Залогина Елена Артуровна : другие произведения.

Монета на счастье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   1
  
   Сидя за своим дубовым столом в огромном кабинете, Вячеслав Евгеньевич хмуро смотрел в телевизор, висевший на противоположной стене. Когда новости закончились, он еще несколько минут нервно барабанил ногтями по блестящей полированной поверхности столешницы, затем резко отодвинув кресло от стола, вышел из-за него и подошел к окну.
   Весна уже сдавала свои позиции, уступая место лету. На небе не было не единого облака, а солнце светило с высоты, с такой силой, словно хотело восполнить пробелы тепла за длительную и холодную зиму. Вячеслав Евгеньевич сильнее раздвинул жалюзи и посмотрел на мирно снующих прохожих. Кабинет начальника ФСБ, располагался на шестом этаже прекрасного, с архитектурной точки зрения, здания и окнами выходил на Комсомольский Проспект, практически в самом центре города.
   В кармане черного строгого костюма запищал сотовый.
  - Отец, ты смотрел новости?
  - Да, - ответил Вячеслав Евгеньевич, еще сильнее нахмурив брови.
  - Что будем делать- то? Ведь все спалимся!
  - Не по телефону, кретин! - зло оборвал его начальник ФСБ. Приезжай ко мне через полчаса, и жди в машине, я спущусь в гараж, там и поговорим.
   Он отключил мобильник и снова положил его в карман. "Вот же, как все некстати" - думал он. Вся партия товара уже почти готова, а тут такое. Надо же было этому засранцу шататься по ночным клубам. Видимо ему деньги карманы жгли. Он опять вспомнил, что говорили в новостях про его курьера. "Вчера в одном из ночных клубов немецкого города Франкфурт на Майне, был застрелен гражданин России - Таганков Константин Эдуардович. В ходе расследования убийства вскрылись некоторые факты его деятельности. В гостинице, где остановился погибший гражданин России, была обнаружена крупная партия золотых и серебряных старинных монет. Сейчас полиция Германии, совместно с представителями Российского посольства, пытаются выяснить, откуда поступили монеты, представляющие собой большую материальную и историческую ценность". "Надо же столько работы и все коту под хвост"- думал Вячеслав Евгеньевич, засунув руки в карманы, и все еще стоя у огромного окна своего кабинета. Если сейчас все начнут раскручивать, то не исключено, что могут выйти и на заказчика - Венса Штейнберга, а тогда "пиши - пропало". Выяснят, куда и когда он приезжал в последний раз, с кем встречался. А тут, как на блюдечке и Сеня Хохлатый - наша основная база, где скапливаются и ждут своей транспортировки краденые коллекции нумизматов. Ведь именно к нему и приезжал Штейнберг, чтобы рассмотреть и оценить стоимость всего украденного. А этот дебил сдаст всех. Надо что-то срочно придумывать!" Он опять подошел к столу и нажал на кнопку селекторной связи:
  - Лариса Семеновна, меня не с кем сегодня не соединять.
  - Вячеслав Евгеньевич, а может кофейку?
  - Нет не надо, - почти грубо ответил полковник своей секретарше и отпустил кнопку селектора.
   Сам же вытащил из верхнего ящика стола маленький ключ, встал и подошел к небольшому сейфу, в углублении шкафа, открыл его дверку и уверенной рукой плеснул коньяк в широкий хрустальный стакан. Горячительная жидкость приятно разлилась теплой волной в груди, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Уверенной походкой он вышел из кабинета и, бросив секретарше "Я скоро вернусь", покинул приемную. Пройдя мимо открытой кабины лифта, он не стал туда заходить. Еще смолоду он не доверял всем этим прибамбасам, якобы облегчающим жизнь человека. Он придерживался старого правила, что "движение это жизнь" и следовал ему с завидным постоянством военного человека. Легко сбежав по ступеням сначала на первый этаж, он прошел по коридору и уже по служебной лестнице спустился в гараж и, отключив сигнализацию своего внедорожника, уверенно сел за руль. Оставалось еще несколько мнут до назначенной встречи с сыном и полковник, откинувшись в кожаном кресле своего авто, заложил руки за голову, размышляя, как поступить в сложившейся ситуации, дабы не потерять хорошо налаженный бизнес со своим старым немецким приятелем.
   Но тут при въезде в гараж, приостановилась спортивная "Феррари", и, моргнув фарами, продолжила свой путь к назначенному месту встречи. Машина остановилась, и оттуда, оглядываясь по сторонам, быстро выскочил молодой человек, лет двадцати пяти, и быстро юркнув на переднее сидение своего отца, осторожно, без стука, прикрыл дверь.
  - Да, не дрейфь ты, - с презрительной ухмылкой, сказал ему полковник и, протянув руку мимо сына, сильнее захлопнул дверь своей машины.
  - Ага, не дрейфь! Я, как услышал новости, так у меня до сих пор коленки трясутся. Я и ехал то сюда, все по сторонам оглядывался. - Что делать то будем?
  - Я так полагаю, что надо искать того, у кого теперь товар хранить будем.
  - А чем тебе Сеня Хохлатый не угодил? - еще не понимая выстроенной логической цепочки отца, спросил Иван.
  - Ты, блин, совсем придурок, или у тебя от страха все мозги расквасились?
  Иван обиженно посмотрел на начальника ФСБ, и опустил глаза.
  - Да, ладно ты, не обижайся, и отец привычным движением потрепал сына за волосы.
   Он всегда так делал, когда невзначай проявлял свой крутой нрав по отношению к единственному отпрыску. И хоть Вячеслав Евгеньевич постоянно корил себя за то, что не сумел воспитать в сыне уверенности в себе и такого стального характера, как у себя, он все же по-своему любил его и жалел. Может поэтому он вырос скорее маменькиным сыночком, чем настоящим мужчиной, на что так уповал полковник.
  - Сеню Хохлатого придется убрать, а все, что там у нас скопилось перенести в другое место. Ведь посуди сам, они с Костяном, были "не разлей вода". Да и Венсу гостевую визу тоже делал он. Так что к кому нагрянут в первую очередь? К нему! И тут все накроется медным тазом. Ведь у него, как все спрятано? Да никак? Заходи, да бери! Теперь надо найти такого, чтобы нычка была понадежней. И хорошо бы, чтобы о ней никто кроме него не знал. Ведь если, не дай бог, вас повяжут, то вы и на допросе ничего сказать не сможете.
  - Ну, что ты сразу "на допросе", "повяжут"! Ты же все равно нас отмазать сможешь. Ты у нас голова, такое провернуть! Все в шоколаде ходим!
  - Не знаю, сын! Всякое бывает. Может и мне не удастся. Видишь, что в стране то делается. "Борьба, мать её, с коррупцией!" Погляди, как головы то летят, и нечета мне! Ну да ладно, не будем заранее каркать. Может все и обойдется. Хмурому с Корявым, скажешь, что надо делать с Сеней, пусть займутся, да не так как в прошлый раз, пусть понадежней тело спрячут. Мне надоело этих двух упырей выгораживать, да след на других переводить. И подумай, как быть с новым местом. Может у тебя кто есть на примете?
  - Мне кажется, это можно организовать, - задумавшись, сказал Иван. Помнишь Виктора Сосновского, который пять лет назад подсказал нам эту идею с монетами. А потом он еще и назвал имена коллекционеров, купивших у него все это отцовское добро. Я тут недавно встретил его приятеля Панкратова Григория, ну и посидели за кружкой пива. И он приглашал меня к своему "закадычному" другу на шашлычок. Так вот им и оказался тот Сосновский. Он уже два года как с женой разбежался и живет на даче, недалеко от города. Родители у него умерли, а дача то большая, двухэтажная. Может там и организуем место базирования. Кстати их и Кристина знает, они еще в студенчестве вместе тусовались, если что, она и договорится, чтобы мне не светиться.
  - Тогда объясни ей, что говорить, что обещать, на "сколько" соглашаться. Да, что я тебе говорю, ты и сам все знаешь. Так что смотри, тогда это дело за тобой, я больше в это не вмешиваюсь. Звони этим двум. А кстати где они сейчас? Уже провернули со стариком? Да, проверь сам, чтобы все было на месте. С ними держи ухо востро, а то если почувствуют слабину, красть начнут, а это чревато. - Да и, кстати, давно хотел тебе сказать, не нравится мне твоя Кристина. Вид шалашовки, пьет хуже мужика, ведет себя развязно. Мог бы себе и поинтелегентней барышню найти. Хотя, смотри сам, тебе жить, но я бы не советовал! - и полковник ФСБ, опять протянул руку к двери со стороны пассажирского сидения и открыл ее, давая понять, что на этом разговор окончен, и Иван может приступать к своим обязанностям.
   Сын послушно покинул сидение автомобиля, и уже более уверенно пошел по направлению к своему авто, попутно набирая номер на своем сотовом.
  - Корявый, вы сейчас где?
  - Где, где, в Караганде! - ответили на том конце провода.
  - Вы старика взяли уже? - не обращая внимания на ответ собеседника, спросил Иван.
  - Да не колется, урод старый! - раздраженно отвечал Корявый.
  - Давайте заканчивайте с ним, и приезжайте. Дело есть, потолковать надо.
  - Ладно, постараемся побыстрее управиться. Слышь Хмурый, - услышал Иван в телефонную трубку, "Давай быстрее, нас ждут уже!"- сказал собеседник на другом конце провода и уже в следующую секунду отключил телефон.
  - Спешка, она знаешь где нужна?- раздраженно отвечал Федор Бровин, по прозвищу Хмурый, своему товарищу, лицо, которого было покрыто безобразными шрамами после перенесенной в детстве оспы.
   - Ну, ты, старый хрен, как то бишь тебя? - и Хмурый взял в руки паспорт старика. Слышь, Корявый - "Венедикт Евстафьевич Вернгольф", умора прямо. Вот уж вдоволь поиздевались над тобой родители. Или нет? Поди и в школе-то прохода не давали? Ну, все, давай рассказывай, где они у тебя спрятаны, - обратился он к пожилому мужчине лет так шестидесяти семи, привязанному скотчем к стулу.
  - Ничего у меня нет! Оставьте меня в покое! - почти рыдая, взмолился старик.
  - Да ты не гунди, старый, все равно ведь не жить тебе больше. Так подумай, стоит ли мучиться перед смертью.
  Старик молча отвернул голову, давая понять, что разговор закончен.
  - Смотри, сам напросился! - ехидно сказал Хмурый и быстрым движением, проломил гвоздодером каленую чашечку страдальца.
   Старик взвыл от боли, но затем голова его безвольно опрокинулась назад.
  - Слышь, Корявый, посмотри там, на улицу, никого не видно? А то этот старый хрыч так орет, что мертвого разбудит.
  - А я тебе говорил: "залепи рот ему скотчем, или кляпом забей", так тебе же лень. А теперь: "Корявый, иди, посмотри!"
  - Ты чё, придурок? Залепи, залепи! Как он нам говорить-то будет, где у него коллекция спрятана?
  - Он когда захочет рассказать, ты ему опять рот разлепишь, - с ехидством проговорил Корявый.
   - А если такой умный, взял бы, да сам залепил. Вечно, всю грязную работу на меня вешаете, - пробубнил Хмурый, стирая кровь старика с кожаных перчаток. - Слышь, по-моему, опять в себя приходит, - он снова подошел к старику и приподнял ему одно веко. - Ну чё дед, продолжим отпираться, или уж отдашь спокойно? А мы тебя легонько, на ножичек, и пикнуть не успеешь.
  - Не надо! - взмолился дед. Не бейте больше. Я все скажу.
  - Ну вот, так бы сразу, и тебя бы целенького в гроб положили. - Ну, говори уж, не томи, времени ведь не вагон!
   Старик еще раз посмотрел в сторону окна, как будто ждал, что вдруг кто-то сможет услышать и помочь ему, и тихие слезы безнадежности полились из его глаз. Всю свою жизнь он положил на эту проклятую коллекцию, доставшуюся ему еще от его прадеда - крупного мануфактурщика - Евграфа Вернгольфа, которая передавалась по наследству от отца к сыну. За всю свою жизнь Венедикт Евстафьевич сумел приобрести всего две серебряные монеты времен Екатерины Великой, да сделать на заказ несколько замысловатых трехэтажных коробочек, с углублениями под монеты, обклеенных внутри зеленым бархатом. Именно из-за своей страсти к коллекционированию, он в свое время оставил семью и сына. Именно из-за нее он провел в затворничестве столько лет, трясясь над своим сокровищем. А теперь он ясно понимал, что уже не только не сможет передать коллекцию своему единственному отпрыску, но что именно она и погубит его.
  - Там, за книжным шкафом, в стене, - еле слышно произнес старик, распухшими от ударов губами.
  - Ну, вот и славненько!- заторопились обрадованные друзья и осторожно отодвинули деревянную преграду.
   В стене, за небольшой дверкой, заклеенной обоями, они, наконец, обнаружили то, ради чего промышляли последние несколько лет. Прекрасная коллекция старых золотых и серебряных монет различных государств и времен, и была целью "искателей сокровищ". Не обращая внимания на истекающего кровью старика, они побросали коробки в спортивную сумку и вновь подвинули шкаф на место.
  - Что ж, ты молодец, старик. Но дело еще не закончено.
  - Что вам еще от меня надо, ублюдки? - прохрипел он, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из рассеченной губы.
  - Следующего!
  - Какого следующего? - не понял измученный мужчина.
  - Ну, как какого? Ты ж еще не последний, кто имеет такое сокровище. Вот нам и надо, чтобы ты назвал нам их имена.
  - Никого я не знаю! - опять теряя сознание, сказал старик.
  - Ты ведь должен был уже понять, старый, что скрывать бесполезно. Но раз ты хочешь умереть мучеником, мы тебе с радостью это устроим. Хмурый вытащил из кармана короткий с загнутым вверх концом нож и подошел сзади старика. Затем схватил одной рукой его за лоб, запрокидывая назад, второй же сделал только одно резкое движение, после которого, голова старика резко откинулась назад и из безобразной раны на горле, с бульканьем и шипением хлынул поток крови.
  
   - Вот, старая гнида! Ведь так и не раскололся! - досадовал Хмурый через несколько минут, после того, как они отъехали от дома коллекционера. - Что "Папе" - то скажем? И как на "следующего" будем выходить, не понимаю! Может он сам кого знает? - не унимался Хмурый, сидя на пассажирском сидении рядом с Корявым.
  - Ты, только посмотри, какая красота вокруг! - выглядывая из окна старенького "Жигуленка" шестой модели, воскликнул он. Теплынь-то стоит, как летом. Ты гляди, середина мая, а зимы словно и не было.
  - А ты что хочешь, ведь говорят же "глобальное потепление", значит, так оно и есть, - поддержал разговор Корявый.
  - Что ты мелешь, дубина? Какое потепление? У нас всю жизнь так в мае было! - раздраженно оборвал его попутчик.
  - Да, иди ты! Нашелся ценитель природы! Ты еще стишки почитай!
  - А что, я много знаю. Знаешь, я как хорошо в школе учился. У меня вообще серебряная медаль после окончания.
  - Вот и положи ее в сумку к монетам старика, может "Папа" и простит тебя, что ты деда грохнул, так и не узнав о других коллекционерах, - заржал Корявый.
  - Да пошел ты, урод! Сам-то боишься руки запачкать.
  - Мне не за это "бабло" платят, - огрызнулся Корявый и зло посмотрел на собеседника.
  - Да, ладно ты, не гоношись! А то смотри, как вены на лбу надулись. Крути баранку, а то нарвемся на ГАИшников, устроят нам тут досмотр с пристрастием, тогда вообще нас "Папа" порвет.
   Всю оставшуюся половину пути товарищи молчали. За окном автомобиля мелькали деревья и кустарники, окутанные нежной пеленой распускающейся зелени. Озабоченные птицы сновали среди их верхушек, выискивая лучшие веточки для своих гнезд. Где-то далеко стучал дятел. Небо стояло высокое и ясное, пронизанное тонкими лучами клонящегося к закату солнца.
  
   2
  
   Мои первые воспоминания о детстве приходятся на время, когда мне только исполнилось четыре года. Тогда, когда мой отчим, первый муж матери, увез нас из поселка Горностаевка. А до этого, мы втроем жили в этом, тогда еще большом, поселке городского типа. Отчим был директором местного сельсовета, а мама работала в местной столовой поварихой. И в то время, я еще не осознавала, что она имеет явное пристрастие к алкоголю, так как большую часть времени, я жила у бабушки Натальи Васильевны.
   Из детских впечатлений об отчиме, (кстати, тогда я еще не знала, что он мне не родной отец и называла его отцом), у меня остались не самые радужные воспоминания. Он всячески старался не замечать меня, но если мне все же приходилось с ним пересечься, глаза его извергали гром и молнию. Ему с особым трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не побить меня. И все же однажды я попалась ему под горячую руку, или лучше сказать ногу, когда нечаянно задержалась в коридоре, в то время когда он вернулся домой. Он сначала отшвырнул меня в сторону, так что я, споткнувшись, упала на пол, а затем так пнул меня ботинком в грудь, что я улетела по стол в другой конец комнаты. С переломом ключицы, ребер и с вывихом бедра, я тогда пролежала целый месяц в областной больнице.
  
   Но вскоре началось время перестройки и его перевели в областной центр. Мать, преисполненная радостью от предстоящих перспектив, не работала и сидела дома. Но как выяснилось потом, это было ее любимое занятие. И чем больше она сидела, тем больше спивалась. Ее единственным хобби стало - пройтись по магазинам, приобрести что-нибудь - неважно что, а потом на ту же сумму, с размахом отметить покупку. Мной она не занималась, оправдывая это тем, что я раздражаю только одним своим видом. А потом и вовсе перестала замечать меня, словно меня и не было никогда в ее жизни.
   Действительно родной и любимый мною человек - бабушка Наташа, оставалась в поселке, вплоть до того момента, когда нам сообщили, что она умерла. К тому времени мне уже исполнилось двенадцать лет. У Матери снова появился превосходный повод - теперь уже, якобы залить свое горе, и она, как всегда, напилась. Но уже на следующий день взяла себя в руки, и мы поехали на отцовской служебной машине на ее историческую родину, чтобы проводить бабулю в последний путь.
   На дворе стоял август, вернее его вторая половина. Воздух был наполнен запахами трав и влагой после прошедшего ночью ливня. За окном мелькали ржаные и кукурузные поля. Кое - где алела и золотилась листва на деревьях. Над полями стаями летали птицы, ловя на лету мошек.
   До поселка, мы ехали около четырех часов. Ехали молча. Было видно, что мать дремлет, об этом явственно свидетельствовал ее храп, перемежающийся с икотой. Но когда мы въехали в поселок, она встрепенулась, откашлялась, срыгнула воздух и указала водителю в сторону бабушкиного дома. Затем безучастно откинулась на сиденье и стала наблюдать за прохожими и домами на улице.
   Дом, в котором я в детстве проводила так много времени, показался гораздо меньше и печальнее. За эти несколько лет, крыльцо сильно перекосило, а у веранды прогнила крыша. Возле дома на цепи сидела собака "дворянской" породы и провожала всех испуганным и любопытным взглядом. Видимо понимая свое теперешнее шаткое положение, она изо всех сил старалась произвести благоприятное впечатление на приходящих в дом, мысленно прикидывая, кто же может стать ее следующим хозяином.
   Бабушка лежала в гробу прямо посередине самой большой комнаты своего чисто выбеленного дома. Старенький телевизор и все зеркала были завешаны какими-то тряпками. На лавке сидели ее более или менее престарелые подруги и завывали: "Зачем же ты нас покинула?" Мать, в отличие от них, не плакала, она мучилась от похмелья, и периодически громко икала, приговаривая: "Вот же мать твою!"
   Траурная процессия была недолгой, так как кладбище было совсем рядом с поселком. Гроб на некоторое время поставили на старые деревянные стулья рядом с могилой, а затем подошли деревенские мужики, забили гвоздями крышку и опустили в заранее выкопанную могилу.
   Мать первой кинула горсть земли, так и не проронив ни одной слезинки, тут же подошла к импровизированному столу и залпом выпила полный стакан водки, закусив ее куском хлеба. И когда по могиле последний раз стукнули лопатой, прихлопывая влажную землю, селяне заторопились в столовую, обгоняя друг друга, дабы занять за уже накрытыми столами, более удобные и места.
   И вот на поминках то и началось настоящее веселье. Сначала, для приличия еще было сказано несколько добрых слов в адрес умершей Натальи Васильевны. Не забыли поблагодарить мать за щедрость, ведь водка лилась рекой, а обилие закуски радовало глаз. Оказалось, что все помнят: "Какая она была замечательная повариха!", и знали что: "Если она вырвется отсюда, то она обязательно выйдет в люди!". Мать иногда кивала им и тут же поднимала очередную стопку водки. А потом и вовсе не вникая в разговоры, только подливала себе и подливала, пока не застыла в состоянии коллапса, и с тупым невидящим взором, уставившись на недопитую бутылку на другом конце стола.
   - Ох, бедная, как горюет! - с еле скрываемой иронией, говорили старушки, поглядывая на меня.
   Какие-то дядя Миша и дядя Коля вызвались дотащить мать до бабушкиного дома. Я тихо следовала за ними, умирая от стыда. Когда мы проходили мимо небольшой группы сельчан, за спиной послышалось:
   - Вот же шалава, смотри-ка опять набралась. Слава богу, он увез ее отсюда, а то бы так и переспала со всем поселком - в подсобке столовой, на мешках с картошкой.
   Я чуть сквозь землю не провалилась.
   - А Митька- то уже видел ее? - спросила одна из полупьяных теток, и все замолчали, провожая нас взглядами.
   Больше я ничего не слышала, так как наша процессия удалилась на значительное расстояние.
   Дядя Коля и дядя Миша завели мать в дом и, обращаясь ко мне, сказали:
  - Ты уж тут как-нибудь сама с ней управляйся. Мы пойдем, а ты дверь за нами хорошенько прикрой. Ты не бойся, можешь ложиться на бабкину кровать, старухи тут всю постель поменяли. А бабка-то твоя добрая была, да и отпеть ее успели. Так что, во сне к тебе не пойдет, пугать не станет. А мать вон, пусть на диванчике спит в большой комнате, если не хочешь, не раздевай ее. Пусть так. Потом проснется, если захочет, сама разденется.
   Я долго не могла уснуть. Ночью снова начался дождь, и капли мерно застучали по обитой железом крыше. Под его дробь, я принялась рассматривать комнату в ее тихом полумраке, прислушиваясь к шорохам по углам. Где-то громко лаяли собаки, отгоняя от своих владений напившихся на поминках ночных прохожих......
   Проснулась я от громкого шепота и стонов матери в другой комнате. Ничего не понимая, я соскочила с кровати, но застыла на месте, когда услышала чужой мужской голос, перемежающийся с томными вздохами матери. Тихо вернувшись в комнату, я забралась под одеяло и заткнула уши руками. Сколько я там провела времени, я не знаю, но освободив свой слух, смогла расслышать некоторые слова:
  - Не ходи. Она спит. Еще разбудишь!
  - Но я хочу ее увидеть. Дочь ведь все-таки.
  - Столько времени не видел, а тут отцовские чувства проснулись. Чего смотреть-то, на тебя она похожа, на тебя!
   Я услышала приближающиеся шаги. Неизвестный заглянул в спальню, постояв у дверей, развернулся и пошел обратно.
  - Точно. Сильно похожа. А больше на мою мать. А она то, ни сном, ни духом, что у нее внучка есть.
  -Так ты ведь жениться собрался. Вот и заведешь своих. А про мою забудь. Все равно это ни к чему не приведет.
  - Но ведь ты не любишь его. Ты ведь меня всю жизнь любила. И даже когда под других мужиков ложилась, делала это, чтобы я ревновал.
  - А что толку-то. Ты ведь тогда уже женат был, на своей Верке, и расходиться с ней не собирался.
  - Послушай, Люсь, не трогай Верку. Ведь из-за нас она повесилась, хоть и беременная была вторым ребенком. Не смогла простить и пережить этого.
  - Ну и дура!- услышала я материн голос, переходящий на громкий шепот.
   И тут же раздался звук пощечины.
  - Не трогай Верку, я тебе сказал. Я может, себе до конца жизни этого не прощу, что сына без матери оставил.
  Раздались тихие всхлипывания матери.
  - Ну, Люся, ну прости. Не хотел я. Ты ведь сама виновата.
   Опять послышались звуки поцелуев. Мать опять томно застонала. Звуки, которые я до сих пор не слышала, но догадывалась об их значении, не могли никого обмануть - они занимались любовью в комнате, из которой только сегодня вынесли хозяйку этого дома. А связующей нитью между этими двоими, было прошлое и настоящее - я.
  
   На следующий день мы вернулись из Горностаевки, а через некоторое время у отчима случился сначала один инфаркт, потом другой. Работать он больше не мог. Все что было ими нажито, пошло с молотка. А когда он умер, единственное, что осталось у матери - это "хрущевка", да несколько предметов непригодной для продажи мебели. Так мы и прожили еще почти восемь лет.
  
   3
  
  
   Рабочий день подходил к концу, и я разложила по папкам рисунки всех трех подготовительных групп. Заканчивался еще один год моей работы в этом детском саду. У повзрослевших деток скоро начнется новая жизнь, с совершенно иными требованиями и скоростями. Время их беззаботного детства безвозвратно уйдет, возможно, даже не оставив воспоминаний.
   Я накинула легкий плащ и вышла на улицу.
  - Далеко собралась? - услышала я за спиной знакомый голос.
  - Я с незнакомыми мужчинами не разговариваю, - пытаясь подавить улыбку, бросила я через плечо.
  - А давайте, по-быстрому, познакомимся и в койку, - подхватил мою игру Павел.
  - Ах, была-не-была, давайте! - повернулась я к нему лицом и сразу попала в его объятия.
  Он поцеловал меня долгим и нежным поцелуем, я юркнула к нему в машину, и он завел двигатель.
  - А ты что сегодня-то? Мы ведь не договаривались, да и не среда вроде, - спросила я, в тайне радуясь такому неожиданному стечению обстоятельств.
  - Просто я завтра улетаю в командировку, во Владивосток, не хотел уезжать, не повидавшись с тобой.
  - И надолго, ты уезжаешь?
  - Давай пока не будем о грустном. Просто расслабимся и побудем только вдвоем, не думая ни о чем, - заруливая в мой двор, произнес Паша.
   Припарковав машину напротив подъезда, он забрал с заднего сидения портфель и, мы двинулись в сторону кирпичной пятиэтажки. Возле подъезда на лавочке, как всегда расположились несколько старушек, осуждающе глядя в мою сторону.
  - Здравствуйте, - обращаясь ко всем сразу, произнесла я.
  - Здравствуйте, - вторили старушки, провожая нас сверлящими взглядами.
   Как только за нами закрылась подъездная дверь, раздался гул, наперебой шушукающихся пенсионерок. Подобное повторялось уже полгода, почти каждую среду, когда Павел забирал меня домой с работы. Но сегодня был только понедельник, что вероятно и вызвало такую бурю эмоций со стороны престарелых блюстителей нравственности.
   В квартире он бросил портфель прямо на пол и, не снимая куртку, припал своими губами к моим, всем телом прижимая меня к стене.
  - Лерочка, милая, какая ты сладкая, девочка моя! - шептал он, одновременно снимая с себя и с меня одежду и продвигаясь в сторону спальни.
  Сопротивляться я не могла. С первых минут нашего знакомства, казалось, что между нами пролетают искры. Страстный и напористый, он сразу сумел парализовать во мне слабые попытки сопротивления, ибо раньше не в моих правилах было заводить любовные романы с женатыми мужчинами.
   И сейчас безропотно я последовала за ним в спальню, не имея ни сил, ни желания противостоять ему.....
   После душа он опять нырнул в постель и, повернувшись ко мне лицом, долго смотрел, не произнося не слова. Я поняла, что о своей поездке, он сам не решается начать разговор и, затаив дыхание спросила:
  - Так что там "не так" с твоей командировкой во Владивосток?
   Несколько секунд он молчал, видимо собираясь с мыслями и, стараясь выглядеть более беззаботным, чем мне виделось на самом деле, произнес:
  - Командировка, как командировка, всего на неделю.
  - Так я тогда не пойму, что за таинственность такая? А то "потом", "не будем о грустном". Это же всего неделя, она заешь, как быстро пролетит. У меня как раз детсадовские "выпускные" на носу, дел будет невпроворот. Так что езжай спокойно, и не о чем не беспокойся.
  - Валерия, дело в том, что потом я опять уезжаю.
  - И куда это, позвольте спросить? - глупо улыбаясь, поинтересовалась я.
  - Мы с женой едем в путешествие по Италии, на целый месяц. Видишь ли, Дина говорит, что пока еще не слишком тяжело, надо съездить в отпуск и хорошенько отдохнуть, а то потом не до этого будет.
  - Что значит "слишком тяжело" и что такое будет "потом", что вам "так" сможет помешать путешествовать? - еще не догадываясь, к чему он клонит, пыталась я прояснить ситуацию.
  - Видишь ли, Дина беременна, и мы договорились встретиться после командировки в Москве и уже оттуда лететь вместе.
  - Подожди, подожди, бе-ре-мен-на? Ты ведь говорил, что у вас "с этим покончено раз и навсегда", что "назад дороги нет" и ничего уже не сможет спасти ваш брак. А тут ты мне заявляешь, что собираешься стать отцом и лететь в Италию на отдых. Ну, знаешь ли, это ......,
   Но я не стала договаривать банальную фразу, которая все равно ничего не решит. Я поднялась с кровати и накинула халат на голое тело.
  - Ну что ты так кипятишься? Вот приеду и, все будет по-старому. И вообще, у тебя ведь тоже в паспорте штампа о разводе не стоит. Так что мы с тобой в одинаковом положении.
  - Это твоя жена в положении! А я, и ты это прекрасно знаешь, фактически уже четыре года не замужем. Так что не сравнивай. Положения у нас разные!
  - Лера, милая моя, я не хочу с тобой так распрощаться. Я и подарок тебе приготовил.
  - Если ты о жене и о предстоящем отцовстве, - то у тебя получилось!
   Я вышла из комнаты и направилась на кухню согреть чайник. "Какая же я дура" - думала я. Как и восемьдесят процентов незамужних женщин, попалась на ту же уловку "Брошу жену и женюсь на тебе!", "Ты у меня единственная и неповторимая!", а в реальности никто и никого бросать не собирался. Просто, есть на стороне такая, как я, чтобы отдохнуть от семейных проблем и реализовать свое природное стремление постоянно доказывать, что ты лучший самец, чем твои собратья".
   Павел подошел сзади и положил руки на мои плечи.
  - Милая, ну не сердись. Я ведь мог обмануть тебя и сказать, что это такая длительная командировка. Просто я не хочу, что бы между нами была неправда.
   - Но от этого правды больше не стало, - с безнадежным отчаянием проговорила я.
  - Посмотри, какой я тебе подарок на день рождения приготовил, - и он стал шелестеть упаковкой за моей спиной.
  - Но ведь он только через неделю. Заранее дарить это...... - начала было я, повернувшись к нему лицом, но поняв, что сморозила глупость, замолчала.
  Не обращая внимания, на мою вырвавшуюся фразу, Павел вытащил маленькую бархатную коробочку и положил ее мне на ладонь. Но я точно знала, что там не то, что мне хотелось бы увидеть.
  - Я думаю, что это хорошо будет смотреться на фоне твоих роскошных каштановых волос, - целуя меня в губы, и не отрываясь от них, почти беззвучно шептал он. Одень их, пожалуйста, мне бы хотелось убедиться в своей правоте.
   В красной бархатной сокровищнице лежали маленькие золотые серьги - гвоздики с зеленым камнем. Сердце мое оборвалось - уж слишком сильно это смахивало на прощальный подарок. Привычными движениями, я вдела их в уши, и встряхнула волосами.
  - Как красиво! Я был уверен, что они тебе пойдут. Они как раз цвета твоих глаз, такие же зеленые и бездонные. Я так хорошо знаю твое лицо, так что был уверен, что не ошибусь в выборе цвета.
  - Спасибо,- только и смогла я выдавить из себя, глядя в пол.
  Смотреть ему в глаза - это было верхом мазохизма. Он обнял меня и еще что-то долго шептал о счастье, о любви. Произносил какие-то банальные, ни к чему не обязывающие фразы. Моей же единственной мыслью было "не разрыдаться". Где-то подсознательно я, наверно, давно убедила себя, что так оно и будет, что конец нашей тайной связи наступит также неожиданно, как все и началось. Подкатившийся к горлу комок не давал говорить, и я только качала головой, соглашаясь на его слова.
  Уже в коридоре, он в последний раз обнял меня и сказал:
  - Ну, не грусти так. Я приеду, и мы это славно отпразднуем. Я позвоню тебе в день рождения. Отметь его хорошенько, чтобы потом было что вспомнить.
   Я закрыла за ним дверь и подошла к окну на кухне.
   Легкой походкой уверенного в себе мужчины, Павел шел к машине. Головы всех сидевших на лавке старушек были обращены в его сторону. Он поднял голову и, увидев меня в окне, весело помахал рукой на прощание, а затем сел в машину и умчался. Я еще долго не могла оторвать глаз от того места, где только что стоял его автомобиль. Этот мужчина не только уезжал в командировку, а затем и в отпуск с законной супругой, которая к тому же ждет от него ребенка- он уезжал от меня, и я уже точно знала, что и из моей жизни тоже. И от этого было нестерпимо больно. Тихие слезы покатились по моим щекам, плавно переходя в отчаянные рыдания.
  
   Прошла целая неделя с тех пор, как мы виделись с Павлом в последний раз. На работе я еще как-то отвлекалась, но приходя домой, забивалась в угол дивана, под мягкий плед и тупо смотрела на экран телевизора, не вникая в смысл происходящих там событий. Он несколько раз мне звонил, но я не брала трубку. Разговаривать с ним было выше моих сил. Но постепенно я все больше мирилась с мыслью, что встречаться нам больше не надо. И как говорится в пословице "с глаз долой - из сердца вон", думаю, вполне сможет быть применимо в моей ситуации.
   Павел уже второй мужчина в жизни, с которым после недолгих отношений, мне, так или иначе, приходилось прощаться. И в моем случае удары судьбы прямо в лоб, напрямую доказывают, что ее пинки под зад, вовремя не возымели на меня должного эффекта. Да, ".... счастье было так недолго" - вспоминала я знакомую песню.
   "А может, это мое наследственное проклятие - у матери была не жизнь, а хождение по мукам, бабушка осталась одна, после смерти мужа, и так никогда больше не вышла замуж", - думала я, разглядывая себя в зеркале.
  
   Неделя перед днем рождения выдалась не самой легкой. По каждому ребенку надо было дать свое заключение о его психологической подготовке к школе. Разное воспитание и разные семейные условия жизни и обстоятельства, накладывали свой отпечаток на мировоззрение маленьких человечков, внося свои коррективы в их восприятие мира. Некоторые были слишком уверены в своих силах, но все же большинство оставались в растерянности перед предстоящими испытаниями. Новое пугает даже взрослого человека, а тут совершенно чистые и юные создания со своими страхами перед неизведанными просторами школьного образования.
   Но как бы то ни было, все сложилось довольно удачно. Родители были довольны, дети стали чуть спокойнее. Стараясь подобрать к каждому из них "свой ключик", я в течение всего года постепенно взращивала в малышах уверенность в себе, в своих силах и талантах. И мне верилось, что мои старания, как детского психолога, когда-нибудь дадут свои плоды.
   Я с головой погрузилась в работу, тем более, что она мне не только очень нравилась, она давала возможность отвлечься от непрошенных мыслей и постепенно войти в привычное русло повседневности.
  
   4
  
  
   Уже два года прошло с тех пор, как после получения диплома, я устроилась на работу в детское дошкольное учреждение "Улыбка", и мне сразу дали группу детей, которых оставили в саду после выпуска, еще на некоторое время. Многие детки ходили в эту группу весь июль, так как родители, были заняты на работе, и за детьми некому было присматривать. Очень живые и непосредственные, они, сразу пришлись мне по сердцу. А своим неподдельным интересом ко всему, что происходит вокруг, они просто приводили меня в восторг. Маленьким созданиям нравилось, и рисовать, и лепить, и конструировать. Все они оказались настолько развитыми и незакомплексованными детьми, что я с удовольствием проводила с ними время. И к тому же эта работа оказалась настоящей отдушиной после очень неприятного расставания с мужем, который во всех своих несчастьях обвинял исключительно меня, развив во мне таких небывалых размеров комплекс неполноценности, что я почти уверовала в его слова и положила крест на своей личной жизни, полностью отдавшись работе. И вот когда уже почти все встало на свои места, я встретила Павла.
   Случилось это как раз перед Новым годом. Накануне выпал в небывалых количествах снег и образовал большие сугробы, даже там, где ранее были протоптаны тропинки. И в этот вечер, когда я возвращалась домой, мягкие пушистые хлопья тихо падали мне на шубу и шапку, и было в этом что-то завораживающе красивое и величественное. Я медленно шла к остановке, вдыхая свежий слегка морозный воздух, наслаждаясь чистым белым покрывалом, укутавшим весь город.
  - Может Вас подвести? Мне как раз по пути, - раздался сзади приятный мужской голос.
   Я обернулась и увидела симпатичного молодого человека, выглядывающего из окна своей иномарки, с открытой широкой улыбкой на лице.
  - А откуда Вы знаете, что нам по пути? - спросила я, так же не в силах удержаться от улыбки.
  - Ничего не могу с собой поделать. Как только вижу симпатичную девушку, так сразу понимаю, что нам с ней в одну сторону, - не прекращая улыбаться, сказал он.
   По правде сказать, мне пришлось по душе, что я смогу сэкономить несколько минут на дороге, а заодно и несколько рублей из своей скудной зарплаты, поэтому я согласилась и села на заднее сидение. Со своего места, я могла спокойно рассмотреть его, не опасаясь, что он заметит это. Но разговаривая со мной, он смотрел в зеркало заднего вида, и наши взгляды пересекались, создавая немыслимое электрическое напряжение в машине. Я отводила глаза, но заставить себя не смотреть на него, было невозможно.
   Через несколько минут, я поняла, что не назвала ему адрес и, чуть привстав со своего места, рукой показала, где необходимо свернуть, чтобы попасть на мою улицу. Он мотнул головой и еще пристальней посмотрел на меня в отражение. Проулками, до моего дома, мы ехали молча, но в этой тишине, мне казалось, что я реально ощущала разряды, которые пробивали салон автомобиля и оседали где то внизу живота, заставляя меня краснеть и захватывать больше воздуха, дабы погасить то пламя, которое я думала во мне давно погасло.
   Он довез меня до дома, и быстро выйдя из автомобиля, галантно открыл передо мной двери и помог выйти из него. Но когда я встала на ноги, он неожиданно привлек меня к себе и поцеловал.
  - Я всю дорогу мечтал об этом. От Вас так пахнет радостью жизни, что мне захотелось немного этого позаимствовать.
   Это все было так неожиданно и пьяняще сексуально, что я не могла пошевелиться и отойти от него. Вместо этого я подалась ему навстречу, полностью отдаваясь в его объятия и поцелуи. Не говоря не слова, мы быстрыми шагами направились в сторону моего подъезда. Я не помню, как мы добрались до квартиры, а тем более, до кровати, но то, что было потом, отпечаталось в моей памяти с такой неистовой силой, что на протяжении всех месяцев наших встреч, я не прекращала испытывать прилив острого желания, только при воспоминании о том, насколько это может быть прекрасно. Это так разительно отличалось от того, что я испытывала, или можно сказать не испытывала, со своим мужем, что это открыло мне на многое глаза, и растопило мое сердце.
   Вообще все это, так было не похоже на меня. Первая встреча, практически незнакомый человек и сразу с ним в кровать. Честно говоря, я и имя то его узнала, лишь после того, как все произошло. Мало того, что это противоречило всем моим моральным принципам, это еще и не вязалось с моим отношением к мужчинам вообще. После неудачного брака я вообще с опаской относилась к мужскому полу, а тут такое! После того, как он ушел, я еще долго не могла поверить, что все это произошло со мной, что я вообще смогла пустить к себе совершенно незнакомого мужчину, и тем более заниматься с ним любовью.
   На следующий день Павел приехал снова. И понеслось..... Почти каждый день он придумывал какой-нибудь повод, что бы встретиться со мной, а в изобретательстве ему нельзя было отказать. Если по каким-то причинам, он не мог приехать, тогда мы подолгу разговаривали по телефону.
   Естественно, что я рассказала обо всем своей подруге Кире. И в эпитетах я себя не ограничивала. Мое приключение настолько затуманило мне голову, что я даже не задумывалась насколько долго это продлиться. Я была счастлива здесь и сейчас, и этого мне казалось достаточно. Разбудив во мне, то женское и таинственное, что давно уже рвалось наружу, я сама была приятно удивлена своей способности отдаваться этому пьянящему чувству без оглядки и без пуританских предрассудков. Но ничего в этой жизни не дается нам так дешево, как нам этого хочется.
  - А что ты про него знаешь, кроме конечно, его имени и марки автомобиля? - как то очень подозрительно все спрашивала она у меня. А где он работает? А сколько ему лет? - все не унималась Кира. Если хочешь, я пробью его по нашим базам. Вдруг он преступник, или альфонс какой-нибудь.
  - С альфонсом, ты, конечно же, загнула. Если бы это было так, то увидев содержимое моей квартиры, он навсегда забыл бы ко мне дорогу. И пожалуйста, не делай этого, не узнавай про него ничего, придет время, и я сама все узнаю.
   И с новой силой погружалась в водоворот страсти, затуманивший мой разум и способность здраво мыслить.
  
