Аннотация: Смертельно больной богач отдал все свои деньги в обмен на бесконечное продление жизни, однако без любых гарантий.
Первые секунды, я чувствовал, что засыпаю, потом - рой мыслей, совершенно бессвязных и бестолковых, стал одолевать мое затухающее сознание. Я прилагал усилия, чтобы сосредоточиться, остановить падение мозга в беспорядочный хаос, пытался концентрироваться на вещах, которые были известны, о которых думал совсем недавно: о своем детстве, о семье, о болезни. Но все попытки удержать мозг в рациональных рамках - были безуспешны. Бредовые картинки и бессмысленные образы, сотканные из обрывков воспоминаний и снов, фантазий, чужих слов и строк. Все смешалось воедино, соединилось в огромную лавину, которая напрочь снесла и разбила в дребезги мое "Я", столь бережно хранимое всю мою жизнь: от самого ее начала и до настоящей минуты...
Но вернемся на месяц назад. Только что, мне стукнуло восемьдесят. Да, я очень стар и, конечно же, болен. Но есть весомое обстоятельство, не позволяющее мне с легкостью принять факт близости смерти: я очень богат.
Мне и самому не известна до последней монеты величина накопленного состояния, но оно, как минимум, - превышает пару годовых бюджетов любой из стран восточной Европы.
В последнее время, самочувствие мое было не очень: я не обращал внимания на важные симптомы уже нескольких лет, мне некогда было следить за здоровьем, я делал деньги.
Врачи поставили диагноз рака легких слишком поздно. Жить осталось не более трех - четырех месяцев. Безрадостная новость.
Еще вчера, я лишь изредка вспоминал, что уже не молод и пора бы уйти на покой, отдохнуть и насладиться, наконец, жизнью, а сегодня, не смотря на все миллиарды и потраченные силы, - тебе как приговор выносят: три - четыре месяца и все.
В жизнь после смерти, когда та уже дышит в затылок, не очень верится. Я, как никто, понимаю, что, не вложив ничего, ты никогда не сможешь получить все, - так не бывает. В этом мире, где выживают и получают блага лишь самые изворотливые и хищные твари, вроде меня, - никаких иллюзий питать не стоит.
Только бездельник, всю свою жизнь праздно шатающийся, плывущий как мертвое дерево по водам жизни, оборванец и попрошайка, только такой - жадно поверит и будет ждать смерти, как избавления от проблем никчемной жизни, надеясь, что кто-то там ему подарит вечную жизнь в раю просто так. Нищим не во что верить, кроме как в загробное существование, поскольку их земная жизнь - это каторга, несчастье и проклятье.
Со мной - иной случай. Мне есть, что терять. И потому, я решил цепляться за свою жизнь по-настоящему. Слишком многого добился и заработал своим адским трудом, чтобы вот так просто - исчезнуть за несколько месяцев. После вынесения как приговора страшного диагноза, я потратил многие миллионы и, что важно, еще несколько недель - на обследования в самых дорогих и современных клиниках, надеясь если не остановить течение болезни, то хотя бы, по - дальше отсрочить свой последний день.
Однако, надежд мне не дали. Слишком поздно. Все эти эксперты, светила научного медицинского мира твердили одно и то же:
- Смиритесь, диагноз вам выставлен правильный, максимум, что мы можем предложить - это минимизировать болезненность ухода из этого мира.
Врачи, мать их. Я и без их помощи знаю, как и где почти легально купить любое обезболивающее средство и, в - добавок, - с интересными эффектами. Но не это меня интересует! Я жить еще хочу, а не угасать с комфортом.
Еще через неделю, когда я уже почти утратил всякую надежду, ко мне в кабинет поступил звонок.
- Мистер Спенсер?
- Да, слушаю, - буркнул я уставшим голосом.
- Вас беспокоят из частной медицинской компании "Рука помощи". Нам известно о вашей болезни и о том, что шансов нет. Однако, мы располагаем технологией, позволяющей подарить вам надежду на еще долгие годы жизни.
Голос этого парня звучал слишком уверенно, и не напоминал размазню обычных телефонных мошенников.
- Адрес! - Рявкнул я.
- Пенсильвания, авеню, 156. До завтра!
Он первый положил трубку.
На следующий день, выйдя из своего кадиллака, я увидел небоскреб, вершину которого украшала сияющая, огромных размеров неоновая вывеска: "Рука помощи. Мы дарим надежду, мы дарим жизнь!"
В приличном даже по моим меркам офисе, мне изложили суть предложения. В двух словах: заморозка на долгие годы.
Мне пояснили, что официально замораживать в специальной криокамере умерших людей научились давно, и многие из мертвецов любезно воспользовались такой возможностью с туманной перспективой пробуждения к жизни когда - нибудь через годы. Однако, заморозив еще живого человека, шансы вернуть в последствии его к жизни - многократно возрастают.
- Закон нам не разрешает помещать в криокамеру еще живого человека, ведь это, на сегодняшний день, - приравнивается к убийству. Ну и какой смысл в заморозке уже после смерти? К жизни, уже потерянной, может вернуть только Бог! В вашем случае, мы остановим течение болезни, вашу старость и перспективу смерти в ближайшие месяцы. Вы - просто уснете, но при этом будете живы, ваш мозг будет спать и тело тоже. В будущем, очень велика вероятность появления технологий возвращения живого человека из ледяных объятий криокамеры. К тому времени, проблема лекарства от рака - точно уже будет решена. Соглашайтесь, это хоть какой-то шанс, пусть небольшой, но шанс! Отдавая каких-то два месяца, вы почти не рискуете, ведь потом - обретете долгие годы здоровой полноценной жизни!
- Откуда вам известно: через сколько лет изобретут способ возвращать к жизни после вашей заморозки? - Поинтересовался я.
- Это никому не известно. Может, через год, а может, и через сто. Мы уже подсчитали... Вашего финансового состояния достаточно для семисот пятидесяти лет сна в криокамере! За такое огромное время - обязательно удастся найти способ вернуть вас обратно к жизни и, с новыми технологиями, - победить болезнь!..
Что мне оставалось? - Я согласился. Эти ребята дарили шанс. Хотя, "дарили" - не подходящее слово, я отдавал все свои деньги.
Я подписал кучу бумаг, почти не читая. Единственное: потребовал юридически закрепленный документ, подтверждающий возвращение оставшихся денег, если ученым удастся возвратить меня к жизни ранее, чем через семьсот пятьдесят лет. Мне не очень улыбалось нищенствовать. Хотелось бы хоть немного долларов оставить! Кто знает, может будет изобретено лекарство от самой смерти и я смогу его купить?
Итак, меня положили в какую-то, наподобие кокона, камеру. Потом, пустили внутрь что - то вроде газа, и я стал погружаться в сон: все глубже и глубже...
Наконец, после непродолжительной бессвязной внутренней болтовни и каких-то ярких образов - наступила темнота. Последней моей мыслью было: