Аннотация: У войны не женское лицо, но мягкая девичья поступь.
1 Ангел-off
Два десятка грязных и измученных с виду солдат выстроились в шеренгу по двое. На фоне пейзажа разрушенных зданий и разбитых в щепки деревьев. Старшина с похожей на член лысой головой и лицом будто бы вылепленным из камня и имевшим вид заскорузлый и неопрятный, причиной чему должно быть была глубоко въевшаяся в мельчайшие складки его кожи грязь и копоть, презрительно всматривался в лица собравшихся. Обводя строй своим носом картошкой словно стволом неведомого орудия, переводя его с одного бойца на другого высматривал он жертву. Бойцы, чувствуя грозящую им опасность стояли переминаясь с ноги на ногу и пряча глаза по мере приближения к ним карающего носа старшины. Взводный отстранёно устроился на пеньке и нервно покуривал папиросу.
Просрали, блядь! Кто фашистам почту сдал? Молчите?! Драпали так, что только пятки сверкали, обнулю всех нахуй, недоноски!
Товарищ старшина, - пятидесятилетний сержант Жигарев не поднимая глаз стянул капюшон драного бушлата, - снайпер тама у них работает, пятерых наших положил, чуть только высунулся и бах - дырка в башке. А штурма ихные со стороны площади знай себе прут, а как нам отстреливаться то если и не высунесся...насилу через чёрных ход утекли.
А вы хули думали, девок обжимать сюда едите? - рука старшины расстегнула кобуру висевшего на поясе маузера.
Сега облизнул губы и медленно потянулся к висевшему на поясе ножу, зыркая по сторонам, кругом одни фраера с такими этого козла не завалишь...стоящий рядом младший сержант ели заметно отрицательно покачал головой. Хороший кент малой, хоть и фраер.
Поднимая клубы пыли и скрипя тормозами к построению подъехал командирский бронированный "лексус". Пассажирская дверь распахнулась как рот выброшенной на берег рыбы и из недр машины кряхтя и матерясь выкатилась одутловатая фигура комбата. Испитое лицо его, щурясь узкими щелками глаз окинуло взглядом подчинённое ему мясо. Следом за комбатом, быстрыми и выверенными движениями салон авто покинула поджарая фигура особиста, облачённая в сине-красную латексную форму сотрудника НКВД. Голову, чертами схожую с головою грифа, венчала кубанка, довершала образ висевшая на поясе катана.
Особист Гамалевич, любовно прозванный в полку Бармалеичем, выдохнул:
Ну, кто?
Притихшая пуще прежнего солдатня переминалась на месте, стараясь не делать ничего, что привлекло бы внимание конкретно к ним. На заднем фоне, комбат с покрасневшей как помидор рожей тряс за грудки безучастного комвзвода.
Товарищ старший лейтенант это я сказал ребятам отходить. - Сержант Жигарев сделал шаг вперёд и с тоял теперь с отсутствующим взглядом, устремлённым одновременно вдаль и в никуда.
Бармалеич быстрым незаметным жестом скинул кубанку, перевернул ее, тонкими нервными пальцами перемешал в ней невесть откуда взявшиеся бумажки и с иезуитской улыбкой протянул сержанту:
Тяни, падло.
Сержант обречённо выдохнул, перекрестился и запустил руку в шапку, вытащив первую попавшуюся бумажку. Развернул её дрожащими руками...бумажка размером не больше спичечного коробка стала видна всему взводу, словно бы это был большой лист ватмана. Бумажку украшала каракуля в виде перчатки.
Левую. - Чуть слышно прошептал Жигарев боязливо вытягивая в сторону левую руку.
Особист в предвкушении облизнул губы, правая рука легла на цука, большим пальцем упираясь в цуба, левая при этом придерживала сайя.
Убили, убили, взаправду убили! - внезапно ворвавшийся на сцену запыхавшийся вестовой остановился, переводя дыхания и не обращая внимания на развернувшуюся ситуацию с одной лишь цель - донести весть страшную и небывалую:
Убили. Ангелова убили...насмерть! - вестовой наконец поднял голову и обвёл собравшихся выпученными глазами.
