Зеленцов Александр Семенович : другие произведения.

Культура Духа или Вавилон субкультур

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Слово Культура входит, наконец, в философский и научный обиход или, как нынче принято говорить, становится предметом интеллектуального дискурса. Оно все чаще становится ключевым словом в серьезных разговорах о судьбе отдельных народов и всего человечества. Это было бы обнадеживающе замечательно, однако, оно входит туда оплощенное смыслом и истощенное содержанием, словно разбитое зеркало фрагментарно отображающее смотрящийся в него мир. В сущности Культуры, как интегральной формы и формулы самоорганизации общества уже нет (или еще нет), а есть лишь архипелаг, то есть обособленные островки культуры, которые, видимо по этой причине называются субкультурами, каждый из которых говорит на своем языке и исповедует свои ценности. Вавилон субкультур - таково подлинное состояние современной Культуры. На языке этих субкультур и ведется, как правило, современный культурный дискурс. Эта растрепанная и отпавшая от своих метафизических корней Культура воспитывает людей и общество такими же разделенными, разноязыкими, опустошенными и оплощенными, как она сама. Круг, таким образом, замыкается: распавшаяся культура рождает распавшегося человека, а распавшийся и опустошенный человек творит такую же опустошенную Культуру. Существует ли выход из этого порочного круга?
  
  Культура Духа или Вавилон субкультур.
  
  
   В серии статей С.Кургиняна в "Завтра" одна из статей заканчивается обобщающим выводом: "Четыре элитные субкультуры борются в современной России. Субкультура ненависти ("эта страна"), субкультура удовольствия (она пока доминирует), субкультура игры и субкультура идеи. От того, какая победит, зависит судьба народа и государства. А в каком-то смысле - и судьба человечества.?" (Завтра? ? 22 (758) от 28 мая 2008 г). Названная серия статей посвящена проблематике политического и социального развития России, поэтому сам автор едва ли придает данному фрагменту своей работы тот ключевой смысл, который увидели в нем мы, однако, этот вывод с некоторыми другими высказываниями автора, приведенными ниже, заслуживают особенного внимания, ибо они затрагивают фундаментальное основание того самого способа и пути познания, который уходит корнями в доисторическое прошлое человечества, который многократно заводил человечество в тупик и который снова привел его на край пропасти. Но даже не вникая в метафизический смысл подобных обобщающих выводов С.Кургиняна, достаточно помнить, что автор входит в круг самых популярных и влиятельных на умы российского мыслящего класса философствующих публицистов, чтобы не пройти мимо этого сильного высказывания. Тем более, что названные им субкультуры действительно составляют идейную, политическую и финансовую "элиту" современного человечества. Так что, судьба России и мира в самом деле зависит от итогов их безблагодатной эгоцентричной борьбы и потому очевидно стоит вникнуть в смысл этой борьбы, в характер притязаний и обещаний каждой из участвующих сторон и разобраться, чья победа будет предпочтительнее и возможно ли вообще благополучное будущее для человечества и России под властью указанных субкультур. Перечисляемые автором субкультуры это основные мировоззрения и господствующие группы современного общества, которые сошлись за игровым столом под названием Россия, а еще шире и всего Земного шара, чтобы средствами идейной, политической, военной и экономической войны выяснить, кто из них имеет право решать мировую судьбу. Они действительно определяют политический и духовный климат на земле в последние столетия и по этому поводу автору нечего возразить. На первый взгляд кажется, что он исчерпывающим образом определил спектр имеющихся возможностей и направлений борьбы, так что нам остается лишь выбрать, на какую сторону встать и за кого отдать свой суверенный голос. Но что-то мешает безоговорочно согласиться с этим выводом. Ни одна из предложенных альтернатив не утешает душу и не успокаивает разум. Практически о каждой приходится сказать: это уже было и не принесло человечеству ни счастья, ни благополучия. Между тем, о чем постоянно напоминает и автор, положение дел в мире таково, что речь идет уже не о более или менее лучшем и благополучном варианте его дальнейшего развития, а самой возможности его дальнейшего развития и существования. Масштаб и характер проблем стоящих перед человечеством таков, что только радикальные меры, может быть, еще способны остановить его сползание к пропасти. Так что, с одной стороны, необходимо что-то делать, но, с другой, прежде чем безусловно довериться какой-либо новой теории или субкультуре, надо крепко подумать и изучить предлагаемые ею рецепты лечения. Ошибка в этом вопросе будет стоить слишком дорого.
   С.Кургинян глубоко и основательно вскрывает проблематику развития России, а также взаимоотношений противоборствующих сторон в этом процессе и весьма убедительно доказывает их несостоятельность в качестве элитарных групп, но особенный интерес эти выводы приобретают в связи с тем, что автор, одновременно, откровенно описывает сам путь и способ, которым он пользуется пытаясь уяснить для себя смысл и природу протекающих в России и в мире процессов. Может быть, было бы и не так важно, каким образом автор приходит к своим умозаключениям, если бы эти умозаключения сами не рождали столь же губокий и безысходный пессимизм относительно возможных перспектив под властью этих и других мыслимых С.Кургиняном общественных сил. Но в том то и дело, что автор, отдает он в этом себе отчет или нет, беспощадно разоблачая историческую бесплодность воюющих "миродержцев", в качестве альтернативы не видит ни чего нового, кроме свежего взгона того же интеллектуального самогона, которым уже неоднократно опилось и от которого неоднократно уже бесилось все человечество, к тому же влитого в старые продырявленные мехи. Когда дом построе дрбротно и хорошо мы не спрашиваем, кто и каким топором его строил, но когда новый дом начинает заваливаться, его продувает и он протекает, то вопросы эти становятся неизбежными.
   Вот описание того способа познания, на который возлагает свои надежды и которому доверяется сам автор: "ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ТИПОВ понимания. Один - когда умом понимаешь, а сердце в этом не участвует. Другой - когда на уровне переживаний тебе кажется, что твое понимание носит абсолютный характер. А сформулировать что-либо трудно.
   Для многих тот или другой тип понимания является высшим. Но для меня высший тип понимания - такой, когда разлада между умом и сердцем нет.
   Разлад же является следствием отсутствия того, что я называю "точкой сборки" или "фокусировкой". Без этой точки нельзя собрать воедино противоречивые начала (чувства и мысли, образы и понятия и т.д.). Найти же такую точку совсем непросто. Но если разлад и порожденная им МУТНОСТЬ твоего понимания тебя не устраивают, ты будешь вести себя как та самая лягушка из притчи, которая, попав в горшок со сметаной, начала бить лапами.
   И рано или поздно добьешься искомого - "собьешь масло и выпрыгнешь". На что-то натолкнешься, с чем-то встретишься. И вдруг возникнет эта самая фокусировка. А остальное - дело техники. Фокусировку надо удержать. Вокруг нее надо выстроить систему точного понимания происходящего. Это - известно, как делать.
   А вот сама фокусировка... Тут надо "бить лапами" и быть готовым к самым неожиданным мессиджам, превращающим мутное (сметану) в ясное (сбитое твоими лапами масло)."(там же).
   С.Кургнян по все видимости убежден, что в этой почти художественной форме он описывает высший и даже единственно возможный, то есть истинный путь познания, а потому плоды его должны заслуживать доверия и внимания. К тому же, превосходя многих своих оппонентов развитой художественной интуицией, аналитическими способностями и багажом общих и специальных знаний, которые позволяют ему уверенно выступать на публицистическом подиуме, будучи его постоянным лауреатом, он почти свысока разговаривает со своими читателями.
   И надо признать, что его рассуждения безусловно более ясны и теоретически последовательны, чем у большинства его оппонентов, они почти исчерпывающе ясны и тем они замечательны, так что после прочтения С. Кургиняна может создастся впечатление, что дискутировать более уже не о чем и все точки расставлены. Однако, это обманчивое впечатление. Именно благодаря этой полноте и внятности рассуждений С.Кургиняна, как раз и открывается возможность (точнее сказать, обнаруживается необходимость) обратиться к самим основаниям его выводов и, прежде всего, к способу, которым С.Кургинян добывает свое знание. Эта необходимость возникает по причине того, что хотя в формальной логике рассуждений автора почти невозможно найти изъяна, между тем, конечные выводы и результаты его исследования не просто неудовлетворительны, но глубоко противоречивы и обманны, они не только не приводят нас к некоему новому взгляду на исследуемый предмет, но определенно удерживают сознание в заколдованном лабиринте ложных альтернатив. Забегая вперед, нужно сказать, что иначе и быть не может, поскольку рассуждения эти заключены в порочный круг софистического, или как сказал бы Гегель, спекулятивного познания. Впрочем, ни Гегель, ни Кургинян, по всей видимости, не сочли бы определение способа познания, как "спекулятивное" отрицательным определением, ведь спекуляция это такое хорошее, ласкающее слух современного прогрессивного человека слово. Интеллектуальная спекуляция означает не более и не мене того, что означает спекуляция материальная. Имея пять центов можно путем спекуляции материальной "заработать" миллион, но хотя бы пять центов уже нужно где-то и у кого-то взять, причем подлинных, а не фальшивых, иначе это будет уже даже не спекуляция, а шулерство. Современная научная и философская мудрость все время забывает сказать и подумать о том, на каком изначальном фундаменте строит она свои гипотезы, теории и философские доктрины. Переписывая их друг у друга философы и ученые тешат себя надеждою, что их предшественники позаботились о том семенном фонде знания, из которого вырастает все последующее. А что если однажды окажется, что его самые изначальные гипотезы и предположения были искуственными и ложными, как та маленькая тайна в шкатулке Кощея Бессмертного?
