"Тук-тук", выяснилось, не стайер в соломенной шляпе, а пожилой джип с крышей. До поездки сплошное разочарование, предвкушений ни на сатанг. Зато после поездки впечатления хоть вытряхивай. Папа Иваныча уже записался на экскурсию с экстремальным сплавом по реке, но после поездки на тук-туке потребовал его фамилию замазать чёрным. Рафтинг в Чантабури и езда на тук-туке по Сухумвит-роуд - это одно и то же. Разница ничтожна: в первом случае нужно иметь с собой сухой комплект одежды, а во втором достаточно одних трусов. И такое-то счастье всего за двадцать батов против двух с половиной тысяч. Но после высадки стало ясно: маржа отсутствует. Чтобы вернуться в нормальное состояние, разницу папа Иваныча пропил прямо на остановке. Невменяемый и одухотворенный, он побродил по рынку, сделал фото портретов правящей династии и вернулся. Из выбитой из памяти поездки привез Иванычу деревянную лягушку с палочкой. Проводишь палочкой по спине лягушки, она квакает как тамошняя, а от папы пахнет. Сюр. Мама Иваныча лягушке очень обрадовалась. У неё такой ещё не было. Не скрывая благодарности, она попросила сплавиться ещё раз.
Следующая попытка оказалась результативной. Хорошо ещё, что в битком набитом тук-туке пришлось стоять на задней подножке. А то пицца сожгла бы коленки. Справа от папы Иваныча жёг пятки об асфальт дядя в шортах. "У тебя ноги, Женя, - сказал дядя другому дяде, - стройней чем у девушки". Другой дядя сидел рядом с голоногой местной красавицей. Раскосая как подружка Будды, она эротично держала в руке пудреницу и смотрела в неё, водя по кузову как металлоискателем. При этом не пудрилась, а беспрестанно закладывала волосы за уши двухвершковыми ногтями-катафотами. "Зря Женя её ногу своей ногой трогает", - заметил папа Иваныча, глядя на пролетающие мимо витрины. Дядя интимно наклонился, из-за тряски потрогал папу Иваныча по всем местам, которые папа Иваныча дядям трогать не разрешает, и сказал: "Я ему уже два раза дал понять, что это педик, а он не понимает". Папа Иваныча спросил: "Или понимает?". "Тупые вы, - ответил дядя Женя из тесной глубины салона, - у неё сиськи с редиску, но сиськи же". Дядя посмотрел на папу Иваныча заговорщически и кивнул в кузов: "Он пол по соскам определяет". Дядя и папа Иваныча понимающе заклекотали, а пассажиры изучили соски. "Давай, на колени ей что-нибудь кинем, - предложил папа Иваныча. - Если мужик - ноги сдвинет, чтоб поймать". Дядя подумал, сунул руку в пакет, вынул покрытую потом банку пепси и бросил голоногой на колени. Взвизгнув, она вскочила и нажала кнопку. Тук-тук сам остановился.
Она выскочила из кузова, сунула катафотами двадцатку в кабину и сказала дяде и папе Иваныча, что они козлы. Так-тук сам тронул, а тётя в кузове вспомнила, что вместе с голоногой и её мужем из Донецка прилетела. Дядя Женя поднял пепси и с треском открыл. А папа Иваныча следующие две недели строго следил, чтобы не оказаться в одном тук-туке с мужем из Донецка. Умная-то любимому, конечно, не расскажет, что её с трансвеститом перепутали. Но папу Иваныча смущали ногти. С такими ногтями у них там всё по-честному могло быть.