Планета женщин
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
На жилом деке госпитального звездолёта "Лурия" дым стоял коромыслом. Гудели трое и с них можно было рисовать иллюстрацию к "Эволюции видов" Дарвина. Первый участник грандиозной попойки по своему социально-эволюционному статусу застрял где-то на полпути между гориллой и академиком. Он был огромен как лось, мускулист, будто Терминатор и при этом чёрен словно гуталин. Надпись на бейджике чернокожего громилы была предельно лаконична: "Джек Блэк. Медбрат".
Второй поддавала стоял чуть выше на лестнице человеческих амбиций и поэтому имел более пространную надпись на бейдже: "Санчес Луис Брохелио. Кандидат медицинских наук. Врач первой категории. Хирург". Хирург был высок и сухощав, его смуглая кожа и аккуратная бородка-эспаньолка напоминали о бравых испанских конкистадорах, осевших в Мексике в незапамятные времена.
Третий пьяница имел самую благородную внешность. Он был маленького роста, плешив, белобрыс и обладал приличным брюшком. Голубые глаза пьянчуги были слегка на выкате, что является несомненным признаком высокого интеллекта, ибо экспериментально установлено: Когда количество умных мыслей в голове превышает норму, они начинают давить на глаза. Определённо, этот человек достиг вершины эволюционной пирамиды, откуда принято благодушно взирать вниз, на копошащихся у подножия организмов. Факт достижения был документально закреплён на бейдже белобрысого толстяка: "Иван Фридрихович Вассерман. Врач высшей категории. Академик РАМН. Директор мобильного медицинского комплекса "Лурия"".
- Коза! - рычал пьяный Вассерман. - Тварь неблагодарная!
Директор госпитального звездолёта сочетал в себе все два главных порока свойственных асам ургентной медицины: Алкоголизм и мужской шовинизм. Проще говоря, Вассерман любил выпить, а женщин презирал. Сейчас Иван Фридрихович высказывался по поводу некой особы женского пола, которая отказалась занять вакантную должность врача-генетика на "Лурии". Что же до предыдущего генетика, то он имел неосторожность напомнить академику его прежнее студенческое прозвище: "Вася - три креста". Прозвище это прицепилось к Вассерману ещё в Семипалатинском Университете и всякое упоминание о нём приводило академика в ярость. Разговор закончился для генетика печально: ударом пепельницей в лоб с последующим увольнением "по собственному желанию".
- Разрешите?
Вошедший отличался от Вассермана и его собутыльников разительно. Во первых, в отличие от расхристанных медиков, он был прилично одет. На нём были светлые кожаные туфли, брюки, отутюженные до бритвенной остроты и блейзер со значком Асклепианского общества на лацкане. Пришелец был молод, высок, худощав и обладал носом, большим, как форштевень крейсера "Аврора" Лицо врача не выражало ничего, кроме лёгкого удивления, ибо не каждый день можно увидеть академика пьяным в сиську.
Вассерман молча откопал из под груды закусок сравнительно чистый стакан, поставил перед незнакомцем и налил на три пальца коньяку.
- Пей!
Незнакомец опрокинул в себя выпивку и неторопливо закусил. Чёрный Джек пихнул локтем смуглого мексиканца и в полголоса сказал:
- Наш человек!
Потом всё было хорошо. Парня усадили за стол и через пять минут он стал не просто своим человеком, но душой ординаторской. Единственное, о чём не спросили пришельца, так это кто он такой и как проник с пирса на охраняемый звездолёт.
Пробуждение было ужасным. Джек с Санчесом чуть живые расползлись по каютам, а Вассерман заснул в неудобной позе прямо в ординаторской и к утру чувствовал себя как жилистый бифштекс, который жевали-жевали, да так и выплюнули, не сумев проглотить. Некоторое время академик лежал, вдыхая запах прокисших салатов, потом со стоном сполз на палубу. Подобно тому, как обезьяна в процессе эволюции встаёт с четверенек на ноги, академик со вздохами и матюками поднялся и ощутил себя если не человеком разумным, то во всяком случае, человеком прямоходящим. Вассерман взял со стола коробку апельсинового сока и стал пить прямо из горлышка.
- Иван Фридрихович! - окликнули его. - Здравствуйте!
Вассерман поперхнулся от неожиданности. Перед ним сидел давешний незнакомец и терпеливо ждал, когда академик придёт в себя.
- Ты кто?
- Я? - незнакомец был не то чтобы удивлён беспамятством академика, скорее озадачен. - Я Андрей Лонгин, ваш новый врач-генетик.
Накануне, когда коллектив космических медиков упился до потери пульса, Лонгин некоторое время бродил по звездолёту, ища, где бы приткнутся на ночь, но был пойман вахтенным офицером. После короткого объяснения врачу было объявлено, что ночевать ему можно где угодно, кроме "Лурии", поскольку членом экипажа летающего госпиталя формально он ещё не является. Лонгин пожал плечами и отправился с корабля на станцию.
Космическая станция "Лагранж" хоть и имеет сорок тысяч населения, но гостиница на ней всего одна и она постоянно занята командировочными. Гостиничный администратор сказала Лонгину примерно то же самое, что и вахтенный "Лурии", только в более вежливой форме. Конечно, наш герой мог спокойно переночевать в сквере, благо, "Лагранж" не Москва, атмосферных осадков и гопников там нет. Но спать на скамейке!? Извините, Лонгин от этого уже успел отвыкнуть. Он разыскал станционный госпиталь, переговорил с дежурным врачом и получил в своё распоряжения койку в больничной палате. Правда, на соседней койке беспощадно храпел толстый дед-инсультник, а за ширмой кто-то мучительно умирал. Но минимальные требования Лонгина к месту ночлега (подушка, крыша над головой, и туалет за дверью) были удовлетворены. С утра врач проделал рыльно-мыльные процедуры, надел свежую рубашку и повторно явился пред мутные очи своего будущего начальника.