   Как то мы с Кирой, договорились вместе пойти в театр на премьеру спектакля "Казанова". Это было примерно через полтора месяца после нашего знакомства с Павлом. Я к тому времени уже знала, что фамилия его Жуковский, что работает он у своего дяди в крупной нефтяной компании и занимает должность заместителя директора. Обо всем этом я и собиралась ей поведать, когда мы встретились в фойе театра и, купив программки, направились в зал, где и должно было произойти незабываемое действие. И тут я замерла. Мимо нас проходила пара, на которую не оглянулся, наверно, только слепой. Очень красивая брюнетка, с ослепительной фигурой, в серебристом вечернем платье, шла под руку с мужчиной, с которым я вот уже полтора месяца занималась умопомрачительным сексом.
   Увидев меня, он поздоровался. Не единый мускул не дрогнул на его лице, когда она тоже повернулась в мою сторону и, по всей видимости, поинтересовалась о том кто я такая, слегка наклонив к нему свою изящную голову. Спектакль смотреть мне как-то сразу расхотелось. Заметив мое замешательство, Кира пыталась выяснить, что же такое могло случиться, что привело меня в такой ступор. Но я решила ничего ей не говорить, пока сама все не выясню.
   Спектакль шел для меня мучительно долго. Я не поняла ни слова из того, что артисты пытались донести до зрителей, так как мысли мои были далеки от этого. Единственное, что я могла видеть, со своего бокового кресла - это пара, которая сидела далеко впереди от меня, прямо напротив сцены. Я сверлила глазами затылок брюнетки и ненавидела ее, когда она наклонялась к "моему мужчине" и что-то шептала ему на ухо. Видимо, мой взгляд она все же почувствовала, потому что несколько раз поправила волосы как раз на том месте, куда я сосредоточила всю свою негативную энергию.
  - Правда здорово! - сказала Кира, вставая с кресла, когда зал зарукоплескал, вышедшим на поклон после окончания спектакля, актерам театра. Я еще никогда не видела такой замечательной игры! Как прекрасно подобраны актеры! Какие замечательные костюмы! Ты заметила?
  - Ага, - рассеянно проговорила я, и направилась в гардероб за своим пальто.
  - Да что с тобой такое? Я раньше не замечала, что тебя "так" волнуют спектакли.
   Но мысли мои были далеко. Стоя в немыслимых размеров очереди, я заметила, как интересовавшей меня паре почтительно подали их одежду, через служебный вход, и суетливо забежав вперед, открыли перед ними двери на выход.
   Вот тогда силы покинули меня. Плечи мои безвольно повисли. В душе образовалась такая зияющая пустота, что туда без труда провалился бы весь театр, вместе со всеми его посетителями, спектаклем и актерами, гримерами и со всем своим обслуживающим персоналом вместе взятым, а особенно с тем, что так подобострастно подавал "им" одежду.
   Кира конечно, поняла, что со мной что-то не так. Пару раз пробовала задавать наводящие вопросы, но я молчала. Мне было стыдно за то, что я настолько была уверена в Павле, что предвкушала то впечатление, которое на нее произведет мой рассказ о нем. И еще, что не могла ей сейчас ничего рассказать, пока сама не выясню, кем ему приходится та невероятная брюнетка. Поэтому я постаралась быстрее попрощаться с Кирой, и в отвратительном настроении вернулась домой. У меня еще теплилась надежда, что он может позвонить мне поздно вечером, но он не позвонил. И в голове у меня всю ночь безудержно рисовались картинки его с ней времяпровождения. Где-то между сном и явью мелькали руки, лица, губы, стоны.
   На следующий день Павел позвонил мне. Сначала я держалась очень уверенно и строго, так как практически всю ночь не могла уснуть и проворачивала в голове предстоящий разговор и репетировала его. Но как только он произнес первую фразу, моя уверенность и былой воинственный настрой куда-то улетучились.
  - Лерочка, я приеду? - спросил он, как то по-особенному нежно.
  - Ну, конечно, приезжай, - ответила я, в душе проклиная себя за слабость и безволие.
   Как только он зашел в квартиру и припал губами к моим губам, я мгновенно забыла все обиды и, обвив его шею руками, прижалась к нему всем телом, ловя чувственный запах его парфюма. Его теплые и ласковые руки я ощущала на своем теле и радовалась каждой минуте, которые могла проводить с ним. И только потом в постели, после того, как мы оба изнеможденные любовью, наконец, оторвались друг от друга, он перевел дыхание и проговорил:
  - Это была моя жена.
  Казалось я забыла, как дышать. От неожиданности, в горле моем пересохло и, хотевший было вырваться крик отчаяния, застрял где-то глубоко в горле.
  - Она ездила на учебу в Санкт-Петербург, на полгода. Вернулась два дня назад, - продолжал он. Мы женаты с восемнадцати лет, расписались почти сразу после школы. Так что мой стаж женатого мужчины уже семь лет. Ее отец и мой дядя - партнеры по бизнесу. Так что, сама понимаешь, сильно здесь не разбежишься, стоит мне только заикнуться о разводе, я потеряю все, чего так долго добивался. Но она сама, мне недавно говорила о разводе. Кажется там, в Санкт-Петербурге у неё кто-то появился. И если развод произойдет не по моей вине, то я ничего не потеряю.
  - Она очень красивая, - проглотив слюну, только и смогла сказать я.
  - Да, очень. У нее своя модельная школа. Она много снимается в рекламе парфюмерии и косметики, и на учебу ездила по этому поводу.
  - Может у вас и дети есть?- с опаской спросила я и, скрестив пальцы, зажмурила глаза.
  - Нет. Детей у нас нет, - произнес он почти возле моих губ и, открыв глаза, я увидела, что он улыбается, глядя на мое испуганное лицо.
  
   После этого случая я пыталась прекратить наши отношения. Но я оказалась гораздо слабее, чем могла себе вообразить. Стоило ему только приблизиться ко мне, так ноги мои подкашивались, и разрыв откладывался до лучших времен.
  Появляться он стал у меня, конечно же, реже. Так часто не звонил, а если и звонил, то только из офиса. Единственным более или менее безопасным днем была среда, когда он мог безбоязненно приезжать ко мне и подолгу задерживаться, так как у его жены в этот день всегда были какие-то поездки в соседний город, назначение которых я у Павла не уточняла, да и он сам не сильно распространялся на эту тему.
   Это продолжалось еще четыре с лишним месяца, выматывая меня своей неопределенностью. И хоть он сам и говорил, что любит меня, поступки же говорили совсем другое. Все больше я склонялась к мысли, что так дальше продолжаться не может и, развязка наконец, произошла, хотя и не совсем так как я предполагала.
  
  
   5
  
  
   Я вздрогнула от резко зазвонившего радиотелефона. И спросонья не разглядев номера на дисплее, сразу ответила:
  - Да, я вас слушаю.
  -Ты что спишь еще, соня! - смеющимся голосом сказала Кира. - Или ты решила так весь день рождения в кровати проваляться?
   - Кирочка, дорогая! Как я рада тебя слышать! - от неожиданности, что слышу ее голос, скороговоркой проговорила я. - Когда вы возвращаетесь?
  - Уже!
  - Что уже?
  - Вот, глупая! Вернулись уже! Сегодня ночью приехали. Так что праздновать твой день рождения будем вместе. Или ты не рада? А то, как-то загадочно молчишь в трубку.
  - Да, я от радости дар речи потеряла. Думала, что придется весь день провести одной.
  - Ну, уж фигушки! Ты от нас не отвертишься. Так что вставай, умывайся, приводи себя в порядок, и в двенадцать встречаемся в нашем кафе. Мы с Андреем подумали, что тебя хоть изредка надо в люди выводить, пока ты совсем не зачахла в своей "Хрущобе". И не говори, что тебе надеть нечего, мы тебя любую любим, в чем бы ты не ходила. Кстати, может твой Павел тоже придет? В такой кафешке, его уж точно никто из знакомых не встретит.
  - Нет, Павел не придет, он в командировке. Да там еще много чего другого, но я тебе при встрече расскажу.
  - Заинтриговала! Может это то, что я думаю? - весело спросила она.
  - Навряд-ли!
  - Сейчас не говори мне ничего, я хочу немного помучаться! Андрей уже умчался на работу и предупредил, что немного задержится, поэтому расскажешь мне все с чувством, с толком, с расстановкой. Целую! Увидимся в двенадцать, - и она положила трубку.
  
   Время встречи с Кирой и ее любимым мужчиной, неумолимо приближалось. Я сделала легкий макияж, влетела в свои более-менее приличные брюки и легкую ситцевую рубашку, вдела в уши подаренные Павлом сережки. Завершив весь ансамбль парадно выгребными туфлями на самом высоком каблуке, которые у меня были, я вышла из дома, под неустанными взорами любопытных старушек.
   В мой двадцать пятый день рождения, я была твердо уверена, что надо двигаться дальше, а не уповать на "судьбу - злодейку". И если уж собралась что-то менять в своей жизни, надо это делать, а не ждать, когда тебе принесут все на тарелочке с голубой каемочкой.
   Идти было недалеко. Погода стояла просто замечательная. Свежая зеленая травка уже пробилась на всех не заасфальтированных участках земли. Пахло свежей зеленью и смолистыми набухшими почками запоздавших деревьев. Настроение потихоньку улучшалось. Иногда, попадающиеся навстречу мужчины, оборачивались мне в след, вызывая взгляды ненависти со стороны своих попутчиц. Иногда из проезжающих мимо автомобилей высовывались их сластолюбивые владельцы и недвусмысленно предлагали "познакомиться". Но я старалась не обращать на всех них внимания и, полной грудью вдыхая воздух наступившего лета, спешила в кафе увидеть подругу, вернувшуюся из поездки в Египет.
   Прохожих встречалось мало, видимо все отсыпались после трудовой недели. Единственным пешеходом в том же направлении, в котором шла я, немного впереди, медленно переступая ногами, продвигалась маленькая сгорбленная старушка. В одной руке она несла плетеную сумку с незамысловатыми продуктами, другой же опиралась на самодельную трость. Я почти поравнялась с ней, как старушка вдруг оступилась и, неловко взмахнув рукой с сумкой, стала падать на тротуар. Я так быстро бросилась к ней, чтобы успеть подхватить ее и восстановить ей равновесие, что сама оступилась в выщерблину на асфальте и сломала каблук. Два года работы с детьми, которые вечно куда-то лезли и откуда-то падали, не прошли для меня даром и выработали во мне, своего рода, повышенную реакцию, на такого рода, ситуации. С каблуком, конечно, получилось не все так гладко, но я сильно не унывала, так как у меня на такие случаи была своя философия, что на смену обязательно придет что-то лучшее и более красивое. "Вот бы так было и с мужчинами. Не успев расстаться с одним, как на смену его пришел бы гораздо лучше и красивее и умнее и естественно неженатее прежнего" - пронеслось у меня в голове.
  - С Вами все в порядке? - спросила я старушку, поправляя ей сумку и трость.
  - Ох, деточка, думала сердце остановится, когда падать стала. Ведь недавно только стала ходить после перелома. Спасибо тебе. Если бы не ты, снова в гипс бы меня замуровали.
  - А далеко Вы живете? Давайте я Вам помогу дойти и сумку донесу.
  -Да что ж из-за меня задерживаться-то станешь. Видимо ждет тебя кто-то, раз ты такая нарядная идешь. Да вон и каблук из-за меня сломала. Ты уж беги по делам, я-то хожу медленно, не поспеть мне за тобой.
  - Никуда я не спешу, - сняв с ноги целую туфлю, и, рассматривая ее, сказала я, и попыталась отломить от нее каблук. А ходить и я медленно могу. Так, что давайте Вашу сумку, опирайтесь мне на руку и показывайте, куда идти надо. Как раз и со второй туфлей разберемся.
  Так мы и поковыляли - она, опираясь на тросточку и на меня, а я, прихрамывая на одну безкаблучную ногу.
   Старушка жила недалеко. Правда, старенький дом был без лифта, и нам пришлось с остановками преодолеть два этажа, прежде чем мы добрались до ее квартиры. Я помогла ей отворить дверь. А после того, как внесла сумку на кухню, которая была на удивление чистенькой и уютной, я с помощью ножа и молотка кое-как отломала каблук от непокалеченной туфли и направилась к выходу.
  - Подожди, деточка, - сказала мне старушка, протягивая сто рублей.
  - Да, что Вы! Не надо мне ничего, - и переступила порог ее квартиры.
  - Тогда погоди еще минуточку, - глядя мне прямо в глаза, сказала она. Ты, конечно, можешь не принимать в серьез то, что я тебе скажу, но я умела это делать всегда. Я всегда узнаю про людей все, как только они прикасаются ко мне. Всю жизнь я страдаю от этого, но ничего не могу с этим поделать. Я вижу и прошлое, и настоящее, и будущее. Вот ты мне сказала, что никуда не спешишь, а ведь это неправда. Тебя ждет твоя подруга в кафе, и вскоре к вам присоединится ее друг. Они вернулись из путешествия, из страны пирамид и верблюдов, и она собирается тебе рассказать хорошую новость. Какую именно, я говорить не стану, пусть она сама это сделает.
   Я стояла, как вкопанная, не в силах поверить в услышанное. А старушка, заметив мое замешательство, спросила:
  - Продолжать? Не все хотят знать свое будущее. Но я просто обязана тебя кое о чем предупредить, за твою доброту.
   Я вновь переступила порог ее квартиры, но только уже теперь внутрь, и прикрыла за собой дверь.
  - А для того, чтобы ты мне окончательно поверила, я скажу тебе, что никакого проклятия на вашем роду нет, это просто стечение обстоятельств, что у вас по женской линии не все складывалось удачно. И ты не жалей, что рассталась с мужчиной, это был не твой мужчина. Не скажу, что он тебя не любил, но он так же очень любит свою жену и бросать ее никогда не собирался, тем более, что теперь она ждет ребенка. А он будет безумно любить своего сына, я точно знаю, что у них будет сын, и никогда больше не станет заглядываться на других женщин.
   По мере ее рассказа, глаза мои, видимо, приобрели размеры блюдца, а бабушка настойчиво усадила меня в кресле своей маленькой гостиной.
  - Ты правильно сделала, что решила с ним расстаться, иначе бы ты не встретила того, кто действительно станет твоей судьбой. И скоро, очень скоро, ты встретишься с ним. Ты вновь обретешь свои корни, и твои друзья станут тебе гораздо ближе, чем ты могла бы себе представить. Но знай, что ничего в этом мире не дается просто так. За это счастье тебе придется пройти через ряд испытаний. И прежде всего, окончательно реши для себя, нужен ли тебе твой нынешний брак, который существует фактически только на бумаге. Ведь ты уже решила, что стоит подвести итог, вот так и поступай. Без этого, ничто не будет иметь смысла. Хочешь верь, а хочешь нет, но судьба каждого из нас, уже давно прописана. Просто, я умею это видеть, а другие нет.
  - Но как? Как Вы это видите?- не в силах еще осознать то, что сейчас услышала, - сказала я.
  - Это как кино. Я как будто вижу фильм с твоим участием. В этом фильме все выстроено в одну линию, и сегодняшняя наша встреча с тобой, является точкой отсчета в будущее. А теперь иди. Не буду говорить тебе всего, что ждет тебя, но скажу только, что будешь очень счастливой и любимой тем, кто уже ждет твоего появления в своей судьбе.
   После этих слов, я как завороженная, вышла от бабушки, все еще держа в руках по каблуку, и пошла на встречу со своей судьбой, которая, как сказала старушка "уже давно прописана", но почему-то от этого на душе было не легче.
  
   6
  
   Замуж я выскочила в двадцать лет и уж точно не по большой любви. Я не люблю вспоминать это время. Мне было так мало лет, а испытать пришлось много. До замужества, я сначала жила только с мамой в квартире, в которой живу сейчас. Но мама, на короткое время перестав пить, снова вышла замуж, а квартиру собралась сдавать внаем, чтобы бросить с таким трудом найденную работу, и полностью посвятить себя своему новому мужу. Она нехотя предложила мне жить на территории своего суженного, но видя, каким тоном она это сделала, я поняла, что делать мне там нечего. Поэтому собрав свои нехитрые пожитки, я перебралась в университетское общежитие.
   Я тогда заканчивала второй курс факультета психологии, и совершенно не знала, как я буду жить дальше. Мать это, похоже, нисколько не волновало. Она считала, что я должна привыкать к самостоятельной жизни и учиться самой о себе заботиться. По ее словам, цель воспитания всех детей, это научить их обходиться без родителей. И она следовала этим принципам, которые чудесным образом совпадали с ее нежеланием тащить на себе столь тяжкий груз.
   И уже на следующий день, после решения всех формальностей, я сидела в комнате университетского общежития и тупо смотрела на неразобранные сумки моей нехитрой поклажи.
   То, что меня поселили в этой комнате, еще не знала моя соседка. Она, как и многие другие студенты второго курса психологического факультета, еще была на занятиях. Я видела ее несколько раз. Она перевелась к нам с "Педагогического" вначале этого года, но пообщаться с ней, как-то не пришлось. Тем более что она показалась мне очень высокомерной и надменной, хотя и очень красивой молодой особой.
   Я оглядела небольшую комнату. На окнах висели тяжелые шторы из гардинного полотна. Рисунок на них уже изрядно выцвел и сквозь "лохматые" дырочки просвечивало солнце. Возле входа, за цветной ситцевой занавеской стоял трехстворчатый платяной шкаф без дверей. Напротив него, с другой стороны от входа в комнату - что-то похожее на кухонный стол, с двухкомфорочной плитой на куске порванной клеенки.
   Я аккуратно разложила свои вещи на свободных полках и развесила на плечиках несколько привезенных из дома кофт и блузок.
  Вообще вся обстановка и убранство комнаты производило удручающее впечатление.
  Я вздохнула и опять оглядела ее. По вышарканному линолеуму весело бежал откормленный таракан. По углам потолка ажурными пыльными сетками свисала паучья паутина с засохшими насекомыми, видовую принадлежность которых, уже было невозможно определить. Грязно-зеленого цвета обои, кое-где висели исключительно за счет грязи, выступающей связующим элементом между ними и стенами комнаты.
   Застелив кровать только что полученным у кастелянши бельем, я намотала мокрую половую тряпку на одиноко стоявший в углу, истерзанный годами веник, и собрала всю паутину. Мне совсем не улыбалось, чтобы ночью, вышедшие на охоту пауки смотрели на меня сверху, как на потенциальную добычу. Или еще лучше - спускались и ползали по спящей мне, с единственной мыслью: "Неужели это все мое!". Меня передернуло от этой картинки, и я с еще большим усердием принялась очищать углы от паучьей угрозы.
   Затем я заглянула в холодильник и, обнаружив там только "повесившуюся мышь", я подсчитала свои скромные финансы, оставшиеся от предыдущей стипендии и, отправилась в магазин за продуктами. Как ни как - это мое новоселье и его необходимо было как-то отпраздновать. На нехитрый набор в виде шпротов, батона и бутылки белого вина возлагались огромные надежды - познакомится с моей соседкой по комнате, и отметить вступление в самостоятельную жизнь. Возвращаясь из магазина, я то и дело встречалась со своими однокурсниками, без потерь вернувшихся с фронта борьбы за знания.
  - О, Лера, а ты "чё" здесь? "Чё" в гости пришла? А в какую комнату? А "чё" на лекциях сегодня не была?
  Я пыталась как-то отшутиться и, улыбаясь широкой улыбкой, проходила дальше. "Вот прямо сейчас им рассказать все о своей жизни что ли, или подождать, когда побольше народу соберется?" - думала я. "Придет время, и они сами все узнают, но пусть это будет постепенно".
   Поэтому я шла, улыбаясь, иногда отшучиваясь. Я знала, что интерес к моему переселению скоро пройдет и, я буду восприниматься здесь, как и все остальные закоренелые обитатели университетской общаги.
  И когда я почти вышла на финишную прямую длинного общажного коридора, в кармане затрещал сотовый и на дисплее высветился номер Иры Кулагиной - моей одногруппницы.
  - Ты как, уже устроилась? А кто соседка? - спросила она озабоченно.
  - Помнишь Кристину Бочарову, ну ту, что к нам перевелась в начале года? Так вот к ней и подселили.
  - И как она? Мне про нее столько гадостей рассказывали. Может все обойдется? Может врут люди?
  - Может и врут, не знаю. Я с ней еще не встречалась, сейчас только из магазина иду. Завтра на лекциях расскажу, что и как.
  - Ну, держись, подруга, прорвемся! Целую. Пока.
  - Пока, - ответила я и положила трубку обратно в карман пальто.
   С Ириной мы дружили с самого поступления. Еще на вступительных экзаменах, я заметила красивую рыжеволосую девушку, с карими глазами и пухлыми губами. Она, в отличие от других, держалась спокойно, не заглядывала без конца в учебники и не терзала других вопросами типа: "Ты как, все выучила или нет?" или "Не знаете, там строго принимают или дают всем списывать?" Из всей толпы она, почему то подошла именно ко мне и первая заговорила:
  - Ты первый раз поступаешь?
  -Да, - ответила я, удивленная такой постановкой вопроса.
  - А я уже второй раз. Первый, на сочинении завалилась. Математику то с детства люблю, а вот с русским у меня проблемы. Весь год работала, что бы репетиторов оплачивать.
  - А родители не помогали? - почувствовав в ней родственную душу, спросила я.
  - У меня только мама, а нас у нее четверо, поэтому надеяться мне не на кого. Хочешь в жизни как то устроиться, надо самой рвать жилы.
   Так получилось, что мы обе поступили и попали в одну группу. Правда, Ирина уже на втором курсе стала замужней дамой, что ни как не повлияло на нашу дружбу. Они с мужем Мишей часто приглашали меня к себе, в свою малогабаритную квартиру, которую гордые молодожены купили на деньги, взятые в кредит, и периодически хвастались приобретенной бытовой техникой или другими немаловажными для молодой семьи товарами народного потребления. И хоть материальное положение их было на грани отчаяния, жили они весело, потому что любили друг друга до самозабвения.
   Я шла по длинному коридору, не обращая внимания на заинтересованные взгляды и остановившись возле своей комнаты, набрала в легкие побольше воздуха и вошла внутрь.
   Кристина, была уже в комнате. Я заметила, с каким удивлением она обнаружила в своей комнате признаки нового "поселенца". С тем же выражением лица она посмотрела на входящую меня, и сразу же с порога заявила:
   - Ты представляешь, ко мне какую-то дуру подселили. Не знаешь, кто бы это мог быть?
  Но потом замерла, видимо сообразив, что к чему. А затем произнесла не менее наглую фразу:
   - Так это тебя подселили? Ты ведь у нас домашняя, что в общежитии то забыла?
   На такой недобрый прием я, честно говоря, не рассчитывала. Правда и от мысли, что она придет в дикий восторг от моего присутствия, я тоже была далека. Но чтобы так! Это было сверх наглости!
  - Ничего я здесь не забыла. Просто теперь буду жить здесь и все.
  - Здесь она будет жить! - передразнила она меня. А меня спросили? А моя личная жизнь, здесь вообще кого-нибудь волнует?
   - А с чего это меня должна волновать твоя личная жизнь?- теперь я пошла в наступление. Тебя же "моя" не волнует. И вообще, это не твоя частная собственность, меня сюда поселили, потому что в других комнатах везде уже по двое. Так что смирись, или ищи сама себе другую комнату, а я отсюда никуда не перееду.
  - Вот гадина! - процедила она сквозь зубы и быстрым шагом вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
   Теперь о празднике по случаю новоселья не могло быть и речи. Я не знала, как поступать в подобных ситуациях. Я немного посидела на заправленной, зеленым покрывалом, кровати. Затем, прихватив с собой только вино, пошла к своей закадычной подруге, с которой мы дружим с детского сада и уже практически были, как сестры.
  " Лерочка, оставайся у нас, пока не найдешь себе нормальное жилье", - говорила мне ее мама. "Мы ведь тебя любим, как родную, живи, сколько хочешь. Посмотри, сколько у нас места. Да и комната одна пустует". "Оставайся, Лерка", - вторила ей Кира.
  Но жить в чужой семье - это было неправильно, и это было мое глубокое убеждение.
  
   Моему звонку она, как всегда, обрадовалась, и не успела еще положить трубку, как заверещала:
  - Мама, папа, к нам Валерия едет.
   Меня всегда поражала ее жизнерадостность и легкость на подъем. Это ей, видимо, передалось от родителей. За все время нашей дружбы, мне не раз приходилось заходить к ней домой, и меня всегда поражала атмосфера их семьи - теплая и радушная.
   - Ну, рассказывай, как устроилась? Как твоя соседка? Что там за комната? Кто соседи? - как только я зашла в прихожую ее квартиры, затараторила Кира, не давая мне и рта раскрыть.
   - Да, дай ты ей, самой все рассказать, - вмешалась Нина Тимофеевна.
   - Ага, я ее знаю, ее не расспросишь, она сама ни за что, ничего не расскажет, - оправдывалась подруга.
  - Может поэтому мы с тобой столько лет и дружим, что мою скромность, ты с лихвой компенсируешь своей болтливостью, - подтрунивала я над ней.
   Но Кира, стянув с меня пальто, уже за руку потащила меня на кухню, приговаривая:
  - Сегодня ты не отмолчишься. Я из тебя все вытащу.
   Я достала привезенную с собой бутылку вина, а Нина Тимофеевна принесла из серванта два фужера и со словами: " Ну, не буду вам мешать", вышла из кухни, плотно прикрыв двери.
  Я, естественно, тут же поведала ей о том, насколько радушный мне был оказан прием.
  - Вот дрянь, - восклицала она. А ты, что и вправду с ней раньше не общалась?
  - Нет, общалась! - ерничала я. - Только, видишь ли, у меня последняя стадия склероза и я забыла об этом!
  - Ну, тебе ведь с ней детей не крестить. Да и будем надеяться, что ты там долго не задержишься. Хотя у тебя есть прекрасная альтернатива - переехать к нам.
  - Кира, кажется, мы закрыли эту тему. Я сама справлюсь с этой ситуацией.
  - Ну и хрен с ней, с твоей придурочной соседкой. Давай выпьем за твое новоселье и чтобы, этой критинке "пусто было"!
  - Еще я за нее не пила! - возмутилась я.- Пусто или не пусто ей будет, мне как-то все равно.
  - Давай тогда, за нас, красивых! Чтобы у нас все было и, чтобы наши желания позавидовали нашим возможностям! - придумала она новый тост и мы, стукнувшись высокими фужерами, отпили вина.
  - Ты, представляешь, у нас с Андреем, кажется, что-то серьезное завязывается, - с горящими глазами прошептала она.
  - Ну и хорошо! Давно пора. Непонятно, как он вообще столько продержался.
  - Но я пока веду себя очень сдержанно. Решила помурыжить немного. Я давно на него засматриваюсь, да только он не торопился. А вот теперь, пусть сам помучается.
   - А ты думаешь, он мучается? Как бы ни так! У тебя же все на лице написано. Кира, ты ведь совершенно не умеешь скрывать свои эмоции. Так что я думаю, о твоих чувствах, он все прочел на твоем счастливом лице.
  - Неужели, я такая предсказуемая? - надула она губки.
  - И ты еще спрашиваешь! Да ты простая, как три копейки. Хотя вот за это он, наверно, тебя и полюбил.
  - Но мне все равно надо, прежде всего, институт закончить.
  - Смотри сама. - Кстати, а как у него дела в больнице? Все еще переживает по поводу медленно выздоравливающих больных?
  - Уже меньше, конечно. Ведь скоро год, как там работает. Я сначала думала, что он долго не протянет, уволится. Но ничего, втянулся. Ты представляешь, его заведовать отделением зовут.
  - А не рано? Ведь совсем молодой еще.
  - Молодой, да перспективный. Кто бы мог подумать, что появится такой самородок в деревенской глуши. И институт с отличием, и аспирантура. Уже полгода самостоятельно операции проводит.
  - Ну, так может и не стоит сильно-то недотрогу из себя корчить, а то найдется какая-нибудь "ушлая", да и отобьет его у тебя.
  - Не отобьет. Он кроме меня никого не замечает. Надышаться на меня не может.
  - Ну уж, так и надышаться! Может, ты все преувеличиваешь?
   В дверь позвонили.
  - Вот и Андрей, легок на помине, - и Кира умчалась открывать дверь своему другу.
  - Привет Валерия, - сказал он, заходя на кухню. А я вот Киру хотел позвать погулять, - произнес он, глядя в пол.
  - Да не смущайся ты, я ей рассказала, что теперь мы с тобой вместе,- и сама зарделась радостным красным румянцем.
  - Вот об этом я и говорю! - сказала я, показывая рукой на счастливицу. Все на лице! - и мы дружно засмеялись.
  - Ну, мне пора. Вы отправляйтесь на прогулку, а я обратно в общежитие, - вставая со стула, сказала я и направилась к выходу.
  - Так скоро, ты ведь только пришла.
  - Режим, ничего не поделаешь! - с сарказмом говорила я. - Не приду вовремя, придется на вокзале ночевать. А оно мне надо?
  - Да ты мне почти ничего не рассказала, - не унималась она.
  - А мы сейчас пойдем ее провожать, да и попытаем немного, - засмеялся Андрей.
  - Ты, мне скажи, ты точно решила там остаться? - опять завела свою песню Кира. Так и знай, наше предложение в силе. Ты всегда можешь переехать к нам и жить сколько душе угодно.
  - На крайний случай, можешь у меня пожить, - предложил Андрей. А то вот Киру никак не могу уговорить, так может с тобой у нас чего-нибудь выйдет, - и он лукаво подмигнул мне.
  - Ну, уж фигушки, пусть лучше к нам переезжает, - сделав вид, что ревнует, пробурчала Кира.
  - Ой, прямо не знаю! Какая я оказывается популярная, прямо нарасхват! Я еще немного подумаю, года три, до окончания института, а потом уже точно решу, кто из вас победил.
   С этими словам, я зашла в подошедший автобус и отправилась на неравный бой с завсегдатаями общажной жизни. "Как порой бывает в жизни! Не успеешь узнать человека поближе, как тут же хочется послать его куда подальше!" Вот так и у нас с теперешней моей соседкой по комнате.
   Уже подходя к двери, я услышала грохочущие звуки музыки. В комнате, кроме Кристины, сидело двое незнакомых парней и девушка. На столе стояла недопитая бутылка водки, пустая банка из-под шпрот и тоскливо подсыхающие остатки батона.
  - Смотри-ка, пришла. А я уж думала, ты съехала отсюда, - заплетающимся голосом сказала Кристина. Вот, это она, - и она кивнула на меня головой, сидящим за столом друзьям.
   Один из молодых людей встал и направился в мою сторону. - Виктор, - представился он. А там Григорий и Галина, - показывая на друзей, сказал он.
   Как не странно, он мне показался совершенно трезвым. Несколько секунд, он внимательно рассматривал меня, с чуть приподнятой бровью. Я выждала МХАТовскую паузу, в свою очередь также бесцеремонно рассматривая его.
  - Валерия, - представилась я.
  - Не красиво ведь так, - обратился он к своим друзьям. Давайте Валерию тоже к столу пригласим.
  - Спасибо, нет необходимости, - бросила я через плечо, попутно снимая с себя пальто.
   Виктор, тут же легко подхватил его у меня с плеч, и стал вешать его на плечики в шкаф.
  - Витюша, да брось ты ее, иди сюда, а она пусть там пока, за шторкой посидит, - и она развязно захохотала своей шутке.
  - Поздно уже, - сказал мой галантный кавалер. - Нам и, правда, надо расходиться.
  - Да ты что? Время еще детское! - и Кристина соскочила со своего места и, обхватив шею Виктора руками, повисла на ней, сильно прижимаясь своим роскошным бюстом. Она потянулась к нему губами, искоса поглядывая на меня, чтобы у меня вдруг не возникло сомнений по поводу его принадлежности ее персоне. Виктор же, с улыбкой взял ее руки своими, и разомкнул эту цепь.
  Кристина деланно надула губки и, с театральным видом, отвернулась от него.
  - Тогда давайте в кафе, раз вам здесь не нравится, - все более и более сердясь, заныла она.
  - Нет, Кристина, мы все-таки пойдем. А сейчас, если хочешь, можешь проводить нас до остановки.
   Изредка бросая на меня косые взгляды, как послушное стадо, все двинулись за своим вожаком, по направлению к двери.
  - Сука, - прошипела Кристина, проходя мимо меня, и накинув пальто, выскочила за двери комнаты.
   Я устало села на край кровати, и уставилась в противоположную стену.
  Тут раздался стук в дверь.
  - Валерия, можно зайти, - сказал знакомый голос.
  - Вы извините, что вот так все получилось. Я всем сказал, что забыл телефон, хотя вот он в кармане. Просто я хотел сказать, что не..... Просто я....... Ну, да ладно, еще раз до свидания,- и друг Кристины уже во второй раз покинул комнату.
   Сегодня мне хотелось думать об этом или искать объяснения его поведению, мне просто необходимо было лечь в постель и забыться. И это теперь была моя жизнь. А лучше или хуже она старой, поживем - увидим.
  
   Разбудил меня телефон, жалобно подающий сигнал к началу дня. Спросонья, я даже сразу не поняла, где нахожусь. На соседней кровати сопела Кристина и, по всей видимости, подниматься не собиралась. Я потихоньку встала и отправилась в душевую, которая находилась в конце коридора. По этажу то тут, то там сновали заспанные студенты. Сквозь тонкие перегородки комнат, были слышны звенящие будильники и плач разбуженных детей.
   Я с наслаждением приняла душ и вымыла голову и, с явно улучшившимся настроением, вернулась в комнату. Кристина уже поднялась и поставила чайник на плитку. Она сделала вид, что на мое появление не обратила никакого внимания. Но и я, не сильно-то стремилась привлекать его. Заправив постель, я собрала тетради и ручки, оделась и вышла из комнаты, движимая единственной мыслью поскорее закончить университет и найти работу, чтобы иметь возможность снять себе какое-нибудь жилье. По дороге я заскочила в небольшое кафе, недалеко от университета, выпила чашку невкусного кофе с непропеченным пирожком и направилась на лекции.
  
  
   7
  
  
   Так я и познакомилась с Виктором. Он стал приходить в общежитие каждый день и ждать моего возвращения с лекций. Сам он практически забросил учебу на юридическом факультете. Каждый раз он приходил с букетом цветов, делал маленькие подарки, водил меня в кафе и кино, катал на своей машине.
   Кристина страшно злилась на меня, и почти со мной не разговаривала. Да, собственно, мне тоже не сильно хотелось с ней общаться, так как все свое свободное время, я проводила в кругу своих закадычных друзей или с Виктором.
   Когда Виктор предложил мне выйти за него замуж, я долго не сопротивлялась, так как была уверена, что это и есть любовь, хотя мои чувства сильно отличались от чувств окружающих меня влюбленных парочек. Но я думала, что выйдя за него замуж, я узнаю его лучше, и тогда все сложится само собой.
   Когда мы по очереди объявили о своем решении сначала моей матери и ее мужу, а потом и его родителям, то никто из них не проявил никакого энтузиазма по этому поводу. И хоть его родители были людьми достаточно состоятельными, помогать нам они отказались. Так что свадьбу мы справили чисто номинально. В качестве свидетелей пригласили Киру и Андрея. Платье я позаимствовала у своей замужней подруги Ирины Кулагиной, и мы с Виктором расписались в городском загсе пятнадцатого мая, незадолго до начала сессии.
   И поскольку я теперь стала замужней женой, Виктор перевез мои вещи в квартиру своих родителей, и мы поселились в его комнате. Мать его возненавидела меня с первых же дней. Я не так ела, не так пила, не так ходила в туалет и мылась. Ее раздражало все. Я пыталась не перчить ей и угодить во всем, но даже это приводило ее в бешенство. А когда Виктор завалил сессию, и его отчислили из института, она обвинила меня и в этом. Тогда-то Виктор и стал попивать. Утром он ходил, якобы на поиски работы, а возвращался жутко пьяный и тут же ложился спать. Иногда он полностью преставал пить и находил себе работу, но это продолжалось недолго. Жизнь стала казаться мне адом. И вот когда я поняла, что беременна, я решила предложить Виктору найти отдельное от родителей жилье и жить самостоятельно. Мысль эта его, вроде бы сначала вдохновила, но потом, он стал ныть, что не хочет расстраивать мать и переезжать. Я пыталась приводить ему кучу доводов о том, что мне и нашему будущему ребенку необходима спокойная обстановка и что теперь мы настоящая семья и должны жить отдельно, но все было бесполезно. Где-то в подсознании я понимала, что желание начать новую жизнь, подальше от его родителей - это уж точно не от хорошей жизни, но поделать ничего не могла. И как только я заикалась о переезде, он начинал пить с новой силой. Мать же его и в этом обвиняла только меня.
  - Какого черта заводить детей, раз вы еще сами совсем дети, - кричала она и размахивала своими толстыми короткими ручками.
   Но я молчала и уходила в комнату, в очередной раз выплакаться в подушку. Эта обстановка меня совсем вымотала, и вот как то раз я встретила на улице счастливых Киру и Андрея, которые чуть не прошли мимо меня. Но увидев, что я улыбаюсь им во весь рот, Кира остановилась, присматриваясь ко мне, и воскликнула:
  - Боже мой, Лерка, что они с тобой сделали, - и заплакала.
   Я плакала вместе с ней, а Андрей крутился вокруг нас, не зная, что предпринять в этой ситуации.
  - Ты словно из Бухенвальда, одни кожа, да кости. Ты только посмотри, какие у тебя синие круги под глазами. Ты вообще ешь что-нибудь, или только воду пьешь, в этой проклятой клоаке. Куда Виктор-то смотрит?
  - По всей видимости, в бутылку, - с горечью ответила я и опять расплакалась.
   Они схватили меня под руки с обеих сторон и потащили в ближайшее кафе. Там я поведала им грустную историю своего замужества и о том, что уже на третьем месяце беременности, и, конечно же, не для того, чтобы они меня пожалели, просто мне надо было кому-то выговорится и поплакаться.
  - А что Виктор-то говорит на все это? - спросил Андрей.
  - Да ничего он не говорит. Он просто приходит домой ночевать и все, да и то не всегда.
  - В смысле, "не всегда"! Он что же, дома не ночует?- возмущенно подняв брови, спросила Кира.
  - Бывает, что и не ночует.
  - А что говорит в таких случаях? - опять поинтересовалась она.
  - Ничего. Он ничего мне не отвечает. А когда я пытаюсь что-либо узнать у него - он просто разворачивается и уходит. Так что я перестала спрашивать.
   Кира и Андрей переглянулись и опять уставились на меня.
  - И что ты собираешься делать, - почти хором спросили они у меня.
  - Я не знаю! Я уже ничего не знаю, не понимаю. Я вообще больше жить не хочу, - и снова разревелась.
  - Так, - сказал Андрей, сегодня собираешь свои вещи и переезжаешь к нам.
  - К кому это "к вам", - спросила я, еще не понимая, о чем они говорят.
  Они опять переглянулись.
  - Мы решили жить вместе, - глядя на друга, сказала Кира. Я переехала к нему два дня назад. Мы не хотели пока никому ничего говорить. Ну там, проверить чувства, попробовать пожить вместе. Посмотреть, что из этого получится.
  - Ой, ребята, я так рада за вас! Вы такая замечательная пара! Я просто уверена, что у вас все будет хорошо, - искренне радуясь за друзей, сквозь слезы, сказала я. Но переехать я к вам не могу. Я лучше опять в общежитии поселюсь.
  - Ага, на радость Кристинке Бочаровой? Она спит и видит, что Виктор тебя бросит. А ты ей тут такой подарок преподнесешь. Да еще и в положении ты. Даже не глупи. Не надо тебе туда возвращаться. А если ты боишься, что стеснишь нас, то не переживай. Андрей часто на дежурстве, так что будем вдвоем куковать. А я тебя тем временем откормлю немного, может, снова на человека станешь похожа.
  - Спасибо вам. Я подумаю. Я, правда, подумаю, - сказала я, увидев, как Кира попыталась мне что-то возразить.
  
