Французский детективный триллер, первоначально даже отдающий мистичностью происходящего, с неожиданной для меня подоплёкой происходящего и замечательными актёрами.
В Альпах трагедия - некто (как выяснится впоследствии, некта), борющийся с закрытой автономной самоуправляющейся элитарностью (об этом чуть позже), затаскивает тело одного из представителей указанного явления в лице библиотекаря высоко в горы и там его оставляет подвешивая. Случай из ряда вон выходящий, ввиду чего из столичного Парижа вызывается человек-опергруппа, человек-почти-легенда, криминалист и лекционный чтец на данную тему (по крайней мере, многие из сотрудников местных правоохранительных органов его знают/о нём слышали) Жан Рено, ни разу в течение своей фильможизни не женившийся и боящийся к тому же собак. Труп библиотекаря, в свою очередь, странен и распространённым своим состояниям постубийства неподатлив, а именно: расположен в формате зародыша, с отрезанными кистьми рук и выцарапанными профессиональным хирургическим путём глазными яблоками, в отверстия для оных которых был залит позволяемый вместилищем объём кислотных дождей, взятых, в свою очередь, с ледниковых вертикальных горных обрывов. Рено в замешательстве, но виду не подаёт.
А в это время в совсем другом месте лейтенантишка-полицейский, молодой и горячий, свой в доску, почти гуляка, Кассель (его героя зовут каким-то ужасным наименованием "Макс Керкерян") озаряется двумя местными преступлениями - осквернением и вандализмом взломом и свастикой одного единственного склепа на кладбище, а также проникновением и кражей фотоснимков и документов из местной же школьной обители. Как выясняется впоследствии, оба случая были связаны и те самые фотоснимки/документы касались личности той (девочки), склеп которой был облюбован нехорошими. След Касселя ведёт к Рено, а точнее к очередному трупу им найденному (скукоженное тело в тех самых оледенелых горных тоннелях). Все же следы в совокупности ведут к мифическому Гернону - месту той самой закрытой автономной самоуправляющейся элитарности (университетский городок, имеющий свои водоочистные сооружения, электростанцию, больницу с родильным отделением и моргом и т.д.). Он, этот самый Гернон, место для обывателя нехорошее - здесь учатся очень умные дети, но дети постепенно вырождаются и подвергаются всякой наследственной бяке ввиду того, что совокупляются между собой. И чтобы бяку предотвратить, в круг и процесс совокуплений неожиданно и затемнённо для других вливались дети местные, крепкие и здоровые, которые кровь профессорскую и элитарную оживить были должны. А сделано это было неспроста, ибо правящий слой прозорлив и дальновиден (но не так уж сильно, как оказалось), и намерен он был создать целую высшую расу, занимаясь ни чем иным, как евгеникой, и имея никак не иные, а самые настоящие фашиствующие взгляды. Но один из таких детей местных (некта) противиться стал, что и вылилось в убийства со столь странными обстоятельствами. Рено в совокупности, но не в совокуплении, с Касселем берутся и доводят это дело до своего финального хорошего завершения.
Мне фильм понравился именно своей вот этой фашиствующей подоплёкой и намерением создать высшую расу, ибо такой подоплёки я не ожидал совсем. Идею закрытых, в том числе университетских, образований в кинематографе встретить можно. И в образованиях этих творятся дела нехорошие - обряды, поклонения забытым и выдуманным богам, но планируемого выпестовывания высшей расы я не ожидал (жаль, что ректорат не имел ещё и претензий мировых, распространяя свои выдумки/задумки во все концы света нашего белого).
Вторым моментом являются актёры в общем своём лице Рено и Касселя, которые и внешностью дополнят любое кино, и актёрскими повадками не дадут ему хромать. В данном объединении мне нравился Кассель, как герой более взбалмошный, чудаковатый и разговорчивый.
Из окружения материального встретить интересы можно также - это и антикварно-аристократические антуражи помещений вольных и невольных представителей высшей расы, и совершенно замечательные ледяные туннели, город вот мелькал совсем нечасто, пару раз были кладбищенские просторы. Кровавых-жестоко сцен как таковых нет, если не брать в расчёт распятого офтальмолога и зародышей с отрубленными кистьми (но последним вариантом вряд ли кого удивишь).