В неизвестно какой день совершенно неизвестного времени года Федор Антонович, по обыкновению, прогуливался по своему обычному маршруту. Манящее бездонное небо, раскинувшееся повсюду вокруг него, освещало путь россыпью ослепительно сверкающих звезд. Этот свет всегда успокаивал Федора Антоновича, и хотя он и не смотрел по сторонам, словно окутывал его теплой и нескончаемой завесой спокойствия. Где-то вдалеке маленьким сверкающим шариком отраженного света виднелась Земля, но бесконечная суета царившего на ней хаоса была нисколько не видна отсюда, а потому не нарушала мыслей. Шагая медленным, размеренным шагом, Федор Антонович с удовольствием поднимал ногами легкую, невесомую звездную пыль, осыпавшуюся под его ногами мягкими серебряными блестками. Прошло уже немало времени, как он покинул свою квартиру, и окружившая его тишина уже не давила, а наоборот, вытесняла изнутри все суетное, повседневное, накопившееся за последние дни.
Был он не стар, хотя глубокие морщины уже оставили на его лице отметины пережитых страстей и волнений. Красивым он не был, более того, внешность его можно было назвать вполне заурядной, равно как и то, во что он был одет, но в глазах его было нечто, что нечасто встретишь там, внизу, среди погруженных в жизненные проблемы 'земных' обитателей. Был в его глазах какой-то смысл, какая-то внутренняя сосредоточенность - явление довольно редкое и, надо сказать, весьма ценное.
Наблюдали ли вы за быстрым и цепким взглядом торговца, или за полным терпеливого спокойствия взглядом рабочего у станка? Или полный азарта взгляд спортсмена, бывало, завладевал вашим вниманием? Все они, безусловно, излучают неподдельный интерес к окружающему миру с одной только оговоркой - пока в этом окружающем мире существуют интересующие их объекты. Но стоит убрать их, как все эти взгляды вмиг становятся скучающими, и вот уже появившаяся в них тоска вызывает неодолимую зевоту и отягощение окружающим их временем и пространством. Но разве может этот прекрасный мир хоть на миг вызвать подобные чувства у ума живого и вечно восприимчивого к жизни! Нет, в это трудно поверить, ведь каждый прожитый миг дарит нам столько впечатлений и размышлений, неведомо каким образом рождающихся в нашем вечно изменяющемся сознании!
Федор Антонович обладал этим редким даром, и потому, будучи погруженным в свои мысли даже не заметил спустившееся к нему откуда-то сверху (если там вообще существовало такое понятие) существо. Такое невнимание к окружавшим его мелочам было хорошо известно друзьям и знакомым Федора Антоновича, и они терпели это, хотя это его качество часто бывало поводом для насмешек. Как бы то ни было, Федор Антонович только тогда заметил незнакомца, когда тот буквально преградил ему дорогу, то есть, вернее сказать направление, поскольку и дороги-то там, как таковой тоже не было.
Существо это имело вид вполне человеческий; не вызывала сомнений также и его половая принадлежность, вот только находившиеся по бокам крылья несколько озадачили Федора Антоновича, привыкшего иметь дело, так сказать, с классическими формами не только мысли, но и объектов. Естественнонаучное мировоззрение, приверженцем которого он являлся, до сего дня преспокойно обходилось без 'включений' в него разного рода фантасмагорий. Но теперь, имея перед собой неопровержимые визуальные ощущения, он вынужден был предположить, что перед ним был ни кто иной, как ангел. Да, да, именно ангел! Некое физическое воплощение чаяний, так сказать, человека обычного, остро нуждающегося в коррекции и координации его деятельности со стороны Абсолюта.
Чтобы удостовериться в истинности происходивших с ним визуальных ощущений, Федор Антонович остановился, зажмурился, и, простояв так несколько секунд, снова открыл глаза. Существо не исчезло; напротив, оно приблизилось к нему на расстояние нескольких метров, так, что теперь Федор Антонович мог разглядеть правильный овал его лица, гладко уложенные каштановые волосы и чисто выбритый подбородок. Одето существо было в ниспадающую до земли накидку, некогда белую, но теперь изрядно запыленную и даже порванную в некоторых местах. Эта последняя деталь даже порадовала Федора Антоновича, поскольку косвенно говорила в пользу истинности наблюдаемого им явления, ибо только реальность не скупится на мелочи, придавая индивидуальность даже вполне заурядному объекту. Федор Антонович весьма учтиво поклонился существу, и произнес:
- Я вас приветствую!
Существо вопросительно смотрело на него, не произнося ни звука, и Федор Антонович решил сгладить эту неловкость.
- Я говорю, здравствуйте, милостивый государь! Тоже, гулять изволите?
Существо продолжало в недоумении смотреть на Федора Антоновича, и на лице его присутствовало выражение крайнего изумления.
- Ты что - человек?
