Я оглядываюсь назад и вижу один идиотизм. Всю жизнь я играл на публику. В школе побеждал во всех олимпиадах, учился в каких-то заочных физико-математических школах, и не ради знаний, мне было это неинтересно. Всё было ради образа умницы, которому всё прощалось. На этом я и выехал в последнем классе вообще забросив учёбу. Хотел казаться приличным и непорочным, а сам дрочил под одеялом и думал об одноклассницах, а потом одногруппницах. Осуждал беспорядочную половую жизнь и добрачные связи, а сам? Сам хотел. Думал, хотел и мечтал. Хотя жена до сих пор остаётся моей единственной женщиной, мысленно я изменил ей со всеми кого знаю в реале, виртуале, на цветных фото красочных журналов и даже с мультяшками. В армии как-то сразу оказался любимчиком среди сержантов, поскольку будучи фанатом кино - стал их вечерним видеомагнитофоном, и везунчиком среди своего призыва, найдя два пути откосить попадание в патрульный взвод после КМБ (дедовщина в Минском полку была ужастная): записался в школу сержантов, но по-дурости разрекламировав все её прелести, накаркал себе полсотни конкурентов, поэтому нашёл себе отходной путь - каптёрщиком и писарем в РМТО. Спасибо сержанту Щуке, он всё же отправил меня в учебку, уж не знаю чем я ему приглянулся. Став сержантом сделал также - двух нормальных пацанов отправил в ту же учебку, к моему же командиру, через полгода они вернулись сержантами и мы стали друзьями. Друзьями - классное слово. Я даже не знаю, что это обозначает. За всю свою жизнь у меня не было ни одного друга. Товарищи, знакомые, сотрудники, единомышленики и собутыльники. Я не люблю свою работу, я вообще ничего не люблю, только себя. Себя я жалею и желаю процветания. Но процветание не приходит, потому что я надеюсь на садовника, который прийдёт и процветёт меня. Раньше я писал сценарии. Не писал, придумывал. Мне было лень их писать, а память была отличнейшая. Я держал в голове около 30 сценариев. С диалогами и расстановкой камер. Ночами, работая сторожем, я перечитывал их вслух. Добавлял, выкидывал, переписывал. Был знаком с Оксаной Арбузовой - ныне женой Ивана Охлобыстина, Ириной Апексимовой - бывшей женой Валерия Николаева, переписывался с продюсером из A Band Apart и агентом Тома Хэнкса, но так никому и не пригодился. Зато продюсеру из A Band Apart пригодился мой сценарий, сюжеты из которого я увидел в фильме "Догма". Пережил. Но опять же сыграл на публику - многие из моих знакомых, не очень разбирающихся в кино, теперь считают, что "Догма" - мой фильм. После института попал работать на север. Денег много, стал пить, много, память как-то незаметно ослабела - от сценариев остались одни названия и сюжеты. Я не люблю свою работу. Я не перевариваю всех своих сотрудников - этих дегенератов. И чем дальше они от меня, тем олигофреничнее. В моём кабинете просто предурки, за стенкой - дебилы, дальше - имбецилы, а соседнее здание вообще приют идиотов. И я со всеми ними на Вы и помогаю им, когда зовут, и улыбаюсь. Всегда отказываюсь от благодарности и поощрений. А они меня ненавидят, не скрывая этого, потому что я - алкоголик, потому что они считают не прилично, когда автобус предприятия утром привозит сотрудников, а я сплю пьяный на остановке, раскинув руки и ноги в одних джинсах, они считают, что я позорю и дискредетирую их, а мне насрать, у меня с сегодняшнего дня отпуск, сплю где и как хочу. И мне не стыдно. Мне уже даже не стыдно, когда я чего-то не могу сделать на работе. Всё-таки пограничные ситуации выявляют истину человека. Не будь Великой Отечественной Войны, миллионы людей так и жили бы, не зная кто из них действительно герой, а кто предатель. Хуже, когда жизнь не предоставляет такой возможности. Хуже, если судьба действительно есть и тебе просто не суждено. Когда ты в студенчестве на последние деньги покупаешь дочери свитерок в сэконд-хенде, а через пару лет отдаёшь его своей сестре, женатой на бизнесмене, для племянницы, а потом случайно из какой-то газеты узнаёшь удивительную историю, что этот свитерок когда-то принадлежал какому-то английскому члену и он, став богатым и посещая Россию, нечаянно увидел этот свитерок на маленькой девочке и выторговал его у её мамы за 7,5 тысяч фунтов стерлигов, а потом так, для прикола, спрашиваешь у своей сестры про свитерок, а она отвечает, что он порвался и потерялся. Когда про тебя думают, что ты украл, разбил, переспал. Когда в молодости, преодолев стеснение, идёшь с букетом в аудиторию, чтобы подарить той, в которую влюблён, а по дороге встречаешь Макса, и получив букет она с подругами бросается на шею Макса со словами: "Спасибо! Как классно вы придумали." Благодаришь бога, в которого не веришь, хотя бы за то, что "вы", а не "ты, Макс".
Бля, Михалыч испортил всю концовку. Прилетел и позвал жрать водку за его прилёт.
Ещё в советское время работал Михалыч в Якутии мастером буровой бригады. В Якутии условия более суровые, чем в Уренгое, тут -40, а там -50, сам знаю, родился я там. Был у него в бригаде работник один ленивый, не буян, не алкаш, просто ленивый, просто так не уволишь. Решил его Михалыч на какую-нибудь конференцию послать, чтоб под ногами не болтался. А конференция оказалась какая-то крутая и всем участникам дали медали. И как попёрли медали у того чувака одна за одной, хоть бы раз отказался. И сам же Михалыч добавляет: Нет, нельзя отказываться, я когда на флоте служил, отказался один раз от медали, променяв на отпуск, больше медалей в моей жизни не было. Медаль - это как день рождения большого начальника. Если большой начальник пригласил тебя - надо идти несмотря ни на что, один раз откажешься - обидется и больше не пригласит.
А я вырос пидаром. Пидаром. Классным голубым пидаром. И таким я останусь.