Аннотация: Роман Любовь зверя был номинирован на премию "Писатель года 2013". В соответствии с этим Приквел (Глава 1 укороченная и адаптированная к форме рассказа) опубликован в 2013 г. Указано в конце страницы.
Любовь зверя
Приквел.
(номинирован на премию "Писатель года 2013", будет опубликован в мае 2013, данные публикации будут указаны позже)
Саша Хошемид, Игорь Денисюк
Зелладор, действующая армия вторжения.
Полог шатра, точно ветром сдуло. На пороге замерла тощая фигура в каком-то нелепом колете, явно не своем. Она, открыв рот, картаво возвестила: -Мерг-ссир, письма. Граф уставил тяжелый взор на оруженосца. Тот раскосо глядел в упор. Косоглазие Клонеля вызывало в графе Коэне какие-то смешанные чувства сострадания и злобы. Война никого не делает краше. Парнишка, сын боевого друга, славный рубака без царя в кудлатой башке, сующий ее в самое пекло любой заварушки. После удара дубиной по голове Клонель выжил, но глаза, словно разъяренные супруги, разбежались в разные стороны. Мессир посмотрел на поднос. Два свитка. Неужели? Кустистая бровь командора Коэна удивленно взметнулась. Что, заносчивый король Силанда запросил пощады? Давно пора одуматься. Боевые действия велись полгода. Вначале удачно. Силанд, завязши в войне на севере, не сумел защитить южную границу. Зелладору почти удалось вернуть свои земли, отторгнутые пару десятков лет назад, во времена Восстания магов. Пошли упорные слухи о подписании мира, но вдруг противник мобилизовал войска, перебросив их на юг. Фронт накрепко встал в предгорьях. Коэн с надеждой рассматривал свиток, перевязанный желто-красной лентой с сургучовой печатью канцлера. Мир? Хоть бы так. Осточертела вялотекущая война и негасимые междоусобицы. Строптивые "домашние" маги считают себя пупом земли и ставят выше нобилей. Презренные отродья из плебса! У графа были веские причины не любить кудесников. Во времена его молодости, маги возжелали захватить власть в королевстве. Ради великого свершения они поступились чванливой гордыней, забыли распри, сбившись в стаю себе подобных. Опальные дворяне, разбойный люд и прочий сброд, почуяв сладкий запах расправы и добычи, трусливыми шакалами, метнулись к магам. Орда, пополнившись, приблизилась к заветной цели. Король бежал. Страну охватила паника. Банда праздновала победу, но в не приученном к вожаку стаде каждый, даже самый захудалый маг, возжелал главенства. Восстание захлебнулось в собственной алчности. Дабы обезопасить королевство от новых бесчинств, был издан приказ, при котором после ученичества, достигнув первой ступени силы, молодые маги с благословением и подарком из рук венценосного, получали ошейник с негатором магии. Так что управление сворой магов полностью находилось в руках командующего. Его слово или мысленный приказ и магия блокируется, а если колдун еще не образумился, то от Коэна следует фраза и бузотер превращается в безвольную куклу. Пусть в беспринципном Силанде дают волю кому ни попадя: магам, нелюдям, чернокожим, а Зелладор чтит права нобилей. Нечего всякому отребью лезть по иерархической лестнице. Больно падать придется. Но командор отчетливо осознавал чьими руками, вернее заклинаниями, делается победа. -О-о! - у графа вырвался изумленный возглас и крупные его ноздри затрепетали, - обратил внимание на второй свиток - и сквозь суровые черты проступило нежное выражение. Будоражащий запах духов леди Джелли он ни спутает ни с чьим. Командор прижал бумагу к лицу, втягивая до боли знакомый с юности аромат. Она, дочь соседа, к которому наносились визиты. Пока взрослые пировали в большом зале, дети играли в саду. Позже он ездил туда один, находя тысячи причин для посещения. Хотя все знали: одна - она. Как-то внезапно похорошела напарница в шаловливых играх. Совсем не хотелось младому графу попусту баловаться, все больше тянуло к нежным признаниям и робким поцелуям. Юношеская любовь от взрослой кутерьмы тем и отличается, что не ведает плотского