Умножим миры. Рассыплем бесчисленной кучей песка их в пространствах и временах, в сознаниях и материях... Умножим их, сказав, что им нет начала и конца. Но кто-то все-таки задаст вопрос - откуда они взялись? Как возникли, почему их много?
И следующий вопрос - а почему это правда? Почему это - истина? Почему именно так должно и правильно мыслить? В конце концов почему мир не один? Зачем множить сущности, когда всё так просто: один мир, одно сознание, одна реальность?
И почему бы не быть одному богу? Который не входит в "умножающиеся сущности", который вне их, но творит их во множестве. Или нет, нет! Он творит один мир, он творит один, но великий, замечательный, восхитительный мир. Бог - само совершенство, и конечно, совершенным будет его творение. Ибо почему он должен творить нечто худое? Ибо почему он должен творить ущербное? Чтобы потом исправлять сам себя?
Если только бог сам не ущербен и не является Абсолютом, если только бог может лишь повторять созданное коллективным разумом нескольких богов... Как я...
Этот новый мир создал я. Я создал его несовершенным. Потому что у меня не было времени на раздумья, потому что я не мог просчитать все варианты и выбрать лучший. Я просто и тупо сделал его точно таким же, как старый мир. По крайней мере пока так.
Действительно, зачем всё усложнять? Зачем творить что-то абсолютно новое, когда есть из чего черпать силы и идеи в старом? Философы еще не очнулись, но они, я предвижу, могут спросить: а нужен ли бог, когда всё должно быть просто? Они, кажется, верят в богов, однако отчего бы им не усомниться во мне?
Впрочем, после того, что я сделал, они не могут усомниться. Да и ответ на их предполагаемый вопрос очевиден: бог тоже прост. Что может быть проще одного бога? Ведь если он сложен, многосоставен, то может разделиться. Если он из чего-то состоит, то каким образом так случилось, и может ли он именоваться Абсолютом, заключающим в себе всё и вся, если сам он - сложен?
Так что может быть проще единого бога? И тогда от той же простоты естественно спросить: зачем множить миры? Зачем умножать сознания, жизни, судьбы? Зачем создавать в уме совершенно фантастические конструкции? Надо сказать: вот есть мир, и больше ничего нет.
Могут ли лежащие сейчас без сознания философы ответить так?.. Они перенесены в новый мир. В мир - я огляделся - травы и шелестящих на легком ветру дубов... Интересно, решат ли они, что это рай? Хм.
Я позволил себе заглянуть в душу Протиона. Каков твой рай? - спросил я его спящее сознание, и оно выбросило мне следующую картину.
Столы ломились от яств. Слуги разливали напитки в специально предназначенные для них бокалы. Вся великолепно убранная и роскошная зала была залита светом. Ненавязчиво звучала приятная музыка.
Я в обличии юноши попробовал блюдо, которое мне поднесли, кивнул. Его тут же убрали и подали второе. А впереди еще около сотни, нет, тысячи. День только начинался...
Помимо еды мне предстоит выпить также около тысячи видов вин, настоек и прочих алкогольных напитков. Вкус у каждого - особенный и меняется, как и еда, день ото дня.
В огромной спальне, куда я потихоньку пробираюсь, меня уже ждут девушки. Каждая со своими особенностями, каждая - индивидуальность, и каждая - девственна. У меня будет "трудная" ночь с ними, но я справлюсь.
Справлюсь... Как и с едой, и питьем. Я съем и выпью всё, что мне дадут, и если я захочу чего-то особенного, то и это мне принесут сей же час. И если девушку я захочу какую-то особенную, или двух или трех сразу, то всё исполнят по моей прихоти.
Завтрашний день будет таким же. Нет, не точно таким: там будут другие напитки, другие блюда и другие девушки. Но от них мне никуда не деться.
Если я захочу быть голодным в этот день, не насыщенным занятием любовью, захочу прогуляться и побыть один - что же, и это исполнится? Да, ответило мне сознание, и я вернулся в свой мир.
Я коснулся души Аргира и окунулся в его рай.
Я переносился в разные места: вокруг меня возникали города, памятники и здания сменяли друг друга. Я плыл морем и лез на вершины гор. Я - как мне отвечало сознание - посетил все страны мира, а потом я начал погружаться в человеческие фантазии. Сколько их было! Я переживал жизнь каждого литературного героя, я жил от страницы к странице и мелькал на экранах с нарисованными персонажами, жизнь которых я проживу позднее. Я был каждым человеком и каждым героем поочередно. Проживая одну жизнь, я переносился в другую. И я должен был исчерпать все возможные жизни, все человеческие фантазии и судьбы, все придуманные и реальные за всю историю мира жизни. "А что потом?" - спросил я. - "Когда каждая жизнь в вечности будет прожита, когда будут перебраны все судьбы..." - "Тебе не дано это знание", - ответили мне. - "Ты никогда не задумаешься об этом, потому что ты сам так пожелал - никогда не помнить о конце всего..." Я сам пожелал прожить все жизни. Буду ли я жить жизнью насекомых, растений за все периоды существования мира? Буду ли я проживать жизнь каждой планеты и звезды? Буду ли я жить жизнью каждой песчинки, сохраняя сознание? Я побываю везде, я буду всем и всегда, я буду в мире и миром, я буду Абсолютом этого мира. Его богом, проживающим всю его бесконечность...
