Валерьев Андрей : другие произведения.

Дача на берегу океана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    по мотивам Величко недописано
  Мужик сосредоточенно щёлкал выключателями, крутил ручку допотопного реостата и с нетерпением попинывал аккумулятор, стоявший прямо на грязном полу гаража. Затем он, словно артиллерист или миномётчик во время выстрела, быстро перекинул рубильник и резко отвернулся, крепко зажав ладонями уши.
  Бум-м-м.
  В спину "миномётчика" тяжело ударила воздушная волна, заставив мужчину сделать шаг вперёд, тяжёлые металлические ворота гаража коротко лязгнули и в полумраке появился ослепительно-яркий шар.
  "Ну же! Ну же!"
  Мужик повернулся к белому пятну двухметрового диаметра, весело проорал ТУДА приветствие и, деловито перекидав в него десяток баулов и свёртков, прыгнул в "окно". Шар моментально погас и в наступившей непроглядной тьме наглухо запертого гаража снова звякнули металлом ворота.
  Микроскопическую видеокамеру, установленную в самом тёмном углу гаража, за стеллажами, под потолком, хозяин не заметил. Не заметил и торчавший среди старой кирпичной кладки двухмиллиметровую "пипку" микрофона.
  Человек, сидевший перед ноутбуком, перемотал запись на плеере и поставил паузу.
  - Вот оно значит как...
  На экране застыла яркая тропическая зелень на фоне сумасшедшего ультрамарина южного неба.
  - Вот оно как...
  
  *****
  
  - Алё... привет...
  Голос в трубке был тих и осторожен. В груди у меня сразу потеплело и тупорылый клиент, только что закончивший полировать мне мозги, моментально вылетел из головы.
  - Привет, братишка.
  На том конце провода хмыкнули и знакомый с далёкого детства голос протянул: - И тебе не хворать. Как жена, дети? Как работа? Как...
  Несмотря на то, что срок нашей дружбы давным-давно измерялся понятием "столько не живут", Олежка всякий раз начинал разговор с дежурных вопросов, которые он задавал всем и всегда. Впрочем, я всякий раз подробно и обстоятельно отвечал, а он в ответ всегда внимательно меня слушал.
  - ... хорошо, что позвонил, дружище, - я попытался проморгаться и навести резкость. Получалось плохо - после многочасового сидения перед монитором глаза болели так, будто вот-вот взорвутся, - клиент... э... нехороший человек мне все мозги съел.
  Олег коротко хмыкнул.
  - Бывает. Я чего тебе звоню...
  В телефонной трубке повисла тишина. Было слышно, как Олег напряжённо сопит, кряхтит, кашляет и... молчит. Я напрягся.
  - Случилось что? Как супруга?
  - Андрей, - в далёкой заснеженной Москве громогласно прокашлялись и проскрежетали, - дельце есть, ты сможешь приехать?
  Я так и сел.
  За все тридцать пять лет нашей дружбы, начавшейся ещё в детском саду, у нас с Олегом никогда не было совместных дел. Денежных, разумеется. Как-то так получилось, что все свои дела, делишки и прочие торгово-финансовые авантюры мы проворачивали с приятелями, знакомыми, партнёрами и прочим людом, "кого было не жалко". Больше того, за всё время, что мы друг друга знали ни Олег, ни я, ни разу даже не заикнулись о том, чтобы перехватить денег в долг. Хотя времена, особенно лет двадцать тому назад, были ох как нелегки. Особенно у меня. Да и у Олега, жившего в общаге на одну стипендию, весёлого было мало.
  Сейчас я нутром чувствовал - "дельце" прижало брата так, что деваться ему было просто некуда.
  - Проблемы?
  - Нет. Да. Не знаю. Это не телефонный разговор. Ты мне нужен. Мне, - Олежка как-то уж очень тяжело, с нервами и дрожью, вздохнул, - поговорить с тобой надо.
  - Ты здоров?
  - Здоров. И Светик. И всё хорошо... просто... приезжай, как можно скорее, ладно?
  - Деньги нужны? Или, - я нервно хохотнул, - топор прихватить?
  Драться я был не любитель, но ради единственного друга...
  - Нет, Андрей. Просто приезжай. Привет жене и детям. Отбой.
  И Олег положил трубку.
  
  Глава 1.
  В которой я уехал из дома. Навсегда.
  
  Мне в жизни, наверное, не везёт. Невезучий я человек. И бизнесмен я тоже аховый. И... Впрочем, нет. Один раз мне по-настоящему, до победных воплей и прыжков, повезло.
  Это произошло, когда я женился.
  Смотрю я на своих знакомых, приятелей, соседей и вся их жизнь - сплошной мексикано-турецкий сериал. Люди ругаются, люди разводятся, ссорятся... Это не про нас. У нас в семье как-то тихо, спокойно, уютно и тепло.
  Это всё она - мой ангел.
  - Носки тёплые положила. И шарф не забудь.
  Во как! И ни слова на тему "а чего?", "а почему?" и т.п. Если надо ехать - значит надо.
  - Угу. С билетом повезло, да?
  - Повезло.
  Жена улыбалась и перекладывала вещи в сумке. Ну конечно, как же я мог иначе их сложить? Запихал и дело с концом.
  - Клиентов я предупредил.
  - Наврал?
  - Наврал, - признался я, - сказал, что срочная командировка.
  В принципе, страшного ничего не произошло - пару-тройку дней я вполне мог выкроить и мои горячо любимые клиенты от этого не умерли бы. Вы не думайте, "горячо любимые" это не сарказм - иногда, конечно, они меня бесили, но за двадцать лет работы архитектором я приноровился общаться со своими "кошельками" и в целом мы ладили. А уж если вспомнить о том, что деньги этих людей исправно, год за годом кормят мою семью, то... ай, да чего это я сегодня завёлся? Семья не маленькая - четверо детей, это, знаете ли, не шутка! Да и супруга моя, хоть и обладала ангельским характером, но, тем не менее, никогда не забывала о том, что она Женщина. И красивая женщина, чёрт побери! А значит - дорогааааая...
  В общем, деньги обильно приходили и точно также обильно куда-то уходили. Я крутился, вертелся, мотался по стройкам, ругался с прорабами и просиживал ночи напролёт за компьютером, дёргая мышку и тихо матеря автокад. Всё-таки карандаш и рейсшина мне куда как привычней, но что поделать - прогресс. Мда...
  - Па, ты надолго?
  Старший сын всё же задал этот вопрос. Из своей комнаты высунулась дочка.
  - Привези мне что-нибудь, хорошо?
  - Не знаю, привезу, я тебя люблю.
  Я чмокнул малого в вихры, обнял жену и вышел за дверь.
  
  Москва встретила меня неласково. Дурацким колючим ветром, несущим мелкую ледяную крошку, низким тёмным небом, которое здорово давило на психику и натуральными потёмками в четыре часа пополудни.
  Да как они тут живут?!
  Про ещё более дурацкий погранконтроль, когда из десяти кабинок работала лишь одна, про полтора часа ожидания и хамство неопрятной бабищи в форме пограничника я лучше промолчу.
  - Прилетел-таки, паразит. Прилетел!
  Завидую я Богородову. Улыбка - до ушей. В тридцать два белоснежных зуба. Не то, что у некоторых... э-эх, не будем о грустном.
  Квадратная харя братки светилась от радости.
  - А то!
  Я бросил сумку и попытался обнять друга покрепче. Это у нас такая старинная забава. Кто кого переборет. Со стороны всё чинно-благородно - два приятеля коротко обнялись, похлопали друг друга по плечам и разошлись, а на деле...
  Битва.
  В общем, я снова проиграл. Я не маленький мальчик. И не задохлик какой. Сорокалетний мужик. В меру подтянутый, в меру спортивный. И росту во мне аж под два метра, но куда ж мне супротив гидравлического пресса?
  Я охнул, крякнул и, пардон, едва не испортил воздух.
  - Кабаааан, ты...
  Шутка сама собой застряла в горле. Олег улыбался, бормотал приветствия и хлопал меня по плечу, но глаза у него были...
  Растерянные.
  У моего братки... у Олежки... были растерянные глаза! Такого я ещё не видел...
  Улыбка больше походила на надетую на лицо маску. Я с клацаньем захлопнул рот, подхватил сумку и потащил Богородова на выход из аэропорта.
  
  Как сейчас помню - сидел я в песочнице и катал свой грузовик-самосвал. Игрушка была кондовая. Жестяная и блёкло крашенная. Это я теперь понимаю, когда смотрю на игрушки своих детей, а тогда мне казалось, что ничего круче и быть не может. И тут во двор вышел он. Мальчик, как мальчик, но что у него было в руках!
  Экскаватор!
  Желтый!
  С ковшом, который, если покрутить ручку, поднимался! Я был смят и уничтожен, но виду не показал, а лишь "мужественно" произнёс: - Давай играть вместе. Грузи песок в мой самосвал.
  Так и покатилось. Сначала детсад. Потом десять лет за одной партой. Три четверти пятёрок в моем аттестате - это заслуга Олега. Я просто и без затей списывал у него всё подряд, а круглый отличник и будущий золотой медалист умудрялся на всех контрольных решать ещё и мои задачи. В ответ я постоянно втягивал его в хулиганские действия, учил играть в карты и лазить по крышам многоэтажек нашего микрорайона. После школы мы разъехались в разные города, но, странное дело, время шло, иногда мы не виделись по году и более, а наша дружба лишь крепла.
  Олег блестяще закончил Бауманку, правда при этом промолчав о том, какая у него специальность, и... не получил распределения. Бардак в стране был в самом разгаре, его профессия вдруг оказалась невостребованной, а десятилетний запрет на выезд из страны лишил его возможности устроиться на работу за рубежом.
  Тогда Богородов плюнул на всё и устроился менеджером в мелкую фирмочку, торгующую оргтехникой. Спустя шестнадцать лет он стал её совладельцем и директором. Фирмочка превратилась в средней руки компанию, занимающуюся какими-то программами и прочим софтом, а Олег обзавёлся приличной квартирой, машиной и женой-москвичкой. Любимой и любящей. Честно отсидев на родине десятку и получив от соответствующих органов зелёный свет на выезд, Олег принялся навёрстывать упущенное, активно катаясь по европам, америкам и прочим австралиям. Я, признаться, постоянно ожидал, что он там и останется, но Олег непременно возвращался на Родину и с нечеловеческим упорством продолжал преодолевать "помощь" государства в развитии его бизнеса. Про чиновников Богородов говорил исключительно матом, громко и с выражением. Но именно горький опыт братки в поднятии собственного дела и убедил меня не заниматься такой ерундой как предпринимательство. Работал я исключительно неофициально, без договоров, печатей и прочих налогов и отчётов. Рискованно, зато, как это ни парадоксально, спокойней.
  Мда.
  
  Машину тряхнуло на рельсах и я, выпав из воспоминаний, очнулся.
  - ... Света готовит. Всё как ты любишь.
  - Чего?
  За стеклом стояла настоящая ночь, хотя ещё не было и шести.
  - Олег. Заткнись. Тормози!
  Машина резко вильнула вправо, скрипя снегом, влезла в сугроб на обочине и остановилась.
  - Богородов! Твою дивизию! Что с тобой. Я шесть часов в самолёте летел, а ты как Трындычиха про пирожки и борщ рассказываешь. Давай. Колись. Жрать потом будем.
  Удивительное рядом. Стоило мне на него наорать, как Олег ощутимо успокоился и даже как-то расслабился. Он выключил зажигание и, с наслаждением потянувшись в кресле, зевнул, а затем похлопал по торпеде.
  - Видал?
  - Машина новая?
  - Новая.
  Я осмотрел салон. Точно. Лехус. Новый. Вот ведь! Крут перец!
  - Ты мне зубы не заговаривай...
  - Пойдём, - Олег мотнул головой в чёрную снежную муть снаружи, - пройдёмся. Поговорим.
  
  Я стоял, тихо стуча зубами от холода, и смотрел, как пяти метрах от меня моргают оранжевые огоньки аварийной остановки. Как за плотной снежной пеленой мимо нас несутся автомобили и не знал, то ли мне смеяться, то ли плакать.
  - Только не говори мне, что я псих. Я это уже проходил.
  - В смысле? Ты ЭТО ещё кому-то рассказал?
  - Антонову.
  О Сергее Антонове, главе службы безопасности и заместителе Олега, я слышал, хотя никогда и не видел. Братка мне как-то сказал, что считает его своим другом, я принял это к сведению и не более того.
  - Ну и?
  - Говорит, у меня крыша съехала.
  - Правильно говорит. Пошли в машину. Я замёрз. Хочу борща и пирожков.
  - Андрей.
  Олег перегородил мне путь к Лехусу. Лица его я не видел, но чувствовал, он смотрит прямо мне в глаза.
  - Ты меня знаешь всю жизнь. Забудь о том, что я тебе сейчас рассказал. Просто подумай - псих ли я. Ответь сам себе... и мне... честно.
  Даааа. А разговор то, похоже, становится серьёзным. Давненько я не слышал, чтобы Богородов ТАК говорил.
  Я подумал. Потом снова подумал. Честно подумал. И от этого мне стало во сто крат хуже. Потому что Олег не псих. Не выдумщик. Не лжец. Он технарь. До мозга костей. Рассудительный, умный, расчётливый.
  А если он сказал мне правду...
  Тьфу ты!
  Холода я уже не чувствовал.
  - Так. Давай ещё разок. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Годится?
  
  Ой, печенкой чую - парой дней тут это "дельце" не ограничится.
  
  Последняя книжка из жанра научной (и ненаучной) фантастики была прочитана мною примерно в конце девятого класса школы. Кто-то куда-то летел, с кем-то воевал и открывал новые планеты. Чушь, в общем. Из литературы я всегда предпочитал классиков, а из чтива - детективы. По крайней мере буковки в этих книгах описывали реальный мир, а не сказки.
  В сказки я, по-моему, вообще никогда не верил. И тут - нате! Получите и распишитесь!
  Вся история началась с приятных хлопот.
  Во-первых, после долгих лет тяжёлого труда братка дорос до уровня состоятельного человека. Самым наглядным подтверждением этого статуса стала покупка новенького японского внедорожника. До сих пор все машины в семье Богородовых покупались исключительно на вторичном рынке и совсем за другие деньги.
  Во-вторых, дражайший тесть Олега, как следует рассмотрев сияющее чудо инженерной мысли, почесал лысину и, махнув рукой, предложил Олежке занять его гараж. Гараж у Михаила Петровича по московским меркам был немыслимо крут. Построен он был ещё в те времена, когда автомобилей в первопрестольной было раз-два и обчелся и, самое главное, находился он прямо за углом дома, в котором Олег и жил. В итоге тарахтящий "Москвич" перекочевал во двор, а счастливый Олег попытался въехать в свой гараж. Не тут то было! За три десятка лет тесть накопил в нём уйму хлама и, для начала, пришлось организовывать его вывоз на дачу, ибо просто выбросить весь этот мусор не дала тёща.
  - А потом, думаю, чего...
  Гаражи кооператива были сложены капитально. Из кирпича. И Олег, недолго думая, вложил малую толику денег в его ремонт. Четверо таджиков выдрали из гаража древние стеллажи, ободрали рассыпающуюся от старости штукатурку и вырыли заветную мечту тестя - погребок.
  - Оштукатурили, побелили, - братка притопывал от холода, грел ладони подмышками, но в машину упорно не шёл. Я, понятное дело, танцевал рядом.
  - Даже ворота поменял. Красотищща. Сигнализацию поставил. Проводку всю сменил. По уму всё сделал. Всю жизнь мечтал...
  - О гараже?
  - Да. Светланка смеётся, говорит, что будет куда меня из дому выгонять. Если что.
  - Ладно. Теперь о деле. Как его зовут?
  - Коля.
  - Погоди. Давай-ка ещё разок. С самого начала.
  
  Ремонтные работы в гараже продолжались почти две недели. Таджики, ударно впахивавшие, когда рядом маячила широкоплечая Олегова фигура, всё остальное время работали ни шатко, ни валко и Олегу пришлось жёстко контролировать весь процесс. В гараж приходилось приходить и утром, и вечером, и даже иногда ночью. Тогда-то он и познакомился с Николаем, немногословным соседом по гаражному кооперативу. Ну как познакомился... невысокий коренастый мужик лет сорока пяти - пятидесяти, коротко кивнул тестю, пришедшему посмотреть, как идут работы, и не оглядываясь протопал дальше.
  - Изменился Колюня.
  Тесть озадаченно смотрел ему вслед.
  - А раньше всегда здоровался.
  
  - Поэтому я на него и обратил внимание. Во-первых - всё ж сосед какой-никакой. А во-вторых, не привык я так... я ему "здравствуйте", а он на меня ноль внимания! Ладно, думаю, пусть катится и вот тут-то, Андрей, меня и зацепило...
  
  Продолжить разговор дома или на худой конец в машине, Олег наотрез отказался.
  - Считай меня параноиком, но сделаем по моему.
  - Боишься?
  - Нет, не боюсь. Нет. Боюсь. Андрюха, мне не десять лет. Я в жизни много чего повидал и людей научился просчитывать на раз-два. Иначе в моём деле нельзя. Но вот этого Колю я не могу понять. А потому - боюсь.
  Мои зубы выдали звонкое клацанье.
  - Тогда забудь. Выбрось из головы этого типа и живи себе дальше.
  Силуэт напротив понурился, сразу уменьшившись в габаритах раза в полтора и помотал коротко стриженой головой.
  - Не могу. Уже не могу. Сейчас приедет Света. Ты посмотришь запись и всё поймёшь...
  
  Больше всего в соседе по гаражу Олега поразил загар. Крепкий такой. Въевшийся намертво. Такой загар невозможно было приобрести за неделю на курорте. И в солярии тоже - вряд ли. Сосед Коля, простецкий на вид мужик из работяг или, в крайнем случае, из инженегров, выглядел так, словно полгода провёл на экваторе.
  - Ладно. Мало ли, как оно бывает, - Олег посмотрел на дорогу, - может ему солярий доктор прописал...
  Я этого Колю ни разу не видел, но то, как его описал братка, заставило меня усомниться. Вы можете себе представить слесаря предпенсионного возраста посещающего солярий? Вот и Олег не поверил.
  - Я две недели за ним наблюдал. Специально в гараж пораньше прибегал. Как мальчишка, чесслово. Заинтересовал он меня.
  - И?
  - Это не солярий. Точно не солярий. У него нос вечно обгоревший и уши. Верхняя часть ушей у него свекольного цвета. Ты понимаешь?
  Я понимал, но, тем не менее, сделал ещё одну попытку.
  - Так может, у него дома лампа специальная под потолком висит?
  - Смееёшься?
  Ответить мне было нечего и я лишь пожал плечами.
  - Но и это ещё не всё! Он, - Олег коротко матюгнулся, - он меняется.
  - Как это?
  - Вечером худой и бледный, на следующее утро - упитан и прокопчён солнышком. Не сильно, но вживую заметно.
  - Да ты не с той ноги встал! Мало ли.
  - Ага. - Богородов сплюнул. - И бородка такая... двухнедельная, с проседью, мне тоже показалась.
  Это был аргумент и я прикусил язык. В этот момент из снежной мути пробился тусклый свет фар и к Лехусу подкатила неопознаваемой модели машинка. Олег потянул меня за плечо.
  - А вот и Светик приехала.
  
