Клин Катриша : другие произведения.

Коша. История одной дороги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Звук ревущего мотора для него всегда был приятнее, чем мерное звучание скрипки. Драйв от скорости по длинным дорогам волновал сердце покруче, чем самые высокие чувства. Коша никогда не любил условностей, его всегда кидало из крайности в крайность. Однако жизнь - это не только полоса белая, полоса черная. Порой, она окрашивается насыщенно серым цветом. И тогда только нелепая из нелепейших встреч сможет изменить все...
   КОША. ИСТОРИЯ ОДНОЙ ДОРОГИ.
  
  
  Аннотация: Звук ревущего мотора для него всегда был приятнее, чем мерное звучание скрипки. Драйв от скорости по длинным дорогам волновал сердце покруче, чем самые высокие чувства. Коша никогда не любил условностей, его всегда кидало из крайности в крайность. Однако жизнь - это не только полоса белая, полоса черная. Порой, она окрашивается насыщенно серым цветом. И тогда только нелепая из нелепейших встреч сможет изменить все...
  Пролог.
  
   Темные ореолы деревьев проскакивают по краю дороги. Серый асфальт, разогревшийся на солнце, лениво провожает одиноких спутников, подсказывая повороты, не давая заснуть мелкими шуршащими камешками и глубокими, похожими на норы лесных зверей, ямами. На дороге своя жизнь, свои законы. И только ты сам выбираешь, как себя на ней вести.
   Он выжимает сцепление и газует до упора. Резкий рывок, и даже узелок на бандане затягивается сильнее, мышцы сильных мужских рук напрягаются, удерживая равновесие неукротимого зверя. Стрелка на спидометре быстро близится к отметке 40 км/ч, затем дальше... Ветер рвется сквозь одежду, опаляет своим дыханием, заставляет просыпаться любопытных мурашек. И только время замирает, застывает на секунде, а дыхание
  прерывается.
   Он моргает. А затем стискивает зубы и снова газует, мчит по дороге, поднимая волну пыли за собой, пугая людей на встречной полосе, что ошарашенно прижимаются к обочине и еще долго костерят нерадивого гонщика.
   А в этот момент в его голове нет ничего. Только он и дорога. Эта бесконечная лента, ласковая и непредсказуемая. И в ушах - ветер. В глазах - слезы. А мысли уплывает далеко, далеко ....
  
   Глава 1.
  
   Клуб 'Лесные волки' светился ярко-желтым и коричневым цветами на вывеске. Его тяжелые двери то и дело
  отворялись и впускали в себя полупьяных людей или только прибывших, улыбающихся и громко шутящих байкеров.
   Внутренняя отделка бара была похожа на коллекцию сумасшедшего охотника-рокера - здесь наравне друг с другом висели черные ошейники на стенах и головы оленей с кустистыми рогами, а также дорогие гитары с подписями разных музыкантов и дикие шляпы с ужасными мордами и длинными клыками.
   За дубовыми столами восседали, как в книжке про белоснежку, несколько десятков различных по массе лиц, наряженных в кожаную одежду и разливающих повсюду пиво и аромат непривычной огромному городу свободы. Порой их длинные бороды тонули в глубоких стаканах, и, налитая туда желтоватая жидкость разливалась по полу, по высоким ботинкам соседей. Иногда такое поведение бородатых приводило кого-нибудь в бешенство, и начиналась потасовка, в которой участвовала большая часть бара.
  -Волки - это ведь не просто группа, брат, это ведь, как стая...Мы тут все свои, родные уже, правильно я говорю? - обратился полный мужчина с огромным глазом на правой руке. Чей бы ни был этот глаз, выглядел он грубым, как переводная картинка и стертым местами, будто сделанная не качественная тату.
  -Да, прав ты, брат. Все не просто так. Не зря нас свел путник дороги. - Ответил ему тощий на вид парень в черной бандане.
  -Тогда выпьем за босса, что почил сегодня утром. Пусть его дорога даже там будет ровной, а железо под ним всегда
  надежным.
  -Пьем! - подхватили полупьяные голоса.
   Через пару часов во всем баре повисла тишина. Это волчья стая провожала своего вожака в последний путь.
  Последний звон кружек, и как по команде, все поднялись и, похватав свои кожаные куртки со стульев и оставив чаевых приветливым официанткам, направились к выходу. За грубым столом с остатками окурков в граненых круглых пепельницах и недопитыми стаканами осталось только трое. Это были Гриб, Талый и Коша. Гриб, прикрыв на минуту глаза еще во время всеобщего молчания, потерял связь с реальностью и заснул, Талый увлекся одной из официанток и теперь всецело был поглощен ею, дожидаясь окончания ее рабочего дня.
   А Коша не отводил взгляда от доски со снимками в углу бара. Его глубокие карие глаза то и дело прикрывались, а из груди вырывался вздох. Резко поднявшись, он вдруг приблизился к этой доске и дотронулся до одного единственного лица, находящегося на каждой фотографии в центре волков. Это было лицо его отца, улыбающееся, здоровое, не израненное осыпавшимся стеклом от удара фуры, все еще счастливое, все еще живое... Сжав руку в кулак, мужчина оперся на нее горячим лбом и что-то совсем не слышно прошептал.
   Персонал бара проводил его взглядом до самого выхода, один из знакомых охранников даже предложил подвезти осунувшегося всего за неделю парня, но тот отказался и пожал на прощание руку
  управляющему.
  -Проверь все. Я бы не хотел приехать завтра на кострище.
  -Все будет хорошо. Положись на меня. Не первый год ведь работаю.
  -Спасибо. Должен буду.
  -Сочтемся. - Одарив друг друга усталыми, вымученными улыбками, каждый занялся своим делом. Остап - управляющий бара собрал официанток, распределив обязанности и, посоветовавшись с барменом насчет мелких деталей, поспешил освободить один единственный занятый стол. Грибу пришлось вызывать такси и усаживать его туда практически насильно. А вот Талый ушел сам и не один...
  