Кук убили? - ротный оторвался от рихтовки лейтенантской морды.
Ангелова? Не может быть! - пальцы особиста от потрясения оторвались от катаны.
Так уж и насмерть! - произнёс Жигарев с открытым ртом, не опуская вытянутой руки.
Он же заговорённый! - старшина почесал складки лысого черепа.
Вздох удивления пронёсся по рядам солдат, раздались шушуканья и пересуды.
Снайпер фашистский ево застрелил наповал...аккурат в темечко! - перекрестился вестовой.
Как же так, его ж и пуля не берёт и осколок облетает?! - неожиданно пришедший в себя лейтенант вытирал кровавую юшку с лица рукавом гимнастёрки.
Он давеча на мину наступил, и не сработала мина. А на утро один фраер по той тропке ломанулся...остался от него сапог один и гимнастёрка на дереве. - Мечтательно улыбнулся Сега.
Что ж делать братцы, уж если уж этот снайпер заговорённого завалил то вас то как зайцев перещёлкает, это же, блядь, трибунал. - Взвыл майор сев на землю и схватившись за голову, от чего фуражка его скатилась в пыль.
Гавроша надо поспрашать. - Донеслось откуда-то.
А ведь и верно, где, сука, Гаврош? - внезапно загоревшимися глазами наркомана старшина принялся вертеть головой вокруг, - Гаврош!
Гаврош...
Гаврош!
Гаврош, помоги. - Взвыл по-бабьи майор.
Гаврош, выручай! - каркнул особист.
Чево разоралися то, тута я! - раздался голос с чердака полуразрушенного кирпичного дома. - Уж и поспать низя!
2 Гаврош
Одетый в потертую полотняную рубаху и видавшие виды штаны мальчонка потянулся, стоя на скате крыши, ловко спрыгнул на землю подняв небольшое облачко пыли прохудившимися ботинками. Озорное веснушчатое лицо его, обрамленное неровно торчащими во все стороны соломенными волосами и покрытое не одним слоем грязи украсила улыбка от уха до уха. Малец отёр бахромой рубашечного рукава соплю, оглядывая при этом собравшихся:
Чо звали та?
Товарищ Гаврош, тут такое дело... - начал было особист.
Совет нам твой нужен в важном вопросе... - перебил его майор.
Ангелова говорите? - пальцами левой руки Гаврош почесал затылок, при этом большим пальцем правой ноги, высунувшимся из драного носа сапога, почёсывая левую голень. - Это дело серьёзное!
Как же так, - не унимался комбат, - он же заговорённый был, пуля его не брала а тут бац и двухсотый?
Ни пуля ни брала, ни нож, даже мина его облетала. - прочитал мантру старшина.
Ну ежели говорите что застрелили то тут дело ясное! - подмигнул малец.
Это как же? - майор встал на четвереньки.
Как так, заговорённого-то?! - высоко взвизгнул Бармалеич.
Это как же они такую пулю то снарядили? - недоверчиво прищурился особист.
Есть способ что заговора на неуязвимость крепче:
Пулю извлеки из трупа
Чтоб не бита и не мята
Кровью-гноем напоённа
Была червием изъята.
Начертай на пуле руны,
Те, что чар любых прочнее
И в декабрьские луны
Закали ты в тёплом чреве
Салом смажь летучей мыши,
Напитай гадючьим ядом
Ею выстрели и будет
Смерть врага тебе наградой.
Ежели заговорённая пуля иной заговор преодолеть сможет, то от этого двойной силой напитается и кого захочешь сразит верно, где бы он не прятался, как бы ни таился...только представил себе цель, нажал спуск - и готов покойничек. - хитро ухмыльнулся Гаврош.
Комбат быстро опомнился,и, прекратив ползать на коленях и причитать как баба на поминках, выпрямился во весь рост, рожа его побагровела, глаза навыкате исполнились выражения остекленевшего и фанатичного, отыскав взглядом вестового, он принялся трясти его за грудки:
Где Ангелова подстрелили, болван?
