tnt-tv.ruАвторские права - Зарезанков Владимир Георгиевич, тел. 8-926-2255554,
E-mail: zarezvg@mail.ru Сериал "Счастливы вместе" Серия "Квашеная капуста"
Гена проснулся с окаменевшим животом. Вечерние пельмени, с очаровательным названием "Домашние", стояли колом. Смесь фарша генномодифицированых бобовых с целлюлозой соответствовала непонятным ТУ и просроченной была еще до изготовления. Гена представил себе как их производят. (Снимать в подвале дома с аптекой на ул. Коминтерна.) Семья лиц корейской наружности, проживающая здесь же на нарах, упорно закручивает фарш в туалетную бумагу, обмазывает их клеем с перцовой обмазкой и мукой и загружает в гудящий промышленный "морговый морозильник", занимающий половину помещения и установленный еще при строительстве дома немецкими военнопленными по заданию МГБ для определенных целей.
Гена заглянул в пустой холодильник, мечтательно понюхал остатки запаха, вытер слезу, проверил карманы и пошел на обувные галеры. Домашний рэкет не оставил ничего.
В почтовом ящике лежало 27-е по счету предписание судебного пристава об освобождении незаконно захваченного чердака. По повесткам явиться в суд по иску ДЭЗа, Гена давно не парился. А проверка личности начальника ДЭЗа по базам данных на радиорынке, дала Гене весомые аргументы: уплата налогов с 600-та рублей ежемесячного дохода в 2006 г., отсутствие регистрации и собственности, водительских прав, нарушений ПДД. Привод за драку в округе Марьино на новый 2007 год. Заявление в 2002 г. о краже 400 тысяч рублей в выходные дни из рабочего сейфа за двумя дверями методом подбора ключей. Поддельные подписи, ложный донос с клеветой и указанием отправить ответ постороннему лицу, а не заявителю, хронические нарушения неприкосновенности жилищ и участие в двух попытках вывезти одинокую старушку якобы на лечение, но с паспортом и документами на квартиру. Упоминания в записках других преступников о получении мзды за определенные услуги. Нетрадиционная ориентации. 2009 год - это не времена поручика Киже, когда ниже сумнящиеся могли императрицу водить за нос.
Поданное вовремя заявление в ОВД о краже судебных приставов 3-х бутылок пива из холодильника заставляло их действовать в строгом соответствии с законом, т.е. никогда его не исполнять.
Тысячная заначка под ремнем грела его душу. "Пятерочка" не заводилась. 2-мя дежурными саморезами с проволокой Гена перемкнул, пустую 6-ю банку залитого гудроном древнего Подольского аккумулятора. Движок не раскручивался. Задом затолкал тачку в горку. Машина завелась с ходу на спуске, но "троила". На автостраде "задвоил" движок. За движение по автостраде на низкой скорости его тормознули на посту. Старая смена, отвернувшись в углы, внимательно пополамила бабки в гору (9 утра, пересменок - на стене репродукция картины "Дележ дани на таможенном посту", Ван Гульден, Голландия, 17 век). На вопрос молодого инспектора: "Какие будут предложения?", Гена ответил, что после телевизионных демонстраций экзекуции взяткодателей он боится что-либо предлагать. Инспектор предъявил две растопыренные пятерни и пропел на известный мотив: "А ты не бойся". Мечта о пицце стала улетучиваться. Инспектор похоронно проокал: "Не вижу, о чем говорим". Гена сообщил: "Опять раздельная по дням диета" и расстался с заначкой.
Рома взял на два часа машину. Через полчаса пришло SMS: "Стою возле ГАИ". Гена ответил: "Пробка". Новое SMS "Сам ты пробка" повергло Гену в недоумение. Посмотрел на номер - неизвестный отправитель. Гена написал: "Кто ты". Новое сообщение: "Как ты смеешь, и это после того, что с нами было прошлой ночью - ПОДЛЕЦ!" повергло Гену в истерический смех. Он написал: "Ну и кто ты, что попусту тратишь мое и свое время - ПРОБКА". Прозвенел звонок. Девичий голосок Алины, как ручеек по камушкам прозвенел "Простите". 24 года, только окончила институт таможенного права. До окончания дня она несколько раз звонила. Гена, заливался соловьем, развлекал байками и чтением глав из "Прошу добавить/давить". Голод отступил и основной инстинкт заэйфорил Генино сердце. Он был готов на сумасшедшие поступки, вплоть до срочного заклада чужого или всего своего имущества. От свидания с "вымирающим видом" девушка разумно отказалась и больше не звонила. "Вы же старше Христа!".
В полдень маклаки среднеазиатской наружности, как бурлаки на Волге, везли на телеге пятнадцать коробов с рядом расположенного Протезно-ортопедического предприятия. Телега длинная, обьем груза 3 кубометра, как на бывшем Черкизовском рынке. Груз, из-за сломавшейся рамы, был оставлен у входа в магазин обуви. На коробках сидел взьерошенный котенок. В коробах оказались отказные протезы, изготовленные в бессмысленно-плановом порядке и непарная, пыльная, мятая обувь устаревших моделей. На ПОП освобождался склад для офиса партии углубленной демократии (см. серию "Гена - углубляонист"). Попытки организовать бравую компанию по реализации никому не нужного хлама окончились полным провалом. Крики "Халява! Даром! В первый и последний раз! Самовынос, Благодарность на Ваше усмотрение!". Ничто не помогало.
После разминок, примерок, замахов и промахов в интервалах между пивными паузами, пиная левой и кантуя правой ногами, короба были перемещены в подсобку.
Весь оставшийся рабочий день Букин, сидя на горе обуви (для сьемок взять на фабрике ортопедической обуви на Электрозаводской улице), гладил перетрудившиеся икроножные мышцы и говорил им ласковые слова: "переднеберцовая, икроножная, камбаловидная - вы мои хорошие пригожие, трудяги ненаглядные, мои верные, единственные и неповторимые помощники".
К вечеру все так же хотелось завтракать, обедать и ужинать за вчерашний и позавчерашний вечер. Внутренний голос громко протестовал на холостых оборотах. Гена: Я ничего не чувствую. Я ослеп, я оглох, я не чувствую о чем грежу, говорю и мечтаю. Где моя желанная пицца. Приди ко мне мечта моя. В голове возник образ отвариваюшего кожаный культеприемник Зиганшина-моряка, голодавшего на барже. Гена разминал затекшие мысли (витает пицца), брови, пальцы рук в носу и ушах и пальцы ног в дырявых носках, гладил живот, по часовой стрелке, перемещал остатки пищи по толстой кишке к ее естественному выходу и приговаривал: "Варись пицца вчерашняя и позавчерашняя. Я сыт и не голоден". Желудок упорно не вспоминал воскресный обжиронц.
По дороге домой Букин, проходя по рынку, из большого ведра у отвернувшегося продавца-азербайджанца, попробовал половину кочана капусты квашенной со свеклой. Горькая халява скрутила живот сразу и круто. На Интернет-запрос Ромы "парез тонкого кишечника", Яндекс ядовито сообщил: "морфийное отравление"! Сообщение на 02 о повреждении контейнера при наркотрафике на рынке, вызвало многократно переключаемое веселье служителей охраны порядка.
Ночью по "скорой" с полной непроходимостью кишечника Гену госпитализировали. Городская клиническая больница располагалась в старинном 2-х этажном здании с колоннами и 7-ми метровыми потолками бельэтажа. В операционной на третьем этаже, в кособокой надстройке горел свет. Мясницкая работала круглосуточно. При въезде через шлагбаум машину Скорой встречал мишка с картузом в лапе, рычащий: "К нам приехал, к нам приехал, наш страдалец дорогой!" Трио цыган подпевало, танцевало, веселилось. Даша, Света и Рома стал заигрывать с ними. Барон обошел мишку боком. Все отдали дань мишке. Букин со словами "Моя медстраховка", расстался с рекламным талоном на исполнение желаний в стрип-баре. Где мои любимые телки и сиськи? Кто и что я без них? Как же они без меня будут? Стайка местных псов дружно пометила Гену со всех сторон носилок.
Через узкую, кривую ночную проходную санитары пронесли Букина вперед и вверх ногами. Пару раз они ударили его головой о стены. Гену пронесли мимо большой бронзовой таблички ВЦ N 2 (варочный цех) и сытой крысы, развалившейся на подоконнике. Крыса довольно ухмылялась, напевала арию Кармен и ковыряла зубочисткой отварную кость бедра слона.
В приемном покое лысый врач иезуитского вида, полчаса пинал, толкал, качал и простукивал молоточком живот Букину. Периодически он постукивал молоточком по музыкальному резонатору. Иезуит с наслаждением слушал Букина через фонендоскоп и приговаривал "многогоесно, контатно, диссонансно-отвъатительно, пльехо, меедично-хоошо, буйьбайно, какафонично, хоошенький сооставчик". На вопрос "Что хорошо и плохо?" последовал ответ - "Хоошо, что у меня этого нет, ну а что пьехо - вскъытие покажет".
На предложение пройти колоноскопию Букин резонно потребовал сначала, сделать гастроскопию, так как болит у него сверху и возможно это морфийное отравление. Иезуит не объяснил, что после морфия голова плывет, клиническая картина типична и человеческую канализацию чистят не сверху, а снизу засора. Он подсунул Букину расписки об отказе в приеме бариевой каши и колоноскопии и вызвал психиатрическую бригаду. На дежурное развлечение собрались свободные врачи. Стандартно-глупые вопросы и ответы Гены вызывали у присутствующих понимающее похмыкивание. Рассказ о разрушении контейнера, при азербайджанском наркотрафике, вызвал дополнительные вопросы об особенностях вкуса наркотизированной капусты и вызванных галлюцинациях. Гена возразил - при чем здесь галлюцинации? Он так и не понял, что после наркоотравления они неизбежны. После всего этого, ошарашенный Букин спросил: "Я понимаю последствия своих слов и поступков?" (Как он слышал это типовая фраза о признании недееспособности). Синерубашечник с закатанными рукавами посмеялся и заключил - Вы не сумасшедший, у Вас слегка инвертировано мышление и Вы периодически, психически практически здоровы. В последствии эта запись в эпикризе часто выручала его в семейных битвах.