Нет. Конечность. Ибо мир заключен во времени, ибо мир имел начало, ибо мир исчерпаем... И когда я проживу всю его жизнь от начала и до конца, каждой его частички, каждого человека, твари, капли, песчинки, атома... я просто исчезну. Не будет меня, как не будет и мира, в котором я был заключен.
Я вышел из сознания Аргира и задумался. Мир вокруг меня жил, но я не был миром. Я не есть мир, а мир не есть я, хоть и создан мною.
Я пока не создал животных, лишь только траву и деревья. Вода плескалась неподалеку, и ветер приносил прохладу. Солнце сияло в небе, и не было туч.
Чем будут питаться люди? Как они будут жить и чем? Сделать ли мне так, как они хотят? Сделать ли мне им рай: каждому - свой? Не того ли хотел Флавмен? И не должен ли я служить им? А они - мне?
Чем отличается вкус одного и того же ощущения? Нет, всё вроде бы то же самое, но где-то должна быть перемена. В их мечтах были перемены, и в этих переменах, им кажется, и есть смысл рая. В постоянной новизне. Однако новизна нуждается во времени. Вечность вдруг превращается в череду изменений. Но в ней не должно быть перемен, как и последовательности, так как последовательность есть признак времени. Вечность же - это явно не бесконечное время. Потому что время переживает рождение, зрелость и спад. Время течет, движется, меняется. Вечность же недвижима, но длительна, неизменна, но в ней можно возрастать в знании.
Что же есть бесконечность в этом материальном мире? Ее нет. Иначе за бесконечное число времени была бы сожжена вся его энергия - звезд и прочих веществ. Мир стремится к своему концу, мир не вечен, а значит и не бесконечен. Человеческому уму трудно представить это, однако я знаю точно: в материи нет вечности и бесконечности.
Нет, к Харрару такой рай, как у Протиона, решил я. Такой рай сродни аду, из которого не вырваться, а "бесенята" в виде виночерпиев, поваров, официантов и, конечно же, любовниц (тьфу! Представить тошно!), заняты твоим "обслуживанием". Вроде бы и удовольствие получаешь, вроде бы того и хотел на земле, вроде бы и тело получает то удовлетворение, которого так не доставало при жизни. Так в чем же проблема?
Попробуй выйди из пределов залы. Попробуй поговори о том о сем с слугами, попробуй порассуждай на философские темы с девушками. Нет, они смолчат, или ответят так, что стыдно станет за вопрос. У них у каждого своя функция: у одного - насыщать твое чрево, у другой - твое мужское естество. Что ты от них еще хочешь? Болтовни? А если ты захочешь созерцательной, аскетичной райской жизни, ты все равно получишь рай с девицами и вином? Не есть ли это упущения рая?
Год-два (если есть дни, значит есть годы) ты промаешься в такой обстановке, год-два ты поскучаешь в этих стенах, а потом ты попытаешься сбежать, тебя схватят и вернут в твой персональный ад. Ты же хотел так жить? Получай же свое! Всё по справедливости! Ты хотел есть каждый раз что-то новое - и ты обязан съесть все блюда со стола. Ты хотел каждую ночь иметь несколько девушек - получи их, но обязательно ты должен "попробовать" каждую. И тебе не вырваться и не сказать - хватит! Потому что у тебя нет усталости и пресыщенности, потому что ты заключен в этом раю и не можешь выйти из него. Ты знаешь это, и они знают.
Что же до Аргира, то пусть и кажется длительным и почти бесконечным процесс перерождений, но он связан каждый раз с гибелью! Сколько раз придется умирать, чувствовать боль, страдать... Сколько раз быть сжигаемым, истязаемым... Хочется же ему всё это чувствовать или осознавать! Нет, не годится такой рай: в раю не должно быть боли, страданий и смерти.
Что хочет человеческая личность? Не исчезнуть, не раствориться в божестве (привет капле, падающей в море; ну и поминать персонально никого не надо - все ж в божестве растворились, имена их не имеют теперь никого значения, и вспоминать о героях совершенно нет необходимости, они все теперь - божество), что сродни исчезновению, стиранию. Что мы имеем? Тело. Досадно, но ладно. Можно их и лишить тела, но зачем? Сохранение памяти. Уже лучше, но не совсем (куча всякой дряни помнится, а нужное - поди отыщи). Ну и все характеристики личности, как говорится, налицо. Был склочным и завистливым - вот такая душонка теперь трясется в ожидании своей участи. Был тихим и мирным - вот и стой, как жил, тут тишь да гладь.
Рая без ада, конечно, не бывает. Мне ли их судить? Мне ли рассматривать их жизни и изучать сердечные порывы, мысли и желания? Мне ли - отчасти лишь участвовавшему в их создании - определять их участь по смерти?.. А действительно, умрут они тут и куда денутся? Что мне делать с двумя душами? И как будут жить без женщин?.. А если женщин сюда привести, то... сколько же народу тут будет?