  Светик приехала не одна. За рулём "Калины" обнаружился мрачный небритый мужик с перебитым носом и презрительным выражением на лице. К моему удивлению это оказался не бомбила, а тот самый Антонов, приятель, сотрудник и зам в одном лице. Антонову моя рожа тоже, судя по всему не понравилась, зато Светлана, сногсшибательной красоты блондинка, радостно повисла у меня на шее.
  Я не был фанатом советского автопрома и старенькие "Жигули" никогда не будили во мне умилённых ностальгических воспоминаний. А новая реинкарнация ВАЗа - тем более, но эта машина после топтания на морозе показалась мне самой прекрасной на свете. Когда через пять минут, потраченных на Светланино сюсюканье, лобызание и миллионы вопросов, я отогрелся и стал воспринимать окружающую действительность, то оказалось, что здесь чисто, уютно, ничем не воняет, ковры вокруг не лежат и даже шансон из динамиков не орёт. Антонов протянул мне термос и, неожиданно превратившись из зверовидного братка во вполне интеллигентного мужчину, произнёс.
  - Как долетели, уважаемый?
  Ну да, ну да... я же тут самый старший, да ещё с бородой. Я в ответ коротко кивнул, пожал ему руку и, отхлебнув тёплого чаю, окончательно пришёл в себя.
  - Ну что, господа шпиёны... или всё же заговорщики? Или уже подельники? Дядя Андрюша приехал. Показывайте свои записи!
  Света достала свой жутко модный "огрызок".
  
  Глава 2.
  В которой я напился.
  
  Я это увидел.
  Я видел.
  Я это видел. Видел. Видел. Слушать рассказ - это одно. Увидеть - совсем другое дело. Народная мудрость права - лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
  Я в сотый раз прокручивал видеозапись, не обращая внимания ни на что другое. Разум кричал, что быть такого не может! Глаза упрямо твердили "верь нам".
  Всё просто. Есть "дырка". В дырке - картинка. Я такие только по телевизору и видел. В то, что это не розыгрыш, не видеомонтаж и компьютерная графика я, почему то, поверил сразу. Уж больно естественно и привычно этот мужичок лазал туда-сюда. А "Газель"? Натуральная, немного порепаная жизнью и с переделанным тентом для того, машина входила в ворота. Вот эта деталь меня и добила - у этих, из гаража, всё продумано и налажено. Бьющая в голове размеренным набатом единственная фраза "я это видел", потихоньку меня доконала.
  Вот только головной боли мне сейчас не хватало.
  Записей было ОДИННАДЦАТЬ! Одиннадцать. На них сосед Коля ходил ТУДА пешком, ездил на мотоцикле и на грузовике. То в одиночку. То в компании, которою ему составляли поочерёдно пара самых обычных мужиков. Иногда рядом с Колей отирался непонятный щуплый паренёк цветом кожи смахивающий на негра. По-русски он говорил мало, односложно и с таким акцентом, что понять его было очень сложно.
  Да что же это! Вот тут (я оторвался от ноутбука и посмотрел на заснеженную улицу), почти что в центре Москвы, в каком то сра...ом гараже находится окно в... в... в... На этом моя мысль закончилась.
  Да. И этим окном без зазрения совести вовсю пользуются "три мушкетёра" и примкнувшие к ним аборигены.
  Стоп! Как я только что подумал?
  Точно. Всё сходится. Аборигены. Так-так-так... интересно. Вот чёрт, надо было фантастики больше читать. Ага... угу... так-так-так...
  
  Я сам не заметил, как увлёкся. Башка сама собой перезагрузилась, задвинув мигрень куда подальше, и шустро начала перебирать варианты на тему "чтобы такого учудить". Так было всегда. В детстве в нашей небольшой с Олегом компании именно я и был заводилой и мотором всех "движений". Как-то это у меня само собой получалось, специально я ничего не придумывал и не организовывал, а потом - бац! И нас уже несут за уши к родителям. Причём чаще носили Олега, потому что я вдобавок ко всему был вёртким и умел быстро бегать на длинные дистанции. Бразильская система, знаете ли...
  - Куда едем?
  Хотя мы ехали примерно туда, где, как я припоминал, жили Богородовы, что-то подсказывало мне, что Сергей везёт нас не к ним домой. Уж если Олег в своём новом Лексусе свободно говорить остерегался, то про квартиру и думать было нечего. Только сейчас я обратил внимание, какая в машине стояла тишина. Антонов молча вёл машину, а сидевший на переднем сиденье Олег искоса поглядывал на жену, устроившуюся рядом со мной. Светланка смотрела то на мужа, то на меня.
  - Что?!
  - У тебя всё на лбу написано, братка.
  Тьфу ты! Я аж расстроился.
  - Что, правда?
  Света очень серьёзно кивнула, а Олег продолжил.
  - Вот поэтому я и не могу ЭТО выбросить из головы. Это тайна, загадка, которую я хочу решить. С твоей, конечно, помощью. И с помощью Серёги.
  Антонов никак не прореагировал.
  - У тебя, Андрей, соображалка нестандартная. Ты не технарь, ты творческий человек. Но это не главное. Ты - один из трёх человек на всём белом свете, кому я могу безоговорочно доверять. И все они сейчас здесь.
  - Это понятно, - я захлопнул ноутбук, - чего ты хочешь?
  Богородов меня удивил. Сильно удивил. Олег тяжко вздохнул и отвернулся.
  - Я не знаю. Надо вместе подумать и решить.
  
  Борщ и пирожки, которые мне обещали ещё в аэропорту, обнаружились не в столовой комнате Олеговой "сталинки", а в микроскопической кухоньке в панельной двенадцатиэтажки, стоявшей в двух шагах от дома Богородовых. Я, как это водится, не удержался.
  - Явка? Хаза? Малина?
  - На тюфяках здесь лежим.
  Надо же... не ожидал от Антонова такой реплики. Внешность у Серёги была классическая - "браток обыкновенный". Олег понимающе ухмыльнулся.
  - Он ещё и крестиком вышивать... Ну что, за встречу?
  
  Единственная комната арендованной за немалые деньги квартирки, была заставлена компьютерами, мониторами и осциллографами. Из всего многообразия приборов я смог признать лишь их. Впритык к окну стоял здоровенный чёрный ящик, а всё остальное оконное стекло было тщательно заклеено черной плёнкой.
  Ага. Понятно. Я вернулся на кухню и, отдёрнув штору, поглядел в окно. Точно. Отсюда открывался чудесный вид на часть гаражного кооператива.
  - Знал бы ты, чего мне стоило уговорить деда, который тут живёт, сдать мне этот чулан. Ниже восьмого этажа - ничего не видно. Выше десятого - фонарь в глаза светит. Пойдём, покажу.
  В чёрном ящике Олег установил весьма приличную видеокамеру с мощнейшей оптикой, которая была постоянно направлена на ворота того самого гаража.
  - А твой который?
  - Правее.
  - А... - до меня только что дошло, что мы бросили новенький Лексус прямо на обочине дороги чёрт знает где.
  - Охрана подъедет, заберёт и отгонит.
  - Охрана? Твоя?
  Богородов поморщился.
  - Фирмы. А что делать? Иначе - никак. Уважать не будут. Да и мало ли. Всякое случается... У меня есть связи и в полиции и в налоговой, но временами...
  - В сортире мочат?
  - Типун тебе на язык! Я чту уголовный кодекс. - Олег хмыкнул. - В основном. Да... гараж... он теперь у меня битком аппаратурой забит... погоди...
  Братка пошептался с женой и та, выразительно на него посмотрев, принялась собираться. Антонов немедленно поднялся и тоже пошёл одеваться.
  - Сергей, - я первым протянул ему руку, - рад знакомству.
  Как только за Светой закрылась дверь я встряхнулся и привычно взял быка за рога.
  - Ладно, Олег. Давай по делу.
  Из дальнейшего диалога выяснилось следующее: во-первых, Лексус теперь ночует на платном паркинге за тридевять земель от дома. Во-вторых, Олег поднял старые связи с однокурсниками и преподавателями из своей альма-матер и с их помощью собрал нехилую коллекцию самых разнообразным приборов.
  - Я тебе про них рассказывать не буду, ладно? Всё равно ничего не поймёшь.
  Я с готовностью кивнул, заворожено следя за тем, как каменная ладонь братки с любовью оглаживает бок какой-то хреновины с десятком циферблатов и кучей выключателей.
  - Да. Тупой я, тупой. Дальше!
  И, в-третьих, Антонов лично облазил все закоулки вокруг гаража Коли, но никаких камер слежения, сигнализаций и прочих секреток он не нашёл.
  - Я вот этого не понимаю. Они или наивны и беспечны, что вряд ли, либо за собой такую силу чувствуют, что никого и ничего не боятся. Серый даже своих топтунов там неделю держал. Втёмную, конечно. Ничегошеньки. Этот Коля катается туда-сюда без всяких мер предосторожности. Он только ворота запирает и всё!
  - Дааа...
  Такое в голове не укладывалось. Я поднапряг воображение и выдал самую дурацкую версию из всех возможных.
  - А может он того? Инопланетянин?
  Начиналась наша любимая с детства игра в вопрос-ответ. Олег разлил остатки водки и с удовольствием включился в процесс.
  - Нет. Ты на его аппаратуру посмотри. На аккумулятор.
  Действительно, на фотографии прибора, которым Коля открывал "окно", было видно, что собран он из какого-то жуткого старья и подключён к самому обычному аккумулятору.
  - Лааааадно. Зайдём с другого бока. Это Коля - он кто вообще такой?
  - Николай Александрович Великанов. Живёт неподалёку. Разведён. Работает в НИИ приборостроения. Закрытая, кстати, шарашка. Космос, армия, то-сё. Кем работает, узнать не удалось. Точнее удалось узнать, что он обычный рядовой инженер. Не старший научный сотрудник и не ведущий инженер. Обычный работник. Но ни тему, ни специализацию узнать не получилось.
  - Так может, оттуда ноги растут?
  - Может. Но сунуться в этот НИИ я не могу. Контора слишком серьёзная. Точно знаю одно - он работает один. Его помощники не из этой системы. Один врач. Другой военный пенсионер. К установке "окно" они не допускаются.
  - То есть, он, предположим, либо вор и украл из НИИ разработку, либо непризнанный гений, который собрал в гараже такое чудо.
  - Андрей, первое мы проверить не сможем, а вот если это он сам сделал... снимаю шляпу перед ним.
  Я посмотрел на друга. На брата. И тут до меня, наконец, дошло ЗАЧЕМ Олег меня вызвал. Он и вправду не знал, как поступить. Мы переглянулись и поняли друг друга без слов.
  - Ты прав, Олежка. Надо оставаться людьми, прежде всего. Если эту штуку придумал и сделал он, то мы не можем просто взять и...
  - Отнять?
  Богородов устало потёр лицо ладонями.
  - Я думал над этим. У меня от одного вида этого острова, от одной только мысли о новом мире, о новых возможностях, крышу снесло. Я был готов... ну... не знаю, - Олег вымученно поднял глаза, - не хочу об этом говорить...
  Меня подбросило.
  - Сдурел?!
  - Ага. Сдурел. Антонов удержал. Буквально удержал. Уговорил сначала осмотреться и всё прикинуть. Потом и Свету подключил.
  Я мысленно поставил себе зарубку на память не забыть от души отблагодарить мрачного заместителя.
  - Тут вот ещё какое дело, - Олег собрался и сосредоточился, - сам Коля и остальные мужики не вооружены. Но тот щуплый абориген, что с ним приходит, всегда с волыной. У него кобура скрытого ношения и довольно серьёзный ствол.
  - Как узнали?
  - Повезло. Серый топтуна привёз, а тут эти... он и изобразил из себя бомбилу. А у него на на все эти игрушки глаз намётанный. В общем, взялись мы за это дело капитально. Я свой гараж до потолка забил считывающей аппаратурой, датчиками, сенсорами. Потом покажу - ужаснёшься. Здесь, в квартире, ВЦ практически полноценный. Хе-хе-хе. Защищённый кабель от гаража сюда протянул. Знал бы ты, сколько с этим было мороки...
  - Даааа... Вы, Олег Степанович, мужчина обстоятельный.
  Богородов мою улыбку не поддержал. Он как-то уж очень спокойно достал из холодильника вторую бутылку водки и, оседлав древнюю табуретку, одним движением скрутил колпачок. Мда. А ведь раньше за ним любовь к водке не замечалась.
  Я нарезал хлеба и выложил на тарелку огурцы.
  - Говори.
  - Знаешь, Андрей, я тебе страшно завидую. У тебя хватило мужества остаться дома, а не ехать в Москву или в Питер поступать...
  Вот это да! Никогда не думал, что моё решение остаться под маминым крылышком и поступить в архитектурный было "мужественным"!
  - ... я на самом деле тебе завидую. Твоему старшему сколько уже? Двенадцать? Как время летит-то, а... А мне всё некогда, некогда, некогда. Я не живу, Андрей. Я - бегу. Несусь изо всех сил. Уже очень давно. Со школы, с первого класса. С первой похвальной грамоты. Золотая мядаль, красный дяплом, вот сейчас ещё немного вот это, это и это сделаю, а уж потом как заживуууу... А "потом", Андрюша, всё никак не наступает. И знаешь, что я понял? Не бывает никакого "потом". Есть только сейчас. Вот это самая "временная" жизнь и есть моя настоящая. И когда до меня это дошло, то мне стало так тошно, братка. Когда мы жили в общаге, я думал "ну как здесь дети жить будут? Вот квартиру бы...". А первой моей квартире я думал о том, что здесь нет детской и надо бы ещё немного поднажать. И я поднажал. И так дальше. И вот я купил шестикомнатную квартиру. Почти в центре. И знаешь, на чём я себя поймал? Что надо бы за городом дом выстроить... Я живу планами на будущее...
  
  А ведь верно. Я-то никогда не заморачивался такими вопросами. Мы просто жили, рожали детей и вполне радовались тому факту, что нормально размещаемся с маленькими детьми в хрущёвской однушке.
  Пришлось налить до краёв.
  - Вот уж не думал, Олег, что у тебя всё так...
  - Плохо? Нет, у меня не плохо. Всё нормально. Жизнь налажена. Деньги есть. Да и времени у нас тоже пока достаточно. Дом построить и сына родить. Просто... понимаешь, - братка с трудом подыскивал слова, - я, как конь цирковой. Бегу по кругу и выйти из него не могу.
  - Брось всё и уезжай.
  - Куда?
  - Куда угодно.
  - И что там?
  Я пожал плечами.
  - Не знаю.
  - А там, дорогой друг, всё то же самое. С той лишь разницей, что начинать придётся с самого начала. А здесь на мне три сотни человек висит. И если я всё брошу, то...
  - Незаменимых нет.
  - Не в этом случае, к сожалению.
  - Я понял, - огурец с хрустом лопнул у меня на зубах и по бороде потёк рассол, - а знаешь, давай напьёмся сегодня до розовых зайцев и обмусолим нашу жизнь и наши планы. Кстати, помнишь Таньку из нашего класса? Позавчера в одноклассники вывалилась, всё о тебе расспрашивала.
  Олег захохотал.
  Мы напились до розовых слонов, всё придумали и определились с нашими планами на будущее.
  А потом пришла Света и погнала нас домой. Спать.
  
  Глава 3.
  В которой я становлюсь председателем концессии.
  
  Неделя пролетела незаметно. Вроде бы я только вчера приехал, а поди ж ты...
  Протрезвев и слегка опохмелившись на следующее после приезда утро, мы, как и всякие уважающие себя мужчины, отправились в баню. Находилась она где-то в Подмосковье и выбиралось методом научного тыка, то есть обзвоном подобных заведений по объявлениям в газете. А потому, с точки зрения безопасности, являвшейся абсолютно надёжной. Само собой компанию нам с Олегом составил Серёга и, несмотря на вопросительно задранную бровь братки, Света. Красавишна заверила мужа, что ему краснеть за неё не придётся и разрешение было получено.
  Банька оказалась на удивление приличной. С отличным паром и хорошо запаренными вениками. Признаю - был слаб. Осилил лишь две ходки в парную. После этого восполнил потерю жидкости в организме литром кваса и объявил совещание открытым.
  Вот так, в простынках и за самоваром и родилось закрытое акционерное общество "Гараж Љ 34". Именно под таким номером в кооперативе числилась собственность Коли, на содержимое которой мы положили глаз.
  Я поднял стакан с чаем и заявил.
  - Господа! По итогам вчерашнего мозгового штурма мною было принято следующее... эээ... в общем, крепко выпив, я трезво рассудил - дело не бросаем. Смотрим, думаем, анализируем. Это на тебе Олег и на тебе Сергей. Света помогает во всём. На мне - общее руководство и стратегия. Благодарю за внимание! Ах да! Олег, тебе выношу отдельную благодарность за проявленную бдительность и... и...
  - И за проделанную работу.
  - Точно!
  От такой долгой речи я обессилел и повалился на лавку под весёлый смех друзей. Вот уж точно - несказанного не существует. Конечно, ребята обсуждали между собой возможные перспективы, да и дома, в семейном кругу, без сомнения такие разговоры у Олега и Светланки велись, но вот так - громогласно и полном составе, почему-то нет. Народ веселился, обсуждая мою выходку с импровизированной речью, а я валялся на лавке в мокрой простыне, смотрел на этих людей и мне было... хо-ро-шо! А знаете почему? Потому что люди они хорошие. Да что там говорить - просто замечательные они люди.
  Вот Олег. Биг босс. Ведь на самом деле крутой перец. Не олигарх, но вполне самодостаточный человек, который ради своей семьи и своей карьеры проделал такой путь, что не измазаться при этом было бы невозможно. Но ведь не измазался. Как ему это удалось? Не понимаю.
  Об Антонове можно было бы вообще промолчать. По сути, боевик, по профессии (я сначала не поверил) бухгалтер, а призванию - поэт-самоучка. И ведь в это дело он влез не ради денег и не из-за должности. А так. За друга. Не прося ничего взамен.
  И Светлана... Я смотрел, с каким облегчением хохочут мои друзья и тоже улыбался. Глупость, конечно - всего-то взял и "разрешил" им заниматься тем, чем они и занимались, но с каким же облегчением они это восприняли!
  Удивительно.
  А с другой стороны - теперь вся аморальная сторона нашего предприятия на мне. Тьфу ты! Ерунда какая то получается... ладно... война план покажет.
  - А если серьёзно, братцы-сестрицы, - смех, как по команде, смолк, - я не знаю, получится у нас что-нибудь или нет. Я не знаю, кто эти люди на самом деле. Я не знаю, куда они ходят. Но я знаю одно - мы никогда себя не простим, если хотя бы не попытаемся разгадать эту тайну.
  
