Мы с Холмсом сидели в гостиной дома на Бейкер-стрит и обсуждали дедуктивный метод.
- Итак, Ватсон, на самом деле дедуктивный метод до необычайности прост, - говорил Холмс, глядя на пляшущие в камине языки пламени. Нужно лишь отобрать или обнаружить все относящиеся к делу факты, отбросить все ненужные факты, а затем путем правильных умозаключений прийти к правильным выводам. Хотя, признаюсь, в моей обширной практике было несколько дел, в которых применить этот простой рецепт было чрезвычайно сложно.
- Скажите, Холмс, а можно ли прийти к правильным выводам, если хотя бы один из фактов взятых вами за основу был ложно истолкован?
Холмс задумался, но тут нашу беседу прервал посыльный.
- Письмо для мистера Шерлока Холмса, - провозгласил он.
Холмс вскрыл конверт, быстро пробежался взором по строчкам текста, и радостно потер руки.
- Ватсон, кажется намечается весьма интересное дело. Это пишет Лестрейд. Речь идет об уникальной коллекции книг. Сам Лестрейд окончательно запутался, потерял все концы, и призывает на помощь меня. Он конечно славный малый, но совершенно не умеет замечать и толковать некоторые факты. Взять хотя бы первый пришедший в голову пример: мне совершенно ясно, что в вашей спальне окно с правой стороны, но я далеко не уверен, заметит ли Лестрейд даже такой очевидный факт.
- С правой стороны чего, Холмс? - спросил я, мысленно воспроизводя обстановку своей спальни.
- Милый мой друг, я давно с вами знаком, - продолжал Холмс пропустив мимо ушей мой вопрос,- мне известна военная аккуратность, отличающая вас. Вы бреетесь каждое утро и в это время года - при солнечном свете; но левая часть лица выбрита у вас несравненно хуже правой, чем левее - тем хуже, доходя, наконец, до полного неряшества. Совершенно очевидно, что эта часть лица у вас хуже освещена, чем другая. Я привожу это только как простой пример наблюдательности и умения делать выводы.
- Холмс, я начинаю бритье с правой стороны лица. Сегодня у меня затупилось лезвие, и я не стал вострить его, так как очень спешил к пациенту.
Холмс ничего не ответил и лишь, как мне показалось, обиженно запыхтел трубкой.
- Так что же с коллекцией книг, Холмс, ее похитили?
- Нет, Ватсон, но вокруг нее происходят какие-то странные и даже мистические события. Сама библиотека была некогда собрана доктором Джонатаном Свифтом и его друзьями, а затем вдоволь попутешествовала по стране и пополнялась ценными экземплярами книг, гравюр и рукописей на протяжении около двухсот лет. Недавно библиотеку унаследовала мисс Стэплтон. Разбирая бумаги она нашла нечто вроде завещания, в котором декан просил составить полный каталог библиотеки. Желая исполнить посмертную волю доктора Свифта, мисс Стэплтон наняла библиографа. Тот начал свою работу, но вскоре бесследно исчез. Та же участь постигла второго библиографа. И сейчас каталог составляет уже третий по счету специалист. Мисс Стэплтон, однако, почла за лучшее обратится к Лестрейду, с которым была до этого знакома, дабы предотвратить еще одно таинственное исчезновение. Лестрейд, как я вам уже сообщил, ознакомившись с фактами на месте, осознал всю свою беспомощность и обратился ко мне. Дело представляется весьма опасным, и мне бы хотелось заручиться помощью надежного человека. Надеюсь, вы поможете мне в расследовании, Ватсон?
- У меня в последнее время очень много пациентов. Но и вас, дорогой Холмс, я не могу оставить один на один с таким опасным и таинственным делом. К тому же, я смертельно устал от каждодневной рутины. Решено! Моими пациентами займется Анструзер, а я еду с вами.
- Отлично, Ватсон! Отъезжаем завтра поездом десять тридцать с Паддингтонского вокзала.
На следующее утро мы встретились с Холмсом на вокзале.
- Ватсон, займите два угловых места, а я пойду за билетами. Мы сели в купе. Холмс принялся читать газеты, которые он принес с собой; иногда отрывался, чтобы записать что-то и обдумать.
- Ватсон, эти газеты раздражают меня все больше и больше с каждым годом. Вместо того, чтобы публиковать достоверную и правдивую информацию на читателя обрушивается поток сплетен, недоброкачественной рекламы и куча домыслов весьма недалеких журналистов. Впрочем, мне удалось извлечь кое-что полезное. Через два месяца после получения наследства, мисс Стэплтон вышла замуж за полковника Картрайта. А он считает Свифта зловредным мистификатором, автором политических и социальных пародий, и решительно противился составлению каталога и популяризации творчества декана.
- Вы думаете, Холмс, полковник Картрайт мог... и я провел набалдашником трости по горлу.
- Что вы, Ватсон. Для организации исчезновения или убийства людей надо иметь более существенные мотивы, чем расхождение во взглядах с давно покойным мыслителем.
Поезд остановился на маленькой станции. Время стоянки две минуты. Достаточно для того чтобы выйти из вагона и пересесть в заранее подготовленный экипаж. К своему удивлению, я увидел у выхода с платформы двух солдат в темных мундирах, которые стояли, опираясь на карабины, и пристально смотрели на нас. Они уже хотели подойти к нам для выяснения личности, но тут подоспел Лестрейд. Солдаты видимо его знали, и лишь проводили нас взглядом.
- Что случилось, Лестрейд, зачем этот караул? - недоуменно спросил Холмс.
- Из принстаунской тюрьмы убежал очень опасный арестант, Холмс. Кроме того, еще одно загадочное исчезновение в Ивнинг-холле. На этот раз исчез недавно нанятый на работу брадобрей.
Холмс нахмурился.
- Дело становится все запутаннее. Но чем больше преступлений будет совершенно, тем легче будет обнаружить преступников.
- Преступников, Холмс?
- Судя по размаху, Лестрейд, здесь действует целая банда.
Наша коляска, тем временем, быстро катила по широкой грунтовой дороге. Взору открывались унылые коттеджи и фермы, а на горизонте вырисовывалась темная линия торфяных болот.
- Какое захолустье, Ватсон! - с досадой в голосе сказал Холмс.
- Холмс, а мне кажется что именно из этого захолустья идет энергия созидания Британской Империи. Ведь из провинции происходят многие политические деятели. А лучшие невесты конечно же именно из провинции!
Коляска доставила нас к Ивнинг-холлу. Мне сразу пришла на ум аналогия с чудовищем Франкенштейном сшитым из лоскутов чужой плоти. Дом достраивался и перестраивался на протяжении всей своей истории, и ныне представлял жуткую мозаику всевозможных архитектурных стилей. Внутри дом выглядел не так пестро, но зато куда более мрачно. Словом, на месте библиографов, я бы тоже постарался отсюда поскорее исчезнуть.
За обедом нам прислуживал высокий представительный дворецкий Бэримор. Он был отлично вышколен, судя по всему обладал хорошим здоровьем и недюжинной физической силой, но заметно нервничал подавая очередные блюда.
Во главе стола сидел полковник Картрайт. Я безошибочно определил в нем боевого офицера, отдавшего немало лет службе Империи. Справа от полковника сидела миссис Картрайт. Несмотря на свою молодость и хрупкое телосложение она производила впечатление женщины волевой и решительной. Лестрейд сел слева от полковника, и весь обед о чем то перешептывался с ним. Одно сервированное место пустовало.
- А кого вы еще ждали к обеду, полковник? - поинтересовался Холмс.
- Нашего замечательного библиографа, кого же еще. Но он якобы так занят работой, что весьма редко изволит принимать пищу в нашем обществе. Предпочитает обедать на кухне вместе со слугами. Плебейская душонка!
Полковник видимо был раздосадован с самого утра, так как его щеки украшали свежие следы неумелого или поспешного бритья.
После обеда мы с Холмсом зашли в кабинет полковника. Он сидел в кресле за столом и напряженно изучал какие-то документы.
- Извините джентльмены, что не уделяю вам должного внимания, но у меня сейчас в самом разгаре избирательная кампания.
- И как ваши успехи, полковник? - поинтересовался Холмс.
- Пока мой рейтинг выше чем у ближайших конкурентов. Но все может изменится в любой момент. У меня крайняя нехватка денежных средств. А для успешного ведения избирательной кампании, как и кампании военной, нужны лишь три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Кроме того я боюсь, что эти таинственные исчезновения могут снизить мой рейтинг. Хотя, при умелой подаче... Полковник опять воззрился в бумаги, как игрок раздумывающий с какой карты выйти.
- Итак, полковник, что вы можете сказать об исчезнувших библиографах? -прервал полет его мысли Холмс.
- Не очень много, мистер Холмс. Собственно они меня вовсе не интересовали. Бесполезные людишки занимающиеся бесполезным трудом. Меня гораздо больше огорчило исчезновение брадобрея. Из-за этого пришлось бриться самому, и я даже несколько раз порезался. А в моей избирательной кампании важна каждая мелочь, и внешний вид играет не последнюю роль. Впрочем, я уже взял на работу другого брадобрея. А вот эти библиографы... Ну их совсем. По моему опасно и вредно заниматься творчеством декана Свифта. Он был носителем странных идей, которые лучше постараться забыть. Пусть все воспринимают его опусы как безобидные детские сказочки.
- Что скажете, Ватсон? - спросил Холмс, когда мы вышли из кабинета.
- Мне кажется, что хотя полковник и не причастен к исчезновениям, но в отношении библиографов его это даже радует.
- Согласен с вами, Ватсон. Давайте побеседуем с хозяйкой дома.
Мы нашли миссис Картрайт на кухне, где она отдавала распоряжения повару. Я заметил, что щеки повара и его помощника тоже носили следы неумелого бритья. Внимательно осмотрев помещение и находящихся в нем людей, Холмс приступил к опросу миссис Картрайт.
- Я прочитала завещание, а в нем одним из пунктов было составление каталога всех книг входящих в библиотеку. После этого по объявлению пришел библиограф - мистер Тернер, мы заключили с ним контракт, но недели через две он исчез.
- Не пропало ли что-нибудь ценное из дома?
- Нет. Может быть из коллекции декана, но у мистера Тернера были отличные рекомендации, и поэтому такое трудно даже предположить.
