Высокие Каблуки -3 : другие произведения.

Номинация "Иронический детектив"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • © Copyright Высокие Каблуки -3
  • Добавление работ: Хозяин конкурса, Голосуют: Члены Жюри (10)
  • Жанр: Любой, Форма: Любая, Размер: от 5k до 25k
  • Подсчет оценок: Среднее, оценки: 0,1,2,3,4,5,6,7,8,9,10
  • Аннотация: Девочки! Мы начинаем КВН - то есть формирование финала и...;) Готовьтесь!

    • Журнал Самиздат: Высокие Каблуки -3. Конкурс женской прозы
    Конкурс. Номинация "Иронический детектив" ( список для голосования)

    Список работ-участников:
    1 Фиша Вк-3: Рыбка   25k   Оценка:8.42*6   "Рассказ" Проза
    2 Нэгай Вк-3: А говорят, что дружбы женской не бывает...   24k   Оценка:8.18*7   "Рассказ" Проза
    3 Тали Русалка   7k   Оценка:9.00*5   "Рассказ" Проза
    4 Норка Вк-3: Писец-звезда   25k   Оценка:7.27*10   "Рассказ" Проза
    5 Нэнси Вк-3: В банде только девочки   18k   Оценка:5.20*8   "Рассказ" Проза
    6 Татьяна И. Вк-3: Как только, так сразу   25k   "Рассказ" Проза
    7 Тихоня Вк-3. Осторожно: злая подруга!   9k   Оценка:8.00*3   "Рассказ" Проза
    8 Арабелла Вк-3: Отличные соседи   16k   "Рассказ" Проза
    9 Баба Л. Вк-3 О том, почему полезно читать детективы   13k   Оценка:6.00*3   "Рассказ" Проза
    10 Бесезда Вк-3: Обломок алого ногтя   18k   Оценка:5.92*10   "Рассказ" Проза

    1

    Фиша Вк-3: Рыбка   25k   Оценка:8.42*6   "Рассказ" Проза

      "Кидаю!" - громко предупредила обеих. И нежно швырнула Катьку.
      Малышка пролетела метра два и ушла под воду. Мамаша вытаскивать свою кровиночку не спешила. Стояла, по грудь в воде, руки вытянув навстречу плывущему комочку. Не ныряла заполошно, как прежде. Три, четыре, пять... есть контакт! Подхватила дитёнка, подбросила, закружила.
      Смеются-заливаются обе, довольные. Экстремальщицы, на мою голову.
      Я здесь работаю: слежу, чтоб никто не утонул. Здесь - это в аквапарке, самом большом и оборудованном в округе.
      Мамочку зовут Лена, появилась у нас месяца два назад. Таскалась сюда почти каждый день, упорная. Нервишки мои помотала... я ж за их жизни головой отвечаю! Но добилась мама, чего хотела: поплыла дочка. Под водой, с открытыми глазами. Целый метр сегодня одолела!
      Поначалу я обалдевала, когда видела их симбиоз на большой воде. Выгнать в детскую зону пыталась. Но Лена убедила меня, бумагу написала, что в случае чего - под её личную ответственность. Ну и ладушки, я девушка добрая, разрешила, взяла грех на душу. Пришлось помогать, в процессе участвовать: лучше быть вовлечённой, чем психовать издали. И всё равно - плавание трёхмесячных пупсиков кажется мне противоестественным вывертом.
      Тёплую воду детской ванны они не признают, уважают только холодную большой 50-метровой ёмкости. Это я от Петра Иваныча научилась так выражаться: ванны, ёмкости, чаши. Он следит за техническим состоянием сооружений, и я ему иногда помогаю. Большой, медведеподобный, лохматый, лет сорока - колоритный тип. Я тоже колоритная, под стать ему: метр восемьдесят рост! Помахала на прощание - он завершился на сегодня, счастливый. А мне торчать тут до утра.
      Двоица грелась в джакузи - тренировка для малявки закончилась. Потом уединились в укромном уголке - кормиться. Интимный процесс... ай, щемит сердечко, тоже охота себе такую пупсю...
      - Уснула? - знаками на расстоянии вопросила Лену.
      Та кивнула, улыбаясь, как мадонна на полотне да Винчи. Уложила свою ляльку в авто-кресло. Система ниппель это авто-кресло: можно перемещаться с ним куда угодно, не тревожа объект внутри. Пока дитя спит, мамаша наслаждается водными процедурами, бассейн - сауна - массажные струи, а как нагрузит тело до изнеможения, берёт кресло за ручку - и в машину, сама за руль. Говорит, успевает даже чайку попить дома, прежде чем ребёнок проснётся. Неплохо! Надо будет использовать опыт, когда моё время придёт.
      Одним глазом поглядывала за плавающими, другим косила в учебник. Послезавтра у меня экзамен по физиологии. Мембранный потенциал, нервно-мышечный синапс, миорелаксанты, ядра зрительных бугров, гипоталамус ... мама моя, завалю ведь. Кое-что знаю из прошлой жизни, но в основном - мрак. Зубрю, зубрю - и никак не вызубрю, с трудом вкладывается материал в мою башку. Учусь в физкультурном институте, хочу тренером стать. По плаванию. Я ж пловчихой была в прошлой жизни. Спиннисткой. На спине, то есть, плавала. И не просто разрядницей, а мастером спорта. В юношескую сборную страны входила, надежды подавала... Меня и в институт взяли без экзаменов, я тогда как раз на взлёте была, предложение - выбрать их вуз - прислали на красивой бумаге, комнату в общаге гарантировали - во как! Дозволяли семестр растягивать на год, только учись...
      А потом случилась авария, полтора года назад. И всё. Доктор сказал, что большой спорт для меня закрылся, чтоб не питала иллюзий, искала себя в новой жизни. И 95 процентов вероятности отвесил, что останусь хромой.
      Да, я - хромоножка! Представляете, каланча - и хромает! Ха-ха! Вытерла слезу, подло набежавшую. Всегда подло набегает, как думать начинаю. Спицы из меня вынули три месяца назад, нога как бревно - не гнётся в колене. Сказали - и вряд ли согнётся когда-нибудь. Но я руки не опускаю, за свои 5 процентов буду биться до конца. Я их выгрызу, любую боль стерплю, тренироваться буду до потери пульса. Привычная, к тренировкам-то. Гав, гав! Не пугайтесь, это я себя так настраиваю перед очередным сеансом, пыткой одноминутной. Сгибать. Сгибать!
      Не гнётся, зараза! никак не гнётся! закусила губу и огляделась по сторонам.
      Что-то было не так. Я, может, не очень умная, зато быстрая, схватываю на лету, реагирую на автомате, ещё не осознала - а уже сделала. Что не так? Тётка в рыжей купальной шапочке мимо прошагала... не видала раньше такой шапочки... полотенце на ней странно топорщилось...
      Вдруг услышала "агу" недовольное. Малявка проснулась! Мать надо звать! Стоп! Почему не с той стороны? Вот хрень! - похоже, тётка нашу Катюху взяла!
      - Воруют! Ребёнка воруют! - заорала, а тело уже стремилось вслед. Засвистела в свисток, у персонала на шее который висит, положено нам, и опять заорала, несясь подскоками вдоль бортика шустрой уточкой.
      Трель свистка означает ЧэПэ, реагируют на неё работники дружно. Синие фигурки (униформа у нас такая, синяя футболка и брюки) появились с разных сторон и побрели в нашем направлении.
      Тётка остановилась, развернулась. Ещё пара секунд - и достану гадину!
      Что делает, осподи! - выпростала ребёнка и подняла над собой! Я тормознула, окаменела. А она, улыбаясь хищно прямо мне в глаза, размахнулась и с силой бросила заоравший комочек вниз, в бурлящую тёмную воду. У нас здесь отсек с волнами, имитирующими море, как раз самый глубокий участок.
      Я нырнула вслед.
      Нескольких секунд хватило, чтоб девчоночку выловить и на воздух вынести. Не дышала! Тряханула за ноги, по спине двинула - и заорал комочек! Я чуть не утонула от счастья, образно выражаясь, хотя утонуть в принципе не могу, в воде как рыба. Да-а, хоть и умела малышка под водой перемещаться, дыхание задерживать, однако не помогло ей это: слишком неожиданно и сильно бросили, глотанула водички, как бы животик не заболел...
      Качалась на волнах, успокаивала Катьку, а саму трясло - отходняк пришёл.
      Потом народ набежал, мать с перекошенным лицом... Про тётку когда вспомнила и искать бросилась - поздно было. Сгинула, растворилась, ведьма.
      Ведьма и есть. Видеокамеры, понатыканные по периметру, почему-то не сработали, не записалось на них ничего!
      Милицию в итоге вызывать не стали. Ясно, не захотели ронять имидж заведения. Мои заявления (о том, что хотели украсть ребёнка, а когда не вышло - убить) всерьёз не восприняли. И вообще, нечисто дело. На меня ещё и понесли! Охранники хреновы, во главе с гориллой тупой, не выношу его, сила и лёд, ни капли человечности. Я во всём виновата, ага. Хорошо, инструктор с соседнего участка подтвердил - видел, как тётка ребёнка бросала. Он мне на помощь прыгнул, вытолкал к берегу, я неадекватная была, говорит, улыбалась как крокодил. Да пусть крокодил, главное - все живы.
      Нет, сказать мне, что я фантазирую - это как?
      "Может, женщина к матери шла, ребёнка отдать проснувшегося, а тут ты... любой испугается... Весь бассейн ваши фокусы с бросками наблюдал, она думала, что ребёнок плавать умеет, пустила в воду... А что не дышала девочка - так то твоя выдумка" - примерно так заявил начальник охраны. Это даже не бред, а нечто большее. Сам замешан?
      Помню тот садистский оскал ведьмы, перед глазами стоит. Но к делу его не пришьёшь. Не получилось украсть у мадам, поняла, что с дитём не убежать - так зачем малышку губить!? В пучину бросать!? С силой ведь швырнула. Или швырнул? Бабёнка-то была хоть и в женском купальнике, но больно угловатая да накачанная.
      Если б ведьма не хотела вреда причинить ребёнку, могла бы задержать меня более человеческим способом: по другую сторону чаша со спокойной водой, вот туда бы и... Ан нет - предпочла пучину. Не будь я такой быстрой...
      
      В общем, поразмыслив, перехватила на выходе из раздевалки Ленку, сунула ей в руку записку и ключ, незаметно для окружающих, да рожу грозно-значительную скорчила.
      В записке написала всё как есть честно - про украсть и убить. Просила проверить, не увяжется ли за ней хвост от бассейна, если увяжется - оторваться любым способом и ехать по адресу см.ниже, мобилу отключить, закрыться и не высовываться. Я буду завтра, позвоню 3 раза.
      Адрес дала Славика Сорокина, он мне ключ от квартиры оставил, за рыбами в аквариуме просил ухаживать, пока в отъезде на учёбе (пловцов высокого уровня зазывают к себе зарубежные университеты, и многие мои бывшие коллеги воспользовались предложением). А что? - рыбы много труда не требуют, раз в две недели набивай кормушку механическую да воду меняй. Зато хата отдельная, пусть небольшая, однокомнатная, в общаге всё-таки тяжело жить хромой дылде.
      
      
      Эту неделю была моя очередь дежурить. Вдобавок к основному занятию инструктором, подрабатываю ночным смотрителем: с напарницей чередуемся через неделю, следим за порядком в акватории - чтоб вызвать аварийку, если вдруг кран сорвёт или ещё чего непредвиденное случится, механизмов-то сколько понастроено! Ночами тут никого, тишина, пальмы волшебно изгибаются, водичка таинственно мерцает... хорошо! И делать ничего не надо, главное. У нас каморка есть, с диваном - на нём и "работаем".
      Как я устроилась на такую блатную работу? - тренер мой, из прошлой жизни, помог. Хозяин аквапарка то ли другом ему приходится, то ли учеником. Взял, не раздумывая, за что я ему благодарна. И деньги хорошие платит, не обижает. Жаль, в отпуске сейчас, на Канары укатил, вместо себя гориллу оставил... продержаться бы до возвращения шефа!
      
      Захватили меня как цыплёнка какого - простенько и без напряга.
      Намаялась за день, провалилась в сон, аки младенец. Понятия не имею, как посторонние проникли в закрытую охраняемую зону. Растолкали посреди ночи, подняли - пойдём, говорят, с нами. Хорошо, сплю, не раздеваясь, на работе всё-таки. Стояли трое, гоготали, граблями погаными меня лапали. Темно, и одежда на них чёрная, только белки глаз сверкали, отражая слабый свет аварийного ночника.
      Я не поняла сначала, думала - снится. И во сне - в здравом уме на такое не решилась бы! - так красиво плавно здоровым коленом заехала самому наглому между ног и дёрнулась бежать в угол, где отсвечивала краснотой кнопка вызова. Позабыв о хромоте своей, дура, во сне же не хромают. Запнулась. Получила по морде, на пол от удара свалилась. Тут только и дошло, что в реале дело, а не во сне. Руки мои в наручники заковали, причём не спереди, а сзади.
      Валялась, очумелая, кровь глотала, ничего не понимала.
      Мужик, которому я въехала, рванул пинать меня, когда разогнулся, но двое других навалились на него, оттащили, разок только и успел пнуть. Но мне хватило, сложилась пополам.
      - Приказано было следов не оставлять, Колян, кровищи нальёшь - не ототрём! Погоди немного, скоро она твоей будет, - именно эти слова я расслышала абсолютно точно.
      - Зачем я вам? - просипела.
      - Нравишься, цыпа. Любим лошадок необъезженных! - хорошо хоть коровой не обозвал.
      Подняли на ноги рывком с двух сторон. "Всё!" - поняла.
      Но тут идея возникла. Жалобно и заискивающе пропищала:
      - Возьмите все мои деньги, сто тысяч долларов, все отдаю, только отпустите!
      - Деньги? у тебя? где? - напряглись ребята.
      - Во-он, крышку у вентиляции снимите, там в пакете.
      Толкнули меня на диван, от кнопки подальше, стул подтащили, полезли за деньгами. Которых в природе не существовало, само собой. Я плечами кругаля дала, разминая - и в один присест перевела хват сзади на хват спереди, выкрутив скованные руки вперёд, перед собой, в их естественное положение. Мы, спиннистки, - длиннорукие, гуттаперчевые в суставах плеч, нас годами разминали под это дело, чтоб гребок мощнее был. Медленно встала и двинула к выходу.
      Заметили меня только в дверях каморки. Но не обеспокоились, глупые. Думали, деваться мне, связанной, некуда. Ага, это дельфину-то. Ну, пусть крокодилу - неважно. В двух метрах от ёмкости - вот что важно. Я бассейн под водой без выныривания запросто делаю. Толкнулась от бортика - и исчезла в чёрной зыби.
      Пока они глазели в воду, выражаясь нецензурно (так, что уши вяли у меня в пятидесяти от них метрах), - аккуратно выползала с другой стороны и ужом вилась к лестнице, что в центре аквапарка. Догадались освещение аварийное врубить! - мы его включаем, когда обходы ночные делаем. Заметили! Встала и пулей похромала вверх. Чётко знала, что делаю.
      Побежали. Бегите - бегите, мальчики, вы уже опоздали. Я ж эту громадную зону развлечений как свои пять пальцев знаю, вдоль и поперёк, все потайные местечки. Я ж тут тренировалась ночами; как Тарзан в джунглях, скакала, одна-одинёшенька. Энергию нерастраченную выпускала, накопленную в прошлой жизни.
      На самом деле ни в чём не была уверена, просто настраивалась. Так нас психолог учил, перед ответственными стартами. В прошлой жизни. Но план был.
      Ночами все прибамбасы, энергию жрущие, отключали, воду сливали. Не сливали только из больших емкостей, четыре штуки которых. И если не спрятаться, то долго мне от здоровых мужиков не поплавать, отловят. Реальное укрытие, которое фиг найдёшь, располагалось под потолком грота, через который днём нёсся бурный поток, имитирующий горную реку. Мне надо было незаметно попасть туда. Как? - по лиане, как я её называла. Обычная пластиковая гладкая труба, спиралью вьющаяся, накидываешь поверх верёвку и съезжаешь, держась руками за концы, в петли оформленные. Типа тарзанки. Официально этого аттракциона не существовало, Иваныч только начал работу над ним, планировал добавить страховку, как у альпинистов - вдруг руки соскользнут, с 20-метровой высоты брякаться на землю чревато. Но я обожала лиану в том виде, как она была.
      Добралась до площадки под куполом, дальше ходу не было. Люблю это место - парк как на ладони, красиво! Сразу три горки брали здесь начало, самые крутые, динамичные и извилистые, детям до 12 запрещены. И лиана отсюда раскручивалась. Фишка была в том, что Иваныч щиты выставил - закрыл обзор той части парка, куда она вилась, во избежание дебильных выходок клиентов. А если снизу смотреть - труба и труба, никогда не скажешь, что по ней спускаться можно. И меня не увидят. И не услышат.
      Мужики свистели дыханием на половине лестницы.
      Время пришло, Светлана.
      Толкнула во все три горки тазики-салазки. Они с грохотом понеслись вниз. А я отработанным жестом накинула на лиану шлею, ждавшую меня в укромном местечке, взялась за её концы и сиганула вниз. Наручники мешали, конечно, но не до жиру. Десять секунд обалденного полёта - и булькнулась в воду на той половине. Вот только не совсем удачно булькнулась. Разводить в полёте скованные руки не могла, разболтало меня сверх меры, раньше чем надо шлею выпустила. Больной ногой о бортик шваркнулась. Аж в мозгу сверкнуло, "умираю!" - подумала. Под воду ушла и заорала там пузырями. Когда, полузадушенная, вынырнула, двинуться не могла, воздух глотала - под аккомпанемент сочного мата, коромыслом доносившегося с той стороны. В трубах меня искали, гы - растянула губы в улыбку. Шлею любимую подхватила, терять нельзя, вещь эксклюзивная, и, пока они там мудохались, вплыла в грот, взобралась по стенке до убежища, жуя губы, чтоб не стонать. Влезла внутрь, закрылась на защёлку. Улеглась на полотенце, накрылась другим - спасибо предусмотрительному Иванычу, чего тут только не было! - и отключилась.
      
      Разбудили меня радостные вопли. Мерно гудел поток беснующейся воды. Включили, стало быть, грот, клиенты резвились вовсю. Долгонько спала, Света! Прислушалась к себе. Ныли нос, скула, рёбра, запястья. Ерунда! Главное - как нога? Зажав рот, напрягла мышцы, пальчиками пошевелила... а ничего, нормально! И опухла не сильно - относительно вчерашней боли если считать. Даже трогать можно, терпимо. Думала, хуже будет, опять придётся спицами собирать...
      Надо двигать. Буду исходить из того, что меня ждут. Нашла шапочку и доисторическую подводную маску с трубкой - самое то! Полотенце тоже прихватила. Подышала, как перед стартом - и решительно выкатилась наружу. Ласточкой в поток нырнула, не по стене ж ползти вниз. Как до стоячей воды добралась - стянула футболку, обвив ею наручники, закатала брюки, экипировалась в маску. Под водой доплыла до места, откуда склад ближе всего. Вылезла по лесенке в раскоряку, изображая неумеху, опутанная полотенцем ниже пояса, чтоб хромоту скрыть - и потащилась нога за ногу на второй этаж, не снимая маски. Из всей аква-камарильи доверяла только Иванычу.
      Хорошо, он был на месте. Вытаращился на меня, потом заржал. Но когда я обнажила лицо и руки в наручниках - подавился.
      
      Дальше думал он, я подчинялась. Пока наручники снимал, инструментами орудуя, внимал моему сбивчивому рассказу. Молча.
      Потом принёс костюмчик с юбкой в пол, очки тёмные на пол-лица (купил у нас в лавке, барахло китайское, ладно, сойдёт) и мою сумочку (с зачёткой и учебником в ней!). Вывел меня из бассейна, в машину усадил. Уточнил, что нам - трём женщинам - иметь желательно. Закупился в супермаркете, большую пачку памперсов догадался приобрести. И всё хмуро, насупленный, как туча грозовая, словечка лишнего не выдавил.
      Ленка обрадовалась нам, обнимать бросилась. Причитала, на меня глядючи, когда примочки ставила. Решилась и я взглянуть на себя в зеркало. Лучше б не взглядывала! Расстроилась. И так физия не очень, а с бардовой щекой и вздувшимся носом вообще мрак... как на экзамен пойду?
      Катенька спала, причмокивая, здоровье в порядке, обошлось, хвала всевышнему.
      
      - Вспомни, ну должна быть зацепка! - уписывая за обе щёки суп, приступила к главному.
      - Да я голову сломала, Свет. Зачем воровать ребёнка, денег у меня нет. Может, понравилась кому моя девочка, а сами родить не могут... или маньяк какой, из посетителей.
      - Тогда не швыряли бы с такой злостью. Нет, здесь что-то ещё. Думай.
      Воздушная, элегантная, пышные волосы цвета соломы, одуванчиком обрамляющие тонкое лицо - хороша барышня. Такая вскружит голову любому, амурные дела, как пить дать...
      - Розы! Букет красных роз, восхитительный и потрясающий - вот что было ещё, но это никак не относится к делу.
      - Да? От кого? - оживилась я.
      - Да нет. Не может быть. Ни при чём. Большой художник, не мне чета...
      - Ничего не поняла. Подробнее давай. И не стесняйся. Вопрос жизни и смерти.
      За два дня до кражи дело было. В парк направлялись; Катюха капризничала, лежать в коляске отказывалась, мама на руках её несла, пустую коляску перед собой толкала. Вдруг рядом остановился крутой навороченный джип, простые люди в таких не ездят. Раскрылась дверца, выскочил Максим, художник, когда-то вместе тусовались, и обниматься полез. Она удивилась бурному проявлению радости, не замечала за ним особого внимания к своей персоне, да и не виделись давно. Джип забибикал, тогда только опомнился и отошёл нехотя. А назавтра цветы прислал.
      - Он отец ребёнка? - прорезался голос из угла, где наяривал обед Пётр Иваныч.
      О какой вопрос! Молчал-молчал - а потом прямо в бровь. И в глаз.
      - Нет. Не знаю! - покраснела она.
      - Так нет или не знаю? - надавила я.
      - Отстань. Думаю, что всё-таки не он.
      - Но он мог быть отцом. Так?
      Ленка кивнула. Ну ясно - богема... чего это я, собственно, занудствую? Какая разница, отец - не отец! даже если отец - воровать детей, что ли, может?
      - Света, не крал он. Точно знаю.
      - Тогда кто?
      Лена подумала и ойкнула.
      - Знаешь, в джипе окно зеркальное отъехало, женщина там была, смотрела странно, неприятный взгляд такой...
      Я сделала стойку, как собака охотничья.
      - Нарисовать можешь, ты ж вроде художница?
      - Да какая художница, так, подмастерье. Но попробую.
      Пока она творила карандашом, мы с Иванычем доели обед, он посуду мыл, я в потолок смотрела - размышляла.
      - Готово. Смотри!
      Да. Ведьма. Её черты.
      Всё стало ясно. Жена (любовница) испугалась, что муж (любовник) уйдёт к Ленке, которая родила ему ребёнка. И решила выкрасть ребёнка. Что собиралась с ним делать - не знаю, но вряд ли хорошее. Тётка из богатых, иначе не удержала бы при себе известного ловеласа. А раз есть деньги - можно нанять головорезов, чтоб от меня избавиться. Я - свидетель, видевший её в деле. Выложила в один присест свою версию и замолчала, ожидая реакции.
      - А на кой чёрт она сама пошла на дело? - резонно спросила Лена.
      - Может, любительница острых ощущений. А может, не хотела лишних глаз! - но тут я вспомнила неработающие камеры. - Хотя нет, ей помогали. Не удивлюсь, если наш начальник охраны с ней в сговоре.
      Иваныч хмыкнул, приказал из квартиры не выходить - и ушёл. Вот так просто - приказал и ушёл. До свидания даже не сказал.
      Осподи, у меня же завтра экзамен! Я выкинула из головы всё лишнее и открыла учебник.
      