   Таково свойство современной философской мысли, что постоянно рождаемая от брака зевсов мыслящего олимпа и земной девы - практики, она подобно греческим героям все время мечтает о высоком небе, но обречена пресмыкаться и провести свою жизнь в земном плену. Если говорить без метафор, то сущность научного и философского познавания, получившего всемирное распространение в последние века истории, в результате отчуждения образования и научно-творческой деятельности человечества от религиозных истоков Культуры, самым точным образом определяется именно как спекуляция на остатках и фрагментах того знания, которое еще сохранилось или случайно вновь поступает в мыслительную лабораторию человечества. Без этого изначального знания никакое познание невозможно вообще, как невозможно вырастить урожай пшеницы, не имея хотя бы горсть уже выращенных прежде и зрелых семян этой пшеницы. Смешны и наивны эти притчи о лягушках взбивающих масло, как будто бы познание это внешний по отношению к самому человеку процесс. Чтобы лягушка могла взбить масло в кринке это молоко уже должно быть, кто-то должен был надоить его от коровы, в молоке должны были быть сливки, а в сливках это самое масло. Познание это не взбивание сливок, потому что оно происходит внутри самой "лягушки", в ее сознании, но нечто общее в этих действиях имеется: чтобы сам процесс познания мог начаться в голове, например, Кургиняна или Гегеля абсолютно необходимо, чтобы эти головы предварительно, причем, без какого-либо согласия их суверенной воли были наполнены молоком знаний и от того каким молоком они предварительно наполнены в период их бессознательного детства и отрочества существенно зависит какой будет сметана и каким будет масло в их филосовствующих головах. Поразительно, что даже очень умные люди не отдают себе отчета в этой очевидной предпосылке своей умственной деятельности. Способ познания и философствования, описанный С.Кургиняном совершенно правомерно можно назвать научным по двум основным признакам научности: потому что он систематичен и потому что он опирается на практически достоверные факты жизненного и специально познавательного (научного) опыта. Его беда, однако, именно в том, что он фатально ограничен, с одной стороны, возможностями и границами этих опытов человека, его смертного и конечного опыта, с другой стороны, тем предварительным багажем знаний и понимания, с которым эти опыты ставятся и осмысливаются. Знание получаемое таким образом, фатально воспроизводит тот алгоритм и ту систему знания, которая была "вложена" в головы познающего его предшествующим образованием и познанием. Важнейшим вопросом любого такого познания является вопрос о критерии его истинности и С.Кургинян не оставляет его открытым. Он рекомендует "бить лапками" пока неустраивающая мыслителя "мутность" понимания не сменится, наконец, на полную "ясность". Критерий, что и говорить, убедительный, а главное удобен в поользовании. Каждый вправе сам для себя решить: еще "мутно" или уже "ясно".
   Не удивительно поэтому, что изучая продукты современного философского производства, постоянно ловишь себя на мысли: когда предмет разговора, казалось бы, всесторонне рассмотрен и все его содержание раскрыто, тут-то и обнаруживается, что о самом главном разговор еще даже и не начинался. Как сказал бы Платон, человек видит отраженный свет на стенах своей пещеры, то есть на предметах и явлениях природного мира, внутри которого он живет, а не то солнце, от которого этот свет падает и не сам этот свет. Поэтому, очевидно, и родилась эта поговорка: "человеку свойственно заблуждаться", что собственный разум человека, скорее затемняет ему истину, чем проясняет ее. Платон, однако, не смиряется с ограниченностью человеческого ума, он понимает, что пребывая внутри своего пещерного сознания человек остается слепым обитателем Вселенной. Чтобы вырваться из тенет природного знания, человек должен подняться над своею пещерой или в иной интерпретации Платона, над той долиной мрака, в которой рожден и которой ограничен его природный разум. Бесполезно искать у Платона объяснение генеалогии и природы тех отношений, которые связывают человека с горним миром, без выхода в который он остается, хотя и мыслящим, но - смертным и блуждающим инвалидом, который подобно мифическому автору Иллиады поет с чьи-то слов о том, что ни увидеть ни проверить не может. Вся европейская научная школа и построенное на ней образование, как бы это ни звучало обидно, наследуют в своих методологических, гносеологических и что совсем плохо, в онтологических предпосылках эту пещерную, с точки зрения Платона, философию познания. Более того, на эту философию опирается вся рациональная метафизика европейской культуры и что уже совсем вопиет о своей невозможности, так это то, что и богословие европейского протестантизма все насквозь пропитано рационалистическим пещероцентризмом. Вирусом, засевающим сознание человечества зародышами этого мировоззрения, конечно, является тот комплекс предрассудков и предубеждений природного человеческого ума, который ставит человека в центре им мыслимого мира в качестве единственного мыслящего автохтона. Фактический атеизм европейской культуры, проявляющий себя в том, что Бог, хотя и является ее необходимым атрибутом, но давно превращен из источника и цели познания в его средство и инструмент. А подлинным источником и подлинной целью всей познавательной и практической деятельности человека признается исключительно и только он сам. Это и называется словом "гуманизм", который является настоящей и подлинной теологией, телеологией и метафизикой западной культуры. Подлинная пещера человеческого ума это он сам, точнее внутренний мир его самопознающего эго. Здесь в этой пещере самопорождающего сознания рождается и умирает природный разум человека, если на него не упадет свет иного мира, точнее, иных миров, которые укоренены и питаются этим светом из родников Вечности. Эгоцентризм или, что то же самое, антропоцентризм - вот смертельная болезнь европейской культуры. Эта раковая клетка сознания развивается подобно всем простейшим природным формам жизни, она пускает корни в окружающее ее пространство, стараясь максимально большим количеством своих эмпирических связей охватить (познать)его среду и извлечь из нее питательные (познавательные) энергии. Таким образом, образ дерева как нельзя лучше отображает природу такого знания со всеми вытекающими последствиями. Главным следствием является то, что такое древо познания заведомо ограничено во времени и пространстве, оно сущностно не способно выйти за пределы своего природного бытия и потому фатально смертно, а значит смерным становистся и тот, кто является носителем такого самопознания. Здесь, однако, следует снова сделать оговорку, которую придется многократно повторять говоря о развитии человеческого самосознания. Эта оговорка касается того факта, что энропоцентризм человеческого разума не может быть до конца последователен по той элементарной причине, что разум человека изначально не является продуктом свего собственного творения, а как все сущностные атрибуты живого он рождается в цепи бесконечной наследственной преемственности от преждесущего родительского разума, от которого он получает все свои качества и способности. Его эгоцентризм является не сущностным и не природным его свойством, а, скорее, занесенной патогенным микробом болезнью, которая овладевает им в его незрелом возрасте, подобно тому, как детские болезни овладевают детским организмом в период его роста и созревания. Поэтому сознание человека зараженное этим вирусом находится в состоянии глубинного внутреннего противоречия, - оно, с одной стороны, предчувствует свою вечную природу и смысл, но, с другой стороны, оно порабощено внушенной ему идеей самодостаточности и автономности от его вечных корней. Поэт, чувствующий это противоречие патетически восклицает: "все, что нам гибелью грозит для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья... бессмертья может быть залог". В этих парадоксальных словах больше жизненной правды, чем в большинстве рациональных философем, настаивающих или на исключительной самодостаточности человеческого разума или на его исключительной зависимости от какой-либо внешней материальной или духовной сущности. Разум человека такой же младенец, как и он сам. Рожденный от Вечного Духа он должен пройти весь крестный путь своего становления и развития, пережить и преодолеть все искушения физического мира и все соблазны ложной духовности, прежде чем он обретет качества того поистине самодостаточного и истинного Разума от семени которого он был когда-то рожден.
   Ххристианское вероучение и богословие дало иную всеобъемлющую картину мироздания, в которой отношения человека и горнего мира получили иное, причем, законченное и полное описание. Христианское мироздание это не пещера самознающего и саморождающегося разума, это бесконечный и вечный океан света, в котором разбросаны острова человеческих вертепов. Эти вертепы тоже рисуются в образе пещеры, как укрытия, в которых рождается младенец истинного человека, но эта пещера не замкнутое пространство узилища человеческого, а пространство, защищенное и защищающее младенца от волн космического хаоса, которое, однако, открыто божественному свету духовного мира. Ангелы небесные имеют свободный доступ к яслям человеческого младенца и с первого мгновения его появления на свет окружают его своею любовной заботой, засевая его душу и разум семенами вечного знания. Христианство не вывело эту картину мира дедуктивным способом путем спекулятивных умозаключений и гипотез, а добросовестно приняло ее через своего Учителя от более древней, точнее говоря, от вечной духовной Традиции. С точки зрения этой духовной школы человек не фатально ограничен возможностями и средствами своего самостийного разума, более того, сам этот разум не растет из его головы подобно волосам и человек не приобретает его путем дедуктивной спекуляции. Он получает его в порядке систематического обучения от родителей, учителей и, в конечном счете, от той Культуры (т.е. Традиции), в которой ему случилось родиться и начать свою жизнь. Так что этой Культуре, а не фокусирующему усилию ума, которого у человека просто нет в начале его жизни, человек обязан самой своей способностью познания и качеством этой способности. Вырастая, человек может забыть о происхождении своего самосознания и своего разума, как он не помнит своего материнского лона и времени своего пребывания в нем, но выпрыгнуть из рамок заданных алгоритмами его воспитания и образования он не может, разве только с чьей-то помощью в результате иного воспитания и иного образования.
