За окном падал снег. Большие белые хлопья казались золотыми монетами в тусклом свете фонарей, а может, бедному писателю с чердака только хотелось, чтобы с неба падали деньги. Чердак находился в высоком доме с большими окнами, которые под вечер загорались теплыми огнями. Он был немного пыльным, но опрятным. И жил там молодой человек приятной наружности, которого звали Ганс.
Ганс был студентом, но никогда не посещал лекции, просыпая их. В конце концов его попросту выгнали из института, но юноша нисколько не жалел об этом. Ему некогда было изучать экономику, ведь по ночам он выдумывал сказки.
Родители Ганса высылали ему деньги раз в месяц, и он экономил, как мог. Ведь родители думали, что их сына кормит институт, и что после каждого семестра он получает премию. Не лучший ли урок экономики преподавала ему сама жизнь?
Ганс искренне высмеивал желание его родителей сделать из своего сына экономиста. Он и так экономил на всем, кроме свеч, кофе и бумаги, предпочтя жизнь на чердаке жизни в удобной, но дорогостоящей съемной квартире. Гансу много и не нужно было. Скрипучая кровать, стол перед окном, в которое по утрам светило задорное солнце, и кухонька за шторкой.
По ночам, когда в распахнутое окно светили бусинки звезд, Ганс писал сказки. Писал до самого рассвета, а потом засыпал за столом, если не мог добраться до кровати, просыпал лекции, и ему снились чудные сны, очень далекие от скучного мира экономики.
Со временем за кроватью у Ганса скопилась огромная стопка тетрадей, исписанных мелким ровным почерком, но у Ганса не было денег на то, чтобы издать свою книгу.
Так Ганс и жил на гроши, присылаемые родителями, думавшими, что их сын успешно учится в институте на экономиста. Он бы и рад рассказать им правду, только боялся разочаровать.
Каждое Рождество Ганс получал от родителей письма с подарками. Сначала ему дарили одежду, потом всякие нужные мелочи вроде карманных часов, которые Гансу приходилось продавать, а после стали присылать деньги на покупку машины, не зная, как скептически их сын относится к этому пыхтящему вредными газами транспорту. Ганс отвечал в письмах, что копит помаленьку, но на самом деле эти деньги уходили на подкормку бездомных животных, посадку деревьев около дома и милостыню нищим у церкви.
И вот одной предрождественской ночью Ганс сидел на стуле за столом, смотрел на танец снежинок, и думал, что бы подарить себе на Рождество. Друзей у него не было. Ганс был очень застенчив и заливался краской, стоило какой-нибудь, пусть и не очень красивой девушке на него посмотреть. А смотрели они редко, потому как Ганс был невысок ростом, щупловат м отличался незаметными чертами лица, на котором самыми красивыми были глаза. Стригся он не по моде коротко, носил старые вещи и был немногословен. Приятелей у Ганса также не было. Он не был знатоком и любителем спорта, спиртных напитков и машин. Романтик по натуре, Ганс куда охотнее слушал шум дождя, нежели пластинки с новомодными песнями.
Ганс как раз выбирал между гитарой и новой книгой, когда в окно ненавязчиво постучали. Юноша удивился и продолжил сидеть, решив, что ему почудилось. Стук повторился. Ганс встал, потянулся и, наконец, открыл окно. В комнату ворвался холодный воздух. Упали на стол и мгновенно растаяли хрупкие снежинки. Ганс выглянул в окно. Никого. Пустая улица засыпана серебром снега, на нетронутой белизне цепочки птичьих следов. Тихо. Только где-то вдалеке пыхтит поезд, уезжая от одной неизвестности к другой, да слышится звон колокольчиков.
Ганс пожал плечами и закрыл окно. Снежинки, казавшиеся золотом, будто в насмешку продолжали падать с неба, окрашенного в бархатно - фиолетовый цвет.
Ганс вздохнул, налил еще чаю, взял чистую тетрадь. Но только он занес ручку, как снова раздался стук, уже более требовательный и нетерпеливый.
Ганс послушно открыл окно во второй раз, но снова никого не увидел.