знания. В ней все одухотворено, все дышит искренним поклонением, великолепием чутких открытий. Первая любовь бьется в сердце до САМОЙ остановки. Вместе они были взяты ко двору, где молодые дворяне из лучших родов королевства обучались придворному этикету, военному искусству - всему, что должен знать благородный человек. Так и шли они рука об руку, пока не пришло время для брачных уз. Простонародье жениться по любви, дворяне - по семейному указу. Печальная география любви развела молодых: Коэну нашли жену, связывающую род с союзником далеко на юге, Джеллис отдали замуж на север. Случались встречи на приемах у короля, но дальше разговоров в рамках этикета -- ни-ни. Иногда головокружительный танец, когда любимая рядом, вот, в руках! Затанцевать, закружить до беспамятства, э-хх... Нетерпеливо разодрав письмо, командор с замиранием сердца вчитался в милый почерк. Все внутри него сжалось и, когда он дошел до конца, лицо побледнело. Ох, милая...как же...? Как так...? Как же это возможно? Встретиться в приграничной крепости. Он вскочил и нервно зашагал по шатру. Что..., что же делать? В прошлом году Джеллис овдовела, но своя мегера как-то прознала об их любви. Даже на балах, где присутствовала желанная, не спускала глаз с супруга. Однажды за мимолетную улыбку устроила грандиозный скандал прямо на балу перед королем. До сих пор тошно. Тогда дамы одумались и заявили, что поссорились из-за нарядов. Теперь ненавистная супружница совсем озлилась, контролировала каждый шаг, даже на охоту изволила ездить с мужем, чего раньше не делала. Как вырваться от такого пригляда? В задумчивости командор разорвал второе послание. Пробежал глазами, радостно вскрикнув. Какая роскошная улыбка судьбы! Они встретятся! А если повезет, проведут один денек без свидетелей, вдвоем, только вдвоем. Канцлер писал, что графу Коэну необходимо незамедлительно выехать в пограничную крепость, где он получит от придворного вельможи секретные инструкции Коронного совета. - Где гонец!? Позвать гонца! - закричал командор, ни к кому не обращаясь. Но за стенами шатра услышали, поняли. Через несколько минут в проеме образовалась вся та же хмурая и косая физиономия оруженосца. - Нет его, мергссир, - пробубнил тот, явно недовольный, что опять отвлекли от игры в кости с солдатами охраны. - Как это нет?! - раскатился бас. - А вот так, - пытаясь свести взгляд в одну точку, заявил Клонель, - был, да сгинул, только и бросил, что срочно и тю-тю. - Он пароль какой-нибудь сказал? - подступился с расспросами Коэн. - А шут его знает, - беспечно отозвался оруженосец, - мне -- никакого. Коэн в безысходности махнул рукой. Проваливай! С Клонеля в период отсутствия боевых действий взятки гладки. Что и говорить, достойный сын своего бесшабашного отца, с которым графа связывала долгая дружба. Выведывания у всех, кто знал о гонце, ни к чему не привели. Узнать удалось, что это был не Оуэн, которого обычно посылали с сообщениями. Клоанель, замахнув стопочку, вдруг вспомнил, что гонец обронил, что Оуэна зарубили, а на замену прислали его. Случайный посыльный, не назвавший даже пароля, несколько встревожил графа, но предвкушая встречу с любимой он не придал данному обстоятельству значения и спешно засобирался в дорогу. Только дурак отвергает подарки судьбы, Коэн из ума еще не выжил. *** Не таясь ни разбойников, ни опасного зверя по лесной чащобе ехал отряд. Вековой лес стоял стеной, поглощая стук копыт и бряцание оружия. Тропинка, по которой скакали путники, петляла, будто напуганная, между деревьями. Первыми из-за поворота показались три рыцаря в черных доспехах. Копья оперты о стремена, наконечники воинственно поблескивают в лучах полуденного солнца. Забрала подняты, но по жаре, да в полном снаряжении - врагу не пожелаешь! Священники отпускают воинам грехи пьянства, блуда, сквернословия и гневливости только за то, что рыцари носят панцирь в летний зной. Внимательные глаза обшаривают дорогу