   Христианское богословие принесло миру ту весть, что кроме самостийного познания есть еще один путь знания, который и является первоисточником всякого знания вообще - это Откровение, духовная Традиция и Предание, то есть знание, получаемое в порядке ученичества из источников непосредственно восходящих к миру Духа. Но чтобы принять эту весть и воспользоваться этой возможностью нужно принять и поверить в иную организацию мироздания, чем это видится природному разуму человека в его пещере. Проблема природного человеческого ума состоит как раз в том, что он по природе своей является абсолютным рабом своего носителя и подобно джину из лампы в восточных сказках он только и ждет внимания к себе своего господина, будучи готов с рабской покорностью исполнить любую его прихоть. Однако, могуществом своим и возможностью виденья он не сравнимо превосходит своего господина и поэтому тот смотрит на своего раба с детским подобострастием. Человек, восхищенный и околдованный могуществом своего разума, от него ждет ответа на самые главные вопросы своего сердца и своей воли, не отдавая себе отчета в том, что таким образом вынуждает его лукавить и приспосабливаться к волевым импульсам и сердечным намереньям человека, чтобы не огорчать своего хозяина. Это похоже на то, как царственный отпрыск, получивший в свое распоряжение многознающих и многоопытных учителей, приказывает им обслуживать его детские игры, очень часто грешные и дикие по своему содержанию. Чтобы не разгневать своего господина учителя вынуждены иногда с Мудростью, а иногда и с лукавством его обманывать. Разум безусловно является важнейшим атрибутом человеческого существа и поэтому он никак не может быть отделен от него, но столь же верно и другое - человеческое существо не сводимо исключительно к разумной ее способности, как ни какой объект и ни какой субъект не сводимы к какому либо своему качеству. Человек появляется на свет в качестве генетического и духовного наследника той онтологической сущности Бытия, которая вмещает в своем существе всю его полноту - его материальную организацию, его волевую жизненную энергию, его сердечное тепло и, как свое неотъемлемое сущностное свойство - свет его разума. Эти качества не существуют отдельно друг от друга и не могут заменить собою друг друга. Только вместе, в едином жизненном союзе они являют собою ту сущность Бытия, в которой Бытие находит примирение и разрешение всем своим коллизиям. От этой Божественной Сущности рождается человек по ее образу и подобию и только пока он растет и развивается в согласии с Нею, по законам Ее внутреннего единства и полноты, он находится в гармонии с мирозданием и с самим собою. Как только он начинает злоупотреблять какою либо Ее стороной или качеством в ущерб остальным Ее качествам он тут же попадает в порочный круг, из которого силами своего распавшегося сознания и существа он выйти никак не может. Так младенец, пока растет в послушании своему родителю и ходит его путями он в безопасности, но как только он увлекается запретными для его возраста игрушками, он оказывается в положении, из которого спасти его может только его родитель. Кажется, у Шопенгауэта приведена притча: человек упал в яму и вопит к Богу о помощи, на что Бог ему твечает: Я дал тебе не достаточно сил, чтобы выбраться из этой ямы, но Я дал их тебе достаточно, чтобы ты в нее никогда не попадал. В этой притче корень житейской мудрости человека, в Библии переданный словами: страх Господень - начало Премудрости. Если принять эту мысль во всей ее полноте, то уже невозможно более полагаться человеку на тот алгоритм познания, который перешел в современные учебники философии и в обыденное сознание в форме изречения одного из философов Греции, впрочем, очевидно, заимствованным им из более древних источников: "познай самого себя". Авторами этого высказывания подразумевалось, очевидно, что человек заключает в себе, так сказать, от природы все содержание Бытия и все знание о нем, так что познавший себя, познает, таким образом и весь мир. Удивительно, но и по сей день не рядовые, а весьма известные мыслители, люди верующие в Бога, считающие себя философами и богословами, повторяют эти слова с возвышенным пафосом, по всей видимости, даже не задумываясь, кто их действительный автор, каков их истинный смысл и какова их подлинная цена.
   Все священные Писание буквально вопиют против такого понимания сущности и природы человеческого разума и человеческого познания. Против этого вопиет весь здравый смысл и весь здравый опыт человеческой жизни. Человек рождается на этот свет, с точки зрения своего разумного содержания, то есть по состоянию своего ума абсолютно ничем, ничем он и остается, если родительская или учительская рука не выведет его из тьмы доразумного небытия к свету разума. Причем, роль этой учительской руки не в том, чтобы просто пробудить в человеке разумную способность, подобно тому, как пробуждают в нем умение плавать, бросая его в воду или умение глотать пищу и сосать материнскую грудь. Разум сеется подобно пшенице и семенем его служит слово. Человечество в целом проходит тот же путь, что и отдельный человек. Какие бы нелепицы не сочинялись на эту тему последователями Дарвина, который, к стати говоря, не был так категоричен в своих выводах, человечество не появилось на свет в качестве разумного сообщества в результате биологической эволюции из некоего физического небытия. Такое предположение, которое по весьма странному недоразумению называется научным, хотя в нем нет даже элементарных признаков научности, абсолютно не имеет научных аргументов в свою пользу, поскольку никто и ни когда не видел и не привел пример живого, тем более, разумного существа, которое возникло бы иначе, чем в результате рождения от другого предшествовавшего ему и подобного ему существа. Когда Библия сообщает, что Бог сотворил человека по образу своему и подобию своему, она не говорит этим совершенно ничего нового, а только подтверждает, что человек появился на свет не каким-то противоестественным образом, а как положено по природе вещей от себе подобного родителя, что точнее будет сказать, - по подобию своего родителя. Здесь только одно обстоятельство требует пояснения, потому что может служить и часто служит поводом к недоразумениям. Физически каждый человек рождается от физического соития своих физических родителей, естественно, по их образу и подобию, но духовно и разумно, он рождается потом, после своего физического рождения, в результате рождения, если угодно - творения, духовного, то есть его обучения и воспитания. Физически рожденное человеческое существо, не прошедшее через лоно духовного рождения, которое на религиозном языке называется вторым рождением, остается именно и только физическим объектом и само ни прикаких обстоятельствах не может стать одухотворенным и разумным существом. Поэтому религиозные Предания повествующие о творении разумного и одухотворенного человечества подразумевают его физическое существование уже свершившимся фактом. Книга Бытия, например, говорит о творении человека из некоей персти земной, под которою можно понимать многое: толи первобытное существо в роде примата, то ли привезенный с другой планеты, так сказать, племенной экземпляр, то ли существо физически рожденное самими его творцами, но одно немыслимо предположить, что это существо, к которому была привита живая и разумная душа его Творца и Родителя возникло "по щучьему велению" из глины или вообще "из ничего". В природе вещей все и всегда рождается из того, что есть и никогда из того, чего нет. Все живое происходит от подобного себе и не известно ни науке ни, тем более, обыденному опыту человека, ни одного факта или примера, которые свидетельствовали бы об обратном. Поэтому вполне очевидно, что лишь в духовном и разумном смысле человечество было "ничем" до того, как Дух Божий вдохнул в то, что в Библии названо земной перстью, разумную душу и поэтому все, что делает человека разумным, осмысленным и одухотворенным, человечество получает "свыше", то есть от Духа. Надо совсем не знать или не понимать смысла и сути религиозного, особенно христианского мировоззрения, чтобы не уловить в нем эту его основную мысль. Но об этом же говорит и простой житейский опыт, разве не очевидно, что каждое поколение людей и каждый человеческий младенец, физически уже рожденный на свет и унаследовавший от своих родителей его физическую организацию, напрочь лишены каких-либо врожденных знаний о мире, нравственных принципов или интеллектуальных способностей. Все это они приобретают в процессе обучения (можно сказать, духовного посева) от своих учителей и родителей, то есть от предшествующих поколений. Все, чем становится человек в этой жизни он кому-то обязан и горе человеку, которой лишен был этой возможности обучения и воспитания. Предоставленный сам себе человеческий младенец остается тропизмом, то есть биологически объектом и только.
   Основная коллизия, с которой начинается история земного человечества в Книге Бытия, это как раз столкновение двух вне положенных и разно полярных точек зрения на этот счет. Одна из них излагается человеку Богом, другая существом, в Книге Бытия обретающемся в образе "змея". Господь предлагает человеку путь знания, который представляет собою путь смиренного ученичества у своего Творца, то есть у своего Родителя, который Своим Словом буквально засевает младенческую душу человека и взращивет в ней вечное знание. Конечно, Бог ждет и даже настоятельно требует от человека благоговейного отношения к Своему Слову и следования Своей воле, поскольку иначе невозможно человеку усвоить их истинный и благой смысл. Совершенно иное знание предлагает человеку "змей" - он приглашает человека на путь жизни, который ассоциируется в книге "Битие" с "древом познания добра и зла" и который есть ни что иное, как следование собственному разумению, основанному на собственном опыте жизни, и управляемый собственной волей человека, то есть, именно путь самостийного (самостоятельного) познания, без опопры и без обращения к тому источнику, из которого человек получил начатки этого знания. В словах "змея", обращенных к человеку есть доля правды, которая состоит в том, что человек, прошедший школу начального образования и воспитания в божьем райском саду, действительно уже обладает этой способностью познания и самопознания, однако, "змей" умалчивает о самой малости: во-первых, о том, что способность эту человек получил именно от Бога и только Богу он ею обязан, а, во-вторых, о том, что он получил ее в ее зачаточном состоянии и потому еще не способен ею пользоваться самостоятельно без мудрого наставления своего Учителя. То, что сделал библейский "змей" называется совращением младенцев и по духовному законодательству квалифицируется, как один из самых страшных, если не самый страшный из смертных грехов. Таким образом, человеку были предложены два пути познания, из которых вырастают и разные пути жизни. С тех пор минуло много времени и вирус занесенный в сознание человека хтоническим существом, которого Библия называет словом НГ (НаГ или "змей") успел пройти полный цикл своей эволюции, сделав человечество своею жертвою и полем своего убийственного ложного жизнетворчества.
