Воскресенский Владимир Игоревич : другие произведения.

Чижик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ::::::::::::::::::::::::::::::
  ::::::::: Чижик :::
  :::
  
  Полюбив сослагательность больше других причин,
  Если б чижик умел говорить, то сказал бы глупость.
  Пой же чижик - по пенису честь мужчин,
  И чем больше пенис - тем боле лирична полость.
  
  Поднимай все ноты и делай "чирик-чирик",
  И кради зерно и не верь ни в орла, ни в кошку
  Ты мой лирик, безмозглый "чирик-чирик",
  За тебя и в базарный день не заплатят трёшку.
  
  Ни пера, ни пуха от нас не взять - лишь плохой мотив,
  Мы как зомби весны очень рады ветру, себе и свету.
  Всё, что можем и знаем "чирик" и "чирик" повторим.
  Ну, какие вопросы "чирик - чирики", ответы?
  
  
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  Наклонословие о языке:
  :::::::::: :::::::::::::::::::
  
  Там, откуда ничто никогда не черпалось -
  сон поэзии, тот где ты нас не узнала,
  само слово с собой так и так рифмовалось,
  получалось на выдохе - этого мало.
  Целоваться в подъездах с чужой вереницей,
  бить головкой о шип неземных серенад -
  точно звук из земли, площадей. О, Гораций,
  перекрой свой поток - разве я виноват?
  С треском корень достать из поэзы труднее,
  чем из челюсти, но существуют чернила,
  и конечно учёным видней и виднее
  почему уходили евреи от Нила,
  почему нам в остатках приятней копаться,
  доставать головою до мертвого неба.
  Я б признался, но в чём я могу признаваться?
  Я в том царстве наверное вовсе и не был.
  Но из челюсти корень достать тоже больно,
  прижимаюсь щекой к холодку за стеклом -
  это сольный концерт и его уж довольно,
  а не то всё нарушу, пойду с матерком.
  
  Наклоняется тень к перепачканной книге,
  бьётся муха о плоскость прозрачных деталей,
  и всё это родится и шепчется в сдвиге,
  и мне кажется вовсе отныне без правил.
  
  2
  
  Черепушка моей любимой выцветет под землёй,
  мы лишь молим бога отодвинуть планки,
  иногда вопросом задашься: "Да что с тобой?"
  У теории матриц нет вообще изнанки -
  только формула, где сам себе приятель,
  где из двух одного и то не бывает -
  лучше уж Муссолини. Приори
  мне даёт процент, но едва хватает.
  Я кодирую звук - компилятора нет в продаже,
  даже птичек полёт и то могу рифмовать с яичком.
  Ты меня не слушай - от такой-то блажи,
  что чирок, что лирик, но надо зажечь же спичку.
  Прикурив не знаю как свойства задать объекту,
  потому что объект - это только ячейка где-то,
  и приходится верить в страхи того субъекта,
  кто не любит ночью сидеть в темноте без света.
  
  Оперируя так языком, чтоб звенели ложки в стаканах,
  не ищи никаких алгоритмов - лишь псевдозвучанье,
  ничего никогда не имея сказать о странах,
  где тебя выдает, как всегда - выдает придыханье.
  
  3
  
  Верность классике, логики и формалин на запивку,
  скрипка плачет - обеденный вновь у страны перерыв.
  Мы идём прислониться к сфинкса загривку,
  только что-то у сфинкса давно стал измученным вид,
  мы идёт по почве, почти по могильнику знаний,
  наступая на слово в виде коровьих лепёшек,
  и стремимся мимо пройти тех зданий,
  где лишь люди в штатском и нет в парадных ни кошки.
  Нам привычны запреты, и нас не поймут наверно -
  почему свет лампы геном наполняет доносом?
  И у нас играют в пятках Эзопа нервы,
  и флудят всё нами тех же вопросов вопросы.
  А язык безлюдья, своим теплом обладая,
  шантрапы приблудной лелеит волос напёрсток,
  и со мной как соавтор Гомер, хоть ни в чём не шарит,
  и росток бамбука на копчик суконный давит,
  и бессмертно смертных зачем-то стареть заставит,
  и на стол бутылки с пахучим давно уж ставят,
  а потом слова не нужны, но зато не правят.
  
  И я, скинув на пол одеяло, ложусь под купол,
  вынимаю ножик и чищу с яйца скорлупки,
  и за тем язык вырываю, чтоб сделать рупор,
  и за этим проходят не годы, всего лишь сутки.
  
