Джейн-Беда : другие произведения.

Дух греха

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По книге Патрика Зюськинда "Парфюмер. История одного убийцы". После казни Гренуй опустошен разочарованием. Вместо того, чтобы идти в Париж, он отдается на волю течения и становится приемным сыном консула Риши. В один прекрасный день его чуткий нос улавливает аромат, который возвращает ему волю к жизни и действию.
  1.
  Жан-Батист Гренуй не умел любить, и, тем не менее, его персона была окружена самой неистовой отцовской любовью, существующей на Земле. Одурманенный королем ароматов консул Риши распахнул для него свое сердце и двери дома, дабы новоявленный отпрыск оставался рядом с ним и ни в чем не нуждался.
  В поместье консула Жану-Батисту отвели лучшие комнаты с великолепными видами на сад, где цвели изысканные цветы и фруктовые деревья. Он спал на чистых простынях, благоухающих полевыми травами, ел снедь от лучших поваров Грасса и носил красивые наряды, пошитые у лучших портных города, но вовсе не чувствовал себя довольным.
  Творение всей его жизни, величайший аромат мира, так и остался неузнанным. Он душился им каждый день, вызывая у окружающих беспредельное обожание, но ни в одном одурманенном взгляде, обращенном к нему, он не нашел понимания. Окружающие его люди были не в состоянии оценить грандиозность проделанной им работы. Осознав это, Жан-Батист погрузился в безмолвие. Его эмоциональное опустошение достигло таких пределов, что это начало сказываться на его физическом состоянии. Жан-Батист начал угасать.
  Обеспокоенный состоянием приемного сына консул Риши послал за лучшими лекарями Грасса, но побившись над больным пару недель, те удалились ни с чем, порекомендовав лишь обеспечить больному полный покой. Дабы удовлетворить эти условия Риши приказал перенести Жана-Батиста в изолированную комнату на первом этаже дома, где тот и пребывал на протяжении месяца наедине со своим величайшим творением, которое никто не мог оценить.
  
  2.
  Месье Базен считал себя счастливым человеком, потому что ему повезло неплохо устроиться в жизни. Пока его соотечественники гнули спины на полях и гнили в грязных трущобах, он имел удовольствие прислуживать знатной особе и есть на господской кухне, изобилующей превосходными кушаньями. Работы у него было не так чтобы очень много, но важностью своей она затмевала всех прочих, ибо именно от его расторопности зависело, как быстро и верно остальная прислуга выполнит приказ господина. Да и в услужение он попал не к какому-нибудь купцу или захудалому дворянину, коих развелось множество, а к самому консулу, достойнее которого в Грассе не было никого. Вот только платили в доме Риши чуть меньше, чем хотелось бы, и именно по этой причине и никакой другой - упаси Бог! - месье Базен имел прискорбную привычку запускать руку в кошелек хозяина, чтобы позаимствовать монетку-другую. Естественно это было не воровство, ведь он честно отрабатывал все до последнего су, показывая куда больше рвенья, чем любой другой слуга, благодаря чему приобрел репутацию самого преданного и надежного человека дома Риши. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в доме появился новый жилец, основную заботу о нем возложили именно на Базена.
  С момента трагичной кончины прелестной Лауры Риши, любимой дочери консула, в доме впервые слышался смех. Названный сын хозяина - а новым жильцом был именно он - был невероятно мил и прелестен. Такое невинное и прекрасное создание просто не могло выйти из чрева земной женщины, поэтому все домочадцы единодушно сошлись во мнении, что этот человек - ангел, ниспосланный господину консулу в утешение.
  И действительно, с тех пор, как ангелоподобный юноша поселился в доме Риши, консул оживился и забыл свою скорбь по дочери. Дела его пошли в гору, а удача буквально следовала по пятам, и прислуга консула укрепились в своем мнении о личности постояльца.
  Сие поистине триумфальное возвращение Риши не могло остаться незамеченным, и вскоре по салонам Грасса поползли слухи о чудесах консульского поместья. Все бы ничего, но примерно в это же время, ангел заболел неизвестной хворью. Лучшие медицинские умы бились над недугом сына консула, но какого-то видимого улучшения добиться не смогли. Безутешный отец совсем потерял голову и, видимо, поэтому не внял голосу разума, когда однажды услышал пересуды слуг, предположивших, что молодого господина сглазили. В тот же день консул приказал переселить сына в дальние изолированные покои, куда не могла ступить нога нечаянного гостя, и в тех покоях ангел дома Риши находился по сей день.
   Тем временем слухи о доме консула ширились и распространялись как лесной пожар, обрастая новыми подробностями и версиями. Передаваемая из уст в уста молва таинственным образом позабыла о беде консульского сына и закрепилась на тайне секретной комнаты. Прислуге дома Антуан Риши запретил говорить о семейных делах под страхом увольнения, поэтому Базен, как и все остальные, старался держать язык за зубами, но все же иногда, сидя в заведении мадам Буше за рюмочкой настойки, мог в слух пожалеть несчастную судьбу ангела дома Риши.