   На стеклянном столике лежала стопка вещей первой необходимости: телефон, мужской бумажник и связка ключей. На диване у стены - мужчина. Его темные отросшие волосы рассыпались по подушке, а непослушная челка прикрыла глаза и высокий лоб. Одна рука расслабленно вытянута и касается пола, а вторая прижимает к себе подушку, скомканное одеяло зажато между мускулистых ног, оголяя часть спины и упругие ягодицы. Рядом с диваном, будто по следам, можно распознать наспех стянутую и вывернутую наизнанку рубашку, скомканные штаны и вереницу из галстука и носков.
   Окно приоткрыто, и довольный ветерок вольно бродит по комнатам трехкомнатной квартиры, спеша развеять тоску ее хозяина, страшась встретиться с ним, однако тайно желая помочь ему, сделать приятное. Послушные воле ветерка шторы плавно изгибаются, создавая мелодичный танец теней на полу.
   Он просыпается от настойчивого звонка в дверь. Неспешно вытягивает руки в поисках часов, однако натыкается на разрядившуюся еще ночью трубку телефона. Чертыхнувшись, Константин выбирается из теплой постели и направляется к двери. Там, на лестничной площадке, нетерпеливо пританцовывая мнется знакомая девчонка с теплыми карими глазами и волосами цвета цветущего одуванчика. Кстати говоря, ее кудряшки сейчас выпрямлены и аккуратно уложены в косу, а сверху нахлобучена кепка.
  - Ты чего как рано, Катюх? - сонно спрашивает хозяин квартиры, запуская раннюю гостью.
  -Так я это, была тут неподалеку, гуляла, гуляла, а потому подумала, дай зайду, проведаю Кота. - Она, не расшнуровывая, скинула легкие кеды в прихожей и, не замечая ни помятого вида друга, ни его частичного оголения, прошла вглубь квартиры, легко ориентируясь в комнатах.
  - Ага, так уж и гуляла... - недовольно протянул Константин и уселся на высокий табурет у стойки в кухне, вяло наблюдая за быстрыми движениями неугомонной бестии. Девчонка же, тем временем, проверила все шкафчики, заглянула во вместительный холодильник и, поджав губы, уставилась на друга.
  - А где еда? Ты что, в последнее время вообще за продуктами не спускался?
  - Да как-то времени не было. Сама понимаешь, похороны, поминки... - он тяжело вздохнул и сложил руки на стойку, опираясь на них подбородком.
  - Я-то понимаю. Но есть-то тоже что-нибудь нужно. Так, - она уперла руки в бока и оглядела комнату, что-то соображая. - Я сейчас сгоняю до продуктового, а ты тут пока чайник поставь или лучше кофе, точно! - она подняла палец кверху и широко улыбнулась, демонстрируя ряд ровных, словно бабушкин штакетник, зубов.
   Когда Катюха покинула квартиру, Константин, как и было сказано, поставил турку на огонь и принялся за варку кофе. Пока подруга ходила за продуктами, он успел принять также и душ, и даже переодеться. Поэтому, когда маленький ураганчик вернулся, парень был уже практически в полном порядке.
  - Слушай, Коть, я, правда, все понимаю, но волки волнуются. Тут Тапку недавно прилетело. Он звонил мне, тебя искал. А я вообще только из командировки вернулась, сам понимаешь, не знала ничего. Ты прости меня, что не приехала, не поддержала. - Она протянула руку через стол и легко сжала горячие пальцы мужчины.
   Тот вздрогнул от ее касания, но сжал тонкие пальчики в ответ.
  -Я понимаю все,Катюха. Но и ты меня пойми, не могу я пока к волкам, в горле ком сидит, когда в бар захожу, тошно мне там находится. Отец ведь сам его поднимал, в каждой мелоче- часть его души.
   Девушка нахмурилась, но пальцев не отпустила.
  -Рано или поздно тебе придется принять это и отпустить его.
  -Знаю.
  -А пока ребята привет тебе передавали, они сейчас в автомастерской зависли, колодки Тапку меняют.
  -Понятно.
  -Он,кстати, на стенд новые фотографии повесил, последние со свадьбы своей. Там твоей отец счастливый такой!
  Хороший он был мужик, каждого, как родного любил.
  -Да, Катька. Знаешь что, я тут собирался по делам съездить, может, заедешь как-нибудь позже? - она поняла, что ему неприятно это слышать, рана еще кровила. Однако виду не подала, лишь крепко обняла старого друга на прощание и исчезла в подъезде.
   Константин же разложил принесенные подругой продукты и снова улегся на диван, включил телевизор и принялся мерно щелкать каналами, стараясь сфокусировать внимание на каком-нибудь мало-мальски интересном сюжете.
  
   Через пару часов ему позвонили. Это была мать. Она говорила тихо, как будто не в силах прижать трубку телефона
  плотнее.
  -Дорогой, как ты? Может, приедешь? Я здесь одна больше не могу находиться. - Он сначала кивнул, а затем уж ответил также глухо, стараясь не подавиться эмоциями, которые всколыхнулись в нем после звонка матери.
  -Я приеду.
   И все. Всего лишь два слова. Но и это был прогресс, до это материнские звонки он и вовсе игнорировал. Не мог Константин смотреть ей в глаза, не мог даже думать о том, что чувствует она. А ведь ей, должно быть, гораздо больнее. Женщины ведь чувствуют все острее...
   Он доехал до закрытого дачного поселка за полтора часа, благополучно миновал пост охраны и припарковался на обычном месте у въезда в гараж. Щелкнув блокировкой замков, нервно одернул ворот водолазки и поднялся по ступенькам ко входной двери. Там его уже ждал дворецкий, который галантно открыл перед дорогим гостем дверь и впустил того внутрь огромного помещения трехэтажного коттеджа семьи. Его отец был преуспевающим бизнесменом. Он построил свою империю за счет волков. Эти преданные друзья помогали ему во всем, поддерживали даже самые сумасшедшие идеи а также одалживали порой деньги. Все их вложения со временем окупились, а отец стал получать фиксированный доход, обеспечил волков постоянным рынком сбыта и открыл бар, в котором вся стая могла собираться.
   Теперь все, вплоть до огромной корпорации, досталось ему, Константину Алексеевичу Шарапову. Вот только он все никак не мог подняться с дивана и вступить в законные права наследования.
  -Дорогой, как я рада тебя видеть! - женщина, встретившая наследника состояния, выглядела постаревшей, ее глаза все еще непривычно краснели, однако она держалась, и это вселило каплю уверенности и в Константина.
  -Прости, что не появлялся, мам. Сама понимаешь, работа. - Он врал. Однако и сознаться в своей слабости не мог.
  -Да, милый, понимаю. Но я рада, что теперь ты дома. Как ты?
  -Справляюсь. А ты?
  -Существую, хорохорюсь. Этот дом совсем пустой без него. - Сын оглядел высокие стены, выглянул за окно, где сейчас красиво цвели молодые розы, и уселся на диван, закинув ногу на ногу.
  -Может быть, тебе вернуться в город?
  -Нет, что ты, дорогой. Там стены совсем поглотят меня. Здесь хотя бы природа, знакомые соседи. Ты не волнуйся, они часто навещают меня. Порой, даже приносят пироги. Я очень благодарна им всем.
  -Я рад за тебя, мам.
  -Катюша заходила? - женщина также элегантно села на белый диван и, пригладив, неаккуратно легшую юбку цвета топленого молока, с улыбкой рассматривала своего возмужавшего сына.
  -Заходила. Продуктов закупила.
  -Она хорошая девочка, Коть.
  -Да... - Константин потер острый подбородок, стараясь не смотреть этой проницательной женщине в глаза.
  -Так чего же ты медлишь? Она же не всегда будет рядом.
  -Да, не всегда....Подожди, - вдруг ожил он, - на что ты намекаешь?
  -Я уже не молодая, мой дорогой, и хочу знать, что после моей смерти в твоей жизни будет женщина, которая сможет
  создать уют, воспитать твоих детей. Я хочу чтобы рядом была девочка, которая будет любить тебя, а не твои деньги.
  -Мама...- усталый выдох был ей ответом.
  -Я понимаю, понимаю, ты уже говорил, что не готов. Однако, ты можешь пожалеть потом...
  -Я больше не хочу об этом говорить, пожалуйста, мам.
   Они посидели еще несколько минут в полном молчании, а затем немолодая уже помошница хозяйки пригласила их к столу. После обеда он уехал.
  