   Путь "змея", как бы это словосочетание ни звучало архаично и дико, это тот путь, которым, увы, следует практически вся современная атеизированная наука и философия, который впитался в плоть и кровь современной культуры и который исповедуется большей частью современного образованного общества. В мифологической традиции, восходящей к Древнегреческой культуре, этот путь познания связывается с образом Прометея, который приносит людям украденный у богов огонь. Совершенно не случайно, что в этой мифологеме Прометей приносит человечеству знание в виде огня, а не света. Его "знание", так же отличается от знания Истины, которое ведомо лишь Богу и лишь от Бога может снизойти к человеку, как отблеск горящего костра отличается от солнечного света.
   Этот огонь хотя и освещает человечеству его ближнее пространство жизни, однако, подобно огню, оно освещает лишь ближний круг его жизни, за пределом которого всегда остается стена непроницемого мрака, а поддерживается этот огонь только постоянным сжиганием в его костре все новых и новых порций информационного топлива. Кроме того, этот огонь при малейшей оплошности грозит человечеству всепожирающим пламенем интеллектуального пожара.
   Что такое этот пожар? - это сжигающий душу человека огонь самопознания, в котором гибнет его живое чувство и разум. Чем более всеобъемлюще и досканально человек пытается осмыслить свою жизнь и окружающий его мир в свете своего собственного разума, тем менее он понимает себя и мир, в котором живет. Пламя его умственного костра буквально испепеляет все, на что обращается, с целью понять (познать) природу этого всего, но познает в результате только пепел, ибо сам способ этого познания представляет собой бесконечное разложение на части живого целого. В огне такого пожара сгинула не одна земная цивилизация. Современному человеку это трудно понять, хотя он сам, точнее его душа, давно сгорает в этом всепожирающем пламени. Этот пожар имеет название - рационализм, то есть полная подмена целостного живого знания Истины, которое взращивается в душе человека подобно живому дереву из семени этого знания синтезом религиозного, художественного и рационального опыта, причем при онтологической, то есть базисной роли религиозного знания, знанием рационально-спекулятивным, софистическим, одним словом, научным знанием. Египетские, индийские, африканские, европейские, китайские и другие древние культы, из недр которых перешла в современную культуру не только змеинная символика, но сама змеинная мудрость самопознания, рисовали образ змеи на символах власти, на головных уборах жрецов и царей - это лишнее свидетельство и поддтверждение абсолютной исторической достоверности библейского повествования о "змее", как предтече всех человеческих грехопадений и злоключений. Этот змей безраздельно царствовал на земле до И.Христа, но и потерпев сокрушительное поражение в духовной битве с И.Христом он продолжает цепляться за свое земное царство, вползая в сознание и в души людей через их эгоцентричное самосознание, которое порождает среди них раздраженную ненависть, эвдемоническое вожделение, игропатию и суемудренную идеократию, те самые субкультуры, которые продолжают господствовать внутри человеческого сообщества и направляют его на путь "змея".
   Этот путь не предполагает обращение к помощи горнего мира в познании Истины, напротив, с точки зрения апологетов этой философии знания человеку, не нужен Бог, как учитель и наставник, ибо человек сам от природы является сам себе учитель, бог и господин, имеющий право и власть господствовать над этим миром. Чтобы познать Истину ему достаточно собрать возможно полную информацию из своего практического опыта, сфокусировать свое интеллектуальное зрение на эпицентре генерации знания, на своем, так сказать, третьем глазе, попросту говоря, осуществить его логический анализ и вот она - истина! Конечно, быть вполне последовательными в этом даже самые отчаянные последователи этой доктрины, даже самые законченные атеисты не могут, поскольку последовательный отказ от Откровений и Культуры Духа немедленно привел бы их к тотальной духовной и умственной дегенерации, ведь "змей" хоть и назван мудрейшим из зверей полевых, сам черпает свою земную мудрость у Бога, причем той мерою, которую определяет ему Сам Бог, поэтому отрицая свою связь с божественными первоисточниками знания последователи "змея" вынуждены пользоваться и даже все время где-то пробавляться божественным знанием, подобно тому, как современные агротехнологи, использующие генную инженерию для выведения новых сортов вынуждены все время добывать семена не испорченных ими самими культур, чтобы поддержать воспроизводство этих растений.
   Современная научная и философская мысль твердо и последовательно идет этим путем, поэтому итогом ее усилий является та мысль, (не берусь утверждать, что сама эта философия вполне отдает себе отчет в этом), что весь круг жизни человеческой определяется кругом его мышления, которое, в свою очередь, замыкается кругом его самопознания. Человек живет, как мыслит, а мыслит, как живет, при этом мыслит он и живет исключительно внутри себя самого и своей пещеры. Этот великий порочный круг держит в своих объятиях сознание современного человека, идущего следом за потомками Адама путем библейского "змея".
   На этом пути нет и не может быть решения того противоречия, которое буквально разъедает сознание человечества: если человек является автором себя самого, в том числе и своего мировоззрения и того Бога, в которого он верует, то что является для человека критерием истинности его мышления, его представления о своих богах и о себе самом? Вопрос для атеизированной философии абсолютно риторический, поскольку иного ответа на него нет и быть не может, кроме того, который дал древний грек: "человек есть мера всех вещей - существующих, что они существуют и несуществующих, что они не существуют". Иначе говоря, что человеку мнится, то и есть правда. И этот неизбежный для них вывод является смертным приговором этому духу.
   Если в природе вещей не существует ничего выше человека, то получается, что сколько людей, столько и истин. Сколько голов - столько и умов. Где же выход из этого тупика? Марксисты, по крайней мере, чувствовали это противоречие и хитроумно придумали, что практика является критерием истины, правда, не поясняли при этом, что же является критерием самой практики, но по факту было понятно, что критерием истины всего и вся, в том числе, конечно и практического опыта является само их учение, а точнее, сами его авторы. В этом отношении марксизм был вполне последователен, постулируя человеку 'полную свободу' самопознания, он требовал от него лишь самую малость за этот дар: "поклонись (то есть поверь) нам и весь мир ляжет у твоих ног". "Жив, жив курилка", - только и скажешь о библейском 'змее', читая классиков марксизма, а также откровения ученых и философов атеистического прихода, а также, что совершенно печально, откровения большинства философов и ученых, искренне считающих себя христианами.
   Итак, С.Кургинян утверждает, что в соответствии с правильной 'сборкой' и точной 'фокусировкой' сознания в современной России борются четыре элитные субкультуры: субкультура ненависти, субкультура удовольствия, субкультура игры и субкультура идеи.
  Во-первых, что они собой представляют?
   Субкультура ненависти.
  В России самыми яркими носителями этой субкультуры являются те, кого следует считать подлинными, а не мнимыми наследниками Октябрьской революции, те, кто почему-то называют себя 'правыми', хотя с гораздо большим правом их следует именовать либеральными демократами и с совершенно полным основанием 'западниками'. Эти люди имеют весьма определенный интерес, который и порождает их ненависть к России и реализовать который они могут только служа интересам, так называемой, мировой закулисы и ее ценностям. Этот интерес прост и элементарен, как животная жизнь человека - за счет духовных и материальных ресурсов России продлить существование той самой цивилизации, которая определенно зашла в тупик, следуя путем безбожного рационализма, заодно избавившись от ее вечного укора, исходящего от живой человеческой совести. Это человеческое, даже слишком человеческое стремление и оно вполне укладывается в парадигмальные границы человеческого самопознания. Питательной средой этой субкультуры является духовная индифферентность современного российского общества, его глубокая зараженность рационализмом и атеизмом. Не все 'западники' изначально ненавидят свою страну и свою культуру, но не находя в ней самой ни верности своей подлинной истории, ни мужества защитить свои ценности, они прибиваются, как брошенные овцы к чужому пастырю.
   Вторая субкультура, по классификации С.Кургиняна это гедонизм - субкультура удовольствия.
   Про эту субкультуру и говорить излишне, потому что ее носители еще более просты по своей природе. Это социальные тропизмы, у которых мозг непосредственно соединен с тем местом, где заканчивается пищеварительные и детородные органы. Это значительная часть современной номенклатуры, олигархии и интеллигенции. Что эти люди находятся в круге природного хтонического мышления и бытия, нечего и говорить, занимая в нем самые злачные места и притоны. Гедонизм всегда был, он есть и, наверное, всегда будет, но сегодня его время и именно он занимает сегодня большую часть культурного пространства не только в России, но еще более на Западе. Его философия примитивно проста и оправдание свое она находит в том, что считает безусловным фактом человеческого бытия, в смертности и духовном ничтожестве человека.