- Но вдруг он обнаружил что-то настолько ценное и уникальное, что не смог устоять.
- Вряд ли. Он ведь мог припрятать этот предмет, не включить его в каталог, а по окончанию работы спокойно уехать прихватив его с собой.
- Да, действительно. А не замечали вы странностей в его поведении?
- Мне кажется, в последние дни перед исчезновением он стал заметно нервничать, у него пропал аппетит, несколько раз он вышел небритым к завтраку. Мне даже показалось, что от него исходил запах спиртного.
- Миссис Картрайт, мне бы хотелось почитать завещание доктора Свифта.
- Завещание сейчас у моего мужа или у библиографа, я точно не знаю. Сама я уже давно не держала его в руках.
К нам приблизился Бэримор.
- Господа, я хочу показать ваши апартаменты.
- Бэримор, что вы можете сказать об исчезнувших библиографах? спросил Холмс по дороге.
- Ничего существенного, мистер Холмс. Весьма почтенные джентльмены.
- А в последние дни перед исчезновением было что-то странное в их поведении?
- Пожалуй не знаю мистер Холмс. Мне показалось они были очень озабочены чем-то. А мистер Тернер раньше не употреблявший даже вина, начал пить джин на ночь. Видимо не мог без этого заснуть.
- А посторонних людей вы видели?
- Нет, мистер Холмс. Никого.
- А что вы можете сказать о брадобрее?
Мне показалось, что Бэримор слегка вздрогнул, и сделал паузу перед тем как ответить на этот вопрос.
-Я не бреюсь. У меня как видите борода, и я сам ее подстригаю.
Нам отвели смежные комнаты, чему я был очень рад. В случае нападения злоумышленников мы успеем прийти на помощь друг другу. В моей комнате был камин, но его видимо уже очень давно не топили. После ужина к нам зашла миссис Бэримор принесла свежее постельное белье и полотенца. К моему изумлению на ее щеке я заметил свежие царапины. Это начинало походить на некую эпидемию порезов.
- Что скажете насчет этих порезов, Ватсон?
- Несомненно следы неумелого бритья. Причем совершенно недавнего. Несколько неглубоких порезов или даже царапин у полковника и кое-кого из прислуги под разными углами друг к другу. А вот у миссис Бэримор, я заметил по крайней мере две параллельные царапины, и может еще и третью, но здесь не очень светло и поэтому я не вполне уверен.
- Согласен, Ватсон, но каково их происхождение?
- Семейная ссора?
- Ватсон, мистер Бэримор не похож на человека, который будет царапать свою жену.
Перед тем как лечь спать, я по какой-то причине, возможно по привычке, приложил руку к камину, надеясь ощутить его тепло. Камень разумеется был холодным, но я уловил некий слабый толчок. И опять. Я приложил к камню ухо. Звук очень приглушен. Как будто некий левиафан бьет хвостом по воде или шлепает колесо водяной мельницы. "Надо будет утром сказать об этом Холмсу" - подумал я засыпая.
Утром миссис Бэримор принесла нам теплой воды для умывания и бритья. Она предложила воспользоваться услугами нового брадобрея, но мы отказались.
Уходя миссис Бэримор, как ей казалось, незаметно прихватила что-то стоящее на полу возле камина. Холмс положил мне руку на плечо, предупреждая мои поспешные действия, и выждав некоторое время мы последовали за ней. Миссис Бэримор вошла в одну из комнат и плотно прикрыла за собой дверь. Из-за двери раздавался собачий скулеж. Холмс решительно распахнул дверь пренебрегая своей безопасностью. За дверью мы увидели, что миссис Бэримор кормит молоком из прихваченного ею блюдца несуразного щеночка.
- Итак, чем вы здесь заняты миссис Бэримор? - грозно спросил Холмс.
- О извините меня, мистер Холмс. Я просто кормлю щеночка.
- Что за щенок? Откуда взялся?
- Из соседнего поместья. У нашего соседа, сэра Баскревилля, целая псарня. Этот щеночек попал в отбраковку, а ведь он такой славный! Мне стало его жаль, и я решила оставить его у себя. Но я все же опасалась сказать об этом полковнику Картрайту. С собаками сэра Баскревилля связано какое-то старинное проклятие, а полковник стал очень суеверным в ходе избирательной кампании.
- Что ж, Ватсон, мы по крайней мере объяснили себе происхождение царапин на щеке миссис Бэримор. Но все-таки что-то непонятное с этим брадобреем. Порезы у всех свежие, а он в доме уже несколько дней. У него что руки дрожат?
Я выглянул в окно и увидел полковника, который беседовал со странного вида субъектом.
- Холмс, взгляните! Если бы человек бежал из тюрьмы и ему пришлось наспех переодеваться, то он выглядел бы именно так.
Холмс подошел к окну и в изумлении покачал головой.
- Он похож на актера, взявшего части костюма из разных пьес! Не удивлюсь если где-то неподалеку пропал реквизит бродячего театра. Но если он и сбежал, то не из тюрьмы, а из сумасшедшего дома.
За завтраком были только мы с Холмсом и мой коллега, местный врач мистер Мортимер, приехавший к кому-то из слуг. Холмс поинтересовался между делом, что за странный тип разговаривал с полковником.