- Ты зачем здесь? - спросил Вассерман.
Лонгин развернул перед главврачом распечатку с сайта объявлений.
- Это ваша вакансия?
Вассерман с трудом припомнил: Да, он действительно отправлял объявление на сайт, когда уже отчаялся найти генетика. Вот ведь беда какая, генетиков сейчас много, но все они как один предпочитают спокойную работу дома и никто не желает шесть и более месяцев в году проводить на звездолёте, мотаясь по самым глухим закоулкам Галактики.
- Резюме принёс?
Лонгин протянул вторую распечатку.
- Так, начинаем читать, - Вассерман с трудом сфокусировался на тексте. - Значит, ты закончил Сумской мед, ординатуру проходил в Курской Областной больнице...
Врач кивал, соглашаясь с прочитанным.
- ...получил сертификаты врача общей практики и врача-генетика. Работал участковым врачом в Большом Сирте, на Марсе, с такого-то по такое-то возглавлял участковую больницу там же... Господи, ну и дыра этот Большой Сирт! - заметил Вассерман. - Ну ладно, читаем дальше: Такого-то призван в ряды Вооружённых Сил...
- Добровольцем! - поправил главврача Лонгин. - На флот я завербовался добровольно.
- Не суть важно, - отмахнулся Вассерман. - Служил в должности командира медпункта в инженерном полку Центаврийской группировки. Это стройбат, что ли?
Лонгин кивнул.
- Демобилизован такого-то числа сего года, - подвёл итог Вассерман. - То есть, опыта работы врачом-генетиком у тебя нет?
- В больнице я подменял генетика на время отпусков.
- А теперь, молодой человек, - Вассерман отложил распечатку и вольготно откинулся в кресле, - я объясню тебе суть вещей. Если ты не заметил, "Лурия" - не просто летающий госпиталь, а медицинский комплекс экспертного класса. Мы решаем такие задачи, за которые никто не берётся. У меня на "Лурии" двадцать врачей. Среди них нет ни одного без учёной степени и ни одного с профессиональным уровнем ниже первой категории. Почему я должен принимать докторишку, который пахал на участке в какой-то марсианской деревне, и два года подряд лечил стройбатовцам грибок стопы?
- Потому что я ветеран, - ничуть не смутился Лонгин. - Потому что есть Закон о ветеранах. Потому что отсюда я пойду прямиком в суд и тогда у вас будет два выхода: Либо включаете меня в экипаж, либо вы больше не главврач "Лурии"!
Увы и ах! Закон о ветеранах гласил: При приёме на работу при прочих равных условиях ветерану отдаётся предпочтение. Принят этот закон был для того, чтоб хоть как-то пристроить десять миллионов молодых парней, которые пошли на войну прямо из-за парты. Хороший закон, кто бы спорил! Но Вассерман даже подумать не мог, что он распространяется на его любимого "Лурию". Оказалось, распространяется.
Блейзер Лонгина был расстёгнут и академик только сейчас заметил на поясе врача алый кушак - непременный атрибут членов секты митраистов. И Вассерман понял - он попал. Потому что у всех последователей воинственного Митры есть одна пренеприятнейшая черта: Они никогда не лгут и не дают пустопорожних обещаний. Лонгин в лепёшку разобьётся и рассадит в кровь кулаки, но своего добьётся.
- Ладно, ветеран, - академик покраснел как помидор, казалось, ещё немного и его хватит кондрашка. - Ты принят!
Так Андрей Лонгин был зачислен в дружный коллектив госпитального звездолёта "Лурия".
- С сегодняшнего дня никаких пьянок! - с этими словами Вассерман ворвался в ординаторскую и шлёпнул на стол распечатанный конверт. Академик пошарил глазами по кабинету, - Где этот совок?
Врачи "Лурии" разговаривали на англо-испано-китайском суржике, русское слово "sovok" было им незнакомо, но все прекрасно поняли, о ком речь.
- Андрэ, зайди в ординаторскую, - произнёс в селектор Санчес.
Лонгин появился через минуту. Отутюженный до хруста халат, алый кушак и дежурная нагловатая улыбка - всё было при нём. Врач глянул на своего шефа с тем неподдельным обожанием, с каким авторитетный зэка смотрит на прокурора.
- Слушаю вас, Иван Фридрихович.
- Сядь, - велел академик и вынул из конверта тоненькую стопку листов. - Это распоряжение министра. Нам предписано отправляться на планету Летов в системе Бранарда. У всех есть трое суток, чтобы раздать долги, попрощаться с родными и забрать трусы из прачечной.
- А можно спросить...? - попробовал было встрять Лонгин.
- Нельзя! - оборвал его Вассерман. - Суть проблемы в том, что колонии на Летове не хватает мужиков.
Ординаторская радостно загудела. Преимущественно мужской врачебный коллектив "Лурии" был готов исполнить свой врачебный и мужской долг.
- Не пойму, при чём здесь мы? - опять встрял Лонгин. - Загнать туда бригаду десантников и пацаны разом всех вылечат.
- Коллега, ты знаешь, как теперь поступают с болтунами ? - ответил вопросом на вопрос Вассерман.
