Аннотация: Рассказ-розыгрыш. Небольшой и, надеюсь, легкий для чтения.
Случай, произошедший с моим другом Игорем, наглядно демонстрирует вред художественной литературы в целом и фантастики в частности.
Писатели и критики, эти адвокаты печатного слова, пытаются защитить свой источник пропитания и убедить нас в том, что чтение развивает и развлекает человека. Но мы-то с вами знаем, что у любой медали есть две стороны. Книги - это не только "разумное, доброе, вечное".
Если у вас еще сохранились какие-то сомнения по поводу ущерба, наносимого человечеству "разящим пером", следующие несколько абзацев призваны окончательно прояснить этот вопрос.
Ежегодно в угоду книгочеям уничтожается множество деревьев. "Легкие планеты" оказываются вырваны из груди матери-земли, умерщвлены, расплющены и обращены в тонкие бумажные прямоугольники. Эти листки, сшитые в брикеты, собирают пыль на наших полках, являясь питательной средой для вредных микроорганизмов.
Книги выделяют тепло, усиливая парниковый эффект, ведущий нашу планету к медленной, мучительной смерти от удушья.
Чтение наносит вред зрению, а чтение во время еды - еще и желудку.
В связи с этим весьма странной кажется жизненная позиция вегетарианцев. Они отказываются от употребления мяса, чтобы сохранить жизнь животным, но при этом читают книги, тем самым поощряя убийство деревьев. А разве флора меньше заслуживает заботы, нежели фауна?
Однако физический ущерб от книг не идет ни в какое сравнение с вредом, наносимым рассудку. Любое произведение есть лишь выражение личного мнения автора, которое он нахально навязывает читателю. Это настоящее вторжение в наш разум, результатом которого является смятение души и беспорядок в мыслях. Привычный взгляд на устройство мира часто бывает полностью разрушен после прочтения очередного "шедевра словесности". Читатель испытывает стресс, выпадает из привычного уклада жизни. Дорожка из глянцевых суперобложек заботливо ведет его к дверям психиатрической лечебницы.
Особенно опасны труды начинающих авторов. Их отрывочные мысли, невнятные рассуждения вкупе с жалкими потугами на оригинальность оставляют самое тяжелое впечатление в душе читателя.
Впрочем, иногда книга способна без всяких обходных маневров и затяжной осады перейти в атаку и физически уничтожить организм наивного, ни о чем не подозревающего книгочея.
Именно это и произошло с моим другом Игорем. Он с детства любил забиться подальше от глаз с очередным бумажным "кирпичом". Если бы только он знал, что из этих самых "кирпичей" он строит себе надгробный памятник!
Как-то вечером, когда я уже забрался в постель, зазвонил телефон. Это был Игорь.
Слегка дрожащим голосом, не здороваясь, он сообщил, что я должен сейчас же приехать к нему. На мои расспросы он твердил только, что "это надо видеть, а то не поверишь". Мы препирались минуты три, после чего я сдался. Пришлось собираться - видимо, дело серьезное.
Через полчаса я был на месте. Небогато обставленная душная комнатка освещалась лишь лампочкой-сороковкой в настенном бра. Хозяин, невысокий худощавый парень, растерянно бродил взад-вперед. Сегодня он сутулился больше обычного, тень его неровной загогулиной прыгала по стенам и мебели в такт шагам.
На диване размазывала слёзы по щекам Лена, жена Игоря. При моем появлении она сделала попытку успокоиться, протяжно вздохнула, выдав в конце парочку мелких всхлипов, и спросила, хочу ли я кофе. Я отказался. Леночка была девушкой симпатичной, но кофе, даже растворимый, умудрялось готовить отвратительно.
- Заболел я, - остановившись, мрачно произнес Игорь. Затем он стянул с себя футболку.
В первое мгновение я не увидел ничего необычного, затем на животе Игоря, чуть повыше пупка, что-то шевельнулось. Я подошел ближе, потом присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть эти странные линии. Кожа выглядела так, будто кто-то загнал под нее десятка полтора спичек и четыре небольших шарика. Ровные продольные бугорки были расположены в правильном порядке, из них складывались цифры. Человек, который хоть раз видел табло электронных часов, сразу догадался бы, что перед ним.
И часы эти шли. Всё происходило плавно, но быстро, рельефные полоски уходили внутрь, исчезали, и снова появлялись. На моих глазах третья группа цифр преобразовалась из "28" в "27", затем в "26" и так далее. Я сравнил ритм изменений цифр с таймером на заставке ноутбука, лежавшего на диване. Так и есть - это были часы с обратным отсчетом. До чего бы там ни было оставалось три часа сорок две минуты.
- Они мягкие. Не болят. Ничего необычного я не чувствую. Кроме страха, конечно, - криво усмехнулся Игорь.
Я выпрямился и посмотрел ему в глаза.
- Я обнаружил это часа два назад, - Игорь снова натянул футболку, - через пару минут после того, как тот проклятый рассказ дочитал. "Бубен нижнего мира" Пелевина. Читал?
- Нет, - сказал я, - пока не добрался. Как-то всё в планах. И что там?
