Sucre : другие произведения.

Ван Лав. Держи меня крепче

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.91*36  Ваша оценка:
  • Аннотация:
       Это первая часть. Она ЗАКОНЧЕНА, и не вычитана. Отредактированный текст будет выкладывается здесь: https://litnet.com/ru/book/derzhi-menya-krepche-b304706   
        Обычная девушка, каких тысячи, просто живет, периодически попадая в комические ситуации, живёт в сумасшедшей семейке и даже не представляет, что ее ждет впереди. Волею судьбы ей стало известно пророчество относительно ее доселе туманного будущего, и вот оно начало сбываться... Но можно ли верить словам безумной тётки, которую ты видела один раз в жизни? Стоит ли полагаться на предсказанное ею, если твое сердце находится в глубоких раздумьях? И кто тебе действительно нужен - заносчивый "танцующий бог" или бесподобный рэп-идол миллионов?       
       На звание РОМАНА, конечно, не претендует. Скорее, мексиканский сериал в молодёжных российских реалиях                Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!              
     А еще у "Лава" есть своя группа в контакте! Так что вступайте: http://vkontakte.ru/club23618155    

[когда-то давно на первом курсе...]

  
   Не знаю, как меня угораздило согласиться на уговоры человека, которого я знаю всего неделю. Меня, скромную девушку, недавнюю выпускницу, а ныне студентку первого курса Архитектурной Академии, Елену Матвееву. И кто? Очаровательная одногруппница, уверена, она самая красивая на курсе, хотя, что там, во всем университете! Мальчишки у ее ног штабелями укладываются. Интересно, за что же мне выпала такая честь - быть ее подругой? Я на ее фоне словно "Окушка" рядом с "Порше", хотя не совсем так, скорее, как если сравнить корзину для мусора с элитным супермаркетом. Так что поменяем "Оку" на маленькую, невзрачную "Дэу-Матиз" (никогда мне она не нравилась). Не слишком красивая, не слишком умная, не слишком габаритная, сплошное "не слишком". Что тачка, что я. Когда подруга - идеальна: и фигура точеная, и все при ней.
   Темные волосы длиною до середины лопаток, большие кукольные глаза цвета горячего шоколада, упругие безупречные формы, стройный стан, красивые руки, не знающие труда, загорелая бархатная кожа - вот и весь ее образ, к тому же стоит добавить к этому туфли на высоких каблуках, откровенные наряды обязательно дизайнерского производства и прочие аксессуары.
   В первый же день учебы она, войдя в аудиторию, окинула группу удрученным взглядом, пропустив мимо ушей восхищенные вздохи парней и презрительно сморщенные лица девушек, а затем уверенной походкой направилась к моей парте. Это было не единственное свободное место в помещении, но она сама его выбрала. Запретить ей садиться рядом с собой я не могла, да и не хотела, даже была немного счастлива, что рядом с моей тушкой паркуется нечто превосходное.
   - Я Леся Радуга, - протянула она мне ладошку, открыто улыбаясь.
   - Лена Матвеева, - я пожала ей руку и улыбнулась в ответ, удивляясь, как быстро она сменила маску брезгливого равнодушия.
   Леся села за парту, повернулась ко мне всем корпусом и с тем же сияющим выражением на лице предложила:
   - Давай дружить!
   Ее слова покорили мое бедное сердечко, которое никогда не имело подруги. Подруги, которая верный друг и сестра, которая хоть и не рада твоему звонку в три часа ночи или пять утра, все равно выслушает и поможет, которая может наговорить кучу гадостей, но без задних мыслей, а лишь в меру своего болтливого языка и то для поднятия духа, которая рассказывает тебе свои секреты, а ты делишься с ней своими. Именно такой подругой и стала впоследствии Леся. На тот момент я ее еще не знала, и в дружбе тоже не нуждалась, но отталкивать ее не хотелось, да и что таить, ее фраза крутилась в моей голове как на повторе. Как я узнала позже, у Леси тоже подруг не было. Лишь окружение, которое за глаза косточки перемывало, а ее от таких личностей тошнит.
   - Давай.
   Словно в садике два ребенка. Будешь со мной дружить? Буду! И все - навеки друзья. Не могу предугадать, как долго продлится наша дружба, но вариант вечность меня устраивает.
   Мы сдружились, и на правах моей подруги, Леся начала учить меня уму разуму. Мол, одеваюсь я плохо, говорю тихо, волосы в вечном шоке, морщусь всегда не к месту и так далее, и тому подобное. Зная, что она своими нелестными замечаниями желает мне только добра, я не обижаюсь на нее.
   - Опять ты волосы в крысиный хвостик собрала. Дохленький, фу, - скривила она рожицу.
   - Так удобно, - моя невозмутимость не знает границ.
   - Удобно - не значит красиво. Ты видела мои самые любимые туфли?
   Я кивнула.
   - А знаешь, почему они любимые? - продолжила Леся. - Потому что высота каблука четырнадцать сантиметров. Думаешь, это удобно? Нет! Они жутко жмут и пальцы после них как после мясорубки. Но мои ноги в них великолепны...
   Дабы я лично удостоверилась в этом, она вытащила из глубины шкафа эти легендарные шпильки и примерила их. Действительно, смотрятся потрясающе. Она прошлась вдоль комнаты, как знаменитый крейсер "Аврора" - упорно вперед и, покачиваясь на волнах, то есть плавно вихляя бедрами, словно по подиуму, до двери и обратно.
   - Супер, - выдала я ей комплимент. - Ты - звезда!
   Она любит, когда все вокруг восхищаются ею. Мне не сложно это устроить ей со своей стороны - она рада, а мне спокойнее.
   - Вот видишь!
   - Что вижу?
   Да... И что же ты хотела мне этим показать? Предложить мне надеть шпильки? Спасибо, нет. Я же навернусь на них при первом шаге, а если очень повезет, то на втором. Я немного неуклюжа, а переломов конечностей мне не нужно.
   - И что мне с тобой прикажешь делать?! - искренне вздохнула кареглазая подруга, выпучив глаза. - Не видит она ничего. А все стальные видят! И знаешь что? Нет, конечно же, не знаешь. А они, могучие зрячие человеки, видят... достоинства! Их надо подчеркивать. Например, мои ноги. В сущности - ничего особенного, - она изящно вытянула передо мной одну из своих "самых обыкновенных" ног от ушей, - у миллионов девушек есть такие же. Но! Не каждая из этих лохундр сможет их продемонстрировать так же восхитительно, как я. Реклама - двигатель прогресса!
   - Вроде, торговля... - поправила я.
   - Что ты там бурчишь? Помолчи и послушай умного и красивого человека. Я плохого не посоветую. Вставай! - она тряхнула копной шелковистых темных волос, рассыпавшихся по ее плечам, потянув меня за руку, подняла с кровати и поволокла к зеркалу. - Милое личико, правда?
   Она улыбнулась, резко подернув сияющие блеском губы, но отчего-то от этой улыбки мороз по коже пробирал. Я слабо кивнула, не решившись подать голос, и правильно, что молчала. Улыбка перешла в злобный оскал:
   - И зачем, скажи мне, ты его так открыто демонстрируешь?! У тебя тут штамп на лбу стоит "Я дурочка с переулочка". Все твои мысли считать в две секунды можно. Хочешь, озвучу их? Так слушай: "Пису пис! Сгинь, война! Давайте, я помогу!" Мать Тереза, блин. А о себе, - тут она ткнула мне наманикюренным пальцем в лоб, - кто подумает? Ты для них живешь? Если так, то и одевайся соответственно. А если бы жила для себя, хотя для тебя это нереал полнейший, то тоже одеваться нужно прилично. И макияж, и прическа... А ты, как деревня... Волосы у тебя шикарные. Давай, распустим.
   Она сдернула с моих волос резинку, взяла расческу и прошлась по светлой гриве. Затем развернула меня к себе, сделала пробор.
   - Теперь всегда так ходи. Простушка с "правильной" прической - это отстой. Селянка из Мухосрыщинска, и та бы выглядела увереннее.
   - Волосы лезут в лицо, - я нахмурилась.
   - Так и задумано! Красота требует жертв в виде наших хладных тел, измученных, истерзанных и покоцанных. Но результат, - она провела руками по волосам, легонько взбив их снизу, - того стоит.
   - Это же не-у-доб-но.
   - Неудобно лысой быть, могу устроить, - ой, нет, я воздержусь.
   Мы бы так еще и около часа препирались, но в Леське такое бывает, что в мозгу что-то щелкает и переключает ее мысли, заставляя течь в ином направлении. Сейчас она вспомнила о том, что девчонка из соседней группы, по совместительству, ее бывшая одноклассница и самый злейший враг, всем демонстрировала свое тату. Красивая миленькая мультяшная татуировка. Леся бы и внимания не обратила на другую девушку, а с этой у нее что-то типа соперничества. Они соревнуются во всем: одежда, парни, учеба. Об этом мне сама Леся рассказала, скрасив подробности, но я самостоятельно додумалась до истины. В ее интерпретации звучало, что "идиотка Кулик постоянно ее копирует, но ей все равно до Леськи как до Джомолунгмы", хотя сомневаюсь, что Леська в курсе, что такое сия таинственная Джомолунгма есть. Если у одной появляется нечто шикарное, то у другой в кратчайшие сроки появляется вещь еще более шикарная и часто более дорогая.
   - А ты видела, что себе Яна Куликова из 322-й группы наколола? Джинн, вылетающий из кувшина. Нет, ну ты прикинь? Она совсем дура или прикидывается, как думаешь? Дура, определенно. Я посмотрела в интернете, что это значит. Короче, она наркоша. Угу, не надо смотреть на меня, будто я твоего кота задушила, а потом трупик, завернутый в подарочную упаковку, тебе подарила...
   - Да нет, она не наркоманка, - сложно в такое поверить. - Тем более, она не стала бы такое афишировать.
   - Откуда тебе знать? Это ты с ней десять лет в одном классе проучилась? Почему ты ее выгораживаешь? Все, прекрати! У меня есть одна суперская идея, - тут она состряпала очень хитрую мордочку. - Одевайся, выбегаем.
   Как я ни пыталась выведать, куда мы спешим, она не раскололась, партизанка. Вызвала такси и мы поехали в центр города. Сама Леся жила в коттеджном поселке в частном доме, на окраине города. Всю дорогу она загадочно молчала, храня тайну, изредка бросая на меня оживленные взгляды. Я, смирившись, что раньше положенного все равно ничего не узнаю, уставилась в окно на проносящийся мимо пейзаж. Я люблю смотреть на движущуюся природу, как убегает дорога, плывут облака, деревья сменяют друг друга. В такие моменты голова наполняется всякими разными мыслями, о которых в тягучей повседневности думать не получается, а сейчас в самый раз. Например, о недавно прочитанном на досуге произведении с романтичным хэппи-эндом. В книге главной героиней являлась одна несуразная Мэри-Сью, которая к своему "счастью" получала все шишки, летевшие на нее с намеком фатализма, да таким обреченным, что сам Лермонтов бы обзавидовался. Тот же самый рок неким чудесным образом связал ее брачными узами с одним хамоватым типом. Как так вышло, а главное, зачем и почему, она, будучи овцой в десятитысячном поколении, разумеется, и сама не поняла. Факт брака им пришлось скрывать долго и упорно, потому что у каждого из них уже было по парню и девушке. Но ненавидели оба "счастливчика" друг друга люто. Американский ситком какой-то или комедия-однодневка. Конечно же, все у них закончилось хорошо, так гласил последний абзац истории, которую лично я даже до середины не осилила, просто заглянула в конец и все. Лично мне было искренне жаль героиню, а еще я в тайне радовалась, что в жизни такого отборного "бразильского мыла" в принципе не бывает.
   Но вот мы уже в городе. Люди снуют туда-сюда, мы останавливаемся чуть ли не на каждом светофоре, наше движение ощутимо застопорилось, что нервировало подругу. Это выражалось в хаотичном ерзании на сидении, беспечных созвонах с кавалерами. Ей не терпелось оказаться в заветном месте. Но трафик в стенах города отличается от "застенного". Пережив все перекрестки, "зебры", знаки "стоп", сонных постовых, медлительных пешеходов, мы все же мы достигли указанной цели.
   Расплатившись с таксистом напополам, не люблю, когда за меня платят другие, хотя Леся настаивала, мы вышли из машины и оказались у начала центральной улицы. Эта улица, так и называющаяся Центральной, представляет собой длинный, длиною около трех километров, торговый центр под открытым небом. Сама улица выложена брусчаткой и является пешеходной, транспорту сюда заезжать нельзя. А по ее бокам расположено несусветное количество магазинов, салонов, центров самого широкого профиля, различных площадей и высот. По центру улицы расположены фонтаны и всевозможные статуи, чарующие глаз. Впервые оказавшись на Центральной, я с широко раскрытым ртом и глазами, шествовала по ней, а сейчас уже настолько привыкла, что не замечаю всей ее красоты. Леся же вообще не имеет привычки чем-то восторгаться, кроме своего отображения в зеркале.
   Она вцепилась в мою руку и сквозь толпу туристов, ринулась куда-то вглубь улицы. Мне оставалось лишь извиняться перед заграничными гостями, потому что подруга этого делать явно не собиралась. Кому-то мы отдавили ногу (и даже не одному), кому-то звезданули в лобешник (совершенно случайно, я всего лишь пыталась отмахнуться от мухи), а кому-то заехали по почкам (активно двигали локтями), но изувеченная толпа вскоре осталась позади, а Леся, не останавливаясь, вломилась в полуподвальное помещение, таща и меня за собой. Никаких табличек на дверях не было, а может я просто не заметила. И неудивительно, в таком-то режиме активного марш-броска.
   Атмосфера в помещении действовала угнетающе. Темная комната, освещенная свечами, посреди которой стоит стол, покрытый тряпичной алой скатертью. Неужели мы пришли к сектантам? А вдруг они занимаются чем-нибудь ритуальным, а им как раз двух девушек не хватает для жертвоприношения? Аккуратно высвободившись из хватки Леси, я уже развернулась, чтобы сигануть и покинуть сектантов, как подруга шепотом заорала (она так умеет):
   - Стоять! Ты хочешь меня здесь одну оставить?
   - Зачем мы здесь? - тихо прошептала я.
   - Это нечто покруче, чем тату Куликовой. Тут работают настоящие мастера. Я как раз записалась.
   Так вот чего она захотела - переплюнуть Яну. Но ведь существуют и нормальные цивильные тату-салоны, о чем я не преминула ее спросить.
   - Я в интернете нашла, самые настоящие татушки делают именно здесь! - мне показалось или у нее маниакальный взгляд?
   - А в других салонах, наверное, ненастоящие? - попыталась съехидничать я.
   - В других - отстой, - она перевернула кулак с торчащим вниз большим пальцем, - здесь - клево! - теперь палец "смотрел" вверх. Она еще раз повторила движения с пальцем, укрепив материал: - Отстой. Клёво. Отстой. Клёво.
   - Я поняла, - обреченно выдохнула я, сообразив, что отговорить ее вряд ли получится.
   Дверь позади стола отворилась и в комнату вплыла, не вошла, а именно вплыла, женщина. Лицо ее было скрыто под вуалью, а поверх худого тела надет черный плащ с капюшоном, имеющий кружевную накидку. Настоящая Черная Вдова: величественная и безжизненная. То, что она величественная, было заметно визуально, а ее безжизненность была доказана мертвым голосом:
   - Вас ждет мастер, пройдите в дверь справа.
   Она не смотрела на кого-то конкретно из нас, ее голова не повернулась ни на градус. И даже несмотря на то, что ей не было известно кто из нас собирается портить тело письменами, стало сразу ясно, что она обращается к Лесе. Мы обе повернули головы в указанном направлении и обнаружили справа дверь, хотя изначально казалось, что в помещение ведет лишь один вход, с улицы, откуда мы пришли. Леся, пробормотав "спасибо" и спросив, не пойду ли я с ней, убежала по указанному направлению. Я с нею не пошла, хотя оставаться в комнате наедине с Черной Вдовой было страшновато, но смотреть, как будут колоть тело Леси, было еще страшнее. Я побоялась, что мой желудок не выдержит таких мучений и осталась на свой страх и риск. Вдова не сводила с меня взгляда. Видно его не было, все же у человека вуаль на лице, но он был тяжелым и складывалось ощущение сканирования рентген-аппаратом. Неприятно. Не люблю больницы и то, что их напоминает. Я хотела выйти на улицу и дожидаться Лесю там. То есть я решила и уже почти развернулась, вернее, я подумала об том, но не могла сдвинуться с места - мгновенный паралич. Со мной такого никогда не было.
   Черная Вдова подплыла ко мне и потянула за собой, сказав:
   - Пойдем.
   Не было ни сил, ни желания сопротивляться. Будто мною овладел иной разум, а я кукла-марионетка, которую дергают за нити и в результате она способна передвигаться. Женщина повела меня за ту самую дверь, из которой появилась. Новая комната ничуть не отличалась от предыдущей, разве что свечей было меньше, а еще тем, что не было стола, даже стульев. Вдова откуда-то из темноты достала чашу и дала мне отпить из нее. Терпкий вкус чего-то с нотками вишни. Но что это за напиток я определить не смогла. До боли знакомый он оставался неизвестным. Затем она забрала чашку и прикоснулась к моей правой руке. Она медленно водила по запястью своими холодными пальцами, иногда вызывая легкие покалывания. Не знаю, сколько времени это продолжалось, минуты текли, кружась в медленном танце, а я стояла, наслаждаясь блаженным моментом, как вдруг меня пробудил ее голос:
   - То, что ты ищешь - найдется, как только лоза засверкает под луной. Не упусти, не обменяй, не предай.
   Слова впечатались в мое сознание.
   Не упусти, не обменяй, не предай...
   Вдруг, неумолимо захотелось спать и я, поддавшись порыву, закрыла глаза. Мозг продолжал повторять слова Вдовы. Но постепенно его сменил шум гомонящей толпы, реплики, крики, звуки музыки. Открыв глаза, я обнаружила себя стоящей на улице перед входом в странный тату-салон и как раз в эту секунду оттуда вылетела окрыленная Леся. Причем окрыленная буквально. Она с радостной миной принялась рассказывать мне какую татуировку ей сделали, куда именно и принялась показывать это место. Это оказался маленький извергающий огонь дракончик на щиколотке, с расправленными крыльями. Я даже отметила про себя, что характер и темперамент этого китайского дракончика под стать его хозяйке. Несмотря на общеизвестную природу этих существ, смотрелся он действительно очень мило.
   Подруга была вне себя от счастья и потащила меня покупать новый наряд, который позволил бы ей продемонстрировать свои щиколотки.
   Я все думала над словами пугающей женщины, сейчас мне все казалось сном. Я не могла вспомнить ее слова, но ее голос надолго запечатлелся в моем мозгу и заставляет дрожать коленки. Лоза, луна... Бред полнейший.
   От размышлений меня вырвала Леся, завопившая на весь магазин:
   - Ты тоже сделала тату?! Вот уж от кого не ожидала... А знаешь, красиво, - она вертела мою правую руку во все стороны, тщательно разглядывая рисунок. - Вот не зря говорят, что в тихом омуте скелеты надежно припрятаны. Ленка... Вау! Мне очень нра!..
   Я с изумлением уставилась на запястье, на котором ясно проступал белый узор. Небольшой, с завитушками рисунок притягивал взгляд. И как я раньше не заметила? А ведь и руку щипало. Вот же я овца... Значит, пока я в ступоре была, в который своим напитком вогнала меня Черная Вдова, она же сделала мне татушку. Ох, ё-моё! Я даже не заметила! Ну надо же быть такой невнимательной... Но узор красивый, похож на виноградную лозу. Бли-и-ин. Она же как раз что-то про лозу несла. Точно, я - лошара, все мимо ушей летит. И мимо глаз. Наверное, она мне рассказывала, что делает мне тату в виде лозы, а я все в голове своей болезненной переиначила. Эх, лечиться, срочно!
   - Я не разрешала делать, - сказала я Лесе.
   - Как так? Тебя же заставить не могли. Не мели ерунды. Ты ее теперь стесняться будешь? Не позволю!
   - Это правда, - мне очень хотелось рассказать ей, что со мною произошло, но она не давала, перебивая.
   - Не ври. Я знаю тебя! - а вот это ложь, мы ведь всего неделю знакомы. - Фиг бы ты ей позволила татушку тебе наколоть, если б не хотела. Ну, признайся, ты давно о ней мечтала?
   - Нет! Никогда не мечтала. Это вульгарно.
   - О, какие мы слова знаем!.. Окей, не хочешь, не рассказывай. Но учти, подруги так не поступают!
   - Я ведь и пытаюсь рассказать!
   - Замечательно. Пошли, перекусим. Здесь кафешку открыли, закачаешься от ассортимента. И как раз выложишь мне всю правду.
   Подруга снова схватила меня за локоть и повела сквозь толпу к еде. Она терпеть не может мою нерасторопность, когда сама она передвигается так, словно опаздывает, причем масштабно. А я люблю медленно бродить по городу, пребывая в постоянных размышлениях и мечтах. Фантазерка, называют меня дома. Поэтому Лесе приходится изощряться, таская меня за собой, держать за руку, иначе есть вероятность потерять меня.
   Новая кафешка "Лагуна" находилась прямо за углом любимого магазина Леси. Мы быстро добрались, заняли кабинку в углу. Интерьер помещения напоминал пляжный ресторанчик на Гавайях. Потолок выполнен из тростника, стены также, а пол застлан линолеумом цвета и текстуры песка. Столики круглые, из дерева, как и стулья. Каждый столик находится в импровизированной кабинке, которая огорожена от зала лишь золотистыми бамбуковыми шторами. На окне у того столика, что мы выбрали, мозаика, изображающая Посейдона с неизменным трезубцем. Красивое местечко и со вкусом. Называть его кафешкой, по-моему, несколько кощунственно.
   Меню, действительно, было разнообразным. Есть хотелось безумно, казалось, что съем слона. Подивившись названию, я заказала "Атлантический фахитос" с креветками, а подруга, вечно сидящая на диетах, ограничилась легким Греческим салатом, замаскированным под названием "Штормовое предупреждение". На деле, фахитос оказался аналогом шаурмы, приготовленной более сложным образом, и, в качестве ингредиента, вместо мяса, включающий креветки. Я наелась, не съев и половины. Все то время, что я пыталась тщательно пережевывать пищу, Леся вытягивала из меня подробности обретения мною татуировки.
   - Я и не знала, что Леди Га подрабатывает в тату-салоне, - по окончании моего рассказа наигранно вздохнула Леся, медленно водя вилкой по тарелке, гоняя несчастные оливки.
   - Леди Гага? - как-то я ее не заметила.
   - Не Гага, - усмехнулась Леся. - Леди Га. Та женщина в вуали. Она слепая, кстати. - Подруга мне не верила.
   - Ты ее знаешь? Кто она? - у меня были только вопросы.
   - Ее все знают. Это провидица. Все, что она говорит, сбывается. А что она тебе сказала?
   Внезапно, слова возникли перед глазами, зазвенев в ушах: "То, что ты ищешь - найдется, как только лоза засверкает под луной. Не упусти, не обменяй, не предай". Сразу сделалось жутко.
   Я пересказала подруге, хотя меня холод пробирал по коже, я явственно это ощущала, хотя, возможно, это лишь эффект от кондиционера. Глаза Леси загорелись.
   - Значит, она тебе сделала предсказание? Невозможно! Она обычно предсказывает беды и несчастья, люди боятся ходить к ней на приемы. Кстати, записаться к ней очень дорого стоит. И когда я говорю "дорого" - это означает нереально дорого, - она округлила глаза. - Но люди все равно ходят к ней, потому что она всегда говорит правду. Все ее слова сбываются. Представляешь?
   Леся искрилась от возбуждения, я, наоборот, пыталась понять, за что мне эта кара. Я не разделяла ее веселья относительно предсказания, так как, во-первых, в оккультизм не верю, а во-вторых, даже если на сотую долю секунды предположить, что все-таки существуют высшие силы, то, по словам Леси, цитирую: "она обычно предсказывает беды и несчастья". Подруга, наконец, обратила внимание на мое мрачное лицо и, видимо, осмыслив свои последние слова, решила поднять мне настроение, растормошить:
   - Ты расстроилась? Ой, да ну тебя... Не принимай близко к сердцу. Кстати "обычно" не значит всегда. Может она только за деньги гадости предсказывает, а бесплатно, что-нибудь хорошее, - ее лицо в секунду сменилось с жалостливо-участливого на огорченное. - Блин, надо было и мне попросить погадать... Вот видишь, ты везунчик, а я осталась на обочине.
   Кажется, она действительно расстроилась. Было бы из-за чего. Будь я на ее месте, а она на моем, вряд ли она сейчас бы переживала. То есть переживала бы, конечно, но о другом. Например, как бы не быть на моем месте. А все же, может и правда предсказание хорошее. Просто не буду делать ничего плохого, авось прокатит. Нам принесли напитки.
   - Думаешь, она мне не плохие вещи предсказала?
   - Может, и нет. Но я не думаю, что уж больно плохое. Все же звучит не совсем ясно. Отцовский знакомый несколько лет назад ходил к ней узнать о будущем. Она ему напророчила: ого-го! Сказала, что фирму свою он развалит, потому что бездарь, что жена от него уйдет, квартира сгорит. И все прямым текстом. А он всего лишь хотел узнать стоит ли ему скупать дело одного прогоревшего конкурента. Прикинь, мужику "счастья" навалило бонусом. Уж он ее материл. Сама не слышала, папаня рассказывал, хотя откуда сведения - не признался. Вряд ли бы осчастливленный признался, бухали они, наверное, вместе, он и проболтался...
   - Как ты можешь так говорить о родном отце? - пикнула я, едва не захлебнувшись горячим чаем со вкусом ванили, в результате обожгла губу.
   Да, жара на дворе, но моя любовь к чаю до неприличного бесконечна. Обожаю его, особенно в горячем виде, когда теплый дымок поднимается от поверхности только заваренного чая; вдыхать его, наклонившись, согревая руки о бока чашки.
   - Эй, мисс Скромность, а тебе медальку не подарить? - непрошибаемая Леська протянула мне салфетку.
   - Нет. Но согласись, это нехорошо, - я закусила губу, выдыхая на нее воздух, в то же время вытирая расплескавшийся по столу чай.
   - Бухать - нехорошо. А говорить об этом - не нехорошо. Глупости такие говоришь, что я тебе порой поражаюсь. Ладно, это мы потом обсудим, - опять резко сменила тему Леся. - Я же недорассказала о том придурке. Короче, он решил ей не верить. А зря. Все произошло именно так, как она сказала. А сейчас он знаешь, чем занимается?
   - И чем?
   - Уехал куда-то в глубинку, в глухую Тьмутаракань и женился по новой, счастлив и горд своими детишками. Папа специально человека нанял, чтобы тот разведал обстановку. Он боялся, будто тот залег на дно, готовя ответный удар. И как тебе?
   - Но ведь все хорошо закончилось, - семья, дети, счастье - мечта любого нормального человека.
   - Это в твоей голове называется хорошо? Он живет на отшибе Вселенной! У него нет ни денег, ни положения. Специально наверное говорит, что не переживает, думает, что обманул всех. Я не верю! Это полная чушь! - не заметив, она переломила трубочку для сока. - Официант, замените мне, пожалуйста.
   К нашему столику подбежал светловолосый юноша, Леся тут же принялась строить ему глазки, забыв про меня. И это несмотря на то, что у нее есть любимый парень Лёня, и они с ним встречаются еще со школы. Поняв, что ответ мой она слушать не будет, я вновь принялась осматривать запястье. Так красиво. Витиеватый узор в форме ветви... Что интересно он означает?
   - Ничего себе так мальчик. Но официант. Стремно. И типаж какой-то бабский...
   С ней всегда так. Любому, даже самому некрасивому парню она до последнего будет улыбаться, заигрывать. Но ни одному не оставит своего номера телефона, а за спиной все недостатки перечислит и даже парочку добавит. Ей сложно угодить. Практически невозможно. Она думает, что видит всех насквозь. Может это и так. Но вне зависимости от этого, может позволить себе устроить парочку свиданий, при условии, что ухажер красавчик, состоятельный, и с ним не стыдно появиться в обществе. Конкретно, перед Яной Куликовой или ее свитой. Все-таки, молва - великая вещь. Но ничего больше она парням не позволяет, ведь девушка она занятая, а встречаться с другим за спиной своего молодого человека - даже для нее неприемлемо.
   - Будем считать, что пророчество благоприятное. Она же не сказала ничего конкретно. А значит, есть варианты, - оторвавшись от созерцания официанта, она вернулась на землю.
   - Мне не понятно все же, как она сделала мне тату. Тем более, ты говоришь, она слепая...
   Леська закатила глаза.
   - Чучундра, еще скажи, что это магия, - все еще не верила в мои слова подруга. - Тебе просто стыдно признаться, что ты это захотела сделать. Неожиданно для всех. Но в этом нет ничего зазорного. Я не заставляю тебя ни в чем признаваться. Не рассказывай. С меня достаточно рассказа о пророчестве Леди Га.
   Сама ты чучундра, хотелось сказать мне. Обидно, когда тебе отказываются верить. И даже правду мою выбирают. В предсказание она верит, а в то, что я не знаю, как мне сделали тату, - нет. А для меня это оставалось величайшей загадкой века. Я хоть и наивная, со слов окружающих, но в волшебство не верю.
  

[наше время]