  В один из вечеров, когда месье Базена в очередной раз потянуло на откровенность за бутылочкой вина, к нему подсел незнакомец весьма приятной наружности и манер - по мнению Базена, дорогое облачение поднимало обаяние человека до невероятных высот - и, угостив парой бутылочек игристого вина, поинтересовался у него:
  - А этот молодой человек действительно так прекрасен?
  - Конечно, месье. Если бы вы его только видели. Ангел, сущий ангел! Таких прекрасных людей просто не бывает, - уже порядочно захмелев, заверил его месье Базен.
  - И почему же он тогда живет как затворник? Если он действительно так красив, не лучше ли было выйти в свет?
  - Что вы, месье, какой свет? Наш ангел скромен и невинен. Ах, если бы не болезнь, консул не стал бы запирать его в этих казематах.
  - Так его удерживают там насильно? И он там совсем один?
  - Конечно нет! - возмутился Базен. - Разве же господин консул поступил бы так со своим единственным ребенком? Вот только после смерти дочери он долгое время был немного не в себе, а тут еще и сын слег. Может, потому пошел на крайние меры.
  - Ах, как жаль, что теперь нельзя увидеть вашего ангела, - посетовал незнакомец.
  - Отчего же нельзя? Я и еще несколько служанок вхожи к молодому господину в любое время. Кто же еще позаботится о нем, когда он так беспомощен? В те редкие минуты я по-настоящему благодарен, что служу именно в доме господина Риши.
  - Как интересно. А возможно ли и мне взглянуть на эту неземную красоту?
  - Увы, но совершенно невозможно, - отрезал месье Базен.
  - Даже если я посмотрю лишь одним глазком и буду обязан вам за это до конца жизни? - спросил незнакомец, выкладывая на стол позвякивающий монетами пузатый кошелек.
  - Ну, такая святая красота не может прятаться от людских глаз вечно, - пошел на попятную Базен, быстро пряча кошелек под столешницу. - Так пусть лучше ее увидит человек с благородными помыслами.
  Так месье Базен разбогател на двадцать ливров, а любопытный незнакомец получил возможность беспрепятственно войти в самый охраняемый дом Грасса, где находилось главное сокровище консула Риши.
  
  3.
  К тому времени, как они подошли, дом консула Риши погрузился во тьму, лишь одинокий фонарь освещал тяжелые двери парадного входа. Нетвердо стоящий на ногах Базен провел гостя через боковую калитку, почти не заметную под обильной шапкой вьюна, ниспадающего с каменной ограды.
  Жак Бонно, который и являлся тем любопытствующим незнакомцем, торжествовал, следуя за своим незадачливым проводником. Его хозяин уже давно искал способ добраться до загадочного сына консула, которого тут укрывали даже от родственников. Хозяин заинтересовался им, когда из слухов узнал, что юноша, усыновленный Антуаном Риши, обладает неземной красотой. Поговаривали, что он и не человек, а ангел, что был ниспослан людям во спасение. Еще говорили, что любой, коснувшись того юноши, познает счастье божьей милости, и что одним своим присутствием сын консула способен исцелить безнадежного больного. К сожалению хозяина Жана Бонно, бывшего человеком прогрессивных взглядов и верившего в науку, совсем не интересовали чудесные способности невероятного молодого человека, каковые считал ничем иным, как выдумками неграмотной черни. Хоть сам Бонно подобную точку зрения не разделял, все же мешать планам господина графа не собирался и даже принимал в них самое деятельное участие, потому как был обязан ему своим положением и состоянием.
  - Вот эта дверь. Только тихо, в последнее время ему нездоровится, - стараясь говорить потише, предупредил Базен.
  Бонно кивнул в знак того, что понял, и осторожно толкнул тяжелую дверь; та тихо скрипнула на петлях и неохотно поддалась. В комнате царила непроглядная тьма, но даже ничего не видя, еще с порога Жана охватил благоговейный трепет. Что это, как не святая сила ангела Грасса, способная поставить на колени последнего грешника?
  Ноги Бонно сами понесли его вглубь спальни, где в тусклом свете уличного фонаря, пробивающемся сквозь окно в сад, угадывался массивный силуэт кровати с балдахином. Юноша спал, свернувшись калачиком, и вызывал умиление, граничащее с тихим восторженным обожанием. Ну, точно, ангел!
  Внезапно спящий юноша пошевелился, поведя головой в сторону Бонно, словно прислушиваясь к чему-то, и тут же распахнул глаза, заставив непрошеного гостя покаянно пасть на колени.
  - О, покорнейше прошу прощения, я не хотел тревожить ваш сон, - быстро извинился Бонно, не смея поднять голову, однако его дерзость осталась без ответа. Осторожно скосив глаза на ангельски прекрасного юношу, Бонно увидел, что тот уже потерял к нему интерес и снова сомкнул очи, вернувшись к прерванному сну.
  - Да простит меня Господь, - шепотом взмолился мужчина и, схватив с кровати одеяло, быстро завернул в него вялое не сопротивляющееся тело. Взвалив получившийся куль себе на плечо, он выскочил из комнаты и нос к носу столкнулся с дожидающимся его месье Базеном.