  4
  
  Значенье хвостов, цепочек и черточек,
  меткость стрелков воспетых, известных.
  Бьётся о камешки многоточие,
  девушка ищет для встречь тоже место.
  Дым папиросы, Анна Ахматова,
  рук вытиранья на шторках следы.
  Вчера застрелили поэта лохматого,
  и заключили в гроб из слюды.
  Слюни паук начинает наматывать,
  и неосфера сияет обыденно.
  Знать и уметь говорить, отрабатывать.
  Мало не прожито, длинно не заперто,
  заиндевелые нам начертания -
  за пересмешки и переспелости,
  в точке под сердцем застыло внимание,
  а в окружении неожиданность,
  преданность классике,
  рифма певучая,
  тучки над городом,
  кучка могучая,
  лучшая доля
  ещё впереди.
  Трубная воля
  и крест на зади.
  
  5
  
  ... а язык, состоя из речей и речёвок,
  сохраняя комья прилипшего снега,
  не при чём - ну разве, для сипа сиповок.
  У него нет корня - обломок зуба.
  
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  Смерть больших поэтов::::
  ::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  самозабвенно воскресая каждый миг
  чтоб каждый миг привычно умереть
  верлибром свой строчить надрывный стих
  и ничего на деле не уметь
  
  вот дар небес - глядеть в пустой эфир
  вот мир и антимир любых исканий
  где трагик возникает как сатир
  и выбрано самим собой призванье
  
  искать ключи, терять и находить
  противоречья править как находки
  и умирать, чтоб снова кем-то быть
  и проходить нервозною походкой
  
  размахивать руками, говорить
  знать рот и ухо как свои увечья
  и в сотый раз себя оборотить
  в рифмованные, каверзные речи
  
  когда поэт уходит - это диво
  так не живут, так только мельтешат
  и каждое придуманное слово
  вам повторить по смерти разрешат
  
  и этим вас лишь только рассмешат
  
  
  ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  ::: ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ :::
  ::: ::::::::::::::::::
  
  Твой зрачок в небесной корке -
  оттого все неудачи,
  улыбнись, ягнёнок гневный,
  с Рафаэлева холста...
  На снегу не сыщешь розы,
  на Севане снег не греет,
  в три аршина не лежит.
  Улыбнись, ягнёнок гордый,
  тут не слышно песнь свирели,
  и рыбак не тащит сани,
  чтоб поймать со дна форели,
  морды чьи усаты были,
  но в полиции побрили.
  Также колются ресницы,
  и слеза, что прикипела,
  и гроза, конечно, будет,
  но чудной не позабудет,
  поторопит как и раньше,
  и по прежнему тут душно,
  тем морфему кто не слушал,
  кто фонему не ценил -
  лишь семемой доле жил.
  А Москва, что угомону
  не сыскала даже ночью,
  и воотче убедившись,
  насладившись чёрной оспой
  и буддийским чудным летом -
  в дробот улиц исчезает,
  узки чёботы снимает,
  мелкой постопью проходит,
  как и раньше котобродит.
  Скоро осень, Осип, знаешь -
  сам я видел эту урну,
  пролетала над поляной,
  да туманы засевала,
  и мерцала так надменно,
  а лазурь была ледяна,
  воздух пьян до отрезвленья,
  до немого сожаленья...
  Улыбнись, ягнёнок кроткий,
  с рафаэлева холста.
  
  
  ::::::::::::::::::::::::::
  Петрополь:::::
  :
  
  На местах повырванных звезд -
  лишь зиянье дыр световых...
  То дорога до Петрополя, где
  повстречаем психов седых.
  
  Говорили, умерли все,
  город мол разрушен, пожар,
  а в зеленом неба огне
  вновь Психеи светится дар.
  
  Корабельный дантовский лес,
  с пеньем ворожей и сирен.
  Хватит всем посадочных мест,
  хватит встреч, и новых измен...
  
  Антигона сходит с ума,
  что-то невпопад говорит.
  Новые нам строят дома,
  и на море делают вид.
  
  Смертными на все времена,
  строчек наплодим и уйдём,
  пальцами попросим огня,
  и опять куда-то нырнём.
  
  Персофены ласточки тень,
  мчит под своды храма, и там -
  лики всех божеств - светотень,
  а за ней всегда стыд и срам.
  
  Эй, карету, можно такси,
  и по некой улице - прочь.
  Только чепухи не мели,
  видишь, как божественна ночь?
  
  Звёзд прозрачных свет долетит
  до последних древних руин.
  Вот опять Петрополя вид,
  и отчизны сладок нам дым.
  
  
  ::::::::::::::::::::::::
  :::::Части пустых речей
  : ::::
  
  Части речи чужой, части снов, части чужих сомнений,
  участи часть родной. Видимо - это гений
  может позволить себе спать и во сне
  продолжать создавать навожденья именно, как гоненье.
  