- Это медиум. Шри Ананда. Приехал помогать полковнику в избирательной кампании. Он устанавливает контакт с призраком живущем в этом доме, а призрак в свою очередь должен положительно повлиять на избирателей.
- Вы это серьезно, мистер Мортимер? - недоверчиво спросил я.
- Более чем. А если бы вы, коллега, знали гонорар этого медиума, то и вам стало бы не до шуток.
- Полковник и его жена выглядят вполне здравомыслящими людьми. Неужели они в это верят?
Мистер Мортимер оглянулся по сторонам, пожал плечами и покрутил вилкой у виска.
- А почему бы медиуму не повлиять на электорат непосредственно? - спросил Холмс.
- Якобы культурная традиция мешает. На английского обывателя лучше всего действуют факторы лежащие в рамках его мировосприятия. Таким образом, английское привидение он послушает, а индийского гуру - нет.
Холмс сочувственно-понимающе покачал головой.
После завтрака мы попытались поговорить с полковником. Но слуги сказали, что он заперся в кабинете с медиумом и никого к себе не пускает. Тогда мы занялись поисками библиографа. Хотя по словам миссис Картрайт он дневал и ночевал в библиотеке, но там мы его не нашли. По нашей просьбе Бэримор показал его комнату. Дверь была заперта. Холмс постоял немного, задумчиво разглядывая замок, но все же решил оставить дверь в покое. Мы несколько раз прошлись по дому спрашивая всех встречных. Его никто не видел. Мы зашли на кухню узнать появлялся ли он там во время завтрака.
- Нет, джентльмены. Сегодня он еще не завтракал. И не ужинал вчера. Ему всегда оставляют еду. Но он когда кушает, а когда нет. Иногда целыми днями ничего не ест. И вообще он человек не от мира сего, - все время как в облаках витает.
- Даа, Ватсон, мне кажется, что увидеть этого человека так же сложно как фамильное привидение.
Что-то смутно шевельнулось во мне, когда Холмс упомянул привидение. Что-то я должен был ему рассказать.
- Холмс, а может он уже...
- Что УЖЕ?
- Исчез, как и все остальные.
- Когда и как это могло произойти?
- Это очень старый дом, Холмс. А в старину люди обожали всякие там склепы, глубокие колодцы, тайные ходы. Нажмешь на тайную пружину или повернешь рычаг замаскированный под книгу на полке, и готов еще один пропавший без вести. А недавно я прочел рассказ, где достаточно было открыть книгу - и человек исчезал. На всегда невозмутимом лице моего друга проступило выражение... Наверно такое бывает у меня при беседе с безнадежными пациентами.
- Ладно, Ватсон, после обеда пойдем в библиотеку и там поищем скрытые двери. А пока я предлагаю вам совершить прогулку по свежему воздуху.
За обедом нам составил компанию Лестрейд. Он энергично поглощал все блюда что стояли на столе. Из чего я заключил, что ему пришлось изрядно побегать в последние дни.
- Лестрейд, как там поиски сбежавшего арестанта? - спросил Холмс. - Я вижу вы прекратили принимать в них участие?
- Холмс, а откуда вы знаете... Впрочем, вы всегда все знаете. Поиски продолжаются, но совершенно безрезультатно. Думаю, он утонул в здешних болотах. А у меня есть дела и поважнее.
- Есть доказательства гибели преступника?
- Ммм... Доказательства? Холмс, прошло три дня со времени побега. Как вам известно, даже закоренелые преступники должны чем-то питаться. Что съедобного можно найти на этих болотах? Если мы его не обнаружили, то он уже должен был умереть от голода или утонуть в трясине.
- Что скажете, Ватсон? - спросил Холмс, когда мы остались наедине.
- Если преступник утонул в трясине, то мы об этом никогда не узнаем. Что до голодной смерти, то мне на войне самому случалось голодать по три - четыре дня. Могу сказать, что медицинская наука зафиксировала даже несколько случаев излечения от хронических заболеваний, благодаря невольному воздержанию от еды. Кроме того, на болотах полно всякой живности. По настоящему голодный человек утрачивает брезгливость, а у наших ближайших соседей на материке лягушачьи лапки даже слывут деликатесом.
Мы продолжили наши прогулки по дому. Я поймал себя на том, что касаюсь рукой стен, словно пытаясь нащупать их пульс. Наверное мрачная обстановка этого дома плохо повлияла на мою психику. Вдруг моя рука ощутила биение пульса стены. Чтобы удостоверится я положил на стену другую руку, а затем прижался щекой и ухом.
- Ватсон, вам нехорошо? Нет, Холмс, но я почувствовал что...
Мы стояли возле двери библиотеки. Из-за нее пробивалась полоска света. Холмс открыл дверь и как молния ворвался внутрь. Я остановился в дверном проеме нащупывая револьвер в кармане. За столом, освещаемым огарком свечи, сидел помощник повара Сэндвич и читал книгу.
- Итак, Сэндвич, надеюсь вы готовы пояснить свое присутствие в столь поздний час в этом совершенно неподобающем для вас месте? - хладнокровно спросил Холмс.
- Эээ, мистер Холмс, я просто решил зайти в библиотеку и почитать. Декан Свифт пишет очень увлекательно и...