  И вот уже неделю я эту тайну разгадываю. Точнее разгадывает её братка при помощи своих приборов. Я же, в основном, варю ему кофе и лезу под руку с ненужными вопросами. Но что делать, сидеть возле монитора и следить за вечно запертыми воротами гаража - безумно скучное занятие. Хотя Коля нас не подводил - он мотался на ту сторону ежедневно. В разное время, но ежедневно. Всякий раз я буквально прилипал к монитору и всякий раз признавал правоту Богородова - этот прожаренный до невозможности хмырь, каждый раз был чуть-чуть разным. Не имея под рукой вчерашних распечаток, заметить это было бы сложновато, но у меня, слава богу, они были. А ещё у меня отлично работала зрительная память. Это профессиональное, наверное. Номер телефона запомнить - фигушки, а несоответствие мелких деталей на огромном фасаде здания - запросто.
  Коля и вправду менялся.
  - Я думаю, он там... там, скорее всего время по другому идёт. Быстрее.
  Олег оторвался от монитора.
  - В смысле?
  - Ну, блин, как это, у Стругацких...
  - Контрамоция? Шутишь?
  Успехи у Олега пока были никакие. Он снимал бездну данных. Сканировал и записывал всё подряд, но понять, что к чему был не в силах.
  - Шучу, конечно. Я думаю, это не окно-нуль транспортировки.
  На данный момент это была наиглавнейшая наша версия, над проверкой которой Богородов и бился. В глазах братки вспыхнул жадный интерес.
  - А что это?
  - Машина времени.
  Морда напротив скуксилась, погрустнела, и я поспешил развить свою мысль.
  - Сам посуди. Исчезает он на час, на два. Иногда на несколько минут, а возвращается с таким видом, будто неделю по пальмам лазал.
  - Так-с. А пальмы и море?
  - Да далось тебе это море!
  Я поднапряг все свои познания в физике.
  - Время-пространство. Эйнштейн. А... Э... Е-мц-квадрат.
  Сначала Олег в меня плюнул, но не попал. Потом почесал нос и по-новому уставился в монитор.
  - Ага. Угу. Э. Ты. А ну-ка, иди сюда.
  Богородов выудил провода с присосками и лихорадочно защёлкал тумблерами.
  - Ща проверим кое-что.
  Послал я его уже с лестничной клетки. Всё же инстинкт самосохранения - великая вещь!
  
  Вечером меня озарило. Идея, которую я озвучил на ежедневном общем собрании на кухне НП и ВЦ, заставила моих соратников онеметь.
  - Как Олег? Получается?
  Братка лишь угрюмо помотал головой. Дела на работе у него шли всё хуже и хуже - уж слишком много времени он уделял загадке дяди Коли. До катастрофы было ещё далеко, но первые признаки надвигающихся проблем уже появились. А все успехи в исследованиях пока что ограничились "срисовыванием" трёх очень забавных "по форме" (со слов Олега) электрических импульсов.
  - Не-а. Не получается. Убей бог не пойму, каким образом он такие кривые получает, да ещё при мощности обычного аккумулятора.
  - А может в нём термоядерный реактор?
  - Ты думай, что говоришь!
  Богородов не на шутку разозлился. Две недели упорного труда пропали впустую и это приводило моего друга в состояние тихого бешенства. Впрочем, бесился Олег исключительно на себя, втихомолку кляня свою тупость и неспособность решить "задачку". А решать задачки братка любил всегда.
  Сергей и Света гневно посверкали в мою сторону глазами и я отыграл назад.
  - Я чего подумал. А если с Николаем просто поговорить? Так мол и так - мы тоже, так сказать, хотим на юг. Ну не убьёт же он нас.
  Немая сцена длилась пару минут. Первой ожила Света. Посмотрев на меня с нескрываемой грустью, произнесла.
  - Не глупи.
  Антонов хмыкнул.
  - Николай то, может, и не убьёт, а вот негр его - убьёт. Да и насчёт самого Коли я не уверен. Глаза у него... ой не добрые. Уж поверь мне.
  Спорить с Серым на эту тему почему-то не хотелось. Добил меня Олег.
  - Вот сделал ты открытие, Андрей. Настоящее. Чудесное. Оно твоё и больше ничьё. И ты имеешь полное право им ни с кем не делиться, и вдруг на улице к тебе подходит бородатый дядя и говорит: мы тут за тобой пошпионили малось, видеокамер в твоём личном гараже понатыкали, научные данные на сторону сливаем, но чегой-та у нас не срастается. Слушай, друг, поделись за так, а? Представил? И что бы сделал на месте Коли лично ты?
  Я пожал плечами.
  - Не знаю. В морду бы двинул.
  - Это ты бы двинул. Ты, Андрей, добрый человек. Всю жизнь тебя знаю - душа у тебя добрая и воспитание правильное... а он - другой. Ты Сергея слышал? Уж поверь мне - к нему стоит прислушаться.
  
  Эк они меня... всем гамузом.
  - Тогда, что? Расходимся? Мне жена каждый день звонит. Я уж и не знаю, что ей говорить...
  Олег задумался. Он отлично знал, что семья для меня приоритет номер один и никакие тропические острова против неё не играют. Ситуацию, с чисто женской практичностью, разрулила Света, немедленно позвонив Татьяне и пригласив её и детей погостить у них на зимних каникулах.
  - ... квартира большая. Все поместимся. Целую. А вы...
  Светлана посмотрела на нас так, что мы невольно поёжились.
  - ... работайте. Думайте. Делайте. И не вздумайте всё бросить.
  
  Единогласно принятый общий план действий нисколько не изменился. Как едко заметила госпожа Богородова: "всё, что нам нужно - это влезть без мыла в одно место". Но сделать это, было решено незаметно и... аккуратно, без ущерба для деятельности Коли. И, естественно, не прибегая к силовым акциям или шантажу. С точки зрения современных нравов - глупость несусветная, конечно. Но как быть с такой штукой как совесть?
  Я и Света проголосовали за эту поправку сразу и без оговорок. Серёга промолчал и по его лицу нельзя было понять - за он или против, а братка, немного поколебавшись, всё же к нам присоединился.
  Работать.
  Думать.
  Делать.
  
  Танюше я всё, разумеется, рассказал. И потому, что был в ней абсолютно уверен и потому, что не мог ей врать. Даже просто умолчать... полуправда - это, как ни крути, с другой стороны всё одно полуложь.
  На лице супруги не дрогнул ни один мускул. Она спокойно просмотрела видеозаписи и уточнила, чем она может помочь.
  К концу первой недели моего пребывания в Москве, дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки.
  
  - Вставай!
  - А?!
  Я с трудом разлепил глаза. Надо мной нависал Олег со звенящим будильником в руках. Полседьмого утра... ах ты сволоооочь!
  - Чё те надо? Я сорок минут как с дежурства...
  - Вставай. Вставай, Андрюха! Пойдём, все тебя ждут! Кажется, получается!
  Уффф... братка... когда кажется - креститься надо. Я сполз с кровати и зевнул во всю пасть.
  - Пошли.
  
  Два дня назад наше акционерное общество "Гараж No 34" арендовало ещё один бокс по соседству. Нанятые за очень нехилые деньги электрики за ночь установили в него ТПшку, провели силовой кабель и быстро слиняли, заметя за собой все следы. Вопросов они не задавали, так как представителем Заказчика выступали мрачные типы из команды Антонова, да и денег заплатили им - будь здоров. Подключать подстанцию к аппаратуре Олега пришлось мне и Сергею. Танюша с телефоном и биноклем сидела на стрёме, а мы махали ломами, пробивая дырку в Олегов гараж.
  А вчера вечером, когда ничего не подозревающий Коля в очередной раз загонял в гараж тяжелогружёную "Газель", братка потихоньку подкрутил ручку реостата на максимум и с интересом уставился на мониторы.
  Цифирки и кривые на них шли люто непонятные. Почище китайской грамоты, но (я надулся от гордости за друга) он в них спокойно ориентировался! Умница!
  В тридцать четвёртом боксе от перепада давления обыденно звякнули металлом ворота, в тридцать втором что-то коротнуло, а в нашем, тридцать третьем, с дикой скоростью закрутился вроде бы обесточенный генератор и появилось яркое свечение. Тогда мы крепко струхнули и, похватав огнетушители, дружно ломанулись с девятого этажа к гаражам. Но, слава богу, всё обошлось. Когда мы вскрыли бокс, вся электроника была вырублена, лишь немного пованивало погоревшей проводкой и очень сильно - озоном.
  Что могло случиться за сорок минут пока я спал?
  
  На НП стояла гробовая тишина. Таня, Света и Сергей молча разглядывали монитор, дававший картинку из гаража Богородовых.
  - Что тут?
  - Тсссс... не спугни!
  Супруга шептала, не отводя глаз от картинки. Я резко сбавил громкость и ужом пролез к компьютеру.
  - Ого!
  По стене, смежной с гаражом Коли, медленно ползла ослепительно белая плеть...
  - Это что? Молния?
  - По сути - да. - Олежка был спокоен, как удав. - Питание мы не подаём, резервную линию тоже отключили, а она, видишь, по нашим датчикам ползает. Заррраза.
  В эту "заррразу" было вложено столько неподдельного, тщательно скрываемого ликования, что я поверил. У нас получится. Обязательно получится.
  - ?
  Братка показал на соседний монитор - по экрану бесконечным потоком неслись цифры, много цифр.
  - А ведь всё обесточено. Наглухо.
  
  Через пять минут, после того как я сдал своё ночное дежурство Олегу, в гараже у Николая появилось яркое пятно, откуда появилась та самая "Газель". Дочерна загорелый мужчина натянул висевшую на крючке меховую куртку, распахнул ворота и укатил по своим делам, не забыв, конечно же, запереть свой гараж.
  - А я то ещё с вечера все предохранители в ТПшке поменял. И кабель сменил. Уж очень меня заинтересовало - с чего бы это у меня старый генератор ожил? А оно как...
  Как только в боксе тридцать четыре появилось "окно", в тридцать втором и тридцать третьем снова пропало всё электричество и вырубился свет, работала лишь камера наблюдения, запитанная от отдельного источника. Она то и показала, что вся стена, примыкающая к Колиному гаражу, светится словно неоновая вывеска. Светился от счастья и Олег.
  - Что это, я не знаю, но, богом клянусь, скоро я это выясню.
  Я прижал к себе жену и тихо-тихо выдохнул, боясь спугнуть удачу.
  - Ура.
  
  Глава 5.
  В которой я прошёл в параллельный мир. Почти.
  
  -Долболоб ты, Севка, долболоб. Вот так всю жизнь в охранничках и проходишь.
  Глава службы безопасности дёрнул щекой и зло процедил в ответ.
  - Сам-то. Напомнить, чья это была компания? И кто её создал? И знаешь, Игорёха, ты мне не дерзи. Не посмотрю...
  В кабинете повисло тяжёлое молчание. Липкое от недосказанности и скрытых угроз. Два крепких мужика в дорогих костюмах, набычившись, смотрели друг на друга.
  Победила "дружба".
  Исполнительный директор компании расслабленно откинулся в кресле и, насмешливо глядя на визави, мотнул лысиной в сторону ноутбука. На экране застыла картинка с пальмами и морем.
  - Я помню, что компанию придумал и создал я. Всегда помнил и буду помнить, но... давай ближе к теме.
  Первое: заруби себе на носу Севка. Олега - не трогай! Пусть в своём гараже ковыряется. Если кто и сможет по-тихому, без лишних глаз и ушей, вскрыть установку этого Коли, то только он. Я его уж пятнадцать лет знаю...
  Игорь Сергеевич скривился.
  - ... он хоть и ...ука, но голова у него варит.
  Второе: не расслабляйся. Как только всё получится - бери их сразу.
  - Всех?
  - Дикого можешь не брать.
  Глава СБ удовлетворённо кивнул. Дружба Босса с дагестанцем, его порядком нервировала. Кто знает, не готовили ли Руслана на его место?
  - Светлану прихвати обязательно. Богородов тогда не пикнет.
  - А как быть с его гостями? Четверо детей. Младшему и двух лет ещё нет.
  Игорь тяжело засопел.
  - Что ты от меня услышать хочешь, а? Всё же скот ты, Севка. Как был бандюком, так и остался. Если бы я тебя все эти годы не прикрывал, ты бы вылетел отсюда в два счёта.
  - А если бы я тебя с Богородовым не свёл, то твоя фирмочка, ещё десять лет тому назад загнулась! Забыл, кто тебя из долгов вытащил?! И я бы тебя не спас. Сначала отобрали б у тебя всё, а потом пристрелили. И у родителей твоих всё отобрали бы, и у брата. Забыл, какие времена были?
  - Помню. Так. Берёшь всех. Всех. Отвезёшь гостей, кроме мужика, на заимку. Вместе со Светланой. Там видно будет. Может, всё и обойдётся...
  
  ****
  
  - Спят?
  Любимица улыбнулась.
  - Спят. Даже старшие. Убегались.
  Сегодня Света возила Таню и детей на экскурсию. В Кремль. Я, вообще-то, не великий патриот да и, вдобавок, гражданин другой страны, но, считаю, что каждый человек, который думает и говорит на русском языке, обязан посетить сердце нашей родины. Вот так вот... Пафосно...
  Любимица стояла у огромного зеркала и улыбаясь расчёсывала свои роскошные волосы. Красавица.
  Красавица!
  Хм. И чудовище. За что мне такое счастье?
  В груди разливалось тепло.
  - Андрюша, каникулы заканчиваются. Послезавтра мы домой улетаем...
  - А?
  Лирическое настроение с резким щелчком испарилось. Тепло сменилось холодом и ноющей болью.
  - А ты, - супруга разметала волосы, моментально превратившись в зеленоглазую ведьму, и одним прыжком оказалась на мне, - а ты...
  Меня лизнули в нос и укусили за ухо. Но не больно.
  - ... а ты оставайся здесь.
  Я крякнул.
  - Чегой-та? А если серьёзно, Тань. Начистоту. Тебе туда, - я неопределённо махнул ладонью, - хочется?
  Жена улыбнулась и помотала своей роскошной копной. В свете ночника волосы отливали медью, хотя, вообще-то, Танюша у меня натуральная природная блондинка. И дети у неё (и у меня, конечно!) получаются как под копирку - синеглазые и белоголовые.
  - Не-а. Не хочется.
  Как говорится: "у меня упало".
  - В смысле? А зачем же ты...
  Танюша всегда принимала самое живое участие в деятельности концессии. С жаром обсуждая наши планы, способы их реализации и то, как замечательно будет валяться под пальмой на собственном острове.
  - Помнишь, ты в Таиланде себе в палец занозу загнал?
  Эту занозу я, разумеется, помнил. Заноза как заноза. Мелкая. Воткнулась в подушечку большого пальца на правой руке. Я её сразу вытащил, прижёг одеколоном и забыл о ней. А она обо мне - нет. Ранка кровоточила полгода. Что с ней только не делали. Лечили антибиотиками, прижигали холодом. Прижигали огнём. Чистили и зашивали. Не помогало ничего. Наконец, один доктор, недолго думая откромсал мне кусок пальца, залил рану "спасателем", забинтовал и отпустил с миром. Рана зажила, но с тех пор на пальце у меня шрам.
  - Это всё слишком опасно. И Коля этот... сумасшедший. И папуасы с пистолетами. И климат. И само это "окно". Никто не знает, как оно работает и не вредно ли это.
  Не понял! Где ж тут собака-то порылась? В то, что моя супруга настолько алчная и жаждет отхватить себе кусочек рая на халяву, я совершенно не верил. И уж тем более я не верил в то, что любимица недрогнувшей рукой пошлёт меня сквозь радиоактивное "окно" в опасный климат к папуасам с пистолетами.
  - Всё просто, любимый. У тебя глаза горят. Тебе интересно. И Олегу интересно. И Руслану. Мальчишки вы... не наигрались ещё. А когда глаза горят - тушить их нельзя. Понимаешь?
  Я понял.
  А потом очень нежно поцеловал свою половинку.
  
  - Андрей, проснись! Андрей!
  Меня безжалостно трясли за плечо.
  - Андрей!
  Ух ты! Света. В прозрачном пеньюаре.
  - Светка, сгинь! - перевернувшись на другой бок, я прикрыл Таню одеялом. Любимица безмятежно спала. Я бы тоже с удовольствие поспал. Всю ночь... ну ладно, не всю ночь... но всё равно устали мы оба. - Я не в состоянии! И вообще - я жену люблю!
  Хозяйка спохватилась, прикрыла грудь рукой и совершенно озверев, зашипела.
  - Олег. Тебя. Срочно. Требует. Седой, не до шуток. Бегом!
  Седой это я. Фамилия у меня такая.
  Ладно - бегом так бегом.
  
