Завьялова Лидия Филипповна : другие произведения.

Принцесса и паж

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Принцесса и паж

  
  -- Свет мой, зеркальце, скажи...
  -- Ваше высочество, вы же видите, я занят.
   - Ну, конечно! Теперь ты всегда занят! Можно подумать, я отнимаю столько уж времени!
   Капризно надутые губки пытались изобразить недовольство, но огонёк ожидания в глазах выдавал, что рассердиться не получается.
  -- Последнее время всё, что я вижу вокруг - это бумаги!
   - Ваше высочество, я должен предоставить полный отчёт о вашем приданом...
   - Можно подумать, что это не я, а ты выходишь замуж! - фыркнула принцесса.
   Министр финансов, с некоторых пор исполняющий обязанности короля и королевы, с укором посмотрел на принцессу, в первый раз оторвав взгляд от бумаг, которыми действительно был завален весь стол. С полок и из шкафов тоже выглядывали папки, свитки, рукописи. Необходимо было составить опись всего имущества принцессы, подправить географическую карту королевства, составить брачный контракт...
   Министр финансов был именно министром финансов. И с обязанностями монарха катастрофически не справлялся. Но никакой альтернативы не было. Когда их величество внезапно удалился на тот свет, в штате оставалось только два министра - вышеупомянутый министр финансов и министр, следящий за хозяйственными делами. Собственно, у него и звания-то не было. Он был просто вторым министром и делал всё, что не успевал первый. А так как королевство было спокойным, неприхотливым, как и его государь, то и проблем с делами не возникало.
   Когда король умер (а из-за чего он это сделал, никто так и не разобрался), первый министр как-то незаметно к своим обычным обязанностям добавил и королевские. Нет, не все, конечно же, не все! Например, такие важные дела, как почивание до обеда, церемониалы завтрака, обеда и ужина, выход к придворным по утрам и распределение обязанностей на день, и прочие, отмеченные печатью королевской исключительности, он так и не освоил. Но приём прошений (и, в отличие от короля, хоть иногда выполнение их), устройство балов на основные государственные праздники, переписка с соседними государствами и другое, доступное не только королевской особе, но и простому министру, пришлось взять на себя. С простым хозяйством, как то: порядок во дворце, приём и увольнение слуг, разработка каждодневного меню, по-прежнему справлялся второй министр. До тех пор, пока возраст позволял ему передвигаться по коридорам дворца. Когда же ноги старого министра ослабели, память начала подводить, а руки непозволительно дрожать, его с большим почётом препроводили на пенсию. Но замену ему так и не нашли. Расторопные молодчики или отказывались взгружать на себя столько обязанностей сразу, или требовали за это совершенно непомерную плату. А такие расходы министр финансов позволить не мог. Не потому, что королевство было бедным... хотя, если честно, не очень-то уж и богатым.
   А ведь принцесса росла. А это значит, что скоро наступит день, когда ей пора будет выходить замуж. А для того, чтобы выйти замуж - одной красоты маловато будет. Даже для принцессы. Тем более для принцессы. Надо собрать приданое посолиднее. И просто королевства, тем более такого маленького, для приманивания женихов явно недостаточно. Нужно ведь чтобы оно хоть чем-то отличалось от других.
   Поэтому министр финансов сократил все, кажущиеся ему ненужными, расходы, и принялся собирать принцессе приданое буквально по крупицам. К тому времени, как появились женихи, приданое уже могло заинтересовать какого-нибудь младшего сына какого-нибудь нетребовательного короля из какого-нибудь небольшого и не особо перспективного королевства. Именно такого жениха оно и заинтересовало.
   К счастью, принц был хорош собой, умён, а главное - прекрасно понимал, что лучше уж маленькое королевство - но быть в нём королём, чем в родительском, немного покрупнее, всю жизнь оставаться младшим принцем, без малейших шансов на трон, благодаря плодовитым родителям.
   Поэтому помолвка была заключена, все остались довольны, а министр финансов, деликатно улыбаясь, просил пожаловать гостей через два месяца, пока он уладит все дела для передачи новому владельцу.
   Месяц был на исходе, а дела никак не улаживались.
   А принцессе очень хотелось внимания.
   - Можно подумать, если я выхожу замуж, на меня можно уже не обращать внимания! Стану королевой - всем вам устрою!
   У министра финансов не было детей. Как-то не успел обзавестись, озабоченный государственными делами. Поэтому обращаться с детьми он не умел и даже слегка побаивался их. Принцесса раскусила это ещё в раннем возрасте и пользовалась сначала на уровне выпрашивания сладостей, кукол, позже - новых платьев, украшений, балов... А главное - она единственная могла безнаказанно впархивать в кабинет министра, отрывать его от любых занятий и заставлять играть с собой.
   Впрочем, то же самое принцесса успешно проделывала и с остальными.
   Если в его дело вмешивался кто-то другой, министр медленно поднимал голову, выжидающе смотрел на этого человека и, будь ли это скромная горничная или грозный начальник стражи, оба одинаково съёживались, торопливо бормотали извинения и тихо исчезали за дверью. Министр так же молча возвращался к прерванному занятию.
   Все придворные во дворце делились на постоянных и приходящих.
   К постоянным, то есть к тем, кто жил при дворце, относились: няня, кухарка, три поварёнка, садовник, начальник стражи (впрочем, начальник стражи был лицом, постоянным наполовину - за последние три года это был уже четвёртый начальник стражи), четыре горничные (из них одна - лично принцессы), две фрейлины и один паж.
   К приходящим, соответственно, относились те придворные, которые появлялись во дворце в специальных случаях - на балах, праздниках, приёмах иностранных делегаций и прочих подобных мероприятиях.
   Может показаться, что штат придворных несколько недостаточен для воспитания принцессы, но в таком маленьком королевстве, даже вышеуказанное количество придворных выглядит роскошью. К тому же, в воспитании принцессы придерживались классической методики и не перегружали девочку излишними знаниями как наук, так и жизни.
   - Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее... - напевала принцесса, съезжая по перилам.
   - Разумеется ты. - сказала няня, выглядывая из-за угла. - И если ты думаешь, что порванное платье добавит тебе красоты, то, конечно, можешь продолжать...
   Раздался лёгкий треск, принцесса мгновенно спрыгнула с перил на лестницу. Её нарочито-виноватый вид явно говорил о том, что никаких угрызений совести она не испытывает, прекрасно зная, что сейчас её поругают несколько минут и простят, послав переодеваться, так как в порванном платье, впрочем, так же, как и в заштопанном, принцессе ходить не пристало.
   - Иди! Переодевайся. - коротко сказала няня. - И не надейся, что твой будущий муж позволит тебе менять платья каждый день.
   - Конечно! Он поменяет перила во дворце!
   И принцесса, очень довольная собой, умчалась переодеваться.
   Няня смотрела ей вслед, укоризненно качая головой, потом вдруг вздохнула, будто говоря: веселись, веселись, девочка, пока ты ещё не замужем, но появится муж...
   Няня была женщиной не то, чтобы старой, но опытной, и прекрасно представляла себе, что такое замужество, даже для принцессы. Нельзя сказать, чтобы она жалела свою воспитанницу, нет, к семейной жизни она относилась очень философски, именно так, как необходимо относиться женщинам для того, чтобы у неё был счастливый брак. У няни брак был счастливым.
   Переодеваясь, принцесса долго вертелась перед зеркалом. Можно было подумать, что она специально рвёт платья, чтобы почаще переодеваться.
   Впрочем, для любой красивой девушки зеркало - жизненно важный и самый любимый предмет. А принцесса была красивой. Ей повезло, и тот возраст, когда девушки украшаются обычно нескладной фигурой, розовенькими прыщиками, секущимися волосами, принцесса как-то незаметно проскочила, и проблем с внешностью не знала.
   - Ох, ваше высочество, ну, решитесь вы наконец, что будете одевать, или нет? - не выдержала личная горничная, девушка обычно терпеливая и спокойная. Оно не обладала прекрасной внешностью, поэтому большой потребности часто смотреть в зеркало не испытывала, и понять принцессу ей было сложновато.
   Её высочество оторвалась от созерцания своих глаз в зеркале и милостиво позволила себя одеть.
   - И все куда-то спешат, и все меня торопят! Да, я хочу выйти замуж, но это же не значит, что я должно всё время торопиться! Через полтора месяца, значит, через полтора месяца.
   Принцесса была уверена в неизменности течения жизни. Если свадьба назначена через полтора месяца - значит, она состоится именно в этот срок, и беспокоиться тут не о чем.
   Пожалуй, ей действительно не о чем было беспокоиться. Жених был достоин её и явно покорён её достоинствами в первого взгляда. Этого было достаточно.
   Остальным, то есть подготовкой к свадьбе занимались придворные. Принцесса в эти дела вникать не собиралась, да никто и не подумал бы ей всего этого объяснять, поэтому она искренне недоумевала - чем это все всё время заняты?
   С уходом на пенсию второго министра хозяйственные дела остались без присмотра и их постепенно растащили себе в обязанности самые разные люди. Не то, чтобы они были им очень нужны, просто все немножко жалели перегруженного и вечно озабоченного министра финансов. Да и кто-то же должен же был всем этим заниматься.
   Поэтому няня приняла на себя командование горничными и слугами, которые мыли, чистили, зашивали и готовили дворец к принятию нового короля. Садовник срочно маскировал грядки с помидорами и картофелем рядами роз, пионов, гиацинтов и оплетал слегка раскрошившийся орнамент на стенах дворца плющом.
   Начальник стражи... начальник стражи как обычно спал, или делал обход по городу. Основными объектами его внимания, конечно же, были трактиры, как источники беспокойства в городе. И, конечно же, не его вина, что обычно под утро его, сомлевшего от усердия, приносили во дворец более крепкие посетители трактира. Когда начальника стражи переставали приносить, это значило, что он потерял авторитет у населения, и приходилось нанимать нового.
   Фрейлины увлечённо шили себе наряды, следили за тем, как продвигается создание грандиозного свадебного платья для принцессы и придумывали, какие будут танцы на свадебном балу и сколько будет выстрелов в фейерверке.
   К повседневным обязанностям кухарки и поварят, то есть приготовлению еды, прибавилось важнейшее дело - составление праздничного меню и выпрашивание у министра финансов денег на продукты для этого праздничного меню. Собственно, вопрос о деньгах стоял перед всеми, но все откладывали посещение министра, оправдываясь тем, что не хотят отвлекать его, а на самом деле просто боясь его невидящего взгляда, который просто разворачивал посетителя и выносил за дверь.
   Не у дел оказался только маленький паж.
   Собственно, паж во дворце был совершенно не нужен. Но принцессе очень, очень хотелось, чтобы на торжествах у неё был длинный шлейф, который за ней нёс паж. Поэтому праздники были единственной возможностью для пажа хоть как-то проявить себя. Остальное время он пытался всем помогать, всем мешал, и очень старался быть рядом с принцессой, когда той захочется поговорить с ним.
   Впрочем, все разговоры принцессы с пажом обычно сводились к любимой игре её высочества, которую она вычитала в какой-то древней сказке:
   - Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее.
   Так как нынешние зеркала разговаривать почему-то не умели, принцесса с успехом научилась заменять их людьми. Играла она со всеми, но самым удачным зеркалом был паж. Он смотрел на неё такими восхищёнными глазами, что слова совершенно уже не были нужны.
   - Ну, скажи мне, зеркальце моё, - ласково обращалась к нему принцесса. - Я ль на свете всех милее, красивее, изящнее... ну, и так далее!
   - Да, Ваше высочество! - тихо отвечал паж. "О, конечно, вы самая прекрасная, самая необыкновенная, возвышенная и удивительная..." - кричали глаза пажа. На большее не осмеливались даже его глаза. Но принцессе этого было достаточно. Она и сама знала, что её золотистые, слегка вьющиеся волосы, что её зеленоватые, с озорными огоньками глаза, что её пухлые губы, которые взрослый человек назвал бы чувственными, её гибкая фигура - прекрасны. А подтверждения окружающих нужны ей были просто из детского тщеславия.
   Принцесса несомненно была хороша. А так же непосредственна, как все дети, и вносила оживление в размеренную жизнь дворца.
   Вообще, в королевстве было мало детей. Может, поэтому и в стране сохранялось такое несокрушимое спокойствие, что его некому было нарушать и расшатывать. А может, именно из-за этого сонного покоя и дети не спешили рождаться. Кто знает...
  