   Мы расстались у кафе. Я еще долго огладывалась и видела, как она смотрит мне в след и украдкой вытирает слезы.
   Но принять предложение Киры и Андрея мне так и не пришлось. По возвращении домой, меня ждал жуткий скандал. Сначала я даже не поняла, по какому поводу так кричит и плачет моя свекровь, а свекор носится по квартире и перерывает все вещи. Зайдя в нашу комнату, я поразилась беспорядку и хаосу, который там творился.
  - Это она! - кричала свекровь. Я вам говорила, что она принесет нам одни несчастья. Я уверена, что это она все украла и продала. - Воровка! - уже глядя мне в лицо, кричала она. - Петенька, - обратилась она к мужу. Вызывай милицию, пусть ее посадят в тюрьму. Это точно она, больше некому!
  - Да что у вас случилось-то? Что украли? - попыталась выяснить я.
  - Она еще спрашивает! Вот же дрянь! Воровка! - опять заорала она, указывая на меня пухлым пальцем.
  - Подожди, Полина, - обратился Петр Васильевич, к своей жене. Может это не она. Может это Виктор кого-нибудь приводил, они и выкрали.
  - Да что ты! И лотерейные билеты, вместо денег вставили. Не смеши меня! - обрубила его Полина Михайловна.
   Я больше не могла это слушать. Я зашла в нашу с Виктором комнату и заперла дверь. Скинув вывернутые на кровать вещи из шифоньера, я легла под одеяло, не в силах унять крупную дрожь. Свекровь еще несколько раз подходила к двери, стучала в нее кулаком и что-то неистово кричала. Но я заткнула уши руками, и слов уже не разбирала. Мне даже удалось задремать, когда я услышала громкий стук входной двери, после чего в квартире образовалась звенящая тишина. Я встала с кровати и отперла дверь. В квартире было пусто. Я зашла в ванну и открыла душ. Мне просто физически было необходимо смыть с себя всю эту грязь, которую они на меня вылили. Стоя под струями воды, я приняла окончательное решение, что сегодня же соберу вещи и перееду к Андрею с Кирой, пусть пока на несколько дней, а потом видно будет. В голове шумело. Я посмотрела себе под ноги и сначала даже не поверила в то, что увидела. По моим ногам ручьем бежала кровь, утекая через сливное отверстие в ванне. Больше я ничего не помнила..........
  
  - Лерочка, ты слышишь меня?
   Я открыла глаза и увидела Киру, с заплаканными глазами и стоящего рядом Андрея в белом халате.
  - Слава Богу, ты очнулась! Мы уже думали....., но она не договорила, так как Андрей взял ее за плечо и слегка нажал на него.
  - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, положа мне руку на пульс и глядя на часы.
  - Кажется нормально. А что случилось? - поинтересовалась я. А ты как здесь оказался? Или...., - и я огляделась по сторонам, - я в твоем отделении? А что я делаю в хирургическом отделении? - и машинально положила руку на живот.
  Он был пуст. Я это почувствовала сразу. Во мне больше не было той маленькой жизни, которая грела меня все это время, даже в самые ужасные минуты отчаяния. Я вспомнила, что произошло в ванной перед тем, как я потеряла сознание.
  - Его больше нет? - спросила я у Андрея, только в подтверждение своей правоты, ибо ответ был очевиден.
   Он молчал, только Кира тихо всхлипывала возле моей кровати. Я высвободила свою руку из его руки и повернулась на бок, спиной к Кире и Андрею. Слышно было, как они покинули палату, прикрыв за собой дверь. И тогда я смогла дать волю слезам, которые скатывались с моего лица на подушку и тут же исчезали в ней.
   На следующий день пришел Виктор. От него сильно пахло перегаром. Он-то и сообщил мне, что его отец и мой свекор Петр Васильевич, скончался от сердечного приступа, в день обнаружения пропажи своей коллекции старинных монет. Что произошло это четыре дня назад и его уже успели похоронить.
  - Ну, я надеюсь, ты сказал матери, что я к этой пропаже непричастна? - спросила я у него.
  - Нет, разубеждать я ее пока не стал. Ты ведь сама понимаешь, ей легче считать виноватой тебя, чем осознать, что в смерти ее мужа повинен родной сын.
  - Так это ты взял эти монеты?
   Виктор только кивнул головой.
  - Да, как ты мог? Ты понимаешь, что ты наделал? Он ведь всю жизнь их собирал. Куда же ты их дел?
  - А то ты не знаешь?- с ехидством спросил он.
   - Даже не догадываюсь, - ответила я, действительно не понимая, о чем он говорит.
   - А все эти кафе, кино, цветы, поездки на машине. Ты думаешь, что это ничего не стоит? Правильно мама говорила, что ты нам приносишь одни несчастья. Из-за тебя я и из института ушел, из-за тебя я и с матерью поссорился, и выходит из-за тебя и отец мой умер. И ко всему прочему ты еще умудрилась потерять моего ребенка, мою кровиночку, - и он сделал попытку проронить хотя бы одну слезу, но это у него не вышло.
  - Пошел вон!
  - Что ты сказала? - от неожиданности, он даже не разобрал слов.
  - Пошел вон! - еще раз повторила я, и отвернулась от него к стене.
  - Ну и ладно, ну и пойду. Но ты так и знай, что матери я не стану говорить, что это я деньги отцовские взял. Не хватало мне, чтобы и мать еще померла от горя.
   Я не отвечала. Я не могла поверить, что я вышла замуж за этого ублюдка. Где тот приятный молодой парень, которого я встретила в первый день переселения в общежитие. Может это действительно моя вина? Одно только прочно укрепилось в моей голове, что дальше так продолжаться не может, и мне необходимо покинуть дом моего мужа и уйти куда-нибудь. Все равно куда, лишь бы подальше от них.
  
   В больнице меня продержали еще целую неделю. Кроме выкидыша и сильного кровотечения, я еще сильно ударилась головой о ванну и получила серьезное сотрясение. Когда я впервые встала с кровати и подошла к зеркалу, я даже не узнала себя. Все лицо мое было сине-зеленым со страшными разводами под глазами. Все это время, за мной ухаживали мои друзья, приносили целыми пакетами фрукты и соки. Несколько раз прибегали Ира с Мишей. Андрей специально брал внеочередные дежурства, что бы пристальней следить за моим состоянием. Единственное о чем я его попросила, это приносить мне газеты с вакансиями, и те, в которых писалось о сдаче квартир внаем. Обращаться к матери я не хотела. Кира ей позвонила в тот же день, но за все время, что я лежала в хирургии, она так ни разу и не пришла ко мне.
  
  
   8
  
  
   - Ну, наконец-то, - сказала Кира, поглядев на часы, и направилась в мою сторону. - Уже пятнадцать минут первого. Я уж думала, что ты под машину попала, даже боялась твой номер набрать, так живо все это представила. Что это? - показывая глазами на каблуки в моих руках, спросила она, весело приподняв брови.
   Я тут же опомнилась, забросила их в стоящую рядом с входом урну и обняла свою старую закадычную подругу. А она, с удивлением рассматривая задранные носы моих покалеченных туфель, повела меня к столику, за которым только что сидела.
  - Прости, я просто бабушке одной помогала до дома дойти.
  - Как это на тебя похоже. Ты вечно всех пытаешься спасти. То кошечек пристраиваешь, то собачек.
  - Ага! То замуж выскочила из жалости, - подхватила я, и мы хором засмеялись.
  - Послушай, а ты что такая красивая стала? Неужели он тебе предложение сделал? Или ты ........? У тебя как, все нормально с аппетитом, не тошнит, на солененькое не тянет?
  - Ну, слава богу нет!
  - Ну почему же, слава богу? Вот меня тоже не тянет, но я этому совсем не рада! - и она многозначительно посмотрела на меня.
  - Вы еще успеете, как оформите ваши отношения, так все сразу сложится, - с сознанием дела сказала я.
  - А ведь почти уже сложилось. Я тебе и пытаюсь сказать, что он, наконец, мне предложение сделал. И это всего-то после пяти лет знакомства и четырех лет совместной жизни. Я уж думаю, не поспешил ли он?! - ерничала она, скорчив игривую гримасу. - О, господи! Прости меня, Лерочка, у тебя ведь сегодня день рождения! Я ведь поздравлять тебя сюда пришла, а не про себя рассказывать. Вот! - сказала она и достала из пакета, спрятанного под столом, резную деревянную коробочку. Это тебе с приветом из Египта. Мы там с Андрюшкой специально бегали, тебе подарок искали. Потом сошлись во мнении, что украшений много не бывает, и решили взять это.
  - Какая прелесть! - только и смогла сказать я, пораженная действительно прекрасным подарком, рассматривая необыкновенный серебряный браслет, на пластинах, которого с великим мастерством были изображены различные виды африканских животных.
  - Спасибо вам, дорогие! - в восхищении воскликнула я. Ну, Кира, это ведь страшно дорого! Вы с ума сошли с Андреем на радостях.
  - Ну, не такие уж мы и дорогие, - улыбаясь, сказала она, искренне радуясь при виде моих горящих глаз. А у тебя ведь, как ни как, круглая дата - двадцать пять. Сегодня, ты со всей ясностью можешь осознать, что прожила четверть века на земле. А это срок! А для кого- то, серьезный срок! - сказали мы хором ее излюбленную фразу следователя, и засмеялись. - Пора уже задуматься и подвести некоторые итоги, - продолжила она шутливым видом. Это я тебе, как следователь по особо важным делам говорю. - А теперь давай рассказывай, куда это твой Павел нынче лыжи навострил?
   По смене моего выражения лица, она сразу все поняла.
  - Что, настолько все плохо? - с заботливым видом спросила Кира.
  Предательские слезы опять подступили к моим глазам.
  - Я думаю, мы расстались.
  - Что значит, "я думаю"? Либо расстались, либо нет! Что он-то говорит?
   И я рассказала ей, про нашу последнюю встречу, про беременность его жены, про Италию, про подарок.
  - Вот эти, что ли?- и она протянула руку к серьгам в моих ушах, отведя прядь волос в сторону. И, правда, сильно похоже на прощальный подарок. Ты погоди унывать, может еще все наладится.
  - О чем ты говоришь! Как "это" может наладиться? Я и так все время мучилась угрызениями совести, что встречаюсь с женатым мужчиной. А тут еще ребенок. Тем более, после того, что мне сказала бабушка, я теперь не сомневаюсь, что это абсолютно точно окончательный разрыв.
  - Погоди, какая бабушка? Твоя ведь бабушка умерла! - вглядываясь мне в глаза, спросила Кира, видимо усомнившись в трезвости моего ума.
  - Да, не та бабушка. Та действительно умерла. Другая бабушка, которую я сегодня на улице встретила.
  - А зачем, скажи пожалуйста, ты совершенно незнакомой бабушке вдруг рассказала про своего женатого любовника? - подавшись вперед, с дознавательским видом произнесла Кира, похоже утверждаясь в мысли, что "у меня не все дома".
   Тут меня разобрал смех.
  - Это длинная история, - сказала я, отмахнувшись от нее.
  - Ну, судя по тому, что ты опоздала всего на пятнадцать минут, не такая уж она и длинная! - не отставала она от меня.
   Меня уже пробивал истерический смех, от вида Кириной озабоченности. А она, совершенно серьезно смотрела на меня, силясь обнаружить в моих глазах остатки разума.
  - Чему это вы так радуетесь? Неужели подарку, или хорошей новости? - услышала я знакомый голос и посмотрела в сторону, откуда шел Андрей с широкой улыбкой на лице.
   И тут мой взгляд зацепился за очень красивого молодого мужчину, сидевшего в кругу нескольких человек и внимательно рассматривающего меня. Я сразу же отвернулась и встала, что бы обнять счастливого, теперь уже жениха, своей подруги.
   - Поздравляю тебя, Валерия, с днем рождения! - расцеловав меня в обе щеки, сказал Андрей, и как фокусник достал из-за спины два маленьких букетика фиалок, торжественно преподнес один мне, а другой Кире и с хозяйским видом, чмокнул свою невесту.
  - Вы что же еще ничего не заказывали? - с удивлением спросил он, глядя на наши пустые фужеры.
  - Да, мы как-то и забыли про это, - засуетилась подруга.
  Но Андрей уже подозвал официанта и сделал заказ.
  
   Время летело незаметно. Счастливая парочка наперебой рассказывала о своих впечатлениях от путешествия в Египет. Андрей смешил нас до упаду, показывая, как ведут себя местные аборигены. Они наперебой говорили о том, какие экзотические фрукты они ели, о пальмах, песках, верблюдах и т. д. и т. п. Я не вмешивалась в ребячьи споры о том, куда они поедут в следующий раз, потому что знала, куда бы они не поехали, они везде будут счастливы вместе. В зале играла тихая музыка, и многие пары танцевали. Я поглядела в их сторону и краем глаза заметила, как Кира толкнула локтем своего жениха и слегка кивнула головой в мою сторону.
  - Даже и не думайте, - обратилась я к ним, когда заметила, что он уже настроен подчиниться будущей жене и пригласить меня на танец. - Давайте лучше вы идите, а мы тут со своими сломанными туфлями посмотрим на Вас и позавидуем "черной" завистью.
   Дважды предлагать им это не пришлось. Казалось, они только и ждали от меня дозволения покинуть столик и обняться в танце, под нестареющую "Lady in red". А я еще раз посмотрела под стол на жалкий вид своей обуви и вытянула ноги, подальше от любопытных взглядов посетителей.
   В сумочке затрещал телефон, и на дисплее отразилось лицо Павла. Я несколько минут сомневалась, стоит ли отвечать, но потом решила, что мы взрослые люди и в молчанку играть просто некрасиво. Я вышла из зала, чтобы музыка не заглушала разговор, и как можно спокойнее ответила:
  - Да.
  - Вас ведь Валерия зовут?- спросил женский голос.
  От неожиданности, мой разум словно задвинули шторкой, и я, не придумав ничего более умного, опять сказала:
  - Да.
  - И у Вас сегодня день рождения, - совершенно спокойно констатировал приятный голос из телефона. Пожалуйста, не бросайте трубку. Можете не отвечать, все равно я знаю, что это Вы. Я Вас видела, в театре с подругой. Я знаю о том, что у вас был роман с моим мужем. Павел вообще увлекающаяся натура. И я думала, что с Вами это тоже своего рода очередное увлечение. Но я вижу, как он постоянно смотрит на вашу фотографию в телефоне, и мне искренне больно, что он так скучает о Вас. Раньше он всегда возвращался ко мне, я думала, что и здесь будет то же самое. Вы не думайте, он не знает, что я звоню Вам. Он сейчас в душе. Просто, он поставил в телефон "напоминалку" о Вашем дне рождения, а я не удержалась и решила позвонить, хотя раньше вообще никогда не заглядывала в его телефон. Но Вы поймите меня тоже, он мой муж, и я до безумия люблю его. Любила всегда, еще со школьной скамьи. Думала, что смогу разлюбить, когда уехала на учебу, но не получилось. Даже пыталась вызвать в нем ревность, говоря, что подумываю о разводе и встречаюсь с другим мужчиной, но это тоже не возымело никакого действия. Буду с Вами откровенна, я раньше не хотела детей, но это оказалась последней возможностью привязать его к себе. Я, конечно, понимаю, что это глупо, но отпустить его не могу. И дело даже не в Вас, это касалось бы любой другой женщины на вашем месте. Вы очень красивая, Вы еще найдете свое счастье. - Не говорите ему, пожалуйста, что я звонила, и да....., с днем рождения Вас, желаю вам найти "своего" единственного и пронести с ним любовь по всей жизни, - и она положила трубку.
   Она ничего не требовала, не кричала, не ругалась, она просто рассказала мне о своих чувствах к своему мужу. Мне казалось, что еще немного и сердце мое разорвется от боли и отчаяния и еще каких-то еще чувств, сильно смахивающих на муки совести, а от этого становилось еще тошнее. Слезы градом лились из моих глаз, оставляя черные мокрые дорожки на моей блузке. Я подошла к зеркалу и чуть не отпрыгнула от отражения: "Тушь на ресницах окончательно растеклась, оставив черно-синие круги, глаза опухли, нос покраснел, так что, самое время было идти на поиски своего счастья. Я так полагаю, что от желающих обрести его со мной, сейчас не будет отбоя" - подумала я и еще раз глянула на жалкий вид своей обуви. "Да, весь вид прямо кричит, что перед вами сокровище, настоящий неграненый алмаз". И сейчас я смотрела на этот "потенциальный бриллиант" в зеркало и понимала, что, как показывает практика, такой "камень на шее", не сильно-то кого сможет прельстить.
   С таким лицом вернуться Кире и Андрею я не могла. Поэтому я полностью смыла макияж в женском туалете и, вытерев лицо бумажной салфеткой и кое-как смыв черные разводы с белой кофточки, покинула место моего убежища и направилась в зал, к столику с друзьями.
  - Не хотите сигаретку? - услышала я в фойе, со стороны входной в кафе двери.
  - Нет, спасибо, я не курю, - оглядевшись по сторонам и заметив, что кроме меня и молодого человека, недавно так пристально рассматривающего меня, здесь больше никого нет, ответила я.
  - Вообще то, я тоже почти не курю. Только если за компанию и если немного выпью, то позволяю себе чуть-чуть.
   - Простите, я спешу к своим друзьям, - развернулась я, и еще раз сделала попытку войти в зал.
  - Просто я заметил, как Вы были расстроены, когда разговаривали по телефону. Я думал, что вам надо немного успокоиться, а сигареты говорят, успокаивают.
  - Извините, - только и сказала я, и проследовала к столику Киры и Андрея, которые тут же направили на меня, округлившиеся от немого вопроса, глаза.
  - Что случилось? Кто тебя обидел? - соскочил Андрей со стула и сжал кулаки, готовый наказать злодея.
  - Да, сядь ты, не кипятись! Никто меня не обидел. Мне тушь в глаза попала, вот я и ходила ее смывать в туалет, - старалась говорить я, как можно убедительней.
   Андрей вроде бы поверил, а вот Киру так просто не проведешь. Она знала меня уже столько лет и все мои пытки солгать ей в чем-то, всегда были тут же раскрыты. Ей вообще надо отдать должное - как психолог, она вообще была незаменима на своей оперативной работе. За два года, ей удалось не одного преступника вывести на чистую воду, с помощью своего логического мышления и неординарных способностей в дедукции. Но разоблачать мою ложь перед Андреем она не стала, за что я ей была искренне благодарна. Но улучив минутку, когда он делал новый заказ официанту, спросила только:
   - Ты, что плакала? Тебе Павел звонил?
  - Нет, не Павел, его жена. Я тебе потом все расскажу, по телефону, здесь не буду, а то опять разревусь.
   По залу из колонок разлилась очень приятная медленная композиция, и на середину зала стали выходить парочки, расслабленные действием выпитого алкоголя и легким полумраком танцевальной площадки.
  - Можно Вас пригласить на танец, - услышала я рядом с собой голос, принадлежавший тому красивому мужчине.
   Я подняла глаза. Свет люстр струился из-за спины молодого мужчины из фойе, образуя вокруг него что-то вроде свечения. Он стоял и улыбался мне открытой белозубой улыбкой, без тени жалости ко мне и к моему довольно поблекшему виду. Он протянул руку, будучи уверенным, что я соглашусь и спросил:
  - Или Вы и не танцуете?
   Кира с любопытством смотрела то на меня, то на него и чтобы долго не тянуть паузу, быстро ответила за меня.
  - Танцует, танцует. Еще как танцует, - и, вставая с кресла, быстро взяла мою руку и вложила ее в руку приглашавшего.
   Вырываться было бы уже неприлично и, я ведомая незнакомым кавалером на середину зала, вдруг ясно ощутила его уверенную руку на моей талии. Он довольно бесцеремонно развел мои руки в стороны и немного отодвинулся, рассматривая меня с ног до головы. Затем взял мою руку в свою ладонь, а другой довольно откровенно прижал меня к себе, двигаясь в ритме музыки.
   Я всегда любила танцевать, хотя никогда особо этому не училась. Но и он был не из робкого десятка. Мне еще не доводилось танцевать в паре с таким удивительным партнером, все движения которого были настолько гармоничны и сочетались с ритмом музыки, что с первых минут я полностью растворилась в его руках и звуках мелодии.
   От него приятно пахло мужским одеколоном. И хоть голова моя была на уровне его груди, он иногда отстранялся от меня, и всматривался, будто каждый раз проверяя, со мной ли он сейчас танцует. Исходящее от него тепло и запах мужского сильного тела, приятно горячили мою кровь и, я постоянно вспыхивала от его взгляда, направленного, то на мои губы, то на мои другие выдающиеся части тела. Композиция подходила к концу, и мелодия стала заметно замедляться и стихать, он наклонился к моему уху и произнес:
  - С Вами так приятно танцевать. Вы словно из воска, такая теплая и податливая. Мне весь танец казалось, что Вы растаете и вытеките из моих рук. А мне бы так этого не хотелось. И еще, мне ужасно не хочется расставаться с Вами, не познакомившись, и не взяв с Вас обещания, что мы еще неприметно увидимся.
   В ответ я только пожала плечами, что было воспринято им, как положительный ответ, кстати, за что я ему благодарна. (Из своего опыта, я знала, что многие бы мужчины взбрыкнули бы только от мысли, что я не падаю в обморок от счастья, что меня заметили и оценили). И он тут же представился:
  - Александр.
  - Валерия, - ответила я, глядя ему прямо в глаза.
   И тут я обнаружила, что музыка уже давно кончилась, и только мы вдвоем стоим на танцевальном подиуме и смотрим друг на друга. Не договариваясь, мы обернулись в сторону столика Киры и Андрея. Они сидели вполоборота и так же смотрели в нашу сторону. Получилась довольно смешная сцена. Я высвободилась из объятий моего партнера, но он опять взял меня за руку и повел к столику моих друзей.
  - Ну ты, мать, даешь! - вполголоса сказала мне Кира, наклонившись ко мне через столик. Не успела еще полностью разорвать одни отношения, как уже активно строишь новые, - хитро улыбаясь, продолжала она.
   - Сама себе поражаюсь. Может, я просто маленькая сексуальная маньячка, соскучившаяся по мужчине, и готовая броситься на любого?
  - Ну не скажи! "Любым" его назвать трудно! Ты что без глаз? Он ведь настоящий красавчик! Оглянись, у всех здесь сидящих баб от него слюнки текут. Посмотри, как они пожирают его глазами, и с какой ненавистью смотрят на тебя.
  - Это-то меня и беспокоит. Красивый мужчина - чужой мужчина! У него наверно невпроворот дурочек, единственным желанием которых, является - поскорей бы забраться к нему в постель. Не хочется мне вставать в эту очередь. Я уже была второй, а может даже и не второй, а двадцать какой-нибудь, так что это не про меня! Не скажу, что он ничего во мне не пробудил, но я думаю, переживу! И не такое переживала!
  - О чем вы там шепчитесь?- спросил Андрей, справедливо возмущенный тем, что его не приглашают в разговор.
  - Да вот, предстоящую свадьбу обсуждаем, - бессовестно соврала Кира, даже не моргнув глазом.
  - Вот и я говорю, что не надо делать пышное торжество, - сказал Андрей. Просто соберемся близкой компанией и отпразднуем в каком-нибудь ресторанчике. А затем в путешествие на необитаемый остров в Японском море.
  - Была бы твоя воля, ты бы в тайгу, к медведям меня отвез, лишь бы подальше от людей, - рассмеялась Кира.
  - Да, честно говоря, меня такой вариант тоже бы устроил - и дешево и сердито! А если что, то первую помощь я всегда смогу оказать и, помедлив добавил,.....- медведям, конечно же.
  - Ух ты, паразит! Ну подожди, придешь домой сегодня! Первую помощь будешь оказывать себе сам, ко мне даже не подходи, - смеясь, сказала Кира, слегка потрепав жениха за ушко.
  - Вот что, дорогие. Продолжите свои сексуальные игрища дома. А то я женщина одинокая, насмотрюсь тут на вас, да и начну еще на прохожих мужчин кидаться, - веселилась я от души, глядя на своих друзей.
   Но день уже неумолимо приближался к концу. У Андрея на завтра было назначено дежурство в своем хирургическом отделении. Так что в завершении нашего вечера, мы еще раз выпили по фужеру вина за мой день рождения, а заодно и за предстоящую свадьбу двух влюбленных. Андрей рассчитался с официантом, наотрез отказавшись взять деньги и с меня. И мы, захватив с собой подаренные им букетики фиалок, покинули уютный зал нашего излюбленного кафе, в котором довольно часто встречались и отмечали почти все замечательные события нашей жизни. Я мельком взглянула на пустующее место своего недавнего знакомого и, кажется, немного огорчилась, что больше не придется с ним увидеться. "Так даже, наверное, будет лучше", - подумала я. "К чему все это? Старая рана еще не зажила. Незачем мне ввязываться в новую пучину увлечений, тем более, что как сказала старушка, - моя "судьба уже ждет меня, и скоро, совсем скоро, я встречусь с ней"".
   Андрей поймал такси, и мы уже двинулись в путь, как я заметила, что к кафе быстрой походкой направляется Александр, неся в руке большой букет роз. Похоже, он заметил отъезжающее такси и остановился, вглядываясь в пассажиров его салона. Когда наши взгляды встретились, рука его, держащая букет опустилась, а он, так и остался стоять возле входа, провожая нас взглядом.
  - Может нам все-таки остановиться? - заметив мой потухший взор, спросила Кира.
  - Нет, не стоит. Если это судьба, то мы еще встретимся.
  - А мне он понравился, - сказал Андрей. Я вообще в людях разбираюсь. Мне кажется, он неплохой парень.
  - Так может нам отменить свадьбу, пока не поздно! - засмеялась Кира. Тебе парень понравился, а тут я, со своей женитьбой, - не унималась она, и продолжала подшучивать над своим женихом.
  - Да ну тебя! Я за Валерию переживаю, а ты со своими хиханьками!
  - А ты за нее не переживай. Ладно бы она у нас какая-нибудь страшненькая была. А то когда она идет, полгорода мужиков ей в след глядят, пусть она даже в строительную робу будет одета.
  - Что-то не замечала, чтобы я, на мужчин такой эффект производила, - попыталась я опровергнуть ее слова, а заодно и поддержать Андрея. Вон когда мы с Андреем познакомились, он в мою сторону даже и глядеть не стал, а влюбился в тебя с первого взгляда.
  - И до сих пор, люблю! - тут же подхватил он. - Сам не верю, что ты на меня тогда внимание обратила, - и повернулся к Кире.
  - То-то же, ты мне пять лет предложение не делал! - с укором сказала она.
  - А может я сомневался, что ты меня вообще можешь так долго любить.
   - Ну, вот я и приехала, - вмешалась я, в их мелкие любовные пререкания. А вам, похоже, будет сегодня что обсудить, только опять кровать не сломайте. А то мебель не выдерживает ваших бурных выяснений отношений, - вспомнила я рассказанную Кирой историю их примирения, после незначительной ссоры.
   После моих слов, они как то очень нежно посмотрели друг на друга, видимо прокручивая в голове, вплывшие вспоминания и предвкушая сегодняшнюю ночь. И когда я вышла из такси, они махнули мне на прощание, и Андрей быстро пересев на заднее сидение к Кире, придвинул ее к себе и слился с ней долгим и страстным поцелуем.
   "Если так пойдет дальше",- думала я, "то очень скоро они обзаведутся несколькими непоседливыми ребятишками, такими же умными и веселыми, как их родители".
  
  
   9
  
  
   Уже поднимаясь по лестнице, я слышала, как дома разрывался телефон. Сбросив с себя искалеченные туфли, я подскочила к трубке и ответила:
  - Я Вас слушаю.
  - Здравствуй Лера, - раздался голос моего мужа. Ты хоть меня узнаешь, или совсем забыла, что я существую на свете?
  - Конечно узнаю, Виктор, - ответила я, про себя отметив, что разговор опять он начал с упреков.
  - А я вот думаю, дай-ка позвоню, а то может, больше никогда не увидимся. Я может быть, совсем уеду из страны. Так вот, решил тебя в известность поставить.
   По всей видимости, Виктор был опять страшно пьян, так как говорил заплетающимся голосом и нараспев.
  - А может ты проспишься, и поговорим об этом завтра утром, - в надежде, что сумею все прояснить на его трезвую голову, предложила я.
  - Нет, завтра с утра у меня очень важное дело, - пробубнил он. Завтра день "икс", после которого, все и решиться. Я ведь теперь страшно богат. Ты даже представить себе не можешь - насколько. Да куда тебе вообще! Ты меня никогда не понимала! А я ведь тебя любил! Я может и пить то начал из-за того, как сильно я тебя любил! Думал, водкой вытравлю из себя это чувство, но не получилось. Вот уеду и забуду тебя, может, и ты тогда избавишься от меня навсегда.
  - Виктор, только я тебя очень прошу, не наделай глупостей. Откуда у тебя богатство? Ты ведь все что можно уже продал, проколол и пропил. Единственное, что у тебя осталось - так это родительская дача, за городом. У тебя ни работы, ни родственников не осталось. Может, ты просто все выдумываешь? Ты проспись, а завтра решишь на свежую голову, есть ли оно у тебя это богатство, или оно тебе только приснилось.
  - Ничего мне не приснилось, я их в своих руках держал. Только я знаю, где все это лежит, и сколько все это стоит. Только я могу им теперь распорядиться, как захочу. И никто мне в этом не помешает, а если захочет, то я уже буду очень далеко. Ну все, пока, а то я засыпаю. Я ведь и не думал ложиться, пока с тобой не поговорю, два часа подряд твой номер набирал. Кстати, где это ты шлялась? Хотя это уже давно не мое дело! Все, ложу трубку, - и я услышала гудок, печальным эхом, зазвучавшим в моей голове.
   Я положила трубку с тяжелым сердцем. По телу пробежал неприятный холодок. Воспоминания накатывали на меня, оставляя в душе мерзкий грязный след. Четыре года, как мы не живем вместе, но я никак не могла избавиться от чувства ответственности за его судьбу. Но возможность самому загубить свою жизнь - неотъемлемое право каждого человека. И Виктор не преминул им воспользоваться.
   После того как я от него уехала, вскоре умерла и его мать. Квартиру он благополучно продал и переехал жить на дачу недалеко от города. И хоть эта дача досталась его родителям тоже по наследству, в достаточно неприглядном состоянии, но у его отца - Петра Васильевича были золотые руки, и этот, изначально небольшой загородный домик, он превратил в полноценное капитальное двухэтажное жилище с отоплением, с ванной и санузлом, и даже с настоящим, выложенным камней, камином.
   Мысли о Викторе, не прекращаясь, крутились в моей голове. "В какую авантюру он опять попал? И что это еще за богатство, о котором он мне только что поведал? Может это все бред закоренелого алкоголика? Хотя говорил он довольно уверенно. Лишь бы он не попал ни в какую беду. Выруливать из всех этих ситуаций, как не странно, почему-то всегда приходилось мне, а мне этого совершенно не хотелось. И вообще надо бы, наконец, расставить все точки над "i" и развестись с ним официально, может тогда это освободит меня от изнуряющей обязанности следить за его жизнью и опекать его".
   Я прошла на кухню и включила чайник, затем налила полную ванну воды и с блаженством погрузилась в пенно-обволакивающую жидкость. Заканчивался мой день рождения, такой насыщенный и богатый на события. "Может это действительно та самая черта, после которой у меня начнется новая, не похожая на прежнюю жизнь? Может теперь все сложится более удачно?". Я погрузилась в воду с головой, смывая с себя остатки дня. Вот только необходимо подготовить все бумаги для официального развода. А то вдруг правда, возьмет, да уедет за границу, потом попробуй, найди его на нашей необъятной планете.
   Было уже около двенадцати, когда в сумочке запищал сотовый. Я посмотрела на дисплей, на котором высветился номер и фотография Павла.
  " Это уже слишком", - подумала я, и долго смотрела на все трезвонивший телефон, но так и не смогла себя заставить поднять трубку. На некоторое время он замолчал, а потом затрещал снова. "Как правильно сказала бабушка, - это был не мой мужчина. И говорить с ним и слушать его, не имело никакого смысла. Раз я решилась прекратить с ним отношения, я должна переступить этот порог и больше туда не возвращаться, а стоит мне только взять трубку, как я опять почувствую непреодолимое желание видеть его и быть с ним". Я спрятала телефон под подушку, которая благополучно заглушила его перезвон.
   Утром, как ни странно, я проснулась в прекрасном настроении. На небе уже взошло солнце и вовсю забавлялось своей игрой в солнечные зайчики на моей стене. Я оглядела свою маленькую вагончиком спальню и пришла к выводу, что надо срочно что то менять и в обстановке, и во всем ее внешнем виде. "Может, на противоположной от изголовья стене наклеить огромный постер распустившейся розы и сделать спальню в красном цвете? - размышляла я. Или уж прибегнуть к более сдержанным и спокойным оттенкам - типа зеленого или персикового. Надо будет об этом обязательно поразмыслить и начать жизнь с чистого листа и обязательно сегодня присмотреть что-нибудь в специализированных магазинах. И еще необходимо собрать все документы и подготовиться к завтрашнему походу в ЗАГС для оформления бумаг на развод. Кстати Кира мне несколько раз предлагала свои услуги в этом деле. Позвонить бы ей и проконсультироваться, как это можно сделать быстрее и без лишней бумажной волокиты". И определившись на сегодня с программой дня, я пошла на кухню, чем-нибудь заглушить вдруг проснувшийся во мне аппетит.
   За окном весело щебетали воробьи, деля хлебные крошки, брошенные сердобольной бабушкой со второго этажа. Вся природа, вздохнув полной грудью, выставила напоказ все свои прелести в виде блестящих зеленых листьев, сладко благоухающей травы и быстро набирающих силы, посаженные во дворе клумб с цветами. Я оглядела все это великолепие и пришла к выводу, что жизнь, несмотря ни на что прекрасна, если ты можешь любоваться такой красотой.
   Чайник закипел, и я соорудив себе приличный бутерброд с маслом и сыром, с величайшим удовольствием съела это холестериновое безобразие, не почувствовав при этом никакого угрызения совести.
  
   Недаром говорят, что телепатия существует. Стоило мне подумать о Кире, как раздался телефонный звонок и с другого конца провода раздался сначала протяжный зевок, а потом заговорила и она сама.
  - Как ты, дорогая, проснулась уже? Или я тебя разбудила?
  - Да я уже позавтракать успела, не то что ты, поди еще в кровати валяешься?
  - Да, - протяжно сказала она, видимо потягиваясь. Мне сейчас Андрей кофе в постель принесет, и только после этого я встану.
  - Прямо королевна какая-то! А что Андрей тоже пока не работает?
  - Он уже завтра выходит на первое после отпуска дежурство, а меня еще есть два дня, так что могу понежится. - Кстати, какие у тебя на сегодня планы, может куда-нибудь сходим, поболтаемся по магазинам?
  - Я хотела обои в свою комнату присмотреть. Все-таки решила, что пришло время реанимировать внешний вид моей спальни. А то все как-то слишком убого, невесело.
  - Хм, невесело! Да там страшно! Ремонт еще со времен самого Хрущева не делался. И я думаю, там одними обоями не отделаешься. Все координально менять надо!
  - Ты, наверно, издеваешься? На мою зарплату детского психолога в саду, и жалкие отпускные? Я думаю, что обои, и те сильно подорвут мой бюджет, а ты говоришь о каких-то координальных переменах.
  - Ты пока не паникуй, вот сходим, посмотрим цены, прикинем, что к чему и тогда уже приступим к реализации либо глобальных, либо чуть меньших идей.
   И договорившись встретиться в магазине "Сделай сам", в назначенное время, я стояла у входа в ожидании своей лучшей подруги.
  - Девушка, да Вы меня просто преследуете!- услышала я из подъехавшей и остановившейся возле того же крыльца машины.
  "Ну вот, опять кто-то клеиться вздумал. И нашел же время. Вид у меня был, мягко сказать, совсем не праздничный - летнее платьице в горошек и плетеные "беговые" босоножки под кодовым названием - "чтоб не устали ноги"". Но из окна сначала выглянуло улыбающееся лицо "Александра из кафе", а затем и он сам вышел из черной тонированной иномарки и быстрым шагом направился ко мне.
   Он подошел ко мне, взял мои руки в свои и после произнесенного "Здравствуйте", больше не сказал ни слова, а так и стоял еще некоторое время, и, не отрываясь смотрел мне в глаза.
  "Вот черт возьми, да чего он красив. Это просто безобразие какое-то. Нельзя быть мужику таким!"- думала я в это время, рассмотрев его лицо при свете дня. "Ну и угораздило же меня". Я уже было хотела что-нибудь сказать в свое оправдание и ретироваться, как к нам подошла Кира и демонстративно заглянула сначала мне в лицо, потом ему, и сказала:
  -Ну, с вами, друзья, все понятно!
  Казалось, что он даже не заметил ее появления и тем более, ее замечания. И обращаясь ко мне, наконец-то произнес следующую фразу:
  - Я так рад, что мы с Вами опять встретились. Я считаю, что все это - не просто так - случайно встретиться в таком большом городе. Вы так быстро уехали тогда из кафе, и мы с Вами так и не успели обменяться номерами телефонов.
  - Вообще-то мы здесь по делу, - вмешалась в разговор Кира. У нас сегодня очень насыщенный планами день. И если Вы уже готовы ей дать номер своего телефона, то делайте это, а то мы так и простоим здесь до вечера.
  - Вообще-то, я сегодня совершенно свободен, - взглянув на нее с удивлением сказал Александр, словно только что заметил ее появление. Я бы мог помочь Вам с выбором и советом, и делом. И если вы что-то приобретете, мы можете использовать меня в качестве грузчика и водителя.
   Мы с Кирой переглянулись. Нам эта идея сразу понравилась, потому что самим проблема доставки нам в голову не пришла. Хотя не факт, что мы вообще что-нибудь сегодня приобретем, но с мужской логикой не поспоришь, тем более что у него всегда можно спросить совета, как у стороннего наблюдателя. Но его незначительную роль, как выяснилось потом, мы сильно переоценили. Зайдя в магазин, он сразу выяснил, что мы намерены купить, и направил наши поиски в нужное русло. И уже через некоторое время, мы с Кирой поняли, что если бы не Александр, мы так бы и тыркались по магазину, как слепые котята, и скорее всего, так и ушли бы из нег, без покупки. Его голова работала как калькулятор, он сразу нам объяснил, что и какого качества нам необходимо брать, чтоб это было надолго, да еще и не очень затратно.
   Но когда мы уже с рулонами структурных обоев и банками для окраски стен, садились в его машину, я поняла, что такой объем работы, на который и рассчитаны наши покупки мне не потянуть, я несколько сникла.
  - Я думаю, зря мы все это затеяли, - сказала я. Я не знаю, как это все делается. Думаю, все это, так и останется лежать где-нибудь в кладовке еще долгое время.
  - Я рассчитывал, что Вам понадобиться чья-то помощь, так почему бы не моя. Денег за работу я не беру, опыт у меня имеется предостаточный, так что я, думаю, вам пригожусь, в осуществлении ваших замыслов по обновлению спальни, если Вы не против, конечно.
  - А Вы Александр, откуда так много знаете, о ремонтах квартир?- спросила Кира, подозревая его, в какой-то непонятной для нее, заинтересованности. Вы, наверное, работаете в какой-нибудь строительной организации, или же, наоборот, в сфере торговли строительными материалами?
  - Да нет же. Я журналист. Просто, совсем недавно делал ремонт в своей квартире, а перед этим много интересовался, что и как можно сделать с наименьшими финансовыми и временными потерями.
  - А где Вы работаете и сколько? Если не секрет, конечно? - поинтересовалась Кира, поглядывая на меня и, кивком призывая к дальнейшим расспросам.
  - Работаю я, уже три года, в местной газете "События большого города", заместителем главного редактора.
  - Ух ты! - воскликнула Кира. А сами что-нибудь пишите? Я вообще эту газету люблю и постоянно покупаю.
  - Последняя моя статья была о насильственной гибели пожилого коллекционера, которому перерезали горло. Вообще я больше специализируюсь по преступлениям, совершаемым в нашем мегаполисе. Я в этом немного разбираюсь, потому что моим хобби является юриспруденция, и ей я посвящаю много своего свободного времени.
  - Так мы с вами, в некотором смысле, коллеги. Я работаю в прокуратуре в отделе нераскрытых тяжких преступлений. И об этом деле я уже слышала. Оно, правда, произошло, когда я была в отпуске, но с материалами уже ознакомилась, и по всей вероятности, вести его буду я.
  К тому времени мы уже подъехали к моему дому.
  - Саша, может, Вы и в квартиру все это поможете занести? - подмигнув мне, сказала Кира.
  - Конечно занесу. И можно сразу определиться с фронтом работ, если конечно, Валерия не против.
   Я пожала плечами, и мы двинулись по направлению к моему подъезду. Бабушки, постоянным местом дислокации которых, по всей видимости, уже навсегда останется подъездная лавочка, открыли рты, провожая взглядами нашу процессию. А нагруженный покупками Александр, еще и умудрился открыть нам двери.
   Зайдя в мою квартиру, даже если он и был шокирован ее жалким состоянием, то вида не подал.
  - Вы проходите пока в кухню, - сказала я. А ты Кира поставь, пожалуйста, чайник. Я сейчас немного приберу в спальне и, тогда Вы сможете ее посмотреть.
   Вообще, я не была уверена, стоит ли вообще его посвящать в свои проблемы. Но события развивались так быстро, что принять правильное решение, у меня просто не хватало времени. Мне необходимо было подумать и взвесить все "за" и "против". И хоть предложение казалось мне заманчивым, зависеть от кого-либо, мне не хотелось. "Но раз сегодня он уже здесь, и на кухне обсуждает последовательность будущего ремонта, я пока не стану пороть горячку и отказывать ему. А что будет, то будет и поразмышлять над этим, у меня еще есть вагон времени", - думала я, пока закидывала покрывалом постель.
   Убрав в разваливающийся шифоньер некоторые предметы своего гардероба, и еще раз осмотрев комнату, я пришла к неутешительному выводу, что так дальше жить нельзя. Самое интересное, что когда я встречалась с Павлом, мне и дела не было до внешнего вида моей спальни. Поскольку все произошло так спонтанно и ошеломительно быстро, задумываться о состоянии обоев на стенах было уже поздно. А потом, честно говоря, было совсем не до них. Все мои мысли занимал бурно развивающийся роман, и в планы никак не входило корректировать эти события ремонтом. Вспомнив о Павле у меня, как это было уже несколько дней, подступил комок к горлу. Я присела на край кровати и перед глазами пронеслись все мои счастливые минуты проведенные здесь. Глубоко вздохнув, я встала и оглядела себя в зеркале. Лицо без макияжа, казалось детским. Маленькие крапинки веснушек, обрадованные солнышку, проявились на щеках и носу, что придавало ему еще большей наивности. Единственное, к чему я практически никогда не прикладывала особых усилий, были мои с детства вьющиеся каштановые волосы, которые спадали тяжелыми локонами на плечи и весь уход за ними состоял лишь в периодичности их мытья и расчесывания.
   На кухне мирно беседовали Кира с Александром, и видно было, что они нашли много точек соприкосновения. Когда дело казалось профессии, то у Киры загорались глаза, и она могла часами говорить о своей работе, естественно, обходя закрытые вопросы, связанны с тайной следствия. Но, как было видно из разговора, закрытых тем для Александра было не так много. Его осведомленность поразило даже Киру. И она постоянно задавала один и тот же вопрос:
  - Александр, откуда Вам это известно?
  - У меня есть свои источники, - коротко отвечал он.
   Чайник закипал. Я подошла к холодильнику и достала оттуда нехитрые ингредиенты для бутербродов. Александр, продолжая разговаривать с Кирой, встал со стула, по-хозяйски взял разделочную доску и кухонный нож и ловкими движениями нарезал хлеб на ровные красивые дольки. То же он проделал с сыром и, аккуратно разложив все это на тарелке, поставил на стол. Причем делал все это он, словно играючи, не придавая этому никакого значения, не кичась и не выставляя свои умения напоказ. Мне это понравилось, так как, в отличие от него, Павел всегда сидел и ждал, пока я накрою на стол, поскольку был уверен, что это чисто женское дело, и вмешиваться в него не считал правильным.
   Кира тоже это заметила и, следя за его движениями, несколько раз показывала мне на него глазами, дескать "смотри и не говори, что не видела!" и опять пошла в наступление:
  - Александр, а у Вас есть семья?
  Он, даже заулыбался, конечно же, обратив внимания на неприкрытое любопытство и не завуалированный подтекст ее вопроса.
  - Если Вы имеете в виду мое семейное положение, то я не женат, детей у меня нет, но я думаю обязательно ими обзавестись, - при этих словах он посмотрел мне в глаза, что, конечно же, не ускользнуло от всевидящей Киры. Живу я один в своей квартире, которая досталась мне после гибели в автомобильной катастрофе моих родителей.
  - Ох, простите, - сказала Кира.
  - Да, ничего. Это произошло очень давно. Мне тогда было только двенадцать лет.
  - Но ведь тогда у Вас должен был быть какой-нибудь опекун, ведь несовершеннолетние не живут сами по себе, даже в родительской квартире?
  - Нет, опекуна у меня не было. Поэтому меня отдали в "детдом", а квартиру опечатали. Но когда мне исполнилось восемнадцать лет, в квартиру меня не хотели вселять и предлагали различные варианты, о которых сейчас даже нет смысла говорить, настолько они были отвратительны.
  - И как же Вы вышли из этой ситуации?
  - Вот тогда-то я и занялся изучением юриспруденции. Подал заявление в суд, и сам обосновал и доказал свои права на данную жилплощадь. Теперь я точно уверен, что человек только сам должен знать и защищать свои права, так как никому другому, по большому счету, это не нужно.
  - А как вы занялись журналистикой?- не унималась Кира.
  - Мои родители были журналисты. А этой профессией я занялся в память о моих родителях и еще потому, что писать мне нравилось всегда, и говорят, что это у меня неплохо получается.
  - Подождите, подождите, так это Вы - А. Вершинин? - округлив глаза, попыталась подтвердить свою догадку Кира.
  - Да, - коротко ответил он, без тени зазнайства и хвастовства.
  - Так это Ваши статьи я постоянно читаю! Я думала, Вы намного старше. Да и под буквой "А", можно вообразить любое имя. Вы замечательно пишите. Я уже давно хотела с Вами познакомиться. Ведь Ваши выводы всегда опережали наши догадки и всегда Вы оказывались правы, по поводу характера преступника и его дальнейших действий. Я думаю, что Вас необходимо взять в нашу группу следователей и действовать сообща.
  - Спасибо, мне лестно, что мой труд пользуется такой популярностью, среди следователей прокуратуры.
  
