Воронов Геннадий Николаевич : другие произведения.

Книга Мира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Часть 1
  
  ***
   - А-хе-кхе-кхе, - сухой старческий кашель наполнил небольшую полутемную комнату, отразился от серых каменных сводов и затих в полумраке.
   - Чертова простуда, - пробормотал старик, сидящий у массивного деревянного письменного стола. Он вынул из кармана мятый, явно уже нее раз пользованный, носовой платок и громко высморкался.
   Последняя свеча в большом бронзовом канделябре почти догорела. Небольшое бледное пламя плясало из стороны в сторону и, казалось, вот-вот упадет с тонкого фитилька, потеряв равновесие.
  Старик положил перед собой чистый лист толстой бумаги, пожелтевшей от времени, и, задумчиво глядя на него, стал поглаживать уже появившуюся лысину на макушке, обрамленную седыми коротко остриженными волосами.
  Пламя свечи возмущенно дернулось и почти погасло. Старик случайно чиркнул пером по листу, недовольно скривился, вынул из верхнего ящика стола новую свечу, поджог от огарка, который тут же с облегчением погас.
  Взяв испорченный лист и тихонечко, по-старчески кряхтя, направился в дальний угол комнаты. Там на полочке уже лежала целая стопка таких же испорченных листов бумаги с полосками, кляксами, неверными словами, мятые и надорванные. Старик аккуратно складывал их отдельно - вдруг пригодятся. Неизвестно какие времена наступят завтра, а бумага и сейчас недешевое удовольствие.
  Вернувшись к столу, он взял новый лист и принялся за дело.
  
   * * *
  Одинокий всадник выехал из леса и направил лошадь по дороге, ведущей в небольшой городок, подле которого за леском и разыгралось два дня назад решающее сражение. Всадник был невысок и худ. Даже массивная кольчуга, прикрывающая его ноги чуть ли не до колен, не скрывала его худобы. На поясе висел небольшой, но удобный меч, а на голове поцарапанный, с несколькими вмятинами шлем. Кольчуга также не в лучшем виде. В нескольких местах крепкие металлические кольца разорвались под ударами вражеских мечей и обагрились кровью своего владельца, но, к счастью, все раны оказались не опасными.
  Лошадь медленно и грациозно, и, даже, казалось, с осторожностью и брезгливостью, переступала тонкими длинными ногами по размокшей от ночного дождя дороге. Мелкий противный дождь вступающей в силу осени сыпал на землю, но ни всадник, ни его лошадь не обращали на это неудобство никакого внимания.
  Всадник был задумчив и не сразу обратил внимание, что уже приблизился к городку. Он думал о позавчерашнем выигранном сражении, но почему-то радости от этого не испытывал. Какая может быть радость, если свои дерутся со своими? От этого становилось грустно. Он не понимал, кому нужна такая война. Повстанцы чем-то не довольны, чего-то требуют, а король не дает. Значит война.
  Армии сошлись на большом поле между двумя городками, один из которых поддерживал короля, другой - повстанцев. Сражение вышло нешуточным, несколько раз чаша весов колебалась в разные стороны, но, в результате, повстанцы потерпели сокрушительное поражение.
  Сколько народа, Боже, сколько же народа полегло!
  Страшно подумать.
  Сразу же после боя начался дождь, смывая с земли кровь, очищая ее от ужасов войны.
  Опьяненный нелегкой, но заслуженной победой, король распустил свое войско - всех, кто желал уйти. Ушли не многие. Большинство осталось в лагере праздновать победу, а он ушел. Домой. В маленький небольшой городок на отшибе королевства. В городок, где ждала его любимая прекрасная Адриана. Только воспоминания об этой темноволосой, кареглазой худенькой девушке и помогли ему выжить все это трудное время, проведенное в военном лагере королевских войск. Каждый вечер он думал о ней и с мыслью о ней погружался в сон.
  Городок Ирбис, в который он въехал, казался тихим и уютным. Здесь ничего не напоминало о войне, хотя до условной границы с повстанческими землями лишь несколько часов пути на лошади. Несколько прямых улочек, застроенных в основном деревянными домами не выше двух этажей. По центральной улице каменный мост через реку с незамысловатым названием Широкая. На противоположной стороне, будто нависая над крышами домов, сияют посеребренные снегом горные вершины.
   Наконец Глей увидел небольшой постоялый двор и повернул туда. Лошадь поставил в стойло, подбросил ей сена и пошел в гостиницу.