  Часто приходит чувство, что грусть возникает от грусти,
  а в сущности все причины выдуманы,
  и существуют только, как сны.
  Видимо - голову не сжать в горсти,
  
  и не хрустнет череп, как сухожилия нам хрустят.
  Видимо - небо любит своих негритят,
  тем более тех, что выходя говорят...
  И в надуманных выступлениях не произносят "прости",
  
  вообще ничего не хотят, оказавшись в нужное время
  в нужном месте, в нужной позе, с нужным умением
  сразу родиться гением,
  тронувшим время за темя.
  
  За тем - один за одним покидают считалку,
  и вы остаётесь с исписанными негритянским языком листами,
  которые листаете, повторяете сами,
  чувствуя что и вам не жалко
  
  поперечь мнений говорить о пользе гонений,
  и под настроения перебирать клавиши до появления "чижика-пыжика",
  и пыжиться, должиться, издаваться,
  сенью попирая наличие тени и пользовать реставрации.
  
  
  :::::::::::::::::::::::::
  :::::::: ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН :::::::::::::
  
  Мне ясно, что такие краски
  Банальны, как стереотип....
  
  Игорь Северянин
  
  
  
  Солнце будет ультрамариновым,
  а весна дальтонически призрачной,
  Новый Год, как всегда - мандариновым,
  и зелёным небо, но облачным.
  
  У окна убеждённого пестовать -
  пестик будет стучать фарфоровый,
  и крутиться в памяти "если бы",
  не рифмуясь никак с "до скорого".
  
  Солнце, солнышко - покрасневшее,
  как любому тупому видится,
  а иначе мыслить не смевшие
  (хоть глагольная рифма) приблизятся.
  
  Так банально всегда то кончается,
  что заглушится голосом бесовым.
  Ложный культ импрессий всё мается,
  и опять так и слышится "если бы"...
  
  
  ::::::::::::::::::::
  Королевская охота
  ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  Огонь в хрусталиках,
  стеклом снежок хрустит,
  сусальный ангел - не грустит и тот...
  Ах бисер, кружева, рожок,
  да вид на замок мрачноватый,
  и вата на ветвях.
  
  Какой-то пьесы акт,
  где вензеля и сонный монотон
  сменяет бум охоты королевской.
  Вот бодренький статист, что франт на Невском,
  влетает на подмостки и кричит
  в экстазе - личном даре Мельпомены,
  о том, что старый граф
  скончались от удара.
  Апопликсически.
  
  В каких-то коликах
  (не то гоморридальных),
  в кругу знакомом (до зевоты злой, забвенья) -
  из родичей (по большей части дальних).
  И всё же автор -
  бог не бог,
  так гений.
  
  Кто сможет распознать,
  что умирая граф,
  свободу дав тем самым для влюблённых,
  страдание и этим приумножил,
  поскольку акт сменяется:
  война, любовник рухнет бруствер окрапляя,
  а молодая вдовушка рыдая -
  порыдает и пойдёт
  за адьютанта - франта и повесу.
  
  И мир не вздрогнет,
  зритель утомлён.
  
  Стекло хрустит, январь изображая,
  и тает вата на размахах лап.
  Суфлёр же, провиденью подражая,
  читает текст,
  и он один лишь прав.
  
  
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  ::: Всё это плохо кончится :::
  ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  не обманывайся! дело
  дело кончится трагично
  тело Анны разметают, разорвут в куски колёса
  жизнь - копейка
  Пушкин сразу упадёт сражённый пулей
  и повесится Есенин...
  и когда-то в день осенний
  в "склиф" кого-то привезут
  Это Пушкин заразился на дуэли от Дантеса,
  впрочем, светский был повеса
  и дразнил всечастно бесов
  Маяковский пустит пулю (только в стену от безделья)
  та тогда отрекошетит, и падёт Владимир гулко
  опрокинувши столешник
  Вот и Лермонтов вздыхает -
  фетишизмом утомлённый,
  что не раз сказал стихами,
  но погибнет от чесотки.
  А красотка гимназистка,
  забеременев от дяди,
  выпьет пачку аспирину
  и уйдёт в народ учиться.
  Жизнь какая-то чудная.
  Люди гибнут за вниманье,
  пониманья не найдя,
  как потом заметит Бродский,
  повторяя часто "бля"...
  Как Маруся, словно Троцкий,
  ледорубом осквернённый,
  в мавзолеях, словно Ленин,
  словно тля на гребешке,
  как Му-Му в своём мешке.
  
  Люди гибнут,
  балом правит
  некто в сером,
  в чёрном некто,
  как сказал знакомый лектор, -
  в Гандурасе снова буча.
  
  ... и тогда Мартынов тоже
  гад зарежится - до кучи....
  