  Сегодня ночью дежурил Руслан. Это случалось нечасто, так как дел у дагестанца было выше крыши. В основном по ночам на НП обитал я. Иногда Олег. А днём нас подменяли наши дамы.
  - Что тут у нас?
  Пробежка от дома к дому по морозу меня окончательно разбудила.
  На НП танцевали лезгинку. Вот уж бы не подумал, что Руслан умеет так лихо отплясывать. Без музыки, лишь хлопая самому себе в ладоши. Рядом, прилипнув носом к монитору, сидел Олег и лупил кулаком по столешнице в такт танцу. От тяжеленных ударов литого кулака стол ходил ходуном и потрескивал. Братка обернулся.
  - Иди сюда. Смотри.
  Временами мне так и хочется вслух назвать Олегову харю харей. Мда. Харя у братки готова была треснуть от счастья. Кажется, я только что одновременно увидел ровно тридцать два зуба.
  - Смотри.
  Я уставился на монитор, а братка потянулся к выключателям.
  Щёлк!
  По стене нашего гаража зазмеилась молния. Медленно извиваясь она ползала по датчикам, изредко перепрыгивая с одного на другой и резко меняя форму.
  Щёлк!
  Молния дёрнулась и замкнулась в круг.
  Щёлк!
  Круг ослепительно вспыхнул и из непроглядной тьмы вылетел целый сноп брызг. Лампочка под потолком закачалась, а по гаражу прошёлся пыльный вихрь.
  У меня пересохло в горле. Я смотрел в чёрный провал на стене и холодея от предчувствия чего-то огромного, мощного, что перевернёт всю мою жизнь, ждал продолжения.
  - Это что? Всё? Чёрная дырка?
  Мужики расхохотались.
  - Дурень! Ночь там!
  Олег вырубил в гараже свет. Камера моментально подстроилась под новый уровень освещения и выдала на монитор чёрно-белую картинку - пальмы гнулись под мощными порывами ветра, на заднем плане бушевал жуткий прибой, а по видимому кусочку пляжа мела натуральная песчаная позёмка.
  Круто!
  В гараж вдуло несколько оборванных ветром пальмовых листьев. Олег, зачарованно глядевший на качающиеся деревья, икнул и выключил аппаратуру. Тёмный круг с гулким хлопком схлопнулся, камеру снова тряхнуло и картинка на мониторе снова смазалась.
  Я прокашлялся. Потом чихнул. Потом зевнул. Потом крепко зажмурился и попытался осознать, что же только что произошло. Если честно - у меня не получилось. В голове царил совершеннейший бардак пополам со сквозняком. Никаких планов на тему "что дальше" лично у меня не было. История, в которую я влип по милости Олега для меня являлась... процессом что ли... Общение с друзьями, новые впечатления детей, посиделки на кухне и бренчание на гитаре. Остров был причиной собраться. Не более того. Процесс разгадки, общения для нас был намного важнее, чем сам результат. Мы собрались и... нет, не играли, а... даже не знаю, как это сформулировать.
  Делали вид.
  Точно. Мы делали вид. Ведь, если уж откровенно самому себе признаться, то все эти путешествия мне и нафиг не нужны. У меня есть дом, семья, хорошая работа. Что ещё надо? Да и Олегу, пожалуй, тоже...
  Ночью, во время небольшой передышки, любимица рассказала мне занятную историю, предварительно попросив держать всё в секрете. Оказывается, у неё со Светой состоялся откровенный разговор на ту же тему и госпожа Богородова, заливаясь слезами, пожаловалась Татьяне на то, что она и понятия не имеет, как уговорить мужа бросить этот чёртов гараж.
  Ну и ну! А ведь верно - мы же не в кино. Это в кино все как один ломятся неизвестно куда, отвечая согласием на любые безумные предложения, это в книжках никто не задаётся простым вопросом "а зачем?". Но мы то есть. Вот прямо здесь и сейчас. А в гараже, на расстоянии двухсот метров от этой уютной комнатки - окно в другой мир. В параллельную вселенную. В прошлое. В будущее. Или просто в ...опу. Я понятия не имею, куда Олег прорубил окно.
  Хорошо бы в Европу...
  Только зачем?
  Зачем?
  
  Уффф!
  Я открыл глаза и увидел, что Руслан больше не пляшет, а Олег не сидит перед монитором. На меня выжидающе уставилось четыре глаза. Ну да, ну да. Руслан поперёд батьки (то есть Олега) не полезет, а сам братка, как я помнил с детства, всегда отличался здравомыслием и осторожностью. Пришлось менять тему. Вместо того чтобы задаться вопросом "что дальше?", я просто спросил.
  - Как?
  Олег просиял. Это был его конёк. Всё получилось и просто и сложно. Просто - в том смысле, что процесс прорубания окна в Европу шёл точно по графику. Ежедневно в соседнем гараже дядя Коля врубал свою установку, бегая туда-сюда, а у нас, за стенкой, точно так же ежедневно повышалась устойчивость некоей кривой. Она, эта устойчивость, как выразился Олег, "тупо накапливалась".
  А сложность заключалась в том, что Богородов и понятия не имел, что же это такое. В общем - классический анекдот про дикаря, который освоил пульт от телевизора.
  Накопление устойчивости росло в геометрической прогрессии и оставалось только ждать, когда она превысит некий критический порог. Вот она и превысила. Следовавший простым инструкциям Руслан, раз в два часа подававший в гараж контрольный запрос с теми самыми интересными по форме сигналами, к утру получил то, что я только что увидел.
  Мда.
  А отступать то - поздно! Шутки шутками, но глянуть что там, за окном, это ж святое дело! Я вздохнул и бросился в омут с головой.
  - Ну ладно, граждане. Пойду - схожу. Хм. Гляну.
  Руслан отвёл глаза, а Олежка растеряно открыл рот.
  - А может...
  В этот момент в прихожей зазвонил звонок, и мы втроём одновременно с облегчением выдохнули.
  - А вот и девчонки. Руслан, открой дверь, пожалуйста.
  Я украдкой вытер испарину со лба. Всё ж таки страшновато. Чего уж там. Жена меня, как обычно, спасла. Уффф!
  - Что, Олежка, готовь представление, сейчас мы...
  В коридоре раздался грохот и короткий крик Руса. А потом на меня с топотом налетели чёрные фигуры и с воплями "лежать", "ни с места" и "полиция" повалили на пол. А потом меня начали пинать. Последняя мысль, пришедшая в мой оцепеневший от ужаса мозг, была о том, что это происходит не со мной.
  Как в кино.
  А потом я уже ничего не помню.
  
  Глава 6.
  В которой мне делают предложение, от которого я не могу отказаться.
  
  Этого чёрного Валера свалил с особым удовольствием. С душой. С праздничным настроением. Отрезок пятидесятимиллиметровой арматуры коротко двинулся вперёд, навстречу черепу дага и со смачным хрустом, тычком проломил лобную кость.
  Аххх хорошоооо!
  Впрочем, Валера не отказал себе в удовольствии малёхо железяку попридержать, посылая левую толчковую вполсилы. Чёрного по-любому надо глушить, но лучше это сделать позже. С чувством, с толком, с расстановкой. Да и гопоте этой надо показать кто здесь самый главный... гм... отморозок, потому как молодняк с ним пришёл тупой и беспредельный. Такие понимают только совсем простые вещи.
  Бригадир посторонился. Мимо пронеслись работнички, довольно толково изображая из себя ментов. Всё прошло ровно так, как и обещал ему Сявка.
  
  Севку, более известного в миру как Сявка, Валера помнил ещё с тех пор, когда они оба занимались в одной и той же секции бокса. Было это в таком дремучелохматом году, что и вспоминать то неудобно. Одно время они даже крутились в одной бригаде, поднимая самую первую тему с крышеванием кооператоров и ларёчников. Затем пути их разошлись. Сявка подался искать лучшую долю в столицу, да так там и пропал, а Валера, перетерев с паханом, вышел из бригады и начал усиленно поднимать свою собственную тему. Поначалу всё шло очень даже неплохо. Его бригада по сути полностью контролировала небольшой райцентр и несколько точек по области, имея хороший доход. Будучи человеком разумным, Валера не борзел, на чужие территории не лез, но и свои оберегал очень жёстко. Весело и сытно пережив девяностые бригадир неожиданно оказался выброшен на обочину. И кем? Чернотой неумытой. Они покупали ментов и творили что хотели, безнаказанно выбивая его бойцов по одиночке. Менты чётко дали понять, что гундёж ему обойдётся очень дорого и Валере ничего не оставалось, как мало-помалу сдавать одну точку за другой. Сначала уплыл общепит. Потом игровые салоны, а там и вокзал с его торговлей и проститутками. Дело кончилось тем, что ему пришлось идти на поклон и договариваться о проценте. О проценте не им. А ему! Другой вариант был всё бросить и уехать, но Валера слишком крепко оброс бытом, чтобы решиться на такой шаг. А потому все последние годы бывший хозяин городка просто управлял своим ресторанчиком - всем, что у него осталось.
  И тут из ниоткуда возник Сявка. Точнее Всеволод Дмитриевич. Встречу назначили в Москве, в неприметной кафешке на такой окраине города, что Валера и сам не очень понимал, где находится - ещё в Москве или уже в Калуге. Одетый с иголочки Сявка крепко пожал руку и сразу перешёл к делу. Денег посулил много. Не немеряно, а именно много. Работа была проста - прижать, попрессовать, придержать. Всё, что требовалось от Валеры это молчание и десяток пацанов, которые не будут задавать вопросов и будут держать языки за зубами.
  
  Самого опасного, вооружённого боевика-кавказца свалили сразу. Ещё одного - бородатого типа, который гостил у объекта с женой и детьми тоже взяли быстро, а вот с самим хозяином пришлось повозиться. Здоровенный сорокалетний мужик двумя мощнейшими ударами вырубил налетевших на него бойцов и, взревев, рванул к выходу, расшвыривая всех на своём пути. Помня о категорическом приказе заказчика взять объект целым и невредимым, Валера долбанул этого регбиста электрошокером.
  - Наручники. Э, баран! Прекратил, да!
  Добры молодцы нехотя прекратили пинать пленников, и отошли от упакованных тушек. Бригадир достал телефон.
  - С бабами что?
  - Во дворе взяли. По-тихому. За мальцами идём.
  - Дыши ровней. Сначала дело.
  - Сделаем.
  Ух. Прям, как в молодости, а! Есть ещё порох в пороховницах, ёлы-палы!
  Валера довольно оглядел заставленную компьютерами комнату, поглядел на телефон и, решив, что Сявка его звонок обождёт, показал на бородатого.
  - Этого водичкой полейте.
  
  - А знаешь, почему я до сих пор жив? Я не ленюсь...
  Сидевший напротив меня тип сунул мне в зубы стакан с водой.
  - Ты пей, пей. Легче станет. Так вот. Я не ленюсь. Я домашнюю работу всегда делаю. Тщательно. И я никогда не иду на дело вслепую.
  Зубы лязгали по стеклу. Вода текла ручьём по груди. Ноги тряслись. Живот звал меня в туалет. Вы поймите - меня никогда ещё вот так не... не задержива...
  - В... в... смыс... сле... на на на д-дело?
  Я уставился на невысокого живчика с короткой шеей. Тот в ответ ощерился классической золотой фиксой и развёл руками.
  - Ты архитектор. Приезжий. Семейный. Я всё знаю. Поговорим?
  У меня поехала крыша. Самым натуральным образом поплыла картинка перед глазами.
  - Мои?..
  - У нас. Не бзди, архитектор, их никто и пальцем не тронет, ты только...
  Кажется, я хотел его загрызть. Руки у меня были скованы за спиной, но зубы то мне выбить не успели.
  Очнулся я оттого, что меня снова полили водичкой. Насмешливый голос, пробившийся сквозь вату в ушах, поинтересовался всё ли со мной ладно и меня рывком усадили на табурет.
  - Не бзди... у самого дети-внуки. Ты, - мужик снова сверкнул золотом на зубах, - просто расскажи всё как есть, а то, понимаешь, не люблю я, когда меня втёмную пользуют. Я люблю при ярком свете.
  И я ему всё рассказал. Абсолютно всё, ничего не утаивая. Рассказ занял не более пяти минут, но за это время лицо Валеры (так назвался этот урод) изменилось кардинально. От скепсиса и недоверия до восторга а потом - до осознания того факта, что его впутали в такую историю, откуда есть только один выход.
  В расход.
  Валера скрипнул зубами и достал телефон.
  - Сява. Приезжай. Сделали.
  
  - Ты, что думаешь, я забыл?
  Неизвестный мне плешивый типок с животиком и нездоровым опухшим лицом нависал над браткой и, брызгая слюной, орал во всё горло.
  - Это моя компания, это мой бизнес. Понял?!
  С Олегом всё было совсем плохо. Братка молча переводил взгляд с плешивого на высоченного громилу в дорогом костюме и только мычал нечто нечленораздельное. Звонок от плачущей Светланы его просто раздавил.
  Он не герой. И я не герой. Мы обычные люди. Надо драться - дерёмся, но вот так... наши женщины и дети это... это всё. Это всё! Больше же нет ничегошеньки, а!
  А вот Руслан - герой. Вот герой и всё тут. Ему наскоро забинтовали разбитую голову, связали и бросили в угол, где он и лежит без сознания. И всё равно - он герой.
  Так плохо мне ещё никогда не было. Я не истерил, не бился в конвульсиях. Я сидел и молча смотрел на то, что происходит. В нашем НП остались только мы втроём, плюс "плешивый", "громила" и Валера. Изображавшие спецназ боевики тихо слиняли, попутно разогнав встревоженных соседей.
  - Я забираю своё назад, понял?! И вот это, - "плешивый" показал на монитор, - я тоже заберу. Как компенсацию, понял?
  Как я понял из бессвязных слюнявых воплей плешивого, картина была такова - первый зам Олега и бывший хозяин компании, удивившись постоянным отлучкам босса, науськал своего давнего кореша и, по совместительству, начальника СБ по имени Сявка (вот ведь!) и тот, используя все имеющиеся у него возможности, преспокойненько размотал всё это дело. Обалдев от увиденного, Сявка пошёл к корефану и у них родился замечательный по простоте план. Взять всё, да и отобрать. Делиться фирмой и попутно новым миром со всем человечеством у них, как и у нас, в планы не входило.
  Вот такая вот фигня.
  Гораздо интереснее было наблюдать за Валерой. Наёмник вроде бы невозмутимо слушал всю эту историю, но временами в его глазах проскакивало что-то ой какое нехорошее. Всякий раз при этом у меня холодело сердце. Эти два придурка были... уродами - да. И придурками. Настоящими. А вот Валера... Ой, мамочки, как же мне страшно то, а! Больше всего на свете я хотел оказаться со всей своей семьёй в своей квартире за тысячи километров отсюда. И знать не знать обо всех этих "окнах".
  - Олег, - горло у меня саднило, а потому голос получился почти как у Горбатого, - расскажи им всё...
  Братка поднял на меня виноватые глаза, мол, прости, не доглядел и принялся рассказывать, что знал.
  
  - Слышь, учёный, сделай всё правильно, хоп?
  Мы стояли у ворот гаража, притоптывая от ядрёного утреннего морозца. Вокруг, едва угадываясь в предрассветных сумерках, маячила Валерина братва.
  - Мы бомжа искать не будем, понял? Вот он за бомжа сойдёт, так что крути свою машинку на раз-два.
  "Вот он" - это я. Это обо мне. Быть мне подопытным кроликом. Что интересно - командовал нынче Валерик. "Плешивый" и Сявка затравленно озирались на массовку в полицейской форме и вели себя словно телята на скотобойне. Один из "полицаев" вручил мне включённую видеокамеру и Валера лично отконвоировал моё бренное тельце в гараж.
  - Не выключай её, понял? Сходишь, посмотришь, всё снимешь. Даю тебе час. Через час окно снова включим. Вернёшься - отдам тебе твою семью.
  Я поверил. Потому что очень хотел поверить и потому, что у меня не было никакого выбора.
  - Иди.
  Меня пинком запихнули в тёмный ледяной гараж и заперли за мной ворота. Как я понял из сумбурного объяснения Олега - включаться мы можем минут на пять-семь и это при условии, что до того в своём гараже открывал "окно" Николай. Братка сыпал замудрёными объяснениями, которые свелись к одному простому факту - мы до сих пор не можем самостоятельно включать "окно". Только после допинга от машинки номер один.
  Руки тряслись. Ноги тоже. Я вообще, если честно, весь ходил ходуном. Очень хотелось поблевать и свернувшись калачиком, спрятаться. Но, интересное дело, способность мыслить я не утратил. Оставшись в одиночестве в полнейшей темноте, я включил фонарик на видеокамере и в темпе обшарил наш гараж. Отсюда до НП топать минуты две-три, так что время, пока за мной не наблюдают, у меня было. А идти в незнакомый мир с одной видеокамерой в руках было бы верхом глупости. О папуасах с пистолетами я не забывал ни на одну минуту.
  Ну, Господи, помоги!
  Дышал я так, словно пробежал три километра без остановки.
  Ну, Госсссссподииии... помогай, да!
  Рука судорожно сжимала оторванную стальную штангу, на которой раньше крепились какие-то второстепенные приборы, а по стене, от которой я старался держаться как можно дальше, струилась ослепительная плеть.
  Понеслась!
  В полнейшей тишине молния замкнулась в кольцо, я повесил камеру на шею, зажал стальной прут в зубах, зажмурился и, прикрыв ладонями уши, отвернулся.
  Ба-бах!
  В спину не "мягко толкнуло". В спину шваркнуло так, то я впечатался лбом в стенку, возле которой ховался. В нос ударил резкий запах озона, а за ним... Я потянул носом.
  Не может быть!
  Я обернулся. В лицо хлестал свежий горячий, после минус двадцати московской зимы, ветер. А как он пах! Морем. Морем. Морем!
  Не понимая, что делаю, я просто двинул в "окно". Туда, где под немыслимо глубоким синим небом, тёмной зеленью на солнце блистала листва.
  
  Всеволоду хватило всего одной минуты, чтобы понять какую страшную глупость они с Игорёхой сделали. Он сделал. Валерика нельзя было не то что вводить в курс дела, но и вообще приглашать. А нынче уж поздно. Сева осторожно огляделся. Маски-шоу в полный рост. И где только Валерик таких кабанов набрал? И до Игорёхи тоже, наконец, дошло во что они вляпались - в глазах у него тоска смертная.
  Смертнаааааяяяяя...
  Пистолет и телефоны у них уже отобрали и (да как же это?!) приковали к батарее. Возмущённый лепет подельника заткнули одной зуботычиной, ну а Севка, по старой памяти итак не дёргался. Бесполезно. В трёх метрах от него Валера вёл неспешную задушевную беседу с прикованным к стулу Боссом на тему "кто такой Коля, что от него можно ожидать и какое у него прикрытие?". Братва явно нацелилась на аппарат номер один. Оставалось только дождаться, когда из тридцать четвёртого бокса появится грузовая "Газель".
  