  - Как, вы уже уходите? - удивился он. - И что это за сверток у вас на плече? Позвольте.
  Рука месье Базена потянулась к кулю из одеял, но на полпути была перехвачена Бонно.
  - Не трожь, это я заберу с собой!
  - Так ты - вор! - внезапно прозрел месье Базен и открыл рот, чтобы кликнуть остальных слуг, но широкое лезвие ножа, из тех, что можно найти на любой кухне, прочертило его горло, оборвав вдох на середине. Несчастный месье Базен кулем повалился под ноги Бонно, бесславно завершив свой земной путь. А Жак Бонно скрылся в ночи, унеся с собой величайшее сокровище дома Риши, которое с тех пор, так и не было найдено.
  
  4.
  Больше всего на свете граф д"Арвиньон любил красивые вещи. Эта любовь выражалась не только в предметах роскоши, которыми он себя окружил, но и в искусственном совершенстве сада, что располагался во внутреннем дворе его семейного гнезда, изяществе лошадей, содержащихся в его конюшнях, и даже в миловидности слуг, прислуживающих ему за столом. Пожалуй, будет правильно сказать, что Франсуа д"Арвиньон был одержим красотой.
  Франсуа был единственным ребенком в семье. Все его старшие братья и сестры умерли в младенчестве, не прожив и года, поэтому нет ничего удивительного, что уже немолодой граф души не чаял в сыне и до самой смерти возносил молитвы Богородице в благодарность за наследника. Юный тогда еще виконт, буквально купался в отцовском внимании и рос избалованным, но смышленым мальчуганом. Он рано усвоил, что такое власть и как с помощью нее можно получить желаемое. У юного наследника было все самое лучшее, что могла подарить Франция: костюмы, духи, лошади, оружие, безделушки, - мальчик получал все, на что падал его взор. В возрасте четырнадцати лет Франсуа возжелал в свое распоряжение шестнадцатилетнюю дочь некоего барона, покорившую его своей красотой. Как оказалось власть маркиза не безгранична, и подарить отпрыску живую девушку, к тому же дворянку просватанную соседу, он не мог, тогда Франсуа решил сам забрать желаемое. Тот инцидент не получил широкой огласки, благодаря щедрым отступным, которые пришлось выплатить отцу поруганной дочери, но доставил много неприятностей пожилому д"Арвиньону, наконец понявшему, что где-то в воспитании сына он допустил ошибку. После серьезного разговора с графом и последовавшего за ним наказания, Франсуа понял, что даже отец не всегда будет на его стороне и, поразмыслив, решил поумерить аппетиты. Со временем инцидент забылся.
  После смерти старого графа д"Арвиньона, титул перешел его сыну, к тому времени уже возмужавшему и получившему определенную известность в светских кругах. Он был образован, остроумен и хорош собой. Дворяне всех мастей считали его достойной партией для своих дочерей, а молодые повесы примером для подражания, но мало кто из них доподлинно знал, каким способом он добился такого лестного положения. Изысканные фасады и внешний блеск графского поместья надежно скрывали темные тайны молодого д"Арвиньона, коими ведал Жак Бонно, самый преданный человек графа.
  Именно Бонно помогал д"Арвиньону в поисках той самой красоты, которой стремился окружить себя граф. Произведения искусства, ювелирные украшения, заморские ковры, диковинные животные, а так же пышущие красотой и юностью люди - все это разыскивал и доставлял графу Жак Бонно. Имея связи и находясь под покровительством д"Арвиньона, он мог достать практически что угодно, правда не всегда законными способами. Порой граф требовал чего-то необычного, и тогда Бонно приходилось прибегать к крайним мерам и совершать откровенно аморальные поступки. К счастью, господин граф обладал достаточно изворотливым умом, чтобы найти среди власть имущих несколько единомышленников, которые прикрывали деяния графа и его подчиненного. Граф же в свою очередь не скупился на благодарность, организовывая в своем поместье любые увеселения по желанию своих высокопоставленных друзей.
  Об ангельски прекрасном сыне консула Грасса граф узнал от одного из своих гостей, приехавших в поместье для утоления низменных страстей. Его восторженные дифирамбы в адрес загадочного молодого человека был столь красочны, что не могли не растревожить любопытство графа. Вскоре в Грасс был отправлен Бонно, который всеми правдами и неправдами старался выведать как можно больше сведений о сыне консула. Разузнать что-то достоверное Бонно удалось лишь от непосредственной прислуги дома Риши, потратив баснословные деньги на подкуп и спаивание нужных людей. К счастью, результат стоил своих трат, и уже через неделю граф получил от Бонно письмо с подтверждением подлинности слухов, после чего был отдан приказ действовать.
  
  5.
  Едва получив известия от Жака Бонно о прибытии, граф бросился в северную флигель поместья, где разместился его подчиненный вместе с долгожданным гостем.
  Воображение Франсуа уже рисовало, прелестные картины первой неловкой встречи: несмелый взгляд влажных оленьих глаз, робкие тихие просьбы и восхитительный страх маленькой плененной птички. Сладкая фантазия полностью овладела маркизом, разжигая голод, который не могла утолить никакая пища, но, увы, в этот раз небесам было угодно сыграть с ним злую шутку. Вместо очаровательного ангела в закрытых покоях находился неприятный для его прихотливого взора человечек, который не сводил с него внимательного взгляда, исполненного подозрения и настороженности.