Потом их всех нужно распределить по... чему? Справедливости? Любви? Или методом "научного тыка"? А что - очень разумно: кинем жребий, что выпало, туда и пойдешь. Не хочется? Ну ладно. Ад будет антиподом рая. Построю рай - ад будет обратной стороной медали.
Есть ли у меня мысли о рае и аде для этих людей? Всё вертится только повторение, повторение... Не надо прицепляться к старому миру. Довольно они пожили на земле, надо что-то новенькое, свежее, что поразило бы их и меня самого.
Я посмотрел на лежащих мужчин и подумал: кто из них отказался бы от женщины? Что если населить весь мир женщинами, а этих мужчин дать им в правители? Это ли будет рай?.. И не передерутся ли женщины из-за них?..
Зачем вообще я должен что-то создавать для этих людей? Я обязан? Должен? Я перенес их сюда, я могу дать им пищу и воду, я могу просто уйти и забыть о них. Они поживут в этом мире, умрут, став частью его, а потом я просто сверну этот мир, и он исчезнет. Или лучше так - как только умрет последний из них, мир исчезнет. Последний... И вправду - ведь их же двое, а мир один. Как они будут сосуществовать, как они будут делить его? Разве мир создается для двоих, разве рай не у каждого из них свой? Или по примеру Флавмена я должен создать для каждого свой мир? Нет, они сами, а не я, должны побороться за первенство...
Я посмотрел на окружающий мир и решил перенести философов в другое место. Слишком идиллической была обстановка. Они должны смотреть на суровый мир, мир, еще не сформированный, мир, еще ждущий своих хозяев. Я решил, как мне следует поступить.
Протион и Аргир, очнувшись, встали на краю пропасти близ вершины самой высокой горы мною придуманного мира. Им хватало воздуха, потому что я решил, что они должны свободно дышать.
Перед ними расстилались облака. Тяжелые тучи несли воду к просторам лесов и лугов. Кое-где сверкали молнии, гремел гром. Вдалеке виднелись выступающие из тумана облаков пики гор. Нигде не было видно ни дыма, ни городов, ни сел. Мир был пуст от людей, мир не был населен. И наличие в нем людей зависело сейчас от воли двух человек, очнувшихся ото сна и с изумлением глядящих вниз.
- Вы стоите на вершине мира, - объявил им я в их сердцах. Они, услышав мой голос в себе, встрепенулись, но сосредоточились и вслушались. - Под вами весь мир. И вы можете стать его властителями... В нем нет людей, он свободен от них. И от вас зависит - будет ли мир населен и кем он будет населен...
Вы можете изменить этот мир, как захотите. У мира нет правителя. Я - бог, который его создал, хочу отойти от дел и оставить этот мир на правление бессмертных мудрых властителей. Ваш прежний мир умер. Вам никогда не вернуться в него, но вы можете принести счастье этому миру, нуждающемуся в управлении.
Будут ли в нем государства? Будут ли в нем распри и споры по поводу денег и власти? Цари воссядут ли на престолы? Всё - в ваших руках. Мой мир даю вам, потому что вся власть над ним предана мне, и я кому хочу, даю ее. Я дам вам власть решать судьбы людей, если вы решите, что они должны быть, и нарушать законы природы по вашей воле.
Некоторые из людей, если вы помните ваш мир, не боятся последних времен. Всякий материальный мир обречен на момент смерти. Как умирает всякий человек, так гибнет всякий материальный мир. Однако кто-то не боится смерти, потому что полагает: пока ее нет, то и бояться нечего, а когда она есть, то некому осознать ее. Они не верят в бога, посему говорят так.
Для мертвых - до Суда, конца мира, один миг. Для живых - до Суда целая жизнь. Никто не хочет умирать, если его не вынудят. Никто не хочет уходить в никуда. Хвалятся (помните ли вы?) такие люди, крича, что им всё равно, что бессмертия нет, что они жаждут пустоту. И в вашей воле решить, если вы разрешите им быть: отпустить ли их в нее. В вашей воле решить, помыслив: зачем им рай и ад? Зачем им возрождение? Его ведь нет для них. Так пусть они идут в свою пустоту.
Однако если в вашем мире будут люди, вы должны дать верующим в меня рай. Вы должны дать ад стремящимся туда и противящимся моим законам. Я не говорю: пусть будет по вере каждого! Вам судить, насколько вера каждого достойна бытия. И как вы решите, так и случится... Я знаю, что вы хотите спросить меня о многом. Задавайте вопросы. Я отвечу вам.
Они, наученные вере в богов, ответили не сразу. Протион был первым, кто сказал вслух так, чтобы слышал его спутник:
- Кто из людей не мечтал стать богом?! Я тоже представлял, что я достоин получить власть над миром. Я представлял, что установлю справедливый порядок, накажу злых и поддержу добрых. Кто из людей не жаждал уничтожить зло по своему понятию?!
Я не знаю твоего имени, бог, и я не знаю, из злых ты богов или из добрых. Я не знаю, можно ли верить тебе, ибо написано, чтобы мы не всякому духу, говорящему нам из иного мира, верили, но только тому, кто несет добро и благость. Велика вероятность ошибки, и как легко поддаться искушению... Я всегда чтил богов, но я всегда и проверял свою духовную жизнь божественным учением... Итак, если ты благой бог, то умири сердца наши, успокой нас и дай нам разум... Я недостоин того, чтобы видеть тебя, но если ты истинно говоришь со мной, то - если возможно - я хотел бы видеть тебя...