   Глава 2. Неприятности ждут тебя за поворотом.
  
  "Неприятности ждут тебя за поворотом" - читаю предсказание из китайского печенья и тяжело вздыхаю.
  -Ну что там?- из-за моего плеча выглядывает растрепанная голова девчонки-школьницы, и любопытные глазки замирают на строчках.- Ого, - присвистывает она. - Ты, как всегда, в своем репертуаре. Как фигня, так тебе. Вот, держи, такие предсказания надо получать.- И Сашка протягивает выпавшую ей бумажку. "Просто улыбайся. Ведь кто-то может влюбиться в твою улыбку". Я устало качаю головой и кладу остатки печенья на столик.
  -Я устала, может, пойдем домой? У меня еще столько учебы.
   Но Сашка ничего уже не слышит. К ней подходят две знакомые девчонки-одноклассницы, и между ними тут же возникает спор. Махнув на это рукой, оставляю деньги за печенье и кофе на столе и иду к выходу.
   На улице было серо и тускло. Тяжелые смурные тучи застилают все небо. Колючий шарф впивается в шею, отчего та постоянно краснеет и чешется. Тонкие пальцы теряются в больших не по размеру варежках и постоянно мерзнут. однако лишь они могут спасти постоянно холодные руки. На голове - аккуратная вязаная шапочка, на ногах - шерстяные носки. Один маленький сквознячок, и я уже пузырю сопли и жалуюсь на слабость и головную боль. По сравнению с Сашкой, которой все ни по чем, иногда чувствую себя бабулькой, у которой кто-то одолжил чуток здоровья, а предупредить забыл.
  -Девушка, а не подскажете, этот трамвай до центра едет? - останавливаюсь перед обратившимся ко мне мужчиной и смотрю на номер трамвая, только прибывшего на остановку.
  -Нет, простите, он завернет раньше, вам 15 нужен.
  -Спасибо.- Улыбается незнакомец. А я улыбаюсь ему в ответ.
   Однако стоит отойти, и он наверняка забывает, как я выглядела, во что была одета. Я - незначительный этап в их жизни, маленький вспомогательный пункт. По жизни у меня всегда были только родные: мама и сестра. Отец оставил семью очень давно, поэтому, как-то так повелось, и эта тема между нами не поднималась. Однако на нас отсутствие мужчины в доме никак не повлияло - мы выросли вполне послушными, в меру свободными и ответственными. Матери практически никогда не приходилось краснеть на родительских собраниях или в деканате. Она могла оставить нас с сестрой одних и на ночь, и на несколько недель, прекрасно зная, что ничего страшного за это время не произойдет.
   Порой, и в нашем идеальном уголке случаются ссоры. Иногда Сашка может загуляться со своими девчонками, или я забываю о часах, просиживая их в университетской библиотеке. Но все обиды быстро забываются, и в доме снова царит покой и взаимопонимание.
  -Мам, я дома. -привычно кидаю ключи на тумбочку и, скинув с себя тяжелую зимнюю одежду, направляюсь на кухню.
   Здесь руки живут своей жизнью: заваривают растворимый кофе, насыпают в него корицу и кладут парочку маршмелоу. А затем тянутся заледеневшими пальчиками к кружке и радуются такому желанному теплу. Потихоньку отогреваются и щеки, спадает краснота с заалевшего на морозе носа и расцветает широкая улыбка на милом лице. А за окном бушует метелица, сыплет не переставая снежок, покрывая тонким слоем машины, скрывая от внимательных взглядов усталые одинокие силуэты деревьев. А люди, согнувшись, будто от тяжести мелкими перебежками стремятся к домашнему уюту и теплу, к своим родным и близким. И постепенно весь двор загорается приветливыми огоньками окон.
  - Мариш, а ты чего тут в темноте сидишь? Случилось что? - это мама появилась на пороге квартиры, шмыгнула аккуратным носом и, схватив, пакеты, понесла их на кухню.
   Я отнекиваюсь и улыбаюсь ей, замечаю ее хорошее настроение, и мы весело смеемся,готовя ужин.
   Сашка появляется к десяти, замерзшая и голодная, она, как ураган, влетает в комнату, утаскивает еще не остывший пирожок и убегает в комнату, к компьютеру. Ужинаем мы все вместе, смеемся и греемся улыбками друг друга.
   А вечером смотрим фильм, комедию про приключения маленького забытого мальчика и глупых грабителей, что влезли в его дом. День заканчивается неожиданно, ночь прокрадывается через щели оконных рам и задувает огоньки в уставших глазках, окутывает сонной негой и исчезает...
   А утром снова тихие сборы, ворчание недовольной опаздывающей Сашки. Толпа на остановке, душный автобус и длинные, бесконечно длинные пары, на которых лишь мерное движение стрелки на часах имеет значение.
   Нудный день продолжается неприятной встречей. Это Ефремова ждет меня прямо у двери кабинета, видимо, боясь, что сбегу.
  - Ну что, не созрела? - глядит со своего роста и нетерпеливо стучит длинным ноготком по подоконнику.
  - Что тебе нужно, Ксюш? Мы же все обсудили.- Я подхожу ближе к рыжей.
  - Я вот думаю, ты глупая или да? - две первокурсницы за ее спиной тихо смеются.
  - Была бы глупая, не училась на бюджете.
  - И правда. Тогда слушай внимательно, - Ксюша наклоняется ближе и шипит, как самая настоящая змея. - Если я еще раз тебя с Вадиком увижу, то никакие мозги не помогут тебе в войне со мной. Понятно?
  - Понятно, понятно.
  - Ну и хорошо, бывай. - она щелкает надутую жвачку и проходит в сторону курилки, мерно покачивая бедрами, еле прикрытыми короткими черными шортиками. А я про себя удивляюсь, что такого мог в ней найти всегда такой скромный и воспитанный Вадик. Ну, правда, что?
   Нападки этой, страшно говорить, девушки начались еще на третьем курсе. Мы как-то постоянно оказывались то вовлечены в одну историю, то занимались одним проектом, то дружили с одинаковыми людьми, то встречались с похожими парнями. Наши судьбы похоже кто-то переплел (и у этого "кого-то" явно плохое чувство юмора). Ксюша ревновала Вадика. Ко мне. А я лишь изредка общалась с ним во время обеда или вечером, по скайпу. Этот парень был милым, заботливым. Однако никаких других чувству не вызывал. Именно это я и попыталась объяснить его вспыльчивой девушке как-то раз. Однако все закончилось громкими криками и угрозами. Кто бы мог подумать?! Я и Ксюша, девушки из разных миров, не поделили парня. В скором времени об этом обязательно пойдут слухи!
   Внезапно телефон оживает. "Вадик"приветливо светится экран. Снова тяжело выдохнув, как старушка, прикладываю трубку к уху.
  - Алло.
  - Как ты? Ты в порядке?
  - Да, а что со мной могло случиться?
  - Я слышал, Ксюшка к тебе направилась. Прости, что не остановил. Она тебе ничего не сделала?
  - Нет, мы просто мило побеседовали.
  - Да? И о чем же?
  - О тебе.
  - Уф, что она опять себе напридумывала?
  - Что у нас семья и двое маленьких детей. А то ты не знаешь, Вадь. Поговори уже с ней, расскажи, почему...ну ты понял.
  - Ох, Мариш, я еще не готов... Ты же понимаешь, это сложно.
  - Понимаю. Но эти нападки...Вадь, я устала от них.
  - Извини, я обязательно ей все расскажу, но позже. Дай мне немного времени.
  - Ну, если только немного. Ладно, у меня последняя пара. Я побежала.
  - Давай.
   День прошел и закончился. Солнце медленно скатилось за горизонт, и улицы озарили ленивым свечением фонари. Я шла с остановки к дому, стараясь насладиться морозным воздухом, что щиплет нос и щеки. Довольно потерев руки в варежках, захожу в подъезд.
   Дома пахнет чем-то вкусненьким - это мама вернулась домой пораньше и приготовила замечательный ужин. Дождавшись Сашки, семья снова собирается за столом, делясь новостями и слушая задорный смех друг друга. Только здесь можно отдохнуть от дневной суеты, только здесь я расслабляюсь.
  