  Потрясенный до глубины души граф тут же позвал к себе смотрителя и потребовал объяснений, но тот лишь разводил руками и расшаркивался, бесконечно повторяя: "Умоляю о снисхождении, ваша светлость, но это именно тот человек, которого привез его милость господин Бонно". Вскоре д"Арвиньон понял, что остается лишь смириться с постигшей его неудачей.
  - Выкинь этого бродягу и скажи Жанет, чтобы вычистила здесь все, - приказал граф ожидающему у двери Бонно и двинулся к выходу, но остановился, услышав за спиной квакающий голос:
  - Вы ищите сына господина консула Риши?
  - Ты что-то знаешь об этом? - обернулся на голос граф.
  Неприятный человек кивнул.
  - Я и есть сын господина консула.
  - Выкинь его, - повторил приказ граф, не поверив абсурдному заявлению уродца.
  - Нет, я не лгу! - возопил безобразный карлик, стоило только Бонно сделать движение в его сторону. - Консул действительно признал меня своим сыном!
  - Этого не может быть! - не выдержал такой ереси граф. - По слухам сын консула прекрасен как роза и невинен подобно ангелу. Такой как ты не может быть им!
  - Я могу! Я покажу вам! - оживился человечек и полез в бархатный мешочек, болтающийся на шнурке на его тощей, усыпанной язвами шее. Заскорузлые пальцы извлекли на свет маленький стеклянный флакон, бережно вынули миниатюрную пробку и предельно аккуратно капнули содержимым флакона на тыльную сторону ладони. Практически тут же человечек тщательно закупорил свой драгоценный флакон, спрятав его в привычное место на груди, и поводил в воздухе рукой с каплей на ладони, словно рассеивая что-то в воздухе.
  И вдруг Франсуа осознал, как сильно заблуждался, считая это существо омерзительно безобразным. О нет, если приглядеться, то этот человек выглядел очень даже неплохо, наверное, даже своеобразно, но зато каким потрясающим обаянием он обладал. Определенно, он хорошо бы вписала в культурную программу его сладострастных вечеров для избранных.
  Оценив произведенный эффект, интересный молодой человек отошел от графа к умывальному тазу и тщательно промыл руку с неизвестной субстанцией. Все очарование внезапно спало, и перед графом снова стоял все тот же отвратительный уродец.
  - Как ты это сделал? - потрясенно вымолвил граф, осмыслив все увиденное.
  - Духи, господин, - проквакал уродливый каратышка. - Я - парфюмер, способный создать самые великие и удивительные ароматы, какие вам только доводилось вдыхать. Испытайте меня, и я покажу вам, как получить любовь целого мира.
  
  6.
  По приказу д"Арвиньона в течении десяти дней в поместье было доставлено некое количество трав, цветов, специй и химических ингредиентов. Уродливому простолюдину, которого как оказалось по-плебейски звали Жан-Батист Гренуй, была предоставлена заброшенная лаборатория, в коей когда-то юный граф постигал азы алхимии, пока не потерял интерес, найдя утешение в политике, благо складно говорить у него получалось лучше, чем корпеть над склянками и ретортами.
  Еще через десять дней Гренуй со словами "Эти духи я смешал специально для вас" преподнес графу склянку с ароматной смесью.
  Поднеся к носу батистовый платок, смоченный в смеси, граф вдохнул ее пряный аромат и словно перенесся в прошлое. Во времена, когда еще был жив старый граф д"Арвиньон, Франсуа посчастливилось побывать в кулуарах одного закрытого для простых смертных борделя. Там он впервые попробовал экзотическую смуглокожую красавицу из-за южных морей. С тех жарких ночей в его памяти навсегда отпечатались запахи сандалового дерева и ароматических масел вперемешку с южными фруктами и курительными благовониями, завезенными с востока. Это был сам аромат греха, запретного плода, просящегося в руки с ветки Райского древа.
  - Это они? Те самые обещанные духи? - не смог сдержать эмоций граф.
  - Пока нет, - поумерил его восторги Гренуй и протянул ему маленькую коробочку с белёсой вязкой массой на дне. - Вот, смажьте этим свой нос изнутри.
  - Что это? - брезгливо поморщился граф.
  - Жир. Это поможет вам сохранить трезвость ума, - объяснил Жан-Батист.
  Д"Арвиньон сделал так, как сказал ему безобразный каратышка, и увидел, как тот снова достал загадочный флакон из мешочка на груди и влил несколько капель в тот грешный аромат. Закрыв пробку, уродец осторожно встряхнул флакон и протянул его графу.
  - Он закончен. Этот запах подходит только вам. Если надушитесь им, перед вами никто не устоит. Но должен вас предупредить. Никогда не вдыхайте запах этих духов, иначе он одурманит и вас.