Я успокоил их сердца, дав им почувствовать духовную энергию, однако не дав им видение себя. Протион был прав: вряд ли Харрар и его слуги могли умирить людей. Скорее они вносили в их сердца смуту и гордость, падкую на лесть. Они восхваляли в человеке гордыню, превозносили его величие и провозглашали его "боговидцем"... Но кто истинно видел и чувствовал доброго бога? По плодам различишь их. По сердцу и движению души ощутишь духовную силу. Если снисходит мир на тебя и дает блаженство, значит это - от доброго бога, а если суета и немирие, то - от злого.
- Какими вы хотите видеть людей нового мира? - спросил я их. - Вначале я лишь представлю их в вашем воображении, и только после того, как будут опробованы они в эксперименте мысленном, они будут воплощены в мире.
- Люди будут бессмертными, - опередил Протиона Аргир.
- Что ж, - я вбросил в их сознания образы.
Наследники не дождутся смерти наследодателя. Толпы детей, внуков, правнуков... Горы пищи. Тысячи родственников. Распухший мозг. Усталость и вялость. Вечная молодость. Истощение любовных сил. Миллионы автокатастроф без жертв. Миллионы злобных подчиненных. Миллионы тайных завистников. Миллионы не спивающихся пьяниц. Не тонущие и во льдах не замерзающие. Не погибающие за пределами облаков. Проглатывающие цианиды. Входящие в разрушенные и разбомбленные атомные электростанции. Зарывающиеся в захоронения радиоактивных отходов, трупов с заразными болезнями. Режущие бесстрастно себе вены. Вешающиеся и недоуменно смотрящие. Вспарывающие себе животы и покрытые позором. Прыгающие в пропасть. Катающиеся бесконечно на инвалидных колясках. Смеющиеся истерически на электрическом стуле. Падающие и замирающие при выстрелах. Взрывы - как хлопушки. Пожары - как фейерверки. Наводнения - как бассейн на дому. Лавины - как волна для катания на доске. Целующиеся со ядовитыми змеями. Обнимающиеся с гризли. Ласково похлопывающие быка. Совершающие уже сотый прыжок из окна...
Протион не смог смотреть больше. Отвернулся. Аргир будто дирижировал оркестром из человеческих тел.
- Останови, останови! - вскричал юноша.
Однако танец мертвых душ и вечно живых тел продолжался. Иссушенные бессилием, опустошенные от повторения. Без смены возраста, плодящие детей. Электрические провода не выдерживают, хранилища пусты. Нефть и газ по капле. От лесов одни пни.
"Их много", - печально подумал я про себя, не говоря им ничего. - "Миллиарды. И они все хотят жить. Когда каждый бессмертен, то теряется ценность жизни. Человек хочет быть бессмертным в одиночку, только ему одному нужно дать вечную жизнь. Пусть другие (и мать, отец твои?) умирают. Только ему нужно дать бессмертие тела...
Эгоисты! Вечные эгоисты! Сколько вас таких же было в том мире, сколько вас таких же будет в этом, коль так случится! Обуянные гордыней, люди верещат, трещат, как сороки, прося, нет, требуя - дара бессмертия! Милые, глупые, ну кто, кто требует подарка? Вы все указываете на игрушечный автомат, но строгий отец не купит вам автомат. Он подарит вам книгу. Вы плачете, ревете, обижаетесь.
Подарки бога - примите такими, какие они есть. Жизнь, смерть... Что третье главное? Брак? Дети? Любовь? Главное - верить. Вера не для трусов и не для дураков. Верят не потому, что боятся ("вера из страха"), верят не потому, что надеются, что простят их грехи, и они попадут в рай ("вера меркантильная"). Верят потому... что не могут не верить! Верят потому, что любят! Не могут иначе!
Кто любит меня? А кого люблю я? Если я был бы Абсолютом, то наверно, я создал бы себе кого-то... Или нет, изначально, вечно было бы так, чтобы я не был один, в смысле одинок. Я был бы с кем-то в вечности изначально, ибо иначе я не смог бы называться Любовью... Нас было бы двое, а лучше трое. Мы были бы едины, и поэтому и потому мы были бы Любовью... И только так мы могли бы быть Любовью, когда нас несколько и в то же время мы одни, едины. Ибо один бог - в одном своем лице, хоть и Абсолют, но... одинок... А когда богов не много, а мало, когда они все - боги и Бог, тогда они все - Любовь. Любовь - когда есть, кому и кого любить. А когда бог один-единственный, настолько единоличен, что одинок, то как он может называться Любовью? Кого он любит, кроме себя? Своих служителей? Нет. Людей? Это очень странная любовь... несовершенная любовь, потому что человек не может любить совершенно, так как он ограничен, не абсолютен..."
Глядя на фантазии Аргира, я только вздохнул. Нет. Это себялюбие. Это уничтожение мира. Это борьба за первенство. Это та же борьба, битва богов, только в материальном мире...