- Бросьте пороть ерунду, Сэндвич. Вы хотите сказать, что вам интересны эти сказочки о путешествиях Гулливера? К тому же, я ведь вижу, что вы сидите уже очень давно свеча почти догорела. Следовательно, вы пренебрегаете своими служебными обязанностями.
- Мистер Холмс, это вовсе не детские сказочка, а сижу я совсем не долго, так как в моем распоряжении могут быть лишь свечные огарки. А что до права читать книги, то декан Свифт специально оговорил, что к библиотеке имеет право доступа любой человек без различия социального положения, пола или вероисповедания.
Холмс насторожился, услышав последнюю фразу.
- А, так вы читали завещание декана?
- Читал, но только несколько страниц.
- Вам не показалось что-нибудь странным в нем?
Нашу беседу прервал полковник Картрайт. Он появился как черт из табакерки и сразу заорал: - Это просто безобразие, сегодня повар читает политические пародии, а завтра того гляди какая нибудь кухарка захочет поуправлять государством! Нет, с этим нужно пора решительно кончать, иначе это получается вообще! Сэндвич, вы уволены! А ваши проступки будут должным образом отражены в рекомендательном письме.
К нам присоединилась миссис Картрайт, отодвинув меня из дверного проема.
- Мой милый, не забывай о своем рейтинге! - решительно произнесла она. - Сэндвич, вы остаетесь на службе.
После этих событий я не поужинав завалился спать. Мне казалось, что мрачные стены этого дома высасывают из меня энергию.
- Ватсон пойдем в библиотеку, сказал мне Холмс сразу после завтрака. - Вчера вечером я так и не понял откуда появился полковник.
Мы с Холмсом прошли вглубь библиотеки. Внезапно Холмс остановился и указал мне на потолок. Сначала я ничего не мог разглядеть, но солнце зашло за тучу, свет падающий из окон поубавился, и я разглядел отсвет на потолке, как от очень яркой керосиновой лампы. Мы пробирались через настоящий лабиринт книжных стеллажей и стопок книг лежащих прямо на полу. И вскоре добрались до нужного нам места. Дневной свет сюда почти не проникал, но с потолка спускалась новомодная лампочка Эдисона, горевшая ярче чем свеча или даже газовый рожок. Спиной к нам стоял высокий худой человек и листал старинный толстый том.
- Если не ошибаюсь, вы и есть новый библиограф? - осведомился Холмс.
Человек захлопнул книгу, поставил ее на полку и быстро повернулся к нам.
Никогда еще до этого я не видел такого выражения лица у моего друга. Челюсть у него отвисла и глаза округлились.
- Профессор Мориарти!!! Вы?!!! Вы назвавшись библиографом, коварно пробрались в этот дом руководствуясь преступными целями! Вы повинны в смерти или похищении людей! Вы арестованы!
Профессор довольно хладнокровно выслушал Холмса и пожал плечами.
-Холмс, у меня действительно есть мотив из-за которого я нахожусь в этом доме. Бессмысленно отрицать. Доктор наук, вряд ли бы взялся за работу библиографа. Что касается преступлений, то юриспруденция, так же как и математика любит строгие доказательства. Иначе все гипотезы и логические построения не больше чем домыслы некого выжившего из ума сыщика-морфиниста. Что касается ареста, то у вас, как у частного лица, нет полномочий для его осуществления.
По лицу Холмса пробежала судорога, после чего он развернулся и чуть не бегом бросился к выходу. Мне ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
- Теперь все ясно, Ватсон! -разрубая воздух ладонью почти прокричал Холмс. - Исчезновения библиографов организовал Мориарти. В библиотеке есть нечто такое, чем он хочет завладеть. Он даже по существу признался в этом. Мы сейчас найдем Лестрейда, он вызовет своих полисменов и мы арестуем негодяя!
- Холмс, а улики?
- Ах да, конечно, - уже достаточно хладнокровно сказал Холмс. -Каждый раз когда я вижу этого человека мне изменяет самообладание. Он всякий раз искусно выворачивается и избегает правосудия. Но надеюсь, на этот раз он от меня не уйдет. Он проведет остаток своей жизни в тюрьме, за расхищение исторических ценностей!
Холмс уединился в своей спальне, измышляя хитроумные планы по уличению профессора Мориарти, а я решил прогуляться по свежему воздуху. У входа разгружался кэб. Разгрузкой руководил сам полковник. Избирательная агитация пояснил он. И вручил мне пахнущий типографской краской листок. На листке присутствовал портрет и текст повествующий о том, какой славный малый полковник Картрайт. Я сунул избирательную листовку во внутренний карман пиджака и продолжил прогулку.
В этот момент одна из пачек развалилась и я увидел что бумага в ней чистая. В типографии перепутали - подумал я. Полковник заорал на служащего разгружавших кэб, досадуя видимо, что избиратели недополучат его портретов.
Когда я вернулся, Холмса в комнате не было. Пришел он только вечером усталый и заляпанный грязью. - Кажется я нашел следы преступника скрывающегося на болотах.- мрачно буркнул он. - Могу сказать, что ему определено помогает кто-то из местных жителей. Жаль только, что мы не стали ближе к разгадке таинственных исчезновений.