      Лучики солнца буравили глаза, будили и ласкали. Посмотрела на часы - восемь утра. Нормально. Потянулась, во весь матрас резиновый, головой в ножку стола въехала. На кухне спала, чтоб девчонкам не мешать, я ж полночи зубрила.
      Хватит, Светлана, делать вид, что занята, вчера так ни одного сеанса и не провела. Ну отекла. Ну побаливает. Соберись. Гав! Гав! Рррр!
      Откинула одеяло и уставилась на ногу, не веря ощущениям. Это как понимать... айй!!! Чуток совсем, сантиметр, но пошло! Пошло! Гнётся! Видать, тот удар о бортик на пользу был!
      Лежала, счастливая, перемогая боль, улыбалась. День начинался замечательно.
      
      Билет вытянула - блеск! два вопроса из трёх чётко знала!
      Чего высиживать, сразу и пошла отвечать, к очкарику щуплому. Он уставился на меня как-то совсем неприлично.
      - Неудачный прыжок с трамплина, - объяснила, дотрагиваясь до фиолетовой щеки.
      Первый вопрос - про кровь, гемоглобин, СОЭ, лейкоциты и тэ дэ пропела песней, спортсмены в этом деле секут не хуже врачей. Второй, про мышечные сокращения, тоже неплохо знала - массажист наш любил потрындеть на эту тему, мял и просвещал, что именно и зачем мнёт. Сняла пиджачок, осталась в блузке на бретельках. И на примере своих нехилых плеч и рук конкретно показала, что и в каком порядке сокращается. Третий - про гормоны - успела только название прочесть, как экзаменатор спешно пробормотал "достаточно" и вкатил "5"! Вручил зачётку, уважительно руку пожал, а сам весь красный... чего это с ним...
      
      Довольная донельзя сошла с крыльца ВУЗа. Солнышко грело, птички щебетали, й-эх, хорошо! Задрала голову, раскинула руки - полететь бы!
      Вдруг рядом взвизгнуло тормозами, руки мои заломили взад и в джип заталкивать стали. Успела только раз кусить и пнуть, как нападавшие отвалили, поваленные оземь. Фигуры в синем - сверху, в чёрном - снизу. Подъехал ещё один джип, из него вышел начальник охраны аквапарка, горилла который. За ним - Пётр Иваныч. Ко мне подбежал, осмотрел, "как ты?" - спросил. Как я? - нормально, как я ещё могу... ик...
      Поваленных подняли, ко мне подтолкнули.
      - Узнаёшь кого? - спросил горилла.
      Вгляделась - ба-а, то ж мои ночные визитёры, расплылась, по щёчкам потрепала.
      - Слышь, вы их сильно не обижайте, у меня к ним особой злости нет. Наоборот. Смотрите! - задрала юбку и продемонстрировала процесс сгибания колена, пусть пока совсем чуть-чуть. - Если б не они, хромой бы осталась, а теперь шанс появился.
      - Учтём. Сейчас тебя отвезут на квартиру, охрану оставим, пожалуйста, не ходите никуда. Вечером буду.
      
      Не обманул. Вечером к нам нагрянула целая делегация. Цветы вручили - по целой охапке каждой, с трудом обхватишь. Сопроводив неуклюжими извинениями - от имени аквапарка в целом и своего в частности. Мы даже растерялись.
      Горилла со значением выдавил, что всё улажено, можем жить как прежде. С одним "но": Лена не будет искать встреч с художником. Впрочем, если и захочет - не найдёт: жена увезла за границу своё сокровище, подальше от искушений.
      А меня представили к премии. Какой именно - уточнит хозяин, когда приедет.
      На этом завершились и хотели отчалить, но Ленка кинулась всех чаем поить, и мне в процессе удалось вытянуть немного подробностей.
      Петр Иваныч сразу от нас к горилле поехал - знал его хорошо, оказывается, более того - уважал. Тот схватился за голову, когда про ночные скачки да мои подозрения услышал. Ребят своих выставил у нашего дома, информацию по владельцу джипа собрал. Про экзамен знали все (надо же!). "На живца" - на меня то есть - и взяли ребяток, на камеру засняли. С доказательствами приехали к N - кому именно, уточнять не стали, "стрелку забили" какую-то, разобрались, в общем.
      
      Когда все уехали и я только-только начала приходить в себя, затренькал короткими очередями телефон. Международный!
      Сердечко ёкнуло, затрепыхалось. Славик?
      - Здравствуй, рыбка! Как экзамен, не завалила? - абзац, и вправду он!
      То пусто - то густо, бывает же...

    2

    Нэгай Вк-3: А говорят, что дружбы женской не бывает...   24k   Оценка:8.18*7   "Рассказ" Проза

       У японцев есть два лица, настоящее, для близких людей, и ложное, типа маски - для всех остальных. Разница между ними огромна, но пока с японцем не подружишься, фиг поймёшь. Если хорошо подумать, то это в любой стране, в любом народе есть. Просто не у всех людей это ярко выражено, а может, многие хорошо умеют это скрывать. А, кстати, приятно познакомиться. Оборотень. Ну, можно просто Надя. Днём - прилежная студентка, а вечером и ночью - совершенно чокнутая любительница азиатского кино, Акико. Пишется иероглифами "прозрачный камень" и "ребёнок". Вот так: 瑛子. В реале у меня настоящих подруг не завелось, потому и секрет мой никому не известен. Так что все считают меня нормальным человеком. Вообще, не обязательно было так основательно топиться в восточной культуре, но обычная русская жизнь для меня показалась слишком скучной. До тех пор, пока я не познакомилась с ней... Впрочем, я сейчас всё подробно объясню.
       11 декабря, в воскресенье, с утра, то есть примерно в 15.30 по московскому времени, сидела я на самом любимом моём сайте. Просматривала фотки Чан Гын Сока, читала аннотации корейских дорам. К счастью, этого добра в интернете хватает. Значит, жить ещё можно. А когда из интернета исчезнут все дорамы, для меня наступит конец света. Так уж вышло, я чокнутая.
       Потом я залезла в чат. Из присутствующих была моя странная персона и незнакомая мне девчонка под логином Ко Ми Нам. Прочтя её логин, я понимающе усмехнулась. И уточнила, почему она не назвалась Хван Тхэ Гёном 1457 (все предыдущие номера на этом сайте уже были разобраны). Она мне заявила, что вид Гын Сока не вызвает у неё ни воплей "Няшка! Няшка! Кавай! Кавай!", ни крови из носа, ни сердечек в глазах, ни мечты срочно ехать в Корею, дабы встретится с этим парнем. Я заступилась за Гыню, сочтя его несправедливо обиженным. Эта пакость послала улыбающийся смайлик и в трёх строках так изощрённо опустила моего кумира, что у меня возникло страстное желание её убить. Впервые в моей жизни оно меня посетило, я ж такая миролюбивая! Короче, между нами разыгралась жуткая словестная баталия. Модераторов на форуме не было. То ли у них была личная жизнь, то ли школа-институт-работа, то ли они в это время получали очередную дозу кавая. И мы на протяжении 37 веб-страниц давили друг дружку всевозможными смайликами, цитатами из просмотренных дорам и словесными уколами. Мы так старались, что первый вернувшийся модератор, не прочтя и двух первых страниц поединка, забанил нас аж на целую неделю. Ну просто сказочное свинство! Постойте, это вроде из другой оперы... Впрочем, есть такая приятная штука, как личные сообщения...
       И воевали мы аж до 7 утра 12-го декабря, когда мне уже надо было собираться в институт. К нашему взаимному удивлению, мы оказались друг для друга интересными собеседницами. И то ли злость вся вскипела и выкипела, то ли мы под утро устали, то ли пальцы наши вконец нам отказали - и разошлись мы с ней мирно. Почти весь день я спала на лекциях. Просыпаясь же, мучилась вопросом, как моя противница умудрилась просмотреть такое чудо Тван Тхэ Гёна и полюбить такую наивную дурочку... ну, она ж монастырском приюте росла, ей и полагается быть такой... Короче, как моя противница умудрилась воспылать горячей любовью к Ко Ми Нам и совершенно обойти вниманием такую лапочку и няшку Хван Тхэ Гёна?
       Вечером мы опять столкнулись на просторах любимого сайта, немного поцапались, потом перешли на нейтральную территорию, а именно на любимую японско-корейскую тему с переодеванием девчонки под парня. Мирно обсудили все просмотренные истории на эту тему, как азиатские, так и европейские. И начали теоритические выяснения, а так ли это возможно в реальной жизни. Но пальцы наши взбунтовались, и несколько часов мы провели в ауте. И ночью, без чата, без обсуждений любимых героев и историй мне было очень неуютно. А бредовые идеи не давали мне с головой уйти в кино. А если я переоденусь парнем, смогу ли заморочить всем мозги? И тут мои недостатки вдруг переросли в достоинства: грудь у меня была слишком мелкая, фигура - угловатая, внешности не хватало женственности. Я вскочила с кровати, достала мешковатую одежду, кепку, кроссовки, приоделась и с интересом взглянула в зеркало. О, чудо! Сходство было! А не проверить ли на практике?
       Ночью, часов в 6 по московскому времени, я и Ко Ми Нам встретились в интернете. И так повлияла на меня бессонная ночь, что я поделилась с ней моим бредовым планом. Тут выяснилось, что мы обе живём в Питере и ещё в Питере есть как минимум одно сборище таких же чокнутых девиц, как мы. И тут мы решили проникнуть в ряды этой компании и поставить на ней эксперимент. Я притворюсь парнем и вместе с Ко Ми Нам посмотрю на продвижение опыта. Кстати, познакомимся мы потом. Если она меня вычислит, то я через интернет куплю ей диски с её любимой актрисой, ну, которая играла Ко Ми Нам. Имени актрисы не знаю, я ж сохну по Гыне. А если она меня не раскусит, то купит мне через интернет какой-нибудь фотоальбом с Чан Гын Соком.
       17 декабря, в субботу, в Парке победы состоялась очередная встреча любителей азиатского кино и музыки. Я всю неделю репетировала, до кровавого поту. И ещё я так хотела получить фотоальбом с большими качественными фотками кумира, что собиралась стоять до последнего.
       Итак, к 14.00, то есть утром, ну, для всех приличных любителей виртуальных баталий, это было утро, на дубовой аллее собралось 15 человек. Трое парней, включая меня, и двенадцать девчонок. Скажу прямо, парней нормальных не было. Все мы были какие-то невысокие, узкоплечие, худые, одеты в какую-то жуть. У меня даже сложилось подозрение, что тут только 15 девчонок. И одна из них - вредина Ко Ми Нам. Типа, она так замаскировалась. Да и из девчонок нормальных, женственных, умело накрашенных, было только пять штук. Что навевало мысль, что противная Ко Ми Нам устроила какую-то тайную игру, не только со мной против всех, но и со всеми против меня. Вот если я раскрою её коварный замысел... О, этим и займусь!
       - А ничего так погодка, - сказала девчонка в широких спортивных штанах и пухлой куртке с синтетической подкладкой.
       Все повернулись к ней. Правда, вскоре отвернулись, потому что смотреть было не на что. Мышь это была редкостная, ядрёно-серая, такую надо в книгу рекордов Гиннеса заносить. Мало того, что одета кое-как, мало того что внешне неказиста, так ещё и лицо у неё было бледное, с опухшими глазами. Ну, сразу видно, настоящий фанат азиатского кино, который каждую ночь или это самое кино смотрит, или кукует на нашем любимом сайте.
       - А меня, кстати, Женькой зовут, - бодро заявила Мышь.
       И мы начали знакомиться. Затем перешли на обсуждение любимых актёров, певцов и героев. Любительницы Ко Ми Нам среди присутствующих не оказалось. Значит, затаилась. А моим любимым Тхэ Гёном бредила вся девчачья составляющая. Каюсь, в этот день я изменила как Тхэ Гёну, так и игравшему его Чан Гын Соку. Будь она неладна, эта маскировка, скольких нервов она мне стоила! Прости меня, любимый! Знай, в моём сердце навек только ты! И прочие твои роли, милый Гыня!
       В общем, мы мило побеседовали и решили встретиться завтра. Конечно, мы предаём любимый сайт, изменяя ему с реалом, но мы ж ради высоких целей: мы решили двигать азиатское кино и музыку в массы! В общем, мы разбились по двое и разбрелись по городу.
       Мне пары не нашлось, да я и не настаивала. Мне очень хотелось вычислить Ко Ми Нам. И предложить ей пари: если я её найду, она закажет мне через интернет аж два шикарных фотоальбома с моим кумиром! И я целыми ночами буду восхищённо разглядывать любимое лицо.
      
       Вечером мы встретились на любимом сайте.
       Ко Ми Нам: Ты там была?
       Я: Конечно!
       Она: И сколько народу пришло?
       Я: 15 человек. Димка, Серёга, Миша, Лена, Женька, вторая Лена, ну, которая красивая...
       Она: Лариса, Света, Надя, Марина, Лера, Оля, Юля, Ника, Таня.
      
       Значит, Ко Ми Нам там была!
       Ну, я и предложила ей вторую дуэль, где детективом буду я. И она, послав хихикающий смайлик, согласилась. И насмешливо прибавила, что я точно проиграю, так что она великодушно меня прощает и лишает необходимости дарить ей вторую порцию дисков. Причина такого "милосердия" заключалась в том, что до нашего разговора она нашла в сети новую статью о своей любимой актрисе. Той, которую я всё никак запомнить не могу. Ну, как её можно сравнивать с Гын Соком? Да никак!
       Итак, начались две дуэли детективов.
       В воскресенье я с пылом приставала ко всем девчонкам. Сыпала комплиментами, как из любимых дорам, так и собственно-сочинёнными. Расспрашивала о любимых блюдах, актёрах, актрисах, о нелюбимых актёрах и актрисах.
       - Смотрите, Димка решил реанимировать свою личную жизнь! Девчонок клеит! - захихикала Женька.
       Девчонки оценивающе глянули на меня. И почти сразу же с достоинством отвернулись. Во мне не было ни няшной, ни европейской мужской красоты. Забавно, восемь из них ничего из себя не представляют, а мнят о себе ещё больше, чем пять симпатичных! Тьфу, семь из них. Женька смотрела на меня вполне серьёзно, оценивающе. Ну да, при такой мордашке она будет счастлива не то что от синицы, а даже от наличия таракана, лишь бы был мужского пола и проявил к ней хоть каплю интереса.
       - А что вы пристали к моей личной жизни? - хрипло проворчала я, - Чем это я плох?
       - А ты в зеркало хоть раз на себя смотрел? - съязвила некрасивая Ленка.
       Прикидываюсь обиженным парнем:
       - На себя бы посмотрели, кикиморы.
       Одиннадцать девчонок смачно прошлись по всем моим "достоинствам". И особо потоптались на моём самолюбии. Одна Женька смолчала. Чтоб потом сказать:
       - А теперь к твой личной жизни точно никто не прилипнет!
       Ворчу:
       - Чья бы корова мы чала, а чья бы молчала...
       Девица приосанилась, отчего под её курткой проступили очертания вполне себе приличного бюста. И выдохнула:
       - Зато я корова с чувством юмора! А у бедного Димки и его нет!
       Серёга и Миша, пользуясь шумихой и благоприятным случаем, пялились на Женькину филейную часть. Похоже, я не единственный парень с не удавшейся личной жизнью... Девицы обиженно молчали. Не прошло и полчаса, как одиннадцать из них окрестили меня врагом народа и принялись всячески шпынять и унижать. Мишка проявил мужскую солидарность и встал на мою защиту. Серёга же повёл себя как тюфяк и тряпка, самовольно и без раздумий перейдя на сторону девчонок. Короче, мы шатались по парку, разбившись на две группки, и хаяли друг друга. Сначала по делу, потом стали мстить друг другу за нашу горькую судьбу. Орать друг на друга, сыпать подколками, заставляя гуляющих людей бросаться в рассыпную, оказалось так упоительно! А Женька шла сзади и насвистывала разные мелодии. Когда мы охрипли, она пропела:
      
       Я любви всё ждала,
       А её всё нет!
       Жить осталось так мало:
       Мне уже 17 лет!
      
       Голоса у неё не было, да и по ушам её явно прошлось не меньше тысячи медведей, но вышло это так к месту и так мило, что мы все расхохотались. Хохотали громко, звонко, надрывно, нервно, глупо. Ну, кто как мог. И через пару минут между нами воцарилось перемирие.
       Минут через пять я подошла к Женьке и сказала ей:
       - Оказывается, одно достоинство у тебя есть.
       Девица радостно заорала:
       - Класс, Димка, оказывается не слепой! - захлопала в ладоши и принялась скакать вокруг меня.
       Я растерялась. Не знала, как в таких случаях парни себя ведут. А все остальные ржали до слёз. И единодушно обозвали меня Угрюмым, а её Чокнутой.
       - Ну, так я и есть чокнутая, - серьёзно сказала Женька, - Я этого не скрываю и, более того, этим горжусь.
       Последовал взрыв смеха, который у Таньки и двух Ленок перешёл в истерику. Ленка красивая аж грохнулась с дороги в мягкий снег и долго каталась по нему, рыдая от смеха. Итак, в нашей компании посвящённых появилась ещё и Истеричка.
       Мы гуляли допоздна, потом с досадой разошлись, поклявшись встретится в этом же парке в следующую субботу. Дома мне влетело от родителей. Они привыкли, что я либо на лекциях, либо дома, а тут я аж два дня пропадала неизвестно где и неизвестно с кем. Так ведь можно меньше чем за год стать бабушкой и дедушкой! Впрочем, как ни орали на меня предки, я была счастлива. С трудом заставила себя проглотить горячий ужин и остывший обед. И кинулась в заветное место.
      
       Она: Ну, как, вычислила меня?
       Я: Пока нет.
       Она: А догадки есть?
       Я: Шиш тебе! Договаривались же, что у каждой из нас только одна попытка!
       Она: Ну, вот, а я так надеялась, что ты проболтаешься...
      
       Вот вредина, ей же проще: парней в нашей компашке только три! Хотя смотрю я на них, и думаю, будто настоящих - ни одного. Вопрос лишь в том, кто из девчат проколется первой. Любопытно, это случайно мы так играть начали или одна из нас подговорила других прийти в этот парк и играть, якобы 1 на 1, а на деле - 1 против 14?
      
       Я: А как же твой ход?
       Она: Я думаю.
      
       Ночью я читала 4798 сообщений Ко Ми Нам. Ровно столько, сколько эта пакость успела написать на сайте. Искала то, что она говорила о самой себе, о своих интересах. К утру у меня появилось три подозреваемых: Красивая Ленка, Юля и Лариса. А попытка только одна. И целых два фотоальбома с любимым актёром. Надо быть осторожной. Гыня, я так хочу сжать твою фотографию в своих пламенных объятиях!
       Время до субботы тянулось нестерпимо долго. Впрочем, не только для меня одной: Ко Ми Нам изнывала от вредности и самомнения. Ей так не терпелось посадить меня в лужу!
      Мы до того издёргались, что нам совершенно расхотелось смотреть любимое кино и слушать любимую музыку. А говорить много по интернету мы боялись, чтобы не выдать себя ненароком. Впрочем, в среду, днём, то есть в 2 ночи по московскому времени, мы рискнули заговорить на нейтральные темы. И до того с ней болтать оказалось интересно! Мы болтали аж до субботы. Надеюсь, мы с ней подружимся после поединка.
       Наконец, наступила суббота. Ночью, то есть в 9 часов утра по московскому времени, в Парке победы встретились шестеро: Я, Серёга, Красивая Ленка, Лариса, Миша и Женька. Серёга, в прежние наши встречи говоривший мало и плохо, разродился несколькими десятками комплементов красивой Ленке. Стало ясно, ради кого он так рано сюда припёрся. Мишка наверняка изнывал от наличия свободного времени и от полного отсутствия личной жизни. Правда, страдания парня были не столь глубоки, чтоб осаждать своим вниманием Женьку. Он прилип как клей "Момент" к Юле и Ларисе. Юля морщила нос: сама страшилище, а ей принца на белом коне подавай. Ну, исходя из её пристрастий, Чан Гын Сок на белом лимузине или Сон Чжун Ки на чёрном мерседесе ей бы тоже подошли. А Лариса внимала благосклонно. Ей, красавице, мужская лесть и мужское внимание были столь же необходимы, как воздух и корейская попса, по которой она фанатела.
       В какой-то момент Серёга сбавил шаг. Я обернулась: он торопливо вытащил из кармана куртки пухлый блокнот и быстро стал читать свои записи. А, Серёга всю неделю выписывал всевозможные комплименты и теперь применял их на практике! Столкнувшись с моим заинтересованным взглядом, бедолага покраснел как варёный рак и спрятал свою драгоценность. И мрачно провёл ладонью у горла. Мол, молчи. Я и молчала. Из вредности сама пристала с комплементами к красивой Ленке. Импровизировала на ходу. Как Серёга злился! Он влезал в мой монолог со своими комплементами, прожигал меня взглядом, хмурился, судорожно сжимал кулаки. А у него хорошая память: вон сколько фраз заучил. Небось, с воскресенья готовился. Но куда мужской памяти до девчачьей фантазии! К тому же, будучи девчонкой, я прекрасно знала, чего девчонки хотят услышать от парней! Я ж сотни романов перечитала, как девчачьих так и женских, я ж десятки сериалов и сотни фильмов просмотрела!
       К 13.40 в парке собрались и остальные. Я к тому времени уже совершенно очаровала красивую Ленку своей лестью. А Серёга явно думал, как меня прибить. Мишка молча наблюдал за нашим поединком, получая необходимый ему опыт обращения с девушками.
       А потом я вздумала поиздеваться над остальными девицами: так ловко клеилась к красивой Ленке, что прочие девчонки едва не плакали от досады и зависти. Им тоже хотелось такого кавалера. Впрочем, нет, Женька мной нисколько не восхитилась. Она поглядывала на меня с усмешкой и время от времени смешила всех своими шутками. Сначала я злилась, что она перетягивает одеяло вниманья на себя, потом сама прониклась восхищением к ней.
       Эдак в 16.20 горемычные девицы до того исстрадались, что стали на меня вешаться. Ну, в переносном смысле. А я гордо задирала голову. Во какой из меня парень крутой получился! Эдак в 17.56 я споткнулась и упала лицом в утоптанный снег.
       - Под ноги смотреть надо! - проворчала Женька, хватая меня под руки и поднимая на ноги.
       Руки у неё оказались сильные и крепкие. И она особо не напрягалась, помогая мне. Как будто я была не 54 килограммовой Надей, а пушинкой. Я растерянно замерла, смотря ей в глаза. Тёмно-серые, с густыми тёмными ресницами. Причём, ей такие достались от природы. Эх, а что досталось мне!.. Девушка плутовато подмигнула мне и пошла вперёд.
       В шесть с чем-то мы пошли добывать себе пищу. Видно, все наши скудные запасы жира мы истратили в прошлые выходные. Я как назло забыла кошелёк дома. Женька щедро отдала мне половину своей добычи. А она славная, эта девчонка.
       И опять мы гуляли всей компашкой. Ноги у всех уже грозились отвалиться от усталости. Но мы жутко пересидели в четырёх стенах с любимыми компами, в объятьях виртуальности, музыки и кино. И жутко соскучились по воздуху, по человеческим голосам, по настоящему общению. Потому не хотели расходиться.
       Часам к восьми девчонки меня достали своим вниманием. Теперь я точно знаю, как нельзя себя с парнями вести!
       В общем, я пошла около Женьки и завела с ней долгую беседу. Собеседницей она оказалась жутко интересной. И мне так захотелось с ней подружиться! И вечером я едва нашла в себе силы попрощаться с ней. Оказывается, подружка мне нужнее любимых корейских и японских актёров!
      