   Глава 3. Мы встретимся
  
   Он поднимается с кровати и проходит к окну, осматривая живущей ночной жизнью огромный город. Сон не идет. Что-то гложет его изнутри. Смотрит на часы 3:43, чешет голову и стремглав покидает комнату. Быстрые сборы, и вот уже пуховик занимает привычное место на крупных плечах, звенит связка ключей, щелкает захлопнувшийся замок входной
  двери.
   Погода сегодня не ладится. Сыплет снег, занося полосы дорог, закрывая обзор, однако водителю здорового внедорожника это не мешает. Он умело обходит улицы, где возможно большое скопление народу, и выруливает прямо к клубу. Здание привычно мигает огоньками, заставляя гостя сглотнуть от нахлынувших было воспоминаний. Автомобиль приветливо моргает фарами и замирает. На пороге парень останавливается, кивает знакомому охраннику и ныряет внутрь.
   Музыка оглушает, однако Коше это давно привычно, он ловко минует народ и оказывается у барной стойки. Там уже сидят знакомые лица. Это Талый и Гриб. Они что-то с интересом обсуждают, временами присасываясь к стоящим перед ними бокалам. Увидев друга, прекращают разговор и поднимаются навстречу.
  - Здорово, друг, где пропадал? - Талый протягивает руку и щербато улыбается. Коша здоровается и с ним, и с Грибом и садится к стойке.
  - Да так, были дела по бизнесу,- отмахивается Коша и делает заказ. Через несколько минут появляется Остап. Он выглядит бодрым и свежим, тоже жмет хозяину руку и дает указания бармену. Тот, видимо новенький, бросает удивленный взгляд в сторону шефа и послушно кивает.
  - А где остальные? - Вдруг спрашивает Коша друзей.
  - Так это, Тапка поехали выручать. Он опять влез куда-то из-за своей этой фифы.
  - Да ладно, что ему ровно-то не сидится?
  - Ты же знаешь его.
  - Ага. - Коша делает глоток пива и обводит взглядом толпу.
  - Сегодня многолюдно.
  - Да. Какой-то паренек заказал себе вечеринку. Вот, празднует. - Отвечает Талый. Гриб лишь довольно щурит глаза и зевает в кулак.
  - Ясно. - Внезапно кто-то толкает Кошу в плечо.
  - Извини, красавчик, перебрала. - Парень переводит взгляд на девушку, которая тем временем делает новый заказ бармену. Выглядит она не очень - взъерошенные волосы, порванная лямка платья. И где только ее носило?
   Внезапно какой-то здоровяк вырастает прямо за ней и тянет девчонку к себе за волосы.
  - Ты что это, удрать решила? Так я еще не закончил.
  - Отпусти, я же сказала, нет. Пожалуйста, отпусти. - Талый напрягается, переводит взгляд с девчонки на парня и сжимает кулаки.
  - Слышь, парень, ты бы отстал от девушки. - Вдруг выкрикивает он.
  - Где ты тут увидел девушку? Это моя курва. Да ведь, милая? - мужик цепляет ее лицо за подбородок и разворачивает к себе. - А сейчас она будет делать папочке приятное. - Девчонка лишь быстро-быстро моргает и пытается что-то сказать, но этот детина ей не позволяет, сильнее сжимая пальцы.
   В этот момент Коше как никогда хочется ввязаться в драку, не важно даже ради чего, у него просто ужасно чешутся кулаки. Однако парень держится, сжимает и разжимает руки, хрустя пальцами, и переводит взгляд в толпу.
   Но стоящий рядом Талый выдержкой и раньше-то никогда не отличался, а с возрастом так вообще растерял остатки страха. Именно поэтому, сорвавшись с места, он резко дергает девчонку на себя и ударяет мужика в лицо. Коша будто бы видит это в замедленной съемке, и когда приходит в себя, то перед ним уже целая толпа мужиков. Они активно что-то выясняют, а затем идут к выходу. Сделав знак управляющему, хозяин заведения спешит за ними. Трое против толпы? Давно он так не отрывался.
   Улица опаляет холодом, строит мысли по струночке. Откинув пуховик в снег, Коша присоединяется к уже начавшим драться ребятам. Он слышит выкрики, отдирает от Гриба какого-то здоровяка и, с силой толкнув его в сугроб, помогает другу подняться.
  - Ну что, покажем им, где раки зимуют? - улыбается "волк" и снова цепляет кого-то кулаком. Тут силы не равны. Их гораздо больше, и даже Коша, заразившийся азартом, понимает это. А потому, когда улицу перед баром освещают фары, и один за другим из машины появляются "волки", он победно выдыхает.
   Чужаки волнуются, а затем, уже лежа на брюхе или по шею в снегу, громко ругаются матом. Их главный, тот, что приставал к девчонке, сплевывает на белый, только легший снег сгусток крови и, прихрамывая, подходит к Коше:
  - Мы еще не закончили.
  - Ага. - Вяло отвечает тот и внезапно улыбается. Здоровяк тоже не остается в долгу, с улыбкой протягивая красную от холода руку.
  - Я Васек. Для своих Серый. Хорошие у тебя ребята. Каюсь, перебрал, больше такого не повторится. - Он вытирает кровивший нос и оглядывает своих ребят.
  - Рад слышать, Серый. Заходи, надо согреться. - Так толпа снова вваливается в клуб и до утра занимает огромный стол на втором этаже, где весело проводит время, медленно осушая алкогольные запасы бара.
   Внимание привлекает голос Тапка. Его лицо слегка опухло, правый глаз отливал красным и был почти полностью прикрыт, однако рот вовсю улыбался. Подняв бокал перед собой, он предложил чокнуться и выпить за тех, кого с нами нет. После его слов, а также громогласной поддержки мужиков, Коша устало трет лица и покидает застолье.
   На крыльце клуба он останавливается и закуривает, обводя взглядом темную парковку. В сугробе слева лежит что-то темное, при ближнем рассмотрении оказывающееся его пуховиком. Отряхнув бедную куртку, в одном свитере, парень направляется к своей машине.
  - Что, решил свалить не попрощавшись? - Это Санек. Он стоит, опираясь локтями о машину, и хмуро смотрит на друга.
  - Нет, всего лишь решил покурить и закинуть куртку. - Хлопает дверь, и Коша выпрямляется.
  - Как ты? - спрашивает его друг.
  - Да так... - Дымок вырывается из губ и туманчиком расходится к небу.
  - Я думал уже ехать, вытаскивать твою задницу на улицу. Катюха сказала, ты там совсем закис. - Коша усмехается при упоминании неугомонной девчонки.
  - Да. Было дело. Но сейчас я в норме.
  - Ага, в норме. Вижу я. У тебя взгляд даже сейчас какой-то отсутствующий, Катюха так и говорила.
  - Да нормально все, в норме я. Лучше расскажи, что устроил там Тапок? - Коша устроился рядом с другом, оперевшись о машину и выпустил новую порцию дыму в ночное небо.
   Снег уже прекратился, оставляя после себя лишь укрытые белым покрывалом машины, дороги и шапки домов. Облака расступились, пропуская нежный лунный свет, что бродит среди улиц и разгоняет тревожные сны.
  - Да, он опять из-за своей Таньки ввязался в историю. К ней мужик какой-то приставал, она кое-как отбилась, а
  наш друг это просто так не оставил, нашел его, врезал пару раз для науки. Ну а тот папику своему настучал,
  теперь все его люди ищут Тапка. Это так, вкратце. МЫ, понятное дело, это так не оставили, поехали разбираться. Папаша оказался с понятиями, мы ему все объяснили, так и разошлись.
  - Понятно. - Коша докуривает сигарету и идет к клубу. - Пора уже расходиться, утро скоро. - Задумчиво говорит он.
   Домой Константин возвращается только в двенадцать дня. Квартира встречает его приятным теплом и холодной пустотой. От этой комбинации у парня по спине пробегают мурашки. Он проходит в комнату, сбрасывает с себя одежду и укладывается в постель.
   А за окном не спящий город делится новостями с ветром и играет огоньками фар и ярких вывесок.
  