впереди. Никто не прошмыгнет незамеченным. За дозорными следует пятерка арбалетчиков. Оружие взведено. Все внимание к передовым - только будет знак - и мигом болты вонзятся в цель. За арбалетчиками вскоре показалось и само ядро отряда. Ни дать ни взять - по лесной глуши путешествовал влиятельный господин. Чуть отставая от него на каурой лошади двигался молодой человек в черном плаще брата-послушника ордена Семи богов. Они неспешно ехали в окружении плотного кольца конных в легких кольчугах, с копьями и щитами за спиной. В свою очередь их обороняли несколько человек в многослойных кольчугах с мощными щитами. Обычная охрана графа Коэна, проверенная во многих походах. Она вполне достаточна. Врагов держат на перевале, разбойники в такую глушь не сунутся, да и о его отъезде не знает никто. Цель для всех, загадка. Для приближенных граф Коэн поехал осмотреть свои войска на позициях, проверить лично, как несут службу и определить направление будущего наступления. С графом напросился племянник - молод, а ведь уже Доверенное лицо самого Верховного жреца! Далеко пойдет юнец. Опасаться стоило лишь баб человекообразных, в услужении у короля Силанда находившихся. Раньше они жили повсюду, но за последние несколько сотен лет место их обитания уменьшилось и никто не знал причины. От чего могущественное некогда племя охотниц превратилось в пару-сотню зверей, а может и того меньше, кто ж их считал. Потеряв былое могущество охотницы были вынуждены жить в непригодных и потому ненаселенных местах. И почуяв падение былой империи "нормальные" королевства превратили человеко-зверей в изгоев. Только король богопротивного Силанда делал все в пику, нарываясь на противостояние со всем миром. Недаром заслужил кровопролитие. Поделом. Со зверьми в замке живет, сам и зверь. Зверюги похожи на человеческих женщин. Бр-ррр, Коэна от воспоминания аж передернуло. Однажды он видел такую. Лет двадцати для расширения кругозора в свите посольства он был послан к королю Силанда. Там он в первый раз ее и увидел. Одну, охраняющую дверь королевской опочивальне. Он был поражен и обескуражен: спереди охотница напоминала женщину с бесстыдно оголенным, ничем неприкрытым срамом. Коэн стоял бессовестно разглядывая красивые очертания выпуклых грудей с темным ореолом миндалевидных сосков. Граф помнил, как его охватила тугая волна вожделения. И он захотел тут же, возле двери, употребить охотницу со звериной силой вгрызаясь, вминаясь в гибкое тело. Только яростный блеск глаз и отвратительная бурая шерсть, покрывающая заднюю часть человекоподобной особи отвернули его от пагубного шага. Он злобно прошипел: "Тварь, тупая сука"! А животина и ухом остроконечным не повела. Наверное, и речи человеческой не разумела, а только командам послушна, как сторожевая собака. О их силе и ловкости ходили легенды, да не верил им командор. Россказни, брехня, что мужчина, да к тому же закаленный в боях рыцарь не совладает с подобной бабой. В бою много решает ум и выучка, и конечно оружие. Лев тоже вон зверь: силен, быстр, ловок, да не совладает с человеком. Коэну довелось убить на охоте двух замечательных, громадных львов. Их головы с великолепными гривами украшают зал Музыки и Оружия в его родовом замке. Охотницы пусть устрашают простонародье своей звериной статью, а ему нечего опасаться, тем более с таким хорошо вооруженным, обученным отрядом. Да и где они, хваленые воины? В прошлых боях с Силандом против его армии выступили такие же солдаты, рыцари. Где вы, ау-уу! Охотницы?! Нет вас. Одни побасенки и остались. Граф ядовито ухмыльнулся. Наверное та, перед дверьми была последняя, выставленная для наведения страха на гостей. Жарко. Густой зной оседал под кронами деревьев. Ветерок застрял, где-то там, в плотных ветвях. Граф изнывал. Годы брали свое. Это раньше командор мог долгими часами проводить в полном рыцарском доспехе, невзирая на духоту, теперь же, тяжесть их отчетливо давила. Он беспечно снял панцирь и передал Клонелю. Отборная охрана, если что, позаботится. Да и вряд ли что случиться. Непроходимые тут места. Отряд подъехал к двум громадным дубам, стволы которых были в несколько человечески обхватов. Деревья росли так прихотливо, что тропинка запетляла, будто вспугнутая. Голова отряда скрылась за поворотом, арьергард же размеренно поотстал. Надо бы приказать подтянуться, подумалось вдруг Коэну и, развернувшись в седле, он открыл было рот, но из него вырвался лишь хриплый крик боли смешанный с изумлением. Жестокий удар в грудь поразил командора, но тренированные мышци не подвели, он удержался в седле. Каким-то вторым зрением, больше похожим на звериное чутье, Коэн успел приметить скользнувшую откуда-то сверху серую тень. Боль, страшная боль пронзила правую руку. Рыцарь справа тихо охнул и повалился, Граф с ужасом заметил, как из разорванного живота того поползли змеи кишок. Кто-то еще с оторванной челюстью корчился, хрипя, на земле. Конь под ним утробно всхрапнул, споткнулся и медленно начал заваливаться. Коэн пытался выбраться, но когда животное почти готово было рухнуть на землю, кто-то схватил его за раненную руку. Дернул вверх, потащил. Боль, страшная боль вонзилась в тело, разрывая мозг. Но все же меркнущим зрением командор выхватил отлетающую куда-то за пределы окровавленную голову Клонеля. И бездна, черная бездна страха поглотила Коэна и сквозь нее - хлесткие удары. Сколько продолжался бешеный галоп в воздухе, граф не помнил. Знал лишь одно -- ужас. Кто-то кошмарный увлекал его за собой, стремительно несясь сквозь кроны деревьев, будто он не человек, а какая-то лишенная жизни добыча. "Вот уж нет"! - продралось сквозь пелену боли слабая потуга к сопротивлению. Коэн попытался дотянуться до кинжала, висящего где-то на поясе. Хрясь... и в ребрах жуткая боль. Мгновенная, нечеловеческая реакция, существующая на грани неосуществленной мысли и звук, рычащий звук грудного голоса: "Посмей еще", потрясли Коэна. И вдруг разом пришло сознание. И уже иная чудовищная боль смешанная с леденящим ужасом - граф понял что летит высоко над землей, несомый за руки каким-то серым, волосатым существом - охватила его. -А-аа..., - истошно закричал граф. И тут же почувствовал, головокружительное снижение. Очередной сгусток боли от падения на землю, пронзил тело. Командор вскрикнул и потерял сознание. В себя он приходил тяжело, неохотно, будто разум предсказывал новый виток кошмара, отдаляя процесс возвращения. Мысли с трудом начали вращаться в раскалывающейся голове. Стремительный, наглый налет: снесенные черепа, разодранные животы, оторванные ноги, руки в беспорядке валяющиеся на дороге. Кто эти люди, которые как звери? ЗВЕРИ?! И разум в панике заметался, охваченный неминуемым узнаванием. -Охотницы! - выдохнул граф. -Да, это мы. Коэн ошарашенно понял, что ответили ему на языке Древней империи, который даже не все дворяне знают, не говоря о простонародье. Значит, значит Силанд. Они при службе у двора и получают деньги. Животному много не платят. И Коэн, с трудом разлепив глаза, прохрипел непомерную сумму: -Сто! Сто золотых и меня в крепость Перуэлло! В ответ тишина неопределенности. Коэн начал подниматься, преодолевая страшную боль в изувеченном теле, и вдруг удар в голову, заставивший его вновь оказаться поверженным. -Раа..зе мало? - простонал бесстрашный командор, уже не делая попыток встать. -Честь Ярован не продается! - рыкнуло отродье и лохматая морда приблизилась к лицу командора. Плохо скрываемая ярость горела в желтых глазах. Новый прилив жути охватил Коэна. - Ты жив потому, что нам нужен пленник. Пригодиться только твой язык, остальное без надобности! Тварь произнесла это так, что у пленного не осталось сомнений в возможной расправе. Мысли заметались в поисках нового выхода. Честь....