После 6-ти клизм и рвотных мероприятий, колоноскоп был введен Букину сразу вслед за введением гастроскопа. На двух экранах Гена увидел свои верхний и нижний внутренние миры. После зелененького полипа кишечного прохода снизу, черное отверстие почему-то закрылось. Генина канализация не выдержала атаки пицц. Это и была раковая опухоль, проросшая в мышечные ткани и не имевшая никакого отношения к морфию.
Несколько дней Гена провел под ведерными капельницами. По коридорам круглосуточно бродили бомжеватого вида маклаки с баулами и тележками и кричали: "Чай-кофе-бутерброды-булочки-мороженное, горячие домашние обеды!", "Трусы, майки, прокладки, траурные одежды, похоронные и ритуальные принадлежности!". "Срочные дарственные, доверенности, усынодочерения, завещания, заключения брака, крещения, причащения, обрезания, отпевания!". "Ставки, ставки, делайте ставки господа больные и родственники! Принимаются ставки 12 к 1, операция в 11.10, больная Старосветова, 56 лет, абляция цирроза 7-й стадии. В зачет по льготным ставкам принимаются завещания на органы и соглашения наследников! Инвалидам - скидки. Выплаты в кассе больницы круглосуточно, без предъявления справок о доходах и паспортов!".
Букины на спичках и по справедливости поделили органы, ставки и предполагаемые выигрыши. Скелет с хрящями достался Роме: "И зачем мне столько кальция?" Даше - органы чувств и исполнения желаний: "Наконец-то мое самое дорогое в нем, будет со мной всегда". Свободно-конвертируемые сердце, почки и печень достались всхлипнувшей Свете: "Папа всегда меня любил и желал мне только лучшего". Сема, остался ни с чем. Он прыгал, скакал, стучал литровым пластиковым шприцем по окружающим предметам, разбрызгивал слезы и кричал: "Обманули, обокрали!" Барон пустил слюну и представил как пригласит болонку на торжественный ужин с ливером и продолжением утех. Планируемых доходов набиралось на скромные похороны Гены по скифскому обряду сидя в мешке, загородный дом и годовой кругосветный круиз всему семейству.
После стомирования (вывода кишки на живот) Гена смог, наконец, выполнить старинное московское ругательство интеллигентов и плюнуть себе в жопу. Даша добросовестно меняла Гене калоприемники и приговаривала: "Засланчик ты мой! Кккак хорошо, что у тебя не стало запоров". На 23 февраля пациенты оттянулись коньячком. Гена плясал в обнимку с капельницей. Кишка вывалилась. Он вспомнил, как Даша рассказывала ему, что прежде, чем появиться на свет Рома высунул ножку. Акушерка заорала на Дашу: "Сейчас же убери это безобразие". И Гена поступил так же. Сосед по палате отплясывал джигу. Он часто бродил по коридорам без трусов, с полотенцем на голове и периодически выгонял полотенцем вылезших из вентиляции человечков. Под уговоры, что "там будет лучше", его на следующий день отправили в 13-ю психиатрическую больницу. Ожиревший брокер танцевал обвешанный брусками золота и серебра. Худой проглот танцевал, не вставая с кровати. Это был курьер департамента здравоохранения, пришедший с дежурным баулом. Он ежедневно менял жалобы, запутывая врачей, ловко уворачивался от обследований, лечений и комиссий и в охотку питался в палате, столовой, буфете, да еще и на ночь приносил вкусненькое из магазина напротив больницы. Многоопытный пентасексуал прочувствованно предлагал 50 рублей. Он блеял стихами, что ему одинаково хорошо с мужчинами, женщинами, детьми, зверьми и даже трупами. От соблазнения восхитительными пальчиками и сказочным язычком, Гена с брезгливостью воздержался.
При снах с образом Даши, Гена просыпался в холодном поту.
Через полгода стому обещали запихнуть внутрь. Гена стал философом и сыпал поговорками. Он с удивлением узнал что ни солености, ни маринады, ни бананы, ни киви не обрабатываются, а химический запах конфет "Столичные" стал преследовать и после их переваривания. Гена чистил калоприемник в ванной и приговаривал: "Не понимаю, ну почему так воняет ромом".
Когда Букин, назло всем букмекерам, начал гулять, то находил отдохновение возле морга. В беседке четверо уголовников - жизнерадостных ритуальщика, с наколками на руках и скрестив ноги, играли в карты. У них за плечами висели кларнет, барабан и трехлинейка. Рядом с одноглазым, лысым монахом в буддийском халате лежали Коран, Талмуд, тюбетейка и ермолка с пейсами.
Букины пели "Нас покинул, нас покинул" и танцевали: Даша - цыганочку, Света - стриптиз вокруг гроба, Рома - джиггу. Сема в беседке делал уроки и убивался: "На кого ты нас покинул". Барон в картуз собирал дань с отьезжающих на Хованский склад готовой продукции Минздрава и представлял, как будет задними лапами закапывать Генину могилу.