  Через четыре с половиной часа, когда я обошёл весь остров по кругу, батарея у видеокамеры всё-таки села. Повесив её на шею, я рухнул на пятую точку. Прямо там, где стоял. За прошедшее утро на мою бедную голову свалилось столько всего, что тот факт, что обо мне попросту забыли, казался меньшим из проблем. Оставалось только тихо посмеиваться и в полный голос орать все песни подряд, которые я помнил.
  В окошко я пролез без всяких проблем. Навёл камеру, засёк время на часах и просто шагнул вперёд. Стоило мне выбраться НАРУЖУ, как позади хлопнуло, в затылок дыхнуло вонючим морозцем и я превратился в робинзона. После московской зимы лето на тропическом острове шарахнуло по макушке так, что я первым делом ломанулся в ближайший тенёк, попутно снимая с себя верхнюю одежду.
  Срочно требовалось отдышаться, проораться матом и, снова отдышавшись, как следует обмозговать сложившуюся ситуацию. Странно, я лишь через четверть часа поймал себя на том, что абсолютно не обращаю внимания на то место, в котором я оказался. Кое-как утерев сопли и приведя в порядок сорванное и осипшее от крика горло, я поднял голову и посмотрел вверх.
  Точно. Надо мной качали ветками и листьями незнакомые мне деревья, вблизи вовсе непохожие на пальмы. В прорехах неплотного полога было видно ярко-синее небо без единого намёка на облака. Вдобавок ко всему вся эта невозможная красота была буквально пропитана ярким солнцем. Хм. А вообще-то, здесь не так уж и жарко. Голая спина самым натуральным образом замёрзла! Морской ветер, да ещё и в тени это не так уж приятно, честно говоря. Я колупнул непонятный сероватый грунт, поросший редкой бледной травкой, вспомнил о папуасах, поднялся на ноги и пошёл куда глаза глядят.
  На следы присутствия людей (конкретно Коли) я наткнулся через две сотни шагов. Небольшой корявый на вид сарайчик, стоял посреди засохших грядок. Выглядел он заброшенным... А, нет... подойдя ближе я заметил, что дверь было подпёрта колышком, а ставенки на обоих окнах - тщательно прикрыты. Сарайчик был законсервирован. Поорав для порядку "эй, хозяева!" я вконец сорвал горло и, плюнув на предрассудки, полез внутрь.
  Домик как домик. Очень похож на дачный самострой. Такие же мелкие комнатушки с низкими потолками и такая же пустота. В трёх комнатушках я нашёл табурет (обычный, кухонный), самопальную лавку и потрескавшийся пластиковый столик с надписью Coca-Cola. Сложив на него все свои зимние вещи, я пошёл дальше, механически переставляя ноги. Если честно, то мне было плевать. И на папуасов, и на Колю и даже на хищников, которыми эти джунгли, конечно же, кишмя кишели. В душе царила пустота, а в животе лежал здоровенный кусок льда. Слёз, которые меня душили полчаса назад, уже не было. Была злость. Бесконечная злоба на уродов, которые отняли у меня мою семью.
  - Дыши, дыши. Не сейчас. Дыши.
  Я согнулся в поясе и кое-как отдышался. О том, что будет потом - я буду думать потом. Не сейчас. Сейчас мне надо сделать то, что надо сделать.
  После домика и погибшего огорода свидетельства присутствия людей стали попадаться на каждом шагу. То следы земляных работ, то пни спиленных деревьев, то огроменная ямина со следами штукатурки и обрывками целлофана. На дне ямы влажной чёрной грязью поблёскивала пересыхающая лужа. Понятно - тут у них было водохранилище. Ясно, людей на этом острове я не встречу. Если судить по пересохшему водохранилищу, то с водой тут засада, вот народ отсюда и слинял. Собрали, всё что смогли с собой забрать, законсервировали - что не смогли и свалили.
  Тьфу ты! Вон же вышка смотровая!
  Из-за домика выглядывал край деревянной вышки высотой метров шесть. Лесенки наверх у неё не было, но и по распоркам можно было запросто туда забраться.
  Мда. Если встать в полный рост, да ещё и на носочки, то от земли мои глаза были где-то уровне восьми метров. Вроде бы немного, но вы попробуйте вот так постоять на мизерном пятачке площадки без ограждения. А ветер, как назло, дул так, что я едва не улетел вниз.
  Но не улетел. Удержался.
  Островок оказался плоским как блин и не таким уж и маленьким. Ширину его я оценил километра в полтора-два, а длину - в три. Как позже выяснилось, я ошибся - остров был намного больше. Вокруг синело море, по которому сплошной чередой шли длиннющие волны с белыми барашками наверху. В берег они били так, что грохот прибоя был отлично слышен и здесь. Засняв круговую панораму и отметив, что над островом нет ни одного дымка, я спустился на землю и рванул к точке перехода.
  Время, господа, время!
  Ну и вот. То ли я опоздал, что вряд ли, то ли меня попросту тут бросили.
  Браткаааа... выручай.
  
  Глава 7.
  В которой всё снова становится с ног на голову.
  
  - Пойдём в туалет. Пошепчемся. Ты и ты, взяли его и... нежно, я сказал!
  Валера проводил взглядом бойцов, потащивших связанного Олега и, смерив тяжёлым взглядом прикованных к батарее пленников, устало потопал следом. Вопреки расхожим стереотипам, бригадир был далеко не глупым человеком. У него не было, как у некоторых здесь присутствующих, кандидатской степени и языками, кроме русского и плохого русского, он тоже не владел, но башка у Валеры всегда варила. Именно мозги, а не кулаки и умение выбивать деньги позволили ему выживать все эти годы. Мозги и интуиция, которая в эту секунду не то что тревожно нашёптывала... она визжала, как резаная, требуя немедленно отсюда убираться, раз и навсегда позабыв о том, что видел и слышал.
  Именно этим Валера и поделился со своим пленником. В ванной комнатке, под шум воды в унитазе, прямиком на ухо.
  - Чуйка у меня. Знаешь, что это?
  - Да. Где Света?
  - Да погоди ты! Вот скажи мне, учёный. А зачем ты в это дело влез? Что поиметь-то хотел?
  - По большому счёту? Свободу.
  Бандит даже не усмехнулся.
  - Поимел? И это ещё цветочки, поверь мне. Если это выплывет...
  - Так в чём проблема? - Связанный пленник смотрел прямо, нагло, без тени страха, - вали отсюда и забудь обо всём. Мои проблемы - это мои проблемы...
  - Но ты же не забудешь...
  - Нет. Что вы с Русланом сделали?
  - Мы? Ничего. Это, - Валера впервые ухмыльнулся и показал глазами на дверь, - это они сделали. Не я. И не мои люди. Я всего лишь инструмент.
  Разговор, ни с того, ни с сего начал "вытанцовываться". Бригадир ещё и сам толком не понимал, что ему делать дальше, но чуйка твердила - "продолжай".
  - Тебе теряться нельзя. Ты человек приметный. Волна поднимется. А вот иудушку твоего нескоро хватятся. Да и с Сявкой за подставу разобраться надо.
  - И?
  - А ты пока ходи на работу. Ходи. Да про дело здесь, в гараже, не забывай. А я за Колей смотреть буду. И парня твоего к доктору определим. А дёрнешься...
  Валера широко улыбнулся и постучал пальцем по циферблату.
  - Пойдёмте, Олег Степанович, друга вашего, разлюбезного, домой возвращать. Время.
  
  К ночи стало сильно легче. Хоть я и не рискнул пить отцеженную из лужи мутную водицу, но отсутствие испепеляющего солнца, духоты и прохладный ночной ветер сделали своё дело - жажда ненадолго отступила. Напрасно проторчав у точки перехода несколько часов, я вернулся к домику Коли. Но в этой хибаре, несмотря на распахнутую дверь и ставни, стояла жуткая духота, так что пришлось перебраться в тень кустарника на свежий воздух, где я до ночи и провалялся. Снова нарезать круги вдоль обрыва не было ни малейшего внимания. Вообще, после сегодняшнего дня я как-то разочаровался в тропических островах. Ничего, я вам доложу, в них интересного. Убого как-то. Грунт (язык не поворачивается назвать ЭТО землёй) серый и больше похож на третьесортный отсев пополам с известью и цементной пылью. Трава чахлая. Деревья уродские. А главное - ни речки, ни ручейка.
  Зато, помимо пятнадцатиметровых обрывов, я нашёл пару пляжиков (так... на троечку, если честно), памятник в виде пирамиды и разобранный остов джипа. Возле пляжей торчали ошмётки хижин и стояли вполне целые на вид то ли печи, то ли очаги, сложенные из утрамбованного грунта. И всё. Окромя нескольких жирных попугаев, шустро носившихся между деревьев, ничего интересного не нашлось.
  Любопытно, что же эти твари божьи здесь пьют? Они же не летающие, а значит...
  С этой мыслью я заснул, подперев спиной закрытую на засов дверь домика Николая.
  
  Ночью меня разбудил классический сушняк. Но не от выпитого накануне, а совсем наоборот. Он невыпитого. Я валялся в кромешной тьме, терзаемый жаждой и с досадой думал, что впотьмах найти водохранилище мне не светит. Вот такой вот каламбур, иху ети...
  Слюна уже попросту не вырабатывалась. Я поскрипел, поскрипел, поднялся и решительно вышел на крыльцо...
  Почесал своё ... и вернулся в дом. Луна на ночном небе отсутствовала, так что тьма стояла - хоть глаз выколи. Идти к водохранилищу, рискуя переломать ноги, я не решился. Что характерно - ни одного знакомого созвездия я не узнал и спутников тоже не увидел. Так что утро я встретил в размышлениях на тему фантастики, физики, множественности миров и пыток, которые я применю ко всем виновным и невиновным, которые попадутся мне под руку. Едва засерел рассвет, как я вприпрыжку помчался к отцеженной лужице на дне ямы.
  Да чёрт с ними, с бактериями!
  Лужа высохла. Всё что я нашёл - жёсткая серая корка засохшей землицы и пустой кулёк целлофана, в который я набирал относительно чистую воду. Хоть плачь, хоть смейся. Я поковырял своей железякой дно и беззвучно матерясь, поплёлся дежурить к точке перехода. Больше делать было нечего.
  Разбудил меня гулкий хлопок и резкий свист воздуха, который напрочь забил даже шум прибоя и ветра. Знатно так бахнуло. Из ледяной тьмы "окна" донёсся металлический лязг ворот и я, как был, босиком и в одних штанах, бегом рванул домой.
  
  В комнате нас было пятеро. Мы с Олегом, два придурка, медленно поджаривающиеся у батареи и бандит, задумчиво сидевший у выключенного монитора.
  - Значит там никого. Ни людей, ни зверей и нет воды... И время, говоришь, быстрее идёт. Насколько?
  Братка звякнул наручниками.
  - Здесь час - там почти тридцать. Сам считай...
  Я же смотрел на окровавленный кусок мяса по имени Сявка. Бывший начальник службы безопасности каким-то образом сумел расстегнуть скованные за спиной руки и, пользуясь тем, что боевики увезли Руслана в больницу, попробовал одолеть Валеру в кулачном бою. Я себя трусом никогда не считал, но дёргаться мне сразу расхотелось. Братка лишь угрюмо молчал, а "плешивый" сидел с вытаращенными глазами, крепко вжавшись спиной в горячую батарею и, похоже, даже дышать боялся.
  Через полчаса у бандита звякнул мобильник.
  - Привезли в больницу. Он жив. А что ж мне с вами делать?..
  Как следует поразмыслить, Валера попросту не успел. Коротко тренькнул звоночек сигнализации и на главный монитор автоматически вывелась картинка из тридцать четвёртого гаража. Серые от утреннего сумрака ворота исчезли из кадра и из тёмного нутра бокса в московскую зиму ударила волна пара. Мы, не сговариваясь, как один, только и крякнули.
  - Идиоты! Разве ж так можно!
  Прибытие Коли выглядело так, как будто он выскочил из парилки окунуться в сугроб. Нет, ничего в этом удивительного нет - баня и баня. Но не в гаражном же кооперативе!
  Затем из "парной" наружу выкатила "Газель" и не спеша покатила к выезду. Маленькая фигурка споро закрыла ворота и, слегка прихрамывая, догнала машину, запрыгнув в неё на ходу.
  Валера скрипнул зубами.
  - Уйдут...
  Затем он сплюнул на ковёр и взялся за мобилку.
  
  Пацана звали Димоном. Был он, несмотря на разгар зимы, веснушчат, рыж и очень молод. При этом габариты рыжего Димона и размер его кулаков вызвали у меня оторопь. Да что там у меня! Даже братка рассматривал этого "мальчика" с открытым ртом.
  В квартире происходил инструктаж. Валера, который своему подчинённому в пуп дышал, зацепил корявым пальцем "мальца" за нижнюю челюсть, подтянул того к себе, отчего Дима согнулся в три погибели, и внушал.
  - Если чё - бей аккуратно. Понял?
  "Мальчик" с самым тупым видом кивал и угукал. Странно. Лицом он на дебила никак не походил. Нормальная такая рожа. Щекастая и нос картошкой. Одно слово - кровь с молоком. Мда. Не перевелись ещё богатыри на земле русской... Вот только чего ж они в бандиты то подаются?
  Хотя, я невольно отвлёкся от мыслей о семье, если так подумать, то ведь по сути те же самые легендарные богатыри были кем? Правильно - братками на службе у тамошних паханов.
  Тьфу ты!
  
  - Всё, едешь следом, не отстаёшь, понял? Сейчас я к вам приеду...
  Валера выключил телефон, натянул полушубок и выскочил из квартиры, очень тихо и аккуратно прикрыв за собой дверь, оставив нас одних.
  В углу тихо ныл "плешивый". Рядом, без звука, валялась тушка его подельника, Олег и Дима молча играли в гляделки, а мне очень хотелось пить. Литра минералки, обнаруженной мной в холодильнике, после тридцатичасового путешествия под палящим солнцем, мне не хватило.
  - Дима, я пить хочу.
  Малец наморщил ум.
  - Да пошёл ты!
  Сказано это было как-то неуверенно, и я приободрился.
  - Ты как со старшими разговариваешь!
  У братки от моей наглости отвисла челюсть. А чего? Пообщался бы он с моё с нынешней молодёжью...
  Дима сначала угрожающе сжал свой огромный кулак, а затем растеряно оглянулся на входную дверь. Босса рядом не было.
  - Я сейчас принесу...
  
  Никто из приятелей и друзей не назвал бы Димку мягкотелым. В разборках с "железнодорожными" район на район, да и в обычных мальчишеских стычках дрался он всегда так, будто в последний раз. Силушкой его природа не обидела, а изматывающие тренировки в секции бокса, легко позволяли Диме выходить победителем из большинства боёв, хотя иногда он, случалось, проигрывал. Не без этого. Отца у Димона не было. Мать работала изо всех сил, поднимая его и младшего брата, а он... а он...
  Деньги дома были очень нужны. Когда ему предложили съёздить в Москву, подзаработать по-лёгкому, Дима не раздумывая, согласился. Как ему описали будущую работу - "вломить одному козлу и за своих постоять. В массовке...". "Вломить" Димка был не против. Даже за. Такие вещи у него получались на раз-два.
  Первым тревожным звоночком стало присутствие в вагоне поезда Валерия Александровича. Об этом человеке в райцентре ходили жуткие истории. Дальше - больше. Захват квартиры. Когда Димон с криком "ни с места, полиция" перепрыгивал лежащего на полу окровавленного человека, он почти решился попросту убежать и не заикаться об оплате. Работёнка заводила его совсем не туда, куда он хотел. Окончательно его добил захват женщин и детей.
  Димка не был пай-мальчиком. Давно уже не был. Но он точно знал одну вещь - женщин и детей трогать нельзя. Вон того, самого старшего, который, заступаясь за мать, довольно неплохо вмазал Воробью в морду, в принципе можно было бы... нет... всё одно - малёк. Семнадцатилетний Димон легко оттащил озверевшего Воробья от сбитого с ног мальчишки и вместе с остальными пацанами тихо отвёл пленников обратно в квартиру.
  Бр-р-р! Пленников. Когда до Димы дошло, что вообще-то это называется похищение, а люди, запертые в спальне - заложники, он едва не потерял сознание. От стыда. И от страха.
  
  - Где моя семья?
  - Они там, в квартире. С ними Воро... с ними всё в порядке, - рыжий отвёл глаза, - в порядке...
  Мне поплохело.
  - А ну ка - говори!
  Я сидел на полу, закованный в наручники, и орал на бандита, который меня похитил.
  "Бандит" заюлил, превратившись в обыкновенного нашкодившего подростка. Только очень уж большого. Повидал я таких... В молодости пришлось мне годик поработать воспитателем на малолетке. Место жутковатое, да и контингент тот ещё. Но был у меня командир - старший лейтенант Шабельников. Так вот он мне дал всего один совет.
  Даже если тебе очень страшно - не показывай. Не то - схарчат.
  Как же этот совет мне в дальнейшей жизни пригодился!
  - Отвечай. Что там с моей семьёй?!
  - Да я правду говорю, - пацан чуть не хлюпал носом, - я сам Воробью по тыкве настучал, чтобы руки больше не распускал! Честно!
  Тут в дело вступил братка, спокойно объяснив Диме в какое дерьмо он вляпался, и насколько это потянет лет. Детинушка посерел, но на моё требование расстегнуть наручники всё же ответил отказом.
  - Он меня убьёт. И мамку. И брата тоже.
  Ох ё! Как же тут всё измазано...
  
  - Алё, Рыжий, включи телевизор.
  - Нафига?
  - Включи, баран, кому говорю!
  - Воробей, я тебе все зубы выщелкну, понял?
  - Да понял, я, понял! Включи... этот... городской канал. Сейчас!
  
  Всего через час мы узнали о том, что решение Валеры не делать на этот раз домашнюю работу и как следует подготовиться к захвату Николая и его людей, обошлось бандиту слишком дорого.
  
  "Экстренный выпуск! Только что, в центре города произошла массовая перестрелка с использованием автоматического оружия..."
  Допрыгался Валера...
  "... нападавшие, одетые в форму сотрудников полиции, попытались захватить автомобиль "Газель", но получили решительный отпор. До сих пор неясно, кто оборонялся, но, как нам только что сообщили, ГУВД отрицает причастность сотрудников МВД к произошедшему..."
  "... как сообщают очевидцы произошедшего, на месте перестрелки лежат тела как минимум десяти погибших. Подробности в ближайшие минуты..."
  
  - Слышь, Дима... ты форму то теперь сними...
  "Малец" был в трансе и явно меня не слышал. Ладно... попробуем по другому.
  Бац! Ботинок, брошенный с носка, угодил детинушке в плечо.
  - Значит так! У тебя, говнюк, один шанс. Первое - расстегни наручники у меня и у Олега Степановича, второе - сними форму, и третье - веди меня к Воробью.
  Вот блин... откуда это во мне? "Малец" икнул, испуганно на меня посмотрел и полез за ключами.
  
  - Нет, Олег. Я знаю, что ты сильнее. И быстрее. И что квартира - твоя... Но, прошу тебя, пригляди за этими, - я кивнул на тех, кто заварил всю эту кашу, - я вернусь очень быстро. И... обещаю... всё будет в порядке...
  Я переступил через засохшее пятно крови в прихожей и вышел из НП вслед за рыжим.
  
