Вот уже три дня в городе стояла непривычная духота. Все метеосводки кричали об аномальных погодных условиях и сравнивали с событиями столетней давности. Как в те времена люди не вскипали и не плавились в каменных джунглях без благоприобретений цивилизации вентиляторов и кондиционеров, было непонятно, и от того не верилось...
Они проснулись одновременно. Видимо духота была невыносимой для обоих. Открытая на всю ночь настежь балконная дверь не спасала. С балкона, выходящего на оживленную днем улицу, в комнату не попадало ни малейшего дуновения.
Спать не хотелось обоим. Она встала и прошла к холодильнику. Открыв, постояла в задумчивости в пикантной позе, освещенная его внутренним светом.
В этот момент забавная мысль пронеслась в его голове, будто этот свет, привычный лишь к молочным пакетам да полуфабрикатам, увидел то, чего вовсе не был достоин, урвал ему не принадлежавшее...
Когда она с силой захлопнула дверцу холодильника, так ничего не выбрав из его скудного содержимого, он уже решительно хотел ее.
После изнуряющей, с учетом погоды, любви они вышли на балкон в чем были. Стала понятна причина их одновременного пробуждения. Ветра так и не было, но вместе с оседающей духотой на перила балкона упали первые огромные капли дождя и, одновременно с ними небо осветила ломаная молния. Он, смакуя, закурил, она вдохнула дым его сигареты, и только тогда медленно издали докатился глубокий раскат грома. Приближалась гроза.
Они встречались нечасто, раза два в месяц, где угодно, только не на ее территории. Иногда это были отели, а иногда, но значительно реже, его квартира. Он прекрасно знал, что рискует, приводя Елену в отсутствие жены к себе. Это была придуманная им для себя же самого система психологических уловок. Приводя Елену к себе, он будто пытался показать ей свою жизнь и расстановку приоритетов в ней; мол, вот моя шикарная квартира, ознакомься Елена. Да, я хорошо обеспечен. К этой квартире и к моей жизни прилагается шикарная жена, фотографий было достаточно для ознакомления, и шикарная машина. Мол, рассуди сама, ты ведь умная девочка, какое место в этой жизни можешь занимать ты.... Впрочем, это и было уязвимое место его психологической обороны. Захоти Елена перейти в наступление, ему обороняться было бы уже нечем, а "враг" был бы уже на его территории. Но она и правда была девочкой неглупой, и дважды объяснять его не просила.
Приводя ее к себе, он, безусловно, рисковал быть заподозренным и разоблаченным женой, родственниками, да даже соседями, но побывать у нее он не решался. И это была вторая, не менее весомая причина их встреч " у него". Его жизнь внешне слабо напоминала реальность. Скорее это был коллаж из рекламных картинок и буклетов. Идеальная квартира в центральном районе. Идеальная обстановка. Идеальная красавица-жена, в отсутствие которой он и не вспоминал о ее телесной оболочке, как будто, она существовала лишь в фотографическом варианте.
Впустить Елену в эту свою жизнь он мог только одну. Она и так была до умопомрачения земная. Она ела с аппетитом, особенно после любви, бывала пьяна, и ее тело пахло ее собственным настоящим запахом, даже если она и душилась. Впустить еще больше быта в свою картиночную жизнь он не мог!
Почему не мог - он не пытался объяснить даже сам себе. Не то боялся расчувствоваться, привязаться, не то брезговал окунуться в чужую жизнь. Оттого при встрече он старался раздеть ее сразу же, чтоб как можно скорее на ней не осталось ничего ее личного, к нему не имеющего отношения, а осталась только она сама - его маленькая Елена.
***
Все, что было приобретено до, абсолютно не подходило. Это был тот самый случай, когда девушка с готовностью открывает шкаф и обнаруживает, что ей абсолютно нечего одеть! Времени на гениальные компромиссы не было, и она решила, что разумнее всего будет остаться дома.
Не без удивления для себя самой, она тут же смирилась с этим обстоятельством, как будто заранее была к нему готова.
