторых членов Центрального комитета ВКП(б), могущих оказать мне поддержку.

     Сперва теряюсь в догадках:

     «Неужели они не понимали, что Сталин заметит это?».

     Потом вдруг осенило:

     «Ах, да! Мнимый мини-инсульт… Виноградов предупредил их, что после него товарищ Сталин ведёт себя странно, может не узнавать кого-то. А потом при первой же встрече на Ближней даче, они сами убедились - что со зрительной памятью у него что-то не так… Например, я не смог узнал Андреева и это видимо было замечено».

      

     Ну, что ж…

     В любом случае, всё что не делается – делается к лучшему!

     Осталось только процитировать Булгакова, несколько переиначив:

     - «Никогда не читайте советских газет перед обедом… Читайте с утра – для поднятия настроения».

      

     ***

     Затем у меня была встреча с тем капитаном-танкистом (ныне капитаном-госбезопасности и без пяти минут кавалером ордена «Красной Звезды»), с коим имел удовольствие законно репрессировать Хрущёва. О том, что он же убил Берию, я старался не вспоминать – помня о возрасте Реципиента, его не шибко богатырском здоровье и сердечно-сосудистых проблемах.

     Сидя за письменным столом в своём кремлёвском кабинете, делаю приглашающий жест:

     - Присаживайтесь, капитан. Разговор у нас с Вами будет долгим и, надеюсь - конструктивным, а в ногах правды нет.

     Когда тот расположился на кресле напротив, некоторое время за ним молча наблюдал… Сразу бросилось в глаза, как тот с жадностью разглядывает книги в книжном шкафу.

     Любит читать, стало быть - одно «очко» в своё копилку уже заработал.

     - Представьтесь, пожалуйста: фамилия, имя, отчество и семейное положение. Происхождение меня не интересует: ибо среди представителей разных классов - хватает как порядочных людей, так и откровенных мразей… То же самое с партийностью и национальностью, добавлю.

     Тот соскочив:

     - Славин Пётр Алексеевич, холост, беспартийный…

      

     Я слегка вздрогнул: «Славин» - фамилия советского диктатора из одной довольно примитивной (хотя и увлекательной для меня) компьютерной стратегии, из игрового мира «нулевых» годов. Правда, тот – просто «Славин», а этот вдобавок – «Пётр Алексеевич», как один из первых в мире космонавтов… Хм, гкхм: «что-то с памятью моей стало»…

     Как первый в мире российский император.

     Невольно уставившись во все глаза на потолок:

     «Это – совпадение, или какой-то знак «свыше»?».

     Подумав, я решил «забить»: если «им» что-то от меня надо – пусть вышлют методичку.

      

     - …Про происхождение и национальность точно сказать не могу, так как сколько себя помню – детдомовец.

     «Выживший, значит… Детдомовцем, может стать только самостоятельно выживший на улице ребёнок. Ещё одно «очко» стало быть».

     - Ваше жизненное кредо, товарищ Славин?

     С готовностью отвечает:

     - Что такое «кредо» я точно не знаю… Но дядька Степан – завхоз детдома, что был мне за отца родного, учил пока жив был: «Не пей с кем попало, никогда не бери чужого и не спи со шлюхами и, никого не бойся». Стараюсь следовать этим правилам, товарищ Сталин.

     С понимающей усмешкой:

     - И потому до сих пор капитан?

     Ему на вид где-то под тридцатник: другие уже полковники в его годы, а то и генералы.

     Отвечает с юморком:

     - Если учитывать, что до лета тридцать девятого года, я был всего бригадиром таксистов в Горьком - откуда меня как старшину запаса забрали для Освободительного похода на Западную Украину и, до сих пор не вернули – я сделал достаточно стремительную карьеру.

     Недоверчиво хмыкаю:

     - Герой, стало быть? А почему я не вижу орденов и медалей на геройской груди?

     Разводит руками и, виновато:

     - Так я же не при штабе «геройствовал», товарищ Сталин!

     Понимающе улыбнувшись:

     - Возможно, это и к лучшему. Да, Вы присаживайтесь, капитан – мы не в штабе, а я не начальник финансовой части.

      

     Когда тот снова расположился в кресле, задаю главный вопрос и внимательно слежу за его лицом и особенно за глазами:

     - Как, когда и при каких обстоятельствах, Вы познакомились с моим сыном? В Академии Генерального штаба, где учитесь?

     Энергично вертит головой:

     - Я не учусь в Академии! А с вашим сыном познакомился случайно.

     «Стало быть он не дурак: в Академии Генерального штаба РККА – никого кроме дураков и встретишь, в этом я с Жуковым согласен… За редким исключением, конечно».

     Во всех отношениях – замечательный чувачок, этот капитан!

     Мне стало шибко интересно:

     - Вот, как? «Случайно», говорите? Расскажите, как это было.

     - Иду по Москве, в коей проездом из Карелии на Дальний Восток, любуюсь столицей нашей Родины – где ни разу не был… Вдруг - скрип тормозов, рядом останавливается такси, из него выпрыгивает какой-то лейтенант-лётчик: «Я сын Сталина, помогите мне освободить отца, которого арестовали люди Берии». Как я мог ему отказать? А потом мы с ним поехали в Академию…

     - На этом достаточно.

     Рассказа про убийство Берии, я могу не перенесть и тут же начать неконтролируемо звереть.

      

     Вроде… Уверен, что не врёт.

     Ибо, прожив столько лет «там» - я достаточно хорошо разбираюсь в людях. Да и моя прежняя профессия главы региональной ОПГ - как у «ошибающегося всего раз» сапёра: не распознал человеческую натуру – и вот тебя уже несут в деревянном «макинтоше», а вокруг играет музыка – которую ты не слышишь. А потом над тобой не синее небо - каменный памятник, на котором твоя же фотография и по годовщинам - чётные цветы, на которые не прилетит пчела…

     Задаю вопрос, чтоб понять как разбирается в людях он:

     - Как Вам показался мой сын?

     Подумав, тот тщательно обдумывая каждое слово:

     - Горяч, глуп… Но это пройдёт с возрастом. Склонен предаваться излишествам – спиртное, женщины. Но если прямо сейчас загрузить делом и ответственностью – выйдет толк.

     В принципе, я согласен с такой оценкой этого юного балбеса – Василия Сталина.

      

     Ну что сказать?

     Без всякого сомнения сидящий предо мной человек - природно умён и, судя по карьере – обладает незаурядными качествами лидера…

     Мимом таких людей проходить нельзя.

     Смотрю ему в глаза и безапелляционно, как о давно уже решённом:

     - Товарищ Славин! Дальний Восток отменяется, отныне будете служить при мне… Эээ… Ну, скажем «офицером для особо деликатных поручений». Официально же – в службе охраны Кремля. Подчиняетесь мне и только мне и, больше никому.

     Осторожно спрашивает:

     - В чём будет заключаться моя служба, товарищ Сталин?

      

     Встав и неторопливо сделав вокруг стола круг, наблюдая за его головой – поворачивающей за мной, подобно корзине подсолнечника – за Солнцем, усаживаюсь на место, и:

     - Злодейски убитый хрущёвцами генерал Власик – да будет вечной об нём память, создал спецслужбу для охраны первых лиц в государстве…

     Ткнув себя пальцев в грудь:

     - …Если быть точнее – лично товарища Сталина.

     Помолчав, продолжаю:

     - Но Вы как человек военный, должны понимать: лучший вид обороны – это нападение. И недавние события, когда даже НКВД во главе с товарищем Берией - аблажался по полной, тому лишнее доказательство.

     Капитан удивлённо приподнял брови, но ничего не сказал, ничего не спросил. За него это сделал я:

     - Почему, спросите? Отвечаю: НКВД – слишком неповоротливая структура! Чекисты могут справиться с вызовами - носящими общий и массовый характер, но перед узконаправленными - они спасуют. Да к тому же они вынуждены действовать хоть в каких-то рамках закона. А что делать когда есть «сигналы», например, но нет свидетельских показаний, улик, вещественных доказательств? Ничего нет, кроме вероятной угрозы государству?

     - «Хватать и тащить»? А если потенциальная угроза исходит из окружения лица высокопоставленного? Напомню, что Николая Второго вовсе не рабочие с крестьянами свергали, а собственные генералы. Среди основателей РСДРП, тоже – нет ни одного «босяка», а одни лишь генеральские, да купеческие сынки – на коих ни один жандарм, не посмеет даже косо взглянуть без веских на то оснований.

      

     Беру со стола бумажник Хрущёва и вынимаю из него несколько фотографий. Первая, что удивительно – портрет улыбающегося Ленина в кепке. Покачав головой, засовываю обратно, беру и перебрав фотографии хрущёвских выблядков, рассматриваю фото сожительницы покойного Поп-корна…

     В реале - корова-коровой и, что он в ней хорошего нашёл?

     Высокую удойность, что ли?

     - Например, давно уже поступали сигналы, что Первый секретарь компартии Украины - спит не с тем, с кем ему следовало бы спать, как настоящему большевику… А с врагом Советской Власти, одним словом. А «ночная кукушка» - это сила!

     Показывая капитану фото, медленно произношу:

      – Нина Кухарчук, она же Горпина Безотказная – член террористической группы «Майдан промежности», являющейся правым крылом украинской ультра-националистической организации «УХНА-УХНО».

     Задумчиво:

     - Далеко протянули они свои щупальца, очень далеко…

     Как бы очнувшись:

     - …Так далеко, что этим «сигналам» - не верили ни я, ни товарищ Берия, ни члены Политбюро – за что они и поплатились сполна, а я лишь чудом спасся. Представляете, товарищ капитан, что было бы со страной и народом – если бы погиб товарищ Сталин?

     Выдыхает, с хорошо заметным чувством ужаса:

     - Понимаю!

     - Понимаете, что я от Вас хочу?

     После недолго раздумья:

     - Понимаю: Вы хотите чтоб я убивал…

     Резко перебиваю:

     - «Убивает» шпана в подворотне, запомните это, капитан! Вы же, товарищ Славин, будете ЛИКВИДИРОВАТЬ(!!!) угрозу для ПЕРВОГО(!!!) лица государства. Чуете разницу? Или Вы разницу не чуете?

     Внимательно, на меня глядя:

     - Я хорошо понимаю разницу, но хочу задать ещё один вопрос, товарищ Сталин: как определить истинный этот «сигнал» или «ложный»?

     Стараясь не шибко нравоучительно:

     - В таких случаях, лучше перебдеть, чем недобдеть, товарищ Славин. Положим сигнал ложный сигнал и Коммунистическая партия по ошибке лишится одного или даже дюжины первых секретарей… Да хоть всех - как это произошло вчера. Что произойдёт, что изменится?

     Достаточно уверенно-смело отвечает:

     - Выберут других… Ничего не произойдёт, в общем-то и, ничего не изменится.

     - Правильно! А что произойдёт, если убьют товарища Сталина?

     С испугом – так ему не идущим, на меня таращась:

     - Боюсь даже представить себе не такое!

     Указательный палец вверх:

     - Правильно! Потому что такие как товарищ Сталин, в нашем государстве – рождаются один раз в сто лет… И это ещё – если сильно повезёт. Вот не было в веке девятнадцатом никого на него похожего и всё! Рассыпалась Российская Империя и города её переполнились беспризорниками.

      

     Помолчав:

     - Так каков будет ваш ответ?

     Капитан, больше не раздумывая, соскакивает и вытянувшись «по швам»:

     - Я согласен, товарищ Сталин!

     Внутренне ликуя:

     «А куда б ты делся с этой планеты!».

     Вслух:

     - Рад это слышать и вот Вам первое задание…

     Убрав обратно в бумажник фотографии Ленина и детей Хрущёва, протягиваю ему фото их матери и по совместительству – сожительницы дохлого Кукурузника:

     - Капитан, Вам приходилось убивать женщин?

     - Нет, товарищ Сталин.

     Прищурившись:

     - А хотелось бы попробовать?

     После недолгого замешательства, тот твёрдо:

     - Нет… Сказать по правде – нет.

     Только радуюсь:

     «А он вдобавок – не беспринципный! И это очень хорошо».

     - Не обязательно делать это своими руками. Позже, я дам Вам документ - по которому Вы сможете выбрать себе любого исполнителя в любой тюрьме СССР. Естественно, работать надо крайне аккуратно и без лютого фанатизма: имитация самоубийства или несчастного случая… Если что я подскажу Вам несколько типовых схем. «Исполнителя» обратно в тюрьму можно не возвращать… Понимаете, про что я?

     - Понимаю, товарищ Сталин.