- Эй! - раздался вдруг писклявый голосок. Ганс вздрогнул и опустил глаза. На подоконнике стоял розовощекий человечек в красных штанишках на лямочках, в желтой рубахе и огромных зеленых башмаках.
- Эй, ты! - снова крикнул человечек, гневно указывая пухлым пальчиком на Ганса. - Да-да, именно ты! Что встал столбом? Не видишь - я вот-вот превращусь в сосульку? Сколько мне пришлось стучать, чтобы ты наконец обратил на меня внимание, а, большой и гордый человек? Думаешь, легко быть маленьким и скромным? А стоять на морозе в эдаком костюме, а? То-то же!
Ганс изумленно взирал на возмущенное крохотное чудо на своем подоконнике.
Он всегда считал себя именно маленьким и скромным, а вот у человечка последнего явно недоставало. Да и небольшой рост не мешал ему кричать на тех, кто его много выше.
- Ну, что вылупился? Не стой ты столбом, не видишь, я совсем замерз! Закрой рот и возьми меня на ладонь! - тем временем скомандовал человечек, уперев ручки в бочка. - Да живее, живее, не фарфоровый я! Ай! Что же ты творишь? Что я тебе, котенок, чтобы за шкирку хватать?
Незваный гость был куда меньше котенка и спокойно помещался у Ганса на ладони. Он уселся с удобством на самую середину, свесил пухленькие ножки и снова с претензией посмотрел на Ганса.
- Ну что ты опять встал как вкопанный? Закрой окно, дует же!
Ганс подчинился, а затем робко спросил у гостя:
- Простите, а вы, собственно, кто такой?
- А еще сказочник, - презрительно протянул человечек. - Не уж то не заешь, что гостя сначала кормить-поить принято, а уж потом расспрашивать?
После пробочки горячего чая с капелькой апельсинового варенья человечек заметно повеселел. Теперь он сидел на краю блюдечка и болтал своими толстенькими ножками в смешных башмачках.
- Так все же, кто ты такой? - сонно спросил Ганс, зевая в кулак. Близилось утро, а он, провозившись с незваным гостем всю ночь, еще не написал ни строчки.
- Хех, - человечек довольно похлопал себя по пузику. - Не уж то не узнаешь?
- Н-нет, - пораженно покачал головой Ганс. - А должен?
- А как же! Ведь ты, можно сказать, мой родной отец.
ОТ такого заявления бедному Гансу стало нехорошо. Он судорожно огляделся в поисках флакончика с валерьянкой, но, поскольку до этой ночи его жизнь была скучна и однообразна, таковой на чердаке не водилось.
- Да не боись ты, я не кусаюсь, - рассмеялся человечек. - Но все же мне обидно, что ты меня не узнал, ведь на мое создание ушло целых две ночи!
Ганс побледнел. Теоретически такого быть просто не могло, но ведь сказочники тем и занимаются, что придумывают невозможное.
- Ишь ты, аж побледнел, - присвистнул человечек. - Не о том ты, брат, подумал. Хотя у вас, у молодежи - голос его вдруг стал по-старчески сварливым - вечно мысли в одном направлении вертятся. Так знай же, - он вдруг вскочил, приосанился, гордо подтянул штаны и величаво произнес:
- Перед тобой стоит Великий и Ужасный Крендель де Пузан! Победитель драконов, Укротитель строптивых принцесс, великий Чародей...
- Крендель? - удивленно перебил Великого Укротителя принцесс Ганс. И правда, как он мог не узнать героя своей сказки про доброго озорного волшебника, вечно не слушавшегося наставника, проучившего жадного короля и обхитрившего злого дракона! Его смешные шалости были описаны в ярко-желтой тетрадке, такой же желт ой, как и рубаха Кренделя.
- Ну, для друзей можно и просто Крендель, - насупился волшебник, мигом подрастеряв весь пафос.
- Что-то я не припоминаю, чтобы ты укрощал строптивых принцесс, - задумчиво протянул Ганс, внимательно разглядывая своего героя. Да, в точности как он и описывал. От курчавого каштанового чубчика до зеленых башмаков.