Образы исчезли. Протион в сердце своем поблагодарил бога (меня?), Аргир же угрюмо уставился в бездну.
- Люди должны быть смертными, - пояснил я.
- Снова старый мир с его смертью и исчезновением, - со злостью бросил Аргир. - Я мечтал о жизни, а не о смерти.
- Жизнь в мире всегда связана со смертью...
- Именно поэтому я хотел жить до конца каждую жизнь мира и переноситься в другую. Жить постоянно, жить бесконечно. Пусть умирая, но точно зная, что я воплощусь и буду жить снова. Снова в том же мире.
- Разве богами не установлено, что есть рай и ад? Или ты не веришь богам?
- Я-то и рассчитывал на то, что новый мир будет иным... Я надеялся, что мне преподнесут интересный мир с новыми впечатлениями и открытиями... На случай неуспеха у меня был заготовлен в уме свой собственный рай. Тот рай, который целиком и полностью заключен в рамки старого мира... Если уж жить в старом мире, то прожить в нем все жизни и все возможные состояния.
- Я предоставляю тебе такую возможность... Хочешь - живи травинкой на лугу, щепкой в лесу, каплей воды в реке... Только - не наскучит ли тебе это после человеческой жизни? Не станет ли тебе тошно от того, что ты заключен в камне, в то время как твоя душа помнит о человеческой жизни, полной возможностей и событий? Что видит камень? Что чувствует он?.. А что - человек?.. Если твое сознание заключить в камень - не будет ли это адом, а не раем? Или если дать тебе жизнь звезды, то - как бы ни было это романтично - что тебе в ней? Что толку и какой смысл звезде иметь человеческое сознание, и как унизительно человеку - властителю над всем миром - заключаться в безжизненную и пустую звезду!.. Я понимаю еще, если б ты захотел снова быть человеком. Но мошкой, но камнем, но червем... Зачем? И почему так должно быть?.. Жажда жизни, говоришь ты. Нет, это жажда ада, жажда страданий. Боги дали тебе сознание и жизнь человека, а ты хочешь плюнуть на этот дар и стать камнем... Впрочем, это твой выбор. Но я не одобряю такого мироустройства. В моем мире никто не будет по смерти переведен в иное животное состояние, будь то червь, собака или птица. Я хочу, чтобы вы показали мне тот новый мир, который вы сами, вы, люди, хотите видеть... Каким он будет?
- Почему ты не можешь сам создать такой мир? - спросил Протион.
- Чтобы вы возмущались моему выбору и решению? - я усмехнулся, но так, чтобы им не было то ведомо. - Я предпочитаю услышать ваше мнение. Вот вся власть над чистым миром, миром без людей - в ваших руках. Говорите, действуйте!
- Это мир смертных людей, - пробормотал Аргир.
- Ты видел образы того, что случится, когда все люди будут бессмертными на земле... Безумие и жестокость. Если не изменить души людей, то мы получим мир, который стремится к самоуничтожению, но как луч, идущий в бесконечность - только стремится, но никогда не достигнет.
- Тогда надо создать таких людей...
- Каких?
- Миролюбивых, спокойных, доброжелательных...
- Будет ли у них возможность сделать злое?
Аргир посмотрел на Протиона, тот кивнул.
- А если нет? - Аргир ждал ответа.
- Тогда будут ли они свободны, или запрограммированы только на "добро"?
- Не таков ли будет рай, в котором человек не сможет творить зло?
- Он не сможет творить зло не потому, что он несвободен, а потому что он уже, до этого времени, до появления в раю, до вхождения в него сделал свой выбор. Те, кто предпочитают творить зло, находятся в аду...
- Но у тех, кто входит в рай, нет чистоты! - воскликнул Аргир. - Нет у них белизны души, как нет и чистоты помыслов. Все грешны! И если ты, бог, исправляешь их недостатки, то ты лишаешь их... чего-то внутри них...
- Мы делаем это по их решению и выбору. Они сами отказываются от злого в душе для того, чтобы быть в раю. У них есть знание о добре и зле, у них есть понятие о них... И они знают, что в рай не может войти ничто нечистое. Они знают, что для того, чтобы быть в раю, они должны отказаться от своих грехов, от пут, связывающих их душу.
- Они перестают быть самими собой...
- Они перестают быть доступными злым силам. Это ли не благо для человека, когда он ради высшей цели отказывается от чего-либо? Когда отдают кровь, чтобы жил другой человек, терзается ли сомнениями донор: "Ах, я что-то теряю!"? Когда жизнь свою отдают за друзей своих, задаются ли вопросом: "А зачем я буду отдавать ее?"? Не стоит ли рай частички себя, да и какой частички - злого характера и темноты души? И люди с готовностью говорят богам: "Заберите дурное в нас и верните нам настоящих себя!".
- Не вы ли создали нас такими, знающими добро и зло?
- Мы создали вас знающими обо всех путях, но вы предпочли тьму свету, тлен мира - духовности, рай - земным вещам... И кто виноват, что вы прилепились к земле? Боги ли, создавшие вас свободными?