   Глава 4.
  
   Я вынырнула из сна, оглушенная и разбитая. Все моргала и моргала глазами, стараясь вернуться в реальность, отойти от той бездны, что влекла меня. Будильник трезвонил уже третий раз, а потому, наскоро заправив постель, поплелась в сторону ванной комнаты. На кухне уже жарились оладушки, пахло также горячим кофе и
  шоколадом для Сашки.
  - Мариш, - сажусь, натянув длинную футболку до колен и принимаюсь за вкусный завтрак.
  - Что, мам? - женщина тихо присаживается напротив и, отерев руки, кладет их на стол.
  - Я тут подумала, а может, твой день рождения отпразднуем в ресторане, посидим семьей? Все обрадуются, приедут..Что скажешь?
   Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
  - Как хочешь, - тут в комнате показывается заспанная мордашка сестры, она что-то недовольно ворчит и потирает
  видимо ушибленную ногу.
  - Ты что, малышка, опять неудачно встала?
  - Да, блин, этот шкаф все никак не закрывался, я решила его ногой толкнуть, а дверка хренась и отвалилась.
  - Отвалилась? Саш, ты что опять тумбочку сломала? - весело смеюсь, довольная видом сестры и начинаю собираться в университет. Там уже ждет новый учебный день и старая добрая безнадега.
  
  - Все с самого начала было не так! Ты должен был ей рассказать! Почему из-за твоей глупой ошибки пострадала я? -
  Я уперто стараюсь отстирать будто бы въевшийся в симпатичную белую блузку кисель из студенческой столовой. Как он там оказался? Это девушка Вадика позаботилась. Ксюша "случайно" вылила весь стакан киселя мне прямо на грудь, туда, где пятно было даже слепому видно. - И как я теперь должна сидеть на парах? Что обо мне вообще подумают? - все больше и больше распаляясь, я была полна гневом и обидой на лучшего друга.
   Вадик стоит рядом, привалившись к раковине и пуская очередную струйку дыма в потолок.
  - И вообще, здесь нельзя курить! Вадик, ты что, оглох? Выброси сигарету! - парень послушался, дошел до глубокого ведра в углу небольшой комнаты, насквозь пропахшей хлоркой и дешевым мылом, и выкинул дымящийся окурок. Не замечая поднимающегося дымка, снова вернулся на место. А я тем временем продолжала горячиться, ругаясь, выплескивая всю накопившуюся злость на друга.
  - Вот как ты мог, как ты мог? - наконец, выдохлась и сложила руки на высоко вздымающейся груди, обтянутой
  черным кружевным лифчиком.
  - Я не хотел, правда. Но ты была такая грустная, и мне вдруг захотелось тебя как-то приободрить. Ты же меня знаешь, я просто так не стал бы ее провоцировать.
  - Допомогался! Теперь она просто в ярости, тем более, после того, как ты оставил ее там одну. - Я тяжело выдыхаю и смотрю на себя в зеркало. "Вот что им всем во мне не нравится? Вроде бы выгляжу обычно, никакой чересчур привлекательной внешности, никаких сексуальных изъянов". Фыркнув, морщу аккуратный носик и снова занимаюсь отстирыванием любимой блузочки.
  - Мне кажется, ты ее зря мочалишь. Это все бесполезно. - Вадик удрученно следит за моими действиями, стоя рядом и сложив на груди руки.
  - А что делать-то? В любом случае, на пары мне уже не попасть. Придется ехать домой и достирывать уже там.
  - Ага, и как ты собираешься это проделать? В мокрой блузке и в такой мороз? Добей себя еще холодным трамваем!
  Так, - он чешет затылок, - сейчас я схожу к Ксюхе и скажу, чтобы шла сюда. Мне все это надоело, и я хочу прояснить этот момент. Да! Даже не отрицай! - парень поднимает вверх указательный палец, - даже не отрицай. Все, пора! И раз она это сделала, пускай сама и расхлебывает. Надеюсь, у нее есть запасная футболка.
   Когда Вадик скрывается из виду, выключаю горячую воду и отжимаю блузку. Подняв ее на свет, замечаю разводы на тонкой ткани и остатки. Скомкав мокрую ткань, кидаю ее в мусорное ведро. Внезапно яркое пламя вырывается из железной емкости. Огонь пугает, заставив визжать и прижиматься плотнее к прохладной раковине. Пахнет паленым. Это трескучее пламя пожирает вещь, оставляя лишь черные угли да лоскутки некогда симпатичной ткани.
  - Боже, боже, боже, - наконец, отмираю я. Вновь включив кран, набираю в ладони воды и пытаюсь донести ее до ведра. Но она льется сквозь пальцы, растекаясь миниатюрной лужицей у под ногами. Оглядываюсь и, приметив в углу инвентарь уборщицы, одалживаю у нее небольшую емкость. Когда пожар благополучно потушен, я снова возвращаюсь к зеркалу.
   Теперь в нем отражается уже не та серая мышка, что была пару минут назад, а скорее, воинственная полуголая амазонка, на чью территорию прокрались чужаки. Да, такой я себе нравлюсь гораздо больше. Однако период триумфа длится недолго. Скрипит дверь, и в проеме показывается голова Вадика.
  - Господи, чем здесь так воняет? - он зажимает нос тонкими пальцами и проходит внутрь, Ксюша следует за ним по пятам. Видно, что она еще злится, однако в драку не лезет, и то ладно.
  - Ты что, колдовала что ли? - снова пытается узнать причину странного запаха друг.
  - Нет, это ты просто сигарету не затушил! Дубина!
  - Ой, извини. - Парень подходит к урне и, заглянув туда, тут же отшатывается подальше. - Кажется, твоя блузка не подлежит восстановлению.
  - Ага, - печально вздыхаю, с опаской наблюдая за странно тихой Ксенией.
   Наконец, Вадик сбрасывает с себя всю напускную веселость и встает перед нами так, чтобы иметь возможность каждой заглянуть в глаза.
  - Я вас собрал здесь не намеренно. А потому речь заранее не готовил. Слушайте мою импровизацию. Вопросы потом. - Он одаривает девушек предупреждающим взглядом и начинает свой монолог:
  - Ксюша, мы расстаемся. Я тебя не люблю, точнее, просто не могу любить. Милая, я гей. И то, что ты облила сегодня эту несчастную, - от этих слов недовольно повожу плечами, - неприемлемо. Она ни в чем не виновата. Никто меня не уводил. Просто я не тот, кто тебе нужен.
  - Что? - выражение лица Ксении неподражаемо. - Гей? Хочешь сказать, ты променял меня даже не на девушку? На чертового парня? Ты что, издеваешься, Захаров? - Она кидает на маленькое сиденье сумку и приседает рядом с ней, опустив голову на ладони. Через минуту молчания, она снова поднимает взгляд на двух друзей и истерично смеется. - Ладно, черт с ним! Главное, что не Маринка! - девушка поправляет длинный иссиня черный хвост на затылке и подмигивает уставившейся на нее во все глаза парочке. - Хорошо. Вот только, Вадик, никому больше об этом не говори! Понял меня? Для всех остальных мы все такая же пара. - Парень озадаченно кивает. - И еще, завтра пойдем в клуб. Маринка, нам, кажется, с тобой по пути? Я тебя подкину до дома. И вот, держи, - она достает из сумки новенькую синюю майку в упаковке и кидает ее на край раковины. - Можешь не возвращать.
  