  Тепло и запахи пищи наполняли зал, и после всего пережитого это место казалось раем.
  Толстый, невысокого роста, лысоватый хозяин поспешил навстречу новому посетителю, хотя зал и так был переполнен.
  - Будете обедать, или желаете комнату? - приблизившись, спросил он, преданно глядя в глаза.
  - И обедать буду, и комнату желаю, - ответил Глей.
  - Подавать на стол сейчас, или сначала к себе пройдете?
  - К себе.
  - Лиз! - визгливо крикнул толстяк, и из кухни моментально выскочила темноволосая пухленькая девушка лет восемнадцати и подошла к ним. Густые черные брови выгнулись дугами, а широко раскрытые глаза с интересом рассматривали незнакомца.
  - Проводи господина в восьмой номер, - сказал хозяин.
  - Хорошо. Пойдем.
  Вильнув соблазнительной попкой, она пошла впереди. Глей шагал следом и, грохоча сапогами по ступенькам деревянной лестницы, поднялся на второй этаж. Его комната оказалась в коридоре последней, что его не обрадовало. Как довольно опытный и неглупый солдат он не любил таких тупиков.
  Девушка открыла дверь и пропустила его вперед. Комната небольшая, но чистая и уютная. Широкая кровать застелена белоснежным бельем. Возле стены небольшой обшарпанный комод, шкаф и два табурета.
  - Лиз, кажется, так вас зовут?
  - Да, - улыбнулась в ответ девушка.
  - Принесите таз и горячей воды, если не трудно.
  Он успел снять кольчугу и серую плотную рубашку под ней, когда девушка появилась с большим тазом и кувшином горячей воды.
  - Спасибо.
  - Я могу помочь, - девушка лукаво взглянула на мужчину.
  - Пока я справлюсь сам.
  - Хм, как знаете.
  Демонстративно хлопнув дверью, Лиз удалилась.
  Через полчаса чистый и посвежевший, Глей спустился в зал, где сразу же попал в руки словоохотливого хозяина. Тот проводил постояльца за свободный столик.
  - Могу предложить превосходный гороховый суп с сухариками, - затараторил он. - Такого вы еще нигде не пробовали...
  - Годится, - перебил его Глей.
  - На второе жаркое, а...
  - Я же сказал, годится.
  - А пить что будете? Есть вино и пиво.
  - Вино.
  - Сей минут.
  Хозяин колобком прокатился через зал и исчез в двери кухни.
  Первым принесли вино в большом глиняном кувшине и глиняную чашку. Оно оказалось вкусным и прохладным - только из погреба, как пояснил толстяк. Глей успел прикончить вторую кружку, когда, наконец, закончилось время, называемое хозяином "сей минут" и на столе появился суп с сухариками. Он и вправду оказался не так плох, как ожидалось, а жаркое с картошкой, свининой и овощами показалось вообще деликатесом, тем более после казенной пищи военного лагеря.
  Лиз постоянно мелькала рядом, повиливая бедрами, и демонстративно не обращала на него внимания. Зато не преминул подсесть хозяин.
  - Вы, если я правильно понял, возвращаетесь из королевского войска? - спросил он.
  - Угу, - кивнул Глей, тщательно пережевывая кусок свинины и запивая его вином.
  - Говорят, король заплатил всему войску и распустил всех по домам. Это правда?
  - Угу.
  - Расскажите что-нибудь о сражении. Ведь это так захватывающе.
  Глей недовольно скривился. Навязчивых людей он любил меньше всего в жизни. Разве что, еще меньше он любил диких пчел.
  Он вкратце пересказал толстяку ход сражения, не переставая при этом жевать. Рассказ вышел коротким и не красочным. За такое изложение великого события историки и летописцы, наверняка, разорвали бы его на куски или забросали бы камнями, доведись им это услышать. Но хозяин, казалось, остался доволен и этим. Все, что ему было нужно, он узнал еще в начале разговора - солдаты возвращаются по домам и не с пустыми руками. Король щедро заплатил победителям.
  Поднявшись в комнату Глей тут же лег в постель, и как всегда, подумал об Адриане.
  Сон накатился быстро и незаметно.
  
   * * *
   Проснулся он от какого-то шороха.
  Звук не походил ни на шепот листьев, ни на порыв ветра, ни на скрип половиц под ногами. Что-то совершенно другое. Прислушавшись, он понял, что за дверью его комнаты кто-то шепчется. Голоса мужские и незнакомые. Ничего хорошего Глей от этого ожидать не мог. Он бесшумно встал и быстро оделся. Встреча с незваными гостями посреди ночи в его планы не входила.