- Сажают в психушку и колят аминазин.
- Во-во. Ты бы помолчал, когда старшие говорят, а то мне придётся свой аминазиновый кабинет открывать. А теперь объясняю подробно: Колония на Летове основана свыше ста лет назад. Условия на планете практически идентичны земным, а сама колония расположена в субтропической зоне. Иными словами, климат там как на Ривьере весной. Несмотря на это количество мальчиков, рождающихся на Летове, уменьшалось с каждым годом и мужская "половина" колонии сейчас составляет сотую долю процента. Притом, что общая рождаемость там приличная. Наша задача: Добраться до Летова, обследовать местных и выработать рекомендации по увеличению воспроизводства мужчин.
- Разрешите вопрос? - поднял руку смуглый Санчес.
- Валяй.
- Насколько я разбираюсь в гинекологии, для того, чтобы гарантированно забеременеть, женщина должна переспать с мужчиной несколько раз. Но если на одного мужика приходится свыше ста баб, это даже не разврат, а каторга какая-то! Как они справляются?
- А чёрт их знает! - простодушно ответил академик. - Выясним на месте.
Месяц спустя "Лурия" висел на стационарной орбите Летова. Из космоса планета казалась чашей голубого фарфора, поставленной кверху донцем на чёрное полотно. Синь океана перечёркивали белые мазки облаков, покрытый зелёным лесным бархатом материк походил на черепаху, плывущую в подёрнутом барашками море.
- Красиво, - сказал Лонгин, глядя на обзорный экран.
- Тысяча женщин на одного мужчину! - мечтательно вздохнул Санчес.
- Как бы там с нас штаны не содрали, - опасался Джек Блэк, - вместе с яйцами.
Вассерман выслушал подчинённых и подвёл итог дискуссии:
- Поживём - увидим, - и тут же принялся строить медиков: - Так! Быстро скафандры надеть, по ложементам разойтись. Да не копайтесь, так вас растак!
По статистике полёт на космическом корабле в пять раз безопаснее, чем полёт на частном флаере в трезвом виде, солнечным днём. То есть, совершенно безопасен. Но когда неуклюжая громада звездолёта втыкается в атмосферу и несётся в вихре раскалённого газа, невольно начинаешь вспоминать обрывки полузабытых молитв. Каждый перепад давления в атмосфере отдавался ударом в днище и "Лурию" трясло как телегу на булыжной мостовой.
- Летим над горами, при снижении могут быть воздушные ямы, - предупредил пилот.
И словно в подтверждение его слов звездолёт ухнул вниз. Желудки медиков вместе с содержимое по инерции отправилось, соответственно, вверх. Кто-то не выдержал и в шлемофонах раздались булькающе-хрюкающие звуки. Двое врачей отстегнулись от ложементов, бросились снимать шлем с проблевавшейся медсестры, поскольку рвота в скафандре - вещь смертельно опасная. Со стуком из ниш вывалились стойки шасси, звездолёт накренился, и заскользил вниз, к посадочной площадке. Ещё один крен, толчок и в отсеке воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим потрескиванием остывающей обшивки.
- Уважаемые пассажиры, рейс компании "Эскулап Лайнс" завершён, - командир не упустил случая схохмить. - Температура в салоне двадцать пять по Цельсию, температуру за бортом не знаю, потому что термодатчик сгорел. Приятно было пообщаться.
Аппарель открылась и в отсек дохнул тёплый, насыщенный запахом моря ветерок. Яркий свет затоплял отсек по мере того, как аппарель опускалась.
- А где же делегация встречающих? - удивился Андрей.
Космопорт был пуст от звездолёта до самой диспетчерской башни. Только у края бетонки темнело несколько старых полуразобранных челноков. Вдали синели поросшие лесом горы, чуть слышно шумел океанский прибой. И ни души вокруг.
У края лётного поля блеснули стёкла машин. Два армейских грузовика пересекли поле и лихо тормознули перед остывающим звездолётом. Из тентованых кузовов начали выпрыгивать крепкие бабёнки в камуфляже, с автоматами в руках и меньше чем через минуту "Лурия" оказался в оцеплении.
- Женщинам военная форма к лицу, - заметил романтично настроенный Санчес.
- Чем дальше тем страньше, - подумал Лонгин вслух.
- Кирдык нам, - Чёрный Джек был не на шутку напуган демонстрацией оружия. - Сейчас изнасилуют.
Растолкав всех, по аппарели сбежал Вассерман.
- Так, кто здесь старший?
Амазонки молчали и только крепче сжимали автоматы, словно блондинистый колобок в полурасстёгнутом скафандре был опасным инопланетным организмом. Вассерман не спешил их разуреждать.
- Так, это что за флеш-моб? - наскакивал он на рослую деваху с сержантскими лычками на погонах. - Что это за милитари-пантомима? Здесь кто-нибудь говорить умеет?
Деваха молчала и потела не то от жары, не то от ужаса перед кошмарным пришельцем. Наверное, ей очень хотелось сделаться маленькой-маленькой, чтоб спрятаться за свой автомат. На счастье сержантки послышался свист турбин и на бетон опустился флаер. Судя по его колоссальным размерам, наглухо тонированным стёклам, обилию блестящих никелированных финтифлюшек на фюзеляже, флаер как раз предназначался для перевозки тех, кто умеет говорить и главное, имеет на это закреплённое в инструкции право. Из аппарата вышла дама лет пятидесяти на вид в элегантном, хотя, несколько старомодном костюме. В её лице сочетались европейские, азиатские и негритянские черты, как это обычно бывает у жителей колоний, где три расы давно перемешались между собой.