  
   Кто сказал, что пять часов в автобусе в неподвижном сидячем положении - это адское времяпровождение? Ах, да! Это же я, каюсь, грешна. Но против фактов не попрешь. Большой, просторный "Хендай" с кондиционером, с регулирующимися сидениями - очевидные плюсы, которые были нагло сведены в минусы количеством пассажиров, этой оравой студентов, понатыкавшимися как кильки в бочку, норовящую лопнуть, которым, как и мне родимой, понадобилось ехать домой именно сейчас, после полного завершения сессии. Здесь ключевое слово "полного", то есть окончательнейшего. Да, домой едут обычно после ее завершения, все правильно. Но я, к примеру, как истинный студент (горжусь собой, хотя, собственно, нечем, да и вообще к слову сказано, ведь раньше со мною такого не было), осталась на допку, благополучно не сдав с первого раза самый ужасный предмет на свете - философию. Не скажу, что я ботаник, даже быть таковым никогда не стремилась, но обычно до допсессии дело не доходило, все-таки я уважаю свою свободу и тратить свободное время на учебу не в моих правилах.
   Хотя у меня ведь даже и правил, как таковых, нет - просто живу моментом, балансирую на пике своего эго, а себя я люблю и лелею. Вот и добалансировала... А стоило-то просто взять себя в руки и сказать "нет", жесткое-прежесткое "нет" самой себе, которое пресекло бы мои ночные посиделки с книжками у светильника (недостойная замена камина), возможно, даже заставило бы вставать в субботу к восьми утра и приходить на злосчастную практику, дабы мозолить глаза преподавателю своим сонным фэйсом. А еще я вполне могла бы сдавать во время рефераты, и не опоздать на контрольное тестирование и получить автомат. Ах, если бы, ах, если бы, не жизнь была б, а песня бы... Слишком много "если" и "бы". Стоило быть более ответственной, вот и все. Именно это я и пообещала себе сразу, как только окончательно пришла в себя, проснувшись от ароматного запаха кофе (есть небольшая слабость к оному), сладко потянувшись, в голове на тот момент было лишь одно желание, схватить кружку, взяв ее обеими руками и, подтянув к лицу, чтобы насладиться ароматом в полной мере, сделать глоток. Но стоило мне раскрыть глаза, нехотя отрываясь из состояния сладкой дремы, я обнаружила, что мое помятое (явно красное от того, что лежало на сложенных локтях - а как еще спят в аудитории?) личико лицезреет философ, Анатолий Максимович Полипов, а в руках он держит ту самую чашку кофе. Нахмурившись, я продолжила телодвижения в сторону живительного эликсира и мне даже сложно представить, что увидел Анатолий Максимович в моем взгляде, но отшатнувшись, он вылил все содержимое чашки себе на белоснежную рубашку.
   Не стоило ему меня будить. Это не мое время суток. И вообще, было несколько опрометчиво со стороны деканата, назначать экзамен в такую рань. Я же зомби напоминаю с утречка. Меня может разбудить только контрастный душ, и то, если прямо в постель. Но обычно близкие этим не злоупотребляют, ведь проснувшись, я бываю мстительна. К категории близких философа я пока не относила, так что откуда ему было знать об этом моем небольшом пунктике? А ведь целый семестр терпел постоянные опоздания и прогулы, чаще, конечно, второе, но это сути не меняет. Утро - оно на то и утро, чтобы спать, видеть сладкие сны, сопеть в две дырочки от наслаждения, а не для мучительных умственных кульбитов. Конечно же, он, мой дорогой облитый старший товарищ, этого даже не подозревал, потому как на его серьезном, подернутом слащавой ироничной улыбке лице стало вырисовываться очень даже яростное выражение. Говорить "стало вырисовываться" - несколько неправильно в этой ситуации, на самом деле, оно нарисовалось в одно мгновение, но для меня все еще пребывающей в состоянии "вот приснится же такое", все происходило именно так. За яростным выражением последовал откровенный стриптиз, сопровождающийся расстёгиванием пуговиц на рубашке (видимо кофе был обжигающе горяч), в моем мозгу даже мелодия всплыла, медленная, вполне для этого подходящая, которая оборвалась благим матом из уст интеллигентного Анатолия Максимовича:
   - Ах, ты ж, @uncensored@, @uncensored@ зар... - оборвался крик негодующего.
   Кажется, он сам был в шоке от того, что его статус а-ля "я строг, но адекватен", который он поддерживал в течение своей вот уже десятилетней практики, пошатнулся. Так он и стоял, держа в правой руке рубашку, обнажив торс, где перекатывались мышцы, в подтверждение еще не испарившейся злости на меня и на ситуацию в целом, так как в его планах было лишь разбудить офигевшую студентку, заснувшую после прошедших пятнадцати минут с начала экзамена, выманив ее из страны грез ароматом кофе, а затем всеобще пристыдить. И у него получилось, первый пункт точно. Правда, пробудилось лишь тело, а вот мозг все еще оставался в глухой несознанке. А девушка я, сказать к слову, с богатой фантазией. Бывало пару раз, что я приходила на его пары в субботу, но это не спасало меня от того, что глаза слипались под бархатный баритон философа, и последнее, что обычно я наблюдала - это его фигура, вполне недурная, даже очень в моем вкусе, вот и сны мне снились соответствующие, включающие:
   А) фигуру, которая, ммм...
   Б) голос, который обволакивает
   В) меня, которая ГГ.
   А дальше все просто - меня будил тычок в бок от моей подружки Леси. Поэтому я ни разу не доходила до момента, где мои руки касаются манящее тело. Сейчас Леськи под боком не было, ее препод усадил за тысячу парт назад, далеко от меня и вообще ото всех, так как она признанный, известный по всему универу ботаник, как считали абсолютно все. Я единственная знала тайну покрытую мраком, под "мраком" подразумеваются тонны шпор, километры кабелей от коммутирующих устройств, гигабайты флэш-памяти.
   Ага, все верно, моя подруга - это кладезь, которая в мозгу имеет три извилины: шмотки, парни и невероятное шпионское чутье. Вот оно и помогало ей сдавать все экзамены с первого раза и на отличные отметки. Хотя может это и не так называется, но я именовала ее ловкость, находчивость, выкручиваемость именно так, придумав ей никнейм, словно она агент 007, на англоязычный манер "Spy", звучащее по-русски Спай. Возможно, если бы и я была длинноногой загорелой девушкой с фигурой модели, с волосами шелковистыми цвета темный каштан, умела бы строить глазки, умильно улыбаться и хлопать длиннющими ресничками томно вздыхая, а также одеваться всегда изысканно - в меру транслируя свои прелести, да, возможно тогда у меня была бы некоторая вероятность, что... Да кого я обманываю? Я в принципе не способна шпору из кармана достать. Даже не то, чтобы достать, я не способна с листа, который мне в руки подсунут, что-либо списать. У меня дикий мандраж от этого начинается, в голове начинает пульсировать одна мысль "я сейчас спалюсь". Это и служит основным мотиватором того, что экзамены я учу, а на само "торжество" заваливаюсь одна из первых, стоять и трястись с остальными одногруппниками, выслушивая их переживания по поводу невыученного материала - это не мое. Не потому что мне не интересно, а мне на самом деле не интересно, главная причина в том, что я с ними не приятельствую. Могу перекинуться парой ничего не значащих фраз, и все.
   Не смотря на все мое беспутство в области учебы, я абсолютно не такая, чтобы вешаться на парней или прилюдно выражать свои чувства, дальше бурной фантазии они не распространяются. Отчасти благодаря Леське, конечно, отчасти благодаря тому, что я умею держать себя в руках. А вообще, я человек стеснительный. Но, как выяснилось, этих факторов оказалось недостаточно, чтобы оградить меня от последующего после оголения торса Тошика (угу, я уже мысленно придумала ему милое обращение) моего прикасания к священному телу. И ладно бы я просто прикоснулась, нет ведь, дура озабоченная, я прильнула к нему, медленно провела тыльной стороной ладони по накачанному плечу и, надув губки бантиком, произнеся:
   - Не ругайся, Тошик, - запечатлела на его губах поцелуй.
   О боже! Мне сотню раз стыдно, тысячу раз обидно, миллион раз я готова закопать себя на кладбище вживую. И нет, я не сразу поняла, что делаю. В аудитории стояла гробовая тишина, философ был в шоке, но на мой поцелуй он ответил взаимностью, по крайней мере, в течение секунд десяти, видимо, пребывая в состоянии аффекта, не больше (как мне авторитетно доложила потом Леська), показавшихся мне вечностью. Анатолий Максимович все же опомнился, оттолкнул меня, лицо его при этом опять сменило выражение. Если при поцелуе оно было блаженным, я так предполагаю, ведь я-то в порыве экстаза глаза прикрыла, так что говорить со всей точностью не могу, но не мог же его взгляд и дальше метать молнии, то после обмена бактериями его последовавшее за блаженством недоумение, а за ним вернувшаяся ярость вернули меня на землю. В моих фантазиях и мысли не допускалось, чтобы он меня оттолкнул. Такое могло происходить лишь в реале. Одна мысль сменилась другой, теперь шок почувствовала я. Сначала меня заполнила обида. Причем сильно. Недолго думая, а если честно, не думая вообще (ну что поделать, не в приоритете у меня такие напряжные действия) я отвесила Тошику пощечину. Его брови метнулись вверх со скоростью света.
   - Да что вы себе позволяете? - выкрикнул философ в полнейшем недоумении.
   Я в еще большем недоумении вдруг неожиданно для себя осознала, что я делаю. Ага, именно. ЧТО Я ДЕЛАЮ?!
   - Про...простите, - заплетающимся от нервного перенапряжения языком вымолвила я, при этом мне почему-то показалось, что так как вина обнажения Анатолия Максимовича лежит на мне, значит и вернуть рубашку на него должна я. Для совершения этого благого жеста я выхватила из его ослабевшей руки запачканную ткань, которую теперь можно было спокойно назвать тряпкой, не пытаясь, и, слава богу, вдеть ему руки в рукава, я просто прикрыла оголенную грудь, накинув рубашку спереди, затем схватила с парты телефон и помчалась к выходу. Сердце при этом бешено колотилось, намереваясь вырваться из груди. Все же у самой двери, я обернулась к стоящему в той же позе философу и нервно пролепетала:
   - Я случайно... Извините...
   Больше не в силах сказать что-либо еще я унеслась прочь, распугав сидящих под дверью студентов, которых и так била нервная дрожь из-за экзамена, а тут еще я выбегаю в чувствах. Разумеется, они решили, будто Анатолий Максимович меня довел. Хотели остановить и успокоить, хотя я больше склоняюсь к мнению, что им хотелось узнать, почему интеллигентный мужчинка свирепствует, ведь раньше за ним такого не наблюдалось. Но объяснять, кто кого довел было выше моих сил. Так я и убегала, снеся по пути стенд, врезавшись в ректора, непонятно зачем заблудшего на самую дальнюю кафедру факультета. Извинившись, а на вопрос: "Откуда?", ответив: "Из двести седьмой", я побежала дальше, предполагая, видимо, что философ гонится за мной, и даже представляя зачем. Увы, в этот раз в моем воспаленном сознании возникали самые изощренные способы казни.
   А вообще, конечно, стоило остановиться и подумать, что, кому и зачем я говорю. Но повторюсь: думать - уж вы это как-то без меня. А зря. Ректор, в отличие от меня, был человек занятой, но именно в тот день, именно в этот час ему выдалось свободное время, а он, как истинный руководитель, пошел проверить все ли в порядке во вверенном ему учреждении. Ведь, как говорится, "доверяй, но проверяй". Вот он и решил проверить, а правду ли ему заведующие кафедрами рассказывают. Услышав, что я впопыхах, вся раскрасневшаяся убегаю из двести седьмой аудитории, он как раз туда и направил свои лакированные ботиночки. И не случайно его фамилия Носов. Сует свой нос куда не надо. А именно в кабинет, где все еще продолжал стоять столбом с глупым видом Анатолий Максимович.
   - Полипов! Что это вы развели? Что за бордель? - увидев философа в накинутой рубашке на голый торс, выкрикнул ректор, даже с некоторой степенью ревности, сам-то он был низенький с круглым пузом, да еще и лысина намечалась. Короче, вид совсем непрезентабельный.
   - Я... Вы все не так поняли, Лев Семенович! - изначально не справился с голосом преподаватель философии, но в продолжение фразы его голос все же окреп.
   - А что тут понимать? - зло возмутился Носов.
   - Это всего лишь... - Анатолий Максимович запнулся.
   - Эксперимент! - радостно воскликнул с парты, находившейся недалеко от двери местный разгильдяй Сережа Иванов, которому рассчитывать на положительную оценку не приходилось, зато за помощь препод мог и экзамен проставить.
   - Какой такой эксперимент? - брови ректора недоуменно поползли вверх, образуя на лбу глубокие морщинки.
   - А мы его на сайте вычитали. Еще на прошлой неделе, но занятия закончились, поэтому решили проверить сейчас, на экзамене, - нашелся Сережа.
   - И в чем он заключается? - поинтересовался ректор, все еще не понимая то ли его дурят, то ли на самом деле эксперимент.
   - А тут все просто. Называется "Воздействие на женские гормоны".
   - Что? Такое в нашем почтенном учебном заведении не преподают! - гневно возопил Носов.
   - Это новый виток в науке, оксфордские ученые, между прочим, обнаружили, - перебил уважаемого ректора надеющийся на халяву умник, - что если воздействовать на женское сознание мотивирующим фактором, сами понимаете на что, то в их памяти всплывают самые неожиданные вещи! Представляете! Это же нонсенс! Можно вспомнить даже глубокое детство. Вот мы и решили, что на экзамене вторым вопросом у девушек будет именно записать воспоминание, - все это он проговорил практически скороговоркой, выделив, как наиболее важное, последнюю часть. И неудивительно, такую чушь городит, сам бы он никогда не повелся.
   - А у юношей? - хитро прищурил глаз ректор, правильно расслышав последнюю, самую "важную" часть пламенной речи студента.
   - А у нас просто два вопроса. Вы же понимаете - это ради науки. Вот если бы была преподаватель женщина... Думаю, она бы не отказала в этой чести, чтобы продвинуть науку на еще один шаг вперед!
   Все сидящие в аудитории студенты стали активно кивать головами, как китайские болванчики. Еще бы им не кивать - на самом деле билет содержал по четыре вопроса.
   - Как-то оно все звучит странно... - все еще не мог поверить ректор, мысленно представляя себе обнаженную преподавательницу.
   - Лев Семёнович, - укоризненно воскликнул философ, включившись в затею с "экспериментом", - вы, как умный человек, - на эту фразу Лев Семенович кивнул, выражая полное согласие, - должны понимать, что мы, научные рабы. Ничего для себя - все ради открытий и будущего благолепия.
   Ректор снова кивнул, скорее по инерции, а затем резко вскинул глаза на преподавателя.
   - А что же тогда от вас студенты бегают, Анатолий Максимович?
   - То есть? - сделав вид, что не понял, он выпучил глаза.
   - Что есть, то и говорю! - припечатал Лев Семенович. - Сам видел, как выбегала, растрепанная, испуганная... Что вы на это скажете?
   - А она просто экзамен провалила, вот и расстроилась. Я же не могу оценками направо и налево раскидываться. В нашем учреждении так не принято, - назидательно вынес вердикт по моей якобы совершеннейшей тупости философ.
   Лев Семёнович снова принялся кивать, а затем со словами, что не будет мешать процессу, побрел прочь из аудитории.
   Анатолий Максимович, вздохнул облегченно и направился к своему столу, дабы привести себя в чувство, а в это время Сережа собрал зачетки присутствующих студентов и сунул ему на подпись. Объяснять что-либо было излишним - а как же, иначе ведь с работой попрощаться несложно. Так что, в порыве благодарности, он нарисовал в каждой зачетке "отлично", зато отыгрался на следующей партии студентов, среди которых получить хотя бы тройку было чуть ли не мечтой.
   Какого же было мое удивление, когда я, сгорая от стыда, пряталась в комнате в общаге, а пришедшая после экзамена Леська вручила мне мою зачетку с оценкой. Да еще и отличной. Я язык проглотила, но моя подруга этим не страдала.
   - Ты даже не представляешь, что было дальше, - воскликнула она.
   Лично мне даже слушать не хотелось, что там было дальше, но разве ее заткнешь. Даже если изловчиться и засунуть ей в рот кляп, думаю, она его проглотит и не подавится нисколечки. То, что мое неизменное чувство юмора меня не покинуло, было хорошим знаком, вот все остальное напрягало.
   - Мне так стыдно, ты даже не представляешь! - я готова была разреветься.
   - Подумаешь! Да тебе все зрители, благодарные, между прочим, прямо сейчас в порыве чувств хотят памятник воздвигнуть, - пыталась развеять мои страхи Леська, при этом она вцепилась мне в плечи и немного встряхнула.
   Не скажу, что я слабачка, но, по сравнению с ней, рослой и посещающей спортзал чуть ли не каждый день, именно таковой я, наверное, и выглядела. Ощущение моей ничтожности стало заполнять меня. Видимо, и взгляд стал потухать, поэтому подруга повторно встряхнула мое тельце. Вот, привязалась.
   Я скорчила рожу, которая при наличии слез могла бы выглядеть жалобной, но я не плачу. Вообще. Никогда. Даже сама с собой. Единственное железное правило, приколоченное в моем мозгу алмазными гвоздиками. Дело не в том, что я его придерживалась целенаправленно, с этим, то есть с целями, у меня вообще не сложилось как-то. Просто я не могла выудить из своей безжалостной душонки ни одной слезинки. Когда-то я действительно запрещала себе плакать, а теперь, когда этого хотелось, когда было необходимо облегчить душу и все, что в ней скопилось, я элементарно не могла этого делать. Поэтому приходилось просто отвлекаться от самобичевания на вещи более приземленные.
   Вот и сейчас я собрала всю скопившуюся за утро стыдобу, скатала в трубочку и сожгла. Пепел - все, что осталось. Это было легко? Нет. Совсем нет. Ни капли. Но я вышколила себя, как бы нереально это не звучало. Да, я буду переживать. Когда-нибудь, надеюсь, что в старости. Как раз то время, когда необходимо вспоминать ошибки и горевать. А сейчас молодость - ошибки надо делать! Лучше, конечно, не делать, правда, никто от них не застрахован. А в тот момент, я забыла, какую злую шутку сыграло со мной мое подсознание. Выдернув себя из самобичевания, я вспомнила о зачётке.
   - Прикинь, - начала свою речь подруга и поведала мне о приходе ректора, а я, в свою очередь, безудержно хохотала. - А потом Иванов собрал зачетки и сунул ему под нос, вот и твоя затесалась, а он на фамилии не смотрел. Ха! Он даже пререкаться не стал. Ты представляешь? Чтобы философ так поступил, я и представить не могла, что нужно будет его поцеловать при всех, а для начала заставить раздеться!
   Она сдвинула красивые брови в вопросительном жесте, мол, давай, колись, что на тебя нашло. Молчать я не стала - теперь она хохотала надо мной. Ну, и я вместе с ней. Вот такая лошадиная доза позитива прямо с утречка.
   В продолжение дня, разумеется, об этом "незначительном" (о, как же я молилась, чтобы он оказался таковым) инциденте знал уже весь университет, каждый студент считал священным долгом постучаться в нашу общую с Леськой комнату и попросить соли, сахару, хлеба и всего остального, что только в голову могло прийти, дабы хоть мельком глянуть на меня, вспомнить, как выглядит новоявленная возмутительница общественного порядка, смутившая душку-философа, а при удачном стечении обстоятельств - отмочить шуточку в мой адрес.
   Вообще-то, я никогда не была общеизвестным лицом, но сейчас настал пик моей популярности. Всем и каждому хотелось знать на кого якобы запал наш препод. Особенно это интересовало девушек, да и что греха таить - мужчина он хоть куда. Увиденное их шокировало - вид мой далек от идеала, единственное, что ценю в своей внешности - это блондинистые волосы и серые глаза. Больше плюсов нет. А еще и россыпь веснушек, небрежно рассыпанная по всему телу. Их немного и они не бросаются в глаза, но на солнце блестят. На фоне Леси, я ощущаю себя серой мышкой. Правда, меня это нисколько не коробит. Моя одежда ни капли не соблазнительна, я предпочитаю футболки, джинсы, кроссовки, а на занятия хожу в юбке миди, блузке, туфельках без каблуков, которые в каталоги модных журналов никогда не войдут. Сколько со мной не бьется подруга, но добиться того, что я каблуки надену, она не может. Так что предположить, будто Анатолий Максимович или любой другой парень мною заинтересуются, это из области фантастики. И все же, такие слухи взволновали весь студгородок, с каждым разом разрастаясь.
   Когда вечером раздался очередной стук в дверь, я уже готова была накинуться на пришедшего и голыми руками свернуть ему шею. В комнате я была одна, так как Радуга ушла в душ, находящийся на первом этаже. Я же, в свою очередь, сходила с ума в одиночестве, прячась от надоевших соседей, не открывая дверь никому. Постучат-постучат и уйдут, наивно предполагала я и на эту барабанную дробь (еще бы ногами попинали, чего долго ждать не пришлось) старалась не обращать внимания. Решив посчитать до десяти, говорят, это успокаивает, я мерно вдыхала и выдыхала воздух, но бешеный гость не прекращал своих потуг. Я разозлилась, сжала ладони в кулаки, намереваясь съездить по мерзкой наглой морде очередного приколиста, и со словами:
   - Как вы меня все достали! - обнаружила за дверью своего брата Егора.
   Это был единственный человек, после Леси, которого я хотела видеть в данный момент. Самый родной и близкий, который знает меня лучше всех, переживает мои беды как свои, а я, со своей стороны, полностью разделяю его чувства. Мы же с ним двойняшки. А вот по внешности не скажешь. Егор - высокий, статный, очаровательнейший парень, девушки по нему толпами сохнут. Мой внешний вид не выдерживает никакого сравнения с ним. Видя нас рядом, ни один знакомый и предположить не мог, что мы родственники. Единственная схожесть - это большие серые глаза, наследственная черта от мамы.
   - Ты не рада меня видеть? - братец опешил.
   - Рада! Конечно, рада! - я бросилась ему на шею, крепко сжимая в объятиях. - Не ожидала тебя увидеть. Как ты здесь?
   На смену искреннему восторгу пришло недоумение, ведь сейчас ему полагалось быть за тысячи километров от меня и от дома, он учился в Лондоне. Мы с ним даже интеллектом отличаемся. По окончании школы Егор получил грант на обучение в Оксфорде. Эта весть была одним из наилучших подарков, хотя трудно было расстаться со своей половинкой, но мы преодолели этот барьер и вот уже два года общались лишь по сети. За это время я смогла привыкнуть к жизни без брата, который для меня всегда был и остается старшим, несмотря на наш одинаковый возраст.
   - Пустишь? - вот я дурында, держу его на входе, будто и не родной человек.
   Еле высвободившись от объятий, все еще не конца веря в то, что братец материален, а не очередная моя фантазия, я затащила его в комнату со словами:
   - Конечно-конечно! Заползай.
   Не отпуская его руки, усадила на кровать и не могла отвести взгляд, не могла найти слов, чтобы выразить все свои чувства. Егор, как всегда, великолепен. Короткий светлый ежик на голове, мягкая улыбка на лице, стильная одежда. Как же я по нему скучала!
   - Я так скучал, сестренка! - воскликнул брат и прижал меня к груди.
   Вот всегда так, у меня в голове, а у него на языке или наоборот. Между нами в принципе секретов быть не может.
   - Я то-о-оже, - протягивая гласную "о" произнесла я.
   Так мы и сидели, прижавшись друг к другу, не произнеся больше ничего, пока дверь не распахнулась и в комнату не вломилась Леся, обернутая лишь в полотенце, с тюрбаном на голове.
   - Опаньки! Уже второй за сегодня. Подруга, ты такими темпами меня обгонишь, - плюхнувшись на свою койку, произнесла Радуга.
   Я, не отрываясь, от брата, усмехнулась:
   - Это Егор, дурочка!
   - Еще кто дурочка! То на преподавателе виснешь, а потом избиваешь, то на этом качке, поглотителе анаболиков, - припечатала Леся.
   Она знала, что у меня есть брат, правда, не видела его никогда, поэтому оскорбления были вполне уместны. Держать язык за зубами, сдерживая себя в выражениях, Леся не умеет. Одно дело, если бы этот парень был не со мной, совсем другое, что мы обнимаемся. Значит, для нее он, как потенциальная жертва, потерян. Я же, глубоко оскорбилась.
   - Он не пьет анаболики! Он вообще за здоровый образ жизни, - я вскочила, обиженная до глубины души.
   Одновременно со мною решил возмутиться Егор:
   - Ты на ком висла? - брат был ошарашен этим заявлением.
   - Ни на ком. Ну, то есть, было дело, но это не то, о чем ты думаешь! Ситуация, вообще, комичная... - развернувшись к нему лицом, я пыталась объясниться, выходили лишь жалкие попытки.
   - А ты ей кто? Муж ревнивый? - Леся смекнув, что испортила мне начинающий формироваться роман, решила вывернуть ситуацию, ведь лучшая защита - нападение.
   - Какой еще муж? У тебя муж есть? И давно? - брат пришел в еще большее состояние ужаса от того, кем стала его сестрица без его тщательного присмотра.
   Я выставила перед его глазами ладони тыльной стороной, чтобы показать, что кольца на руке нет.
   - Нет! Неужели я бы тебе не сказала? Ты так плохо про меня думаешь? - я кричала и трясла ладонями, не отпуская их.
   Тогда Егор мягко схватил меня за них и медленно отпустил.
   - Прости, солнышко, - примирительно сказал брат и снова обхватил меня своими руками и прижал к груди. - Я бы никогда не стал про тебя плохо думать. Ты же знаешь, сестренка.
   - Сестренка? - оживилась Леся. - Так ты ее брат из туманного Альбиона? О боже! А я тут такого навыдумывала. Меня, кстати, Леся зовут, - на ее лице в мгновение ока возникла улыбка из разряда самых потрясающих.
   Егор тоже в ответ выдавил улыбку и скосил глаза на меня:
   - Ну, так что на счет препода?
   И мой стыд вернулся. Правда, на мгновение. А затем я рассмеялась.
   - Знаешь, на самом деле, все было до жути смешно и нелепо.
   А далее последовал наш совместный с Лесей рассказ. Егора он тоже заставил улыбаться до ушей. Я смотрела на его лицо и не могла перестать улыбаться ему в ответ.
   - Да, весело ты время проводишь, Ленок, - подмигнул мне брат по окончании рассказа.
   Я вдруг вспомнила, что так и не знаю причину его неожиданного приезда, о чем незамедлительно ему сообщила.
   - Я решил сделать тебе сюрприз, систер, - вот нахватался же всякого заграницей.
   - С чего вдруг, бро? - я усмехнулась и ехидно поинтересовалась.
   - У меня каникулы, - невозмутимо продолжил Егор, легонько толкнув в плечо, как бы подтверждая наше "братанство". - А каникулы лучше всего проводить дома!
   - Знаю! - не могу перестать улыбаться и смыть со своего фэйса блаженное выражение. - А в прошлом году ты не приехал...
   - Если бы я только мог!.. - неподдельно вздохнул мой брат.
   Так мы и провели весь вечер и ночь до утра. Я рассказывала о себе, а он травил байки о своей жизни в Лондоне. Между делом ему строила глазки Леся, а Егор при сестре в такие игры не играет, но, в моменты, когда я отворачивалась, уверена, они перекидывались более чем многозначительными взглядами. Что тут сказать, эти двое друг друга стоили. Оба привлекательны и пользуются успехом у особ противоположного пола. Из них бы вышла изумительная пара. Да и мне на радость, если два моих самых любимых человека сойдутся, чтобы состариться вместе. Но я все еще прекрасно помню, что у Леськи есть Лёня, а у Лёни Леся, но, во-первых, я его ни разу не видела, ведь у него нет ни времени, ни лишних денег, чтобы кататься туда-сюда, а он у нас юноша из небогатой семьи, что приводит к пункту "во-вторых", а именно: каким образом он сумел ее подцепить?! Хотя, учитывая, что он умен, а в начальных классах так вообще был вундеркиндом, становится ясным, что все началось с элементарного списывания у отличника, а закончилось вечной благодарностью в виде "любящей" девушки. Если все именно так, то такие чувства я настоящими не считаю. И голосую за то, чтобы оставить умника в прошлом, переключившись на моего братца.
   Но все же было время, когда я готова была поклясться чем угодно, что Лёня существует лишь в ее фантазиях, если бы не продемонстрированная мне совместная фотография моей красавицы подружки и примитивного лоха в толстенных лупах в громоздкой оправе, по-хозяйски обнимающего ее за осиную талию. Поверить, что это чудо в перьях и есть ее Лёнечка, оказалось не так просто, почти невозможно, но сопоставив факты, а именно ее констанционно-нелестные обращения в его адрес, а также постоянные звонки и долгие ссоры-разговоры по мобильнику, я пришла к выводу, что ботаник, грызущий гранит науки в МГУ и есть любовь всей ее жизни. Хотя, Леся в любовь не верит, по ее лживым насквозь (я это точно знаю) словам, но с упоением смотрим мелодраммы, а я, наивная душа, как характеризует меня подруга, верю. Верю, что где-то по земле ходит-бродит человек, который создан для меня. Даже не так. Давным-давно мне попало в руки старинное предание, которое описал Платон. Оно гласит, что некогда люди, населявшие землю, были совершенны, они имели по две пары рук, по две пары ног, по два лица. Эти люди были очень сильны и могущественны. Однажды они возгордились и решили сринуть богов с небес, заняв их места, чтобы править. На что боги разгневались, и Зевс, верховный правитель, наказал провинившихся, разделив их надвое, а половинки, словно игральные кости, раскидал по всему свету. А люди и по сей день люди ищут свою потерянную часть, чтобы дополнить себя и быть счастливыми, стать единым, монолитным, целым союзом, жить в гармонии. Теория показалась мне очень разумной. И я поверила в это, даже несмотря на то, что у меня одна половинка есть (хотя это совсем другое). Да, в теории есть некоторые неточности, но она мне нравится. И Егору тоже понравилась, когда я ему рассказала.
   Брат специально заехал сначала ко мне, чтобы поехать домой вместе. Мне нужно было лишь сдать зачетку в деканат. Собралась я быстро. Запихала в один небольшой чемодан все свое стратегически важное шмотье, незначительную косметику (тушь и пудру), технику (святой нетбук и зарядники) и была готова. Что не помешало мне обломиться. Оказывается, проставив оценку в зачетку, в ведомость Анатолий Максимович мне ее не поставил, а значит, наметилась пересдача. От этой новости меня чуть наизнанку не вывернуло. Я не могла и не хотела представлять себе как смогу показаться ему на глаза еще хоть раз. Если перед другими людьми, пройти, гордо задрав голову к верху, была не проблема, то показаться ему на глаза представлялось не иначе как катастрофой. А впрочем, времени для моральной подготовки духа было предостаточно, ведь пересдача через полторы недели. Но домой поехать, не сдав экзамен, желания не было. Вследствие чего Егор уехал один, а я осталась куковать в общаге наедине со своими страхами и учебником по философии. Лесе из общаги пришлось съехать на лето. Хотя она бы и так съехала, потому что ее папа решил ознаменовать сдачу сессии старшей дочери семейной поездкой на острова. А вообще, она сама родом из этого города, что не помешало ей поселиться в общежитии.
   Первый год обучения, она жила с родителями, которые вопрос о переезде на отдельную жилплощадь сводили на нет. Поэтому, подружившись, мы ходили друг к другу в гости. Она - ко мне в общагу, а я тогда еще жила в комнате, рассчитанной на четверых, но фактически там проживало пять девушек, условия, разумеется, отвратительные. Но Леся с удовольствием приходила ко мне и мечтала, что тоже сможет жить отдельно от папы и мамы. Я же приходила в гости к ней, познакомилась с семейством Радуги, степенным мужчиной, отцом семейства, Николаем Велимировичем, матерью, Ниной Павловной, братишкой и сестренкой, Костей и Таней, реактивными погодками пост-младенческого периода. Обычно я оказываю на людей благоприятное воздействие, и на них тоже. Так что, к концу первого курса дядя Коля позволил дочери переехать в общежитие, но с условием, что жить мы с ней будем в одной комнате вдвоем, для этого лично переговорил с комендантом. И благодаря благополучному заселению Леси Радуги теперь у общаги есть навороченный тренажерный зал.
   Таким образом, пообещав приехать ко мне на каникулах, она отправилась купаться в океане, загорать на диких пляжах и получать удовольствие от жизни.
   До сих пор не могу понять, почему в итоге, после сдачи экзамена Анатолий Максимович не стал исправлять мою оценку в зачетке на "удовл", хоть я и рассказала свой билет на отлично, все же нервы я ему потрепала изрядно. А он все равно поставил оценку по уму. Еще и смотрел на меня так пронзительно, будто дырку взглядом просверлить хотел. Я сгорала от стыда под этим взглядом. Радовало то, что он не был из того типа мужчин, которые меня интересовали. Хотя Идеал Идеалычей в своей голове я никогда не создавала. Философ из категории "симпатичный, но мне такой не нужен", а поцелуй - всего лишь шалость, не больше. Слова были излишни, мы оба это понимали. Анатолий Максимович протянул мне зачетку, а промямлила: "Спасибо," - и пожелала себе больше не встречать его на своем пути.
   В этот же день пересдачи я поехала на автовокзал. В городе уже который день стояла жара, а я мечтала загрузить свое плавящееся тельце в кондиционируемый салон и уехать поскорее домой. Поначалу все было неплохо, учитывая то, что в салон я забралась, села у окошка в середине автобуса. Кондиционер работать отказывался, это не было основной проблемой. В конце концов, окошки открываются, а встречный ветер приятно обдувает тело. Я воткнула в уши наушники, расслабилась, пытаясь отойти в сон, что поначалу удавалось. А затем мы остановились на выезде из города, подбирая пассажиров. Это и было переломным моментом.
   Весь салон заполнился гомонящей толпой, которая быстро заполнила пустые места, а остальные разбрелись по всему салону, причем автобус стал напоминать маршрутку в час пик. Ко мне на свободное место плюхнулась бодрая бабуля-одуванчик с котомкой всевозможного барахла и ведром, в котором она, наверное, кирпичи таскала - видно же, что оно тяжелое. Но почему-то старушки любят усердствовать в таскании всего подряд с собой, куда бы ни двинули.
   Одета она достаточно тепло для подобной температуры воздуха, еще и платок на голове, но этого ей показалось мало. Она что-то произнесла, но у меня в ушах были наушники, и я не расслышала, попросила ее повторить.
   - Деточка, окошко прикрой, продует, - елейным голоском пролопотала она. Я начала обдумывать, что бы ей такое ответить, чтобы не обидеть, но в то же время и не страдать, а старушка в это время руку к окну протянула и сама его закрыла, одарив меня улыбкой. Мне оставалось лишь глазами хлопать и молча злиться. Не зря говорят "жар костей не ломит", у старушенций точно.
   На середине пути водитель устроил перевал, чтобы пассажиры смогли подышать свежим воздухом. Мне тоже очень хотелось этого, но я знала, что если встану, то придется мне ехать дальше стоя. Впрочем, все сидящие пассажиры так посчитали. Так что по прибытию в родной город я чувствовала себя протухшим куском мяса, который не может сдвинуться с места.
   Выгрузившись из транспорта, я подняла голову к небу, прикрыв глаза и наслаждаясь воздухом, спертым, разгоряченным, без единого намека на ветерок. Но мне и этого было достаточно. Из этого эйфорического состояния меня извлек брат, который подбежал ко мне, поднял на руки и закружил.
   - О! Ты приехала! А я думал, что не дождусь.
   - И я так думала, - мрачно заявила я.
   Брат лишь рассмеялся моему выражению лица, которое выражало все мое отношение к транспортным средствам передвижения.
   - Поехали домой, тебя ждет сюрприз, - потащил меня к отцовской тачке брат.
   Сюрприз? О, я ненавижу сюрпризы. Особенно те, о которых заявляют с такой проникновенной интонацией.
   - Ну что ты мордочки строишь? Жизнь прекрасна!
   - Я поверю, если прямо сейчас разразится гром, и мы промокнем до нитки, - прозвучало мое категоричное заявление.
   Это я таким образом хотела донести до Егора, что последняя фраза звучит весьма сомнительно. Но откуда же мне было знать, просто божье провидение какое-то, что как раз в три часа дня площадка автобусной станции обливается из пожарного гидранта. Ушлый дядька забрался на крышу станции и, нарисовав на своем широком лице улыбку от уха до уха, вместо вверенного ему асфальта, стал прицельно метить в находящихся внизу людей. Первыми под прицелом оказались я и Егорка. Это было неожиданно, но так освежало, что я стала кружиться под сильной струей водного потока. До меня донеслись слова брата:
   - ...ведь прекрасна!
   - Прекрасна! - вторила ему я, продолжая кружиться. - Поразительно прекрасна!
   Я стянула с волос резинку и чувствовала себя заново рожденной. Усталость как рукой сняло. Закончив метить в меня, дядечка, ища новую цель для обстрела, случайно задел ту самую "милую" старушку, боявшуюся простыть в сорокоградусную жару, которая до этого бодро семенила в сторону здания автобусной станции и ворчала, мол, что за балаган мы тут развели. Метить в нее специально никому бы и в голову не пришло, что представляет из себя полумиллионный народ "старушки" любому известно. Мне заранее стало искренне жаль обливателя.
   - Да как ты посмел! - гневно завопила бабуля-одуванчик, на поверку все же оказавшейся обычной зловредной кикиморой. - Глаза разуй, убогий! А ну, быстро спустился, я тебе руки буду отрывать!
   - Бабуль, да я ж случайно! - начал оправдываться дяденька.
   - Случайно?! У тебя, недоумок, все конечности не оттуда растут! Я старая, немощная, болезненная женщина, еле передвигаюсь, разогнуться не могу, а он случайно меня обливает? - разошлась старушка.
   - Что же вы обзываетесь, а сами уже в почтенном возрасте! - покачал головой "снайпер".
   - Вот именно - я в почтенном возрасте! А где уважение к ветеранам? Нет у вас, молодежи, ни капли уважения ни к другим, ни к себе. Вот ты, - старушка кивнула в мою сторону, - ведешь себя как девка гулящая. Где это видано, чтобы орать в публичном месте и в подобном виде разгуливать?
   Я недоуменно стояла, медленно моргала, не зная, что ответить почтенному раритету. Нагрубить старшему я бы никогда не посмела. Если только в мыслях. Но, как говорится, не пойман - не вор. Егор тоже грубить бабуле не собирался, ему пришло в голову разрулить ситуацию мирно:
   - Ну что вы такое говорите? Она очень порядочная девушка.
   - Порядочная? - хмыкнула в ответ бабуля. - Знаю я таких... порядочных. Сам, небось, тоже считаешь себя безгрешным? А что же милуешься с ней у всего честного народа на виду?
   - Все совсем не так! Это моя сестра, мы с ней знаете как давно не вид... - попытался убедить старушку Егор.
   - И знать не хочу! А тебе, деточка, - снова обратилась ко мне она, - я бы посоветовала, лапшу с ушей снять. Дурят вам, малолеткам контуженным, головы, а вы и рады. Смотреть тошно! - сплюнула ветеранка.
   Если бы Леся была здесь, она бы молчать не стала. Облила бы ее с ног до головы отборным матом и ушла довольная. Иногда я завидовала ее подвешенному языку. Например, сейчас.
   Егор, поняв, что интеллигентно от бабули ничего не добьется, если она его и слушать не хочет, решил пошутить:
   - Да, бабуль, вы правы. Пойду, отведу ее, помогу макароны собрать.
   - Ополоумел совсем? - мне показалось, что бабка на нас с кулаками накинется, потому что она засеменила в нашу сторону с нехорошим выражением сморщенного гневного лица. Дальнейшие ее действия оказались для меня, как, впрочем, и для всех случайных свидетелей нашей перепалки, неожиданными. Потому что "старая, немощная, болезненная женщина" схватила меня за локоть и спрятала за свою "могучую" спину как можно дальше от Егора. - Портить жизнь молодым дурочкам - вот твой удел! А чего добился в жизни? Да ничего - вижу по слащавому лицу! Хоть одну да сберегу от тебя, маньяка недоделанного!
   В этот момент "слащавое" лицо "маньяка" выражало крайнюю степень недоумения. Мое, кстати, тоже. Я и представить не могла, что в кои-то веки найдется человек, который захочет защитить меня от моего собственного брата. Это звучало так абсурдно, что как только эта мысль пришла мне в голову, я сразу же взглянула в глаза Егору. Даже и упоминать не стоит, что и его посетила подобная идея. Наши взгляды пересеклись и мы, как по щелчку, расхохотались, да так сильно, что устоять на месте было нереально. Ввыгибаясь от хохота, посматривая на удивленно таращащуюся то на одного, то на другого старушку, смех немного затухал, чтобы возникнуть с новой силой, еще громче и заразительнее. В конце концов, бабуля махнула рукой:
   - Олухи. Ржут как кони. Тоже мне - поколение новое. Поколение придурков безмозглых, - ворчала она, удаляясь с площадки.
   А мы все не могли остановить смехотворящие спазмы. Тогда дядечка с гидрантом, воодушевившись, как он явно полагал, общей победой, решил нас отблагодарить, повторно облив водичкой. Постепенно смех стих. Мы, все еще всхлипывая время от времени, направились к машине.
  
   Дома меня действительно ждал сюрприз. Я себе такого и вообразить не могла, хотя с фантазией у меня все окей. Этот сюрприз включал в себя папиного брата дядю Макса и трех его чад, двойняшек, как и я с Егором, Соню и Стаса, и еще одно милое создание по имени Арсений, которого все зовут Сеней. У нас семья, вообще, очень интересная в плане генетики. С папиной стороны рождаются лишь двойняшки: брат и сестра, причем через поколение. То есть мама папы, бабушка Рада, имела двойняшку по имени Родион, который до столь достопочтенных лет не дожил, я его не видела никогда, но о существовании знала. Зато ни мой папочка, ни дядя Макс сестренок-двойняшек не имеют, родившись интервалом в несколько лет. А вот их дети, мы, очень даже имеем. Зато наши детишки будут одиночками.
   Есть еще одна генетическая предрасположенность. На этот раз касающаяся лишь мужской линии. Наших пап, дедушек, прадедушек, пра-прадедушек и т.д. и т.п., всех, короче, бросают жены, оставляя детей на их шее. Так что наши папы - они одновременно и мамы. Сколь бы каждый из них не верил в то, что именно ему суждено разрушить древнее проклятие (а что это может быть, как не проклятие?), пока это не удавалось никому. Наша мама умерла при родах, вызвавших осложнения, а папа так и не женился вновь. Дядю Макса жена бросила, когда Соне и Стасу было по шесть лет. Мамы они не помнят.
   Нам с Егором тогда было по восемь лет, когда дядя Максим со скорбным выражением лица, которого до этого ни разу не видел не один из нас, считая дядю самым позитивным человеком на планете, приехал к нам с сонными детишками на руках. Они с отцом тихо переговорили на кухне, пока мы укладывали малышек спать в свои кровати. На следующий день с утра папа заявил, что они переезжают к нам. Вопросов "А почему? Надолго?" с нашей стороны не последовало, за что оба были благодарны, так как объяснять таким мелюзгам, как мы, о превратностях судьбы им было не с руки. Тогда у нас была крохотная двухкомнатная квартира - для трех человек в самый раз, но для шестиперсонажной семьи она была скромновата. Поэтому дядя Максим продал свою квартиру и выкупил трехкомнатную у наших соседей. Объединив обе квартиры, получилась огромная, как футбольное поле, пятикомнатная квартира. Папа все перестроил, объединив оба туалета в один и также обе ванные комнаты. Я жила в комнате с Соней, а Егор со Стасом. Родители заняли каждый по комнате. Еще оставался шикарный зал, получившийся смешением зала из трехкомнатной квартиры и одной из кухонь, - нейтральная территория, и малюсенькая кухня, которая, несмотря на свои крохотные размеры, была и остается любимым местом сборища всего семейства. Правда, долго жить совместно нам не пришлось. Дядя Макс снова женился, переехал с детьми, затем развелся, опять заселился к нам. Женился в третий раз, а вот на днях его опять оставила жена. А значит, он вернулся. Дядя Макс так и не вынес никаких выводов из своих браков-разводов, продолжая оступаться и делать ошибки. Хотя Сеню, подарок от второй жены, убежавшей за границу, ошибкой никто не считал. И неважно, что Максим не является ему биологическим отцом, он его признал как сына, а остальное не имеет значения. А фамилия у него теперь двойная Старинов-Матвеев. И с тех пор в нашей семье появился рыжий бесенок, тоже имевший веснушки, как и я, но мои веснушки, по сравнению с его, - жалкий плагиат. Настолько он ослепляет, а когда улыбнется, кажется, что само солнце заглянуло в открытые окна.
   Когда мы были детьми, то любили нянчиться с детишками дяди, играли с ними. Постепенно, взрослея, начали ссориться из-за всяких пустяков, типа включенного ночью компьютера, пользования интернета, музыкальных предпочтений, уборки...
   Если я спокойно могла сказать Егору, когда он слушал свой любимый рэп "Фу, не песни, а сплошной гонор, как это можно слушать?", он лишь спокойно ухмылялся, не воспринимая мои слова как личное оскорбление. Такой же заядлой любительницей хип-хопа Сонечке подобная фраза воспринималась только в штыки, и даже была поводом повысить звук в колонках. Брошенные вскользь замечания Егора Стасу по поводу разбросанных по комнате шмоток, расклеенных по стенам распечаток с жизненно-важными паролями к всевозможным компьютерным играм и всеобщего беспорядка воспринимались им так же, как и мои Соней. Зато между мной и Стасом, а также между Егором и Соней соблюдался негласный нейтралитет. Возможно, дело в том, что мы сожительствовали с ними, а сожитель сожителю враг. Хотя с Леськой таких проблем нет. С ней вообще проблем нет. Вечерами она гуляет с парнями, ночами торчит в клубах, а я либо вместе с ней отсутствую, либо присутствую одна. Одним словом, идиллия.
   У нас, среди детей, мир восстанавливался после того, как оппоненты съезжали. Тогда они приходили в гости, либо мы приходили к ним и были самыми лучшими друзьями на свете. Съезжаясь обратно, мы переходили к военным действиям. Обстановку обычно разряжал Сеня, бегая повсюду за нами, пытаясь влиться в семью, хотя его сразу приняли как родного. Что такое, когда мама тебя бросает, знает каждый из нас. Даже ссорились, кто будет читать ему сказку на ночь. В конце концов, так и не решив, кто будет счастливчиком, мы всей оравой заваливались в комнату к мальчишкам (в ней установили дополнительную кровать) и перебивая друг друга, смешивая сказки Андерсена со сказками братьев Гримм, "Тысячей и одной ночью", Айболитом, Бармалеем и Тараканищем из сказок Чуковского, а в довершении всего приправляя полученное русским народным фольклором в виде сказок, басен и частушек, устраивали ему представление в лицах. Обычно, к полуночи в наши апартаменты вваливался дядя Макс и выпроваживал всех к себе по комнатам, а благодарный Сеня наконец-то мог заснуть.
   К слову о наших меж-брато-сестринских баталиях, сейчас я считала себя взрослым человеком, намученным небольшим жизненным опытом. А как иначе? Два года в общаге - это вам не хухры-мухры. В любом конфликте можно прийти к компромиссу. Это стало моим жизненным кредо. И появился отличный повод для закалки характера, проверки его на прочность.
  
   Настроение было позитивным. Выветрить его не удалось даже такому "милому" подарочку. В коридоре собрались все, кроме папы, работает, наверно. Сеня активно тыкал в меня камерой, которую ему подарили на Новый Год. Всю необдуманность данного подарка мы поняли уже в следующие два дня, когда реактивный ребенок, успев заснять поющую в душе Соню, лазающего по порно-сайтам Стасика, моего папика, навернувшегося со стремянки при неудачной попытке сменить лампочку в подъезде, дядю Макса, зычно храпящего после праздничной бухаловки под столиком на полу рядом с диваном в обнимку с одним из своих "высоко-эстетичных" друзей, меня, спящую в кровати в легкой сорочке, выложил все это в интернет, озаглавив "7Я". Повезло только Егору, пребывавшему тогда в Лондоне. Видео-блог девятилетнего шкета стал популярным сразу, количество просмотров росло на глазах. Но отобрать камеру у ребенка нашим демократичным папашам, поддерживающим свободное мышление и полет фантазии, показалось жестоким. Так что пришлось Стасику изучить науку взлома общественных сетей, чтобы удалить его компрометирующий блог и удалять любое выложенное им видео мгновенно. К слову сказать, именно тогда он и стал интернет-зависимым, а мы стали опять спать спокойно.
   - А я снова холостякую, - развел руками дядя.
   - Я ведь знаю решение проблемы, Макс! - вкрадчивым голосом возвестил Егор.
   Он с самого окончания школы, решив, что уже достаточно взрослый, объявил дяде, что будет обращаться к нему без всяких лишних слов, дабы подчеркнуть, что он вырос. Дядя Максим возражать не стал.
   - И какое же? - заинтересовался разведенец.
   - А не надо жениться! К чему лишние штампы в паспорте? Надо жить просто, не заглядывая в будущее и не бояться завтрашнего дня. А все мужчины Матвеевы забыли об этом, - камера при этом скользила от одного лица к другому.
   - Вот поживешь с моё, потом и поговорим, балагур, - усмехнулся дядя. - Ленка, красавица моя, давно я тебя не видел! С Нового года. А ты похорошела...
   Врет, нагло и беспощадно. Знаю я, какая красавица, особенно после уличного душа. Но у него же опыт есть в обращении с женщинами, знает, кому и что сказать, вечно из него комплименты сыплются. Обижаться на него невозможно. Он у нас творческая личность, писатель. Слово - его оружие. Когда он только начинал творить, никто и читать не хотел бред, льющийся из-под его пера на бумагу. Бабушка его ругала, упрекала, просила заняться чем-то, достойным мужчины, но не помогло. Читать его опусы она отказывалась. Тогда он отдавал их на прочтение моему отцу, который тоже их не читал, как он недавно проболтался, аргументируя тем, что роман под названием "Атака стальных оков мозга глазами цвета пицунда" одним названием пугает. Зато заверял брата, что тот является неимоверным талантом. Лично я, да и ни один член семьи, не прочли даже страницы творчества дяди Макса, ограничившись аннотациями. Например, этот роман, первый в серии произведений о психологических отношениях между мужчиной и женщиной, отчаявшихся найти свои вторые половинки. А по названию и не скажешь, и не догадаешься даже.
   К тому моменту, когда за его плечами были горы исписанных листов бумаги, а наш дядя писал только от руки, отвергая любую технику, хотя на это были и другие причины, он написал роман "Битые черепа: инструкция садо-мазохиста", который стал мировым бестселлером. Это произведение о его первом разводе, его полюбили и женщины, и мужчины. Книга стала бестселлером в кратчайшие сроки, возглавляя пятерку лучших в течение нескольких месяцев. Наслушавшись положительных откликов, а также прослушав интервью писателя на ТВ, я воодушевилась тем, что наверняка что-то стоящее написал, и попросила у него авторский экземпляр, что невероятно обрадовало его, но даже первую страницу не смогла прочесть. То есть я ее прочла, но абсолютно ничего не поняла. Хотя там и понимать было нечего. Видимо, весь смысл спрятался между строк. Я же зареклась открывать даренные им экземпляры, но, считая меня ярой своей поклонницей, дядя презентовал мне каждый свой роман, а, когда я жила в общаге, и меня не было, чтобы вручить книгу лично, он обязательно посылал мне их по месту жительства бандеролью.
   - Ой, ну скажешь тоже, - улыбнулась я дяде.
   - А у меня новый романчик назревает. Так, легкое чтиво перед сном для детей. Конечно, я раньше для детей не написал, но меня посетила муза. Есть рабочее название, просто шикарное - "Казнь Бугимена". Правда, звучит? - Боже, он радовался как ребенок. Не завидую я тем детям, которым родители рискнут прочесть новый шедевр дяди.
   - Уверен, он будет так же поразителен, как и остальные творения! - заверил его Егор.
   Соня, стоявшая позади Макса, скривила рожу. Я была с ней солидарна. Стас стоял пофигистично прислонившись к косяку, ему натерпелось покинуть нас, чтобы вернуться к себе в комнату для продолжения игры в какую-нибудь супер-модную в просторах интернета онлайн игрушку.
   А между тем, дядя потащил мальчишек на кухню. Да, есть еще одна генетическая особенность - в семье Матвеевых готовят только мужчины. Ни одна особь женского пола в нашем семействе даже бутерброд толковый не приготовит. Тоже проклятие? Никогда не задумывалась об этом. Да и зачем, когда мы живем с мужчинами. Хотя последние два года я питалась только в столовке или же в ресторанчике с Лесей. А еще чаще мы заказывали еду домой. Жаль, в России не разработаны проекты по заказу еды через интернет. Думаю, это было бы популярным. Не пришлось бы тратить драгоценное время на готовку. Ммм... Мечтать не вредно. Вряд ли в ближайшую пятилетку такое введут, не то, что заграницей.
   - Ватс ап, систер? - поинтересовалась у меня Соня.
   В ее возрасте большинство подростков подвержено влиянию всяких течений. И ее стороной не обошло. Любовь к музыке черных кварталов переросла в нечто большее.
   - Я замечательно, ты как? - мы вошли в комнату.
   - Все зе бэст! - медленно повела кулаком в мою сторону сестренка. Я стояла, хлопая глазами, не понимая, почему она пытается меня ударить, а с другой стороны, почему так медленно. - Ну, ты чего уж? Дай мне фист.
   - Ээ... Что? - недоуменно воззрилась я на Соню.
   - Да ты ваще темная. Это приветствие такое. Повторяй за мной.
   Пришлось тоже сжать руку в кулак и повторить ее движение. Получилось легкое соприкосновение. Смысл сего жеста оставался мне непонятным. Но раз он так радует мелкую, почему бы и нет.
   - Как учеба?
   Банальные вопросы для поддержания разговора, между тем я села на кровать. А ведь на ней никто не спал за все то время, что меня не было. Вот только Соня одежды своей накидала.
   - Сейчас каникулы. А вообще, немного осталось, - широко улыбнулась сестрёнка в предвкушении. Она садиться не собиралась, подойдя к окну, осматривала двор. - Еще год, и я улечу отсюда, как вольная птица. Вот скажи, тебе же там лучше?
   - Не знаю. Мне везде хорошо.
   Если честно, вопрос поставил меня в тупик. Дома жилось превосходно. Папа никогда не ругался, не ставил временных ограничений на гулянки, ничего не запрещал. Если совсем на чистоту, то он постоянно в командировках. Так что мы и раньше виделись с ним редко. И дядя, когда жил с нами, тоже тиранией не страдал ни над нами, ни над своими детьми. Не жизнь, а кайф. Желания уехать подальше из семейного гнездышка у меня не возникало. Пока я не узнала, что Егор сваливает в Англию. Тогда я, решив, что родные стены будут напоминать мне о брате, поступила в университет в другом городе. Папа не ругался, он отлично понял, как мне это было необходимо, поставив как условие лишь то, чтобы на праздники я приезжала домой. Ощутить свободу, будучи свободной, нельзя.
   - Где-то же нравится больше? - не унималась сестра, отвернувшись от окна.
   - Это правда. Я не знаю, где лучше.
   - Ты скучная, как папины книги. Нет, даже они веселее, - с мрачным выражением лица заявила мелкая.
   - Тебе представится отличный шанс проверить. Если поступишь, конечно, - это для нее была больная тема.
   Соня далеко не самая умная девочка. Даже наоборот. Если бы не помощь Стасика, так бы и сидела в одном и том же классе вечность.
   Заприметив в глазах Сони хищный блеск, свидетельствующий о том, что у нее появилось желание накостылять кому-то, я быстро вскочила с кровати и выбежала в коридор. Спасаясь от будущей перепалки, хотела свернуть на кухню, но прямо на пороге двери в комнату сидел Сеня с неизменной камерой в руках, снимавший наш разговор с сестренкой, об которого я, конечно же, споткнулась и пролетела вперед примерно два метра. Малолетний режиссер и этот момент сумел заснять. Представляю что там за кадры, я ведь по пути снесла четырехэтажную полку для обуви, в результате чего оказалась погребенной под ней, под обувью, хотя и под полкой тоже.
   - О! Леночка! Ты изумительно смотришься в объективе. Анджелина Джоли отдыхает... Куда ей до тебя со своими расхищениями гробниц? - ехидничал братишка.
   Ага, согласна. Куда ей до такого искусного мастера по паркуру, как я. Тут же в коридор выбежала Соня, увидев меня, растянувшуюся на полу, она жутко обрадовалась:
   - Месть свершилась! Будешь знать, как гадости про меня говорить, погрозила она мне пальчиком.
   Кое-как я выбралась из-под завала, сестра при этом скрестила руки на груди и молча наблюдала с торжественным взглядом, а Сеня, не выпуская из рук камеру, комментировал и давал мне "ценные" указания, как лучше смотреться в кадре, в каком месте невинно улыбнуться, а в каком состроить расстроенную мордашку. "Я тебя удавлю, постановщик хренов, а затем раскрошу череп!" - именно такие мысли должны были глодать мой рассудок, а я должна была нещадно душить в себе невесть откуда появившиеся злые намерения, укоряя себя за подобные мысли. Но злости не было, ведь ничего страшного не случилось. Так, упала маленько, чуть шею не свернула (но не свернула же!), синяков набила с десяток... И все равно злиться не получалось.
   - Пойдемте на кухню, - чересчур слащаво предложила я мелким.
   Пусть думают, что я на самом деле злая, а то совсем оборзели. Творят что хотят.
   - Тебя чуть не грохнули, а ты рада, - от Сони доброго слова не дождешься. Но я требовать не буду.
   - Но ведь я жива, - я попыталась изобразить мрачную физиономию, похоже, не получилось.
   - Вот и не корчи рож.
   Не груби мне, зайка. Я же хочу как лучше. Хочу быть воспринимаемой людьми, а не тряпкой, об которую и ноги вытереть не грех. Это обидно и некрасиво. Ругаться я не хочу. У меня это не получается. И вообще я пацифистка, будем считать.
   Так пререкаясь, мы вошли на кухню, где текла работа. Стас чистил картошку, Егор разбирался с луком, дядя контролировал процесс, приготовив для них еще работы в виде перца, помидор, моркови. Видимо, сегодня в меню овощное рагу.
   - Девчонки! Решили помочь? - возликовал, увидев меня и маячившую за спиной Соню, дядя Макс. - Это чудесно. Вот. С этим даже пятилетний ребенок справится, - сказал дядя, протягивая доску с ножом. Он хотел, чтобы я накрошила картошку. - Сонечка, а ты тоже давай присоединяйся, вот и тебе доска с ножичком.
   Стасиком с Егором переглянулись в предвкушении, Сеня тоже уловил настроение и камеру выключать не спешил. Он уже давно просек, что если Матвеевы собрались вместе в группу более чем один человек, то получится очень интересное видео. Мы с Соней, с тяжелыми вздохами, сели за стол.
   Ведь взрослый человек, за его плечами три брака (это, конечно, не в пользу его благоразумия), мы росли на его глазах... И все равно дядя так облажался, потому что, взяв в руки по первой картофелине, и даже не знаю кто первее, но мы обе умудрились порезаться. Причем кровь хлестала очень мощно, а мы вопили в унисон не умолкая.
   - Папа! До чего ты довел! - кричала Соня.
   - Ууу! Больно! - пыталась перекричать ее я.
   Дядя носился от одной жертвы кулинарии к другой с ужасом в глазах, в то время как мальчишки притащили аптечку и стали нас латать. А затем, навешав подзатыльников, отправили в свою комнату и наказали до обеда не появляться в святой обители Её Величества Плиты и мужа сей венценосной особы - Его Величества Холодильника.
   А окрыленного новой записью Сеню, также стремившегося на выход вслед за нами, Егор схватил за ворот рубашки и развернул.
   - Так что с картошкой?
   - А что с ней? - сделал удивленное личико Рыжик, так мы между собой называли Арсения.
   - Хочет, чтобы ты ее накрошил, - уточнил Егор.
   - А ты уверен, что она способна чувствовать, тем более картошка-мазохист - звучит пугающе... О! Папа, как тебя нравится это название для нового романа? - Сеня умеет замять тему.
   - Сынок, для романа нужна идея! А название, это мелочи, - пустился в объяснения дядя Максим.
   Не перебивая Макса, Егор, все так же держа братишку за шкирку, усадил его за стол и придвинул принадлежности для садистского расчленения картофеля. Да, менять тему он умеет, но не один просекает это и отслеживает все нюансы.
   Для Сени Егор - скрытый идеал. Сам он в этом не признается, но старается копировать его во многих вещах, причем даже непроизвольно. Даже Стасиком он так не радеет. Хотя Егор и для меня всегда был и остается идеалом.
  
   Наша квартира представляет собой огромную жилплощадь в целом, но каждая комната в отдельности довольно мала. В комнате, на двери которой висит табличка, загадочно гласящая: "Welcome! И тогда тебя тут ждет долгая и мучительная смерть...", жили я и сестренка, обладающая черным юмором. Но входить в нашу комнату все равно опасно, рискуешь наткнуться на озверевшего подростка, пребывающего в переходном возрасте, который продолжается у нее уже с пятого класса.
   А вообще, комната мила, на первый взгляд. По бокам вдоль обеих стен стоят кровати, дверь расположена посередине комнаты, напротив нее - окно, летом всегда распахнутое настежь, свежий воздух люблю и я, и Соня. Обои в нашей комнате светло-розового цвета. Это была папина задумка, он у нас дизайнер интерьера и решил, что девочки будут в диком восторге от буйства его фантазии (хотя какое на фиг буйство? Это ж форменная банальщина!). Мы и были. В диком...но нет, не восторге. Сначала было легкое состояние шока от увиденного, но не прошло и доли секунды, как сестренка завопила от негодования. Я ее с радостью поддержала, потому что я ненавижу розовый цвет. Но мой папочка этого запомнить никак не может. С самых пеленок, покупая мне оные, он наивно предполагал, что все девчонки в восторге от одежды этого цвета. Все игрушки детства имели что-то розовое в своем исполнении, например кукла Барби была розововолосая, а игрушечная качалка пони имела ярко розовый поводок; в первом классе, когда все девочки пошли на первую в жизни линейку с белыми бантами, мой папуля подарил мне нежно-розовые, еще и с полчаса крутился вокруг меня цепляя их, а затем всучил в руки розовый портфель, предварительно запихнув туда пенал, тетради, "Букварь". Все, кроме последнего, было того самого злополучного цвета. Вся одежда, которую покупал папа, тоже была розового цвета. Я предполагала, что он меня преследует. В смысле, розовый цвет. Но тогда я была малышкой и мало что понимала. А сейчас, когда выросла, можно же было элементарно спросить моего мнения. Хотя иначе сюрприз бы не получился...
   - Почему розовый? Мы разве похожи на глупых блондинок? - не задумываясь о цвете своих волос, спросила я в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Нет!
   - Да! - донеслось в разнобой из разных углов комнаты и из-за двери.
   Почему вопли Соньки оставили без внимания, а на мое философское замечание все хором отреагировали?
   - Нет, доченька, ты у нас неглупая блондинка, - попытался принять удар на себя отец, взяв меня за руку, при этом он хлопал своими длинными черными ресницами, будто бы он был повинен передо мной.
   Но разве это было так? Разве его вина, что годами складывающийся стереотип "блондинка - безмозглая курица" не исчерпал себя и в наше время? Нет, пап, не переживай. И не хлопай глазками... Мне хотелось бы это сказать, но раз обстоятельства складываются подобным образом, грех не воспользоваться.
   - А какая? - холодным голосом поинтересовалась я.
   - Умная!
   Конечно, что же тут можно возрастить? Я умная, это так, правда, временами. Чаще я не блещу своим пронзительным умом. Это Егорова особенность.
   - Фу, папа, не надо говорить мне то, что я хочу услышать, - неожиданно для него возразила я. - Эта политика - заранее провальна.
   - Не говори так. Ты моя дочка, мое солнышко. Самая красивая и самая умная, - не сводя с меня ясных глаз, уверенно произнес папа.
   Тут же Соня хмыкнула, а Стасик с Егором синхронно оглянулись к окну, делая вид, что их заинтересовал полет птицы. Дяди Макса, слава богу, дома не было. Иначе сейчас нам всем бы пришлось выслушивать очередную лекцию, а тему он выбрал бы самую скучную, как обычно. Например, начал бы с того, что блондинки тоже люди, что перетекло бы в монолог о брюнетках, шатенках, рыжих, дядя бы извлек из своего паранормального мозга, до кучи, неимоверное число историй об оных представительницах женского пола, приправил бы их пикантными подробностями, затем переключился бы на мужчин, которые (удивительно, но факт) также могут иметь разный цвет волос, и что из этого следует, короче, экскурс во взрослую жизнь. Конкретнее, взрыв мозга.
   Так что, я была неимоверно рада, что в этот день дядя отбыл в, как он сам выразился, "командировку" в глухую деревеньку для получения богатейшего опыта по сельской жизни. Причем там не было ни телефона, ни интернета, даже телевидения эта дыра не видела. Зато дядя приехал с глубокими познаниями в области дойки коров и коз, пас стадо, спал на сеновале, каждый день в баньке парился, развлекался, одним словом. Для него, типичного городского жителя, это было нечто вроде экстрима. На самом деле, его заваливали письмами фанаты. Некоторые просто восторженно отзывались о его творчестве, кто-то присылал ему гадкие комментарии, карикатуры (очень смешные!), а были такие уникумы, которые подкидывали ему темы для новых книг. Мне всех было их искренне жаль. Хотя непонятно зачем вторым зловредничать. Получается, сделал гадость - и на душе радость. Но это же надо - перечитать все книги Максима, а потом написать письмо, заявляя, что еле осилил сей непомерный дибилизм, мол, настолько отвратительнейшего маразма он в жизни своей не читал, а сравнения, используемые автором, вообще никакой критики не выдерживают.
   - Критик придурошный! - возопил, прочитав его письмо, дядя. - Да я этого доморощенного любителя словесности, попадись только он мне в руки... кстати, откуда он? - стал искать обратный адрес Макс, не найдя, продолжил душевные излияния. - Специально, гад, не написал обратный адрес. Знал, что я его там достану.
   - Дядя, тебе, как писателю, надо относиться к критике более посредственно, - осторожно вставил Егор. Любит он разряжать атмосферу.
   - Посредственно?! - Максим весь взбеленился. - Я не могу быть посредственным, посредственность, - вот прикопался он к этому слову. Потрясая перед лицом моего брата письмом "зарвавшегося книжного червя", он, тыкая к тому же пальцем в оное, продолжал: - Это вот твоя посредственность. А я не собираюсь опускаться до его уровня.
   - Я не правильно выразился, - протестующе вставил Егор. - Я имел в виду, что нужно быть мягче.
   - Я похож на туалетную бумагу, чтобы быть мягким? - казалось, дядя решил отомстить вместо хама из письма Егору. Хоть на ком-то оторваться, душу отвести.
   Я же сидела с краю кухонного диванчика, как можно дальше от спорящих, с мыслями, что зря он подставляется. На моих коленях лежал вскрытый конверт, а поверх него письмо, от которого пришлось оторваться в пользу прослушивания критического послания. Ситуацию необходимо был спасать, а то мальчишки могли рассориться и месяц не разговаривать, да что там не разговаривать - вообще не замечать друг друга. И я рискнула, начав читать на максимальной громкости:
   "Здравствуйте, уважаемый Максимус Знающий!"
   Максимус Знающий - это дядин псевдоним. Звучит просто умопомрачающе. Наша семейка, узнав о его псевдониме, чуть с ума не сошла. От смеха. Сонька попросила, а если быть вернее, пригрозила, что если хоть одна живая душа в школе прознает, что ее папа величает себя Знающим, она сбежит и никогда-никогда не вернется обратно. Папа и Егор восприняли новость о псевдониме, как шутку, а убедившись, что это не так, стали подбирать ему другие, более подходящие ники. Среди которых: Всеведающий, Смотрящий на мир и видящий, Проникающий в сознание. Каждое предложение сопровождалось взрывом хохота. Стасу все это было фиолетово. Я же, дипломатично, не влезала, но это не мешало мне угорать с остальными. Дядя, обидевшись на всех оптом, сказал, что амебам не понять высшего разума, и объяснил, почему он себя назвал таким образом:
   - Просто я ЗНАЮ, о чем пишу, - многозначительно с придыханием произнес он тогда.
   Парни, заслышав первые строки письмеца, на миг прекратили перепалку и уставились на меня. Я продолжила, пока поймала момент:
   "Вы пишите изумительные книги. И все так реально. Я поражена, что мужчина может так понимать женское начало..."
   - Я три раза был женат, - гордо хмыкнул дядя. - Знаю всю вашу подноготную.
   "Я постоянно перечитываю один за другим ваши романы, и они оставили в моей душе неизгладимое впечатление. Меня хоть ночью разбудите, я любую вашу книгу процитирую. Настолько живых персонажей иной раз и в жизни не встретишь, а ведь они живут! Живут в вашей голове."
   Тут я немного замялась, ясно проскочил намек на сумасшествие дяди. Егор легонько улыбнулся и озорно глянул на меня. Ага, сама поняла уже, что усугубляю. Но я же не специально. Даже представления не имела, что после похвалы пойдет разнос. Очень тонкий и легкий, но любой разумный человек, вылезший из пеленок, не смог бы не обратить внимания. Но дядя, к всеобщему облегчению, широко улыбнулся.
   - Живут. И плодятся, - его улыбка стала еще более широкой и открытой.
   Боже мой, маразм крепчал... Я продолжила. Будь, что будет:
   "Вы замечательный человек. Спасибо за ваши книги. Правда, у меня есть предложения. Для разнообразия, конечно. Не подумайте, что я вас поучаю. В нашем мире есть различные сословия. Есть те, кто живет в городах, и те, кто в деревнях. Вы, как истинный житель города, должны попробовать себя и в виде селянина. Думаю, это будет неоценимый опыт.
   С уважением, Римма"
   - А что... - задумался Максим. - Идея интересная. Ну-ка, дай мне письмо.
   После чего аккуратно забрал у меня его и стал перечитывать. А через несколько дней отправился в "командировку", в гости к Римме, к тому же дома назревал ремонт. Так что он вовремя смылся. Приехав, отдал в печать новый роман под названием "Сладостное кукареку для свергнувшегося во тьму". Под тьмой он, думали мы, подразумевал деревеньку, а на самом деле... Короче, лучше бы мы его не спрашивали.
  
   - Говоришь так, словно я у тебя не единственная дочь.
   Нахально, грубо звучит, противно говорить такие слова папе на его "самая красивая и умная", но остановить себя не могла. Сама кашу заварила своим недовольством, а ему теперь расхлебывать. Боже, я чудовище лохнесское.
   - Конечно, единственная! - мгновенно срывающимся тоном возвестил папуля. - Единственная и любимая. Не стоит себя недооценивать. Все эти слова про блондинок, про внешность, про ум - это ничто. Самое главное - сердце! А оно у тебя чуткое и доброе.
   Сама невозмутимость. Надо же! Сказать дочери в лицо, что она тупица беспросветная, да еще и страшная, как крокодил с бодуна - сильно и метко. Но, дочка, сердце у тебя доброе... А папочка все продолжал:
   - Это по жизни очень пригодится.
   - Другим, - мрачно возвестила я.
   Со стороны окна послышались смешки. Егор сделал вид, что закашлялся. Я не оставила это без внимания. На что брат не растерялся, а решил, что пора перетянуть между нами белый флаг.
   - Лен, папа не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, с детишками общаться у него плохо получается.
   - У меня плохо?? - возмутился глава семейства.
   - Пап, признай.
   А ведь на самом деле, плохо. У него есть прорва поклонниц, что и неудивительно, ведь папа - эталон красоты. И имя у него очень красивое - Родион, в честь бабулиного брата. В результате получается простейшая формула: "красавчик + шикарное имя = вершина мира". По крайней мере, к таким умозаключениям пришла я.
   Свое полное имя он не очень любит, поэтому все зовут его Род, но уменьшительно-ласкательное Родя ненавидит еще больше полного. Он высокий, темноволосый. Телосложение спортивное, занимается в тренажерном зале, любит совершать пробежки по утрам. Его темного цвета глаза обрамлены густыми длинными черными ресницами (любая девушка обзавидуется). А когда мы гуляем по улице (что бывает раз в тысячу лет), он собирает все восхищенные взгляды, я же ловлю остальные, презрительные и завистливые. Эти дурни и не догадываются, что он - мой папа. Вот она и причина нечастых прогулок. А еще, папа очень много времени проводит в командировках, в отличие от дяди Максима, настоящих. Он разъезжает по городам и фонтанирует дизайнерскими заморочками, а между делом, здорово проводит время в клубах с дамами. Нам, детям, об этом знать не полагалось. Но его дамы об этом не знали, поэтому после отъезда любимого звонили ему домой или даже приходили в гости. А увидев целую семью, узнав, что Род является отцом огромного семейства, к которому, в порыве избавления от дамы сердца и отчасти стыда перед нами приписывал и Соню со Стасом, а также "бедняжку бывшего бомжару-дегенерата" дядю Максима, которого он, якобы усыновил. Бедные женщины падали в обмороки, более крепкие духом, обещались позвонить в психушку, а некоторые молча покидали нашу квартиру. Но ни одна не вернулась. Папа страдал. Но героически слез не показывал и был всегда весел духом, а через несколько дней уезжал в новую командировку и история повторялась. Прежними оставалась лишь мы. Не то, чтобы кто-то из нас нуждался в постоянном отцовском контроле, просто хотелось быть для него большим, чем просто ожидающие дома спиногрызы. Нет, он ни разу не грубил детям и не был с нами суров. Он во всех отношениях идеальный. И все же мы выросли "под контролем" дяди Максима, как он считает. Хотя, если сравнивать с папой, дядя Макс всегда был рядом, он отводил нас в первый класс, отвозил в больницу Егора после его первой драки, забирал нас нетрезвых домой после выпускного, делая это неуклюже и даже по-детски. Папа же оставался сторонним наблюдателем. И все же признавать, что как отец он не состоялся, папочка отрицал.
   - Я говорю с вами на равных. У нас демократическая семья, - с нажимом произнес он.
   - А почему стены тогда не черные? - сделала удивленный вид Соня. - Я предпочитаю стены черного цвета.
   - Это же не склеп.
   - Но комната моя, значит, и выбирать мне. Демократия?
   Вполне логично, только она еще и моя! Растет, блин, поколение, все схапать готовы.
   - А мне нравятся золотистые обои, - надо же вставить свое слово, а то еще возьмут и переклеят обои на черные. Как альтернативный вариант он меня не устраивал.
   - Или персиковые, - мечтательно протянул Егор.
   - А может цвета лаванды, - еще более мечтательно произнес Стас.
   И они с братом захихикали в унисон. Папа покрутил пальцем у виска и повел нас в остальные комнаты, прекращая дальнейшие попытки продолжения конфликта. Род Матвеев выступает против ссор, препирательств, ругательств. Он терпеть этого не может. И старается не доводить. В том я похожа на него. Но все-таки как же он с нами справляется?.. Этот вопрос так и повис в моем мозгу, придавив своей массивной риторичностью жалкие попытки восстановления справедливости. А мы тем временем, отправились на осмотр остальных комнат, которые возмущений не вызвали. На самом деле - все было великолепно, папа свое дело знает, недаром он считается лучшим в дизайне интерьера, а к нему обращаются очень многие знаменитости.
   Но больше всего удивил зал. Поражали и размеры, и обстоятельность. Двери раскрывались как створки шкафа, а затем шли ступени вверх где-то на метр, благо, потолки в доме высокие. Ступени выполнены из темного дерева, как и весь пол. В центре комнаты папа устроил водоем. Бассейном его не назовешь - его дно застлано камнями, песком, там посажены водоросли, плавают рыбки, улитки. По краям стен выложена земля и высажены растения - карликовые деревья, цветы. Окна теперь находились почти на уровне пола, но подоконники оставались такими же широкими.
   Папа скромно стоял в сторонке, пока семья пыталась придумать слова восхищения, а все реально онемели от неожиданности и пребывали в ступоре. Один из широких подоконников впоследствии стал моим излюбленным местом в квартире. Из этого окна открывается замечательный вид на зеленый сквер, а окна из моей комнаты выходят во двор. Находиться под пристальным вниманием соседей, сидя на моем подоконнике - то еще удовольствие. Все время уши краснеют и щеки, наверняка местный совет пенсионеров-лавочников, увидев меня с нетбуком, поглощенную пользованием интернета, косточки мне перемывает. Они это любят. А здесь тишь и благодать.
   И сейчас, не испытывая желания вновь пререкаться в комнате с Соней, сунув под мышку нетбук, я направилась к своему любимому подоконнику, который брат в шутку называл моим троном. Интересно, чьей королевой он меня считает? Если только гоблинов каких-нибудь, их не жалко. А вот остальным я могу только смуту своим правлением навести.
   Вставив USB-модем, я настроила сеть и подключилась к "Скайпу". Думала, Леся будет в сети, но ее нет. Интересно, когда она приедет. Я соскучилась по ее постоянным нравоучениям, даже смешно. Каждый раз, выходя во всемирную паутину, запускаю свой любимый браузер и открываю с экспресс-панели первые две вкладки. Почта и сайт для скачивания электронных книг. Этим мои интересы не ограничиваются, но являются основными. Прозвучал характерный звук принятия нового сообщения. Мне пришло письмо от неизвестного адресата. Никогда не было привычки отправлять подобные письма в корзину "Сомнительные", хотя в нем ведь могло быть что угодно, вплоть до вируса. Имя отправителя "FunkJazzyBand". Что-то знакомое, по-моему, я слышала это название. Вроде группа. Нет, не помню. Двойной клик по тачпэду и оно открылось:
  
   "Уважаем(ый/ая) КтоБыТыНеБыл!
   Рады сообщить тебе, что, НАКОНЕЦ, свершилась мечта, родившаяся в голове одного замечательного человека - Vanilla Wave (троекратное ура ему: Ура! Ура! Ура!!!), а затем обретшая жизнь и в наших головах участников команды би-боев Funk Jazzy Band. Мечта устроить бал-маскарад мирового масштаба. С масштабами у нас пока не очень сложилось:( НО бал-маскарад будет! И ты приглашен(а)! С нас - концертная программа, с тебя - костюм, соответствующий параметру "маскарадный". Еще одно условие. Как ты верно подметил(а), это бал. Соответственно, и маскарадный костюм должен быть бальным.
   *будут танцы* *будет веселье*
   Место Дом Культуры имени Пустовского
   День 10 июля
   Начало в 21:00
   Не забудь, лицо должна прикрывать маска!
   Всем жителям нашего драгоценнейшего милого городочка посвящается эта вечеринка! Ждем всех, от самых маленьких до самых стареньких
   P.S.: Если ты би-бой, то приглашаем поучаствовать в батле. Твоя команда против нашей. Записаться можно, прислав письмо на этот e-mail.
   Приложение (для девушек): пышное платье до пола (декольте приветствуется)
   Приложение (для парней): пиджак, фрак (только классика)
   В остальном - никаких ограничений!
   С уважением, Funk Jazzy Band"
  
   Меня пригласили на вечеринку. Удобно придумали - массовая рассылка. Бал-маскарад - это что-то новенькое. Помню, в начальных классах на Новый Год устраивали нечто подобное. Но, конечно, не сравнить. Тогда детей наряжали зайчиками, лисичками, медвежатами, девочек преимущественно снежинками. Мило. Для ребенка. И у меня было желание быть снежинкой или хотя бы зайчонком. Жаль оно тогда не сбылось. Перед новогодними праздниками всегда так - начинается снежная круговерть с завершением дел уходящего года, покупкой подарков, подготовкой к празднику. Папа с дядей Максом тоже не отставали от прогрессивного человечества. Замотавшись, они совсем забыли о новогоднем утреннике. Не разучивали с нами стихи и постоянно шикали, чтоб под ногами не мешались. Случая сказать о предстоящем утреннике не предоставлялось.
   В тот день в садик нас должен был подбросить Максим, так как папа уже сорвался с утра пораньше на работу. У него был первый мега-заказ в торговом центре. Естественно, он уделял ему все свое время. Перед самым выходом, когда мы вышли в коридор одевать верхнюю одежду, застегивающий в спешке куртку Макс обратил внимание на одетого в строгий костюм Егора.
   - Ты зачем вырядился, на свидание собрался? - игриво поинтересовался он у племянника.
   - Да нет, у нас же сегодня утренник, - обыденным тоном произнес брат.
   - Утренник? - вмиг всполошился дядя и хлопнул ладошкой себе по лбу, задев шапку, съехавшую на глаза, отправил ее в полет на лестничную площадку, но даже не заметил этого. - А я и забыл! Почему вы не сказали раньше? Вам же нужны костюмы!
   - Я уже в костюме. Я Джеймс Бонд.
   - А я никто, - насупилась я.
   - Кто? - переспросил дядя.
   - Никто.
   - Нельзя быть никем, - гнул он свое, но побороть мои причуды не мог.
   А кем могла быть я без костюма, в обычной юбочке и кофточке? Логично предположить, что обычной девочкой. Но обычных девочек не утренники не зовут, а зовут разряженных и красивых. Я сделала вывод, что на их фоне я никто. Егор, до этого молчавший и слушавший наш разговор с дядей Максимом, высказал свое мнение:
   - Я думал, ты сестра Бонда.
   - У Бонда сестры не было. Были только девушки, - пояснил дядя.
   - И кем тогда она будет? Снежинкой? - спросил брат.
   - А у тебя платье есть красивое? - решил разрулить ситуацию Максим.
   Неужели он наивно полагал, что будь у меня платье, я бы его не надела? Я покачала головой, вызвав в дяде вторую бурю эмоций. По его напряженному взгляду стало ясно, что под шапкой кучерявых волос идет работа мозга. Творческая личность вновь взяла верх над ситуацией и окрыленный пока неведомой нам идеей дядя, не разувшись, стартанул в спальню. Вернувшись, он как обычно "предвосхитил" все ожидания, придумав нарядить меня в привидение. Вырезал глазки, подрисовал маркером воющий рот. По пути обратно он также заглянул в комнату к мальчикам и откопал среди игрушек пистолет, мол, агент без пистолета и вовсе не агент. Затем наспех одевшись, он помог одеться нам, и мы поспешили к ожидавшему нас такси. Выехав со двора, Максим вспомнил еще одну немаловажную деталь утренника.
   - Вы стихи-то учили?
   - Нет! - хором донеслось до него с задних сидений.
   - Как?! - он повернулся к нам всем корпусом, - надо же рассказать стих Деду Морозу, чтобы он подарил подарок.
   Реакция на его слова была различной. Егор, скорчив снисходительную мину, отвернулся к окну, а я всхлипнула. Мне очень хотелось получить подарок. Тогда я верила в Дедушку Мороза, а вот Егор уже знал правду, о его сомнительном существовании, но не позволял ни себе, ни другим разбить мои мечты.
   - Я тоже не помню стишков новогодних... - дядя очень огорчился.
   Ненадолго...
   - А мы сейчас их вместе придумаем! - оглушил нас его радостный вопль.
   Идея показалась заманчивой, всю дорогу мы хором придумывали рифмы на новогодние темы, заучивали новые для себя слова, слава богу, не зная их значение. Бедный дяденька таксист этим утром получил огромную дозу внепланового веселья, смеясь нашим потугам, казалось, он надорвет живот от хохота. А между тем, дядя пытался сосредоточиться и поймать музу в свои цепкие объятия. Что из этого получилось - полный абзац.
   Во-первых, мой замечательный костюм, годившийся разве что на Хэллоуин, заметили все. И это было не гуд. Насмехаться мне в лицо не смел ни один из воспитанников, в этом была заслуга Егора, готового подраться с любым, кто посмеет меня обидеть. Так что ко мне никогда не цеплялись. Но я чувствовала их взгляды, и невысказанные оскорбления читались в глазах мною очень легко. Хотя дети - это еще цветочки по сравнению с обмороком воспитательницы, Таисии Семеновны. Дядя, возгордившись собственным творением, а также тем, что на создание ушло всего две минуты, решил, что мой костюм просто обязан победить на несуществующем конкурсе костюме. Об этом он, конечно же, не знал. А если бы и знал, то все равно ситуация бы не особо изменилась. Ему бы в любом случае захотелось закрепить впечатление от созерцания его шедевра, поэтому, он отправил меня в комнату к воспитательнице, которая оказалась полутемной (лампочка перегорела, а поменять нужны мужские руки, коих в данном учреждении острая нехватка), свет шел только от единственного окна, занавешенного бордовыми шторами. То есть обстановка в комнате довольно мистическая. Запуская меня туда, Максим, для пущего эффекта, напутствовал выть как можно громче, а также раскинуть руки в лучших традициях дешевых ужастиков. А я девочка послушная... Несложно представить, что произошло далее. Таисия Семеновна, как оказалось, женщина суеверная, причем верит не только в гороскопы и предсказания, но также и в привидений, призраков, полтергейстов, домовых... А тут как раз я в роли одного из представителей нежити в своем весьма удачном одеянии. Женщина такого подвоха не ожидала и грохнулась в обморок.
   А во-вторых, стихи оказали на Дедушку Мороза крепкое воздействие. Так как вдохновения у дяди хватило только на одно стихотворение, было решено, что мы с братом вместе выйдем и продекламируем совместное творение хором.
  
   Новый Год стучится - открывайте двери!
   Дед Мороз веселый мерзнет под окном!
   А Снегурка в роли полновластной дщери,
   Напитки пьет горячие и чавкает тортом.
   Конфликт Мороза с "крепким"
   нехилый назревает,
   И красный нос, как ксива,
   а сам увещевает:
   "Расскажь мне стих, внученек, а я тебе конфету!
   Иль если два расскажешь - тогда шоко-монету!"
   И смотрит мило-мило,
   и глазки прикрывает...
   Но в то же время сильно
   о снадобье мечтает!..
   Зеленый змий давно уже его похитил мозг,
   Припрятал в дали дальние
   за Тридевять Земель...
  
   Рассказать до конца было не суждено - Таисия вновь отправилась в бессознательное состояние, неудачно навернувшись со стула. Дядя Максим, до этого стоял в сторонке и громким шепотом исполнял роль суфлера, подсказывая забываемые нами строчки. Так что объективно судить, кем конкретно был вызван данный обморок, не получалось. Но одно дело - расшатавшиеся нервы Таисии Семеновны, а совсем другое - Дед Мороз и Снегурочка с раскрасневшимися от злости лицами. Думаю, упоминая, что праздник нам удалось развалить, значит, не сказать ровным счетом ничего. Нам посчастливилось не просто успешно разрушить мероприятие, к которому целый месяц готовилась вся воспитательная коллегия. Если говорить конкретно, то сперва мы оказались буквально обваленными с головы до ног конфетами, которыми неуравновешенный Дедушка осыпал нас вперемешку с "культурным" русским матом, не стесняясь в выражениях. Такой подлянки от своего кумира доброты и щедрости я не ожидала, а вот Егорка, наоборот, и даже, кажется, старался запомнить как можно больше выражений. Остальная детвора кинулась реветь и требовать, чтобы сладостями осыпали их, а дядя кружил над бездыханной бесформенной кучей, погребшей под собой несчастный стул.
   Да уж, веселенький маскарад, ничего не скажешь. После него, нас перевели в другой детский сад.
   Но то было глубокое детство, а сейчас я уже взрослый человек, которому подобные гулянки кажутся запредельно глупым времяпровождением. Мне легче прогуляться по аллее, спуститься к берегу и покидать камушки в реку, или почитать книжку (для захламления мозга, но приятно), но делать все это я предпочитаю в одиночестве. Человеческое общество порою бывает слишком жестоким к себе подобным индивидам, считая их находящимися по социальной лестнице ниже, чем они сами. Я не считаю это поводом для пересудов и драк, а ими обычно и заканчивается. Мне со своей внешностью, в их понимании, место как раз у подножия. Доказывать, что я стою больше, чем рисует их больное воображение, я не намерена. Меня это нисколько не коробит. Поэтому, с чувством выполненного долга, а именно - прочтением письма, я его отправила в корзину. Так бы и забыла о нем, если бы не оголтелый визг из глубины квартиры, возвещавший о супер-пупер-мега вечеринке в исполнении Сони, который поддержал Егор. Правда, вскоре в его исполнении присутствовала желчь.
   - Фанк Джаззи Бэнд? Могли и сменить название, между прочим, - до моего окна донеслось его приглушенное возмущение.
   - А что такое? - вроде Соня.
   - Да так, ничего особенного.
   - Ой, да ладно тебе врать-то! У тебя вид а-ля "сожгу взглядом". Эй, не надо рвать мое приглашение!.. Хотя, я себе новое распечатаю. А эту можешь скотчем склеить и тоже пойти!
   - Я? Туда? Мелкая, с твоим брэйном все в порядке?
   - В поряде, будь спок! А вот с твоим нервусом, по ходу, нет.
   - Я не нервный. Просто считаю...
   - Ты завидуешь, а не считаешь!
   - Не перебивай, это раз. Не завидую, это два. И третье... Да они еще и батл устроить хотят? Их любой порвет.
   - Может ты тоже?
   - Не может, а точно. У них, конечно, есть парочка терпимых брэйкеров, но есть и те, кто портит картину подчистую.
   - Зато у них есть команда!
   - Думаешь, у меня нет?
   - А ты рассчитываешь найти ее за два дня? Не будь столь самоуверенным. Просто смирись, что люди чего-то добились упорно трудясь. И еще, в отличие от тебя, они умеют танцевать. Не вальсы и не танго...
   - Возможно, я сейчас тебя немного удивлю, но что такое брэйк-данс я знаю не понаслышке.
   - Я тоже телевизор смотрю...
   - Рад за тебя. Держи мусор и пойди распечатай мне приличное приглашение.
   - Значит, идешь?
   - Встретимся там. Теперь можешь готовиться к шумной пати, ведь там буду я.
   Братик решил вспомнить школьные годы? Помню, когда мы учились в школе, папа записал нас на бальные танцы. Как один из его пунктиков - "это должен уметь каждый". Мне нравилось, брату тоже. Но что самое удивительное, у меня получалось. Хотя, не отходив и года, пришлось бросить, потому что Егор занялся другими танцами. То, что он сменил направление, мы никому не рассказывали. Просто я уделяла еще больше свободного времени себе, а он своим новым друзьям и интересам. Обоих это устраивало. Но в какой-то момент, Егор сообщил, что и с этим покончено. Конечно, было интересно знать почему, но я посчитала, что он сам расскажет, если ему будет нужно. Оказалось не нужно. И вскоре забылось. А сейчас всплыло вновь. Понятно, почему название звучит знакомо, это же то ли его старая команда, с которой когда-то он был с ними не разлучен, то ли их соперники. Фанк Джаззи Бэнд... Он любил рассказывать о своей команде, о новых движениях с этими их сложными названиями, о предстоящих соревнованиях. Но никогда не переходил на личности, видимо, считая своих друзей не подходящей для меня компанией. Я даже рада была этому, ведь иначе мне пришлось бы слушать их нескончаемый треп об удавшихся или нет эйртвистах, хандглайдах, флэрах, короче, умирать со скуки. С тех пор, как Егор вычеркнул из своей жизни брэйк, его лучшими друзьями продолжали оставаться двое - Алексей Сомов и Леонид Верхов. Вроде они тоже были подвержены в то время вездесущему духу хип-хопа.
   За братом захлопнулась дверь, скорее всего он побежал возвещать друзей о своих глобальных планах. Я же провела этот вечер в уборке одной комнаты за другой, и спать легла рано.
   Несмотря на это, просыпаться в глухую темень от трезвонящего мобильника было нелегко. Где-то с третьей попытки я попала по нужной кнопочке и услышала чье-то недовольное бурчание в трубку:
   - Сон - бесполезная трата времени!
   Я промычала в ответ нечто невразумительное.
   - Матвеева! Прием! Прием!
   Ох, блин, зачем же орать так?
   - Я тут ей утра доброго пожелать хочу, а она мне в трубку храпит?
   Вот уж неправда! Я не храплю.
   - Проснись и пой, твой друг с тобой!
   Какой нафиг друг? Мой единственный друг свалил жарить попку на солнце... Ох ты, это же Леся.
   - Леся? - я тут же устыдилась своего "милого" голосочка, а подруга подавилась пламенной речью.
   - Ты что, празднуешь "две недели без Леси"? Новый праздник? - продолжила она возмущаться.
   - С чего это? - нет, ну самом деле, она меня разбудила для чего - чтобы обидеться?
   - А с того, что твой пропитый бас звучит компрометирующе!
   - У тебя солнечный удар? - да чтобы я и пила?!
   - Это у тебя сейчас будет... - угрожающе прошипела она в трубку.
   Я уже открыла рот для новой порции вопросов, как в меня полетела подушка со стороны кровати Сони, выбив из руки телефон, совсем забыла, что сплю не одна в комнате. Вместе с нею прилетел следом крик:
   - Три часа ночи! Я спать легла полчаса назад! Может, позволишь?
   Конечно, систер, спи, сколько влезет. Я только телефончик найду и по-тихому перекочую в зал. По-тихому не получилось. Так как мой телефон, выскальзывая из рук, чудесным образом включил громкую связь.
   - Три ночи? Пипец. А у нас тут полдень. Неудивительно, что я сделала подобные выводы. Я о голосе. В обед подобное было бы непростительно! - с укором продолжала во весь голос словоизлияния подруга.
   - Ты не могла бы тише? - шепотом пыталась я вразумить Лесю, нервно пытаясь понять в какую кнопочку нужно ткнуть, чтобы отключить функцию мегафона.
   - Если хочешь быть услышанной, добавь децибелов голосууу и повтори! - она претворяется или и вправду не слышит?
   - По тише говори, - возвестил ее мой громкий шепот.
   - Тише? С чего это? Ты меня стыдишься что ли?!
   О, боги!
   - Зачем мне тебя стыдиться? Я наоборот считаю, - я уже не пыталась понизить голос, отчаявшись найти нужную кнопку.
   - Что еще за наоборот? С ума сошла совсем?
   - Не сошла!
   - А мне так не кажется!
   - А мне кажется, что вы обе дуры из психушки! - вызверилась Соня, у которой сна уже ни в одном глазу.
   - Сама такая! - не осталась в долгу, пребывая в самых оскорбленных чувствах, моя подруга.
   - Это я что ли звоню перед рассветом и бужу мирных жителей? - согласна, сестренка, только ты еще не знаешь, с кем связалась.
   - Это я звоню и бужу, если считаю это нужным!
   - Я заметила! А о существовании совести ты, наверное, и не знаешь? - конечно, не знает, даже слово впервые слышит.
   - А ты слышала что-нибудь об уважении? - Леська почти визжала от негодования.
   Несложно ее понять. Обычно люди предпочитают с ней не связываться. Особенно после нескольких показательных выступлений, в ходе которых она вырвала одной из оппоненток больше половины волос с головы, другую отправила считать лестницы носом, а третью окунула головой в унитаз. Так что благоразумные люди с нею не ссорятся и обходят стороной, натянув обходительные улыбки. Соне об этом неведомо. А жаль...
   - К кому? К тебе хочешь сказать? - Соня позиций не сдавала.
   - Я говорю, улавливаешь разницу? А еще и требую!
   - Королевична, утрись, здесь твоих подданных нет, - распалялась мелкая.
   - О, не будь настолько уверена! В зеркало взгляни, рабыня по жизни!
   - Каждый день смотрюсь, и знаю, кого вижу в нем!
   - Зарвавшегося суслика, стало быть? - ехидству подруги можно было позавидовать.
   - Да нет, в моем зеркале тебя не показывают! - Соня взбесилась и пыталась вырвать телефон из моих рук, но я держала крепко, не знаю зачем, просто схватила и не отпускала.
   - Конечно, там же круглосуточная трансляция дебилок! - Леся пребывала в ярости, о чем я судила по пугающим ноткам вибрации в ее голосе, я же пребывала в состоянии крайней прострации, так как, с одной стороны, была счастлива, что подруги нет в комнате, а с другой стороны, мысленно посыпала голову пеплом - это же я виновата в ссоре.
   Я продолжала молча заниматься самобичеванием, когда дверь в комнату самым наглым образом, без стука, распахнулась. От неожиданности, мобильник вылетел из наших рук и, проскочив в щель между матрасом и стенкой, завалился за мою кровать. На пороге, в халате цвета "апельсиновый взрыв" стоял дядя. Повязка, которую он обычно во время сна цеплял на глаза, пребывала на лбу, глаза при этом все еще закрытые, пытались медленно разлепиться. Поначалу безрезультатно. Все же еле раскрыв очи, Максим изъяснил, зачем он пожаловал на огонек. Оказывается, чтобы перетянуть между враждующими нами белый флаг, потому что наша потасовка обрела неожиданно глобальные масштабы в виде звонков пенсионеров-соседей с их чутким сном. Они грозились вызвать милицию, ОМОН, а также до кучи МЧС, чтоб неповадно было.
   - А еще я президенту звонить побегу! - прыгала за спиной дяди реактивная Агриппина Федоровна, которая умудрилась проскочить в квартиру, за глаза ее величают Гриппом, хотя в пору электро-веником.
   Рядом с ней с камерой носился, пытаясь быть незаметным, Сеня. Ему это не удавалось. По правде, такое рядом с Гриппом ни у кого не получалось, у нее в глаза встроен рентген-детектор.
   - Главное, не забудьте доктору позвонить! - не умолкала трубка, будучи погребенной среди хлама, который при уборке я затолкала глубоко под кровать.
   - А это еще зачем? - мнительно поинтересовалась пенсионерка, переводя прищуренный взгляд с меня на Соню, пытаясь вычислить, кто из нас посмел вякнуть.
   - Чтоб когда вас собаки омоновские покусают, - начала Соня.
   - ...а милиционеры ласково дубинками пару раз для проформы оприходуют, - продолжила Леся.
   - ...не нужно было вас в больничку везти, - закончили обе хором.
   - Душегубцы! - картинно схватившись за сердце, закатила глаза Грипп.
   Дядя Максим принял сей жест за правду и побежал звонить в "скорую". Агриппина это усекла и ломанулась за дядей, по дороге стеная и охая, чем вызывала еще большее недовольство соседей, которые в меру своей любознательности, не стесняясь, входили в открытые двери и делились жизненно-необходимыми советами, как привести к жизни главную активистку комплекса. Не то, чтобы они не мечтали от нее избавиться, сплавив на неделю-другую в лечебный центр, как раз наоборот, просто, как люди, алчущие спокойствия, соседи выбирали меньшее из зол. Да, она уедет, отдохнет, поднакопит сил, а мы в это время вздохнем спокойно и будем семечки грызть у подъезда на скамейке, мусорить на площадке, загадим лифт, забьем мусоропровод, но в то же время будем совершенно счастливы, зная, что можно спать спокойно и за брошенный сигаретный бычок не придется созывать экстренное собрание всего подъезда. Так что в итоге, к тому моменту, как приехала "скорая", то есть через два часа, уже светало. Ожившая Грипп осушила уже пятую чашку травяного чая, налегая на конфеты, остальные соседи разбрелись по квартирам.
   Врачи скорой помощи, приехав на вызов, были немного расстроены. Хотя нет, не так. Казалось, врач, высокий худой лысоватый мужчина, с поразительно красивыми руками, с длинными пальцами, как у пианиста (мой взгляд оценил в нем только пальцы), и медсестра, маленькая пухлая женщина с цветной головой, отросшие волосы были цвета "баклажан", а корни когда-то коричневатые, но точно не скажешь, и чересчур ярким макияжем, вместо того, чтобы выполнить профессиональный долг, оказать помощь "умирающей" старушке, жаждут ее отвезти в морг. Хотя она и вправду умирала. Почти. Ведь упившись чаю можно лопнуть. По крайней мере, это я, заядлая чаеманка, слышу постоянно. А если слышать что-то слишком часто, то не поверить в это невозможно. Как оказалось, наша соседушка любительница похворать. Но если обычно люди стараются поскорее свою болезнь перележать и вылечиться, то она, наоборот, свои хвори холит и лелеет, также выдумывает новые и неизвестные науке, а ночами названивает в нетложку и требует специалистов. Сначала это срабатывало, и они приезжали, раз двадцать, но со временем ложные вывозы сработали против нее, так как медицинские работники решили эту проблему через суд, чье постановление гласило "либо ложиться в больницу, либо в тюрьму". Грипп не дура, выбрала верный вариант, мгновенно вылечившись от всех своих болячек. Так что, приехав на ложный вызов, помощники были вне себя от "радости". А зря их не смутило, что адрес почти ее, только номер квартиры на одну цифру отличается. Будет им уроком.
   Таким образом, часам к шести, квартира к всеобщей радости непосредственных ее обитателей опустела. Шесть утра. Кошмар. Не могу поверить, что я в такое время на ногах и не пребываю в прострации.
   Ложиться обратно в постель уже не хотелось. Сомневаюсь, что я усну после такой перенасыщенной ночи. Или даже утра, ведь летом в это время уже светает. Я решила пройтись по парку, покормить уточек, конечно, если они не спят и будут голодны. В это время суток, все живое по определению (моему собственному) должно спать. Так что, даже если не найду их, хотя бы свежим воздухом подышу, может он выветрит из моей головы остатки сумасбродства соседей. Да, соседи у нас именно что сумасшедшие, уровень их шариков, заехавших за ролики, даже больше, чем у моей родни.
   Так что, взяв денег, чтобы купить хлеба для уточек, я отправилась на прогулку. Сквер находится не очень далеко от дома, в получасе ходьбы. Сколько себя помню, он всегда был в городе - неудивительно, что в нем растут высокие деревья, преимущественно березы и липы, хотя встречаются и ели, тополя, также кустарники. За все эти годы парк был неизменен - главная асфальтированная дорожка по центру, ведущая к пруду, также круговая, более узкая, вдоль внешней его ограды. Несмотря на наличие данных дорожек, по всей территории проложено несметное количество тропок, это все - человеческий фактор, желание сократить путь у нас, вечно спешащих, в крови. Но я люблю именно эти тропинки, прохаживаясь по ним, ощущаешь себя словно в лесу. Конечно, сравнивать парк и лес глупо и даже нереально, но закрыв глаза, вдохнув аромат деревьев, заставив сознание отключиться от отдаленных шумов, глухо проникающих вглубь сквера, я начинаю фантазировать, представляя себя в другом месте, где не слышно автомобильных клаксонов.
   Дойдя до парка, настало самое время, чтобы удивиться произошедшим переменам. Наш город никогда не был маленьким, но все же здесь, в парке, народу обычно было раза в четыре меньше. Хотя я ведь никогда не бывала здесь в такую рань. Еще бы рассвет пришла сюда встречать... Но нет, раньше на территории парка не стояли тележки с горячими сосисками, пирожками, чаем, водой, мороженным, что, в принципе, не так удивляет, как то, что они уже работают. Раньше здесь не бегали толпами любители утренних пробежек. Раньше велосипедисты выбирали иное время для наворачивания кругов, да и их количество было в значительной мере меньше. Раньше здесь не гуляли несметные полчища собаководов. Угу. Несметные. Именно это прилагательное меня напугало. Ума не приложу, откуда вдруг проснулась общественная любовь к паркам.
   И если со всеми остальными я кое-как смирюсь, окей, смирилась, почти, то с последними, думаю, не получится никогда. Я ведь до ужаса боюсь собак. Обычно, завидев впереди оную, я на другую улицу перебегаю, лишь бы не наткнуться на "злобно скалящую пасть" животину. Стыдно признаться, но собак я представляю именно такими. Даже самых малюсеньких пекинесов. Но размер не показатель, например, тявкающий пекинес способен всю душу из меня вытрясти, в то время когда молча поедающий меня глазами ротвейлер по сравнению с ним кажется милым... То есть терпимым. Но не милым. Нет, никак не милым. Совершенно не милым. Даже чуть-чуть. И то нет. Ааа!.. Кто меня за язык тянул? Срочная поправка: а)ротвейлер, б)молча поедающий глазами, оба пункта - пусть, но главное - в наморднике или хотя бы на поводке! А не с растерянным рядом стоящим хозяином, удивляющимся, как это его Пушистик (хватило же ума назвать так сильно короткошерстое исчадие ада, я думала, такое только девушке может в голову прийти, но не взрослому дяде, чей возраст уже близок к порогу пенсионерства, о чем свидетельствует зарождающаяся лысина и лупы советских времен) отвязался. Нет, он не отцеплялся, он просто на просто перегрыз поводок. С таким-то зубищами... Клыкастенький... Ой, мамочки!.. Сейчас именно тот момент, когда я бы с удовольствием взяла свои слова обратно и даже с радостью бы их проглотила. Скалящееся существо только мне кажется опасным? Мужчине в очочках, неуклюже вертящемуся вокруг своей оси в поисках ошейника (адская псина скинула с себя ошейник! Боже!) с добродушием в глазах, так не кажется, я уверена. Иначе стал бы он укорять в моих глазах Годзиллу, а в своих домашнего кролика, словами типа "охламон", "растеряша" и "пупсичек"? Самое время падать в обморок. Ну же, давай, Леночка, падай! Кажется, помощи ждать неоткуда. А псина, я чувствую, готова на меня наброситься. Если я сейчас зажмурюсь, тогда появится шанс разорвать зрительный контакт, который мгновенно наладился между нами и все не прекращается. И тогда, я очень надеюсь, смерть моя будет быстрой и безболезненной... Эх, мечты!.. Конечно же, не будет! Клыкастое создание вгрызется мне в шею, прокусит жизненно-необходимые артерии и, войдя во вкус, выпотрошит меня! О, ужас! Как же я жестока к себе. Прости мне, Боже, все грехи мои. Нет, собачка, не морщись (я и не знала, что они умеют, но выглядит еще более устрашающе, тем более на фоне рваного уха, вероятно, он драчун)! Темно-карие глаза продолжают меня гипнотизировать. Что мне делать? Точно! Надо что-то сделать. Убежать.
   Не дожидаясь дальнейших намеков от оппонента, я развернулась и со всей дури бросилась наутек, не разбирая дороги, я понеслась сквозь городскую лесопосадку, мечтая лишь об одном - выбраться оттуда и спастись. Ветки били по лицу, под ноги попадались различные преграды, даже не знаю что конкретно, то ли корни, то ли пустые банки из-под напитков или упаковки от чипсов, нещадно разбросанные местной молодежью. Меня это не особо волновало, потому что следом, а я уверена в этом на все сто, даже двести или, что уж мелочиться, миллиард процентов, за мною неслась разъяренная псина. Очень хочется верить, что это не я виновна в ее паршивом настроении, но почему-то отдуваться приходиться как раз моей тушке, которая в жизни не пробежала больше километра, увы, в школьной программе пробежек на более длинные дистанции не предусмотрено. О да, вот он - тот самый счастливый день, когда я жалею об этом. А если я скажу, что в его существование я до сих пор не верила? И даже поставила бы все свои сбережения на это. Черт! Конечно, это не поможет исправить ситуацию, в которую я вляпалась. И даже ведь не по своей вине. А ведь дернуло меня побежать, и чем дальше, тем сложнее, дыхание уже затруднилось, и в боку колет. Держась за бок, сгибаясь от боли, я выбежала, а если точнее, выкатилась на узкую круговую дорогу. Но ладно бы я просто выкатилась, со мной такого "просто" не бывает. Я сшибла перебегавшего мне дорогу (наоборот, конечно же) гражданина. Он куда-то спешил, я тоже спешила. И мы столкнулись в нашей общей спешке. Я не успела разглядеть пострадавшего от моей гонки человека, но это не помешало мне, извернувшись, спрятаться за его спиной. Самое утешительное, что я смогла наскрести в своей черепной коробке, это:
   - Извините! - я пискнула и заткнулась.
   Бедняга, он пока не ведает, что за мною гонится. Я же, заняв более-менее безопасное место, рискнула взглянуть на моего преследователя. Что я ожидала увидеть? Что он все еще продолжает гонку и настроен также решительно? Или что на самом деле пес остался с хозяином, оставив неудачную жертву в покое? Конечно, где-то в глубине души, на самом донышке, я надеялась на второй вариант, но места для надежды не осталось, когда я увидела, как Пушистик несется прямо на меня, то есть уже на нас. Причем в лучших традициях хоррора - со злобно раскрытой пастью, с белыми точеными клыками и темными деснами. Мощное гибкое тело, готовящееся к нападению и вот, он уже в прыжке... Я зажмурилась, сжалась и мысленно, и физически, насколько смогла, но следующие ощущения были пока из ряда ощущаемых мною прежде, по сравнению с сомкнувшейся пастью на шее, - меня подмяли под себя, причем подмял кто-то довольно тяжелый. Кажется, человек, за которым я пряталась не настолько габаритен. Хотя если адское создание вгрызлось в его шею вместо моей, то, следовательно, он умер, а значит потяжелел. Ох, о чем же я думаю...
   - Пушистик, лапочка, не надо! Прекрати меня слюнявить, дружок.
   У меня уже галлюцинации? Пушистик загрыз человека, а его за это называют "лапочкой"? С этим определенно нужно разобраться, если необходимо, буду судиться, конечно, в том случае, если он и меня не укусит смертельно. Я решительно открыла глаза и буквально подавилась своими словами. Я лежу на асфальте, на мне все еще лежит "труп", весело отпихивающий псину, чей мокрый язык то и дело скользит по лицу моего "окопа".
   Мне жутко не хотелось быть раздавленной, а, по видимому, дело шло именно у этому, но, с другой стороны, еще больше не хотелось привлекать внимание "собачки". Так что, оказавшись в затруднительном положении, мозг отключился сам по себе и за свои действия, по причине его временной недееспособности, я ответственности не несу, то есть не хочу нести. В виду последних событий, мой голос сам себя проявил:
   - Кхм... - но мой хрип оказался не услышанным, ведь кому какое до меня дело?
   Я решила повторить попытку:
   - Кхххм!.. - на этот раз прозвучало даже громче, чем планировалось, и это несколько удивительно, потому что максимум, на что я рассчитывала, это не выдохнуть последний воздух из легких, без него дышать стало бы невозможно, таким образом, должен был получиться свистящий хрип.
   Как бы то ни было, подействовало! На меня обратили внимание, собрав с меня свои "бренные останки" и вперив оба взгляда. Сшибленный мною "шкаф", на деле казавшийся не таким тяжелым, и адское создание... Если секунду назад я была близка к тому, чтобы расхвалить себя и вручить медальку "за храбрость", то сейчас готова отдать ее первому встречному, даже если он боится мышей. Мой мозг снова вернулся из отпуска, не забыв прихватить с собою в чемодане мои страхи. Точнее, страх. Ну почему от одного ее грозного вида я окаменела словно статуя на распродаже садовых скульптур из мрамора? Я могла бы сидеть так вечность. Вот оно, то самое - ни жива, ни мертва. Даже вздохнуть страшно.