   Любая философская доктрина строится, явно или не явно, на некоем метафизическом фундаменте, то есть на определенном изначальном представлении человека о том, как устроено мироздание. Человек вообще не может чувствовать себя комфортно внутри природного целого, если не имеет о нем, пусть ложного, но целостного представления. Гедонизм не исключение, его онтологическим фундаментом является главный вывод безрелигиозного разума: человек смертен! Эта мысль, если она совершенно покоряет чувства и разум человека, приводит его к двум противоположным крайностям - или к унынию и немедленному суициду, или к суициду отсроченному, так сказать, с удовольствием. Тысячи лет назад сказано об этих людях так, что лучше уже не скажешь:
   "Неправо умствующие говорили сами себе: "коротка и прискорбна наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада. Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших - дым, и слово - искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух; и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших; и жизнь наша пройдет, как след облака и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его. Ибо жизнь наша - прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: ибо положена печать, и никто не возвращается. Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью; преисполнимся дорогим вином и благовониями, и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни; увенчаемся цветами роз прежде, нежели они увяли; никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это доля наша и наш жребий. Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца. Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он перед нами обличение помыслов наших. Тяжело нам смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других, и отличны пути его: он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога. Увидим истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его; ибо если этот праведник сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет". Так они умствовали и ошиблись; ибо злоба их ослепила их, и они не познали тайн Божиих, не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных. Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его" Прем. Солом. 2.
   В надменных стенаниях не ведающей Бога души с поразительной точностью воспроизведена вся жизненная философия бездуховной культуры. И сегодня она та же, какой была тысячи лет назад. Не надо быть философом, чтобы понять, какое будущее ждет человечество под властью такой субкультуры, если ее жизненная философия, станет господствующей.
   Следующая субкультура это 'субкультура игры', которая также живет почти во всех слоях и структурах общества.
   Это не только казино или театр, это весь спектр форм жизнедеятельности, где целью является не творчество реальных жизненных ценностей, не достижение фундаментальных жизненных целей, не вспомошествование природе и уж, конечно, не сотворчество Богу, а то же самое удовольствие от мнимой или реальной победы над противниками, над обстоятельствами или над самим собою, что и у гедонистов, только получаемое не непосредственно захватом и ограблением, а путем интеллектуализированного и опосредованного розыгрыша. Очень часто эти игры являются подражанием реальному жизнетворчеству, но суть их всегда одна - удовлетворение собственного интереса и собственных потребностей не путем их создания, а путем их благовидного отъема. Не случайно поэтому даже войны и те политические стратегии, которые нацелены на откровенную экспансию и порабощение других, называются тоже играми.
   Не трудно заметить, что все три перечисленные субкультуры только по видимости борются друг с другом, в действительности они одного и того же человеческого духа. Но не менее важно заметить также и следующее: при всей пошлости и зловредности этих квазикультур в их крайних формах и при их тотальном доминировании, они все же не могут быть исключены из человеческой культуры окончательно и бесследно. Более того, при спокойном взгляде на сущность и жизненную природу этих явлений приходится признать, что они совершенно необходимы для жизни, как одно из ее важных условий.
   Что плохого в том, что человек получает удовольствие от жизни и как можно было бы побудить его к жизнетворчеству, если бы сама жизнь не приносила ему радость и наслаждение, да и зачем она была бы нужна ему эта жизнь, если бы она не была ему в радость? Что плохого в том, что человек играет и учится в этой игре жизненной мудрости, приобретает навыки жизнетворчества. Как мог бы человек стать сильным и мудрым, если бы не играл в мудрые и сильные игры? Даже ненависть, имеет право жить среди людей, когда это праведная ненависть, то есть гнев направленный на злые проявления жизни. У хорошего хозяина все годится в дело. Но в том-то и беда человечества, что хорошего хозяина на земле давно уже нет. Уже давно царствует дух тотально раздора и соперничества, жажда удовольствий любой ценой и игромания, как форма самопревозношения и доминирования над другими. Вопрос в том, а почему это происходит, почему человечество так беззащитно перед этими крайностями?
   Ответ прост и даже элементарен. Так происходит всегда в детском коллективе, когда дети остаются одни сами с собою. Они абсолютно не имеют возможности найти способ мирного и творческого сосуществования без помощи и вмешательства мудрого взрослого человека, который в свое время также прошел бы эту школу и приобрел мудрость у своих воспитателей. Человечество, в этом смысле ни чем не отличается от детского сада. Само то обстоятельство, что человек в его настоящем состоянии, смертен делает человечество историческим ребенком. Каждые 50 - 70 лет оно полностью заменяется новыми поколениями, каждое из которых должно 'с нуля' пройти школу своего воспитания и обучения. Поэтому важнейшим из важнейших вопросов, который должно оно себе задать - кто его истинные воспитатели и учителя, чьей мудрости и чьего опыта оно хочет быть наследником и продолжателем. В сущности об этом и вокруг этого ведутся все споры и вся духовная борьба человечества в продолжение всей его истории, об этом же в сущности ведет свою речь и С.Кургинян.
   В этой связи особенно больший интерес представляет следующая субкультура - 'субкультура идеи', которая не случайно поименована С.Кургиняном последнею, она, очевидно, высшая из перечисленных и автор несомненно причисляет себя к ней. Что же это за субкультура, что может она предложить человеческому сообществу и что от нее следует ждать?
   Весь текст исследования С.Кургиняна раскрывает ее смысл и суть. Это субкультура самой высокой степени посвящения, которая доступна человеку на путях его самопознания. Она предполагает, что в отличие от первых трех субкультур, человек идеи не разум ставит на службу жизненным удовольствиям и своекорыстию, а, напротив, хочет их принести на алтарь более высокого смысла и высшей ценности, чем ценность его смертной жизни. Он ищет этот более высокий смысл, чтобы служить ему и принести ему себя в жертву. Этот смысл он и называет своею идеей. Сам этот пафос идейного человека настраивает на серьезный лад и требует к нему более внимательного отношения. Здесь чувствуется благородство и живет постоянное ожидание подвига. Где, как не здесь можно надеяться найти, наконец, людей и философию, которые укажут правильный выход из тупика истории и поведут к нему?
   История знает много примеров такого служения, практически все реформаторы, революционеры и 'борцы за народное счастье' были людьми такого именно сорта. Моральное и интеллектуальное превосходство этой субкультуры над тремя остальными, кажется, очевидно, однако, только на первый взгляд. Достаточно вспомнить подлинные результаты всех революций, всех реформ и модернистских проектов, которые знало человечество за свою писанную и памятную историю, чтобы весьма усомниться в этом. Каждый раз, когда революционный модернистский дух берется за переустройство мира он, прежде всего, должен освободить для этого место, которое занято миром устроенным до него. И каждый раз он начинает с разрушения этого старого мира.
   Вот как рассуждает на эту тему С.Кургинян: 'Модернизация всегда происходит за счет традиционного общества. Это касается и английской, и советской модернизации. Сталин не мог проводить индустриализацию без коллективизации. Как не мог он проводить ее и без ПОДЛИННОЙ культурной революции (маоистский вариант - это, как мы понимаем, другое). Поскольку сталинская модернизация не была буржуазной (и в этом смысле ее нельзя считать классической), то и с традиционным компонентом общества происходило нечто далекое от канона.
   С одной стороны, этот компонент ломали (так ведет себя любая модернизация). А с другой стороны - восстанавливали. Что такое колхозы и совхозы? В каком-то смысле - это модерн (тракторы и все прочее). Тем более, что дальше были проекты индустриализации сельского хозяйства (вплоть до агрогородов). А в каком-то смысле - это возврат к общине, то есть к традиционному обществу.
   Кто-то скажет: "вторичное закрепощение". И для этого есть определенные основания. Хотя назвать это закрепощением у меня лично язык не поворачивается. Да, паспорта были отняты, и многое другое свидетельствует о возвращении к "добуржуазному". Но... как бы это сказать? Фильм "Свинарка и пастух" в крепостной России был бы невозможен. Я не хочу сказать, что реальная свинарка и реальный пастух напоминали показанных в фильме. Конечно, это был культурный миф. Но в крепостной России и миф такой был бы невозможен. Был бы другой миф.'('Завтра'? 22 (758) ОТ 28 МАЯ 2008 г).
   Конечно, автор не апологет насилия, конечно, он вынужденно соглашается с ним, как неизбежным злом, без которого невозможно обойтись, как без повивальной бабки истории.
   Надо, однако, вдуматься, что это значит для человечества, для его эволюции и развития. Что было бы, если бы земледелие осуществлялось таким образом, что перед началом каждого нового цикла земледелец с ожесточением уничтожал бы почву и семена прошлых севооборотов. А для нового урожая экспериментировал бы все с новыми и новыми культурами и генными инженериями. Что осталось бы при этом от мировой биосферы? Вопрос риторический, тем более, что ответ на него уже дан последствиями подобных экспериментов, ибо революционеры находились не только в области общественного строительства, но и в области сельского хозяйства и экологии. Гибнущая биосфера - наглядный пример революционных преобразований в природе, она как и гибнущее общество является паталогоанатомическим атласом для изучения последствий предшествующих революций.
   В чем же причина того тотально зла, который приносят миру революции и революционные теории, которые, казалось бы, исповедуют мораль возвышенного служения благу общества?