     - Где-то через месяц-другой - как всё устаканится после сегодняшних событий, можете приступать…

      

     Увидев, как тот снова бросил жадный взгляд на книжные шкафы:

     - Кстати, можете выбрать себе любую книгу. Дарю.

     Славин, не заставляя себя долго уговаривать, подошёл к книгам и «завис»:

     - Прямо глаза разбегаются…

     Подсказываю:

     - В таких случаях в нашем народе говорят: «Бери ту, какая на тебя смотрит».

     Тот выдернул с полки какой-то томик и засунул его под мышку. Я успел мельком прочесть на обложке: Никколо Макиавелли «Государь».

     Хороший, хотя и случайный выбор.

      

      

     Глава 11. Оболганные и позабытые... Команда, одним словом.

      

     Великий русский учёный-химик Ипатьев В.Н.:

     «Для того, чтобы руководить хотя бы несколькими десятками людей, в каком угодно деле, необходимо обладать особыми качествами натуры и своим авторитетом так влиять на окружающих людей, чтобы они беспрекословно выполняли отданные им приказания…».

      

     И.В. Сталин 12-й съезд партии:

     «Гораздо легче, завоевать ту или другую страну при помощи кавалерии товарища Будённого, чем выковать двух-трёх руководителей из низов, могущих в будущем действительно стать руководителями страны».

      

      

      

      

     «Траурные мероприятия» продолжались три дня: с 21-го по 23-е января включительно. За первый день я успел побывать на нескольких траурных митингах, толкнуть там пару коротких речей, лично выразить соболезнование родным и близким и, после того как яму на месте Мавзолея засыпали, возложить к кремлёвской стене венок с надписью:

     «Пацанам, которых с нами больше нет…».

     А с какой ещё?

     «Любим, помним, скорбим», что ли?

     Так не любил я никого из них, а помнить и скорбеть собираюсь лишь по Берии и Власику - и то лишь по тому, что их мне будет явно не хватать.

     Так зачем кривить душой, особенно если без особой на то надобности?

     Не люблю я это…

      

     Наконец наступил вечер и я наскоро перекусив в совнаркомовской столовой отправился в свой кабинет, где меня уже ожидали «посвященные» и те - кому только предстояло ими стать, чтоб получить предложение - от которого, они не в силах будут отказаться.

     Рисунок 38. Лев Захарович Мехлис (13 января 1889 – 13 февраля 1953).

     Бросаются в глаза совпадения: родился и умер 13-го числа, причём ушёл из жизни - незадолго до Сталина (5 марта) и всё от того же инсульта, что навевает на некоторые подозрения…

      

      

     Пожалуй, моим современникам из приглашённых хроноаборигенов, самым известным был Лев Захарович Мехлис – про которого что только не пишут и, как только бумага эту писанину терпит…

     Откуда растут ноги этой писанины легко понять, зная какую должность он ныне занимает: Народный комиссар государственного контроля.

     Понятно?

     Мехлис – главный борец с коррупцией в СССР и, на этой должности он проявив себя честным бессребреником-коммунистом - которого невозможно подкупить, став настоящим бичом для партийно-государственной номенклатуры - пытающейся поживиться за счет советского народа. Не долго проработав на этой должности - с 6 сентября 1940-го года по 21 июня 1941-го, Лев Захарович тем не менее успел возбудить свыше четырёхсот дел и успел дать «по рогам» многим коррупционерам - вызвав, естественно, страх и ненависть высшей бюрократии.

     Естественно позже, те не пожалели собственного вонючего дерьма и чёрных чернил продажных писак, чтоб осквернить его память перед потомками.

     Мехлис был безупречно честном и принципиальным коммунистом и, в любой обстановке – храбрым в любой ситуации, не поддавался панике человеком, обладающим несгибаемой волей и твердым характером. 

     Генерал Хренов А. Ф., начальник инженерных войск, рассказывал о таком случае на Финской войне:

     «В одной из рот его  и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага. Спорить же с Львом Захаровичем было очень трудно...».

      

     Конечно, спорить с ним было действительно трудно!

     Лев Захарович был весьма не простой человек: порой излишне резок, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях и, видел всё лишь в белом - либо в черном цвете… Но факт остается фактом - когда понимал, что был неправ, то он никогда не стеснялся признать это. Дипломатничать он не любил - никогда не стеснялся в лоб говорить, обличая подлость, трусость, халатность и прочие недостатки. Миндальничать любил ещё меньше, бывая порой не просто жёстким – но и по-настоящему жестоким, если этого требовала обстановка на войне например…

     Но то же самое можно сказать и про Жукова!

     Так почему тот «Маршал Победы», а этот – палач Сталина?

     Где, сцуко, логика?

      

     «Крымская катастрофа», говорите?

     Дык, у Георгия Константиновича - была катастрофа Приграничного сражения и, ни чё – как с гуся вода…

     Ларчик открывается просто: Жуков возглавил преступную генеральскую клику, а Мехлис противостоял ей.

     Впрочем тема «Мехлис и генералы», у нас будет отдельной…

      

     ***

     Глеб Максимилианович Кржижановский – это Леонардо да Винчи советской эпохи, которого открыто ругать не принято - но и вспоминать про него стараются как можно реже:

     Рисунок 39. Глеб Максимилианович Кржижановский. Могучий старик!

     Как так?

     «Ленинский гвардеец» и вдруг не жертва сталинских репрессий - даже на пять лет переживший Вождя народов…

     Как же так?

     Так не бывает!

     Поэтому – молчим, молчим…

      

     Глеб Кржижановский был одним из основателей партии большевиков, соратником Ленина и автором плана «ГОЭЛРО»…

     Но это бесконечно мало – почти ничто!

     Глеб Кржижановский – воистину цивилизационный деятель: если Карамзин – отец русской истории, то он - основоположник советской науки.

     Апофеозом последней был старт «Востока», несущего человека в космос. Кто тогда вспомнил про Кржижановского?

     Никто…

     Как тут не вспомнить Данко из «Старухи Изергиль» Горького?

     «Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, — кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и — умер.

     Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло...».

      

     В 1929-м году, глава Госплана СССР Глеб Максимилианович Кржижановский становится вице-президентом советской Академии наук (АН) и вскоре составляет пятилетний план её развития.

     В нём Кржижановский наметил два пути развития советской науки: снизу - от задач развития отдельных научных дисциплин и, сверху - в виде особо важных тем, определяющих задачи всего коллектива Академии - в свою очередь исходящих из нужд развития науки в целом и из нужд развития хозяйства страны.

     Кржижановский приступает к совершенствованию структуры Академии.

     Было создано «Техническое отделение», включающее в себя ряд новых научных институтов и лабораторий. В 1931-м году был создан «Энергетический институт», в 1933-м - «Институт горючих ископаемых», а затем еще пять институтов по разным отраслям технических наук. Все эти институты создавались по инициативе Глеба Максимилиановича, организовывались под его непосредственным руководством. «Энергетическим институтом» он руководил лично в качестве директора.

     После успешного завершения пятилетнего плана, Академия наук СССР – эта, прежде оторванная от практической жизни организация - на десятилетия превращается в мощный «стартовый стол» развития всей советской экономики.

      

     В конце 1930-х годов Кржижановский был отстранён от всякой руководящей работы…

     За что?

     Якобы за нелестные отзывы в письмах о Сталине…

     Хм, гкхм…

     Кому предназначались «письма», что это за «отзывы», как о них стало известно тому – кто отстранял?

     Наконец, почему он не был арестован и в духе эпохи не репрессирован?

     Как обычно: нас заставляют глотать это дерьмо даже не разжёвывая.

     Скорее всего же, к концу 30-х в советской Академии наук образовались свои «клики», которым «нужды развития хозяйства страны» были абсолютно по барабану. Одним хотелось заниматься «чистой» - академической наукой, в которой ни за что не отвечаешь. Другие намертво связали науку и марксисткие догмы середины 19-го века, используя их как аргумент в спорах…

     Возможно были третьи, четвёртые, пятые, десятые и так далее.

     Научное общество, все эти академики, профессора и прочие «доценты с кандидатами» - это отнюдь не стадо безобидных овечек, блеющих на латыни что-то очень заумное…

     Это стая безжалостных волков, насмерть грызущихся за место в иерархии!

     Вот они совместными усилиями и «съели» Кржижановского.

      

     Глеб Максимилианович был Человек с большой буквы, чей разум без труда охватывал особо важные темы. Специалистом, отлично знающим нужды развития народного хозяйства страны и, хорошо понимающим как наука может практически этим нуждам помочь. Он относится к числу уникальных по квалификации и значимости государственных деятелей, который дал мощный толчок развитию страны.

     Этого «толчка» хватало надолго…

     Но не навсегда!

     И к периоду так называемого «Застоя», советская наука - сгнила вместе с КПСС и всем Советским Союзом в целом. И «до тех пор» - уже российская наука, хотя и гребёт из государственной казны фантастические суммы - но практическую отдачу имеет околонулевую.

     Как впрочем и всё остальное постсоветское – промышленность, кинематограф, литература…

      

     ***

     Уникальнейшее в нашей российско-советской истории явление – братья Михаил и Владимир Бонч-Бруевичи!

     Первый – царский генерал-майор, генштабист, до революции даже среди своих коллег - имеющий репутацию махрового черносотенца. И тем не менее, сразу после отречения Николая II, он был…

     Избран членом Исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов города Пскова!

     После Октябрьской революции (или переворота – кому как угодно) он первым из генералов Русской императорской армии перешёл на сторону большевиков и фактически стал создателем Красной Армии.

     Рисунок 40. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (1870 — 1956) и Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873 — 1955).

     А кто ещё?

     Журналист Троцкий и «прапорщик военного времени» Крыленко, что ли?

     Не смешите мои домашние тапочки, они и так смешные!

     Советские, а следом за ними российские историки - запутались с создателями РККА, как сказочный долболюб Емеля в трёх соснах и, создаётся стойкое впечатление, что она создалась как-то сама по себе…

     Знакомый почерк не правда ли?

     Великую Отечественную Войну, советский народ якобы выиграл сам по себе – вопреки яростному сопротивлению параноика Сталина, которому изредка смел перечить Жуков… И Красная Армия в 1918-м году создавалась точно также – коллективным разумом перепивших «балтийского чая33» матросов с деревянными маузерами и пулемётными лентами через плечо.

     Бывший генерал являлся видным теоретиком военного дела, издал немало трудов по прикладной тактике боя и для Советской России он обладал немыслимой ценностью. И став «красный генералом», Михаил Дмитриевич активно включился в создание советских вооружённых сил, последовательно занимая должности военрука Высшего Военного Совета РСФСР, Главкома Реввоенсовета (РВС), начальником Полевого штаба РВС.

      

     Однако, ещё в самый разгар Гражданской войны Михаил Бонч-Бруевич вдруг подает в отставку и переходит на преподавательскую работу.

     Что это? Нежелание воевать с бывшими коллегами, перешедшими в лагерь белых?

     Навряд ли…

     Ещё в Германскую, он считал многих из них «германскими шпионами» и без всяких политесов предлагал царю их вешать - за что и был подвергнут опале по настоянию самой царицы.

     Скорее всего произошёл классический случай, описанный нашим стало быть Вильямом Вильгельмом… Ээээ…

     Шекспиром:

     «Афроамериканец сделал своё дело, афроамериканец должен уйти».

     За рычаги созданной Михаилом Бонч-Бруевичем военной машины уселись окончившие три класса сельской школы и ускоренные кавалерийские курсы краскомы, а сам он стал не нужен…

     Впрочем, без работы он не остался: в военном деле есть профессии - которые лихим кавалерийским наскоком не возьмёшь. Например, топография и геодезия. По поручению самого Ленина, Бонч-Бруевичем-старший сперва организовал «Высшее геодезическое управление»… Затем он же создал Государственное бюро «Аэрофотосъемка», которым и руководил долгое время и причём – руководил блестяще, став словами современников - «дедушкой советской аэрофотосъёмки».

     В 30-е годы Михаил Дмитриевич дважды арестовывался, но заменить его было некем и, избежав преследований (так же как и его младший брат) он прожил долгую и полагаю – счастливую жизнь, до конца работая в своём детище - в «МИИГАиКе».

      

     ***

     Младший из братьев - Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, тоже практически не известен моим современникам… Ибо советские и постсоветские историки про него упорно молчат, или что-то несвязно мычат - аки глухонемой тургеневский дворник Муму, злонамеренно утопившей боярского Герасима и теперь дающий показания становому в полицейском околотке.