  
  :::::::::::::::::::::::
  ::: Обязательно застрелюсь ::::
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  застрелюсь из старого ведра
  ржавого с давно отпавшим дном
  застрелюсь
  когда-нибудь
  с утра
  бык с огнём
  летающий осёл
  лев чудак живёт на потолке
  щёлкнет центробежная пора
  влагой
  на
  ноге и на руке
  составных
  пораненых телес
  разметает ветер
  скороспелка
  в небе
  озорна и горяча
  пролетит над крышей пионэрка
  застрелюсь
  и прыгну
  на полу
  буду весь лежать и говорить
  промолчав
  и тень моя в углу
  будет автономной жизнью жить
  люди!
  вы шурша как целофан
  дальних стран романтику не знали
  люди добрые
  и крутится постель
  на которой может быть зачали
  каждого и каждого из нас
  застрелюсь
  и в этом весь рассказ
  
  
  :::::::::::::::
  о природе творчества
  ::
  
  так избито
  разлюбить
  бито
  крыто
  можно
  жить
  можно
  жуть
  и жабь
  и жрать
  спать
  и верить,
  и писать
  
  
  ::::::::::::::::
  :::::::: К времени :::
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  Какую ложь придумаешь нам, время,
  чем удивишь, кого ещё возьмёшь,
  какое нам засеешь поле, семя
  какое ты над полем понесёшь,
  и бросишь, сопричастное злословью,
  засыпав снегом бурость пятен крови,
  рассыпав на ледок пригоршни соли?
  И ничего обратно не вернёшь...
  
  Ничейный кот спасается от стужи -
  он современник звезд, что родились
  в эпоху, где для этого не нужно -
  ни падать вниз, ни лаять ночью ввысь,
  чтоб слёз растить скупое поголовье,
  и сокращать присутственные дни,
  запрятавшись, старея за застолье,
  пока коты не все перевелись.
  
  Хрустит мороз и пахнет апельсином,
  закат по-зимнему суров и одинок,
  и щука говорит с крестьянским сыном:
  "О косточку мою найди, сынок..."
  Кого ещё убьешь, седое время,
  срок жизни отмеряя пустяками,
  возможность дав своё потрогать темя
  дрожащими, озябшими руками,
  чтоб понимать, как кот тот одинок.
  
  Но жизнь нигде! На черебках из глины
  керамики разбитой не мышами,
  простой, давно забытой сонатины,
  где в небо уходили мы котами,
  играя роль предметов на картине,
  и думали о времени стихами,
  и каждым годом становились сами -
  морозной ночью, смехом, тенью, снами.
  
  
  ::::::::::::::::::
  К гению
  :
  
  Поток изменчивых явлений,
  Теченье иллюзорных дней.
  Так приходящий старый гений
  Все намекает - будь смелей.
  
  Цепочка времени порвалась,
  Двенадцать звеньев разлетелись.
  А мысль все силиться старалась,
  И мы нетленные все тлели.
  
  Строенья рушились святые,
  Огонь метался, кровь струилась,
  Но дни забыты прожитые...
  И где же ты? Скажи на милость...
  
  
  :::::::::::::::::::
  :::: ХАРМС ::
  ::::::::::::::::::::::::::
  
  Под колокольней собора нарядного
  Старенький шлоссер часы ремонтировал,
  Часы ремонтировал старенький шлоссер
  Под колокольней собора нарядного.
  
  Мимо на шаре - воздушном и праздничном -
  Над рыночной площадью кто-то летел...
  И "гуттен морген" старому мастеру
  Празднично, весело, чуть не пропел.
  
  "Шшшштофффф-то сегодня погода отличная", -
  старенький шлоссер ответил ему.
  ( И поболтали о чём о личном).
  Мы тут при чём? Вот я что не пойму.
  
  
  ::::: ::::::::::::: :::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  :::: Тот человек, который в доме жил ::::
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  тот человек, который в доме жил
  уйдёт куда-то, взяв свою котомку
  кто нас так злил, но в общем-то смешил
  не завещал никак ничто потомку
  
  тот человек, кто громко говорил
  кто чувствовал теченье паровозов
  кто нас всерьёз, всерьёз уже смешил
  и на снегу мочой писал нам розы
  
  тот человек, кто путал "бе" и "ме"
  играл вслепую, клал с большим прибором
  и не роптал в заученной мольбе
  ни к слову, ни за праздным разговором
  
  кто проходил нервозно и курил
  табак заморский, а не папиросы
  тот человек, кто в нашем доме жил
  и задавал впритык свои вопросы
  
  вот отраженье словно на стекле
  тень на стене, движение теней
  мы так привыкли, милый наш, к тебе
  а ты ушёл - скорей туда, скорей
  
  дверь скрипнула
  залаяла собака
  тот человек, который в доме жил
  наверное сейчас б и сам заплакал
  
  
  :
  Свобода творчества
  :
  
  Герои должны умереть,
  поскольку доверия нет живым и здоровым героям.
  Песню певец должен петь,
  зрения как-то лишившись, а зрячий - устроим
  ему слепоту,
  глухоту, чтобы был как Бетховен.
  