- Это пока. Ведь ты обязательно об этом напишешь, правда? - с надеждой уточнил Крендель.
Ганс не мог не улыбнуться.
Они помолчали немного, с интересом разглядывая друг друга, а потом Ганс наконец спросил:
- Крендель, а ты настоящий?
- Можешь пощупать, - фыркнул человечек. - Стыд и позор! Тебе ли, сказочнику, сомневаться реальности своих героев!
- Но откуда ты тут взялся? - продолжал допытываться Ганс.
- Я к тебе, между прочим, жить приехал, а ты тут выспрашиваешь! - буркнул Крендель, состроив обиженную рожицу. - Будто и не рад!
- Отчего же, очень рад, - поспешил заверить обиженного волшебника Ганс. - Только не понятно, откуда ты взялся!
- Меня к тебе прислала Она, - таинственно ответил Крендель.
- Она? - отчего-то шепотом переспросил Ганс.
- Ну Фея Сказок, будто сам не знаешь!
- Не знаю.
- Фу, позорище! Таких элементарных вещей не знать!
- А где она живет, эта Фея?
- Ясно дело где, на Планете Сказок! Там все сказки найти можно. Но ты ей видно полюбился больно, вот Фея и решила вдруг, что тебе одному скучно да одиноко, и прислала меня в качестве подарка. А я что? Я ничего. Всегда хотел Землю увидеть! Только вот не нравится мне у вас: грязно, громко, холодно и колдовать нельзя!
- Это только зимой у нас холодно! - возмутился Ганс. - И только в городе грязно! А вот за городом, в лесах...
- Завтра, завтра ты мне все покажешь, - отмахнулся Крендель. - У тебя вон глаза слипаются! Иди спать ложись.
- А тебя другие люди не увидят? А то ученые живо прикарманят тебя для опытов, - встревожился Ганс.
- Не-а, меня только Верящие видеть способны, а таких в наше время мало, - зевнул человечек. - Ты давай спать топай, завтра продолжим разговор.
Утром снег засыпал улицы по самые ступени домов.
Ганс проснулся поздно. Кренделя нигде не было видно. Юноша уже подумал было, что ночной гость ему приснился, как вдруг услышал в стороне стола смачное чавканье.
- Крендель? - неуверенно позвал Ганс.
- Ну Крендель, Крендель, - прокряхтели из миски с недоеденным пирожным. Волшебник, весь измазанный шоколадным кремом, сидел в чайной ложке и как ни в чем не бывало облизывал пухленькие пальцы. Лежащее рядом пирожное выглядело слегка погрызенным.
- Горазд же ты дрыхнуть! Я тут почти весь твой завтрак слопал.
- Я заметил, - улыбнулся Ганс. - С Рождеством тебя, Крендель.
- А? - не понял человечек. - Это еще что такое?
- Подожди, сейчас я оденусь и покажу тебе.
Они гуляли по наряженным улицам, где веселая детвора играла в снежки, лепила снеговиков, и с визгом спускалась с горок на санках, а хмурые с похмелья взрослые прокладывали себе дорогу в глубоких сугробах. Некоторые встречные оборачивались на молодого человека в старой шляпе и вязаном шарфе, непринужденно рассказывавшего пустоте историю праздника Рождества. Никто ведь не знал, что у него в кармане сидит и все внимательно слушает маленький волшебник Крендель, иногда пофыркивая от падающих на нос снежинок и ехидно комментируя некоторые моменты повествования.
Ганс, как и обещал, показал Кренделю окрестные леса, поля, и даже замерзшую реку. Много дней и ночей провели они вместе. Ганс очень привязался к забавному толстому человечку, несмотря на всего многочисленные недостатки. Юноша больше не чувствовал себя одиноким. Как и обещал, он под чутким руководством Кренделя написал забавную историю про укрощение волшебником одной очень старой и очень взбалмошной дамы, которая в далеком прошлом была похищенной драконом принцессой. Правда, дракон, не вынеся столь мерзкого характера, очень скоро сбежал. После его примеру последовал и Крендель, решив, что укрощение принцесс - не такое уж интересное занятие.