   - Девушка, девушка! - бегун решил оживить меня, похлопывая по плечу. - С вами все в порядке? Вы не ушиблись?
   О, я, кажется, ушиблась, причем на всю свою больную голову. Странно, что способность слышать все еще при мне.
   Не решаясь отвести взгляда от своего недавнего преследователя, я раздумывала, стоит ли мне ответить, ведь тогда псина снова услышит мой голос и, возможно, примет его как сигнал к лишению меня моей какой-нибудь неотъемлемой (да! Я может и собственница жуткая, но мне кажется, что недостатков в моем теле, от которых стоит избавиться, нет) части, или мне стоит промолчать, лишь покачав головой, мол, все в порядке, хотя ведь не в порядке, а значит, отрицательно помотать ею и промычать нечто не вразумительное, как австралопитек. Мне бы еще дубинку держать в руках наперевес и не мыться с месяцок, а волосы не мыть и не расчесывать так вообще последние лет пять, или хотя бы год, и можно отправлять прямым рейсом VIP-класса прицельно в древнекаменный век, скажем, в эпоху раннего палеолита.
   - Посмотрите на меня! Девушка, очнитесь, я здесь, - мой неожиданный спаситель щелкнул пальцами перед моими глазами. - Де-вуш-ка! Вы меня слышите? У вас шок? Эй, ну конечно, вы молчите, у вас точно шок. Нужно "скорую" вызывать, - он потрепал меня по щеке, вернее, ему казалось, что он меня легонько треплет, приводя в чувства, на деле - мою кожу жгло оплеухами, что весьма действенно сказалось на том, что я нехотя, с опаской перевела взгляд, и то для нервного шиканья в его адрес.
   Ага, мне до сих пор кажется, что он своими криками спугнет затаившееся животное. А кому, как не мне, заядлой собакофобке, знать, на что способны эти хитрые зверюги. Причем, фразы о "скорой" я как-то не услышала. Есть же проблемы важнее, поэтому не зациклилась на том моменте, когда он собирался вызвать карету помощи пострадавшей.
   Возможно, я бы разразилась гневной тирадой, если была бы хоть немного, на одну десятую часть, Лесей или Соней. А не поперхнулась, не закашлялась бы от горечи своих резких слов, которые начали зреть в моей голове. Парень, мой спасительный "шкаф" оказался именно молодым симпатичным представителем мужского рода, излучал всем своим видом желание помочь, а в теплых цвета северно-ледовитого океана глазах, я то всегда предполагала, что этот цвет холоден, типа самый замерзший из всех океанов, плескалось истинное переживание и даже сострадание. Наверное, именно это сопереживание растопило холод льдов. Ох, черт бы побрал мою немереную впечатлительность. Резко захотелось утешить бедного человека, чтобы он перестал меня жалеть... и бить.
   - Очнулась! - удары прекратились, уступив место широкой улыбке. - Как ты? Тебя Пушистик напугал? Согласен, он немного впечатляюще выглядит, но он самый добрый и милый пес на планете. Могу поклясться.
   А сам "добряга" продолжал пялиться в мою сторону из-за плеча парня. Его слова хоть и были сказаны с должной интонацией, внушающей доверие, а может все дело в его приятном голосе, который, я могла бы сказать, пропитан бархатом временами, но в целом он просто сильный, горько-сладкий, если можно так выразиться, с небольшой легкой хрипотцой. Такой индивидуальный. Обычно парням его возраста, а на вид он мой ровесник, плюс-минус (явно не минус) пять лет, присущи совсем другие голоса. Более детские что-ли. Говоря обычно, я подразумеваю лиц мужского пола из своего окружения. А голос этого молодого человека больше похож на взрослый, умудренный жизненным опытом.
   Пока я пыталась придумать вразумительный ответ, дабы не показаться партизанкой в состоянии "я сама себе язык отрезала, бе-бе-бе", из-за кустов выскочил будущий пенсионер, хозяин беглеца, который на ходу рвал себе глотку, громко крича на всю округу:
   - Пушистик! Пушистик! Стой! Фуххх..... - наконец-то он был обнаружен.
   Я дико обрадовалась, что его наконец-то уберут от меня подальше, или я сама уберусь, но, главное, не под его грозным взглядом. На моем перекошенном лице нарисовалась счастливая улыбка, хотя предполагаю, она появилась еще раньше, неосознанно, в ответ на радостную улыбку спасителя от того, что я все же жива.
   - Вениамин Аристархович! Как же вы его упустили? - парень укоризненно уставился на хозяина песика, отвлекшись от меня и почесывая за ухом у пса.
   - Да я ж... Случайно все... Не заметил... А он... Отвязался и убежал, - путанно стал оправдываться Вениамин Аристархович.
   - Девушку напугал, - обвиняюще заметил спаситель.
   Бросая свои укоризненные замечания, тем не менее, они не звучали как обвинения, скорее советы, если это вообще считается нормальным давать советы старшим, парень обернулся ко мне и ободряюще улыбнулся, взяв за руку. Моя ладошка утонула в теплой большой ладони, так приятно чувствовать защиту.
   - Право, случайно. Совсем... неожиданно... Простите!.. Я буду внимательнее.
   - Конечно. А сейчас, вы нас простите, нужно отвести ее в больницу, - он встал, дернув меня за руку, я поднялась следом, точнее подтянулась, словно тряпичная кукла.
   - Давайте я отвезу, - не унимался лысеющий экземпляр, который, казалось, лопнет от переполнявшего его чувства вины, теребя в руках поводок.
   - Нет, я сам. А вы уж с Пушистиком разберитесь. Прочтите ему лекцию о манерах.
   - Обязательно! Прямо сейчас начну. Простите... - Вениамин Аристархович попытался зацепить поводок на ошейнике пса.
   Ошейник очень изящный, выполнен под цвет шерсти, так что не заметен на ее черном фоне. Не удивительно, что и я не углядела его сразу, решив, будто Пушистик его скинул каким-то невообразимым способом. Но пес не давался в его руки, аккуратно изворачиваясь. У него это выходило очень неплохо, пока он не попал в цепкие руки спасшего меня бегуна. Тот ловким движением вкупе с парой ласковых слов, зацепил поводок, предварительно забрав его из дрожащих рук хозяина песика.
   - Вот и все,- передал он его Вениамину Аристарховичу.
   - Простите, - продолжал лебезить дяденька.
   - До свидания, Вениамин Аристархович. Пока, Пушистик.
   - До свидания, простите... Ах, Пушистик, Пушистик... Разве можно так себя вести? - начал он читать лекцию, видимо, восприняв слова моего спасителя в серьез, уводя его прочь.
   Парень подхватил меня под руку и повел по дороге в обратную сторону.
   - Как ты? Можешь говорить? - обеспокоенно прозвучало над ухом.
   Да, теперь, вдали от исчадия моих страхов я пришла в норму.
   - Да, - прозвучало хрипло, но прочистив горло, я повторила уже четко. - Да. Все хорошо.
   - Правда? - он развернул меня к себе, чтобы заглянуть в лицо. - Ты уверена? Я все же склоняюсь к тому, что необходимо посетить больничку...
   - Нет! - слишком резко перебила я. - Никаких больниц.
   - Тоже не любишь эти пропахнувшие лекарствами стены?
   - Ненавижу, вообще-то.
   - Понятно. Есть причины?
   - Нет, это врожденное наверно. А у тебя есть?
   Он неспешно отвернулся от меня, провел рукой по ежику коротких светлых волос и побрел вперед. Я двинулась следом, незаметно для себя залюбовавшись его широкой спиной. Он долго молчал, видимо, решив не удостаивать меня ответом, так что либо я сейчас что-нибудь говорю, либо...
   - Тоже самое, - выдохнул он, вновь вперив в меня взгляд. - Я, кстати, Артем, - он протянул мне свою мягкую ладонь, я, не преминув воспользоваться этим, вцепилась в нее, а он галантно чмокнул ее тыльную сторону.
   - А я Лена. И, кажется, мне стоит извиниться...
   - Точно не стоит. С меня хватило извинений Вениамина Аристарховича, - усмехнулся Артем.
   - В свое оправдание скажу одно. Мне жаль, что я отправила ва... - ой, кажется мы уже на "ты". - Тебя, отправила тебя в нокдаун.
   - Если тебе станет легче - я тебя прощаю. Но учти, что я не успел даже рассердиться, - он легко рассмеялся. - Так ты значит любительница бокса?
   Артем одарил меня легким прищуром глаз, при этом правая бровь воспарила в высоком выгибе так, что на лбу проступили морщинки. Не те, которые говорят о старости, а те, что присущи любому человеку. Никогда не видела, чтобы брови двигались так четко. Определенно, меня это завораживает.
   - Нет. Но пару раундов на своем веку посмотрела. По-моему, бокс слишком жесток, - я скривила лицо, вспомнив тот самый бой - первый и последний смотренный мною.
   Лицо чемпиона было, словно пропущено через мясорубку и прилеплено на место неумелыми руками детсадовца. Незабываемое ужасающее зрелище.
   - Я рад, нет, правда, рад, - начал он оправдываться на мой недоверчивый взгляд, вопрошающий "чему?" - Рад, что больше ты не интересуешься боксом. Иначе мне было бы реально страшно рядом с тобою. Знаешь, меня еще никто не укладывал на лопатки. Считай, это твоя первая победа над чемпионом. Поздравляю!
   Артем шуточно пожал мою ладонь, схватив обеими руками, а затем, стремительно выпустив ее, метнулся к клумбе и сорвал цветочек, и вручил его мне с торжественным видом.
   - Спасибо.
   - Обещаю не претендовать на чемпионский пояс, - продолжил он паясничать.
   - Возьму на заметку.
   А он вроде хороший парень. Веселый. Интересный. Симпатичный.
   Мы молча шли, медленно ступая по тропинке. Солнце, отрываясь от горизонта, начинало свой ежедневный бесконечный путь по орбите. Его не было видно, зато утренние лучики, весело прорывались сквозь листву, играли на наших лицах.
   - Значит, Пушистик тебя напугал? - прервал Артем наше молчание.
   Я вздрогнула, вспомнив его скалящуюся пасть. Мой сопроводитель обратил на это внимание и уставился на меня выжидающе.
   - Да. То есть, нет. Я сама. В общем, я немного побаиваюсь. Собак. Они... Они такие устрашающие, - бросилась я в путанные объяснения.
   - Собаки? - как бы не веря моим словам спросил он.
   - Ну да. У них клыки. И еще они рычат, - я решила перечислить самые шокирующие качества животных.
   - На самом деле они добрые. А весь этот арсенал - для самозащиты.
   - Считаешь их беззащитными пушистыми цыплятами в душе?
   - Да. Поверь, они никогда не бросаются на людей ради забавы.
   - То есть это я сама его на себя натравила? - я типа психопатка и дразнила агрессивную псину, заранее зная о ее способностях лишить меня жизни в считанные секунды?!
   - Нет, конечно. Он не хотел наброситься. Мне кажется, он просто прочувствовал твой страх и хотел лишь показать, что тебе нечего бояться. Он не стал бы кусать.
   - Знаешь, как-то с трудом верится.
   - Зря. Конечно, я не могу тебя убедить в его добрых помыслах. Но я уверен в своих словах.
   - И мне бы твоей уверенности, - вяло вздохнула я. - Ты о нем так говоришь, будто он твой.
   Артем поумерил свой пыл в оправдании собаки и вновь замолчал.
   - Не мой, - ответил он после небольшого молчания. - Вениамин Аристархович мой сосед. Я знаю Пушистика, можно сказать, "с пеленок".
   - Ясно.
   А что я хотела услышать? Да, это мой песик, а ты его оскорбляешь, обвиняешь во всех грехах. Что ему это неприятно и отвратительно с моей стороны. Что ж, ему все еще неприятно. Но собачка не его. Мне показалось, или ему от этой мысли грустно? А вот мне всего лишь стало обидно, что в этой истории виновница всех бед я. И это даже не чье-то личное мнение. Общественное Я сама то знаю. И стыжусь, что позволила своим глупым страхам взять верх над разумом. Сейчас, когда пара черных глаз не сверлит меня, признаться в этом стало значительно проще.
   - Эй, ты обиделась что-ли? - выдернул меня Артем из активного самобичевания.
   - Нет. Это я виновата.
   - Тут никто не виноват. Это нормально бояться чего-то. Пусть собак. Да хоть тараканов, - я поежилась, а он метко вспомнил еще один мой давний страх. - Я знаю, как выглядит Пушистик. Все эти прибамбасы типа мощных лап, острых клыков, они ведь являются вроде как антуражем для его чуткой натуры, - это сейчас парень говорит? - Не удивляйся моим высокопарным словам. Знаю, звучит, особенно из моих уст, слишком фальшиво. Или же неуместно. Но я от своих слов не отступаюсь. Собака - друг человека. Если бы ты позволила им войти в твое сердце...
   Не знаю, что он там увидел на моем лице, и на сколько оттенков оно побелело, но он резко оборвал оду собакам. А я всего лишь очень ярко представила себе как собака пробирается к моему сердцу. Естественно, физически.
   - Возможно... - вымолвила я. - Но когда-нибудь потом.
   - Теперь мой черед извиняться. Не в моих правилах навязывать людям свои собственные мысли. Я просто делился.
   - Я поняла...
   - Но возможно, - уцепился он за мое колебание, которым, однако, я пыталась отгородиться. - Ты бы захотела...
   Его речь оборвала незнакомая мелодия. Громкая и ритмичная, привлекающая к себе внимание. Артем вытащил из кармана широких джинс телефон, посмотрел на экран, скривил лицо, мол, звонка от этого абонента ему меньше всего хотелось получать, бровь его снова взметнулась вверх, изогнувшись в задумчивости отвечать или нет, затем на меня, изобразив "прости, но родина-мать зовет", и, извинившись, снял трубку.
   - Да, брат. Привет-привет, - радушно поприветствовал он абонента. - Узнал, конечно. В городе? Давно приехал? Я тоже. В парке. Да. Тоже прислал? Почему не удивлен? Еще как. Но это, в принципе, ожидаемо. Ты не хочешь включать его или кто-то из ребят? Я бы на твоем месте не кипишился. Пусть. Или тебя устраивают бэйбики? Вот-вот. Соглашайся. Все, давай. А сколько времени сейчас? Да ладно? Сейчас буду. Конец связи.
   Ой, а я и не заметила, как мы добрели до пруда. Ну вот, а я хлеб в погоне посеяла. Бедные уточки, простите, но сегодня завтрак придется добывать самим или же подождите других своих сердобольных фанов.
   Артем договорил, а значит, сейчас начнутся новые нападки на меня, предложения как бы побороть мой страх. Почему парню нельзя быть просто милым и хорошим, без всяких бзиков. Не спорю, было бы здорово, если бы я перестала бояться клыкастых, но чувствую, что в предложении в продолжении "возможно, ты бы захотела..." будет нечто из ряда "потихонечку к ним приспособиться".
   - Так о чем мы говорили? - вернулся к разговору Артем.
   Супер, кажется, мне подфартило, и он забыл то, что собирался мне присоветовать. Надо срочно сменить тему или просто сделать вид, что я и сама не помню.
   - О чем? А, не важно... Значит, ты каждое утро бегаешь? - я попыталась состряпать благостное выражение лица.
   - Да. Бегаю. Это полезно. Слушай, Лена... Лена же? - я кивнула, он даже имя мое толком не запомнил.
   А я уже немножко размечталась, что интересна ему, что он хочет меня спасти от моих страхов... Как прохожему, ему вряд ли захотелось бы этого. А он, в принципе, таковым и является. Так что могла бы и не раскатывать губу.
   - Да, Лена.
   - Прости. Мне бежать надо. Я с тобою совсем о времени забыл.
   - Это мне стоит сказать тебе спасибо, что спас от Пушистика, - звучит, конечно, по-геройски.
   - Мне серьезно неудобно, что я тебя покидаю, хотя обещал отвести в больницу, - кажется, он серьезно и ему действительно жаль, но с моих губ уже слетело:
   - Ничего страшного, мы ведь уже определили, что больницы - не моя стихия, Антон, - знаю, по-свински, но ведь он сам мое имя толком не запомнил!
   Артем стушевался, не ожидая от меня подвоха. Но в момент сориентировался, так как с моего лица можно читать без всяких дешифраторов. Как бы я не хотела скрыть ухмылку, мой виноватый взгляд сам себя выдал.
   - Артем, - улыбнулся он с прищуром, который как он уже давно понял, поразил мое сердце.
   А я рассчитывала его смутить и раскаяться в рассеянном склерозе.
   - Прости, - я тоже улыбнулась, задумывалось смущенно, но вышло бесконечно-виновато.
   - Ничего страшного, - вернул он мне мою реплику. - Мы, кстати, не о беге говорили.
   Я заткнулась, не зная, что на это ответить. Мысленно захотелось зажмуриться и стукнуть себя по голове. Возвращаться к разговору о собаках не было в моих планах.
   - Да? - все, на что меня хватило.
   - Да, - он многозначительно кивнул, - может, дашь мне свой номер, и мы как-нибудь встретимся? - А вот это было неожидаемо мною. Вообще.
   - Мы точно об этом говорили? - сказала и закусила губу, ой, дура, надо номер давать, а не откапывать нелицеприятную правду.
   - Стопроцентно. Вообще-то, я к этому и шел. Меня лишь прервал звонок.
   - А... Так вот оно что, - а я, как обычно, в своем репертуаре понимаю людей неверно.
   И почему я втемяшила себе, ложные мысли? Потому что были предпосылки. Надо учиться правильно их расшифровывать. Но, боже мой, он попросил мой номер?! Правда ли это? Предположить, что я ему интересна в общении, кажется совсем из класса нереального. Наверное, ему не хватает друзей. Тоже странное предположение. Ему же только что "брат" звонил. Так что, путаюсь в догадках...
   -Так как? Обещаю, собак не будет, - спешно добавил он.
   - Здорово! - представляю, какая глупая улыбка сейчас плавает на моем фэйсе.
   - Значит, номер?
   - Да, сейчас, - я полезла в сумку за ручкой.
   Всегда ношу с собою черную гелевую ручку, считаю ее самой удобной для нательных записей. Да, есть у меня небольшой бзик. Делаю пометки на своих запястьях и локтях, когда на запястьях места не остается. Поэтому моя левая рука всегда исписана датами, списками покупок, именами, номерами, адресами, любимыми цитатами, короче, всем тем, что обычные люди записывают в блокнот или записную книжку. Но книжки я всегда теряю. И информацию искать долго. Одним словом, неудобно. Поэтому, привычка, зародившаяся еще в глубоком детстве, пустила во мне свои корни и сейчас находится на вершине своей эволюции, но я не против.
   Вот и сейчас, в порыве записать номер, я схватила Артема за руку, притянув к себе, и задрала длинный рукав футболки, оголив локоть. Но здесь уже была надпись. Правда, она сделана не ручкой, а чернилами. Латиница, я сразу узнала одну из своих любимых фраз: "Ignoscas aliis multa,nihil tibi". "Другим прощай многое, себе - ничего". И выполнена очень интересно. Мелким каллиграфическим шрифтом так, что можно взглянуть самому, чтобы напомнить себе в нужный момент сию истину.
   - Красиво, - вымолвила я.
   - Спасибо.
   Артем снова смотрит на меня, щурясь. И не знает, как сообщить, что я мертвой хваткой вцепилась зачем-то в его руку и не спешу отпускать. Это до меня не сразу дошло. В момент, когда я аккуратно под надписью приписала свой номер и подписала имя, а по окончании всего заметила в его руке телефон. Тогда меня и осенило, что я делаю странные вещи. И если он до сих пор относил мое поведение к разряду немного шокированной, то теперь явно позвонит людям в белых халатах, чтобы они забрали меня в желтый дом.
   - Ты же... не считаешь странным, что я сейчас... написала...
   - Норма. Я руки мыть не буду! - положа руку на сердце, возвестил он. - А теперь, я побежал. Мне, правда, надо. Опаздываю! Пока!
   - Пока!
   Он сорвался с места и побежал в противоположное от пруда направление. Я же еще некоторое время посидела, разговаривая с уточками. Интересуясь у них, как у настоящих свидетелей нашего знакомства, что они думают по поводу того, что он попросил мой номер. Для меня это в новинку. Но уточки не отвечали и обиженно одна за другой уплыли на другой конец пруда, конечно, я же их не покормила. Я вскоре тоже ушла домой.
   Первым делом на повестке дня - завтрак. Но перед тем как двинуть на кухню я зашла к себе, чтобы вложить цветочек в книжку. Будет обидно, если он завянет, а поставив в вазу, я обеспечу ему именно такую нереспектабельную будущность. А мне приятно было бы сохранить его. И, конечно же, я буду ждать звонка Артема. Очень буду...
   Поразительно, но мальчишки соизволили появиться на ней лишь ближе к обеду, вместе со мною. Когда мы втроем пытались сдерживать натиск напирающих соседушек, а также вызволить вон Агриппину, они мирно дрыхли в своих кроватях и в ус не дули. Нет, ну надо же...
   - Проснулись, неужели? - Соня беспардонна, в прочем, как обычно.
   - И хотели бы услышать "доброе утро", - а Егор, как обычно, пытается быть милым.
   - Доброе утро! - мрачно возвестил свой приход Стас.
   Интересно, а чем он всю ночь занимался? Вероятно, не спал, вон глазища какие красные. Опять всю ночь рубился во "что-то там". И, скорее всего, в наушниках, а значит, не слышал гомона. Егор помахал ему. Я пожелала доброго утра в ответ.
   - Кажется, наш красавчик-братик не ночевал дома! - озвучила свои догадки Соня.
   - Я ночевал! - искреннее возмущение в голосе Стасика вызвало улыбки, ведь она обращалась к Егору.
   - А я нет, - не стал он отпираться.
   - Почему? - робко спросила я.
   Не то, чтобы я была против его гулянок и возвращений под утро. Я никогда его не осуждала и всячески поддерживала, и все же, как-то не по себе от осознания того, что ему гораздо интереснее проводить время вне дома со своими друзьями и подругами. Егор не заметил того, что я расстроена этим фактом.
   - Секрет, - хитро и чересчур бодрым голосом ответил он, делая себе кофе.
   Больно надо было. Не хочется - и не рассказывай! Но вот от домашних обязанностей вам, братишки, не убежать.
   - А нам кушать хочется... - протянула Соня.
   - Не кушать, а есть, - поправил ее Стас.
   - Все равно хочется... - продолжила атаку сестренка, прицельно ткнув меня локтем, мол, давай, помогай.
   - Кхм, и я бы не отказалась перекусить.
   - Девчонки, а может на диету сядете? - рискованное предложение, Егорка.
   - Считаешь, нам пора худеть? - мгновенно вскинулась мелкая.
   - Нет, что ты! Просто разгрузочный день, кефирчик или минералка, я читал, это полезно.
   - Оу, ну тогда понятно. Ничего страшного, - тон ее голоса стал "слишком" приторным. - Устроим разгрузочный день для всей семьи.
   Она вскочила, ловко выхватила из рук оторопевшего Егора чашку свежеприготовленный кофе и вылила содержимое в раковину. Брат не успел возмутиться. Он решил сменить тактику.
   - Я подумал. Хорошо подумал. И решил, - пауза, - что кефир - это слишком брутально. Обойдемся яичницей.
   - Мы и так каждый день этим питаемся. Уже две недели, как ты приехал.
   Так мне еще повезло, что меня все это время не было здесь. Две недели яичницы звучит намного страшнее суток кефира. Я не люблю эту пищу. Она совершенно не усваивается моим организмом.
   - Окей, тогда альтернативный вариант - макароны! - как бы он не пытался произнести фразу с запалом, никого не впечатлило.
   - Макароны я и сама отварить смогу, - вклинилась я в разговор.
   А что тут сложного? Набрать в кастрюлю воды, добавить макарошек и варить. Ах, да, еще посолить нужно не забыть. Троица переглянулась и, не сговариваясь, состряпала на лицах выразительное сомнение.
   - Полагаю, мне стоит выразить свое мнение, - начал вступительную речь Стас. - Например, лично я бы предпочел день на кефире.
   - И я.
   - И я.
   - И я.
   Ух ты, а я даже не заметила, как Сеня нарисовался здесь. У него дар папарацци. Чувствую, в скором времени в сети ожидается новое видео под названием "моя семейка чудит по новой".
   Троекратное "и я" прозвучало с извиняющимися интонациями, но сути не меняет.
   - Понимаешь, сестренка, твои кулинарные шедевры - это что-то с чем-то. Ты вспомни, что получилось в прошлый раз, - Егор, начал рыться в ящиках в поисках кастрюли.
   Видимо решил, что лучше всего задобрить меня едой. Ему ли не знать мои слабые стороны. Зная себя, с уверенностью могу сообщить, что ему это удастся. Хотя напоминать мне о собственных неудачах так некрасиво с его стороны... В моей памяти прекрасно сохранились воспоминания о пересоленой каше весьма сомнительного вида и отвратительного вкуса. И не только в моей памяти. Такое не забывается. Открою секрет, изначально задумывалась не каша. Но слипшиеся в последней инстанции макаронные изделия, которые после неудачного кипячения превратились в комок склеенной массы, щедро залитые маслом, получилось загримировать только в нее. Не знаю, в чем был мой промах. Возможно, необходимо было дождаться, когда вода закипит, и только затем добавлять макароны, а возможно три ложки соли с горкой - это немного многовато или же варить надо было менее часа... Не знаю, но определенно - готовка, это не мое.
   Спасая меня от дальнейших словоизлияний, сестренка потащила меня на выход, оставляя кухню снова за мальчиками.
   - Молодец! Мастерски действуешь на жалость, - заговорщицки подмигнула мне она.
   Подобное мною не планировалось и даже то, что мои действия приведут к именно такому результату, также оказалось для меня сюрпризом. Хотя дело сделано. Об остальном пусть пишут в комментариях сердобольные фаны интернет-роликов на сайте, посвященном нам.
   Услышать одобрение от Сони - вещь нереальная. Не помню, чтобы слышала от нее что-то, кроме ворчания и язвительных замечаний. Не только в свой адрес, но также и относительно остальных людей. Не кого-то конкретно, а вообще людей в целом.
   - ...так что тебе надо позвонить той девчонке, - к тому моменту, как мы пересекли коридор и оказались в нашей комнате, я поняла, что прослушала речь сестры.
   - Ээ... Ты о чем?
   - В смысле о чем? Я уже минут пять не умолкаю. Какую часть конкретно ты упустила? - она меняет свои настроения как переключатель: щёлк - вкл, щёлк - выкл.
   - Я слышала про "позвонить", - звучит робко, но тут главное не перегнуть.
   - Это все?
   - И про девочку.
   - Какую еще девочку? - она прикалывается что ли?
   - Которой позвонить нужно. Ты же сказала "надо позвонить той девочке".
   Сестра мгновенно уцепилась, вернее, вцепилась руками и ногами, а также зубами и когтями, в мою легкую попытку ответного удара:
   - Эта твоя, которую ты пытаешься назвать девочкой, уже сто лет не девочка. А разница межу девочкой, как ляпнула ты, и девчонкой, как говорю я, существенна. Девочка - это малявка, школьница, не приспособленное, пока или вообще, к жизни существо. Вот... ты, например. А девчонка, это та же девушка. Повзрослевшая, выросшая из игр и нормальная. Как я. И вообще, я сказала не "надо позвонить", а "тебе надо позвонить". Чувствуешь? Тебе надо ей позвонить. Этой девчонке. Созвонитесь, пообщаетесь о том, о сём, - тараторила Соня.
   Перебить такой треп нереально, и не нужно. Пусть говорит, все равно я никакой существенной разницы между этими словами не ощущаю. И что за "тебе". Она моя знакомая? На самом деле, о ком она распинается? Конечно, лучше не знать и сберечь свой покой, но все-таки зацепило. Мне стало до жути интересно кому и зачем надо звонить, что представляет собой эта взрослая мадам.
   - Так что за девчонка? - я сделала ударение на последнем слове.
   - Я уже сто раз повторила, - ее манера деланно уставать от разговора всегда меня раздражала. - Это твоя одноклассница. Бывшая. Оля.
   - Ковалева? - кажется, правильно сказала.
   - Не знаю. Ее мама в театре работает. Драматическом. У нее волосы кудрявые, прическа "взрыв на макаронной фабрике". Цвет волос рыжий. Она похожа на Пеппи-длинный-чулок. Вспомнила? - перечисляла Соня и с каждым новым предложением более жадно вглядывалась в мое лицо, пытаясь вычислить, вспомнила ли я ее.
   А я вспомнила. Причем сразу. Просто с фамилией сложнее. У меня плохая память на них. Но таких ярких людей сложно забыть. Даже несмотря на то, что в школе она всегда представляла собою посредственность, и даже я выгодно на ее фоне выделялась, но благодаря своей внешности она надолго останется в памяти людей. Фу, как-то заупокойно сейчас это прозвучало.
   Я кивнула Соне.
   - И зачем мне ей звонить?
   - Потому что ее мама работает в театре, - вымученно улыбнулась сестренка.
   - И что? - я все еще не улавливала связь.
   - Ты меня убиваешь. Буквально, - припечатала Соня. - Здесь вывод даже пятилетний киндер сделает. Она может достать нам платья!
   - Какие платья? Ты хочешь постановку организовать? - правда до меня пока не доходила, предпочитая обходной путь.
   - Нам. Нужны. Платья. Для. Бала-маскарада. Андерстенд?
   - Я не иду на маскарад, - кажется, чья-то крыша распрощалась с хозяином надолго, она думает, что я пойду?
   - Мы идем, - сестренка решила не уступать.
   - Нет, - я встретила ее атаку в лоб.
   - Идем.
   - Не идем.
   - Я сказала, идем.
   - А я не хочу.
   - Не волнует.
   - Меня волнует.
   - Выпей пустырника.
   - Сама пей.
   - Я спокойна. Пока, - если будем продолжать в том же темпе, то ненадолго.
   - Я не пойду!
   - Еще как пойдешь, - Соня стала нервно подпрыгивать на пяточках.
   - Ты меня заставишь?
   - Если понадобится.
   - О! Звучит многообещающе, - попытка закатить глаза на манер скептической особы не удалась.
   - Не дерзи. Тебе это не идет, - осадила меня сестра, одновременно сняв напряжение с себя.
   Она расслабилась, вероятно, решив, что дело в шляпе.
   - Зачем я тебе там? - ага, не припомню, чтобы мы становились подругами не разлей вода.
   - А зачем тебе просиживать дома, когда есть шанс повеселиться?
   - Я не люблю подобные сборища.
   - Сама ты сборище. Там будет клево. Тебе понравится, - вот уж твердолобая, решила, что притащит меня туда, и теперь старается изо всех сил.
   - Я сомневаюсь в этом.
   - Не бзди! Я обещала, что ты согласишься. Так что у тебя нет другого выхода.
   - Кому?
   - Что кому? - она сейчас вопрос не поняла или все же краткость - это не сестра таланта, а его дальняя-пре-дальняя родня?
   - Кому обещала привести меня?
   - Я не обещала привести, я обещала уломать тебя пойти. Ты уже согласилась, - я состряпала удивленную мордашку. - И не корчи рож, ты идешь. Точка. Обсуждению не подлежит, - она заткнула меня одним взмахом руки. - Пеппи даст нам платья, ты ее попросишь, она точно не откажет. Такой с виду ущербной, как ты, милостыню в метро подавать к ряду. Так что, этот вопрос решен. А Леся решит все с макияжем, маникюром-педикюром...
   - Леся? - так вот кто организатор массового сумасшествия, тогда все понятно, непонятно только одно. - Вы же вроде как поубивать друг друга собирались.
   - Мы? Ты что, систер, это же ради забавы. Она клевая. Я клевая. Какие могут быть разногласия?
   Ну, не знаю. Может быть, бешеный ор друг на друга посреди ночи?
   - Полагаю, правильный ответ: никаких?
   - Ты просто умнеешь на глазах! - просияла сестренка. - Короче, план тебе ясен.
   Дав мне указания, Соня покинула комнату. Я была этому несказанно счастлива и решила обдумать свой план по экстренному исчезновению. Как назло, в голову ничего путного не лезет. Я бы могла проигнорировать сестренку, но Леся не отступится. Если она действительно хочет привести меня туда, то она сделает это, даже если ей придется выкрасть меня из кровати и притащить прямо в пижаме. Так что лучше с ней не спорить и выставить себя в нормальном виде, а не бомжиком с вокзала.
  