   До приезда жениха с сопровождающими оставалось три дня.
   - Два платья на первый день, одно для встречи, второе для ужина. - распоряжалась принцесса. - На второй день одно для прогулки, второе для вечернего бала, на третий день...
   Фрейлина украдкой, но громко вздохнула.
   - Что? - встрепенулась принцесса. - Вы, конечно же, считаете, что этого много!
   - Нет, ваше высочество, в самый раз! - поспешила подтвердить фрейлина, которой было ясно, что чем больше нарядов сошьют для принцессы, тем меньше останется денег на платья для её сопровождения.
   - Я покажу ему окрестности, все те местечки, где я гуляла в детстве, все те речки, тропинки, полянки... - щебетала принцесса.
   - А ты уверена, деточка, что ему будет интересно на всё это смотреть? - спросила няня, помогая кухарке убрать со стола.
   - Ну, конечно! Ведь это Я буду ему всё это показывать! И потом, надо же ему знать свои будущие владения!
   Няня с кухаркой переглянулись, улыбаясь. Девочка была очень разумной. Из неё получится хорошая королева.
  -- Няня, светик мой, как я выгляжу?
   - Если вытрешь сахарную пудру со щеки - как очень симпатичная здоровенькая девочка.
   Принцесса стряхнула со щеки пудру и хитро улыбнулась:
   - Няня, а ведь когда я выйду замуж, меня уже нельзя будет называть девочкой!
   Няня улыбнулась:
   - Для тех, кто тебя растил, ты всегда останешься девочкой. И не думай, что, выйдя замуж, ты повзрослеешь сразу, за один день.
   - А почему нет? - спросила принцесса и, недовольная тем, что её не очень хвалили, побежала искать пажа.
   Няня села за стол, взяла вязание и стала тихо довязывать носок.
   - Помочь тебе? - спросила она кухарку. - Где бегают твои помощники?
  -- Двое за водой побежали, один за зеленью.
   В дверях появились два весьма мокрых, но довольных поварёнка, которые тащили одно ведро с водой, усердно расплёскивая её по дороге.
   - Вот, - кивнула на них кухарка. - Чтобы набрать котёл, приходится полдня воду носить такими темпами. Скорее бы вы выросли. - бросила она поварятам.
   Поварята совместными усилиями вылили воду, которая осталась в ведре, в котёл, и умчались за следующей порцией. Судя по их виду, взрослеть они не очень-то рвались.
   Кухарка быстро разделывала мясо, няня вязала. Зашёл садовник, ведя за собой третьего поварёнка.
  -- Что на этот раз? - не глядя откликнулась на это появление кухарка.
  -- Щавель лопал. - сообщил садовник.
   Все посмотрели на поварёнка. Он поспешил изобразить виноватый вид. Никто ему не поверил, но приличия были соблюдены.
   - Ой, это мне? - умилился садовник, глядя на носок, растущий под руками няни.
   - Да, дорогой, это тебе. - спокойно подтвердила няня.
   - Вот хорошо! А я как раз носки промочил... - садовник замялся, женщины улыбнулись, понимая, о чём он недосказывает. О том, что опять помогал поварятам вытащить воду из колодца.
   - Ну, я пойду... - сказал садовник, глядя на няню. Та подняла голову от вязания, вытащила из кармана фартука пару свежесвязанных носков и протянула ему, улыбаясь. Садовник улыбнулся в ответ, взял носки и отправился в сад, украшать дворец вьюнками.
  -- Никто меня не любит. - сообщила внезапно появившаяся принцесса.
   Няня и кухарка посмотрели на неё с недоумением.
   - Вы все заняты, его нигде нет! - под "ним", видимо, подразумевался паж, и то, что его не было рядом с принцессой, когда он ей понадобился, было непорядком.
  -- Да куда он мог деться! - махнула рукой кухарка. - Сейчас появится.
   - У вас всегда всё так просто! - уныло протянула принцесса. - А мне скучно!
  -- Выйдешь замуж, скучать будет некогда. - сказала няня.
  -- А что я буду делать? - заинтересовалась принцесса.
   - Главное, следить, чтобы муж был всегда доволен. А это значит, что он должен быть накормлен, напоен, в любой момент должна быть готова тёплая вода и чистая постель. Ты должна уметь чувствовать его настроение, и, если ему хочется отдохнуть, не нужно тянуть его на прогулку.
  -- А если мне хочется на прогулку? - удивилась принцесса.
   - Если ты хочешь, чтобы у вас всё было хорошо, то желания мужа должны быть на первом месте. А уж как сделать, чтобы его желания совпали с твоими - это наука, которую ты постигнешь постепенно, во время замужества.
   Принцесса пожала плечами, но задумалась.
   - А разве он не должен выполнять все мои желания? - наконец неуверенно спросила она.
   Няня улыбнулась.
   - Ну, конечно, первое время он будет это делать. Особенно до свадьбы. А после... знаешь, деточка, мужчины всегда на первое место ставят самые разные глупости - работу, государственные дела, охоту... но только не жену. О ней они просто забывают. Жена - это то, что есть и никуда не денется.
   Кухарка покачала головой. Она явно полагала, что принцессе это знать вовсе не обязательно.
   А няня, невозмутимо довязывающая носок, продолжала:
   - А это значит, девочка, что ты должна постоянно напоминать ему о себе. И это тоже наука, потому что при этом нужно не надоесть ему...
   - Надоесть? - подскочила принцесса. - Я - и надоесть? Да что ты говоришь? Разве я могу надоесть? - она привычно глянула в зеркало. - Нянюшка, голубушка, да он мною любоваться будет, глаз не отведёт...
   Няня опять улыбнулась.
   - Вспомни, долго ли ты тешилась самыми красивыми игрушками? Ведь все они рано или поздно оказывались в кладовой.
   - Я не игрушка! - надула губки принцесса.
   Няня покивала.
   - Конечно, деточка. Но это тебе нужно объяснить ему. Мужчины - это те же дети, только большие.
   Разговор был принцессе очень интересен, но вещи, которые говорила няня, не укладывались в её голове. Обычно девочек готовят к семейной жизни потихоньку, много лет, но в случае с её высочеством подготовку эту вести было некому, и вот женщины её окружения спешно принялись навёрстывать упущенное.
   Но принцесса вдруг фыркнула, вспорхнула со своего места:
  -- Ладно! Посмотрим ещё! - и выпорхнула из кухни.
   - Опять науки! Можно подумать - всю жизнь надо учиться! Вздор какой! - бормотала принцесса, идя по коридору. Её воспоминания о уроках тонули в непробудной скуке, а знания, которые ей давали, оставили немного следов.
   - Ну, я могу ещё понять, что можно считать звёзды - и это наука. Что можно пытаться прочитать древние заклинания или узнать древние дороги... Но чтобы ещё и жизнь с мужем тоже была наукой... да я же со скуки помру! Нет уж... - принцесса огляделась по сторонам, убедилась, что никого рядом нет, и лихо съехала по перилам.
   - Вот так! - спрыгнула она на площадку между лестницами. И неизвестно, к чему относилось это "вот так" - то ли к будущим планам, то ли к тому, что платье на этот раз не порвалось.
   - И куда ж он мог запропаститься? - повторила с недовольством принцесса, заглядывая во все попадающиеся по пути двери.
  