- Здравствуйте дорогой вы наш Иван Фридрихович, - дама улыбнулась во все тридцать два крупных отбеленных зуба и неожиданно сильно сжала протянутую академиком ладонь. - Я, Ванесса Даун безмерно рада приветствовать Вас на планете Летов, первой планете освобождённых женщин!
- Понятно, - буркнул под нос Вассерман. - Это многое объясняет.
- Разрешите ознакомить Вас, - не унималась дама с зубами, - с программой Вашего пребывания на Летове.
Вассерман бегло глянул протянутую ему программку.
- Это что за херня?
- Простите? - дама с зубами не понимала значение слова "hernja".
- Меня не интересуют ни мемориал Женщины-матери, ни шелкопрядильная фабрика. И концерт джаз-вумен мне нафиг не нужен! Я врач и прилетел сюда решать конкретные медицинские проблемы. Ваши проблемы! Мне необходимо увидеть роддома, консультации и репродуктивные центры, если таковые имеются. Verstehen!?
Лицо дамы с зубами приобрело твёрдокаменное выражение.
- Я не уполномочена изменять программу пребывания.
- Найдите того, кто уполномочен.
- Уже вечер! Рабочий день завершён.
- Плевать!
Дама с зубами уединилась во флаере, а Вассерман присел на аппарель и закурил. Весь его цветущий вид говорил: "Как я ей вставил, а?!" Что ни говори, скандалы были любимым развлечением академика после выпивки и патологоанатомических вскрытий. Наконец, мадам вышла из флаера.
- Программа пребывания будет пересмотрена и утверждена в течении недели, - сообщила она ледяным тоном.
- Завтра! Завтра с утра вы предъявите мне полный список ваших репродуктивных органов и всего, что хоть как-то связано воспроизводством населения. И мы полетим туда, куда я ткну пальцем. Verstehen!?
- Ja!
Флаер с зубастой тёткой улетел, а на лётном поле появился тягач. Он зацепил "Лурию" за ноздрю и потащил на стоянку. Военного оцепления там не было, зато, откуда не возьмись, материализовался полицейский флаер. Потом объявили, что мест в космодромной гостинице нет и медики будут жить в опостылевших за время перелёта каютах. Персонал встретил новость дружным "Фе!" Так завершился первый день на планете Летов.
- Дорогой Вы наш Иван Фридрихович, - дама с зубами с утра пребывала в отличном настроении. - Первым местом, куда мы совершим визит...
- Ванесса, список давай, - в отличии от дамы с зубами, Вассерман был в не в форме. Накануне он слегка нарушил введённый им же сухой закон и к утру маялся от головной боли. - Сперва мы отправимся в репродуктивный центр. Так, Блэк Джек берёт кофры с приборами, кроме тебя со мной полетят Санчес, Мартин и... где этот совок?
- Я здесь, Иван Фридрихович, - Лонгин спустился по аппарели и вежливо раскланялся с Ванессой. - Как ваша дражайшая голова, шеф?
- Садись во флаер! - рыкнул академик. - Будешь тут ещё выёживаться!
Аппарат с медиками летел вдоль береговой линии, очерченной прибоем. Внизу серой полосой тянулся пляж, слева от него проплывали ухоженные поля и сады, показались нарядные дома городского предместья. Движение на улицах было не слишком плотным и в потоке машин преобладали совершенно антикварные драндулеты, своей формой напоминающие обмылки с колёсами. Зато в колонии имелся гужевой транспорт. Вместо лошадей повозки тянули массивные существа, похожие на обросших шерстью слонов-недомерков.
- Прилетели, - сообщила Ванесса, когда флаер заскользил к посадочной площадке перед зданием в форме усечённой стеклянной пирамиды. - Под нами Северо-Западный Репродуктивный Центр.
Флаер мягко коснулся земли и зарулил на стоянку в один ряд с другими намного более скромными аппаратами.
- Ну как вам у нас? - впервые с момента своего появления Ванесса отошла от официального тона.
Вассерман глянул на вылизанную до блеска тротуарную плитку, выстроенные по линейке цветы на клумбах, сверкающие стёкла Центра и сказал:
- Озвездеть!
- Шеф восхищён чистотой и порядком на улицах вашего города, - перевёл Санчес.
- А ещё у нас совершенно отсутствует уличная преступность, - просияла Ванесса.
- Щас удавлюсь от восторга, - буркнул Вассерман. - Ладно, посмотрим, что внутри.
В просторном фойе царили уют и покой. Ветер из распахнутых окон шевелил листья пальм в кадках. Напротив входа на "швейцарской горке" журчал миниатюрный водопад, падающий в небольшой бассейн с рыбками. Две будущие мамаши, уже с приличными животами, листали журналы на прилавке киоска. Рядом, за гранитной стойкой скучала молоденькая рецепшионистка.
- На первом этаже располагаются приёмное отделение и операционные, - принялась объяснять Ванесса, - Палаты находятся на втором и третьем этажах. Лаборатория экстракорпорального оплодотворения занимает...
- Нам нужна лаборатория, - сказал Вассерман. - Как, вы говорите, туда пройти?
- Туда нельзя! - запаниковала дама с зубами. - Это режимный объект! У вас нет допуска.
- Мадам! - даже похмелье не могло помешать Вассерману устроить небольшую бучу. - У меня есть допуск везде. И если для увеличения поголовья мужчин на Летове мне понадобится войти в вашу спальню, я таки войду туда.