   Все это время я, молча наблюдала за ними, и не вмешивалась их разговор. Меня никогда не интересовала жизнь преступников и, зная это, Кира не так часто заводила со мной разговоры о них.
   Видимо, я очень красноречиво думала, потому что Александр, словно прочитав мои мысли, повернулся ко мне и сказал:
  - Да, что мы все о работе, да о работе. Может, посмотрим, что можно сделать с вашей комнатой. Если Вы позволите, я посмотрю и, подождав моего согласия в виде кивка головой, он встал со стула и прошел в мою спальню. Меня охватило вполне объяснимое чувство неловкости, потому что раньше, кроме Павла, из мужчин, туда никто не заходил. Он заметил, мою нерешительность и решил не шокировать меня своими выводами по поводу предстоящих работ, только заглянул в нее и сразу же развернулся обратно.
  - Ну, все понятно. Если Вы все-таки согласитесь на мое предложение помочь Вам, я с радостью сделаю это. Мне иногда надо отрываться от книг и печатной машинки и заниматься чем-то более творческим, чем словоблудие.
  - Зачем Вам это надо? Ведь Вы же меня совсем не знаете. Может, со мной вообще не стоит связываться, - сказала я, глядя ему в глаза.
  - Просто Вы мне очень понравились, еще тогда в кафе, когда я увидел, как вы зашли туда с отломанными каблуками в руках и бросились в объятия своей подруги.
  Я сразу понял, что Вы очень необычная девушка. А помочь Вам с ремонтом, это скорее уловка. У меня появится возможность видеть Вас под вполне благовидным предлогом, и дать Вам возможность лучше узнать меня.
  - И все же, я подумаю над Вашим предложением, - ответила я, уклоняясь от принятия скоропалительного решения.
   Больше он задерживаться не стал. Закрывая за ним дверь, заметила как он легко и непринужденно сбегает по ступеням. В это время он обернулся, но я поспешила закрыть дверь.
  - Послушай, классный парень! И, похоже, влюбился в тебя с первого взгляда, - весело сказала Кира. - Если он на самом деле такой, как кажется, то ты в хороших, надежных руках! Только что-то радости на твоем лице я не вижу. Тебе что он не понравился? И красивый, и умный, и стройный, и аккуратный, и делать все умеет, но по крайней мере разбирается, а там видно будет. - Давай отбрасывай все сомнения и влюбляйся в него. -Кстати, что ты там хотела спросить про развод?
   С ее вопросом, я словно вышла из оцепенения. А то она со своими далеко идущими планами действовала на меня словно удав на мартышку, приводя меня в состояние идиотской мечтательности.
  - Ты мне просто расскажи, как это сделать быстро и правильно.
  - Да ты уже четыре года это делаешь, а воз и ныне там. Если уж точно решила, я сегодня же позвоню одной своей знакомой. Она завтра с утра приготовит тебе все необходимые бумаги, тебе нужно будет только подписать их самой, да дать подписать Виктору и опять принести в городской ЗАГС, а там уже мое дело. Я уж постараюсь, чтобы рассмотрение произошло, ну если не на следующий день, то хотя бы на этой неделе.
  - Какая ты оказывается пробивная! Что ж я раньше к тебе не обратилась? Уже бы давно вольной птицей ходила. Может и замуж бы вышла.
  - Ага, вышла бы! Да ты вообще хоть куда-нибудь выходила, в последнее время. Только нам с Андреем тебя иногда удается куда-нибудь вытаскивать.
  - Неправда! Я иногда в гости к Ирине с Мишей захожу, кстати, они пополнения ждут, и уже известно, что будет мальчик.
  - Ну, вот видишь, все потихоньку обрастают семьями, а ты никак не можешь расчистить себе дорогу для этого. Так мне точно звонить, или ты опять все отложишь в долгий ящик?
  - Точно! - с полной уверенностью, ответила я.
  
  
   10
  
   - Вы идиоты, мать вашу! Я же сказал хорошенько тело спрятать, - кричал Вячеслав Евгеньевич на своего сына в гараже, на очередной встрече.
  - Я им сказал, чтоб понадежней, но видишь какие тупые оказались, - опустив глаза, оправдывался сын.
  - Видано ли дело - дети в лесу нашли! А что, закапать поглубже, сил не хватило или времени? Ты им передай, этим уродам, что доля их также будет урезана вдвое - ровно на столько, насколько они яму меньше выкопали. Это же надо, кроссовки наружу торчали! Я когда сводку милицейскую прочел, у меня даже челюсть свело от злобы. Попадись мне тогда эти два дебила, зубами бы им глотку перегрыз, - брызгая слюной, орал полковник.
   Иван, потупившись молчал, знал что оправдываться бесполезно. Он был уверен, что отец скоро успокоится и опять потреплет его за волосы, как это делал уже не раз, и снова разрулит ситуацию в свою пользу.
  - Хоть ума хватило на лопатах отпечатков не оставить, - уже более спокойно сказал он. Думаю, что от этих двоих, тоже надо будет скоро избавляться. Уж слишком тупые. Много следов оставляют. Все это мне уже порядком поднадоело. Сейчас эту партию отправим, а потом новых ребят возьмем, потолковее. Может, я даже среди своих кого-нибудь подберу. Теперь давай рассказывай, как и где все произошло. Мне это необходимо знать, чтобы направить расследование по ложному следу. Правда, говорят, что это дело какой то молодой выскочке передают, но я знаю на кого нажать, чтобы все прошло, как по маслу.
  - Да как, как? Обычно. Хмурый и Корявый пришли к нему домой, принесли выпивку. А ты ведь знаешь, на выпивку Сеня слабый. Ну и напился. Они затащили его ванну и ножом по горлу полоснули, чтобы кровью сильно не замазаться. А когда она вся стекла, завернули его в полиэтилен и отвезли в лес, а дальше ты знаешь.
  - Слышь, а как там дела с этим...... как его, другом твоего приятеля?
  - Да нормально. Все передали. Он, как ты и велел, все спрятал. Только вот, все равно страшно мне. Сеня-то был проверенный малый. А этот вроде бы и ничего, да вот что-то не внушает мне доверия. В глаза не смотрит. И вообще какой-то мутный. Ладно бы только пил, как Сеня, но как выяснилось, он еще на героине сидит. Поэтому за дело взялся активно. Деньги от проданной родительской квартиры кончились почти, и скоро колоться будет не на что.
  - Потерпи немного. Вот перевезем эту партию и этого гавнюка тоже приберем, вместе с Корявым и Хмурым. А приятеля своего припугнешь хорошенько, чтобы язык держал за зубами.
  - Ладно отец. Но только не слишком мно......?
  - Нет не слишком! И вообще, с каких пор ты мои указания стал сомнениям подвергать. Или тебе за решетку не терпится? Если я говорю убрать, значит - убрать. Это бросовый материал. Ты не представляешь, каким балластом они могут стать в твоей жизни, если что-то вдруг пойдет не так.
  - Хорошо отец, - сказал Иван, и вышел из автомобиля полковника.
   Выехав за ворота ограждения территории ФСБ, Иван сначала выругался, а затем остановил машину и несколько раз ударил кулаком по рулю. "Но ничего, старый ты козел, потом и тебя приберут!" - сказал он, оглядываясь на выглядывающее из-за деревьев здание. "Командир хренов! Уж для тебя то мы точно могилку поглубже выкопаем, не сомневайся!" - уже шепотом добавил он, и тут же вздрогнул от резко зазвонившего телефона, словно испугавшись, что отец мог услышать его слова.
  
  - Ванечка, дорогой, где ты? - почти пропел ласковый голос Кристины.
  - Да, вот от отца только что выехал.
  - А у меня для тебя есть новость, страшно неприятная. Помнишь, ты просил проследить за Виктором и Гришкой?
  - Ну, допустим! - как отец, нахмурил брови Иван.
  - Так вот эти два голубка, собираются нас кинуть.
  - В смысле?
  - В прямом смысле, болван! - переходя на визг, кричала Кристина. Они и билеты уже взяли до Германии, а затем и до Франции.
  - Ну, не хрена себе дела! И на какое число взяли?
  - На среду! - опять совершенно спокойно сказала Кристина.
  - А что делать то будем?- взявшись за голову, спросил Иван. Время то почти не осталось.
  - Ты не паникуй. Я уже все придумала. Ты главное отцу ничего не говори, а то тебе же хуже будет. Ведь это ты предложил кандидатуру Виктора.- Ванечка, бери Корявого и Хмурого и ждите моего звонка где-нибудь неподалеку от Витькиного дома. А я к ним пойду, якобы чтобы отметить удачную сделку, может, покувыркаемся с ними втроем, как в студенческие времена. Когда вам приезжать - посмотрю по обстановке. Главное, без моего звонка не заваливайтесь, а двери я оставлю открытыми. - Ты все понял?
  - Все! Беру Корявого и Хмурого и жду твоего звонка неподалеку от дома Виктора, - как на автомате повторил Иван.
   - Ну, давай, милый, целую! - вновь почти пропела Кристина и повесила трубку.
  
   Кира, как и обещала, договорилась со своей знакомой. И стоило мне только зайти в дверь ее кабинета, как она тотчас же подскочила ко мне, и вкрадчиво проговорила:
  - Вы от Кирочки Сергеевны?
  - Да, - коротко ответила я, удивленная таким заботливым к себе отношением.
  - Все уже почти готово, сейчас только впишем данные ваших паспортов и тут же все распечатаем.
   Так она и сделала. Не прошло и пятнадцати минут, как я получила документы на развод. Теперь осталось дело за малым - поехать к Виктору, и поставить подписи на всех четырех экземплярах заявления. Я решила позвонить ему и предупредить о своем приезде. Несколько раз я поочередно набирала то номер его сотового, то домашнего телефона, но на звонок никто не отвечал. "Неужели он уже уехал из страны? - думала я. Но ведь прошло только два дня с нашего последнего разговора. Он не мог так быстро уехать. А что если...?" Не успела я додумать мысль, как раздался звонок мобильника. "Ну слава, богу, это наверно он, - подумала я, но взглянув на дисплей, увидела номер Киры.
  - Лерочка, все получилось?- спросила она.
  - Если ты о документах, то да! Спасибо тебе большое. Встретили, как родную. Что ты такое ей сделала, что она меня чуть ли не в попу целовала?
  Кира захохотала в ответ.
  - Могут же быть у меня свои маленькие секреты. Или ты не довольна, что тебя так приняли?
  - Довольна, довольна. Еще как! Меня еще никто и нигде так не принимал.
  - Но тогда, что у тебя не получилось?- перефразировала она свой вопрос.
  - Виктор не отвечает. Я думаю, вдруг уехал. Он ведь заикался об этом.
  - Да, куда он денется. Ты приезжай пока ко мне. Посидим, поболтаем. От меня и ехать к нему удобнее, без пересадок, сразу до места. Позвонишь чуть позже, может, вышел куда. Давай приезжай, все равно где время убивать. А то дома с тоски помрешь, на телефон глядя.
   Так я и сделала. Кира к тому времени напекла блинов, и мы с огромными кружками кофе, уселись на кухне перед тарелкой с этим добром, дабы убить плохое настроение и пополнить себя запасом энергии на предстоящий вечер.
  - Лера, ты что-нибудь решила по поводу помощи Александра в ремонте твоей спальни? - улыбаясь и прихлебывая кофе, спросила Кира, внимательно глядя на меня.
  - Да не смотри так. Я знаю, какая ты проницательная. Да он мне понравился. Что же я, слепая совсем, что ли? Но мне еще тяжело. Я еще не могу забыть Павла. Прошло то всего - ничего, а ты уже хочешь, чтобы я переключилась на другого.
  - Но ведь недаром говорят, что клин клином... , ну ты знаешь, как дальше! И этот клин, я думаю, получше прежнего будет. Да к тому же у него есть серьезное преимущество перед Павлом.
  - И это какое же?
  - Он не женат. Твоя любовь к нему никому не навредит, а прежде всего тебе самой. Продолжать?
  - А может то, что он не женат, скорее говорит о его недостатках, которых мы сразу не разглядели. И про детей, он тоже может лгать. Откуда ему знать, может где-нибудь и есть.
  - Ну если так рассуждать. Абы, да кабы, то тогда конечно! - заводя глаза к небу, сказала Кира, а я прыснула со смеху, так смешно это у нее получилось. Что-то ты не сильно интересовалась семейным положением Павла, когда затащила его в первый же день знакомства себе в постель. И насколько я знаю, про детей тоже не интересовалась.
  - Но вот, научилась. Тяжко конечно на своих ошибках учиться, но что поделаешь - чужие нас ничему не учат.
  - А вот мне сердце подсказывает, что этот Саша очень даже ничего, - хитро прищурив глаза, заговорчески произнесла она. Ну сознайся, он классный! И еще, я тебе вот что скажу - ты общайся с ним сейчас побольше. Узнай его, чтобы было с чем сравнивать, а потом встреться и поговори с Павлом. Вот тогда-то ты и примешь верное решение. Это я тебе точно говорю - ты поймешь, что Александр намного лучше. Только смотри не отталкивай его сразу. Я не говорю, чтобы тут же с ним в постель ложилась, это скорее даже, пока и не к чему. Просто согласись на его предложение помочь тебе, и все.
  - Не знаю. Я пока ничего не решила. Хочется, конечно, но потерплю. А там поживем - увидим.
   Мы проболтали почти до пяти часов вечера. Виктор на звонок так и не отвечал. Но я, решила все-таки съездить к нему, и если уж не застану, то, по крайней мере, буду знать, что пыталась что-то сделать.
   Кира конечно же, проводила меня до остановки. Ждать автобус почти не пришлось. И через пять минут я уже ехала за город, к своему бывшему, но по документам еще настоящему мужу, чтобы окончательно и документально оформить наш развод.
  
   Григорий сначала постоял немного напротив дома. Потом огляделся и, поняв, что за ним никто не следит, быстро проследовал к кирпичной двухэтажной даче и, открыв металлическую дверь в кованых воротах, прошмыгну за нее и опять оглянулся.
  - Тебя никто не видел? - шепотом спросил Виктор, встретив друга возле дверей.
  - Вроде никто.
  - А билеты взял?
  - Да, как договаривались. Сначала в Германию, а затем поездом во Францию. Самолет послезавтра вечером. Так что у нас почти целые сутки. - Что-то страшно мне, Витек! Вдруг догадаются о наших планах!?
  - Как они догадаются? Мы договорились, что за грузом, они придут только в пятницу, а мы улетаем в среду, так что все должно получиться. Кстати ты "герыча" достал?
  - Ну конечно достал! Еще не хватало нам ломки в аэропорте, или еще того хуже - в самолете. Там последний раз кольнемся, и в путь. А уж в Германии где-нибудь раздобудем, - и с этими словами он подошел к Виктору вплотную, взяв его за бедра, сильно прижал его к себе и страстно поцеловал в губы. Может, отметим прощание с Родиной? - весело сказал он, вытаскивая из пакета бутылку водки.
  А потом достал из шкафа две пыльных рюмки и, протерев их краем своей футболки, до краев наполнил их бесцветной жидкостью.
  - За нас! За наш успех! За наши перспективы!- сказал он, приподнимая свою рюмку вверх, тут же выпил ее одним глотком, не закусывая и не дожидаясь Виктора.
   Виктор последовал его примеру, но в отличие от Григория, запил свою порцию водой из-под крана.
  - Ты бы хоть какую-нибудь закуску прихватил, когда водку покупал, в доме ведь кроме хлеба, вообще ничего нет, - сказал он, открывая холодильник и тупо глядя в его пустоту.
  - Вот когда все выгорит, тогда и закусывать будем. Там тебе и омары и креветки и икру подавать станут, а ты только денежки будешь отстегивать.
  - Ты не каркай пока. Вот когда в самолет сядем, тогда и поговорим о шампанском и о креветках, одернул его Виктор. И давай наливай уже по второй, а то водка стынет, пока ты тут о деликатесах рассуждаешь.
   И когда с бутылкой уже почти было покончено, в дверь позвонили. Виктор и Григорий, сначала уставились друг на друга засоловевшими глазами. А потом потихоньку подошли к окну, по очереди выглянули из-за шорки на порог дома.
  - Это Криська, - первым сообразив, кто к ним пожаловал, сказал Григорий. Че ей надо то? Иди уж, хозяин, открывай дверь, а то заподозрит что-нибудь, проговорил он.
   И Виктор, заплетающимися ногами, побрел к двери, матерясь и спотыкаясь о разбросанную грязную обувь у порога.
  - Чё те? - спросил он сразу, как открыл дверь.
  - А чего ты, Витюша, такой неласковый? Я пришла нашу с вами сделку обмыть, а вы тут одни уже празднуете, и она достала из пакета литровую бутылку водки и палочку копченой колбасы. Я подумала, что мы с вами, как в прошедшие времена, покутим немного, развлечемся, расслабимся.
  - Так ты ведь вроде, с этим, как его.....? - силясь вспомнить имя Ивана, сказал Виктор.
  - Но ведь я же не его собственность, и тем более его здесь нет, а вы здесь и я здесь, - многозначительно улыбаясь произнесла Кристина и, скинув кофточку, осталась только в юбке и бюстгальтере.
  - Ну раз так, милости просим, уже почти невнятно произнес Виктор и чуть согнувшись, указал рукой на кухню, где сидел Григорий.
   Но Кристина, подошла к нему и, обхватив его обеими руками за шею, прижалась к нему всем телом, и легко откинув голову назад, провела языком по его губам, а затем, игриво виляя задом, проследовала на кухню. А когда Виктор зашел туда, она уже сидела на коленях его друга, задрав юбку почти до самой талии, и взасос целовала Григория. На секунду оторвавшись от его губ, Кристина чуть повернулась в сторону Виктора и сказала:
  - Милый, наливай уже! Страсть как хочется отметить! - и одним движением сняла с себя юбку, оставшись только в одном нижнем белье, ничуть не скрывающем ее обольстительные формы.
   У мужчин, разгоряченных выпитой водкой и воспоминаниями о сексуальных фантазиях Кристины, тут же отлила кровь от мозгов и прилила к совершенно иным местам. И через несколько минут, наспех выпив еще по паре рюмок, и закусив их бутербродами, предусмотрительно приготовленными Кристиной они уже все втроем, поднимались на второй этаж дома, попутно снимая с себя остатки одежды, бросая ее тут же на лестнице.
   Кристина, легко толкнув обоих мужчин на кровать, включила музыку, и в такт ей, начала раскачивать обнаженными бедрами, совершая эротические движения, тем самым приводя мужчин в еще большее возбуждение. Их бисексуальность приводила ее в какой-то звериный восторг, и она всегда, после соития, с удовольствием наблюдала, как они удовлетворяли друг друга в своей гомосексуальной любви. Но сегодня, у нее были совсем иные планы. И когда они по очереди, и одновременно отъимели ее, она не стала наблюдать их гомосексуальный половой акт, а сделав музыку в спальне громче, нагишом так и убежала в ванную комнату, захватив с собой телефон.
  
   Уже подойдя к даче Виктора, я услышала, громкую музыку, что раздавалась из приоткрытого окна второго этажа дома. Я еще раз набрала номер его телефона и, не дождавшись ответа, прошла через незапертые двери ворот и подошла к высокому крыльцу. Входная дверь тоже была приоткрыта и, постояв в нерешительности еще несколько секунд, я прошла внутрь. На всякий случай, я достала из сумки документы, чтобы сразу указать на причину моего вторжения, если меня застанут здесь, как незваного гостя. Перешагивая, через разбросанную обувь и пустые бутылки, с бумагами на развод в руках я заглянула на кухню.
  - Есть кто-нибудь?
   Но судя по тому, что музыка грохотала сверху, идти надо было туда. Я положила сумочку и документы на тумбочку в прихожей, и стала подниматься наверх. На ступенях валялась разбросанная одежда, перешагивая через нее, я шла на грохочущие звуки, в поисках бывшего мужа. В сущности, я понимала, что он может быть не один. Уже два года, как мы не живем вместе, и он вполне может иметь подружку, которая бы скрасила его одиночество.
   Но к тому, что я увидела, я уж точно была не готова. Мой муж стоял на четвереньках на кровати, лицом к входу, с закатившимися от удовольствия глазами, а его со звериным рыком "наяривал" университетский товарищ Григорий. А когда он заметил мое присутствие, с еще большей силой прижал к себе зад моего мужа и забился в агонизирующей конвульсии, знаменующей об окончании акта. Видимо, меня парализовало на несколько секунд, потому что, Григорий, игриво шлепнул ладошкой по ягодице Виктора, и произнес:
   - Ты смотри, кого к нам занесло! Может, и ее возьмем в свою компанию?
  Виктор открыл глаза и сквозь пелену выпитого алкоголя посмотрел на меня, не соображая что к чему, но тут я очнулась от оцепенения и, не дождавшись, что же на это ответит мой муж, развернулась и бросилась вниз по лестнице. Уже пробежав один пролет, я ударилась на внезапно открывшуюся дверь ванной комнаты, из которой вышла совершенно голая Кристина.
  - Ух ты! Тебя то сюда каким ветром? Ну что, полюбовалась на своего муженька?
   Ошарашенная увиденным, я никак не могла понять, что она здесь делает. Ведь уже прошло так много времени с тех пор, как мы виделись последний раз, и все это время я о ней даже не вспоминала.
  - А ведь мы и не переставали встречаться здесь втроем, даже когда вы с Виктором женаты были, и когда ты беременной ходила, мы тоже кувыркались на этой даче. Просто тогда с меня Виктор обещание взял, что я тебе ничего не расскажу. Ну наконец, ты и сама все увидела. А ты знаешь, я даже рада этому. Ведь это ты, сучка, у меня Виктора увела. И если бы не ты, может у нас все бы получилось.
   Я взглянула на неё с презрением и побежала к выходу, забыв о своей сумке с деньгами и документами на развод. Слезы душили меня. И хоть с бывшем мужем меня уже ничего не связывало, страшная обида и горечь рвали сердце мое на части. Не помня себя, я выскочила из дома и побежала к трассе, чтобы поскорее убраться от этого проклятого места. А в это время, Кристина опять взяла в руки телефон и снова набрала номер Ивана.
  - Ванечка, надо внести некоторые коррективы в наш план. Вы далеко от дома?.....
  
   11
  
  
   Я шла по гальке, насыпанной вдоль дороги, ведущей к городу. Мелкие камушки шелестели под ногами, забивались в открытые босоножки и причиняли нестерпимую боль, впиваясь острыми краями в ноги. Но мне было все равно. Слезы медленно катились из моих глаз, облегчая груз обиды давящий на сердце. Несколько раз я оглядывалась в поисках попутки, на которой мне можно было бы быстрее добраться до города и постараться забыть обо всем. Из лесочка вырулила Жигули и направилась в мою сторону. Я остановилась и подняла руку, в надежде, что добрые "самаритяне" подбросят меня до города, а там я уже решу, что делать и как возвращать сумку и документы и стоит ли вообще это делать. Но увидев меня, Жигули стала набирать скорость и съезжать с дороги на гальку. Я осмотрелась по сторонам в надежде найти место для отступления от быстро надвигающейся угрозы, но сзади меня был только высокий кювет, залитый грязной придорожной жижей, сильно напоминающей маленькое болотце, и больше ничего. Я отступила на самый край, но машина неслась на меня, не сбавляя скорости. И когда она уже почти коснулась моих ног, я потеряла равновесие и кубарем полетела вниз, сильно ударившись ногой о валун, торчавший на склоне обрыва.
   Машина остановилась и из нее вышли двое крепких мужчин, и посмотрели вниз.
  - Ну и что ты сделал? - зло рявкнула Кристина, выглядывая из окна автомобиля. Мы ее даже не задели. А я тебе что сказала "задавить насмерть!" Вот теперь спускайся и добивай ее.
   Я лежала на боку в этой зловонной жиже и от боли и страха, не могла пошевелиться. "Что я им сделала?" - крутилось у меня в голове. "И зачем Кристине убивать меня. Чем я так могла им так насолить, что единственным выходом является только моя смерть?"
  - Слышь, Хмурый, машина едет. Убери нож. А лучше пойди вообще сядь в машину к Кристине, да не высовывайся. Я сам здесь все разрулю, - услышала я с дороги.
  - Что у вас случилось, мужики? - спросил водитель КамАЗа, высунувшись из окна грузовика.
  - Да тут баба какая-то с обрыва улетела. Пьяная наверно. Вот мы и остановились посмотреть, может, помочь чем-нибудь сможем.
  - У меня тут веревка есть прочная, можно к ней спустить, чтобы она за нее зацепилась, так бы и вытащили. Да, сейчас еще мужики с нашего автопарка подъедут, помогут. Мы в колонне шли, просто я их чуть обогнал.
  - Ну, вы тогда сами справитесь. А мы торопимся, да нам вообще совсем в другую сторону надо, - сказал Корявый и сел в машину.
   Когда я услышала шелест гравия под отъезжающей машиной, я не могла поверить в свое счастье. Опираясь на одну руку, я сначала села. А потом и попыталась встать на ноги в вязкой вонючей луже. Грязь потоком стекала с меня, но вылезти из нее было некуда, кроме как наверх.
   - Эй, ты как там? Сильно зашиблась? Если веревку сброшу, ухватиться сможешь? - сказал пожилой водитель КамАЗа, глядя на меня сверху вниз.
  - Да, - коротко сказала я, руками стряхивая с себя комки липкой грязи.
   Через несколько минут, я уже опять стояла на дорожной насыпи, и вытирала лицо и руки промасленной тряпкой, любезно предоставленной мне моим спасителем.
  - Как же тебя угораздило? Ведь и не пьяная, - сказал он, глядя на меня добрыми глазами, обрамленными мелкими морщинками.
  - Сама не понимаю, оступилась, наверно, - соврала я, считая, что ему совершенно не нужно знать обо всех моих сегодняшних злоключениях.
  - Ты куда шла-то, в город что ли? - опять спросил он, видимо заметив, что у меня совсем нет никаких вещей и одежда без карманов.
  - Я наверно свою сумочку в этой луже утопила, - опять врала я, припадая на ушибленную ногу, которая, несмотря на прилипшую грязь, стала приобретать красновато-синеватый оттенок. А там и деньги и документы, - продолжала я. А шла я, действительно в город, домой. А здесь у тетки была в гостях. Я всегда на попутках домой возвращаюсь, когда к ней приезжаю.
  - Опасно это - на попутках! Знаешь, сколько придурков по дорогам ездит, и не передать. Я бы на месте твоей тетки, лучше такси вызывал, чем так, непонятно как, до дома добираться. - Ну что, обтерлась немного, давай залазь в кабину, я там тебе еще одну тряпку постелю, а то потом сидение не отмою, - сказал пожилой человек и первым полез в кабину, устраивать место для меня.
   Сначала, я решила, что мне, во что бы то ни стало, надо срочно попасть домой, но потом, меня осенило, что сумочка с ключами от дома, так и осталась лежать на тумбочке в прихожей дома Виктора. Так что единственное место, куда я могла сейчас пойти это опять к Кире. И тут уж от вопросов не отвертеться.
   Петр Васильевич, так звали моего спасителя, любезно доставил меня прямо к дому Киры и даже помог, выбраться из кабины грузовика.
   - Может, тебе помочь до квартиры дойти, - любезно предложил он.
   Но я отказалась, достаточно уже того что он и так потратил на меня столько своего времени.
  - Спасибо Вам большое, Петр Васильевич. Если бы не вы, я бы наверно, так и осталась сидеть в этой луже до скончания веков.
   Он только рассмеялся в ответ, да пожелал мне больше никогда не попадать в такие передряги.
   Когда Кира увидела меня на пороге своей квартиры в таком виде, удивлению ее, если мягко сказать, не было предела. По моим зареванным глазам и раздувшейся до невероятных размеров синей ноге, она сразу поняла, что случилось что-то ужасное.
  - Боже мой, боже мой, - твердила она, набирая телефон Андрея. И когда он, наконец, поднял трубку, она уже почти кричала в нее, рыдая и не выговаривая половины слов.
  - Так, успокойся и скажи внятно, что произошло? - пытался успокоить ее Андрей.
  - Да, я не знаю, что произошло! - кричала она. Но ты бы только ее видел! Ты бы только видел ее ногу!
  - Чью ногу? - спокойным тоном опять спросил ее Андрей.
  - Ты что совсем ничего не понимаешь? Ногу Леры, конечно. И ее саму. Ты бы только видел.
  - Я сейчас приеду, только и сказал он, - и положил трубку.
  - Лерочка, милая, кто тебя так? - всхлипывая, причитала Кира. Давай хоть я тебе помогу отмыться, пока Андрей едет.
   Придерживая меня, со стороны ушибленной ноги, она открыла теплую воду,помогла мне снять с себя грязную одежду и залезть в ванну.
  - Ты пока попробуй сама, я быстренько поищу, во что тебе переодеться, - уже начиная трезво мыслить, сказала Кира.
   Я намылила голову. Грязь ручьями стекала с меня, открывая многочисленные кровавые подтеки и порезы на ногах, руках и всем теле. На ногу действительно страшно было смотреть. По всей вероятности, когда я ударилась о камень на склоне, произошел разрыв вены, и теперь кровь скапливалась под кожей, образуя огромный кровавый резервуар. Я еще пыталась смыть с себя остатки грязи, когда дверь в ванную комнату открылась, и в нее вошел Андрей.
  - Дай-ка я посмотрю на тебя, - сказал он, совершенно не обращая внимания на мою наготу.
   Он легонько потрогал ногу и крикнул в сторону комнат:
  - Кира, быстро принеси мне мой кожаный ремень!
   Он еще раз осмотрел меня, а затем повернулся на входящую Киру и, взяв у нее ремень, наложил жгут поверх ушибленного места. Потом ловко одел на меня принесенную ей футболку и легкие тренировочные трико. И подхватив меня на руки, быстро вытащил меня из ванны и понес к выходу. И только тогда, когда я почувствовала себя в его сильных и добрых руках, я потеряла сознание.
  
   После изнуряющих анализов, рентгенов и уколов, перевязок, на следующий день, утором я очнулась от неприятного ощущения в руке. Чуть приоткрыв глаза, я увидела медсестру, склонившуюся над ней и пытающуюся попасть иголкой мне в вену. Она буквально совершала круговые движения этой штуковиной у меня в сгибе, силясь нащупать ее присутствие.
  - Что ты делаешь, Вера? - услышала я голос Андрея.
  - Да у нее вен совсем нет. Уже десять минут пытаюсь попасть.
  - Это мозгов у тебя нет. Ты что не видишь что у нее подключичный катетер стоит, или ты первый день работаешь?
  - Ой, простите, Андрей Дмитриевич. Я после отпуска и еще не успела со всеми историями болезни ознакомится.
  - А что спросить, язык отсохнет? - строго спросил он. Теперь ставь систему с плазмой. Ну-ка дай я сам проверю, точно там то, что нужно. А то ты со своей внимательностью, мне пациентку загубишь!
   И посмотрев на меня, он заметил, что я приоткрыла глаза.
  - Лерочка, как ты? - обратился он ко мне, и махнул рукой медсестре, тем самым дав ей понять, что она может идти.
  - Какой ты строгий доктор, - с трудом разлепляя губы, проговорила я. Ты уж слишком с ней! Посмотри, как она расстроилась.
  - В следующий раз думать будет. А то привыкли все на авось надеяться. А я потом с того света больных вытаскиваю. У нас здесь хирургическое отделение, а не ветеринарная клиника. Здесь люди, а с ними надо по-человечески. А не так как она, сначала делает, а потом думает, или вообще себя этим не утруждает. Ты мне так и не ответила, как ты себя чувствуешь?
  - В общем-то ничего. Только голова кружится.
  - Это у тебя от кровопотери. Но ничего мы тебе несколько системок сделаем, и будешь как новая. Антибиотиков тебе курс проставим, а то столько инфекции в твою кровь попало - я боялся заражение будет, да и гематома могла загноиться. Но ты ведь справишься, правда? Организм молодой, сильный, ты и не через такое проходила.
  - А что с той кровью, которая мне под кожу вытекла.
  - Да, ничего. Тугая повязка эластичным бинтом и рассосется твоя кровь через несколько дней, и опять побежишь на своих двоих.
   Тут дверь отворилась, и в палату сначала заглянуло лицо Киры, а потом и она сама зашла, увидев, как мы мирно беседуем с ее женихом.
  - Вот видишь, Андрей, какие чудеса твоя кровь творит, - сказала она, с теплотой посмотрев сначала на меня, а потом на него.
  - В смысле, твоя кровь?- спросила я, поверну голову к моему доктору. - Это что, твою кровь мне капают?
  - Кира, ну я же просил тебя, ничего не говорить, - возмущенно обратился он к невесте.
  - Ты представляешь, это оказывается очень редкая группа, и пока найдут доноров, пока проверят, так он сам вызвался, и уже два раза по пол-литра сдавал для тебя,- игнорируя протесты Андрея, с гордостью за своего отважного друга, хвасталась Кира.
  - Так теперь мы с тобой одной крови, ты и я? - вспомнив сказку про Маугли, с улыбкой спросила я.
  - Получается так, - ответил он и тоже заулыбался.
  - Вот видишь, хоть улыбаться начал, а то совсем смурной ходил, все за тебя переживал.
   И тут я заметила в руках Киры знакомую связку ключей от моей квартиры, которые я оставила в сумочке, в доме Виктора.
  - Когда ты их успела забрать, Кирочка? Как я тебе благодарна!
  Они как то странно переглянулись с Андреем, а потом Кира выдержала небольшую паузу, а лицо ее приобрело более серьезное выражение.
  - Мне кое о чем надо спросить тебя Валерия. Что ты увидела в доме Виктора, когда пришла туда?
  - Ну ты прямо, как на допросе, - еще не понимая к чему она клонит, засмеялась я, видя как нахмурились ее брови.
  - Просто ты приехала ко мне в таком виде, что не трудно было догадаться, что произошло что-то страшное. Так вот я и хотела бы узнать, что все-таки там случилось? Мне необходимо знать твою версию произошедшего.
  - Какую версию? О чем ты? - уже понимая, что разговор приобретает более официальный характер, переспросила я.
  - Когда ты пришла туда, они уже были мертвы, или нет?
  - Кира, не пугай меня! Кто мертв? Когда я оттуда уходила, все были живы, и очень даже неплохо себя чувствовали.
  - Это пока все, что я хотела от тебя услышать, - облегченно вздохнула Кира. Я так и сказала, что ты ко всему этому непричастна. Но они, все равно, отстранили меня от этого дела, потому что ты моя подруга.
  - Я ничего не понимаю. Кто умер, и кто тебя отстранил, и от какого дела?
  Кира, опять взглянула на Андрея, и когда тот мотнул головой в знак согласия, начала свой рассказ.
  - В тот день, когда ты приехала ко мне после посещения дома Виктора, меня вызвали на работу по поводу двойного убийства. И каково же было мое удивление, когда местом преступления оказался дом Виктора. Его и его друга, Григория Панкратова, застали обнаженными в очень интимной позе, в спальне, на кровати. Им обоим было перерезано горло.
  - О, господи! Этого не может быть! - и слезы полились из моих глаз. Я же только вчера его видела. Как это могло случиться, Кира? Кому была нужна его смерть. Он ведь собирался уехать. Кирочка, но ведь должны же остаться какие-то следы преступников? Ведь вы же нашли наверно отпечатки женской помады на рюмках. Я-то ведь их отчетливо видела, когда заходила на кухню.
  - В том то и дело, что нет, Лера! Билеты на самолет до Франкфурта и на поезд до Страсбурга, действительно были у них в одежде вместе с загранпаспортами. Но никаких признаков присутствия, в доме посторонних людей обнаружено не было. Ничего, кроме твоей сумочки и документов на развод, которые ты захватила, когда поехала от меня к нему. В прокуратуре считают, что ты можешь быть причастной к убийству этих двух мужчин на почве ревности. Только в доме было все перевернуто с ног на голову. - Ты ответь, ты что-нибудь там искала?
  - Конечно же, нет. Ничего я там не искала. Все это просто бред какой-то! Они что же думают, что я могла это сделать? Перерезать горло? Да я даже мышку убить не смогу, а тут люди!
  - Не конкретно ты, конечно. Но могла попросить кого-то. Но я еще раз говорю, это их версия. Ты не подумай, дорогая, я на твоей стороне. Я-то точно знаю, что ты никогда бы этого не сделала. Но они обязаны отработать все, даже самые необычные предположения. Это их работа. И ты должна это понять.
   - Да, я все понимаю. Я когда увидела это.......! Я просто сбежала. Да еще эта Кристина. А потом она и ее друзья пытались задавить меня, - уже сквозь слезы говорила я, понимая, что весь мой рассказ сильно смахивает на бред сумасшедшего.
  - Подожди, подожди. Это какая Кристина? Не та ли, которая с тобой в одной комнате в общаге жила?
   Я только кивнула головой, вытирая лившиеся рекой слезы.
   - А она-то что там делала? - вскинув брови вверх, удивилась подруга.
   И всхлипывая, я рассказала ей все с самого начала, с того самого момента, когда зашла в дом Виктора и вплоть до того, как Кира увидела меня на пороге своей квартиры - грязную и ободранную.
  - Вот так дела! - только и произнесла она. Видишь ли, в чем загвоздка - твое дело отдали одному нашему сотруднику, с которым у меня не очень хорошие отношения. Но пока ты лежишь в больнице, с тебя просто возьмут подписку о невыезде. А уж Андрей позаботится, чтобы тебя подержали здесь столько, сколько потребуется. Ты пока просто все хорошенько обдумай, и когда к тебе придет наш сотрудник, правильно и по порядку сформулируй то, что с тобой произошло в этот день. Я все равно буду следить за этим делом и вести параллельное расследование.
  - Бедный Виктор! - все еще не веря, что его больше нет в живых, тихо произнесла я. Кирочка, где он сейчас? Мне же теперь надо как то организовать его похороны. Ведь, кроме меня у него больше никого не осталось.
   - Он, со своим другом, в городском морге. Но у Григория, в отличие от Виктора, есть родные, и завтра после вскрытия его отдадут им. Я уже позвонила Александру, и он сказал, что поможет тебе с похоронами, а также подключит все свои связи по этому делу.
  - Уже и Александр в курсе? О господи, когда же это я так нагрешила? Теперь-то, с подозреваемой в двойном убийстве он точно связываться не станет. Так что на нем можно сразу ставить крест.
  - Это на ком Вы решили крест поставить? - услышала я возле дверей и увидела Александра, стоявшего в палате, с букетом алых роз и полным пакетом фруктов и соков.
   С накинутым на плечи халатом, необыкновенно красивый и улыбающийся белоснежной улыбкой, он смотрел на меня с такой нежностью и добротой, что у меня защипало в глазах от непонятного чувства, которое вдруг всплыло откуда-то из глубины, и готово было вырваться наружу. Он сел на край кровати взял мою руку в свою, поглаживая ее, будто это было единственное, к чему можно было прикоснуться, не причинив боли.
  - Как Вы себя чувствуете? - спросил он, трогательно подняв обе брови вверх.
  - Спасибо за заботу, но я еще не знаю, - ответила я, внимательно рассматривая его лицо так близко от себя.
  - Может, хватит вам уже на "Вы" разговаривать, - вмешалась в разговор Кира. Прямо бесконечный приступ интелегентности!
   Мы одновременно перевели взгляды на нее, словно она непонятно откуда только что материализовалась. Она по очереди посмотрела на нас и протяжно проговорила:
  - Ууу, с вами все ясно! Это было сразу заметно, а теперь, так вообще! - и обратившись к Андрею: - Пойдем, пусть поговорят, а то они так и будут "выкать" друг другу до старости.
   Когда Кира с Андреем вышли из палаты, я повернулась к нему, и сказала:
  - Я этого не делала, - и предательские слезы навернулись мне на глаза.
  - Я знаю, - просто сказал он и поцеловал мою руку.
  