   А маленький паж сидел в саду, в самом дальнем, заброшенном его уголке, куда никак не могло добраться внимание садовника, сидел, укрывшись за зарослями высоченной крапивы - как пробраться сквозь эти заросли и не обжечься, знал только он, поэтому можно было не опасаться, что его найдут и застанут за столь постыдным занятием.
   Паж плакал. Тихо, почти без всхлипов, не размазывая слёзы по лицу и не шмыгая носом. Просто слёзы лились и лились, и никак не хотели остановиться. Про себя паж даже пытался засмеяться - мол, хоть так полить увядающие цветы. Хотя... пойдёт ли им на пользу солёная вода? Паж усмехнулся сквозь слёзы. Глупо. Ужасно глупо. А что поделаешь? Они льются сами, и он совершенно не представляет, как их остановить. Может, остановятся, когда выльются все? Интересно, сколько в человеке слёз? Этого он не знал, но отвлечённые мысли наконец уменьшили сырость.
   Паж невесело засмеялся. Он всё знал и раньше, он всегда понимал, где его место в этом дворце... Но именно сегодня, почему-то именно сегодня это место вдруг стало для него невыносимо тесным, будто клетка с железными прутьями, в которой он вырос, и телом пытается раздвинуть границы. А они не поддаются, лишь впиваются в тело.
   Ну что, что особенного произошло сегодня? Ничего. День как день. Всё обычно. Всё хорошо.
   Он знал, что так можно убедить себя в чём угодно. Но почему-то сегодня разум не убеждался. Он почему-то упорно вопил, вопил с того самого момента... с того... вопил, что всё - конец!
   Конец прошлому житью. Размеренному и спокойному, с его правилами и нормами. Конец обманкам и маскам, сегодня всё встало на свои места, и он понял. Ещё две недели - и всё. Он будет больше не нужен здесь. То есть, возможно, ему найдётся какое-то место во дворце, если он не захочет уходить... а он ведь не захочет, несмотря ни на что... Во дворце очень нужны люди, и он будет нужен... Всем. Но не Ей. Уже не Ей. Точнее, уже не так. Не так, как сейчас. Она будет так же разговаривать, но не с ним, так же смеяться, но не с ним, так же строить глазки, но не ему, и даже гладить волосы... не ему... А он будет просто слугой... неважно, что он будет делать, но Она будет только приказывать, а не разговаривать, смотреть, но уже не видеть.
   И он знал это всегда. Знал. Но не хотел знать. А сегодня понял.
   Он понял, что сможет ещё любоваться её глазами - но издалека, смотреть на её лёгкую походку - но издалека, видеть её улыбку - издалека!.. И не ощущать ни её прикосновения, мимолётного, ничего не значащего, но такого сладкого,.. ни её запаха, смешанного с запахом её духов, который он вдыхал украдкой, когда она подходила близко...
   Слёзы готовы были хлынуть снова, но паж схватил обеими руками крапивные стебли - толстые, рослые, с крупными листьями, такие оставляют не маленькие зудящие точечки, а больные волдыри, от которых стонут даже самые толстокожие. Он не был толстокожим, но не издал ни звука. И даже слёзы спрятались вглубь глаз.
   Через три дня здесь появится человек... Человек, для которого предназначены и Её улыбки, и Её кокетство, и сияние Её глаз... А он, паж, был лишь тренажёром для оттачивания Ёе женского обаяния. Но ведь он знал это и раньше... Почему же сейчас, только сейчас от этого стало вдруг так нестерпимо больно?
   Да потому что сегодня он вдруг прочувствовал до конца, что этому всему пришёл конец.
   Сегодня, хотя ещё не приехал принц, хотя впереди ещё три дня... Сегодня... в тот миг, когда случайно, через щель в длинных тяжёлых шторах он увидел Её, примеряющую свадебное платье. Белое, с какими-то кружевами и цветами... И служанки бегали вокруг Неё, всплёскивая руками, и портниха смотрела восхищённо, будто сама не веря, что могла создать такое... А Она только смеялась, глядя на себя в зеркало. Она привыкла нравиться себе и окружающим.
   А потом... потом вдруг повела плечами, и платье волной покатилось вниз, и на мгновение он увидел Её кожу, её... И с закрывающимися глазами он кинулся прочь, потому что вдруг понял...
   Всё изменилось.
  
   А принцесса брела по саду, по его фасадной части, где росли ухоженные цветы, летали бабочки, журчали маленькие фонтаны, и можно было сойти с мощёных узеньких аллеек в мягкую траву... Её высочество шествовала, гордо задрав голову и держа спину прямо. Она репетировала, как выйдет навстречу своему будущему супругу.
   - Я рада приветствовать вас... Нет, это слишком официально, это пусть министр говорит... Я рада видеть вас... - и принцесса с нежностью взглянула на подстриженный кустик в том месте, где она представляла принца. - Я так ждала вашего приезда... Нет, так нельзя... А то ещё подумает невесть что, заважничает... И я надеюсь... А на что я надеюсь? - принцесса задумалась. - Ну, да, так я ему и выложила всё, на что надеюсь! Ох! Ну что же ему говорить?...
  
   Вечером маленький паж наконец попался на глаза её высочеству, и был удостоен лишь надменного взгляда - пусть почувствует моё недовольство, решила принцесса.
   - Будьте так любезны, завтра утром, когда я вас позову, будьте возле моей двери! - эта речь была обращена в пространство мимо пажа, подчёркивая тем самым высокую степень пренебрежения. - И сделайте так, чтобы мне не приходилось впредь напоминать вам о ваших обязанностях.
   Паж лишь жалко поклонился, тело автоматически согнулось, а глаза спрятали неуместные слезинки.
  