Через полчаса он позвонил и переиграл планы. Ему срочно надо было в другое место по делам, за тем во второе и третье, и в общем уже было не до нее...
Положив трубку, она задумалась, не она ли своим отказом предвосхитила невозможность мероприятия, или это было лишь предчувствие неосуществимости планов и, в целях сохранения энергии, ее нежелание собираться.
Елена прошла на кухню и закурила у открытой форточки. Сделав вторую затяжку, она вдруг ясно поняла, что звонил он в последний раз.
Они не ссорились накануне, да они вообще никогда не ссорились, ведь им было не из-за чего. И не то, чтобы он никогда не переносил их встречи, наоборот переносили довольно часто.
Елена не услышала в его голосе ничего особенного - ни раздражения, ни усталости. Возможно, он и сам не догадывался когда звонил, что это в последний раз. Возможно, и сам еще верил, что они встретятся позже, а Елена уже точно знала, что это последний их разговор.
Она выкурила подряд четыре сигареты, прикуривая одну от другой, пока в горле не стало першить. За окном мелко моросило, и брызги из форточки попадали на лицо. Она затушила сигарету в ощетинившейся окурками пепельнице и плотно закрыла форточку.
Вернувшись в комнату, также плотно закрыла шкаф с одеждой. Где-то там за окном, за форточкой, был он, в шкафу- то немногое, что о нем напоминало. Ей не нужно было ничего из этого, ничего из того, что он мог ей дать. Большего он дать ей не мог.
Елена села на диван, укутавшись пледом. Очень хотелось разреветься. Хотелось, чтоб кто-то обнял, чтоб кто-то пожалел...
Самой себя ей жалко не было. Она никогда ничего не просила, а он ничего и не предлагал. Все что должно было случиться - случилось.
-- Все кончено, сказала она сама себе и свернулась клубочком.
***
Ей было грустно.... Вот уже несколько дней шел дождь. Ее обычно солнечная квартирка, будто утопала, омываемая со всех сторон. Не хотелось ничего делать, только спать. Спала она под пледом, потому что постель расправлять тоже не хотелось... Собственно из-под пледа, просто не хотелось вылезать. Так она и сидела, укутавшись в плед, и иногда засыпала. Она потеряла счет времени. Просыпалась ночью, смотрела в окно, потом под утро вновь засыпала. Холодильник давно опустел, так что проверять его было бессмысленно.
Все время хотелось курить, но сигарет было много, так что выходить из дома повода не было.
Еще хотелось кофе. Так и проходили эти дни. Она просыпалась, курила, шлепала на кухню, разводила себе крепкий кофе, греясь от горячей кружки, наблюдала за потоками воды за окном, затем выпивала остывший горький кофе и засыпала.... Первые два дня еще звонил телефон, но потом, видимо отчаявшись, затих. Казалось, что это не сон, а тяжелый обморок с вязкими тягучими снами. Чувство реальности пропало окончательно. Ей снилось, что она разводит себе кофе и снова засыпает....Сколько времени это продолжалось неделю или месяц она сказать не могла.
Однажды она проснулась от тишины и поняла, что спать больше не может. Дождя не было, а была ночь, и огромная яркая луна заглядывала в окно.
Елена скинула плед и отправилась в душ. Нужно было поскорее выйти на улицу. Очень хотелось есть и жить. Своему отражению она ужаснулась, но задерживаться у зеркала не стала.
Наскоро высушив волосы, она вышла. Мир, умытый и напоенный дождями, был свеж и прекрасен. На углу продавали шаурму. Пахло аппетитно, и она с удовольствием съела одну, обжигаясь и причмокивая.
Не посмотрев на часы, она набрала номер подруги:
--Привет, я жива, я вернулась!
--Ты сдурела, ответила сонная и недовольная подруга, откуда вернулась? Ты на часы-то смотрела? И, зевая, добавила:
--Завтра позвоню...
Елена положила трубку счастливая и ничуть не обиженная. Мир не рухнул и она была ему за это благодарна!..