   12
  
   Ко мне, действительно на следующий день пришел сотрудник прокуратуры и представился - "Майор, Роман Валентинович Карпов". Мужчина, лет так тридцати пяти, с небольшой сединой на висках, не произвел на меня впечатление человека, заинтересованного в поиске настоящего преступника. Он сразу предупредил меня, что наш разговор будет записываться на диктофон, и отвечать я должна, "кратко и по существу дела". Разговаривал со мной свысока, как с настоящей преступницей. Просил отвечать только на заданные вопросы, а когда я хотела вставить что-то из случившегося, резко обрывал меня фразой: "- Прошу Вас, только на вопросы!" Когда я попыталась рассказать о том, кого я там видела, и что меня хотели убить, он ехидно улыбался и отводил глаза в сторону, или смотрел на листы бумаги, на которых что-то бегло и размашисто писал. Он, практически, ничего не объяснил по материалам заведенного уголовного дела, а только сунул мне на подпись документ, в котором было сказано, что я не имею право покидать пределы города вплоть до полного выяснения обстоятельств расследуемого двойного убийства граждан Российской Федерации - Виктора Сосновского и Григория Панкратова. Затем демонстративно выключил диктофон, и коротко попрощавшись, вышел из больничной палаты.
  - Вот же, козел, - подумала я. Такое впечатление, что ему не терпится усадить меня за решетку, не утруждая себя поисками виновников преступления.
  
   Вячеслав Евгеньевич прослушал пленку записи разговора с Валерией Сосновской несколько раз. Все это время, он не выпускал сигарету изо рта, так и не прикурив ее.
  - Все нормально, - сказал он. Только стоит немного подчистить. Убери те фразы, в которых она говорит о том, что ее пытались убить и можешь отдавать это в материалы дела.
  - А про Кристину Бочарову, может тоже сотрем? - спросил он.
  - Нет, с этим я сам разберусь, - ответил полковник, вытащив сигарету изо рта, и смяв ее, бросил в урну.
   А когда Карпов покинул кабинет, тот в свою очередь, еще несколько минут стоял у окна, нервно курил и размышлял о сложившейся ситуации. То, что сын боялся его и ненавидел, Вячеславу Евгеньевичу было настолько же очевидно, насколько и больно осознавать. "Может, зря я втянул его в эти дела? Может, не стоило вообще ввязываться в столь рискованные мероприятия? Сидел бы, да работал, спокойно получал свою зарплату полковника, зато совесть была бы чиста, может и сын бы любил, может и жена бы не изменяла со своим тренером по фитнесу. Так ради чего все это? Ради сына? Так нет же! И не ради страны и не ради себя. А тогда зачем? Ведь с собой в могилу все это не заберешь. А пригодится ли сыну все это добро, тоже неизвестно". Полковник посмотрел на свои ручные часы и, взяв в руки портфель, вышел из кабинета в приемную.
  - Лариса Семеновна, - сказал он секретарю. Сегодня меня больше не будет. Вы тоже можете идти домой. Увидимся завтра, - и, не обращая внимание на ее удивленные глаза, чуть раскачивая портфелем, полковник ФСБ покинул приемную.
  
   Уже подойдя к квартире Ивана, он вспомнил, что у него есть ключ от его дверей и, немного задумавшись, все же достал их из кармана и отворил замок. Из спальни раздавался женский смех и легкое удовлетворенное поскуливание Ивана. Не разуваясь, Вячеслав Евгеньевич вошел в спальню и сел в кресло напротив кровати. Ни сын, ни Кристина его не заметили. Они забавлялись друг другом - она в позе наездницы сидела на нем верхом, совершенно голая, склонившись над его лицом и закрыв его своими густыми черными волосами, а он в это время пытался поймать губами ее вырывающуюся грудь.
   Вячеслав Евгеньевич откашлялся. Иван отреагировал молниеносно. Словно в нем сжалась стальная пружина, он тут же сел в кровати и одним движением скинул с себя Кристину, которая, как казалось, совершенно не была обескуражена, ни своей наготой, ни сложившейся щекотливой ситуацией.
  - Папа, а ты как здесь.....? - он не договорил, потому что вспомнил, что сам дал ему ключ от своей квартиры.
  - Ванечка, какой ты не гостеприимный! - почти пропела Кристина в своей излюбленной протяжной манере. Может твой папа соскучился по молодому женскому, жаркому телу и пришел, чтобы присоединится к нам. Ведь правда же, Вячеслав Евгеньевич? - сказала Кристина, обеими руками сдвинув свою грудь к центру и призывно раздвинув ноги. Я только "за", - томно произнесла она и облизала губы.
   - Может и соскучился, - сказал полковник и встал с кресла. Он подошел к кровати и начал медленно расстегивать кожаный ремень на своих брюках.
   Иван наблюдал за всем происходящим, боясь пошевелиться и разозлить отца. Кристина же в ожидании продолжения, закинула голову назад, опираясь на одну руку, другой поглаживала себя в области промежности. Полковник обошел кровать и, подойдя к Кристине сзади, погладил ее красивые плечи, поправил растрепавшиеся волосы на ее голове и поцеловал в затылок. Затем он быстро выдернул ремень из брюк, и, закинув его на шею девушки, крепко затянул его. Иван же, не в силах поверить в увиденное, скатился с кровати и стал пятиться назад пока не уперся спиной в стену. А Кристина сделала несколько неловких попыток освободиться от удушающе стягивающего ремня, еще пару раз взмахнула руками и затихла, с безобразно вывалившимся изо рта языком.
   Иван закрыл лицо руками и заплакал навзрыд, причитая:
  - За что ты ее так? За что?
   Вячеслав Евгеньевич снял ремень с шеи бездыханного Кристининого тела и спокойно вдел его обратно в брюки. Затем, он подошел к вздрагивающему в рыданиях сыну, рывком поднял его с пола и наотмашь влепил пощечину. Иван тут же перестал плакать, и все еще опираясь на стену, безвольно опустил руки вдоль туловища.
  - Я устал. Слышишь ты, устал, что ты постоянно все делаешь не так. Почему ты не сказал мне, что Сосновский с Панкратовым собираются покинуть страну? Почему ты не пришел ко мне, а послушался эту полоумную шлюху? - совершенно спокойно, с усталым видом говорил полковник.
  - Но за что ты ее? - не унимался Иван. Наказал бы меня. Я ведь любил ее!
  - Да, брось ты, любил! Таких как она не любят, с такими забавляются, а потом бросают. А если ты не понимаешь, за что я ее придушил, то ты еще глупее, чем я думал. Для особо тупоголовых, я могу пояснить. - Исходя из всего, что произошло, убить Валерию Сосновскую было, в принципе, просто необходимо, потому что она увидела твою Кристину в доме своего мужа, а затем и на дороге, и уже дала показания по этому поводу. Но раз вы на это не сподобились, и она осталась жива, то Кристина - единственная и прочная нить, которая связывает тебя со всей этой ситуацией. И выйти сначала на тебя, а потом и на меня, у следователей не составит никакого труда. Вот поэтому-то твою подстилку и надо было убрать. Иван с широко раскрытыми глазами смотрел на отца, понимая, что его доводы настолько убедительны, что убийство Кристины выглядело здесь наименьшим из зол. Он как-то совсем иначе стал теперь смотреть на всю эту ситуацию, а распростертое на кровати тело его любовницы уже не вызывало такой жалости, как до разговора с отцом.
  - А как мы от этого избавимся? - кивая в сторону девушки, уже более уверенно спросил Иван.
  - Ну, вот теперь-то я слышу голос "не мальчика, но мужа", - потрепал сына за волосы отец, снова сел в кресло и глубоко затягиваясь, закурил сигарету. Так, а теперь скажи, куда вы спрятали содержимое тайника? Я, надеюсь, ничего не пропало?
  Иван, застегивающий в это время брюки, на секунду остановился, затем повернулся к отцу и, заикаясь, произнес:
  - Мы не нашли его.
  - Что? - заорал побагровевший полковник и закашлялся от дыма.
  - Мы думали, что найдем, Ты ведь сам сказал, чтобы мы не знали, куда он все спрятал. Вот мы и не спрашивали, - видя, как приближается отец, пробубнил Иван.
   Вячеслав Евгеньевич подошел к сыну, и что было силы, ударил его кулаком в челюсть. Иван, стукнувшись головой о стену, медленно осел вдоль нее на пол, и тонкая струйка алой крови окрасила его подбородок.
  - Вот же дебил! Угораздило же мне такого придурка вырастить! Мозгов нет и, похоже, не будет никогда. Вставай, имбицил! Что нюни-то распустил!
   Иван, сначала оперевшись руками о пол, потом о стену встал, и, потрогав руками голову, слегка встряхнул ее, словно ставя мозги на место, затем вытер краем простыни кровь с уголка губ, закончил одеваться и сел на край кровати.
  - Так, ты мне скажи, а эта дура знала, где коллекция спрятана? - выпустив пар, уже более спокойно сказал полковник ФСБ, кивая в сторону бездыханного тела Кристины.
  - Я думаю, что тоже нет. Хотя теперь какая разница. Она ведь того - готова, что толку теперь гадать знала она или нет. Слушай, а может он все к своей бывшей перевез, вот мы и не нашли ничего. Мы ведь все обыскали. А ведь у Хмурого с Корявым большой опыт в этих делах. Может, пока эта тварь в больнице, мы у не дома все перероем. Все равно ведь соваться в дом Сосновского пока нельзя. Я так понимаю, что там все опечатано.
  - А может мне тебя почаще в челюсть бить. Посмотри, как шустро соображать стал. Тогда так и поступим. Поищите у нее дома. Только прошу тебя, так же никаких следов не оставляйте. Все, ты слышишь меня, все в перчатках! А теперь давай простынь, снимай с кровати и заворачивай эту падаль, да вещи ее в пакет сложи, чтоб они тут у тебя нигде с домом поблизости не нашлись, а то у тебя мозгов хватит, их возле дома на помойку выкинуть.
  - А ее куда денем? - спросил Иван у отца, боясь предложить что-либо, и снова огорчить отца своим слабоумием.
  - Ее то? На свалку! Там ее пока обнаружат, много воды утечет, мы уже все разрулить успеем.
  
   13
  
   Вечером я попыталась встать с кровати. Андрей, после долгих уговоров с моей стороны, впервые за два дня ушел ночевать домой, поэтому останавливать меня было не кому. Я сначала потихоньку спустила ноги, и попыталась привыкнуть к вертикальному положению, а потом потихоньку встала и подошла к умывальнику. То, что я там увидела, повергло меня в настоящий шок. Я и так всегда была не в самой большой весовой категории, но тот скелет, что смотрел на меня в зеркале, явно был не тем, что я могла бы себе представить даже в самых страшных снах. Глаза мои ввалились. На лице было несколько покрывшихся коростами царапин, а губы приобрели синеватый оттенок, По всей видимости, мой синяк на ноге и бинт, удерживающий его под кожей, и составляли ровно половину моего нынешнего веса. Потихоньку пройдясь до окна и обратно, я почувствовала себя более уверенно и самостоятельно впервые за два дня, отправилась по больничному коридору на поиски свободной душевой, чтобы немного привести в порядок свои волосы и хоть немного смыть с себя больничный запах.
   Я с удовольствием постояла несколько минут под теплым душем и, почувствовав себя заново родившейся, накинула больничный халат на голое тело и вновь направилась в палату. Тело снова обрело утраченную способность дышать всей поверхностью кожи. Я надела на себя мягкий спортивный костюм, заботливо привезенный Кирой из моей квартиры, и попыталась заставить себя здраво размышлять над сложившейся ситуацией. "Судя по тому, что я не разучилась самостоятельно передвигаться, мне теперь необходимо было заняться приготовлением к похоронам моего, так и ставшего бывшим, мужа. А поскольку я была его единственным оставшимся близким человеком, то надеяться мне было не на кого". Перебирая в памяти всех, у кого бы я могла попросить деньги в долг, я постоянно ловила себя на мысли, что таким человеком, может быть только второй муж моей матери, материальное положение которого выгодно отличалось от всех, кого я только могла вспомнить. Конечно же, Кира и Андрей, и я ничуть не сомневалась в этом, непременно помогли бы мне, но злоупотреблять их дружбой я уже не могла. Тем более что Кира и так оказалась в затруднительной ситуации в связи с этим происшествием, а еще больше запутывать дело я не имела право.
   На улице уже вовсю царствовала ночь, а я никак не могла заснуть, прокручивая в голове, все то, что со мной случилось за последние два дня. "Где же ты, бабуля, с обещанным счастьем и благополучием? Неужели, она просто меня утешала за то, что я ей тогда помогла? Может и счастье то мне никакое не светит, а я-то дурочка, поверила, что у меня и правда все будет хорошо". С этими невеселым мыслями я уснула, чтобы завтра, на свежую голову, еще раз обо всем подумать и принять окончательное решение.
   На следующий день, я, утвердившись в своем решении просить помощи у Николая Гавриловича, и договорившись с ним о встрече, уговорила Андрея отпустить меня к нему. Он долго не соглашался, но потом, посоветовавшись с Кирой, все же решил уступить, понимая, что я от него все равно не отстану. Но его непререкаемым условием было, что сопровождать меня будет Александр, а иначе, как он выразился "пройдешь к выходу, только через мой труп". Проходить через его труп, мне совершенно не хотелось, тем более что у меня был в его случае, совершенно очевидный меркантильный интерес.
   Приехавший вовремя Александр, сначала предложил донести меня до выхода на руках, и когда я наотрез отказалась, он прикатил инвалидную коляску и под неусыпным взором Андрея подвез меня к выходу, помог встать на ноги и дойти до автомобиля.
  
   Несмотря на то, что матери удалось все-таки испоганить три последних года жизни Николая Гавриловича, ко мне он относился совсем неплохо. Его помощь значительно вышла за пределы материальной. Он, видя мое бедственное положение, не только помог деньгами, но и всю организацию этого дела взял на себя. Мне он практически отвел роль стороннего наблюдателя, чем еще больше утвердил меня в мысли, что мир не без добрых людей, даже если им наплевали в душу твои родственники. А матери в этом деле не было равных. Продержалась она без запоев ровно месяц после их свадьбы. А затем методично, с завидным постоянством закоренелого алкоголика наверстывала упущенное, и в результате, с белой горячкой попала в психиатрическую клинику. Мне всегда было непонятно это ее непреодолимое желание выпить хоть что-нибудь, все равно где, все равно с кем, лишь бы выпить. И в мыслях, я всегда рисовала себе мужчину своей мечты - совершенно непьющего, некурящего, и без всякого рода других вредных привычек. Но как показывает практика, жизнь постоянно нас сталкивает с человеком, который имеет систему ценностей, отличную от вашей собственной, тем самым не давая вам того, без чего вы не представляете своей жизни. И как я теперь понимаю, все это происходит в воспитательных целях, дабы мы избавились от своих идеализаций и научились любить мир таким, каков он есть, несмотря на его очевидное несовершенство.
   Вот так было и с Виктором. Изначально не заметив в нем пристрастия к алкоголю, я думала, что нашла себе человека, который этим и будет отличаться от моей матери. Но как я ошибалась! Он не только стал похож на нее в этом смысле, но обнаружил в себе такую прорву недостатков и пороков, что я серьезно стала сомневаться в своей способности хоть немного разбираться в людях.
  
   Но об умерших плохо не говорят. Но это были только мои мысли, непроизносимые вслух, которые пролетели молниеносно в моей голове, когда я стояла на третьих в моей жизни похоронах, и, пытаясь забыть все обиды, шептала: "пусть земля ему будет пухом!".
  
   Чувствовала я себя значительно лучше. Нога перестала постоянно напоминать о себе, да и опухоль стала намного меньше. Поэтому, приведя все эти доводы Андрею, я уговорила его отпустить меня домой, пообещав, что жизнь в собственной квартире благосклонно скажется на моем здоровье, и там, в родных стенах, все мои болячки заживут на мне, как на собаке.
   Сначала он посмотрел в сторону Александра. Тот сразу понял, что от него хотят и, не дожидаясь слов Андрея, тут же подтвердил, что непременно доставит меня до самой двери, и проследит, чтобы мой холодильник наполнился не только охлажденной водой из под крана, а запасом необходимых для поддержания нормального здоровья, продуктов.
   Он так и сделал. По дороге домой мы заехали в супермаркет, и он набрал целую корзину снеди, которой можно было бы прокормить целый батальон. И все это он легко поднял на мой этаж и остановился возле двери, поджидая, когда я достану ключ от своей квартиры. Но стоило мне только к ней прикоснуться, как она открылась и перед нашими взорами предстала ужасная картина. Все было перевернуто, начиная с порога, вплоть до самых дальних уголков. Вся посуда разбита, из распоротого дивана торчали пружины, матрац кровати разрезан вдоль всей его длины, вещи разбросаны, зеркала разбиты. Я прошла обе комнаты, наступая на обломки и осколки моего, и так не сильно организованного быта, и понимала, что теперь даже этого меня лишили. Ведь, как ни странно пока не наступит следующий день, человек вообще не способен оценить, как ему было хорошо еще вчера. И теперь я в полной мере осознала, что все, что у меня было, еще можно было привести в какое-то соответствие с понятием "нормальное жилье", теперь же это сделать практически невозможно. Но сил на эмоции не осталось. Я оглядела комнаты и повернулась в сторону Александра, который уже достал телефон из кармана и набрал номер Киры.
  
   - Там точно никого нет? Вы ни с кем не столкнулись? Вы ничего не трогали руками? Если нет, то ничего и не трогайте. Я сейчас же вызову наряд, а вы покиньте квартиру и посидите на лавочке возле подъезда. Я постараюсь скоро, - выслушав нас, быстро произнесла она и тут же положила трубку.
   Не успели мы спуститься вниз, как подъехал наряд милиции, и четыре человека, во главе с Кирой вышли из машины и направились в нашу сторону.
  - Давай сюда мне ключи от квартиры, - сказала она. И вот тебе мои. Саша отвези ее, пожалуйста, в нашу с Андреем квартиру и пусть она остается там. Ты там располагайся. Андрей на дежурстве. Я, по всей видимости, тоже приду не скоро.
   А мы, как все здесь закончим, я тут же приеду и все тебе расскажу. За квартиру не переживай, мы ее закроем и опечатаем. А оставаться тебе здесь нельзя, мало ли что, вдруг они вернуться захотят, а тут ты, как на блюдечке.
   - А может ее ко мне отвезти, - предложил Александр. У меня четыре спальни. Есть где разместиться. Да и обо мне никто не знает и искать ее там не станут, даже если и захотят.
  - Ну это решать не мне, а самой Валерии. Как решит, так пусть и будет.
  - Но у меня даже вещей то с собой никаких нет, только те, что ты мне в больницу привезла. Можно я опять в квартиру поднимусь, а?
  - Я не думаю, что тебе придется долго скитаться. Может через несколько дней и сможешь опять в дом вернуться, так что как-нибудь уж потерпи.
   Я смотрела то на Киру, то на Александра. Несколько чувств одновременно боролись во мне в эти секунды - и любопытство и страх и боязнь быть навязчивой. Но видимо подсознание само решило все за меня, и я протянула Кире ее ключи, и только потом осознав свои действия, сказала ей:
  - Ты, пожалуйста, только побыстрее распутай это дело. Кирочка милая, я верю в тебя. Ты ведь такая умная, ты ведь найдешь их, правда?
   Кира только в ответ обняла меня и направилась сторону моего подъезда.
  
   Дом Александра оказался в самом центре города. Раньше, когда я проезжала мимо него, меня всегда интересовало, что же интересно надо сделать для страны, чтобы иметь возможность жить в таком архитектурном совершенстве. И вот теперь, я направлялась в самую его сердцевину, чтобы рассмотреть это удивительное строение изнутри, в которое я даже и не мечтала когда-либо попасть. Видя, как я рассматриваю готические колонны и гипсовую лепнину на здании, Александр только улыбался, продолжая идти сзади, наблюдая за моей реакцией.
   Почти сразу на входе нас встретила пожилая консьержка, и вежливо поздоровавшись с хозяином одной из элитных квартир этого высотного дома, с неприкрытым любопытством рассмотрела меня с ног до головы, не сильно-то заботясь, нравится это мне или нет.
  - Кто это с Вами? И надолго она? Как мне ее отмечать в журнале? - с абсолютно серьезным лицом спросила она.
  - Она поживет у меня некоторое время, в качестве сексуальной рабыни, а потом не знаю, - и он оглядел меня с ног до головы. - Может и перепродам, если откормлю, конечно.
   Говорил он совершенно серьезно, без тени улыбки на лице, и консьержка, для которой понятие юмор, видимо, вообще отсутствовало, как что-то в принципе несуществующее, с изумлением посмотрела на меня, видимо ожидая какой-то реакции. Но я только засмеялась в ответ и проследовала вслед за Александром на первый этаж многоквартирного дома.
   Чистенький лифт с металлической решеткой вместо внешних дверей, со скрипом довез нас до седьмого этажа и Александр, перегрузив все продуктовые запасы в одну руку, другой открыл красивую дверь с большой прозрачной вставкой вместо глазка.
   Он действительно не шутил, когда говорил, что места в его квартире будет достаточно. Судя по тому, что я увидела, площадь его квартиры составляла около двухсот квадратов. На первом этаже этой двухуровневой квартиры, располагалась огромных размеров гостиная, на которую со второго этажа выходил балкон, объединяющий все четыре спальни. Возле самого большого центрального окна было что-то вроде маленького зимнего сада. Освещаемые со всех сторон растения разрослись до невероятных размеров, раскинув роскошные зеленые листья и с благодарностью впитывая солнечные лучи.
  - Пойдемте, я покажу Вам комнаты, - обратился он ко мне, быстро отнеся пакеты на кухню.
   И поднимаясь по деревянной лестнице, он продолжал:
  - Всего две спальни этой квартиры обставлены мебелью. Но вы можете выбрать любую. Я с радостью могу отдать вам свою, если она вам больше придется по вкусу, и тогда у меня будет возможность постоянно врываться к вам под предлогом, ну например, переодеться.
   И когда он говорил это, маленькие искорки вспыхивали в его глазах, и взгляд его задерживался на моих губах более, чем я могла бы выдержать не краснея.
  - А чья вторая комната? - спросила я, понимая, что первый вариант, мне уже начинает нравиться.
  - Эту комнату я приготовил для своей сводной сестры, которую нашел уже после того как переехал сюда. Но это длинная история. Я Вам потом ее расскажу, - и он открыл дверь.
   И все же я, почти борясь с собой, наотрез отказалась претендовать на спальню хозяина, это было бы совсем по-свински с моей стороны. Но и вторая комната, которая была уже подготовлена для жилья, была просто замечательна. Она не была изыскано обставлена, в ней не было шикарных тяжелых портьер, она скорее была словно огромный бутон цветка, такой легкой и обволакивающей, что мне сразу захотелось укрыться в ней. Шелковые белые шторы, легко колыхались от летнего ветерка из распахнутого окна. Молочного цвета покрывало на большой кровати призывно манило в свои объятия. Светлая мебель, растворялась на фоне стен и зеркал. Единственными яркими акцентами здесь были подушки, словно красные лепестки роз, разбросанные на кровати и кресле.
  - Здесь очень красиво! - сказала я и повернулась к Александру. - Какой Вам смысл нянчиться со мной и укрывать в своей квартире? Ведь у Вас ведь уже своя налаженная жизнь, зачем Вам эти проблемы?
  - А может именно этого мне и не хватает! Жить только для себя любимого - ведь это так скучно.
  Но на секунду задержав взгляд на мне, он сказал:
  - Вам необходимо отдохнуть, набраться сил. К сожалению, в этих шкафах ничего нет из одежды, но я постараюсь подобрать Вам что-нибудь и своего гардероба.
   Когда он вышел, я подошла к окну и долго смотрела на стоящий позади главного проспекта город, с его маленькими и большими проблемами. В небольшом скверике под окнами на лавочках сидела влюбленная парочка, нежно склонившись головами друг к другу. Солнце медленно клонилось к закату, и небо пронизывали тонкие лучи летнего жаркого солнца, оставляя розовый след на облаках, мирно проплывающих над огромным городом.
  
  - Вот, посмотрите, может что-нибудь, и подберете, - сказал возвратившийся Александр, неся в руках несколько предметов своей одежды.
  - А можно мне принять душ, - робко спросила я.
  - Да конечно. Пойдемте вниз, я Вам все покажу и ванну, и кухню и другие подсобные помещения. Вы можете чувствовать себя как дома, и совершенно свободно перемещаться, куда вам только вздумается. Правда телевизор у меня только один, да и тот в полупустом зале. У меня даже нет дивана перед ним, так что я смотрю его прямо с надувного матраца. Но я думаю, это не проблема, мы легко можем уместиться там вместе.
  И улыбнувшись только краешком губ, добавил:
   - Но если что, я могу посидеть и на полу.
  Я поняла, что он дразнит меня и пытается несколько разрядить обстановку. И меня занимала игра его слов, с легким подтекстом и ненавязчивыми шутками. Мне необходимо было немного расслабиться и хоть на время забыть о том, что со мной произошло, и его компания как нельзя лучше способствовала этому.
   Ванная комната оказалась тоже величественных размеров. Голубоватая плитка на стенах, казалось, еще больше расширяет ее пространство. Кроме большой угловой ванны, здесь была душевая кабинка, на которой-то я и остановила свой выбор.
   "Вот только бы понять, зачем убили Виктора и его друга и зачем пытались убить меня". То что это сделали одни и те же люди у меня уже не вызывало никаких сомнений. "Необходимо только поделиться своими соображениями по этому поводу с Кирой, может она что-нибудь и выяснит. И еще ей надо рассказать, что Виктор говорил о каком-то "богатстве" и собирался с ним покинуть страну. Может дело в этом. Может это богатство и не его вовсе, а то, что он хотел забрать всё себе, и погубило его. Тогда причем здесь я?" - все эти невеселые мысли крутились в моей голове, пока вода ласковыми струями стекала по моему телу, вместе с заботами и усталостью дня покидало меня, пусть даже и на некоторое время.
   Немного закрутив на талии легкие трикотажные тренировочные брюки хозяина дома и поправив футболку, которая сваливалась то с одного плеча то с другого, я, захватив с собой сотовый телефон, пошла на кухню, втягивая носом аппетитный запах, который разносился по всей квартире. Александр стоял лицом ко мне и раскладывал по тарелкам спагетти и посыпал их натертым сыром. Салат из свежих овощей в прозрачной салатнице уже красовался посредине стола, на своем почетном месте.
  - Я не большой мастер в приготовлении пищи. В основном, пользуюсь полуфабрикатами, мне всегда жаль времени на приготовление чего-то более грандиозного. Поэтому дома я ем редко, в основном, где-нибудь и как-нибудь. И теперь я даже рад этому, поскольку если бы я тогда не заглянул в то кафе, в которое пришли и Вы на встречу со своими друзьями, мы, может быть так никогда бы и не встретились.
  
  - А я готовить умею и люблю, только вот для себя одной уже давно этого не делала. -Так что, если Вы мне позволите хозяйничать на Вашей кухне, я хоть этим попробую отблагодарить Вас за гостеприимство.
  - А что, мне это очень даже нравится. Я всегда вспоминаю, как готовила в этой квартире мама и бабушка. Здесь всегда собиралось много гостей и вкусно пахло пирогами.
  - А как оказалось, что здесь не осталось ничего от Ваших родственников, в квартире ведь абсолютно пусто, неужели Вы от всего избавились?
  - Да нет же конечно. Пока я был в детдоме, вся мебель была продана в антикварные магазины, якобы в оплату за неоплаченные коммунальные услуги. Вернувшись в пустые стены, я сначала пытался найти ее и выкупить, но потом оказалось, что вся мебель уже давно обрела других хозяев, и собрать ее по всему городу стало практически невозможно. Сначала я очень скучал по той обстановке уюта, что царила в нашем доме, и даже хотел избавиться от этой квартиры, которая мне напоминала обо всем. Но потом понял, что лучшая память моим родителям это попробовать начать все сначала и вновь наполнить все ее уголки радостью жизни. А пока этого не случилось, я по мере сил обживаю это пространство, надеясь, что скоро обзаведусь большой семьей, и здесь повсюду будет слышен смех сначала моих детей, а потом и внуков.
   Мне хотелось что-нибудь ответить, но умные слова не приходили, видимо, решив сегодня не беспокоить меня своим присутствием, и я очень обрадовалась, когда зазвонил телефон и может даже слишком поспешно ответила:
  - Да, Кирочка, я тебя слушаю.
  - Послушай Лера, во-первых, сразу хочу сказать, что квартиру мы твою закрыли и опечатали, и ты можешь за нее не беспокоится. Хотя по большому счету беспокоится уже не за что. Все что у тебя было, можно смело отправлять на помойку. Хотя может это и к лучшему. Ничто не будет напоминать тебе о прежней жизни, и можешь начинать все с чистого листа. Ну а во-вторых, завтра тебе необходимо явиться к следователю прокуратуры, ну который ведет твое дело, помнишь, Карпов, он сегодня с пеной у рта орал, что не может тебя найти, и ему необходим твой нынешний адрес. Я постаралась его успокоить и заверила, что ты никуда не исчезла, просто пока переселилась к друзьям. И чтобы он не нагрянул к вам, тебе лучше прийти в наш отдел и поговорить с ним. А я тебя уж здесь проконсультирую, что ему необходимо знать, а что нет. Ну и ты уж не обижайся, придется провести дактилоскопию, без этого у нас никуда. Во сколько ты сможешь?
  - Да хоть сейчас, мне скрывать нечего.
  - Ну, сегодня уже поздно. Давай договоримся на десять утра. Я тебя встречу внизу и проведу к нам, а в одиннадцать поговоришь с Романом Валентиновичем.
   И когда я положила трубку и уставилась на телефон.
   - Это по поводу убийства Вашего мужа и его друга? - спросил Саша, подвигая ко мне чашку с чаем.
  - Да. Они хотят сделать дактилоскопию, и опять побеседовать со мной. Вдруг я решу признаться в убийстве и облегчу всем им жизнь. Я, конечно, не имею ввиду Киру, она за меня горой, а вот этот Карпов, похоже, все для себя уже решил.
  - А как так получилось, что Вы с мужем, живя врозь вместе столько времени, так и не развелись? Может Вы хотели сохранить брак?
  - Там нечего было сохранять. Мне совсем не хочется говорить о нем гадости. Но он оказался не тем, что мне привиделось вначале нашего знакомства. И я виню в этом только себя. Это вообще не единственная ошибка в моей жизни. А мой недостаток - неумение разбираться в людях, в результате и приводит к таким вот последствиям. Я, конечно, могу сказать, что была молода и глупа, но это не меняет дело.
   - А мне кажется, Вам не за что так себя корить. Все мы, так или иначе, совершаем ошибки. Кто-то меньше, кто-то больше. И Ваше стремление создать семью, не кажется мне таким абсурдным. Ну, не получилось, так что ж с того. Вы только посмотрите у скольких это не выходит. И ко всему прочему, Вы кажетесь мне вполне разумной и совершенно адекватно воспринимающей мир.
  - Вы меня не знаете.
  - Так значит, у меня есть к чему стремиться.
  - А Вы не боитесь, что я могу оказаться совсем не тем человеком, какой кажусь на первый взгляд?
  - Нет. Могу похвастаться, что у меня иногда получается разбираться в людях. И они, как правило, оправдывают мои надежды. И еще, как говорил один философ: "Я прекрасно отношусь к людям, лишь потому, что ничего от них не жду!"
  - Это изречение я могу отнести и к себе?
  - Нет. На Ваш счет у меня совершенно наполеоновские планы! - смеясь, сказал Александр.
  - И это, какие же, позвольте узнать?
  - Я собираюсь написать совершенно умопомрачительную историю раскрытия преступления, главной подозреваемой по которому проходила бы, совершенно невинная молодая девушка, выбравшая себе нелегкую профессию детского психолога.
  - В Ваших устах это звучит так интригующе.
  - Спасибо. Но Вы еще не знаете, на что еще, способны мои уста.
   По всей видимости, я густо покраснела, потому что он заулыбался, и тут же сказал:
  - Может, еще чашечку чая?
   Но горячего на сегодня для меня уже было достаточно. Я постаралась взять себя в руки, и мысленно сосчитав до пяти, совершенно спокойно вышла из-за стола и направилась к раковине, захватив с собой пустые тарелки.
  - Давайте я все сам уберу, а Вы можете посмотреть телевизор, или же почитать, у меня одна комната, что-то вроде кабинета, с кучей книг.
  - А последняя комната? - поинтересовалась я, стараясь быть как можно спокойнее, когда он взял мои руки и легко отвел от раковины.
  - А из нее я сделал маленький тренажерный зал. Ходить в качалки мне жалко времени, поэтому я приобрел все, что я считаю нужным и установил там. Мне очень нравится думать в этой комнате. Когда заняты только твои мышцы, мозг совершенно свободен, и вот тогда-то ко мне и приходят мои самые умные мысли.
  - А мне лучше думается под душем. На меня очень расслабляющее действует вода и под ее мерное журчание, все самые запутанные проблемы, становятся проще, яснее и понятнее.
   И я тут же пожалела, что сказала это. Потому что он посмотрел на меня таким взглядом, будто я, прямо сейчас, стою перед ним обнаженной, под струями теплой воды. Под его взором, где то внизу живота залетали бабочки, и я отвернулась, чтобы он ничего не прочел на моем лице, и поспешно вышла из кухни.
   Я не стала смотреть телевизор, все равно я бы не смогла вникнуть в смысл телевизионных действий. А сидеть с Александром вдвоем на надувном матрасе, эта перспектива, конечно, давала волю моему воображению и будоражила тело, но я считала, что на сегодня ярких впечатлений уже и так более чем достаточно. Поэтому отправилась спать. И пожелав хозяину спокойной ночи, я погрузилась в сладостный мир грез и чарующее волшебство теплой летней ночи.
  