   Оставаться с вредной девчонкой наедине совсем не хотелось. Однако Вадик подтолкнул к машине, и мне все-таки пришлось в нее залезть.
  - Ладно, девчонки, развлекайтесь, - и он отрезает последний путь к отступлению, захлопнув дверь автомобиля.
  - Ну, что, пристегивайся, - голосом сварливой мамочки напоминает мне Ксюша. А я и не думала спорить. На самом деле, девушка водила машину хорошо, плавно входила в повороты, осторожно лавировала в пробках. Мне даже удалось расслабиться и отвлечься от мыслей о испорченной блузке, о том, что за окном снег и дикий холод. Ведь в салоне-то бесшумно работает обогреватель, и играет приятная убаюкивающая музыка.
  - Приехали, - вдруг нарушает момент тишины раздобревшая за это время Ксюша. Она выглядит совсем сонной и не такой опасной в этом желтом свете одинокого фонаря у меня во дворе.
   Я мотаю головой и вылезаю в холод потемневшей улицы.
  - Пока, - кидаю на прощание.
  - Пока, - приходит ответ, и машина медленно катится вдоль домов, освещая путь ярким светом фар. Зевнув и перекинув на плечо рюкзак,направляюсь к подъезду, мечтая о ванне и теплой постели.
   В подъезде, как всегда, кто-то выкрутил лампочки, а потому приходится идти наощуп. Когда первый пролет преодолен и надоедает спотыкаться, остановливаюсь и достаю телефон, включаю фонарик, наслаждаясь хоть и тусклым, но все же светом. От открывшегося вида, замираю. В углу, прямо у батареи распласталось человеческое тело. Что-то хрустит под ногой, когда я спешу подняться на этаж выше.
   Посветив, могу рассмотреть маленький брелок с безжизненно повисшим на нем ангелком без крыльев. Их частички теперь рассыпались по полу, стали маленькими крошками под ногами случайно наступившей на них девчонки.
   Человек что-то стонет, когда я пытаюсь бесшумно проскользнуть мимо него. Связываться с бомжами или алкоголиками в мои планы на вечер не входило, однако, услышав стон, все же останавливаюсь.
  - Ну, зачем так пить-то? - спрашиваю темноту. Но та не откликается, зато с ответом находится сам человек.
  - Я не пил. Вроде бы. - И садится, это становится видно по скользнувшей вверх тени. Навожу фонарик прямо на него, с удивлением разглядывая порванный локоть пуховика, отпечаток подошвы на ткани брюк и неестественно подогнутую ногу.
   Мужчина поднимает глаза и щурится от бьющего ему в лицо света.
  - Вы не могли бы мне помочь подняться? - вдруг спрашивает он. Вежливость слегка настораживает (так бомжи не разговаривают). И я помогаю,подставляя руку и стараясь принять часть его веса на себя. Однако получается плохо, тогда оставляю попытки и стучу в ближайшую квартиру. Там живет сосед Степан с женой и двумя спиногрызами (так он любя называет маленьких чертят, что каждые выходные крушат их квартиру).
  - Дядь Степ, - испуганно обращаюсь к вышедшему на стук босому соседу, - выручайте! Тут парню плохо, лежит вон, встать не может. Кажется, ногу сломал совсем.
  - Совсем? Ох, сейчас, соседка, дай обуться. - Он привычно влетает в шлепки и спускается к пострадавшему, оставив дверь своей квартиры приоткрытой для большей освещенности пространства. Незнакомец все также сидит на полу, одной рукой он держится за голову. Другой шарится по карманам, ищет и ничего не находит.
  -Эй, парень, ты как там? Подняться-то вообще сможешь? - наклоняется к нему сосед и перехватывает его руку, закидывая себе на плечо. Его шлёпки издают смешное чпоканье, прилипая к немытому полу. Мужчины напрягаются, и вот уже жертва побоев оказывается на ногах. Одну из них парень, сморщившись, подгибает, на вторую же вполне уверенно опирается.
  - Ну что, пошли. Тут ступени, парень. Мариш, посвети-ка. - Я послушно освещаю дорогу, пока они поднимаются к квартирам. Здесь мы останавливаемся, чтобы передохнуть. В этот момент из нашей квартиры появляется мама.
  - Ой, а что здесь происходит. Марин, что вы делаете? Добрый вечер, Степ. - Она щурится от яркого света, не в силах разглядеть повисшего на руках соседа незнакомца.
  - Мам, тут парню помощь нужна. Его избили.
  - Что? Так несите же его сюда, кровь есть? Он вообще в сознании?
   Так случайно найденный мужчина и оказывается в квартире Рогачевых.
  