Декабрьским вечером приятели снова сидели и пили чай с вареньем, когда вдруг раздался стук в окно.
- Отвори, - велел Крендель, жуя баранку . - Наверное, кто-то из наших. Все этой Фее неймется!
Ганс, поклявшись ничему не удивляться, послушно открыл окно. Он был предупрежден и действительно почти не удивился, когда сквозь распахнутые створки в комнату влетел рыцарь в белых сверкающих латах на серебристом пегасе. Он был очень красив: с развевающимися золотистыми волосами, юным лицом и синими глазами, в которых плясало безумие. Рыцарь был такой же маленький, как и Крендель.
- Я, Рыцарь Цветастого ордена Рафаэль Серебристый, прибыл по приказанию Феи Сказок, дабы охранять моего доблестного господина и создателя Ганса от скуки..., - зычным чистым голосом прокричал рыцарь, но Ганс и так узнал его. Как он мог не узнать благородного героя Рафаэля, рыцаря Цветастого ордена, чье простодушие часто играло с ним злую шутку, но чья отвага непременно спасала его из любых передряг. Подвиги Рафаэля были записаны в целых двух тетрадях.
- От скуки, - снова повторил Рафаэль, нахмурившись. - И надоедания одного толстого нахала, осмелившегося перебить рыцаря.
- Это кого ты назвал толстым, а? Груда доспехов! - Крендель проворно вскочил, отряхнул штанишки и с вызовом посмотрел на уже спешившегося Рафаэля.
- Мой господин, - рыцарь выхватил сверкающий маленький меч. - Этот невежа оскорбил мою честь! Позволите ли вы вызвать его на поединок, чтобы смыть оскорбление кровью?
Бедный Ганс не знал, плакать ему, или смеяться. У него никогда не было личных рыцарей, и он совершенно не знал, как с ними обращаться. Тем не менее, Ганс прекрасно знал, что Рафаэль всегда был падок на поединки, а Крендель отличался скверным характером.
Безобразие надо было прекращать, поэтому Ганс сделал строгое лицо и, погрозив для верности пальцем, сурово произнес:
- Никаких поединков в моем доме, поняли?
- Да, мой господин, - преклонил колено Рафаэль, спрятав меч в ножнах.
- Ну хорошо, - смирился Крендель.
С приходом, а вернее, с прилетом рыцаря жить стало еще веселее. Пусть они и часто ссорились с Кренделем, Рафаэль, добрый и до невозможности простодушный, быстро вжился в их дружную компанию и часто смешил Ганса своими рыцарскими идеями.
Однажды он попытался спасти прекрасную даму от автомобиля, приняв его за злобного дракона. Рыцаря нисколько не смущал тот факт, что и "дракон", и прекрасная дама больше его раз в сто, что ни тот, ни другая его вообще не видят, да и дама внутри автомобиля чувствует себя весьма комфортно.
В другой раз Рафаэль хотел спасти своего господина от грабителей в темном переулке, и страшно обиделся на Ганса, когда тот, вместо того, чтобы позволить доблестному рыцарю Цветов вызвать врагов на честный поединок, позорно бежал с поля боя.
Ганс потом долго извинялся, под тихие смешки Кренделя пытаясь объяснить герою, как мал его меч по сравнению с обычным ножом.
В один прекрасный вечер в окно опять робко постучали. На этот раз явилась Леди Лоло, худощавая дама, которая жила в замке с привидениями. Она обругала Ганса за неряшливый, по ее мнению, вид, недостойный порядочного молодого человека, облетела вокруг Рафаэля, полностью игнорируя Кренделя, и наконец заявила, что чердак у ее создателя никуда не годится.
- Вам ли не знать, юноша, что чердак не чердак без какого-то, даже самого невоспитанного привидения, - говорила Леди, постукивая бархатным зонтиком-тростью. От нее пахло резкими духами и корицей. Ганс рисовал ее со своей бабушки, которую всегда немного побаивался, хоть и очень любил. - Вот в моем замке на холме все привидения по струнке летают. А у вас сплошной беспорядок! Чего только стоят этот раздолбай - волшебник да рвущийся на подвиги рыцарь! Нет, я определенно остаюсь у вас и попытаюсь навести хоть какое-то подобие порядка!
