Всю жизнь Эстель ощущала себя, словно птица в клетке. Танец и музыка были для нее всем. Но ничего, кроме этого она не знала. Она танцевала для других. Ей давали тайный знак - и она начинала свой танец... И он был прекрасен. Да, конечно, он был необыкновенен. Иначе бы она не видела этих восхищенных взглядов, иначе бы не слышала каждый раз этот щелчок, который был предвестником танца и журчание мелодии вслед за ним... Мелодии, которая существовала для нее одной. И для тех, кто смотрел на нее. На нее единственную, неповторимую, прекрасную.
Эстель была балериной. Она знала это. Знала, что в этом ее единственное призвание, что она рождена для этого, и всегда помнила об этом. Но, все таки, ей так хотелось увидеть Мир. Увидеть в нем что-то еще, кроме кружения в танце, в перерывах между которым было лишь бесконечное одиночество и темнота. И однажды... она решилась.
Она давно поняла, что все дело в тайном знаке. Она не может не танцевать, если слышит его. Не может остаться на месте. Что, если нарушить его? Но как?
У нее был друг. Не то, чтобы очень близкий. Иногда они могли перемолвиться парой слов. Он не принадлежал миру танца. Его носило по свету, и они встречались изредка, когда он заглядывал тайком "на огонек", по-приятельски.
- Я хочу выбраться отсюда. Поможешь мне? - однажды спросила у него Эстель.
- Давно пора. Что мне сделать?
И Эстель объяснила. Нужно было всего лишь "сломать" замок. Друг это сделал быстро, ломать для него было делом привычным.
Еще не веря своему счастью - Эстель осторожно ступила за пределы своего Мира.
Здесь все было как всегда. Ничего не изменилось. Только она теперь была свободна!
- Теперь тебе не нужно танцевать - сказал приятель. - Ты свободна. Живи, как хочешь.
Ему уже было пора, и он спешно попрощался.
Эстель огляделась. И поняла, что совсем не знает куда идти. Кто она? Откуда? Она будто только что родилась.
Вдруг она услышала какой-то приятный, но очень далекий звук. Как будто, чье-то пение... Эстель пошла в направлении звука и пришла к дому. Она заглянула в окно - в комнате женщина убаюкивала ребенка и пела ему колыбельную песенку. Пела негромко, но Эстель все равно заслушалась.
Она так мечтала оказаться в новом мире, но теперь, кажется, начала скучать по своей мелодии. Она ведь была такой прекрасной. И она была так нужна ей... Так нужна всем, кто приходил на нее посмотреть. На то, как изящно и грациозно она кружится, как волшебно, словно, гулким эхом наполняя все вокруг, звучит мелодия ее сердца.
И она решила вернуться.
А исправить замок она попросит своего приятеля в следующий раз. Ведь в этом нет ничего страшного?
**
Лиза заглянула в комнату мамы и недовольно сказала: