ИРИНА, молодая женщина тридцати лет, современной внешности и поведения
ИГОРЬ, немного старше Ирины. Темноволосый, ходит на костылях
БОРИС, возраст - за пятьдесят лет. Невысокий, полный
МАРИНА, сводная сестра Бориса, мать Игоря. Немолодая дама со следами былой красоты на лице
Сцена первая
Служебный кабинет в учреждении культуры. Длинный стол, стулья. Игорь и Борис сидят у стола, негромко разговаривая. Входит Ирина.
БОРИС. Ирочка, привет! Знакомьтесь, наш новый сотрудник Игорь. (Ирина кивает Игорю и кладет на стол каталог выставки). Ирочка принесла каталог последней выставки в ЦДХ, там есть и ее работы.
Игорь кивает Ирине и поправляет стоящие возле его стула костыли.
ИРИНА. (Глядя на костыли, обращается к Игорю). Чем вы больны? Травма, или что-то другое?
ИГОРЬ. (Неохотно). Что-то другое.
БОРИС. Ничего-ничего, до свадьбы заживет... А работать вы теперь будете вместе, информацией об изо станет заниматься Игорь.
ИРИНА. Игорь, или как вас там, хочу предупредить, что "информашки" должны быть готовы быстро и качественно. Я понимаю, сами ходить на выставки вы не можете, но...
ИГОРЬ. (Встает со стула и на костылях подходит к Ирине). Ира! Ира, ты что, не узнаешь меня? Институт педиатрии, третий этаж. Я учил тебя играть в шахматы.
БОРИС. О-о... Так вы знакомы...
ИРИНА. (Игорю). Это у тебя отец был в Швейцарии, а тебя навещала мама в красном костюме, с голубыми бусами?.. И был рыжий толстый Пашка, твой приятель...
БОРИС. Так, так, так, друзья мои! Воспоминания юности оставьте на потом...
ИГОРЬ. Это не юность, это детство...Да. И толстая Лариска, она все лезла ко мне целоваться...
БОРИС. Я же сказал - потом...
ИГОРЬ. А что такое информашка?
ИРИНА. Короткое информационное сообщение в газете. О выставке, в данном случае.
ИГОРЬ. Хорошо. (Кладет в карман каталог выставки). А где вы живете? Можно, я зайду к вам, покажу, что нацарапаю?
ИРИНА (пишет адрес на листке бумаги и протягивает его Игорю). Вот адрес и телефон. Только у меня четвертый этаж, как же вы на костылях...
ИГОРЬ. Как - нибудь. (Берет листок с адресом и выходит).
Ирина и Борис переглядываются молча.
Картина вторая.
Квартира Ирины. Стол, стулья, как в служебном кабинете. Стоящие у стен два дивана.
Звонок в дверь, Ирина идет открывать. Входит Игорь.
ИГОРЬ. Привет-привет!.. Я тебя сразу вспомнил. И как ты танцевала с красной кофтой...
ИРИНА. А, в палате... Ты к нам часто заходил, из-за Лариски... Вернее, к ней заходил. Ты долго смотрел на меня, пока я танцевала. Почему? И почему у тебя костыли?
ИГОРЬ (немного свысока). Может быть, я все-таки пройду в комнату и сяду? (Идет к дивану, садится).
ИРИНА. А...
ИГОРЬ. Чая и кофе, спасибо, не надо.
ИРИНА. Я не то хотела сказать.
ИГОРЬ. Полиомиелит. Так это называется. Вскоре после Института. Ты же помнишь, я не переношу прививки. Аллергия.
ИРИНА. Да... А где ты потом учился, что окончил?
ИГОРЬ. Профессия искусствовед. Биографию расскажу после, хорошо? Статьи твои в газетах читал, не знал, что твои. Давай попробуем писать вместе, а?
ИРИНА. А ты не встречал потом никого из наших? Пашку, Лиду, Женьку?
ИГОРЬ. Пашу застрелили в прошлом году у ворот его фирмы. Лариска, кажется, в Израиле.
ИРИНА. А Лида? Ты помнишь Лиду? Самая красивая из нашей палаты.
ИГОРЬ. Всегда с ингалятором и задыхалась, когда быстро говорила. Она умерла пять лет назад. Не нашла ингалятор, телефон не работал. Ты много печатаешься, зачем так много?
ИРИНА. А что мне еще делать?.. Попробуем работать с тобой...
ИГОРЬ (показывает на второй диван). А кто спит здесь?
