В субботу в восемь часов утра зазвонил телефон. Для неё это была несусветная рань. Зимой Вера всегда впадала в спячку. В заторможенном состоянии ей не то, что работать - жить было невмоготу. А от семейных проблем хотелось засунуть голову под подушку, уснуть и не просыпаться.
Она спасалась чтением. Читала до десяти книг одновременно - под разное настроение брала с полки то одну, то другую. За зиму вырастали огромные стопки из прочитанной литературы. Книги помогали ей сокращать размер личных трагедий путём увеличения масштаба созерцания.
Режим сна давно сбился. Вера зачитывалась допоздна, поздно и просыпалась. Ранний звонок был неожиданным, выдернул её из глубокого сна. Досадуя, она потянулась к телефонной трубке.
- Алло!
- Я звоню вам рано утром - сообщить, что солнце встало!
Это был Валера. Он всегда разыгрывал её по телефону. Звонил нечасто, но после разговора с ним у Веры неизменно поднималось настроение.
- Мы с Ольгой едем на Святой источник. Через час заедем за тобой. Форма одежды - пляжная.
Стоял декабрь. Трещал мороз. Ночью доходило до - 30.
- Валера, шутишь, что ли?
- Как можешь ты обо мне так думать, Верочка? Я что, похож на несерьёзного человека? Давай-давай, просыпайся!
Ей не хотелось вылезать из-под одеяла. Но она давно слышала об этом источнике и мечтала его посетить. Вот и случай! Вера прикинула, что за час успеет окончательно проснуться и собраться.
- Ладно, уже встаю. К вашему приезду буду готова.
Она прихватила две пустые пластиковые бутылки, и вскоре они уже мчались к источнику, который дарил благодатную помощь всем страждущим.
С ними ехала общая знакомая, Светлана Владимировна. Это была пожилая женщина удивительной душевной теплоты. Вера полюбила её сразу, как узнала. Случилось это почти год назад, в новогоднюю ночь.
... Валера с Олей пригласили своих друзей отпраздновать вместе Новый год. Компанию собрали в детском садике, где по ночам дежурила, подрабатывая к пенсии, Светлана Владимировна. Собственно, под её "честное слово" их туда и впустили.
В центре зала стояла большая нарядная ёлка. Она уже выполнила главную свою миссию - детские утренники были позади. В эту ночь вокруг лесной красавицы предстояло водить хороводы взрослым "дядям" и "тётям". Угощения принесли с собой - кто что мог, и в итоге на сдвинутых столах красовались тридцать три салата, никак не меньше! Вера пришла без мужа, настроение у неё не было праздничным. За столом она оказалась рядом со Светланой Владимировной. Они обе многих не знали в этой компании, и это их сблизило.
Оля с Валерой хорошо продумали программу. Они написали сценарий, в котором каждому отвели какую-то роль. Воплощения в образы сопровождались переодеваниями, Оля привезла огромный мешок с реквизитами. Все снимали вечерние наряды, облачались в нелепые костюмы и резвились, как дети.
Ровно в полночь с радостными воплями, под звон бокалов, компания встретила Новый год. Вера разрыдалась неожиданно для себя. Сердце защемило от непонятной боли: то ли от жалости к уходящему прошлому, то ли от тревожного предчувствия грядущих перемен. Светлана Владимировна, как добрая мама, прижала её голову к своей груди, и потихоньку Вера успокоилась.
...С тех пор виделись они всего пару раз, и Вера была рада новой встрече. Этим зимним солнечным утром она оказалась в окружении милых её сердцу людей и подумала: "Так часто в жизни происходит - помощь приходит, откуда её вовсе не ждёшь! И именно тогда, когда это особенно нужно".
У Веры "накипели" проблемы с мужем...Время разочарований и надежд осталось позади. Пришло время действовать решительно и без оглядки на прошлое. Умом она это понимала, но была настолько морально истощена, что не находила в себе сил для осуществления давно необходимого шага. Оставалось только посыпать голову пеплом и корить себя: "Господи, где ж мои глазоньки раньше-то были?"