- Оставь, Аргир, - тронул мужчину за руку Протион. - Может быть, бог испытывает нас. Не хочет ли он сказать нам, что лучше творения богов нам, людям, не придумать. Как бы мы ни старались, мы не сможем придумать что-то совершеннее человека...
- Совершеннее? - проворчал Аргир. - Если б человек изначально был создан совершенным!.. Но нет же, в нем изначально было намешано дурное и доброе. Если б он был совершенен, то стал ли бы он злым?
- Чем выше возносишься, тем больше ответственности и больше власти. Мы создали человека таким, какой он есть, чтобы он в себе преодолел злое, которое он мог избрать, как свой путь жизни, и, взрастив в себе добро, вошел бы в рай, мир совершенных людей. Если же мы вычищаем из человека вероятность его падения, обращения ко злу, то мы лишаем его свободы. В том-то и суть выбора: чтобы зная все варианты, зная, каково зло, как не надлежит поступать, всегда избирал благо и добро. Свобода и состоит в том, чтобы делать добро.
- Почему это?
- Потому что двойственность уничтожает. Потому что если ты избираешь не только добро, но и зло, если ты выбираешь то одно, то другое, то твои двоящиеся мысли, противоречащие одна другой, не дают твердости твоей душе и сердцу. Ты тянешься то к одному, то к другому, разрывая самого себя. Когда в тебе нет цельности, когда нет однозначности в выборе при любых обстоятельствах, тогда человек разрушает самого себя, разрушает свою цельность... Подумайте оба: если сегодня вы одни, завтра другие, то где вы настоящие, и кто вы тогда? Твердость духа и последовательность в выборе - вот основания для возвышения человека. Не находите?
- Что ж это за свобода, когда я должен выбирать только добро? - продолжал возмущаться Аргир.
- Свобода в том, что у тебя есть другие варианты, на которые ты даже не смотришь, потому что уверен в своем выборе. Ты тверд и целен, ты не перебегаешь от одной точки зрения к другой, но стоишь на своем. Свобода - задумайся - может, и состоит в том, чтобы не совершать зла. Чтобы даже не быть в состоянии совершать зло...
- Как бог? - спросил Протион.
Я смолчал. Мне бы хотелось ответить, что это так, однако я знал, что в нашем мире - при таком множестве богов - невозможно быть всем равно добрыми. Разве Харрар добр? Может быть, он добр по сути, внутри самого себя, однако "по плодам" он плох. По действиям его и судят остальные боги - в нем нет добра. Посему как назовешь дуб хорошим, когда на нем растут колючки? Или назвать его дубом, или называть его иначе... По тому плоду, который он приносит.
- Бог, - обратился ко мне Протион, - дай нам сей мир во владение и устрой так, чтобы в нем жили люди. Те же люди, точно такие же, как и в том мире, из которого мы прибыли. Дай нам ту власть, которую ты хочешь, укажи нам, что можем мы и что запрещено нам. Ибо я верю, что лучше, чем человек, невозможно создать свободное материальное существо. Невозможно нам, смертным людям, придумать и иную материю, иное вещество, которое бы облекало нас, но я верю, что ты сможешь придумать его для нас - новое духовно-материальное тело. Обладая им, находясь в нем, мы сможем творить чудеса этого мира.
- Вам должно будет разделить власть над миром, - заметил я. - Вас двое... Как вы распределите полномочия?
Я не стал приводить им в пример наш духовный мир, мир, полный споров и компромиссов. Возможно, что два полубога сумеют сладить друг с другом.
- Скажи прежде, что будет с теми, кто умрет в этом мире, - Аргир сделал упор на слове "этом". - И что будет с нами. Вечны ли мы?
- Вы вечны до тех пор, пока существует этот мир, - я в тон ему подчеркнул слово "этот". - Об участи людей я сказал в самом начале: вы решаете, исполнять ли их представления о посмертной участи или нет. Если человек всю жизнь стремился к богам и прожил жизнь соответственно, его место - вместе с богами. Если человек всю жизнь не верил богов и хулил их, вы сами найдете для него... место. Вам решать, дать ли людям их рай, по их решению, чтобы они какой выбрали, какой захотели - тот и получили. Хотели в раю только и делать, что обжираться, - пусть рай их будет таков, если что сами виноваты будут... Смотрите же за тем, как жил человек, и сравнивайте с тем, что он представлял о своей посмертной участи. Например, если он жил выше всяких похвал, но верил в вечную смерть - это его воля, совершите по вере его, впрочем, как хотите. Главное будьте тверды в своем решении...
- Значит мы можем сделать... по-своему? - уточнил Протион.
- Я дал вам власть делать всё в этом мире. Вы - его хозяева. Не боги, но полновластные судии и повелители.
- А что будет с тобой, где будешь ты?
- Я буду наблюдать за миром, за вами... Когда захочу. И разумеется, смогу вмешаться тогда, когда захочу. Однако я желаю оставить этот мир без бога, предоставив вам - героям, полубогам, вершить здесь правосудие и решать, как жить этому миру.