   Причина эта заключена в природе и сущности самого того поводыря, которому доверяется человек идеи и которому он требует доверия от других членов человеческого сообщества. Дело в природе и сущности самой человеческой идеи. Будучи порождением ограниченного человеческого существа, она несет на себе печать этой ограниченности и даже в самом лучшем случае, когда она выходит из головы действительно гениального человека, она все равно смертна, то есть имеет очевидный предел своей полезности и истинности во времени и пространстве. И горе тому обществу, которое решится построить свою жизнь исключительно на такой идее. Но и это еще не все. Каким бы авторитетным и уважаемым человеком не был автор или авторы идей обустройства и переустройства общества у них всегда найдутся оппоненты и противники, как добросовестные, так и не добросовестные и по поводу любой идеи неизбежно начнется война. Сначала идейная война, потом, когда дело дойдет до реального переустройства - война, что называется, горячая и гражданская, ибо каждый гражданин посчитает своим долгом внести свою лепту в защиту или опровержение борющихся идей. Таким образом, благое намерение изменить мир к лучшему, рожденное в человеческой душе и вооруженное человеческой идеей оказывается дорогой ведущей в ад.
   Кажущийся парадокс состоит в том, что гедонизм, игромания и даже ненависть, вместе взятые, едва ли более принесли человечеству страданий, чем благородные по форме человеческие идеи его спасения. Люди идее, так сказать, по определению не могут найти тот модус вивенди для себя и для мира, в соответствии с которым этот мир мог бы благополучно существовать, в котором они могли бы жить сами и осуществлять свои цели, давая при этом жить другим, иначе говоря, находя место и положительное значение для других субкультур. Как только та или иная человеческая идея становится господствующей, она подминает под собою все остальные и вместе с ними все положительное, что есть в этих остальных. Общество построенное на 'Идее' это всегда общество подавленной инициативы и не свободного творчества, это всегда общество, где ведется война всех против всех, оно поэтому всегда уничтожает себя само.
   Если спросить любого добросовестного идеолога 'Идеи' признает ли он равное право каждого человека на выражение своей воли и на следование логике своего собственного мышления, он искренне удивится и даже оскорбится таким вопросом, ведь сам пафос его философии взывает к этой свободе. Но, в том то и дело, что результат зависит не от намерений, а от реальных свойств и качеств, то есть в данном случае от природы человеческого идеетворчества. 'Точка сборки' любой человеческой идеи находится в голове, то есть в уме идеолога и он не может указать никакого иного критерия истинности этой идеи, кроме своего личного авторитета и своей убежденности в своей правоте, а поскольку такой критерий истинности у каждого свой, то каждый человек идеи заведомо убежден, что истина это только лишь слово без смысла и содержания, если она не его истина. И в след за Пилатом он риторически и иронически вопрошает, каждый раз, когда речь заходит об Истине отличной от той, которую он сам принял за Истину: "Что есть Истина?"
   Что же делать? Бессмысленно ждать ответа на этот вопрос, над которым бьется человеческая мысль тысячелетиями от идеологов антропоцентризма, для которых человек это самосущий бог, царь и господин Вселенной, кроме того ответа, который был дан марксизмом в девятнадцатом столетии от Р.Х., искусителем И.Христа в пустыне и самим родоначальником этой жизненной философии еще в бытность человека в его райском саду.
   Строители коммунизма стали жертвами того же самого ложного пафоса, что и строители Вавилона, что и Адам с Евою. "Правда ли - спрашивает "змей" Еву - что Бог запретил Вам есть от древа познания добра и зла...?", "нет, не умрете", говорит "змей", но станете, как боги, знающие добро и зло. В этом искушении 'змея' нет иного смысла, кроме того, который заключен в философии, которая полагает человека мерою всех вещей, самостийным разумом бытия и неизвестно откуда взявшимся сувереном Вселенной. Утративший свою сыновнюю связь с миром Духа такой человек, тем не менее, тоскует по своей истинной родине и постоянно ищет иные ложные пути к ней.
   Вечной иллюстрацией извращенного ложным пониманием своего места в Природе мироздания стремления человека к небу Истины будет служить эта история: "На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с Востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.
   И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь по всей земле; и они перестали строить город (и башню). Посему дано ему имя Вавилон: ибо там смешал Господь язык всей земли, и от туда рассеял их Господь по всей земле."(Быт.11.1-9).
   Не имеет значения какими глазами воспринимать эту историю: верующими в Бога или не верующими. В любом случае, если Бог есть, Он имеет право исправлять ошибки людей и его суд всегда заведомо правый суд, если исходить из того, что Бога нет, тогда то, что случилось со строителями Вавилона стало естественным следствием их дел и поступков, как говорится, что сеяли, то и жали. Не правое дело оно и по Божьему суду есть неправое и по природному естеству - тоже.
   Истинный ответ на вопрос о том, какой же путь для человека есть правый содержится во множестве свидетельств тех, кто не последовал за 'змеем', а пошел дорогою Духа, а также в бесчисленных реминисценциях разбросанных по океану научных, литературных, философских и других произведений культуры сделанные самыми благомудрыми духовидцами человечества. Этот ответ прост и очевиден для верующего человека, но туманен и непонятен для неверующего: за Богом пойдешь - вечную жизнь найдешь, за 'змеем' смерть найдешь. Но кто же такой Бог и кто такой 'змей'? - В этом и состоит главная трудность для человеческого разума, так что весьма часто 'змея', со всею добродушной искренностью люди называют богом, а Бога отвергают, поскольку уже нашли Его, как им кажется, в лице этого самого 'змея'.
   Земной природный человек конечен и смертен, он является в этот мир подобно чистому листу бумаги или, прибегая к современным образам, подобно не заполненному информацией и программами компьютеру. Каким 'контентом' его заполнят, такую жизнь он и проживет на земле. Но эта аналогия допускает развитие, - подобно компьютеру, человек может ограничиться заложенным в него содержанием и пытаться руководствоваться в своей жизни исключительно запасами однажды полученного знания, производя с ними разного рода интеллектуальные операции или же он будет подключен к мировому Интернету, из бесчисленных ресурсов которого он может черпать все новые и новые контенты, то есть содержание и алгоритмы.
   Конечно, лишь с понятной долей условности человека, выбравшего дорогу Духа, то есть подлинно религиозного человека, можно уподобить компьютеру 'подключенному' к всемирной сети Интернета, а не религиозного человека компьютеру, пробавляющемуся собственными ресурсами, однажды заложенными в него программистом. Весь, так называемый, мировой Интернет и вся, так называемая, общечеловеческая культура с точки зрения Вечности, то есть Духа - лишь один маленький компьютер, может быть, далеко не самой совершенной и современной модификации.
   Тем не менее, продолжая эту аналогию, можно сказать, что человек религиозный, подобно компьютеру подключенному к Интернету, во-первых, не имеет нужды накапливать бесконечно большой запас информации, то есть знаний, ему действительно не обязательно знать и помнить о мироздании все и всегда, ему достаточно иметь непрерывную качественную связь с миром Духа, чтобы в каждый данный момент иметь истинное знание обо всем, что ему нужно и можно знать. Человек арелигиозный может накапливать сколько угодно информации обо всем, что есть и чего нет на свете, но в каждый данный момент своей жизни он всегда будет стоять перед неразрешимой дилеммой: что есть Истина? то есть какие из его знаний достоверны, а каким не следует доверять, на основании каких знаний можно строить свою жизнь, а на каких это делать опасно. Подобно капитану корабля, у которого нет компаса или он не умеет им пользоваться, такой человек подобен перекати полю, носимому ветром по пространству его жизни.
   Сколь бы ни был образован и изобретателен человек, лишенный связи с миром Духа он всегда и на бесконечность беднее Духа, он всегда и фатально обречен блуждать во тьме своих домыслов и гипотез, он никогда не имеет под собою твердого основания и не видит ясной и истинной цели своей жизни. А со своими современниками он также фатально разделен неизбежным разномыслием, ибо у него нет и не может быть, по самой сути его мировоззрения духовной общности с кем-либо из них. Эти люди всегда были, есть и навсегда останутся сенаарскими строителями своего Вавилона, они всегда не понимают и не могут понять друг друга. Спор, который никогда не может привести их к взаимному пониманию остается для них единственно возможной формой общения, как конкуренция или война всех против всех является для них единственно возможной формой сотрудничества. Достаточно посмотреть на современное научное, философское и политическое сообщество, чтобы убедиться в этом. Стремление найти Истину в этом всеобщем споре подобно стремлению построить город посредством ракет, пушек или стенобитных машин.
   Корень этого зла в мировоззрении, согласно которому человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют и несуществующих, что они не существуют. Понимал ли грек, сказавший эти слова, какие зубы дракона он сеет в человеческом сознании? Но посевы эти дали богатый и весьма злой урожай.
   Если нет Бога, то человек сам бог! А если он сам бог, то кто ему указ и что может ограничить его фантазию, кто положит предел его своеволию, именно его личному своеволию, каждого в отдельности и каждого самого по себе?