Они прожили с Михаилом пять лет, а казалось - гораздо дольше. Она горько шутила: "Год за два! Как в климатической зоне, вредной для здоровья". Когда они встретились, ей было чуть за тридцать, а ему - под сорок. Он показался ей человеком неординарным и, как говорится, настоящим мужиком. До встречи с Михаилом такой типаж был Вере не знаком. Она жила в довольно рафинированном интеллигентном окружении, где мужчины заканчивали университеты и не служили в армии. Михаил был самородком, вышедшим из крестьянской среды и глубоко почитавшим свои вятские корни. Он много, и едва ли не поэтично, говорил о своих дедах и прадедах, перемежая речь деревенским фольклором. Предки у него были рукастыми деревенскими мужиками - плотниками, кузнецами. Удалые, весёлые, да с хитрецой. Таков был и Михаил. Крепко сбитый, рыжеволосый, с огоньком в зелёных глазах. Во всём его облике чувствовалась мощная простонародная закваска. Мог сбить-сколотить, добыть-принести. Он отменно готовил, особенно мясо, и мог красиво, прямо-таки художественно, оформить блюдо и его подать. Он был художником, но не из тех, что ждут вдохновения, лёжа на диване и плюя в потолок. Этот - был всегда при деле ! Любил природу и, как истинный художник, воспевал её красоту: как мог, простыми рифмами...
Весь свой арсенал Михаил употребил для достижения цели. Он "брал" Веру, как крепость: штурмом, ловко и со смекалкой. Выдал всё, что мог, но ей как раз этого хватило, чтобы в него влюбиться. Сто (!) стихов, что он тогда ей написал, хранятся до сих пор в его заветном чемоданчике, присовокупленные к виршам, которые он посвящал другим женщинам до неё. Он рисовал её портреты, где она почему-то была похожа на цыганку, но всё равно - это было так мило! А главное - Михаил был внимателен к её дочери, к её любимой Натке. Это радовало Веру больше всего.
Тем не менее, в ЗАГС ему пришлось тянуть её, как на аркане. Вера предвидела подводные камни трудностей совместной жизни с этим человеком. Иногда в нём проступала жёсткость, которую можно было бы отнести к проявлению сильного, "мужского" характера, если бы она так не смахивала на типичное мужланство. Но ей и в страшном сне не могло присниться то, что ждало её на самом деле!
Мужчина "без вредных привычек" оказался закодированным алкоголиком. Через пять месяцев после свадьбы он первый раз пришёл домой пьяным. Вере чётко врезалась в память фраза, которую он произнёс тогда: "Я устал стоять на цыпочках! Принимай меня таким, какой я есть". И он показал ей своё истинное лицо! Метаморфоза была впечатляющей. История счастья и любви закончилась. Следующий акт был уже из другой пьесы. Перст судьбы указал Вере на путь терпения.
Как всякому творческому человеку, Михаилу было свойственно болтаться по синусоиде между эмоциональными провалами и подъёмами. Вначале это выглядело вполне безобидно: просто не знаешь, что тебя ждёт утром, даже если вечер закончился безмятежно. Вера относилась к этой его особенности, как к досадной неизбежности: "Все мы не без недостатков!" А когда муж начал пить, то провалы его настроения стали сопровождаться уходом в длительные запои и, что самое страшное, немотивированной агрессией. Пьяные сцены стали бичом их жизни. Вера не выносила грубости, но вынуждена была терпеть и прощать.
Всё-таки зря говорят, что противоположности сходятся! Ну, разве что, по иронии судьбы или недоразумению. И то - ненадолго. Потом они разлетаются в разные стороны, да ещё с таким треском,что от разрядов страдает всё живое вокруг. У Веры даже цветы в горшках не приживались. Что тогда говорить о ребёнке? Мать чувствовала себя виноватой и кляла себя за то, что вляпалась в это ...
Дочь-подросток начала огрызаться, как озлобленный зверёк. Её уважение Михаил потерял в первую очередь. Вторая - была за ней. Вера всерьёз стала опасаться, что ещё немного, и Наташа отвернётся от неё с презрением или, того хуже, - сбежит из дома.
Однажды, уже хлебнув лиха, в одной из книг Вера прочла: "Терпение - замечательное качество, но жизнь слишком коротка, чтобы долго терпеть". Обдумывая эту фразу, она пришла к заключению, что у всякого терпения должен быть смысл, и только тогда время не имеет значения. Оправдывая свои вынужденные страдания, Вера тешила себя надеждой, что все ещё можно изменить к лучшему. Она билась изо всех сил, пытаясь спасти мужа, но безрезультатно. Он сорвался в пропасть и тянул их за собой. Впору уже было спасать себя и дочь.
Как-то, в полном отчаянии, Вера попросила:
- Давай расстанемся, Миша. Ну, не складывается у нас, сам видишь.