Там, не площади, где банк ещё, у фонтана...
Особист Бармалеич, держа правой рукой стек, зажатый под прижатым к телу локтем левой руки ходил взад-вперёд, размышляя вслух:
Да если нам такую пулю добыть, мы этот городок вмиг возьмём...да что там городок!
Минусинск от фашистов освободим, там глядишь и Абакан возьмём, китайцев с Кызыла выбьем, да любой их генерал теперь у нас на мушке, пусть только на передок сунется. - отчеканил старшина.
Отомстим гадам за сожжённую столицу Ханства Сибирского! - взвизгнул лейтенант.
Всю центральную площадь снайпер держит, если кто до Ангелова и добежит, то обратно только вперёд ногами вернётся. - похлопывая стеком по голенищу сапог, произнёс особист.
У фашистов снайпера в одиночку не работают, группа там, двое или трое. Значит нужно три группы снайпер-наблюдатель. - морщиы на грязном лбу старшины прорисовались ещё глубже.
Особист обернулся к строю, который стал больше похож на разбредшееся стадо овец. Солнце играло на складках сине-красного латексного костюма.
Кто имеет опыт обращения со снайперским оружием - два шага вперёд!
Жигарев и рядовой Федотов вышли вперёд. Сега, осмотревшись по сторонам, и не увидев других желающих, также сделал два неуверенных шага.
Ты с оптики то стрелял? - старшина окинул его недоверчивым взглядом.
Не ссы, старшина, я фартовый!
Был тут уже один фартовый... - сплюнув на землю старшина вновь вгляделся в строй. - теперь группа наблюдения: младший сержант Степанов, ефрейтор Юн, рядовой Загарулько, выйти из строя.
Трое "избранных" кто охотно кто нехотя прошли вперёд, старшина принялся давать им инструкции касательно предстоявшей операции.
Майор между тем предстал перед ковыряющимся в носу пацаном:
Гаврош, дорогой, выручай, без тебя не справимся, этим рохлям ни в жизнь пулю не добыть!
Дело непростое, но ежели всё срастётся добрый выигрыш сулит. - Гаврош спрыгнул с груды кирпичей, отряхнулся, улыбнулся белоснежной улыбкой, контрастировавшей грязью и сажей лицом, коли пособите грамотно - добуду пулю колдовскую.
3 Дуэль
Значит так, - ротный отёр фуражкой пот со лба, - идут три труппы. Федотов и Степанов занимают позицию на втором этаже дома с аптекой. Жигарев и Юн выдвигаются вокзалу, второй взвод вчера выбил оттуда фашистов, займёте позицию на чердаке. Сергеев и Загарулько, - майор прикусив нижнюю губу осмотрел последнюю снайперскую пару, - займёте позицию за постаментом памятника хану Кучуму.
Товарищ майор, як же нам сховацо, там мисца то всяго ничого... - запричитал Загарулько.
Жить захотите - сховаитесь, мрачно улябнулся ротный. С позиции не высовываться. Всё наблюдение вести используя трубу разведчика. Теперь самое главное. Гаврош?
Чего тебе, брюхатый?
На тебе самая ответственная часть задания, - словно бы не заметив реплики Гавроша произнёс майор, - ползком, используя складки местности добраться до фонтана, найти труп Ангелова, извлечь пулю и... вернуться с пулей обратно.
Гаврош, худощавый и вечно ехидный, лишь усмехнулся, напялил на голову потрёпанный картуз и кивнул:
Понял, понял, брюхатый. Только вот одно условие: если я выполню задание, ты мне свои котлы отдашь. Согласен?
Ротный бросил взгляд на руку с золотыми наградными часами, вздохнул, но кивнул:
Ладно, только давай, без дураков. Время дорого. - Гаврош ехидно усмехнулся.
Группы начали расходиться. Федотов и Степанов, перекинув винтовки через плечи, двинулись к дому с аптекой. Жигарев и Юн, молчаливые и сосредоточенные, направились к вокзалу. Сергеев и Загарулько, всё ещё ворча, поползли к памятнику хану Кучуму.