   Конечно, он явился под дверь её высочества ещё затемно. Он готов был просидеть так и всю ночь, но решил, что лучше поспать хоть немного - чтобы не выглядеть сонным и не вызвать ещё раз недовольства принцессы.
   Солнце впустило розовый лучик в узкое окошко коридора, лучик поплыл по мозаике пола - такой торжественно-прекрасный, каким и полагается быть лучику, удостоившемуся чести попасть на пол у самых дверей опочивальни её высочества. По этому полу бегают её ножки, от этих стен, на которые переполз посветлевший луч, отражается её смех...
   Уже почти день... Её высочество до сих пор не позвала его... Не может же она так долго сердиться? И... она ведь давно должна была проснуться... Она не сидит в комнате, ей нужен простор, люди...
   Уже почти день... Её высочество, конечно, не ранняя пташка, но и слишком долго она не валяется в постели. Сердечко пажа билось тревогой, но постучать и побеспокоить свою госпожу он не мог.
   Луч солнца уже убежал из коридора прочь, по своим делам, не ценя радости скольжения по здешним коридорам. Это был уже не молоденький утренний лучонок, восторженно-розовый и легкомысленный, у этого, дневного, были свои заботы. Принцессы никто не хватился, все были очень заняты, только паж сидел у двери, страдальчески сдвинув брови и сжав руки от тревожного непонимания...
   Дверь робко скрипнула. Паж дёрнулся, вскочил, готовый сломаться в поклоне, от радости, что она выходит. Но никто не вышел.
  -- Ты здесь? - спросил тихий, слегка хрипловатый голос.
  -- Да, ваше высочество! - отозвался он.
  -- Ты... - голос дрогнул. - Ты позови... няню позови...
   "Что случилось?!" - хотелось закричать ему, но он лишь поклонился двери и помчался выполнять указание.
   Нянюшка была на кухне, она вместе с кухаркой ругалась с торговцем, заломившим невиданные цены по поводу приближающейся свадьбы принцессы. Знал, хитрюга, что выбора у дворцовой обслуги нет, продукты - хочешь не хочешь, а покупать надо, да самые лучшие, вот и куражится.
   Паж остановился на пороге кухни, в другой раз он обождал бы, пока няня освободится, он не умел отвлекать людей, но не сейчас... Он подёргал её за рукав, и выпалил в недовольное лицо:
  -- Её высочество зовёт!
   Няня лишь отмахнулась.
  -- Она зовёт вас! - настойчиво повторил паж.
  -- Подождёт! Или сама пусть приходит, у меня дел невпроворот!
   - С ней что-то случилось! - отчаянно, но всё ещё тихо сказал паж, готовый тащить внушительных размеров нянюшку на руках.
   - Да что с ней могло случиться... - няня разглядела лицо пажа. - Что случилось-то? - уже серьёзнее спросила она.
   - Я не знаю. - он помотал головой. - Но идёмте же, мне она не скажет, она вас позвала!
   - Я вернусь! - бросила няня, и прозвучало это угрожающе. Торговец даже призадумался, не пора ли сбавить цену.
  
   - Ну, что стряслось? - поинтересовалась няня, уткнувшись в неожиданно закрытую дверь.
   - Няня, зайди, только одна! - панический голосок заставил няню нахмурить брови. Она скрылась за приотворившейся дверью.
   Что? Что с ней? - стучало сердце пажа. Конечно, она не скажет, конечно, он так мал и ничтожен, но ради неё... О, ради неё он и горы перенёс бы с их насиженных мест на другие, какие ей приглянулись бы больше! Он осушил бы озеро, если бы ей не понравилась сырость... Он бы... Но сейчас он ничего не может сделать!
   Он готов был на любые подвиги, но подвигов от него никто никогда не просил. Лишь внимание да умение слушать...
   - Вот что, дружочек, - раздался внезапно голос няни рядом с размечтавшимся пажом. - Беги-ка ты к магу, да только никому ничего не болтай по дороге. Пусть немедленно явится сюда. Дела свои пусть бросает, всё может подождать.
   В глазах отразились отчаяние и вопрос, так и не заданный вслух, паж поклонился и побежал, почти полетел к магу, в домишко на самой окраине города.
   Маг очень ругался, поминал древних драконов и всякую нечисть, но паж был непреклонен: срочно, и точка.
   - Что за катастрофа? - ворчал он, вваливаясь в комнату, где ожидали няня и министр финансов.
   - Именно, что катастрофа, именно что! - услышал паж голос министра, и дверь перед его носом захлопнулась.
   Что же происходит? Почему столько таинственности? Принцесса заболела? Но об этом могли и сказать... и звали бы лекаря, а не мага... Что же... что с ней?
   А принцесса сидела в своей комнатке, неприбранная, не одетая, закрывая лицо ладонями, уже не плачущая, но с сырыми глазами и носом. Тяжёлые шторы были плотно закрыты, но даже полная темнота не принесла успокоения. Мокрые руки прятали лицо, искусанные губы перестали шептать: "За что?", замёрзшие ноги никто не укрыл одеялом. Было так страшно... нет, даже не страшно, а просто... мир вдруг перевернулся, обрушился... Что было белым - стало чёрным, что было да, стало нет, и для принцессы не было места дальше собственной кровати, да и здесь для неё не было места - для неё такой, но куда идти, что делать... Ничего! Невозможно! Ни делать, ни плакать, ни спрятаться...
   В мире не было ни единой точки опоры. Не было ничего.
  