   Итак, субкультура идеи - имеет ли она преимущество перед иными субкультурами человеческого сообщества?. Каждый раз приходится спросить: какой идеи, кто автор этой идеи и чем эта (любая данная) идея лучше или хуже другой? Вот вопрос, на который следует дать ответ, прежде чем призывать человечество к очередной идее очередной субкультуры. Конечно, есть люди умнее, есть и глупее, умные люди предлагают более умную идею, чем глупые и если бы иного выхода, кроме как следовать за слепыми поводырями не имелось у человека, пришлось бы смириться с этой неизбежностью и отправиться в путь по жизни с более умным слепым человеком идеи, в согласии с той пословицей, что лучше с умным потерять, чем с глупым найти. Однако, дело, кроме сказанного еще и в том, что для плавания по океану жизни не достаточно иметь более или менее умного кормчего, более или менее качественную лоцию, - чтобы не погибнуть в беспощадном холоде его космоса и во всепожирающем пламени его звезд, нужна Истинная лоция и Кормчий, ведающий всю Истину Бытия. Это условие абсолютное и любое отступление от него это путь в никуда. Как бы ни изощрялся самостийный человеческий разум, как бы он ни сосредотачивался на собственном пупке, третьем глазе, на точке 'фокусировки' или хоть на самом из сокровеннейших своих органов, его усилия не могут принести иной результат, кроме как выявить то, что ранее в его душу и в его сознание было кем-то посеяно. Благо, если этот кот-то был мудр и благ, а если нет?
   Любопытно, как С.Кургинян описывает это усилие человеческого ума постичь Истину из собственных сокровенных глубин, отправляясь в путь от некоей 'точки 'сборки': 'Найти же такую точку совсем непросто. Но если разлад и порожденная им МУТНОСТЬ твоего понимания тебя не устраивают, ты будешь вести себя как та самая лягушка из притчи, которая, попав в горшок со сметаной, начала бить лапами.
   И рано или поздно добьешься искомого - "собьешь масло и выпрыгнешь". На что-то натолкнешься, с чем-то встретишься. И вдруг возникнет эта самая фокусировка. А остальное - дело техники. Фокусировку надо удержать. Вокруг нее надо выстроить систему точного понимания происходящего. Это - известно, как делать.
   А вот сама фокусировка... Тут надо "бить лапами" и быть готовым к самым неожиданным мессиджам, превращающим мутное (сметану) в ясное (сбитое твоими лапами масло).'.
   Давая этот мастер-класс познания, сам мастер отдает ли себе отчет какую смуту вносит он в сознание учеников, в какую бездну мыслительного хаоса он их ввергает? И что они там найдут? Сравнение с лягушкой упавшей в молоко кажется здесь вполне уместным и, пожалуй, самым невинным, так что подумаешь, уж не насмехается ли автор над человечеством. Самое грустное, что так или почти так понимают процесс познания большая часть современного образованного общества, так учат этому в университетах и так действительно мыслит человечество. Вот только сметаны что-то никак не образуется из этого молока знаний. Жидковатое молоко что ли, или лягушка слишком ленива?
   Между тем, человечеству должно быть уже давно не до шуток. Чем более расширяются горизонты его самопознания, чем меньше белых пятен остается на стенах его пещеры, тем глубже погрязает оно в зловонной жиже своих лжезнаний. Оно буквально в них тонет, не будучи в состоянии понять и объяснить их истинный смысл. Но с упорством обреченного оно снова и снова предпринимает попытки сделать это собственными усилиями. Невольно рождается вопрос, почему Бог молча смотрит на это и почему Он не поможет бедному человечеству?
   Один единственный ответ кажется здесь возможен. Так поступает мудрый учитель, когда он хочет дать двоякий урок своему ученику, с одной стороны, показать ему предел его собственных возможностей, но, с другой стороны, именно на пределе этих возможностей привести его к пониманию истинного пути познания. Для учителя нет большей радости, чем когда ученик, обессилевший от бесплодных попыток решить задачу собственными силами, исчерпав все известные ему варианты ее решения, приходит и говорит: учитель, эта задача не имеет решения, если этот мир устроен так, как я думаю. Тогда и только тогда наступает для человека (для ученика и учителя) великий час истинного ученичества. Тогда ученик готов принять Истину и учитель может ему ее сообщить.
   Быть может, наш век подводит человечество к той двери, за которой заканчивается его пещера и начинается горний мир, от куда падают в нее лучи истинного света и на этом пороге с такой особенной страстью и напряжением работает человеческий разум тех, кто не утратил надежду и в глубине души ждет месидж иного мира, но, в то же время такой отвратительный запах тлена исходит от тех, кто уверовал в свой человеческий смертный суверенитет и безнаказанность, кто в ожидании смерти хочет взять от жизни все, все и все.
   Бог знает, когда и как закончится это время, но одно совершенно ясно и понятно: на путях самопознания и самоутверждения у человечества нет вообще будущего, чем более оно будет погрязать в физическом и интеллектуальном гедонизме и игромании, тем короче станет его путь к последнему суду и тем страшнее станет для него этот суд. Только на путях Духа оно может развязать гордиев узел свои неразрешимых собственными силами проблем и только войдя в державу Духа, то есть в культуру Духа оно обретет истинный мир и истинное свое благо.
   Читая С.Кургиняна и его оппонентов к этой мысли придти невозможно, потому что автор сознательно и последовательно безрелигиозен, его упование исключительно на собственный изобретательный ум и его познавательную ловкость. Церковь, религия, Бог это слова не из лексикона современного интеллектуала, поэтому для него не существует путь жизни через ученическое послушание Духу и сыновье к Нему благоговение. Люди этого образа мыслей обречены на сизифов труд самопознания, пока, быть может, на пределе их человеческих возможностей не откроются их уши, чтобы услышать: 'Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Т ы, Господи? Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна'. (Деян.9.4.)
   Тогда и только тогда узнает человек о цели, смысле и путях подлинной модернизации этого мира по законам не человеческого вымысла и суемудрия, а по законам Вечной жизни и под руководством истинных учителей человечества, которые есть сами смиренные ученики и соработники Бога, когда услышит этот Голос обращенный к ему лично. Тогда наступит на земле мир, в котором будет править не злобная корысть, не сладострастие, не игромания и не идеи человеческого ума, а Божия Премудрость, когда сапопознающие Савлы обратятся к Истине и станут верующими в Бога Павлами, то есть верными и послушливыми учениками Истины, строящими свою жизнь по Ее заветам и заповедям.
   Этот союз Бога и человека и есть самая заветная и самая забытая мечта человечества, его идеал и его высшее благо, ради которого только и стоило столько веков и тысячелетий брести во тьме змеиного царства мертвых, принося ему неисчислимые и страшные жертвы. Это и есть утраченный человеком его земной рай, в котором он когда-то был духовно зачат и появился на свет в качестве духовного существа, который он так легкомысленно и неблагодарно предал, соблазнившись плодами собственного самопознания, которыми коварно угостил его владыка пещеры, он же царь природного мира, он же искуситель и хтонический змей Земли.
   Напрасно хитроумный разум человека ищет иной выход из своей безысходности. Его нет, потому что тупик, в котором находится современный человек это тупик его собственного ума и каждый следующий шаг под руководством этого ума только удлиняет путь, который все равно, рано или поздно, придется пройти в обратную сторону.
   Современное человечество приближается к тому последнему рубежу, за которым уже не возможно различить усилиями его собственного ума ни зги. Это предел, далее - только всеобщая смерть или... всеобщее преображение, открывающее совершенно иной путь жизни, о котором веками говорили человеку пророки и учителя истинной Мудрости, но о котором оно не хотело слышать увлеченное взаимной злобой, получением удовольствий, играми и суемудрием. И Россия, быть может, ближе других стран и народов приблизилась к этому пределу. Хватит ли у нее душевных сил пройти его преображенной и обновленной в Духе и Истине? Вот от чего по истине зависит будущая судьба человечества и сама возможность его спасения.
  
   В место послесловия.
   Следующая статья С.Кургиняна в 'Завтра', продолжая обсуждение заданной темы, рисует умопомрачительную перспективу борьбы перечисленных выше субкультур за удержание своего места под солнцем. Общая картина не просто удручающая, она рождает чувство полнейшей безысходности и безнадежности, настолько ничтожны доводы и мотивы участников этой борьбы за собственное благополучие. Невозможно понять, на что вообще надеются эти люди и ради чего живут. Они как будто всерьез думают, что мироздание это беспомощная игрушка в их руках, по поводу которой можно бросать жребий, выигрывать в лохотрон, покупать, продавать и отнимать друг у друга. Им, по весей видимости даже не приходит в голову мысль, что у этого большого и бесконечного мира имеются неисчерпаемые возможности не просто воспрепятствовать их планам и намерениям, но незаметным усилием воли превратить эти планы вместе с их авторами в ничто, что их терпят на этой земле по причинам, о которых, если бы они способны были догадаться, то посыпали бы головы свои пеплом.
   С.Кургинян констатирует: 'Нынешнее государственное состояние - это частичное обнуление элиты ненависти за счет триумфа элиты гедонизма. Обнуление, конечно, носит относительный характер. Элита ненависти занимает достаточно прочные позиции. Она чуть-чуть отступила, чуть-чуть забилась в очень (очень-очень) элитные щели, чуть-чуть сменила лексику, "молотя" под патриотизм, а то и под социальную справедливость.' и далее: 'И вот, получив такой культурный и социальный результат, мы говорим о развитии... А есть ли на него хоть какой-то шанс? Ведь речь не об отдельных фигурах. И не о политических лидерах даже. Речь о социальных группах и элитах. На что мы надеемся? Есть ли на что надеяться?'. И вот, наконец, автор говорит о самой надежде сегодняшнего дня: 'НО К ТАКИМ МРАЧНЫМ надеждам дело сводить нельзя. И потому - о Надежде ?2. Надо собирать по крупицам элитные элементы, способные стать носителями не гедонистического, а иного - хотя бы игрового, а лучше бы и игрового, и идейного - отношения к народу и государству.