Леди и правда осталась, и жизнь стала чуть-чуть менее спокойной и вольной, чем была. Лоло все пыталась уговорить Ганса устроиться на работу, но тот лишь качал головой.
Потом к Гансу прибыли застенчивая Алирия, девушка-нимфа, очаровавшая Рафаэля с первого взгляда, плут Микки, мигом подружившийся с Кренделем, найдя в нем родственную душу и ведьмочка Тишка, ставшая предметом вечных замечаний Леди Лоло по поводу того, как должна себя вести и одеваться благовоспитанная девушка. Тишка, впрочем, все пропускала мимо ушей, продолжая как ни в чем ни бывало носить оборванные юбки и летать на метле.
Явился добрый старый чародей Ейнор, и юный принц-бастард Диар, и заколдованная принцесса Эльза со своим добрым драконом Эриком, чуть не убитым Рафаэлем по незнанию. На самом деле Эрик был заколдованным юношей и без памяти любил Эльзу, но ее заклятие мог снять лишь поцелуй любви, а целовать девушку в драконьем обличье Эрик стеснялся.
Явился даже черный маг Граф Арли, который хоть и был вампиром, в душе оказался чутким и ранимым.
Ганс отметил, что Фея присылает к нему только добрых героев. И скоро их стало столько, что все они не умещались в карманы. Жить Гансу стало совсем хорошо и весело. Соскучишься тут с такой толпой сказочных персонажей собственного сочинения!
За окном падал снег. Ганс надел старую шляпу, пальто, обмотал шею вязаным шарфом и вышел в метель. Был канун Рождества, и он хотел купить подарки всем своим друзьям, теснившимся в карманах.
Они шли по улицам, непринужденно беседуя о чем-то приятном и незначительном, как вдруг Гансу отчего-то сильно захотелось прогуляться по парку.
В засыпанных снегом скверах было безлюдно, и только на одной скамеечке, сжавшись в комочек от холода, сидела маленькая девочка. На вид ей было лет тринадцать-четырнадцать. На розовых от холода щеках блестели слезы.
Ганс удивленно подошел поближе, сел рядом.
- Девочка, что ты делаешь тут одна в такой поздний час? - спросил он ласково.
- Наверное, она потерялась, - тут же предположил Крендель.
- Вовсе я не потерялась! - всхлипнула девочка. - Просто хочу чуть-чуть побыть на свободе, хотя бы в Рождество!
- Ты? Ты их слышишь? - поразился Ганс, но Рафаэль не дал девочке ответить. Он ловко выпрыгнул из кармана, вскочил на спинку скамейки и выхватил свой маленький меч. Засверкало в лунном свете серебристое лезвие.
- Кто посмел обидеть тебя, маленькая госпожа? - воскликнул рыцарь.
Девочка улыбнулась сквозь слезы, а потом пристально посмотрела на Ганса и ответила на его вопрос:
- Я просто очень-очень верила, что этой зимой со мной произойдет какое-нибудь чудо.
- Она - Верящая, одна из немногих, - шепотом пояснил на ухо Гансу мудрый Ейнор.
- Расскажи, как ты очутилась в парке в такую морозную ночь, - попросил Ганс.
- Хоть маленьким девочкам и не положено разговаривать с незнакомыми людьми, им так же не положено находиться в парке одним в такой поздний час. Раз уже нарушено одно, можно нарушить и другое, - вставила Леди Лоло. - Тем более, что я ручаюсь за этого молодого человека. Он крайне порядочен и не причинит вам никакого вреда.
Девочку звали Мэри. С раннего детства она очень сильно болела и большую часть жизни провела в стенах больниц. У нее не было друзей, а родители должны были много работать, чтобы оплачивать ее лечение и репетиторов, с которыми она занималась.