  Постоялец открыл окно. Это второй этаж и до земли не менее трех метров. Он поморщился от мысли, что придется прыгать, но драться с неизвестным противником прямо в гостинице, да еще и не с одним, судя по голосам, не совсем разумно в его ситуации. Он огляделся еще раз и его взгляд уцепился за довольно широкий карниз, идущий на полметра ниже окна вдоль всей стены. На углу карниз примыкал к крыше конюшни.
  Он быстро из подушек и одеяла сделал нечто, напоминающее спящего человека, и выбрался в окно. Немного продвинувшись в сторону угла, замер, прижавшись спиной к стене, прислушался. Несколько минут ночную тишину не нарушил ни один звук. Затем вдруг дверь его комнаты шумно распахнулась, и внутрь вбежали люди. По шуму шагов Глей понял, что их трое. Послышалось несколько глухих ударов и громкая ругань.
  - Его здесь нет! - воскликнул один голос, низкий, хриплый и неприятный.
  - Черт возьми, лысый сказал, что он здесь. Посмотри под кроватью, - сказал другой.
  - Тоже нет.
  - Тогда сматываемся.
  Шаги затихли где-то в коридоре. Глей постоял еще немного, прислушиваясь, затем влез обратно в окно. Как он и предполагал, одеяло в нескольких местах оказалось пробито, скорее всего, ножом. Глей запер дверь, придвинул к ней на всякий случай тяжелый комод, и вновь улегся спать. Он сомневался, что грабители вернутся вновь после неудачной попытки.
  Когда рано утром Глей спустился в зал, хозяин уставился на него с открытым ртом. После "веселенькой" ночки настроение было отвратительное. Он хотел поначалу проучить лысого толстяка, чтоб тот впредь был поучтивее со своими постояльцами, но увидев его бледное лицо, трясущиеся руки и дрожащие губы, передумал. С него и так довольно.
   Позавтракав, Глей оседлал свою кобылу и отправился в путь, скорее к любимой Адриане. Хорошо протоптанная дорога, извивалась вдоль синей ленты все той же Широкой реки. А по левую руку все так же сверкали в лучах солнца горные вершины. Затем река повернула на восток, где не так уж и далеко за горизонтом, рассекала она и повстанческие земли - бунтующую не первое столетие Восточную провинцию королевства.
  К полудню он остановился на развилке, решая, какой дорогой поехать дальше. Левая дорога несколько длиннее, но безопасней. Она шла по территории королевства, соединяя между собой множество городков, деревень и хуторов. Правая же вела через земли повстанцев, через леса, где большей частью и жилье встретить редкость, но сокращала путь как минимум на день. Несмотря на победу, одержанную королем на юге, здесь, в северных и восточных землях все еще оставалось опасно.
  Глей постоял в нерешительности еще минуту, и повернул лошадь налево.
  
  * * *
  Старик долго смотрел на лежащий перед ним до половины исписанный лист бумаги и покусывал кончик пера. Иногда Ольтарий недовольно хмурил брови, что-то бормотал, споря с самим собой, затем макнул перо в чернильницу и решительно зачеркнул последнее слово. "Направо" исправил он.
  
  * * *
  Глей потянул поводья, развернул лошадь через левое плечо и, не раздумывая больше ни секунды, направился по... правой дороге.
  Земли повстанцев ничем не отличались от земель королевских. Те же деревеньки, те же городки. Те же люди, работающие в поле. И чего им не хватает? Почему они взялись за оружие?
  На обед путник остановился в городишке под названием Тихий Дол. Раскинулся он в низине на берегу реки. Чтоб попасть в город, нужно перейти деревянный, не очень надежный на вид мост. Глядя сверху с холма на противоположном берегу трудно определить, насколько городок соответствует названию, но, тем не менее, казался он спокойным и уютным. Людей на улицах почти не видно. Несмотря на наступающую осень день выдался теплый и солнечный. Дождь, два дня назад ливший немного южнее, сюда явно не достал. Дорога сухая и пыльная вьется через поля в город и там длинной, почти прямой улицей устремляется на другой его конец.
  Трактир, где можно пообедать, нашелся примерно посредине улицы и, наверняка, был единственным в городке. Над дверью висела выгоревшая на солнце от долгого висения вывеска с названием "Зеленый кот". Почему кот и почему зеленый знал наверняка один лишь хозяин, да и то не обязательно. При возможности Глей решил уточнить.