   14
  
   Ночь пролетела незаметно. Нежная обволакивающая мягкость постели, сотворили чудо с моим телом. Я чувствовала себя отдохнувшей и готовой ринуться в бой за решение своих проблем. Поблагодарив создателя за то, что он создал воду, я с наслаждением приняла утренний, бодрящий душ и направилась на кухню, совершать великое таинство приготовления завтрака. И когда Александр вошел в кухню в одних только боксерах, с влажными волосами и полотенцем на плечах, из чашек на столе уже поднимался пьянящий запах свежесваренного кофе и на тарелке золотились оранжевые солнышки - глазуньи и поджаренные тосты.
  - Так Вы меня разбалуете, и я вообще не захочу Вас никуда отпускать.
  Я не стала ничего отвечать на это, так как все что я бы не сказала сейчас, все выглядело бы по-дурацки глупо, типа "а я еще и не такое умею" или "а я и не собираюсь от Вас никуда уходить". Поэтому я промолчала, глядя, как он с удовольствием съедает завтрак.
   Я тайком поглядывала на его стройную, замечательно сложенную спортивную фигуру, на маленькие завитки волос на груди, и мне с такой силой захотелось прижаться и положить руки ему на грудь, что я чуть не поперхнулась своим же тостом, от дикого желания почувствовать его тело. Я постаралась отвести взгляд и уставилась в свою кружку. Но когда подняла глаза, он, откинувшись на стуле, внимательно рассматривал меня, не скрывая улыбки и еще чего-то мимолетного во взгляде, что всегда тебе подсказывает, что у человека на уме. И это что-то мне говорило, что в его намерения не входило ограничиваться простой дружбой. Было в нем еще что-то притягивающее - завораживающее, призывно - манящее, побуждающее к желанию наплевать на все и набросится на него, прямо здесь, в кухне.
  "О, боже, мой! Что же я делаю? Надо взять себя в руки и прекратить так на него реагировать" - говорил мне мой голос разума, но тело не хотело подчиняться, и настаивало на ином развороте событий. Поэтому, я быстро встала и направилась с тарелками к раковине, дабы постараться придать им первозданную чистоту.
  - Валерия, а может мы с Вами, действительно перестанем выкать друг другу, что я думаю, облегчит наше общение.
  - Да, наверное, так будет проще, - сказала я и повернулась к нему.
  - Ну, тогда эту договоренность следует закрепить дружеским объятием и поцелуем.
  И не успела я ничего сказать в ответ, как он притянул меня к себе и, прижав к своему почти обнаженному торсу, легко коснулся моих губ своими губами. Ноги мои подкосились, и если бы я не держалась за раковину, то рухнула бы прямо возле нее. И когда я уже была готова сдаться и согласиться на все, что бы он ни захотел со мной сделать, я увидела, как он выходит из кухни, высокий и красивый, с полотенцем на плечах, мурлыкая под нос какую-то песенку.
  "Вот же, блин! Какая же я дура! Что это я о себе возомнила! Если он сказал, что у него нет жены, это ведь совсем не значит, что у него вообще никого нет. Да не может этого быть! Это все равно, что сказать, что на земле не существует жизни. Абсолютно равнозначно! Я же видела, как на него глядели все женщины в кафе - слюни можно было половой тряпкой подтирать. А тут я, принцесса, с отломанными каблуками, а теперь еще и подозреваемая. Точно! Он ведь сам сказал, что хочет написать статью о раскрытии этого убийства. А я, как первоисточник информации, ему просто необходима в этом деле. Ну, вот теперь я полностью протрезвела, и могу здраво мыслить и рассуждать. И сейчас, когда я, наконец, определила свое место в его жизни, могу уже более спокойно разговаривать с ним, и не рассчитывать на свои глупые фантазии".
   И прокрутив все это в голове, я уверенно прошла в "свою" комнату, чтобы переодеться и приготовится для встречи с Кирой и следователем Карповым, и поделиться своими соображениями по поводу всего произошедшего.
   Всю дорогу до прокуратуры Александр молчал. Видимо он заметил перемену в моем настроении и мысленно пытался найти ему объяснение. Возле входа меня уже ждала Кира, переступая с ноги на ногу.
  - Ну, слава богу, ты приехала!
  - А ты, что же думала, что я скрываться стану?
  - Ну нет, конечно. Просто он меня уже с утра достает: "Где, да где наша свидетельница по делу?"
  - Здравствуйте, - сказала Кира, обращаясь к Александру, когда он вышел из машины и подошел к нам.
  - Здравствуйте Кира. Вы, кажется, хотели побеседовать с Лерой до разговора с Карповым.
  - Да. Мне еще надо познакомить ее с адвокатом.
   И уже обращаясь ко мне:
  - Моя подруга, взялась за это, в качестве твоего адвоката. И не смотри на меня так, это тебе не будет ничего стоить. Я с ее согласия переговорила с Главным прокурором, и он поручил ей это дело. Но она сама хочет выслушать все, что произошло, и на встрече с Карповым, уже будет присутствовать, как твой защитник.
  - А можно мне с вами? У меня есть кое-какие соображения по этому вопросу, - спросил Саша, обращаясь к нам обеим.
  - Ты Лер, как? Не против? - спросила меня Кира.
  - Если это может помочь делу, то конечно не против! Я же не мазохиста. И моей мечтой никогда не было провести остаток жизни за решеткой с маньяками и мужеубийцами. Так что я очень даже не против!
   Мы поднялись на третий этаж в кабинет Киры, там нас уже ждала миловидная женщина лет тридцати с умными и добрыми глазами.
  - Знакомьтесь. Вера Васильевна Жданова, - сказала Кира. Она и будет тебя защищать, по крайней мере, пока от Карпова. А это, - и она указала на меня, - моя подруга Валерия Сосновская, свидетельница по делу двойного убийства Сосновского и Панкратова. А это ее друг журналист Александр Вершинин. Я тебе про него уже рассказывала.
  - Очень приятно, - сказала женщина-адвокат и протянула руку, нам в той же последовательности, в которой нас представила Кира.
   И после того, как я уже в третий раз рассказала всю историю от начала до конца, Вера Васильевна выслушала меня, сделала какие-то заметки в блокноте и сказала только одну фразу:
  - Все ясно.
  - Вера, - обратилась Кира к своей подруге по работе. У Александра есть некоторое соображения по этому поводу, - и она, повернувшись к нему, указала жестом, что он может их высказать.
  - Совсем недавно, - начал говорить Саша, - я вел журналистское расследование по делу одного мужчины, которого обнаружили в лесу дети. Так вот, у него тоже было перерезано горло. Можно сопоставить эти дела и отдать на расследование криминалистам. Так вот, по поводу найденного в лесу мужчины. Этим убитым оказался бывший заключенный за мошенничество - Сеня Хохлатый. Он имел криминальное прошлое и был товарищем Таганкова Константина Эдуардовича, застреленного во Франкфурте на Майне, в пивном баре. А у того в свою очередь в гостинице, была обнаружена крупная коллекция старинных монет. По этому поводу было сообщение в новостях по "Первому" каналу. И вообще, этот характерный подчерк я уже не раз встречал в криминальной хронике. А у нас, по всему региону, прокатилась волна преступлений, связанных с убийствами коллекционеров, и у всех них были украдены старинные монеты и другие предметы старины, представляющие историческую и материальную ценность для России. После этих преступлений, их коллекции, конечно же, бесследно исчезали и всплывали через некоторое время за границей. Так вот, нам стало известно, что этот Таганков, часто ездил в Германию и там встречался с неким Венсом Штейнбергом, который тоже приезжал в Россию, и вызов ему делал тот самый Сеня Хохлатый. Поэтому, то богатство, о котором говорил Виктор Сосновский и его планируемая поездка за границу, могут иметь какую-то связь. И вам, я думаю, необходимо покопать в этом направлении.
  - Откуда Вам столько известно об этом деле? - спросила его Вера Васильевна.
  - У меня друг работает в газете "Цигель", в Германии, и он держит меня в курсе дела. Мы с ним иногда обмениваемся информацией, как коллеги, как старые друзья. Ну и я сам могу сопоставлять некоторые моменты, с которыми, так или иначе, сталкиваюсь в своей работе.
   Я смотрела на Александра широко раскрытыми глазами, он ведь даже и не намекал мне, что уже занялся распутыванием этого дела. "А я то, дура, заподозрила его в том, что он собирается воспользоваться мной в написании своей разоблачительной статьи. А он оказывается, уже давно пытается развязать этот гордиев узел, не вмешивая меня в его подробности. Интересно, это из жалости ко мне или из соображения, что я все равно ничего не пойму, так что и не стоит нагружать мой мозг".
  - Кира, - обратилась к ней Вера Васильевна, запиши все, и пусть возможную связь всех этих убийств, а в частности того, о чем говорил Александр, проверят криминалисты и сверят подчерк преступления. И еще, необходимо разыскать эту Бочарову Кристину. Через нее можно выйти на ее дружков и раскопать истинную причину убийства Сосновского и Панкратова. Действительно ли ей является некое богатство, о котором, он так упорно твердил. Но уже судя по тому, что преступники что-то явно искали и, по всей видимости, не нашли в его доме, они продолжили с поисками "этого" в квартире его бывшей жены. И предположим, что они считают, будто богатство все еще у Валерии, то становится ясно, что она подвергается большой опасности, если решит опять переехать в свою квартиру.
   - Вроде бы, на первых этапах, мы определились с полем деятельности, - вздохнув сказала Кира, понимая, что картина начинает вырисовываться и приходит понятие в каком направлении двигаться. - До встречи с Карповым у Леры осталось еще двадцать минут. Поэтому можно пока провести ее в лабораторию и провести дактилоскопию и для формальности просветить ее одежду на наличие крови. - Ну, ты Лерочка как, готова отдаться в руки нашим специалистам? - улыбаясь, сказала Кира, и, получив мое согласие, повела меня в лабораторию.
   Александр отправился на работу в редакцию своей газеты и обещал приехать сразу, как только меня отпустит следователь.
   Кира привела меня в лабораторию и оставила там. Договорившись, что она придет за мной ровно в одиннадцать, она оставила меня на своих сотрудников, предупредив их, что я ее подруга и со мной можно общаться, не опасаясь за свои жизни. Дактилоскопия заняла всего несколько минут, и еще немного ушло, чтобы просветить мою одежду и зафиксировать эти результаты в материалах дела. Оставалось еще немного времени до встречи со следователем Романом Валентиновичем, и я присела на диванчике в зоне отдыха с кружкой чая, любезно принесенной мне одной из лаборантов.
  - А не хотите посмотреть каких экземпляров нам иногда приходиться изучать? - спросила меня одна из сотрудниц криминалистической лаборатории.
  - Конечно хочу, - ответила я и подошла к ее столу.
   Она уступила свое место и повернула ко мне микроскоп, с предметным стеклом под его объективом. То, что я увидела, повергло меня в восторг и вызвало массу эмоций. Во все поле зрения, под покровным стеклом, прижатая его тяжестью распласталось животное, вернее насекомое, название которого я не знала, но ее изящное совершенное тело, явно говорило, что создано оно, явно не для пользы человека.
  - Кто это? - спросила я.
  - Это обыкновенная лобковая вошь, названием по латыни я не буду вас нагружать. Но это именно то насекомое, о котором так много анекдотов и разговоров. Именно оно причиняет столько неприятности своим обладателям и является прекрасным доказательством супружеской измены и вообще беспорядочной половой жизни.
   Я смотрела на него во все глаза и не могла налюбоваться этим маленьким совершенным созданием. Все его тело было покрыто мельчайшими волосками. На конце каждой из его членистых лапок виднелся огромный загнутый коготь, под которым еще сохранилась кровь его хозяина. Под десятикратным увеличением прекрасно можно было рассмотреть каждую клеточку поверхности вши и только поражаться полностью законченной и такой сложной ее организации.
  - Это просто удивительно, - восхищенно сказала я. Настолько маленькое, но полностью сформированное тельце.
  - Честно говоря, мне еще не приходилось встречать человека, который бы так отнесся к ее виду. В основном, все, что я слышу - это "Фу, какая гадость! Какой ужас! Какое чудовище!" А ведь по большому счету она не виновата, что она создана такой. Для нее лобок человека - место обитания, а сам человек - это вообще целый мир. Как для нас наша планета, посетить каждый уголок которой хочется, но увы, нет возможности. Ведь мы же считаем себя совершенством и венцом природы, не задумываясь, что тоже питаемся кровью животных и тянем соки со всей земли. Мы еще большие паразиты, чем это создание, которое собственно говоря, и делает то, для чего ее создал господь, и другой жизни не знает, а соответственно и не понимает, за что ее так ненавидят. И, когда об этом начинаешь задумываться, понимаешь, что мир бесконечен не только в сторону макромира, в смысле других планет и миров, на которые мы смотрим в огромные телескопы. Он так же бесконечен и в сторону микромира. И кто знает, может, эти создания тоже умирают, от болезней, паразитов, вирусов и по-своему страдают и мучаются.
   Меня поразила ее необычная философия. И выйдя из лаборатории, всю дорогу до кабинета Карпова, я думала, насколько все же разнообразен наш мир. Каждую минуту нашей жизни ней происходит что-то. Землетрясения, цунами, вулканы, взрывы, а вместе с ними - любовь, дети, цветы, солнце. Плохое и хорошее, страшное и не очень соседствуют вместе и дополняют друг друга. И осознать все это, просто не хватает фантазии у простого обывателя. В сравнении с этими мировыми проблемами, мои, сразу как-то блекнут и теряют свою остроту. Конечно, как говорит пословица, своя рубашка ближе к телу, и всегда кажется, что твое и есть самое, что ненаесть ужасное, но как говорят - "господь не дает нам более того, что мы смогли бы вынести". И моим принципом в этом вопросе, всегда было то, что все в мире уравновешено - сегодня плохо, но уже завтра все должно обязательно смениться к лучшему.
   И самое удивительное то, что на мысли обо всем этом, меня подвигла простая лобковая вошь.
   Но, похоже, Карпову было плевать на мои мировоззрения, поэтому он всеми силами пытался мне доказать, что в убийстве моего мужа и его друга, ни у кого, кроме меня не было никакой заинтересованности. И усиленно намекал, что запираться бесполезно, и меня все равно выведут на чистую воду, а остаток дней своих я проведу в "одиночке" за убийство.
   Вера Васильевна, присутствующая при этом разговоре, только улыбалась и показывала мне жестами, чтобы я не кипятилась и не реагировала на его инсинуации, и, выслушав его тираду до конца, только и сказала:
  - Так, господин Карпов! У Вас есть конкретные доказательства причастности нашей свидетельницы к данному преступлению?
   Он как-то тупо глянул на нее, потом на меня, и молча собрав какие-то бумаги в папку, встал, показывая нам на дверь, тем самым говоря, что разговор закончен, и мы можем быть свободны.
  - Он у нас немного тугодум, - сказала Вера Васильевна, улыбаясь очень приятной улыбкой. Поэтому мы иногда этим пользуемся. Не тупой конечно, но что бы прийти к правильным выводам ему необходимо несколько больше времени, чем другим сотрудникам прокуратуры. Поэтому мы за глаза называем его "тормоз". Хотя, если честно, мне непонятно его столь явное упорство, ведь и так ясно, что Вы не могли совершить такого, и искать необходимо совершенно в другой стороне.
  
   Ее поддержка меня немного воодушевила. Теперь и эта милая, умная женщина присоединилась к клану моих союзников. И я, более чем когда-либо уверенная в завтрашнем дне, набрала номер Александра.
  
   15
  
   Уже практически наступила ночь, когда Федор Бровин, по прозвищу Хмурый последний раз набрал номер Кристины. "Неспроста все это, неспроста!" - думал он уже в который раз. "Иван сказал залечь на дно. Кристина не отвечает. С поисками монет дело дальше не идет". Он подошел к телефону и набрал телефон Корявого.
  - Слышь, братан, по-моему нас хотят кинуть! - сказал он, отпинывая пустую бутылку из-под ног.
  - Кто? - ответил заспанный голос на том конце провода.
  - Ты придурок! Ключевым словом здесь является "кинуть", а "кто" - это и так понятно! Ты давай приезжай ко мне, кое-что обсудить надо.
  - Так поздно уже! Я вон и спать уже лег. Что до завтра не потерпит, что ли? - попытался отвертеться Кирилл Казанцев.
  - А ты не боишься уже завтра проснуться с пером в боку? Я же тебе говорю, здесь дело не чисто. Давай заводи свою колымагу и приезжай, а поспать я тебе и у себя постелю.
   На том конце провода Корявый еще раз выразительно зевнул и, пробурчав что-то невнятное, положил трубку.
   Хмурый закурил сигарету и вышел на балкон, глядя в багровое небо угасающего дня.
   Через полчаса в дверь позвонили, и в квартиру вошел его друг, позвякивая ключами от машины.
  - Что ты там опять надумал? - спросил он у хозяина квартиры, все еще не переставая зевать.
  - Проходи на кухню, я тебе водки налью, не отвечая на поставленный вопрос, сказал Хмурый и, подойдя к столу, плеснул в грязный стакан горячительной жидкости.
   И когда Казанцев уселся напротив него, и, запрокинув голову, выпил это, Хмурый немного помолчав и повертев свой стакан в руке, начал говорить:
  - Я тут пораскинул мозгами, и вот какой расклад получается. Этот Сосновский так спрятал наше добро, что теперь ни Иван, ни его папаша, ни мы с тобой, найти его не можем. Отсюда вывод, что все это где-то лежит и похихикивает. Поэтому нам надо что?
  - Что? - еще не понимая, куда клонит Хмурый, повторил вопрос Казанцев.
  - Вот же блин, тупой! - разозлился Хмурый, и залпом выпил свою порцию водки. Нам просто необходимо самим это найти и свалить отсюда.
  - А где мы это найдем, ведь все уже перерыли?
  - Значит, плохо рыли. Надо еще раз съездить в дом Сосновского и поискать там. А уж если не найдем, то брать за жабры его женушку и пусть раскалывается. Она-то уж наверняка знает все тайники своего голубенького муженька.
  - Но ведь дом-то опечатан. Как мы туда попадем?
  - Так придурок, проснись! Или нам с тобой впервые не через дверь входить! Что ты заладил "опечатан, опечатан"! Что в доме окон нет что ли? Да если даже и через дверь. Там нет охраны. Ну зайдем, поищем. И что, сигнализация сработает что ли?
  - А может сначала с Кристиной посоветуемся, - предложил Корявый, все еще не веря в то, что Хмурый может предложить что-то дельное.
  - Да в том-то и дело, что я не могу ее найти. Помнишь, она тогда сразу поехала к Ивану. Так вот после этого, я ее и не видел.
  - Ты что же думаешь, они с папашей ее "того" - пришили!
  -Да ничего я пока не думаю. Только вот это затишье меня настораживает. Что-то мне подсказывает, что они нас тоже хотят убрать, как отработанный товар.
  - Да ну, не может быть! Ведь столько лет уже - верой и правдой!
  - А ты думаешь, им захочется с нами в последний раз делиться. А то, что это в последний раз я не сомневаюсь. Смотри сам, Таганкова в Германии застрелили. Сеню мы сами с тобой прибрали, Кристина где-то пропала. Так что мы с тобой по уши в дерме и на нас столько висяков, что я думаю, надо уже серьезно подумать о том, куда когти рвать. Да еще и эта сука Сосновская нас с тобой видела на дороге, когда мы ее задавить пытались. А она нас может опознать в любой момент. А тебе это надо? Ведь смотри сам, неспроста мужик ее хотел сбежать со всем нашим добром. Значит и до него дошло, какова реальная стоимость всего, что мы смогли собрать со всех этих коллекционеров. Вот я и подумал, а почему бы и нам не попытаться.
  -Так, а что если она ничего не знает о монетах и тайнике?- уже начиная вникать в смысл разговора, сказал Корявый.
  - Ну как что? Ты как будто в первый раз на дело идешь. Не знаешь, что делать с ненужными свидетелями. Посадим ее в машину и отвезем подальше отсюда, чтобы уже точно не нашли. А если свидетеля нет, то и дела-то никакого нет. А мы с тобой, дай бог, с баблом (и он трижды сплюнул через левое плечо), найдем где осесть.
  - А ты не боишься, что "папа" нас искать станет. Ведь он-то считает, что это все его, и уж точно отдавать ничего не намерен.
  - А зачем ему знать, что мы нашли тайник. Мы никому ничего говорить не будем. А когда у нас будет столько бабок, что тебе и во сне не снилось, там посмотрим, что можно будет сделать. И вообще, давай решать проблемы по мере их поступления. Нам сейчас в первую очередь надо что?
  - Что? - опять переспросил Корявый.
  - Ну ты блин, дебил! Ладно, завтра договорим. Иди ложись спать. Я тебе на диване постелил, - уже более спокойно сказал Хмурый, и опять прикурив сигарету, снова вышел на балкон. "Если все сложится удачно и деньги найдутся, надо будет и этого придурка убрать, - думал он, глубоко вдыхая сигаретный дым. Этот козел меня точно на дно утянет. Как не крути, а бабок много не бывает и доля Корявого мне точно не помешает. Только вот надо подумать, как его пришить, ведь здоровый кабан, хоть и тупой. Лишь бы он о том же самом не думал, лежа на моем диване", - и Федор Бровин сам заулыбался своей мысли, такой нереальной она ему сейчас показалась.
   Солнце уже совсем зашло за горизонт. На небе не было ни облачка. Стояла какая-то непонятная тишина, словно все затаилось в ожидании чего-то.
  
   Где-то в два часа ночи раздался телефонный звонок в квартире Киры и Андрея.
  - Это наверно тебя, - сквозь сон сказала Кира. Опять, наверно кому-то срочно операцию делать надо.
  - Да, - поднеся трубку к уху, сказал он, давно уже привыкший к такого рода звонкам по ночам. - Хорошо, сейчас я Вам ее дам. Нет Кирочка, это тебя.
  - Угу, - буркнула она в телефон, еще не в силах побороть сон.
   Но тут же села на кровати и совершенно проснувшимся голосом спросила:
  - Вы в этом абсолютно уверены? Когда Вы говорите, ее обнаружили? Ага, сейчас выхожу.
  - Что там случилось? - встревожено спросил Андрей.
  - На городской свалке обнаружено тело Кристины Бочаровой. Какой-то бомж нашел. Говорит, что простынь понравилась, потянул, а оттуда труп вывалился.
  - Ну не чего себе! Вот так дела!
  - И не говори. Такая нить оборвалась. А мы так на нее рассчитывали. Теперь все становится гораздо сложнее.
   Через десять минут Кира Сергеевна уже сидела в дежурном уазике и мчалась на городскую свалку для осмотра места обнаружения тела.
  - Кира Сергеевна, наденьте пожалуйста, - сказал ей молоденький лейтенант, протягивая пару черных высоких резиновых сапог. Там такая каша из отходов и мусора, что можно по самые ужи завязнуть.
  - Тогда мне надо болотники с собой возить или вообще скафандр. Но все равно спасибо тебе, что позаботился.
   Идти пришлось достаточно далеко. Свалка растянулась на несколько километров. И вот Кира, наконец, подошел к тому месту, где стояли уже несколько сотрудников милиции и пожилой мужчина в грязной куртке, который по всей видимости и нашел труп, и светили фонариком в сторону большой кучи. Возле нее, на когда-то белой, с метким цветным рисунком шелковой простыни, лежало распростертое обнаженное тело Кристины. Кира, надев перчатки, склонилась над ней и потрогала ее холодную кожу.
  - Красивая баба. Уже несколько дней мертва, - сказал доктор, стоящий почти на четвереньках, обследуя тело погибшей. Точнее - только после вскрытия. Но прямо сейчас могу сказать, что это банальное удушение, очевидно, чем-то более широким, чем веревкой, предположительно ремнем. Сделаем смывы, посмотрим. Детали, только после лабораторных исследований.
  - Запишите показания свидетеля и на завтра пригласите его в прокуратуру, - сказала Кира, обращаясь к лейтенанту. Сфотографируйте здесь все. И осмотритесь вокруг, может, что-нибудь еще обнаружите.
  - А простынь тоже забирать? - спросил лейтенант.
  - Не думаешь же ты, что ее здесь в эту простынь завернули. Естественно забирать. Это очень важная улика! Может, что-то удастся на ней обнаружить. Заверните ее отдельно, и на исследование в лабораторию.
  - Смотрите, что я нашел, - с другой стороны огромной кучи, крикнул милиционер, из группы, что первой прибыла на место обнаружения трупа.
  Кира подошла к этому месту, а он показал палкой на пакет, с аккуратно сложенными женскими вещами.
  - Смотрите, какой педант. Как все культурненько упаковал. И поставил-то в сторонке. Видимо, было рассчитано, что местные бомжи растащат это в первую очередь, но как видите, ошибся. Пакет стоял совершенно отдельно от их проторенной дорожки, - сказал он, страшно довольный своей находкой и сообразительностью.
   Уже через полтора часа, все было записано, осмотрено, сфотографировано и упаковано. Тело увезла санитарная машина. Кира сняла резиновые перчатки, протерла руки от талька влажной салфеткой и посмотрела вокруг. "Надо же где она нашла свое пристанище. Как все это печально".
   На небе появились первые несмелые признаки рассвета. Для миллионов людей наступало новое утро. "Но для кого-то оно больше не настанет никогда. Все мы ходим под этим небом, плохие и хорошие, грустные и жизнерадостные, честные и не очень. И всем нам уготовано однажды покинуть этот мир. А может и правда, надо проживать каждый свой день так, словно он последний. Ведь, как не крути, однажды так оно и будет", - думала Кира по дороге домой.
   У нее оставалось еще пара часов, чтобы успеть немного вздремнуть перед тяжелым днем и разговором с Лерой.
  
   Как ни хотелось мне возвратиться в свою квартиру, но это должно было пока подождать. С последней встречи с Кирой в прокуратуре прошло два дня. Я все еще жила у Александра дома, хотя один раз все же съездила домой, чтобы взять кое-какие вещи. Оба этих дня, по утрам Саша уезжал на работу, а я оставалась дома в качестве хозяйки и ежедневно баловала его какими-то новыми блюдами. По вечерам, я уже не стеснялась его и садилась на надувной матрац, и мы вместе смотрели телевизор. Он оказался очень умным, и я находила это безумно сексуальным. Что может быть интересней такого редкого сочетания ума и внешней привлекательности? Да ничего! Меня забавлял и воодушевлял его легкий флирт со мной, соприкосновения, какие-то нечаянные сталкивания. От этого, все мое тело было в постоянном напряжении, и, по всей видимости, очень заметно реагировало. Я понимала, что мне просто физически необходимо уехать от Александра и попробовать разобраться в своих чувствах. Что я постепенно влюбляюсь в него, хоть и сама не верила, что такое возможно. Мне казалось, что такую любовь как была у меня к Павлу, уже ничто не сможет вытеснить из моего сердца и мысленно рисовала себе картинки своей безутешной старости в ожидании любимого, который никогда не будет принадлежать мне. "Неужели это не было любовью? Неужели это просто животная страсть, которую я так наивно приняла за самое прекрасное чувство на земле. Но почему? Я ведь уже не та глупая девчонка, которая выскочила замуж в двадцать лет. Или может теперь, когда прошло какое-то время, после разлуки с Павлом, все, наконец, начинает приобретать свой истинный цвет. Как говорят лицом к лицу - лица не увидать. Так и у меня. Надо было расстаться, хоть на какое-то время, и тогда я бы увидела все со стороны. И вот теперь я точно знаю, что для того чтобы разобраться в своих чувствах, мне просто необходимо побыть подальше от мужчины, к которому меня так тянет. Но как это сделать? Наплевать на безопасность и вернуться в свою разрушенную квартиру? Надо мне еще раз хорошенько обо всем этом подумать".
   Вернулся он домой не в самом лучшем расположении духа. И хоть он пытался шутить и сделал мне массу комплиментов по поводу моей стряпни, я чувствовала, что его гнетет что-то. И поскольку мы уже два дня как перешли на "ты", и "закрепили это", я решила все-таки сама спросить у него о причине перемены в его настроении.
  - Неужели это так заметно? А я-то наивно полагал, что прекрасно умею скрывать свои чувства.
  - Ну, если хочешь, я могу притвориться, что ничего не заметила, - ответила я и улыбнулась.
  Он улыбнулся мне в ответ, и поглядел так, что у меня мурашки побежали по телу. Потом опустил глаза и сказал:
  - Мне кое-что надо сказать тебе, Лера.
   "Он, наверно хочет, чтобы я ушла отсюда " - думала я. "Только не это! Только не это! Я должна первая ему сказать о том, что ухожу. Я не переживу, если он сам попросит покинуть его дом", - эти мысли с такой силой закрутились у меня в голове, что кажется я физически ощущала боль от распирающих меня горестных мыслей. И мое: "не выгоняй меня, я сама уйду" - уже хотело сорваться с моего языка, как он сказал:
  - Мне сегодня звонила Кира. Она не хотела тебя расстраивать, поэтому я сам вызвался сообщить тебе неприятную новость. Сегодня ночью, на свалке нашли тело Кристины Бочаровой. Кто-то пытается убрать всех свидетелей. И ты, Лера, в огромной опасности. Я страшно боюсь за тебя и прошу, чтобы ты не покидала квартиру без меня, даже ненадолго.
   Я даже не знала, что ответить на это. Столько чувств боролось во мне одновременно. И страх за свою жизнь. И радость что я не услышала от него тех слов, что так боялась услышать. И жуткий ужас от того, что как бы я не относилась к Кристине, было страшно представить себе ее мертвой, поскольку я знала ее и ее любовь к жизни.
  - И что же мне теперь делать? - в растерянности спросила я, понимая, что моя запутанная ситуация, со смертью Кристины, становится еще более сложной.
  - Если хочешь, можешь узнать все из первых рук. Кира следит за ходом расследования. И, на сколько я знаю, есть кое-какие подвижки. А вообще-то у меня есть предложение пригласить твоих друзей сюда и обо всем подробно поговорить.
  - А можно!? - обрадовалась я такому предложению, которое мне даже в голову не пришло.
  - Конечно же можно, и даже нужно. Ведь я тебя вообще держу здесь, как затворницу. Вон и консьержка, каждый раз поглядывает на меня косо, уверенная в том, что я не шутил на счет тебя.
  - А когда мы их позовем? - спросила я, слишком поздно заметив, что объединила нас этим "мы". И поправилась: - Когда их можно к тебе пригласить?
   Но Саша только заулыбался.
  - Можно и сегодня. Ведь я же вижу, как тебе не терпится узнать последние новости расследования.
   Я тут же набрала номер Киры и передала слова Александра. Кира согласилась и сказала, что сама позвонит Андрею и скажет, куда и во сколько приезжать.
  
  
   16
  
  
   До их приезда было чуть больше часа, поэтому мы с Александром вместе пошли на кухню, дабы поколдовать над тем, что было в холодильнике и попробовать из этого приготовить что-то менее прозаичное, чем простой ужин. В ход пошел молодой картофель, из которого нам с легкостью удалось приготовить летний салат с перепелиными я яйцами и большим количеством зелени. Из блинов, что я напекла к ужину, мы закрутили небольшие ролы с семгой, четыре приличных размеров куска мяса, Александр отбил и поставил в духовку. А на десерт пошли груши, слегка припущенные на сковороде в меду, с белым вином и листиками мяты. В результате получилось очень прилично. И как только все это мы выставили на стол, в дверь позвонили.
  
   Квартира Александра на Киру и Андрея так же произвели неизгладимое впечатление. Они заглянули во все комнаты и все уголки. Кира с восхищением несколько минут постояла у разросшихся растений и потрогала каждый листочек, пытаясь удостовериться в том, что они на самом деле живые, а не искусственные. Андрею же, как мужчине, была интересна практическая сторона дела - материалы, стоимость, практичность и то, что совсем не интересует женщин в плане технического оснащения и других фетишей. И пока мужчины разбирались в устройстве пола с подогревом, мы с Кирой направились на кухню расставить приборы и немного поболтать по-бабски, без свидетелей.
  - Ну как тебе здесь, Лер, - спросила она, заходя издалека, внимательно вглядываясь в мою реакцию на вопрос.
  Я, конечно поняла, что она имеет в виду, но виду не подала и только ответила:
  - Нормально.
  - Ну Лера, ну ты знаешь, что я хочу спросить. Не томи. У вас уже было что-нибудь?
  - Ух, Кира, ты все-таки маньячка. Но мой ответ - нет. Ничего у нас не было. Может и не будет ничего. Я не знаю. Я пока ничего не знаю. Есть какой-то флирт, легкие шутки с подтекстом, но не более. Да я и не хочу сама торопить события, уж слишком дорого мне это обходится. Да и моральная подоплека. Ты ведь сама понимаешь, что когда на тебя вешают подозрение в двойном убийстве, сильно-то о любви не задумываешься.
  - Но не скажи. Одно другому не мешает. Помнишь, я экзамены завалила, так только чувство к Андрею меня вывело из состояния депрессии и в результате все получилось и там и там. Слушай, а может у него есть кто-нибудь? Ты нигде не видела какой-нибудь фотографии или может, звонил кто-нибудь, пока его дома не было?
  - Да, нет. Ничего такого.
  - Ты мне ответь. Он-то тебе нравится? А то может, я зря здесь пургу наметаю и что-то пытаюсь выяснить.
  - Нравится. Сильно нравится. Но я не знаю, как он ко мне относится. Может дальше флирта дело и не пойдет, и я благополучно перееду в свою квартиру, а он забудет про меня после все этой истории, как о страшном сне. Все несколько сложнее, чем было с Павлом.
  - Да уж у вас с Павлом было все предельно просто, только во что это вылилось для тебя, для его жены. Так что когда просто, это не всегда есть хорошо.
  - О чем это вы тут секретничаете? - спросил Андрей, входя в кухню вместе с Александром.
  - Да вот пытаемся разобраться, как сегодняшние проблемы мировой экономики влияют на рост индекса Доу-Джонса, - тут же нашлась Кира.
   Андрей сделал круглые глаза, хотел высказать свое мнение по данной теме, но видя как Александр засмеялся, понял в чем дело и тоже улыбнулся.
  - Никак не могу привыкнуть к ее чувству юмора, она постоянно меня удивляет, - довольный остроумием будущей жены, сказал Андрей.
  - А как ты хотел. Только постоянной тренировкой и упорным трудом, мне удается сохранять твой интерес к своей персоне. Вот ты думаешь, что я делаю, когда ты на дежурстве? Репетирую шутки перед зеркалом, чтобы тут же порадовать тебя после трудовой ночи.
  - Лучше бы ты меня радовала вот такой вот едой, - и он указал на стол. Ох, Лера, зря ты не согласилась пожить у нас. Откормила бы меня немного всякими вкусностями.
  - Ага! - парировала Кира. А ты сам подумай, зачем мне толстый неповоротливый муж. Я что же сама должна буду крутиться, чтобы нам было хорошо.
  - Фу, какая ты пошлая, постеснялась бы подругу и Александра, - шутя, говорил Андрей.
  - Ничего, ничего. Нам даже интересно. Продолжайте, пожалуйста, - сделав вид, что внимательно следит за ходом разговора, сказал Александр и, подперев рукой подбородок, уселся напротив воркующих голубков.
   Весь ужин Андрей не переставал нахваливать то, что мы с Александром успели наготовить. Даже выдвинул предложение, что нам смело можно открывать свой ресторан. Кира же внимательно следила то за мной, то за Александром и работу ее мысли можно было практически ощущать, настолько она была явной. И когда с ужином было покончено, и каждый взял свою кружку с тем, что ему хотелось, мы направились в гостиную и уселись прямо на надувной матрац напротив телевизора. Только Александр на правах хозяина сел прямо на пол, скрестив ноги по-турецки и поставив кружку с зеленым чаем перед собой.
  Мы все уставились на Киру, так как уже были в нетерпении и ожидали от нее рассказа, как протекает расследование.
  - Видимо, ты Лера, уже в курсе, что сегодня ночью нашли тело Кристины Бочаровой.
   И после моего кивка продолжала.
  - Как изначально и предполагал наш доктор, она была задушена. Не буду нагружать вас всеми подробностями проводимых криминалистических исследований, но вывод, что удушение произошло кожаным ремнем, подтвердился. Выяснилось, что незадолго до смерти она имела половую связь, о чем свидетельствует содержимое ее влагалища. И, по всей видимости, с человеком, который либо причастен к ее гибели, либо был свидетелем этого. К такому выводу мы пришли исходя из того, что на ее теле не было обнаружено никаких открытых ран, но на уголке простыни экспертами найдена кровь, не принадлежащая Кристине, и наши криминалисты подтвердили, что кровь на простыни и сперма принадлежат одному лицу. И еще один интересный факт. Мужчина, который имел с ней половой контакт - бесплоден. У него редкая генетическая аномалия морфологического строения сперматозоидов, поэтому его отыскать будет несколько проще, чем, если бы он был абсолютно здоров в этом плане. Мы естественно пробили все результаты по нашей базе, но пока безрезультатно. Такого среди известных нам преступников не зафиксировано. Но, Валерия, самое интересное напоследок. Могу тебе с уверенностью сказать, что обвинение с тебя почти снято, так как полностью подтвердились слова Александра и обнаружена прямая связь между преступлениями, совершенными до этого и убийством в доме Виктора Сосновского.
  - Боже мой, Кира! Это правда? Я знала, что ты все распутаешь, - и слезы радости полились из моих глаз.
  - Ты пока подожди. Дело еще на стадии расследования. Но хочу сказать, что теперь его отдали мне, поскольку твое участие в преступлении полностью исключается. И поблагодари Сашу, что он навел нас на эту мысль, иначе бы мы столько провозились в поисках подобного подчерка. Нанесенные раны абсолютно идентичны всем случаям, и нашими криминалистами доказано, что совершены они одним человеком.
  - Кира, а как получилось так, что сразу не обнаружена связь между этими преступлениями. Ведь ясно же - коллекционеры, перерезанное горло.
  - Лерочка, ну во-первых, все эти преступления совершались в разное время на протяжении пяти лет, во-вторых - дела велись разными подразделениями и службами, разбросанными, как по всему городу, так и по региону. А среди такого огромного количества преступников и похожего характера нанесенных ран, вычленить только те, что будут абсолютно совпадать просто нереально.
  - А компьютерная программа?- спросила я.
  - Пять лет назад, ее еще не было, и дела хранятся просто в папках. Да и сейчас, она еще не совершенна. Это надо садить нескольких криминалистов, дабы сличить характер нанесенных ран со всеми другими ножевыми ранениями. Ведь не факт, что наши преступники только горло перерезают, они ведь могут и просто так зарезать. В этом случае плохо только одно, что со смертью Кристины, оборвалась та ниточка, которая связывала ее и тех, кто пытался тебя задавить. Будь она жива, сделать это было бы гораздо проще. Но уж что имеем, с тем и работать будем, еще и не такие клубки распутывали.
   И все равно я подскочила к ней, поцеловала ее в щеку и крепко обняла.
  - Спасибо тебе, Кирочка. И всем Вам спасибо. Не знаю, чем я заслужила таких друзей, - говорила я, украдкой вытирая слезы.
  - Но и это Лера, еще не все. Вот у Александра тоже есть новости. Он мне пообещал, что расскажет их, когда мы соберемся все вместе, хотя свое участие в расследовании всячески старался скрыть, но мне все же удалось его переубедить.
  - Да ничего я особенного не выяснил.
  - Ну как же? А про Венса Штейнберга? - пыталась прояснить ситуацию Кира. Мне конечно понятна Сашина скромность, но его участие в этом деле принесло нам огромную пользу и массу сэкономленного времени. Еще не одно расследование не продвигалось у нас такими семимильными шагами.
  - Давай Александр, порадуй Леру хорошими новостями, - впервые за все время разговора, сказал Андрей. Мне уже и самому не терпится узнать, что там произошло с этим "Ваней Штаером". Или как там его?
  Все дружно рассмеялись.
  - Вчера утром Венс был арестован, - начал Александр. Он не знал, что за ним уже следят и о том, что здесь произошел целый ряд преступлений, в которых пострадали его партнеры в этом криминальном бизнесе. Ничего не подозревая, он выставил на аукцион, золотой Константиновский рубль за сто тысяч долларов. И когда нагрянули в его антикварный магазин, он естественно ничего не успел спрятать. У него были найдено около ста шестидесяти подобных предметов, разного достоинства, стоимости и времени изготовления, которые он потом формировал в коллекции, и цена на них сразу возрастала в разы. И надо сказать он не мелочился. Никогда не скупал и не выставлял на продажу мелкие, медные, не редкие, или монеты в плохом состоянии. Надо отдать ему должное, у него есть своеобразное чутье на вещи такого рода, и, как правило, он никогда не ошибался. Поэтому то и прибыль составляла, даже с учетом естественных затрат, просто фантастическую. Ведь кроме России, у него были и другие поставщики. Так что дело было поставлено на поток. И если бы не случайная смерть Константина Таганкова во Франкфуртском баре, то может быть все это и не получило такого международного резонанса.
  - Отсюда вывод, - продолжила его рассказ Кира. Что наши преступники не нашли то что сами же и приготовили для отправки за границу. Иначе бы они не перерыли всю твою квартиру. Это все, благополучно припрятал Виктор, чтобы вывезти самому и самому распорядится вырученными деньгами.
  - Но неужели все так просто? - спросил Андрей. Ведь есть таможни, досмотры багажа и вообще закон о том, что исторические ценности не могут покидать пределы России без определенных санкций и процессуальной волокиты.
  - Но они-то этого вероятно не знали, когда хотели вывезти это в Германию. Или надеялись на авось. А вообще ты Андрей, молодец. Надо будет попробовать покопать в этом направлении. Кто им помогал вывозить столь ценные вещи без всяких последствий? Здесь не исключено, что за всем этим стоит кто-то очень влиятельный, обладающий определенной властью и такими полномочиями, - и Кира подошла и чмокнула его в щеку.
   - И это все? - спросил он. За такую отличную идею, ты со мной вот так решила расплатиться?
  - А что же, милый, тебе надо за это?- шаловливо спросила Кира, словно не понимая куда клонит ее жених.
  - Так быстро поехали домой, и я тебе во всех подробностях расскажу, как ты должна меня отблагодарить, своевольная женщина! - и для пущей важности он нахмурил брови.
  - Слушаюсь, дорогой. Тем более что уже почти ночь на дворе. А нам в отличие от некоторых отпускниц (не будем указывать на конкретное лицо), очень рано на работу, - и она засмеялась. - Да, Лерочка, кстати, теперь дом Виктора, по закону - твой. Ты ведь не успела с ним развестись, да и родственников у него больше нет. Так что, можешь поступать с ним, как тебе вздумается, - говорила Кира, направляясь в сторону коридора.
  - Так ведь он опечатан,- в недоумении сказала я. И вообще, мне даже такая мысль в голову не приходила. А ты ничего не путаешь?
  - Ну, по закону, мы должны подождать полгода, пока не объявятся какие-нибудь родственники. Однако же, пока тебе никто не запретит появляться там, поскольку теперь это - твое! Все расследования по данному делу, мы там закончили, поэтому смело можешь срывать пломбы и печати, я тебе даю официальное разрешение, - и она надела на ноги босоножки и, достав из сумочки ключ от дома Виктора, вручила его мне.
  - Чуть не забыла про него. Я за тебя везде расписалась. Так что за разрешением идти никуда не надо.
  - Это прямо, как дом с доставкой на дом! - сказала я.
   Андрей уже готовый к выходу, стоял в ожидании ее, придерживая за руку свою невесту, пока она одной рукой расправляла на ноге кожаные тесемки своей открытой обуви.
  - Ну все, милая. Созвонимся завтра, - сказала она, выпрямившись. Мы все по очереди обнялись, и Кира с Андреем, в сотый раз, поблагодарив нас за угощенье, вышли на площадку и направились к лифту.
   Александр закрыл дверь и мы, не сговариваясь, пошли на кухню, что бы замести следы преступления, столь позднего поглощения пищи.
  - Странная все-таки штука жизнь - начал Александр, вытирая вымытую мной посуду. - Человек никогда не задумывается, к чему может привести такое дикое желание обладать большими деньгами, да к тому же еще и чужими. Ведь Виктор, по всей видимости, и не предполагал, чем все может обернуться и для него и для его друга, решив прибрать к своим рукам ворованные монеты. Строил планы, надеялся на долгую и безбедную жизнь.
  - Это и печально. Потому что он никогда не думал о последствиях. Жил сегодняшним днем и только своими желаниями и потребностями, не заботясь о том, как это скажется на других.
  - Я уже давно для себя сделал вывод, что стремясь к обогащению любыми средствами, люди не осознают, что они смертны. И, как правило, все накопленное ими, наследниками прожигается в очень короткое время, так что и следов не остается. Помните знаменитое изречение Александра Македонского, когда он хоронил своего друга: "Положите его руки так, чтобы все видели, что он ничего не взял из этого мира". Так что, по большому счету, богатство - само по себе не имеет никакой ценности.
  - Но, несмотря на это, жить в достатке все же легче, чем в нужде.
  - Это смотря на то, что считать богатством, а что нуждой. Для всех эти понятия абсолютно разные. Помните поговорку: "У кого-то супчик жидкий, а у кого-то жемчуг мелкий". Вот представь себе на мгновенье, что ты осталась совсем одна в огромном городе, что можешь делать все, что угодно. Все магазины открыты для тебя, бери что хочешь, продукты, золото, одежда, все в избытке и только для тебя одной. Но имеет ли все это смысл, если не перед кем это одеть, не с кем разделить трапезу, не для кого наряжаться и прихорашиваться. Все это материальное, по большому счету, не имеет никакого смыла, если нет этой дурацкой соревновательности - у кого больше, лучше, или дороже. Смысл только в людях, в любви, в общении, в сознании своей нужности, своей востребовательности, способности не только брать, но и отдавать, причем отдавать гораздо больше чем берешь.
  - Но ведь, в этой жизни все совсем иначе, - уже вытирая руки полотенцем, сказала я.
  - Ну, конечно же, все что я тебе сказал это только в идеале. Но мы с тобой живем в реальном мире, где никто не отменял материальных ценностей, и зарплат, и квартир, и машин. В нашем мире, чтобы тебя воспринимали всерьез, просто необходимо все это навешивать на себя, дабы люди, не крутили пальцем у виска, когда ты предлагаешь им себя в качестве работника или партнера по бизнесу. Можно конечно плюнуть на все и зажить в нирване где-нибудь на Гоа, но мне хотелось бы что-нибудь сделать и для других, своими способностями и стараниями, и хоть чуть-чуть улучшить эту жизнь.
  - И мне кажется, это у тебя неплохо получается.
  - Но не стоит придавать столько значимости моей работе. Твоя ничуть не легче. Только непонятно, почему она так низко оценивается.
  - Видимо они решили, что мне с моими высокими моральными принципами, было бы просто стыдно получать больше.
  - Пожалуй, что так оно и есть, - засмеялся Александр.
  
