Аннотация: Ничего общего с одноименным бумажным изданием.
- Цикады, мой Тиран, это цикады. Ты слышишь их, они поют для тебя, о твоей победе. Эта песня, что разносится над полем, что стелется вместе с гарью по жалкому перед твоим величием небу - она твоя. Все вокруг твое. И поле твое, и небо твое, и трупы, что лежат на этом поле, под этим небом - они тоже твои. У тебя уже есть полмира, мой Тиран, - куда больше? Ты и так достаточно велик.
Закончив свою тираду, Змееносец скосил взгляд на возвышающегося рядом хозяина - не разгневался ли на излишнюю смелость? Но лицо того, более похожее на гротескную маску, по-прежнему не выражало абсолютно ничего. Казалось, что он даже не слышал слов своего раба, устремившись помыслами куда-то в неведомые дали.
Огромная фигура великого человека.
Вообще, Тирана враги нередко сравнивали со скалами, такими же нерушимыми и беспощадными, и даже Змеелов, сам недалеко ушедший от своих питомцев и обладающий неестественно длинным телом, смотрелся на фоне Тирана жалко и ничтожно.
Они стояли так уже второй час, не сходя с места, а перед ними, насколько хватало взгляда, раскинулось выгоревшая на солнце равнина, покрытая проплешинами от взрывов. Справа располагался лес, преимущественно лиственный, но сейчас ветви деревьев были оголены, листья пестрым одеялом покрывали корни. Слева возвышались то ли холмы, то ли курганы. За спиной повержено лежала выжженная местность, и трудно было разобрать, что здесь находилось раньше. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь непонятным треском, который Змееносец ошибочно принял за цикад. Легкий ветер разносил по окрестностям запах победы.
Запах дыма и пороха.
Но вот мало-помалу ветер стих, и Змееносец напрягся, вскинув голову. Вертикальные зрачки его замерли, сконцентрировавшись на холмах. Громким шепотом раб произнес:
- Ты слышишь его шаги, мой Тиран. Он уже рядом!
Змееносец не ошибся. Лишь прозвучал его свистящий голос, как на ближайшем холме показалась фигура, закутанная в нелепые лохмотья. В правой руке у нее был самодельный костыль, а за спиной болталось несуразное, искривленное и изъеденное ржой ружье. На голове странного человека страшно и в то же время смешно смотрелся череп какого-то животного, по всей видимости, служившего страннику шлемом.
Тиран наконец-то пошевелился: его ледяные глаза обратились к новому гостю, - и вдруг плечи гиганта сотряслись в могучем смехе.
- Василий! - прогремело в воздухе. Голос Тирана оказался груб и раскатист.
Василий замер на мгновение, щуря глаза против слепящего солнца, но, заметив звавшего, заковылял быстрее, неловко опираясь на костыль. Правая нога оказалась короче левой на отсутствующую ступню.
- Тиран, - выдохнул он, подойдя на достаточное расстояние. В отличие от гиганта, его речь оказалась, наоборот, негромкой и спокойной.
- Ты пришел! - улыбнулся Тиран, распростирая объятья, в которые пришедший, тем не менее, лезть не спешил. Вместо этого он перекинул ружье со спины в свободную левую руку.
- Встреча назначалась один на один. Условие нарушено.
Тирана угрожающий жест не смутил: опустив руки, он уселся прямо на землю, скрестив ноги-столбы.
- Раб не в счет.
- То есть, я могу его убить? - Василий переправил оружие на Змееносца, и тот сжался от страха.
- Убей, - пожал плечами Тиран. - Но хватит ли у тебя патронов и ловкости, чтобы убить всех тех, кого он пригрел у себя на груди?
Василий отшатнулся, когда Змееносец вдруг зашипел, а из рукавов его просторных одеяний показались распахнутые пасти с раздвоенными языками.
- Он будет здесь, - категорически заявил Тиран. - Не как мой раб, а как наш охранник.
- Хорошо.
Василий смирился и, отложив в сторону костыль, опустился на колени. Ружье осталось у него в руках.
- Рассказывай, - предложил Тиран.
- Здесь нечего рассказывать. Ты знаешь, зачем я пришел.