       Ко Ми Нам: Ну как? Я так хочу диски получить!
       Я: Да тьфу на тебя!
       Она: А что случилось?
       Я: Мне... мне общаться с людьми понравилось.
       Она: Так, у меня осталось только двое подозреваемых.
      
       Кто же? Ой, а ведь Мишка почти всё время молчал и не проявлял чрезмерной склонности к болтливости! Значит, или я, или Серёга! Да она мне наступает на пятки! А я так эту вредину и не вычислила!
      
       Я: Мы ещё посмотрим, чья возьмёт!
       Она: Такое ослиное упрямство, как у тебя, есть только у двух наших парней.
      
       Я испугалась и замолчала. А может... Может, она уже меня раскусила? Ну, может ли девушка нормально прикинуться парнем? Но моя вредность желала отыграться.
      
       Кто же, кто же моя противница? Красивая Ленка? Юлька? Лариса? Или другая?
       В воскресенье, ночью, то есть в 8 утра по московскому времени, мне кусок в рот не лез. И когда я добиралась до места встречи, у меня дрожали руки. Было очень холодно. Шёл крупный мерзкий снег. Но в парке уже были Миша, Серёга, Лера и Женька. Парни воевали за Леркино внимание. Женька беззаботно прыгала по дорожке. Дорожка была скользкая, видно, её намеренно раскатывала ребятня. До ледяной дорожки ещё не докатали, но хватило, чтоб девушка разогналась и врезалась в меня. Я упала, она - на меня. И как в лучших традициях японских и корейских дорам, мы упали так, что наши губы соприкоснулись. Не-е-е-т!!! Какие на хрен лучшие традиции?! Там девушка падает на парня или парень - на девушку!!! И парни там падают только симпатичные! А тут - девчонка на девчонку!!! За что?!
       Глаза Женьки расширились, она попыталась слезть с меня, правда не на то опёрлась. Может, пронесёт, верхние мои прелести такие маленькие...
       Но по её виду я поняла, что не пронесло: она догадалась. Сзади ржали Мишка, Серёга и Лерка. И язвительно сообщали, что ни мне от Женьки, ни ей от меня до конца наших дней не отвязаться. И парой будем, и папой с мамой будем. В лучших традициях азиатского кинематографа. Не хочу!!! Я хочу фотоальбомы с моим кумиром! Хотя бы один! А если эта пакость разболтает, кто я, не видать мне фоток кумира, как своих ушей!
       - Прибью заразу!!! - заорала я, вскакивая.
       И Женька бросилась прочь. Долго-долго я гонялась за ней по улицам. Она явно оказалась крепче меня, выносливее, а я едва не померла. Вот только во мне жило ослиное упрямство. Наконец я догнала эту дрянь, ударом по ногам сбила на дорогу. Набросилась сверху. Впивалась ей в короткие жидкие волосы, царапала лицо. До того обозлилась, что разодрала её куртку. Мда, полезная штука длинные острые ногти... Теперь я знаю, что особы так называемого "слабого пола" носят их не только для красоты.
       - Отстань, чокнутая! - вопила девушка, отбиваясь.
       Но вся моя злость на жизнь, копившаяся годами, сегодня выплеснулась наружу. Я разодрала рубашку гадины и... потрясённо обнаружила под ней лифчик, набитый салфетками и мужскую грудь. И застыла. Парень наконец-то смог сбросить меня. Долго-долго мы сидели на заледеневшей дороге и растерянно смотрели друг на друга. А вокруг толпились люди, которым наша драка была как развлечение. И вид у Женьки был такой дикий, такой растерзанный. Да и у меня, полагаю, не лучше. Неожиданно парень расхохотался. Я обиженно моргнула, шмыгнула носом и... засмеялась.
       А потом мы молча брели по улицам и прохожие с интересом оглядывались на нас. Иногда мы смотрели друг на друга и снова смеялись.
       - Я, кстати, Евгений, - сказал парень.
       - Надя, - проворчала я.
       Он как-то странно посмотрел на меня, потом хлопнул у меня под носом:
       - А-а-а, Акико!!!
       Я потрясённо уставилась на него.
       - С тебя диски, Акико! - и он с хохотом запрыгал вокруг меня.
       - Ко... Ко... Ко Ми Нам?!
       - Ты проиграла, проиграла! - он сиял от счастья.
       Небо услышало мою мольбу: парень поскользнулся и растянулся на дороге. Теперь я прыгала вокруг него и хохотала. Правда, недолго: сама поскользнулась и упала. Мы уныло поднялись, сердито посмотрели друг на друга. И опять расхохотались.
       Мы шли по скользкой дороге, кое-где посыпанной солью, обнявшись за плечи и хохотали. Потом несколько дней переписывались, затем опять встретились в этом же парке, уже в настоящем нашем облике. Парень из него был внешне не ахти какой, как и девица - из меня, но нас всё устраивало. К тому же было весело смотреть на обалдевшие лица наших знакомых. Улыбаясь, я вручила Женьке диски с кино, с его ненаглядной актрисой, а он мне - фотоальбом с Гын Соком.
       Так в суетном и грустном мире два чокнутых человека нашли друг друга...

    3

    Тали Русалка   7k   Оценка:9.00*5   "Рассказ" Проза

      Высоко вскинув голову, я застыла на верхушке скалы. Ветер трепал длинные волосы и новой песней врывался в грудь. Я раскинула руки, вдохнула солнечную знойную тишину - и запела. С громкими криками рванулись прочь испуганные чайки, ветер встрепенулся, ответил хриплой болью и закрутил над пустынным морем водяной смерч.
      
      - Нет. У меня семья. Если попадемся - пожизненное.- Крепкий кряжистый мужик в выгоревшей тельняшке хмуро смотрел себе под ноги.
      - А ты подумай, Петро, еще разок подумай.- Лысый Леха сегодня был непривычно вежлив.
      - Нет. Я сказал - нет.
      
      Я слышу, вновь слышу эту музыку, она вьется в душе звенящей морской струей, и вырывается на волю пронзительным криком раненого дельфина.
      
      
      - Петя, Петенька, ты бы не связывался.
      - Ничего, мать, прорвемся. Нам еще с тобой дочку вырастить, выучить. Вот накопим денег, устрою ее в институт, на компьютерщика. У нас и льготы при поступлении есть, я узнавал. Поедешь учиться, рыбонька моя?
       Тоненькая девочка глядела на отца сияющим любящим взглядом и, с тихой улыбкой, отрицательно качала головой.
      
       Я отдала свой голос морской ведьме, давным-давно. Если бы знала, как высока цена, наверное, я бы не согласилась. Наивной девчонкой носиться по солнечному пляжу, строить из песка сказочные волшебные замки, ловить шорох ветра в зеленых листьях, так не похожих на скользкие водоросли, пытаться удержать в ладонях два мира, соприкоснувшихся на кромке прибоя...
       Но юный принц, бредущий по волнолому, улыбчивый синеглазый паренек из параллельного класса, он должен был полюбить не меня, а прекрасную принцессу со смоляными волосами. А я даже не смогла бы спеть своему принцу, спеть о любви, звенящей жемчужной капелью. Жить молчаливой, вечно немой тенью - и я отпустила их, своего принца и бегущую ему навстречу кудрявую девчонку.
      
      
      - Все оплачено в срок. Мы вложили в шхуну все деньги.
      - В связи с изменением условий кредитного договора, согласно исполнительного листа номер...- За спиной очкарика в деловом костюме маячила угрюмая фигура Лехи.
      - Мне семью теперь чем кормить?
      - А ты свою дебилку в интернат отвези, чо ее кормить?- Леха откровенно издевался.
      - Ах ты, су...- Петр бросился вперед и тут же свалился на пол от тяжелого точного удара.
      - А ничего твоя немая, выросла, мы ее и здесь пристроим. Зачем ей разговаривать, с такой-то фигуркой?
      Отец тяжело пытался подняться, и вновь был сбит ударом ноги. Мать, съежившись в углу, закрывала собой худенькую светловолосую девушку.
      - Понял, да? Попробуешь вякнуть, и мы за твоих кралей возьмемся.
      
      А там, в далекой глубине, в волшебном дворце живут мои сестры. Они так прекрасны, их голоса летят чарующей морской волной. Иногда сестрам становится скучно, тогда они всплывают над острыми скалами и поют, заманивая случайных мореходов. А я приплываю позже и долго смотрю на качающиеся бочонки и обломки просмоленных досок. Странное недоумение живет во мне - почему? Ведь та их песня - тягучая и вязкая, тяжелая, как придонный ил, темная и душная, как далекие подводные пещеры. В ней нет ни солнечных лучей, ни свежести морского бриза. Нет легкого танца морской пены, завораживающего шороха песчинок, скользящих сквозь пальцы, ласкового шепота раковины, колышущей жемчужину. Почему глупые человеки плывут на их голос, забывая обо всем на свете?
      
      
      Третий день отец не выходил на работу. Тяжело припадая на правую ногу, с трудом доковылял до пристани, долго смотрел в пустоту.
      - Петя, Петечка, говорила же, староват ты для грузчика, как же мы теперь?
      - Ничего, мать, оклемаюсь.
      
      Мой голос возвращается в ночи страшными сказками перепуганных моряков, глухим воем зимних штормов, трубным басом заблудившегося зверя.
      Я забываю обо всем, нахожу самые дальние скалы, ловлю новый ветер - и пою.
      Я - русалка.
      
      - Ничего не видел.
      - Попробуйте вспомнить, Петр Алексеевич. Мы очень надеемся на вашу помощь.
       Не по-здешнему уверенный мужчина внимательно осмотрел тесную комнатушку. Старый полированный шкаф у стены, вязаные салфетки, огромный плюшевый мишка удобно устроился на мониторе. Молоденькая девчушка сидела рядом, чинно сложив руки на коленях.
      - Это ваша дочь? - В стальных, словно лезвие кинжала, глазах, на мгновение промелькнула улыбка.
       Огромные ясные глаза ответили безмятежно-доверчивым зеленым взглядом.
      - Возможно, мы могли бы помочь. В военном госпитале работают лучшие специалисты.
      Отец все также хмуро смотрел в пол.
      - Хорошо. Если что-то вспомните, позвоните.
      Едва за опасным, словно барракуда, чужаком закрылась дверь, смятая карточка полетела в мусорное ведро.
      
      Зов отдаленной бури. Сталь, острая незнакомая сталь чужого взгляда. А дальше, в глубине серых глаз, за жесткой кромкой волнолома, грозной, вечно живой волной плескалось море.
      Этого не испугать.
      
      - Информация получена по электронной почте.
      - Да, умеешь ты работать. И откуда письмо?
      - Пока не разобрался, то ли из Швеции, то ли из Швейцарии.
      - А если подстава?
      - Проверим.
      
      Творец прикрыл глаза - и придумал себе другую русалочку, ту, у которой алая кровь билась в груди, заглушая плеск волн.
       Может быть она - это тоже я?
      
      
      Белоснежная яхта колыхалась на тихих волнах, кажется, нисколько не встревожившись при виде окруживших ее хищных катеров. Чего ему бояться, с такими деньгами и связями! Последний груз надежно укрыт в тайной прибрежной бухте.
      -Схвачена какая-то банда? С поличным? Я при чем? Дают показания? Подтасовано. Мои адвокаты не оставят из этих инсинуаций и камня на камне.
      Чего ему остерегаться среди моря? Где лишь отвесные неприступные скалы, лишь волны и чайки.
      И русалки.
      Парни в камуфляже выносят на палубу знакомый сверток.
      -Ваш?
      
      Кто обращает внимание на немую девчонку, да еще и немного не от мира сего? Что и услышит, никому не скажет. Кто заметит легкую тень в ночи?
      
      Теплые волны плескались пушистыми котятами, ласкаясь к серому граниту береговых скал. Я привычно взобралась на пологий уступ, невидимый с моря, укрыла в расщелине акваланг. Жаль, кошки утопила, где я еще такие возьму.
      Свесившись со скалы, долго смотрела в мерцающую даль.
      
       Сквозь привычную прозрачную зелень - холодными свинцовыми тучами, волна за волной, накатывало на берег безжалостное зимнее море.
       Сквозь темную глубину - ясный стальной блеск кинжала.
       Зимой или летом, в штиль или в бурю, я приду - я же русалка. Острые камни режут босые ноги, но шквальный ветер послушно подхватывает на крыло и несет вперед.
      Дождись меня, я же - русалка.
      
      -Петя, смотри, нашей Лизе вызов пришел. Гляди, на бюджетное. А как же она в городе? А жить где? И купить сколько всего!
      - Ничего, мать, прорвемся.

    4

    Норка Вк-3: Писец-звезда   25k   Оценка:7.27*10   "Рассказ" Проза

      - Конечная! В депо идем!
       - Как Конечная? - очнулась Ольга, - мне в Кишаринку.
       - Проехали, - усмехнулась проводница, оглядывая хрупкую фигуру девушки в легком белом платье, - выходи! Не задерживай состав, - добавила она грозно.
       Ольга подобрала корзинку и вышла из вагона. Электричка тихонько гикнула и, освещая станцию желтоватым светом, тронулась в депо. Кромешная тьма окружала девушку, ни скудного огонька, ни какого-либо строения, ни убогого укрытия. Лишь кромку перрона и неясные очертания лестницы, ведущей в черную бездну, различила Ольга во мраке. От Конечной до Кишаринки шла хорошая дорога, которую Ольга знала, не раз бегала на Конечную за молоком. "Подумаешь, всего-то два километра, - подбодрила себя она, - ну, надо же было Кишаринку проспать!".
       На ощупь спустившись с лестницы, девушка оказалась на сухой грунтовой дороге. Она медленно двинулась в необозримую пучину ночи. На сумрачном небе появилась полная, ярко-желтая луна. Девушка приободрилась и зашагала быстрее. Дорога вдруг неожиданно оборвалась, и Ольга оказалась на небольшой поляне, сплошь уставленной покосившимися крестами. "Этого еще не хватало", - подумала она, и противные, липкие мурашки забегали по ее спине. Луна дрогнула неясным светом и закатилась за тучу. Все померкло вокруг.
       Девушка попыталась сделать несколько шагов впотьмах, как, зацепившись за поросшую мохом плиту, упала на коленки, больно ударившись о камень. Корзинка отлетела в сторону, и Ольга, охая, принялась ощупывать землю вокруг. Вдруг ее рука наткнулась на мягкий, взрыхленный грунт. В зыбком, бледном свете Ольга углядела небольшой предмет, упакованный в плотную бумагу, стянутый бечевкой и чуть припорошенный сырой землей. Рядом с пакетом лежала ее корзинка. Ольга потянула пакет за край, отряхивая его от земли, дотянулась до корзинки и поднялась на ноги, ухватившись за огромный черный крест. Над головой жутко заухал филин и, тяжко хлопая крыльями, сорвался вниз. Зловеще закаркало потревоженное воронье и закружилось над поляной, треща перьями.
       - Тьфу, ты, чтоб тебя! - выпалила Ольга в сердцах, засовывая пакет в корзинку.
       - Как же ты, милая, сюда забрела? - услышала Ольга ласковый женский голос сзади.
       Она вздрогнула и, резко обернувшись, затряслась от ужаса, не в силах сдвинуться с места. Перед ней стояла высокая женщина в белом платке. В руке женщина держала холщовую сумку.
       - Фу, как же вы меня напугали, - проблеяла Ольга, стуча зубами, - заблудилась вот в трех соснах, - ответила она, едва переводя дыхание. - В Кишаринку иду от станции.
       - Кишаринка с другой стороны, - спокойно сказала женщина, - а тут Грибки неподалеку.
       - Ах, вот, куда меня занесло! - расстроилась Ольга.
       - Ну, не беда, - улыбнулась женщина.
       Она порылась в сумке и вытянула нечто, похожее на плащ. На дне сумки что-то едва слышно брякнуло.
       - На, вот, накинь, замерзла, небось, - предложила она ласково.
       - Ой, как хорошо, - обрадовалась Ольга, натягивая плащ, - вот спасибо.
       - Ну, и славно. Пойдем, у меня переночуешь, - предложила женщина.
       - А можно? - робко протянула Ольга.
       - Ну, почему же? Конечно.
       Женщина медленно двинулась по тропинке, увлекая за собой Ольгу.
       - Городская? - поинтересовалась она.
       - Да, москвичка. У меня в Кишаринке дед с бабушкой живут.
       - Не Парфеновы ли? - спросила женщина.
       - Парфеновы, а откуда вы знаете? - удивилась она.
       - Да, кто же их не знает? Хорошие люди.
       - Они меня только завтра утром ждут. А я хотела сегодня приехать, сюрприз им сделать, да опоздала на девятнадцать тридцать. Пришлось ехать в двадцать один час.
       - Вот как, - пропела женщина, - ну, ничего, завтра с утра и пойдешь. Тут недалеко. Я через кладбище всегда с работы иду. Так быстрее.
       Она повела Ольгу вдоль вросших в землю плит, чуть дальше лесом, и вскоре вывела к селу. Кое-где во дворах забрехали собаки, женщина спокойно шла впереди и остановилась перед одноэтажным, бревенчатым, крепким домом.
       Женщина проворно приготовила Ольге постель на террасе и ушла в дом. Пихнув корзинку под топчан между старыми газетами, девушка поспешно разделась и улеглась на свежей простыне. Едва коснувшись подушки, она тут же заснула крепким сном.
      
      
       Чуть свет женщина разбудила девушку и позвала в дом. Белое Ольгино платье аккуратно висело на спинке стула, оно было выстирано и выглажено. В светлой горенке за большим деревянным столом сидел вихрастый мальчишка лет восьми и с аппетитом уписывал оладушки со сметаной. Рядом с мальчиком на лавке вился огромный, пушистый, рыжий кот, янтарным глазом щурясь на сметану. Наскоро позавтракав и поблагодарив добрую женщину, Ольга двинулась в Кишаринку. Ольга предвкушала встречу со стариками и радовалась, что придет несколько раньше. Солнышко только набирало силу, тепло и ярко поднимаясь над землей. Через полчаса Ольга входила в Кишаринку. Дверь в дедушкин дом оказалась не запертой.
       - Дедуля, я пришла! - весело крикнула Ольга с порога.
       Никто не отозвался. Удивленная Ольга вошла в залу. В доме - чисто и прибрано.
       - Дедуля, бабуля, где вы? - позвала Ольга.
       Все было тихо. Ольга затревожилась и направилась в комнату бабушки. Кровать застелена. Бабушки в комнате не оказалось. Ольга поспешила в комнату деда.
       - Дедуля, - осторожно позвала она.
       Дед не ответил. Ольга решительно распахнула дверь в дедушкину комнату и застыла на пороге. На кровати поверх покрывала в парадных брюках и белой летней рубахе лежал Ольгин дед. Голова его была откинута, нос заострен, поросший щетиной хрящеватый кадык острым причудливым клювом торчал в потолок, жилистая рука безжизненно свешивалась вниз, узловатыми пальцами касаясь пола. В комнате витал легкий запах эфира, на стуле, рядом с кроватью стояли баночки и пузырьки с лекарствами. В граненом стакане громоздились дедушкины протезы, залитые водой.
       Ольга схватилась за горло, пытаясь кричать, она тихонько подошла к кровати, наклонилась над телом:
       - Деда! - шепнула Ольга, чуть касаясь его плеча.
       Дед не дышал, глаза его были прикрыты.
       Ольга рванула к соседке.
       - Тетя Маша! Откройте! - закричала она и заколотила в запертую дверь.
       Дверь тотчас беззвучно распахнулась, и на пороге появился тщедушный китаец. Он был в коротком махровом халате, из-под которого торчали кривоватые желтые ножки. Лицо его, круглое и ровное, как дно медной сковороды, сияло добродушной улыбкой, узкие щелочки глаз собрались в благодушные складочки.
       - Тетя Маша дома? - запыхавшись спросила Ольга незнакомца.
       - Нихао! Плёсю! - протянул китаец, пропуская Ольгу в дом.
       - Тетя Маша! Дедушка умер! - прокричала Ольга.
       - Как умер? - опешила тетя Маша - полная, не старая еще женщина.
       - Он не дышит! Он умер, тетя Маша! - рыдала Ольга.
       - Писец! - расстроился китаец.
       - Что, что вы сказали? - спросила Ольга, захлопав ресницами.
       - Вот, Митька, паршивец, - с досадой проговорила тетя Маша в полголоса.
      
       - За доктором ехать надо, - решительно заявила она, на минуту задумавшись, - Митька! - зычно крикнула тетя Маша, выходя во двор, - заводи свою колымагу, Ольгу в Грибки отвезти надо, к доктору. Доктор-то у нас теперь новый, молодой, в Грибках живет, - пояснила она девушке, - там и больница теперь.
       Митька - сын тети Маши - вышел из сарая. Руки его были по локоть в чем-то черном.
       - Щас, маманя, я мигом, - встрепенулся он, - руки вот только в мазуте.
       - Да, вон, страницу вырви, оботри, - указала тетя Маша на стопку старых журналов "Огонек" под крыльцом, - и перестань Вын Суна всякой пакости учить, сколько раз повторять, - с досадой проговорила тетя Маша, - стыдно же людей!
       Митька заржал:
       - Так это я для смеху, маманя!
       Через минуту Ольга сидела в старенькой 'шестерке', и Митька рванул с места.
       Сельская больничка на окраине Грибков пахла хлоркой. В коридоре было пусто. Ольга влетела в кабинет доктора без стука. Молодой доктор в кипенном халате сидел за столом и что-то сосредоточенно записывал в журнал. Он поднял внимательные глаза на Ольгу и спокойно спросил:
       - Что случилось?
       - Доктор! - закричала Ольга, - скорее! Дедушка умер!
       Доктор поспешно встал, ухватил саквояж, стоявший на этажерке, и быстрым шагом пошел за Ольгой. В машине Ольга разрыдалась. Митька пошмыгивал носом и помалкивал, выруливая по ухабам. Доктор сочувственно приговаривал: "Ну-ну, успокойтесь", и касался Ольгиного плеча теплой рукой.
       Через десять минут Митькина шестерка въезжала на дедушкин двор. Ольга вылетела из машины и побежала в дедушкину комнату. Доктор, подхватив саквояж под мышку, спешил следом.
       Дедушки в комнате не было.
       Ольга ошалело глядела на кровать, где всего полчаса назад лежал ее бездыханный дед. Она заглянула под кровать, зашарила глазами по углам, зачем-то открыла шкаф, переворошив там дедушкину одежду.
       - Ну-с, - нетерпеливо произнес доктор, - где труп?
       - Тут. Здесь. Вот... здесь... труп..., - бестолково заблеяла Ольга, оглядывая содержимое шкафа.
       - Вы, что, девушка, издеваетесь? - тихо и веско произнес доктор, вскинув брови.
       - Нет! Он тут! Только что был! Что же вы стоите? - накинулась она на доктора.
       - В каком смысле? - удивился доктор.
       - Ну, не стойте же вы, как истукан! - заорала Ольга, - ищите!
       - Да, вы, девушка, обалдели, что ли? - возмутился доктор, - Был труп. Трупа нет. Труп ушел, что ли по-вашему? - доктор указательным и средним пальцами зашагал по воздуху в неопределенном направлении.
       - Вы же доктор! - орала Ольга. - Вам виднее, что там трупы делают! Может и ушел! А может и не ушел!
       - Значит так, - строго проговорил доктор, - если через пять минут трупа не будет на месте, я заявлю на вас куда следует за ложный вызов.
       - Да... вы... да как вы смеете? - гордо выпрямившись выговорила Ольга, ее каштановые волосы разметались по плечам, щеки раскраснелись, в глазах метались гневные искры. - Да... я... да... мой дед, точнее - его труп - генерал! Вы понимаете? Если я говорю, что труп был, значит так и есть!
       - Стоп-стоп, не шумите тут, тоже мне, звезда, - досадливо произнес доктор, неприязненно оглядывая Ольгу, - а вы пульс щупали? - спросил он, сощурившись.
       - Какой еще пульс? - опешила Ольга.
       - Ну, у дедушки вашего был пульс? - раздраженно спросил доктор.- Пульс, понимаете? Ну, с чего вы решили, что он умер?
       - Нет... пульс не щупала, - честно призналась Ольга.
       - Ну, вот, пульс не щупали. Может, он спал? - предположил доктор.
       - Кто? Пульс?
       - Да не пульс! Дедушка ваш!
       - Он лежал вот здесь, - всхлипывала Ольга, - на этой кровати, и не дышал.
       Ольга пошарила под покрывалом, передвинула стул с лекарствами, граненый стакан упал на пол, вода потекла по полу.
       - Кто дома? - послышался бабушкин голос.
       Ольга встрепенулась и кинулась в залу.
       В дом входила бабушка с трехлитровой банкой молока в руках.
       - Олюшка! Приехала! - обрадовалась бабушка, - здравствуйте, доктор! Что случилось? Что с тобой, Олюшка? - встревожилась она.
       - Где дед, бабуля? Что с ним? - проговорила Ольга упавшим голосом.
       - А что с ним? - удивилась бабушка, - нормально все, в сарае ковыряется.
       - Послушайте, - заговорил доктор, - что тут происходит? Ваша внучка приехала ко мне в больницу, говорит, что дедушка умер, а он в сарае ковыряется, оказывается?
       - Как умер? - бабушка всплеснула руками, трехлитровая банка упала на пол, осколки разлетелись во все стороны, молоко разлилось по ковру.
       Бабушка охнула и принялась подбирать осколки.
       - Да, так, говорит, умер. А трупа-то и нет, - проворчал доктор.
      