- В лабораторию нужна спецодежда, - слабо пискнула Ванесса.
- У нас с собой, - академик кивнул на навьюченого кофрами Джека.
К вопросам асептики и антисептики в лаборатории относились серьёзно. Для того, чтобы войти, мало было переодеться. Требовалось раздеться догола, принять душ и уже на чистой половине санпропускника одеть стерильный разовый комбинезон.
- Здорово бабы! - приветствовал Вассерман лаборанток в душевой.
По понятной причине в санпропускнике не было разделения на мужскую и женскую душевые. Вторжение голого Вассермана повергло девушек в культурный шок. Они непроизвольно отпрянули к стенам и все как одна приняли позу Венеры на полотне Боттичелли: Левая рука закрывает грудь, правая... правая тоже кое что закрывает. Замешательство усилилось, когда следом за академиком в душевую вошли Мартин с Санчесом, и Лонгин тоже в неглиже.
- Здравствуйте девушки, - приветствовал лучшую половину душевой мексиканец. - Какие вы сегодня красивые!
- Это чей шампунь? - спросил практичный Лонгин, взяв флакон с полки.
Женщины безмолвствовали.
- Это мой шампунь, - решил Лонгин и стал мыться.
Вымытые и упакованные в синие одежды из непылящей материи, медики вошли в святая святых репродуктивного центра - лабораторию. Лаборатория разочаровала. Нет, это была отличное, хорошо оборудованное подразделение, его приборы, хотя и несколько устаревшие, работали прекрасно, сотрудницы были воплощением профессионализма. Отсутствовало только одно - оплодотворённые яйцеклетки с мужской Y-хромосомой.
- Их что, вообще нет? - пытал Вассерман заведующую лабораторией, рослую, сухощавую женщину около тридцати лет на вид.
- Почти нет, - глаза заведующей непроизвольно косили вниз, где под неплотной тканью виднелось детородное хозяйство академика. - Мы получаем считанные доли процентов эмбрионов мужского пола.
- А где вы берёте сперму? - спросил Лонгин.
- Сперму? - заведующая честно пыталась смотреть в лицо врачу, но её взгляд съезжал вниз.
- Ну да, - Лонгина раздражал откровенный интерес незнакомой мадам. - Полупрозрачную жидкость белого цвета со специфическим запахом. Где вы её берёте?
- Ну..., э..., нам привозят.
- Откуда.
- Ну..., э..., с фермы.
- ???
- Место, где содержат мужчин. Так мы называем её между собой.
- Отправляемся на ферму, - решил Вассерман.
"Ферма" при ближайшем рассмотрении оказалась небольшим учрежденьицем, больше всего напоминающим загородный пансионат для отпускников со средним достатком.
nbsp; "Ферма" при ближайшем рассмотрении оказалась небольшим учрежденьицем, больше всего напоминающим загородный пансионат для отпускников со средним достатком.
- Так, - сказал Вассерман, в холле главного корпуса. - Ну, где тут ваши мужики-производители.
Пожилая вахтёрша заметалась при виде инопланетной делегации. Её поверг в панику вид мужчин, разгуливающих на свободе. Но Ванесса показала вахтёрше кулак и тем привела старушку в чувство.
- А здесь у нас помещение отдыха и повседневного общения, - объявила Ванесса, открывая дверь в зал.
В зале находилось двадцать мужчин, одетых в одинаковые больничные пижамы. На вид им было от тридцати пяти до шестидесяти. Мужчины занимались тем, чем обычно занимаются постояльцы психиатрических клиник в свободное от галлюцинаций и процедур время. Одни смотрели видео, другие резались в карты, третьи застыли, уставившись в одну точку и даже появление посетителей не вывело их из оцепенения. Наружность и поведение обитателей зала говорили о том, что врачи старой школы были не так уж далеки от истины, утверждая, будто хронический онанизм ведёт к идиотии.
- Новых бычков привезли, - обрадовался один из мужчин и схватил Лонгина за рукав. - Да так много! Сейчас мы их пропишем.
- Я тя щас так пропишу - костей не соберёшь! - огрызнулся генетик.
Ванесса шикнула на мужичка и тот обиженно захныкал. Он-то имел в виду безобидную забаву скучающих мужчин, а в ответ на него наорали.
- Как здесь осуществляется забор спермы? - спросил Вассерман.
- Думаю, мы сможем вам это продемонстрировать, - Ванесса глянула на часы. - Ближайшее мероприятие запланировано на одиннадцать, но для вас его начнут пораньше.
Ванесса переговорила с кем-то по мобильнику и через минуту в зал вошла толстая медсестра в хирургическом костюме.
- На дойку, мальчики! - медсестра захлопала в ладоши. - Всем в душ - хвосты мыть.
Под надзором медсестёр мужички мылись и не одеваясь шли в процедурный кабинет, где их подключали к устройствам, напоминающим аппарат машинного доения с одной чашкой вместо четырёх. Всё действо сопровождалось подробными разъяснениями Ванессы. Первым не выдержал Джек Блэк.
- Иван Фридрихович, - взмолился медбрат, - можно мне выйти. А то от этой дойки меня тошнит.
Академик кивнул и несчастный негр выбежал на улицу.
- Скажите Ванесса, - спросил Санчес и на губах его заиграла блудливая улыбка, - Я вижу, персонал на "ферме" укомплектован исключительно женщинами. Им не приходила в голову мысль использовать своих подопечных по прямому назначению. Я имею в виду, для секса.