  
   - Ты сейчас будешь прыгать в диком восторге! - огорошила меня шоколадно загорелая Леся, едва успев втащить в квартиру свои пять (!) чемоданов.
   Она приехала в тот же вечер, как узнала от моей любимой сестренки о предстоящей вечеринке. Такое событие подруга пропустить не в состоянии. И даже несмотря на то, что две удивительно короткие недели бдения на берегу моря в поисках смазливых мальчиков-спасателей можно было продлить на более длительный срок, остаток лета она решила провести в моей "адски-скучной" (это полностью ее слова) компании. Хотя я больше склонялась к мнению, что ее гораздо сильнее прельщала перспектива совместного проживания под одной крышей с моим ненаглядным братиком, но в этом я разубедилась достаточно быстро, так как их холодные приветствия и отсутствующие взгляды в отношении друг друга все сами за себя сказали. Честно, неожиданно, ведь в прошлый раз они чуть глаза не поломали строя глазки, а теперь такое разительное изменение. Если бы знала, что они общаются, могла бы сделать вывод о ссоре, но это исключено. Егор был здесь, она за тысячи километров от него. Значит, они просто охладели друг к другу, посчитав легкой, то есть незначительной, добычей. Стало быть, он безынтересен ей, а она ему. А жаль... Они, мне кажется, смогли бы стать достойной парой. Говоря достойной, я имею в виду, что они подходят один к одному. Не только внешне или по характеру, а чувствами. Как близняшка Егора, я знаю его палитру чувств, она сходна с моей в некоторых "пунктах", но в целом отлична. Это о многом говорит. Например, мы не станем восхищаться одними и теми же вещами, и восторг мы выражаем различными способами. Зато эти способы выражения у Егора и Леси исключительно идентичны, они бурные и глубоко-эмоционально-открытые, когда предметы зашкаливающей эйфории также различны. И этот последний факт совершенно не важен, ведь они живут на одной эмоциональной волне. Так что, мне действительно очень жаль, что все закончилось, не успев начаться. И, черт возьми, даже не хочу вспоминать о Лёне! Между прочим, стоит учитывать, что ботаник свалили на все лето на полевые раскопки со своим обожаемым геологическим факультетом, а не поехал ни на курорт с Лесей, ни даже не приехал к ней перед отъездом. Почему-то этот киношный экземпляр считает, что это она должна приезжать к нему. Мне за подругу элементарно обидно!
   - Ура! - ответила я наигранно тихим и веселым дурашливым голосом, картинно сжала кулачки и хитро улыбнулась.
   - Эй, не переусердствуй! Тут главная ехидна я! - подруга никогда не прощает мне сарказма, что ж, она права, искрометность и острый ум не являются качествами из моего списка характеристик.
   - Охотно верю.
   - Смотри! Сейчас-сейчас! Пару... сеекунд... Па-да-ж-ди... немного подрастешь и ты... Не то. Не то... Так, не это. И снова нет... - она принялась спешно рыться в одной из своих поразительно вместительных сумок.
   На мою кровать полетела разнообразная яркая одежда. Юбочки, в большинстве своем, мини, но встретилась и макси, правда, она оказалась полупрозрачной, а вот моих любимых средней длины Леся отродясь не носила и носить не собирается, считая их пережитком коммунизма, кофточки с глубоким вырезом, на пуговицах, оголяющие живот, топики без бретелек, парео, купальники, говоря короче, весь пляжный гардероб. Подруга даже не заехала домой, чтобы перепаковать чемоданы, решив, что нужное она сможет купить на месте, только не учла, что наш город не славится наличием шопинг-центров, это ей еще предстоит узнать и огорчиться, главное, чтобы молнии не метала в порыве бурных переживаний по данному поводу.
   В конце концов, с облегченным вздохом "наконец-то..." она вручила мне извлеченную с самого дна чемодана золотистую прямоугольную коробку. При этом ее взгляд выражал крайнее возбуждение, а глаза были настолько широко раскрыты, что могло показаться, будто она на кнопку села, если бы не застывшее в них ожидание бурного всплеска эмоций с моей стороны по поводу подарка. Мне действительно хотелось его организовать - все же человек постарался, прикупил мне что-то, и, судя по маниакальному взгляду, выбирал тщательно, а сейчас пребывает в диком восторге от своей покупки, так что я попыталась. Правда, как обычно, моя ложь была выявлена мгновенно. Подруга ткнула ладонью в надпись поперек коробки, выразительно изогнула брови:
   - Ну?.. Ты совсем, да? Это лабутены. Нет, я понимаю, что ты упаковку не узнала, все же не каждый день тебе такие подарки делают, но... У меня даже слов нет! Лабутены... Это туфли. Дизайнерские. Кристиан Лабутен... Каждая девушка мечтает хотя бы примерить их... Да кому я это рассказываю?.. Знаешь, я иногда подозреваю, что ты засланка из другой галактики, - запричитала Леся, распаковывая мой подарок.
   - Я не пришелец.
   - Все пришельцы так говорят. Это же очевидно. У них, то есть у вас, у всех одно на уме - узнать о нас, землянах, как можно больше информации. Изучить наши повадки, забрать некоторых на опыты... Ужасно... - подруга достала из коробки одну из туфель. - Но самое главное - не спалиться. Поэтому ты - не одинокая спецагент межгалактический разведки, никудышная, конечно, да и что уж греха таить - совсем ни к черту, а семейный человек - дитя, сестра. Хотя знаешь, впервые оказавшись у вас в гостях, я и начала подозревать, что ВЫ оттуда, - она многозначительно ткнула открытым носком туфли в потолок, продемонстрировав мне ее красную подошву.
   - Фу, ну и мысли тебе лезут в голову, Леся! - это красноречивое "вы" прозвучало достаточно обидно. - Ты еще меня гостьей из будущего назови.
   - Скорее из прошлого. Причем, древнейшего, - ухмыльнулась она.
   - Ты с ума сошла, - я оценила взглядом каблук.
   - Может быть, - хитро улыбнулась мне Леська.
   - Ты думаешь, я это надену? Я даже по комнате на такой высоте не пройдусь.
   - Еще как пройдешься. Если понадобится, пойдем тренироваться на перильцах того мостика, что при въезде в город, и поверь мне - ты будешь чувствовать себя в них, как в тапочках.
   - Белых... - мрачно известила я, тотчас представив, как я падаю с моста, едва забравшись на опору, а затем мое бренное тело вылавливают аквалангисты-спасатели. - Брр...
   - Откуда пессимизм? Ты без меня совсем ку-ку стала? - присвистнула Леся. - Одевай туфельки.
   - Только человек с таким ужасным чувством юмора может назвать эти убийственные каблуки туфельками, - пробурчала я себе под нос.
   - Опять бормочешь себе под нос? Если хочешь сказать что-то - говори внятно. Если не хочешь, чтобы услышали - молчи. Когда ты усвоишь правила хороших манер? Я уже устала тебя учить.
   - Не учи, - я взяла туфли.
   А они очень даже миленькие. Правда-правда. Белые, по бокам красивые цветочные узоры, черно-золотая оборка, славная розочка из леопардового материала, открытый носок. Замечательные. Если бы не одно "но", уж куда без них, - экстремальная высота каблука. Это для Леси - пустяк, в таких она ощущает себя удобнее всего. Несмотря на постоянное жалование, мол, красота требует жертв, вот и приходится носить лишь подобное, она уже давно полюбила высоченные каблуки и другую обувь старательно игнорирует. Может позволить себе лишь аккуратные спортивные балетки, вместо кроссовок, и то ради тренажерного зала.
   - А я буду. Может, это мое призвание? Научить тебя, неумеху космического масштаба, уму-разуму, а в конце моего жизненного пути, - ее наманикюренный указательный пальчик взвился вверх в назидательном тоне. - Сам президент Галактики вручит мне медаль и пожизненный памятник воздвигнет в своем саду около фонтана, но который выходят окна его покоев...
   - Звучит слишком патетично, - надевая туфли, пробормотала я.
   - Не в том суть, подруга, - вздохнула Леся. - Оу, а эти четырнадцать сэмэ, определенно, сделали тебя выше.
   - Я чувствую себя некомфортно, - я попробовала ступить вперед, медленный шаг удался, я все еще "на высоте".
   - Практика. Это все, что тебе нужно.
   В течение следующего получаса Леся, вцепившись в меня стальной хваткой бульдога, указывала, как передвигать ноги, садиться, вставать, приседать на корточки. Поразительно, но я ни разу не упала, чем вызвала комплимент от Леси. Хотя ходить в них было сложновато. Звучит, конечно, лживо, скажи мне любой человек, что в этих туфлях ноге удобно, я бы не поверила, но это чистейшая правда - на моих ногах они сидели как влитые. Как раз мой подъем, но я постоянно ощущала себя на грани самоубийства, боялась упасть и сломать шею. Конечно, я ведь привыкла к более низким высотам, даже намного более низким. А экстрим далеко не по мне.
   - Ладно, с туфельками разобрались вроде. Пойдешь в них, - Леся по-хозяйски рассовывала свои вещи в шкаф, беспардонно тесня мои.
   - Куда это пойду?
   Этот вопрос - чистейшая формальность. Конечно же, я знаю, куда меня собираются вести, и уверена, что этого не избежать. Бал является мероприятием обязательным для меня, ведь этого хочет Леся, и все же я надеялась на счастливую случайность, которая обеспечила бы мне свободный вечер. Но судьба неумолима.
   - На бал. Не прикидывайся, что тебе не охота идти. Это глупо. И вообще, все хотят там быть. Тем более, организаторы - милашки, - она одарила меня шикарной улыбкой, разумеется, она слышала о "FJB", даже более, все о них слышали, хоть я и не сведуща в этой теме, но мелкая еще утром просветила меня. - Кстати, что с платьями? Саннетт сказала, ты достанешь.
   - Саннетт? Это еще кто? - впервые слышу.
   - Систер твоя.
   - Ее Соня зовут, - поправила я подругу.
   - А друзья называют именно так.
   - Ясно, - нет, мне не обидно, что Соня не считает меня своим другом, ведь это правда, но вот то, что Лесю, которую она знает от силы сутки, она просит называть себя так, как зовут друзья... Да, это немного удручает.
   - Так что с платьями?
   Оп-па... Платья...
   - Я позвонила. Мы мило поболтали, но оказывается...
   - Ты постеснялась попросить? - Нагло перебила меня Леся.
   - Нет, спросила как у нее дела, расспросила о всяком...
   - Короче, светская беседа затянулась. Дальше.
   - Завела разговор о бале...
   - А она? - нетерпеливо оборвала подруга.
   - А она сказала, что ее мама благодаря этому балу сейчас крайне популярна. Все платья из театра растаскали и просят ее подогнать по фигуре, - осторожно закончила я.
   - То есть, единственный вариант полетел к чертям собачьим?.. - прозвучало то ли гневно, то ли удрученно, то ли все вместе.
   - Ну да...
   - Всегда остаются магазины, - не унывала подружка.
   - Только не в нашем городе. У нас нет ни одного магазина одежды подобного плана.
   - Значит, съездим в близлежащий.
   - Боюсь, столь глобальное мероприятие затронуло все в радиусе пятиста километров.
   - Ааа! - Леська такая эмоциональная...
   На ее отчаянный вопль выдал себя, стукнувшись макушкой о перекладину, прятавшийся до сего момента под Сониной кроватью Сеня с неизменной камерой в руках. Такое ощущение, что она является продолжением его руки, эдакая клешня, считывающая информацию из окружающего мира.
   - Ой! - схватился он за намечающуюся шишку, все еще пребывая в своем укрытии.
   - Эй, мы тебя видим! Теперь. Так что быстро признавайся, зачем тебе запись моих офигительных лодыжек? - мгновенно переключилась Леся с отчаяния на гневное порицание.
   - Ну, они же офигительные! - мигом нашелся Сеня. - Невероятные, я оторваться не мог, все еще не могу, - его взгляд опустился к ее босым ногам.
   - И правда, - захихикала она, сыграв застенчивое смущение. - Хорошо, я разрешаю тебе снимать меня, - и она начала вертеться перед камерой, актриска, блин.
   - А я тогда пойду, не буду вам мешать, - сидеть и смотреть спектакль в мои планы не входило, я надумала сбежать, неважно куда, да хотя бы к бабуле.
   - Стоять! - вновь обратила на меня внимание Леся. - А как же платья? Мы не можем пойти просто в вечернем платье. Там же в приглашении написано - бальное. Можно было бы сшить, но два дня! Почему мне сообщили так поздно? Да кому вообще в голову пришло, что за такой срок можно создать себе подходящий туалет? Я в шоке! Это неслыханная наглость, да пусть у них шнурки обвяжутся на сцене во время их брейкинга, а на покрытие пусть Аннушка масло прольет. Чтоб они себе все переломали на фиг! Козлы эгоистичные!
   Какая же она молодец, про Аннушку запомнила, а я ведь ей с месяца два назад пересказывала сюжет одного из своих любимых произведений.
   - Не желай другому того, что не хочешь, чтобы произошло с тобой, - озвучила я прописную истину, не ожидая раскаяния, скорее, по привычке.
   - Типа, земля квадратная, за углом встретимся?
   - Типа... - я невинно ткнула пальцем в мигающую красным лампочку на камере Сени.
   - Шпана малолетняя, быстро стер последнюю запись! Ничего компрометирующего. Да я тебя закопаю. Живьем. И еще спляшу на могиле! А потом откопаю, воскрешу и снова убью, на этот раз медленно, растягивая удовольствие.
   Шкета как ветром сдуло, Леську, помчавшуюся за ним следом, тоже. Репутация - единственное, что ее волнует больше шмоток и парней, но стоит учитывать, что все это взаимосвязано и каждое новое является следствием, вытекающим из предыдущего пункта, бесконечная циркуляция.
   А я, наконец-то оказавшись одна в комнате, облегченно вздохнула и принялась искать какую-нибудь вместительную сумку, чтобы сбежать на некоторое время из дома. Перспектива поехать к бабушке, конечно, не самая радужная, хотя я и люблю ее до безумия, дорожу ею, но все же ее общество частенько оказывается слишком настырным в плане властного ее отношения к детям и внукам. Есть у нее один бзик, как и у любой особы ее возраста, - маниакальная озабоченность здоровьем. И ладно бы своим, но стоит приехать к ней в гости, как она начинает усиленно тебя лечить от всевозможных болячек, в большинстве своем, несуществующих, укладывает в постель, делает отвары, компрессы... Одно радует, если у нее народ валом валит. Она у нас знахарка, хорошая. Всегда вылечивает, ее любят и местные, и приезжие. Никому не отказывает, работая за бесплатно, для души. Бывает обеспокоена любым случаем, даже незначительно больным человеком. И, если бы не ее увлеченность работой всей жизни, возможно, сейчас я бы была сильно счастлива в предвкушении нашей встречи. Но мне хватало и того, что мое волнение достигло пика взбудораженности по поводу побега. Не найдя в шкафу ничего, даже отдаленно напоминающего сумку, мой взгляд упал на кровать Сони, где покоился коричневый рюкзак с голубыми вставками. Вывалив его содержимое на кровать, я понапихала в него кое-какую одежду, деньги, телефон и выскочила в коридор, нацелившись прямиком в прихожую. Из комнаты мальчишек доносились приглушенные дверью звуки: звонкий, срывающийся альт, периодически прерываемый устрашающим шипением.
   Я на цыпочках проскочила мимо и попала в царящий полумрак прихожей. Естественно, не без приключений. Я отбила себе правую ногу, стукнувшись о злосчастную полку с обувью, и пока прыгала на другой ноге, пытаясь не шуметь больше, чем уже успела, отдавила чью-то мягкую конечность, а после чужого болезненного вскрика оказалась облитой вязкой теплой жидкостью со сладким запахом. И кому пришло в голову шастать по коридору, патрулируя без мигалок и сирен? Я бы поняла, если человек надумал сбежать, это весомая причина, нельзя быть замеченным, но ходить в темноте с полной чашкой противного отвара. Гадко и нечестно, по крайней мере, по отношению ко мне. Я бы завалилась на бок и черт знает, что бы еще снесла на своем пути, но чьи-то сильные руки схватили меня за плечи, не дав больше барагозить. Включился свет, оборвав возмущение "блин, опять кисель заваривать". Как обычно, яркий свет, вспыхнув неожиданно, ослепил уже привыкшие к темноте глаза, которые, в прочем, выцепили силуэт, державший в руках чашку необъятных размеров такую, что мне сначала показалось, что это тарелка для супа, если бы не ручка.
   - А, дядя Род, здассте, - возмущение силуэта сменилось на приветствие.
   - Привет, ребят. А вы что в темноте, а, Ленок?
   Папа опустил меня на мои конечности. Ко мне уже вернулось зрение, а вместе с ним и радость - я давно не видела папу, ужасно соскучилась по нему и кинулась ему на шею. Бедняга, он пришел чистенький, красивый, а тут я, в киселе, мокрая и неопрятная, использую его в качестве полотенца. Как обычно, это пришло в мою недалекую черепную коробку через тысячу световых лет, когда было уже поздно о чем-нибудь жалеть. Но отец бы меня никогда не оттолкнул, пусть, если даже у меня выросла вторая голова. Отвратительное было бы зрелище...
   - Как дела? Собралась куда? - покосился папа на возвышающийся за моей спиной рюкзак.
   - Я? Да нет...
   - Это же Сонин, - отметил любитель киселя Стас.
   - Сонин. Да, так и есть. Она попросила меня принести ей, - пустилась я в путаную ложь.
   Мне не хотелось признаваться в своем глупом побеге, к тому же неудавшемся, и выглядевшим позорно. Меня бы обсмеяли, а Леська так вообще бы к батарее наручниками прицепила, в порядке профилактики, чтобы больше мне подобные идеи в голову не лезли, и даже говорить не буду, откуда у нее наручники, но не сомневаюсь, что она не забыла их взять с собою. А как бы мне отомстила сестренка за пользование ее бесценным имуществом и вовсе представить страшно.
   Стас указал в направлении ванной комнаты:
   - Интересно, зачем он ей в душе? Наверное, постирать хочет, - съехидничал братишка.
   Да, о ее любви к стирке знают все. Чтобы она хотя бы носок замочила? Вот уж враки, любой подтвердит. У нее аллергия на порошок и хозяйственное мыло, а про отбеливатель я вообще молчу. Вот и мой первый прокол, уж лучше бы правду сказала, или хотя бы то, что она мне его одолжила. Но это тоже нереально. Как, впрочем, и то, что я бы его ей отнесла. В плане взаимопомощи - мы ноль. Я была бы не против изменить ситуацию, и даже пыталась наладить мир между нашими враждующими войсками, вот только все попытки терпят крах еще на подлете своих белых крыльев мира, дружбы и жвачки. Поэтому попытки канули в лету, и я сейчас пребываю в крайне идиотском положении, пытаясь придумать отговорки.
   - Вот уж не знаю зачем... - я заглянула в глаза папе, прося помощи, не в состоянии самой придумать достойный ответ.
   - А да ну его, этот рюкзак. Я ужинать хочу! - спас он положение. - Я всю неделю питался бич-пакетами...
   - Ты? Даже я их не ем, пап.
   - На самом деле, дядь, что-то вы привираете, по-моему, - включился Стас.
   Он так и не выжил из себя манеру обращаться к моему папе на вы, когда мы, по отношению к его отцу таких традиций не блюли. И Сонька также.
   - Ничего я не вру! Пластиковый пакет, как в рекламе показывают. А внутри лапша быстрого приготовления, за пять минут заваривается, - начал делиться диковинными познаниями папа, старательно округляя глаза, обрамленные длинными черными ресницами.
   - Мы знаем, как это выглядит...
   - И каково оно на вкус...
   - Тошниловка!
   Мы сморщили носы, но папуля стойко перенес наши уколы.
   - Вполне съедобно, правда, живот крутило, но это мелочи... А сейчас я хочу приличную пищу!
   Думаю, спрашивать, в чем причина недельной бэпэ-диеты, не самое лучшее решение. Явно, что не по доброй воле, и не в порядке шутки, а то он бы сразу рассказал, но раз скрыл, значит, были причины, а мне, после того, как он меня спас от собственных объяснений, совсем не с руки сейчас его подставлять, ставя в неудобное положение. Так что, вопрос исчерпал себя, и, чувствуя, что сейчас ему захочется рассказать, почему линолеум изжил себя и что лучше - паркет из дуба или ясеня, или еще что-нибудь о своей любимой работе, я поспешила скрыться снова в своей комнате, а папа потащил Стаса на кухню, уже начав втирать ему о своем последнем проекте.
   На входе в комнату меня поймала вышедшая из ванной Соня, вырвала рюкзак из рук и, не церемонясь, вытряхнула все на пол.
   - Не интересно, что ты с ним делала и зачем взяла, - отрезала мои еще даже не начавшие формироваться попытки защиты, - оставь при себе отмазки.
   - Даже не будешь ругаться и сотрясать воздух? - я так удивилась, что высказалась, не задумываясь.
   - Нет, мне по фигу, - она быстрыми движениями положила в него свои вещи, которые до этого я извлекла, а затем принялась сушить голову полотенцем.
   Кто ты и что сделала с моей сестренкой?
   - Точно?
   - Угу. Мне не до тебя. У меня другие планы. Я тороплюсь.
   - Куда?
   -Туда, - передразнила она мой тон.
   Скинув халат, она влезла в широченные джинсы, висящие на попе так, что видно нижнее белье, а сверху надела белую майку, длинную настолько, что она прикрывает это безобразие. Подошла к зеркалу и подвела глаза черным карандашом, на оба запястья намотала эластичные бинты голубого цвета, на ноги одела удобные высокие белые кроссовки, достав их с полки бокового шкафа, которого раньше здесь определенно не было. Но в интерьер комнаты он вписывается настолько органично, что я его бы и не заметила, если бы не наблюдала за Соней. А содержимое полок шкафа впечатлило мой неискушенный взгляд. Восемь полок кроссовок и кед. И, судя по эмблемам, фирменных.
   - Ничего себе, куда тебе столько? - не смогла я сдержать вопроса.
   - Носить, - посмотрела на меня, как на умалишенную, сестренка.
   - Каждый день новые?
   - Эй, - стукнула она ладошкой по моей потянувшейся к серебристой паре кроссовок руке. - Я тебе простила рюкзак, но это, - она обвела полки рукой. - Это неприкосновенно! Ясно? Не дай бог, хоть шнурок пропадет... Короче, я тебя предупредила. И вообще, ты себя в зеркале видела? Пахнешь ты сладко, но выглядишь... гадко!
   И, накинув на плечо рюкзак, с все еще мокрой головой, она выскочила в коридор, спеша куда-то на ночь глядя. Она ушла, а я обтерлась полотенцем, тогда вернулась Леся с загадочным видом и блаженной улыбкой на губах. Она медленно вплыла в комнату, грациозно уселась на краешек кровати и наконец-то очнулась, увидев мое недоуменное лицо, ответив на немой вопрос:
   - Я только что встретила мужчину своей мечты.
   - И когда ты только успела? Я не слышала, чтобы входная дверь открывалась или закрывалась.
   - А?.. Нет, я не выходила. Он сам пришел. Он такой, такой идеальный. А какой у него голос... Просто сказка...
   - Постой, - перебила я, смекнув, кого она увидела. - Ты сейчас не о моем папе, да?
   - Папе? Почему папе? Нет. Хотя он папа. Но не твой. Это твой дядя. Он чудесен. А как он говорит... Я таю от его голоса...
   Дядя Макс идеал? Конечно, возможно такое предположить, но я всегда считала, что лишь в искаженной реальности, в зазеркальном мире нелепостей. А еще я никогда ранее не слышала таких восторженных вздохов и реплик с ее стороны хоть об одном парне или мужчине. Разумеется, я имею в виду из тех, какими она делится со мною. Ведь за глаза они все - чмошники, козлы позорные, лохи на мопеде, да кто угодно, но мало кто из них удостаивался хотя бы незначительного - красавчик, милашка, симпатяга. Подобные комментарии предназначены лишь тем, кого можно идеализировать, например, Джуд Лоу или Брэд Питт, ведь никогда не узнаешь какие они в жизни, их можно представлять какими угодно, приписывая им самые неожиданные качества. Зато в лицо она скажет то, что они хотят услышать. О том, что она говорит о своем парне, вообще лучше промолчать, комментарии настолько предвзяты и тенденциозны, что по ним можно написать книжку ругательств. А сейчас я слышу нечто невероятное, она хвалит мне мужчину. Это серьезно. Или же шутка? Максим совсем не урод, но и далеко не красавец. Его красота - ум, как пишут его фанаты в своих многочисленных письмах. И голос у него самый обычный. А может, это я его прибедняю, относясь к нему, как к дяде, и ни разу не взглянув как на мужчину? Но если бы я смотрела на него с этой позиции - вот это было бы странно.
   - Дядя?
   - Да... - в ее голосе разлито тепло горячего шоколада, видимо, все плохо.
   Я прикрыла глаза, попытавшись переварить информацию.
   - У тебя же есть парень.
   - Брошу.
   - Ты разве его не любишь больше?
   - Я дядю больше люблю.
   - Любишь?
   - Люблю...
   - А тебя не смущает, что дядя уже не молод? - попыталась я зайти с другой стороны.
   - Опытен.
   - Он постоянно на работе.
   - Талантлив.
   - У него есть дети.
   - Заботлив.
   - И он их не бросит!
   - Верен.
   - Но тебе и двадцати нет!
   - Но я женщина. И он меня возбуждает.
   - Лесь, избавь меня от подробностей!
   - Прости, он круче, чем... Прости, я знаю, тебе неприятно, он же тебя вырастил, но я чуть не утонула в его глазах... - заметалась она по комнате. - И мне не нужно, чтобы он бросал своих несмышленышей. Пока не нужно. Я буду просто созерцать его истинную красоту со стороны, или... Нет, не смогу так. Я его хочу.
   - Я же тебя просила!
   - Извини, не я виновна в твоей бурной фантазии, что ты все себе представляешь, что ни скажи.
   Она замолкла, окунувшись в океан мечты, а я продолжала столбом сидеть на кровати, боясь шелохнуться и очнуться, обнаружив, что это правда, а не моя разыгравшаяся больная фантазия, и даже не прикол. Но правда в том, что Леся влюбилась в дядю Макса. А если ей что в голову втемяшится, то это оттуда так просто не выбьешь. Вернее, вообще не выбьешь. Ей надо им переболеть. Надеюсь, она не станет прилюдно на нем вешаться. Сомневаюсь, что дядя оценит ее потуги. Он же взрослый, самодостаточный... мужчина. Боже, он мужчина, а они думают не мозгом, тем более если она сама хочет отношений... Как он сможет ей уступить? Это просто кошмар.
   - Пожалуйста, прекрати. Любуйся со стороны. Но не более. Вы не пара. Он не тот, кто тебе нужен. По крайне мере, сейчас, - жестко озвучила я слова, которые сами собой пришли мне в голову.
   Она не ожидала от меня чего-то подобного. А если и так, то иным тоном. Просящим, молящим, любым, но не холодным и стальным. Это резко меняло ситуацию, поднимая ее на двенадцатую ступень шкалы МШК1 - "сильная катастрофа". Она не ответила мне, но сделала единственное, что было необходимо нам обеим - сменила тему.
   - Я знаю, где достать платье, - воскликнула она веселым тоном, и было непонятно наигран он или нет.
   - Где же? - мне справиться с голосом было труднее.
   - Одевайся! Вот, надень это, - она кинула мне черную водолазку. - И черные джинсы. А у тебя чулки есть?
   - Под джинсы надеть? - усмехнулась я.
   Что ни говори, а моя подружка готова соблазнять кого угодно и где угодно. Даже если ей в киоск сбегать надо, она выходит только при полном параде. И от меня требует того же. Белье на ней всегда самое утонченное, ажурное. Пусть его не видно. Оно ей придает уверенности в своих силах.
   - Под джинсы их не надевают. А вот на голову...
   - Зачем?
   Она собралась грабануть кого-то и хочет меня приписать в соучастники? Нет, я так не согласная.
   - Пойдем доставать себе платья.
   - Ой, ну, конечно. Раз других вариантов не осталось, значит надо заняться грабежами?.. Ты серьезно?
   В дверь, постучав, вошёл Сеня. На моем опыте, это впервые, когда он пробирается в комнату подобным образом, обычно, вернее, всегда, он проскальзывает, невидимым для других и может сидеть в засаде хоть целый день для стоящего сюжета, как, например, просидел всю ночь в засаде, выжидая поедателя конфет. Это было еще тогда, когда я училась в школе. Тогда у нас в квартире объявился неизвестный, съедавший по ночам весь запас шоколада. Поначалу мы пытались выявить его, выискивая диатезную морду, да и шутка ли съедать по килограмму конфет в день, но таковых не оказалось. А дядя Максим ежедневно продолжал покупать конфеты, пряча их в самые разные места на кухне, но с утра их там не было, как не было и ни в одном уголке квартиры. Просто мистика. Тогда Сеня решил взять дело в свои руки, разумеется, не предупредив никого, он вооружился камерой и, благодаря своим незначительным габаритам, спрятался, уместившись на высоком холодильнике. Естественно, ворюга подобного кощунства не ожидал и попался в объектив, а с утра, вместо завтрака, нам было предложено просмотреть запись вероломного посягательства на общественные сладости. Для всех стало немалым сюрпризом обнаружить в качестве грабителя дядю Максима. Шесть пар глаз приклеились к нему, а пойманный на месте преступления отец сообразительного чада запричитал о фотомонтаже:
   - Быть такого не может. Да если бы я захотел - так взял. Оно мне надо ночью марш-броски на кухню устраивать?
   - Папа, вот видео. Все доказано.
   - Это клевета!
   На что было предложено обследовать комнату нашего неудачного грабителя. Под его кроватью обнаружилась гора нетронутого шоколада, а сам дядя стоял, пребывая в тихом шоке, его уверенность в собственной невиновности неминуемо испарялась. Актер из него никудышный, это не является секретом, так что предположений, что он врет, что не помнит, как совершил все это, не поступило. Зато, таким образом был выявлен появившийся у него лунатизм, проявляющийся лишь во время осеннего листопада. Вот такой поэтичный у нас дядя, хотя до сих пор непонятно, почему объектом его краж является шоколад.
   - Готовы? - заговорщицки подмигнул нам Сеня.
   - Пару секунд, иди, подожди нас в коридоре. И камеру может оставишь?
   - Мы неразлучны, - он любовно прижал ее к груди.
   - Хорошо, бери. Но учти, все должно пройти без эксцессов, - ее брови угрожающе взметнулись вверх.
   - Так точно, мэм, - шуточно приставил руку к голове братишка и выбежал из комнаты.
   - Ты точно сумасшедшая. Тебе говорили об этом? Нет, правда, говорили?
   - Ты каждый день, - улыбнулась Леся.
   - Видимо мало, раз ты не прочувствовала. Нужно ежесекундно. И кого мы будем грабить?
   - Пока не знаю. Там решим. Все, не ной, - отрезала подруга. - Одевайся. Плохо, что чулок нет. Ладно, постараемся не светить фэйсом.
   С каких пор моя жизнь - одно сплошное приключение? И почему бы мне просто не отказаться от ее явно дурной затеи? Ах, конечно, тогда она обвинит меня в нерасторопности, что это я не успела отхватить нам нарядов, и теперь виновата. А кто еще? Вечный козел отпущения. А вот окружающие меня психи все друг друга стоят. Как только я в их компанию затесалась?
   Таким образом, предаваясь весь путь вопрошаниям риторических вопросов, я следовала за двумя темными фигурами, стараясь не отставать. Людей на улице было мало, в полночь особо не гуляют, а еще говорят, что темнота - друг молодежи. Фи. Каблучки Леси выстукивали по тротуару незатейливый бойкий ритм, рядом с нею шаркал Сеня, нахохлившись, как воробышек, лишь я одна плелась сзади, шарахаясь от каждого звука и боясь быть уличенной в постыдных делах. Меня не успокаивало даже раздраженно-отмахивающееся Лесино "да вернем мы!" Конечно, вернем. Еще не хватало вешать себе на шею такой груз, боюсь он мне не по силам.
   Внезапно они остановились перед одноэтажным деревянным зданием, к входу к которому вела узкая асфальтированная дорожка, и стали о чем-то шушукаться. Я сразу узнала музей восковых фигур, старый и обшарпанный. Я не была внутри ни разу, потому что эти неживые подобия людей кажутся мне страшными и пугающими. И даже не мечтала о перспективе оказаться здесь глухой ночью, не говоря уже о трясущихся руках и коленках, подгибающихся ногах и дребезжащей челюсти - зуб на зуб не попадает, оказывается, такое бывает не только от холода.
   Я подошла к ним, хотя идея затеряться по пути тянула меня назад. Но как бы шедевральна она не была, а все же платья доставать надо. Так что я тоже включилась в обсуждение плана взлома. А он был до гениального прост. Всего-то - взломать окно и пролезть в него. Здесь нет не то, что системы сигнализации, но даже и камер слежения, что упрощает нашу задачу. Надо лишь найти сторожа. За этим дело не стало, так как в одном из окон отсвечивало голубым, от телевизора, а значит он там. Действительно, заглянув в окно, мы убедились в верности своих суждений. И, что облегчало наш коварный план, пожилой сторож крепко дрых, громко храпя на разные лады. Так что, выбрав окно подальше от комнаты мерно спящего охранника, мы по одному пролезли внутрь.
   - Тсс!.. Не шуми, Лен, ты своими дребезжанием всех перебудишь! - прошипела мне в лицо Леся, светя фонариком прямо в глаза.
   - Они же неживые! - так же шепотом возвестила я, прикрываясь рукой.
   - Не их, дурында! Вот проснется сторож - посмотрю я, как ты кросс бегаешь, а бежать придется далеко...
   - Девчонки, тихо!
   - Все, молчим, а ты мне, мелкий, не шикай! - нашла себе новую жертву подруга.
   - Не шикаю, а интеллигентно прошу захлопнуть хавалку, - ух, где только понахватался жаргонизмов?
   - Слышь, ты, интеллигент, еще одно неуместное замечание с твоей стороны и даже просить не буду, - пригрозила она, осветив свое лицо, чтобы он прочувствовал исходящую от нее угрозу.
   - Окей, - сдался Сеня, поняв, что с такими, как она, спорить бесполезно.
   А в это время я, спотыкаясь, следовала за ними, углубляющимися в полутьму старого здания со скрипящими деревянными полами. Наконец, мы добрались в зал к манекенам. Подруга высвечивала одного за другим, комментируя каждого нелицеприятными выражениями:
   - Хай, Петь, что серьезный такой? Скольких ты повесил, скольких перевесил, скольким снес башку острым мечом, - шепотом пропела она Петру Первому, переделав на свой лад известный мотив из шансона. - А теперь сам сдох. Неприятно, да? Бывает... Ой, Пэрис, и ты здесь. Слушай, а у тебя ниче такой прикидик. Я бы одолжила его у тебя, но коротковат. Так что, извини... Энджи, все обнимаешься с Брэдом. А кто за детьми присмотрит, мамаша? Ганди, и вы тут. Не скажу, что неожиданно, но, согласитесь, компания умом не блещет... Скучно вам с ними, должно быть. И ты, Гарри Поттер! Не тычь в меня палочкой, ты же не хочешь превратить меня в жабу? Это будет твое предсмертное колдовство!.. Екатерина, мать моя женщина, раздевайся!
   Она кинулась к Екатерине Второй, найдя себе платье. А я все еще оглядывала поле действия, когда меня подозвал Сеня. Я остановилась у невысокой женщины в черном платье, сверху оно выполнено в виде майки, а низ представляет собой пышную юбку из прозрачного материала в несколько слоев. Очень простенькое и в то же время притягивающее взгляд своей необычностью.
   - Кто это?
   - Тут написано, что это Черная Лебедь, - ткнул в табличку брат.
   - Так и написано? Интересно, может, героиня какого-нибудь произведения... Красивое платье.
   - Берешь? - покосился на меня Сеня.
   - Дда, - я продолжала стоять столбом, не спеша выполнить обещанное.
   Тогда Сеня сам снял с нее платье и вручил мне трофей. Я прижала его к себе, скомкав, и мы поспешили выбраться наружу, когда вспомнили, что нужно еще одно платье для Сони. Леся не могла оторвать взгляд от своего наряда, а я вообще с места сдвинуться, так что Сенька сам все устроил, оголив еще одну красавицу.
   Удивительно, что сторож не проснулся и не обнаружил нас. Просто провидение какое-то, аж не верится. Домой мы почти бежали, пребывая в возбужденном состоянии. Леся криво поглядывала на то, что держала в руках я, но бережно несла свое платье, к тому же предусмотрительно стянула с императрицы и ее украшения. Братишка тяжело дышал, таща нечто бледно-зеленого цвета. Добравшись домой, мы завалились спать и проснулись бы лишь к обеду, если бы не бал. Так что вставать пришлось рано под крики моей буйной подруги:
   - Рота, подъем! Сегодня важный день! Хватит дрыхнуть, - она пнула лежащую на полу, на матрасе, Соню и стянула меня с кровати на пол. - Я сказала, утро настало. Спать надо было ночью!
   - Когда спать? Ты же меня по музеям таскала, - начало было я возмущаться, но Леся не дала закончить.
   - Цыц! Музеи - это искусство, а жаловаться, что я тебя к нему приобщаю - позор! Это недостойно порядочной девушки.
   - Почему еще, - зевала я, а Леся, схватив меня за одну руку, а Соню за другую, поволокла в направлении ванны.
   - Ммм... Я еще хочу спать! - возмущалась сестренка.
   - Саннетт, в твоем возрасте спать вредно. Всю малину проспишь! И в твоем, Ленок, тоже!
   Ну, надо же, силачка, дотащила две тушки до ванны и теперь настырно впихивает нас туда. Причем, не просто в саму комнату, а конкретно в ванную. Вот если бы я с утра соображала резче, сейчас бы не оказалась вопящей на пару с Соней под сильной струей холодной воды.
   - Ааа, психопатка! Я тебя убью! - голосила систер.
   - Холодно, перестань, я не сплю уже! - пыталась перекричать ее я.
   - Так вам и надо, будете мне еще перечить! Вы вообще соображаете, когда мы все успеем? Учитываете, что во всех салонах очереди! Все расписано по минутам... Я уже обзвонила всех. Это просто пипец! И учти, Лен, я буду ругаться! Не фиг на меня смотреть так. Мы в пролете, курицы.
   Она в бессилии уселась на холодный кафель и прикрыла лицо руками, а во мне мгновенно проснулось чувство стыда, что я веду себя с нею так нехорошо. Ведь она же желает мне лишь добра, а я так неблагодарна. Моя злость по поводу холодного душа испарилась, и я соскользнула к подруге, чтобы обнять ее и уверить в том, что мне крайне важно все, что она делает для, как бы то ни было мне не нужно, главное, что это важно для нее. А я что, не могу подарить ей один свой вечер? Чушь какая, я только с радостью.
   - Лесь, все получится. Мы все сможем. А ты нам поможешь, ведь поможешь? - подбадривала я подругу,
   - То есть помогу? Да я сама все сделаю, а то испортите, неформалка и... ты, - не знала, как обозвать меня Леся, ведь, по существу, у меня нет своего стиля. - Придумаю тебе образ, будешь королевой.
   - Да, у тебя получится, я уверена.
   - Ага, талантище, спасибо за бесплатную помывку, - выбралась из ванной недовольная Соня и, придерживая в руке невесть как в ней оказавшуюся головку душа, направила струю на нас, мстя.
  