у них есть честь... значит: - Могу ли я просить доставить меня к благородному дворянину, которому я бы сдался в плен по праву войны? - едва ворочая вывихнутой челюстью, выдавил Коэн. - Я воин Королевской стражи Миррин, шевалье д'Алямберт. По людским обычаям это достаточно чтобы сдаться мне в плен. - Последовал жесткий ответ. - У нас другие порядки. Пленные -- презренные трусы. Я бы прикончила вас тут же, но это не моя война, не мне решать, как с вами поступить. Я исполняю волю моего сюзерена и после допроса вам решать позор или смерть. Коэн опешил. Даже не от посула смерти, - ею не испугать, - а от изумления. Сначала речь на Древнем всеобщем, теперь дворянское звание. Что еще? Граф пристальней всмотрелся в существо. Рост выше среднего, тело мускулистое, как и у той, в неприятельском дворце: голо спереди, если не считать, конечно, ремня с двумя висящими на нем кинжалами (скорее для приличия) и лент, обвивающих руки и талию. Острые клыки, торчащие из-под верхней губы превращали миловидную физиономию в хищную морду. Коэн ощутил, как по телу пробежала нервная дрожь, когда увидел, что животное обернулась на что-то, еще не слышное человеческому уху, и улыбнулось. Через несколько минут на поляну выскочило еще одно такое же существо, только в движениях сквозила резкость. Бесцеремонно, будто игрушку, оно волочило за собой Сетрио. Увидев истерзанного племянника, граф забеспокоился, жив ли? Негодяйки обменялись приветствием, больше похожим на сотрясание тел. - Климена, рада видеть! Невредима? А где Астерия? - засыпала вопросами та, которая его принесла. Теперь говорила она на языке Силанда, который Коэн немного знал и мог понимать, о чем идет речь. -Не знаю. Последнее, что я видела - Астерия набросилась на арьергард, как и было договорено. Посеяла панику и рассеяла противника. Подождем. Придет, если жива. -Сетрино, племянник, - зашептал Коэн подползая ближе к юноше, - как ты? -Пш-шш-ррр, - утробно заворчал кто-то из гадин и он осекся. Больше не предпринимая попыток к расспросам. Сетрио пошевелился, видимо давал понять, что жив. Над поляной повисла мучительная тишина. Молчали долго. Так что граф успел немного придти в себя, усилиями воли смиряя саднящую боль. Ему нужно не разбитое тело, когда представиться возможность бежать, выручив из беды племянника. Может эти суки и ловкие, но человеческий разум проворнее. Случай подвернется, командор не сомневался. - Астерия погибла. Помянем и двинемся. - Нарушила безмолвие старшая мерзавка. Она вынула из-за спины статуэтку черного камня, поставила на поваленное дерево. Твари склонились, встав на колени, и что-то запели на свистящем языке, Коэну непонятном и был ли это язык? В протяжном том пении слышалась боль и щемящее одиночество, тоска по ушедшей. Вскоре завывание резко оборвалось. Зверо-женщины встали, почтительно поклонились изваянию и главная бестия убрала его куда-то в густую заспинную шерсть. Ты понесешь кого-то из них, - обратилась старшая к Климене, властно кивнув на пленных. - А я буду следить за обстановкой. Мы должны быть готовы к бою, вдруг кого-то из людей уцелел. А сейчас мы должны узнать, кто из них важней, у кого усилитель мысли. Сдирай с них тряпье! Мгновение: мужчины вздернуты на ноги, другое - одежда валяется у ног. -А-аа, вот этот, так я и думала, - удовлетворенно озирая Коэна, ворчит старшая сука, - другой нам не нужен. Кончай его Клемена. - Убивать?! -Завопил ошеломленный граф. - Вам неизвестны обычаи войнов, не убивать безоружного? Кто-то говорил о чести Ярован! И где она? Что-то незаметно ее! Звери переглянулись. Ведущая тварь подступила к Сетрио, гневно прорычав: -Как звать? Звание? - Сетрио, виконт, брат-послушник, сан не получил, - ответил тот, косясь исподлобья, будто о смерти и не помышлял. - А к чему мое имя раз все одно решили убить? "Храбрец! Такому бы кольчугу, а не рясу". - Подумал о племяннике граф с замиранием сердца ожидая конечного вердикта. Значит дворянин, - сделала вывод главенствующая животина, - значит прилично погибнуть в поединке, в этом нет бесчестья ни для тебя, ни для нас. Будешь драться