   Глава 5. Сквозь призму одиночества
  
   Черный BMW X6, шурша колесами по снегу, выезжает с парковки. Водитель включает поворотник, который, мигая желтым светом, кидает цветной блик на только что выпавший снег. Светофор останавливает движение, заставляя спешащих с утра водителей безмолвно сжимать руль и разглядывать соседей в пробке. С утра все спокойно, лишь изредка по улице разносится звук клаксона, когда трамвай пытается пробиться на рельсы, которые ему перегораживают самые нетерпеливые водители. Кругом шныряют маленькие автобусы, а над ними, возвышаясь, мерно едут троллейбусы. Народ выходит на остановках и, как кучка муравьев, спешит по своим делам, занимая почти полностью всю пешеходную дорожку.
  - Сань, я походу влип, тут на Кольцово опять пробки. Задержи его там.
  - Окей, брат.
   В динамиках женский голос говорит о погоде, а на следующей станции поет незамысловатую песню какой-то попсовый артист. Коша и не замечает, как дорога его убаюкивает, как медленно смыкаются веки, а ноги, расслабляясь, давят на газ.
   Вроде бы вот она, обычная городская суета, однако на дороге царит переполох. Авария с утра пораньше. Шикарный, хищний BMW x6 сносит малышку Audi прямо под колеса трамвая. Бедная женщина в норковой шубе, как горная козочка,
  скачет вокруг помятого железного друга, что-то быстро-быстро пищит в трубку телефона и злобно поглядывает на спокойно закурившего водителя BMW. Ее просто распирает гнев. Эта авария нарушила все ее планы, заставила отменить встречу. А виновник аварии даже не попробовал извиниться! А Коше и правда было уже все равно. Он снова позвонил другу и перенес встречу с юристом. Наследство можно получить и позже, а вот что делать с появившейся рассеянностью? Он не знал.
   После того, как сотрудники ДПС оформили протокол, и все мелкие детали были улажены, Коша направился к Катьке.
  Он знал ее адрес наизусть и очень надеялся, что эта неугомонная девчонка сейчас дома.
  - Кто? - доносится из-за толстой, будто бы бронированной двери.
  - Я, Катюх.
  - Ого, - только выдыхает она и распахивает дверь, - Что случилось?
   Коша видел подругу разной: залихватски танцующей на барной стойке, ставящей на уши весь институт ( они учились вместе), с боем пробивающуюся на собеседование на работу мечты, но такую домашнюю, без косметики, простую, не видел уже очень-очень давно.
  - Я соскучился.
   Девушка тут же подбоченивается и фыркает.
  - Это ты девкам своим будешь сказки рассказывать, мне не надо. Я тебя, Кот, как облупленного знаю. Так что, мой руки и садись за стол, разговаривать будем.
   Коша проследил взглядом за тонкими, облаченными лишь в короткие шортики ногами и поспешил выполнять указания. И да, он был совсем не против закинуть что-нибудь в желудок.
   Через пару минут Константин уже сидел над дымящейся тарелкой с супом и осторожно мял в жестких пальцах кусочек хлеба. Катюха заваривала растворимый кофе у плиты и к другу не поворачивалась.
  - Что ты натворил? - вдруг нарушила молчание она и поставила перед другом кружку с горячим напитком.
  - В аварию попал.
  - Что? - она даже подавилась отпитым. - Как это попал? Ты в порядке вообще? - и пробежалась по целому на вид парню взглядом.
  - Да, все в порядке, небольшая вмятина на бампере, да и только.
  - Фух, - выдохнула девчонка.
  - Просто я раньше никогда не засыпал за рулем.
  - Подумаешь, всякое бывает. - Отмахнулась она.
  - Нет, ты не понимаешь, я никогда не терял концентрации на дороге. Это ведь смерти подобно в наших то пробках, переедут и не заметят. А тут, представляешь, вырубило.
  - Ну, а ты спал этой ночью?
  - Да. Как обычно.
  - А до этого что делал?
  - С Саней ездили к Тапку, проводили разъяснительные работы.
  - Что? - Она напряглась, как пружина. - Что вы делали?
  - Разъясняли ситуацию. Да не смотри ты на меня так! Мы его и пальцем не тронули, просто поделились соображениями. Ситуацию-то с Танькой менять надо. Сколько можно-то уже? - Коша проглотил последнюю ложку супа и отодвинул пустую тарелку.
  - А-а-а...Понятно.
  - Да ладно тебе, Катюх. Ты что, до сих пор по нему сохнешь что ли? - Она лишь хмыкнула, но отвечать не стала, наоборот, задала свой вопрос:
  - Ты в наследство вступил уже?
  - Да, - он опустил глаза, пряча их.
  - Ага, и когда собираешься?
  - Вот как раз ехал, а тут авария, видимо, не судьба.
   Девушка с размаху поставила чашку на стол и зло ударила парня по лбу. Тот даже поперхнулся от неожиданности.
  - Ты чего? - обиженный голос и округлившиеся глаза Коши надо было видеть.
  - А ничего! Сколько можно себя жалеть уже? Ты когда собрался себя в руки брать? Тебя, может, с девчонкой какой-нибудь знакомой свести? Ты чего какой вялый?
  - Дура что ли? Нужный мне твои девчонки. Итак по уши в делах.
  - А девушка - это не забота. - Парировала вредная подруга.
  - Я не то имел ввиду. Просто ей ведь время нужно уделять, ухаживать.
  - Она не рыбка, чтобы ее аквариум каждый день мыть.
  - Да что ты все передергиваешь! Занят я. Не нужный мне отношения! - Зло выкрикнул ей прямо в лицо.
  - Ой, какие мы нервные-то. Уж и предложить вам, сударь, ничего нельзя.
  - Не ерничай.
  - И не думала. - Скосившись друг на друга, они внезапно рассмеялись. Коша положил голову на стойку и зажмурился, а Катя потрепала его волосы, зарываясь в них тонкими мягкими пальцами.
  - Я поехал.
  - Езжай. - Она запахивает съехавший с плеча кардиган и мило улыбается ему. А он оглядывает ее всю,с макушки до пяток, и молчит. Ему нравится этот растрепавшийся пучок у нее на голове, это не накрашенное лицо, эта майка и кардиган, и ножки эти стройные он тоже видел не раз.
  - Хотя, знаешь что, сначала поменяй, пожалуйста, лампочку в ванной. Там током почему-то бьет, не могу подобраться.
  - Без проблем. - Встает со стула и идет к ванной.
  