  - Папочка! Я знала, что за нами придёшь... Папочка...
  На мне висели все. Жена, дети... даже Света, узнав, что с браткой всё хорошо, вцепилась в мой локоть.
  - С нами всё в порядке. Правда. Всё хорошо. Только у Андрюши...
  У Андрей Андреича на лице зрел замечательный синяк. Стоило мне его снова увидеть, как из живота снова поднялась мутная волна злобы. Уххх!
  - Папка! Папка!
  Малой прыгал у меня на голове... ладно... это важнее. Урода я потом бить буду. Когда очнётся...
  Освобождение заложников прошло как по маслу. Мы дошли до подъезда Богородовых, мило раскланялись с консьержем и поднялись на лифте на шестой этаж. Дима заранее позвонил по телефону, так что бандит, стороживший пленников, открыл дверь сразу.
  Вот ударить его я не успел. "Малец" провёл молниеносную двоечку и мужик, потеряв сознание и зубы, улетел вглубь прихожей. Желая загладить вину, Дима подскочил и молодецким ударом ноги добавил Воробью по орехам.
  - Он мне никогда не нравился... нам туда.
  
  - Знаешь, милый, - супруга оправила одеяло на ребёнке и посмотрела мне в глаза так, что я заледенел, - мы просто забыли об одной вещи...
  - О, кхмм, о какой?
  - Не рой другому яму... Понимаешь? Мы рыли яму Коле и не заметили, как её рыли нам...
  Таня вздохнула.
  - Поневоле начнёшь верить в... в не знаю во что... или в кого...
  Я сдался. Сразу.
  - Поехали домой.
  - Ну уж нет! Не для того мы столько пережили, что бы теперь вот так всё бросить на полпути.
  Убила. Припечатала и убила. И контрольный в голову.
  Женщин понять невозможно. Точно-точно. То ради детей - сверхосторожна и боязлива. То - прямиком, очертя голову, снова - в омут с мутной водичкой, чтобы половить рыбку, под названием прибыток.
  Да на хрена ж мне этот убоищный остров? Она и дети - вот всё, что мне нужно... Выпутались, выкрутились и хватит. Домой. Домой!
  - Андрей, ты не спишь?
  В нашу спальню заглянул Олег.
  - Надо поговорить... Сейчас...
  
  - Уезжаете?
  Братка хмуро и одновременно виновато, посмотрел на Танюшу. Любимица эффектно задрала бровь и промолчала.
  - Нет, Олег. Мы. Не. Уезжаем. Пока мы не решим все наши проблемы, я... мы тебя и Свету не бросим.
  Олежка отвернулся.
  - Спасибо.
  Вот уж не думал, что этого бугая можно так растрогать... Я решил не затягивать слезливую паузу и взял быка за рога.
  - Какие новости?
  Богородовы переглянулись и поделились новостями. Они, мягко говоря, оглушали. Дядя Коля, который буквально несколько часов назад вёл полномасштабный бой в центре города, только что, как ни в чём не бывало, зарулил в свой гараж!
  Это просто не укладывалось в голове.
  - Либо он просто не связал нападение с гаражом, либо ему настолько... пофиг.
  Олега так и подмывало ввернуть крепкое словцо.
  - Нас не выкупили?
  - Нет!
  - А Валера?
  - Молчит. Телефон выключен. Звонил с "левого" номера. Тишина. Я навёл справки, через третьих лиц - среди погибших Валеры нет.
  - Сбежал.
  - Скорее всего.
  Олежка явно к чему то меня подводил. Сложив два и два я получил четыре.
  - А эти?
  У Богородова задрожали руки.
  - Не могу я... Андрей. Не могу. Понимаю, что веду себя, как... как... барышня, но не могу. Кровь то - не водица.
  Да... кровь, оно, конечно... я только вздохнул. Олег прошёл огонь, воду и медные трубы, но он всегда играл по правилам, не переступая той черты, за которой любые правила не считаются... Наверное, это была единственная причина, по которой он до сих пор не прикупил себе какой-нибудь лондонский футбольный клуб. Чтобы добыть себе настоящее состояние требовалось забыть о таком слове как "совесть".
  А он, уродец мой дорогой, о нём не забывал.
  Ладно... взялся за гуж - не говори, что не дюж.
  - Там Дима за ними смотрит?
  - Да. Он мне звонил. Говорит - вторые сутки на ногах. Глаза слипаются. Что делать?
  "Плешивый", Сявка, Воробей... Я, кстати, ему за сына навалял от души. Кажется, нос ему сломал.
  - Олег. Иди-ка, дружище, на НП. Заводи шарманку... Скажи рыжему, чтобы таскал этих уродцев по одному в гараж.
  - Ты думаешь...
  - А я пошёл в магазин. За водой. Не боись. Разберёмся.
  
  Глава 8.
  В которой я начинаю понимать, что "сбыча мечт" - не то, что я хотел.
  
  - Шеф, там чурка какой-то, говорит, от Руслана.
  В подъезде теперь постоянно дежурили сотрудники СБ Олеговой конторы. Не боевики, а так, по большому счёту вахтёры, но службу они знали неплохо. Во всяком случае обо всех посторонних (и как они жильцов помнят? Сорок квартир в подъезде!) сразу докладывали. Поначалу меня напрягал тот факт, что все эти немолодые мужчины - подчинённые Сявки, но Олег только отмахивался. Против него лично никто из десятка охранников ничего не имел. Про непосредственное начальство братка им сказал лишь то, что тот, вместе с его заместителем, отбыл в длительную командировку на предмет новых рынков сбыта.
  В общем, за границу.
  - Давай его сюда.
  Руслан удивительно быстро пришёл в себя после операции и, послав подальше медсестру, вовсю юзал телефон. Олег ругался, но повлиять на друга был не в силах.
  Молодой парнишка с большой сумкой, протиснулся мимо Димы, пошептал на ухо братки и выжидающе уставился на него в ожидании ответа.
  - Не сейчас. Надо будет - позвоню.
  Кавказец только кивнул и вышел из квартиры.
  - Надо что-то делать...
  Оставалось только поддакнуть.
  - Ага. Надо... Сколько они там уже?
  - Семь часов. Почти восемь.
  Я попытался сосчитать...
  - Не трудись, Андрей, если ничего не изменилось, то там почти десять дней прошло.
  У меня волосы встали дыбом. Для плешивого зама, Сявки и Воробья мы прикупили пять упаковок минералки да коробку бич-пакетов. Ой, мама! Как же время то летит...
  В ответ на мои молчаливые терзания Богородов только ухмыльнулся.
  - Ничего, посидят на диете. Не сдохнут. Но всё равно - надо туда поскорее отправляться. Воды в обрез. Вон, - братка показал на закрытую дверь, - Руслан предложил... чтоб не мучались.
  Я помотал головой.
  Через полчаса я, в компании рыжего "мальца", электрошокера и двух травматических пистолетов, стоял в холодном гараже.
  - Готов?
  Димка не ответил. Выпучив глаза и крепко вцепившись в тяжелогружёную тележку, он, кажется, молился. Из за этого амбала мы с Олегом крепко переругались с нашими женщинами. Они ни в какую не желали видеть бывшего братка в нашей компании. Даже на подхвате. С другой стороны, нам катастрофически не хватало людей. Хотя бы одной пары крепких рук. Был бы здоров Руслан... Посвящать в наши дела охранников из службы безопасности и, тем паче, людей Руслана не хотели уже мы с браткой. К тому же Димка был отнюдь не такой тупой, каким казался на первый взгляд. Он многое понимал и без наших объяснений. И он много видел... особенно, когда перекидывал в светящееся "окно" слабо трепыхавшиеся тушки наших пленников. Так что я припомнил уроки своего командира и построил пацана по стойке смирно. Следом за плохим полицейским на сцену вышел "добрый коп" Богородов, сходу приняв бледного от моих наездов парня к себе на работу. Поняв, что отныне он никакой не бандит, а честный и высокооплачиваемый сотрудник безопасности, Дима воспрянул духом и, просияв, заверил "дядю Олега", что он всегда мечтал, хотел и т.д. и т.п.
  
  Кстати, мой бывший командир, которому я позвонил для, так сказать, консультации, мои действия всячески одобрил, но посоветовал на первое время "глаз с этого хлопца не спускать". И тут меня чёрт дёрнул за язык.
  - Владимирыч, а ты сейчас чем занимаешься?
  - Я? Кхм...
  Вышедший на пенсию в звании подполковника Олег Владимирович Шабельников бодрым голосом доложил, что ныне он изучает основы кулинарии, подрабатывает в порту своей родной Совгавани электриком и заочно заканчивает пединститут по специальности "учитель географии".
  Фьюу!
  - Владимирыч, приезжай, а? Очень нужно... я тебе такую географию покажу - закачаешься!
  
  - Готов?
  - Да.
  По стене пробежала змея разряда. Парень вздрогнул и попятился.
  - Глаза закрой и держись крепче.
  Ну, поехали!
  В лицо ударила тяжёлая и удушливо-влажная стена горячего воздуха.
  
  Вот только партизан мне не хватало! Я-то думал, что стоит мне заявиться на остров, как пленники сбегутся на запах тушёнки, как миленькие.
  Как же!
  С превеликим трудом дотащив тележку до домика и перебросав продукты в тенёк, мы, наконец, перевели дух и осмотрелись. Перед нами лежала здоровенная пустая поляна, за ней - обрыв, а дальше - синее море. Ну очень синее. Никогда в жизни не видавший такого зрелища Димка раскрыл рот и застыл столбом. Пришлось пнуть его по заднице.
  - Отомри! Потом медитировать будешь. Туда смотри...
  За домом сплошной тёмно-зелёной стеной стояли... джунгли-не джунгли, но очень похоже. Стена листвы, серых веток, скрученных стволов и вздыбленных корней была невысока - метра четыре и, кое-где, пять. Вся эта масса ходила ходуном под порывами ветра, шумя и мельтеша так, что создавалось впечатление, что передо мной живое существо.
  Самое главное - разглядеть во всём этом хаосе человека было совершенно невозможно. Да что там человека... при желании в ста метрах от нас мог сидеть батальон папуасов и мы бы знать о нём не знали.
  Дима захлопнул рот и попятился.
  - Я туда не пойду.
  Сам не хочу. В голову запоздало влезли мысли о камнях, дротиках, дубинках и засадах. Окажись я на месте этой троицы, то обязательно так бы и поступил. Чтобы отомстить.
  - Э! Э-э! Ау!
  Следом за мной десять минут благим матом орал "мальчик". Эффект был нулевой. Ни "плешивый" Игорёха, ни Сявка, ни (при воспоминании о нём у меня банально зачесались кулаки) Воробей не отзывались.
  - Дядь Андрей, давайте не пойдём.
  Непривычный антураж явно выбил парня из колеи.
  - Нет, Дима, мы пойдём, но сначала, - я три раза шмальнул в воздух из пистолета, - так попробуем.
  Мы честно ждали отклика целых десять минут, по истечении которых за шиворот мне сыпануло колотым льдом.
  А если они того? Этого? Я принялся лихорадочно пересчитывать закупленную в прошлый раз воду. Ёлы-палы! А ведь пять упаковок минералки это всего-то сорок пять литров. На троих взрослых мужиков. На десять дней... Полтора литра в сутки на рыло...
  - Эй! - Я вскочил на ноги и помчался к домику, - эй! Мы воду привезли! Здесь вода!
  Подхватив две пятилитровые баклажки я, сломя голову, ломанулся в заросли.
  
  Первые следы пребывания на островке Сявки и компании обнаружились на дне высохшего водохранилища. В самом низу которого, там где я сам всего два дня назад по моему личному времени, собирал воду, был вырыт настоящий колодец. Малец шустро сбегал вниз и, заглянув внутрь, сообщил, что он "глубокий, зараза" и что "нет там ни шиша".
  Что там нет воды, я и так знал - иначе бы ублюдки отсюда не ушли. А вот чем же они такой колодец вырыли? Лопат то я им не давал...
  - Дима, бери воду и иди за мной.
  Я достал оба пистолета и помаленьку пошёл дальше.
  
  - Воняет.
  - Сам знаю, что воняет. Вот тебе пистолет, стой тут и смотри в оба. Да не жмись - это травматик. Если что - целься в ноги, а потом бей кулаком в челюсть. Я пойду - посмотрю.
  Я замотал пропотевшей майкой лицо. Пахло здесь, несмотря на ветер, просто гадостно. Жутко пахло. Словами не передать. Странно, я же бегал здесь кругами совсем недавно и ничего такого не чувствовал. Что тогда, что сейчас, я шёл по хорошо утоптанной тропке, держась близ берега. Соваться вглубь острова, в самые дебри я не хотел, да и, судя по отсутствию тропинок, делать там было нечего.
  Ну да. Точно. Вон тот остов джипа. Его помню. Ух ты! Там ещё один. И вон там ещё.
  Среди деревьев валялись слабо опознаваемые останки автомобилей, а позади этого кладбища машин я с содроганием заметил разломанные деревянные клетки со множеством отметин от гвоздей. Как я понял, что в них были гвозди? Да очень просто - кое где они остались.
  Господи! Что же это?!
  В кустах, за клетками, я обнаружил относительно свежие раскопки, от которых пахнуло таким смрадом, что меня едва не вывернуло наизнанку.
  Я только одним глазком, я...
  В неглубокой канаве лежали слегка присыпанные землёй останки... скелеты. Человеческие...
  Я даже не заметил, как ноги отнесли меня назад. Сначала меня вырвало. Потом снова вырвало. А потом Димка заставил меня попить.
  Опять вырвало.
  Я нормальный современный человек. Честный и законопослушный. Я никогда не видел человеческие скелеты и полуразложившиеся тела!
  - Дядь Андрей, не ходите!
  Пришлось отмахнуться. Я набрал полную грудь воздуха и пошёл к разрытой могиле. Шесть трупов. Четыре скелета, два... это не описать... Голые. Совсем. Волосы длинные светлые. Кости рук сломаны (пытали?), в черепах - маленькие дырки.
  Их пытали, а потом застрелили. Воздух в лёгких давно закончился. Краем глаза успев заметить кучу полуистлевшей одежды, закопанной рядом со своими владельцами, почти теряя сознание, я побежал прочь от этого страшного места.
  - Дядь Андрей. Дядь Андрей! Что там? Кто это? Это Воробей? Это...
  - Нет. Это другие. Это не НАШИ, Дим.
  Я отдышался и свёл глаза в кучку. Зрение двоиться перестало, но зубы всё одно - постукивали. Больше всего на свете мне хотелось убраться из этого проклятого рая куда подальше и никогда не вспоминать о нём. Ну Колюня... вот оно значит, как... не изобретатель. Душегуб. Рядовой инженер, строящий свой персональный рай на чужой крови.
  На автопилоте я добрёл до останков машин. В автомобилях я всегда разбирался хорошо: пришлось в своё время поторговать на автобарахолке, но тут я завис - вандалы потрудились знатно. Я кое-как опознал новый хетчбек "Пежо", совсем не новый RX 300 и, с огромным трудом (по осколкам разбитой фары), что-то из модельного ряда этого года "Фольксвагена". А затем Димка мне принёс эмблему "Порше", которую он выковырял из земли.
  Блин! Ещё и "Порше"!
  Я то сам смог заработать лишь на "Шкоду". Честную. Новую. Из автосалона. Но при этом, что удивительно, лично я не испытывал ни малейшей зависти к владельцам дорогих иномарок. Припомнилась ржавая и побитая "Газель" Коли.
  У него комплекс, что ли?
  - Ладно, Дима. Давай ка обойдём это место стороной. Эй! Эй! Уроды! Мы здесь... Мы воду привезли!
  Олег обещал включить "окно" ровно через пятнадцать минут, а значит - у нас было ещё четыре с половиной часа в запасе.
  
  Сначала я решил, что мне просто напекло голову и у меня глюки, вызванные примитивным ассоциативным рядом: море, солнце, пляж и... разумеется голые девушки на оном. Но когда топавший за мной Дима замычал и показал на берег, то до меня дошло, что стоящая по колено в воде высоченная, загорелая до невозможности блондинка-фотомодель, с огромными... э... с грудью, мне не мерещится.
  Здрасьте, приехали! Здесь что? От таких как мы, искателей приключений и отдыха, не протолкнуться? Если следовать шаблону, то там, чуть дальше по берегу, где я уже видел пляжи, должна найтись чья-нибудь дача или, на худой конец, бунгало.
  - Дядь Андрей, а у вас бинокля нет?
  Тьфу ты! Я почесал макушку. А чего это и в самом деле у меня нет бинокля? До купальщицы отсюда было... ну... метров триста. На зрение я отродясь не жаловался, но рассмотреть, так сказать, подробности, был не в силах.
  Жаааааль.
  - Нет, Дима, бинокля у меня нет. Кажется, я знаю, где этих придурков искать надо. За мной!
  
  Неудивительно, что пленники не слышали наших криков и выстрелов из пистолета. Отсюда до места нашей высадки не меньше двух километров, а прибой шумит так, что не слышно, как осыпается грунт под нашими ногами. Да и ветер в ушах свистит - будь здоров. Мда. Ветер. На ласковый тёплый ветерок он никак не походил. Ветер был солён, свеж и пронзителен настолько, что, несмотря на жгучее солнце, сразу захотелось одеться.
  Как же ей не холодно?!
  Спустившись по пологому склону на пляж и подойдя к самой линии прибоя, мы остановились. Блондинка стояла уже по пояс воде, метрах в пятидесяти от нас и... ловила рыбу. Вот те раз!
  Подбираться сзади к обнажённым купальщицам, то есть рыбачкам, конечно же нехорошо, но что делать...
  - Грхм! День добрый! Как рыбка? Ловится?
  Женщина не спеша опустила палку, заменявшую ей удилище, и спокойно повернула ко мне своё тёмное от загара лицо.
  - Добрый. Нет. Сегодня - не очень.
  
  Мамочки, да что же это такое?
  Она вовсе не была высоченной моделью, как казалась издали. Она была неимоверно истощена. И она вовсе не была блондинкой. Её волосы представляли собой причудливую смесь седины и светло-пепельных, выгоревших на солнце прядей. Нисколько не смущаясь своей наготы, женщина с поистине королевской грацией вышла на берег и подошла к рубашке, придавленной камнем. Рубашка оказалась белой мужской сорочкой с бурыми пятнами. Кажется, я видел точно такую на Сявке, когда его бил Валера.
  Женщина оделась и посмотрела на меня своими громадными зелёными глазищами.
  - Меня Маша зовут. А вы те, кто должен забрать Игоря, Всеволода и Алексея?
  Я пожал её ладонь.
  Я никогда не видел такое лицо. Лицо узника Бухенвальда. Череп обтянутый тонкой кожей. Резкие скулы. Ввалившиеся глаза. И огромные распухшие губы. Женщина мой ошарашенный взгляд истолковала правильно.
  - Это всего лишь силикон. Не обращайте внимание.
  Да! Забыл сказать - грудь у Маши тоже была силиконовая. Громадные сферические имплантаты рядом худыми костлявыми плечиками, выступающими ключицами и рёбрами, смотрелись как...
  Жутко, одним словом.
   - А. Да. Я - Андрей. А это - Дима.
  - Простите, это у вас питьевая вода?
  