     А ведь это была в своё время политическая фигура, сравнимая по значимости с ленинской!

     Долго рассказывать, но без него не была бы создана партия большевиков, не случилась бы Великая Социалистическая революция - да и кто такой Ленин, мы бы скорее всего не знали.

     В отличии от «основателя первого в мире государства и крестьян» - в основном кабинетного теоретика, Владимир Дмитриевич был человеком дела. До октября 1920-го года он был Управляющим делами Совнаркома РСФСР: по сути – второй человек в государстве. Это он непосредственно создавал механизм действия Советской власти и обеспечивал его успешное функционирование в первый – самый критический период.

     Он национализировал банки, создал личную охрану Ленину, правительственную систему связи и медицинского обслуживания.

     Бонч-Бруевич-младший был предтечей Дзержинского в деле создании «ВЧК», вместе с братом буквально «с нуля» строил Красную Армию, управлял внутренней и внешней политикой страны.

      

     В становлении новой идеологии его заслуги безусловны и неоценимы – сравнить их было просто не с кем.

     Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич свергал памятники царям и ставил новые революционные монументы, утверждая Советскую власть на века. Сносил церкви, кошмарил священников и курировал систему научного атеизма в СССР. И при этом якшался с сектантами.

     Он редактировал партийные газеты, ведал советской литературой и искусством…

     Да всего просто невозможно перечесть!

      

     Образованнейший интеллектуал - именно такие люди стояли у истоков Великой Октябрьской социалистической революции. Придя к ней исходя из собственных глубоких убеждений, построенных на осмысленном взгляде на мир, историю своей страны и чаяниях на будущее… Он не цепляясь за власть, чем грешило и за что расплатилось абсолютное большинство «ленинских гвардейцев - ушёл из большой политики, как только понял, что его прежние идеалы не соответствуют суровой реальности.

     Говоря проще:

     Когда понял, что «что-то пошло не так».

     Добровольно побыв какое-то время директором совхоза(!) Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич – был инициатором создания и первым директором Государственного литературного музея, Литературного музея при Всесоюзной библиотеке имени В. И. Ленина и руководитель издательства Государственного литературного музея, выпускавшего тематические летописи, сборники «Звенья», каталоги фондов и другие издания. Один из учредителей первого музея Л. Н. Толстого в Ленинграде, участник создания Толстовской выставки в Историческом музее.

     После войны и до самого момента своей кончины в 1955-м году - директор Музея истории религии и атеизма АН СССР в Ленинграде.

      

     Так почему же такой неординарный человек не занял в истории достойного места?

     Уверен, что по той же причине, что и Кржижановский: он не соответствует критерию истинного ленинского гвардейца – который обязательно должен быть расстрелян Сталиным.

      

     ***

     Ветеран партии  Розалия Самойловна  Залкинд, больше известная по партийному псевдониму Землячка, ныне Председатель «Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР» и, видать по сему факту – нелестных эпитетов у историков заслужила не меньше, чем Лев Мехлис. «Красный демон революции», «самая страшная женщина-палач в истории», «еврейка, садистка, истеричка и нимфоманка» и так далее, в том же духе.

     Солженицин так тот вообще обозвал эту женщину - «фурией красного террора»…

     Как в народе говориться:

     Что с мудака взять!

      

     На самом деле, в отличии от этого дезертира и лагерного стукача, Розалия Самойловна – сильная личность, настоящий большевик, готовая за свои убеждения идти на костёр.

     Рисунок 41. Розалия Самойловна Залкинд, Землячка (1876-1947г.г.).

     Первая женщина награждённая советским орденом – это о многом говорит!

      

     Что касаемо приписываемых ей зверств в Крыму и в частностях расстрелах «сто тысяч пятьсот миллионов» пленных белых офицеров… Так вся армия Врангеля до разгрома насчитывала всего не более трёхсот тысяч человек, из которых лишь примерно каждый десятый – офицер.

     Какая-то часть погибла в боях, порядка двухсот тысяч уплыло на пароходах в Стамбул…

     Кого расстреливать? Каких «офицеров», вы про что лопочете?!

     Какое «красное от крови море», нах?

     Расстреливали скрывающихся в горах бандитов – возможно частично и выходцев из «благородного сословия» - с тех вполне станется и, расстреливала не партийная организация Крыма – возглавляемая Землячкой, а «особые отделы» частей Красной Армии и вездесущие чекисты.

     А с другой стороны, что с ними ещё делать надо было – в задницу целовать, что ли?

     Где содержать этих - прошедших за время Гражданской «Крым, Рым и медные трубы» отморозков? Кем охранять и главное – чем кормить в то время, когда даже в детдомах был голодный мор ни в чём не повинных детей?

      

     Что же касается присвоенных ей эпитетов…

     Тьфу на них!

     Раз историки кого-то демонизируют - взывая не к холодному рассудку человека, а к его эмоциям - практически к животным инстинктам хавающего пипла, то значит они однозначно пи…здят. Верить им в таких случаях – самое последнее дело…

     Тьфу на них ещё раз!

      

     ***

     Учась на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета,  Виктор Николаевич Сорока-Росинский увлёкся экспериментальной психологией, занимался вопросами индивидуальных особенностей памяти и воображения, внимания и возможностями воздействовать на эти особенности. За эти исследования, юноша получил императорскую стипендию и освобождение от платы за обучение.

      

     После университета Виктор Николаевич учился психопатологии у академика Бехтерева, работал в Военно-медицинской академии, в психологической лаборатории видного психолога Лазурского - где разрабатывал собственную науку о самовоспитании - «автогогику», которая по его убеждению - должна была занять такое же место в системе знаний о человеке, как и педагогика.

     Рисунок 42. Виктор Николаевич Сорока-Росинский (1882-1960 гг).

      

     Короче, уже в дореволюционный период Сорока-Росинский заявил о себе как об оригинальном ученом-теоретике и авторитетном педагоге-практике. Главная направленность его творческого поиска – создание новой школы, установление гуманных форм и способов обучения и воспитания детей. Виктор Николаевич выступал постоянным автором ведущих педагогических журналов, где опубликовал циклы статей, посвященных педагогике и психологии детского мировосприятия и детского чтения, проблемам социологии молодежи разных стран. Параллельно с научно-исследовательской и просветительской деятельностью Виктор Николаевич занимался преподаванием истории в гимназиях и занимал должность классного наставника.

      

     Естественно имеющие большие проблемы - как с детской беспризорностью, так и с детской преступностью большевики, не могли пройти мимо такой яркой личности.

     В период Гражданской войны, Виктор Николаевич преподавал историю и литературу в училище Путиловского завода, известное своими педагогиче­скими инновациями и представляло собой комплекс учебных заведений: городское отделение, колония для детей-сирот, детский сад, подготовительные курсы, клуб. Здесь впервые были организованы группа продленного дня и питание детей в школе. Так же впервые если не в мире, то в стране – педагогическая работа строилась на проектной основе.

     Именно там и появилась первая «ребячья республика», своего рода прообраз будущей «Школы имени Достоевского» для трудно воспитываемых подростков - более известной как «Республика ШКИД».

      

     Последней, Сорока-Росинский управлял более пяти лет, воспитав немало нормальных граждан из потенциальных преступников, но…

     Как и в случае с Антоном Семёновичем Макаренко, дорогу новатору перешла тупая баба – никогда не имевшая собственных детей, но возомнившая что знает как воспитывать чужих.

     Крупская писала в газете:

     «Не в Чухломе какой-нибудь, а в Ленинграде процветает советская бурса, руководимая людьми, работа которых ничего общего с задачами, поставленными советской властью, не имеет… Бурс, хотя бы они и называли себя советскими детдомами, нам не надо».

     После этой статьи, Сороку-Росинского освобождают от должности директора «Школы социально-индивидуального воспитания имени Ф.М.Достоевского для трудновоспитуемых».

     С 1925-го по 1928-й год несдающийся педагог заведовал «Школой №39» Центрального района города Ленинграда для особо трудных подростков. Это назначение состоялось лишь потому, что никто больше на нее не соглашался – до того трудно воспитываемым был «контингент», держащий в страхе весь близлежащий район…

     Питер, это вообще – столица российского хулиганства!

     И здесь Виктор Николаевич справился, принимая на перевоспитание самых трудных детей – от которых даже тюрьма отказывалась.

     И тогда в 1928-м году по отношению к Сороке-Росинскому было принято беспрецедентное даже в те непростые времена решение – ему официально запретили работать в общеобразовательных школах.

     Советская эпоха времён «Застоя» что-то несла про «запреты на профессии» в ФРГ…

     Как писал по примерно такому же поводу Крылов в своей басне «Мартышка и очко»:

     «Чем кумушек считать трудиться,

     Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?».

     И заметьте: до сталинских репрессий ещё очень далеко!

     Всем в данный момент заправляют как раз те, по кому постсоветская «демократическая» общественность - льёт горькие слёзы и распускает липкие сопли.

      

     Запрет был снят лишь в 1936-м году – незадолго до тех самых «репрессий», после чего Виктор Николаевич устроился в одну из обычных ленинградских школ простым преподавателем русского языка и литературы. Впереди этого, воистину - Человека эпохи Возрождения, ждала блокадная дистрофия, депортация жены-немки, нелепая смерть под колёсами трамвая и полное забвение потомков.

     «Республику Шкид» и литературно-киношного «Викниксора» - написанного с него же, его же воспитанниками – иногда вспоминают всуе…

     Виктора Николаевича Сороку-Росинского – никогда.

      

     Подытоживая по всем этим шестерым, скажу:

     Историю пишут победители!

     Вот и написали победившие после смерти Вождя партократы-коррупционеры - эти оборотни с партбилетом в кармане, свою историю - которую и впаривают нам уже на протяжении почти столетия…

     А мы с вами хаваем это тухлое дерьмо кишащее опарышами, дАрагие рАссияне, да ещё и нахваливаем!

     Стыдно… За наш народ стыдно и больно, а не за этих шестерых – уже мёртвых.

     А мёртвые, как известно из летописей – «…бо срама не имуть!».

      

     ***

     Когда я вошёл в кабинет, как трое уже «посвящённых» - так и все шестеро «неофитов», были уже в сборе и в полной готовности меня слушать. Лишь Сорока-Росинский выглядел не в своей тарелке: изрядно перепугано-растерянным, каким-то помятым и бледно-зелёном на лицо…

     Ещё бы!

     Он – простой учитель, а стало быть по положению здесь самый низший… А тут столько начальства в том числе и сам(!) Сталин. Да и в самолёте должно быть укачало.

     На чём его интересно сюда везли?

     Уж не на истребителе ли, для скорости?

     Хахаха!

      

     Не без труда узнав некоторых (оно дело - отретушированные фотки в Инете и совсем другое дело - живые «натуры»), поздоровался с каждым и, ободряющие подмигнув педагогу – мол, «не сцыте, товарич!», усевшись во главе стола жизнерадостно вопросил:

     - Ну, что могучие старики…? Хм, гкхм… И никогда не стареющие дамы, в количестве одной прекрасной особы… Есть ещё порох в пороховницах?

     За всех, ответила вопросом на вопрос Розалия Самойловна, враз разоблачив меня:

     - Порох-то есть… Но что-то, товарищ Сталин, Вы на самого себя не похожи. Уж не засланный ли Вы, казачок?

      

     Смотрю на неё:

     Ну, какая же она «фурия»?

     О чём этот бородатый членосос вообще лопочет?

     До боли знакомый по соседкам по подъезду типаж, но главным образом по мультфильму про Шапокляк: сухенькая такая, бойкая, гиперактивная старушенция… Которой до всего есть дело.

      

     Однако, появилась проблема – большая или маленькая, пока не знаю…

     О том, что с товарищем Сталиным «что-то не так», догадывались многие – по глазам видел. Но вслух осмелиться высказать свои подозрения - решилась лишь эта… Хм, гхм…

     Фурия.

      

     Вообще-то я планировал начать совсем по-другому, конечно.

     Типа, такая вот фигня товарищи: поступил сигнал от потомков - что к нам приближается писец полярный…

     Но в данной ситуации, на прямой вопрос - ответ тоже должен быть прямым. Поэтому пришлось с места в карьер импровизировать.

      

     Не менее жизнерадостно чем при первом знакомстве, отвечаю:

     - А я, товарищи… Не Сталин! Вернее – Сталин, но не совсем.

     Народ опи…зденев конкретно, переглядывается в полном ах…уе, а Мехлис резко:

     - А кто Вы, если не Сталин?