   - Ваше высочество! - донёсся едва слышный голосок. - Ваше высочество, я не знаю, что с вами, но вы не бойтесь! Всё будет хорошо, я знаю, всё обязательно будет хорошо! Вы только не бойтесь, уже пришёл господин маг, он сейчас всё исправит!
   У принцессы вырвался невольный всхлип, она думала, что слёзы кончились ещё утром, а они полились снова.
   - Вы только не плачьте, ваше высочество, вы не плачьте, а то ваши глаза покраснеют, вы не плачьте, всё будет хорошо... Вы только потерпите немного, может, полчаса, или час, но всё будет хорошо. Хотите, я буду вам говорить что-нибудь? А то вы там одна, вы так долго одна... Но я с вами, я всегда буду с вами, что бы ни случилось!
   Глупый мальчишка! Что ты можешь! Заладил - хорошо, хорошо! На кой ты мне нужен со своими словами! Что толку от тебя? Ты не маг, не колдун, ты только и умеешь глазеть на меня, и двух слов связать не можешь... Принцесса даже перестала плакать, осознав, сколько слов связал только что этот паж, обычно такой глуповато-молчаливый.
   - А если я вам мешаю, я уйду, вы только скажите, я не хочу вам мешать! Просто мне кажется... мне показалось, что вам плохо, а когда кто-то есть рядом, то всегда легче!
   Что легче?! Легче, когда рядом кто-то, кто может помочь, а что можешь ты?! Принцесса стискивала зубы, душила в себе рыдания. Убирайся! - хотелось закричать ей. Но тут же представилось, как сидеть одной, опять одной, как утром, когда сковало ужасом и отчаянием, и не могла ни закричать, ни убежать, только руки взметнулись к лицу, только хлынули слёзы...
   Но плакать больше невозможно, невозможно...
  -- Расскажи мне что-нибудь... - еле выговорила она.
  -- Сказку? - тут же отозвался паж.
  -- Сказку!.. - сорвался голос.
   - Много-много лет назад, когда людей было гораздо меньше, и они строили мало совсем небольших городов, жили драконы... Они были огромные и очень красивые. Многим они казались страшными, людям часто кажутся страшными те, кто больше их и о ком они мало знают. А про драконов знали очень мало. Драконы с людьми не общались - да и о чём? У них были свои дела, своя магия, на людей они не обращали внимания. А люди боялись, и выдумывали всякую страшную всячину. Что драконы дышат огнём, и могут сжечь любого, кто к ним приблизится. Что хранят немыслимые сокровища в пещерах, где живут. Что едят людей, которые неосторожно попадутся на пути... Выдумывали, и боялись ещё больше. А драконы ничего об этом не знали, и жили себе спокойно и неторопливо. Люди их не интересовали... До тех пор, пока не начали являться к их жилищам... Точнее, никто так и не увидел их жилищ, хотя говорили разное - и что обитают они в пещерах - огромных, как сами горы, до самых облаков... И что живут в замках - прекрасных, из золота и хрусталя, в которых каждая ступенька, каждый подоконник - произведение искусства... Говорили, что их дома - невидимы и не осязаемы, и что только избранные могут узреть их, недаром ведь все драконы - волшебники... Может, так оно и было, только избранных не нашлось... Зато приходили рыцари с мечами и копьями, желающие славы и богатств, являлись нищие воришки, в надежде поживиться, искали их и менестрели, надеясь почерпнуть сюжеты для своих песен... Даже господа маги повадились искать драконов, желая развить свои магические умения, по преданиям, не очень-то изощрённые в те времена.
   Люди забавляли драконов. Рыцарям они показывали иллюзии, и те уезжали, довольные своими подвигами, правда, без сокровищ, но с эдакой-то репутацией победителей драконов им гораздо легче было жениться на богатых красивых наследницах... Воришек путали, заставляли плутать по бесконечным ходам и лабиринтам, и выпускали лишь тогда, когда те искренне раскаивались в своих намерениях... Менестрелям показывали сказки - добрые и необычные, такие, что очень немногие осмеливались делать из них свои песни - кто же будет слушать не о битвах, льющейся крови, всепоглощающей страсти, да хотя бы о драках, похищениях девиц, описанных с изрядной долей похабщинки...
   Говорят, что господам магам - немногим, правда - удалось тронуть драконов. Может быть тем, что занимались они тем же, что и сами драконы - волшебством. И драконы стали делиться с ними своими знаниями... А знали они так невероятно много, что некоторые маги сходили с ума, некоторые бежали прочь, другие разочаровывались, понимая, что всей их жизни не хватит, чтобы усвоить хотя бы крупицы драконовой мудрости... Но были и те, кто оставались... И упорно учились... И среди них были такие, которые хватали лишь верхушки волшебства, смекали, как выгоднее использовать его в своей практике. Зачем копаться в глубинах и истоках, уже на поверхности этой странной магии столько простых приёмов - если освоить их, можно стать владыками мира! Почему драконы до сих пор этого не сделали? Воистину говорят - странные существа. Познать их, верно, не дано человеку... да и зачем? Зато от них можно узнать множество гораздо более полезных вещей.
   И вот человеческая магия становилась всё сильнее, а маги - всё могущественнее. Они научились управлять процессами природы, они научились возводить замки и рушить дома, они могли создать невероятной красоты сокровища... И люди стали зависеть от них... Ни один король уже не мог обойтись без мага. В любом городе и даже деревне самым властительным лицом был господин маг... Им не хватало лишь одного - умения влиять на самих людей. Всё, что угодно их воле, могли они сотворить с предметами, даже с животными - хотя это требовало очень сильных способностей, но с людьми магия не могла поделать ничего.
   Но однажды нашелся человек... маг... Говорят, он был не слишком талантлив, но умел взглянуть на всё с иных сторон... Он смог выискать что-то в магии драконов, что способно менять самого человека...
   - Как так?! Что ты говоришь такое?! - невольно вырвалось у принцессы. - Все знают, что это невозможно!.. Ах, да, я забыла - это сказка...
   Судя по тону этого восклицания, принцесса забыла не только о том, что всё это сказка, но на время рассказа совсем перестала думать о своей беде.
   - Конечно, сказка. - согласился паж. - Но это ведь ещё не конец. Этот человек... маг то есть, смог свернуть магическую силу в такие заклинания, что она стала воздействовать на самих людей. Он создал немного заклинаний, просто не успел. Такое волшебство ведь не скроешь - о нём узнали и другие маги, а очень скоро и драконы - не заметить того, что началось, не смогли бы и они. Этот маг мог стать самым великим и могущественным магом из всех, которые когда-либо были...
   - И что? Не стал? - поторопила принцесса, потому что паж вдруг замолчал и не продолжал рассказа.
   - Простите, ваше высочество, - каким-то потускневшим и немного виноватым голосом сказал он. - Сюда идут ваша няня и господин министр... Господин маг с ними...
   Из комнаты не донеслось ни звука. Принцесса снова сжалась в комочек, стиснула зубы и крепко-крепко прижала руки к лицу.
   - Всё будет хорошо! - шепнул совсем тихо паж, и через несколько секунд в двери постучали.
  
   Пажу велели удалиться, да подальше, не ошиваться близ опочивальни принцессы. Всем велели говорить лишь, что её высочеству нездоровится, слишком много волнений перед приездом жениха, да лёгкая простуда. На всякий случай был вызван и лекарь, которого, впрочем, к принцессе не допустили, но и из дворца не выпустили, чтобы не наболтал где лишнего.
   Что-то происходило, но все были так увлечены подготовкой к свадьбе, а присутствие принцессы было совершенно не обязательным, если не сказать - совершенно не нужным, поэтому никто не огорчился, что её радостно-капризный голосок перестал звучать, выдавая её присутствие в самых разных местах дворца.
   Только пажу было грустно, печально, даже страшно. Ведь если её высочество до сих пор не вышла из комнаты, то господину магу не удалось помочь... Хотя, может быть, его средства требуют времени... Ах, хоть бы крохотная, ну, хоть какая-нибудь утешительная весточка!...
   Он не хотел подслушивать, даже в мыслях такого не было... Впрочем, его так часто не замечали, что он неоднократно становился невольным свидетелем и хранителем чужих тайн - объяснений, ссор, интриг... Вот и сейчас, идущие по аллейке торопливыми шагами господин маг и господин министр, хоть и внимательно посматривали по сторонам, не увидели совершенно не прячущегося пажа. И, конечно, до него донеслись несколько слов их разговора... впрочем, утешения они не принесли...
   - ...старые книги. Там могут быть упоминания, я даже не пролистывал их все, мне элементарно некогда. Прежний владелец оставил. Кто знает...
   - Но время! - с отчаянием проговорил министр. - Принц приезжает послезавтра! Послезавтра! Даже при вашей несомненной способности...
   Спасение не найдено! Как же ей сейчас плохо! Как же она...
   Паж со всех ног бросился к комнате принцессы. Но няня поймала его на полпути и заявила решительно и непреклонно, что делать ему здесь нечего, во избежание разговоров простуда принцессы объявлена заразной, следовательно, никто к ней, кроме, разумеется, господина лекаря, допущен не будет. Говорилось это громким голосом, чтобы могли слышать снующие фрейлины. Хоть им и было до этого мало дела, всё же запомнят, передадут остальным.
  -- Но как же...
   - Брысь - тихо и коротко сказала няня. - Ты тут ничем не поможешь. И не путайся под ногами!
   Няня была очень расстроена, паж это понял. Хоть и старается, чтобы этого никто не видел. Но он-то понимает! Конечно, что он может сделать... Если бы он был магом, могущественным волшебником... Но он лишь паж - маленький, беспомощный, робкий... Дядя всегда говорил, что робость и мечтательность - помеха для мага, значит - волшебство не для него. Ах, был бы жив дядя! При нём этого, конечно, не говорили, но он-то слышал, что дядя был магом посильнее нынешнего... Но его давно нет... А он... Не может даже самой малости - утешить, успокоить... А впрочем...
   Снаружи дворец обычно не освещался, хотя к праздненствам иллюминация была готова, но для них же её и берегли. А значит, в сумерках совсем несложно пробраться к окну опочивальни её высочества. Ведь она опять совсем одна... И ей очень, очень плохо, он это чувствует.
  