- Молодой человек, - лицо чиновницы воспылало благородным гневом, - у вас есть домашние животные?
- Нет, - ответил мексиканец. - Но мои родители держат кроликов и коз.
- Вам когда-нибудь приходила в голову мысль использовать их... по прямому назначению?
Санчес позеленел и выбежал вслед за Джеком.
- Так, что у нас в сухом остатке? - спросил Вассерман, когда медики собрались в ординаторской за вечерней баклажкой пива.
- Ничего, - ответил Лонгин. - Никаких отступлений от технологии экстракорпорального оплодотворения я не заметил. Более того, местные бабёнки довели процесс до совершенства. Уж поверьте, я сам этим занимался и знаю, о чём говорю.
- Слушай, коллега, меня не колышет, в чём они тут дошли до совершенства, а в чём нет, - раздражённо проворчал Вассерман. - Мне интересно, почему на планете почти не осталось мужчин?
- Трудно сказать, - пожал плечами Лонгин. - Насколько я понял объяснения Ванессы, на Летове не происходит оплодотворение яйцеклеток сперматозоидами с мужским комплектом хромосом. Возможно, в воздухе или в воде планеты находится вещество, токсичное для мужских генов. Полагаю, нам следует взять из репродуктивного ценра яйцеклетки со спермой и попытаться провести оплодотворение в нашей лаборатории, где влияние местных факторов будет максимально снижено. Заодно я займусь вычиткой генома колонисток. Может, воздух и вода не виноваты, а причина заключается в мутации.
Диана, заведующая лабораторией в Репродуктивном Центре, почуяла неладное ещё в раздевалке, когда увидела брошенные на скамейке мужские вещи.
- Диана! - налетела на начальницу дежурная лаборантка. - Там!, - восклицала она, не в силах выговорить ужасное слово, - Там!
- Что там?
- Там мужчина!
Диана уже догадалась, что в её епархию проник кто-то из медиков с госпитального звездолёта.
- Почему ты его пустила?
- Он..., - лаборантка затрепетала ресницами, не зная, что сказать. - Он меня очаровал.
- Так я тебя разочарую, - зашипела Диана и - раз! два! три! - надавала девушке оплеух. - Полегчало?
Лаборантка разрыдалась, закрыв лицо ладонями.
- Полегчало, я спрашиваю?! Или добавки хочешь?
Лаборантка быстро-быстро закивала, потом замотала головой. Ей полегчало и добавки она не хотела.
- Здравствуйте девушки, - в коридор лаборатории вышел Лонгин с двумя дьюарами в руках. - Моё почтение, леди Ди.
Лонгин поставил дьюары и чмокнул ошалевшую Диану в ручку.
-Так, это что такое? - заведующая указала на дьюары. Неожиданно для себя она заметила, что копирует интонации скандального академика с "Лурии".
- Это? - Лонгин глянул на дьюары и продолжил тоном преподавателя, рассказывающего очевидные вещи глуповатой студентке: - Это сосуды Дьюара, предназначенные для хранения биологических материалов при сверхнизких температурах.
- Я знаю, - Диана рассмотрела маркировку на дьюарах. Оба были помечены литерой "А". Значит, в одном металлическом бочонке находятся элитные яйцеклетки а в другом - сперматозоиды премиум класса.
- Не пущу! - женщина встала в дверях, всем своим видом показывая: "Только через мой труп!"
Лонгин подхватил ощетинившуюся Диану под мышки, приподнял и без видимых усилий переставил в сторону. Вот так вот взял и переставил, как грузчик убирает мешающий предмет мебели.
- Я полицию вызову! - завизжала Диана.
- Вызывай. Я их в окно выкину.
И верилось: Да, этот выкинет.
- Ты мне за это заплатишь!
- Разумеется. Этой же ночью!
Добравшись до звездолёта, Лонгин сдал дьюары лаборантке, снабдил её ценными указаниями и стал собираться. В каюту заглянул Санчес. Он хотел высказаться по поводу неуместных сборов, но неожиданно обнаружил под носом кулак Лонгина.
- Чем пахнет?
Кулак пах хорошими колотушками и это был знак того, что врач не намерен отвечать на глупые вопросы. Лонгин выбрался из "Лурии" через аварийный люк. Массивная туша звездолёта заслоняла обзор полицейским и врач незамеченным вышел за территорию космодрома. Он рассчитывал добраться до города поездом магтрейна но на станции Лонгина ждал облом: Картридер турникета отказался снимать деньги за проезд с инопланетной банкоматной карты. Врач озадачено почесал карточкой затылок и пошёл к окошку дежурной по станции, всем своим видом показывая, что он не какой-нибудь заяц, а честный пассажир, желающий уехать во что бы то ни стало.
- Нельзя! - испуганно закричала дежурная, видевшая представителей сильного пола всего пару раз в жизни, - Мужчинам и животным ехать нельзя!
Лонгин был не из тех, кто готов биться головой о бетонную стенку. Он обошёл станцию со стороны моря, где начиналась промышленная зона. Там, параллельно магтрейну лежала ветка ветхозаветной железной дороги для перевозки грузов, не требующих особой спешки. Врач выломал подгнившую доску из забора и пролез на пути, по которым старенький локомотив неторопливо разгонял грузовой состав. Лонгин приблизительно знал, куда ведёт эта ветка и не стал мешкать. Он уцепился за поручни и вскарабкался на площадку последнего вагона.