  Получив в свои руки духи, Франсуа на мгновение погрузился в мечты о будущем. Он уже предвкушал, как появится на ежегодном праздновании в честь дня рождения короля одетый в запах, словно в броню, и как перед ним отроются двери, о которых прежде он мог только мечтать. А сколько прекрасных нежных созданий слетится к нему в объятия и сколь много неприступных крепостей падет перед его натиском с таким оружием. Но прежде чем все это свершиться, чудодейственные духи нужно было испытать. К счастью, на днях как раз пришло приглашение от барона де Бошана на празднество в честь крестин его новорожденного сына.
  Гренуй все это время неподвижно стоял в стороне и внимательно наблюдал за реакцией графа. Его цепкие черные глазки вкупе с острым обонянием безошибочно уловили возбуждение и радость мужчины, который и думать забыл о невольном зрителе. И, наверное, очень зря, иначе он бы заметил, с каким интересом эти глаза отслеживали каждый его жест и гримасу. И Гренуй действительно испытывал интерес, впервые с тех пор, как окончил работу над величайшим ароматом Мира, впервые с тех пор, как жизнь прекрасной Лауры Риши оборвалась во имя этого аромата. Глядя на стоящего перед ним человека, поглощенного своими желаниями и амбициями, впервые с тех пор Жан-Батист Гренуй сочинял новый великий аромат.
  
  7.
  На вечере, Франсуа д"Арвиньон блистал. Элегантный костюм, галантные манеры и невидимый шлейф дерзкого манящего аромата, следующего за ним повсюду, привлекли благосклонные взоры всех присутствующих в зале. Каждый стремился поздороваться с ним и выразить свое почтение. Дамы окидывали граф кокетливыми взглядами, а их кавалеры не отставали от них, выражая свое дружеское расположение. Купаясь в лучах всеобщей симпатии, граф не забывал кидать по сторонам ищущие взгляды, вскоре принесшие плоды в виде юной прелестной нимфы, замершей у портьеры и с восторгом провожающей его взглядом.
  Улучшив момент, Франсуа заговорил с девушкой и был поражен тем, как легко она поддалась его чарам. Всего парой штампованных фраз ему удалось полностью вскружить девушке голову и договориться о тайной встрече в саду, а уже через час он имел удовольствие сжимать ее девственное пышущее молодостью тело в объятиях. Так Франсуа окончательно убедился в непреодолимой магии духов.
  - Что ты хочешь за эти духи? - спросил он Гренуя, вернувшись в поместье.
  - Если позволите, я бы хотел служить вам, - проскрежетал Гренуй.
  - Служить мне? Какая дерзость! - возмутился граф, окинув стоящего перед ним уродца брезгливым взглядом.
  - Прошу вас, милорд! - пал на колени Гренуй. - Я не буду просить с вас денег за службу! Просто позвольте мне стать вашим парфюмером, и я смогу создать для вас сотни прекрасных ароматов, не похожих на другие!
  Д"Арвиньон задумался. То, что предлагал этот безобразный каратышка, было заманчиво, ведь услуги хорошего парфюмера обходились недешево, а этот человек к тому же был изобретателем рецепта духов, покоривших его сердце. Эти духи так ему полюбились, что он даже придумал для них название - "Греховный Рай". С другой стороны выносить присутствие такого уродца долго он бы не мог.
  - Хорошо, - скрепя сердца согласился граф. - Я возьму тебя на службу, но жить ты будешь не здесь. Я выделю для тебя один из моих городских домов, там же обустроишь свою мастерскую. Если тебе что-то понадобиться для работы, скажи об этом Бонно. Мои поручения будешь получать через него же. Он же будет забирать готовые духи. А теперь убирайся с глаз моих, - велел он распластавшемуся перед ним человеку и первый покинул комнату, морщась от отвращения.
  И с того дня Жан-Батист Гренуй стал личным парфюмером графа Франсуа д"Арвиньона.
  
  8.
  Д"Арвиньон не обманул и действительно поселил Гренуя в одном из своих домов. Это было старое складское здание с мансардной крышей, расположенное в ремесленном квартале по соседству с красильней, откуда постоянно доносились запахи сырья и продуктов травления.
  Оборудование необходимое для изготовления духов, как и обещал граф, доставил Бонно. Одна часть вещей была вывезена из алхимической лаборатории в поместье, а другая выполнена на заказ у стеклодувов и кузнецов. Большинство эссенций и вытяжек Гринуй постарался сделать сам, ну а остальное закупалось у купцов при посредничестве все того же Бонно.
  Когда Гренуй немного обжился, к нему поступил первый заказ от графа. Д"Арвиньону срочно понадобились изысканные духи для вдовой благородной дамы, вхожей к самой королеве, которая в данный момент гостила в поместье. И Гренуй немедля приступил к исполнению, позволив Бонно своими глазами увидеть работу гениального парфюмера. Устроившись в углу, чтобы не мешать, Жак с благоговение наблюдал, как Гренуй задумчиво стоит у полок со склянками и что-то сверяет с листком в руке, как уверенно берет несколько бутылей и несет их к столу, достает мерные стаканы, воронки и трубки, начинает что-то вымерят и аккуратно сливать в мензурку. Залив последний ингредиент, Гренуй демонстративно понюхал содержимое мензурки, сделал удовлетворенное лицо и перелил все в туго закрывающийся флакон.