  
  :::::::::::::::
  ::::: Долготочие ::::
  
  в такпридуманной основе
  пересмыслов бытия
  произносится коровой
  слово за слово любя
  
  я другой и всё другое
  не такое как вчера
  искривления покоя
  с восприятием что пора
  
  наконец поставить точку
  точку точку точку точку
  долготочие поставить
  всё как есть - так и оставить
  
  ::::::::::
  Такое кино
  
  имя рек человек
  античность печень склевал не ворон -
  цироз
  надуман
  сон про фигу с маслом,
  жить так опасно,
  а умереть
  сметь
  не дано
  
  такое кино
  
  
  ::::::::::::::::
  Третье слово
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  если взять три слова "начало", "гало"...
  вы думаете это два слова?
  не понимаете, верите в то, что их только два?
  но этого мало
  мало
  так всегда,
  когда речь идёт про слова...
  два слова - это три
  между ними всегда что-то будет
  и гало возникнет
  и не убудет
  чёрточка, пропуск, псевдосимвол
  дерева ствол
  миндального
  снова пропуск
  пропуск
  третье слово отодвигается
  как линия горизонта
  море
  отпуск
  суета привокзальная
  
  
  :::::
  Не знаю
  :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  смирились страхи, сумраком вобрав
  в полуночном пространстве запятые
  и времени заправский костоправ
  сыскать идёт кого-то, кто другие
  
  лень обыграв приход, сама проходит
  на взводе не курок, а все внутри
  но даже это сердца не находит
  хоть раз до ста считает раза три
  
  потерянные вещи собирая, натягивая
  время на себя, ребрятся лужи так переживая
  что кончилось пространство мартобря
  а проще говоря: никто не нужен
  и будет лёд, и будет лет завьюжен
  когда-нибудь, про холод говоря
  
  холодный ад, горячий, никакой
  бредовый, полный образов и тени
  похмельный, вящий, спящий и другой
  но главное - всегда и всё по теме
  
  провинция, дебелые красотки
  кварталы тут и те с приставкой "микро"
  по нормам потребления наводки
  всё это из беспамятства возникло
  
  чихает кухня, теплится надежда
  одежда сохнет, чай горит по кружке
  и в промежутках между между между
  беда к покою - дальше будут ушки
  
  которые вот так и вырастают
  а почему и как
  кто знает?
  
  
  :::::::::::::
  ::::::::::::::::::
  :::::::::
  
  Когда время скажет, что пора на хауз,
  Когда ляжет карта как-то не очень -
  Можно бы подумать, что по жизни Фауст
  Сам себе являлся почти каждой ночью.
  
  Проходил неслышно и садился рядом,
  Нагнетая страхи и играя в меты,
  Упивался всяким там сомнительным ядом,
  Верил в философию, магию, кометы.
  
  Право проявлялось - (малости и скука),
  Кажущейся линией ломки старых крыш -
  Это всяким фаустам должная наука,
  Сам себе являясь - сам с собой молчишь.
  
  Ах, контракт подписан, ах, майн либен Фауст,
  Время нам откажется создавать себя,
  Время скажет мерное, что пора на хауз,
  Сами мы подумаем, - как же это зря...
  
  Зря себе являлись, в сущность проникая,
  Ведь важнее важности нет тут ничего...
  Стой же ты, мгновение, стой - мы заклинаем,
  (И опять по имени призовём его).
  
  До свиданья, милый, старый доктор Фауст,
  Лист давно подписан - с вечностью контракт...
  Миг не остановится - позовёт на хауз,
  И часы протикают призыванью в такт.
  
  
  ::::::::::::
  ХУЛИО КОРТАСАР
  
  ... и что же? Прошло столько лет,
  но кто же расскажет нам
  о тех заповедных местах,
  где мёртвые ласточки гнёзда
  строят себе, где гнездятся?
  
  Куда коробки из-под спичек
  уходят, когда пусты?
  Мы так же молчим о славе,
  о снеге молчим мы также,
  ну а туман, а гуща кофейная?
  А как же природа страха?
  Одни догадки?
  Что слава -
  слава это понятно,
  но пятна вдали - это Рух,
  мы точно знаем, что Рух
  высиживает птенцов.
  
  Мы же календари
  старые не находим,
  молчим о снеге и славе,
  и страх наш растет
  нелепо.
  
  
  ::::::::::::::
  Только сумерки (по мотивам Кортасара)::::
  ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
  
  Под сводами вечера каждая птаха - острие воспоминания. Порой поражает: пламя времени возвращается к нам, возвращается бестелесное, возвращается беспричинное, а красота - столь недолгая в жестоком порыве любви - охраняет нас отзвуком ночи.
  