   Посуда была домыта и обратно сложена в шкаф. Мы стояли напротив друг друга и вдруг с окончанием разговора, возникла неловкая пауза. Саша приблизился ко мне и, убрав с моего лица, прядь непослушных волос, остановился взглядом на моих губах, и когда я уже думала, что "вот он, тот самый момент, и сейчас он меня по-настоящему поцелует", он опять посмотрел мне в глаза и сказал:
  - Уже поздно. Сегодня был очень насыщенный день и тебе необходимо отдохнуть. Завтра все будет гораздо проще. - Спокойной ночи, Лера.
  Он чмокнул меня в щеку, и, развернувшись, вышел из кухни. А мне показалось, что осколки моего сердца, с грохотом упали на пол и раскатились во все стороны.
  
   17
  
  - Лера, Лера. Пойдем я тебе кое-что покажу.
  Я обернулась и увидела улыбающегося Виктора, стоящего на пороге своего дома.
  - Витя, я думала, ты умер. Я же сама твое тело опознавала, - недоуменно говорила я.
  - Ты не понимаешь. Это специально так все было подстроено, что бы они думали, что я мертв.
  - Кем подстроено, Витя?
  - Кем, кем! Какая ты глупая. Мною, конечно. Но сейчас не это важно. Пойдем, я тебе покажу, где я все это спрятал.
  - А может не надо. Я и так с тобой в такую заваруху попала.
  - Не тупи. Возьмешь все это и отдашь наследникам.
  - А может, ты сам и отдашь.
  - Я всегда знал, что на тебя нельзя положиться. Ты что же не хочешь помочь людям вернуть их же добро?
  - Хочу.
  - Вот и ступай за мной, только тихо, а то услышит кто-нибудь.
  - Да кто нас услышит, мы ведь здесь одни.
  - Но, не скажи. Он постоянно держит ухо востро.
  - Кто?
  - Да, тихо ты, сказал же! Иди за мной и помалкивай.
  Вслед за Виктором, я прошла через всю гостиную его загородного дома и остановилась у дверей, ведущих в подвал.
  - Виктор, мне страшно. Там так темно. Может свет включить.
  - Какой свет!? Тогда нас могут с улицы увидеть. И все, пиши - пропало!
  Я взялась за ручку двери с намерением переступить порог, за которым начинались крутые ступеньки.
  - О господи! Лерочка, милая! - услышала я за спиной.
  - Давай быстрее. Он сейчас тебя поймает, - почти закричал Виктор и протянул ко мне руку.
   Но что-то сильное схватило меня за плечи и потянуло назад.
  - Тихо, тихо, дорогая. Я с тобой!
  Постепенно я начинала осознавать, что меня крепко обнимают и горячие губы касаются моего лица.
  - Милая, просыпайся. Как же ты меня напугала. Лерочка, дурочка ты моя! Я, наверное, за тобой бы прыгнул.
   Передо мною постепенно стало проявляться лицо Александра. А ко мне, медленно начало приходить осознание того, что я стою в одной ночной рубашке на балконе, а он крепко держит меня в своих объятиях.
  - Почему же ты мне не сказала, что лунатишь? Я чуть со страху не умер, когда увидел, что ты на балкон пошла, а потом и через перила перелезть пыталась. Ты только ответь, зачем ты это сделала?
  - Меня Виктор позвал.
  - Ты ведь знаешь, что он умер, - все еще не выпуская меня, говорил Александр.
  - Я так ему и сказала. Но он ответил, что все это им же и подстроено.
  - Глупышка ты моя маленькая. Пойдем в дом, а то простудишься.
   Я оглянулась сначала на довольно высокие перила балкона, а потом посмотрела вниз, с седьмого этажа на асфальт, и меня начало колотить мелкой дрожью от того, что могло произойти со мной всего пару минут назад. Я вцепилась в Александра, а он, не выпуская из своих сильных рук, завел меня в комнату и никак не мог отпустить, все крепче и крепче прижимая к себе. Слезы катились из моих глаз, оставляя мокрые дорожки на его обнаженном до пояса торсе. Я ужасно боялась разомкнуть руки, крепко сжимавшие его, все еще опасаясь за свою никчемную жизнь, так как была уверена, что отпусти он сейчас меня, я полечу вниз с огромной высоты и разобьюсь о пыльный асфальт, прямо под окнами его дома.
   А он, все еще прижимая меня и шепча на ухо: "Лерочка, милая моя, маленькая моя", сначала стал целовать мои волосы, переходя на виски, а затем и на мокрые от слез щеки. Продвигаясь к моим губам горячими поцелуями, объятия его становились все настойчивее. Его руки уже неистово гладили мою спину под задранной ночной сорочкой, а наши губы слились в сладком пьянящем поцелуе, когда он взял меня на руки, отнес в свою спальню и легко положил на кровать. Оперевшись локтями, он словно завис надо мной и в его глазах застыл немой вопрос, на который я уже знала ответ:
  - Я думаю, что ДА, - прижимая его бедра к своим, прошептала я.
   В сторону полетела сорочка, его и мое белье, и он предстал передо мной такой сногсшибательный в своей совершенной наготе и готовности к любви, что у меня захватило дух. А он, в свою очередь смотрел на меня с неменьшим восхищением, и подтверждением этого являлась его, все более возрастающая мужская сила.
  - Боже мой, какая ты красивая! - сказал он, проведя языком вокруг набухшего бугорка моей груди.
   Я выгнулась навстречу его губам, а он, приподняв меня за талию, стал покрывать все мое тело нежным горячими поцелуями, унося меня на вершину блаженства.
   Мне казалось, что я растворилась во времени и пространстве. Его руки, пальцы, губы стали продолжением моего тела. И я не понимала, где он и где я, потому что мы были одним целым, продолжением друг друга, существом с единой кожей и одним дыханием. И я чувствовала, что нас объединяет что-то большее, чем просто страсть или секс. Это что-то, было невероятным единением, не только наших тел, но и наших сердец, наших мыслей, чувств, желаний. Мы стали чем-то аморфным, не имеющим границ, растворяясь друг в друге, и даря ни с чем не сравнимое чувство восторга.
   И мне вдруг стало все предельно ясно. "Это он! Тот с кем мне суждено пройди по жизни и до конца дней своих любить его до безумия. Он - тот самый, уготованный мне судьбой, о котором мне говорила ясновидящая бабушка. Именно он ждал меня в своей жизни и только с ним я могу и буду бесконечно счастлива". Эта мысль пришла мне, как гром среди ясного неба, как откровение свыше, когда он застонал, и тело его, проникая в меня еще глубже, чем можно было себе вообразить, затрепетало, и горячая волна, вырвавшаяся из него, окончательно стерла преграды между нами.
   И это невероятное открытие вдруг окончательно поселило покой и в моем сердце.
  - Какая ты сладкая! - говорил он, покрывая мое лицо поцелуями. Ты просто невероятная! Я не могу представить, чтоб я делал, если бы не встретил тебя.
   Он еще долго прижимал меня к себе, а губы его блуждали по моему лицу, когда бог сновидений унес меня на своих крыльях, оставляя все тревоги и заботы на потом.
  
   Утром меня разбудил дивный запах кофе. Когда я открыла глаза, на кровати возле меня сидел улыбающийся Александр с повязанным вокруг бедер полотенцем, держа в руках поднос с кружкой кофе и хрустящими тостами с сыром.
  - С добрым утром, Лерочка! Ты такая красивая! - со счастливой улыбкой, проговорил он.
   А затем наклонился, поцеловал меня и поправил подушку так, чтобы я могла сесть.
  - Мне еще никто, ни разу в жизни не приносил кофе в постель, - смущаясь своего вида и прикрывая одеялом наготу, сказала я.
  - Привыкай. Я уж точно не смогу отказать себе в этом удовольствии и подавать его тебе каждое утро.
   Я отпила немного, но тосты есть не стала. Под его взглядом я буквально таяла, как воск и с каждым новым глотком горячего напитка, во мне все больше и больше разгоралось желание вновь почувствовать его ласковые руки на своем теле. Видимо прочитав мои мысли, он забрал кружку и, отставив поднос в сторону, подошел ко мне. Я села на кровати и сама сняла с него эту незначительную деталь, разделявшую нас и крепко обхватив его ягодицы руками, притянула его к своему лицу.......
  
   Совместный душ оказался также не менее возбуждающим занятием. Вода быстрыми струями стекала с нас, смешивая и обостряя ощущения прикосновений, поцелуев, звуков, пробуждения нового, еще неизведанного чувства - необузданной ненасытности любовью. Может поэтому душ нам пришлось принимать еще два раза.
   Александр позвонил на работу и предупредил, что сегодня на нее не придет, а увидев мои удивленно приподнятые брови, сказал:
  - Ну ведь мы должны найти то, что тебе хотел показать Виктор. А то я думаю, он от тебя не отстанет, так и будет тебя зазывать спрыгнуть с балкона.
  - Поразительно, но все это было настолько реальным, что я ни капли не сомневалась, что он говорит правду. Тут действительно задумаешься и о душе, и о потусторонней жизни.
  - Но ведь считается же, что нельзя идти на зов умершего человека. И в твоем случае, это как нельзя лучше подтверждается.
  - Но во сне то я была уверена, что он жив, и что его смерть действительно лишь видимость. А если и правда считать, что загробный мир существует, то становится по-настоящему страшно - зачем ему желать моей смерти?
  - Но насколько я понял, он всегда был таким. Жил только для себя и своими проблемами. А если кому-то вдруг становится хорошо, то "это" и после смерти не дает ему покоя.
  - Это действительно так. Ему всегда казалось, что весь мир должен вертеться вокруг только него одного, а если что-то складывалось не так, он с легкостью определял виновного. А когда у человека нет принципов, нет какой-то врожденной порядочности и правильного мировоззрения и мировосприятия, то он непременно найдет кому испоганить жизнь за свои неудачи.
  - Так иногда случается в ранней молодости, но потом, если выражаться образно, из человека должен вываливаться якорь, а он-то и является тем необходимым балластом, чтобы его не вертело по жизни, не мотало в разные стороны.
  - А из него, похоже, этот якорь так и не вывалился. Зато столько всего другого выпало, что я до сих пор черпаю это из своей души, в надежде очиститься от этого дерьма.
  
   Мы вместе убрали посуду после завтрака и направились к двери. Я захватила ключи от дачи Виктора, и, закрыв входную дверь, мы остановились на лестничной площадке в ожидании лифта.
  - Лера, а сколько вы уже не жили вместе?
  - Чуть больше четырех лет, - коротко ответила я.
   Мы открыли скрипучие двери и прошли внутрь кабинки.
  - А где ты жила еще два года, до тех пор, пока не въехала в эту квартиру, спросил он, когда нажал на кнопку первого этажа.
  - Жилье мне приходилось снимать. В общей сложности их было четыре за два года. Всякий раз, когда я переезжала, через некоторое время, хозяева резко поднимали квартплату, и мне ничего не оставалось, как искать себе новую, более дешевую жилплощадь. Потому что моей стипендии на оплату квартиры было недостаточно, а с зарплаты санитарки в больнице, мне хватало лишь на очень скромную комнатушку и еще более скромное пропитание. Так что перед тем как я переселилась в свои "хоромы", я ютилась в полуподвальном помещении, в которое меня впустила "сердобольная" старушка, забирая за него, девяносто девять процентов от моей зарплаты.
  - А квартира, в которой ты живешь сейчас? - спросил меня Александр, когда мы садились в его автомобиль и завел двигатель.
  - Она благополучно сдавалась моей матерью, что для нее являлось приятной возможностью не просить на выпивку деньги у своего мужа. Так что когда он приходил с работы, она была уже в стельку пьяна и, как правило, начинала скандалить и обзывать его последними словами. А когда она умерла, Николай Гаврилович, помог мне оформить все документы и переехать в доставшуюся по наследству недвижимость. Правда, он предлагал сделать еще и ремонт, но я отказалась. Мать и так изрядно подпортила ему жизнь, чтобы еще и я уселась ему на шею со своими проблемами.
  - А как умерла твоя мама? Ведь насколько я понимаю, она была еще совсем нестарой женщиной, - выруливая на загородную дорогу, спросил Саша.
  - С белой горячкой она попала в психбольницу, а там залезла в процедурный кабинет и выпила весь спирт, предназначенный для инъекций. И когда ее попытались привязать к кровати, она вырвалась и выбросилась из окна, с третьего этажа.
  - А разве там не было решеток на окнах? Ведь во всех психиатрических лечебницах, это непреложное правило, во избежание побега. Я писал про таких пациентов, и мне не раз приходилось посещать подобные заведения.
  - Самое-то удивительное, как раз в том, что в тот день в ее комнате и меняли решетку, так как предыдущий пациент пытался выбраться через нее и застрял между прутьями. И чтобы его оттуда вызволить, пришлось ее распилить. Вот такое стечение обстоятельств. Называется - нарочно не придумаешь. В жизни, порой бывает такое, что в голову здравому человеку и прийти не может.
   И немного помолчав, добавила:
  - На похоронах я почти не плакала. Ведь чаще всего в таких случаях мы плачем из-за жалости к себе - "как нам теперь жить без близкого и родного человека". Но мама уже давно вычеркнула меня из своей жизни, и это место с лихвой заполнила необузданной любовью к алкоголю. Не скажу что мне было ее не жаль, жаль конечно. Но эта жалость скорее другого рода, больше досада, что она так и не смогла побороть в себе эту пагубную страсть. - Мы сейчас будем проезжать это место, - добавила я, и указала на большое здание по левую сторону от дороги.
   Там, за высоким забором, в окружении многочисленных высоких деревьев, стояло пятиэтажное здание. Величественных размеров дубы и клены разрослись там, закрывая своими раскидистыми кронами лавочки и скамейки, в изобилии расставленные вдоль всех дорожек. Все произошедшее тогда, так ясно всплывало в моей голове, что я, столько раз представлявшая себе это, уже практически видела картину ее падения.
  - Но упала она с другой стороны здания, - очнувшись от воспоминаний, продолжила я. Там хоть под окнами и была разбита клумба, но к несчастью стояли колышки с обозначением различных видов растений. И вот эти - то колышки и сыграли последнюю роковую роль. Они буквально прошили ее тело в различных местах. Она, как сказал мне главврач, умерла от болевого шока и кровопотери. Просто такое количество рваных ран одновременно невозможно было прооперировать.
  - Я очень сочувствую тебе, Лера! Не всякому в жизни дается такое количество испытаний. А тебе только исполнилось двадцать пять и уже столько всего набралось, хоть романы пиши.
  - Меня утешает только одно - моя теория о том, что все в жизни скомпенсировано. Если сейчас все плохо, то в дальнейшем наступит такая широкая белая полоса, что всем останется только позавидовать. Хотя в каждом правиле есть исключения. Но я надеюсь.
   Так за разговором мы подъехали к дому. За последние четыре года, участок за забором сильно изменился. Деревья, посаженные еще родителями Виктора, сильно подросли и красиво оттеняли дом своими кронами. Но в остальном все было очень запущено и не имело ничего общего с тем, как все это выглядело до смерти его родителей. Лишь только выложенная камнем дорожка к дому была практически в первозданном виде. Я еще некоторое время, не решаясь выйти из машины, просто смотрела в его сторону, пытаясь успокоиться и найти в себе силы, вновь перешагнуть порог этого дома. Александр, понимая мое состояние, не настаивал и не торопил. Набрав в легкие побольше воздуха, я пересилила себя, и, выйдя из автомобиля, решительно направилась в сторону двухэтажного кирпичного здания, которое, как говорит Кира - теперь по праву мое. "Так что", - успокаивала я себя, "бояться мне нечего, там никого нет и быть не может. И пора уже вступать во владения имуществом бывшего мужа и попытаться найти и вернуть то, что украдено у порядочных людей".
  
   18
  
   Сердце мое бешено колотилось, когда мы с Сашей сняли пломбы с опечатанных дверей и, открыв ее, вошли в дурно пахнущий дом. В нем, как и в тот злосчастный день, на полу повсюду валялись бутылки, окурки, какие-то бумажки, пакеты, да и вообще была такая невообразимая грязь и вонь, что продвигаться вперед надо было, предварительно расчистив себе дорогу.
  - Нам сюда, - сказала я, указывая на дверь, ведущую в подвал.
  - Ты уверена?
  - Именно туда во сне, он пытался заставить меня спуститься.
  - Что ж давай попробуем, - проговорил Александр, открывая скрипучую дверь и переступая порог темного помещения.
  - А ты не знаешь, есть здесь свет или нет? - спросил он, пошарив рукой по стене.
  - Всегда был, - и я показала на выключатель, пощелкав которым, мы так и не дождались заветного освещения.
  - Придется спускаться так. Держись за мою руку. А то не хватало, чтобы мы улетели с этой лестницы.
   Ступеньку за ступенькой, так мы преодолели их все, и оказались на земляном полу. Окон в подвале не было, вместо них только небольшие квадратные вентиляционные отверстия с маленькими металлическими решетками, сквозь которые проникал тусклый свет. Глаза постепенно привыкали к темноте. На полках можно было различить запыленные банки с вареньем, солениями, компотами. На всех них стоял год изготовления, написанный еще рукой его матери, и почти все они датировались четырехлетней давностью. В углу виднелась бочка с квашеной капустой, издававшая гниющий, разлагающийся запах. Вокруг нее с заунывным жужжанием кружили мухи, видимо бесконечно счастливые, от такого пищевого изобилия. Кое-где из пола торчали осколки стекла, и ступать приходилось осторожно, чтобы не проколоть себе обувь и не пораниться. Александр стоял посреди подвала и оглядывался по сторонам.
  - Я даже предположить не могу, где в таком месте можно спрятать монеты. Хотя, наверное, здесь их и надо прятать. Место, надо сказать, очень неприятное!
  - Знаешь, когда мы были женаты, я всегда поражалась его нюху на деньги. Стоило мне только получить зарплату, он уже точно знал, что у меня появилась наличность. Потом, я пыталась их прятать, но он все равно находил и не приходил домой, пока все не потратит. Так что, надо искать там, куда нормальному человеку и в голову не придет прятать.
  - Так если нам это и в голову не придет, то как мы "это" найдем!? - засмеялся Александр. Вот так головоломка.
   Вдруг наверху послышался скрип входной двери, и звуки шагов раздались недалеко от входа в подвал. Александр одним прыжком оказался возле меня и, взяв меня за руку, приложил палец к губам.
  - Тихо. Кто-то проник в дом. Иди за мной, я тут заметил укромный угол, в котором нас, если даже и спустятся сюда, просто не заметят.
   Я крадучись, почти на цыпочках двинулась вслед за Александром. Это укромное место оказалось рядом с лестницей, так что свет от открытой двери сюда не проникал, а в маленьком закуточке, который образовался между стеной и ступенями, можно было втиснуться, только если очень постараться. Сам он прислонился спиной к холодной стене, а меня прижал к себе так, что я почти не могла дышать.
  
  - Я же тебе говорил, что здесь кто-то до нас уже побывал, посмотри все открыто! отчетливо раздался голос сверху. И пломбу сорвали и ключ подобрали. Знали твари, что, хозяин-то уже того - тю-тю, на том свете!
  - Ты думаешь, кто-то из местных? - спросил другой, и их шаги стали раздаваться хаотично по всему потолку подвала.
  - Да кто их знает! Местные, пришлые, лишь бы наше добро не унесли!
  - Откуда начнем поиски-то?
  - Оттуда, где закончили! Не задавай лишних вопросов. Искать будет там, где еще не успели прошлый раз посмотреть.
  - Хмурый, так мы вроде все облазили.
  - Ты задолбал своим нытьем! Не хочешь - не надо! Я сам все найду, тогда тебе уж точно ничего не достанется. На второй этаж не пойдем, как-то жутковато мне, да и просмотрели мы там все, я лично все стены простучал. Так что искать надо, либо здесь, либо в подвале - больше негде!
   При слове подвал, сердце мое бешено застучало. Но Александр был совершенно спокоен. Он только сильнее обхватил меня руками и прижался губами к моей щеке.
  - Лерочка, не бойся, если они нас обнаружат, я все равно с ними справлюсь, - сказал он мне на ухо и нежно поцеловал. Ты лучше слушай, о чем они говорят, может нам с тобой удастся раскрыть это преступление.
   Я, насколько это было возможно, отстранилась от него и посмотрела ему в глаза.
  Он был действительно очень спокоен и улыбался мне своей белозубой улыбкой, так обольстительно, что у меня сразу стали ватными ноги.
  - Не смотри так на меня, дорогая, а то так и до греха недалеко, - сказал он, и я почувствовала, как что-то твердое уперлось в мой живот.
   Сверху раздавался звон разбиваемой посуды, грохот. Такое чувство, что наверху ломали и двигали мебель. Изредка раздавался стук. Он проходил через потолок подвала, и мне казалось, что стучат прямо над моей головой. Я все время пыталась посмотреть наверх, но Александр всякий раз перехватывал инициативу и ловил своими губами мои губы, так что я уже через несколько мгновений совершенно забывала об опасности.
  - Так! Все! Хватит! Здесь нет ничего! Надо спускаться в подвал. Слышь, Корявый, свет включи там.
   Мы с Александром услышали, что он тоже шарит по стене в поисках выключателя. Затем раздался щелчок, другой, третий
  - Вот же мать твою! Слышь, Хмурый, свету-то нет.
  - Попробуй лампочку вкрути, может просто выкручена, - ответил ему голос.
  - Нет, лампочка на месте. Может, перегорела? Ты нигде там лампочек не встречал? - крикнул Корявый наверх, с третьей ступеньки подвальной лестницы.
  - Да, пошел Ты! Встречал! Ага, гурьбой они тат около меня пробегали, эти лампочки. Пойду в машину, может там фонарик найду.
  - А мне что делать, - спросил Корявый, но ему уже никто не ответил. - Вот Командир нашелся, - пробубнил он, когда прислушавшись к шагам своего товарища, понял что тот вышел на улицу. - Ты не смотри, козел, что я ни разу в руки нож не брал, тебя я точно порешить смогу. Не раз уж видел, как ты это делаешь, - разговаривал он сам с собой, пока вновь не услышал приближающиеся шаги.
  - Слышь, Корявый, а ты эту машину видел, когда мы подъехали?
  - Какую машину? - ответил Корявый вопросом на вопрос.
  - Ну та, что возле ворот стоит. Я заглянул во дворы к соседям и слева и справа, у всех них машины на месте.
  - А может к ним кто-нибудь в гости приехал, - предположил Корявый.
  - А может, это кто-нибудь к нам в гости приехал, а мы тут ни сном, ни духом?
   И помолчав и прислушавшись к звукам в доме, продолжил:
  - Фонарика я тоже не нашел. Так что придется так спускаться в полную и кромешную темноту. Давай ты иди, а я уже за тобой следом.
   Послушались скрипучие шаги по лестнице, и я почувствовала, как зубы мои застучали в такт бешеному сердцебиению.
  - Я, в какую-то жижу наступил. Скользкая зараза! Вот же темень, хоть глаз коли.
  - Так наверно, и придется сделать, если не заткнешься и не перестанешь причитать. Если не видишь, иди на ощупь. Глаза привыкнут потом.
  - Ух, ё........., - раздалась матерная брань Корявого. По-моему, я наступил на осколок стекла. Оно мне даже кроссовки прорвало. Боже мой, как больно! Пошел ты, Хмурый, на хрен! Я дальше никуда не пойду. Смотри, сколько крови, - причитал раненый, садясь на ступеньки лестницы и снимая обувь.
   Поскольку все происходило практически перед нашими глазами, я буквально чувствовала запах крови Корявого и меня начало здорово подташнивать.
  "Ты уже большая девочка, ты справишься! - говорил мне мой внутренний голос. Совершенно необязательно выдавать преступникам свое месторасположение. Осталось совсем немного, и все будет хорошо. Они уйдут, и можно будет спокойно выбираться из своего убежища. Хотя надо сказать, что не будь со мною рядом Александра, я бы уже давно выбежала и диким криком "А-А-А-А-А" и прыгнула бы прямо в руки убийцам".
   Я не шевелилась. Мне кажется, я даже дышало через раз. Что творилось в голове Саши, для меня было тайной за семью печатями, но я ясно чувствовала его спокойствие и силу, и активный мыслительный процесс.
   Пока я думала об этом, Корявый с Хмурым действительно стали медленно подниматься наверх, сойдясь на мысли, что на сегодня достаточно, и с такой раной срочно необходимо обратиться в больницу.
   Мы постояли еще немного. И когда послышался звук отъезжающего автомобиля, Саша разомкнул свои объятия, и тогда я смогла вздохнуть полной грудью.
  - По-моему уехали. Я тоже не хочу здесь больше оставаться, - сказала я, пытаясь привести свое дыхание в норму и утихомирить мелкую дрожь в руках и ногах.
  - А мне даже понравилось. Я бы еще раз постоял в том уголке, при условии, что ты так же будешь прижиматься ко мне. Честно говоря, все это время, единственной моей мыслью было не начать раздевать тебя.
   С этими словами, он вновь притянул меня к себе и, обхватив рукам, поцеловал глубоко и страстно, что все мои страхи, как рукой сняло, а осталось лишь дикое желание, как можно скорее заняться с ним любовью.
  - Ты вся - прямо призыв к преступлению! - тяжело дыша, говорил Александр, лаская руками мое тело, под свободного покроя, кофтой.
  А потом, словно очнувшись, он огляделся и, взяв меня руку, повел по лестнице, ведущей наверх.
  - Только не здесь, не в этом месте. Поехали домой.
   И мы, понимая друг друга с полуслова, вновь закрыли дом и уехали прочь.
  
   - Я же тебе говорил, что мы здесь не одни, - сказал Хмурый, своему другу, видя как из дома вышли два человека. Хорошо, что я решил немного подождать и не уезжать сразу. - Ну, ты как? Сильно болит? - обратился он к Корявому.
  - Да ничего, терпимо, - ответил тот, рассматривая наполняющуюся кровью импровизированную повязку.
  - Потерпи еще немного. Поедем за ними и посмотрим, где сейчас прячется эта Сосновская. Хорошо бы последить за ней. Мне кажется, это поможет нам найти пропажу.
  И вновь, посмотрев на своего товарища, добавил:
  - А потом сразу тебя в больницу.
  
   Первую половину дороги мы ехали молча. Я изредка поглядывала в сторону Александра и видела как он, немного нахмурив брови, думает о чем-то. Я откинулась в кресле, и посмотрела в его сторону. На фоне серой кожаной обшивки салона, его профиль смотрелся просто великолепно. Длинные красивые пальцы с ухоженными ногтями мягко лежали на довольно-таки массивном руле и привычными движениями легко управляли этой грудой черного полированного металла.
  В голову лезли самые неприличные мысли, связанные с его губами, рукам. И чем больше я рисовала себе эти картинки, тем все глубже становилось мое дыхание.
  - Лерочка, если ты так громко будешь думать о сексе, то я думаю, мы не доедем.
  - Ничего не могу с собой поделать. Смотрю на твои руки, а мозг сам уже начинает дорисовывать остальное. - Хорошо, я буду смотреть в окно. Поищу там предмет для вожделения, - игриво ответила я, пораженная его проницательностью.
  - Не заставляй меня ревновать тебя к каждому столбу. Через десять, нет, через пять минут мы будем на месте, - и, сказав это, он сильнее надавил на педаль газа.
   И действительно через пять минут, лихо припарковав машину во дворе своего дома, и походкой тигра вышедшего на охоту, обошел машину и, открыв дверь с моей стороны, подал мне руку.
  - Так о чем были твои фантазии, дорогая?- игриво погладив меня по попе, сказал он.
  - Я потом тебе расскажу. На ушко.
  - Что, настолько все серьезно? - ведя меня за руку к дому, спросил Александр и улыбнулся лишь уголками губ.
   Консьержка вновь оглядела нас с суровым видом. От ее внимания не ускользнуло то, на каком месте моего тела по-хозяйски лежала его рука. И проводив нас взглядом до лифта, она что-то пробормотала себе под нос, скорчив злую гримасу.
   - Жаль, что у нас видеокамеры в лифтах стоят, - оглядываясь на стену над дверями, сказал Саша. Мне совершенно не хочется, чтобы это видео выложили в интернете.
   Молниеносно открыв двери, заранее приготовленным ключом, мы наконец-то оказались в квартире и Саша, толкнув дверь ногой, так чтобы она захлопнулась, накинулся на меня словно хищник на жертву, попутно срывая с меня одежду и целуя каждый, вновь открывающийся участок тела.
  До спальни, в этот раз, мы так и не дошли. Моя фантазия оказалась скудным подобием того, на что он был способен. Мне казалось, что не осталось ни одного места в его квартире, где бы мы не занимались любовью. Запретов и норм не существовало. Я чувствовала себя развратной и ненасытной и не испытывала от этого никакого неудобства или ложной стыдливости. Мне с ним было хорошо здесь и сейчас, и он это понимал и принимал эти правила игры, и предлагал новые. Несколько раз мы прерывались, чтобы пополнить запас сил чем-нибудь съестным, но и это заканчивалось сексуальной игрой с участием продуктов, и вновь приводило к безудержному наслаждению друг другом.
   И когда сил практически не осталось, я взмолилась о пощаде, не в состоянии не только шевелиться, но и говорить.
   День уже клонился к закату, когда я очнулась от полудрема, на матрасе в гостиной, от того, что Саша накрывает меня пледом. Он лег со мной рядом, абсолютно обнаженный, и, заложив руки за голову, сказал:
  - Ты себе не представляешь, что мне стоило сдерживать себя, когда ты ко мне только переехала. Я хотел тебя каждую минуту, каждую секунду. Я даже работать не мог, все время думал о тебе и том, как нам может быть здорово вместе. Я понял это еще там, в кафе, когда увидел тебя впервые. Ты как раз та, ко мне нужен в этой жизни.
   И он, повернувшись ко мне, как то очень нежно поцеловал меня в кончик носа.
  - Саша, а откуда ты так много знаешь о сексе, ну, ты понимаешь о чем я - о его практической стороне?
   Он даже засмеялся.
  - В силу своей профессии, я очень много читаю.
  - Но ведь для этого еще и практика нужна, - сказала я, уже проклиная себя за излишнее любопытство.
  - Я тебе обязательно все расскажу про себя, только потом. Скажу только одно - мне еще ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
   Но червоточина все равно образовалась в моем сердце. "Женщина или женщины. Сколько их было у него? И кто я для него? И как мне требовать от него что-то, если я сама только несколько недель назад не могла думать не о ком другом, как только о Павле. Павел. Он уже не звонит. И он, как сказала мне бабушка на улице - не мой мужчина. А кто мой? Может это и есть Александр? А что мне про него известно? Да, конечно, кое-что я знаю. А его личная жизнь? Ведь не единым словом, ни намеком, он ни разу не сказал, есть у него кто-нибудь или нет. Ведь он работает, там ведь наверное, и женщины есть, и должно быть не слепые и не глухие. Боже мой, как все сложно! А может, я зря все усложняю? Или уж надо просто плыть по течению и довериться судьбе. Может быть. Может быть".
  - Лерочка, о чем ты так напряженно думаешь? На твоем лице столько много всего отразилось, что я даже предположить не могу, какие мысли у тебя там так разбушевались.
  - Да, ничего особенного. Так, всякая чушь в голову лезет. - Саша, нам с тобой надо Кире позвонить и все ей рассказать.
  - Про нас с тобой или про то, как мы в дом к Виктору съездили, - и он улыбнулся, видя, как я хотела запротестовать на первую половину вопроса. Не волнуйся, я пошутил, на счет нас. Если захочешь сама расскажешь. А про то, на кого мы там наткнулись, я ей уже рассказал, когда ты спала. Я предложил ей обзвонить все больницы и узнать, кто туда обратился с раной ступни от осколка стекла. И если удастся его найти, то я думаю, мы с тобой сделали великое дело и помогли поймать хотя бы одного преступника.
  - А когда же тебе пришла в голову эта мысль?
  - Когда он только поранился. Она шла параллельно главной мысли.
  - Это какой же?
  - Как скорее добраться до дома и заняться с тобой любовью, - и сказав это, он снова чмокнул меня в нос.
   19
  
  
   Уже вторую ночь мы спали в одной постели. Мне приснился чудесный сон, что я словно мотылек порхаю над лугом. Шелковистая трава щекочет мне ноги. Всюду солнце и ощущение неземного, волшебного состояния легкости и невесомости. Щебечут птицы, и я чувствую слабое дуновение летнего ветерка, от которого опять взлетаю и, отталкиваясь руками о воздух, поднимаюсь высоко, высоко, паря над просторами цветущего луга, наслаждаясь невероятной свободой полета.
  - Лерочка, дорогая, - услышала я.
   И медленно открыв глаза, удивленно посмотрела вокруг себя, не в силах осознать, что мой полет всего лишь сон. На меня смотрел Александр, полностью одетый в строгий костюм.
  - У тебя было во сне такое одухотворенное лицо, что я долго не решался тебя будить, - словно извиняясь, сказал он. - Я поехал на работу. Надо же мне когда-нибудь появляться там. Ты не вставай, - сказал он, увидев, что я сажусь в кровати, готовая ринуться на кухню и приготовить завтрак. - Я уже позавтракал. Может тебе удастся еще немного вздремнуть.
   И он, поцеловав меня, вышел из комнаты. Через несколько секунд, я услышала, как закрылась входная дверь, и я снова погрузилась в приятное забытье.
  
  - Лера, - услышала я, но глаза открывать не стала.
  - Да Саша.
  - Не называй меня так.
  И я снова увидела Виктора в его доме, возле двери, ведущей в подвал.
  - Я никуда за тобой не пойду, - сказала я, помня, чем это могло обернуться для меня в прошлый раз.
  - А я тебя никуда не зову, - ответил он. Ты только постой здесь и подержи открытыми двери, а то у меня здесь со светом нелады.
  - Виктор, зачем ты меня преследуешь? Уходи спокойно, я тебя ни в чем не обвиняю.
  - Да, причем тут ты, вообще! Меня там не из-за тебя не принимают. Мне просто надо место тебе показать, и делай с ним что хочешь, лишь бы у меня совесть стала чиста. А уж за остальное я как-нибудь сам рассчитаюсь.
   С этими словами он спустился по лестнице и подошел к деревянной бочке с капустой.
  - Здесь все, до последней монеты, сказал он и, посмотрев на меня, развел руками.
  - Витя, но это же просто квашеная капуста, - пыталась я вразумить бывшего мужа.
  - Так я и думал, что с фантазией у тебя туговато. Капуста - это же аллегория. Как ты не понимаешь? Пусть и немного тухловата, так это тоже по теме. Ну, все. Некогда мне тут с тобой про мои ассоциативные способности рассуждать. Не догадалась сама, так я тебе показал. Больше не появлюсь. Живи, как хочешь. Ну и это ....., - и помолчав добавил: - Прости меня, если сможешь.
   И в следующую секунду исчез.
   Меня словно подбросило на кровати. Я резко села от противного зудящего мозг звука, оглядывая комнату по сторонам. Рядом с кроватью надрывался телефон.
  - Да, - сказала я, с трудом различая, где сон, а где явь.
  - Лерочка, мы взяли его. И он уже дает показания.
  - Кого взяли, Виктора?
  На другом конце провода образовалась молчаливая пауза. А затем, совершенно спокойный голос Киры, уже более внятно спросил:
  - Лера, с тобой все нормально?
  - Прости. Конечно, нормально, - ответила я. - Просто мне Виктор приснился, вот я и сморозила глупость. - Конечно же, я хотела сказать - Корявого. Так кажется его зовут.
  - Вообще-то он - Кирилл Казанцев. Ну, не важно, - и она опять затараторила своим веселым голоском. Мы ему сказали, что за ним и его товарищем Хмурым числится огромное количество убийств, так он так расчувствовался, что сам стал рассказывать обо всех совершенных ими преступлениях. А я вот звоню сказать вам спасибо, что вы не побоялись и поехали на дачу Виктора. Видишь, как все удачно сложилось. Скоро мы возьмем всех остальных.
  - Каких остальных?
  - Ух, милая. Этот Корявый только верхушка айсберга. Там такое наворочено. Ну я тебе потом все, при встрече расскажу. - Ладно, Лерочка, мне бежать надо. Это я на секунду выскочила, тебе позвонить. А так, я присутствую при допросе. Целую дорогая, Саше привет передавай.
  