Поезд неторопливо выполз из промзоны и потянулся вдоль берега. Смеркалось. Солнце садилось в океан, оставляя на воде переливающуюся полосу цвета расплавленной меди. В посёлках, стоящих у железнодорожных путей, загорались огни. Железная дорога сворачивала в горы, немного не доходя до городской окраины, за которой стояла сверкающая в закатных лучах пирамида Репродуктивного Центра. Лонгин дождался, когда состав сбавит ход на подъёме и спрыгнул на насыпь. От не в меру болтливой лаборантки он узнал, что коттедж Дианы стоит вблизи Центра и выделяется среди прочих домов крышей необычного блекло-жёлтого цвета. Найти дом с такой приметой оказалось несложно. Привычным путём - через забор, землянин пробрался во двор, подобрал с гравийной дорожки камешек и кинул его в окно.
- Ну какого чёрта...?! - Диана осеклась на полуслове. Она с опозданием заметила, что встречает Лонгина в полураспахнутом домашнем халате. Никого на Летове это не взволновало бы, но Лонгин был не с Летова. Женщина почувствовала, как краснеет и запахнулась под самое горло.
- Дорогая Диана, - землянин говорил официальным тоном, сразу отметая все нехорошие мысли. - Я сожалею о сегодняшнем инциденте и в знак примирения хочу угостить вас маленьким сувениром с Земли.
- Сувениром? - женщина не знала, что и думать. Вначале этот наглец устраивает дебош в лаборатории, потом является с повинной головой и лепечет что-то про сувениры. А ещё Диана подумала, что невежливо будет оставлять человека, да ещё инопланетянина, на улице. - Ну заходи. Что у тебя за сувенир?
Сувениром оказались конфеты и бутылка коньяка, похищенная из сейфа Вассермана. Лонгин не преминул сообщить, что это был последний коньяк на "Лурии".
- Ой, как вкусно! - спиртное ударило Диане в голову, она чувствовала, что наделает сейчас глупостей. - А ну признавайся паршивец, как ты обошёлся с несчастной лаборанткой? Девочка весь день ходила сама не своя!
- Понимаешь, Диана, у женщин на теле есть особые точки. Здесь, здесь и здесь, - Лонгин рассказывал и показывал. - Воздействие на них делает женщину покладистой.
- Как хорошо! Слушай, но ведь это можно расценить как насилие!
- Я могу не насильничать.
- Нет уж, продолжай! Как хорошо-о-о!
Через месяц Вассерман собрал в ординаторской звездолёта подобие конференции, на которой собирался подбить итоги работы на Летове. Кроме врачей "Лурии" присутствовала зубастая Ванесса и Диана, а главным докладчиком выступал Лонгин.
- Уважаемые коллеги, - генетик выглядел слегка помятым. На протяжении целого месяца, днями он корпел в лаборатории, а ночью совершал дерзкий побег в город к своей прекрасной леди Ди. - Нам удалось установить причину вымирания сильного пола на Летове. Причина кроется в женщинах.
При этих словах Ванесса нахмурилась, а врачи "Лурии" наоборот заулыбались. Они-то с самого начала знали, что все проблемы в мире проистекают от баб.
- При исследовании половых хромосом яйцеклеток, любезно предоставленных мне в репродуктивном центре, - Лонгин отвесил лёгкий поклон Диане, - у подавляющего большинства был выявлен ген LIBER, ответственный за появление на поверхности яйцеклетки белка, токсичного для сперматозоидов с мужским комплектом хромосом. Как известно, - для наглядности землянин принялся чертить схему на сенсорной доске, - в клетках каждого человека есть двойной комплект хромосом, половину которого он получает от матери, и половину от отца. Если в отцовском комплекте присутствует женская Х-хромосома, эмбрион развивается по женскому типу, если же мужская Y-хромосома - рождается мальчик. В случае если ген LIBER блокирует сперматозоиды с Y-хромосомой, зачатия мальчиков не происходит. Ген LIBER известен очень давно. Он редко встречается и относится к разряду рецессивных, то есть, его работа в норме подавляется другими генами. В замкнутой популяции колонистов Летова произошла мутация и дрейф гена. В результате ген во первых, стал доминантным и его работа ничем не блокируется, а во вторых, он появился у большинства обитательниц колонии. Действие гена LIBER привело к исчезновению мужчин на Летове.
- Молодой человек, - Ванесса поднялась со своего места, - Мы, обитатели Летова, больше ста лет бились над поиском причины сокращения численности мужчин в колонии. А вы утверждаете, будто вам удалось обнаружить её всего за месяц.
- Мадам, - Лонгин чувствовал себя победителем, которому позволено не всё, но многое, - я не смею утверждать, будто все бабы дуры, однако ситуация с геном LIBER показала: Генетики на Летове испытывают определённый дефицит интеллекта.
Ванесса покраснела как свекла. Ещё немного и она вцепилась бы Лонгину в лицо.
- Коллеги! - Вассерман в последний момент ухватил зубастую даму за шкирку. - Коллеги, нам надо решить, что теперь делать с этим открытием? Как возродить мужиков на Летове?
- Дальше всё просто, - улыбнулся Лонгин, - Если дадите мне пару дней, я состряпаю на ген-програматоре ретровирус с геном, блокирующим LIBER. Ретровирусом следует заразить молодых обитательниц Летова. Ген-блокиратор с помощью ретровируса внедрится в хромосомы яйцеклеток и навсегда отключит LIBER как у самих будущих мам, так и у их дочек, внучек и правнучек. Далее, для каждой колонистки детородного возраста понадобится только ночка потемней, да мужичок покрепче. И никаких репродуктивных центров, ЭКО и прочей фигни. Как вам мой план?