     - Счас всё объясню, Лев Захарович. Вы только постарайтесь держать себя в руках! А то консенсуса у нас с Вами не получится - о чём возможно, нам с вами обоим придётся горько сожалеть…

      

     Встал, походил и остановившись напротив Кржижановского:

     - Вот Вы, Глеб Максимилианович, как человек науки, в телепатию – то есть передачу мыслей на расстояние, верите?

     - Ну… Вполне возможно.

     - А в передачу мыслей через время? Из будущего в прошлое, например?

     Не думая:

     - Не может такого быть!

     Спокойно, как об чём-то само собой разумеющемся:

     - Ну, почему же? Эйнштейн доказал, что если что-то материальное движется со скоростью превышающей световую, то время для него движется вспять… А что может двигаться быстрее света?

     Указательный палец вверх и с самым умным видом:

     - Только человеческая мысль!

     Кржижановский слегка надменно:

     - Квантовая теория? Буржуазная наука!

     - Про эту «науку» и её «буржуазность», мы с Вами позже поговорим – для этого я Вас сюда и вызвал… А пока слушайте.

     Сделав ещё круг возле стола, встаю во главе его и опершись руками – возвышаясь таким образом над всей компанией, бомблю дальше:

     - А что такое человеческий разум, как не набор мыслей, который может при определённых условиях перенестись в будущее? И причём не просто перенестись и пропасть бесследно, а вселиться в какое-нибудь материальное и желательно – человеческое тело…

     «Театральная пауза» - сам Станиславский бы сгорел от зависти, и:

     - …Так вот, товарищи: я – человек из будущего, попавший в товарища Сталина.

      

     Вижу опешившие лица и выпавшие челюсти, а у имевшего протез Кржижановского – в буквальном смысле.

     Всей имеющейся силой воли, сдерживая рвотные позывы, делаю замечание:

     - Глеб Максимилианович… Вы бы подобрали со стола «это»… Фу, какая гадость! Некрасиво, да и перед дамой неудобно.

     - Шпашибо, Иошиф Вишшарионовиш.

     Зря я это сказал!

     Все уставились на лежащий на тёмно-синем сукне протез довольно архаичного вида и, всем без исключения изрядно поплохело. А и без того «бледно-зелёному» после перелёта Сорока-Росинскому, сделалось совсем плохо – того и гляди харчи станет метать.

     В панике обращаюсь к Поскрёбышеву:

     -  Александр Николаевич! Срочно проводите Виктора Николаевича в туалет – пока он мне рабочее место не заблевал.

      

     Сороку-Росинского увели, Кржижановский вставляет гуттаперчевую челюсть, братья Бонч-Бруевичи переглядываются, Розалия Самойловна смотрит как на врага народа…

     А до Мехлиса видно только дошло:

     - Какие «мысли», какая «квантовая теория», какое «будущее»… Что за бред?

     Вдруг, враз переменившись в лице он стремительно соскочил и лапая пустую кобуру:

     - Вы… Вы… ТЫ(!!!) - двойник товарища Сталина, засланный разведками капиталистических стран! А настоящий товарищ Сталин погиб вместе с товарищами в подземелье!

     Вспомнив, что ему даже застрелиться нечем, он попытался прорваться в секретарскую, вопя во все гланды:

     - Так вот что это было! Диверсия!

     Мехлис напрасно дёргал ручку двери: она была предусмотрительно заперта снаружи по моему приказу – чтоб никто не смог сбежать. Тогда он схватил стул и ломанулся было к окну – с твёрдо на писанным на лице намерением разбить стекло и сигануть со второго этажа…

     Но положение спас Косынкин, выхватив табельный «ТТ»:

     - Сядьте на место, товарищ Мехлис! Сядьте!!! Иначе я прострелю Вам ноги!

     В этот раз он не сплоховал, молодец.

     Тот нехотя послушался, но выглядел далеко не лучшим образом – я немало на своём веку покойников перевидал краше его нынешнего и, обеспокоенный Виноградов щупал его за запястье - пытаясь таким образом найти пульс. Потом сунул ему за щеку какую-то пилюлю.

      

     В общем, моё признание в попаданстве и в этот раз было каким-то скомканным, хотя водку вроде не пил и к артисткам лёгкого поведения ехать не призывал…

     И как это у других получается?

     Пришёл и, только сказал: «Я из будущего» - как все тебе тут же начинают жоппу шершавыми языками лизать…

     Чёрной завистью завидую, блин.

      

     ***

     Когда обратно привели педагога-новатора, народ (да и я признаться) уже немного успокоился и уже не только с недоумением, страхом или ненавистью посматривал на меня… Но и с изрядным любопытством.

     Поинтересовавшись здоровьем Сороки-Росинского и Мехлиса и, получив от последнего сквозь зубы что-то вроде «не дождёшься, вражина», я начал:

     - Товарищи! Если бы я был иностранным шпионом, или вообще – врагом Советской власти – разве я бы сделал заявление, что я не Сталин? Наоборот, я бы изо всех сил старался «косить» на него… Сами то подумайте!

     Не услышав возражений – по крайней мере вслух, продолжил:

     - Давайте работать в таком формате: я расскажу вам про будущее, отвечу на интересующие вас вопросы по нему, а потом сделаю каждому из вас предложение – от которого уверен, вы не сможете отказаться.

     Спустя какое-то время Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, обращаясь к профессору Виноградову:

     - А что говорит в этом случае медицина?

     Тот с полным понимаем озабоченности, уверенно отвечает:

     - Если Вы про психиатрию, то Иосиф Виссарионович абсолютно здоров и находится в твёрдом уме и ясной памяти. Хотя и перенёс совсем недавно мини-инсульт.

     Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич:

     - Товарищи! Давайте, наконец его выслушаем… Может тогда поймём в чём дело.

      

     После этих слов все пятеро уставились на меня, а Розалия Самойловна, с холодной усмешкой:

     - Ну, товарищ Сталин или как там тебя… Рассказывай про будущее! Только правду и только правду: я брехню за версту чую.

     Не отводя взгляда от её колдовски-чёрных - отнюдь не поблекших с возрастом глаз, отвечаю:

     - Всё как есть расскажу, кроме моих настоящих фамилии, имени, отчества и дат ваших смертей, конечно…

     Стараясь не смотреть в сторону Мехлиса – который в «моей» истории умер немногим раньше Реципиента, тыкаю большим пальцем себя в грудь:

     - Поверьте на слово: очень тяжело жить, считая каждый прожитый день… Гитлеру не пожелаешь!

     Землячка перебив:

     - А когда ты сам умрёшь?

      

     Не люблю таких вопросов, ибо знаю одну историческую байку, в которой вслед за ним - «предсказателю» прилетело топором в лоб и ехидное: «А вот и неправда – ты умер сегодня, прямо сейчас!».

     Личное оружие в комнате охраны забрали, но даже мужиков не обыскивали и, тем более - не залазили под юбку единственной даме…

      

     Держась настороже, кивнув на портрет на стене, требую уточнить:

     - Я, или товарищ Сталин?

     Та смешавшись:

     - Ээээ… Товарищ Сталин.

     На автомате выдаю:

     - В «реальной истории» товарищ Сталин скончается пятого марта 1953-го года.

     Та, помедлив:

     - А ты?

     - Второго октября 20…-го года.

     Мехлис, скривившись как от зубной боли:

     - Бред!

     Но на него зашикали оба Бонч-Бруевича разом:

     - Пусть расскажет! А там будет понятно – бред это или нет.

     Ставлю условие, глядя в упор на Мехлиса:

     - Чур, только не перебивать. Выслушайте и потом можете задавать любые интересующие вас вопросы… Договорились?

     Любопытство не порок, а присущая всему живому функция организма – способствующая выживанию… Правда не всегда. Очень часто – совсем наоборот, но тем не менее… А высшая форма организма – к коей относится каждый человек, смерть как хочет узнать «что там за горизонтом» - про будущее то есть.

     Поэтому тот даже с нетерпением:

     - Договорились… Начинайте уже!

      

     Избегая что-либо упоминать про лично свою - бурную событиями и нелицеприятными фактами биографию, я начал вкратце – очень вкратце рассказывать дальнейшую историю, вплоть до момента своего переноса:

     - Итак, товарищи: 22 июня, ровно в четыре утра…

      

     ***

     Уже в первой половине моего рассказа о грядущем, Лев Захарович уронил голову на подставленные ладони… Мне даже показалось, что он плачет и невольно вспомнился Маяковский:

     «Если бы

     выставить в музее

     плачущего большевика,

     весь день бы

     в музее

     торчали ротозеи.

     Еще бы – такое не увидишь и в века!».

      

     Сказать по правде и мне пока в диковинку.

     Как будто на полжизни постаревшая, Землячка сидела неестественно прямо, неподвижно, плотно сжав губы, остекленевшими глазами глядя в какую-то невидимую точку прямо перед собой… Как окаменевшая Лотта – увидевшая творившееся в родном Содоме и Гоморре безобразия.

     Остальные впрочем – немногим лучше, особенно Сорока-Росинский - услышавший число жертв ленинградской Блокады…

     Мне их стало жалко: а не перестарался ли я?

     Но я всё-таки продолжал и закончил такими словами:

     - …Таким образом, товарищи, две крупнейшие республики бывшего СССР - сцепились с собой в многолетней кровопролитной войне, на потеху всему прогрессивному и не совсем человечеству. У меня всё: чем закончился этот самый большой цирк под открытым небом и куда уехали главные клоуны – я без понятия.

      

     Закончив, я при полном молчании, прямо с горлышка жадно допил остатки воды в графине и, напророчил:

     - Уверен не ошибусь, если предугадаю что первым будет вопрос про меня. Точнее, как мой разум оказался в теле товарища Сталина… Так ведь?

     Кржижановский, первым придя в себя:

     - Конечно, так!

     Не став особо мудрить, я бесхитростно ответил:

     - Я по этому поводу ничего сказать не могу, ибо сам не знаю. Сидел за компом и вдруг, бац… Я – СТАЛИН!!!

     Поскрёбышев подтвердил:

     - Я в этот момент находился рядом и могу подтвердить: случившееся было полной неожиданностью для… Для…

     Кржижановский подсказал:

     - Для человека из будущего. 

     Кивнув благодарно, Поскрёбышев продолжил:

     - Он выглядел растерянным, не понимающим где находится и как сюда попал…

     Украдкой бросив на меня взгляд:

     - …Правда, довольно быстро освоился.

     Я согласился:

     - Было такое дело – не знал что и подумать и, чувствовал себя в Генштабе - как Миклухо-Маклай среди папуасов… Потом смотрю: а они все в синих штанах… Значит, свои.

     Тот продолжил:

     - Я и погибший совсем недавно товарищ Власик сразу заметили: хоть голос – всё тот же и, даже наличтвует характерный акцент – построение фраз совершенно другое, как и применение отдельных слов и их сочетаний. Ну, а потом он нам признался и привёл неопровержимые доказательства…

     Про тот, что это «признание» было в ресторане и совершенно мной по-пьяни, Александр Николаевич политкоррентно промолчал.

      

     Кржижановский, недоумённо оглядывая всех и задержав пристально-недоверчивый взгляд на мне:

     - Невероятно! Я достаточно легко могу поверить в способность человеческого разума путешествовать в пространстве и времени и, вселяться в кого угодно… Но то, что он случайно выбрал именно товарища Сталина – который один на всю планету, а не например - какого-нибудь китайца, коих на нашей планете большинство… Такого не может быть!

     Посмотрев на потолок, решив не упоминать ни о каком «туннеле со светом в конце», ибо исключая Косынкина - здесь собрались сугубо одни атеисты-материалисты, я предположил пожав плечами:

     - Возможно это был какой-то научный эксперимент, под который я случайно попал… Не знаю, в общем, а врать вам не хочу.

      

     Не знаю чем бы всё это кончилось, ибо «ожившие» Мехлис и Землячка продолжали смотреть на меня откровенно враждебно. Да и оба Бонч-Бруевича поглядывали как-то подозрительно косо… Но положение спас Профессор Виноградов:

     - Товарищи! Могу предположить, что какая-то группа учёных-коммунаров из будущего, сделав какое-то великое научное открытие - специально «переслала» нам его, чтоб всё исправить.

     Естественно, появился вопрос:

     - А почему он сразу не сказал это?

     Тот, изрядно потея и промокая носовым платком лоб:

     - Возможно из-за мини-инсульта – про который я рассказывал, он частично потерял память.

     Вновь все вытаращились на меня, но уже совсем по другому… С надеждой, что ли.