   - Ваше высочество! Вы не спите? - раздался дрожащий голосок пажа, еле слышный в тёмной комнате.
   - Ты где? - испуганно отозвалась принцесса.
   - Простите, что потревожил вас, но я только хотел узнать, как вы себя чувствуете...
   - Ты где? Ко мне никого не пускают, и... Ты что - за окном?!
   - Да, ваше высочество... Иначе не было возможности проведать вас... Но если я помешал...
   - Ты же упадёшь! Зачем ты!... - её высочество подбежала к окну, почти уже отдёргивая штору, и снова вспомнив о своем несчастье и останавливая руку. - Ты разобьёшься! Это третий этаж! Как ты залез!
   - Что вы, со мной ничего не случится, скажите только - как вы?
   - Я... - что тут сказать... И так столько людей знают об этом унизительном, жутком происшествии... Не хватало ещё... Нет, ни за что!
   - Я знаю, господин маг обязательно найдёт средство! Я слышал, он отправился читать старые книги, поверьте, это очень хорошие книги, их оставил мой дядя, а он был очень хорошим волшебником. Господин маг обязательно вам поможет! Вы только подождите совсем немного!
   Принцесса невольно улыбнулась в ответ на столь пылкую речь.
  -- Твой дядя был магом? Я не знала... Ты ведь сирота?
   - Да... Отца я не помню... Нам с мамой помогал дядя... хотя он какой-то... мама говорила - двоюродный... Но он помогал, когда мама болела, сам отправлял к ней лекарей, а меня брал к себе, я маленький был - мешал... Но это давно было... Я мало помню.
  -- Ту сказку тебе дядя рассказывал?
  -- Да...
  -- Ты не дорассказал...
   - А вы хотите?! - голос стал таким радостным. - Я сейчас, только сяду чуть-чуть удобнее...
  -- Лучше не надо! Если упадёшь...
   - Всё, теперь порядок... Вы за меня не бойтесь, здесь хороший карниз, я просто не садился, думал, если велите уйти... Что, рассказывать?
   - Да, да! - отозвалась принцесса.
   - Так вот, этот маг, про которого я говорил, конечно захотел стать самым великим. Ему это было несложно, только он был ещё не очень опытным, а другие маги - сильные и могущественные, конечно, стали ему мешать. Всем хотелось самим узнать эти заклинания и самим стать самыми великими. Он-то сам никому бы не сказал, но вы ведь знаете, что если заклинание было наложено на предмет, хороший маг может это заклинание распознать. Поэтому стали охотиться за теми людьми, на которых он использовал заклинания. И тут оказалось, что с людей волшебство так просто не распознаешь. Не так оно видно, как на вещах простых. Тогда стали хватать всех, с кем он общался... Ну, а пока пытались понять, есть на них магия или нет, да какая она - многих, конечно, погубили. Убить-то с помощью магии можно, хоть и запрещено это...
   Драконы, хоть они на людей и не смотрели, заметили всё-таки... Да им сами маги, которые при них были, и сказали. Те маги, которые знания драконовые не в свою корысть обращали, а просто... Они и сами пытались других остановить - да как? Вот и обратились к драконам. А те как глянули на человеческий мир - им ведь немного времени хватило, чтобы разобраться, да ужаснулись тому, что люди наделали, да как можно было их магию извратить... Они чуть одним махом всех людей не уничтожили - посчитали, что не могут такие... ну, в общем, нехорошие... - смешался паж, явно заменив одно слово другим. - ... существовать на земле. Только маги их остановили. Те маги, которые при них были и те, кто среди людей жили и на благо магию употребляли. Что, мол, люди, конечно, глупые, но нельзя же их за это изничтожать... Так ведь они никогда и не поумнеют... Драконы успокоились немного, но не совсем, конечно, магов корыстных они всё-таки сгубили. Всех.
   - А как они распознали, какие были корыстными, а какие добрыми? - спросила принцесса.
   - Вот я не знаю, только они ведь всё видят, они же не по внешности людей судят, а по душе. Они как бы всю душу видят, ну, как мы - лицо. Простых людей не тронули - ни убийц, ни воров там... И магов добрых оставили. Но от себя отослали. Сказали, что люди к их магии не готовы, значит, не нужна она им. И ещё сказали, что раз уж все эти люди остаются здесь жить, то они сами - драконы - рядом жить ну никак не могут. Противно им, может, а может, стыдно... Дядя говорил, что они, наверно, немного виноватыми себя считали, всё-таки это всё из-за них началось. Не будь они так в стороне, они бы давно всё заметили и не дали такому случиться. Ну, в общем, решили они уйти. И ушли. Куда - никто не знает. Ушли, и ни следочка не оставили. Ни пещер, ни замков, ни сокровищ... Правда, знания свои забрать не смогли - те знания, что люди уже выучили. А своего ничего не оставили. Дядя очень жалел, он долго по свету бродил, прежде, чем сюда приехал, собирал крупицы драконовых знаний. Так что у него в книгах всё есть, вы не волнуйтесь...
   - А правда, - спросила в задумчивости принцесса. - Что драконы всё-таки на нас посматривают, и могут того, кто понравится, себе забрать?
   - Не знаю... Про это дядя не говорил. Хотя он очень хотел с ними встретиться!
   - Мне так обидно стало... Что драконы ушли - это я с детства знаю, много сказок слышала, а твою - первый раз... Что они из-за людей ушли, я и не знала... Обидно, правда?
   - Обидно. - согласился паж, хотя сам об этом не очень задумывался. Но раз и дядя ими интересовался, и её высочество считает, что обидно, то так оно, конечно, и есть.
   - Спасибо за сказку. - сказала принцесса. - Только поздно уже, спать надо... Ты хороший, оказывается...
   И совершенно счастливый, уверенный в том, что всё будет хорошо, ведь господин маг уже читает дядины книги, а её высочество больше не плачет, паж отправился спать.
  
   Но прошёл день, а господин маг не приходил. И наступил вечер, и паж опять поднялся к окну принцессы. И снова повторял, что всё обязательно будет хорошо, просто книг очень много, не может же господин маг все их сразу прочитать.
   - Но почему он не читал их раньше?! - с негодованием недоумевала принцесса. - Он у нас магом... В общем, много уже лет...
   - Ну, наверно, у него времени не было, дел много...
   - Да какие у него дела! Услугами мага у нас так редко пользуются! Это дорого, престижно... но обычно совсем не нужно!
   Паж не знал, что ответить, лишь ещё и ещё раз повторял, что всё обязательно будет хорошо.
  