   Я не знала плакать мне или смеяться. Но у меня вдруг возникла такая зияющая пустота внутри, что я думала, меня засосет в эту воронку, и я просто исчезну. И чтобы этого не случилось, сразу после немного взбодрившего меня душа, я пошла на кухню заполнить чем-нибудь, если не дух, то хотя бы свой желудок.
  С каждым откусанным кусочком бутерброда силы ко мне возвращались. Кофе приятно согревало. За окном весело щебетали птицы и все, казалось бы, было хорошо, но что-то сидело внутри и свербило, но найти этому объяснения я не могла.
   В спальне, на втором этаже снова зазвенел телефон.
  "Это, наверно опять Кира. Узнала что-то новое и хочет поделиться" - подумала я, и побежала наверх. Но телефон переключился на автоответчик, и я замерла на пороге комнаты, когда услышала:
  - Привет Саша. Я долго думала над твоим предложением и наконец, решила принять его. Я переезжаю к тебе сегодня. Можешь меня не встречать. Ключи от твоей квартиры у меня есть. Целую дорогой, вечером увидимся.
  Затем телефон запикал и замолчал, а я все еще стояла в дверном проеме, не в силах пошевелиться.
  "Ну вот и все. Идиотка, дура. А чего ты ожидала, - обращалась я к себе. Что он сделает тебе предложение, и вы заживете в счастье и гармонии. Кретинка. Так тебе и надо". Я зашла в "свою" комнату и стала собирать вещи в сумку. Затем сменила постельное белье, расправила покрывало на кровати так, как увидела его впервые, еще раз обошла комнату и вышла из нее, прикрыв двери.
   Единственное, что мне оставалось - это завершить эту эпопею с монетами, и через Киру вернуть их хотя бы родственникам убитых коллекционеров . Поэтому мне надо было найти все, во что бы мне это не стало и благополучно возвратиться в свою квартиру и в свою жизнь. Я убрала все, что могло бы указывать на мое пребывание здесь, последний раз полила цветы, убрала посуду и вытерла со стола и, окинув квартиру прощальным взглядом, вышла из нее и захлопнула дверь.
  Лифт пришел сразу и моментально домчал меня до первого этажа. Увидев меня с сумкой, консьержка опять скорчила лицо и проворчала:
  - Что, закончилось твое "сексуальное рабство"? Вот и проваливай отсюда. А то ходят тут всякие. Я надеюсь, ничего там не украла, а то вишь, каку сумку тащит! - уже бубнила она себе под нос, когда я прошла мимо.
   Я не стала ей ничего отвечать, на душе было мерзко и без того, чтобы ввязываться в глупые пререкания с глупой женщиной.
  
   Поймать такси не составило особого труда и я, назвав адрес загородного дома Виктора, забилась в угол заднего сидения автомобиля и уставилась в окно. Я пыталась представить себе особу, которая "приняла предложение Александра" и сегодня же переедет в его квартиру. Какая она? Наверное, похожа на жену Павла - такая же грациозная и величественная. Интересно, когда он сделал ей это предложение? До или после того, как мы стали заниматься любовью. Да какая в сущности разница. Факт остается фактом - к нему переезжает женщина, и этим все сказано. А я, снова поджав хвост, покидаю поле боя. Психолог хренов! Чему я могу научить детей, если сама ничего не понимаю в этой жизни. Совершенно не умею разбираться в людях. Вечно вот так со мной - меня мордой об лавку, а я опять ввязываюсь в новые отношения, не почерпнув ничего из уроков предыдущих. И все же, как больно! Как больно!
  
  - Саша, ты не знаешь, где может быть сейчас Лера? - спросил встревоженный голос Киры по телефону.
  - Она оставалась дома, когда я уходил утром на работу.
  - Я с ней разговаривала, но потом выяснились некоторые обстоятельства, я хотела ее предупредить и не могу до нее дозвониться.
  - Кира, какие обстоятельства?
  - Просто Кирилл Казанцев, сказал, что его он и его друг Федор Бровин вчера проследили за вами до твоего дома. И сегодня уже с самого утра караулит Леру, и при первой же удобной возможности расправится с ней как с ненужной свидетельницей.
  - А что она тебе говорила, когда ты ей звонила?
  - Да так ничего особенного. Да и что-то про Виктора, что он ей приснился, что ли.
  - Значит, он все-таки показал ей, где лежат эти монеты.
  - Кто показал? - спросила Кира и в голосе ее прозвучали тревожные нотки.
  - Виктор, конечно же!
  - Да вы что там с ума все посходили! Виктор мертв! Кому как ни тебе знать об этом.
  - Да все я знаю! Это долгая история. Кира, по-моему, я знаю где она.
  - Где?
  - Она точно поехала на дачу, чтобы достать из тайника эти монеты. А если, как ты говоришь Хмурый, или как там его - Бровин, следил за ней, то она в огромной опасности. Так что я срочно еду туда, а ты бери опергруппу ну и там по обстановке, сама все знаешь, учить не буду.
  
   За поворотом показалась дача Виктора, и я попросила водителя становить такси. Расплатившись, я взяла свою сумку и пошла к дому, надеясь, что сегодня все закончится и мне удастся обнаружить то, что спрятал мой бывший муж, тем самым очистить его совесть и самой перестать прятаться. Я открыла дверь ключом и вошла внутрь. Все здесь было, как и вчера, только добавилась битая посуда и сломанная мебель. Практически в том же стиле, что и в моей квартире. Я поставила сумку возле порога и направилась к двери, ведущей в подвал. Теперь я знала, что если оставить дверь открытой, то свет будет падать как раз на то место, где стоит бочка с капустой, так что искусственный свет мне может не понадобиться. Только бы монеты были там! Полностью открыв двери, я прижала их в стене стулом и стала потихоньку спускаться в грязный и влажный подвал. На ступеньках отчетливо были видны засохшие капли крови Корявого. Стараясь не наступать на них, я спустилась вниз, внимательно всматриваясь в земляной пол, чтобы не наступить на осколки стекла.
   Внезапно что-то перегородило свет, шедший из открытой двери. Решив, что она захлопнулась, я повернулась назад и увидела мужской силуэт в дверном проеме.
  - Саша, это ты?- спросила я, уже точно зная, что ответ будет отрицательным.
  - Хочешь, могу быть и Сашей и Федей и Колей, - заржал голос, принадлежавший мужчине, который медленно и вальяжно спускался со ступеней подвала.
   Я оглянулась в поисках какого-нибудь орудия для самозащиты, но он только снова засмеялся и одним движением из-за пояса вытащил нож и направил его в мою сторону.
  - Только дернись, и я с удовольствием перережу твое тоненькое горлышко. Но, честно говоря, мне пока не хочется тебя убивать. Сначала ты мне покажешь, где твой разлюбезный голубожопый муженек мое добро спрятал, а потом мы это с тобой отпразднуем.
   И он свободной рукой потер свою изрядно набухшую выпуклость в джинсах и глубоко втянул воздух носом.
  - От тебя пахнет сексом и похотью. Ты наверно резвая кобылка.
  Он подошел совсем близко и, приставив мне нож к горлу, вытащил свой язык, словно лопату и облизал мне щеку от подбородка до виска. А потом взял мою руку и прижал ее к своему выпирающему из джинсов члену.
  - Ух ты, как хорошо, - на секунду закатив глаза и закинув голову назад, сказал он. -Давай быстро показывай, где монеты спрятаны, а то я от самого дома твоего дружка, сгораю от желания отыметь тебя во все твои прелести.
  - Но я не знаю ничего ни о каких монетах, - попыталась оправдаться я.
  - Ага, а чё приперлась сюда, капустки что ли пожрать?
  - Но теперь, после смерти мужа, это мой дом. Я имею на него все права. Так что могу вообще здесь оставаться, сколько мне вздумается.
  - И останешься. Я тебе это гарантирую. Вот только денежки приберу, с тобою, сладенькая, позабавлюсь и оставлю тебя здесь навсегда. Хочешь, прямо в этом подвале и оставлю? - и он опять захохотал.- Ну что, мне уже начинать тебя на кусочки резать, или ты все-таки образумишься и все по-хорошему отдашь.
  - Это не мое и не Ваше! Все это необходимо вернуть их законным наследникам.
  - Ух, ты как заговорила! Так значит все-таки знаешь, где денежки лежат?
  - Знаю, но тебе, гнида, не скажу! Можешь все здесь перерыть, все равно не найдешь!
  - Ах ты, сука. Ты что же думаешь, что я не смогу тебя сначала прирезать, а потом уже поиметь? Ты меня еще не знаешь! Я все могу!
   В это время я нашарила рукой стеклянную банку позади себя и покрепче ухватившись за ее горлышко, размахнулась для удара. Но реакция последовала незамедлительно. Он не только предотвратил мою попытку, он еще и схватил эту руку и так ударил ей по металлическим полкам, что одна из банок с вареньем с грохотом разбилась, и ее осколок впился мне в руку с тыльной стороны. Я застонала, а он, видя как из моей раны ручьем полилась кровь, смешиваясь с четырехлетней давности вареньем, только ухмыльнулся и сильнее прижал мою окровавленную руку к источнику боли.
  - Ну все, падла, мое терпение кончилось! - говорил мне он, возле самого моего лица.- С каким наслаждением я перережу тебе горло, а потом посмотрю, как ты захлебываешься своей же собственной кровью.
  Я закрыла глаза. Единственной моей мыслью было в тот момент - "ах, бабушка, как ты ошиблась насчет меня!" Но тут я не услышала, а скорее почувствовала, как мой убийца дернулся. Из его рук сначала вылетел нож. А года он развернулся, выпустив меня из своей мертвой хватки, в его лицо ударила чья-то нога, и после того как он оказался на полу, мужчина, склонившийся над ним, одним ударом в челюсть, отключил его сознание. И тут уже я услышала вой сирены и раздающийся сверху топот.
  - Лерочка, милая моя! С тобой все в порядке?
  - Саша! Я не знаю. Кажется да, - и посмотрела на свою руку, из которой торчал большой осколок стекла.
  Он осторожно взял меня на руки, почти бегом поднялся по подвальной лестнице и вынес меня на улицу. Там, вдоль всего забора стояли машины. Он отнес меня в машину скорой помощи и положил на носилки.
  - Лерочка, они тебе помогут, - и тут же пошел к Кире, которая громко раздавала указания.
   Надо мной наклонился седовласый доктор в зеленом медицинском костюме и поставил прививку от столбняка и обезболивающий укол в руку.
  - Еще немного потерпи, деточка. А лучше всего отвернись. Сейчас укольчик подействует, и я тебе оскольчик стеклышка удалю из ручки твоей, - говорил он со мной, как с маленьким ребенком, наделяя все слова уменьшительно ласкательным окончанием.
   Боль, действительно начала отступать, и я отвернулась, пока врач колдовал над моей раной. Я почувствовала, как он мне накладывает повязку и только тогда повернулась.
  - Я тут тебе пока повязочку наложил, но деточка, придется все равно в больничку заехать. Там тебе еще пару шовчиков наложат, и снова будешь такой красавицей, что ни в сказке сказать.
  - Спасибо, доктор.
  - Да что ты милая, выздоравливай давай. Слава богу, что все вот так. А то знаешь, как бывает - у-у-у-у! - и с этими словами, он вышел из машины и закурил сигарету.
   Я тоже встала с носилок, и села на месте открытых дверей кареты скорой помощи. Ко мне подошла Кира. Она, молча обняла меня и так постояла еще некоторое время, а потом произнесла:
  - Я пока не буду говорить тебе, какая ты глупая.
  - Вот и не говори совсем. Я сама все знаю. Кирочка, вы арестовали его?
  - Конечно.
  - Ну тогда может, еще сделаешь одно дело?
  - Какое?
  - Там, в подвале, в бочке с капустой должны быть спрятаны краденые монеты. Пусть твои ребята поищут.
  - Откуда ты знаешь, что они там?
  - Я так думаю, но точно не знаю.
  - Хорошо, мы поищем, - сказала она и посмотрела куда-то за машину. - Лера, тут с тобой еще один товарищ хочет поговорить.
  - Какой еще товарищ?
  - Я пошла, а вам наверно сейчас будет, что обсудить, - и она удалилась.
  Я не поверила своим глазам, когда увидела Павла. Он кинулся ко мне, и крепко обхватив руками мою голову, стал целовать мое лицо.
  - Лерочка, девочка моя. Я чуть со страху не умер, когда мне Кира сказала в какой ты опасности.
  - Паша, ты-то как здесь оказался?
  - Мы прилетели вчера вечером, и я сразу поехал к тебе. Ведь ты на звонки мои так ни разу и не ответила. Когда увидел твою квартиру с раскуроченным замком и с сорванной пломбой, у меня даже ноги подкосились. Я тут же позвонил Кире, но она сначала мне ничего не сказала. А сегодня я сам поехал к ней на работу, и тут она мне уже поведала, в какую ты попала заваруху. И вот я здесь.
   От меня не ускользнуло местоимение "мы", но Павел, кажется, сам не заметил, как произнес его. А я смотрела на него, и не могла поверить, что еще четыре недели назад страдала от разрыва с ним. Сейчас он казался совсем далеким и совершенно не таким, каким мне рисовало его мое воображение. А он что-то говорил и говорил, обнимал и снова целовал меня, но это совершенно не вызывало во мне ту бурю, которую я бы ощутила, будь на его месте Александр. И вдруг я увидела его. Среди толпы зевак, глаза которых были обращены в сторону дома, только он, смотрел на меня и на целующего меня Павла. Я хотела что-то произнести, но Павел прижался своими губами к моим, и когда я вновь поглядела туда, где стоял Саша, его там уже не было.
  - Постой, Павел. Перестань. Со мной все теперь будет хорошо. За время нашей с тобой разлуки я встретила человека, которого полюбила. Ты же сам понимаешь, что наши отношения зашли в тупик и ничего хорошего они не принесут ни тебе, ни мне. У вас с женой будет ребенок, и я знаю, ты будешь очень хорошим отцом. А обо мне не беспокойся. Я тебе обещаю, что я тоже буду счастлива.
   Он стоял как вкопанный. Впервые за все время наших отношений он не знал, что мне возразить. И когда он все же хотел что-то сказать мне, я приложила ему палец к губам.
  - Не надо. Ничего не говори. Просто поезжай к жене. Она у тебя такая красавица. И мне кажется, она тебя очень любит. Не заставляй ее ревновать и переживать из-за пустяков. А мы с тобой давай останемся друзьями и я обещаю, обязательно позвать вас на мою свадьбу.
  Павел в последний раз обнял меня и, развернувшись, пошел к своей машине. Я видела, как он уехал, бросив прощальный взгляд в мою сторону.
  - Какую свадьбу? Почему я ничего не знаю? Ты уж прости, я услышала конец вашего разговора, - спросила Кира, улыбаясь мне своей открытой и доброй улыбкой.
   Но я, больше не в силах сдерживаться, уткнулась ей в плечо, сотрясаясь от рыданий.
  
   20
  
   Краденные у убитых коллекционеров - нумизматов монеты, были действительно обнаружены под толстым слоем квашеной капусты. Передача этих реликвий наследникам занимала у Киры все последнее время. А я, сразу после наложения швов в больнице, вернулась в свою разгромленную квартиру. Меня несколько раз вызывали на дачу показаний, только теперь уже не как подозреваемую, а как свидетельницу. После того, как в подвале дома Виктора, арестовали Федора Бровина, по прозвищу Хмурый, они с Кириллом Казанцевым сознались во всех преступлениях и указали на сына начальника ФСБ - Ивана Вячеславовича Дорохова, как на соучастника. Его задержали, когда он пытался улететь за границу под чужим именем. После проведенных анализов, было доказано, что смерть Кристины Бочаровой произошла именно в его квартире и после их интимной близости. Когда же ему представили все доказательства этого и обвинили в ее смерти, то он, недолго думая, назвал своего отца, как главного организатора преступлений и беспрепятственной перевозки ценностей за границу.
   После того как это дело получило широкую огласку в средствах массовой информации, сам начальник ФСБ - Вячеслав Евгеньевич Дорохов, застрелился в своем кабинете, не дожидаясь официального предъявления обвинения.
   Кира первое время, пыталась меня приглашать на щепетильную церемонию передачи найденных ценностей наследникам убитых коллекционеров, но я каждый раз отказывалась и она, наконец, перестала это делать.
   В газете "События большого города" вышла большая статья про расследование этого дела, в котором мне отводилась героическая роль молодой женщины, "практически с риском для жизни, раскрывшей это преступление". О своем участии, и об отношениях, которые нас связывали все это время, Александр не упомянул ни слова.
   У меня оставалась еще пара недель до окончания моего насыщенного событиями отпуска. Первые несколько дней после возвращения домой я приводила в порядок квартиру. И поскольку Кира была занята на работе круглосуточно, она постоянно отправляла ко мне Андрея, чтобы он помог мне вынести из квартиры самый крупногабаритный хлам. В результате, после разбора завалов, из посуды у меня осталось только две тарелки и одна чашка. Кое-какие шкафы нам, с моим незаменимым помощником, удалось водрузить на место. Матрац на кровати мне пришлось просто зашить и, перевернув его швом к ламелям, я теперь могла не бояться, что пружины воткнуться мне в спину. Так что жизнь в целом приходила в нормальное русло, а все стальное - дело наживное.
  Еще где-то через пару дней мне позвонила Кира, и сказала, что я срочно нужна ей к пяти часам вечера, сегодня в прокуратуре.
  - У нас осталась еще там пара незавершенных моментов, - сказала она мне. Нам необходимо, чтобы ты при этом присутствовала, если хочешь, можешь прийти пораньше, у меня лично есть кое-что тебе рассказать.
   И поскольку дел у меня, никаких не было, я приехала к ней в половине четвертого. После моего звонка с проходной, она сама спустилась вниз и повела меня к себе в отделение. Она открыла двери и я увидела, что повсюду стояли накрытые столы и бойкие сотрудницы сновали с тарелками, рюмками, вазами с салатами и другими вещами, необходимыми для сервировки стола.
  - Ты что за этим меня позвала что ли? Это твои два незавершенных момента, - смеясь, спросила я.
  - Я же знаю, что иначе бы я тебя сюда не вытянула. Вот и прибегла к хитрости. Но и это еще не все. Во-первых, - и она задумалась.- Как бы правильно расставить приоритеты, - сказала она. Ладно, ты на очередность информации внимания не обращай. Во-первых, я беременна, - и она засветилась лучезарной улыбкой. За всеми этими делами, я даже не заметила, как это получилось.
   - Кирочка, дорога, как это здорово! Это уж точно надо отметить, - и я тут же расцеловала ее в обе щеки и крепко обняла. - Ой, - тут же отшатнулась я, - Я ведь так тебя раздавлю!
  - Не раздавишь, беременности всего восемь недель. Во- вторых, мы с Андреем назначили свадьбу на конец июля. Будет, как и предполагали, все очень скромно. Но ты уже приглашена, так и знай, ты от меня не отвертишься.
  - Надо же, а ведь он был у меня позавчера, и ведь не сказал ни слова.
  - Это я ему велела молчать, хотела сама тебе все рассказать. Ну, а в-третьих, за раскрытие этого дела нам дали премию и меня лично повысили в звании, так что теперь перед тобой - майор юстиции - Кира Сергеевна, в будущем по мужу - Полетаева. Так что как видишь поводов отметить просто прорва. Ну а без тебя это все теряет всякий смысл. Ведь главное действующее лицо у нас - ты. Кстати я, когда узнала о беременности, воспользовалась служебным положением и сделала нам с Андреем, анализы ДНК, так на всякий случай, проверить нас на наличие, а лучше сказать - на отсутствие генетических наследственных нарушений и все такое.
  - Послушай Кира, а мне можно воспользоваться твоим служебным положением? Ведь наследственность у меня, сама понимаешь, не самая лучшая. Мама алкоголичка, а кто настоящий отец я вообще не знаю, так что опасность есть.
  - Конечно можно. Пойдем к нашим генетикам прямо сейчас, там делов-то - пальчик уколоть. И уже через пятнадцать дней будут готовы результаты. Тебе ведь не срочно, а то экспресс ДНК анализ, хоть и проводится в течение трех дней, но и стоит в три раза дороже. И поэтому он у нас только по особому разрешению от прокурора.
  - Так ты уже столько времени знаешь о своей беременности и молчишь.
  - Честно говоря, я боялась. А вдруг что не так, мне пришлось бы прервать ее. А зачем я буду тебя расстраивать. Ну а теперь, я могу быть спокойна - у нас с Андреем все нормально.
   Действительно вся процедура взятия крови на исследование заняла не более минуты. А уже после этого, я поднялась из лаборатории и помогла сотрудникам в подготовке к самостийному банкету. К его началу в кабинет набилось столько народа, что на двух стульях пришлось садиться по три человека. И когда все наконец-то расселись по местам, Кира встала с места и, постучав вилкой по фужеру, призывая всех тем самым к тишине, произнесла тост:
  - За наш успех. За то чтобы все наши дела раскрывались так же быстро. А лучше всего, чтобы в нашем мире стало, как можно меньше насилия и преступлений!
  Все зааплодировали и стоя выпили по фужеру шампанского. Но Кира не садилась.
  - А теперь - тушь! - сказала она, и все хором запели: па-па - пара-бара-бара-бара---бара-бара...... - и одна из сотрудниц вынесла резную деревянную шкатулку.
  - Валерия Дмитриевна, - сказала мне Кира, переходя на официальный тон. Сын Венедикта Евстафьевича Вернгольфа - Ефим Венедиктович, в благодарность за твое участие в этом деле и проявленное мужество, попросил нас вручить тебе этот подарок - одну из самых редких монет. В Америке эти красивые золотые монеты называют "Французскими Ангелами" ("French Angels"). В Европе их часто называют "Счастливыми Золотыми Ангелами" и считают, что они приносят удачу их владельцам. Всю коллекцию своего отца он передал в дар музею искусствоведения, и только эту оставил для тебя. Еще хочу заметить, что именно эта монета не попала в руки грабителям и осталась лежать в тайнике у его отца. Поэтому ее по праву можно назвать счастливой. Он попросил передать, что она непременно принесет тебе удачу во всем.
  И Кира достала из шкатулки невероятно красивый кулон на толстой золотой цепочке. В золотой оправе сверкал двадцатифранковик, а на самом верху оправы была сделана гравировка - "На счастье!"
  - Валерия Дмитриевна, и вот Вам документ на это творение рук человеческих, - сказала Кира, вручив мне сертификат на его владение, и повесила кулон мне на шею.
  - А почему он сам не пришел? Я бы его поблагодарила за такой щедрый подарок.
  - Он боялся, что ты можешь его не принять, поэтому попросил нас, и предупредил, что обратно он его ни за что не возьмет.
  - Ну, тогда я и не буду отказываться, - сказала я, и все вокруг зааплодировали.
   Всю оставшуюся часть банкета, молодые сотрудники поглядывали на меня с интересом, и все они, желая поздравить меня с "таким проявлением мужества" непременно подходили по очереди и целовали меня в щеку. И когда уже женская половина прокуратуры стала бросать на меня откровенно завистливые взгляды, я наклонилась к Кире и сказала, что мне надо уходить. Два молодых следователя тут же предложили проводить меня до дома, ссылаясь на то что " уже поздно, и такой красивой девушке, якобы, не пристало ходить по темным улицам". Но я отклонила их предложение и, вызвав такси к зданию прокуратуры, вместе с Кирой спустилась вниз.
  - Лера, он что, так и не звонил? - спросила меня подруга.
  - Нет, - коротко ответила я.
  - А ты ничего не перепутала, она точно к нему переезжает?
  - Кира, ну у меня что, крупными буквами на лбу "дура" написано что ли?
  - Но, знаешь ли, после того как ты чуть с балкона за умершим мужем не спрыгнула, а потом он тебе еще и все тайники раскрыл, так что, на счет тебя можно предположить всякое.
   - Да ну тебя! Зато видишь, как все хорошо обернулось, в плане монет, конечно же. Но если честно, после того, что он видел, как Павел целовал меня, я думаю, он и сам не захочет общаться со мной. Да и глупо было бы предполагать, что такой мужчина сидел столько времени и ждал меня - это даже смешно. Ведь ему двадцать девять, и он такое вытворяет в постели, что мне, с моей не самой скудной фантазией, и в голову бы не пришло.
  - Что, настолько хорош?
  - Не то слово. Я-то думала, что лучше Павла и не встречу никого. Но вот видишь, как в жизни все получается. Встретила, а что толку? У меня даже голова разрывается от мысли, что он сейчас там - с другой. И дело даже не только в сексе, дело в нем самом, его отношении к жизни, его характере, уме. Мне все в нем очень, очень нравится.
  - А может мне ему самой позвонить? Ну, вроде просто так, поздравить с прекрасной статьей, например, и попутно задать пару вопросов о его жизни.
  - Но он ведь не тупой, он сразу обо всем догадается. Не надо. Пусть все идет, как идет, а там посмотрим.
   И мы немного помолчали, каждая думая о своем.
  - Лера, а что будешь теперь делать со своим загородным домом?
  - Ты имеешь в виду, с домом Виктора? Он у меня никак не ассоциируется с моим домом. Для меня он - "дом Виктора", и никак больше. Если честно, то я не знаю. Но ездить туда не хочу.
  - А ты не против, если мы с Андреем поживем там до конца лета? Приведем там все в порядок. На выходных он будет забирать тебя, и привозить ко мне, а мы с тобой будем есть шашлыки, пить чай и болтать о своем, о бабьем.
  - А тебя не пугает этот дом? Там ведь столько всего произошло.
  - Бояться надо людей, а не дома. А мертвецов я не боюсь, тем более что совесть наша чиста и мы все коллекционные монеты передали родственникам. Да и мне хорошо бы пожить во время беременности за городом, подышать чистым воздухом. К свадьбе готовиться особо не надо. Костюм белый я себе купила, а Андрей заказал столик в нашем кафе, так что у нас, практически, все готово.
  - Кирочка, дорогая моя, конечно же, переезжайте. Если тебе так будет лучше, то я буду только рада. И у меня отпадет эта головная боль с домом. А с шашлыками, ты это здорово придумала. Так что, я даже очень рада, что именно ты там будешь жить, а то я просто его закрыла бы и все.
   В это время к крыльцу подкатила, вызванная мною, такси. Я быстро чмокнула Киру в щеку, прыгнула в авто, и через пятнадцать минут была уже дома.
  
   21
  
  
   День свадьбы Киры и Андрея приближался. Я уже успела выйти на работу и вновь с головой погрузиться в детсадовские будни. В пятницу, в день регистрации, с самого утра, я была очень взволнована и поэтому меня постоянно подташнивало. Я отпросилась с работы пораньше и зашла в цветочный магазин за букетом, который заранее у них заказала. Убив на праздничный макияж почти два часа драгоценного времени и уже опаздывая на регистрацию, я влетела в свое вечернее, очень красивое платье цвета сочной спелой зелени, которое еще больше оттеняло мои зеленые глаза, и застегнула на ногах новые открытые босоножки на огромной шпильке. Такси уже пять минут ожидало меня у подъезда, и я не обращая внимания на шушукающихся мне в след старушек, юркнула в машину и мы помчались в центр города в городской ЗАГС. Успела я вовремя. Молодых как раз пригласили в зал проведения торжества, и когда все встали на свои места, началась церемония бракосочетания. Все это заняло не более пятнадцати минут, и после слов сотрудницы ЗАГСа - "объявляю вас мужем и женой ", все кинулись поздравлять молодоженов, заваливая невесту огромными букетами цветов. Кира выглядела просто прелестно. На ней был необыкновенно красивый белоснежный костюм и маленький венок из цветов, вплетенных в прекрасно уложенные волосы. Я в свою очередь тоже вручила ей букет и по очереди обняла их обоих - и Киру, и счастливо улыбающегося Андрея.
  - Ты давно здесь? - спросила меня Кира. Я все время оглядывалась, тебя искала.
  - Не волнуйся. Я ничего не пропустила, - шепнула я ей.
  - Лерочка, милая, как давно я тебя не видела, - воскликнула Нина Тимофеевна, крепко сжимая меня в своих объятиях. Вот видишь, единственную дочку замуж отдала. А когда же на твоей свадьбе гулять будем?
  - Мама, - вмешалась в разговор Кира. - Как только Лера будет замуж выходить, ты первая об этом узнаешь. Правда ведь, Лера?
   Я только кивнула в ответ. А Нина Тимофеевна вполне удовлетворенная таким ответом, стала приглашать всех сфотографироваться на память, рядом с молодоженами. После всей этой суеты и неразберихи, все, наконец, расселись по машинам и двинулись в сторону кафе, которое мы так давно облюбовали с моими только что поженившимися друзьями.
   Хоть молодые и планировали пригласить минимум народа, их все равно набралось около пятнадцати - двадцати человек. Родители Киры, ее друзья с работы, друзья с работы Андрея и еще один человек, которого Андрей все время называл папой. Меня усадили прямо напротив молодоженов между ее и его друзьями. На столе не было свободного места от обилия салатов, закусок, бутербродов и т.д., и все это смешение запахов только усиливало мое состояние дурноты. "Я наверно чем-то отравилась" - думала я, понимая, как моя кислая физиономия может расстроить Киру. Все двигалось по накатанной программе - первый танец молодоженов, миллион раз "горько", танец мамы невесты и папы жениха, и когда все эти обязательные атрибуты были соблюдены, у Киры наконец-то появилось немного свободного времени и она, вытащив меня из-за стола, отвела в сторону.
  - Я думала, ты спросишь, но ты молчишь, поэтому уж я сама, - с загадочным видом сказала она и подозвала Андрея. Мы тут приготовили себе сюрприз, которого уж ты явно не ждала. Мы об этом узнали, только вчера вечером и всю ночь не могли уснуть, сопоставляя все и сверяя данные.
  - Кира, ну не темни! Что за сюрприз? А то у меня сейчас сердце выпрыгнет.
  - Познакомься, - и она указала рукой на Андрея.
  - Кира, ты в своем уме? Мы уже сто лет как знакомы.
  - Нет, Лерочка, ты не знаешь главного! Андрей - твой брат!
  - Кира, что за шутки? Я всегда знала, что он относится ко мне как к сестре...., - начала было я.
   Но Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и подал его мне.
   В официальном заключении генетического исследования, говорилось, что "в анализе ДНК - крови, Сосновской Валерии Дмитриевны не обнаружено генетических наследственных нарушений, но при тестировании полиморфных STR - локусов и ДНК - локусов, обнаружена генетическая связь по большинству образцов, с исследуемым ранее Полетаевым Андреем Дмитриевичем по отцовской линии".
  - Что это значит? - спросила я, глупо моргая глазами.
  - Это значит, что ты моя сестра, - сказал Андрей.
  - И моя дочь, - произнес мужчина, который все время стоял за моей спиной, и которого Андрей называл отцом.
   Я тупо уставилась на всех них, все еще думая, что они меня разыгрывают, но они только улыбались и, со слезами на глазах, следили за моей реакцией.
  - Простите, но я пока не могу это осознать. Как такое может быть?
  - Вот и мы не спали всю ночь и анализировали все детали, - сказала Кира. И видя мою заторможенную реакцию, продолжила:
  - Давай я сама тебе все по порядку расскажу. Помнишь, ты рассказывала мне, как вы с мамой ездили в Горностаевку хоронить бабушку?
  - Да, - ответила я.
  - Так вот тот "Митька", или Дмитрий Васильевич Полетаев и был тем самым человеком, который в ту ночь после похорон бабушки был с твоей матерью. Именно их разговор ты слышала, и именно он заходил в твою комнату, чтобы посмотреть на тебя. Поэтому-то мать и оставила тебе настоящее отчество.
   Я, молча, глядела на всех них, а они только дружно кивали в такт рассказу Киры. А она продолжала:
  - После самоубийства жены Дмитрия Васильевича, они с сыном уехали из Горностаевки в соседнюю деревню, чтобы односельчане не отравили им жизнь. Ну а потом, ты и сама знаешь как было.
  У Дмитрия Васильевича в глазах стояли слезы. Он подошел и очень осторожно обнял меня.
  - Я очень любил твою мать. Если бы она не рвалась в город, может быть мы и до сих пор с ней жили - душа в душу. Помнишь, я еще тогда сказал, что ты очень на меня похожа. Так оно и есть, ты копия меня в молодости и очень похожа на свою бабушку - мою маму. Мы с Андрюшкой тебя обязательно к ней свозим. Она, правда, очень старенькая, но про тебя знает и ждет, когда ты ее навестишь.
  - Вот, поэтому- то я и не обратил на тебя тогда никакого внимания, видимо почувствовал родственную кровь, - сказал Андрей, тоже обнимая меня за плечи.
  - Кстати о крови, ведь и она у вас одинаковая. У обоих четвертая - положительная.
   Все эти новости меня настолько выбили из калии, что я не знала, что сказать и как себя вести в такой ситуации. У них-то было время обдумать все это, а меня они огорошили внезапно, так, что у меня просто пропал дар речи. Словно прочитав мои мысли, Кира пришла мне на выручку и повернувшись к Андрею и его отцу, сказала:
   - К этой мысли ей надо еще привыкнуть. Не стойте возле нее как истуканы, дайте ей подумать и уложить информацию по полочкам.
   Я благодарно посмотрела на нее и тут же села на стул, предусмотрительно пододвинутый мне Андреем.
   Гости к тому времени вдоволь натанцевавшись, уселись снова за столы, требуя возобновления банкета и снова стали кричать "горько". Так что, Кира и Андрей заняли свои места и с радостью слились в нежном и долгом поцелуе под громкий счет гостей. Благополучно досчитав до двадцати, они с громким стуком столовых приборов стали с аппетитом поглощать все, что стояло на столе. "Брат. Надо же, теперь у меня есть брат. О господи! Ведь теперь у меня есть и настоящий отец! Как бы ни свихнуться! Вот я и обрела свои корни", - вспомнила я слова бабушки. Если, все это не сон - то это и есть настоящее счастье! Андрей - мой брат! Он и так был мне близок и дорог, а теперь он еще и мой настоящий родственник!"
   Мысли путались, голова кружилась и я, ковырнув вилкой салат, ощутила такую нестерпимую тошноту, что мне стоило огромных трудов, не привлекая к себе внимания, выйти из-за стола, и почти бегом направиться в туалет, дабы освободить свой желудок.
  - Лера, с тобой все в порядке, - услышала я позади себя голос Киры, когда мое тело перестало сокращаться от спазмов.
  - Кира, это действительно самая счастливая новость за всю мою жизнь, но я не могу сейчас все адекватно воспринимать. По-моему я отравилась. Я еще утром себя неважно чувствовала, - ответила я, извиняясь за свое состояние и направляясь к раковине.
  - А когда у тебя в последний раз были месячные? - снова спросила она у меня.
   Я застыла в ступоре, от невозможности такого предположения.
  - Когда лежала в больнице с ногой, сразу после гибели Виктора, - ответила я.
  - Я так понимаю, еще до того, как ты переехала к Александру? Так это, - и она быстро прикинув все на пальцах, добавила - уже почти шесть недель назад. Ух, ты! Дорогая ты моя!
  - Не может быть! Я, скорее всего, просто отравилась, - попыталась я отрицать очевидное.
  - Ага, а мне ветром надуло! Или, лучше сказать, Андрей слишком рьяно возле меня своими штанами тряс, вот я и залетела. А тебе наверно, Саша "его" только из-за угла показывал, поэтому ты еще сомневаешься. Ты мне ответь, ты сама принимала какие-то меры предосторожности?
  - Нет.
  - А он?
  - Да не знаю я! Я даже не думала об этом. Павел раньше всегда сам заботился о безопасности, вот я и расслабилась.
  - Ну, ты это, хорошо расслабилась! Подожди, не паникуй пока. Вот зайдешь в аптеку и купишь тест на беременность, и уж если он подтвердит наши опасения, вот тогда и будешь паниковать. Может это у тебя просто такая задержка, от перенесенного стресса.
  - И тошнит тоже от него?
  - Тоже верно! Тошнить от этого, после такого промежутка времени точно не может! А вдруг ты и в правду отравилась?
  - Послушай, Кира, хватит! Мне и так тошно, а ты меня еще подначиваешь. Вот пойду домой и куплю тест. Потом позвоню и скажу тебе, все как на духу.
   И только я успела произнести эту фразу, меня снова скрючило над унитазом от желудочных спазмов.
  - Кирочка, ты извинишь меня, если я не останусь до конца свадьбы? Мне так нехорошо, кажется, я вот-вот потеряю сознание.
  - Ну, конечно, дорогая, я не стану тебя мучить. Только вот......, - и она опять посмотрела на меня своим заговорческим взглядом. Я тут пригласила еще одного человека. Жаль будет, если вы с ним разминетесь.
   И она, с невинным видом, достала из потайного кармана костюма носовой платок и вытерла мне лоб и щеки.
  - Зачем ты позвала его?- сразу поняв, что она говорит про Александра, спросила я.
  - Должны же вы когда-нибудь объясниться. Тем более что ты теперь в таком положении.
  - Но он-то не знает о моем положении? - возмущенная ее своеволием, почти кричала я.
  - Так что же, если это правда, ты даже не скажешь ему, что он отец ребенка? - тоже переходя на крик, парировала она.
  - Я не знаю. Я пока ничего не знаю. Кирочка, оставь меня здесь на минутку. Я хочу побыть одна. Слишком много всего сразу. У меня сейчас голова лопнет.
  - Но, с тобой точно все будет нормально? - обнимая меня, спросила подруга.
  - Точно.
   Кира вышла, а я уселась прямо на крышку унитаза, перевезти дух и попытаться утихомирить свой взбунтовавшийся желудок. И когда мне все же удалось успокоиться, я несколько раз прополоскала рот водой из-под крана, и слегка подправив макияж, приготовилась войти в зал, где торжество было в самом разгаре, а гости веселились под резвую музыку, грохочущую из колонок. Но как только я взялась за ручку двери, в его прозрачное стекло, я заметила, как Александр обнимает Киру и Андрея и вручает им букет алых роз. А рядом с ним стоит невысокая, довольно-таки, пухленькая молодая женщина в совершенно безвкусном розовом, плотно обтягивающем, брючном костюме.
  " Ну уж, нет! Объясняться здесь, в присутствии его пассии, я точно не намерена", - подумала я. И незаметно пройдя мимо танцующих пар, взяла свою сумочку и, вытащив оттуда конверт с денежным подарком, положила его к Кире в сумку и так же крадучись - в обход, покинула зал.
  "Боже мой, как он красив в этом своем строгом костюме! Как бы я опять хотела прижаться к нему и забыть обо всем на свете", - думала я по дороге домой. " Но он даже на свадьбу моей подруги пришел со своей зазнобой". С этими мыслями, я чуть не прошла аптеку и, вернувшись на несколько шагов назад, зашла в нее и купила сразу четыре разных тестов на беременность.
   Дома, быстро скинув босоножки и платье, я тут же направилась в туалет. Предварительно прочитав все четыре инструкции, и не заметив среди них особой разницы, я тщательно помыла баночку и приступила к исследованию.
   Через десять минут все было готово. Я сидела на краю ванной и с ужасом глядела на результаты, в которых, на каждой из тестов виднелись две красные полоски.
   Я не знаю, сколько я так просидела, но очнулась от того, что в дверь позвонили. Завернувшись в халат, я подошла к двери и, злясь на себя, что до сих пор не поставила глазок, спросила:
  - Кто там?
  - Валерия Сосновская? - спросил из-за двери женский голос.
  - Да.
  - Вам срочная телеграмма. Распишитесь в получении.
  Я открыла дверь, не сильно-то представляя, от кого могу получить срочную телеграмму. Сначала я заметила безвкусный розовый обтягивающий костюм, и следом саму его обладательницу, и только потом мужчину, которого я не смогла бы спутать ни с кем в этом мире. Я застыла в дверях, не зная как поступить, толи приглашать их войти, толи попросить удалиться. Но когда пауза сильно затянулась, Саша сам спросил:
  - Можно? - и продвигая вперед себя девушку в розовом, вошел в квартиру и прикрыл за собой дверь. Помнишь, я обещал тебе рассказать про свою сводную сестру? - спросил он, но не дождавшись моего ответа, тут же продолжил: - Так вот это она - Маргарита Вершинина - моя старшая сестра по отцу, я уже давно хотел вас представить друг другу.
   Больше я ничего не слышала. В голове зашумело. А все пространство комнаты закружилось, потом вдруг сузилось, сначала до размера полоски, а затем и совсем пропало.
  
   Очнулась я от резкого запаха нашатыря и от ощущения чего-то мокрого и холодного на моей голове.
  "Откуда у меня нашатырь? У меня ведь никогда его не было" - вертелась дурацкая мысль у меня в голове, которую я тут же озвучила, когда открыла глаза.
  - Это Маргарита принесла из автомобильной аптечки, - ответил Александр, расправляя мокрое полотенце на моем лбу.
  - А где она?
  - Уехала домой.
  - А ты почему остался?
  - Не могу же я оставить свою любимую девушку в таком положении одну,- ответил он, сделав небольшой акцент на слове "положении".
   И заметив, как широко открылись мои глаза, добавил:
  - Ну конечно же, я "их" видел все, когда смачивал полотенце.
  - Но ты совершенно не обязан......., и я не договорила фразу, как он наклонился ко мне и очень нежно поцеловал меня в губы.
  - Честно говоря, я на это сильно надеялся. И был страшно рад, когда ты не придала этому значения. - В то утро, когда ты поехала одна, в тот злополучный дом, я сначала заехал в ювелирный магазин и купил тебе это, - и он достал из кармана маленькую коробочку. - В тот день я хотел сделать тебе предложение. Но когда увидел тебя с другим мужчиной возле машины скорой помощи, у меня чуть сердце не вырвалось наружу.
  - И как же ты понял, что мы с ним уже расстались?
  - Два дня назад я увидел его вместе с женой и сразу позвонил Кире. А она мне все подтвердила. - Но бог с ними, со всеми. Лерочка! Ответь мне, пожалуйста. Ты выйдешь за меня замуж? - и он открыл коробочку, в которой лежало изумительной красоты обручальное кольцо.
   Но я только притянула его к себе, ответив на его вопрос, на самом понятном на всем белом свете - на языке любви.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"