      Кржижановский задумчиво протянул:

     - На данный момент, это единственная теория, которая хоть как-то, но всё объясняет…

      

     Чуть не испортила всё Землячка, очковой коброй поблёскивая стёклышками очков:

     - А может всё наоборот? В будущем была образована Всемирная Республика Советов, построен коммунизм… А группа уцелевших капиталистов на каком-нибудь острове, наняла продажных учёных, чтоб всё переиграть?

     Как пишут в романах: «Нависла зловеще-звенящая тишина…».

     Чуть приподнявшись, я пристально посмотрел в её глаза - та аж очки сняла:

     - Розалия Самойловна! Так Вы стопроцентно уверенны, что в данный момент - в СССР строится коммунизм? А не что-нибудь другое?

     Все и ахнуть не успели, а Косынкин дёрнулся было - да и застыл в этом положении… Как достав из кармана свой «ТК», сняв с предохранителя, передёрнув затвор, я приставил холодный ствол к виску:

     - Скажите мне «да» и, я тут же «уйду» от вас. А вы продолжайте строить – флаг вам в руки и барабан на шею!

      

     Странно, но никакого «биения током» я не почувствовал… Сняли со «строго поводка», что ли? Типа, я уже настолько изменил историю, что могу стреляться, вешаться или топиться – дело сделано?

     Непонятно…

      

     Землячка первой отведя глаза, с горечью сказав:

     - Увы! Но я стопроцентно уверенна, что со строительством коммунизма мы идём куда-то не туда.

     Поставив пистолет на предохранитель и спрятав его в карман, я оглядев всех и каждого:

     - Товарищи! Что бы помешать строительству коммунизма, мне не надо было собирать вас всех здесь… Мне достаточно было просто ничего не делать, оставив всё как есть.

     По ответным взглядам я понял, что переломил ситуацию на свою сторону и, с этой минуты начнётся конструктивный диалог.

     - Сразу расставляю все точки над «ё», чтоб после не было непоняток между нами. Не знаю за каким хунтом меня к вам послали, но лично я никакими глобальными целями - типа построения коммунизма, не задаюсь! Ни на всём земном шаре, ни на всего лишь одной шестой части его поверхности. Лично моя цель: оптимизировать потери в будущей войне - снизив их хотя бы на пару миллионов и сделать так, чтоб нашей стране стало лучше жить… Хоть совсем на немного!

      

     Не услышав возражений по «программе-минимум», сев на своё место во главе стола, я:

     - Ну а теперь можете задавать вопросы. Только по очереди и на этот раз всего по одному: наговориться мы с вами ещё успеем.

     Пока все пятеро «неофитов» переглядывались, профессор Виноградов поделился собственным опытом:

     - Товарищи! Я убедился что этот человек говорит правду, задавая вопросы про современные ему медицину, наиболее распространённые болезни и лекарства. В частности, я спросил его: чем он болел в своих - довольно-таки преклонных по нашим меркам годах и чем его лечили мои коллеги из будущего…

     Многозначительно помолчав, торжествующе:

     - …Так вот: придумать специально такое нельзя – эти надо самому переболеть! Вы только почитайте фантастические романы: до чего же там всё убого – даже у такого писателя как Жюль Верн… А рассказ это человека - изобилует самыми мельчайшими подробностями, над которыми фантасты обычно не задумываются при написании своих опусов.

      

     После него, первым с изрядной патетикой, меня спросил Мехлис:

     - Как вы такое могли допустить?

     Я ответил той же монетой:

     - А как вы могли такое допустить? Вы – первые начали!

     Хотя было похоже на сценку из детства: «Дурак! Сам дурак!», но подействовало - Лев Захарович заткнулся и задумался.

      

     Глеб Максимилианович Кржижановский:

     - Извините… Эээ…

     - Иосиф Виссарионович, если забыли.

     - А что такое «комп», Иосиф Виссарионович?

     Я, буквально млея, едва не описцавшись лишь при одном упоминании:

     - Ооо!!! «Комп» - народно-сокращённое от слова «компьютер», это… Это, товарищи, для моего современника…

     - …ВСЁ!!!

      

     ***

     Я тараторил не умолкая!

     Мой рассказ про компьютеры, ноутбуки, айфоны, смартфоны, планшеты - плавно перетекший в повествование про Интернет, «Википедию», «игрушки», социальные сети, селфи и всё такое прочее – продолжался немногим меньше, наверное - чем про историю человечества с 1941-го по две тысячи …ой год.

     Были и разумеется вопросы, с которыми меня перебивали:

     - Сколько-сколько операций в секунду?

     - Мой самый обычный, даже уже изрядно устаревший «Intel Pentium 4»  мог обрабатывать до четырех миллиардов вычислений в секунду. А инженерные, так называемые – «большие» компьютеры – на порядок, а то и два больше. Сколько именно не знаю – не мой конёк, извините.

     - Невероятно…

     У Кржижановского, аж очки запотели!

     - …Производительность самого лучшего арифмометра, выпускающегося ленинградским заводом – всего сто пятнадцать вычислений в секунду.

     Усмехаюсь:

     - Вы бы ещё про деревянные счёты вспомнили, Глеб Максимилианович.

      

     А вот при просьбе рассказать про устройство всех этих «ништяков», я начал буксовать и даже включать заднюю:

     - Не знаю! Всё что вспомню – запишу на отдельный листик и предоставлю Вам, а пока извините.

     Тот в лютой непонятке:

     - Как же так? Пользуетесь, а как устроено – не знаете?

     - А вот так! В моё время даже автомобили выпускались с не открывающимися капотами: отъездил пару миллионов «кэмэ» и сдал её в утиль, после чего взял кредит и купил новую.

     У того, аж очки на лоб полезли:

     - «Пару миллионов километров»? Невероятно!

     - Даже понятие такое появилось: «пользователи». Ну, чтоб Вам было понятно – это что-то вроде класса…

     После недолгих раздумий:

     - …Да-да, именно социальный класс! Ибо, в Интернете можно хорошо зарабатывать – что и делают или пытаются сделать десятки и сотни миллионов пользователей. И прям-таки по Марксу, Энгельсу и Ленину, во Всемирной сети тут же возник ещё один – эксплуататорский класс, отнимающий у пользователей часть прибавочной стоимости – «админы».

     После этих слов, все так и оху…

     «Ухи поели» и причём – досыта, до отрыжки.

      

     После недолгого молчания, Глеб Максимилианович Кржижановский встал и торжественно заявил:

     - Товарищи! Это человек говорит правду: ни в бреду, ни в здравом уме – такое специально придумать нельзя!

     Профессор Виноградов торжествующе:

     - Ну а я что говорил!

      

     ***

     Следующим вопрос задал Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич:

     - Уже не сомневаясь в том, что этот человек в теле Иосифа Виссарионовича Сталина говорит правду, всё же хочу спросить: вот Вы упомянули про «пользователей» и «админов» и сказали что это нечто вроде «классов»…

     - Было такое дело и, что?

     - Ладно я понимаю: Коммунистическая партия к тому времени, как Вы выражаетесь – «сгнила». Но неужели рабочий класс Советского Союза, взял и просто так отдал свои завоёванные в Октябре права?

     - Эээ…

     Почесав затылок:

     - …Даже не знаю, что Вам и сказать, уважаемый Владимир Дмитриевич! Было дело в наши «Лихие девяностые» - приезжали разок (или два «разка», не помню точно) в Москву шахтёры и зачем-то стучали об асфальт касками. Им что-то там дали, или только пообещали что-то дать и они уехали… Всё!

     Помолчав добавил:

     - А впрочем, ответ Вы и сами знаете - просто боитесь себе в этом признаться: эксплуатируемые классы не имеют собственной политической воли. Чтоб угнетённые массы восстали, нужна какая-то «руководящая и направляющая сила»: новый, более прогрессивный эксплуататорский класс – говоря своими словами. Или же, какая-то группа единомышленников, иными словами – «партия». А иначе – никак нельзя: так уж мы – человеки, устроены!

     Тот, ерошась - как воробей перед зачётной дракой:

     - Вы разбираетесь в марксизме?

     Искренне удивляюсь:

     - Кто, я?! С чего бы это вдруг? Просто я много читал, а стало быть - много знаю и, немножко умею думать. Так что никаких дискуссий, увольте Владимир Дмитриевич!

     Бонч-Бруевич-младший успокоившись:

     - А как дело обстоит с классами и классовой борьбой в будущем? Мировой пролетариат, разве не борется за свои права?

     «Рассказать ему про гей-парады – борющиеся за права секс-меньшинств и про демонстрации экологов – против выбросов «це-о-два», что ли? Пожалуй, не стоит – надо пожалеть психику».

     Отвечаю:

     - Такой «пролетариат», про какой Маркс говорил что ему «кроме цепей терять нечего» - давно исчез, если он конечно был когда-то. Исчез и классический капиталист – пузатый, в цилиндре и с толстой сигарой в зубах.

     - Что же вместо них?

      

     Я ненадолго задумался, затем:

     - Вообще-то, никогда не парился на этот счёт… Но как-то чисто от безделья довелось читать одну книжку34 – с очень оригинальным взглядом на тему классов и взаимоотношений между ними. Мне она показалась небезынтересной и наиболее достоверно рассказывающей об устройстве классового общества и время от времени происходящих с ним метаморфозах. Хотите буквально в двух словах, перескажу саму суть той – пост-марксисткой теории?

     Если заинтересуется, я смогу надиктовать ему или машинистке буквально слово в слово…

     Тот, поёрзав на стуле:

     - Извольте. Очень интересно было бы послушать.

     - Так вот, классический капитализм канул в своё историческое небытие и сменился социализмом, когда вместо небольших мастерских и мануфактур с ручным трудом – появились огромные заводы и фабрики, начинённые всё более сложными и сложными станками и механизмами. Трудиться на них стали уже не прежние босяки-люмпены - застенчиво называемые «пролетариатом» или «рабочим классом», а специалисты - умеющие работать со сложными машинами…

     - Так, так, так… Пока всё верно – кроме «смены социализмом», продолжайте.

     - …Капиталисты-частники по большей части разорились, а вместо них образовались акционерные общества – считай те же кооперативы, во главе которых стоят советы акционеров - которые на общем собрании избирают директора или управляющего.

     - Если Вы этим Америку открыли, то спешу Вас разочаровать: всё это нам уже известно.

     Не обращая внимания:

     - Вот возьмём к примеру классический случай: американская автомобилестроительная компания «Ford Motor» была создана в 1903 году, когда группа инвесторов поверила уже ставшему известность инженеру-самоучке Генри Форду и вручила ему двадцать три тысячи долларов…

     Оглядев всех:

     - Все известны достижения этого великого организатора на своём поприще, да? Тогда я этот момент пропущу… Так вот не смотря ни на какие – воистину грандиозные успехи в автомобилестроении, Форд не был волен в своих делах – по каждому поводу спрашивая разрешения у держателей акций. Например, когда он решил взяться за производство тракторов миноритарные акционеры ему запретили и он должен был сперва организовать подставную фирму, а после первых успехов - привлечь других инвесторов и создать знаменитую компанию «Henry Ford and Son», известную по тракторам  «Fordson»…

      

     После недолгого молчания:

     - И вот я спрашиваю: с какого бока это похоже на классический капитализм, товарищи марксисты и им сочувствующие?

     Не дождавшись ответа:

     - В принципе, это уже не важно!

     Палец вверх, и:

     - …Важно то, что этот момент вы – марксисты, проспали! И называете «империализмом – как высшей стадией развития капитализма»…

     - …СОЦИАЛИЗМ!!!

     Бонч-Бруевич-младший, аж с места взвился:

     - БРЕД!!!

     Спокойно, с ледяным хладнокровием:

     - Я уже несколько раз за нашу встречу слышу это слово. Но каждый раз в конце-концов, вы со мной соглашаетесь.

     Однако, жгу дальше:

     - Второй момент вы проспали тогда, когда Рузвельт в разгар «Великой депрессии» объявил об социальных реформах - согласно которым государство берёт на себя опеку над самыми незащищёнными слоями населения…

     Палец вверх:

     - …Всё! С этого момента, товарищи марксисты, мировую социалистическую революцию можете не ждать: она уже свершилась и причём – без вас.

      

     Мой оппонент встал столбом, пока его старший брат - Михаил Дмитриевич, не одёрнул его за рукав. Усевшись обратно, тот растерянно:

     - Так что же получается… Все развитые страны мира строят социализм?

     Пожав плечами:

     - Получается, что строят. Только стесняются называть вещи своими именами. По крайней мере многие советские люди, во времена «Застоя» побывавшие положим где-нибудь в Швеции, так и говорили: настоящий социализм. Даже вроде бы сам Хрущёв, так якобы разок в сердцах высказался… В чём впрочем не уверен.