   А на следующий день приехал принц.
   Торжественная церемония лошадей и карет въехала в ворота под торжественную музыку. Его высочество не изволил прятаться в карете, а прибыл верхом, и издалека принялся выглядывать свою невесту. И ужасно был разочарован, услышав, что принцессу удержало от личного присутствия лишь лёгкое недомогание, во многом обусловленное тем нетерпением ожидания прибытия его высочества, но теперь желание увидеть жениха несомненно вскорости поспособствует излечению её высочества... А пока - не желаете ли отдохнуть с дороги? Ваши комнаты... Вам покажут дворец... Сад...
   Приглашение было принято, принц и его придворные с подобающей роскошью размещены по комнатам. Проходя по коридорам, его высочество оглядывал дворец с одобрением и делая в уме хозяйственные заметки - что, где и как он изменит в скорейшем будущем. В целом, доволен он остался всем, за исключением факта отсутствия её высочества. Но это в самом ближайшем будущем исправится, и ничто более не мешало его высочеству отдыхать и наслаждаться всеобщим вниманием, которым дома он не был избалован. Одно дело - младший сын, пусть даже и в королевской семье, другое дело - будущий король.
   Даже маленький паж не мог в этот день унять очередной приступ отчаяния принцессы. Он и пробраться-то к ней не мог - возле двери прогуливалась служанка, а карабкаться по стене среди бела дня неблагоразумно. Оставалось ждать вечера - а это нестерпимо, невыносимо, знать, что она опять одна, и думает о своём горе, и он не может даже отвлечь её своими глупыми разговорами...
   Паж не смел даже бродить по саду, как делал обычно - всюду расхаживали чужие придворные, осматривали каждый кустик, цветок, дерево, высказывали свое важное одобрение, и как же не хотелось натыкаться на них!
   Потом был вечерний пир в честь прибывших гостей. И роскошество еды должно было сгладить неприятное впечатление, произведённое отсутствием её высочества. Принц, окружённый заботой, вкусной едой, всеобщими комплиментами к своей особе, быстро забыл своё разочарование и полностью погрузился в наслаждение новым своим положением.
   К господину магу был послан тайный гонец, назначенный узнать, почему так долго нет вестей. В тайном послании господин маг начертал лишь несколько слов: "Пока ничего. Ищу".
   Министр финансов, которого уже перестал заботить волновавший доселе вопрос финансов, отулыбался положенный срок, сказал должные слова, и незаметно удалился, оставив всех веселиться.
   Когда стемнело, и веселье утихло, все придворные - и свои, и приезжие, разошлись в совершенном удовлетворении по своим комнатам, во дворец прибыл господин маг.
   Его не заметил никто, даже паж, который как раз возвращался после нелёгкого визита к принцессе. Успокоить её было невозможно, она не хотела даже слышать его, ей казалось, что это конец, конец всей её жизни, всех надежд, всех мечтаний. Немного унять её отчаяние удалось сообщением о том, что пока никто ничего не знает, его высочество вполне доволен приёмом, и жаждет только одного - увидеть её. Заверив ещё раз, что всё непременно будет хорошо, паж, обессиленный и удручённый, отправился в обратный путь. Путь этот пролегал мимо кабинета, обычно не используемого ни для дел, ни для разговоров. Маленький, тесный, в удалении от центра дворца - годился он разве что для тайных бесед. Именно такая беседа в нём и протекала.
   - ... совершенно не в моей власти! Этой магии давно уже не существует! Каким невероятным образом она коснулась её высочества я не берусь даже предполагать! - очень эмоционально высказывался маг.
   - Как коснулась - разберёмся потом. - сурово заявила нянюшка. - Ты средство нашёл? Ведь поэтому же явился?
   - Средство... - маг замялся. - Упоминание нашёл, что-то вроде легенды, на сказочку похоже... Там, в общем, большинство именно так и написано...
  -- Не верти! - скомандовала няня.
   - Так в той легенде впрямь такая история излагается. Дескать, в одно прекрасное утро проснулась девица младая и красивая древней старухой. Слёзы, паника, как полагается... Врачи, маги... Словом, никто ничего не присоветовал, только шарахаться стали. А один парень с той же деревни, что влюблён в неё, видать был, что ли... В общем, заявил, что ему это не помеха, увёз её от деревни подальше, но не в далёкие края, и через какое-то время снова с нею молоденькой, как прежде, появился. Только в деревне они жить не стали, так на отшибе и остались, да оно и понятно, кому же охота после такого...
  -- Да делать-то что?! - возопила няня.
   - А так к этой сказке комментарий прилагается. В комментарии рассуждения, вроде того, что по народным сказаниям, дескать, женился на ней парень - колдовство и снял...
   - Так тогда и наше дело простое! - обрадовалась няня. - Сложно только до свадьбы невесту прятать, а когда женятся, пусть и любуется...
   - Да нет, вроде как всё это романтика, а на деле всё практичнее выходит. Сам факт сочетания браком мало что значит до брачной постели... Там, вроде, мужское начало передает свои силы, не то энергию, женскому, и волшебство снимется. То бишь, колечками обменяться маловато - тут нормальная физиология...
   - Да как же до постели это скрывать! - ахнула нянюшка. - Как покрывало-то подымет, тут же и видно всё! Да на кой ему тогда и постель с такой-то... да вы видели... - махнула она рукой.
   - Да можно бы и тут что придумать... - задумчиво сказал маг. - Да вот ведь в чем ещё дело... Надо ведь, чтобы всё это по согласию происходило, то есть по желанию...
   - Да где ж ты сыщешь мужика, чтоб по желанию с эдакой старухой в постель лег! Разве ж сам дедок, так он не сможет ничего!
   - Что говоришь-то! - впервые вмешался в разговор министр финансов. Голос его был тяжёлым и тусклым. - Невозможно же нам бегать и искать человека, который согласится... Да что говорить... Невозможно все это! Жениться на ней должен принц, ему и быть тем мужчиной.
   - Ой ли! - вскинулась нянюшка. - Он, конечно, рад без памяти и королевству на блюдечке, и невесте-красавице, да только, боюсь, увидит он её такую, так и от властвования откажется. Он молод, хорошо собой, зачем ему такое... Объясни поди, что волшебство-де. Женись, да пройдёт. Не похож он на дурачка, который сказкам верит.
   - Да он же жених, он же видел её, она же ему понравилась... - твердил министр.
   - Ты себя вспомни в его-то года. - сказала нянька. - Молодой, весь мир перед тобой...
   Ответа не последовало. Шанс, что принц даст согласие, конечно, был, но столь малый... А скандал и позор в случае отказа...
   - Ну, господа мужчины, судя по вашей сказочке, помочь можете только вы. И, если я верно поняла вас, господин маг, то свадьба не обязательна... Требуются простые действия...
  -- Эк и цинично вы... - только и выговорил маг.
  -- Что говоришь-то! - воскликнул министр.
   - Ах, цинично им! - взвилась няня. - Да у меня сердце разрывается, как подумаю, что с нею... А как представлю, что дальше... Она уж себе надумала всего... Теперь готова к любому. Потерпеть чуток - и всё вернётся как надо. А я уж её подготовлю, не первый день с молодыми девицами...
  -- Ты нам, что ли, предлагаешь?!
  -- А кому же ещё? Вы мужчины, или кто?
   - Это меня мужчиной называешь? - рассмеялся маг. - Душенька, моя старость пришла, когда твоя юность ещё не начиналась. Я не мужчина, я маг. Как маг я молод, но как человек - лет пятьдесят, верно, не вспоминал о человеческих потребностях...
  -- Ах, не вспоминал он! Как вкусно полопать, так то не потребность!
  -- Ох, и сравнила!
   - Хватит... Полно вам... - почти простонал министр. - Что вы... сейчас-то... Как же вы... она ведь... как дочка...
   - Ох ты! - вскрикнула няня, и после странного звука раздались шаги и далёкий голос:
  -- Лекаря! Живо! Лекаря!
   Как всё это время провёл маленький паж - вспомнить не дано даже ему. Как замер, услышав первый звук, так и просидел, скрючившись, на узком карнизе. Забыл бы и про себя, и про ночь, только сердце стучалось так, что стук должны были услышать в комнате. Думать, чувствовать - невозможно. Будто и впрямь обратился в статую, и разумом, и эмоциями - только сердце осталось - тук да тук.
   Лекарь велел господина министра немедленно уложить в постель, сердечный приступ, переволновался, переутомился, покой, только покой...
   Господин маг незаметно исчез во время суматохи, не желая возвращаться к начатому разговору. Книги ещё не все прочитаны, может, что поумнее отыщется.
   Няня уже собиралась лечь спать, уж довольно на сегодня, как у дверей спальни наткнулась на маленького пажа. Он стоял такой серьёзный, вытянувшийся, взволнованно дышащий... Не успела няня спросить, не случилось ли ещё чего, как он выдохнул:
  -- Это дерзость, я знаю! Но я... я могу... я готов...
  -- Что? - опешила няня.
   - Я знаю... что случилось... и если... я понимаю... я недостоин... но я...
   Няня всплеснула руками. Ей некогда было думать, откуда всё прознал этот проныра, но он мог... Да ведь он совсем мальчишка... Да, сколько же ему? Четырнадцать, пятнадцать? Не так уж и мал. Глуп, конечно, наивен, но в этом возрасте...
   - Ты хоть понимаешь, что делать? - сурово спросила няня, скрывая смущение.
   Паж вспыхнул, закраснелся, ни ответить, ни кивнуть.
   - Откуда, спрашивается... - пробормотала няня сама себе. Ещё раз вгляделась в лицо пажа. - Идём. - решилась она.
   На полпути по тёмным пустым коридорам вдруг возник господин маг.
   - Невнимательно ведь я сказочку-то прочи... - начал он с хода и осёкся, завидев пажа.
  -- Вот! - не без гордости сообщила няня.
  -- Так. - согласился маг.
   - Что сказать-то хотел? Если важное - говори сейчас, если может подождать, то не задерживай.
  -- Да я... - маг замялся. - Только для ваших ушей.
   Няня отошла в сторону, маг быстро окружил их защитой от звуков и торопливо зашептал:
  -- Вижу, вижу, что вы времени не теряли, добровольца нашли...
   - Да не то, чтобы и искала... - созналась няня. - Сам вызвался доброволец-то.
  -- Как узнал? - вскинулся маг.
   - Да как... подслушал небось... Как такие вещи узнают. Это чудо, что другие не знают. Ты чего магией не заграждался?
   - Да не подумал я... Дверь вроде, защитил... А окно на втором этаже...
   - Эх, ты, маг называется, что такое мальчишке второй этаж... Да ты что же сбиваешь меня, светать уж скоро начнёт!
  -- Так я ведь по тому же делу, теперь и не знаю...
  -- Говори, вертушка, балаболка!
   - Да в сказочке той деталька одна... Упустил, не поинтересовался... Парень-то тот, спаситель...
  -- Не тяни. - в голосе няни послышалась угроза.
   - Не тяну, просто... слова подбираю... Так ведь волшебство на него ведь перекинулось, видать.
  -- Как?
   - Да он сам как старичок стал, только не столь, видно, дряхлый, коли они семьёй зажили...
   - Рачьи твои глаза!.. - хотела заругаться няня, потом оглянулась на пажа, все такого же полного решимости, и застывшего от волнения. - Куда ты смотрел-то раньше? Теперь-то что?
  -- Ему ведь сказать надо...
   - Ему? Да полно! Это пока он весь в мечтах, героем себя чувствует, а как всё так обернётся... Вся романтика и слетит...
  -- А может...
  -- Да уж, что я, мужиков не знаю?! - возмутилась нянька.
   Господин маг лишь качнул головой, полагая, что он мужчин знает как-то лучше, хотя бы на том основании, что сам относится к мужскому полу, но высказывать это няне в нынешнем её состоянии...
   - Мальчишка он совсем, может, на него и не подействует, ну, прибавится десяток годочков, ему-то и лучше... А объясняться сейчас... Утро уж вот-вот... А если передумает... Принц ведь больше ждать не будет... И так чую, слухи должны уже ползти... Столько времени принцесса взаперти... Вот что: веду я его. Там...
  -- А вдруг не подействует?
   - Он знает? Знает. По желанию идет? По желанию, сам вызвался... Ну, так и будем надеяться...
   Няня была так захвачена одной идеей и так утомлена последними днями, что размышлять логически была уже не в состоянии, сознание её требовало завершить дело, энергичная натура стремилась к забрезжившему спасению... и уж никак не господину магу было остановить её.
   Он остался стоять в коридоре, глядя им вслед, потом вздохнул, опустил до того напряжённые плечи, и мгновенно удалился.
   - Стой тут. Жди. - скомандовала няня и скрылась в комнате принцессы. Та не спала, но и не плакала.
   Что уж говорила старая няня, как объясняла должное произойти событие - не слышал и не думал об этом маленький паж, оставленный под дверью.
   Что происходило в тёмной уже несколько дней комнате, когда он наконец перешагнул порог, и за ним плотно прикрылась дверь - не узнает старая опытная няня. Во всяком уж случае происходило всё не так, как представлялось ей в её знании мужчин.
   Долго-долго сидел маленький паж возле постели принцессы, долго-долго говорил ей что-то, она отвечала изредка, и потихоньку освобождалась от непонятного ещё страха, навеянного невнятными нянькиными словами... Она сама позвала его лечь рядом, ведь он замёрз там, на холодном полу. Она стеснялась, прятала лицо даже в темноте, не понимая, что будь зажжены все свечи, и свети самые яркие полуденные лучи, он всё равно видел бы её глаза - прекрасными, её волосы - золотистыми, её руки - изящными... И не заметил бы ни страшных морщин, ни тёмных пятен, ни сморщенных пальцев и блёклых губ... Он видел бы её, а не её внешний облик... Но она этого не знала... Не знали и остальные, да и не думали об этом.
   Принц сладко спал, как и большинство придворных, утомлённых долгим весёлым пиршеством, няня гадала, свершится ли чудо, в которое не слишком-то и верила. Маг... смотрел тоскливо на стопки старых книг... завидовал прежнему владельцу и думал о том, что тот, верно, никогда не допустил бы такого...
   А утром, когда няня совсем извелась, не понимая, что может происходить так долго, вышел из комнаты уснувшей принцессы маленький старичок.
   Няня даже не всплеснула руками, даже не заахала, глядя на странное выражение лица пажа. Слушать бредни господина мага и предполагать что-то - это одно, а видеть своими глазами...
   - Ты... ступай... поспи... - бормотала она. - А её высочество? - спохватилась она.
   - С ней всё в порядке. - промолвил паж. - Она спит. Она очень устала, пусть немного поспит. Мы открыли шторы, и она наконец уснула спокойно. Не бойтесь, я спрятался в тень, меня она не видела.
  -- Ты... как ты...
   - Я слышал ваш разговор с господином магом. Вы не тревожьте её пока, гости ведь не встанут рано...
   Он будто не собирался говорить о себе, его занимала лишь принцесса, ради которой он всё-таки совершил подвиг, хотя ещё не понял этого, а лишь продолжал волноваться.
   - Ты, ступай, к себе... не попадайся на глаза только... потом решим, что с тобой делать-то...
  -- Я понимаю... конечно, только дайте ей отдохнуть, не будите пока...
   - Да не бужу я её, пусть себе выспится!.. - чуть не зарыдала нянька, сама удивлённая своей реакцией.
   Паж ушёл. Наступало утро. Скоро её высочество проснётся, глянет на себя в зеркало, заулыбается привычно... и всё пойдёт как надо. Её кинутся наряжать, причесывать, потом встреча с принцем, болтовня, кокетство... И всё будет хорошо... Главное, чтобы она поскорее забыла всё, что произошло. И эти тёмные дни, и эту ночь... Но что же делать с этим... и мальчишкой-то назвать неловко теперь... Пока он будет попадаться ей на глаза, она ведь не забудет... Да и объясняться придётся ведь... Нет уж...
  