  Хулио КОРТАСАР
  
  
  Снег звёзд, ветра руки шершавые.
  А жизнь - это то, что бьёт по лицу
  во дворе тюрьмы,
  под барабаны публичной казни.
  Минуты бегут как дни,
  и голыми руками курицу
  не поймать.
  Переключайся на сон,
  начинай считать
  с вопросительной интонацией
  и пропускай аннотации.
  
  Пуста дорога,
  сумерки нас застали в самый неподходящий момент,
  печали с собой принесли.
  Видишь?
  Никого нет.
  Там вдали огни
  города, но тут
  только сумерки,
  только кораблик крови
  киль погружает в мель
  в садике белозубом,
  где хмель,
  базилика.
  Пусто кругом и тихо.
  
  Женщин, что мы любили,
  ошибались наверное,
  спали под одной крышей,
  дышали клевером,
  любовались луной.
  Что же со мной?
  Заслушался как поёт змея,
  заглушая горные травы,
  птиц заглушая,
  наполняя мои полушария.
  Понимаю, что пленнику земли нелегко с ней расстаться.
  Не обращай внимания -
  это так -
  стансы.
  
  А жизнь всё ещё возвращается,
  дышит прохладой, слышно как дышит у самого уха -
  как возлюбленная мягко и нежно.
  Звёзды просыпаются снегом своим белоснежным.
  Прости, очень холодно,
  и капли дождя
  попадают в мою кофейную чашку.
  Знаю, ты простишь меня -
  когда-то мы сорвали один и тот же цветок -
  ты и я.
  Мы преодолели своё одиночество,
  и делаю глоток дождика
  в диком месте,
  ощущая твое присутствие.
  
  
  :::::::::::::::::::::::::::
  Хуан Рамон ХИМЕНЕС
  
  Поверишь во время слепо -
  нелепой покажется правда,
  славным приход ожиданья,
  да птиц мельтешенье в небе
  наполнит незримой печалью,
  
  но снова не сбудется ложью.
  Тревожно - и как же может
  все вновь и вновь раствориться,
  и этот наплыв не прожит -
  еще и еще воротится...
  
  Зеленое небо, птицы,
  предместье, покой, карета -
  не смогут не повториться,
  как были в то утро и лето.
  И кто-то, стуча зубами,
  смотрит на Перинеи -
  не вечны, но все есть с нами,
  все так и застыло где-то.
  
  ::::::::::::::
  АКУТАГАВА
  
  колёса крутятся и мелят в небе что-то
  а небо затекает мне за ворот
  и это превращается в зевоту
  но вновь выплёвывает красное на город
  
  и начинает жить своею жизнью
  преследуя и дальше совпадая
  подкладываясь под ноги свиньей
  и всё за ворот влагой затекая
  
  обрывки разговоров, чей-то смех
  протяжный гуд, звонки, шаги, хлопки
  попытка неба бросить сверху снег
  и дрожь противная внутри моей руки
  
  кафе, два иностранца, красный свет
  природа бегства, вновь болит желудок
  о дьяволе подслушанный ответ
  и чудище - не чудище, - ублюдок
  
  скорей в свой номер, спрятаться в бумагу
  но так работать тоже невозможно
  и страх стекает потом - вот и влага
  колёса крутятся, и так неосторожно
  
  присутствие терпения сенсея
  теперь напротив всё усугубляет
  о, дьявол, будь пожалуйста добрей
  коль нам любви от бога не хватает
  
  чудовищем на время притвориться
  чтобы постичь природу совпадений
  колёсами внутри себя крутиться
  и выжимать течение мгновений
  
  да кто то вытерпит? не гаснет красный свет
  и придушить меня теперь никто решится
  ответа нет, и в этом весь ответ
  теперь уже наверное мне спится
  
  и сон лишь остановит ход колёс
  останется лишь начатый рассказ
  "аэрошип" коробка папирос
  и меркнет свет, надолго в этот раз
  
  :::::::::::::::::
  К японским поэтам
  :
  
  В эпоху после Мэйдзи, но раньше эпохи сорок -
  срок свой давно пересилив натужно,
  шизофреничный откинув полог, -
  к северу шли - где морозно и вьюжно.
  
  Гифу качались на полных причуд ветерках,
  но не светлей становилось - печальней...
  В мину серьезную спрятав свой страх -
  Сарюкэн Индзя, и все врачевальни.
  
  Так из соломы в солому - в сандалях и без.
  Литературы нет лучше молчанья:
  гесаку тоже писать для повес
  можно от чувства, и для пропитанья.
  
  В найдодзёгубу скорее, кто счастлив иметь,
  до остальных - так любой из кварталов эпохи.
  На Хикагэтё нельзя не стареть,
  а стариками мы тоже не лохи.
  