     Бонч-Бруевич-младший растерянно оглядываясь по сторонам:

     - А мы?

     Кивнув:

     - Мы тоже строим социализм…

     Хотел как можно более нейтральным голосом, но получилось несколько стэбно:

     - …Но как это обычно у нас принято - идём при этом своим собственным, неповторимым путём. Менталитет, так сказать… А менталитет – это судьба!

     Мой визави поникнув и даже как-то съёжившись в размерах, склонил голову и еле слышно:

     - Я этому человеку вверю: он действительно из будущего…

      

     ***

     Бонч-Бруевич-старший – Михаил Дмитриевич, хлопнул ладонь об стол и по-генеральски прямолинейно:

     - Товарищи! Хватит больше проверок. Кем бы он на самом деле не был, но товарищ Сталин созвал нас не просто так – лясы поточить, а для какого-то дела… Так давайте же наконец, к нему приступим!

     Я согласно кивнув:

     - Конечно. Для каждого из вас, товарищи, у меня есть предложение – от которого уверен, никто из вас не сможет отказаться… С кого начнём?

     Бонч-Бруевич-младший – Владимир Дмитриевич вдруг «ожив»:

     - Давайте уж начнём с меня – уж очень мне любопытно, могу «сгореть»! Так что Вы мне хотите предложить, Иосиф Виссарионович?

     Прямо глядя ему в глаза, чеканю каждое слово:

     - Вы должны возвратить Коммунистическую партию в то состояние – в котором она пребывала до Октября 1917-го года. То есть: организация теоретиков, духовных сподвижников, пропагандистов и агитаторов – а не карьерным трамплином, коей она с каждым годом всё более и более становится.

     Смотрит поверх очков:

     - Для чего?

     - А вернитесь к началу нашего разговора: чтоб в случае чего – было кому возглавить народ, в случае если «верхи» - поведут его куда-то не туда. Так, что? Берётесь?

     - Подумать надо… Не над тем – надо ли, а над тем – как это сделать.

     Откидываясь назад в кресле, с облегчением выдыхаю:

     - Один раз вам с Владимиром Ильичом уже удалось это сделать - не сомневаюсь, что получится и в этот раз.

     Далее, «гружу»:

     - Кроме этого, партия должна быть «мозговым центром» советского общества, определяющим векторы его экономического, духовного и культурного развития. Ну и само-собой – его совестью, выявляющей все пороки и прежде всего – в самой себе.

      

     Помолчав, Бонч-Бруевич безапелляционно заявляет:

     - Нужно возродить в партии дискуссии, ибо истина рождается только в спорах и никак иначе.

     Положив руку на сердце, горячо:

     - Так в чём же дело? Главное, чтоб диспуты не выродились в словоблудие, как у средневековых схоластов – спорящих сколько бесов может разместиться на кончике елды… Пардон, Розалия Самойловна, хотел сказать «на кончике иглы».

     Та понимающе усмехается, а Владимир Дмитриевич смотрит мне в глаза и режет правду-матку:

     - Дискуссии обязательно приведут к фракционности в партии.

     Невозмутимо отвечаю:

     - Не вижу ничего плохого, если в Партии появятся фракции: «у них» - многопартийность, у нас – много фракционность в единственной правящей партии… Иначе снова сгниём!

      - С одним уточнением, конечно: в двадцатые годы они являлись инструментом личной борьбы за власть, а в будущем - они должны быть инструментом поиска направления развития социализма…

     Посмотрев на лепной потолок, добавляю:

     - …Ну например, в ВКП(б) будет фракция ратующих за большее развитие кооперативного движения и противостоящая ей фракция - анус рвущая за государственную промышленность. Кроме того, могут быть фракции «изоляционистов» и «интервенционалистов» на международной арене, сторонников «сухого закона» и свободной продажи лёгких наркотиков и так далее…

     Тот, с ироничной усмешкой процитировал фразу из комедии Грибоедова «Горе от ума»:

     - По принципу «Шумим, братцы, шумим»?

     - А почему бы и нет? Всяко лучше нынешнего болота, где только лягушки квакают… Так, что Владимир Дмитриевич? Каков будет ваш ответ?

     Махает рукой:

     - А была не была… Берусь!

     - Ну вот и отличненько!

      

     Потирая азартно ладони, перевожу взгляд на Народного Комиссара государственного контроля:

     - А мы с товарищем Мехлисом, по мере возможностей будем Вам помогать: я – добрым советом человека из будущего, он – словом и делом. Правда, Лев Захарович?

     Тот поднял на меня глаза, в которых был немой вопрос… Но ничего не сказал.

     - Вот думаю при Совнаркоме СССР создать «Совинформбюро» -  «Советское информационное бюро» и, предлагаю Вам его возглавить. Вам будут подчиняться все редакции газет, журналов, все пейсатели и вся журналистская братва. Не говоря уже про радиовещание и синематограф… А я Вам подскажу парочку суперсовременных для этого времени полит- технологий: если с умом подойти – горы можно свернуть!

     В «реальной истории», такой пропагандистский орган был создан только, когда жареный петух в жоппу клюнул - 24 июня 1941-го года.

     Почему именно он, а не положим Щербаков – возглавивший его «в реале»?

     Насколько мне известно из «послезнания», в добавок к уже описанным достоинствам, Мехлис прекрасно владел самыми различными приемами пропаганды - характерными для его времени. Говорил всегда с пафосом, но, надо отдать ему должное - он всегда искренне верил в то, о чем говорил… А это – главное условие, чтоб люди поверили даже в самое невероятное.

     Так что если он согласится, у меня будет собственный доктор Геббельс…

     Eh bien pourquoi pas?

     Благодаря этому колченогому, немцы до самого последнего момента верили в то, что победят.

      

     Мехлис молчит, словно в рот набрал, тогда я повышаю ставки:

     - Сразу предупреждаю: лёгкой жизни я Вам не обещаю, Лев Захарович! Трудностей у Вас будет – просто невпроворот, особенно во время войны.

     Слушает внимательно, но молча и с хорошо заметным недоверием в глазах – как голодная, но умная мышь на сыр в мышеловке.

     Вот ты как, да?

     Счас я тебя…

     - Пропагандисты Третьего Рейха, чтоб разобщить народы СССР – будут бить по их национальному самосознанию и прежде всего – поднимать пресловутый еврейский вопрос. В частности, убеждая в своих листовках бойцов Красной Армии в том, что воюют они не против русского народа – а против еврейского засилья в руководстве страны. Что мол пока русские гибнут в окопах, евреи жируют в тылу – объедая их семьи…

     Увы, но в «реальной истории» у Александра Семёновича Щербакова ума хватило только на то, чтобы заставить евреев – редакторов и репортёров газет, сменить фамилии на русские. Хотя, он человек конечно - хороший, руководитель - умелый и авторитетный…

     Но вот пропагандист – никакой.

      - …И Вы знаете, хотя своего они не добились, но после войны – когда домой из окопов вернулись солдаты, в СССР был всплеск антисемитизма. В результате многие граждане еврейского происхождения, почувствовал себя чужими - стали стремиться любой ценой свалить из страны, где из века в век скачут на одних и тех же граблях. Был нанесён огромный политический и экономический ущерб государству – ведь уезжали далеко не худшие специалисты и просто люди.

      

     Не купившись на лесть, с непонятным выражением на меня глядя, Мехлис:

     -       А сами то Вы какой национальности? Я имею в виду – там, в своём будущем.

     Пожав плечами:

     - По языку я, как и Вы – русский. По крови же…

     Я реально завис, затем в потолок глядучи начал перечислять свои гены:

     - …Моя бабушка по матери, иногда обзывала моего дедушку по матери «мордвином». По последней тёще же, я – саратовский немец, а мой сын женился на татарке – хотя и не чистокровной, а с примесью…

     Перебивает меня:

     - А как Вы лично(!) относитесь к национальному, в частности – к еврейскому вопросу?

     Мотаю головой, как лошадь отгоняющая мошек:

     - Я к нему никак не отношусь, но мои любимые русские поэты - Пушкин и Высоцкий. У первого как известно прадед - «арап Петра Великого», у второго дед – еврей из Брест-Литовска.

     Морщит вспоминая лоб:

     - «Высоцкий», говорите…? Не помню такого поэта.

     Улыбаюсь снисходительно:

     - Он Вас тоже не помнит, Лев Захарович! Потому что ему в данный момент… Ээээ… Два-три годика всего, не больше.

     Мехлис задумался было, но вдруг вкрадчиво:

     - А расскажите-ка нам один из его стихов.

     Даже доли секунды не раздумывая:

     - А вот это – всегда пожалуйста!

      

     Встаю и прокашлявшись, объявляю:

     - Владимир Высоцкий: «Песня о погибшем друге». Посвящается погибшим на войне лётчикам… Вообще всем погибшим на той войне.

     Декламирую сокращённый вариант, стараясь с выражением, как в школе:

     - «Я за пазухой не жил,

     Не пил с Господом чая,

     Я ни в тыл не просился,

     Ни судьбе под подол,

     Но мне женщины молча

     Намекали, встречая:

     Если б ты там навеки остался —

     Может, мой бы обратно пришёл!

      

     Для меня не загадка

     Их печальный вопрос,

     Мне ведь тоже несладко,

     Что у них не сбылось.

     Мне ответ подвернулся:

     «Извините, что цел!

     Я случайно вернулся,

     Вернулся, вернулся, вернулся,

     Ну а ваш — не сумел».

      

     Он кричал напоследок,

     В самолёте сгорая:

     «Ты живи! Ты дотянешь!» —

     Доносилось сквозь гул.

     Мы летали под Богом

     Возле самого рая,

     Он поднялся чуть выше и сел там,

     Ну а я — до земли дотянул.

      

     Встретил лётчика сухо

     Райский аэродром.

     Он садился на брюхо,

     Но не ползал на нём.

     Он уснул — не проснулся,

     Он запел — не допел.

     Так что я вот вернулся,

     Вернулся, вернулся, вернулся,

     Ну а он — не сумел…

      

     Я кругом и навечно

     Виноват перед теми,

     С кем сегодня встречаться

     Я почёл бы за честь.

     Но хотя мы живыми

     До конца долетели —

     Жжёт нас память и мучает совесть,

     У кого, у кого она есть».

      

     Вижу потрясённые до самой глубины лица – равнодушных не было и, слегка поклонившись говорю:

     - Спасибо за внимание, товарищи.

     И сел.

      

     Через пару минут, Мехлис подскакивает как в оппу ужаленный и прижав ладонь к груди, чуть ли не со слезами на глазах:

     - Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Извините что сразу не поверил Вам…

     Добродушно усмехнувшись в усы, киваю на портрет на стене:

     - Настоящий Вождь и Учитель говорил в таких случая: «Здоровое недоверие – самая хорошая основа для сотрудничества». От себя же: извинять не буду – отработаете словом и делом, Лев Захарович.

     Тот, едва ли божась на красный угол:

     - Клянусь, что не подведу и всемерно оправдаю ваше доверие!

     Слегка поморщившись от его невольной патетики:

     - Если бы я в этом сомневался, мы бы с Вами здесь сейчас не разговаривали… Однако следующий, товарщи!

      

     ***

     Перевожу взгляд на Бонч-Бруевича-старшего:

     - Михаил Дмитриевич!

     Смотрит умными глазами сквозь стёкла очков:

     - Внимательно слушаю Вас… Товарищ Верховный Главнокомандующий.

     - Догадываетесь, да?

     Тот, несколько уклончиво:

     - Скажем так: делаю некоторые предположения.

     - Ходить вокруг и около не буду: предлагаю Вам звание маршал Советского Союза, орден Ленина и должность моего заместителя на должности Верховного Главнокомандующего Вооружённых Сил Союза Светских Социалистических Республик.

     Все без исключения присутствующие охнули, а у генерала - расширяются и слегка вылезают из орбит глаза, как у омара - присутствующего при соитии синего кита и плоской камчатской камбалы…

     Поковырявшись мизинцем в ухе, переспрашивает:

     - Какого-какого «заместителя»?

     - Единственного! Кроме Вас, других заместителей у меня не будет: только подчинённые.

      

     Бонч-Бруевич-старший в полной растерянности:

     - Должность заместителя Верховного? Да кто я такой? Меня то в армии уже давно никто не знает…

     Кивнув на внимательно слушающего наш разговор Мехлиса:

     - Это дело поправимое: скоро в советских газетах начнут печатать правду, только правду и ничего кроме правды. И весь советский народ узнает - кто на самом деле был создателем Рабоче-Крестьянской Армии. И это был не Троцкий, не Ворошилов и даже не сам товарищ Сталин… А Вы - Михаил Дмитриевич!