   Не суждено было выспаться пажу в эти долгие сутки. Он и не ложился, лишь сидел на кровати, когда раздался стук и торопливый нянькин шёпот:
  -- Я это, поговорить бы...
   Паж открыл дверь - спокойно, без суеты, няня сама поторопилась захлопнуть её.
  -- Голубчик ты мой, как уж тебя благодарить-то, не знаю...
  -- Как она?
   - Проснулась, одевают. С ней всё теперь хорошо будет, уж спасибо тебе... Да только с тобой-то что делать нам? Сам посуди - увидит - ведь расстроится...
  -- Я могу в комнате посидеть, только еду пусть приносят...
   - Ну, не век же тебе сидеть-то здесь, голубчик ты мой. Всё выйти придётся, а то и сама она тебя повидать захочет, что я, не знаю её... Да ведь расстроится же... Хватит с неё расстройства-то... Ты же всё равно уехал бы отсюда, ну, что тебе делать-то тут? Вот и поезжай... Жалование тебе заплатят хорошее, найдёшь себе место - с такой-то внешностью любой тебя в услужение возьмёт, не несмышленыш, не зелёный неумеха, опытный человек - сразу видать... Легко устроишься... А то и поживи где в своё удовольствие, деньги у тебя будут, я обещаю... Только ты уж решайся скорее, голубчик...
   Няня отводила глаза, да и как такое скажешь в лицо. Ведь вроде и правильно всё, а будто совестно... Но ведь деньги большие заплатят... Господин министр указ уж подписал, ещё и в себя толком прийти не успел. Никак нельзя ему здесь оставаться... Мало ли что ещё случиться может... С деньгами он нигде не пропадёт. Няня убеждала саму себя, и совсем уже убедилась, только глаза всё не поднимались, всё бегали по полу маленькой комнатки, в которой паж провёл большую часть своей жизни.
   - Я уйду. - раздался вдруг спокойный голос. - Конечно, я не могу напоминать ей своим видом о том, что было. Я уйду. Только соберусь и уйду.
   - Ну, собирайся, - вздохнула няня, почти не пряча облегчение. - А я за деньгами схожу, да выведу тебя тихонько... Век тебя благодарить будем... Да постой... как же ты слышал-то разговор, ведь при мне же маг-то наш защиту ставил... или схалтурил?
  -- Не знаю. - ответил паж. - Я просто слышал. Я буду собираться.
  
   Когда няня вернулась, комната была пуста. Паж собрался и исчез, не дожидаясь "жалования"... В маленькой комнате всё осталось как прежде - сколько было-то тех вещей у сироты-пажа... Одежда, книги, может, от матери что...
   Ждал ли он, что теперь будут помогать ему, что будут искать другое средство от этой магии, или даже не думал об этом, никто уж и не узнает.
   Маг, узнав о том, что было, только посмотрел на няню так, что та прервала поток оправданий, да сказал:
   - Хоть бы меня предупредили... Мало ли на что бы приспособил мальчишку... Не без способностей, а характер какой!.. Может, и маг бы мог получиться...
   Но паж этого не слышал, иначе очень удивился - ведь дядя говорил совершенно иное.
   А министр финансов узнал обо всем много позже, на тот момент ему и сообщили всего - что с принцессой всё в порядке, во всю идёт подготовка к свадьбе, все веселятся и радуются. Реакция его никого уже не интересовала, так как няня предпочла не вспоминать о былом, зачем неприятности-то помнить, от этого характер портится, а маг и вовсе на приглашения дворца не откликался, и когда не пошли за ним - нет, мол, дома.
   Через полтора месяца состоялась положенная свадьба. И все, кто был на ней, да и те, кто не был, а лишь слушал рассказы, охотно согласились, что это самая прекрасная на свете пара. Принц был безмерно счастлив, сиял, принцесса улыбалась... И чем объясняется набегавшее изредка на лицо облачко задумчивости - как знать? Да мало ли забот у молоденькой новобрачной... Зачем вспоминать ей потерявшегося где-то в этой предпраздничной суете пажа... Ведь он ей был больше не нужен. Теперь ею восхищался молодой принц - да как умело, разве сравнишь со вздохами и восторженными взглядами робкого маленького пажа...
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"