  Пила она медленно и долго. Маленькими глоточками, не теряя ни капли. С сожалением оторвавшись от бутыли, Маша с наслаждением прикрыла глаза.
  - Вкусно. Я раньше не понимала, как вкусна обыкновенная вода. Здесь есть вода. Но она не такая - солоноватая. Пойдёмте, я вам покажу. Ваши друзья тоже там, у источника.
  Она сумасшедшая что ли? Она ж тут чёрт те сколько робинзонствует, я могу её спасти и вывезти на большую землю, а она ни гу-гу по этому поводу!
  Где радость? Где восторг, в конце концов?!
  - А они нам не друзья. Так... знакомые... Что с ними?
  Женщина шла впереди и даже не оглянулась.
  - Обезвоживание, небольшое истощение, тепловые удары. Ничего страшного. Идёмте.
  Я нащупал рукоять пистолета за поясом и оглянулся.
  - Дима. Смотри в оба. Мало ли...
  
  - Вот такое вот дело, братцы и сестрицы.
  Я посмотрел на жену. Танюша кусала губы и без устали переплетала косу.
  - Бедная девочка...
  - Да уж, - Олег впервые на моей памяти прилюдно выматерился, - этот Коля точно русский, никакой он не еврей.
  - В смысле? Ты это к чему?
  - Очень это...
  Тут братка выдал ещё одну порцию зубодробительной ругани.
  - Очень это по-нашему - гробить своих, чтобы папуасам жилось хорошо!
  - Так ведь Маша...
  - Да что Маша?! Мало ли что ей этот Коля и Миша наплели! Робингуды муевы... социальную справедливость они видите ли восстанавливали! А она? А её ребёнок, которого у неё забрали? А её муж, которого просто тупо убили? Давай поспорим, что ни сбережений у неё уже нет, ни квартиры. А ведь они случайно, за компанию, попались. Срезали, понимаешь путь из аэропорта...
  
  История, которую мне рассказала Мария Витальевна, пугала своей простотой и обыденностью. Она вместе со своим трёхлетним сынишкой вернулась с курорта. В аэропорту её встретил муж, который из-за работы не смог поехать вместе с ними на море, и вся её небольшая семья покатила из Шереметьево домой - в маленькую квартирку на окраине Долгопрудного.
  - А я ведь знаю этот переезд, - Олег посмотрел на Светлану, - действительно, там можно здорово путь срезать. Помнишь, за складом сворачиваешь... Там ведь ночью вообще пусто, никто не ездит.
  Машин муж свернул с трассы и благополучно добрался до железнодорожного переезда. Там навстречу им попалась ещё одна машина, которую они решили пропустить, так как нормальное покрытие имелось только на одной полосе движения. И в тот момент, когда громадный внедорожник поравнялся с их "Пежо", вокруг вспыхнул яркий свет. Потом вокруг началась стрельба и откуда-то набежали смуглые люди с оружием.
  - Вот ведь сволочи!
  Наши женщины ходили по комнате. Сидеть за столом у них не получалось.
  - Сволочи! Сволочи!
  - Маше помочь надо.
  Я кивнул. Помочь надо.
  - А как? Уехать с острова она категорически отказалась. Сказала, что будет ждать. Этот отставник Миша, когда отплывал с острова с последними папуасами, забрал её сынишку с собой, пообещав, что через пару месяцев вернёт.
  - И сколько прошло?
  - Полгода. Почти.
  - Мда, - Богородов устало потёр виски, - куда-то вся эта история нас не туда заводит. А что там с нашими баранами?
  - С ними всё довольно кисло. Эти ушлёпки в первый же день передрались за еду и воду.
  - И кто кого?
  - Ты не поверишь - плешивый этих двух братков уделал.
  - Отчего не поверю? Поверю. Их туда в таком виде забрасывали - краше в гроб кладут. И что с ними?
  - Маша их случайно нашла. Она вообще от пляжа и от своей пещеры с родником не отходит. А эти в домике жили. Там расстояние пара километров, да всё лесом. Минералку они всю выпили, еду подмели да и пошли воду искать. Сначала колодец копали, а потом наткнулись на могильник и зачем-то его разрыли. По крикам их Маша и нашла. Теперь лежат пластом в пещере, у родничка.
  Братка хмуро посмотрел на тихо беседующих у окна женщин и мотнул головой.
  - Пойдём, пройдёмся.
  
  Глава 9.
  В которой я сижу на лавочке, дышу свежим воздухом, а затем умираю.
  
  Дворик встретил нас свежим снегом, искрящимся под алыми лучами рассвета, крепким бодрящим морозцем и удивительной для центра города тишиной. Ах да! Воскресенье, девять утра. Все тихо-мирно спят. Я стянул с головы шапку и распахнул куртку.
  Как хорошо! В эту минуту все эти "окна", острова, бандиты, заложники и прочие покойники казались дурным сном.
  - Оденься дурень, замёрзнешь.
  Э-эх. С небес на землю.
  Олег никуда не пошёл. Он смёл со скамеечки во дворе кристаллики снега и махнул рукой.
  - Садись.
  Я сел. Братка долго молчал, а затем выдал.
  - Прости.
  Я кивнул. Расшифровок мне не требовалось, всё и так было понятно.
  - Сейчас я думаю, что мне вообще не следовало в это дело ввязываться.
  Я снова кивнул.
  - Да. Я об этом тоже думал. Тебе не стоило этого делать. Но раз ты сделал этот шаг...
  - Коготок увяз - всей птичке пропасть?
  - Примерно. Почти по Достоевскому - "тварь я дрожащая или право имею?"... так как-то? Я не помню точно. Но в целом, да - "всей птичке пропасть"... Влезли в это дело не подумав а теперь, Олежка, уже не мы контролируем ситуацию, а ситуация контролирует нас. Мы стали её рабами.
  Олег хмыкнул.
  - Да. Точно. Теперь я уже при всём моём огромном желании не могу это дело так бросить. Игорь, Севка, бандит этот... Воробей. Маша вот ещё нарисовалась. Ребёнок пропавший... Андрюха, что делать?
  - Ты забыл о Валере, который где-то бегает и который всё знает. Ты забыл о боевых папуасах Коли. Мы, Олег, вляпались по самое не балуйся.
  По проулку в дальнем конце двора тарахтя прокатила до боли знакомая "Газель". Глаза б мои её не видели! Мы синхронно проводили Колин тарантас глазами и вернулись к беседе.
  - Сдаваться надо.
  - Властям? Хм. Может быть... - я припомнил разрытую могилу, клетки с гвоздями и дырки в черепах, - может быть это будет справедливо. Олег, я понимаю, что это не моё дело, но мне почему то хочется, чтобы эти ублюдки понесли хоть какое-то наказание. У меня просто в голове не укладывается - как так можно? Даже если эти убитые были самыми распоследними подонками - всё равно так нельзя!
  Братка сморщился и пожал плечами. За свою бизнес-карьеру он навидался всякого. Такого, что и вспоминать не хотелось.
  - Олег, те условности, в которых мы живём, и которые называются законом - это всё, что отделяет нас от дикости. Разве я не прав?
  - Прав. О законе заговорил... По закону - мы взломщики и воры. То, что мы воруем у подонков - нас не оправдывает. Ах да! Я же ещё и похититель, получаюсь. То есть, по большому счёту, ничем от Коли не отличаюсь. И что дальше?
  - Сам ты дурень Богородов! Я тебе как художник художнику расскажу - белый цвет, он и есть белый, а вот в чёрном оттенков масса. Понял?
  - Нет.
  - Абсолютно честных, порядочных и законопослушных людей нет в принципе. О таких только в религиозной литературе много написано - святыми они называются, понял? А мы, все остальные, грешные. Но вот грехи то у всех разные. И не сравнивай себя с Колей. Да, ты решил, что имеешь право влезть в его дела. Это была ошибка, но ты влез. А он решил, что имеет право убивать людей. Похищать, пытать, грабить и убивать. Я честно тебе скажу - не думаю, что он маньяк или преступник. Просто у него мозги съехали и он решил, что имеет право распоряжаться чужими жизнями. Какие для этого он подводит обоснования - совершенно неважно. Так нельзя поступать. Иначе когда-нибудь, кто-нибудь убьёт уже тебя самого. Просто так... за брошенный окурок. За косой взгляд, за...
  - Андрюха, не лечи меня! Это я всё понимаю. Если мы заговорили о Коле, то я другого понять не могу... Зачем?
  - Что зачем?
  - Зачем он строит для папуасов рай земной, да ещё за счёт жизней своих соотечественников? Он настолько ненавидит свой народ? Я тут в инете порылся - почитал про этих австралопитеков. Ведь дохлый номер. Толку от них всё равно никакого не будет. Ладно, я бы, как-нибудь понял, если бы эта троица... ну... к примеру просто пустила всё награбленное на личное комфортное проживание, но ведь со слов Маши, они этих папуасов форменным образом дрессируют!
  Я задумался. А действительно - зачем? Точнее - нафига? Вот планы нашей концессии были просты и понятны - дача на берегу океана. В любое время, по первому желанию. Солнце, море и вода - наши лучшие друзья. То, что все эти благие пожелания завели нас в дерьмо - это уже другой вопрос.
  Мы планировали собрать три-четыре бунгало со всеми удобствами, завезти резервуар с водой и, может быть, поставить разборный бассейн. Всё. Коммерческое использование острова, исследовательские морские походы или, скажем, настоящая колонизация в наших планах не значились.
  - Я не знаю, зачем он это делает. Может, ему нравится сам процесс? Вот ты, Олег, технарь. Ты паять любишь?
  - Люблю.
  - И он любит. Вот и занимается любимым делом на отнятые деньги. А то, что они аборигенов дрессируют... ты в колхозе на картошке был? Был. Колхозников помнишь? Вот... что про них студенты говорят?
  - Каждый суслик в поле - агроном.
  - Правильно. Может его прёт от сознания собственной значимости, кто знает? Большой Белый Вождь Приносящий Счастье. Да это и не важно. Важно то, что мы будем делать дальше, Олег Степанович.
  
  Чистый морозный воздух здорово прочищает мозги, я вам доложу. Малодушное "а, может, сдадимся?" через полчаса неспешной болтовни среди запорошенных снегом ёлочек, постепенно трансформировалось в "надо девчонок в Португалию на месячишко отправить". Снять уединённую виллу среди зимы в терзаемой кризисом стране плёвое дело, а женщинам и детям там будет лучше, да и нам с Олегом будет спокойнее.
  Ибо, малость покумекав, мы пришли к выводу, что спрыгивать пока рано. В конце концов к обеду из Хабаровска должна была прилететь на помощь кавалерия в виде моего командира, а Олег, почесав шапку в районе затылка, решил привлечь нам в помощь тестя.
  - Мужик он надёжный и неболтливый.
  - А тёща?
  Насчёт тёщи братка пошёл в отказ. Женщина она была добрая, общительная и обладала немыслимым количество подруг, с которыми ежедневно общалась.
  - Нет уж. Как-нибудь без неё.
  - Ладно. А неплохо получается. Ты, я, Владимирыч, да тесть твой...
  - Да Димка, да Руслан божится, что через неделю будет как новенький...
  В такое быстрое восстановление Руса после травмы и трепанации черепа я не верил, но замотанный бинтами дагестанец умирающим лебедем действительно не выглядел. Мда. "Мы команда "Ураган", ёлы-палы.
  Откровенно говоря, я б это дело бросил ибо попахивало оно очень уж непривлекательно, но братка, выговорившись и пережив с моей помощью приступ самобичевания и паники, вновь брызгал идеями и сыпал задорными афоризмами.
  Вперёд, к победе коммунизма!
  Сколько лет его знаю, а он нифига не меняется. Осторожный, но... упёртый, зараза. Вот и сейчас - ведь что-то такое он просчитал и счёл, что игра стоит свеч. Убей бог не пойму, где ж тут плюсы. Всё ж не бизнесмен я. Увы.
  - Я пойду, - Олежка упруго подскочил со скамейки, - насчёт билетов договариваться. Идёшь?
  - Неа.
  Я помотал головой и с силой выдохнул, выпустив в небо струю пара.
  - Я посижу. Немножко.
  Через несколько минут дворик стал наполняться людьми. Прошла дворничиха в оранжевой жилетке и с лопатой (не таджик вовсе, а нормальная русская баба героических размеров), у подъезда появились старушки, а на детской площадке - пара малышей. На усах у меня наросли льдинки и я совсем уж было собрался вернуться в квартиру, попить чайку и повозиться с детьми, как в проезде снова показалась Колина "Газель".
  Для того, чтобы с проспекта попасть в проулок, где располагались гаражи, нужна была самая малость - свернуть, да проехать метров сто мимо домов. Ха. А проезд к гаражам шёл в мааааааленькую горку. Да по свежевыпавшему снежку. И явно на лысой резине.
  Какая прелесть!
  Грузовичок натужно ревел движком и нервно дёргался, пытаясь найти кусок асфальта без гололёда, но всё без толку.
  Оп-па! Из кузова горохом посыпались мелкие ребята негритянского вида. Штук пять. Одеты они были в обычные ватники и шапки ушанки. Эдакая афрорусская пехота времён Великой Отечественной.
  - И-раз! И-два!
  Коля орал из кабины во всю мощь своей глотки, нимало не смущаясь тем, что может перебудить весь район. Глупость, конечно, но я пошёл помогать толкать грузовик.
  - Посторонись, мужики.
  Я надавил плечом на борт рядом с мелким парнишкой, который пыхтел, упирался, но при этом смотрел на меня дюже подозрительно. Наверное, я был очень упитанный с его точки зрения. Ноги у нас буксовали по наледи и сдвинуть тяжелогружёный автомобиль у нас не получалось. Успев подумать о том, что вблизи папуасы похожи на негров гораздо сильнее, чем на азиатов, я свистнул. Получилось лихо. Из кабины высунулось удивлённое загорелое лицо Николая.
  - Давайте назад откатим. И с разгону заедешь. Только скажите своим гастарбайтерам, чтоб не давили, толку то...
  А чего... на вид нормальный мужик. В годах. Лицо обычное такое... главное - не смотреть по сторонам, потому как краем глаза было заметно, что "гастарбайтеры" дружно разошлись в стороны, обложив меня со всех сторон. Коля махнул рукой.
  - Так и сделаем.
  Голос у него приятный, не помню, как этого спортивного комментатора зовут. Очень похож.
  Мы дружно, всей толпой, налегли на капот и легко оттолкали грузовик к началу проезда. Да, а резина то у него реально лысая. Прямо слик натуральный. Хе-хе-хе, здесь вам не тут, здесь зима бывает.
   - Ну чего, давай. Пробуй.
  Затолкать "Газель" на горку у нас получилось лишь с третьей попытки, да и то, лишь после того, как сжалившаяся дворничиха принесла и рассыпала на дороге полведра песка и соли. Убегались мы с "гастарбайтерами" знатно. Я-то ещё туда-сюда, а вот мелкие аборигены с далёких южных островов выглядели откровенно жалко.
  Хлопнула дверь и на дороге показался Николай и живо загнал своих папуасов в машину.
  - Спасибо за помощь.
  Рукопожатие у него было крепкое, и смотрел он прямо и открыто, не избегая моих глаз. Затем улыбнулся, поняв, что ни на бомжа, ни на дворового синяка я не похож.
  - Может подвезти? Или помочь чем?
  Ой, мама, что ж я делаю!
  - Да. Вы можете мне помочь, Николай Александрович...
  Вы бы видели его лицо. Открытая улыбка застыла, превратившись в маску, а в глазах мелькнул... страх?
  - Кто ты? Откуда ты знаешь моё имя?
  Он попробовал вырвать ладонь. Крепкий мужик, однако, но ведь и я не... ой... не слабак. Краем глаза я увидел, как вокруг меня заново нарисовались туземцы. Вот ведь шакалы, а ведь реально схарчат и не подавятся!
  - Послушайте, прошу вас.
  Я отпустил руку Николая и сделал шаг назад медленно подняв вверх открытые ладони.
  - Там... гхммм... извините, с горлом что-то... там, Николай Александрович, на острове...
  
  Эк его мотнуло! Не ожидал, что ли? Ой, а чем это металлическим справа щёлкнули? Не смотреть туда, в глаза ему смотреть. В глаза.
  
  - ... на острове осталась женщина. Маша. Вы её, конечно же, помните. Ваш друг, Михаил, забрал её ребёнка, пожалуйста...
  
  А чего это мне к голове приставили? Вот не надо мне ничего к голове приставлять! Только не смотреть, не смотреть. И говорить спокойно. Снова щелчок. Курок взвели?
  
  - ... пожалуйста, верните малыша. Она никому ничего не скажет, я вам обеща...
  
  Глава 10.
  В которой я оказываюсь живым, но, к сожалению, не здоровым.
  
  Интересно, я вот только что ничего не чувствовал. Меня вообще не было. И вот он я. Появился. Да. Интересно. Меня, насколько я помню, убили. А тут темно. Глаза не открываются. И самочувствие какое-то... неважнецкое.
  Но если у меня есть самочувствие, то, скорее всего, меня не убили. Или убили. Нет. Во рту какая-то трубка, языком чувствую. Нет. Точно не убили.
  Блин!
  Поднимите мне веки!
  
  Солнце моё, не плачь. Я поправлюсь. Ты же меня понимаешь? Кивни. Умничка. Я тебе тоже сейчас моргну. Сейчас. Сейчас. Да. Пусть только одним глазом. Ух. А это кто? Доктор. Здоровый дед! Да. Слышу я тебя. Сейчас моргну. Нет, усыплять меня не надо, что я, бобик беспородный что ли? Ладно... отдохну...
  
  На пятый день после того, как я пришёл в себя в больничной палате, я уже запросто мог моргать обоими глазами, морщить нос и шевелить левым ухом. Правое ухо было надёжно залеплено пластырем, из которого торчало несколько трубок и проводов. А ещё я мог слегка шевелить руками и ногами, в общем, шик-блеск-красота!
  И Танюша больше не плакала. Она улыбалась и целовала меня в нос. Кстати, из носа у меня торчала ещё одна трубочка, а вот изо рта трубку вынули, хотя горло до сих пор адски саднило.
  Ну как же ты меня не поймёшь? Я ж от тебя услышать хочу новости. О детях. О тебе, любимая. Которое сегодня число и как дела у Олега. А ты мне "доктор говорит то, доктор говорит сё"... Да понимаю я, что запретили меня волновать, но... скучно же!
  Вот... ещё один минус, говорить разучился. Только мычу помаленьку. Ничего... доктор верно сказал - если сразу не сдох, то поправлюсь в любом случае. Надо подождать. Немножко.
  