     Перевожу взгляд на его брата:

     - И кстати про Вас, Владимир Дмитриевич, советскому народу тоже надо рассказать правду. Что Вы после Октября семнадцатого года и вплоть до окончания Гражданской войны – были вторым человеком в государстве после Ленина, а товарищ Сталин – всего лишь Наркомом по делам национальностей.

     Оглядев всех:

     - Товарищи! Нельзя основывать историю нашей страны на лжи – даже из самых благих побуждений. Ибо, всё равно она где-то - да прорвётся и уколет нас же самих у сраку… И будет очень больно, поверьте!

     Помолчав, уставился на усатый портрет на стене, и:

     - А у товарища Сталина своих достижений хватает и, надеюсь – самые выдающиеся из них ещё впереди…

     Слегка, кивком поклонившись всей честной компании, уточняю:

     - …С вашей помощью, конечно, без неё мне – никак.

      

     Спустя минуту или две, без пяти минут маршал Советского Союза, осторожно спрашивает:

     - И каковы будут мои предполагаемые обязанности и полномочия?

     - Обязанность у Вас будет одна: разбить врага и желательно - не под Москвой и на Волге, а как можно западней.

     Неужели кто-то подумал, что я сам лично буду командовать фронтами и театрами боевых действий? Я бы рад конечно… Но вот чего не умею – того не умею.

     Однако, продолжаю:

     - Насчёт же полномочий… Я Вам предоставлю любые полномочия, чтоб Вы могли как можно эффективнее выполнять вашу единственную обязанность – защищать наше с вами Отечество.

     Вижу, тот отойти никак не может и добавляю «плюшек»:

     - Приходилось мне читать, Михаил Дмитриевич, что Вы писали царю: «Пока не перевешаем некоторых генералов – немцев нам не победить!»…

     Вижу, у того открывается рот, и:

     - …Так вот: даю вам полный карт-бланш: вешайте кого хотите и сколько хотите – хоть всех до одного генералов перевешайте, если это потребуется для победы.

     Того аж холодная испарина пробила, но утершись платком и взяв себя в руки:

     - Позвольте, Иосиф Виссарионович… Было совсем не так! Ко мне в штаб Северо-Западного фронта приезжали генералы свиты от императрицы Александры Фёдоровны и требовали показать карты готовящихся операций… Позже же, эти операции проваливались! Вот я и предположил, что кто-то из этих царедворцев (не генералов!) был германским шпионом. Но чтобы предлагать царю вешать генералов – такого не было: врут ваши историки!

     Несколько в душе разочарован:

     «Хм… А я то думал ему понравится».

     - Историки всегда врут… Но я вижу дело не в этом. Корпоративная солидарность? Или, мараться об это дерьмо не хотите? Хорошо! Я дам Вам двух сатрапов и они будут за Вас бить генеральские морды, расстреливать и возможно даже вешать.

      

     Вдруг осеняет:

     «Стоп. Я ничего не забыл?».

     Едва не хлопнув себя по лбу:

     «Сёмка! Так я же не дал распоряжение Тимошенко и Жукова из кутузки на Лубянке освободить!».

     Посмотрев на часы:

     «Сейчас уже поздно, пусть ещё ночь перекантуются – злее будут. Завтра утром позвоню и сразу назначу обоим, так сказать - «аудиенцию»».

     Улыбаясь, Бонч-Бруевич-старший:

     - Ну коли «сатрапов» мне дадите, тогда я согласен!

     Я тоже улыбаюсь:

     - Не по-уставному отвечаете, товарищ маршал Советского Союза!

     Тот по-молодецки соскочив и вытянувшись в струнку, с видом «лихим и слегка придурковатым», как рявкнет:

     - Служу Советскому Союзу!

     Любуясь этим бодрым, боевым стариканом:

     - Надеюсь не подведёте, Михаил Дмитриевич и, благодарные потомки будут называть Вас «Маршалом Победы»…

     Вслед за этим, подняв палец в потолок и слегка сочувственно:

     - …Только перед этим, Вам придётся наступить на горло собственной песТне, товарищ маршал Советского Союза.

     Недоумевает:

     - Как это понимать, Иосиф Виссарионович?

     - В прямом смысле этого слова.

     Со всей строгостью на него глядя:

     - Как Вы относитесь к генералу Драгомирову и его учению?

      

     ***

     Военная доктрина России (основной принцип тактики), сформировалась во второй половине XIX века и, её дух - последовательно властвовал в армиях Российской империи, РСФСР и Советского Союза. Утверждать не буду, но вполне возможно («жив ещё курилка!») и в Вооружённых Силах Российской Федерации моего времени… Судя по их последним «успехам» - очень даже вполне возможно.

     Разработана сия доктрина была в «Николаевской академии Генерального штаба» - которой долгое время руководил генерал-адъютант Драгомиров М.И., следовательно - этот известный военный теоретик и является её автором.

     Смысл российской военной доктрины, изложенной в многочисленных трудах Михаила Ивановича – превалирование человеческого духа над вооружением. По его словам:

     «…Усовершенствованное вооружение, хороший план, знание войсками техники дела значат, конечно, очень много, но значат не более, как нули, когда левее их стоит единица: они увеличивают количественное, но не качественное значение её; сами же по себе ничего не значат. Эта единица в военном деле, как во всём и всегда, человек…».

     В принципе нет возражений, что главное для победы в бою - это моральный дух войск, знание каждого солдата - за что ему придётся идти в бой и, возможно - получить в нём тяжкое увечье или даже смерть. Но почему-то из этого утверждения делался вывод, что неважно чем вооружены войска: если они храбры и решительны, то с любым оружием - «труднее, с большими потерями, но всё же» победят противника.

     Бессовестно эксплуатируя выдернутое из контекста известное суворовское изречение: «Пуля - дура, штык - молодец!», Драгомиров ловко формирует её в следующий постулат своей доктрины: главным оружием боя является штык, а пули — это дело десятое.

     По его мнению, без штыка - бой вообще невозможен!

     «Слизывая» этот откровенный бред с Драгомирова, довоенный «Боевой устав пехоты РККА» гласил:

      «Конечная боевая задача пехоты в наступательном бою - разбить противника в рукопашной схватке».

     Именно так и, никак иначе!

     Отчего на мой взгляд и, были такие огромные потери в живой силе в Отечественной Войне: ведь даже уже в её второй половине, рядового бойца больше учили колоть чучело соломенного фашиста, утверждая при этом:

     «Немец штыка боится!».

     Не стесняясь, Драгомиров вслух и в печатном виде считал солдата «священной скотинкой» - обязанной сдохнуть за «Веру, Царя и Отечество» и наши синештанные стратеги туда же.

     С этим надо немедленно кончать!

     И я это сделаю – с Бонч-Бруевичем-старшим или без него…

     Но обязательно сделаю!

      

     ***

     На мой прямой вопрос, Михаил Дмитриевич ответил так же – прямо и, причём - не без гордости:

     - Почитаю за честь считать себя учеником Михаила Ивановича!

     Случай оказывается очень тяжёлый и довольно-таки – запущенный…

     Встав, молча походив по кабинету, останавливаюсь перед ним, и:

     - Когда Драгомиров ваял свою «нетленку», пулемёты были редкостной диковинкой - которую долго ещё не могли куда определить куда засунуть – в пехоту или артиллерию. Последняя же била прямой наводкой и на дальность - не намного превышающую дальность стрельбы из «Бердан».

     Ещё круг вокруг стола:

     - Уже в начале Мировой войны всё резко и неотвратимо изменилось: пулемётов стало так много, а стреляющая из-за горизонта артиллерия - обрела такое могущество, что в штыковом бою участвовали лишь случайно недостреленные солдаты.

     - Тогдашний царский генералитет этого не понял, он изо всех сил цеплялся за устаревшую как экскременты птеродактиля военную доктрину Драгомирова. В результате – кадровая армия была истреблена, а призванные из запаса многодетные мужички - не пожелали быть «священной скотинкой», и…

     Посмотрев на протокольные рожи присутствующих старых и не очень большевиков и не стал продолжать тему…

     Не дурак чай – сам поймёт.

     Продолжаю:

     - В начале предстоящей нам войны, которую по справедливости назовут Великой Отечественной, была примерно такая же история. В соответствии «с учением» кадровую армию истребили в Приграничном сражении, а призванные взамен из запаса - были до того необученные и неумелые, что их не было иной возможности применять – кроме как толпой бросать под пулемёты.

     Бонч-Бруевич, удивлённо:

     - Но мы же победили!

     - Победили, да… Но какой ценой? И какие были последствия… Не Победы – она священна! Этой «цены» - за неё заплаченной… Погибли лучшие – которые не отсиживались в тылу с липовой справкой. Погибло первое поколение образованных советских людей – поколение энтузиастов, которое не смогло оставить после себя точно такое же потомство.

     - Напротив же: крысы избежавшие фронта - размножились и породили полчища крысёнышей, сожравших страну изнутри.

     Сделав ещё круг, вновь останавливаюсь напротив Бонч-Бруевича-старшего:

     - Но главное даже не это. Времена с петровских времён изменились: бабы «ещё рожать35» новых солдат отказываются… Население сокращается – мы уже не третьи в мире – после Китая и Индии… А как бы не двадцатые.

     Наклонившись над ним, глаза в глаза:

     - Мы вымираем, Михаил Дмитриевич… Понимаете? МЫ ВЫМИРАЕМ!!!

      

     ***

     После нескольких минут тишины, во время которых я успел усесться на своё место во главе стола, мой собеседник озадаченно:

     - Так что же делать? Войн без потерь не бывает, а иначе мы воевать не умеем…

     Затем, с тщательно скрываемой, но хорошо заметной ехидцей:

     - …Может подскажете, как воевать по-новому, Иосиф Виссарионович?

     В ответ сам спрашиваю:

     - Михаил Дмитриевич! Вы генерала Плеве помните?

     То удивлённо:

     - Павла Адамовича фон Плеве? Заведующего 5-й армии? Конечно, помню: в декабре шестнадцатого он сменил Рузкого на Серном фронте, где я был начальником штаба… Хороший генерал был, жаль что рано умер… Ээээ… В шестнадцатом году. А почему Вы про него спрашиваете, Иосиф Виссарионович?

     - Потому что он создал новую тактику пехоты: штурмовые группы. В них отбирали по лучших солдат, вооружали карабинами, револьверами гранатами, кинжалами, топорами, ножницами для резки колючей проволоки и придавали штабу полка.

     Закатив глаза к потолку, тот кивнул:

     - Вспоминаю о чём-то подобном…

     - Суть в чём? Действуя впереди боевых порядков, бойцы штурмовых групп вслед за огневым валом артиллерии незаметно просачиваются в глубь обороны противника, подавляют огневые точки и способствуют общему успеху. Вслед за Россией, такая тактика пехоты появилась и, у её противников и союзников…

     Разведя руками:

     - …Но по окончанию Первой мировой войны, всё было всеми забыто. Всеми – кроме Германии. И её успехи в новой, Второй мировой войне - обязаны штурмовой пехоте, посаженной на автомобили и ставшей от этого мобильной. Танки же, авиация и артиллерия – лишь создают для бойцов штурмовых групп более благоприятные условия.

      

     После небольшой паузы:

     - Всё понятно, товарищ маршал Советского Союза?

     - Так точно!

     - Тогда слушайте мой устный приказ…

     Безапелляционно требую:

     - …Вы должны официально отречься от этого учения, принародно сжечь труды своего учителя и создать другую – новую военную доктрину, отвечающую современным требованиям войны. Иначе - грош нам с вами будет цена, товарищ маршал Советского Союза.

     Тот, вздохнув и как с отвесной скалы в море бросаясь:

     - Раз Отечеству надо – я готов создать новую военную доктрину Красной Армии, товарищ Верховный Главнокомандующий!

     Конечно, тактика штурмовых групп – это лишь первые азы современного общевойского боя. Ещё требуется наладить взаимодействие, что невозможно без связи…И так далее и тому подобное.

     Навряд ли хоть десятую часть того что хотелось бы, мы с Бонч-Бруевичем успеем сделать до 22-го июня…

     Но когда-то же начинать надо?

     Так лучше поздно, чем…

      

     Мехлис с отчётливо прорывающими прежними истерическими нотками, перебил мои мысли:

     - Иосиф Виссарионович! Так Вы разве, вообще отрицаете боевой дух красноармейца и командира?