       Ольга понеслась в сарай. Бабушка и доктор поспешили следом.
       - Дедуля! Где ты? - в отчаянии закричала Ольга, вбегая в сарай.
       Там никого не оказалось.
      
       Посреди двора стояла тетя Маша, мощно уперев руки в бока, и раздавала команды:
       - Митька, глянь в сортире, может, там, того, изнутри задвижку заклинило?
       - Да нет тут никого, маманя, - ответил Митька, заглядывая в сортир.
       - Так, а, ну, в колодце погляди, - гремела тетя Маша.
       - Бог с вами, Машенька, - упавшим голосом возразила бабушка, - что ему там делать?
       - Ну, знаете, как оно бывает, Вероника Сергеевна, ордена же стащили, а деда - в колодец, - предположила тетя Маша.
       - Страсти вы какие говорите, Маша, - строго проговорила бабушка, - да, кому они нужны, ордена-то?
       - Ну, не скажите, Вероника Сергеевна, - резонно заметила тетя Маша, - ордена нынче в цене. Я по телевизору глядела.
      
       Митька прилег на край колодца, заглядывая внутрь:
       - Пусто, - ухнул он изнутри.
       - А может, он на Конечную пошел? - предположил доктор.
       - Да нет же, я только что там была, за молоком ходила, - ответила бабушка.
       - На компостной яме пошарь, слышь, Митька, может он, сердешный, за мусор завалился, так ты низом, низом пошарь, - всхлипнула тетя Маша.
       - Ничего не понимаю, - озадаченно произнесла Ольга, - куда же он мог запропаститься?
       - Участкового надо вызвать, - сказал доктор.
      
       - Ой, да он бестолковый у нас, - рассмеялась тетя Маша, - вон на свадьбе у Михалевых ложки серебряные пропали, так он месяц как найти не может. Сейчас народ мигом по деревне соберу, и найдем деда всем миром.
       - Да, уж вы побеспокойтесь, Мария Петровна, - попросила бабушка, - покличьте народ.
       - Сейчас, сейчас, не волнуйтесь, Вероника Сергеевна, - пообещала тетя Маша, выходя за калитку.
      
       - Где у вас телефон? - спросил доктор.
       - Есть, у деда в комнате, на День Победы провели, - сказала бабушка.
       - Ну, я пойду пока, похожу вокруг, - сказал Митька, - может, деда найду.
       - Пойди, Митенька, поищи, а мы участковому позвоним, в Грибки, - сказала бабушка, вместе с Ольгой и доктором входя в дом.
       Доктор направился к телефону. Ольга и бабушка остались в зале.
      
       - Здравствуйте, - раздался женский голос с порога.
       В залу входила вчерашняя женщина с холщовой сумкой.
       - Ой, Катюша! - встрепенулась бабушка, - дед-то наш пропал!
       - Как пропал? А я укол пришла ему делать. Что случилось, Коля? - спросила она доктора.
       - Да я и сам пока не понял, мама, вот участкового ждем, - ответил доктор.
       - Ой, а вы знакомы? - удивилась Ольга.
       - А как же, - ответила бабушка, - Катюша у нас медсестрой работает, а сын ее - доктором. Недавно приехал по распределению. Да мы уж как рады!
       В сенях загрохотало от топота многочисленных ног, в залу ввалилась толпа деревенских мужиков и баб во главе с тетей Машей. Под мышкой у тети Маши маячило озадаченное лицо Вын Суна.
       - Всю деревню прочесали, - расстроено протрубила тетя Маша, утирая пот со лба, - не нашли пока.
       Со двора донеслось фырканье мотора.
       - Участковый прибыл, - доложил кто-то из толпы.
       - Это что тут за столпотворение? - в залу входил молодой парень в форме милиционера, цепким взглядом оглядывая присутствующих.
       Следом за участковым ввалился Митька, в руках он держал генеральский китель, вымаранный в земле.
       - Вот, - гордо заявил Митька, - в огороде нашел.
       - Батюшки! - всплеснула руками бабушка, - китель-то дедов.
       - Писец! - отчетливо резюмировал Вын Сун.
       Ольга взяла из Митькиных рук пыльный китель и осмотрела его.
       - Бабуля, а ордена где? - спросила она.
       - Так, были все на месте, дед сам прикручивал, чистил, - удивилась бабушка.
       - Да-а-а, - протянул доктор, - а орденов-то и нету.
       Ольга расправила китель. На груди вместо орденов зияли дыры.
       Толпа загалдела, каждый старался пощупать китель и убедиться, что генеральские ордена исчезли.
       - Отставить! - выкрикнул участковый, выхватывая из Ольгиных рук китель. - Попрошу всех лишних очистить помещение. Родственники и медицина остаются на местах. Остальные - вон! Никому не расходиться и без свистка не входить! - скомандовал он звонким голосом.
       Толпа недовольно заворчала и потекла во двор.
       - Пашенька, голубчик, - вскинулась бабушка, - дед пропал, ордена украли! Выручай, милок!
       - Так. Разберемся, бабуля. Ну, что ж, факт кражи налицо, - проговорил участковый, - и вещественное доказательство залапали, - досадливо поморщился он, складывая китель, - а кто знал, что у генерала есть ордена? - спросил он.
       - Так все знали, - ответила бабушка, - месяц назад он при полном параде на свадьбу к Михалевым заявился. Тогда всей деревней гуляли. Постоялец Марии Петровны все расспрашивал про награды, продать просил ордена-то, так дед ему кукиш выкрутил.
       - Это китаец, что ли? - спросила Катя, - тот, что могилами интересуется?
       - Да, он самый. Маша рассказывала, что китаец на старое кладбище ходит, высматривает там чего-то, раскапывает, - подтвердила бабушка.
       - Ну, я все понял, - заявил участковый, - кто-то деда прибил, ордена украл, а тело спрятал.
       - Боже мой, Пашенька! Да, как же прибил? - расплакалась бабушка.
       - Да, вы, того, не расстраивайтесь, бабуля, - сочувственно сказал Паша, - вы вот лучше вот что, - он обхлопал себя по карманам и выудил ободранный милицейский свисток, - вот, - протянул он свисток Веронике Сергеевне.
       Бабушка утерла слезы и растерянно взяла свисток, оглядывая его со всех сторон.
       - Дуньте, - настаивал участковый, - сильнее.
       Бабушка дунула в свисток. Заслышав свист, в залу набились любопытные деревенские.
       - Значит так, граждане, - зычно запетушил Пашка, - завтра утром буду обыскивать каждую избу. Вора найду и посажу. На сегодня все. Расходитесь.
       Толпа загалдела и потянулась к выходу.
       - Ты иди, мама, я задержусь немного, только Ольге коленку обработаю, - сказал доктор.
       Бабушка вышла вслед за Катей, Ольга с доктором остались одни в зале.
       Доктор открыл саквояж и стал быстро обрабатывать ранку. Оба украдкой поглядывали друг на друга и, встретившись взглядом, всякий раз смущенно отводили глаза.
       - Ой! - вскрикнула неожиданно девушка.
       - Что такое? - вздрогнул доктор, - больно?
       - Нет, не больно. Я просто вспомнила, - ответила Ольга.
       Она побежала на терраску и вернулась со своей корзинкой в руках. Порывшись, девушка вытащила плотный пакет, перевязанный бечевкой.
       - Что это? - спросил доктор.
       - Не знаю. Я это на кладбище нашла вчера ночью.
       Ольга рассказала доктору о вчерашнем происшествии. Доктор сдернул бечевку и развернул пакет. В пакете лежали серебряные ложки. Девушка аккуратно расправила на столе обложку журнала "Огонек".
       Доктор и Ольга озадаченно уставились друг на друга.
       ***
       - Оля, Оленька!
       Ольга приоткрыла глаза.
       - Где это я? - спросила она слабым голосом.
       В голове девушки гремел чугунный молот. Яркое, залитое солнцем окно плавно покачивалось из стороны в сторону. Сознание медленно возвращалось к ней.
       - В больнице, в Грибках, - ответил доктор, - все уже позади.
       Она лежала на больничной койке. Рядом стояли доктор и участковый. Доктор держал ее руку в своих теплых ладонях.
       Девушка вспомнила, как пробралась ночью на кладбище, нашла тот самый большой крест, наклонилась над тайником. Дальше она ничего не могла припомнить.
       - Зачем же ты одна пошла на кладбище? - спросил доктор.
       - Ну, я догадалась, что воровка придет к своему тайнику, - проговорила Ольга, - участковый обещал утром обыски делать, и у нее оставалась только ночь, чтобы спрятать украденное. Я хотела только убедиться, что не ошиблась.
       - Почему же ты меня не позвала, Оленька? - спросил доктор ласково.
       - Я не могла тебе сказать. Я подумала, что твоя мама могла украсть. У нее в сумке что-то брякнуло, когда мы с ней в лесу встретились. Я подумала, что помешала ей спрятать ордена.
       - Моя мама здесь ни при чем, она - медсестра. У нее в сумке лежала кювета для кипячения шприцев, она и брякнула, - ответил доктор.
       - Слава Богу, - прошептала Ольга, - тогда я знаю, кто украл.
       Доктор с участковым переглянулись.
       - А я сразу заметила, что пропал дедушкин китель, только не сказала никому. Даже бабушке не сказала. А во дворе, когда мы деда искали, она уверенно заявила, что пропали ордена. Она никак не могла этого знать. Это была первая зацепка. Потом я вспомнила про журналы "Огонек", которые у нее под крыльцом лежали. И еще я знала, что с дедом все нормально.
       - Почему? - спросил участковый.
       - А потому, что вместе с ним исчезли и его зубные протезы. Не стали бы убийцы протезы брать, правильно? Значит, он сам их надел и ушел. Я не знала только куда.
       - Все правильно, - сказал участковый, - она тебя с Митькой услала в Грибки и в дом пошла ордена воровать. Она и ложки на свадьбе - того. Я все хотел ее с поличным поймать, да случай представился только сейчас.
       - А ночью она пришла на кладбище ордена в тайник прятать, да тебя увидела, вот и дала по голове, - сказал доктор, - еле мы с Пашей подоспели. Я ему рассказал о тайнике, который ты нашла.
       - Ну, я бы все равно ее выследил, - самоуверенно заявил Пашка, - я же нарочно всем объявил, что обыск будет, чтобы вора выманить. А сам в засаде бы сидел, дорога-то одна у нас в Грибки.
       - Получается, что она пришла, когда деда уже не было? - спросила Ольга.
       - Да, она видела, как он уходил. Потом призналась, - ответил участковый.
      
       В дверь тихонько постучали. В палату вошла бабушка, а следом за ней, в полной генеральской форме гордо ступал подтянутый старик. Ордена на его груди сияли матовым блеском, он улыбался сквозь усы и протягивал к Ольге руки.
       - Дедуля!
       - Ну, здравствуй, внучка! Ну, и напугала же ты нас! - проговорил он, гладя девушку по голове.
       - Это ты нас напугал! Где же ты был? - спросила Ольга.
       - Тебя на станцию пошел встречать, - ответил дед, - два поезда пропустил, а тебя все нет. Тогда я в Москву поехал, думал, что-то с тобой случилось. Пока в Москве крутился, тебя разыскивал по знакомым, пришлось остаться ночевать. Вот только утром вернулся.
       - Почему же ты не позвонил? - упрекнула деда Ольга.
       - Так звонил сколько раз! - оправдывался дед, - да вы трубку не брали. А потом вспомнил, что я сам же звонок и отключил на ночь, а включить забыл с утра.
       - Деда, а где твоя Звезда Героя? - спросила Ольга, заметив пустую дырочку на кителе.
       - Не нашли звезду, - помрачнел дед.
       Дверь тихонько приоткрылась и в палату просунулась голова вихрастого мальчишки, которого Ольга видела в доме Кати. Вслед за мальчишкой вошла и Катя.
       - Валька? - удивился доктор, - что ты здесь делаешь? Это брат мой младший, - пояснил доктор.
       - А я здесь - вот, - разулыбался мальчишка, протягивая руку и разжимая кулачок.
       На Валькиной ладошке горела Звезда Героя. Все ахнули.
       - Где же ты нашел ее? - спросил доктор.
       - На дереве, - ответил Валька - ну, кот на дерево залез, высоко, а слезть не мог. Я за ним полез, а там гнездо воронье. В гнезде и была звезда. Ее ворона туда утащила.
       Все дружно расхохотались.
      В палату протиснулся Вын Сун. Потрясенный, он приблизился к Вальке и уставился на Звезду Героя в его руке. Судорожно перебирая в воздухе сухонькими желтыми пальцами, он восторженно проговорил:
       - Писец-звезда!

    5

    Нэнси Вк-3: В банде только девочки   18k   Оценка:5.20*8   "Рассказ" Проза


    В БАНДЕ ТОЛЬКО ДЕВОЧКИ

    1

       -- " Засуньте номер нашего телефона в свой мобильник, татуировкой выцарапайте его на ладони, запомните навеки наизусть и пусть он вам никогда не понадобится! " --
       Похоронный дом - " Аккерман " -- радостно оплачивал рекламу на ведущих телеканалах комфортабельного флоридского округа. Вокруг под легким морским бризом, окруженные вечнозеленой свежестью, гнездились уютные клубы -- обиталища тех созревших пенсионеров, которым хорошо за семьдесят. И за восемьдесят. Некоторые заставляли владельцев процветающего бизнеса проявлять терпение, но жизнь - есть жизнь.
       Шанда появилась в доме скорби внезапно, словно неожиданный порыв океанского ветра. Вообще-то, ее звали Шандольер, но полное имя звучало лишь для тех, кто мог его оценить. Она, оказывается, искала работу. Не стоит объяснять прозорливому читателю, что устроиться в такую, никогда не умирающую, контору было весьма непросто. Особенно на высокооплачиваемую должность менеджера, умеющего работать с раздавленными горем родственниками усопших. Тем не менее Шанду взяли.
       Видели бы вы эту Шандольер! Красавица? Вовсе нет. У вас, читающих про женщин, вечно одно на уме. Тем не менее кое-что, совсем чуть-чуть, как шанелью в нос, как туфелькой да по щекам у нее просматривалось. И не цепляйтесь к этой фразе - ее чуть ли не сам Антониони почти так вот и произнес; а то, что у нас - неграмотное изложение, у великих - находка режиссера.
       Не вызывало сомнений, что Шанда была искусной драматической актрисой. А , может быть, комедиантом? За считанные секунды на ее мягком округлом лице появлялись полные страданий и боли пронзительные глаза вечного мученика. Молящий взгляд истерзанного горем человека был неотразим. Ее язык на два выражения превосходил словоблудие любых радиокомментаторов, чистейшая мелодия произношения вызывала ностальгические воспоминания о династии Тюдоров. А манеры, а элегантность! Непонятно, как Голливуд пропустил такое созвездие.
       Руководство бизнеса не сделало роковой ошибки, предоставив ей работу. Когда Шанда обслуживала рыдающих людей, она умело входила с ними в душевный, сгорбленный общей болью, контакт. Сочувствие и сострадание смотрелись искренними, непоказными. Под слезы, вздохи и шумок она умело всучивала клиентам самые прибыльные программы обслуживания.

    2

       Гилберт Аккерман, владелец бизнеса, был весьма доволен своим новым менеджером. До самого того дня, когда он получил по почте здоровенный конверт от какой-то юридической фирмы. Внутри было уведомление о том, что Шанда обвиняет его в сексуальных домогательствах и вызывает в суд, требуя компенсацию в десять миллионов долларов.
      -- Как будто не первое апреля сегодня, - глядя на календарь, подумал Гилберт.
       Шанда на звонки не отвечала и на работе не появлялась.
       Мистер Аккерман задумался о кошмарном существовании американских богачей, живущих в постоянном страхе под дамокловым мечом, занесенным желающими у них денежки отобрать. У нас же здесь -- коммунизм, описанный товарищем Марксом. Богатый платит за десятерых, средний класс работает за десятерых, бедный получает все то же самое бесплатно и делать ничего не нужно. В нищие, что ли, податься?
       Хорошо живется где-нибудь в Гондурасе, где, зависимая по служебному положению, женщина сразу выполняет армейскую команду -- " Ложись! " -- Не хочешь любви - так теряй работу. А у нас... Введенная в практику высшей юридической инстанцией закорюка о сексуальных домогательствах стала изобретением века. Если раньше для того, чтобы пинком под зад убрать конкурента, ему шили любвеобильность на стороне, пьянку и прочую аморалку, то в наши дни справедливость восторжествовала. Помните такого Кэйна? Президентом США собирался стать. Как ловко наши доблестные, принципиальные девочки вытащили на свет Божий все его двадцатилетней давности гнусные намеки! Живо кандидатуру снял.
       Гилберт связался со своим адвокатом, который оказывал ему разного рода необременительные услуги, но тот проявил неожиданную честность, заявив, что опыта в подобных сложнейших делах у него нет и он может лишь помочь найти подходящего защитника. После охов, вздохов, элегантнейших бесед и посылания ко всем чертям Аккерман нащупал родственную наглую душу в лице эсквайра Харса.
      -- У меня даже в мыслях не было на что-то Шанде намекать, - лепетал чистую правду похоронный бизнесмен.
      -- Меня не интересует, - оборвал Гилберта его юридически подкованный собеседник, - что там было и чего не было. Совершал ли мой клиент нечто наказуемое, например, убийство. Это не имеет ни малейшего значения. Существует один лишь понятный вопрос, который требует односложного ответа. Согласны ли вы заплатить мне триста тысяч долларов?

    3

      -- Начинаем, начинаем детектив! Харс обожал любое расследование и не нанимал профессиональных сыщиков, предпочитая развлекаться самостоятельно. Первым делом он навел справки об адвокате оппонента. Эй, дело-то выглядит пустяковым! Его соперница, некая Клэйр, в этом году только получила лицензию юриста. - " Да я ее мизинчиком... " -- Более того, он нашел винтернете резюме, в котором, перечисляя свои скромные способности, девушка просила подыскать ей место. Посмеиваясь, Харс отправил электронное сообщение, приглашая Клэйр на собеседование.
       -- Мне нужен специалист по вымогательству. - обрисовывал ситуацию работодатель Харс сидящей напротив Клэйр. - Из вашего резюме видно, что вы как раз ведете подобное дело. Хотел бы знать некоторые подробности предъявляемых претензий и методы, применяемые вами.
       Интонация Клэйр была скучающей:
      -- Не знаю деталей и никакого к ним интереса не испытываю. - лениво вымолвила она. - Важно лишь то, что клиент предпочел мои услуги, отказав многим бывалым.
      -- Как же вам удалось достичь столь блистательного превосходства? - изображал восторг Харс.
      -- Все требовали предварительной оплаты , в то время как я согласилась получить гоноррар только в случае успешного окончания дела.
      -- Эй, так придется же победить, выиграть. Вы уверены? В этой жизни все бывает...
      -- Как я могу не одолеть оппонента, если сумма иска - десять миллионов, а мне причитается третья часть?
       Поворотами головы и шеи, характерным движением глаз Клэйр изящно и безупречно исполнила взгляд игрока в гольф, следящего за дальним полетом мячика.
       Рот Харса приоткрылся в восхищенном удивлении.
      -- Я счастлив, что вы будете звездой моей фирмы, дорогая Клэйр! - торжественно провозгласил опытный юрист.
       Харс имел правильное представление об аристократических привычках высших слоев общества и обожал гольф. Он прекрасно знал что означает безошибочно обозначенный взгляд.
       Клэйр собирается поделиться деньгами с адвокатом Аккермана. В этом случае он, мистер Харс, получит полтора миллиона. Очень было бы кстати. Куда достойнее, чем несчастные обещанные ему триста тысяч. Сколько лет можно трудиться за гроши? А кому нужен вообще этот мистер Аккерман? Пусть он проиграет, соблазнитель подлый.
       -- " Не надула бы меня эта , на дорогом мерседесе, аферистка! Ведь проведет, кинет, зажулит его честно заработанное. " - раздумывал, повидавший жизнь, Харс после ухода Клэйр.
       Он прекрасно знал, что такого рода виртуозные комбинации возможны только в очень узком кругу богатых влиятельных законодателей. Те ребята не проигрывают процессы. Неужели, эта молоденькая выскочка из их числа? Харс покрутил видиокамеру наружого наблюдения и высветил номерной знак дорогого мерседеса, на котором приезжала Клэйр. Потом позвонил друзьям в полицию. Ему сразу сообщили, что машину взяли напрокат на один день.
       -- " Ух, какая талантливая стерва! На мормышку меня, старого бобра, чуть не поймала. Ждет ее счастливое будущее, если не посадят... " --

    4

       Теперь нужно взглянуть на окружного судью, который принял иск к рассмотрению. Его Честь и Справедливость парит на уровне Небес в храме Истины, но, тем не менее, Вершитель Правосудия остается человеком на Земле родившимся. У него есть родственники, друзья, коллеги. В маленьком тесном мире юристов на многих можно или выйти, или наехать. На многих, но не на всех. Харсу дурно стало, когда он увидел имя Памелы Райх. Очень известная индивидуальность. Во времена президента Клинтона она была министром юстиции. Эта двухметровая бесполая леди ничем, кроме своих обязанностей, в жизни не интересовалась, и копать под нее не имело никакого смысла.

    5

       Продолжаем, продолжаем детектив! Требуется вытащить всю подноготную этой Шандольер. Компромат, доказывающий, что она исключительно лживый человек, и прочие попутные фекалии.
       Харс начистился, проверил оружие, только потом уселся за компьютер. Перченую, пахучим цветочком, новость он вытащил из недавних полицейских файлов почти сразу. Имя Шанды Ле Флер засветилось во время налета агентов на подпольный бордель лишь месяц назад. Оскорбленную соискательницу десяти миллионов вытащили из-под клиента. Фотографии -то какие! Залюбуешься... Харс встал, причесался, выпил рюмочку лимонада.
      -- Такую находку надо бы показать адвокату Клэйр, пусть дает мне мои заслуженные полтора миллиона вперед! - сам себе внушал прожженный законник. - Эх, и помечтать нельзя!
       Жесткое серлце Харса наполнилось уважением к раблезианскому жизнелюбию Шандольер. Вот из таких гордых, самостоятельных девчонок, которым море по колено, и выходят герои Америки!
      

