Может быть, ничего и нет. 
Даже комнаты, в которой свет 
из не зашторенного окна. 
Ничего нет, кроме меня. 
Может, я не по снегу иду, 
а по облакам рыхлым бреду, 
блестящие вороны на лету 
проглатывают хлебный мякиш. 
- Страшно, - сама себе говорю, - 
слишком уж белизна бела, 
слишком заснеженность тяжела 
за колеёй. 
Может быть, эти глухие места - 
мной оживлённая 
пустота?
И жизнь, оживлённая мной. 
И если замёрзну - я ли умру 
или - в моей голове голоса 
и образы выключатся, а я 
просто открою чужие глаза.