     - Ни в коем разе! Но всё в этом мире взаимосвязано – учите диалектику, Лев Захарович. Если красноармеец вооружён лучше противника, если он сыт, здоров и уверен что командиры - зря его на убой не пошлют… Его боевой дух так поднимется, что мама не горюй!

      

     ***

     Минуту спустя, когда страсти чуть улеглись, Мехлис вполголоса:

     - Неужели с нашими генералами так плохо, Иосиф Виссарионович?

     Положа руку на сердце:

     - Лев Захарович, дорогой… Да когда война начнётся, Вы лично - захотите шкуру с них живьём сдирать вместе с синими штанами, не токмо вешать.

     Встрявшая в диалог Землячка, достаточно обольстительно для её почтенных лет улыбаясь:

     - Тогда догадываюсь, для чего Вам понадобилась я.

     Оторвав задницу, слегка приподнявшись и учтиво поклонившись единственной в нашей «сильной компании» даме:

     - Совершенно верно, Розалия Самойловна! Хочу предложить Вам воссоздать и возглавить институт военных комиссаров в Красной Армии, замененный в августе прошлого года введением заместителей командиров по политической части…

     С горьким сожалением разведя руками:

     - …Оказалось что это преждевременно: наши красные командиры без «няньки» воевать никак не могут! Не все конечно, далеко не все… Но очень многие из них, после первых же неудачах в первой войны, пали духом и вели себя недостойно и крайне безобразно: попав в окружение – без боя распускали целые армии и даже фронты, бросали своих подчинённых и сбегали в тыл, срывали знаки различия, переодевались в гражданское и без сопротивления сдавались в плен фашистам… Даже когда наша армия стала побеждать и, то - были замечены массовые безобразные явление: пьянство, хищения государственного имущества, мародёрство трофейного барахла, манипуляция наградами среди «своих» и кумовство при повышение в званиях…

     В «послезнании» вдруг всплыл рассказ ветерана ВОВ:

     «Не женское дело война. К ним, во-первых, приставали все чиновники. А меняли как? Приехал командующий фронтом в армию, о, машинистка красавица! Он сразу адъютанту приказ, ее переводят туда. Вот так передавали из рук в руки. Это нехорошо конечно было…36».

     - …Даже принуждение к сожительству женщин-военнослужащих!

     У той по-крокодильи лязгнули вставные железные челюсти:

     - Вот, даже как?

     - Увы! Последнее явление было настолько массовым, что даже появился термин «ППЖ» - походно-полевые жёны.

     Розалия Самойловна Залкинд по прозвищу «Землячка», скрипнув от лютой ненависти зубами:

     - Я согласна возглавить Военно-политическое управление РККА, Иосиф Виссарионович.

     А сам помолодела - лет так на …дцать враз, глаза так и горят!

     Со злорадством думаю:

     «Ну держись теперь, оборотень в синих штанах!».

      

     ***

     «Так, так, так… Кто у нас там ещё остался?».

     Кржижановский, уже давно изнывал он жгучего любопытства, но моё предложение…

     Его просто убило!

     - Глеб Максимилианович, а Вам я предлагаю помочь мне ликвидировать Академию наук СССР.

      

     Когда не без помощи профессора Виноградова того откачали, я как ни в чём не бывало продолжил:

     - А действительно: для чего нужна эта богадельня, ответьте? На данный момент в составе АН СССР имеется восемь тематических отделений - физико-математическое, химическое, геолого-географическое, биологическое, по техническим наукам, истории и философии, экономике и праву, литературе и языку… Плюс республиканские филиалы, позднее преобразованные в республиканские академии наук. Всего за этой конторой числятся две научно-исследовательские базы (Кольская им. С. М. Кирова и Северная) и одна горно-таежную станцию (Дальневосточная им. В. Л. Комарова), 47 институтов, 76 лабораторий, советов, станций, обсерваторий, баз и других научных учреждений – в которых трудятся более 4700 научных и научно-технических сотрудников, в том числе 123 академика и 182 члена-корреспондента…

     «Целая армия лесорубов, одним словом - которой очень не хватает в местах добычи целлюлозы».

     Палец вверх:

     - А где «выхлоп», то? Где отдача, я Вас спрашиваю, Глеб Максимилианович? Если технологию реактивных двигателей мы купили после войны у англичан, атомные секреты – стырили у американцев, а первые ракеты нам помогали делать пленные фашисты…?

     Помолчав, продолжил:

     - …Лучший в мире автомат – вовсе не доцент технических наук сконструировал после защиты диссертации на учёном совете - а сержант-танкист, окончивший всего лишь сельскую школу. Самую мощную взрывчатку - не профессор химии изобрел, а простой инженер-химик37. Конструкцию водородной бомбы – не академик из физико-математического отделения АН СССР предложил - а младший сержант войск связи38.

     В тишине кабинета, раздался крик моей души:

     - Так скажите на милость, Глеб Максимилианович: на хрена они нам такие красивые сдались?

     Тот недоумённо:

     - Вы же сами говорили про успехи советской науки?

     Встав, походив вокруг стола, я остановился под портретом Реципиента:

     - Конечно, СССР первым создал атомную станцию, первым запустил спутник, первым вывел человека в космос… Наша страна была лидером в теоретической физике и математике, океанографии, магнитогидродинамике, химическом катализе… В эпоху «Застоя» (в1960-х - 1970-х годах) советские ученые первенствовали в термоядерном синтезе…

     Обернувшись к народу:

     - А что толку то!

     И снова помянул Владимира Семёновича, без которого любому уважающему себя попаданцу, просто никак:

     «- Товарищи ученые! Доценты с кандидатами!

     Замучились вы с иксами, запутались в нулях!

     Сидите, разлагаете молекулы на атомы,

     Забыв, что разлагается картофель на полях».

      

     - В ту же «Эпоху застоя» - пшеницу СССР закупал в Канаде (позорище то какое!), а советский народ бегал в поисках западных шмоток и электроники, ибо отечественные промышленные товары по всем показателя – полный отстой. Виновата в этом советская наука? Конечно! Ибо занималась вещами, которые советская промышленность не могла реализовать на практике.

     - Почему так? Да потому что надо честно признать, что как и любая бюрократическая структура - советская наука стремиться стать «вещью в себе»: ничего не делая полезного – очень хорошо и беззаботно жить. В результате получилась какая-то закрытая - живущая по своим законам и только ради себя тусовка… «Сферический конь в кубе», одним словом!

     - Вот возьмём к примеру систему защиты диссертаций: защитился начинающий учёный по молодости и теперь может всю оставшуюся жизнь ничего не делать, получая оклад хорошего токаря. К концу «Эпохи застоя» же, советские учёные дошли до полного бесстыдства и маразма – переписывая друг у друга, или воруя работы из западных журналов…

     Помолчав, со всей силой убеждения:

     - Контролировать этот процесс невозможно, ибо учёные – люди как правило умные и всегда найдут отговорку, отмазку, откорячку – почему от их работы нет практической отдачи. Напустят тумана и останутся белыми и пушистыми, а вы же - прослывёте среди потомков их гонителями, сатрапами от науки и мракобесами. Поэтому этот «гордиев узел», надо безжалостно рубить!

     Усевшись на место:

     - Если есть вопросы по существу – задавайте, Глеб Максимилианович. Только учтите: если откажиетесь мне помочь – я ликвидирую Академию наук (как и Академию искусств, кстати) сам… И причём – в самой жёсткой форме!

     Показывая на портрет на стене:

     - Я вам не Сталин и, мне глубоко фиолетово – что там о нём будут говорить историки, писать пейсатели и судачить хавающий пипл… Хай они все об свой зомбоящик убьются!

      

     Кржижановский сняв очки, протерев их и вновь водрузив на переносицу:

     - Предположим, я согласился с Вами, Иосиф Виссарионович… И что же Вы предлагаете вместо Академии наук? Ведь хотя бы технические науки надо развивать – хотя бы в целях той же самой обороноспособности.

     Ответ у меня был уже готов давно – я его хорошо обдумал ещё «там», когда ваял очередную нетленку в Самиздате:

     - Всё достаточно элементарно, Глеб Максимилианович: при каждом наркомате будет свои образовательные ВУЗы – для выращивания инженерно-технических кадров и хотя бы один научно-исследовательский институт (НИИ), в котором сотрудников будут продвигать вверх не в соответствии с толщиной диссертаций - а по количеству внедрённых в производство технологий и величине экономической отдачи от них.

      

     В большинстве развитых стран мира, со второй половины XX века - «НИИ» стали основной формой организации коллективной научной деятельности. В СССР они тоже были созданы и, возможно даже - мы были «впереди планеты всей», но имелись и свои нюансы…

     Во-первых, они были в основном в военно-промышленном комплексе – отчего нас «до тех пор» ещё не завоевали, как каких-то папуасов.

     А во-вторых, подчинялись НИИ всё той же Академии наук - кабинетные теоретики которой, бдительно следили - чтоб технари-практики не позволяли себе ничего лишнего.

      

     Посмотрев предварительно на потолок, я продолжил:

     - Например: Химическое отделение АН СССР образует НИИ в Наркомате химической промышленности… После оптимизации и удаления лишнего «балласта», конечно. Геолого-географическое – НИИ вновь созданного Наркомата природных ресурсов и недропользования, биологическое – НИИ Наркомата сельского хозяйства… Ну и так далее.

     Кржижановский, явно заинтересовавшись:

     - А что Вы думаете насчёт гуманитарных отделений?

     Пожав плечами:

     - Да без проблем! Отделение языков и литературы можно подчинить какому-нибудь литературному объединению – тому же «Союзу писателей СССР», отделение экономики – Госплану, отделение права - Наркомату юстиции…

     Переведя взгляд на Мехлиса и подмигнув ему:

     - А философов и историков переподчинить Совинформбюро и, пусть Лев Захарович сам решает – кого из этой кодлы тунеядцев оставить, а кого - посадить на «философский пароход» и дать прощального пинка под задницу.

      

     Помолчали, затем я:

     - Не берусь утверждать об идеальности такой системы – тёмные пятна даже на Солнце есть, но она хотя бы будет экономически эффективной.

     Кржижановский, не совсем уверенно:

     - Согласен, в прикладных науках это даст ощутимый результат… Но нужно развивать и теорию, то есть – фундаментальные науки.

     Удивляюсь:

     - Для чего? Проще и дешевле будет выписывать западные научные журналы, переводить их и рассылать по НИИ.

     «В реале» что-то такое пытались сделать: был создан «Институт научно-технической информации», главной целью которого было реферирование научных статей, изданных за границей. Вслед за ним было основано издательство «Мир», публиковавшее переводы зарубежных научных книг.

     - Если же темы будут закрывать – как в случае ядерной программы США, то на этот случай у нас существует разведка: библейский осёл гружённый золотом - открывает не токмо ворота крепостей – но и двери любых лабораторий…

     Если политическая и военная разведка СССР – всего лишь «предупреждала», то научно-техническая - работала и приносила Родине огромные дивиденды. Например в предвоенные годы, разведка НКВД смогла получить 18 000 страниц технической документации, 487 комплектов чертежей и 54 образца новой технологии «в металле».

     - …И стоить это будет не в пример дешевле, чем эту кормить эту орду – хорошо умеющую лишь в конъектурных целях стучать друг на друга, раздувая политические компании на всю страну.

     Именно этим и ничем другим, были все эти шумно-показушные процессы кибернетиков, генетиков и прочих «вейсманитов-морганистов».

     В отраслевом же НИИ же, учёные будут не поднимая бровей - до убитого глаза, трудиться над решением практических задач… И меньше всего их будет интересовать, какой наукой – буржуазной или марксистской, они при этом пользуются.

     Ведь наркомат будет спрашивать за «езду», а не за «шашечки»!

     Кржижановский:

     - А как же международный авторитет страны?

     Махнув рукой:

     - Какой «авторитет», о чём Вы? Таблицу Менделеева, на Западе называют просто «Периодической таблицей» и даже не подозревают, что её придумал русский учёный. И так во всём! Если мне не верите, съездите в Америку и поговорите на эту тему с Ипатьевым.

      

     После довольно продолжительного молчания, Кржижановский:

     - Если после того, как мы с Вами натворим такое - не будет мощного прорыва… Мне придётся застрелиться! До какого года я доживу, говорите?

     Внутренне ликуя:

     - Палец на ноге на отруб даю – Вам стреляться не придётся! А доживёте Вы до такого года - в коем воочию увидите этот прорыв советской прикладной науки и сможете его по достоинству оценить!