  Конечно Жану-Батисту, для того чтобы смешать духи, вовсе не нужны были никакие мерные стаканы, все это он разыграл специально для Бонно, чтобы показать себя настоящим дипломированным парфюмером. И надо заметить, он не прогадал, Бонно остался под таким впечатлением, что флакон готовых духов принимал из его рук, как настоящее произведение искусства.
  Франсуа лично убедился в качестве духов, прежде чем заказать для них новую нарядную упаковку, достойную благородной дамы. Вдыхая их тонкий аромат, граф не переставал поражаться мастерству своего новоявленного парфюмера. У него в голове не укладывалось, как такой некрасивый человек умудрялся создавать такие изысканные букеты? Не иначе уродец заключил сделку с дьяволом, променяв свое человеческое лицо на талант парфюмера.
  Дама от духов осталась в восторге и долго распевала хвалебные оды автору. Она даже попросила познакомить ее с этим гениальным парфюмером, но Франсуа смог уверить ее, что этот человек живет слишком далеко, и потому вряд ли когда-нибудь сможет встретиться с мадам.
  В дальнейшем граф не раз заказывал эксклюзивные духи в подарок, чтобы угодить богатым и влиятельным особам, внешность которых, тем не менее, не отвечала его вкусам. От столь частых подарков, достойных лучших салонов Парижа, среди дам даже появилась молва, что граф сам увлекается составлением духов, а загадочного парфюмера, проживающего в далеких краях, придумал из скромности. Д"Арвиньон знал, о чем шепчутся за его спиной, но признаваться в своей непричастности к гениальным ароматам не спешил.
  Несмотря на возросшее внимание к собственной персоне, д"Арвиньон не забросил свои увлечения. Напротив, его аппетиты многократно возросли, ведь с "Греховным Раем" он мог заполучить в свою постель любого. Достаточно было приблизиться к объекту внимания, и жертва сама кидалась в его порочные объятия, отринув всякое стеснение. К несчастью, легкие победы быстро наскучили графу, и в его поместье с новой силой возобновились увеселения и оргии. Бонно с ног сбивался в поисках привлекательных девушек и юношей из окрестных деревень и трущоб, родные которых были бы согласны продать лишние рты для графских утех. Уж с ними графу не нужно было оставаться галантным рыцарем и внимательным собеседником, а с учетом одурманивающего влияния духов Гренуя, никто и не думал сопротивляться абсурдным желаниям графа.
  На фоне всех этих событий известие о пропаже юной дворянки, которая приходилась родственницей барону де Бошану, д"Арвиньона совершенно не заинтересовало. Да и что в это могло быть интересного, если даже родственники пропавшей предполагали, что девушка попросту сбежала с любовником, не желая выходить замуж за старика? Однако доподлинно подтвердить эти домысли и сказать, куда сбежала пара, никто не мог.
  
  9.
  Первый флакон "Греховного Рая" граф израсходовал в течении месяца. Вылив на себя последние капли чудодейственных духов, он лично явился к Греную за новой порцией.
  - Мне нужно больше "Греховного Рая"! - заявил он, хлопнув пустым флаконом по рабочему столу.
  - Это невозможно, господин, - забубнил Гренуй, горестно опуская глаза. - В составе этих духов много редких эссенций. На изготовление только одной уйдет целая неделя.
  - Так попроси у Бонно купить их для тебя, - с отвращением процедил граф, не в силах долго выносить этого отвратительного человека.
  - Я не могу, господин, - запричитал Жан-Батист. - Эссенции торговцев плохо пахнут, они только испортят аромат. Позвольте мне делать для вас духи в прежнем объеме, тогда запах не пострадает.
  Заявление Гренуя по-настоящему расстроило Франсуа, но он не решился выместить на нем раздражение, потому что действительно нуждался в его таланте парфюмера.
  - Что ж. Тогда наполни этот флакон к завтрашнему дню. Эти духи должны быть не хуже предыдущих, - сдался граф и торопливо удалился, не желая находиться в одной комнате с безобразным человеком.
  Ровно в срок Жан-Батист в сопровождении Жака Бонно прибыл в поместье и, передав графу вожделенные духи, осмелился пояснить:
  - Господин, я улучшил формулу, заменив несколько составляющих. Эффект может немного измениться. Он станет лучше, уверяю вас.
  - Идиот! - взревел д"Арвньон, едва Гренуй закончил говорить. - Кто просил тебя менять формулу?! Я же сказал, что они должны быть такими же!
  - Вы говорили, что они должны быть не хуже предыдущих, - сжавшись в комок, процитировал слова графа Гренуй. - Но я сделал их лучше. Попробуйте, и вы увидите.
  В гневе д"Арвньон велел выставить Гренуя вон из поместья и даже сам подогнал бестолкового уродца неслабым пинком, но флакон с духами все же не выбросил, решив испытать их в ближайшее время.