    6

       Зал суда, где проходило слушание по делу мерзкого Аккермана, оказался небольшим.Местная община домов престарелых прислала два автобуса желающих развлечься спектаклем популярной Шандольер. Они - все представительницы прекрасного пола -- обстоятельно разместились внутри, и это была не та публика, которой можно было закрыть рот.
       Тишина настала лишь когда в сопровождении своей помощницы Клэйр в Храм Правосудия вошла оскорбленная Шанда в черном мистическом одеянии.
      -- Изложите доказательства, истец . - строго произнесла судья Райх, закончив публичное чтение иска.
       Адвокат Клэйр прижала микрофон к губам:
      -- Восьмого числа, в восемь тридцать утра, когда миссис Ле Флер появилась в офисе, господин Аккерман произнес: -- " Ты потрясающе красиво выглядишь, Шанда! " --
       Возмушенный зал взорвался:
       -- Какой наглец! Думает, что, если он -- владелец бизнеса, то все разрешается!
      -- Как несчастная женщина должна реагировать на такое хамство?!
      -- Вы признаете изложенный факт, ответчик? - спросила судья.
      -- Не помню. - пролепетал Аккерман.
      -- Не помните, или отрицаете?
      -- Я...
      -- Вы , между прочим, под присягой. Истец, у вас есть свидетели сказанного?
      -- Трое. Теперь осталось двое. Один не может свидетельствовать - он уже в гробу.
       Стремительным порывом вмешался адвокат Харс:
       -- Ваша Честь, госпожа Судья! Уважаемая почтенная публика! Конечно, мой клиент расточал свои комплименты при свидетелях. Где вы видели чтобы человек, задумавший что-то недостойное предавал свое мнение огласке? Он просто хотел поощрить работника из самых лучших побуждений...
       Говорящий прервался, потому что в лицо ему попал запущенный из зала надкушенный помидор. Сдержать негодование трудящихся было невозможно.
      -- Этот Аккерман так обнаглел, что его не волнуют рядом стоящие!
      -- Долой насильников!
      -- Носильщиков долой!
      -- Свободу Шанде ле Флер!
       С трудом успокоив толпу, судья продолжала следствие.
      -- Истец, у вас есть еще примеры?
      -- С чувством глубочайшего возмущения,-- говорила Клэйр,-- я перехожу к наиболее трагической части своего повествования.Восемнадцатого, в два часа после полудня пятеро служащих и мистер Аккерман обедали в соседнем ресторане. Ответчик взял в руки спелый банан, подрезал шкурку и, помахивая, спросил Шандольер: --" Хотите? " --
      -- Ваша Честь! Я прошу включить кинопроектор. Все готово?
       На белом экране было отчетливо видно на что похож, покачивающийся в ее пальцах, телесного цвета банан.
       Кто-то включил мелодию американского гимна. Пели все. И судья, и мужчины.
      -- Гнать мерзавцев из Флориды...
      -- Надо же , какой у него большой, кто бы мог подумать...
      -- Бойкотировать Банановую Республику...
       Судья Райх, звоня в колокольчик, пыталась успокоить публику:
      -- Какие еще веские доказательства имеются?
      -- Прошу пригласить независимого свидетеля. - заявила Клэйр.
       Под ритмичные аплодисменты зала к сцене подъехала комфортабельная инвалидная коляска, громко зазвучал клаксон. Сидевшая за рулем немолодая, но моложавая леди одела очки, вставила в уши слуховые аппараты, подправила челюсть, достала особый беспроволочный микрофон.
      -- Я - Вивиан Фитц, была замужем восемь раз! Cначала был Сэрж...Само упоение... Сколько грации... Кушал мои котлетки одну за другой. Люсифер тоже скончался после котлеток, но Энтони попал под поезд. Александр...
      -- Уважаемый свидетель, - прервала ее судья Райх, - знаком ли вам кто-либо из сидящих здесь мужчин?
       Миссис Фитц сняла очки, взяла в руки длинный лорнет с двумя биноклями внутри, вплотную подъехала к Аккерману.
      -- Эй, да это же Гилли из сосисочного бизнеса! Обольститель лукавый... Мы познакомились, - тогда я была замужем за небогатым золотопромышленником Джеком - когда он явился в мое имение сосиски продавать. Ты повзрослел, Гилберт...
       Адвокат Клэйр успела вставить:
      -- Хотелось бы услышать подробности...
      -- Ну, как.. - продолжала Вивиан. - Взял этот Гилли сосисочку за кончик, обмакнул ее в белый соус и так, покачивая, игриво спрашивает: --" Любите? " -- А соус с кончика мелкими капельками и падает... Ну, разве я могла устоять? А сосиски невкусные оказались - Джек до смерти отравился ими потом.
      -- Вы занимались доставкой сосисок, мистер Аккерман? - спросила судья.
      -- Да, но в то время мне было пятнадцать лет и я не помню такого случая...
      -- Всех обманутых, брошенных, покинутых -- не упомнишь! - раздался крик из зала.
       Адвокат Харс вмешался:
       -- Мое детективное расследование показывает, что в то время, двадцать семь лет назад, когда моему клиенту лишь исполнилось пятнадцать, вам уважаемый свидетель , было далеко за шестьдесят...
      -- Вы что здесь? Дискриминацией женщин по возрастному признаку занимаетесь? - заорала Клэйр
      -- Тут некоторых пора привлекать за растление малолетних. - не скромничал Харс.
      -- Брейк. - сказала судья Райх, разводя дерущихся. - Объявляется перерыв. Во второй части выслушаем аргументы защиты.

    7

       Харс задавал свои детективные вопросы, передвигаясь по сцене словно танцуя мазурку:
      -- Миссис Ле Флер, где вы находились пятого в полдень?
      -- На работе, при исполнении служебных обязанностей. - четко отвечала Шанда.
      -- А восьмого в семь вечера?
      -- Мы с мужем посетили службу в Храме Святого Варфоломея.
      -- Как прекрасная у вас память, миссис Ле Флер! Не напомните ли что вы делали двенадцатого после девяти вечера?
       Услышав вопрос, Шанда разрыдалась, упав на пол. Это были протянутые в мольбе руки Дездемоны. Арией страдающей Виолетты зазвучал Верди. Ермоловой нечего было бы делать рядом с выдающейся Шандольер.
       В оцепеневшем зале Харс продолжал:
      -- Слово предоставляется свидетелю, инспектору полиции.
       Нехуденькая тетка в униформе блюстителя порядка излагала суть:
      -- Двенадцатого вечером был срочный вызов в неблагополучный массажный салон. Среди прочих мною была задержана молодая женщина, лежавшая голышом с высоким усатым мужчиной. Здесь фотографии для обозрения. Позднее была установлена ее личность.
      -- Вы можете опознать подозреваемую? - жестко вставила судья.
      -- Да. - ответила инспектор, указывая на Шанду. Кроме того у той женщины на левой ягодице была татуировка - в виде накрашенных губ.
      -- Истец, как часто вы подрабатываете подобным образом? - рявкнула Райх, просматривая фотографии.
       Шандольер пыталась ответить, но рыдания прерывали ее.
       Харс, глядя на Клэйр, уверенно исполнил позу игрока в гольф, наносящего точный решающий удар.
      -- Уважаемый свидетель, - спросила адвокат Клэйр, - вы можете опознать того высокого с усами мужчину, который находился с потерпевшей?
      -- Безусловно
      -- Главный свидетель - вперед! - торжественно изрекла Клэйр.
       На сцену вышел нескладный тип с тонкой шеей, похожий на постмодернисткого поэта-грача. Он был слегка под мухой, но создавалось впечатление, что таково его обычное состояние. По характерному блеску глаз Харс сразу заподозрил, что свидетеля только что выпустили из психиатрической лечебницы.
      -- Вдохновение, творческий порыв - вечно искомые... Жизнь отдашь за секундное озарение мысли... Прочувственность сюжета -- черства... Я..
      -- Назовитесь, свидетель, - прервала судья его душевный полет. - Как вы оказались под красным фонарем?
      -- Я - Ги ле Флер, художник-авангардист. Постоянные творческие искания требуют перченых квинтэссенсуальных ощущений, создающих транспроцессуальные концепции созерцания... С моей любимой женой Шандой - у нас двое детей -- я назначаю свидания на крыше скорого поезда, или под водосточной трубой, или с аквалангом у скал, где большие акулы плавают; в пикирующем самолете, на концерте виолончельной музыки. В тот раз я так романтично затащил Шанду в массажный салон, а потом в полном восторге вызвал полицию....
       Клэйр изящно согнулась в позе игрока в гольф, достающего из лунки победный мяч.
      
       Похоронный дом -- " Шандольер " -- стал лучшим заведением Флориды.
      
      
      
      

    6

    Татьяна И. Вк-3: Как только, так сразу   25k   "Рассказ" Проза

    Эдик позвонил в одиннадцать утра и попробовал прикинуться больным, но со мной такие штуки не проходят. Иногда я могу войти в положение того или иного сотрудника и сделать вид, будто бы верю в их наспех сфабрикованные причины для получения отгула. Однако сегодня я приготовилась основательно закрутить гайки, ибо у моих работников эти гайки совсем разболтались.
    Вдоволь наслушавшись умирающего голоса, я объявила Эдику, что, если он не появится в офисе к двум часам, то вечером к нему нагрянет полиция. Такой аргумент подействовал исцеляюще, и Эдик незамедлительно пообещал прибыть.
    Остальные, кое-как трепыхаясь, с трудом тянули до назначенного на это время собрания. Говорили же мне умудренные суровым жизненным опытом сотоварищи, что устраивать корпоратив среди рабочей недели крайне неосмотрительно, но я опрометчиво пренебрегла их советами. За что теперь и расплачивалась.
    Дело в том, что я планировала организовать скромный предновогодний вечер, без особого ущерба для бюджета. С тортиком, фруктами и шампанским, всего на пару часов, чтобы потом без претензий: почему у других было, а у нас нет.
    Поначалу всё шло как нельзя лучше. Благо коллектив у нас - полторы калеки, точнее, всего шестеро. Женщины накрыли стол быстро и на удивление дружно, оставив привычные выяснения в духе: "а почему это должна делать я?". Так что ровно в семь часов, стоя с пузырящимся бокалом шампанского в руке, я вдохновенно произнесла вступительный тост руководителя, пожелав собравшимся всевозможных благ, а нашему скромному туристическому агентству, на радость всем и вся - скорейшего процветания. Предполагалось, что на этом торжественная часть и закончится.
    Однако Эдик и Инна, мои менеджеры, тут же устроили междусобойчик, взахлеб подсчитывая количество своих самолеточасов и отелезвезд. Кажется, из соотношения суммы первого к сумме второго им удавалось получить некий загадочный коэффициент, и чем он был меньше, тем почетнее.
    Эдик, худосочный двадцатишестилетний метросексуал с наметившимися залысинами на лбу, предпочитающий исключительно сиреневую гамму офисных рубашек и носящий запонки. Инна - голубоглазая рыжая девица, вот уже пятнадцать лет, с момента получения паспорта, безуспешно мечтающая выскочить замуж за иностранца или, в крайнем случае, за отечественного олигарха. Один раз, правда, у неё почти получилось, но потом этот пенсионер-кинолог из Детройта неожиданно узнал, что у Инны аллергия на животных, и жениться передумал.
    Инна с Эдиком находились в постоянном соперничестве, контролировать которое могла только Галина Федоровна, наш приходящий бухгалтер. Эти её приходы случались гораздо чаще, чем требовалось. Крупногабаритная и громогласная, Галина Федоровна с легкостью могла смутить клиентов одним только немигающим взглядом из-под строгих, когда-то учительских бровей. По экономическим причинам сменив школу на офисную работу, она оставила за собой замашки завуча.
    Причина, по которой бухгалтерша в какой-то мере злоупотребляла ненормированным рабочим графиком, носила густые золотистые усы, при полном отсутствии какой-либо растительности на голове и вела идейно-холостяцкий образ жизни. В агентстве Борисыч выполнял одновременно две функции: обеспечивал исправную работу компьютеров, принтеров и прочей норовившей сломаться техники, а также исполнял обязанности курьера. Мужчина бойкий и подтянутый, с отшлифованными годами шуточками, он оказывал на Галину Федоровну магическое действие.
    Сам же Борисыч предпочитал распускать хвост перед нашей уборщицей, молоденькой и хорошенькой татарочкой Гузелью, девушкой робкой, немногословной, со склонностью заливаться румянцем по любому поводу.
    Таким образом, я никак не могла допустить, чтобы мои архаровцы разделились на две группки "по интересам", воинственно-конкурирующую и любовно-треугольную. Посему, как обычно, пришлось взять дело в свои руки и произнести тост в честь Галины Федоровны, её профессиональных заслуг и человеческих качеств. Моя неожиданная речь превознесла бухгалтершу чуть ли не до самых башен Уолл-стрит. Галина Федоровна растрогалась и глупо, умилительно заулыбалась, остальные принялись громогласно чокаться и в свою очередь вспоминать её благие свершения. На этой почве созрел новый тост, потом ещё один. Когда же бухгалтерша получила увесистую порцию комплементов, она сочла необходимым сказать что-то в ответ.
    Затем наступила очередь Борисыча, потом Эдика, Инны и Гузели. Всем им я говорила что-то особенное, одобрительное и хвалебное. Меня поддерживали так, что вскоре шампанское и вино закончились, а мы все прониклись друг к другу удивительным доверием и симпатией. Всё чаще звучали слова "вы моя семья" и "я вас всех люблю". В ход пошло подарочное шампанское, коим я уже успела их поздравить, а следом - коньяк, предназначенный для презентов. Чуть позже мы пели песни и танцевали вокруг стола. В тот момент мне казалось, будто вечер получился замечательный. Точно так же я продолжала думать и тогда, когда, приковыляв домой в половине второго ночи, рухнула на диван, прикрылась пледиком и сомкнула глаза.
    Они сидели передо мной далеко не такие искромётные, как накануне. Эдик - о ужас, во вчерашней рубашке. Инна - спрятавшись за неприличным слоем пудры и вызывающей алой помадой.
    Лицо Галины Федоровны распухло, глаза - точь-в-точь семечки, едва проглядывали сквозь нездоровую рыхлость щек. Крупные завитки волос на макушке казались только снятыми с бигудей. Гузель же, напротив, заметно осунулась и позеленела, а шерстяной под горло свитер цвета папоротника лишь усиливал это впечатление.
    Хорохорился один благоухающий перегаром Борисыч, но руки у него тряслись, а под глазом красовался настоящий лиловый фингал.
    - Праздник, это, конечно, хорошо, - сказала я пока ещё спокойно и очень официально, стараясь ничем не выдать своего волнения, - и очень даже замечательно, когда мы можем позволить себе немного расслабиться... Открыться друг другу не с формальной, деловой стороны, а именно с человеческой. Но, как бы там ни было, вы никогда не должны забывать, где находитесь. Большинство из нас проводит здесь гораздо больше времени, чем в том месте, которое мы привыкли именовать "домом".
    В этот душещипательный момент я уже не могла совладать с собой и позволила эмоциям взять верх:
    - Как вы могли!
    Окрик вышел короткий, громкий и праведно-возмущенный. Эдик, Инна и Борисыч вытянулись, точно бравые солдаты, Гузель ещё больше скукожилась, а Галина Федоровна и ухом не повела, как будто такое поведение для меня было нормой.
    - Как вы могли? - повторила я, на этот раз жалостливо, - мне очень не хочется устраивать дознание, поэтому я рассчитываю, что тот, кто это сделал, сознается сам.
    - А в чем сознается-то? - удивился Борисыч, наигранно тараща здоровый глаз.
    Эдик согласно закивал. Женщины заерзали.
    - Хорошо. Те, кто не имеет отношения к содеянному, должны знать, что натворил преступник, - холодно сказала я, - попрошу всех оглядеться по сторонам. Сегодня я не разрешила Гузель убираться в моем кабинете, чтобы вы сами полюбовались на этот ужас.
    На слове "преступник" в рядах подозреваемых произошло бурное оживление, даже невозмутимая Галина Федоровна принялась крутить головой во все стороны.
    - Кто-то выгреб из шкафа все архивные папки с договорами и старыми журналами. Затем, возможно, не найдя того, что искал, залез в мой компьютер и подвесил на него вот эту гадость.
    Я развернула монитор так, чтобы изображение на экране могли видеть все.
    - Какой кошмар! - вскричала Галина Федоровна.
    Действительно, порнографическая картинка отличалась особой извращенностью.
    - Кроме того, - продолжила я, - он раскидал все бумаги и потоптался на моем столе. Вот.
    Я продемонстрировала всем два листка, на которых остались серые отпечатки обуви.
    - Потом злоумышленник по каким-то неясным причинам выкопал из горшков все цветы на подоконнике и закопал их обратно. Но это ещё не всё! Обратите внимание на стены.
    На бледно-фисташковых офисных стенах по обе стороны от двери красовались большие коричневые пятна, сползающие гадкими подтеками почти до самого пола.
    - Этот подлый человек устроил здесь настоящую вакханалию. Однако самое главное и самое омерзительное во всем этом безобразии - вот эта записка, - я помахала листком А-четыре перед сотрудниками, застывшими, точно под гипнозом небезызвестного Каа, а затем прочла громко и с чувством:
    "Если ты, старая, жирная, злая ведьма, не поднимешь нам всем зарплату, я найду способ расквитаться с тобой. Даже в офисе люди не застрахованы от несчастных случаев".
    Я замолчала.
    Борисыч в задумчивости пощипывал усы, а Гузель - собственные коленки. Галина Федоровна надулась, видать, нечасто приходилось ей, оказываться по другую сторону баррикад. Инна, кажется, искала спасения за окном, где в лучах настоящего зимнего солнца, сверкали жизнерадостные снежинки.
    - Но откуда ты знаешь, что это он? - Эдик неожиданно встал со стула и, сделав шаг, оказался прямо возле моего стола.
    - Кто он? - переспросила я, теряясь в догадках.
    - Он - лицо мужского пола. Ты, когда рассказывала, всё время говорила "он" да "он".
    - Эдик прав, - затараторил Борисыч, пыхтя в усы, - хотелось бы знать, откуда эта уверенность?
    - А кому ещё быть? - голос Галины Федоровны прозвучал более чем обвинительно. Она кивнула в сторону компьютера. - Кто другой станет в Интернете похабщину такую выискивать?
    - Галя, Галя, - пожурил Борисыч, - тут ведь дело такое, кто-то, может, просто хотел гадость Татьяне Ивановне сделать. Тут, я бы сказал, больше женская логика прослеживается. Говорят же, что женщина - как книга на чужом языке: вроде бы все прочесть можно, но ничего не понятно.
    - Нытье школьника после контрольной, - фыркнула Галина Федоровна, - всё время не тот вариант достается.
    - А можно я посмотрю? - попросил Эдик и потянулся к анонимной записке.
    - Только из моих рук. Чтобы полиция потом могла определить преступника по отпечаткам пальцев.
    Он испуганно отшатнулся, спрятал руки за спину, но уверенно заявил:
    - На нашем принтере печатали, сверху черная полоса остается. Видите?
    - Гениально! - хохотнула Инна. - Ты, Эдик, просто Шерлок Холмс какой-то.
    Метнув недобрый взгляд в её сторону, осмеянный Эдик сел на место.
    Далее я посчитала необходимым сделать основное объявление:
    - Мы можем прямо сейчас вызвать полицию и устроить настоящее дознание. Но в то же время я могу пойти вам навстречу и позволить преступнику сознаться. Обещаю списать всё происшедшее на неадекватные действия в состоянии алкогольного опьянения. Я готова закрыть глаза на "злую ведьму"... и даже на "жирную". Возможно, переживу и "старую", если этот человек признается сам, без стороннего давления.
    - Что за ерунда, - долго Эдик молчать не мог, - какая же ты старая? Совсем ещё молодая. В самом расцвете!
    - Спасибо, Эдик! - он был поощрен улыбкой.
    В нем я никогда не сомневалась.
    - И не толстая, - тут же подсуетилась Инна.
    - Ребята правы, - подхватил Борисыч, - совершенно точно этого не мог написать кто-то из нас. Мы же все знаем, что ты добрая и справедливая.
    - Как интересно... Несчастные случаи в офисе... Это когда мышка током бьется или навесной потолок падает? - неожиданно гоготнула Галина Федоровна, подмигивая Борисычу.
    Все резко повернулись к ней и застыли в немом осуждении.
    - В общем, - подытожила я, пропуская мимо ушей неудачные остроты бухгалтерши, - жду искреннего, чистосердечного признания.
    Около минуты мы словно играли в молчанку. Кажется, они решили, что первый, кто подаст голос, тот и есть преступник.
    - Хорошо, тогда давайте попробуем немного разобраться в этом деле. Скажите, кто вчера уходил самым последним? Потому что, когда я уехала домой, вы все ещё оставались на этом празднике жизни. Свой кабинет я заперла, но все знают, где лежит запасной ключ, и попасть внутрь мог каждый... Но всё же хотелось бы знать, кто покинул офис последним?
    Подозреваемые переглянулись. Уверенность - это самое последнее, что отобразилось на их лицах.
    - Мы уходили все вместе, - поморщившись, напрягла память Галина Федоровна, - убрались немного, раздвинули столы и заперли дверь. Точно, так и было. Эдик запирал дверь.
    - И что, всё это время ни одна живая душа не заходила в мой кабинет?
    - Вообще-то, - сказал Эдик, - человек, который написал записку, спокойно мог вернуться обратно в офис. Ключи есть у всех.
    - Отличная мысль, - согласилась я, - мы можем прямо сейчас позвонить вниз, на охрану, и выяснить это.
    Я начала набирать внутренний номер охраны. В воздухе повисло напряжение. Было ясно, что вот-вот кто-то сознается.
    - Саша, здравствуй, это Татьяна Попова. Скажи, пожалуйста, к нам в агентство вчера никто посреди ночи не наведывался? Не ты дежурил? Коля? Хорошо, пусть перезвонит, - я положила трубку. - Через пару минут мы всё узнаем. Видимо, пора вызывать полицию.
    Я снова взялась за телефон.
    - Подожди!
    Борисыч взвился как смерч и удержал мою руку. Его глаза, золотистые усы и лысина дружно блестели на солнце.
    - Я, - сказал он почти шепотом, - это я возвращался. Но, поверь ради бога, я ничего плохого не делал.
    Сзади послышался удивленный ропот.
    - Значит, это ты заходил в мой кабинет?
    - Каюсь, заходил, - его усы сникли, - но я ничего не писал, в компьютер не лазил и ничего такого не вытворял.
    - Ах, вот оно что. Напился до чертиков, напакостил, а теперь ничего такого?- зашипела Инна.
    - Помолчи! - одернула её бухгалтерша.
    - Могу ли я узнать причину, которая заставила тебя вернуться? - спросила я.
    - Можешь, конечно, - Борисыч закружился возле моего стола, заметно нервничая. - Расскажу даже больше. У меня есть то, что прольет свет на это дело. Вернулся я, признаюсь, чтобы поискать заначку. Подумал, может, у тебя где-то в шкафу завалялась бутылочка-другая коньяка. Так вот, открыл я шкаф, достал папки, посмотреть, нет ли за ними чего, как услышал, что в другой комнате кто-то дверь ключами открывает. Я моментом свет погасил и за стульями спрятался. Тот, кто пришел, на моё счастье даже свет включать не стал и сразу - к компьютеру. Сидел минут пятнадцать, думал, не выдержу. У меня, знаешь ли, коленки больные, не могу долго в таком положении находиться. Зато протрезвел от нервов. И тогда я пополз, тихо, аккуратно, выскользнул из кабинета, почти добрался до входной двери, но надо ж было стол этот треклятый не разглядеть. Прямиком мордой в боковину впечатался, - Борисыч ткнул пальцем в синяк, - Вот доказательство. Удар получился звучный, в тишине-то. Я под столом быстренько схоронился, а тот, что в кабинете был, выбежал, освещая себе дорогу телефоном и тикать. Даже дверь забыл запереть.
    - Любопытно, - я задумалась, - так ты даже не смог разобрать, кто это был?
    - Темно же, да и сам я прятался. Стыдно же. Скажут, рыщет в поисках бутылки, точно пьянь какая. Одно могу сказать с уверенностью. То была женщина. От неё духами сильно тянуло.
    - Так, понюхай всех, - на полном серьезе предложил Эдик.
    - Не, - отказался Борисыч, - я в духах ничего не понимаю. Как в том анекдоте: "- Приглашаю вас на спиритический сеанс с духами! - Спасибо, я духи не пью...". Могу лишь отличить их от твоего одеколона. Это точно не ты был.
    Эдик облегченно вздохнул и сразу осмелел.
    - То, что рассказал Борисыч, только ещё больше запутало ситуацию, - произнес он тоном заправского следователя, - получается, что, когда Борисыч пришел, запиской никакой не пахло.
    - Не пахло, не пахло, - подтвердил Борисыч, - после её ухода я вернулся в кабинет и ради любопытства глянул, что она там за компьютером делала. Записки на столе не было.
    Женщины, враз попавшие под подозрение, загалдели наперебой. Даже Гузель что-то негромко залепетала тоненьким голоском. Эдик снова встал и подошел к Борисычу.
    - Кроме того, знаете, что меня насторожило? В записке говорится о "поднятии зарплаты", точнее, о том, что может грозить Татьяне, "в случае не-поднятия зарплаты".
    - И что? - я почувствовала, что в словах Эдика забрезжил просвет.
    - Как это что? Ты же сама вчера пообещала поднять всем зарплату. Для чего человеку с помощью угроз требовать то, чего он и так может получить? Быть может, записка была написана ещё до начала праздника? Татьяна, скажи, пожалуйста, где ты её нашла?
    - Вот здесь, на столе. На самом видном месте.
    - Чудеса, - Эдик пожал плечами, на его лице отразился непростой мыслительный процесс.
    - Это проще простого, - Галина Федоровна окинула мужчин опытным учительским взглядом, - записку положили утром. Тот, кто это сделал, успел за ночь обдумать слова Татьяны, и, видимо, решил ускорить процесс.
    - Вот так методы! - я лишь развела руками.
    - Татьяна Ивановна, можно, мы прервемся на кофе? - попросила Инна, хватаясь пальцами за виски и изображая головную боль, - или пусть Гузель нам всем сюда его принесет.
    - Нет, пока мы не разберемся в происшедшем, отсюда никто не выйдет.
    Но Гузель всё равно поднялась, подошла ко мне сбоку и скороговоркой зашептала на ухо:
    - Татьяна Ивановна, не увольняйте меня, пожалуйста. Мне очень нравится у вас работать. Меня всё устраивает: и вы, и зарплата, и всё остальное.
    - Говори громко, вслух, - потребовала я, - пусть все слышат. Пусть будет по-честному.
    - Меня всё устраивает и вы, и зарплата, и всё остальное, - повторила Гузель чуть громче.
    - Что ты этим хочешь сказать? - подозрительно сощурилась бухгалтерша.
    - Это я уронила горшки с цветами. Но я ничего не писала и ночью сюда не приходила. Я хотела успеть навести порядок до вашего прихода, но проспала. Если бы я пришла пораньше, то обязательно убралась.
    Я постаралась сделать ласковое лицо:
    - Так, девочка, ещё раз и по порядку.
    - Я только хотела тайком покурить, а рамы на окнах старые. Одну створку заклинило. Пришлось залезть на стол. Я специально постелила пустые листы, чтоб не пачкать. Но стоило мне дернуть раму, как сильный порыв ветра распахнул окно. Горшки посыпались на пол, бумаги разлетелись. Я быстро-быстро собрала землю и воткнула цветы обратно, а вот документы поднять не успела.
    - Почему? - пытливо поинтересовался Эдик.
    - Потому что меня застукали.
    Гузель трагически склонила голову, её миндалевидные глаза наполнились слезами, ещё секунда - и она готова была бухнуться на колени.
    - Та...а...ак, становится всё интереснее, - я подперла подбородок рукой, готовясь выслушать продолжение.
    Борисыч подался вперед, Эдик насторожился, а Инна сказала измученным тоном:
    - Татьяна Ивановна, у меня через полчаса клиенты, а я им ещё распечатки не сделала.
    И тут Эдик рванулся к Инне и замахал над её рыжей шевелюрой пальцем:
    - Что ты постоянно дурочку из себя строишь? Типа тебя это ничего не касается. Типа разбирайтесь тут сами. Типа ты тут ни при чем.
    - Ну, да, - Инна запрокинула голову и круглыми глазами посмотрела на палец Эдика, - анонимку я не писала, меня, как и Гузель, всё устраивает...
    - Меня тоже устраивает, - парировал Эдик, - но кто-то же это сделал! Кто-то мало того, что оскорбил Татьяну, так ещё и угрожает. И только такие равнодушные, черствые люди, как ты, могут спокойно абстрагироваться от ситуации.
    - Ой, ой, ой, нашелся альтруист. Твой подхалимаж просто зашкаливает.
    Их перепалка совсем сбила меня с толку.
    - Я вам не мешаю?
    Однако увлеченные друг другом Эдик и Инна меня не услышали. Зато зазвонил телефон, и то, что рассказал мне охранник, оказалось как нельзя кстати.
    Чтобы прекратить препирательства менеджеров, мне пришлось больно шлепнуть ладонью по столу и даже закричать:
    - Ну-ка замолчите! Оба! Сядьте все на место.
    Эдик, Борисыч и Гузель слетелись на свои стулья.
    - Никто не произносит ни слова, пока я не скажу. Сейчас на охране подтвердили мои подозрения. Вот уже почти месяц Инна по ночам ходит сюда, чтобы сидеть на каких-то американских сайтах знакомств. Я узнала об этом на следующий же день. Просмотрев ссылки повременных заходов на сайты, установить подробности не составило труда. Но я молчала! Я бы и дальше делала вид, что ничего не знаю, если бы не сегодняшний инцидент. Только объясни мне, Инна, почему за моим компьютером?
    Шокированная Инна застыла не моргая. Я повторила вопрос.
    - За своим я чувствую, будто рабочий день ещё не закончился, - выдавила она из себя еле-еле, - а ещё у вас кресло удобное, крутящееся, и клавиши не залипают. Простите меня, пожалуйста, я не специально, это пиратские штучки какие-то. Картинка сама собой вылезла, и сколько я её ни закрывала, она выскакивала снова и снова.
    - Старо как мир, - проворчал Борисыч, - это проблема за минуту решается. Я тебя научу.
    Раздувая ноздри, Эдик гипнотизировал Инну, точно желая сказать: "я так и знал".
    Зато Галина Федоровна разоблачение Инны не прокомментировала. Она всматривалась в лицо Гузели, будто увидела её в первый раз.
    - Пусть теперь Гузель закончит свою историю, - пресекла я дальнейшие разговоры.
    Но вместо Гузели взволнованно забасила Галина Федоровна.
    - Нечего врать тут людям. Хлопать глазками и сюсюкать. Отвечать за свои поступки нужно, деточка, а не плести детсадовскую чушь. Ах-ах, покурить захотелось... Это теперь так называется?
    - Галина Федоровна, я не понимаю, к чему вы клоните? - выступление бухгалтерши запутало меня окончательно.
    - Ладно, что уж там, пойду до конца, - Борисыч засопел и сделался каким-то смущенным, - мы с Газелькой вместе тут перекурчик организовали. Если по правде, это я первый придумал, ну и позвал её с собой, за компанию. Кстати, не вижу в этом ничего предосудительного.
    - И поэтому вы с ней заперлись в кабинете? Чтобы покурить, да? Спасибо, мы это в школе уже проходили.
    - Мы не заперлись, - запротестовала Гузель, - нас заперли! Я даже сигарету прикурить не успела, потому что пришлось цветы собирать.
    - Послушай, милая, мне абсолютно всё равно, что вы там делали. Только я считаю, что такое поведение аморально. Вот поэтому я совершенно справедливо тебя отругала, - Галина Федоровна усилием воли попыталась взять себя в руки.
    - Вы не просто отругали. Вы меня обзывали и обвиняли черт знает в чем, - прощебетала, ещё больше краснея, Гузель, - вы...вы...вы кидались в меня хурмой.
    Борисыч сдавленно хмыкнул, покряхтел, но потом, не удержавшись, загоготал в голос. Он ржал, чуть ли не хрюкая:
    - Точно, как я мог забыть? Галя, это умора.
    Тихо затрясся и Эдик, похоже, он тоже что-то вспомнил, прыснула в ладошки и Инна.
    - В чем дело? - я как назло тоже заулыбалась. - Эдик, признавайся, что ты об этом знаешь?
    - Татьяна Ивановна, это ерунда. Мы с Иннкой над ними просто подшутили. Кто ж знал, что Галина Федоровна так всё воспримет. Я думал, они просто понервничают немного, решат, что мы ушли, а их там оставили, но шутка в итоге не удалась, потому что Галина Федоровна стала бегать по коридору и проверять соседние офисы и даже туалет. Пришлось открыть кабинет. Они и десяти минут там не просидели, как Галина Федоровна по нашей наводке ворвалась в ваш кабинет и закатила скандал.
    Но Галина Федоровна пребывала в каком-то своём собственном мире, исключающем присутствие меня, Эдика или кого-либо ещё кроме Гузели. Уткнув руки в боки, она угрожающе развернулась к уборщице:
    - Совести у тебя нет! Я уже не говорю о стыде! Хурмой я, видите ли, в неё кинула. Жаль, что потяжелее ничего не подвернулось. Бессовестная. Тебя мама с папой что, не воспитывали? Не учили, как нужно разговаривать со старшими? Не объясняли, что задницей на работе крутить не следует? Ишь, овечкой прикидывается, а у самой Содом и Гоморра на уме. Это она записку написала!
    - Не писала я, - закричала, захлебываясь слезами, Гузель, - это вы написали!
    - Кто? Я? - Галина Федоровна впервые за всё это время оторвалась от стула, - сейчас я тебе устрою записку, Гоморру и "козью морду" заодно.
    Инна, сидевшая между бухгалтершей и уборщицей, предусмотрительно пригнулась. Эдик, замыкавший ряд со стороны Гузели, отпрянул, а я, повинуясь инстинкту настоящего вожака, бросилась разнимать сотрудниц. Только вот осуществить свою миротворческую миссию у меня не получилось. Каблук зацепился за разлапистую ножку крутящегося кресла, и я позорно рухнула на пол. Кресло приземлилось сверху.
    Они слетелись ко мне, все такие милые и заботливые. Стали поднимать, утешать, говорить теплые слова. Симпатичный разумный Эдик, яркая целеустремленная Инна, строгая и уверенная Галина Федоровна, нежная послушная Гузель, незаменимый веселый Борисыч - моя маленькая любимая семья. Конечно же, никто из них не мог написать той записки. Разве кто-то из них мог пожелать мне зла? Да они просто как шаловливые дети, которые знают, что родители пожурят их, но выпороть не смогут. Я люблю их искренне, по-настоящему: отпускаю пораньше и прощаю опоздания, разрешаю кушать за рабочим столом и даже иногда вздремнуть, никогда не проверяю, на каком сайте они сидят, и защищаю от агрессивных клиентов. Будь моя воля, я создала бы им другие, человеческие условия, и корпоратив в ресторане, и чтоб курить было можно, а коньяк не кончался. Но сейчас, несмотря на своё хмельное обещание в порыве чувств, я никак не могла поднять им зарплату. Ну, никак. А просто так забрать свои слова обратно и потерять доверие этих чудных, близких мне людей было просто выше моих сил.
    - Ну всё, идите, со мной всё хорошо, - сказала я после того, как Гузель принесла стакан воды.
    - А как же быть с запиской? - не унимался Эдик, - никто же так и не сознался.
    - Оставим всё как есть, - я безнадежно махнула рукой. - Надеюсь, виновник скоро объявится, сознается при закрытых дверях этого кабинета. Я решила, что прощу его. Мы же все люди, у каждого бывают периоды неудовлетворенности и обид.
    - Но как мы узнаем, что всё благополучно разрешилось, если ты оставишь это в тайне? -спросил Борисыч.
    - Узнаете, - рассмеялась я, - непременно узнаете. Нашему милому шантажисту будет даже выгодно явиться с повинной. Как только он объявится, так я сразу же подниму вам всем зарплату.
    - Какая ты умная! - восхитился Эдик.
    - И добрая, - поддержала его Инна.
    Галина Федоровна и Гузель, обнявшись, заплакали.