ИРИНА. Никто. Просто стоит. Протрется обивка у этого - выброшу.
ИГОРЬ (почти равнодушно). Ты была замужем?
ИРИНА. Естественно. Сбегала на пару годиков, а как же...
ИГОРЬ (встает). Мне, собственно, все равно. Я пошел?..
ИРИНА. У меня есть приятель с машиной. Хочешь, позвоню?
ИГОРЬ (идет к двери). Нет, спасибо. (Оборачивается, смотрит на Ирину). Я не все рассказал тебе о Лариске. Она была в одном турецком борделе, там-то ее и высмотрел старичок-еврей. Астмы у нее уже не было, она сидела на барбитуратах пополам с виски, это ее, видно, и вылечило, потому что Институт не вылечивал никого. Ты сколько раз там лежала?
ИРИНА. Два, какая разница. Лариска была влюблена в тебя.
И хватит фронтовых воспоминаний.
ИГОРЬ. А Пашка в тебя. Хватит.
ИРИНА. Ты помнишь Викторию Федоровну?
ИГОРЬ. А, воспитательница.... Это высокая с прической?
ИРИНА. Нет, с прической - Евдокия, а то с белым начесом волос, полная. Она еще говорила посетителям у ограды во дворе: "Проходите, проходите!".
ИГОРЬ. Это Евдокия говорила. А Виктория говорила; "Да, вот это да!". Особенно когда какая-нибудь посетительница заявлялась в крутом прикиде. Моя маман, например. А как ты сейчас оказалась в Москве?
ИРИНА. Банально. Вышла замуж за одного неудачного художника. Квартира его. А он ушел за свободой творчества.
ИГОРЬ. Если было куда уходить - значит, не столь уж неудачный.
ИРИНА (печально). Он отравился героином, Игорь. Удача тут ни при чем.
ИГОРЬ. (Снова садится на диван). Класс! Всегда мечтал.
ИРИНА.(Резко). Что мешает осуществить?
ИГОРЬ. Этот диван раскладывается? Ты спишь на нем?
ИРИНА. Кажется, ты собирался уходить.
ИГОРЬ. (Просительно). Разбери диван, пожалуйста. Я хочу полежать...
ИРИНА. Игорь, ты ничего не перепутал? Сейчас день.
ИГОРЬ (нагло). Больному организму нужен покой, слыхала?
ИРИНА. На моем диване...
ИГОРЬ. Почему бы нет?
Игорь поднимается с дивана, подходит к Ирине и обнимает ее одной рукой, другой опираясь на костыли.
Свет на сцене гаснет. Через некоторое время сцена снова освещается.
ИРИНА (она встает с дивана, набрасывает на себя халат). Ты хотя бы понимаешь, что это дань прошлому и не повторится?
ИГОРЬ (тоже поднимается с дивана, достает сигарету, зажигалку, зажигалка не работает, когда он несколько раз щелкает ею, он бросает на диван и то, и другое). У тебя слишком чистые простыни, слишком накрахмаленные. Как халаты медсестер.
ИРИНА. Тебе не нравится?
ИГОРЬ. У тебя все слишком. Слишком чистые простыни, слишком ходовые статьи. Слишком здоровая жизнь. На твои картины она не проникает. (Оглядывается). Кстати, где они? Ни одной не вижу... Жизнь до них не доходит или не доползает. Жизнь ведь и ползает, не только ходит. Так-то, художница. Если она у тебя будет топать, как солдат на марше, остального не успеется. Я понятно выражаюсь?
ИРИНА. И потому Ван Гог - твой любимый художник?
ИГОРЬ. Дай мне костыли. Любимый, нелюбимый... Ты опять не о том. Их нет, понимаешь, любимых, нелюбимых... Те, о ком мы говорим, есть. И мы - есть. Всё.
ИРИНА. Ты хочешь сказать, что они заявили своё пребывание, и мы пытаемся сделать то же?
ИГОРЬ. По мере сил. Пожалуй, я пойду. (Одевается). ИРИНА. И без прощального поцелуя?
ИГОРЬ. И без.
Свет на сцене гаснет.
Контора Бориса. Борис сидит за столом.
Входит Ирина, кивает Борису, кладет ему на стол статью.
БОРИС. Привет, а Игорь где? Что-то его не слышно-не видно... Должна знать, коль друзья детства. Позвони ему, скажи, что он мне нужен.