Проснулся я с ощущением опасности нависшей над моей головой. Кто-то крался по коридору. Человек явно пытался создавать как можно меньше шума, но в ночной тишине поскрипывание половиц слышалось вполне отчетливо. Я выбрался из кровати намереваясь позвать Холмса. Но он уже сам был возле меня. Мы подождали пока шаги удалятся, а затем со всеми предосторожностями вышли из комнаты. На некотором расстоянии от нас мигал фонарь. Словно его периодически заслоняли.
- Ватсон, прошептал Холмс, кто-то из преступников подает сигнал своим сообщникам.
Мы с Холмсом подошли еще ближе, и стали ясно различать фигуру человека и даже его лицо.
Это был Бэримор. Между тем он видимо закончил свой "разговор", погасил фонарь и начал осторожно пробираться по коридору в обратном направлении.
- Бэримор, не поднимайте шума. Зайдите к нам в комнату. Я хочу задать вам пару тройку вопросов. - прошептал Холмс.
Последовало несколько секунд тишины.
- Да, конечно, мистер Холмс. Я так и знал, раз вы приехали, то скоро это дело раскроется.
- Итак, Бэримор, вы конечно же подавали сигналы заключенному бежавшему из принстаунской тюрьмы?
- Нет, мистер Холмс, что вы. Это мой несчастный двоюродный брат. Он вынужден сейчас жить на болотах, и я оставляю ему еду.
- И что же его занесло на болота? Почему он прячется от людей?
- Он работал брадобреем в этом доме. Но несколько дней тому назад полковник Картрайт вызвал его к себе и начал что-то втолковывать о контракте, который бедняга подписал когда устраивался на работу. Образец такого контракта был среди бумаг декана Свифта. Что-то там насчет кого он должен брить, а кого не должен. И выходило, что хоть так хоть эдак - контракт нарушен. За это полковник уволил моего брата, и что хуже всего отобрал весь его нехитрый инструмент. В довершении всего его разыскивают за драку в трактире, и он боится уехать из-за солдат на станции.
Холмс изогнул в удивлении бровь.
- Интересно, какое дело было декану до контракта с брадобреями?
- Декан был весьма эксцентричным и разносторонним человеком, напомнил я, и возможно в этом контракте содержится какая-то из его шуток.
- Тогда вы наверно также объясните мне, дорогой Ватсон, зачем полковнику понадобились инструменты брадобрея?
- Эээ, возможно для избирательной кампании? - выпалил я.
- Гм. Хотя гипотеза не хуже любой другой. Но было бы очень интересно на это посмотреть. Бэримор, местонахождение вашего брата останется между нами, а за это вы принесете его экземпляр контракта. Интересно, что там такого написал декан?
- Да, мистер Холмс, конечно. Завтра или послезавтра эти бумаги будут у вас.
- Наше расследование сдвинулось с мертвой точки, Ватсон. А теперь спать. Завтра нам понадобится много сил.
Я погрузился в сон едва моя голова коснулась подушки, неясно припоминая, что должен был о чем то рассказать Холмсу.
- Ватсон, вы должны поговорить с Мориарти, - сказал мне Холмс на следующее утро. - Я не верю в совпадения. Попытайтесь ненавязчиво выяснить у него причины присутствия в этом доме и его гипотезы об исчезновениях. Но избегайте прямых вопросов иначе он вывернется как угорь.
Я застал Мориарти у того же книжного стеллажа. Казалось он провел возле него всю ночь. Боюсь, что я неважный интриган и дипломат. Поэтому, пренебрегши советом Холмса, сразу взял быка за рога.
- Профессор, а как вы объясняете эти исчезновения?
- Вас, дорогой Ватсон, конечно же послал мистер Холмс?
- Ну в общем да.
- Самый великий сыщик всех времен и народов не в состоянии разгадать этот ребус?
- Холмс, как вы знаете блестяще владеет дедуктивным методом, и этот метод помог ему изобличить множество преступников, но на этот раз моему другу не хватает фактов.
- Ватсон, дедуктивный метод не является исключительно прерогативой сыщиков. Он широко используется в современной науке. Для того чтобы познать окружающую нас реальность, мы вынуждены раз за разом вводить в рассмотрение новые эмпирические факты, и делать на их основе логические выводы. Но увы, метод этот ограничен. Строя систему аксиом или в нашем случае гипотез, мы не сможем в рамках этой системы доказать ее непротиворечивость. Таким образом люди будут вынуждены всегда лишь избирать одни или другие заблуждения не в силах даже до конца постичь их ограниченность. А дедуктивный метод всего лишь трюк искусного жонглера, который вынужден раз за разом подкидывать в воздух все больше предметов на потеху публике. Но все же я верю в прогресс человечества, дорогой Ватсон. И надеюсь что рано или поздно люди разовьют в себе способности познания доселе нам неизвестные. Думаю, декан Свифт обладал такими способностями, а когда таких людей станет больше, человечество наконец перестанет походить на слепых мудрецов ощупывающих слона.
Мориарти как ребенка укачивал книжный том, а его взор слегка прищуренных глаз казалось пронизывал толщу пространства и времени.
- Профессор, так все же, исчезновения, - осмелился напомнить я.
- Знакомы ли вы с математической логикой, Ватсон?
- Признаться нет, профессор.