    7

    Тихоня Вк-3. Осторожно: злая подруга!   9k   Оценка:8.00*3   "Рассказ" Проза

       Осторожно: злая подруга!
      
      
      Ксенька позвонила откуда-то с дороги. Было слышно, как она перекрикивает шум поездов в метро:
      -...бить... гроза...
      -Кого бьет гроза? - спросила я как можно громче (не от страха за подругу - ее проблемы обычно решаются очень быстро и не стоят выеденного яйца, а чтобы перекричать гул в трубке).
      -Не бить - убить... угроза. Ты слышишь меня?
       На этом связь прервалась. Я поставила чайник, приготовила салат. Когда все было готово, как раз пришла Ксенька.
      -Ужас, Аня, ты не поверишь, - расстроенно говорила она, снимая сапоги. - Сначала от меня в интернет-кафе все шарахались и смеялись надо мной, знаешь, как неприятно было и обидно? А потом еще хуже. Такое началось... Ой, это такой ужас, такой ужас...
      Ксенька покачала головой и пошла за мной на кухню. Я поставила перед ней чашку с чаем, положила салат, а потом, когда она немного успокоилась, заметила:
      -Ну, скажу тебе сразу, почему шарахались и смеялись, это объяснимо. Ты когда из дома выходила - в зеркало смотрела?
      -Нет, - Ксенька поперхнулась чаем и испуганно поглядела на меня.
      -А ты посмотри. Только в большое зеркало, в ванной.
      Через несколько секунд из ванной донесся очень странный звук - как если бы человек сначала хотел закричать, потом заплакать и, одновременно, засмеяться. И было над чем. Поверх толстого свитера она надела колготки. Они доходили до подмышек. Юбки не было.
      -Да ничего, ладно тебе, на самом деле... "все мы немного лошади", - утешала я расстроенную подругу.
      
      Ксенька Матвеева удивительно рассеянный человек. Если рядом стоят сапоги из разных пар, но одного размера - непременно перепутает. Выйти из дому с одним накрашенным глазом - тоже запросто. Что-то отвлекло - и пожалуйста... Она еще училась в институте (поступила на год позже меня), я уже работала. Впрочем, я всегда чувствовала себя взрослее Ксеньки, хотя мы с ней учились в школе в одном классе.
      
      Я дала ей одну из своих юбок и, подождав, пока она поест немного и вообще придет в себя, спросила:
      -Так что все же случилось?
      -Аня, ты даже не представляешь! У меня сломался ноутбук.
      -Да, это действительно трагедия. А в ремонт отнести не пробовала?
      -Не в том дело. Владик...
      -Как у тебя с ним? - попробовала я поменять тему. Хотя это тоже было немного рискованно: Ксенька с ним познакомилась около месяца назад на дне рождения одной нашей общей подруги, Лены, и с того дня у не с Владом закрутился бешеный роман. Ага, видимо, оттого и поломка ноутбука трагедия. Когда Владик работал, а Ксенька возвращалась из института, они бесконечно слали друг другу письма или сидели в скайпе (если у Владика не было в тот день начальства на работе). И если ее спрашивали о Владе, то лавиной шел поток сознания, восторженный и неконтролируемый.
      -Я решила отправить ему письмо, чтобы он не волновался. Вот и пошла в интернет-кафе.
      -А эсэмэской?
      -Мне много еще другого надо было сказать...
      -Ясно. А он тебе ответил?
      -Ну да. Послал открытку, сказал, что завтра сам отвезет ноутбук в починку.
      -Пока не вижу повода для трагедии, - заметила я.
      -Понимаешь, Владику нужно отойти по работе, ну а я решила еще немного полазить по инету - у меня оставалось оплаченное время. Так вот. Я открыла еще одно письмо, и вдруг...
      Она замолчала.
      -Ну, ну, рассказывай, что случилось?
      -Понимаешь, вдруг курсор сам по себе забегал по экрану... Я подумала, что мышь уронила, но нет. Она лежала себе спокойно около клавиатуры. Я ее даже прижала! И все равно!
      -Курсор бегал?
      -Да... А дальше стало еще ужаснее. Вдруг экран почернел, как будто перегорел, потом снова стал белым, и на нем появились кроваво-красные буквы...
      -Ксень, не надо преувеличивать и пугать себя, ладно? Сразу "кроваво-красные"... Не надо вот этого. Итак. Компьютер сломался, а с тебя потребовали денег на ремонт, так что ли?
      -Да нет же... Ты послушай. Так вот - красные буквы. И там было написано: "Матвеева, твой срок вышел. Ты умрешь. Жить тебе осталось час". А потом появилось электронное табло, и начался отсчет - 59 минут 59 секунд... И так далее. Но и это не все. Появилось мое изображение - с отрубленной головой... Такая гадость, кровь вокруг... Я испугалась, выключила компьютер и убежала... Ань, что это было?
      -Так... Что это было... Ты мне звонила в пять часов. Сейчас начало седьмого. Стало быть, час "Ч" прошел, а ты жива и невредима...Поэтому о том, что время вышло, можешь не переживать. Дальше... Мы должны вычислить того, кто тебя напугал... Кстати, ты Владику не звонила, не рассказывала об угрозе?
      -Звонила, но Влад сказал, что это ерунда и чьи-то шутки... а потом он ехал в метро и был недоступен... Может, сейчас еще раз ему позвонить?
      -Погоди... Как называлось то интернет-кафе?
      -"Альбатрос". Оно от нас недалеко, да и Ленка мне советовала. У нее там брат работает, Сашка.
      -Так. Ты знаешь, мне все ясно. Только уточню один момент - на фотографии той (я понимаю, что вспоминать неприятно), но все же - как ты была изображена?
      -Да это старая уже, я и не помню... Кажется, с позапрошлого Ленкиного дня рождения. У меня ее вроде и не было, этой фотографии...
      -Ну, вот видишь. Все сошлось. Ты понимаешь, что Ленка это все и подстроила?
      -Да что ты? Во-первых, зачем? Во-вторых, как?
      -Зачем - догадываюсь. Думаю, Владика она пригласила на свой день рождения, потому что Влад ей очень нравился. Я видела, как Ленка на него смотрела... Наверно, надеялась, что у них потом роман начнется. А Владик стал с тобой встречаться... Тебе Ленка в последние дни слала что-нибудь по мейлу или в скайпе, может, файлы кидала?
      -Ну, что-то такое было... Я открыть не смогла, да и не до того мне было.
      -Ну да, ты с Владиком болтала. Не до того. А она тебе наверняка вирус послала, точно говорю. Может быть, просто по злобе, а может, и для того, чтобы ноутбук перестал работать. И, этим пользуясь, в то кафе тебя выманить.
      -Но надпись? Моя фотография? Как это появилось?
      -Это несложно, раз ее брат там админ, или как это у них называется... Они видят все, что на компьютерах делается и могут вмешиваться, если что. А файл с фотографией они сделали заранее, наверно. Только не догадались такой снимок взять, чтобы с Ленкой его нельзя было связать.
      -Ох, ну какая же она!
      -Ее можно понять... Она была влюблена, Владик твой и красавец, и порядочный, и умница, и зарабатывает хорошо... Вот Ленка и злится. Ладно, не реви. Враг разоблачен - значит, побежден. Я с ней поговорю сама. Я думаю, она все правильно поймет. Просто надо на какое-то время перестать с ней общаться... ну, а потом просто сделать вид, что ничего не произошло... А ты не бери в голову, допивай чай и поезжай домой. Все будет хорошо.
      Ксенька всхлипнула еще несколько раз и стала одеваться. Вдруг она замерла с полузастегнутым сапогом и спросила:
      -А ты откуда знаешь, что администраторы в интернет-кафе могут такие фокусы делать?
      -А мне один мой приятель показывал, как это делается. Знаешь, забавно... Помню, я в какую-то игрушку зашла, а он потихоньку проник в мой компьютер, раз - и мой человечек валится с холма, как подкошенный. Я опять его наверх гоню, а человечек хлоп - и опять валится. Вот так. В общем, ты иди домой, отдыхай и не бери в голову.
      -Ань... спасибо тебе, спасибо большое. Я теперь вижу, как глупо было испугаться, но я ведь не знала... и не ожидала ничего такого...
      Ксенька вытерла глаза и ушла.
      
      Я закрыла дверь и вернулась на кухню. Задумчиво помешала остывший чай. Что любовь с людьми делает... Что делает... Вот Сашка. Ведь и знает, что мне Владик нравится, а все сделал, как я просила - и к Ленке его тогда пригласил, и Ксеньке потом вирус заслал, и напугать ее помог. Вообще, детский сад, конечно... Отомстила сопернице, называется...
      
      Я вспомнила, как Сашка смотрел на меня последний месяц, с того момента, как я попросила, чтобы он познакомил меня с Владом.
      -Да, пожалуйста, - пожал он плечами. - Только поверь, он зануда и сухарь. Его интересует только карьера. Присмотрись к нему - разве тебе такой нужен?
      
      Я вспомнила Сашкины черные, упрямые глаза и подумала: "И в самом деле? Нужен ли мне Влад? Не пора ли успокоиться?"
      А, гори оно все синим пламенем!
      Достала телефон и позвонила Сашке. Пора договориться, где мы будем встречать Новый Год.