ИРИНА. А откуда он вообще взялся, если не секрет?..
БОРИС. Удивляюсь я, Антонова, что тебя в газетах печатают! Последи за своей речью: сплошные штампы. Секрет, не секрет... Не секрет. Он сын одной моей старинной знакомой.
ИРИНА (вздыхает). Ну, я пошла?..
БОРИС (встает, подходит к Ирине). Ты... Ну, в общем, помягче с ним, поняла?
ИРИНА (стоя у двери, оборачивается к нему): А что такое?
БОРИС. Там все непросто, Ира, понимаешь? Не знаю, говорил ли он тебе...
ИРИНА. Ничего не говорил.
Борис встает из-за стола, садится на стул, стоящий у стены.
БОРИС. Его отец был "шишкой" в т о время. В т о... Не то чтоб очень большой, но все-таки. Экономвнешторг, или как там эта хреновина называлась. Внешняя торговля Экспорт. Загранкомандировки и все такое... Иногда ездил с сыном. Марину он тоже брал с собой иногда. Это мать Игоря. А потом...
ИРИНА (садится на стул рядом со стулом Бориса). А что потом?
БОРИС. Потом там была какя-то история неприятная. Особенно неприятная тем, что было не в Союзе, а "за бугром", понимаешь?..
ИРИНА. Что за история?
БОРИС. С какой-то девицей из тамошнего кабака. Сева вообще любил такие вещи... Нет, не из кабака - хуже, из борделя. Он девицу ту избил, чуть не убил. И была полиция, и все такое. А ведь он был официальное лицо, не турист. Полгода просидел в ихней комфортабельной тюряге, с теликои и нужником. Ну, и были сложности... С возвращением в Союз.
ИРИНА. Он ездил в тот раз один или с Игорем?
БОРИС. В том-то и дело, что с Игорем. Ну, там хорошо поставлена социальная помощь. Игорь жил в каком-то интернате или приюте. Ну, дальше там неинтересно.
ИРИНА. Как это неинтересно? Игорь тогда вернулся?
БОРИС. Да, конечно. И вернулся, и продолжал учиться. А сбил его Севка уже позже...
ИРИНА (встряхивает волосами, внимательно смотрит на Бориса). Кто кого - сбил? Вы о чем?
БОРИС . Он ничего не говорил тебе? А сказал: друзья детства... Отец сбил его вечером на опеле возле гаража. (Приглаживает волосы на макушке). Тьфу, я что-то не то... Игорь стоял возле гаража, а Сева выезжал
, и случайно... ну не то что сбил - толкнул, задел. Сотрясение мозга, перелом бедра. Перелом был сложным, долго не срастался. Было все: Илизаров, клиники... И потому он на костылях.
ИРИНА (вздыхает). А Игорь сказал - полиомиелит.
БОРИС. Он всем это говорит... Сама понимаешь, почему.
Ну ладно, Ирина Викторовна, поговорили, и будет. Я бы тебе ничего не рассказывал, но видел, как он вскинулся, когда узнал тебя. Ты с ним поосторожней все-таки...
ИРИНА. Я всё поняла, я пошла. И давно вы помогаете этой семье?
БОРИС. Вы собирались уходить, Ирина. (Открывает перед ней дверь).
Квартира Ирины. Входит Игорь с букетом цветов, протягивает его Ирине.
ИРИНА. Прям как жених, цветы... Сэнк ю, конечно, но зачем?.. Борис просил тебя позвонить.
ИГОРЬ (садится на диван). Слушай, ты в шахматы играла с тех пор?
ИРИНА. Ох, опять "с тех пор"... Играла с одним мастером спорта в санатории в Кисловодске.
ИГОРЬ. Проиграла, конечно? В санаторий ты ездила после Института?
ИРИНА. Нет, не после. Нет, не проиграла. Нас позвали обедать.
ИГОРЬ. Борис что-то говорил тебе... (Роняет костыли на пол, зацепив их ногой)
ИРИНА (помогает ему поднять). О чем?
ИГОРЬ (долго смотрит на нее, потом говорит). Что бы он ни сказал тебе, все это ложь. Мне не надо было идти работать к нему, он и так привозил бы деньги.
ИРИНА (растерянно). Постой-ка... Что ложь? История в Швейцарии? Твоя травма? Что-то еще?
ИГОРЬ. Я сломал ногу в ванной, свалился мешком после того, как хватанул слишком много ЛСД. Тогда был в моде ЛСД.