   Всего этого, конечно же, в наличии крайне мало. А то, что есть - крайне незрело. Я могу согласиться с тем, что для кого-то из нынешних очень богатых наших соотечественников государство уже является чем-то большим, нежели объектом дойки, возможности "разруливания" на Западе и здешнего кайфа. Эти соотечественники (подчеркну еще раз, что они в категорическом меньшинстве) в чём-то созрели для понимания роли государства в их большом бизнесе. Но именно в большом бизнесе, а не в Большой Игре. Большой бизнес - это крохи для Игры. Игра начинается там, где на стол кладут даже не миллиарды, а триллионы. Ну, хорошо, сотни миллиардов. А у нас такого бизнеса нет.
   Нет и инфраструктуры, в рамках которой огромные состояния могут превратиться в Фишки. Автоматически это не происходит. Нет очень многих других слагаемых - как материальных, так и иных. Многое определяется типом сознания. А также пониманием и ощущением (последнее имеет решающее значение) своей неразрывной связи с государством. Государство должно ощущаться как своё по факту. Таковым должно быть глубинное самосознание элиты, вырастающее из тысячи мелких и крупных данностей.'. И, наконец, вывод автора: 'Я убежден, что сформируется активное меньшинство, которое испытает трансформирующий катарсис и выйдет из спячки. А поскольку это возможно (на мой взгляд, так даже и предопределено), то вопрос о МЕТАФИЗИКЕ - да-да, именно метафизике, задающей тип связей между элитой и народом - очень важен. В каком-то смысле он намного важнее разного рода практических вопросов. И я предлагаю это метафизическое слагаемое классовой теории развития внимательно рассмотреть.'.(там же). Продолжение будет несомненно не менее интересно, однако:
  
   Весь смысл этих слов и их основной пафос проясняется этими последними словами автора. Вся нынешняя, так называемая, элита это сгнившая часть общества, лишь малая часть которой способна вернуться к нормальной жизни и правильному ее пониманию. А рождается это правильное понимание из некоей новой метафизики, то есть из новой версии классовой теории развития, которую предложит активное меньшинство элиты, к которой обоснованно причисляет себя автор.
   Оптимизм этих слов, увы, не имеет основания, потому что он апеллирует к тому же источнику знания и мудрости, с помощью которого оправдывается ненависть к своей родине в среде элиты (субкультуры) ненависти, из которых вырастают философия гедонизма и игрократии. Этот источник знания, на изобретательное искусство которого возлагает свои тщетные надежды и автор статей, суть ни что иное, как собственный разум человека, который, есть вечный слуга и обезьяна того начала в человеке, которое называется словом Воля. В конечном счете, именно самостийный разум, а если быть точным, то подчиненный самостийной воле человека, не облагороженной в школе Духа, разум порождает все недоразумения и заблуждения человеческие. Собственно и сам автор надрывного плача о развитии расписывается в полном фиаско человека идеи, когда решается высказать свой робкий призыв - нет, не к тому, чтобы человечество повернулось лицом к Истине, в которую автор, очевидно, не верит и которой просто не знает, а к тому, что 'Надо собирать по крупицам элитные элементы, способные стать носителями не гедонистического, а иного - хотя бы игрового, а лучше бы и игрового, и идейного - отношения к народу и государству.'. Может быть эта цель и достижима, только что это даст 'граду и миру'? На смену гедонизму, с его культовыми символами в виде 150-метровых яхт, суперфешенебельных дворцов, супернафаршированных машин и т.д. придут игроки с идейными амбициями, которые принесут с собою что? - Поворот северных рек на юг, строительство дороги из варяг в Кореи, нефтепроводов до Пекина и Лондона? ... На это они способны, но кто-нибудь посчитал истинные затраты на эти и подобные им проекты и истинные последствия их реализации? Кто за это за все заплатит? Большевики строили за счет ресурсов, которые были по крупицам собраны и сохранены природой и народом России за целое тысячелетие, но эти ресурсы истощены, по крайней мере, ее человеческие ресурсы, так что без их восполнения что-либо строить можно только за счет их окончательного истребления. А чтобы их восполнить, надо бы понимать, откуда вообще черпается тот капитал, который превращает природное человеческое вещество в одухотворенное существо, способное к историческому сообразному с законами мироздания творчеству. Это точно не собственное идеотворчество самого человека. Как младенец не может сам себя сделать человеком без решительного воспитательного и образовательного воздействия взрослого родителя и учителя, так и человечество в целом не может само себя вывести из природного плена в царство Истины, Свободы и Разума. Это так же невероятно, как вытащить себя из болота за собственные волосы. Без Бога, без возвращения в лоно непрерывной вечной Традиции истинного знания о Бытии, без возрождения в человеке его истинной религиозности - все, абсолютно все потуги самоспасения будут тщетны. Более того, вся эта рациональная и эзотерическая возня только будет способствовать тому, что человечество еще быстрее будет вязнуть в болотной жиже своего гедонистического быта, в лабиринтах своих стратегических игрищ и в неразрешимых апориях своих идейных изысканий. Как ни трудно смириться горделивому человеческому рассудку перед властью Премудрости Божией, но у него только два пути: посыпать голову пеплом и в след за Иовом умолкнуть перед ее вечностью и ее неисчерпаемой глубиной или сгинуть в геене своего интеллектуального саморастления. А.З. 05 - 06. 2008г. Послесловие к послесловию. Неистощимый С.Кургинян! Продолжение статей "Развитие и..." дает новую и новую пищу для размышлений, а местами просто невозможно не воскликнуть: "хорошо копаешь старый крот". В сущности эта серия статей подводит итог тем многочисленным дисскуссиям и "национальным идеям", которые безуспешно пытались заполнить образовавшийся после краха коммунистической идеологии вакуум. Невозможно представить, чо могли бы ответить здравого на эти убийственные аргументы С.Кургиняна авторы доктрин "суверенной демократии", "либеральной империи", обновленного коммунизма, рыночной демократии, "православной империи" и т.д. Их теории поражены в их ахилесову пяту, каждый в свою. Но общий итог рассуждений автора, увы, тот же - там, где он находит слабые места своих оппонентов, его аргументация разит их, что называется наповал, но, как только речь заходит о отм, что же вместо мелких идеек и жалкого гедонизма современной элиты можно предложить миру - прикрытая глубокомысленной риторикой и метафизическими посулами безысходность. Очень характерен, с этой точки зрения и символичен последний абзац очередной статьи С.Кургиняна: "Вы умеете погружаться по-настоящему в среду массовых накаленных страстей? В эту клокочущую магму истории? Суметь погрузиться в эту магму, извлечь из нее некий метафизический материал и этот материал осмыслить - вот что такое "социальная метафизика как источник развития". Как, впрочем, и источник регресса. Это невероятно глубоко выявил и выразил гений Пушкина: "Но смерть... но власть... но мнения народны... Сюда! кто там? Коня! Трубите сбор!" Историческая Личность, совершая инициатическое социальное таинство (модернизацию или иное развитие), восходит. А совершая контринициатическое социальное таинство (регресс), нисходит. Нет и не может быть теории развития без социальной метафизики, исследующей связь Личности с этими самыми "социальными таинствами". Ну, так и надо исследовать эту связь.".(Завтра. ?...) Итак: магма истории - среда массовых накаленных страстей, вот где, оказывается, источник развития и кладоая социальной метафизики! Знает ли сам автор о чем говорит? Наблюдая эту магму с высоты гостиничного этажа, видимо, не всегда можно понять, что клокочет в ее нутре. Неужто надо стать участником и свидетелем последнего дня Помпеи, чтобы оценить "творческий потенциал" этой стихии? Несомненно, в своих следующих статьях автор, как всегда, много интересного выявит в том, что касается связи личности с таинствами исторического развития, однако, нет ни каких оснований надеяться, что оставаясь в границах спекулятивного самопознания ему удасться совершить прорыв из сферы субъективных представлений и предположений о желаемом в сферу объективно должного и истинного. Что добавит С.Кургинян к словам Господа, обращенным к тем, кто некогда уже совершил смену Идеала на материальные соблазны ("первородства на чечевичную похлебку") - "этот обмен с потерей качества": "2 Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. 3 Вол знает владетеля своего, и осел - ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет. 4 Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева,- повернулись назад. 5 Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. 6 От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем. 7 Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. 8 И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город. 9 Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре. 10 Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! 11 К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. 12 Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? 13 Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие - и празднование! 14 Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. 15 И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. 16 Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; 17 научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. 18 Тогда придите - и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное,- как снег убелю; если будут красны, как пурпур,- как волну убелю. 19 Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; 20 если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят. 21 Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь - убийцы. 22 Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою; 23 князья твои - законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них. 24 Посему говорит Господь, Господь Саваоф, Сильный Израилев: о, удовлетворю Я Себя над противниками Моими и отмщу врагам Моим! 25 И обращу на тебя руку Мою и, как в щелочи, очищу с тебя примесь, и отделю от тебя все свинцовое; 26 и опять буду поставлять тебе судей, как прежде, и советников, как вначале; тогда будут говорить о тебе: "город правды, столица верная". 27 Сион спасется правосудием, и обратившиеся сыны его - правдою; 28 всем же отступникам и грешникам - погибель, и оставившие Господа истребятся. 29 Они будут постыжены за дубравы, которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе; 30 ибо вы будете, как дуб, которого лист опал, и как сад, в котором нет воды. 31 И сильный будет отрепьем, и дело его - искрою; и будут гореть вместе,- и никто не потушит."(Иссайя.гл.1)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"