  ::::::::::::::
  
  Ли Бо
  
  Всё одно и тоже - это страшно.
  Мы на башню поднимаемся степенно,
  видим: поле, рис торчит на пашнях,
  в небе облака, и это ценно.
  
  Остановят нас какие боги?
  Мы напишем фаворитке эпиграмму.
  ... если бы вели куда дороги -
  всё равно наделали бы сраму.
  
  Колкая бумага - рис шершавый.
  Не по чину шутки, дорогой мой.
  Славный ты, конечно, вздорный малый.
  Не спеши, постой со мной на башне.
  
  
  ::::::
  Сонет
  
  Вас не покинут вдохновенье,
  хожденье за девять морей,
  земли пьянящее вращенье,
  сиянье сказочных огней.
  
  Вас не оставят постиженье,
  стихов находки и потери,
  по грани быстрое скольженье,
  речь ветра, пенье старой двери...
  
  ...любви скупой в ночи терзанья,
  признанья в каверзной любви,
  несовременное писанье
  и богом проклятые дни.
  
  Земли чудной уже не дети,
  а пасынки сырой земли.
  Как зябко жить на этом свете
  
  
  ::::::::::::::::
  
  Стул
  
  Ольге Чернорицкой
  
  
  1
  
  декорации слегка модерновые
  так - стул, кушетка, столик
  герои должны перемещаться хаотично
  зритель привык к уловкам
  смотрите!
  неизвестно какое действие пьесы с названием
  "венки терновые"
  герой должно быть большой алкоголик
  мыслит всем тем, что вторично
  сивка-бурка
  периода полураспада
  госпадасвоего - режиссёра
  марионетка в клетке
  
  смотрим -
  чисто выбрит,
  речь вполне рассудочна,
  когда сердится - то сердит,
  сполна отдаётся творчеству,
  делает ряд ошибок
  не жесток
  не прячется в чизз улыбок
  к месту смеется и плачет
  не замечает шесток
  не любит на посошок пить
  и, как все мы, наверное,
  только учится жить
  
  зритель немного обижен
  критик - тот вовсе молчит
  
  понятно
  никто не знает,
  что когда опустеет зал
  герой
  обездвижен
  сидит и молчит
  сидит и молчит
  
  2
  
  что молчишь?
  ишь насупился!
  что сидишь?
  оступился раз - иди к людям
  твори дальше
  а то - так и по блядям!
  маленький мальчик
  для дам
  для имиджа,
  для петербурга
  для демиурга,
  для хирурга души человеческой,
  для правильной речи,
  а то ...
  пурга!
  и в этой пурге
  образ чиновника,
  образ куста терновника -
  
  а вот и нет
  сидит себе, молчит
  выключил свет
  и привет
  
  
  3
  
  привет!
  ты почему молчишь?
  ты о чём думаешь?
  сидишь, нагоняешь печаль
  автору даже жаль,
  что к твоему образу
  она не пришла с мороза,
  не принесла в комнату свежесть,
  не пахла в передней жиломостью
  и статью в журнале
  о карнавале
  не совала под нос
  и наш пёс
  не грыз забавно её перчатки
  и на сетчатке
  не оставался её образ
  и враз чахотка
  её не унесла от нас
  и мы не шли за её гробом
  под хмурым небом
  печальные и одинокие
  
  а потом не сидели на стуле,
  не молчали
  не сидели,
  не молчали
  
  на стуле
  на стуле
  не сидели
  не сидели
  не молчали
  не молчали
  
  изучаем привычки
  романтики ...
  спички, фантики
  от прошлогодних конфет
  
  не бубни
  сиди себе тихо,
  носи кальсоны, фрак и жилет -
  такой мой тебе совет!
  (и зритель
  не смотрит надменно
  на эти потуги труппы
  через
  бинокль,
  через ларнет,
  поскольку ни на ложах,
  ни в партере,
  ни на галёрке -
  даже в оркестровой яме
  зрителя
  попросту
  нет)
  
  4
  
  а может быть он связист?
  вероятно он почтовый смотритель
  и зритель уйти поспешил?
  он жил, жил
  да и прочёл письмо
  чужое письмо
  о сенсорности восприятия,
  о горячности чьих-то ятий,
  о жестокой судьбе женщины
  разыгранной кем-то в орёл и решку
  в насмешку
  над судьбой
  и такой впечатлительный наш герой
  попал в этот ступор
  после служебного преступления
  и изумление
  людским цинизмом
  заставило его
  как бы забыться
  не разрываться чайкой
  от вчерашней боли
  утопленницы
  пленницы
  факта рождения
  и теперь он сидит
  