ИРИНА. А... опель, гараж?..
ИГОРЬ. Ты предложишь инвалиду полежать на том или на этом диванчике?
ИРИНА (механически, думая о другом). Да. Но - только полежать... Для д р у г о г о настроения нет.
ИГОРЬ (зло). А что, появился д р у г о й? Или - уже был?
ИРИНА (устало). Хватит, Игорь! Ты знаешь, о чем я.
ИГОРЬ. Ты о том, что больше не ляжешь со мной в постель. Представь себе я это знаю и с жеребцами не соревнуюсь. У тебя ведь есть жеребцы? Или жеребец, который так славно покрывает тебя ночами. А?..
ИРИНА. Убирайся отсюда немедленно, слышишь?!
ИГОРЬ (улыбается). Что, пробило?
ИРИНА. Уходи, прошу тебя.
Игорь выходит.
ИРИНА (кричит ему вслед). Цветы-то зачем принес?..
Лестница в здании конторы, где работают Борис, Игорь, Ирина. Ирина спускается по лестнице, ей навстречу поднимается Борис.
БОРИС. Иринушка, солнышко, что же вы пропали? И куда делся Игорь?
ИРИНА. Не хочу о нем слышать.
БОРИС (удивленно). Уже? Не обращайте внимания, с ним это бывает, заскоки всякие...Марина из-за него наплакалась изрядно... (Поясняет Ирине):Это мать Игоря.
ИРИНА. О своей травме он рассказывает совсем другое, не знаю, кому верить, и мне все это надоело.
БОРИС. Угу, угу, да, конечно. (Протягивает Ирине чистый носовой платок). Я понимаю, вы друзья детства, и то, каким вы видите его сейчас... Я понимаю.
ИРИНА (берет носовой платок, смотрит на него недоуменно, потом прикладывает к лицу и говорит). Он мне никакой не друг детства, понятно вам? У него была Лариска, она сейчас в Израиле после борделя, она на виски с барбитуратами, я тут ни при чем... (Плачет).
БОРИС (гладит ее ладонью по щеке). Я понимаю, я понимаю... Но постарайтесь, Ира. Для него много значит встреча с вами. Не знаю почему, но это так. пОтерпите... Его редко что... как сейчас говорят?.. пробивает... А тут вы... Вам надо познакомиться с Мариной, Ирина, Ирочка...
ИРИНА. Зачем? Я видела ее один или два раза, она мне не понравилась... Она редко ходила к нему в Институт.
БОРИС. Она почти не ходила к нему, я знаю.
ИРИНА (перестает плакать). А почему вы жили у них, вы родственник?
БОРИС. Почти. Я сводный брат Марины, у нас общий отец.
Но это долго рассказывать... А как вы относитесь к Игорю? Понимаю, он чем-то обидел вас, а кроме, кроме обиды - как?
ИРИНА (молча смотрит на Бориса, потом говорит). Хамства бы ему поменьше и этой издевательской манеры говорить всё, что думаешь.
БОРИС. Да-да-да. Я почему-то так и думал, что вы сможете понять.
ИРИНА. Извините, Борис Всеволодович, я пойду (спускается по лестнице к выходу).
Квартира Ирины. Ирина печатает на машинке, звонит телефон,она поднимает трубку.
ИРИНА. Не прогоню. Наша статья не понравилась Борису.
Ирина продолжает печатать на машинке. Открыв дверь ключом, входит Игорь. Он в джинсах и свитере.
ИГОРЬ. Что не понравилось Борису?
ИРИНА (продолжая печатать). Привет. Не понравился перевес художественности, как он выразился.
ИГОРЬ. Ты переставила диваны.
ИРИНА. Ты наблюдателен.
ИГОРЬ. Помнишь индианку в Институте? Ну да, индианка с сыном. Она еще ходила в сари разных цветов. То розовом, то голубом. У нее был мальчишка, Диппи. Латиницей было написано на его карте - DIPPI.
ИРИНА. Его отец был сотрудником индийского посольства.
ИГОРЬ. Она любила смотреть балет по телевизору, помнишь? И всегда улыбалась...
ИРИНА. Не заговаривай мне зубы. Я помню Диппи и его мать. А вот что тебе надо? И в шахматы меня научила играть Лида, а не ты, зачем ты врал Борису...
ИГОРЬ (смеется). Ира, ты хоть понимаешь, о чем мы говорим?..
