Цвет красный. Боль, ее порог.
Изящно все. И ты, и твой звонок.
Сидим напротив. Черный длинный стол.
И хром холодный ситечка на нем.

Мной создана из зла палитра рая,
Из подсознания больного возникая:
Чулки, перчатки, руки и другие змеи
Порочными ручьями оплетают шею.

Нас суток десять нет на карте,
И зайцев розовых домишко не болтайте.
То снимем что-то, то наденем,
То расстилаем, то застелим.

Я по сиреневым твоим границам
Бегу отточенною спицей.
И черный тигр, армадой мышц игравший,
Оранжевым затоптан табуном бежащим.
Креветки, мидии и белые верблюды,
И лондонский туман, и запах юной Кубы.
И синий плащ на золотом пюпитре,
И лавровый венок скучает на палитре...

И стон упал бы в землю хризантемой,
Была б земля не столь запретной темой.
Полынный ветер на мускатном горизонте,
Арабские узоры, нас не троньте.

Беги. Беги. Еще быстрей. Ну что же?..
И стая волчья, и затвор. Мороз по коже.
Пляши. Струится жизнь в уставшую обитель.
Готов портрет твой, о достойный зритель.

2001