    8

    Арабелла Вк-3: Отличные соседи   16k   "Рассказ" Проза

      
       ОТЛИЧНЫЕ СОСЕДИ
      
       Девушка-подросток стояла на лестничной клетке у окна, между шестым и седьмым этажом. Был конец декабря, время приближалось к часу ночи. Звали девушку Вивиана, для друзей и знакомых -- Вива. Именем она была обязана маме и тёте, обожавшим Вивьен Ли. Иногда Вива уточняла, что её чуть-чуть не назвали Анжеликой.
       Отсюда, с лестничной клетки, открывался отличный вид на окна родной двухкомнатной квартиры. Было ясно, что мама до сих пор не утихомирила папу, уже празднующего Новый год, и не загрузила его спать. Домой идти было ещё нельзя. Зато здесь было тепло. Правда, на шестом этаже жил Вивин друг детства Стёпа -- тоже, как и она, единственный ребёнок у своих родителей -- и Стёпин папа, Игорь Олегович, уже пару раз встречал её здесь. Судя по всему, он подозревал, что девушка жаждет пообщаться с его сыном, но могло быть и другое объяснение. Дверь в дверь со Стёпой жил местный ТЕЛЕЗВЁЗД Эдуард Новик, диктор новостей и корреспондент еженедельной общественно-политической программы "Я иду по ковру". Его нестареющая смазливая физиономия с равным успехом могла бы украсить собой молодёжно-музыкально-развлекательную передачу. Во дворе, а также в городе и за его пределами, хватало Эдикиных поклонниц -- в возрасте от детского сада и до бесконечности -- но Вива к ним не принадлежала. И по Стёпе она тоже не страдала. Всё было проще. Ей хотелось домой.
       Вдруг до Вивы донеслись громкие мужские голоса. "Где это?" -- подумала она. -- "Час ночи же!" Дверь квартиры Эдуарда открылась, появились два взъерошенных типа с очень широкими плечами -- Вива метнулась к окну, чтобы её не заметили, и краем глаза успела разглядеть покрасневшего Эдика в красном же спортивном костюме. "Я рабочие материалы дома не держу!" -- кричал он вдогонку типам. "Никогда! Так и передайте Герцогине!" Звук захлопнувшейся двери, скрежет замка. "Хорошо, что лифт не работает," -- подумала Вива, вжимаясь в стенку, -- "пока бы они его ждали..." Вниз по лестнице удалялись шаги двух мордоворотов. Герцогиня, думала Вива, слегка расслабившись и глядя на тёмное стекло. Поросёнок и перец. "Дерите своего сынка за то, что он чихает!" Вот был бы девиз для отца, когда он с похмелья... только сынка-то у папы и не было... насколько Вива знала.
       Во дворе взревела машина. Мимо фонаря промчалось что-то чёрное, квадратно-кубическое -- джип? "Нива"? ничего не понятно. Огни машины исчезли, и тогда Вива перевела взгляд на свои окна. Света не было. Можно было идти домой, спать.
       Герцогиня, думала заинтригованная Вива на следующий день. Жену Эдика звали Анна, она была чуть старше мужа. Крашеная блондинка. Очень самоуверенная особа. Низенькая, она каким-то образом умудрялась на всех смотреть свысока, даже на Стёпу. Саму Виву, девушку в осенней куртке двоюродного брата и в его же ботинках, Анна просто в упор не замечала. Кроме одного недавнего случая. Утром Вива торопилась на остановку и обогнала Анну, говорившую по мобильному телефону. "Нет, -- услышала Вива, -- там слишком много народу... давай позже... да... хорошо, я тоже тебя люблю." Заметив Виву, Анна явно растерялась. Но Вива уже пронеслась мимо. Вот любопытно, думала она, человек только что вышел из дома, не с Эдиком же она говорила. Вива не придала этому случаю особого значения, у неё своих дел хватало. Но сейчас, подумав, она решила: Анна не может быть Герцогиней, скорее всего, это кто-то из телевизионных начальниц Эдика. Но про них Вива ничего не знала, а спросить было не у кого.
       Наступил Новый год. Вива встречала его с ребятами в Интернет-клубе под названием "Кудасай". Название нравилось не всем. Часто какой-нибудь остряк-самоучка -- под громкий хохот сопровождавших -- вопрошал: "Куда САЙ?.. А куда НЕ САЙ?.." Чем пьянее была компания, тем громче казался хохот. Но в общем Вива неплохо себя чувствовала среди ребят и девчонок из клуба. Правда, сейчас ей чуть-чуть не хватало Тамары, подружки, которая уехала к родственникам на все каникулы.
       Папа Вивы продолжал праздновать, и так получилось, что через несколько дней Вива опять стояла "на посту" вблизи Стёпиной квартиры. Стёпы дома не было. Самое интересное, что в клубе его тоже не было, Вива совсем недавно оттуда ушла. Можно было бы и посидеть в клубе подольше, денег на час у неё бы хватило, но все компы оказались заняты на ночь. А сидеть там без дела... там такой густой сигаретный дым... и ТАКОЙ ГУСТОЙ МАТ... Вива погуляла сколько-то минут возле дома, подышала воздухом, замёрзла -- и оказалась в Стёпином подъезде. Нет, думала она, в клуб лучше приходить примерно в десять утра. Когда там проветрено, блестят свежевымытые полы и протёртые столики, и нет риска заехать мышью -- или локтем -- в лужу пива или шелуху от семечек. А главное, тихо и безлюдно.
       От размышлений Виву отвлёк странный шум, скорее, шорох. Или скрежет. Дверь в квартиру Эдика медленно открылась, и вышли двое -- потом Вива называла их Длинный и Короткий. Это были точно не те "шкафы", что в прошлый раз. Короткий бесшумно закрывал дверь, Длинный держал что-то небольшое, по виду лёгкое, подозрительно похожее на ноутбук. Парочка стала осторожно спускаться по лестнице. Лифт, как всегда по праздникам, не работал. Вива бросилась к окну. Под фонарём стояла длинная светлая машина, не такси, и номер Вива, приглядевшись, рассмотрела. "Так, это я запомню, -- лихорадочно соображала она , -- год рождения Лайзы Минелли...ага...теперь буквы..." Из букв номера надо было слепить слово -- времени не было -- Вива понадеялась на зрительную память. Типы вышли из подъезда, Короткий что-то говорил на ходу по мобильному телефону. В машине был третий, водитель, поскольку фырканье мотора раздалось, как только двое появились из подъезда. Вива отшатнулась от окна -- на всякий случай. Долго ждать не пришлось: машина, судя по звукам, сразу же умчалась. Неожиданно для себя Вива обнаружила, что изо всех сил давит на кнопку звонка Стёпиной квартиры -- а потом, испугавшись, что её не слышат, ещё и барабанит в дверь. "Кто здесь хулиганит?" -- раздался женский голос. -- "Славы нет дома!" На секунду Вива лишилась дара речи. Мелькнула мысль, что она ошиблась этажом, но этого не могло быть! Медленно до неё доходило: Стёпино имя по паспорту -- Святослав, но называться Славиком (или, ещё лучше, Светиком) он почему-то категорически не хотел. "Я не хулиганю!" -- взмолилась она. -- "Здесь ограбление! Эдика ограбили, я видела! Позовите Игоря Олеговича, пожалуйста!" -- "Тут девушка в истерике," -- донёсся до Вивы женский шёпот. Дверь распахнулась, и появился полностью одетый Игорь Олегович. "Что случилось?" -- "Я видела грабителей... у Эдика... ой, кажется, дымом пахнет! Надо милицию вызвать! И пожарных, там пожар!" Игорь Олегович взглянул на соседскую дверь, на Виву, потянул носом -- и взял инициативу в свои руки.
       Вива сидела на кухне у Стёпиных родителей. О ней заботились -- главный свидетель же! -- и на всякий случай не пустили посмотреть, как прибывшая милиция открывает дверь в квартиру напротив ("Побереги свои нервы."). Зато отчитывались, что происходит. Вива не видела ни того, как тушили пожар, ни как "Скорая помощь" увезла находящегося в бессознательном состоянии Эдика. Его нашли на диване, среди разбросанных бумаг, ещё не в огне, но уже в дыму. К моменту, когда Вива начала официально давать свидетельские показания, её успели два раза напоить очень сладким чаем, а мама Стёпы позвонила её маме. Вива разговора не слышала, но попробовала себе представить: "вы не волнуйтесь у нас тут пожар и покушение на убийство а ваша дочь в гостях у моего сына только он об этом не знает потому что его не было дома..." Стёпа появился под утро, с туманом в глазах после компьютерных баталий, но трезвый. Не особенно удивившись, прошёл по лужам воды на лестнице: думал, авария. Но потом запахло гарью, потом он долго объяснял людям в форме, что ему обязательно надо пройти, потому что он здесь живёт. Не верили!
       "Ну ты у нас герой дня," -- сказал он Виве, -- "Ночи," -- поправила она. "Героиня", -- поправился он одновременно, и оба рассмеялись.
       Милиции Вива сообщила всё, что могла, включая номер машины. Никто особенно не интересовался, что она делала в чужом подъезде. Родителям Стёпы тоже, оказывается, было что сказать. Его мама услышала шаги в коридоре. Было не очень поздно, начало одиннадцатого. Она подумала, что идёт сын с одним из приятелей, и посмотрела в дверной глазок. Двое незнакомцев остановились у квартиры Эдика, позвонили, потом говорили о чём-то через дверь, показали какую-то записку -- а может, фотографию, -- и Эдик сам их впустил. Таким образом, выяснилось, когда эти типы пришли и сколько времени пробыли в квартире. Мама Стёпы смогла описать их гораздо подробнее, чем Вива: она разглядела и одежду, и лица -- в профиль. И даже форму ушей!
       Вива больше не могла воспринимать информацию, и её отпустили домой, спать. Удивительно, что мама не стала задавать ей вопросов. Или Вива стоя засыпала, или мама торопилась на работу -- наверное, то и другое вместе.
       На следующий день покушение на ИЗВЕСТНОГО ТЕЛЕВЕДУЩЕГО стало новостью номер один. Вива лежала на диване, доедала подсохший новогодний торт и переключала каналы. Солнце светило в окна. Главная директриса передачи "Я иду по ковру" подтвердила, что Эдуард "мог стать жертвой покушения" из-за "проводимого журналистского расследования" и "доказательств коррупции", дальше Вива не слушала. Она упустила из виду, что в начале весны должны были состояться очередные выборы, и кое-где к этому готовились изо всех сил. По крайней мере, в Интернете появлялись сообщения о злоумышленниках, проникших то в редакцию одной или другой газеты, то в здание телевидения. Вива примерила прозвище "Герцогиня" к Эдикиной начальнице. Та была дама седая, спокойная, в меру властная, без какой бы то ни было стервозности. Нет, такая бы не стала подсылать культуристов к своему подчинённому, зачем это ей, она бы действовала словом, внушением... Выпуск новостей продолжался. Некая юная коллега Эдуарда с заплаканными глазами говорила, что "он честный журналист" и "его все уважают". Особенно ты, несчастное создание, мысленно прокомментировала Вива. В следующих новостях этот сюжет повторяли, и Вива прочитала бегущую строку: "Екатерина Фролова, телеведущая". Катя, запомнила Вива. Такая, с длинными ресницами и круглыми щеками. Ей идёт это имя. Ближе к вечеру наконец появилась информация, что "на данный момент жизнь Эдуарда Новика вне опасности". Вива повеселела и расслабилась. Но вечером, как только она вышла на улицу, тут же ПОЧУВСТВОВАЛА ВКУС СЛАВЫ. За её спиной перешёптывались малолетки -- скорее всего, поклонницы Эдика. Вива шла в гости к Стёпе. Игорь Олегович обещал рассказать все новости, которые не передают по телевизору. А уж через каких знакомых он эти новости получал, Виву не интересовало.
       Во-первых, Анны ночью не было в городе. Во-вторых, Эдик находился под воздействием снотворного, вернее, под наркозом, а поджог был очень профессионально замаскирован под несчастный случай. Эдик действительно не хранил дома ничего, что имело бы отношение к работе. Но выяснилось, что одной из сотрудниц он дал на хранение пакет с компьютерными дисками. Что там, на дисках, сейчас как раз проверяют. В-третьих, милиция всерьёз занялась ЛИЦАМИ, компромат на которых мог находиться у Эдика. Был там один кандидат в депутаты, женатый на бизнес-леди, вот их журналистское расследование задело бы особенно сильно.
       В дальнейшем информация уточнялась. Наступило и прошло Рождество. Вернулась Тамара и потребовала, чтобы Вива рассказала ей ВСЁ -- что знает и чего не знает. Кончились школьные каникулы, приходилось много времени тратить на учёбу; слава богу, в школе Вива не чувствовала себя объектом всеобщего внимания. По словам Стёпы, Анна быстро привела в порядок квартиру после пожара. Эдика выписали из больницы. На тот момент Длинного и Короткого уже арестовали, и они давали показания. На месте происшествия нашлись отпечатки пальцев их обоих.
       Вива узнала довольно много неожиданных подробностей. Анна с Эдиком давно находились на грани развода, но заниматься юридическими вопросами вплотную ни у кого из них не было времени. На праздники Анна уехала якобы к родителям, Эдик проверять это не собирался, на самом деле она проводила время на даче у своего -- как бы сказать поточнее -- возлюбленного, довольно молодого и очень состоятельного. Поскольку он не занимался политикой (пока), то Эдикино расследование мешать ему не могло. С этой сладкой парочки подозрение было снято.
       Прозвище "Герцогиня" носила та самая бизнес-леди, жена кандидата в депутаты, которая очень дорожила репутацией и карьерой своего мужа. По её поручению приходили те два "шкафа", которых видела Вива, но поручение своё они провалили: компромат не выкупили, никаких соглашений с Эдиком не достигли. Дальше начиналось самое интересное. О том, что к Эдику приходили люди Герцогини, быстро узнали коллеги-журналисты. А кроме них, ещё некоторые любопытствующие субъекты. Случилось так, что заплаканная Катя некоторое время назад ушла от своего гражданского мужа, бизнесмена по имени Пётр. (Когда о нём зашла речь, Тамара тут же присвоила ему прозвище "Выхухоль" -- в смысле "Выгнанный Хахаль".) Тот был оскорблён в лучших чувствах, отпускать Катю не хотел, возникал у неё на дороге и всячески мешал жить. Конечно, ему взбрело в голову, что Катя изменяла ему с Эдиком -- раз они вместе работали! -- и не так давно Эдик разбил Петру нос, в присутствии дрожащей от ужаса Кати. Пётр не мог это так оставить. Он услышал, что Эдик мешает влиятельным людям, и решил, что на них-то и падёт подозрение, если с Эдиком что-нибудь плохое случится.
       Кажется, только после небольшой драки с Петром у Эдика возникли романтические чувства к Кате.
       В тот вечер Длинный и Короткий знали, что Эдик дома один. Они показали ему в дверной глазок Катину фотографию и намекнули, что девушка в опасности. Чтобы Эдик не вздумал ей звонить, они прихватили с собой Катин мобильный телефон, украденный утром того же дня. Вероятно, Катя в тот момент была дома, но её домашний телефон совсем легко было вывести из строя, а главное, потом -- быстро починить. Эдик впустил Длинного и Короткого в квартиру, какое-то время они разговаривали, в основном о Кате. Было выдвинуто требование, чтобы Эдик ей не мешал, и тогда она вернётся к Петру. Можно представить, что Эдик на это ответил. Его быстро усыпили эфиром, а квартиру подожгли. Может быть, его не хотели непременно убить, а только напугать. Кстати, то, что Вива приняла за ноутбук, было просто кейсом с РАБОЧИМИ ИНСТРУМЕНТАМИ преступников, с теми же эфиром и маской. Благодаря номеру машины их довольно быстро нашли, проследили, кто числится среди их знакомых -- и так добрались до Петра, у которого имелся зуб на Эдика из-за Кати.
       Следователь милиции особенно хвалил наблюдательность Вивы и оперативность действий Игоря Олеговича. Эдуарду крупно повезло, что он остался в живых, заключил следователь, очень легко мог бы задохнуться при пожаре. "Так что хорошие у вас соседи, Эдуард Сергеевич!" -- сказал он во время встречи с выздоровевшим, но ещё бледным Эдиком. -- "Просто отличные соседи!" Вива об этом узнала позже. Когда в очередной раз они с Тамарой пришли в гости к Стёпе, там БЫЛИ ВСЕ: Стёпа с родителями, Эдуард и, главное, Катя, которую Вива впервые увидела не по телевизору. Катя благодарила Виву очень эмоционально. Так эмоционально, что Вива поняла: пахнет близкой свадьбой.
       Она не ошиблась. Правда, Эдику ещё нужно было время, чтобы развестись. Но в общем жуткая история с покушением закончилась, можно сказать, хорошо и даже счастливо.
       Между прочим, муж Герцогини благополучно выиграл выборы. Теперь он защищает интересы граждан в качестве депутата.
       Сейчас Эдик с Катей живут в другом районе. По-прежнему Эдика часто можно видеть по телевизору. Он заметно прибавил в весе, но даже это нравится телезрительницам -- особенно тем, кто постарше. "В нём прибавилось солидности," -- говорит в таких случаях Вивина тётя. (Тамара говорит "он так раскабанел!", Вива ограничивается нейтральным "он вырос в ширину".) Анна переехала к возлюбленному, и в бывшей Эдикиной квартире теперь живут совсем другие люди. Очень пожилой пенсионер и его жена, врач по профессии, моложе мужа лет на пятнадцать-двадцать. Хорошие соседи, говорит Стёпа, тихие, вежливые. "Только мой батя его помнит, этого дедушку. Батя с его старшим сыном в аспирантуре учился." Дедушка -- генерал КГБ, говорит Стёпа, но сейчас кому это важно? сейчас же не Советский Союз. Всё равно. Отличные соседи. __________________________________________________________________________________________________

    9

    Баба Л. Вк-3 О том, почему полезно читать детективы   13k   Оценка:6.00*3   "Рассказ" Проза

      В Москве возле метро "Динамо" есть кафе "Минутка". Не роскошный ресторан, конечно, но кормят там вполне сносно за совсем небольшую цену, за исключением креветок, приготовленных в микроволновке. В этом-то кафе мы с подругой и встречаемся каждую пятницу. С Юлей мы учились вместе в институте, на инязе. После окончания учёбы Юле повезло: она устроилась в крупную компанию на хорошую должность. А я работаю теперь в ближайшей школе учителем английского. В принципе, работу свою люблю, правда, с личной жизнью она мне не помогает, ну, да и от этого я не сильно страдаю.
      В этот раз, как, впрочем, и всегда, я пришла в "Минутку" первой. Я никогда никуда не тороплюсь, поэтому всегда прихожу вовремя, чего не скажешь о большинстве людей, с которыми мне приходилось встречаться.
      И вот, сижу я, жду Юлю и читаю детективчик. Надо сказать, ничего другого я не читала уже давно, со времён института.
      -Снова детектив! Выбрось ты эту гадость!- раздался над ухом звонкий возглас, от которого в голове зазвенело.
      -А! Привет, Юль! Пришла бы ты раньше - мне бы не пришлось читать "эту гадость"! - парировала я.
      -В твоём положении старой девы положено читать Джейн Остен, ну, или хотя бы Тургенева!- сострила Юля.
      -Я их уже читала, - буркнула я.
      Юля уселась за столик, и мы сделали заказ. Сегодня часть зала, точнее небольшой закуток в дальнем конце, была заказана для банкета человек на пятнадцать.
      Мы с подругой сидели и, как всегда, болтали о работе, точнее, больше говорила Юля, а я слушала и поддакивала. Постепенно к заказанному столику стали собираться гости. Мы с Юлей сидели неподалёку и хорошо всё видели. Наконец ,появился и сам виновник торжества, его мы узнали по сияющей физиономии и по тому, как остальные кинулись к нему: мужчины - жать руку до посинения, женщины - оставить на щеке яркий след несмываемой помады.
      -Слушай! - внезапно воскликнула Юля, - Да это же Светка! Мы с ней в одном классе учились.
      Моя подруга указала на крашеную блондинку, явившуюся вместе с чествуемым. Мы решили подойти и поздороваться.
      Света обрадовалась встрече с одноклассницей, нас даже пригласили за праздничный стол. Оказалось, отмечали день рождение светиного брата, Ивана. Мы согласились выпить первый тост за его здоровье.
      Один из гостей что-то долго и нудно произносил, как это всегда и бывает на первом тосте. Я заметила ,что Иван передал официанту свою бутылку, из которой тот наполнил только бокал именинника.
      Народ выпил и стал закусывать. Внезапно произошло нечто: Иван сделал такое лицо, как будто в глотку ему попала кость, он схватился за горло, с трудом ловя ртом воздух, лицо его покраснело, затем посинело, на губах появилась пена. Гости повскакивали со своих мест, никто не знал, что делать. Несчастному вливали в рот воду, колотили по спине, стягивали одежду. А потом всё кончилось, прежде всего, для самого Ивана. В самом центре известнейшей мизансцены "Народ безмолвствует" оказался труп человека, который только-только успел выпить за своё здоровье.
      Я очнулась первой:
      -Надо вызвать скорую и полицию, - скомандовала я официанту.
      Гости с разинутыми ртами поплюхались на свои места, кто-то по инерции продолжал есть. Один из гостей накрыл лицо именинника бумажной салфеткой. Минуты через три до одной дамы дошёл смысл происходящего, и она принялась голосить.
      Я, как совершенно посторонний человек, больше всех сохранила самообладание и решила взглянуть на бутылку, из которой Иван выпил свой последний в жизни глоток. Это была маленькая бутылка коньяка. На горлышко бутылки была привешена небольшая открытка, на которой значилось: "С Днём Рождения, Ванюха! Если к семи не успею, начни без меня! Антон". Насколько я смогла разобраться, среди гостей никакого Антона пока не было. "Значит, всё-таки не успел", - подумала я.
      И тут произошло то, что привело в ужас всех собравшихся: голова трупа медленно повернулась на бок и изо рта пошла рвотная масса. Все снова повскакивали с мест. Но тут подоспели врачи и полицейские. Ивана погрузили на носилки и увезли в реанимацию.
      Стражи порядка записали паспортные данные и телефоны присутствующих, после этого мы были свободны.
      Юля решила перед выходом заглянуть в туалет, а я стала спускаться с лестницы. Кстати, лестница там выложена плиткой, а сапоги у меня как раз были на тоненьких каблуках. И вот я шагаю такой красоткой, а в самом начале лестницы возникает этакий розанчик, весь холёный да и с огромным букетом роз в придачу. Я сразу поняла, куда он спешит. "Ещё бы немного, и один цветочек пришлось бы выбросить!" - язвительно подумала я. И тут, смотрела-то я на букет, а не под ноги, мой каблук скользнул по ступеньке, я плюхнулась на попу и, просчитав этим мягким местом три ступеньки, оказалась на руках моего розанчика прямо в центре красных головок роз.
      -Ниже падать некуда! - сказал мой незнакомец и улыбнулся. Моё сердце по отношению к нему оттаяло, и я решила предупредить его о произошедшем.
      -Вы не день рождения к Ивану? - начала я.
      -Да. А мы разве знакомы? Я Антон.
      -Антон? Тот самый!
      -Какой тот самый?
      -Который бутылку имениннику прислал с запиской, что может опоздать.
      Антон удивился.
      -Не посылал я никакой бутылки. У меня с собой! - и в доказательство Антон выудил из кармана плаща бутылку, - И опаздывать я не собирался. Это пробка на Ленинградке, вы же знаете. Я совсем не хотел опаздывать, у нас, знаете ли, с юношеских времён такая традиция: ровно в семь, а это время, когда Ваня появился на свет, мы только вдвоём распиваем что-нибудь приличненькое. За эти годы ни разу не пропустили.
      Тут Юля своим появлением прервала нашу беседу и уволокла меня из этого злосчастного кафе.
      
      ***
      Через несколько дней я позвонила подруге, чтобы узнать, как там дела у Ивана. Оказалось, что экспертиза подтвердила, что в бутылке коньяка был яд, хозяин торжества отравился этим же ядом, пока же он находится в реанимации. Оказалось, что он обладал весьма крепким желудком, кроме того, он плотно перекусил перед застольем, поэтому яд не успел смертельно проникнуть в кровь.
      -Кого подозревают? - с замиранием сердца спросила я.
      -Пока непонятно. Сначала думали на Антона, но не дурак же он сам себя выдавать, мог бы анонимно прислать.
      -Тогда бы пить не стали, побоялись бы, - размышляла я.
      -Ну, от чьего-нибудь ещё имени. К тому же, на открытке почерк не его, не Антона. Тут ведь ещё кое-что. Знаешь, у них традиция была такая распивать что-нибудь только вдвоём в семь, так что, успей Антон вовремя, он тоже был бы отравлен.
      Так-то так, но что-то здесь не так.
      
      ***
      Далее я была полностью поглощена работой, но всё-таки нет-нет, да и задумаюсь над случившимся в кафе.
      Начался последний урок. Стали проверять выполнение домашнего задания: перевода текста. Вызвала одного из олухов класса, Гришу Морозова. Гриша начал:
      -" Winnie-the-Pooh" - Винни-Пух.
      -Так-так, - бормотала я. А сама думала: "Вот Милн, ведь он же не только автор Винни-Пуха, а кто сейчас это помнит?"
      - HERE is Edward Bear, coming downstairs now, bump, bump, bump, on the back of his head, behind Christopher Robin. - Был солнечный день, солнце светило Кристоферу Робину, и он радовался солнцу, - продолжал Гриша.
      -Так-так, - повторяла я, не слушая, а сама думала о своём: "А ведь он ещё и автор замечательных детективов: "Убийство в Красном доме", "Истина в вине"...
      - It is, as far as he knows, the only way of coming downstairs, but sometimes he feels that there really is another way, if only he could stop bumping for a moment and think of it. - Кристофер Робин позавтракал, почистил зубы...
      -Так-так, - кивала я, в классе уже стали раздаваться смешки, но мой поток мыслей было не остановить: "Истина в вине... в вине... в коньяке... А что если? Да! Нет! Не может быть!" Я вскочила с места.
      - And then he feels that perhaps there isn't. Anyhow, here he is at the bottom, and ready to be introduced to you. Winnie-the-Pooh. - Лягушки прыгали по поляне на задних лаптах, размахивая передними, - Гриша просто сиял, видя мою реакцию, точнее, отсутствие самой реакции не было.
      