с пленившей тебя. Вы равны по рангу. Ученик, готовиться к испытанию на получение звания! После такого решения никто не вправе обвинить меня в бесчестности. И так уничижительно посмотрела на командора, что тот схватился за меч, но поймал лишь пустоту. Отобрали, твари. Миррин пренебрежительно ухмыльнувшись, произнесла: - Климена, верни мальцу оружие. - Условия? - спросил Сетрио, ломающимся от мужественного напряжения голосом. Почувствовав в руке привычную тяжесть шпаги, он как-то подобрался, воспрянул духом. Кто они против оружия? Мерзкие, никчемные животные. Гадкие твари, он им покажет! - Они просты, - ответила Миррин, - мы оставляем тебе шпагу и кинжал, а ее вооружение - кивнула в сторону подруги, - то, что от природы. Если ты выйдешь победителем -- отпустим. Если нет - похороним с честью. А теперь, к бою! Драться с безоружной бабой, хоть и в зверином обличии?! Такому его не учили. Но раз дело касается жизни, вынет из нее сердце. Брат-послушник замер в напряженной классической стойке - шпага наставлена на противника, в другой руке отведенный в сторону кинжал. Зверюга метнулась прямо на острие. Парень сделал глубокий выпад, но клинок со свистом полоснул воздух. Климента отскочила. Первая сходка, знали оба, определение реакции противника. Второй бросок напомнил первый. Но теперь нападающая попыталась зацепить когтями человеческую руку. Сетрино отбил атаку. Животное двигалось так стремительно, что послушник видел только размытую тень от движения, однако многолетние тренировки сделали свое дело. Конец шпаги пришелся по руке-лапе. Зверюга отпрыгнула, из длинной царапины хлынула кровь. Ощерившись, охотница вновь бросилась на человека. Он вновь приготовился отражать нападение в глубоком выпаде, посчитав, что все звери действуют одним, заранее выбранным способом. Самонадеянность сыграла роковую роль. Климена нападая с левой стороны в последний момент оттолкнулась ногой, так, что на земле осталась глубокая борозда от ее когтей и прыгнула вправо, в ту сторону, где бок был не защищен. Сетрио среагировал, но поздно. Глубокий выпад помешал развернуться быстро. Зверь оттолкнул шпагу рукой, прыгнул на человек и сразу в исходную стойку. Юноша с каким-то бульканьем начал заваливаться на бок. Но парень был еще жив, с изумлением и ужасом наблюдая, как кишки с шипящим чавканьем вываливаются наружу. Соперница вновь прыгнула -- легкое, казалось бы, касание когтистой рукой и горла нет. Коэн до того неподвижно стоящий и наблюдающий скоротечную схватку, кинулся к лежащему молодому человеку. Перевернул, прислушиваясь к дыханию. - Мертв! - воскликнул он потрясенно. Графу не раз приходилось видеть трупы, убивать самому, но поразило, с какой чудовищной скоростью хищная тварь расправилась с человеком прошедшим выучку у лучших мастеров клинка. Он перевел взгляд полный изумления и отчаяния на Миррин: - Признаешь ли, что не было урона чести? - спросила та. Морда ее ничего не выражала. - Признаю, поединок велся честно, - прошептал командор, - я могу похоронить племянника? Старшая охотница кивнула и молча отошла от места схватки. Коэн поднял обронённую шпагу и начал копать неподатливую землю, слезы нет-нет, да и навертывались на глаза старого воина, потерявшего вначале свободу, а затем и родственника, который был ему, как сын. Звери стояли в стороне. Наблюдая, тихо переговаривались: - Говорила я тебе, что люди могут быть опасными противниками, особенно прошедшие хорошую подготовку! -выговаривала главенствующая самка. - Вернемся, найду тебе мастера фехтования, будешь учиться биться с человеком. Чтоб никаких промахов больше, поняла? Молодая особь что-то то ли прорычала, то ли проворчала в ответ. - Смотри, а у нашего пленника работа не идет! - с насмешкой в голосе продолжила Миррин, - вот что значит отсутствие когтей. -Ага. - согласилась напарница. - Давай поможем, а то до вечера прокопается. Втроём дело пошло быстрее. Сетрио спустили в могилу, положив на