- Никак, - Ванесса высвободилась из объятий Вассермана. - Мы благодарим вас за проделанную работу. Но мы ценим свободу от мужской тирании и не намерены с нею расставаться. На Летове всё останется по прежнему. Всем спасибо, все свободны!
В поисках поддержки Лонгин глянул на Диану, но та лишь развела руками. Нет, раз уж Ванесса решила и дальше насиловать Летов свободой, ничего не поделаешь.
- Слушай, ты..., - Вассерман пытался подобрать для зубастой мадам приличный эпитет, но на языке вертелось только слово "дура". - Я видел ваших быков-производителей. Среди них нет ни одного моложе тридцати. Подозреваю, последние тридцать лет мужчины на Летове не рождались вообще. В самом обозримом будущем последний сперматозавр станет несостоятелен и тогда вам придётся размножаться без оплодотворения как индоуткам. А ещё через пару поколений вы выродитесь подобно динозаврам!
- Вам не лишить нас свободы!
- Засунь её в зад! - подвёл итог конференции Вассерман.
Зубастая Ванесса вскочила и ринулась к выходу.
- Диана, хоть ты что что-то сделай! - взмолился генетик.
- А что я сделаю? - женщина ласково взяла Андрея за руку. - Как я могу их переубедить, они же не знают...
- Что не знают? - насторожился Вассерман.
Диана сверху вниз глянула на толстенького низкорослого академика.
- Ничего не знают о половой жизни.
- Скажи, коллега, - спросил Вассрман Лонгина, когда делегация покинула корабль, - среди ретровирусов часто встречаются вирулентные штаммы?
- Очень редко, - ответил генетик. - Например...
- Не читай мне лекций, - отмахнулся Вассерман. - Меня интересует другое: Ты можешь состряпать ретровирус, заразный как грипп и при этом содержащий блокиратор для LIBER?
- Могу.
- Действуй.
- Иван Фридрихович, за генную терапию без согласия пациентов сажают, - возразил Лонгин. - Причём, надолго.
Академик вынул из кармана бланк корабельного узла связи. Текст на бланке начинался словами: "Секретно. Лично в руки...".
- Это распоряжение Шестого Управления Минздрава, - пояснил Вассерман. - Надеюсь, ты знаешь, что такое Шестая Управа? Она даёт нам санкцию на всё. Поэтому, чтоб до отлёта вирус был готов.
За день до старта "Лурии" Вассерман разослал приглашения всем чиновницам, докторицам и всем колонисткам Летова, чьи адреса он только смог достать, причём, явное расположение академик питал к дамам детородного возраста. Целый день кок "Лурии" носился по рынку, скупая продукты, необходимые для задуманной Вассерманм грандиозной вечеринки. Со склада лагерного имущества космонавты извлекли огромную палатку, в которой запросто можно было целиком разместить полевой госпиталь.
- Нас посадят! - стенал Джек Блэк, разбирая предназначенный для палатки кондиционер. - Честное слово, посадят!
- Не хнычь, приятель, - отвечал Лонгин, - Вассерман не выдаст - прокурор не съест.
За полчаса до начала прощального вечера он вылил в бачок кондиционера "бульон", насыщенный "блокирующими" вирусами. Замысел землян был прост как табуретка: Раз колонистки Лонгина не желают излечиться от феминистической мутации сами, их излечат насильно, путём распыления ретро-вируса через кондиционер.
Вечеринка прошла как нельзя лучше и лишь чересчур мощная работа кондиционера портила всем настроение. Гостьи отчаянно мёрзли в своих вечерних платьицах и наутро все как одна встали с больной головой и заложенными носами. Невозможно было понять, то ли вирус Лонгина имел такой побочный эффект, то ли дамы подхватили обыкновенную простуду. Но самое ужасное заключалось в другом: Состряпанный генетиком вирус оказался чудовищно вирулентен или иными словами, заразен. Через пару дней почти всё население Летова хлюпало носами и сосало леденцы от боли в горле. А виновника пандемии волновало совсем другое:
- Иван Фридрихович? - Лонгин осторожно заглянул в каюту к своему шефу.
- Чего тебе? - прохрипел Вассерман, у которого простуда усугублялась тяжким похмельем.
- Я увольняюсь.
- Чего?!
Увы и ах, соблазняя Диану, Лонгин не учёл, присутствующий в любовных делах эффект отдачи. Врач сам по уши втюрился в прекрасную даму и ради неё готов был провести остаток дней на Летове.
- Коллега, тебе не кажется, что ты припозднился со своим заявлением, - после блестяще проведённой операции Вассерман уже не был уверен в своём желании избавиться от наглого генетика. К тому же, связист только что принёс академику бланк директивы, предписывающей медицинскому персоналу "Лурии" в полном составе приступить к выполнению нового задания. - Люки закрыты, мы скоро стартуем, - напомнил Вассерман.
- Выскочу через аварийный люк, мне не впервой.
- Садись, - Вассерман указал на кресло. - Такие дела с налёту не решаются.
Академик достал из сейфа мензурку с медицинским спиртом и две стопки. Он предпочитал коньяк, но увы, последнюю бутылку с коньяком у Вассермана умыкнули в тот вечер, когда Лонгин отправился покорять сердце Дианы. Академик разлил спирт по стопкам и разбавил его минералкой.
- Ну... вздрогнули! - коллеги дружно опрокинули стопки и закусили. - Рассказывай, что там у тебя?