  К радости графа в один из ближайших вечеров его очень удачно зазвали в гости, где он и убедился в эффективности новой формулы. За карточным столом в салоне мадам Сегюр не было человека, которого бы не очаровал граф. Кокетливые улыбки дам и заинтересованные взгляды кавалеров сыпались на графа как из рога изобилия. Никто даже не расстроился, когда он, откровенно жульничая, в очередной раз выиграл партию, обчистив карманы всех сидящих за столом. А в конце вечера одна пылкая особа не отставала от д"Арвньона до тех пор, пока он не согласился провести с нею ночь, тем и завершив тот богатый на события вечер.
  Как и говорил Гренуй, новый "Греховный Рай" действительно оказался лучше.
  
  10.
  С недавних пор одной из самых обсуждаемых тем для сплетен стали участившиеся побеги молодых девушек, ведь в числе беглянок были и дворянки. Подобные сплетни будоражили романтичное воображение дам и подогревали споры. Д"Арвиньон тоже не отставал от модной темы, блистая в салонах и будуарах куртизанок остроумными замечаниями и новаторскими идеями о свободе любви, став желанным гостем на приемах и посиделках в узком кругу. Ведя такую насыщенную жизнь, граф с чудовищной скоростью тратил "Греховный Рай" и, в конце концов, настал момент, когда он снова отправился к Греную за новой порцией духов.
  - Я снова изменил формулу, - сообщил Гренуй, вручая стеклянный флакон. - Мне удалось найти хороший материал для духов. Теперь они намного больше подходят вам.
  В этот раз граф не стал сразу выказывать раздражение по поводу самоуправства своего парфюмера, посчитав, что так даже лучше. Ведь если уродцу удалось усилить эффект духов, то границы его возможностей лишь расширятся.
  И его рассуждения оказались верными. Эффект от аромата духов так усилился, что д"Арвиньон даже делать ничего не надо было, чтобы поймать в свои сети любого. Благородные аристократки из набожных, благочестивых семей в присутствии графа начинали вести себя как распутницы, кокетничая с ним на глазах мужей и случайных свидетелей. Мужчины уже не ограничивались лишь заинтересованными взглядами, прозрачно намекая на запретные удовольствия, а то и открыто делая предложения. Даже духовные лица не избежали влияния "Греховного Рая". Оказавшись в непосредственной близости от графа, они начинали неистово молиться, в попытке усмирить взбунтовавшуюся плоть и ослабить влияние нечестивого. Что уж говорить о чиновниках, готовых ради одного его благосклонного взгляда попрать все законы Франции.
  С "Греховным Раем" д"Арвиньон начал ощущать себя едва ли не всемогущим. Он понял, что с этими духами, он может не просто обрести богатство и почет, но склонить к своим ногам самого короля и даже целую страну.
  Тем временем в одном из предместий города к берегу реки прибило обнаженное, обритое тело юной девушки. Один из местных жителей опознал в ней старшую дочь своего кузена, пропавшую около двух недель назад. Многие полагали, что она сбежала с молодым охотником, изредка появляющимся в тех местах, но кто-то утверждал, будто видел, как ее забирал человек, одетый как дворянин. Еще говорили, что после исчезновения девушки, у ее нищей семьи неожиданно завелись деньги, а через несколько дней дом той семьи сгорел вместе со всеми жильцами.
  
  11.
  Весть о теле девушки, найденном в реке, взволновала местных жителей, но ее затмили слухи о трагичной кончине семьи девушки. Местные жители помолились за упокой несчастных и снова погрузились в повседневные дела. Через месяц о той бедняжке никто и не вспомнил бы, если бы вскоре мальчишки, играющие под мостом, нечаянно не откопали еще одно обритое нагое тело, принадлежащее юной девушке. Труп долгое время пролежал в земле, и плоть успела сильно сгнить, но закопанные рядом волосы и платье, ясно указали на благородное происхождение погибшей.
  Власти города не смогли проигнорировать насильственную смерть дворянки, разослав официальные приглашения на опознание во все ближайшие дворянские семьи, и вскоре тело девушки было опознано родными. Это была Мари Жюли Рошон, предположительно сбежавшая с любовником двоюродная племянница барона де Бошана. Мать девушки, заливаясь слезами, рассказала, что Мари Жюли пропала из своей спальни на следующий день после празднества по случаю крестин сына барона. Опросив всю прислугу дома Рошонов, благо ее было немного, следователям не удалось найти никаких зацепок, и тогда они отправились к барону де Бошану. Там-то они и узнали от одного из садовников, что в день празднества юная Мари Жюли отдала свою девственность графу д"Арвиньону в беседке баронского сада.
  Когда следователи появились на пороге его особняка, по спине Франсуа пробежал холодок неприятного предчувствия. В этот день он не ждал гостей, поэтому "Греховный Рай" остался лежать не тронутым в ящике его рабочего стола. Узнав, по какому поводу к нему заявились гости, графа обуял гнев. Забыв о гостеприимстве, он вскочил из кресла и закричал:
  - Да как вы смете?! По какому праву вы подозреваете меня в такой низости?! Если вы не прекратите, я обращусь в парламент, я пожалуюсь самому королю!