Гаврош же, оставшись один, присел на корточки, осмотрелся и, как кошка, начал двигаться в сторону фонтана. Его путь лежал через открытую площадь, которая простреливалась со всех сторон. Малейшая ошибка - и он станет лёгкой добычей для фашистских снайперов. Он полз, используя каждую впадину, каждый камень, каждую тень. Полз, прижавшись к земле и прячась за трупами разной степени разложения. Время от времени он замирал, прислушиваясь к звукам выстрелов и крикам, доносящимся из-за окрестных домов.
Тишина, натянутая как струна, разорвалась резким выстрелом. Пуля пробила стекло на втором этаже дома с аптекой, едва не задев Федотова. Он мгновенно пригнулся, и, прижимая к телу трубу разведчика, отполз в сторону и прошептал Степанову:
Слева, на крыше больницы. Там один.
Степанов, не отрываясь от прицела, кивнул:
Вижу. Жду, когда покажется.
Федотов, прижавшись к стене, осторожно выглянул из-за угла через перископ. На крыше больницы, среди развалин, мелькнула тень. Фашистский снайпер, видимо, не заметил, что его уже обнаружили. Степанов затаил дыхание, палец на спусковом крючке. Выстрел. Тень на крыше дёрнулась и исчезла.
Есть, - коротко сказал Степанов.
Но радоваться было рано. С вокзала донёсся треск выстрелов. Жигарев и Юн, занявшие позицию на чердаке, вели перестрелку с другой группой фашистов. Юн, прильнув к трубке перископа, заметил движение в окне одного из домов напротив.
Жигарев, вон там, второй этаж, - прошептал он. - Видишь?
Жигарев, выглянул на мгновение из своего укрытия и так же быстро спрятавшись, кивнул:
Вижу. Дай ему высунуться.
Фашистский снайпер, видимо, почувствовал, что его обнаружили, и начал менять позицию. Но он допустил ошибку - на мгновение силуэт в ярком стрелецком кафтане показался в окне. Жигарев выстрелил. Окно опустело.
Попал, - сказал Юн, но в этот момент пуля пробила доску рядом с ним, Юн упал замертво.
Тем временем, у памятника хану Кучуму Сергеев и Загарулько оказались в самой опасной позиции. Они были на открытой местности, и каждый их выстрел мог стать последним. Загарулько, прижавшись к постаменту, нервно оглядывался:
Сега, як ми сюды попали? Тут нiкуди сховатись!
Сергеев, держа винтовку перед собой, ответил:
Молчи и наблюдай. Видишь, вон там, за фонтаном? Там один засел.
Загарулько вздохнул, но поднял трубу разведчика. Он заметил движение за фонтаном - фашистский снайпер, видимо, пытался сменить позицию. Сергеев, получив указания позиции от Загорулько выстрелил первым, но промахнулся. Пуля ударила в камень, высекая искры. Московит ответил выстрелом, который прошёл в сантиметрах от головы Загарулько.
Близко, слишком близко, - прошептал Загарулько, и в этот момент со стороны колокольни раздался новый выстрел. На этот раз точно. Голова Загорулько взорвалась кровавым фонтаном и он рухнул на землю.
Фашисты, поняв, что их снайперы под угрозой, начали активнее вести огонь. Пули свистели со всех сторон, вонзаясь в стены, землю, камни. Федотов и Степанов, Жигарев и Сергеев - все они оказались в ловушке, где каждый выстрел мог стать последним.
Надо отходить! - крикнул Федотов, но в этот момент пуля пробила окно рядом с ним, заставив его пригнуться.
Не получится, - ответил Степанов. - Они нас окружают.
Тем временем на вокзале Жигарев оказался в ещё более сложной ситуации. Фашисты начали обстрел из миномётов, и чердак, где он укрывался, начал рушиться.
Жигарев попытался было спрыгнуть вниз по лестничному пролёту, но было уже поздно. Осколок мины ранил его в плечо. Он упал, сжимая винтовку. Мины со свистом рвались вокруг.
У памятника Кучуму Сергеев, не смотря на то что остался один, продолжал вести огонь, но силы были на исходе. Сергеев, понимал, что долго не продержится.