      ***
      После работы я позвонила Юле и попросила добыть мне телефон Антона, с чем та быстро и справилась.
      Я пригласила Антона на свидание. Конечно, мне это было сделать невероятно сложно, но дело превыше всего! Вечером мы должны были встретиться с ним в "Минутке".
      Из книг я знала, что в подобных случаях надо пользоваться диктофоном, но у меня имелся в распоряжении только сотовый телефон, а его диктофон работал откровенно неважно, поэтому я и решила закрепить его под столом ближе к тому месту, где будет сидеть Антон. Для этой цели я запаслась скотчем. По моим расчётам, Антон должен был появиться только минут через двадцать, а, по моему опыту, и через полчаса. Поэтому я спокойно залезла под стол и стала прикреплять мобильник к столу.
      -Что-то потеряли? - внезапно услышала я сверху голос. О неожиданности я резко подняла голову и получила ощутимый удар по макушке. У столика стоял Антон. "Надо же! Значит, он не всегда опаздывает!" - подумала я. А мой кавалер уже позвал официанта и попросил у него лёд. Пришлось мне водрузить мешок со льдом на голову и в таком виде напоминать египетскую принцессу с безе на голове. Такое положение сильно осложняло мою задачу. Но я всё же начала после предварительных общих фраз:
      -А что вы читаете?
      -У меня не очень много времени для чтения, - признался Антон, - но люблю английскую литературу первой половины и середины двадцатого века.
      "Надо же! - подумала я, - Как у нас много общего: и вкусы, и пунктуальность!"
      -Ага! И мне! - подтвердила я, - начиная с Джерома К. Джерома, Вудхауз, Агата Кристи... Их я читаю в оригинале.
      -Везёт вам!
      -Да. А ещё Милна люблю. "Рождественская история"... Вы, кстати, знаете, что он писал детективы?
      Антон насупился:
      -Слышал, - процедил он сквозь зубы.
      -А "Истина в вине"?
      -Не очень известная вещь, - сказал он осторожно.
      -Думаю, наши полицейские её не читали.
      -Что вы имеете в виду? - Антон открыто смотрел на меня.
      -Зачем вы хотели убить Ивана? - спросила я в лоб.
      Антон сразу расслабился.
      -Понимаете, мы с Иваном друзья со школьной скамьи, всегда были не разлей вода. А месяц назад я узнал, что моя жена изменяем мне с ним.
      -Вы женаты? - воскликнула я.
      -Уже нет, - улыбнулся Антон и продолжил, - Ей бы я мог простить, а ему нет. Знаете, мне было очень больно.
      -Понимаю. Но если бы коньяк выпил бы кто-нибудь ещё?
      -Не выпил бы. Ваня бы не дал - традиция. И сам бы не устоял, я это знал. А если бы вдруг устоял, то, конечно, я бы сказал, что бутылку прислал не я. Вот и всё. Кстати, я никогда не опаздываю и в тот вечер задержался специально.
      -Я это поняла, - сказала я.
      -Единственное, в чём я просчитался, так это в количестве отравы, не думал, что этот боров окажется настолько крепким.
      Антон бросил на меня долгий взгляд, потом медленно встал и удалился. Я сидела и думала, как же это жена Антона могла променять приятного подтянутого мужа на лоснящегося и уже оплывающего Ивана. Провела так в оцепенении минут пять, затем полезла под стол открепить телефон.
      Так со мной всегда и бывало: диктофон был отключен, телефон-то я прикрепила, а включить забыла.
      Когда я вспомнила про рассказ А.А.Милна "Истина в вине", где убийство было совершено подобным же образом, я поняла, что никто, кроме Антона, подсыпать яд не мог. Во-первых, отличная идея, чтобы быть оправданным - явно обвинить себя, а затем разрушить все доводы, что и было проделано с открыткой, которая, якобы, указывала на Антона, но, как оказалось, была написана не его почерком. Во-вторых, если предположить, что хотели отравить двоих, то, как предугадать, что товарищи будут пить из бутылки, неизвестно кем принесённой. И последнее, только Антон мог знать, что опоздает в тот день. Все знали о его пунктуальности, столь нечастом явлении, а для убийства нужно было, чтобы тот не появился до семи. Опять всё указывает на Антона. А когда оказалось, что он осведомлён о рассказе Милна, всё встало на свои места.
      Эх, мне бы в полиции работать, а не детей учить!

    10

    Бесезда Вк-3: Обломок алого ногтя   18k   Оценка:5.92*10   "Рассказ" Проза

      Наташа уверена, что красивые умницы существуют. Как и умные красавицы. Иначе быть не может. Да, конечно, их мало, очень мало, но они есть. Да-да!
      Наташа красивая. Не сомневайтесь. Мужчины падают в беременный обморок, наткнувшись на абсентовую зелень её глаз. А ещё у нее шикарные светлые волосы. Но она не блондинка! Вообще-то она - то ли русая, то ли шатенка. Наташка уже и не помнит. Просто слишком давно красит волосы. Да что там внешность! Природа невероятно расщедрилась, одарив Наташу ещё и умом. Нет, лучше сказать, умищем. Спасибо, природа дорогая, часто говорит Наташка, если бы не твоя милость, такой девушке, как я, пришлось бы очень трудно в жизни. Все мужчины - обманщики. Факт известный, сомневаться не приходится. Мужчины - обманщики, а потому ум красивым девушкам совсем не лишний.
      Наташа с Феликсом уже полгода вместе. Нормально живут, делят на двоих кров съемной квартиры, а по ночам - ещё и небольшой уютный диванчик в маленькой комнате. Феликс - сисадмин, Наташа - медсестра в роддоме. Феликс работает днем, подруге приходится дежурить ночью. Ночь - работа, двое суток - дома. Тяжело, но ко всему можно привыкнуть.
      У Феликса - много друзей, у Наташки - одна подруга, Лена. На день рождения Феликса решили пригласить Лену, Вику, Олега и Марину. Ну, кто такая Лена, понятно. Олег и Вика, семейная пара - друзья Феликса. Марина - Ленкина подруга. Наташа не хотела приглашать незнакомого человека, но Ленка настояла:
      - Я хочу тебя познакомить с Маринкой. Это чудесная, удивительная девушка. Очень милая, красивая. Работает костюмером в театре "Постмодерн". Иногда ей дают второстепенные роли в спектаклях. Она отлично с ними справляется. И это без какого-либо театрального образования, представляешь? Короче, вы подружитесь. Ты не пожалеешь.
      Наташа согласилась.
      В пять часов вечера все приглашенные были уже хорошо пьяны. Кроме Марины, которая почему-то не приехала.
      - У неё работа. Я ей звонила. Может быть, она ещё приедет, только чуть-чуть позже, - сообщила хмельная от шампанского Лена.
      - Ну вот, - Наташа попыталась изобразить на лице беспредельное огорчение. - Видимо, не удастся нам познакомиться. Мне ведь сейчас надо уходить. Я сегодня дежурю в ночь.
      - Хм... Жаль. Но ты не переживай. Я за ней присмотрю. И за Феликсом - тоже, - Ленка пьяно захохотала.
      - Ах, ты...
      ...Наташа молча и нервно собиралась на работу. В маленькой комнате было невыносимо душно. Клубы едкого сигаретного дыма гармонично дополняли вонь перегара. За окном погас последний луч неяркого ноябрьского солнца, и нетрезвая компания погрузилась в интимный полумрак. Спустя полчаса Наташа включила верхний свет и твердо сказала, что пора расходиться.
      - Ещё ж рано, - с дивана прогундосила Ленка, закрываясь рукой от света. Она сидела непростительно близко к Феликсу. Спинным мозгом Наташка почувствовала, что нельзя ей уходить, оставив в тылу этот вертеп. Её парень слишком красив, чтобы доверять подругам.
      - Мне на работу, а тут такой бардак, за полдня не разгребешь, - Наташкин голос не допускал обжалования приговора.
      - Ну ладно, расходимся - так расходимся, - из кухни, покачиваясь как баркас на волнах, выплыл Олег. Его крепкие мускулистые руки душили за горло полупустую бутылку водки. Он был в одних джинсах. Впрочем, вскоре из кухни выплыла и его футболка, перекинутая через плечо окосевшей Вики. Заметно, что Вика мужественно боролась с косоглазием и даже идти пыталась ровно.
       "От же пьянь", - возмущенно подумала Наташка, втайне гордясь собою. Хотя, по правде говоря, особо гордиться было нечем. Если бы не ночное дежурство, вряд ли она так сильно отличалась от подружек. Но Наташа была трезва, и это, возможно, подвигло её на следующее утро устроить тщательную проверку квартиры в поисках возможного компромата.
      Уходила Наташа, проветрив комнату и оставив Феликса одного, лежащего на неразложенном диване среди пустых бутылок, пепельниц и окурков. Судя по всему, любимый крепко спал. Утром она застала его в том же состоянии и той же позе. Но... диван оказался разложен. Бутылок стало явно меньше, окурков прибавилось.
      Спешно раздевшись и умывшись, девушка приступила к расследованию. Так, окурки... Не удивительно, Феликс мог курить ночью. Диван он мог разложить, чтобы было удобней спать. Хоть это не в его привычках, но все же. А что с волосинками? На диване обнаружились шесть светлых длинных, возможно Наташкиных, две - темные длинные (неизвестно чьи), одна - темная короткая (то ли Вики, то ли Лены). "Мало", - разочарованно подумала ищейка и продолжила поиски. Удача улыбнулась ей. Недалеко от дивана, на ковре, лежал обломок длинного женского ногтя. Кусочек искусственного (похоже, гелевого) ногтя, покрытый ярко-алым, цвета артериальной крови, лаком. "А вот это уже вещдок", - подумала Наташка и принялась будить Феликса.
      Того всегда было сложно разбудить. Вот и сегодня только шлепок по щеке заставил друга слегка приподнять голову.
      - Что это? - обломок ногтя Наташка держала там, где, по её мнению, Феликсу легче всего сфокусировать взгляд, у самого носа любимого.
      - Отстань, - дохнул перегаром Феликс и отвернулся.
      - Нет, не "отстань", а ответь мне, пожалуйста, солнышко, - истеричный тон Наташкиного голоса никак не вязался с подчеркнуто ласковым обращением.
      - Что тебе надо? - друг посмотрел неожиданно трезвым и угрожающе злым взглядом.
      - Откуда у нас этот ноготь? - спросила спокойно и даже безразлично.
      - Где, какой ноготь? - мозжечок Феликса, видимо, постепенно подключал к работе центральные полушария.
      - Вот этот, у меня в руках. Я нашла его сегодня утром у нас в комнате, недалеко от дивана. Недалеко от нашего, почему-то разложенного на ночь дивана.
      Феликс стал похож на археолога, рассматривающего кусочек кувшина из Месопотамии.
      - Интересно, - сказал он наконец.
      - Мне тоже, - Наташкин голос был по-прежнему тих и ласков, как у врача-психиатра, беседующего с буйным пациентом. - И мне очень хотелось бы узнать, что он делает рядом с нашим диваном. С нашим, почему-то разложенным тобой на ночь диваном.
      Наташа была терпелива. Она старалась говорить понятно. Понятно и просто. Так, чтобы даже невинный ребенок смог почувствовать вину за оторванную ногу у любимой куклы. За отломанное колесико у любимой машинки. За...
      - Понятия не имею, - прервал поток её мыслей Феликс. - Может быть, твой?
      - Дорогой, - как можно мягче произнесла Наташа. - Если ты помнишь, я очень коротко стригу свои ноготки. По роду моей работы мне нельзя длинные ногти. Тем более наращенные ногти. Понимаешь?
      Феликс свесил ноги с дивана и скорчил крайне недовольное лицо:
      - Можешь мне прямо сказать, чего ты добиваешься? У тебя месячные? Тебя выгнали с работы? На тебя упал кирпич? Что тебе от меня надо?!
      - Правды, - все так же просто и мягко ответила Наташа. - Только правды. И больше ничего.
      - Какой правды?! - любимый нервно вцепился в зажигалку.
      - С кем ты провел эту ночь?
      - Бля... - кротко и нежно выругался Феликс. - Ну ты дура, бля... Один я был. Спал всю ночь один на этом диване. И про этот твой сраный коготь ничего не знаю. И знать не хочу. И вообще, пошла на.... Затрахала мне мозг с утра по полной.
      Схватив початую пачку сигарет, он скрылся в кухне.
       ...В Наташке всегда жила надежда, что Феликс любит её. А сейчас эта надежда превратилась в крошечного беспомощного ребенка. И мир, который казался светлым и крепким, вдруг закачался, расплылся в зыбкой непрочности. Наташкиным глазам вдруг стало щекотно. Страшно захотелось плакать. Наташа спешно накинула на себя синий пуховик, сапожки, шапку и выскочила на улицу. Да, она очень устала на дежурстве. Но остаться сейчас дома, отдыхать, как ни в чем не бывало, не могла. Она прихватила с собой обломок алого ногтя. Решила, что не успокоится, пока не узнает правду.
      Первым делом - к Ленке. Та жила недалеко, через пару домов. Пятый этаж и кнопка звонка, втиснутая до упора. Наташа не отпустила её даже тогда, когда в дверях показалась перепуганная и заспанная подруга.
      - Э-э-э... Ты чего? Чего буянишь? Отпусти кнопку.
      - Не отпущу, пока ты честно не ответишь на один вопрос.
      - Ты чё, свихнулась, Наташка? Отпусти, говорю. Сейчас соседи сбегутся.
      - Где ты спала этой ночью?
      - Как где? Здесь, дома. Отпусти кнопку, ты, чокнутая!
      Визгливый звонок разрывал уши.
      - Покажи ногти!
      - Что?! - Ленка вцепилась в Наташку обеими руками и силой затащила в прихожую. Звонок, наконец, умолк. - Эй, подруга, что случилось? Ты чокнулась, да? Какие ногти? Ты чё?
      - Ничё. Покажи руки.
      Ленка драматически взглянула Наташке в глаза и молча протянула ладони. Та внимательно рассмотрела её ногти. Покрытые бесцветным лаком, короткие, они никак не походили на найденный вещдок.
      - Ты что, маникюр не делаешь?
      - Делаю. Иногда, - Ленка говорила медленно, осторожно подбирая слова и с явной опаской поглядывая на подругу. - А что, нужно чаще? Ты поэтому пришла и устроила трезвон ни свет ни заря?
      - Нет, не поэтому, - Наташка устало вздохнула. - Чаем угостишь?
      - Ну, раз пришла... Заходи на кухню. Вообще-то у меня после вчерашнего болит голова, и я ужасно не выспалась.
      - Я тоже.
      Ленка ушла в комнату, Наташка быстро сняла пуховик и рванула в кухню. Первым делом - мусорное ведро. Тщательный осмотр его содержимого не выявил никаких следов красных гелевых ногтей. Да, пожалуй, Ленка чиста. Можно спокойно выпить чаю.
      Пузатый белый чайник приветливо бормотал и булькал, когда подруга, спокойная, причесанная и переодевшаяся, вошла в кухню.
      - Ну, что случилось? - спросила она довольно раздраженно. - Буянить больше не будешь? Честно говоря, ты меня немного напугала.
      - Всё плохо, Лена, - Наташка показала Ленке обломок алого ногтя. - Видишь это?
      В глазах подружки опять промелькнули признаки тревожной паники. Однажды такой же взляд Наташа видела в лифте у женщины, страдающей клаустрофобией.
      - Ты сломала ноготь? - Ленкин голос звучал натянутой струной.
      - Нет, не я, а та тварь, которая спала сегодня с моим Феликсом.
      Лена закатила глаза и облегченно выдохнула:
      - Ну, слава богу! А то я уже подумала...
      - Что?!
      - Что ты сошла с ума. А тут такие мелочи...
      - Это - мелочи?! Кто-то переспал с моим парнем, оставил ему на память обломок своего ногтя, а ты говоришь - мелочи? Ну, не знаю, подруга, не знаю...
      Лена, похоже, не разделяла Наташкиной печали. Она бодро разливала чай по чашкам, напевая какую-то песенку.
      - Посмотри, какое утро хорошее. А ты тут со своим ногтем. Подумаешь...
      В окно заглядывало солнце, над столом тепло горела настенная лампа. Всё дышало спокойствием и уютом. И даже Наташе утреннее происшествие стало казаться каким-то плохим, ненастоящим спектаклем.
      - Прости, Леночка, - сказала она, вздрогнув от нахлынувших чувств. - Прости, что подумала на тебя. Мне так плохо.
      - Бывает, - Ленка небрежным движением плюхнула в чашку пять искрящихся сахарных кубиков. - Тебе сейчас нужно побольше сахара. Он снимает стресс.
      - Что делать, Лена? - сладкий чай возвращал способность мыслить и рассуждать.
      - Что делать, что делать... Сначала нужно успокоиться и подумать. Ты хочешь узнать, чей это ноготь, да? Вопрос - зачем?
      - Разобраться в людях. И прежде всего - в подругах, - ответила Наташа с недвусмысленным вызовом. Ленка не повелась:
      - Ну, со мной ты разобралась. Я чиста, как ангел. С кем ты ещё хочешь разобраться?
      - С твоей подругой Мариной. Которую ты зачем-то пригласила на вечеринку. Кстати, она приходила, не знаешь?
      - Маришка? А-а-а... Не знаю. Она невинна, поверь мне. У неё есть парень, она с ним живёт. Ногти наращивает, но никогда не видела, чтобы красила их красным. Обычно какой-то узорчик.
      - А вдруг именно вчера она была с алыми ногтями?
      - Вряд ли, - беспечно ответила Ленка. - Но если сомневаешься, можем проверить.
      - Проверяй.
      Ленка сходила за мобилой.
      - Алло... Привет, Мариша. Извини, что разбудила. Ты как? Нормально? Ага. А что твой? Ещё спит? Ага. Слушай, ты не пугайся, но я задам тебе странный вопрос. У меня тут подруга того парня, ну, помнишь, Феликса. Со вчерашнего дня рождения. Она вся в расстроенных чувствах. Кто-то оставил в её квартире на память кусочек ногтя, ярко-красного, длинного, гелевого ногтя. У тебя ведь, как всегда, рисуночек на ногтях? Да? Понятно. Ну да, проводит следствие. Проверить? А где делаешь? И когда в последний раз? Да, красиво, видела. Угу, понятно. Ты не волнуйся, отдыхай, извини ещё раз. А мы будем продолжать следствие. Да, ты чиста. Само собой... Спасибо, Мариш. Пока.
      Ленка отложила трубку, бросив на Наташку тяжелый укоризненный взгляд.
      - Ну вот, Марина невинна. Как всегда, на ногтях рисуночек. В последний раз нарисовали ей Эйфелеву башню. Дорого, но оно того стоит. Мастера зовут Элла, парикмахерская на углу Строителей и Бурильщиков. Можешь, конечно, съездить, проверить...
      - Зачем? Я тебе верю. Остается только Вика...
      - Или Олег, - расхохоталась Ленка.
      Наташке стало обидно:
      - У подруги горе, а тебе смешно.
      - Ах, извини, извини, дорогая. Но ведь у Вики алиби. Она была с Олегом.
      - Да уж... Как говорится, дело - глухарь. Ну, а вдруг всё-таки Вика? Поссорилась с Олегом и - к Феликсу. А?
      - Давай-ка ещё по чайку. Наливай!
      ...Задумавшись, Наташа молча прихлебывала сладкий чай и аж вздрогнула от оглушающего звонка своего мобильника.
      - О, Лен, Феликс звонит!
      Голос любимого был приторно нежным:
      - Ты где, малышка? Убежала из дома, ничего не сказала. Возвращайся скорее, глупенькая. Я тут кое-что вспомнил. Про ноготь.
      - Я внимательно слушаю.
      - Ну, это...Ты помнишь, у нас кран сломался три дня назад.
      - Ну?
      - Так я сантехника вызывал. Представляешь, сантехник - женщина. Такая вся из себя. Сказала, что временно работает, пока не устроится на приличную работу. Типа деньги нужны и так далее. Может, она ноготь сломала? Сидела у нас на диване, я её чаем поил.
      - Слушай, Феликс, придумай что-нибудь получше. Просто смешно.
      - Да ладно тебе. Это правда. Давай её опять вызовем, и ты сама убедишься. Скажем, что кран плохо работает или ещё что.
      - Вызывай, - Наташе было всё равно, как будет выкручиваться Феликс.
      - Всё, договорились, срочно вызываю, а ты скорее возвращайся и сама увидишь. По-моему, у неё были красные ногти.
      - Хорошо, скоро буду.
      Ленка долго и мучительно смеялась, когда Наташа изложила ей версию Феликса.
      - Не, ну вы оба больные на голову. Вы нашли друг друга. Да-да! Давай собирайся. Хорошо, хоть к Вике не пришлось идти. Вот бы она удивилась, мягко говоря. Я-то свой человек, пойму, психушку не вызову, а вот Вика...
      Так, под веселую Ленкину болтовню Наташа оделась и вышла из квартиры. Дома была минут через двадцать. Феликс показался ей излишне возбужденным. От его былой сонливости и апатии не осталось и следа. Он чмокнул Наташку в щеку и помог раздеться.
      - Она скоро будет. Да, позвонил в ЖЭК, она сегодня работает. Нам повезло.
       Наташа устало присела на диван. Через час раздался звонок, и в прихожую вошла она - прекрасная, как нимфа.
      - Ну, здравствуйте!- поздоровалась. Голос у нее - чарующе низкий, бархатный. - Сантехника вызывали? Что тут у вас с краном? Вроде, в прошлый раз я всё сделала хорошо. Но посмотрю ещё.
      У Наташи перехватило дыхание. Редко встретишь такую красивую женщину. Тем более - сантехника. По виду лет тридцать. Длинные темные волосы - волнами по плечам. Карие глаза - с хитрой смешинкой. Яркие губы - лепестки роз. Рабочий комбинезон удачно облегал стройную фигурку, в руках - потертый кожаный саквояжик.
      Феликс бросился к нимфе, схватил за руку. Слишком поспешно, слишком нервно, заметила Наташа.
      - Вода что-то плохо бежит. Разве можно с таким маникюром заниматься сантехникой?
      И лёгкое движение головой в сторону Наташки, мол, подойди, посмотри на руку. Но Наташе и с дивана видны длинные алые ногти на холеных пальчиках.
      - Я привыкла, - улыбка Джоконды на прекрасном лице. - Вот только иногда, бывает, ногти ломаются, но редко.
      - Вы бы берегли себя, - притворно залепетал Феликс, не отпуская руку с алыми ногтями. - Не женское это дело.
      - Я же вам говорила, это временно, временно. Скоро поменяю работу.
      Наташкины глаза на секунду затуманились странным видением. Ей показалось, что Феликс обнял чужую женщину, чуть ли не поцеловал её. Но прошла секунда, и дама уверенно направилась в кухню. Феликс - следом. Наташа не хотела пропустить главное действо, а потому чуть позже пошла за ними.
      У раковины склонилась стройная фигурка в рабочем комбинезоне, на полу - раскрытый саквояж, в нем какие-то инструменты.
      Феликс стоял рядом, но, увидев Наташу, резко отпрянул, кинулся в подруге, обнял, поцеловал.
      - Ну, вот видишь, - горячо прошептал он ей на ухо, разворачивая к стене. - А ты, глупенькая ревнивица, придумала что-то. Вот и вся тайна красного ногтя. Ну что, теперь успокоилась?
      - Конечно, милый, - Наташа напряженно вглядывалась в большое круглое зеркало, висящее на стене, как раз напротив раковины. В нём отражалась прекрасная темноволосая нимфа, стоящая к ним вполоборота. Карие глаза влюбленно пожирали Феликса, розовые губки скривились в воздушном поцелуе. А потом она засмеялась, беззвучно, издевательски.
      - Да, милый, прости мою подозрительность, - сказала Наташа, отстраняясь от любимого. - Только не надо ломать кран. Отдай Марине деньги за вызов, и пусть она уходит. Навсегда.
     Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список

    Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"