- Жаль. Но все равно попытаюсь объяснить. Среди друзей декана был математик Джон Арбетнот, о котором Свифт писал, что сжег бы свои "Путешествия Гулливера" будь на свете хотя бы дюжина людей подобных ему. От Арбетнота он видимо и почерпнул некоторые пункты своего завещания. Надо вам сказать, Ватсон, в математике есть примеры рассуждений, при кажущейся правильности которых, мы приходим к совершенно невероятным выводам. Например, история о быстроногом Ахиллесе и черепахе, которую он никогда не сможет догнать. Пока он пробежит стадию, черепаха успеет проползти 1/10 часть стадии, когда он после этого пробежит 1/10 стадии черепаха проползет 1/100 ее часть. И так далее.
- Но профессор, это совершенно противоречит здравому смыслу и нашему повседневному опыту! Так можно дорассуждаться до черт знает чего!
- Да, Ватсон, но на самом деле такие вещи поверяют правильность методов, которыми мы пользуемся выводя из известных фактов неизвестные, и в конечном итоге служат развитию науки. Древний грек, который придумал эту антиномию, не мог ее разрешить, а современная математика может. Но развивая науку, мы сталкиваемся с очередными сложностями. Декан использовал своем завещании - псевдопарадокс каталога и псевдопарадокс брадобрея.
Первый из них - нужно составить каталог библиотеки, в том числе всех ее каталогов, которые не включают сами себя. Должен ли каталог включать себя?
Если включим, то каталог будет включать самого себя, и мы не должны были его включить.
Если не включим, то каталог не будет включать самого себя, и мы должны были его включить.
- Понятно, кивнул головой я, но объясниете профессор, какое отношение к каталогу имеет брадобрей?
- Это еще один псевдопарадокс, Ватсон. Представьте, что вы нанимаете брадобрея, который должен брить всех обитателей дома, за исключением тех кто бреется сам. Должен ли брадобрей брить самого себя?
Если должен, то он бреется сам, и следовательно не должен брить самого себя.
Если не должен, то он не бреется сам, и следовательно должен брить самого себя.
- Ага, ну да. От напряженной работы мысли моя голова пошла кругом.
- Вы хотите сказать, профессор, что именно из-за этих парадоксов исчезали люди?
- Я бы сказал, что они лишь сыграли свою роль, Ватсон. Мистер Тернер, будучи хорошим библиографом, хотел добросовестно выполнить свою работу, но растерялся когда понял невозможность составления каталога. Это привело его к некоторому нервному срыву. Мы, британцы, нация творческая, но порой творческие люди склонны к злоупотреблению спиртными напитками. Мистер Тернер пил когда-то, потом бросил, но из-за нервного напряжения начал выпивать снова. Он рассказал о своих затруднениях полковнику Картрайту, и по обоюдному согласию они расторгли договор. Мистер Тернер лег в одну частную клинику лечится от алкоголизма, а на его место, по объявлению которое дала миссис Картрайт, пришел еще один библиограф. К нему полковник, сразу после подписания контракта применил простенький шантаж, убедив в невозможности выполнения всех его пунктов. Друзья библиографов обратились ко мне с просьбой разъяснить эту загадку. После этого я здесь и появился. Полковник попытался было избавиться и от моей скромной персоны. Но в математике очень часто доказательства проводятся методом "от противного" и я как дважды два объяснил ему, что ни каталога, ни брадобрея отвечающих требованиям завещания существовать не может. Тогда, как мне показалось, полковник оставил меня в покое.
- Профессор, а какой интерес для вас представляет эта должность?
- Я надеюсь, что декан или его друг вплотную приблизились к разрешению парадокса лжеца. В отличие от псевдопарадоксов каталога и брадобрея - любой человек может сделать заявление -"я лгу", или "данное мое высказывание ложно". Правдиво ли это высказывание? Если правдиво - значит ложно. Если ложно - значит правдиво. И этот противоречивый объект существует, в отличие от каталога и брадобрея.
- И вы полагаете профессор, что два века тому назад декан знал решение задачи перед которой пасует современная наука?
- Некоторые люди далеко опережают свое время. Декан знал, например, о существовании спутников Марса - Фобоса и Деймоса. А современной наукой они были открыты совсем недавно - в момент великого противостояния Марса и Земли. Поэтому меня не покидает надежда найти разгадку парадокса лжеца. Или убедится в том, что декан не знал этой разгадки, и найти ее самому. Ваш друг конечно убежден в том, что я нахожусь здесь с целью завладеть то ли фамильным серебром, то ли некими раритетами. Но Холмс привык иметь дело с публикой известного толка, и боюсь уже не в силах понять мотивацию человека не интересующегося материальными благами.
- Профессор, а зачем вы мне все это рассказываете? Ведь это поможет расследованию, а вас с Холмсом трудно назвать друзьями.
- Познание истины требует равновесия души. А ваш друг, надо признаться, меня несколько нервирует. И потом, дорогой Ватсон, бывают такие моменты в жизни, когда интересы даже злейших врагов совпадают.
Попрощавшись с Мориарти, я не переставал думать над смыслом его последней фразы, но так и не пришел ни к каким выводам.