Ну вот и конец, - прошептал он.
Но в этот момент со стороны дома с аптеки раздался громкий крик:
Когда Гаврош добрался до фонтана, его глазам открылась мрачная картина. Ангелов лежал на боку, его лицо было бледным, а рука всё ещё сжимала винтовку. Гаврош быстро осмотрел тело и нашёл входное отверстие от пули в груди. Он достал из-за голенища сапога нож, аккуратно извлёк пулю и положил её в карман.
Ну, Ангелов, - прошептал он, - ты свою войну закончил. А наша - только начинается.
Снайпер! - крикнул майор, прижимаясь к стене. - На чердаке дома напротив!
Федотов, занявший позицию на втором этаже дома с аптекой, сразу открыл ответный огонь. Его выстрелы слились с треском пулемётных очередей, доносящихся со стороны вокзала. Фашистский снайпер, видимо, не один - где-то рядом затаился ещё один....
Тем временем Сергеев продолжали вести перестрелку с фашистским снайпером, занявшим позицию на первом этаже дома напротив. Вот силуэт фашистского снайпера высунулся из оконного проёма и выстрелил навскидку. Пуля чиркнула по постаменту памятника рядом с Сергеевым. Сергеев, в свою очередь, вынырнул с винтовкой из своего укрытия, целясь в скрывающуюся в оконном проёме тень. Слишком поздно, выстрел ушёл в пустой оконный проём. В магазине оставался один или два патрона, Сергеев решил рискнуть. Быстро передёрнув затвор винтовки он направил ствол в здание напротив. Из какого проёма высунется: с правого или с левого? В прошлый раз стрелял с правого, значит теперь левый. Сергеев перевёл ствол своей СВТ левее. Секундой позже фашистский снайпер, показался в проёме, в скидывая винтовку к плечу. Сергеев успел заметить выражение удивления на его лице, прежде чем нажать на спуск. Слышно было, как что-то упало с глухим стуком. В левом, в левом, сука! Я ж говорил, что фартовый!
Когда выстрелы стихли, Гаврош продолжил свой путь. Он полз, чувствуя, как каждая секунда тянется как час. Наконец, он добрался до своих.
Гаврош, не высовывайся! - крикнул майор, но тот уже был в движении. Он знал, что если снайперы засекут их позицию, то шансов уйти живыми будет мало.
Гаврош, пригнувшись, побежал к ближайшему укрытию - груде развалин, оставшихся от разрушенного дома. Пули свистели вокруг, вонзаясь в кирпичи и землю. Он успел нырнуть за укрытие, но в этот момент почувствовал резкую боль в груди. Всё вокруг замедлилось. Он посмотрел вниз и увидел, как на его рубахе расплывается красное пятно.
Достал, сука... - прошептал он.
Майор, увидев, что Гаврош упал, бросился к нему, не обращая внимания на свист пуль. Он схватил его за руку и потащил за стену близлежащего дома.
Держись! - кричал он, но Гаврош уже терял сознание.
Пузатый... - прошептал Гаврош, вяло ища что-то в окровавленном кармане. Его лицо было бледным, дыхание - прерывистым. - вот!
Майор благоговейно взял пулю из руки умирающего пацана, завернул её в платок и аккуратно уложил в карман гимнастёрки. Затем, на миг задумавшись, снял с левой руки золотые часы и положил в руку Гавроша:
Уговор дороже денег, заслужил.
Гаврош, теряя сознание, еле заметно улыбнулся.
Майор размеренным шагом двигался в расположение штаба батальона. Рядом, нервно, словно собачонка, то отставая, то нагоняя его, семенил Бармалеич. Уцелевшие бойцы стекались к штабу.
4 В отаку
Майор, сжимая в руке вновь снаряжённый патрон с колдовской пулей, переданной Гаврошем, внимательно рассматривал его. Латунный патрон блестел новизной, сбоку кто-то уже успел нацарапать "смерть фашистам" готическим шрифтом. Сама пуля была холодной на ощупь, её поверхность покрыта тонкими, почти незаметными узорами, которые переливались при свете, две руны "совило" горели на боковой поверхности пули словно лава, выплеснувшаяся из жерла вулкана. Он молча передал её Сергееву, который уже готовил свою винтовку.
