Когда наступило утро и я уже был далеко, то где-то впереди я услышал какой-то звук. Я пошел на него, и когда достиг, то был уже гораздо дальше, чем был в начале своего пути.
Тот звук, на который я шел все это время, исходил от ...трамвая. Вроде бы обычный трамвай , хотя при более детальном изучении, он оказался не совсем обычным. Конечно же у него было все, что должно быть у трамвая: салон, колеса, рога и, даже, кондуктор, который почему-то все время грозил мне кулаком и пытался надеть на меня наручники, но трамвай был ...живой. Нормальный живой трамвай. Он подмигнул мне своей правой фарой и улыбнулся беззубым бампером. Ужасно интересно общаться с трамваем, но почему-то чувствуешь себя довольно глупо. Но я старался не показывать свою неловкость (неудобно как-то - живой все-таки) и поддержал беседу.
- Знаешь, жизнь в парке скучная пошла! Ни тебе душа каждый день, ни свежего масла. - жаловался мне трамвай, - на прошлой неделе Аннушка последний бидон пролила!
- А почему ты не уйдешь? - спросил я.
- Да привык как-то...
- А что у тебя за псих в салоне? - произнес я, отбиваясь от кондуктора.
- Ты не обижайся на него. Я его давно подобрал. Еще во время войны...
Я тогда в пехоте служил. Мы под Смоленском из окружения выходили, и в болоте слева раздался стон. Подбежал, смотрю лежит этот - и покосился назад - грустный такой, одинокий и грязный. Его немцы обидели чем-то. Не знаю... Нормальные вроде ребята... Зря они с ним так...
При этих словах кондуктор свернулся комочком, забился под сидение и заплакал.
- Я его тогда подобрал, - продолжил свой рассказ трамвай - помыл, одел, на довольствие поставил, и с тех пор он у меня в салоне кондуктором работает... Не обижайся ты на него - одинокий он...
С этими словами он звякнул и покатился в парк. А я пошел дальше, и слева от меня в болоте раздался стон - жалобный такой, одинокий...
23.10.99