С этими словами Василий швырнул к собеседнику измятый квадрат бумаги. Тиран даже не пошевелился - вместо него все сделал Змееносец.
Подобрав бумагу, он начал читать вслух:
- "Прежний договор, который я заключил с тобой, стал недействителен в результате превратностей судьбы - поэтому пусть он будет отменен и не имеет силы, ибо фактически он расторгнут самим изменившимся положением вещей. Ты не должен иметь ко мне никаких притязаний и опираться на пункты и условия прежнего договора..."
- Довольно! - оборвал раба Василий. - Нет надобности рассказывать мне то, что я и так знаю. А тебе, Тиран, это тем более неинтересно, ибо написанное принадлежит тебе.
- Все верно. А ты, значит, пришел обвинять меня в нарушении договора? Но это глупо. Да, я объявил войну Горху, и поэтому договор оказался в новых условиях совершенно неприменимым. Я предложил заключить другой договор. Горх отказался. И вот...
Тиран развел руками.
- Хватит юродствовать, Тиран! - Василия этот жест взбесил. - Твой второй договор был издевкой. Согласиться с ним означало для Горха навлечь на себя вечный позор.
- И он, конечно же, обратился к тебе за помощью. Но боюсь, ты задержался в пути, Василий. Горха я вчера казнил. Но если хочешь, я признаю, что в чем-то был неправ. Я могу даже отдать тебе тело Горха в знак моего к тебе расположения. Похоронишь его по-человечески.
За плечом Тирана раздался голос Змееносца:
- "Теперь же, как бы раскаявшись, подобно объятому ужасом рыболову, я вновь обрел разум и чуть ли не стал благоразумнее благодаря твоему копью..."
- Мне плевать на Горха, Тиран, - Василий с трудом поднялся. - Я пришел сказать тебе, что за нарушение мирного договора ты будешь арестован и предстанешь пред судом.
В ответ Тиран расхохотался.
- Василий! Василий, прошу тебя, прекрати, а то я решу, что ты совсем рехнулся. Какой суд? Кто посмеет меня судить? Горх мог посметь. Но где теперь Горх? Или, может быть, Лукий? Великий Лукий, который мочится в штаны, лишь заслышав мое имя? Нет, Василий, не осталось никого, кто мог бы меня судить. Я сам себе судья. Я сильнее всех и поэтому могу делать все, что захочу. Я могу дать слово и сам же могу его забрать. Для меня не существует более законов, кроме тех, которые придуманы мной самим.
- Это видно. И поэтому я здесь. Я твой суд.
- Ха! Василий, посмотри на себя! Да, когда-то ты был силен, за твоей спиной стояли десятки отборных воинов. Люди приходили к тебе, люди просили у тебя справедливости. И ты давал им справедливость. Ты мог позволить себе нейтралитет, ты мог быть независим от меня, от Горха, от остальных. Ты был гарантом договоров, и я слушался тебя, Василий...
- Ибо был слаб, - прошипел Змееносец, но Тиран его высказывание проигнорировал.
- Но где теперь твои друзья? Твои бывшие соратники ныне лижут мне сапоги. Не правда ли, раб?
Последняя реплика предназначалась Змееносцу, который тут же с готовностью рухнул на колени и длинным раздвоенным на кончике языком коснулся голенища сапога своего хозяина.
- Но я еще остался, - Василий направил ружье на Тирана. - И пока я жив...
Договорить он не успел. Гигант резко вскочил на ноги и шагнул вперед. Василия словно мощным порывом ветра отбросило далеко назад. Выпавшее из рук оружие оказалось на песке возле Тирана.
- Запомни, Василий, ты жив, пока я тебе позволяю. Твоя патетика мне наскучила. Я прекрасно осведомлен, что ты прислуживал Горху, а теперь побираешься возле Лукия. Так что разговоры о честности и доблести здесь излишни. Убирайся.
Тиран одним ударом тяжелого ботинка вбил ружье глубоко в землю.
Когда сгорбленная фигура Василия скрылась за холмами, Змееносец достал из заплечной сумки запыленную бутыль и два железных стакана. Наполнив их темно-красной жидкостью, протянул один из стаканов Тирану.