Мэри никогда не получала подарков на Рождество. Вот и в этот раз единственным подарком был ужин в кругу семьи. Но Мэри было больно смотреть на уставшие, исполненные жалости лица родителей, которые работали день и ночь. Вот она и убежала в парк. Скоро Мэри снова положат в больницу.
Гансу стало очень жаль девочку, и чтобы хоть немножко подбодрить, он рассказал ей одну из своих добрых сказок не без помощи маленьких человечков из карманов его старого пальто. Рассказывал он сказку и по дороге к дому Мэри, а у самого крыльца девочка скромно ему улыбнулась, и, потупив глаза, спросила:
- Ты ведь придешь еще?
Ганс пообещал, что обязательно придет.
Теперь они гуляли все вместе, всячески развлекая Мэри и отгоняя грустные мысли о ее болезни.
Как-то Ганс пригласил девочку к себе на чердак попить чаю. Он очень стеснялся своего скромного и маленького жилища, куда, по мнению Леди Лоло, стыдно даже приглашать гостей. Но Мэри нашла чердак очень уютным, прекрасным домиком для настоящего сказочника. Потом девочка познакомила своего нового друга с родителями. Это были очень добрые и усталые люди, которые, вопреки страхам Ганса, наконец-то нашедшего друга среди людей, были вовсе не против общения своей дочери с двадцатилетним юношей. Наоборот, они были очень благодарны Гансу, ведь у них самих совершенно не было свободного времени, чтобы общаться с Мэри.
Они вежливо отказались от предложенных Гансом денег, но умный юноша нашел другой способ помочь этой бедной семье. Он стал задаривать Мэри подарками. У девочки никогда не было кукол, красивых платьев и мягких игрушек. Ганс ужаснулся, узнав, что из-за болезни ей даже нельзя есть сладости.
Мэри, казалось, была счастлива. И, каждый раз принимая ее улыбку как высшее вознаграждение, Ганс жалел, что не в его силах сделать для девочки большее.
Но болезнь потихоньку отступила. Мэри просто забыла про нее, дни напролет проводя с Гансом и его компанией. Все они очень привязались к девочке и были крайне ошарашены, когда однажды она пришла к Гансу странно печальная и сказала, что ее родители накопили деньги на операцию в другой стране, и завтра она уезжает.
- У меня нет денег, чтобы купить тебе последний прощальный подарок, - развел руками Ганс, у которого только вчера кончилось все, что прислала мама на Рождество.
Мэри грустно улыбнулась ему, а потом вдруг обняла крепко-крепко и прошептала на ухо:
- Милый, глупый волшебник Ганс! Не нужны мне твои платья и куклы. Жила без них, и еще проживу. Куда ценнее твое внимание! А все твои подарки будут памятью о нем!
- Но я хочу подарить что-то тебе на прощанье, - растерянно сказал Ганс, гладя девочку по волосам.
- А подари ей нас! - вдруг встрял Крендель.
- И правда, - оживились остальные. - Подари, подари ей нас! С нами ей никогда не будет скучно!
- А как же ты, Ганс? - встревожилась и смутилась Мэри.
- Ты сама назвала меня сказочником, - улыбнулся Ганс в ответ и скомандовал своим героям прыгать в карман к девочке.
- Смотрите, защищайте ее от скуки так же хорошо, как защищали меня. И рассказывайте ей о своих самых веселых приключениях!
Попрощались грустно и тепло. Ганс долго смотрел на исчезающую в пурге фигурку. Снег заметал ее следы.
После он сел за стол, достал из-за кровати пачку тетрадей и перелистал их. На страницах оживал шалун Крендель, летал на своем пегасе, размахивая серебристым мечом, Рафаэль, ворчала на своих призраков Леди. Но все они стали уже не его и жили уже не для него. Ганс со вздохом закрыл тетрадь, спрятал папку обратно за кровать, достал чистую бумагу. Занес ручку...и выключил лампу. Он не хотел больше писать. Что-то в нем уехало вместе с девочкой Мэри, какая-то волшебная частичка. Может быть, Фея Сказок разлюбила его за то, что он передарил ее дар.
Ганс устроился на работу, переехал сначала с чердака, потом - в другой город. Стал ездить на автобусе в офис, смотреть по вечерам телевизор, и только редкими зимними ночами он брался снова писать сказки.
Прошло десять лет.
За окном падал снег. Ганс сидел в кресле и вертел в пальцах шариковую ручку. Был один из тех волшебных вечеров, когда он становился прежним, когда снова хотелось писать. Был снова канун Рождества.
И вдруг раздался стук в... - Ганс встрепенулся и выронил ручку - нет, не в окно, в дверь. Ганс вздохнул и пошел открывать.
На пороге стояла и улыбалась красивая девушка в дорогой норковой шубе. В руках у нее была перевязанная яркой лентой коробка, под мышкой она держала папку.
- Здравствуй, Ганс! - девушка улыбнулась еще шире. Ганс вспомнил, что уже видел эту улыбку в газете под большим заголовком: "Известная художница современности", и потом, где-то до этого, давно-давно. Она была чем-то забыто-знакомым, теплым и близким.
- Здравствуй, - Ганс отступил на шаг, пропуская девушку в квартиру.
- Я долго искала тебя. Ты съехал с чердака, а потом и из того города, мне пришлось попотеть, чтобы найти твой новый адрес, - безмятежно щебетала девушка, снимая мягкие кожаные сапожки. - Но я наконец-то отыскала тебя! После трех лет непрерывных поисков!
Она сбросила свою шубку, аккуратно положила коробку и папку на стол и вдруг повисла у Ганса на шее. Вдохнув аромат ее волос, он мгновенно вспомнил имя известной художницы современности:
- Мэри!
- Узнал все-таки! - звонко рассмеялась девушка.
- Но как? - Ганс счастливо взглянул на нее.
- Операция прошла успешно. А потом я вдруг начала рисовать... Я хотела найти тебя сразу, но Леди посоветовала сначала накопить денег, а потом..., - затараторила Мэри, но Ганс перебил ее:
- Как? Они с тобой?
- Нет, - помрачнела девушка. - Они исчезли куда-то незадолго до моей выписки. Но рисовать я начала еще в больнице и...вот.
Она открыла свою папку, и Ганс остолбенел. С листа на него важно смотрел добродушным взглядом Крендель. Волшебник остоял, выпятив пузико и отставив ножку в большом зеленом башмаке. Далее с листов ему улыбались и салютирующий мечом Рафаэль, и грозящая скрюченным пальцем Леди Лоло, и все-все-все.
- Я рисовала с натуры, - улыбнулась Мэри, заглядывая Гансу через плечо.
- Невероятно..., - прошептал тот в ответ. - Мэри, ты просто волшебница!
- У меня был хороший учитель, - подмигнула девушка. - Но это еще не все.
И она протянула Гансу коробку. Тот бережно развязал ленточку, снял крышку и ахнул.
В коробке лежала большая красивая книга, на обложке которой золотыми витиеватыми буквами было написано; "Волшебные сказки Ганса с чердака"
- Спасибо! Спасибо! Спасибо огромное! - у Ганса кончились слова.
- Я решила издать твои замечательные сказки, чтобы они радовали других детей, как когда-то радовали меня. Все написано со слов очевидцев и участников, - тепло сказала Мэри и снова обняла Ганса.
Они развесили картины в гостиной, заварили чай и уселись в кресло у окна.
- Теперь они будто с нами, - сказала Мэри, указывая на стенку с портретами.
Ганс прижал ее к себе и прошептал:
- Давай пожелаем от всей души и попросим Фею Сказок вернуть их обратно.
И они пожелали от всей души. Часы на стене пробили двенадцать раз, но ничего не произошло. Так и уснули двое в одном кресле, крепко прижавшись друг к другу. И их сердца, наполненные верой в чудо, бились в унисон.
А утром в окно, за которым снова падал снег, вдруг требовательно постучали, и донельзя знакомый голосок прокричал:
- Эй, вы там! Просыпайтесь, сони! Долго ли еще нам тут мерзнуть всей толпой?