  он сидит на стуле
  и молчит
  сидя на стуле
  потому что молчать сидя на стуле
  не так нелепо,
  как ходить сидя на стуле
  как бежать сидя на стуле
  как лежать сидя на стуле
  
  всё же - сильная пьеса
  
  5
  
  луна
  тёмный лес
  герой продолжает сидеть на стуле
  слой декораций уходит
  мы в чаще,
  вероятно эти каракули на стенах символизируют
  что-то под сознанием
  назовём этот акт
  "чистосердечное признание"
  герой встречает Бродского
  и тот проводит его по всем хитросплетениям
  внутренней организации ада
  одна
  вторая, третья, кого бес попутал
  и согнули быт и обстоятельства -
  это круг,
  где томятся жены творческих личностей
  (не путать с женами декабристов)
  продолжая сидеть на стуле и молчать
  герой как бы мычит о том,
  как всё запущено,
  и потом продолжает это мылчание
  и потом тоже продолжает
  и потом
  это и есть его чистосердечное признание
  его попытка указать нам на тщету исканий
  а Бродский нудным голосом
  читает про зверя в квадратуре круга
  
  и опять петербург
  тень Раскольникова
  ищет подругу
  
  а герой сидит себе и сидит
  и молчит себе и молчит
  он и не весел и не сердит
  и в этом есть какие-то былинные начала,
  какие-то ассоциации с богатырём,
  (но это сказал журналист,
  а его нам только сейчас не хватало)
  
  6
  
  под стулом есть каракули
  царапины и вмятины
  люблю страну огромную,
  где стулья все прикручены
  где умерли голодные,
  богатые замучены
  где ты молчишь на стульчике
  ещё в матроске мальчик ты
  ты новенький и свеженькiй
  и мылом пахнешь радостно
  и в лужах отражаются смешные облака
  сиди молчи на стульчике
  отныне на века
  смотри же на фотографа
  ровней сиди на стульчике
  вот птичка появляется
  и взрослые сморкаются
  и тёти приседают
  когда стихи читают
  
  замри, малыш, на стульчике
  в казёнке твердокаменной
  все девочки давно уже
  разведены по камерам
  то в робе, то в кожаночке
  казёл на полустаночке
  а ты сиди на стульчике и слушай следака
  ну, ладно
  это фенечки
  до скорого
  пока!
  
  он сидит на стуле
  на стуле он сидит
  куда он на хрен денеться
  и потому молчит
  что никуда не денется
  молчит
  молчит
  молчит
  
  7
  
  наш герой - математик!
  не физик, не лирик - он шизик
  он рассчитал грамматику,
  он рассчитал морфологию,
  он рассчитал семантику,
  он рассчитал психологию,
  он гены закрыл в инженерию,
  он склеил скворца и пестики,
  он скверил дрозда в скворешники,
  он черта на марс запустил
  и взяв белок с пионерии
  им же и закусил
  
  и сел потихоньку на стульчике,
  и что-то он загрустил
  родина вся селилась
  в хрущевки из коммуналок,
  а он курил беломоринку
  и сидромешалснарзаном,
  он пил коньячок абаканистый
  купался в парижской ванне
  он даже тогда назвался
  забившем на всё иваном
  и тихо сидел на стульчике,
  покачиваясь от усталости
  
  такие депрессия шалости
  выкидывает с героями
  всегда не хватает малости
  денег, любви, простора
  
  и сзади как будто звякают
  стаканы за разговором
  и он уходит
  
  на стул
  сел
  замолчал
  как будто
  уснул
  
  блеснул
  и исчез
  рулез!
  
  подставив стопками "грани"
  на стул он залез
  бес
  горсобес
  ни дня
  без
  сиденья на стуле
  зрители бы уснули
  когда бы тут были зрители,
  но я повторяюсь -
  их нет
  наверно ушли в женсовет
  
  на этих на кухнях
  темы были все одинаковы
  и это сиденье героя
  оно, понимаете, знаково
  
  8
  
  9
  
  10
  
  11
  
  12
  
  13
  
  ничего
  он когда-то встанет
  немым к которому вернулось зрение
  глухим
  у которого прошла эпилепсия
  финал. эпилог. понятийный личностный концептуальный бог смог смотреть без содрагания на своё творение
  и герой сможет вернуть вдохновение
  подобно ростку, пробивающемуся из под над вдоль питерской и тверской пестрящей
  фернув свирель апрелю,
  придумает неснашиваемые колготки
  водку разбавит водой из флейты подлинного бамбука
  и каждая сука
  из переулка
  скажет ему:
  "Му-Му не я!"
  друзья!
  будем верить в чудеса
  и сидя на своих стульях
  наблюдая ангелов
  крылья
  и красоту
  спросим
  так при чём тут этот терновый венец?
  
  молча
  сиди
  на своём
  стуле,
  герой!
  
  
  КОНЕЦ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"