Сега, - сказал майор, его голос был тихим, но полным решимости. - Эта пуля - для Короля Снайперов. Знаешь, что делать...а ежели промахнёшься - твоими же кишками к дереву примотаю.
Комбат, ну чё ты брешешь, откуда Король Снайперов в нашей дыре?
Я сон видел, здесь он, точно. Наблюдай, не высовывайся. Как увидишь как кто наших без промаха ложит - знай, это он. Тогда стреляй, и главное представь при выстреле что пуля его бьёт, а уж путь до него она сама найдёт, не даром ведь заговорённая. - майор окинул Сегу строгим взглядом.
Сергеев кивнул, не говоря ни слова. Он вставил пулю в патронник, щёлкнул затвором и занял позицию у окна разрушенного дома. Его глаза были прикованы к горизонту, где, по слухам, затаился мифический враг. Он чуял, что Король Снайперов где-то рядом, и что их дуэль близится. Это ощущение пугало и радовало его одновременно.
Тем временем майор собрал остатки роты. Его лицо было бледным, но глаза горели. Он держал в руке пистолет, и его голос, хриплый от усталости, всё ещё звучал как команда:
Вперёд! За нашу Сибирскую Родину! За наших!
Солдаты, измождённые, но не сломленные, двинулись за ним. Их ряды поредели, но они шли, зная, что отступать некуда. Весть о том, что колдовская пуля теперь у них быстро разнеслась по роте и породила...нет, не вдохновение или радость, но мпачное и полное решимости исступление. Бармалеич, переодевшийся в красно-синюю полевую кожаную форму НКВД, шёл сзади, его бич свистел в воздухе, подгоняя отстающих.
Ну, ссуки, пошли, блядь! А ну пошли, ёбана в рот! Вперёд, пидоры! - кричал он, его голос звучал как скрежет металла, а бич хлёстко щёлкал над головами. Солдаты, привыкшие к его грубости, молча терпели, но в их глазах читалась ненависть.
Лейтенант, возглавлявший наступление своего взвода, забежал на первый этаж незанятого дома и остановился отдышаться. Внутри было тихо, только пыль висела в воздухе. Он осторожно двинулся вперёд, но вдруг увидел мелькнувший силуэт и шлейф ткани в проёме впереди. Проверив пистолет, лейтенант пригнувшись заскочил в полуприсяде в комнату, где только что видел движение. Это была женщина в белом платье, её лицо было скрыто вуалью, сквозь которую пробивались соломенного цвела волосы и читался пронзительный взгляд синих глаз.
Кто ты? - спросил лейтенант, его рука инстинктивно навела пистолет на собеседницу.
Я невеста, - спокойно ответила женщина, её голос был тихим, но пронзительным. - Невеста всем вам. Мой брат зерно посеял, скоро жатва грядёт.
Невеста! Откуда? Я что, сплю?!
Ты спишь, солдат, и скоро проснёшься. - грустно улыбнулась Невеста.
Лейтенант не успел ответить. Женщина исчезла, словно её и не было. Он стоял в пустом доме, чувствуя, как холод пробегает по его спине.
На поле боя майор, раненый в плечо, продолжал вести своих солдат. Его гимнастёрка была наполовину пропитаннная кровью, в лучах закатного солнца казавшейся чёрной, но он не останавливался.
Бармалеич, тем временем, оказался в эпицентре взрыва мины. Его тело было разорвано пополам, но на его лице застыла улыбка. Он поднял пистолет и со странным для него умиротворением выстрелил себе в висок, словно это был его последний акт его пьесы.
Сергеев, тем временем, оставался на позиции. Его винтовка была направлена вдаль, но он не стрелял. Он ждал. Король Снайперов был мастером маскировки, и Сергеев знал, что выстрел, не смотря на преимущество колдовской пули, должен быть точным. Он чувствовал, как пульсирует волшебная пуля в стволе, словно бы она была живая.