  Через неделю Танюша привела ко мне в гости Олега.
  
  - Здравствуй, брат.
  Я поднял ладонь, мол, хай мой бледнолицый брат. А вот кстати (я новыми глазами посмотрел на супругу, сидевшую по другую сторону кровати), Олег то был вовсе не бледнолиц. Браткина харя была такой чёрной, что белоснежная улыбка в тридцать два зуба просто-напросто слепила глаза. А Танюша, которая никогда не умела загорать, имела приятный бронзовый оттенок кожи.
  Не понял!
  - Смотри, - Богородов тихо перекинулся парой слов с врачом и аккуратно развернул всю установку, на которой я валялся как минимум две последние недели, в сторону зашторенной стены, - смотри, Андрюха.
  Таня одёрнула плотную светло-серую ткань, открыв большущее панорамное окно во всю стену. Да. Нечто подобное я, почему-то и ожидал.
  За окном была знакомая поляна, покрытая редкой травой, слева мерно колыхалась под порывами ветра стена джунглей, а прямо передо мной открывался прекрасный вид на океанский простор.
  
  Вот это другое дело. Это не на телевизор пялиться, это гораздо интереснее. За окном бурлила жизнь. Частенько прибегали дети. Корчили рожицы, показывали языки и уносились по своим детским делам. Пробегал мимо Руслан. Чёрный до невозможности, аж с фиолетовым отливом. Он показывал мне большой палец и тоже куда-то уматывал. Важно проплывал Олегов тесть. Командир шутливо грозил кулаком, мол, чего ты так долго там прохлаждаешься.
  Ага. В палате было прохладно и очень тихо. Кондиционер и стеклопакеты, которые начисто отрубали шум извне.
  Через несколько дней на экране этого супер 3д телевизора появились новые персонажи. Димон, плешивый и Севка. Вместе с ними на поляну пришло ещё пятеро очень крепких мужчин лет тридцати и вся эта бригада принялась за строительство домика под руководством подполковника Шабельникова. Тот беззвучно (для меня) орал на подчинённых, тыча им в нос охапкой чертежей, а я с интересом наблюдал за всем этим бедламом.
  Машу я не узнал. Миловидная, хорошо одетая девушка, держащая за руку маленького мальчика, подошла к окну и быстро оставила на стекле надпись губной помадой. Слово "спасибо" она писала зеркально и, конечно же, ошиблась с буквой "и".
  - Да, брат. Спасибо.
  Олег помахал женщине рукой, иди, мол, не мешай разговору.
  - Я два месяца, что ты без памяти лежал и эти две недели этот разговор репетировал. С чего начать не знал. А теперь знаю.
  Спасибо. Хотя... ох и дурень же ты, Седой. Борода до пупа, а мозгов не нажил. Но всё равно - ты был прав, когда пошёл просить за Марию...
  
  Я лежал, внимательно наблюдая за технологией укладки облегчённого столбчатого фундамента под каркасно-щитовой дом, и вполуха слушал Олега. Ну да, ну да. "В чём сила, брат? В правде..." Смешно. Банально. Но вот Николая я этим "пробил". Главный боевик Николая, повинуясь его сигналу, оказывается, попытался выбить самодельный револьвер из руки горячего туземного парня. Но немного не успел, и мелкашечная пуля ударила меня за ухом, по касательной. Повезло.
  Ну как по касательной... не совсем. Четыре операции. Дважды клиническая смерть. Говорить вот разучился, хотя доктор уверен в моём выздоровлении. Говорит, климат тут расчудесный. Целебный.
  Николай же и вызвал "Скорую". И даже сам забинтовал мне голову своей рубахой. Но потом ему пришлось очень быстро бежать.
  А братка, поначалу хотевший всё-таки попытаться захапать остров в своё личное пользование, закусил удила и сперва попробовал догнать "Газель" с дробовиком в руках, а затем, когда обнаружил лишь пустой гараж, да кучу ватников, валявшихся на полу, резко изменил свои планы.
  - Знаешь. Не стоит оно того. Никакой параллельный мир не стоит жизни моих друзей.
  Олег вовсе не испугался. Он решил отомстить. Причём отомстить максимально жестоко. Он решил убить. Но не Колю, и даже не его боевиков-папуасов. Он решил уничтожить самое дорогое для хозяина "окна" - его дело. Ту цивилизацию, которую он пытался построить на островах.
  И Богородов пошёл к знакомому в городской администрации. Попросту говоря, к своей "крыше".
  Организация личной встречи с крупным политиком много времени у него не заняла. Стоило через третьи руки передать информацию о том, что он готов спонсировать деятельность партии, как тут же раздался звонок.
  - Конечно, мне не поверили. Я показал ему всё. И попросил лишь об одном - послать со мной доверенного человека. А дальше - всё просто. Вице-премьер в нашей стране - фигура влиятельная. Особенно такой вице-премьер.
  Понятно, что Коля больше в гараже не показывался, но запаса устойчивости контура с лихвой хватило и на инфо-тур для тройки контролёров, и на то, чтобы провести операцию по вторжению.
  - Помнишь, я тебе про три замысловатых импульса говорил?
  Я кивнул.
  - Это адреса. Импульс на этот остров они давно уже не использовали, поэтому мы их тут никого и не встретили, а вот два других...
  После того, как доверенные лица отчитались перед шефом, продемонстрировав ему фото, видео и обгорелые лица, маховик государственной машины стремительно начал раскручиваться.
  - Могут, когда хотят. Знаешь ли... неповоротливость госаппарата там, - братка указал пальцем вверх, - по-моему сильно преувеличена.
  На следующее утро Богородовы, моя семья, Димка и подполковник Шабельский были приглашены в неприметное здание за МКАДом, где их встретил лично вице-премьер и ещё дюжина солидных мужчин в штатском.
  - Кучу бумаг заполнил. Подписок о неразглашении - три штуки. Они даже Руслана на скорой привезли. Аккуратно так. Вежливо. Кстати, Валеру и ещё одного бойца, который выжил, они ещё ночью где-то нашли.
  Что там у гаражей в тот день творилось - это не описать. Объявили, что ловят террористов. Квартал оцепили. Людей вывезли. В небе вертушки постоянно висят. Даже бронетехнику пригнали. А к вечеру два автобуса пришло. Тонированы наглухо. Кто такие, что за контора - не понятно. А... забыл сказать. Так смешно получилось... у них консультантом штатным мой научный руководитель оказался. С Бауманки. Я у него, кстати, большую часть оборудования позаимствовал. Дали отмашку, я ввёл "адреса", подал напряжение. Сначала одна группа ушла. Затем вторая.
  Знаешь, Андрей, я нисколечки не жалею. Сдаётся мне - это было правильное решение...
  
  Я оттопырил большой палец. Да. Это было правильное решение. Олег, при всей постоянной ругани в адрес чинуш и порядков, царивших на просторах Рассеи-матушки, был всё же патриотом. И страстно желал своей стране добра. Да, конечно, он рисковал, доверяя такую тайну политику, но, судя по тому, что мы все были живы и частично здоровы, а также свободны - риск себя оправдал.
  
  - Так что поздравляю. Тебе мало того, что гражданство дали, так ещё и на работу приняли. Официально - ты мой помощник.
  
  Я задрал бровь.
  
  - А я - заместитель по научным вопросам. Неважно... слушай дальше.
  Одна группа выпала прямиком на небольшой гористый островок, на котором жило штук двадцать дикарей, которые не оказали ни малейшего сопротивления. А вот другой группе десантников повезло меньше - высаживаться им пришлось на воду и вплавь добираться до берега под непрерывным обстрелом туземцев. И стреляли они не стрелами, а пулями.
  - Там несколько снайперов с духовушками оказалось, представляешь? Пока доплыли. Пока нашли их, пока прибили... Половина отряда полегла. Да. Эти хмыри удрать хотели, но не успели. Их прямо в доме светошумовыми забросали.
  
  Я снова оттопырил палец и снова задрал бровь. Но дальше было всё интереснее и интереснее. Отставник Миша, взявший всю вину за промысел на большой дороге на себя, был без суда и следствия законопачен на пожизненный срок, а вот сам Николай Александрович и его друг-доктор остались в деле! Не помогли и показания Марии.
  - Политика - не политика, не знаю. Но кадры, что и говорить, ценные. - Богородов ухмыльнулся. - Мы теперь коллеги. В одном отделе работаем. И даже на одинаковых должностях. Правда, за ним всё время приглядывают. Ни на минуту одного не отпускают. Он тоже зам по науке. Я тебе о его установке потом расскажу, хорошо?
  
  Через три дня Танюша зачитала мне вслух любопытный документ. Сей опус был написан в стиле современной прозы и предназначался в первую очередь для тех, кто ни черта не смыслит в науке, но хочет, так сказать, держать руку на пульсе.
  Научная группа, возглавляемая уважаемым профессором (о том, что этот дед реально уважаемый человек я понял по тому, с каким придыханием о нём говорил братка) и ещё дюжиной учёных, в числе которых были и Олег с Николаем, подготовила доклад из которого следовало, что, во-первых, этот мир, скорее всего, не является прошлым нашего мира. Выяснили это довольно просто - закопав артефакты на всех трёх островах и сняв их точные координаты. Наши "туристы", посетив с лопатами отмеченные на картах места, ни один их сорока гранитных шаров с узорами не нашли.
  Во-вторых, в этом мире сейчас где-то середина семнадцатого века и места, где мы располагаемся, почти безлюдны.
  И в-третьих, благодаря полученным (читай отобранным) у Николая артефактам, мы располагаем тремя уверенными каналами на три разных острова. На те, что в нашем мире носят имена Хендерсон, Питкерн и Флиндерс. Более того, путём хитрых манипуляций в отлично оборудованной лаборатории удалось так откалибровать установку, что исчез эффект прыжков времени. Кстати, решение оказалось довольно примитивным. Разобранную установку увезли с подмосковной базы в Петербург, на берег Финского залива в район Выборга. Сделали это для того чтобы не заморачиваться с перепадами давления и со строительством больших шлюзовых камер. Но вместе с постоянными ураганами в точке перехода исчезло и разноскоростное течение времени. Как это получилось, учёные до сих пор не понимали, но факт оставался фактом.
  Получив такое занимательное сочинение на руки и ознакомившись с ним, узкий круг посвящённых (ну очень узкий круг!) чрезвычайно возбудился и принялся строить планы на будущее. Из-за событий связанных с уничтожением испанского корабля, научная группа сделала предположение, что до момента прибытия Николая в этот мир наша история совпадала, но затем "свернула за угол" и дала старт новой реальности.
  У меня от таких новостей голова пошла кругом. Да и не у меня одного. Когда до руководства страны дошёл тот простой факт, что они могут делать с этим миром всё, что им заблагорассудится, и им за это ничего не будет, у них тоже снесло крышу.
  Так появилось СМУ "Зарубежспецстрой".
  Да! Забыл сказать. В штатном расписании СМУ имелась должность главного архитектора.
  Угадайте, кому она досталась?
  
  Эпилог
  Время - вперёд!
  
  - Вы, товарищ генерал-майор, не увиливайте! Партия, в моём лице, поставила вас на этот ответственный пост не просто так, а по поводу... Почему на пятом, восьмом и девятом участках отстаёте?
  Я посмотрел на снисходительно ухмыляющуюся рожу моего бывшего командира и вздохнул. Ну не умею разносы учинять! Вот он, мой первый зам, другое дело. Как Шабельский вчера орал на начальника третьего лаготряда - это не передать словами!
  Олег Владимирович прекратил улыбаться и подтянулся.
  - Наверстаем. Что делать, Андрей, опыта у большинства рабочих нет. Инженерных кадров мало. Да и мы сами тут...
  Это камень в мой огород. Начальником управления по строительству (по сути, министром) меня назначили лишь неделю назад. И у меня опыта нет. И у Шабельского тоже опыта нет. Так хоть командный голос у него имеется. Я же через три года после ранения только и могу, что тихо заикаться.
  А работать надо. Планы приняты и их надо выполнять. Это в нерабочее время Олег мне братка и может по-соседски зайти, выпить пивка, а на службе... третье лицо в колонии. Фактически Предсовмин, выражаясь старорежимным языком. И спрашивать он с меня будет без всяких скидок на нашу дружбу. Вот уж подсуропил он мне с этой историей с гаражом. Как я сейчас понимаю дядю Колю (мир его праху!). Шифроваться надо было. Шифроваться! Дачу хотели на острове. Кретины! Отдохнуть хотелось...
  На тебе! Бери больше - кидай дальше, а пока летит... сами знаете. Всё в лучших традициях сталинской эпохи.
  Надо, товарищи! Надо. А если откажетесь...
  Прямо ни мне, ни Олегу никогда не угрожали, но мы и сами дураками не были. Соображали, что к чему. Вон, дядю Колю выжали досуха и отправили так горячо им любимых туземцев в трудармию сгонять. Он на дыбы и встал. Зря он это. Зря.
  Несмотря на всё моё брюзжание, своей новой жизнью я был очень доволен. А чего? Кем я был там? Чем я там занимался?
  А здесь, какими делами ворочаем! Реально - дух захватывает. Новый мир строим. Не хухры-мухры.
  
  - То, что мы с вами работаем здесь неделю, не снимает с нас ответственности, товарищ Шабельский.
  Мой бывший командир, которого указом Верховного Главнокомандующего вновь призвали на действительную военную службу и которого я перетащил за собой с повышением звания, невольно покосился на свои новенькие генеральские погоны. А что. Это круто. Единственный настоящий генерал на этой стороне. Мы своих не бросаем. Хе хе хе. Мафия, ёлы-палы.
  - Так точно.
  - Квоту нашего ведомства из последних переселенцев выбрали?
  - Никак нет.
  - Чёй та?
  Вконец обалдели! Каждая пара рабочих рук на счету, а кадровики выделенных нам людей не берут?
  - Всех, кто хоть что-то умеет, выгребли...
  - !
  Я досчитал до десяти и медленно выдохнул.
  - Свяжись с Русланом. Пусть себе в дорожники людей набирает. Ломом махать - много ума не надо. И вот ещё что... через месяц нам дают полнокровный мостостроительный отряд плюс железнодорожный батальон. Все контрактники, все переселенцы.
  Генерал повеселел.
  - Эх, заживём!
  - Они тоже на тебе. И греби всех туземцев, до кого дотянешься. Я свяжусь с казаками, они обещали пригнать пять-шесть сотен аборигенов.
  - Да толку с них...
  Мой зам откровенно скуксился. Эти работнички ничего кроме головной боли ему не приносили. Хорошо, что здесь ещё нет правозащитничков и прочих уполномоченных по правам человека, хотя некоторые сердобольные женщины уже скандалили с лампасниками, защищая туземцев. А что делать? Без принуждения они не работают. Без казаков - разбегаются. А жрут - каждый за троих.
  - Толк будет. Вчера принято решение. Будем тянуть трассу на северо-запад. К углю и железу.
  - Ого, - генерал посмотрел на карту, - тысяча кэмэ?
  - Больше, Владимирыч, больше. В общем, работай. Завтра в шесть утра летучка. Доложишь, что сделано. Всё, мне к Первому, на совещание.
  - А вечер?
  - Что вечер? Ой-ёй-ёй!
  Сегодня у жены Руслана, Маши, День рождения и нас приглашали на шашлык, домашнее вино и песни под гитару у костра. Я со скрипом сжал челюсти, пожал плечами и выскочил из бытовки.
  
  От вотчины Шабельского, управления строительных лагерей (надо заметить, что опыт службы во внутренних войсках на большой земле, генералу очень пригодился, а умение рулить стройками - дело наживное) до нашей новой столицы - порта Новороссийск-южный было больше часа на машине. И хотя грунтовку мы построили весьма приличную, трястись всё равно не хотелось. Да и времени, если честно, совершенно не было.
  На совещание у наместника полагалось прибывать умытым, причесанным и одетым с иголочки. Тяжкое это, доложу я вам, испытание. За три последних года привычка ходить в вечно пыльных шортах, панамке и майке въелась в меня намертво. Поначалу к этому комплекту одежды прилагался лёгкий бронежилет, но за последнюю пару лет не пойми откуда расплодившиеся казаки отучили окрестные племена воровать скот и швыряться в белых людей острыми предметами.
  Водитель мне по штату не полагался и на побитом "Патрике" передвигался я сам. Лично. Зато как министру, который должен контролировать работы на громадной территории от самого Верного (это там, где на большой земле расположен город Хобарт) и аж до Лукоморья, мне полагался самолёт с пилотом впридачу.
  
  Когда я в первый раз услышал название "Управление Строительных Лагерей", то чуть не упал со стула. Воображение сразу нарисовало колючую проволоку, вышки и бараки. На Колыме.
  На самом деле всё было совсем не так.
  Во-первых, здесь всегда было тепло, светло и мухи... нет... вот мухи здесь кусали. Ладно. Не о том речь. Колючка тоже имелась, ибо долбаные кенгуру прыгали по округе, как потерпевшие. Отстрел их не отпугивал, потому что взамен убитых тут же приносились новые.
  Во-вторых, название моей конторы очень точно описывало то, чем она, собственно, и являлась. Управлением (это я, мои замы и вагончик бытовки, прицепленный к трактору) строительных (куча техники, две тысячи триста сорок два строителя различных специальностей да полторы тыщщи аборигенов-разнорабочих) лагерей. Строили мы в основном крупные инфраструктурные объекты, удалённые от городов и посёлков, где жили наши семьи, так что лагерь был просто сборищем армейских палаток, кухонь и прочей передвижной ерунды, которую приходилось за собой таскать. Всего в моём подчинении было девять стройотрядов, разбросанных по громадному треугольнику с вершинами в Лукоморье (Сиднейская бухта), Верном (Хобарт) и мелким посёлком Аделаида (догадайтесь, где это).
  Ну и, в-третьих... не знаю, как там было на Колыме, а у нас контингент "перевоспитуемых" насчитывал всего-то человек пятьсот. Да и те не из уголовников и не из политических, а так... из тех, кто по мелочи. "Бухгалтера", в основном.
  
  - Эй, православныя!
  - Чё нада, начальник?
  Народ, сидевший в столовой, особым чинопочитанием не страдал и разговаривал всегда независимо и прямо. Хоть без мата, что уже хорошо.
  - Кто до Южного?
  - На "Патрике"? А назад?
  - Назад сами.
  Народ разочаровано загудел. В конце концов, я всучил ключи от машины бригадиру плотников, условился, куда и когда он её пригонит и напомнил, что точно помню, сколько километров на счётчике.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"