  
   Уборка ванной заняла около часа нашего драгоценного времени. По существу, моего, ведь убирала я одна, а девчонки сидели рядом. Одна на стиральной машине, другая на полу в коридоре и смотрели музыкальные клипы по ноутбуку, который притащила Сонька. Неустанно наперебой комментируя каждую мелочь, вскоре они переключились с попсы на рок, и дальше на любимых Соней хип-хоп исполнителей. Ритмы сменились, пение превратилось в читку. Соня переключилась на аханье-оханье, а Леся вслед за ней тоже.
   - А в этом клипе, кстати, танцуют "Фанк Джаззи Бэнд". Смотри, какие очумительные мальчики... - вздохнула сестренка.
   - Ага, очень даже ничего, особенно тот, в красной кепке, - цепко вычислила самого красивого парня из команды подруга.
   - А этот занят, - пресекла мечтания Леськи Соня.
   - Меня устроит и тот, что в зеленой футболке...
   - Могу познакомить, - подмигнула Соня.
   - Ты их знаешь? - вмиг ухватилась Леся
   - Знаю, пересекаемся. Частенько.
   - Значит, ты тоже танцуешь? - смекнула подруга.
   Как ей это удается? Я и понятия не имела об этом. Не мудрено, что до меня новости доходят, лишь облетев весь свет, причем не единожды.
   - Так, балуюсь. Скажем, грань моего хобби.
   - И что за хобби?
   - Музыка.
   - Ты в музыкалку ходишь?
   - Нет. Тут другое. Впрочем, неважно. Классно он читает...
   - А он мне даже больше зелененького нравится. Его ты тоже знаешь? Погоди-ка!.. Это же Оливер Басс! - узнала Леся в исполнителе известного рэпера.
   О нем даже я слышала. Его мама русская, а папа англичанин. Поэтому и имя у него заграничное, хотя по-русски он говорит великолепно, мама научила. Но рос он за границей. Еще в подростковые годы увлекся хип-хопом, сочинял и музыку, и тексты. Талантливый парень быстро нашел себе продюсера, но сочинял песни исключительно на языке Пушкина и Достоевского, считая его насыщенным и многогранным, так что поднимался тоже здесь, в России. А теперь он звездулька общероссийского масштаба. Он настолько знаменит, что его песни, верные традициям неугасаемого андеграунда, хоть и не ставят в ротацию на центральных телевизионных каналах или радио эфирах, но есть в каждом плеере и чуть ли не каждый второй телефон разрывается от рингтона его мелодии. Даже я видела парочку его клипов - всегда кепка на глаза или платок так, что половину лица не видно и в остальном - как обычно и бывает в музыкальных клипах - минимум сюжета, максимум девушек. Типичный такой бабник, не в моем вкусе.
   - Он... Мы не пересекались, - расстроенно поведала Соня. - Этот типчик на недосягаемой высоте. Олли крут.
   - Но он знаком с твоими би-боями! Его, по любому, пригласят на бал.
   - И ты думаешь, он придет? - опустила ее на землю Соня. - Парень, у которого свой лэйбл в штатах.
   Ах, да, у него еще есть собственная звукозаписывающая компания. И при этом он твердит о том, что он андеграунд. Или я чего-то не догоняю, или это так теперь называется? Сомневаюсь, что он сам на нее заработал, наверное, папа на какой-нибудь праздник задарил.
   - Если они друзья, то придет.
   - А если нет? - передернула Соня. - И вообще, все будут в масках. И в приглашении бы написали!
   - В приглашении, которое разослали за пару дней до бала?! Не смеши мою диафрагму.
   - За пару дней они отсылали приглашения повторно, чтобы напомнить, что бал состоится.
   - Что? А почему ты раньше не сказала и не готовилась? - удивилась Леська.
   Конечно, ведь если бы она за месяц узнала о предстоящем бале, она бы весь месяц готовилась к нему.
   - Я похожа на умалишенную? Мне хватило и пары дней. А то эти долбанные приготовления уже достали! Скорее бы он прошел...
   - В смысле, приготовления?
   - А ты думаешь, кто готовит ДК к празднику?
   - Творческая группа, - высказала очевидное подруга.
   - Как бы не так. Все делаем мы. Наш клан.
   - Клан? Ты сектантка? И давно? Лен, ты в курсе, что спишь в одной комнате с тем, кто может в любую секунду тебя в жертву принести?
   Соня взглянула на меня, мол, бойся, и не такое сотворю, и перевела взгляд на Лесю:
   - Ты, вероятно, ошибочно считаешь, что "Фанк Джаззи Бэнд" - это всего шесть парней, шикарно двигающихся под нужный саунд, - завела она нудную лекцию. - Огорчу тебя. Когда-то они начинали малышами, притаскивали единичные записи движений, просматривали их на стареньком телевизоре в тиши по вечернему пустого спортзала школы, и репетировали до одури. Постепенно состав команды менялся. Кто-то уходил, кто-то приходил, принося с собою новые движения или просто желание танцевать. И уже через несколько лет сформировался окончательно. Это Ванилла Вэйв (Vanilla Wave), Фотограф (PhotoГраф), Малик, Джава Мэн (JavaMan), Стэплер (STEPлер) и ШерХан. Теперь они выросли и учат новое поколение, создав клан "FJB". У нас даже эмблемка есть.
   - Ясно. Значит, ты достаточно близко знакома с организаторами, - хитро улыбнулась Леся, ставлю сто баксов на то, что у нее уже созрел план.
   - Близко.
   - А почему ты так радовалась, получив приглашение? - вклинилась я в разговор, уцепившись за неувязочку.
   - Потому что первое приглашение на мою почту не дошло. Видимо, сервер повис. А вот второе меня порадовало, - расплылась в улыбке сестренка. - Ой, смотри, как Малик на голове крутится. Он так минут пять может, представляешь? У меня бы мозги выкрутились.
   - Ни хэ себе. Лен, смотри что вытворяет.
   Смотреть не хотелось, я не любитель, так что я просто кивнула, не отрываясь от дела:
   - Ага. Супер. Я бы так не смогла.
   - Му-а-ха-ха! Конечно, не смогла, - покатилась со смеху Соня, видимо, представив, как я выполняю тот трюк, которому они хором умиляются.
   - А она права, - слишком сильно разулыбалась Леся, представив то же самое.
   Совсем недавно вздыхала, что ничего не успеваем, но все равно не торопится. Не мне же ее подгонять. А эти кумушки сейчас ждут меня. И стоит мне закончить, как начнется ад земной.
   И действительно, все оказалось в точности, как я и предполагала. Бешеный ор, столпотворение, безумная спешка, крики Сони, когда она имела счастье лицезреть свое платье "оно цвета отрыжки", чаяния Леси в плане укорачивания своего платья, мои вопли по поводу того, что платье черной лебеди, оказывается, больше открывает, чем скрывает. Его верх выполнен из ажурной ткани, лишь в зоне лифа предусмотрена цельная тканевая вставка, а длина пышной юбки оказалась такой, что открывала мои лодыжки. Но как только я его надела, девчонки застыли от моего неожиданного перевоплощения. Леся к тому моменту уже закончила со своим макияжем и приступила к моему, намазала на мое лицо тональный крем с эффектом мерцания, щедро обвела глаза черным карандашом и накрасила ресницы черной тушью. На губы нанесла темную помаду, на ногти нанесла телесного цвета лак. А затем приступила к волосам, которые просто завила и распустила. Потом она очень долго рылась в нераспакованных чемоданах и, наконец, извлекла чулки телесного цвета, которые вручила мне с торжественным видом.
   - Жарко же, зачем чулки?
   - Просто надень, - процедила подруга, не начиная свою в пламенную речь под кодовым названием "красота требует жертв".
   И я одела. А еще туфли. Те самые лабутены, которые она привезла мне в подарок. Благо, она научила меня в них ходить. И браслет, представляющий собой множество колец, на левую руку, предварительно оттерев ее от многочисленных надписей. А на правую она нанесла белую краску, обведя татуировку, чтобы она стала виднее.
   - Превосходно. Просто замечательно. Я творец красоты. Посмотри в зеркало.
   Я не узнала в этой ухоженной незнакомке себя...
   - Лесь, ты такая молодчинка, сотворила все это со мной... У меня нет слов! - Я рассыпалась в благодарностях, когда меня перебил ее нервный окрик.
   - Ты что сделала, дура?
   Я аж подавилась своими добрыми словами, перебирая в голове, что же я сделала не так или сказала. И почему это я сразу дура? Но оказалось, что подруга надрывается не по поводу меня, а нового цвета шевелюры Сони. Я не упоминала, что до этого ее украшал розовый цвет, нет? Так вот, украшал. И это не образное ехидное выражение, а факт. Он действительно очень шел к ее темной коже. Но теперешний цвет апельсина казался еще выгоднее и динамичнее, под стать ее встроенному в пятой точке перпетуум-мобиле2.
   - Я же не могу слиться с толпой! - выпучила она глаза на нелестное высказывание Леси.
   - А я думала, что выделяться должна императрица!
   - Мы с тобою в разных жанрах! А к моему белому платью этот цвет как нельзя кстати.
   - Бедная девочка сошла с ума и теперь страдает дальтонизмом?
   - Дальтониками бывают только мужчины, - не смогла промолчать я о столь вопиющем факте.
   - Заткнись, - хором осадили они меня и успокоились, прекратив бесполезную перепалку.
   Сонечка поведала нам историю о чудесном превращении ее "тошнотворного мешка" в белоснежный наряд невесты. Как это обычно делают - плита, железное ведро, вода, отбеливатель, огонь на максимум... И конечно же тот, кто, поддавшись на уговоры, согласился ей в этом помочь - та-дам! - Стасик. Даже не представляю, чем она выманила его из мира онлайн игр и что наобещала взамен. Но он сотворил чудо! То, что изначально показалось нам бледно-зеленым, оказалось всего лишь грязным и замызганным, и требовало тщательнейшую чистку. А теперь она стояла перед нами в белом подвенечном платье, а это, без сомнения, оно, с апельсиновым цветом распущенных волос, ярким макияжем, держа наперевес рюкзак за одну из лямок. Чего-то ей определенно не хватало... Я поделилась сомнением с Лесей, а она хлопнула себя по лбу:
   - Маска... Мы, идиотки. Балбески. Дубины, - она постучала по деревянному столу. - Если уж у вас найти платье - проблема века, то найти маску... Нет!..
   - У нас есть маски, - решительно прекратила я новую истерику Леси.
   - Есть? Откуда еще? - скептично отозвалась сестренка.
   - Дядя же каждый раз на Новый Год притаскивает.
   - Ты их собираешь что-ли? - изумилась Соня.
   - А ты выкидываешь?
   - Вообще-то, да. Я мусор не собираю. А ты уж, как всегда, в своем репертуаре - хоть пушинку заспиртуешь, которая имела неосторожность тебе на нос приземлиться, на память.
   - Зато я сейчас спасаю ситуацию, - я самодовольно перебила ее нападки.
   - Новогодними масками?! - мрачным тоном поинтересовалась у меня Леся. - Я буду медведем, а ты волком?.. А Саннет кем? Зайцем? Поставим елочку и будем круги наворачивать, репетируя "Ну, погоди"?..
   - Да не такие маски...
   - Они приличные, - вновь перебила меня Соня. - В прошлом году, например, он принес мне изящную черную масочку, прикрывающую лишь глаза, с серебристым узором.
   - Такая бы подошла к моему образу... Неси! - вмиг прекратила истерить подруга.
   - Лен, что стоишь столбом? Говорят же, неси! - перевела на меня стрелки систер.
   - Ага, сейчас.
   Я убежала в комнату и перерыла ее сверху до низу, прежде чем нашла нужную коробку с аксессуарами, которая, лежала у самого входа. Верно, кто-то уже в ней рылся. Точно, масок мальчишек нет на месте, стало быть, Егор, помня о моих привычках, нашел в ней маски для себя и Стаса, не думала, что последнему интересны подобные мероприятия. Но как бы то не было, сейчас не об этом нужно думать, а готовиться и наряжаться к балу, ведь время уже перевалило за девять вечера, а начало, насколько мне помнится, свершилось еще полчаса назад. Но мы же дамы гламурные, а значит, можем, то есть должны, позволить себе опоздания. А полчаса - это только цветочки. Два последних предложения из вводного курса лекций Радуги "Я - Королева", оба слова с большой буквы, вообще, все с большой.
   Не став рыскать в коробке, отбирая лучшую, Леся сразу вытащила ту маску, о которой говорила Соня и примерила ее. Настоящая императрица. Не из-за маски, а вообще - она продумала свой образ до мелочей. Даже платье сама ушила и подогнала по фигуре, подшила стразы, немного на уровне декольте, чтобы подчеркнуть его, приделала атласный пояс и подвязала его в огромный бант на талии. На руки надела длинные ажурные перчатки, поверх них драгоценности, и это не смотрелось вульгарно, как на какой-нибудь уличной девке, а наоборот - богато и изысканно, подчеркивая непорочность и строгую избирательность, а черная маска, скрывающая ее выразительные глаза, наводила на Лесю ореол таинственности. Неподражаемая... Мне быть хоть долю ее безупречности. Хотя, чего это я завидую? Я сама вроде ничего, по крайней мере, так такой меня транслирует зеркало. И к своему черному платью я подобрала единственную подходящую - серебристую, из-под которой видно лишь мои губы и кончик носа. Хотя сама она сделана из переплетений неизвестного мне материала таким образом, что в ней получилось огромное количество небольших отверстий, щелей, через которые хоть и нельзя получить полную картину моего лица, но все же видна мерцающая от тонального крема кожа. А вот Соня Взяла белую маску в тон к своему платью. И не прогадала.
   Наверное, мы бы еще долго вертелись перед зеркалом, оценивая себя и отшучиваясь о внешности друг друга, но пришла смс-ка, возвещающая о приезде такси "Форд-Мондео, черного цвета, с номерами 346". Конечно, мы могли бы поехать и на авто Леси, а у нее оно есть, ей папа подарил по окончании третьего семестра. Бордовая "Мазда" седьмой модели с кожаным салоном. У нее и стаж вождения имеется - полгода. Но ехать на вечеринку на своих колесах нерационально, а если совсем на чистоту, садиться к ней в машину я опасаюсь. Если бы она показала мне свои права на экстремальное вождение, тогда, возможно, мне было бы спокойнее садиться к ней в тачку... Может быть... И тогда мне бы не приходилось нервно озираться или краем глаза поглядывать в боковое зеркальце, проносясь мимо обгоняемых нами машин, вписываясь в самые невписываемые повороты.
   "Форд" быстро домчал наше трио до узорчатых массивных ворот, отдающих Ренессансом. Мы вышли и, войдя в огромный двор, сделали пару шагов по дорожке, по краям которой тянулась кавалькада фонарных столбов, в сторону входа, где столпилось множество людей, не прошедших фейс- или дресс-код. Не хотелось бы мне оказаться в их числе. Ой, давно ли я стала так думать?.. Ведь еще только днем я всем сердцем мечтала не попасть сюда. И уже успела изменить свое мнение на прямо противоположное... Или я все еще не хочу?
   Позади хлопнула дверца, раздался визг колес, треск рвущегося материала и прозаичное:
   - Вот блин, черт! - прорезалось, перекрикивая болтовню и радостный гомон.
   Мы с Лесей мигом обернулись, обнаружив по ту сторону ворот, покинувшую салон последней, и злобно глядящую вслед уносящейся прочь машине Соню, потрясающую в воздухе кулачками, в бессильном осознании того, что ругательства до него дойдут, если только кричать в рупор, а рупора под рукой нет, так что и надрываться не стоит. А сама она оказалась лишенной неуклюжим водителем подола платья, который прекрасно прикрывал ее ноги, обутые в кроссы.
   - Ну, это просто... кошмар... - вяло, но злобно выдохнула она в пустоту.
   - Да уж, точно кошмар, - не стала ободрять ее Леся. - А может, вам с Ленком масками поменяться? Серебристая маска и серебристые кроссы - неплохое сочетание. Только, тогда нещадно испортится твой образ, Лен... Не вариант, значит. А ты-то, Сонь, неужели нельзя было туфли надеть?
   - Сначала спроси есть ли они у меня! - никогда не видела ее на каблуках.
   - У тебя нет ни одной пары? - не поверила подруга. - Шутишь. Нет?.. Ха, не верю. Даже у этой чучундры есть... Благодаря мне, конечно... Стоп. Меня посетила гениальная идея. И сейчас она, наверное, прозвучит шибко гениально, так что вы не сразу осознаете всю ее превосходность, так что просто снимайте обувь. Обе! Быстро!
   - Зачем еще? - возмутились мы хором.
   - Да вы у нас на одной волне поселились, сестренки? Замечательно, - ее лицо растянулось в хищной улыбке. - Значит, снимайте и меняйтесь. Твое черное платье довольно неформально для бала в принципе, так что кроссы лишь почеркнут твою индивидуальность, - пояснила она мне, а затем и Соне. - А твое, невеста, не терпит отступлений от классики, тем более ты его уже подпортила, и продолжать не надо, просто надень Ленкины лабутены и наслаждайся их комфортом. Правда, я талант?
   - Угу, - снова хором промычали мы, уже поменявшись обувью.
   Определенно, в кроссах я чувствую себя в сотни раз увереннее и комфортнее. А вот Соне повезло меньше меня, ведь у нее даже не было практики хождения "по мукам", как у меня. И даже несмотря на это, сидели они на ней как влитые, и ни одно движение не было скованным или боязненным, в отличие от старшей сестры.
   - Все, теперь, пожалуйста, без эксцессов, девочки, - схватила она нас под руки с обеих сторон и спешно поплыла к входу в здание с колоннами, украшенными золотистыми гирляндами.
   По его верхушке, в районе второго этажа была повешена перетяжка "FunkJazzyBand presents" на манер тех, что обычно встречаются в американских молодежных комедиях во время вечеринок. Но, в отличие от забугорных собратьев, наш плакат отличался своим ярким принтом, сделанным не от руки, а на специальном печатном станке. Я видела такие в передаче, когда футбольные фанаты печатали флаги и плакаты с речевками для поддержания командного духа, что-то типа "Вперед, Россия!", "Наша команда непобедима!" и так далее. Зрелище, конечно, впечатляющее.
   Наша процессия наконец-то достигла секьюрити в костюме и с бабочкой, так же, как и все здесь, в маске.
   - Приглашения, - прохрипел его насквозь прокуренный бас.
   - Вот, - впихнула ему в руки три экземпляра Соня.
   Он осмотрел ее с ног до головы, заглянул в рюкзак и, одобрительно кивнув, пустил внутрь. Она не заставила себя ждать и проскочила внутрь. Следующей к нему подошла Леся, очаровательно улыбаясь во всю ширь своей необъятной души, что он даже не стал ощупывать ее, пропустив без лишних слов. Леся скрылась за спинами гостей. Настала моя очередь. Я тоже улыбнулась ему. Анализируя ситуацию, я поняла, что это и было моей роковая ошибкой, из-за которой я изначально не понравилась охраннику. Что именно она и послужила отправным пунктом к его дальнейшим придиркам ко мне.
   - Вы не проходите, - заявил он с каменным выражением лица.
   - Как это? - я просто охренела от неожиданной новости.
   - Так это, - передразнил меня амбал.
   - Вы серьезно?
   - Серьезно. И не топчись тут.
   - И чем я не подошла? - не хотела я отступать, но шкафоподобный мужчина героически молчал, не желая тратить на меня свой драгоценный словарный запас.
   А что такого? Мне обидно, в конце концов! Я так старалась, наряжалась, истратила столько времени и истрепала себе изрядный увесистый пучок нервов. А мне говорят, что я не подхожу, что не прохожу их чертов дресс-код. Я зажмурила глаза, досчитала до десяти, развернулась и искренне пожелала себе счастливого пути из этого теперь так ненавистного мне места. Но у меня же просто по определению не может быть ПРОСТО. Конечно же, я была обязана врезаться в кого-нибудь, и неважно кто это, пусть даже представитель мужского населения планеты с упругой грудью, от которой идет терпкий запах офигительного одеколона.
   - Извините, - процедила я через силу, все еще будучи обиженной на амбала.
   - Ничего страшного, - раздался знакомый баритон, или у меня глюки? - вы уже покидаете нас?
   - Я... Нет, то есть, да...
   - Только не говорите, что вас не пустили, - догадался высокий широкоплечий парень в маске под стать моей - того же цвета и с теми же узорами, будто половинки одного комплекта.
   - Нет, вы меня опередили, вообще-то, - призналась я, а что скрывать-то?
   - Не может быть.
   - Может, - я ткнула в район моих конечностей, на которых красовались кроссовки сестры, чтобы у него не было сомнений в правдивости моих слов.
   - Классные "найки", он из-за них что-ли?.. Верх идиотизма. Пошли, - схватил меня за руку незнакомец.
   Он прошептал что-то на ухо охраннику и тот, кивнув, пустил нас внутрь.
   Кто-то пять минут назад клял жизнь и ругал на все лады судьбу? Это была я? Точно я? Надо дать себе зарок, чтобы больше такими вещами не страдать, ведь все хорошо, замечательно.
   Узнать в переполненном здании ДК оказалось невозможным. Не из-за сменившегося, украшенного всевозможными декорациями, интерьера и даже не из-за насыщенной иллюминации, сколько из-за изрядного, точнее изряднейшего, количества людской массы. Такое ощущение, что я попала на концерт в "Олимпийский" какой-нибудь мега известнейшей популярной группы, а не на бал местного кружка самодеятельности, хотя, учитывая, что приглашен весь город, плюс окрестные поселения в радиусе буйной фантазии, можно в качестве вывода вывести подразумеваемые сами собой риторические числа, которые непременно, если и имеют окончание, то оно поджидает их лишь в районе бесконечности. Проще говоря, тьма тьмущая народу. Не вдохнуть, не выдохнуть. Даже не представляю, как мой герой, с легкостью бравируя в подобном столпотворении, сумел протащить меня к более-менее насыщенному кислородом местечку. И неудивительно, что Леська с Соней меня не подождали. Не то, чтобы я ждала подобного от мелкой, но немного, хотя, нет, вру, очень много, то есть, сильно, рассчитывала, что Леся не оставит меня среди расцветшего всеми красками радуги балагана. А тут есть чему подивиться. Наряды, конечно, хотелось бы разглядеть лучше, ведь если парни все, как один, одеты в пиджаки, правда разной расцветки и отличающиеся покроем, а снизу у каждого джинсы либо брюки, преимущественно широкие, как-никак вечеринку организовали брейкеры, и кроссы, также впечатляющие своим разнообразием, редко кто из них в ботиночках, то девушки превзошли себя. Широкие юбки до пола, корсеты, словно я вновь попала на выпускной.
   Да, на моем выпускном, приуроченном к окончанию школы, все девушки, как на подбор, были в подобных платьях, да и я тоже. Это, наверное, на уровне генетической памяти, одевать самое шедевральное, чтобы тебя заметили и запомнили, но сейчас я понимаю, что надев наряд иного покроя, например, короткое платьишко, я бы выделялась на их фоне гораздо выгоднее, даже несмотря на то, что за глаза они бы нарекали меня нелицеприятными эпитетами. Но мне суждено было пополнить их ряды, скудоумных блюстителей старомодных традиций, хотя почему же? Я все равно сумела выделиться и щегольнуть, потому что мой дорогой любимый дядя сам лично (эта комбинация сам+лично уже загодя настораживает и приводит в нервный трепет) заказал мне платье на пошив у одного своего знакомого дизайнера, который также пополняет армию любителей его творчества. Этот человек, Серхио Соланж, разумеется, это его творческий псевдоним, а настоящее имя никто из нас не знает, хотя мы знакомы лично, пошел дальше, чем обычный фанат. Он стал писать стихи к его произведениям, уж не знаю, каким образом он открыл свои чакры (а он утверждает, что именно это и сработало, но не скрывает, что отправным пинком под мягкое место послужила книга "Гильотина в домашних условиях. Пособие по сборке", которая вопреки своему названию, а Серхио, пребывавший в тот момент в атмосфере новой линии одежды стиля милитари, только на него и купился, на самом деле оказалась руководством для супружеских пар, как надо и как не надо поступать, когда ваша вторая половинка задерживается на работе; для Серхио книга стала настольным экземпляром для налаживания отношений со своим партнером, манекенщиком Норфилдом) и настроил свои умственные течения таким образом, что теперь его мыслительные процессы рождают рифмы. По его словам, именно эта книга открыла его талант и благодаря ей они с Норфи уже два года как счастливы. Собственно, не помешает признаться, что его второе увлечение является действительно призванием от бога. Его стихотворения наполнены светом и тьмой, теплом и холодом, добротой и злостью, сладостью и горечью, можно перечислять бесконечно, но наиболее важным является то, что чувства обозначают себя и схватываются мгновенно с первой строчки и не отпускают даже после окончания, а я, как истинный любитель поэзии, не могу этого не оценить. Но вот его первое призвание, дизайнерство, увы, в нем не блещет. Вернее сказать не блистало, поэтому он бросил его и полностью отдался в руки своей музы, в его случае муза. Но это событие произошло с ним позже, еще до того как он разрывался меж двух вещей, которые любит на свете больше всего. Серхио даже к психологу ходил, чтобы решить свою проблему, советов дяди Максима и любимого Норфилда ему показалось мало. Впрочем, советовали все одно и то же, как люди благоразумные, все же его коллекции носили явный отпечаток новомодного словечка "аццтой", хотя в подобных качествах, иже благоразумии, я бы засомневалась, ведь один из них безумный гений, а другой и вовсе модель голубого розлива, видимо, этот не внушающий доверия замес смутил и начинающего поэта. Впрочем, как бы то ни было, платье мне сшил именно он. Восхитительного насыщенного темно-фиолетового цвета, с длинной немного разлетающейся к низу, но облегающей бедра юбкой, аккуратными оборками, длинными шелковыми перчатками... Сказка... Но, с одним незначительным НО, без коих ничего не бывает в принципе. Ни у него, ни у кого другого, но у него в самой катастрофической мере. Пугающе катастрофической. Всего-то лишь один маленький нюансик - на мой почти нулевой размер откровенное его оголение глубочайшим декольте до самого пупка. И полностью открытая спина. Ах, да. Мне платье показалось изначально шикарным. И даже его декольте смущало лишь тем моментом, что предстояло платье носить мне, а не кому-то другому с более подходящими габаритами и формами. Вот только это было до того, как я увидела его сзади. Ведь должно же было быть что-то, что подчеркивает несостоятельность дизайнера одежды. Самое оно обнаружилось сзади в ядовито-желтом (это к фиолетовому платью с оголенной спиной! Да, я не особо во всем этом тряпье разбираюсь, но небольшое количество вкуса все же мне присуще) шлейфе, который, дабы я не подметала им полы, был обвязан в огромный бант, болтавшийся на честном слове у подола моего платья. Понятию не имею, как дядя с Серхио согласовали этот покрой. Ума не приложу просто. И что самое убийственное, посыльный из офиса "Solang S." принес его мне лишь к самому началу бала, перед самым вручением аттестата, потому что "Мистер Соланж приносит извинения, но ему только с утра пришла в голову невероятная идея с шлейфом, и он до самого этого момента возился с ним, чтобы вы выглядели в нем великолепно и затмили любую на вечере". Свои слова он приукрасил извиняющейся полуулыбкой, которая, вероятно, должна была, по его хитроумному плану, меня утешить. Наверное, именно из-за того, что делался шлейф в спешке, он и держался на соплях, правда, с виду, потому что отодрать его оказалось невозможным. Так что мне пришлось позаимствовать пиджак Егора и проходить в нем весь вечер и ночь. По окончании вечера я попросила брата убрать платье с глаз моих долой, чтобы больше мне не попадалось. И он исполнил мою просьбу, кардинальным решением выкинув его в мусоропровод. Лучше бы он выкинул его в мусоропровод дома соседнего района, потому что кое-кто из соседей, грешил выуживанием из мусорного контейнера полезного барахла. Таким образом, вредная бабулька с первого этажа, Серафима Игнатьевна, славившаяся на всю округу своим длинным носом, а также, как оказалось, не в меру загребущими руками-лопатами, обогатилась фиолетовым материалом, который приспособила под шторки на кухню, и по сей день висящие там, "радуя" меня воспоминаниями.
   Мы продвигались, точнее, продвигался тянувший меня за руку субъект, а я лишь пыталась не сильно врезаться в толпу, потому что не врезаться совсем не получалось, лавируя между веселящейся и гомонящей массой парней и девушек, прячущих свои лица под масками, ошеломляющими своим многообразием, различные вариации коих то и дело бросались в глаза, перемежаясь друг с другом. Здесь встречались и маски, скрывающие лицо полностью, и такие, что скрывают половину лица - верхнюю или правую-левую, как в "Призраке оперы", и также те, которые тонкой полоской с вырезами для обзора прикрывают лишь область глаз. В своем исполнении они, в большинстве своем обладали незабываемым шиком, выполненные в узорах, драгоценных камнях, но были и попроще, без узоров или витиеватых надписей, а один юморист вообще не парился над выбором маски одев на голову шапку с прорезями для глаз и рта, что вызывало невольную улыбку при взгляде на него в шапке в сочетании с пиджаком.
   Меня, тем не менее, тащили вперед, а я сзади могла лишь наблюдать за мощной спиной, протискивающегося субъекта, обтянутой белоснежным пиджаком, с красующейся на нем неизменной для этого места надписью и эмблемой, которая, честное слово, ночами мне будет сниться, "FunkJazzyBand", а также за эмблемкой, красовавшейся на кепке, надетой на нем задом наперед, козырьком ко мне, видимо, по иному надеть маска не позволяет.
   Либо тут не только каждая вещица помечена их логотипом, но и каждый человек, либо мне повезло подвернуться под хорошее настроение одного из участников коллектива виновников торжества. Второе, конечно, жутко круто и Леся обзавидуется, когда я ей расскажу... Хотя что тут такого? Сонька наша с ними и так знакома. И теперь я тоже познакомлюсь... Ух!..
   Наконец, мы добрались до барной стойки. Артем, а мне показалось, что это именно он, хотя я и не была уверена на все сто процентов, несмотря на то, что моему взору представлялась большая часть его тела, исключая, конечно, самую главную, самую узнаваемую мною, глаза и брови, а также учитывая, что память на лица у меня наихудчайшая, все же я была почти уверена, даже без почти, что это именно он, подвинул группу ребят словами "Позвольте", а они без вопросов уступили место в уголке, куда он галантно усадил меня, а сам пристроился рядом, шикарно улыбнувшись. Но даже, если представить и если поверить, что это именно он, ох, сердечко каждый раз так стукает при мысли об этом, словно в подтверждение моей интуиции, то вряд ли он меня узнал, ведь мое обличие там, в парке, и здесь, на балу, разительно отличаются, да так, что я сама себя не признала в зеркале. А значит, он просто клеит очередную девушку, пополняя их количество в своем списке. Интересно, а он ведет список? И какой он длины? Надо будет обязательно узнать, как только он спросит мой номер телефона, а я ему такая "Ошибочка вышла, бабник!" и спрошу о списке. Но какой же он все-таки милый... а ведь, гад, даже не позвонил, нет, я не замахиваюсь на то, чтобы он пригласил меня куда-нибудь, да хотя бы на бал, но это я так, к слову, но он ведь мог элементарно поинтересоваться о моем самочувствии, все-таки, это собака его соседа представляла меня вчера шашлычком. А я как мороженное таю от его улыбки, черт возьми, как взять себя в руки? Видимо, не сейчас и не сегодня, потому что стереть блаженную улыбку со своего лица я просто не в состоянии.
   - Что будешь пить? - громко поинтересовался он, перекрикивая звуки музыки, доносившейся, кажется отовсюду.
   Не удивлюсь, если динамики размещены даже в стенах. За месяц подготовки, Соня вроде говорила именно об этом периоде, думаю, можно было добиться и не этого. Но то, что получилось, впечатляло.
   - Не знаю, - пожала я плечами.
   Опыта питья напитков в клубах у меня нет. Максимум на что хватает моей фантазии, ограниченной мирскими желаниями, - коктейль... молочный. Только вот тогда он решит, что я дитё и убежит клеить другую мадемуазель, а я так и не узнаю о списке... Нет. Не буду себя обманывать, список меня волнует мало, а вот то, что он рядом со мною и предлагает мне выпить, а потом мы весело проведем время, и он проводит меня домой, а может даже украдет нежный поцелуй под полной луной, и позвонит мне на следующий день, чтобы пригласить на свидание, а потом... Стоп! Надо бы ограничить свои фантазии тем, что он, в первую очередь, бабник.
   - Может мартини?
   - Фу, как банально, - невольно, чисто на автомате, вырвалась у меня фраза, которую относительно мартини всегда произносит Леся, она предпочитает мохито.
   - Что? - не расслышал Артем.
   Уф, слава богу, а то я уже покраснела, хорошо, на лице маска и он не видит помидорного оттенка, разлившегося по фэйсу.
   - Мохито, - удачно вспомнила я о Леськином пристрастии, сама его сегодня испробую.
   - Окей, - мне показалось, или под маской что-то дернулось, будто он мне подмигнул, мол, одобряю твой выбор? - Один мохито и минералки газированной, - заказал он бармену.
   Не ожидала, что этот брутальный мачо будет пить минералку. Или это он для меня, чтобы не мучало похмелье. Тьфу, какое похмелье сейчас? Это утром надо... Эх, надо было не чудить и просить коктейль.
   - Почему такая красавица и без эскорта? - облокотился он на стойку левым локтем таким образом, что моему взору предстала черная футболка, судя по тому, как она на нем болтается, размера XXL, на которой изображен мультяшный персонаж одного из глав семейства Флинстоунов, не помню имени.
   Я потупила глазки, больше из-за того, что мне действительно хотелось ответить, почему я без сопровождения, только подобная правда, к тому же ревниво-обиженная, сразу же его от меня отвадит, так что нужно было как-то снять напряжение, хотя бы прикрыв глаза. Но он, кажется, решил, что я скромная. А я ведь и правда, скромная... Молчу себе в тряпочку, никого не трогаю.
   - И все же, малыш, может, я смогу составить тебе компанию? - осторожно вставил он в мое глубокое молчание.
   Забыв, что я скромно туплю глазами, созерцая мерцающий от встроенных в некоторые его части лампочек пол, я вскинула на него взгляд, при этом в мою недалекую черепушку сразу вдруг дошло, что под маской мой спектакль все равно был не особо заметен. Честно, прозвучало весьма неожиданно, хотя и воспринято не без моего самодовольства.
   - Даже не знаю, стоит ли тебе доверять себя, - где я только понабралась фраз для флирта?
   - Так давай проверим.
   Я только за! Даже готова руку поднять в порыве и головой кивать, но нужно держать себя в руках.
   - Хорошо, я согласна... послушать твои доводы, - ух, я сама себя удивляю.
   Артем усмехнулся, как-то хищно что-ли. Совсем не по-артемовски. Наверное, это его ипостась бабника открывается мне в полной мере. Бармен подал нам напитки.
   - Во-первых, я красивый, - начал он перечислять свои плюсы, старательно загибая пальцы.
   - Под маской все равно не видно, - свела я первый плюс на минус, заставив привести указательный пальчик вновь в не согнутое состояние.
   - Я бы снял, но сама понимаешь - таинственность будет нарушена.
   - Понимаю, - поддержала я его серьезный тон.
   - Хорошо, я умный, - нашел он новый довод в свою пользу.
   - Нарисуй мне формулу динитрил адипиновой кислоты, - удачно вспомнила я одно из заучиваемых мною соединений по органической химии, каменно впечатавшееся в мою память после того, как попалось мне на экзамене в вопросе о восстановлении нитрилов при каталитическом гидрировании.
   Если честно, в химии я не сильна. Скорее даже наоборот, так что если человек отвечает без вопросов на любой химический вопрос, то он автоматически включается мною в графу умников. Да и вообще - зачем архитектору химия?!
   - Я с удовольствием, - пухлые губы Артема расплылись в улыбке, а затем он развел руки в стороны. - Но нечем, - уголки подернулись вниз в сожалении.
   Я механически потянулась к сумке, но вместо привычной вместительной котомки, которая обычно забита всяким барахлом, включая ручки и карандаши, обнаружила маленький черный клатч, покрытый блестками. Леська сунула его мне в руки перед выходом, а вот вырвать рюкзак из рук Сони ей не удалось.
   - Да, нечем, увы...
   - Я добрый и не жадный, - продолжил он.
   - Заметила, - я подняла стакан с мохито, как бы транслируя ему его щедрость, он поднял стакан с минералкой в намерении чокнуться со мной. - За красоту, ум, доброту и щедрость!
   - А также за ответственность, преданность, надежность, честность! - дополнил Артем свой чек-лист положительных качеств.
   Бокалы чокнулись, звон стекла утонул в грохочущей музыке, как и наши улыбки. Надо сказать, довольно интересный вкус у мохито. Надеюсь, меня от него не развезет.
   К моему, да-да, уже моему, кавалеру подскочил одетый ровно как он маленький попрыгунчик. Его реально никак иначе не назовешь, он в буквальном смысле разрезал толпу своим неожиданным появлением, вернее, скачком из самой ее гущи. Сам невысокого роста, находящийся в постоянном движении под ритмы качающей музыки, он, вероятно, был еще одним членом их команды. Об этом я судила по его одежде - такой же пиджак, футболка, на которой изображен один из детишек Флинстоунов, идентичные Артеминым джинсы и кеды, отличие составляет лишь кепка, то есть ее отсутствие. Наклонившись к Артему, он принялся что-то ему втолковывать. Поначалу парень отмахивался, но все же победу одержал попрыгунчик, тогда Артем вновь обратился ко мне с сожалением в голосе:
   - Извини, малыш, мне надо бежать...
   Опять бежать. Он всегда от меня сбегает. Совсем не удивлюсь, если в прошлый раз ему звонил именно этот шкет. Ну вот, я даже расстроилась немного.
   Нет, он того не стоит.
   Ведь не стоит же?..
   Или стоит...
   Ромашку бы в руки и погадать "стоит-не стоит, стоит-не стоит..."
   Артем, мягко пожал мою руку, наградив выразительным взглядом, а коротышка кинул короткий (какая смешная тавтология) кивок, представился:
   - Ваззап3! Я Малик, - затем вытянул мою ладошку из рук Артема и легонько коснулся губами. - Приятно познакомиться, - на что мой новоявленный кавалер отвесил ему подзатыльник.
   - Пис4, найсовая хани5! - выкрикнул напоследок Малик, и они скрылись в толпе.
   Медленно попивая мохито, я предавалась свойственному мне анализу своих действий, слов и поведения, при этом на моем лице блуждала довольная улыбка сытого кота, переевшего сметаны, в моем случае - комплиментов, ведь обычно даже один для меня является огромным успехом. А между тем, музыка прервалась, и раздались оглушительные крики в микрофон.
   - Здравствуйте-здравствуйте-здравствуйте! От имени нашего скромного коллектива объявляю бал открытым! Йе! Е-е-еее! Для начала, конечно же, я представляю вашему вниманию нашего любимого спонсора - баскетбольную команду "Выше Неба"! Аплодисменты им, хэй!
   Зал, вернее даже, здание утонуло в истошных рукоплесканиях, свистах и улюлюканьях, предназначенных для любимой команды баскетболистов. Не скажу, что они лучшие или побеждают везде и всегда, но это местная команда, которую поддерживают власти, весь город, в сущности, весь округ.