в тишине, нарушаемой лишь редкими выстрелами и криками солдат на поле боя. Сега, притаившись за обломками стены, держал винтовку наготове. Его глаза, привыкшие к долгим часам наблюдения, сканировали колокольню церкви, возвышавшуюся над разрушенным городом. Он знал, что Король Снайперов где-то там, и что его первый выстрел должен быть точным.
Ротный, не смотря на ранение, вёл солдат в атаку. Его голос, хриплый от напряжения, раздавался над полем боя:
- Вперёд! За Родину! Не останавливаться, вашу в душу мать!
Солдаты, измученные, озлобленные и обречённые, тем не менее с какой-то смутной не то надеждой, не то ожиданием скорой смерти, шли за ним. Они захватывали дом за домом, но каждый шаг давался с трудом. Внезапно раздался выстрел. Первым замертво упал старшина, пуля попала точно в голову. Затем второй, третий... Они падали один за другим как мешки с песком, каждый с первого выстрела.
Сега, наблюдая за этим, почувствовал холодный пот на спине. Он засек вспышку выстрела со стороны колокольни. Вверху на этаже где располагалась звонница он разглядел силуэт лежащего человека. Его палец лег на спусковой крючок, но что-то остановило его. Блатное чутьё подсказывало ему: это ловушка. Наверху сидел не Король Снайперов, а всего лишь приманка.
- Жди, - прошептал он себе, сжимая винтовку. - Жди.
Новый выстрел. Молоденький лейтенант, выпрыгнувший из окна здания, упал на землю, даже не успев вскрикнуть. Сега замер. Его глаза сузились, когда он заметил едва уловимое движение на колокольне, этажом ниже. Там, среди груды мусора и обломков, скрывался настоящий Король Снайперов. Он был мастером маскировки, но Сега знал, что его противник не идеален.
- Вот ты где, - прошептал Сега, прицеливаясь.
Он закрыл глаза на мгновение, представив, как колдовская пуля вылетает из ствола, разрезая воздух, и входит точно в левый глаз Короля Снайперов. Его палец медленно нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал как гром среди тишины.
Король Снайперов дёрнулся и упал. Его тело, до этого невидимое среди мусора, стало видимым, когда он рухнул на пол колокольни. Сега выдохнул, но не расслаблялся. Он знал, что если Король был заговорён, то на пуле должна проявиться тройная руна.
- Если он заговорён был, то это что ж теперь получается - тройная руна? - прошептал Сега, его голос звучал как смесь надежды и тревоги.
Тем временем ротный, увидев, что снайперский огонь прекратился, снова поднял солдат в атаку. Его голос, хриплый и надрывный, раздавался над полем боя:
- Вперёд! Он мёртв! Вперёд, за Родину, пидоры!
Солдаты, воодушевлённые, двинулись вперёд. Сега, спустившись с позиции, присоединился к ним. Его лицо было спокойным, но внутри он чувствовал тяжесть. Тройная руна на пуле означала, что Король Снайперов был не просто врагом, а частью чего-то большего. Что-то зловещее витало в воздухе, и Сега не знал, что будет дальше.
Он посмотрел на колокольню, где лежало тело Короля Снайперов, и почувствовал, как холодный ветер пронзает его до костей.
- Пуля теперь тройная! - кричал майор перед оборванными и ранеными остатками своего воинства, его голос звучал как последний призыв. - Если мы её заберём, то нам теперь и на бога можно пойти!
Гаврош лежал в развалинах, его окровавленная рубашка прилипла к телу. Он смотрел в небо синими глазами, слушая звуки боя. Пальцы левой руки с болтающимися на запястье золотыми часами не по размеру наигрывали свистящую мелодию, выходящую через дырочку в левом боку. Он знал, что его время ещё не пришло. В его глазах не было ни страха, ни торжества. Только усталость.
Над полем боя уже сгущалась тьма. Бой продолжался, но исход его был предрешён. И где-то вдалеке, среди развалин, невеста в белом платье ждала завершения своей жатвы.