   Глава 6. В отрыв
  
   Клуб "Ночная звезда" стал известен как место сбора молодежи уже давно. Здесь с самого открытия проходят самые крутые тусовки года, а потому все, кому больше восемнадцати лет, спешат пройти сквозь подсвеченные желтым цветом двери и окунуться в горячее буйство веселья. Среди них затесалась и знакомая компашка.
   Троица проходится по лестнице вверх и занимает столик у стены. Отсюда можно с легкостью наблюдать за творившимся музыкальным и танцевальным безумием, а также разговаривать, различая практически каждое слово друг друга.
  - Как там твой гость? - Вадим пододвигает стул для Ксении, а сам усаживается на диванчик, закинув локоть на подголовник.
   Я окидываю яркое помещение взглядом и поправляю съехавшую лямку платья, прежде чем ответить.
  - Он приходит в себя.
  - А кто он такой-то вообще?
  - Да, кто его знает, вроде не помнит.
  - Хорошо, значит, приложило.
  - А имя-то он свое хоть знает? - Вадим вдохнул во всю полноту легких кальяного дыма и выдохнул, заставляя задумавшуюся Ксению махать перед своим лицом руками и ругаться.
  - Вадик! Скотина... Знаешь же, что я не переношу.
  - Вроде знает, но представляется почему-то Тапком каким-то. - Пожимаю голыми плечами и отпиваю из своего бокала.
  - Тапком? - черные тонкие брови девушки Вадика поднимаются в искреннем удивлении. - А больше он ничего не говорил? - Она даже наклоняется ближе к столу, чтобы лучше слышать меня, сидящую напротив.
  - Да нет, бормочет иногда что-то, но вслух предпочитает не говорить.
  - Понятно, - девушка поправляет волосы, убирая непослушную прядь за ухо и вдруг поднимается, прихватывая с собой сумочку. - Я на секунду.
  ***
   Окна офиса с удовольствием пропускают свет и дарят тепло сидящим за маленькими столиками людям. Каждый из них занят делом: кто-то, не щадя клавиатуры, набирает длинный текст, кто-то обсуждает новый проект, другие же - что-то рисуют и чертят, изредка отвлекаясь на короткие перерывы и телефонные звонки.
   - Продажи за последний месяц выросли на три процента. - Делает отчет смуглый мужчина в черном костюме. Его белая рубашка чиста и отглажена, длинные рукава же закатаны до локтя для большего удобства. Темный пиджак висит на спинке стула. Это глава отдела продаж. Его имя - Григорий Беликов.
   Коша всегда со скептицизмом относился к этому фартовому парню, что даже воздух может продать. Стоит только назначить цены, и вот уже, как по волшебству, появляются покупатели, спешащие поделиться своими кровно заработанными или удачно сворованными деньгами. Все любят вкладываться. Однако не каждый готов нести убытки. Но пока в компании есть Беликов, слово 'убытки' исчезает из употребления.
   Сегодня Константин был рассеян. Его взгляд перемещался с одного директора на другого, пробегался по строго расставленным предметам на столе, увлекался скачущими буквами в рекламе сотрудника. Однако мозг все никак не хотел цепляться за детали, руки то и дело бегали по столу, поправляли края рукавов, дергали галстук. Какое-то внутреннее волнение все нарастало и нарастало, в конце концов, достигнув пика, заставило вскочить мужчину и быстрым шагом покинуть кабинет и унылые лица сидящих за круглым столом людей.
   Звонок телефона застал его в кабинке туалета. Он сидел на крышке унитаза и думал... Усталость. Это чувство прочно угнездилось в нем. Оно сдавливало грудную клетку, душило и дезориентировало.
  - Алло.
  - Слушай. Тут такое дело, Тапок пропал.
  - В смысле?
  - Да, в прямом! - рассерженный голос Сани вывел из состояния прострации, возвращая к жизни, заставляя включать мозг и вливаться в проблемы.
  - Когда?
  - Не знаю. Ребята сказали, что он с вечера недоступен. Таньке ничего не говорил. Мы тоже не в курсе. Вот, хотели узнать, может, тебе что-то известно?
   Коша провел ладонью по волосам и вздохнул.
  - Нет, Сань, он ко мне не приходил.
  - Черт! Ладно, будем искать. Если что, будь на связи.
  - Окей. Вы где?
  - В клубе.
  - Я сейчас приеду.
  - Хорошо, ждем.
  
   На парковке было свободно. Поэтому, спокойно припарковав машину, Коша покинул теплый салон и направился ко входу. Ребята сидели за стойкой. Талый смолил сигареты, Гриб удрученно чесал голову и поправлял и так идеально сидящие очки. Саня же нарезал круги вокруг барной стойки, то и дело утыкаясь в телефон. Здесь были и другие ребята, но их участие обозначалось лишь громкими вздохами.
  - О, наконец-то. Увидев друга, Саня направился ему навстречу, крепко пожал ладонь и похлопал по плечу. Другие так же протянули руки подоспевшему Коше или поздоровались вслух.
  - Итак, мы обзвонили больницы, тюрьмы, Танька связалась с отцом. Ждем его звонка. - Коротки отрапортовал Санек.
  - А что, если он его и прикопал? Думаете, он сознается? Укажет его могилку? Надо ехать! - видимо уже не в первый раз призвал всех к действию Талый.
   Коша присел на высокий стул и положил локти на столешницу.
  - И что? Предлагаешь вломиться в его хату и попросить этого придурка обратно? Думаешь, этот старый хрен не припас пушку под подушкой? Да нас там разнесут всех, потом собирать по частям придется. Не-е-ет, я на такое не подписывался. - Выкрикнул кто-то из-за стола. Коша не видел, кто это был. Однако страх парня он понять мог и даже был солидарен в этом. Кому захочется лезть в пекло, когда даже не известно для чего.
  - Надо выяснить, причастен ее отец или нет. Без доказательств переть на танк не стоит. Мы так только еще одного врага наживем. А у нас их итак достаточно. Вчера мою закусочную обкидали яйцами. И знаете, кто это был? - Гриб, наконец, оставил в покое очки и заказал себе пива.
  - Кто?
  - Этот сука Сомов. Его ребята. Я узнал мелкого пацаненка из его банды. Помните того, с мелкими косичками по всей голове?
   Ребята закивали головами, подтверждая.
  - Так эта мелкая глиста первый подбежал и кинул. Вы прикиньте! Сомова надо прижать...
  - Прижмем...
  - Зададим ему трепку...
  - Поехали...
   Напряжение волнами расходилось по клубу. Казалось, его хватит для того, чтобы неоновые огни на входе вдруг засветились, заиграли красками, освещая всю улицу. Байкеры вскакивали со своих мест, бросая на пол стулья, скрипя столами и затягивая банданы потуже. Сидеть сложа руки - не было любимым делом волков. Именно поэтому они сейчас загружались во внедорожники и направлялись к гаражам Сомова. Всем было известно, где этот само провозглашенный король проводит большую часть времени.
   В гаражах хозяина северной части города стояли машины. И не просто машины, а спорткары, субару, порш и еще много-много других, целая коллекция игрушек. Автопарк. Люди Сомова занимались тем, что из всех этих машин собирали новые, увеличивали мощность движка или сцепление с дорогой. Порой работали над формами. За это они получали довольно хорошие деньги,
   Когда напротив одного из гаражей остановилось три знакомых машины, Сомов находился внутри. Он раздавал команды, сидя за столиком у стены и изредка посматривая вниз на работающих мастеров. Между его бровями уже обозначилась складка, а волосы начали белеть. Однако руки все также оставались сильными, а ум - острым. Ведь только такой человек мог держать этот бизнес наплаву. Гибкий парень в комбинезоне наклонился к плечу работодателя и тихо шепнул тому что-то. Опешивший от новостей Сомов, быстро поднялся, и, поправляя на ходу задравшийся пиджак, направился к выходу.
   Продолжение выкладывается здесь - https://lit-era.com/katrisha-klin-u49460
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"