   Мне из своего уголка совсем не видно было кто так истошно вопит в усилитель, но народ потянулся куда-то влево, и я решила не отставать, взяв курс следом. Очень медленно, то и дело отдавливая мне ноги, пихая меня со всех сторон, притесняя и вытесняя, к моему удивлению, толпа продвинула меня, вышвырнув прямо к круглой сцене, находящейся на уровне с полом, но огороженной цепью, а также брутального вида охранниками, которые стояли по всему диаметру круга на расстоянии двух метров друг от друга. Меня же, как самую везучую, вышвырнуло прямо к могучему, словно айсберг, телу одного из секьюрити, таким образом, обзор центра сцены стал для меня недоступен. Но это не помешало мне разглядеть скачущего по всему ее периметру высоченного парня с микрофоном, зажигающего толпу, он оказался третьим человеком на вечере, одетым идентично Артему.
   - Да! Именно такими аплодисментами приветствуют победителей! Это наши ребята прыгают выше неба и забивают точно в кольцо! Кому как не мне знать? Это говорю вам я, ваш верный слуга господин Ванильный! Йеа! Как вы знаете, я сам в команде уже сколько лет... Также хочется отметить особой благодарностью мэра города Светова Валентина Никитича. Спасибо! Спасибо за предоставленное здание ДК! Наши фэнксы6 бесконечны! Поверьте, - он прижал руку к сердцу. - Мы очень вам благодарны. Говоря мы, я подразумеваю ВСЕХ нас! Ведь, правда? Мы благодарны мэру?
   - Да! - раздался неровный, но громкий и режущий слух крик, кажется, каждый решил поддакнуть.
   - Скажем мэру спасибо?
   - Скажем!
   - Спа-си-бо! - проорал он и повернул микрофон к залу, обойдя всех по кругу, люди выкладывались по полной, пока я изо всех сил пыталась не оглохнуть.
   - Такое спасибо - мед для ушей! А теперь самая важная часть! Организаторы! Воплотители! Идеалисты! - выделил он каждый эпитет. - И просто красавцы, живущие ради жизни, а наша жизнь - это танец! Наша крю7 - "Фанк Джаззи Бэнд"! В доску свои маны8! Танцующие боги, на сцену!
   На импровизированную сцену по появившимся откуда-то из-под потолка канатам спустились остальные пятеро участников проекта FJB. Одинаковая одежда, ловкость и гибкость. Впрочем, это все, что я смогла углядеть, пока не была осаждена стоящей передо мною неподвижной каменной глыбой, которая старательно пресекала любые мои попытки заглянуть за спину оной. Таким образом, мне оставалось лишь слушать грохочущую музыку и догадываться о том, что творится на сцене, а судя по радостным физиономиям соседей и одобряющим окрикам, а также по надрывно комментирующему заводиле вечера, сейчас шло активное представление участников бэнда с их выступлениями.
   Так что, нервно подпрыгивая на носочках, я, краем глаза ухватывая фигуру очередного представляемого, двигающегося в такт музыке, парня пыталась определить кто же их них мой знакомый незнакомец. Что совсем не удавалось по причине их единой формы одежды и неотъемлемых частей маскарада - серебристых масок, кстати, тоже одинаковых, так что мое предположение о масках-родственницах потерпело крах, разбившись на мелкие кусочки. Не беда, придумаю себе новую теорию. Как-нибудь. Все выступающие показались мне одинаковыми по росту, хотя вряд ли это так. Но с моего козырного места разглядеть лучше не удалось.
   - Первым представлю человека, который стоял у истоков вместе со мною, это Фотограф! Поприветствуем его бурными рукоплесканиями!
   Фотограф исполнил невероятные, судя по одобряющему гулу, па, заставив людей взбудораженно хлопать, в конце своих шикарных выкрутасов выкинул кепку в зал, я это заметила лишь потому, что она пролетела прямо над моей головой, приземлившись в чьи-то цепкие руки, из которых была немедленно вырвана другими более цепкими руками, но на этом потасовка себя не исчерпала, а кепка кочевала все дальше и дальше от сцены, скрываясь из зоны видимости.
   - Шерхан! Этот ман также стоял у истоков! Грациозный и суровый как тигр. Аплодируем, пипл9, аплодируем!
   Снова прыжки по сцене, оставшиеся недоступными моему взору, томные девчачьи вздохи и совсем уж детские выкрики относительно своих глубоких чувств к герою.
   - Джава Мэн! Строго индивидуален во всем! А также утонченный ценитель кофе!
   Еще одно выступление, сопровождаемое неизменными подбадривающими криками.
   - С радостью представляю, нет, не скрепку, и не скоросшиватель, и даже не стикер, а Степлера!
   Шоумен представил следующего танцующего бога, со смешным именем, который также кувыркался на сцене, собрав оглушающие вопли, на смену ему вышел пятый собрат по команде, представленный знакомым мне именем.
   - Малик! Несмотря на свой юный возраст, в нашей команде уже давно! Удивительное чувство ритма.
   Каким образом Малик транслировал свое чувство ритма, вновь осталось мне неведомым.
   Тут раздался другой голос:
   - А теперь я представлю вашему невероятно терпеливому вниманию того, без кого этот вечер просто бы не был организован, того, кто вложил всю свою душу, практически не спал последний месяц, разрываясь между осуществлением мечты и баскетом10! Да, вы верно подметили, - ответил он на нестройные выкрики из зала имени последнего героя. - Это Ванилла Вэйв! Встречаем, друзья!
   Ага, тот, который Ванильный, и есть Ванилла Вэйв. Что ж, его имя мне по вкусу, как название моего любимого вида чая. Хотя я и не поняла что это за баскет, но зато об осуществлении мечты мысль сформировалась достаточно четко, что-то проскальзывало в приглашении.
   Жаль, конечно, что я так и не увидела ни одного выступления. Зато моему взору предстала другая картина, а именно то, что если из-за барьера я не видела сцену и то, что на ней творилось, то все остальное было как на ладони. Я приметила в зале еще с десяток человек, одетых как FJB. Наверное, это парни из их клана, тоже мне клан Сопрано, еще бы вместо своих кепочек фирменных шляпы надели, чтоб сходство с мафиозными элементами обозначить. Хотя мне, хоть убей, непонятна причина идентичности их одежды. Это же всех перепутать можно и не узнать нужного.
   - Спасибо за внимание! От всех нас! Спасибо, - после оглушительного перфоманса Ванильный вновь захватил микрофон в свое владение и теперь, хоть и орал все с тем же энтузиазмом, но уже немного запыхавшись. - Фанк Джаззи Бэнд! А теперь настало время напомнить тем, кто записался на батл. Вы видели нас. Мы победители крупнейшего всероссийского конкурса по брэйк-дансу "Бабл Джэм" ("Bubble Jam"), мы ежегодные призеры мероприятия по поддержке урбан стайла "Сникерс-Урбания", а также хип-хоп феста "Кофемолка", мы те, кто занял первое место в конкурсе "Алло, мы ищем танцоров!" в рамках первого музыкального канала, мы организаторы ежегодного общероссийского летнего сбора "Фанки Бас" ("Funky Bus") по обмену навыками и умениями, и это всего лишь краткий список наших достижений. Если ты все еще уверен в своих силах, и не зассал, как типичный бастард, а, как мы договорились, уже подошел и зарегистрировался, предоставив высланный тебе заранее купон, получил свой номер, то милости просим на эту сцену ровно через полчаса, хоуми11! А сейчас, ЭмСи, музыку! Кстати, наш ди-джей на сегодня - известнейший ЭмСи Томас Сойер (MC Tomas Soyer)!..
   Еще один бурный шквал аплодисментов растворил дальнейшую фразу заводилы. Видимо, этот ЭмСи действительно известен не только на словах. Затем парни каким-то образом покинули сцену, смешавшись с толпой. А мне только сейчас стало понятно, зачем им нужны были такие костюмы. Конечно же, чтобы на них не кидались бешеные фанаты (а у них, оказывается, ЕСТЬ фанаты!), ведь под маской мог оказаться обычный член клана. Никогда не предполагала, что би-боинг настолько популярен среди молодежи. Кстати, не только молодежи, так как я уже успела приметить несколько морщинистых подбородков в толпе.
   Все та же подвижная толпа вынесла мое бренное и, по всей видимости, безвольно тельце к стене. Удержаться на ногах оказалось сложным, потому что то, что я посчитала стеной, на самом деле представило собой открывшуюся от моего напористого рвения упереться во что-то недвижимое дверцу со ступенями, ведущими на настоящую сцену. Ту, которая была здесь до вмешательства группы ценителей уличного танца, которая была построена еще в далекие советские времена и с тех не реконструировалась ни разу. Недолго думая, а вернее не думая вообще, я поднялась с колен и забралась вверх по ступеням, моим вниманием завладела высокая, до самого потолка, стеклянная стена, точнее, прекрасный вид на зал, который открывался за ней. Мне, наконец-то, представилась возможность разглядеть и оценить убранство зала, блиставшего своим великолепием и буйной фантазией дизайнера. На что я не обратила своего внимания, как попала на бал - это на то, что все посадочные места были сняты. Как-то слишком невероятно и, думаю, организатором это вышло совсем недешево. Неужели на брейке можно "зашибать бабло", как говорит Леся? Сомневаюсь, видимо, спонсоры не поскупились. Яркая подсветка на стенах, потолке и даже поле, сейчас пола не видно, но на полу у барной стойки была, а значит и здесь также. Если отключить верхние лампы, то вполне можно было бы решить, что я оказалась в ночном клубе, где грохочет музыка, где люди трутся телами друг о друга от недостатка пространства на танцполе, где витают пары дыма, которые впитываются глубоко в каждую клеточку тела, где у барных стоек распивают увеселительные напитки, а в VIP-кабинках раскуривают кальян... Вот такие они, клубы. И может, поэтому я их не люблю, но стоять за стеклом и любоваться всем со стороны, конечно, совсем другое дело. Тем более, сегодняшняя вечеринка тематическая, а значит гораздо интереснее обычных.
   Благодаря тому, что зал освещался тысячей огней, я приметила в толпе ярко-рыжую макушку в белом платье. В голове вмиг нарисовался план догнать и вцепиться мертвой хваткой в какую-нибудь живую часть туловища, к которому сия макушка крепится шеей, или любых конечностей, пусть даже ноги, и пусть бы она потом волочила меня за собой по полу, ругаясь на чем свет стоит, все равно это лучше, чем быть одной среди толпы неизвестных людей, и я бы упросила ее вывести меня прочь. Но эта мысль быстро сгинула вместе с Соней, которая в считанные секунды юркнула в самую гущу и пропала из виду. Я же мысленно похвалила себя за то, что не сдала позиций, поддавшись искушению заведомо ложного предположения, что она меня отсюда выведет, "ложного" в виду ее безмерно зашкаливающей вредности, а осталась на своем месте, припарковав попу на полу, сев в позу лотоса перед огромным экраном, транслирующим реалити-шоу, предварительно исследовав остальную часть сцены. Здесь обнаружилось впечатляющее число музыкальной аппаратуры и следящий за всем ее количеством один единственный человек, совершающий короткие перебежки от установки с множеством цветных кнопочек и крутящимися пластинками к одному дисплею, подключенному к какой-то установке, либо к другому дисплею, синхронизируемому с синтезатором, инструментом, который я узнала, даже не повернувший головы в мою сторону при моем появлении и далее при бесцеремонном освоении мною обиталища аборигена. Кажется, это единственный человек, не имеющий в своем прикиде даже намека на эмблемку организаторов. Эдакий попугай - желтая кепка с прямым козырьком и черными буквами NY по боку, скрывающая водопад пышных кудрей, погребенная под объемными наушниками, плотно прикрывающими одно ухо, но демонстрирующими второе, мочка которого полностью усыпана маленькими серебряными кольцами-серьгами, взмокшая синяя футболка со знаком Супермена, напульсники тех же ярких цветов, скрывающие элементы рисунков полностью татуированных рук. Во что облачены его ноги было не видно, но уверена, что цветовая гамма соблюдена в строгой форме.
   Придя к выводу, что данный субъект меня не заинтересовал, мой взгляд наткнулся на тележку с едой и охлажденной бутылкой бордового цвета жидкостью, вином. К нему же прилагался высокий круглый фужер на ножке. Учитывая то, что поесть мне сегодня за весь день так и не дали, а единственным употребленным мною продуктом был лишь стакан мохито, при виде уже давно остывшего большого куска прожаренного бифштекса и прилагающегося к нему гарнира, жареной картошки, у меня надрывно заурчало в желудке, жалобно требуя накормить его. Но воровать еду у взмыленного оператора ниже моего достоинства, даже несмотря на то, что у меня есть опыт в подобных, то есть в воровстве, вещах. Поэтому осмотрев содержимое тележки, а именно вторую полочку, спрятанную под скатертью, видимо, благодаря своему ярко-выраженному шестому чувству, я обнаружила среди салфеток, запасных ложек, вилок и ножей, запечатанную пачку чипсов, которую тут же присвоила. А что такого? Это грабительством не назовешь, так, мелкое хулиганство, а если смотреть в глобальных масштабах относительно данного индивида, спасение бедного забегавшегося, исхудавшего типчика от канцерогенов и холестерина, которыми сия пища кишмя кишит. Так что пусть мне спасибо скажет, что я забочусь о его предполагаемом гастрите или даже язве. Так сказать, жертвую своим здоровьем ради него...
   Таким образом, я стала обладательницей полного бокала вина и уже вскрытой мною упаковкой чипсов, и устроилась поудобнее перед "экраном" в предвкушении просмотра времяпровождения местного бомонда, представители которого прилично потратились на шикарнейшие наряды, которые, к их разочарованию, оказались измяты от прессующего количества народу.
   Мои любимые сырные чипсы уминались быстро, а вот вино, изначально кислющее на вкус, пилось с трудом, по крайней мере, первые глотки, в дальнейшем же мои вкусовые рецепторы приноровились к кислинке, что позволило не торопясь и пребывая в состоянии наслаждения обнаружить, в конце концов, что бокал, как и упаковка чипсов, пуст. Странно, я выпила целый, нет, не так, ЦЕЛЫЙ бокал алкоголя, пусть и не слишком крепкого, хотя кто знает, может оно настоявшееся, и не опьянеть! Нет, так не правильно. Или это я крепкий орешек? Надо же... Налью себе еще один, раз я такая стойкая. А вообще, я могла бы на спор в баре пить алкоголь и выигрывать пари!.. Ой, размечталась. Какой алкоголь? Он же вреден. И вообще, употреблять спиртные напитки не достойно девушки. Вот выпью последний бокальчик, и все. Введу табу на алкоголь.
   А между тем в районе круга дивиниловой сцены снова появились участники FJB. Правда, мне были видны лишь их макушки, но это определенно были они, в своих неизменных кепках. Вновь микрофон схватил Ванильный, которого я уже могла узнавать по голосу. Обычно у меня с этим плохо. В смысле, с запоминанием. Не то, чтобы память совсем никакая, хотя тенденция к этому отклонению имеется, причем существенная, ведь я никогда не запоминаю лиц с первого взгляда. Та же история с голосами, стихами, текстами... Список можно продолжить, но суть в другом. Здесь главное слово "обычно". Ведь встречаются и исключения, приятные, запоминающиеся, милые сердцу или же вызывающие агрессию и негативные чувства, но в любом случае отпечатывающиеся в памяти недемонтируемым оттиском, разбавляющим монументальность до посредственности. Голос заводилы вроде ни под какую из вышеперечисленных категорий не подходил, будучи особенным благодаря своему слогу, что и повлияло на его дальнейшую узнаваемость мною.
   Он что-то орал в микрофон, толпа радостно гудела, свистела и хлопала в ладоши, общий смысл сказанного им ускользал от меня, создавая ощущение, будто я гоняюсь за ним, смыслом, словно за своим хвостом, так как в это время я предавалась мыслям, витающим в моей голове, но время от времени ловила отдельные его выражения, пыталась их осмыслить, но снова переключалась на себя, и так бесконечно.
   Общая идея, понаворачивав круги вокруг моего отрешенного сознания, все же соизволила устроить визит в мою черепушку с новостями о том, что батл начался. А все, что я могла видеть со своего места - это либо макушки, либо сверкающие чистотой подошвы. Хотя уточнение о чистоте, конечно, явная отсебятина, но вряд ли они там грязь месят.
   Пребывавший со мною в одном помещении музыкальный ассистент ловко подстраивал музыку под участников танцевальной битвы, меняя и миксуя ее на все лады. Мне определенно начинает нравиться эта музыка! Тело начало отвлекаться на особо ритмичные аккорды и голова с руками пустились в оживленное движение под жаркие мотивы, правда пока медленно и вяло. Но это же только начало!
   Меня отвлек скачущий в припадке тахикардии клатч, в котором обнаружился только что отключившийся от активной вибрации мобильник с десятком пропущенных звонков от Егора и смсок, общий смысл которых сводится к "срочно свяжись со мною!" Как же я могла про него забыть? Хожу тут одна, пью в одиночку... Так и спиться недалеко. Картина нелицеприятная. Даже отвратительная. А всего-то надо было набрать брата, вот уж кто составил бы мне компанию. Не в распивании алкоголя конечно, а просто бы составил компанию. Разве возможно просить об этом Соню или Лесю? С сестрой все понятно, с подругой, в прочем, тоже. Наверное, охмуряет какого-нибудь бедолагу, который будет потом неделями по ней сохнуть, а она ему даже не расскажет о том, что у нее есть парень. Она очень хороший человек, хоть и наводит весь этот антураж, но это всего лишь для того, чтобы закрыться от посторонних, а вот зачем она поступает так с парнями мне все равно непонятно (и пусть она сколько влезет утверждает, что "козлы они рогатые все, надо же кому-то их проучить"), но она совершенно недееспособна в качестве подруги. Ее откровенный эгоизм нередко берет верх над остальными чертами характера, но это происходит без присущей настоящим злодеям осмысленности, относя ее в иную категорию, просто по воле единственного ребенка в семье, пока не родились младшие представители семейства Радуги, что, конечно же, оставило свой жирный след на страницах истории ее жизни.
   Первой мыслью было перезвонить брату, следующей, что все равно не услышу его, а он меня, так что я быстро набрала сообщение, правда несколько раз промазав по кнопкам телефона: "Что случилось?"
   Его ответ не заставил себя долго ждать.
   Е: "ты где?"
   Л: "на балу"
   Е: "конкретнее! ты мне нужна. срочно!"
   Ему нужна моя помощь? Он так редко просит меня... Определенно, сегодня я звезда!
   Л: "можешь на меня рассчитывать. я за стеклом"
   Е: "???"
   Л: "рад, что помогу? =)"
   Е: "=) рад. за каким еще стеклом?!"
   Стеклянным, ха, вот умора.
   Л: "где сцена. старая"
   Е: "в ди-джейской?"
   Так вот что это за комната, стоило догадаться. Не зря парень тут скачет между аппаратурой и, как теперь мне стало ясно, ди-джейским пультом. Только странно, что по задумке толпа его не видит. Хотя на взмыленную фигуру и потную рожу ЭмСи Тома Сойера смотреть не особо кому захочется. Я и не думала, что быть диск жокеем так сложно. А тут на тебе - прямое противоречие моим знаниям. Оказывается, живя бок о бок, исключая последние два года, с представителем урбан культуры, и думая, что знаю о них все, на самом деле я не знала и малой толики. Зато сейчас наверстаю, поглощая большой объем информации скопом.
   Л: "видимо, да"
   Ждать пришлось не долго. Егор пришел почти сразу, испугав меня своим неожиданным появлением сзади, когда я, прислонивши ладошки и лицо к стеклу, выглядывала его в зале. На мое причинное удивление последовал его не менее причинный взгляд на пустой бокал, лежащий рядом со мною на полу, уже третий по счету, так что судить о том, сколько прошло времени с моего здесь пребывания я не могла.
   Егор был одет под стать урбан стайлу: кеды, широкие спортивные штаны, майка баскетбольной команды "Lakers" под номером 32. Мне пришло в голову, что даже если бы он надел на себя тысячу шмоток, как капуста, но оставил бы на виду какую-нибудь часть тела, любую-любую, я бы его узнала. Так что маска, скрывающая часть лица, а также одежда, совсем не присущая ему, не может сбить меня столку, введя в заблуждение, мешая его узнать.
   - Это уже лежало тут, - отчего-то соврала я, тоже кинув взгляд на опустевший бокал.
   Нет, я не боюсь признаться брату, что употребляла что-то крепче кофе, он в любом случае поймет меня и ругать не будет, так, наградит парой предложений для назидательной, но лишь для видимости, острастки, и все. А еще в шутку поинтересуется, почему без него. Так что я понятия не имею, что на меня нашло.
   - Охотно верю, - ответил брат с лицом, выражавшим прямо противоположное. - От кого прячешься?
   Я пожала плечами, не придумав вразумительного ответа.
   - А у тебя глазки бегают.
   - Ничего не бегают, - вмиг возразила я, зажмурившись несколько раз.
   - Бегают-бегают. И лицо красное, - мои руки тут же принялись тщательно тереть щеки, что, наверное, делало его еще краснее, но эта мысль была от меня далеко. - Ты либо причешешься от кого-то, либо пьешь с однёху.
   - Не прячусь я... - вымолвила, и тут до меня дошло, что брат добился своего, прекрасно зная мою реакцию, что отрицать я буду то, что ложь, таким образом, правда и выскочит наружу.
   - Эх, сопьешься же ты у меня, - сделал верный вывод Егор. - Как я буду тебя людям представлять? Знакомьтесь, это моя сестра-алкоголичка, и тут выходишь ты вся такая беззубая, а тот остаток зубов, что есть, гнилой, плюс смердящий запах изо рта и протянутая рука с жалобной просьбой "Подайте на старость!"
   Я, разумеется, мгновенно вообразила себе эту тщедушную картину и сморщилась, ассоциировав на периферии сознания ложный выдох старушенции гнилостью прямо мне в лицо.
   - Не сопьюсь.
   - А зачем тогда отнекивалась? Стыдно? И правильно - пить - стыдно! - назидательно пригрозив мне указательным пальцем, изрек братец, но сразу сменил тему, прекратив меня третировать. - Ты же не пьяна, нет? На ногах держишься? Супер, пошли.
   Он схватил меня за шкирку и поставил на ноги, а потом потянул за собою в район закулисья, откуда до этого феерично появился.
   А коридоры закулисья, меж тем, вовсю кишели жизнью. Здесь группками собрались парни и девушки, бурно обсуждая битву и то, как они выступили, что получилось хорошо, а что не получилось, на какие элементы стоит обратить внимание, одновременно показывая движения. Некоторые стояли красные и злые после проигрыша, кто-то тихо, мирно стоял в сторонке, сосредотачиваясь мысленно или просто с долей пофигизма в характере. Кто-то из этой толпы хлопал Егора по плечу, выражая чувства фразами: "респектоз", "молодчага, братан", "отличный локинг12", а кто-то при его приближении отворачивался, скрывая недовольную гримасу.
   Коридоры вели к залу своим особым, длинным, но более удобным путем, таким образом, выйдя из них, до сцены было добраться намного легче и быстрее, чем, если пересекать весь зал по моему пути, которым я добралась до ди-джейской. Оставалось лишь поинтересоваться у Егора, зачем он тащит меня к ней. Хочет приобщить к культуре би-боинга, чтобы я все увидела своими глазами? Вряд ли... Он же прекрасно осведомлен о моих пристрастиях, к которым сия сфера никоим образом не относится. Хотя, он же говорил что-то о помощи. И чем я могу ему помочь?
   Мы пробрались к сцене, посторонив сидящих вокруг нее ребят, недавних участников битвы, среди которых я вновь приметила рыжую макушку и, в виду наивности, дернулась к ней, но брат меня не отпускал, протаранив пару стоящих перед ним парней, вышел к противоположному от стоящих на другом конце ребят из FJB краю сцены. Нас стало четверо. Другими двоими оказались Леха и Леон, друзья Егора, с которыми я очень хорошо знакома. И если Леона, в миру Леонида, я была искренне рада видеть, то на счет Алексея такого не наблюдалось. Скорее, чувства к нему были строго противоположны настолько, что первым позывом было развернуться и уйти. Но я осталась. Брат меня выпустил меня из рук, и я оказалась в свободном парении, с радостью ребенка осознавая, что на мне кроссовки, а не те экстремальные туфли, с которых я бы точно навернулась.
   В голове от резкой остановки появилась куча мыслей, при этом она стала легкой-прелегкой, норовящей улететь к небесам, как воздушный шарик, наполненный аргоном. Знакомое ощущение. Его я уже испытывала однажды. Все на том же злосчастном выпускном, который запомнился мне, как самый идиотский день на планете. Во-первых, из-за платья, которое больше открывало, чем скрывало, а во-вторых из-за того, что меня, пока не видел Егор, споили два его лучших друга, те же Леша и Леон, неразлучная и до сих пор парочка. Обычно они проказничали втроем, но иногда сговаривались и творили "безобидные", как им казалось, шалости против третьего. В те дни они пребывали в состоянии депрессии по поводу того, что на днях пришло письмо из Оксфорда с новостью о том, что Егора принимают в один из старейших университетов, и решили его подбодрить, хотя подбодрить они решили скорее себя, чем его, развеселив видом наклюкавшейся сестренки, известной своим благоразумием. Вооружившись своим дибильным планом, они, планомерно заговаривая мне зубы, опаивали меня любимым мною апельсиновым соком, с разбавленным в нем алкоголем, причем с каждой порцией сока алкоголя было все больше и больше, а я так и не заметила, что сок был разбавлен. Что не дано было мне, было дано Егору, и он обнаружил меня в компании в хлам пьяных друзей, разглагольствующей о поэзии и декламирующей письмо Татьяны к Онегину, ругающей ведущего жизнь заправского повесы Лешу. На словах "и в мыслях молвила - вот он" появился брат и принялся выяснять, как посмели и кому первому дать в рожу для профилактики. Затем, все же решив, что оставлять парней, пребывающих в состоянии недержания на ногах, здесь было бы кощунственным, потащил их к машине, в которую уже успел загрузить меня, с приехавшим в ней дядей Максом, которому Егорка предусмотрительно позвонил, потому что и сам был нетрезв, а денег на такси взять не удосужился. И все это я знаю не по рассказам, я помнила отчетливо каждую деталь, каждое сказанное мною слово, а на следующий день ходила по дому на цыпочках и непременно с красным лицом, испытывая жуткое чувство стыда, захлестнувшее меня с головы до ног. Но ходить тихо и незаметно я начала только под вечер, а до этого я и нос сунуть боялась из-под одеяла, под которое забурилась сразу же после контрастного душа. Около моей кровати устроили семейный патруль с тазиком, который, к счастью, не пригодился. И всем семейством жарко обсуждали, кто как первый раз напился. А дети жадно слушали, старательно запоминая информацию, собирая компромат на родителей, мало ли когда пригодится. Сеня сидел с невинным видом на краю кровати без камеры в руках, видимо, что и послужило страховкой к откровениям наших пап, но он не выглядел безобидно, уж мы-то знали, что камера надежно припрятана в комнате и ведет свой скрытый шпионский сбор информации.
   - Твоя задача - улыбайся, подтанцовывай, заводи толпу. Сможешь? - дал мне задание братик.
   - Легко! - выдохнула я ему в лицо парами настоявшегося виноградного напитка.
   На что брат подозрительно уставился в мои глаза, как бы налаживая контакт с учреждением моих дум, коих на данный момент в нем не водилось, что не укрылось от его внимательного взгляда.
   - Точно? - переспросил он.
   Я утвердительно кивнула, старательно наставляя себя "Только бы не упасть, только бы не упасть!"
   - Прости, что втягиваю. Но они, - Егор кивнул в сторону стоявшей напротив команды. - Выдвинули условие относительно состава команды - от четырех человек, у нас была острая нехватка. Так что ты, солнышко, наша спасительница!
   Я определенно звездень вечера. Так что "Главное, не упасть!"
   - I`ll do my best, - заверила я братца на ломаном английском фразой, что сделаю все, что в моих силах.
   Его это вроде как утешило, по крайней мере, он прекратил свои нравоучения и после слов, что финалисты "Funk Jazzy Band" и "The Leaders Crew" вступают в последнюю решающую схватку. Стоп. Если это уже финал, то каким образом они втроем дошли до него, ведь условие поставили, о чем я незамедлительно поинтересовалась у Леона.
   - А у нас был четвертый. Только он ногу подвернул, причем сильно, его на "скорой" увезли. Так что ты нам необходима, - его широкое лицо расплылось в улыбке.
   - Я значит, запасной аэродром?
   - Да уж скажешь тоже. Нам нужен человек, который умеет танцевать. Ты прекрасная кандидатура.
   - Но не в этих танцах, - я специализируюсь на бальных.
   - Да ладно тебе, просто помоги брату, - вклинился в наш разговор Леша.
   Я бы его отшила, сказав пару ласковых, но не при Егоре, который считает, что я всего лишь плохо переношу наши с ним разладившиеся отношения. Возможно, когда-нибудь я расскажу брату всю правду, что произошла почти четыре года назад, но за все это время он пока ничего не узнал ни от меня, ни от друга. Даже больше - никто ничего не знает, кроме меня и Леши. А если узнает, то вряд ли они смогут дружить дальше, а может это просто моя фантазия, что подобная правда может внести разлад в их дружбу. Как бы то ни было, она остается погребенной на глубину земного радиуса и спрятана за семью печатями.
   - Окей, - вымолвила я и перевела внимание на команду противников, которые уже начали по одному двигаться в такт с отобранной специально для битвы музыкой и выделывать ошеломляющие финты.
   Они наконец-то поснимали свои пиджаки и кепки, оставшись в футболках с неизменными "Флинстоунами", у каждого свой персонаж. А ведь один из этих парней Артем, осенило меня. Кто же у него был нарисован? Кажется, один из глав семейств. То ли черноволосый, то ли рыжий. А может и ни один из них... На сцене есть оба папаши, мамаши, девчушка, мальчишка, динозаврик. Получается, семь. У них тоже прибавление в команде? И как мне идентифицировать Артема среди всех?..
   Первым из них вылез Малик, я его узнала по невысокому росту и невероятной подвижности. Он задал ритм, исполнив прыгающие движения, при этом вся остальная часть тела не оставалась в стороне, плечи, руки и даже пальцы передвигались в ведомом лишь им маршруте, к которому торс отдавал импульсы, зарождающиеся где-то в глубине души. Невероятное зрелище. Я видела танцы, я танцевала их, но такого, да еще и в живую, не видела.
   В ответку ему с нашей стороны вышел Леша в одинаковой майке с Егором и Леоном. Сразу видно - команда, только я не вписываюсь со своим пышным платьишком. А Леха, оказывается, тоже умеет танцевать и собирать аплодисменты, совсем не хуже Малика. Ростом он его выше и на лицо в меру симпатичен, хотя сердец не разбивает. Обычно...
   Теперь их очередь, и выходит некто с динозавриком, очень высокого роста, с россыпью черных кудрей на голове. Не ошибусь, если предположу, что это тот, который из "Выше Неба", хоть убей, не помню имени. А все алкоголь... Его движения были еще насыщеннее движений предыдущих танцоров. Сначала он тоже выделывал движения телом, стоя на ногах, а затем приземлился на пол на корточки и, просунув руку за ногу, упер ее об пол, а затем начал крутиться, вытягивая нижние конечности, обе его руки к тому моменту уже упирались об твердую поверхность, но вот повороты закончились, он поднялся на ноги и, собирая овации, поплелся к своей части круга.
   От нас покорять зал отправился Леон. Вернее, как сказать отправился - покатился. Он человек необъятных размеров, весом со слона и добродушием кота Леопольда. Как он танцует я не видела никогда, так что это представляло для меня немалый интерес. В том, что он танцует, я уже не сомневалась - они ведь как-то достигли финала. Лидеры... Ну, сейчас заценим. Покатиться-то он покатился, но КАК он катился. Грациозно и с чувством ритма, чувствуя музыку, дыша музыкой, живя ею, выделывая перескоки ногами и волновые движения руками, телом, направляя себя вперед, назад или пускаясь в кручения вокруг своей оси. Удивительно, что он так может. Все же танец - великая вещь. Зал выпал.
   Следом за ним вышел следующий участник FJB - русоволосый парень с косичками на всю голову. На его футболке изображена черноволосая жена одного из героев мультсериала. Он также начал с выполнения движений стоя, транслируя свою танцевальную походку, а затем перешел к исполнению движений на полу, упершись руками, он при этом поджал ноги, парящие в воздухе, и стал вертеться по часовой стрелке, изменяя амплитуду вращения время от времени. Ух, как у него только голова не закружилась? Следующим прыжком он перевернулся вокруг себя со спины, приземлился на полусогнутые ноги, поставленные на ширине плеч, и не остановился на этом, присев, выполнил вращение, выбросив вперед левую ногу, снова поднялся на ноги, перепрыгнул с одной ноги на другую, поддерживая левую ногу правой рукой, чтобы затем выбросить ее, вытащив со спины и прокрутившись, приземлиться на руку, сделать несколько раз выбрасывающие движения ногами, далее он присовокупил к первой руке вторую и увеличил напор выбрасывания ног; замер, согнув одну ногу, выпрямив другую, выслушал порцию безудержных рукоплесканий, снова встал на ноги и освободил поле для Егора.
   А Егор меня тоже удивил. Разминочная походка наскоро сменилась вращательными махами вокруг своей оси с попеременной опорой то на правую, то на левую, то на обе руки вместе, или плечо. Нескончаемая вертушка, настолько быстрая, что я даже не успевала следить за сменой рук, и вот он замер, стоя на одной руке, с согнутыми после выполнения последнего движения ногами. Снова шквал аплодисментов, крики, свисты.
   Теперь со стороны противников вышло три би-боя. Один по центру, двое по боку от него на шаг позади. Тот, что спереди вполне мог оказаться Артемом, вроде и по росту подходит, и по телосложению. Хотя не факт. Тот парень, что еще не танцевал, седьмой участник, ждущий своей очереди, тоже может им оказаться. Так что из всей толпы я отметила из двоих. Первый парень, не буду называть его Артемом, пока не удостоверюсь, начал с выполнения несложных движений, волнообразных четко фиксированных вращений шеей головы, плечами, руками, туловищем, бедрами, ногами, которых и придерживался все свое выступление. А те парни, что по бокам, один с рваной прической черных как смоль волос, другой блондин с хвостиком, выполняли идентичные кручения на согнутых руках, с подобранными конечностями, затем с раскинутыми, снова подобранными, у меня аж в глазах зарябило от их быстроты.
   Снова наша очередь, интересно, кто из парней следующий. Увы, узнать мне это суждено не было, потому что впередистоящий, который возможно Артем, подскочил к ничего не подозревающей ко мне и, галантно опустившись на колени, пригласил прошествовать на середину сцены. Я кинула умоляющий взгляд на брата, который смотрел на меня не менее умоляющим взглядом, мол, давай, систер, не подведи, плиз. Как я могу ему отказать? Собрав всю волю в кулак, я последовала за пригласившим меня парнем, зал ободряюще хлопал мне и отдельные личности выкрикивали мне лестные комплименты. Но дойти до середины без приключений, конечно же, не удалось. Сделав пару шагов, весь зал померк во тьме, отключилась вся подсветка и музыка, в ДК вырубилось электричество.
   Одновременно с этим на моем телефоне, находившемся во все еще висящем на плече клатче, затрезвонил телефон, разливаясь в неожиданно замолкшем помещении трелью лиричной песни "Never Say Never", и запястье руки, которую держал в своей ладони "Артем", засияло фосфоресцирующим составом, которым подведена моя татуировка. Вот значит зачем и чем Леся так тщательно мою руку обрабатывала. Так великолепно смотрится, что глаз не отвести. И эта мелодия, полная романтики, и теплая мужская ладонь... Честное слово, если бы он не развернулся, привлекая меня к танцу, я бы сама это сделала. Так приятно ощущать себя ведомой в ритме неожиданного танца, который сплетает не только тела, но и чувства. Мне бесконечно нравится ощущать его руку на своей талии, теплое дыхание, от согнутой к моему уху головы, заставляющее волосы на затылке встать дыбом. Не возражаю, если бы танец длился вечно, но мелодия смолкла, а разлившееся вокруг нас поле все еще отдавало электрическими импульсами. Но и они закончились, вытесненные криками возмущенной толпы. Я отодвинулась от партнера, сделав шаг назад, споткнулась об кого-то, прокувыркнулась пару раз и приземлилась на кое-кого мягкого и большого, сразу же сообщив, что этот подарок, снесший его с ног, есть я, Лена.
   - Ленин, можно встать уже, - отозвался Леон, имеющий манеру называть меня, как ему заблагорассудится.
   - Угу, спасибо, прости.
   Со всех сторон люди повытаскивали мобильники, подсвечивая себе путь, у кого-то была функция фонарика, на них и возложили миссию по выводу людей на волю. Меня схватили за руку и поставили на ноги, а затем, поинтересовавшись, как это я упустила своего кавалера, чьи качества отбирала с особым рвением. В голове в момент щелкнуло, все сопоставилось, и я радостно известила:
   - Это ты должен за мной бегать!
   От подобной наглости я и сама опешила, но что сказано, то сказано, а вот он, кажется, привык к девушкам, умеющим набивать себе цену, потому что тут же парировал огорченным тоном:
   - Я бегал, искал, по всем уголкам проверил, а обнаружил, - тут тон сменился. - Только на сцене! Думаю, нас устроит ничья с вашей командой...
   - Да мы бы вас под орех разделали, - я возмутилась чисто из сестринских чувств к Егору, в чьей победе сомневаться нельзя.
   - У нас тоже свои фичи13 есть, - похвастался мой кавалер.
   - Что? - Не поняла я новое для себя слово.
   - Фишки. Мы тоже не промах, - говорил он, крепко держа меня за руку, чтобы не потерять в толпе, второго случая найти друг друга, боюсь, не представится.
   - Не сомневаюсь! - мы подобрались к барной стойке и "Артем" опустошил бар на две бутылочки пива, а затем, держа их левой рукой, а меня правой, продолжил наше шествие в неизвестность.
   Неизвестностью оказалась площадка крыши ДК, где кроме нас никого больше не было. Здесь он расстелил прихваченный пиджак, ух, какой он хозяйственный, и предложил мне сесть, а сам пристроился скромненько рядом. Вот уж точно чудесный вечер, точнее ночь - звездное небо, пустая голова, правда, было бы еще лучше, если бы все люди смолкли. Он всунул мне в руки пиво, предварительно откупорив, другое открыл для себя, а я думала, он трезвенник, но он объяснил, что никогда не позволяет себе даже глотка алкоголя перед танцем.
   - Знаешь, я так рад, что мы с тобою познакомились, - перевел он тему.
   - Я тоже, - обрадовала его я своим снисходительным ответом.
   - Я Шерхан, - представился он, потянувшись к лицу, чтобы снять маску.
   - Дурачок, мы же только вчера виделись в парке, - хотелось сказать мне, но, слава богу, заплетающийся язык не успел рассекретить эту информацию перед снявшим маску молодым человеком, лицо которого осветил свет от мобильного телефона, а я поняла, что никакой он не Артем, которого знаю я, а Шерхан, которого я вижу впервые.
   В мозг мгновенно поступил сигнал, мигающий красным, что ведь и голос у него совершенно другой, да разве в оглушающем пространстве расслышишь? Я как-то на автомате осушила полбутылки, и последнее, что помню - это:
   - А я Лена.
   Все. Дальше - тьма.
  
  
  
  
  
  
   Читать здесь: https://litnet.com/ru/book/derzhi-menya-krepche-b304706
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 4.91*36  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"