Протион и Аргир переглянулись. Если б знали они, что с ними говорит бывший бог дуба, мелкая сошка в огромном сонме богов... Может быть, они полагают, что я какой-то великий бог? Я заглянул в их сердца. Нет, они думают, что я обычный бог. Точнее, ничего вовсе не думают о моем месте в иерархии богов. И правильно. В духовном мире все боги, пожалуй, равны. И любой из самых мелких богов предыдущего мира вполне может создать новый мир. Правда, он будет похож на прежний. Ведь для того, чтобы создать что-то новенькое (например, не живых людей, а живые шары или ходячие треугольники, а может, существ, меняющих форму по своему желанию), надо иметь более гибкий ум, в этом случае помогает коллективный разум. Я же таковым не обладаю. Возможно, Руб или Слан смогли создать бы в одиночку абсолютно непохожий на прежний мир, Харрар постарался бы на славу, а я не могу.
- Я смогу отменить любое ваше решение, - продолжал я. - Я единственный бог этого мира и единственная апелляция как вас по отношению друг к другу и к людям, так и людей по отношению к вам. Вдруг вы будете разбойничать, тогда придется по молитвам людей вас приструнить... Ну, что же вы решили, как вы будете действовать?
Аргир кивнул Протиону, и тот начал говорить:
- Если это возможно, создай мир в той стадии, на которой остановился наш прошлый мир. Пусть все вещи этого мира постареют ровно настолько, насколько это необходимо для науки этого мира. Пусть здесь будут как загадки, так и решения, пусть мир будет парадоксален, но одновременно и познаваем. Люди, мы подчиняемся твоему решению, могут верить в кого угодно, мы не будем настаивать на их обращении в веру в тебя... Скажи лишь имя твое, чтобы в мире действовала вера в тебя.
- Хоргальд. Я сам открою свое знание людям через откровения, через знамения и через книги. Но я не буду настаивать на вере в меня. Это будут их проблемы или их точки зрения, если они не веруют в меня.
- Да будет так, - склонил голову Протион. - Я буду героем, который бы выручал людей из разных ситуаций. Спасал от бедствий, выручал бы из плена и так далее. Был бы реальным и осязаемым помощником. Я изберу себе имя и буду под ним выступать. Я буду таинственным защитником в мире, переносящимся с места на место и помогающим всем, я буду бороться со злом и несправедливостью...
- Что будет делать Аргир? - осведомился я.
- Прошу поставить меня судьей над умершими, - пал на колено мужчина. - Протион пожелал действовать в реальном мире, я буду действовать в потустороннем. Так мы избежим двоевластия и одновременно решим поставленную тобой задачу: судить.
- Я выделю тебе место - потусторонний мир, который будет находиться в точке на этой горе. В нем ты обустроишься, как пожелаешь. И выделю место как для рая своего (там я устрою всё так, как хочу), так и для ада (там я тоже сам поработаю). Что же касается раев и прочих мест, куда ты захочешь послать людей, то я выделю тебе и для них безграничное пространство. А уж обстановку и устройство их, извини, оставлю на твое усмотрение. Протион сможет заглянуть в них и апеллировать ко мне, если ему что-то не понравится. Равно как и я сам смогу зайти в них и, если захочу, изменить кое-что... Подчеркну, однако, что раз ты избрал себе потусторонний мир, то вмешиваться в дела реального мира ты не сможешь вплоть до моего особого распоряжения или особого указания. Если захочешь вмешаться - обратись ко мне. Это и к тебе относится, Протион. Потусторонний мир - закрыт для тебя. Человек умер, его душа летит к Аргиру. Человек живет, и Протион может воздействовать на него. Все апелляции ко мне, все обращения ко мне происходят очень просто: вы произносите фразу - "Хоргальд, тебя вызывает..." и называете свое имя. Я откликнусь. С этих пор я не влезаю в ваши мысли и головы, пока не захочу сам. Я отдаю вам этот мир и его обратную сторону. Сейчас ваша власть...
Я сотворил города и села, я "состарил" камни и частицы, я ввел науки и законы природы, я придумал прогресс и религиозные искания. Я дал откровения нескольким людям, которые, записав, сохранили для потомков веру, и через них я смог позднее распространить веру в себя по всему миру. Я сделал всё, как то и было в прошлом мире, изменив кое-что по своему усмотрению.
Аргир, поклонившись, испарился в свой потусторонний мир. Протион уже рвался в реальность, но я остановил его, чтобы сказать несколько напутственных слов.
