Вторая серия первого сезона телесериала Лексс в названии несёт непосредственное важное указание на имеющие принципиальное значение для сюжетообразующих событий последовательности.
Именно образование сверхновой звезды, собственно, развеет все сомнения о ложности или истинности проходящего через весь сериал пророчества. А такие сюжетные изыски, как хождение Стэнли Твидла по хранилищу и случайное прикосновение к памяти давно умершего человека, в которой именно к нему, а не к данному человеку обращается пророчица времени, говорят о фактическом и непреложном достижении результатов предсказаний.
По сюжету команда корабля Лексс отправляется на планету Брунис - родину предков бруннеджийцев, которые ещё со школьной скамьи изучают её историю и географические особенности (в том числе и звёздное небо). Перед этим же на корабле произошла масса событий: начиная от единственного за весь показ обнажения тела (надо сказать, в одежде смотрится лучше) Евы Хаберман (исполнительница первого варианта Зев) до попыток дебила Стэнли Твидла покончить жизнь самоубийством. Тут же немногим позже объявляется и Джиггерота-грешница, которая вовсе не умерла и теперь намеревается изрядно пожрать человеческого мяса. Команда отправляется на Брунис, а Джиггерота всячески пытается на Лекссе хозяйничать, в том числе поедая хранящиеся там мозги.
Достаточно необычно выглядит мир Бруниса - это покинутая высокотехнологично развитая планета, существование которой лишь поддерживают искусственные спутники, посылающие на близлежащее солнце пучки энергетических зарядов (данные действия не позволяют солнцу превратиться в сверхновую звезду). Энергией спутники снабжается со специального рода находящихся на поверхности планеты станций. Герои опускаются на поверхность и отправляются в палаты памяти - нечто вроде библиотек всех накопленных брунненджийцами знаний (знаний своеобразных, ввиду их способа фиксирования). Здесь персонажи встречают баламута, извращенца и выдумщика голографического Тима Карри (играл само "Оно" в одноимённом фильме по произведению Стивена Кинга), который читает им стихи и всячески добавляет в действие указанных качеств шарма. В дальнейшем герои путешествуют по залам палат и натыкаются на результаты странностей ранее существовавших здесь людей:
1. "Взрыв жизни". Удивительный механизм-аттракцион-фиксирователь человеческой памяти, эмоций и знаний. Сущность этого явления заключается в том, что существо, выбравшее этот путь, попадает грубо прямо на металлический стол и удерживается бутафорскими руками. Немногим позже запускается механизм, у человека раздвигаются ноги и по направлению к нему движется разрезающая всё на своём пути пила. Философия данного аппарата сводится к тому, что через смерть и боль человек испускает свои самые яркие эмоции, элементы памяти и чувств, которые затем фиксируются на оптический диск, помещаемый в спецхранилище вместе с шаблоном-профилем организма.
2. "Что-то насчёт любви". На эту идею клюнул сладострастный захлёбывающийся в сексуальном вожделении Твидл и попал на удочку Тима Карри. Поэт оказался человеком запасливым и расчётливым, поместив ещё при своей жизни в холод заморозки порцию своей спермы. Твидл специальным устройством определился как плодородная женщина и Карри, потирая ручки, принялся за процесс впрыскивания спермы в считаемое за таковое созидательное лоно Твидла.
Всё это вызывает явный интерес, а указанный шарм Карри придаёт событиям ещё бОльший налёт странности. Помимо указанного в серии можно услышать песню в исполнении Зев и бруненджийца, слащаво повествующую о вечной любви и жизни.
Замечательная серия, которую, как и остальные четыре первых эпизода, можно рассматривать как полнометражный фильм. Очень яркие нестандартные задумки со "взрывами жизни", фиксацией памяти на оптических дисках, их хранение. Занятно выглядит концепция поддержания искусственными спутниками жизни превращающегося в сверхновую солнца. Не последнюю, а даже передовую роль сыграл Тим Карри со своими речами. Возможно только лишь последующая серия с историей про субстанцию оставила такой след в памяти.