- Короткий рассказ об оружии, "луче смерти", которое автоматически действует на каждого, кто этот рассказ прочитает. Ну как бы заклинание в тексте. Прочитаешь его - хлоп! - и ты труп. Правда, там не сказано, как именно оно тебя убивает. Видимо, вот так. - Игорь сделал неопределенный жест и опустился в кресло.
- Это что, бомба? - спросил я. Мне никто не ответил.
После минутной паузы Лена заявила:
- Вы с ума посходили. Пелевин - российский писатель. Вы думаете, он поклялся таким образом всё население России извести? Сколько людей его рассказ уже прочитали? Да если бы причина в этом была, то о "луче смерти" уже давно бы все газеты писали. И по телеку... - тут она снова заплакала, - Игорёш, может всё-таки "скорую" вызовем?
- Только время зря потеряем, - отмахнулся Игорь, - в конце рассказа написано, что автор знает, как нейтрализовать действие "лучей", и готов поделиться знаниями. За вознаграждение.
- Вот гад! - вырвалось у Лены.
- Ну так надо с ним связаться, - сказал я.
- Это невозможно. Ни адреса, ни телефона не найдешь. У него столько поклонников. Они б его замучили, если бы его адрес в Интернете был выложен, - отозвался Игорь, - А еще я слыхал, что такого человека и не существует - будто бы сразу несколько авторов пишут под общим псевдонимом.
- Если бы рассказ действительно так действовал, - стояла на своём Лена, - то это давно стало бы известно.
- Вот здесь ты не совсем права, - заявил я, - может, у всех по-разному бывает. Только конец один. Вот и не приходит никому в голову, что это рассказ людей убивает. К тому же у Пелевина не так уж и много читателей. Кто-то его не понимает, а многие из тех, кто способен понять, не читали - скажем, времени у них нет или они вообще о нём не слышали. А еще есть мнение, что Пелевин для наркоманов пишет. Это, конечно, чушь, но вдруг он таким образом решил всех наркоманов извести? Может, он вообще на правительство работает.
- Ну ты... - Игорь глянул на меня исподлобья, - за наркомана ответишь.
- А может быть, Игорь первый, на кого рассказ так подействовал, - сказал я, - вероятно, для того, чтобы привести в действие "лучи смерти", еще какое-то условие требуется.
- Ладно, - снова подала голос Лена, - давайте уже делайте что-нибудь.
- А ты уверен, что это рассказ виноват? - спросил я.
- Есть способ проверить. Прочитай сам, а мы посмотрим.
- Спасибо, конечно... но пока чего-то не хочется, - сказал я.
На пару минут наступила тишина. Затем мне пришла в голову идея:
- Существует мнение, якобы власть слов действительно очень велика. Например, у Артура Кларка есть рассказ "Девять миллиардов имён бога". Там смысл такой - если написать все имена бога, то наступит конец света. А у Каттнера в рассказе "Все тенали бороговы" детский стишок является проводником в другой мир. Можно вспомнить еще и всякие магические заклинания из мифов и сказок. Так что лучше всем поверить в действие "лучей смерти". В связи с этим я предлагаю вот что: если считать, что рассказ действовал на тебя во время прочтения, слово за словом, то действие его можно обратить вспять, прочитав его вслух задом наперед. Не то чтобы я был уверен в успехе, но попробовать-то можно. Хуже всё равно уже не будет.
Все помолчали, обдумывая мои слова. Затем Игорь решительно вышел в спальню и минуту спустя вернулся с тонкой пачкой распечатанных на принтере листков в руках.
Прошло полтора часа.
- Можешь не благодарить, но пиво ты мне должен, - скромно заметил я.
- Какой разговор, конечно! Сейчас сгоняю, - засуетился Игорь. Он был оживлён, и время от времени задирал футболку и любовался на свой совершенно гладкий живот.
- Нет, завтра. Поздно уже, надо выспаться.
- Погоди, я хоть такси вызову. Да! И надо бы остальных предупредить, насчет рассказа. Мне, конечно, никто не поверит, но хотя бы в блоге у себя я эту историю выложу.
- Вот это правильно. И вообще, бросай ты это дело. Ленка давно уже просит тебя ремонт в ванной сделать, а ты всё эту муру читаешь. Надеюсь, сегодня ты уже убедился, что чтение книг до добра не доводит.
Вскоре я уже мирно спал у себя дома.
Интересно, что через пару дней эта история казалась нам чуть ли не вымыслом.
Всё-таки трудно сознанию, воспитанному в духе материализма, смириться с присутствием мистической составляющей в нашей жизни. Гораздо проще объявить невероятное происшествие сном или, в лучшем случае, каким-то массовым самогипнозом.
Я же после этого случая еще более укрепился в своём неприязненном отношении к книгам. Правда, чувство это сродни ненависти наркомана к кокаину, или сладкоежки к пирожным. Я предпочитаю об этом не распространяться, но у меня есть одна маленькая тайна: редкая психическая болезнь, развившаяся в средних классах школы. В этом возрасте я слишком много читал, и врачи считают, что у меня в каком-то смысле случилось "отравление" психики. Примерно как-то так. Если я не прочитаю хотя бы десяток страниц в день, то к вечеру смело могу ожидать припадка в стиле эпилепсии. Зато сам процесс поглощения прозы доставляет мне невероятное наслаждение, неземное ощущение полёта над реальностью.
И лишь стихи на меня совершенно никак не действуют.