Холмс, выслушав мой доклад, помрачнел и задумался. - Жаль, Ватсон, что мы зря совершили этот вояж. Недаром мне казалось, что нас искусно водят за нос. Теперь я вижу, что и мы, и Мориарти всего лишь пешки в некой партии, которую разыгрывает полковник. Когда он не смог избавится от Мориарти, то через Лестрейда пригласил меня, зная наши с Мориарти взаимоотношения. Давайте собирать саквояжи и отправляться на станцию.
Мой друг выглядел совершенно расстроенным, и я решил морально поддержать его.
- Холмс а как же мотивы? Какой смысл полковнику было все это проделывать?
- Ватсон, это политика, а простому человеку мотивов политика не понять.
- Холмс, я вспомнил еще, что слышал призрак живущий в этом доме. Через каминную трубу... - Бросьте, Ватсон, это какой-нибудь из трюков Шри Ананды.
Я откинулся на спинку стула и в боковом кармане моего пиджака что-то зашуршало. Я вынул и развернул сложенный вдвое лист бумаги. На меня с предвыборной листовки смотрели честные глаза полковника. Я кинул лист перед собой на стол, он пролетел по воздуху, и теряя высоту опустился на противоположной стороне стола, где сидел Холмс. Тот искоса взглянул на него, взял в руки и начал пристально рассматривать. Затем Холмс помял лист, понюхал и даже лизнул его. "Видимо с моим другом совсем плохо. От огорчения у него расстроилась психика" - подумал я. Дальнейшие действия Холмса это убедительно подтвердили.
Он вскричал "боже, какой я идиот" и стремительно выбежал из комнаты. Я выйдя вслед за ним увидел, что Холмс держит за пуговицу Лестрейда, а тот с растерянным видом оправдывается перед ним разводя руками и пожимая плечами.
Появился Холмс только к вечеру. От его плохого настроения не осталось и следа.
- Итак? - спросил я с надеждой услышать разгадку его странного поведения.
- Итак, Ватсон, предлагаю вам пройти в библиотеку, а по дороге я поясню кое-что.
Несмотря на свою нелюбовь к творчеству доктора Свифта, я уверен, что Картрайт его старательно изучал. Мы с вами знаем, что в ходе избирательной кампании полковнику не хватало денежных средств. Среди бумаг декана, он нашел работу по изготовлению бумажных купюр и методам их защиты от подделок. Когда ко мне в руки попала избирательная листовка полковника, я сразу обратил внимание на краску и бумагу. Надо сказать, что я знаю практически все о типографской краске, а по клочку бумаги могу определить где, когда, и кем он был произведен. Так вот, и бумага и краска почти идеально подходили для изготовления банкнот одной соседней страны. Дальше о преступнике бежавшем из тюрьмы. Когда мы слышим "опасный преступник", мы невольно предполагаем, что это грабитель или убийца. Но из тюрьмы сбежал фальшивомонетчик, разумеется не без участия полковника, и как я думаю Лестрейда. Чтобы не возникало вопросов, полковник выдал его за брадобрея и снабдил инструментом, который отобрал у брата Бэримора. Следы мастерства нового брадобрея мы видели на лицах челяди и самого полковника. Даже Шри Ананда оказался замешан. Он должен был находить сбыт фальшивок. Кстати, шум, который вы чувствовали прикасаясь к камину, производил печатный станок. Возможно, некоторые произведения декана впервые были отпечатаны именно на нем. Тайный ход в типографию находится за одним из стеллажей библиотеки. Поэтому мало того, что работа библиографов служила популяризации творчества декана, но и сами они мешали планам полковника. Он легко отделался от первых двух, а когда не получилось отделаться от Мориарти, решил использовать меня, - как бульдога загоняющего на дерево кота.
Мы между тем вошли в библиотеку. Один из стелажей был отодвинут в сторону открывая тайный проход. Спустившись, мы обнаружили полковника, Лестрейда, Шри Ананду и еще одного человека - видимо брадобрея, которые сидели за столом и играли в бридж.
- Печально, что замечательные достижения мысли доктора Свифта были использованы для таких низких целей. Но все же - гениально, Холмс, я рад завершению еще одного блестящего расследования. Полковник и его сообщники несомненно получат по заслугам, а я, как ваш биограф, с удовольствием опишу этот образчик применения дедуктивного метода.
По лицу полковника, который видимо услышал мою реплику, зазмеилась ехидная улыбка, остальные игроки похоже даже не замечали нашего с Холмсом присутствия.
- Ммм, боюсь не получится, Ватсон,- поморщился Холмс, - понимаете, полковник связался с моим братом Майкрофтом, и тот вскоре сообщил мне, что в высших политических сферах принято решение не предавать огласке эту историю, и даже поддержать кандидатуру Картрайта на выборах. Так что полковник в ближайшем будущем будет сидеть не в тюрьме, а в нашем парламенте.
- Жаль, Холмс. У меня бы получился блестящий рассказ. А так - потомки никогда не узнают о важном эпизоде вашей биографии.
- Гмм, действительно, это никуда не годится. А вы знаете что, Ватсон, напишите какую-нибудь другую историю. О старинных проклятиях и призраках живущих на торфяных болотах. Такие истории пользуются у читателей неизменной популярностью. Кстати, что там говорила миссис Бэримор о собачках сэра Баскревилля?