ИРИНА. Мы говорим о том, что ты врун и всегда им был. Ты только и делал, что терся возле сестринского поста или Ларискиной палаты!
ИГОРЬ (снова смеется). Я же не виноват, что меня то и дело подзывали подойти к их столу медсёстры! То одна, то другая. А Лариска сама возле меня вертелась, ты знаешь. (Передразнивает). "Игорь, Игорь!"...
ИРИНА. Ну, хватит воспоминаний. Зачем ты пришел?
ИГОРЬ. За воспоминаниями. С кем же их еще делить... (Подходит к Ирине ближе). И потом... Не отказывайся от работы со мной, пожалуйста.
ИРИНА. Тебе Борис сказал? Я знаю, что он твой дядя. (Отходит от Игоря).
ИГОРЬ (тоже отходит в другую сторону). И тебе хочется подробностей? Изволь. Он сводный брат моей матери. У деда была вторая семья. Когда мать Бориса умерла, Борис жил у нас. И потом иногда тоже. Он долго не мог получить квартиру... Тебе интересно?
ИРИНА. Борис хочет, чтоб я познакомилась с твоей матерью.
ИГОРЬ (усмехается). Класс! Решили, видно, сбагрить меня с рук на руки - тебе. Чтобы ты дальше с таким сокровищем мучилась.
ИРИНА. А где сейчас твой отец?
ИГОРЬ. А тебе не кажется, что я и так уже слишком долго рассказываю о нашем славном семействе? Достаточно для раздумий о том, в какую семейку тебе предстоит вступить. Если пожелаешь, конечно.
ИРИНА (насмешливо). Ты делаешь мне предложение? Спасибо, я подумаю. А вообще-то куда торопиться? Во взрослой жизни мы знакомы недавно. На одних воспоминаниях не построишь...
ИГОРЬ. Смотря что. Воздушные замки - еще как можно.
После Швейцарии мой отец сидел в тюрьме здесь... Борис, конечно, уже разболтал тебе всё, и про интернат - тоже? Горы, солнце, вкусная еда, учительница-француженка... Ву парле ля франсэ? Пока отец был в тюрьме, мать пила. После тюрьмы начал пить он. Его нет, а мы с матерью есть. Благодаря Борису. Это всё.
ИРИНА. Твой отец умер?
ИГОРЬ. О Господи, чёрт побери, бабам никогда не бывает достаточно!
Игорь, стоя напротив Ирины, пошатывается, задев костылём стул, на котором сидит Ирина.
ИГОРЬ (кричит). Он повесился, понятно?! Повесился через год после "зоны", что тебе ещё надо?!
ИРИНА (молча смотрит на него, потом тихо плачет): Прости меня, прости, я не знала...
Игорь подходит к ней ближе, Ирина поднимается со стула, обнимает его.
ИГОРЬ. Там было красиво: горы... Странно. Что Достоевский почти ничего не написал о Швейцарии. Какой-то доктор, девушка Мари...
ИРИНА. О чём ты?
ИГОРЬ. "Идиот". "Идиот" был первым романом, который я прочитал на французском. Мадмуазель Жаклин принесла мне его из библиотеки, по роману Достоевского я учил французский язык. Не знаю, почему она принесла мне его.
У меня была отдельная комната, отдельная учительница, отдельная служанка. Мне не запрещали разговаривать с другими детьми, но я их почти не видел. Чистенькие, ухоженные... О чем бы я стал с ними говорить? Когда отец пришёл ко мне после женевской тюрьмы, я тоже не знал, о чём с ним говорить. (Ирина плачет). Не плачь, Ира, всё везде одинаково, если не вглядываться в подробности.
Тем более не знал, о чём говорить с матерью в аэропорту Шереметьево. Незнакомая пожилая женщина с отёками под глазами, немытой головой, запахом спиртного изо рта. Это был запах вермута, мать глушила его в то время без остановки... Она вылечилась после смерти отца. Через месяц после похорон уже не пила... Там, в аэропорту, отец рухнул перед ней на колени. Потом был суд, пять лет материнского пьянства. Дядя Боря ходил на собрания в школу, пока мать валялась в беспамятстве пьяного сна. Когда отец вернулся, я уже готовился к поступлению в универ... Лучше всего сдал французский, мерси, мадмуазель Жаклин.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Кухня в квартире Ирины. Ирина и Игорь сидят за столом, пьют чай.
ИРИНА. Прости, что спрашиваю. А когда это у тебя случилось, с ногой?