- Так точно! - обрадовавшись установлению контакта, с улыбкой ответил Федор Антонович.
- А вы, извиняюсь?.. - теперь уже с некоторой издевкой произнес он, поскольку не любил слишком быстрого перехода на 'ты'.
- Я ангел.
- Весьма рад! А я Федор Антонович! - он еще раз учтиво поклонился, и, считая ситуацию вполне урегулированной, собрался двинуться дальше. Надо сказать, что Федор Антонович сторонился случайных знакомств, тем более с подобными, можно сказать, метафизическими субъектами. Но не успел он сделать и двух шагов, как оклик ангела остановил его.
- А что ты здесь делаешь?
- Я гуляю, - пожав плечами, недоуменно ответил Федор Антонович. - Здесь, знаете ли, так тихо, не то, что там, на земле...
- Но люди не гуляют здесь, или тебе это не известно?
Федор Антонович удивленно поднял брови. Некоторое время его математический ум тщетно пытался найти логический ответ на этот вопрос, но кроме доказательства 'от противного' ему ничего не приходило в голову.
- Я, знаете ли, не увидел никаких запретов: ни на юридическом, ни на физическом, ни, тем более, на морально-этическом уровне, на подобную прогулку!
Теперь задумался ангел, но доказательство 'от противного' весьма эффективно, поскольку апеллирует к явным противоречиям. Сработало оно и на этот раз, потому что ангел улыбнулся, и произнес:
- Вы правы, действительно нигде не сказано о том, что человеку нельзя гулять здесь. Но, согласитесь, что это также несуразно, как обезьяне читать книгу!
- Совершенно с вами согласен! - Федор Антонович засмеялся; сейчас он испытывал радость космонавта при удавшемся контакте с инопланетянином. - Вообще-то, у нас это тоже не принято! Ну, кому взбредет в голову подниматься в такую высь, когда там, внизу, так много удовольствий и соблазнов! Но мне, знаете ли, здесь хорошо думается, и почему бы, в таком случае, мне не подняться!
Ангел задумался. Видимо, ответ Федора Антоновича несколько озадачил его. Он посмотрел на него сверху вниз, ибо был довольно высокого роста, покачал головой, и даже, как показалось Федору Антоновичу, подвигал своими крыльями.
- Ты что, святой?
- Ни в коем случае! - замахал руками Федор Антонович. - Неужели, по-вашему, только святые могут появляться здесь? Я просто человек, которому требуется тишина и уединение для работы, а дойти до святости мне, знаете ли, никогда не позволит жизнь: семья, работа, деньги, ну, вы понимаете!
Федор Антонович смирился с тем, что его называли на 'ты', и даже проникся некоторой симпатией к ангелу, но ему хотелось побыть одному, поскольку время его пребывания здесь подходило к концу, а ему еще нужно было поразмышлять над своей проблемой. Поэтому он снова улыбнулся, и произнес:
- Ну, разрешите откланяться!
- Как? И ты ни о чем не будешь меня просить?
- Не понял?
- Ангелов всегда о чем-нибудь просят!
- Ах, да! - стукнул себе по лбу Федор Антонович. - Ну, башка, конечно же!
Он задумался: 'Что попросить - новую машину? Так и старая бегает неплохо. Детки у него, слава богу, умненькие и помощь им не нужна. Да и нехорошо это, пусть сами в люди выходят! Может попросить, чтоб Перкулова из нашего отдела перевели куда-нибудь? Ну, нет уж, с этим подлецом мне самому разобраться нужно!'
- Нет, ничего не надо, - сказал Федор Антонович, - спасибо вам большое, но, правда, ничего не надо!
Он поклонился ангелу с решительностью, овладевавшей им всякий раз, когда кто-либо слишком уж настойчиво покушался на его время, и поспешил обратно, домой, в свою небогато обставленную двухкомнатную квартиру с видом на шумный и вечно пыльный городской проспект.
Ангел некоторое время смотрел ему вслед. В этот момент он, отчего-то ощутил зависть к этому смертному, так дорожившему не жизнью, что было бы вполне нормальным, а своим временем. Эта устремленность только что встреченного им существа с поистине смехотворным сроком жизни, до глубины души поразила его. Ему вдруг захотелось догнать этого человека, и поговорить с ним еще, причем, все равно о чем. Лишь бы побольше напитаться тем чувством одухотворенности, что исходило от него. Но это было совершенно невозможно, ибо даже ангелам не под силу остановить время, хотя они и имеют возможность черпать его, разливая без сожаления.
Где-то невдалеке пролетел метеоритный дождь, обдав одеяния и крылья ангела невесомой звездной пылью. Солнце входило в созвездие Тельца, и не торопилось становиться красным гигантом . До конца света оставалось еще несколько сотен тысяч лет . 'Боже, как долго!' - с тоской подумал ангел, и, расправив крылья, унесся в даль.