Его реакция была неожиданной:
- Ты что, разлюбила меня?
Вера подумала про себя: "О какой любви ты говоришь?!" А вслух произнесла:
- Наверное...Пусто в душе. Ты ведь тряс меня, как... грушу.
- Что-то быстро закончилась твоя любовь! Вот мой отец - пил, гулял, мать бил, а она всё равно его любила!
- Видно, тебе со мной не повезло. Я - не из династии битых женщин. В нашем роду к женщинам относились по-другому.
Михаил завёлся, лицо его побагровело:
- Покусаешь ещё локотки, попомни моё слово! Как ты жить на свои гроши собираешься, у девки твоей запросы - будь здоров! Её еще растить да растить, учить да учить, на ноги ставить! На базар пойдёшь торговать, полы в подъездах мыть? Ты же у нас - интеллигенция, белая кость!
Ей вдруг, совсем не кстати, вспомнились простодушные, наивные, но очень трогательные строчки, написанные им пять лет назад:
"...Повстречался мне весною ранней
Самый лучший в мире человек!
И с тех пор живу я, как в Эдеме.
С милою Веруней светел дом..."
На глаза навернулись слёзы. Стало пронзительно-жаль утраченного счастья. Вера ответила тихо:
- Как буду жить?...Не знаю. Бог поможет!
* * *
Они проехали деревню. До карьера, где бил ключ, уже было недалеко. Валера рассказывал, как летом помогал сооружать купель на этом источнике. Несколько лет назад, в расщелине каменных глыб,был обнаружен этот ручей, на том самом месте, где в тридцатые годы произошёл массовый расстрел священников.
Пробираться к источнику пришлось по узкой колее, запорошенной свежим снегом. Он валил с неба всю прошедшую ночь. Утро было ясное, и
снег искрился на солнце. Машину пришлось оставить, когда она застряла в сугробе. Дальше пошли пешком, зарываясь в снег по колено. Кругом было белым-бело. Вера вдруг засомневалась, удастся ли в этой снежной пустыне отыскать небольшой ручеёк?
Когда они подошли к оврагу, Валера указал рукой вниз, где должна быть купель. С собой он прихватил топор, чтобы долбить лёд. Вера испугалась:
- Вы что, собираетесь нырять?
Валера развёл руками, широко улыбнувшись:
- Верочка, все будут нырять. И ты - тоже!
- А я думала, мы только водички наберём... Но ведь я - не "морж"!
- Да мы такие же! Из нас только Светлана Владимировна - заядлая любительница ледяных ванн.
" Вот это да!" - удивилась Вера. " На кого бы не подумала ..."
Они спускались в овраг потропе, едва заметной после ночной вьюги. Валера точно узнал место. Он разгрёб снег:
- Вот она, лунка. Лёд не толстый. Значит, на днях здесь кто-то был.
Он легко обломал топором лёд. Рядом на дереве висела икона Спаса Нерукотворного.
Женщины начали доставать полотенца, тёплые носки, шерстяные платки. Вера смотрела на эти приготовления, и её не покидал ужас: она не взяла тёплых вещей и до последней минуты не верила, что ей придётся входить в ледяную воду.
Валера, как истинный джентльмен, пропустил женщин вперёд. Первой пошла к проруби Светлана Владимировна. Она спокойно и красиво, без содрогания и причитаний, спустилась в купель по ступенькам, которые были скрыты водой. Размашисто перекрестившись, глядя на икону, со словами: "Господи, спаси и помилуй!" - она трижды окунулась с головой. Потом, также величаво, вышла из воды. Вера замерла в восхищении от увиденного. Страх отпустил её, она ощутила решимость сделать то же самое.
По очереди с Олей они ныряли в прорубь. Вера троекратно, с молитвой на губах, уходила под воду. Её охватил непередаваемый восторг. Кажется, потом её обернули в полотенце. Было холодно, но она изо всех сил старалась держаться достойно. Пока дошли до машины, её голова превратилась в пучок звенящих сосулек. Но Вера отчего-то была уверена, что не заболеет.
Это был особенный день в её жизни. Она, будто заново, родилась, исполненная окрепшим духом.
Вскоре после этого события Вера рассталась с мужем. И никогда об
этом не пожалела. Михаил исчез из её жизни, как наваждение, и больше
никогда не объявлялся - ни письмом, ни звонком. Словно и не было его