грудь шпагу и кинжал - он честно дрался и заслужил быть похороненным с оружием. В два счета закопали. Как-то отстранено, с безразличием к своей судьбе командор наблюдал, как Климена куда-то умчалась, но вскоре вернулась с тремя дорожными мешками. Женщины-звери все из них вывалили и мгновенно разделив наиболее ценное и зарыли в землю остальное. Младшая тварь подступила к Коэну и не слушая его возмущений подхватила на руки. Миррин взяла оба мешка и они понеслись по лесу так, что все замелькало, закружилось в глазах графа до головокружения, до тошноты. Он плохо запомнил путь. Однажды дорога уперлась в ущелье, пришлось двигаться по веревке натянутой над пропастью. Опытный войн даже зажмурил глаза, чтобы не видеть черной бездны, зияющей внизу. А зверь шел по канату, будто по земле, как ни в чем не бывало волоча свою живую ношу в одной лапе, небрежно. Холодные горные реки, глубокие овраги - казалось, дорожному кошмару не будет конца. И, когда Коэн почти выдохся, безвольным телом болтаясь в лапах то одной, то другой охотницы - на исходе дня - вскочили в деревню. - Я уполномочена доставить вас к командованию Силанда. - Заявила Миррин. - Бесцеремонно вталкивая его в двери какой-то избушки. Коэн влетел, споткнулся, но усилием воли удержался на ногах. Не хватало упасть ниц перед презренным врагом. Напыжившись, командор огляделся и тут же спал с лица. Они знали! Знали о его связи с леди Джеллис! Связанная, измученная она понуро сидела между двух охотниц в боевой раскраске. Увидев его, женщина встрепенулась, но тут же поникла. "Нет милая, хотелось закричать графу, еще не все потеряно! Не унывай", но слова застряли в горле. Старый войн, он отчетливо понял безысходность их положения. Хитростью и внезапностью война была проиграна. Кончено... - Передайте нам ключ негатора! - приказал офицер. - Наш маг снимет мыслеобразы. - Никогда! Лучше смерть! - вскричал граф. Передать негатор врагу, так, чтобы его армия вконец была разгромлена! Ни за что, никогда они не получат магической власти. - В таком случае, это будет стоить жизни твоей любовнице, с ней позабавятся пленившие ее. Она умрет не сразу, пожалуй, тебя переживет, -- кривя рот в жуткой ухмылке промолвил офицер, значительно посмотрев на парочку приободрившихся охранниц. - Вы не рыцарь, раз посмеете причинить вред благородной даме! - воскликнул Коэн потрясенно. - А я и не решаю, - цинично хмыкнул офицер, - Ярован наши союзники, это их добыча. Они вправе делать с ней все, что заблагорассудиться. Коэн побледнел, спадая с лица. Было видно, как нестерпимо тяжело ему дается выбор. Любовь или честь? Одна жизнь той, трепетно любимой, та что рядом, вот она - чуть живая горячо любимая женщина , пережившая так много горя и ужаса или свобода, жизнь его подчиненных, честь родины? Предать всех за счет одной. И он решился раз и навсегда. Резко встал, подавшись к врагу и, создав мыслеобраз ключа, передал его магу Силанда. Война закончилась быстро, за несколько дней. Жалкие остатки некогда грозной армии вторжения прятались по лесам и горным ущельям, пробираясь восвояси. Мирный договор, а сколько их уже было... подписывался в крепости Перуэлло в присутствии советников, высших дворян и жрецов из обоих королевств. Короли клялись в миролюбии и верности обетам мира, призывали в свидетели богов, пили из одной чаши и обнимались, как лучшие друзья. Только король Силанда назвал короля Зелладора своим МЛАДШИМ братом и многие заметили, зашептались. Дворяне с обоих сторон тоже шумно братались, пили за здоровье бывших врагов и казалось, что наконец-то на границе воцарится вечный мир. Ага, мир... Не успели разъехаться по домам короли со свитой, как поскакали гонцы к соседям дальним и близким, к великим и известным своей силой магам, даже к пиратам. Принялись искать союзников, плести интриги, собирать по дальним землям артефакты и звать на службу магов и вольные отряды. Настоящая борьба за горный перевал только начиналась.