- Беседа была интересна. Пришло время ставить точку.
Великан отхлебнул вина, разом осушив сосуд наполовину.
- О чем ты?
Змееносец сначала тоже испил напитка и лишь после этого ответил:
- Вы с Василием говорили о договорах, и ты упомянул слово "гарант".
- Да. А к чему ты ведешь, змеиный сын?
- Ты умен, мой Тиран, и, думаю, согласишься, что у любого договора должен быть гарант, благодаря которому он может быть исполнен.
- Верно. Но я все еще не понимаю тебя.
- Мой Тиран, ты силен, ты могуществен. Ты настолько велик, что имеешь право нарушать любой договор, так как ты сильнее любого, кто выступит гарантом. Говоря яснее, для тебя не осталось гарантов. Любой твой договор заранее можно считать недействительным.
- Странное рассуждение. Но, наверное, ты прав.
- Позволь я поясню свою мысль. Видишь ли, наша жизнь тоже есть ни что иное, как договор. Соблюдение каких-то условностей, боязнь их нарушить... Согласен ли ты с этим?
- Отчасти, - Тиран вновь пригубил вино и, недовольно скривившись, выплеснул остатки на песок, по которому те растеклись кровавой лужей. - Впрочем, развлекай меня дальше. Мне интересно, какую глупость ты на сей раз поведаешь.
- Как пожелаешь, мой Тиран. Так вот, если принять мою точку зрения, то что же тогда является гарантом договора жизни?
- Смерть?
- Ты умен, мой Тиран. И, возможно, мы просто не выполняем каких-то пунктов договора, потому и настигает нас рано или поздно гибель? Но давай же вернемся к твоей встрече с Василием. Он, как ты заметил, попытался воспользоваться гарантом смерти применительно к твоему нарушению. Но кто он такой, чтобы пользоваться этим правом?
- Он слабак. Он живет прошлым. Но знаешь, меня где-то даже забавляет его упорство.
- Я согласен с тобой, Василий неумен. Вознамерившись создать внешний гарант договоров, выступая судьей, он сам облек себя на гибель. Нам, его бывшим соратникам, это стало видно задолго до начала твоего триумфа, мой Тиран. Именно поэтому мы решили действовать иначе.
- Что?! - вскричал вмиг разъяренный Тиран. - О чем ты говоришь, змеиный сын?
- Да, мой Тиран, - кивнул Змееносец. - Ты опять все понял. Ты нарушил все договора, которые успел заключить. Ты возомнил себя сильнее любого договора и поэтому, возвращаясь к моим словам, сам своими поступками разорвал все соглашения, действующие в отношении тебя. Посему я более волен не служить тебе. А так как я больше не твой раб, то, как посланник Смерти, я обвиняю тебя в нарушении договора Жизни. Ты переступил черту, Тиран. Пора расплачиваться.
- Посланник? Что ты несешь, ублюдок? - на лице бесстрашного Тирана чуть ли не впервые в жизни появилась растерянность.
Не торопясь Змееносец допил свое вино и охотно поведал:
- Мы долго искали пути создания идеального гаранта договоров, но так и не нашли ничего лучше Смерти. Тогда мы стали искать возможность идеального исполнения. Путь Василия был порочен - его позиция оказалась слишком уязвимой, слишком открытой. И поэтому, как ты уже верно догадался, самым верным способом мы сочли предательство.
- Ты?.. - Тиран задохнулся. - Ты предал меня?
- У каждого правителя есть предатель. Именно так мы и работаем, встав за плечом у каждого, кто обладает хоть толикой власти и искушается нарушениями. Мы отыскали истоки Смерти, мы нашли тех, кто посвятил себя служению этой силе и приняли в себя ее толику. С тех пор ни один яд мне не страшен. Поэтому, прощай же, мой бывший господин. Мне было лестно стоять возле тебя.
- Вино! - догадался Тиран и отшвырнул стакан, как будто держал в руках змею.
- Напиток мудрецов, - Змееносец улыбнулся, словно бы удачной шутке. - Цикута, мой Тиран, это цикута.
_________________
В рассказе использованы фрагменты Девольского договора 1108г. между Алексеем Комнином и Боэмундом