- Ты хочешь изменить мир? - я знал, что он ответит, что в его мыслях, поэтому продолжал: Человек был создан богами. Вы просили о том, чтобы я сохранил его состав, его суть, вы просили, чтобы я не менял человека в этом мире... А я бы хотел его изменить, но это возможно лишь в сотрудничестве, в согласии с ним самим. Человек сам должен свободно захотеть измениться, и только тогда я буду помощником ему. Без его согласия я буду насильником, покушающимся на его свободу. Да, я хотел бы, чтоб человек не жил земным, а жил духовным. Потому что земное преходяще, а духовное вечно. Потому что тот рай, который я обещаю людям, это не комфортное житье на небе, это не вечный отдых от земных проблем на берегу спокойного моря. Это дальнейший рост, это возрастание всех духовных качеств. Человек не сможет познать нас, богов, потому что его разум ограничен. В духовном мире ограничений нет, но сама душа человека сотворена и значит несовершенна в познании. Она не сможет до конца познать божественную сущность, но она может приближаться к ней, она может жить в ней и раскрывать себя. Кто из живущих знает, какой рай я уготовал людям? Кто из верующих до конца понял суть обещаний богов в прежнем мире? Люди должны знать, что есть рай, есть справедливость, есть воздаяние и возмездие, есть равновесие, есть любовь и есть правда. Вот только своим человеческим умом - могут ли люди понять божественный замысел о них или об их соседях? Так и ты - помни, что есть будущее воздаяние, есть рай, в котором каждый продолжит свой путь, но уже не обремененный мирскими заботами, есть ад, в котором каждый остановится в том состоянии, в коем был взят. И если рай - это полнота жизни, то ад - это жалкое подобие ее. И если я не уничтожу души, то я оставлю им лишь тень их тела, лишь дымку их облика. Не жалей о них! Они сами виноваты в том, что отвергли богов, как не жалей и тех, кто считают, что придумали рай лучше моего. Это их выбор, и не я виноват в том, что они избрали. Я бы хотел, чтобы ты помнил о моих рае и аде, о справедливости нечеловеческой, о путях, которые не твои пути и не людские. Я сам могу вести людей таким путем, который покажется им невыносимым и жестоким, но один я знаю конец их пути, и один я знаю венец их пути... Я знаю, что ты будешь действовать по человеческой справедливости. Действуй, но не огорчайся, когда промахнешься. Не суди, когда суд уже совершен или предстоит. Возможно, что именно в эту секунду и не стоит судить, потому что в будущем человек изменится, и это прегрешение исчезнет из его души, но сохранившись в твоем сердце, оно будет давить на тебя ложной справедливостью... Не тяготись этим!.. Если тебе есть что сказать мне - всегда говори. Если тебе трудно - взывай ко мне. Если ты в растерянности и в недоумении - приходи ко мне, я всегда выслушаю тебя. Сейчас же я уйду к себе, оставив землю на ваше попечение. Я создал религию... Ты понимаешь, в чем она состоит?..
Я вбросил в его мозг образ. Религия, в сущности, была проста. Дубовый венок был ее символом. Под дубом услышал и увидел меня первый пророк. Дубы стали священными деревьями, а желуди - после освящения - становились священными предметами, которые можно было вкушать и получать от них исцеления и духовную поддержку. Разумеется, не всем желающим это было доступно (я предвидел наплыв желающих "задарма" получить здоровье при отсутствии веры в меня), только при условии истинной веры.
А истинная вера не измеряется ношением дубовых венков или листка дуба в петлице. Венок и листок сами по себе - это лишь украшение, а не источник духовной силы. Если ты надеваешь символ какой-либо религии и думаешь, что этим ты спасаешь себя, что уже одним этим ты принадлежишь той вере, и боги призирают на тебя, ты ошибаешься.
Я хотел, чтобы Протион верил, что я силен. А я силен в своем мире. Но мне нужно еще много думать над его обустройством. Он несовершенен... Ведь его создал я за какие-то мгновения и наподобие предыдущего, уничтоженного. Люди этого мира будут думать, что их мир единственный. Возможно, они выдвинут гипотезу о множественности миров, возможно, они не поверят в то, что их мир был создан сразу "старым", что весь цивилизационный путь - это... нет, не ложь, но придуманный мною путь.
Протион склонил голову.
- Я знаю, что ты рвешься в бой. Мир уже живет своей жизнью, а ты будешь в нем... как герой, борющийся со злом. Там уже ходят по улицам проститутки, там уже наркобароны устраивают совещания в подвалах, там уже убивают и насилуют, там уже раздумывают над тем, нажимать ли кнопку "Пуск" на панели управления ракетами с ядерными боеголовками... Ты можешь почти всё, но эта власть дана тебе для добрых дел, для справедливых преобразований. Помни, что ты не должен нарушать человеческую свободу. Если бандит не хочет исправляться, ты убьешь его?
Юноша задумался, а потом кивнул.
- Пусть Аргир судит? - усмехнулся я. - Ты перебьешь всех бандитов, ты убьешь убийц... Или сдашь их правосудию людскому? Подумай над этим. Подумай также и вот еще над чем, - я, посмотрев в него, увидел его будущую судьбу. Впрочем, если он поймет мои предостережения, то сможет избежать сей участи. Я вижу многие пути человека, как любезные мне, так и противные мне, и в человеческой воле избрать любой из них. Все они известны мне, но не я делаю выбор между ними, я знаю их все, но не предопределяю выбор. - Если ты будешь влезать во все мирские дрязги, во все преступления, во все происшествия, то кто же будет править в мире? Люди? Нет. Ты будешь в нем править. Железной рукой ты будешь поддерживать мир: наказывать противников, поддерживать сторонников... Твое мнение будет единственно правильным, а законы твои - единственно верным путем. Ты хочешь быть царем мира?
- Нет, бог, я... я хочу быть незаметным героем... - он будто сам не знал, что внутри него.
- Тогда как ты справишься с несправедливостью? Ты сможешь предотвратить все убийства? Ты сможешь убедить всех проституток не продавать себя?.. Или ты хочешь, чтобы мы установили иное общество?