  Однако следователи были глухи к словам графа и продолжали задавать неприятные вопросы, пока в кабинет без стука и доклада не ворвались еще два следователя, сообщив об обнаружении подозрительных комнат. Услышав это, д"Арвиньон похолодел. Он сразу понял, о каких комнатах шла речь. И хоть в его доме уже больше недели не проводилось никаких закрытых увеселений, предметов с последней оргии, которые можно было посчитать подозрительными, осталось предостаточно.
  Франсуа быстро понял, что любые его слова сейчас будут рассматриваться как ложь, и его все равно заключат под стражу, покрыв позором имя графа д"Арвиньон. Прежде чем кто-то что-то понял, он подобрался к своему рабочему столу, выдвинул нужный ящик и, схватив заветный флакон, облил себя духами, задержав дыхание. Каробочка с жиром оказалась здесь же, и ее граф открывал уже не столь торопливо, так как все находящиеся в комнате следователи моментально поддались очарованию "Греховного Рая". Концентрация волшебного аромата вокруг д"Арвиньона была столь велика, что следователи просто попадали перед ним на колени, вожделея и моля о снисхождении. Бросив им как собакам свой платок, пропитавшийся запахом духов, граф уверенным шагом покинул кабинет, оставив этих глупцов наслаждаться своими похотливыми фантазиями.
  Оказавшись во дворе особняка, д"Арвиньон тут же направился к конюшням, где собственноручно оседлал первого попавшегося жеребца и во весь опор помчался к городу. Желая быстро и бескровно прекратить беспочвенные подозрения в свой адрес, он решил довериться чудодейственным духам, но чтобы все прошло хорошо, действие аромата должно было многократно усилиться, вот за этим граф и направился к своему личному парфюмеру.
  
  12.
  Д"Арвиньон застал Гренуя в его мастерской, где тот как раз раскладывал инструменты и стеклянные сосуды непонятного назначения, готовясь к работе.
  - Мне нужны новые духи! - потребовал с порога граф. - Более сильные и действенные!
  - Вы как раз вовремя, - смиренно кивнул Жан-Батист, кладя на стол длинный деревянный футляр. - Вот, взгляните.
  Аккуратно откинув крышку, он продемонстрировал д"Арвиньону ровный ряд одинаковых склянок, заполненных некими жидкостями.
  - Я собрал здесь все необходимое для создания головы и сердца нового совершенного "Греховного Рая". Когда я закончу работу, это будет аромат самого греха. Вашего греха, - уточнил Гренуй, подняв взгляд на графа.
  Д"Арвиньон нахмурился, не понимая, о чем толкует этот уродец.
  - Каждая из них была чистой и прекрасной, - продолжил Гренуй. - Подобно тому, как гниль проникает в дерево, так же и вы проникли в них и отравили собой.
  - О чем ты болтаешь, сумасшедший урод? - разозлился граф. - Я же сказал, что мне нужны новые духи!
  - Девушки, - не обращая внимания на гнев хозяина, терпеливо объяснил Гренуй. - Я говорю о девушках, запах которых до встречи с вами был слаще меда. Вы забирали их себе, портили собой их запах, а я шел за вами и собирал их как цветы, чтобы навсегда сохранить оставленную вами вонь, смешавшуюся с их ароматом. Они все здесь. - Рука Гренуя опустилась на заполненные склянки, стоящие в футляре. - К сожалению, для сохранения запаха ваших злодеяний, всех их мне пришлось убить. Эти запахи я и добавлял в ваши духи по капле. Только благодаря им "Греховный Рай" был тем, что он есть. Для завершения работы над духами, мне не хватает лишь души, а душой можете быть только вы, - закончил Гренуй, не спуская с графа немигающих глаз.
  Д"Арвиньон попятился, с ужасом глядя на чародея, оказавшегося чудовищем.
  - Нет, этого не может быть. Я не виноват. Ты - безумен. Нет, ты - чудовище. Ты - не человек. Ты - не человек! - потрясенно бормотал он, пятясь к выходу.
  Он уже добрался до входной двери, когда она вдруг распахнулась за его спиной, и две сильные руки вцепились ему в горло. Граф забился, пытаясь вырваться из могучей хватки, но силы были неравны. Последнее что видел Франсуа д"Арвиньон, перед тем, как тьма накрыла его сознание, было застывшее лицо его верного слуги Жака Бонно, руки которого все еще сжимались на его горле.
  
  13.
  Со дня побега из-под стражи, графа д"Арвиньона никто больше не видел. Местные власти объявили его в розыск, но граф как сквозь землю провалился. В конце концов, разнесся слух, что он сбежал в Новый Свет.
  Останки девушек, предположительно убитых д"Арвиньоном, находили еще в течении нескольких недель. Народ пребывал в праведном гневе и, дабы успокоить его, во всем был обвинен слуга графа Жак Бонно, которого нашли в трущобах в полувменяемом состоянии. Через несколько дней, после вынесения приговора, его казнили на главной площади города. До самой смерти он продолжал твердить, что все его злодеяния были совершены по приказу ангела, что естественно сочли богохульством и бредом сумасшедшего.
  А тем временем Жан-Батист Гренуй продолжал свое путешествие в поисках нового аромата.
   Конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"