ИГОРЬ. Ещё до первой отцовой отсидки. Тогда перелом сросся, а второй перелом, тазобедренного, - когда учился в универе. Мать лежала в больнице, Борис жил на даче. Пашка учился на юрфаке, и ещё двое оболтусов... Собирались в нашей квартире... Тогда были в моде "Битлс" и ЛСД. После второго перелома я на костылях. Там что-то не срослось. Там что-то никогда не срастётся.
ИРИНА (растерянно). Не может быть...
ИГОРЬ. Всё может быть, Ира, и это самое скверное... Почему ты никогда не говоришь о своём муже? (Кладёт себе в блюдце варенье).
ИРИНА. Это было давно.
ИГОРЬ. Пожалуйста, без трюизмов. "Это было давно и неправда", "это не имеет значения", "это пройденный этап". Всё правда, всё имеет значение, и этап никогда не пройден. Я слушаю тебя.
ИРИНА (стараясь говорить весело). Игорюня! Посмотри, какое солнце! Это наше первое утро вместе, зачем его портить? Муж был чисто номинальной единицей, к чему о ней говорить?! То есть о нём.
ИГОРЬ. Однако ты всё ещё носишь фамилию этой единицы, если я не ошибаюсь... Почему же не хочешь говорить о нём?
ИРИНА. Ну хорошо. Он писал картины и наркоманил, что тебя ещё интересует?
ИГОРЬ. Всё, что касается тебя.
ИРИНА. Он привёз выставку своих картин в нашу провинцию, так мы познакомились. Потом я приехала к нему в Москву. Потом вышла за него замуж. Потом он погиб.
ИГОРЬ. Когда вы встретились, он уже сидел на игле?
ИРИНА. Нет ещё. Давай я долью тебе из чайника... (Берёт чашку Игоря, наливает кипяток).
ИГОРЬ. А когда он начал колоться?
ИРИНА(раздраженно). Через два года. Примерно через два.
ИГОРЬ. Почему?
ИРИНА. Почему, почему... Потом я узнала, что он на учёте в психдиспансере. А сначала он хватался за пистолет, если мне не нравились его картины, и я не понимала, почему.
ИГОРЬ (деловито). Пистолет Макарова?
ИРИНА (устало). Да нет, какой там "Макаров"... Обычный детский пистолет, он переделал его под боевой. И махал им у меня перед носом: "Шедеврально, шедеврально!". Кричал и прыгал с пистолетом в руке по комнате. У каждого есть своя "Швейцария"... В смысле - свой скелет в шкафу. Когда он захлебнулся в ванне от наркоты, я узнала, что он пять лет был на учёте с диагнозом шизофрения. Вот так.
ИГОРЬ. Это он научил тебя рисовать?
ИРИНА. Да, можно сказать... Что ты ещё хочешь знать? Или допрос окончен (пытается говорить шутливо). Мне пора собираться, сегодня открытие двух выставок...
ИГОРЬ. Да, конечно. Спасибо за завтрак. Я только хочу спросить. Твои картины были замечены сразу, да?.. А он писал долго, выставлялся, но...
ИРИНА (раздражённо). Ну всё, хватит. Мне пора собираться, сегодня открываются две выставки... Да-да-да! Ту выставку, где мы познакомились. Он возил из города в город на свои деньги. А мои первые картины, что я выставила, сразу получили хорошую прессу. Ну и что? Я не крала у него сюжеты и подрамники... Что тебе ещё нужно?
ИГОРЬ. Ничего. Иди собирайся.
ИРИНА. Он был отвратителен, понятно? Когда мы пришли как-то раз из музея... (Игорь улыбается) ...да, с открытия выставки!.. - он меня изнасиловал только потому, что там, на выставке, один красивый мальчик целовал мне руки... Потому, что он был гнусен, и я не виновата! (почти кричит, со слезами в голосе, и быстро идёт к выходу).
ИГОРЬ (спокойно). Подожди, пока я надену кроссовки.
ИРИНА (оборачивается, удивлённо смотрит на Игоря). Я подожду.
Вечером того же дня, в квартире Ирины. Входят Борис и Ирина. Борис в костюме, в руках у него букет роз.
ИРИНА (смеётся). Это что у вас. Традиция такая? Костюм, розы. Игорь приходил так же.
БОРИС (смущённо). Ну что вы, совпадение... Для меня очень важен наш сегодняшний разговор. (Кладёт букет на стол).