  Привязав лошадь, путник вошел внутрь. После яркого солнечного света там казалось темно и прохладно. Контрастируя с трактиром в Ирбисе, зал оказался почти пуст. Лишь за одним столиком сидели два мужика с кружками пива и, лузгая семечки, громко о чем-то спорили. Весь стол и пол вокруг них усеян скорлупой от семечек, но это никого не волновало - ни их, ни хозяина, который бродит между столиками в некогда белом, а сейчас серо-черном фартуке и с растрепанными волосами на нечесаной голове.
  Хозяин не поддельно удивился, увидев вошедшего незнакомца. Судя по выражению его лица, он не сразу поверил, что счастливая звезда привела в этот час в его заведение еще одного посетителя. Когда же он убедился, что это не обман зрения, то быстро принялся за дело.
  Глей уже заканчивал обедать, когда хозяин подошел к нему с видом заговорщика. Глей понял, что и в этот раз ему не удастся избежать навязчивой беседы. Такова уж натура у хозяев подобных заведений, что ни одного посетителя они не могут отпустить без милой и непринужденной беседы.
  - Путешествуете? - спросил хозяин и тут же добавил, - не подумайте худо. Просто в нашей глуши каждый незнакомый человек вызывает интерес и любопытство. Кроме того, это и источник новостей о том, что твориться вокруг.
  - Конечно, я понимаю, - согласился Глей.
  Он отхлебнул вина, придумывая историю, которую можно было бы безопасно рассказать так не к стати подвернувшемуся собеседнику, если тот и дальше станет приставать с расспросами, что тот и не преминул сделать.
  Глею пришлось рассказать душещипательную историю о том, как однажды ночью сгорел его дом вместе с доброй половиной городка, в котором жил, после чего он оказался без крыши над головой, что в конце концов и толкнуло его в путь на поиски счастья. Хозяин внимательно слушал и когда следовало охал и поддакивал.
  Когда же Глей окончил свой рассказ, хозяин резко сменил тему и сказал:
  -А добрый у тебя, парень, меч.
  Глей взглянул на клинок, который лежал на скамье рядом с ним. Да, клинок добрый, но именно он и ставил под сомнение весь придуманный им рассказ. Ножны коричнево-красные, а это цвета королевских войск.
  Глазом не моргнув, Глей принялся за очередную байку.
  - Добрый меч, добрый, - согласно подтвердил он. - Одна беда, не привык еще к нему. А мой помощнее был, потяжелее.
  - А это чей же?
  - Да так, купил по дешевке.
  - Свой-то куда дел? - как на допросе пристал трактирщик.
  - Ой, даже рассказывать стыдно... Да ладно, расскажу, раз начал. Опрокинул я как-то в себя лишнюю кружку вина, а потом из-за нее, из-за этой самой кружки, свалился с моста в реку. Меч тяжелый, ко дну тянет, вот я и отстегнул пояс. Выплыл, отлежался немного на берегу, в себя пришел, ругаю себя словами последними, но меча то не вернешь. Стал нырять, достать надеялся. Где уж тут? Вода мутная, темная, глубина тоже не маленькая, да и место точно ведь не определишь... эх жаль. Вот то точно добрый меч был. От отца в наследство достался.
  - А этот купил, говоришь?
  - Ага. Через два дня мужичка на дороге встретил, он мне и предложил. Всего то за два золотых. Подумал и взял, не дорого ведь.
  - Уж точно, не дорого.
  - По правде говоря и не думал, что в такой глуши мастера есть, чтоб мечи такие делать, ан не прав оказался.
  - Думаешь, он сам его сделал?
  - Он мне так и сказал. Еще кольчугу и шлем за три золотых сторговали. Сказал, его рук дело.
  - В этом можешь не сомневаться. Точно своими руками с убитого снимал.
  - Да ну!?
  - А то.
  - В общем, и меня сомнения потом одолевали, ведь и шлем кое-где помят, поцарапан, и кольчуга в нескольких местах дырявая. А он говорит, испытывали мол, топором рубили. Шлем, что надо, а кольчуга слабовата. Потому, говорит, так дешево и отдаю. - Глей хлопнул себя по коленям. - А я, дурачок, поверил.
  - Ничего, в следующий раз умнее будешь.
  Поболтав еще немного о мелочах, трактирщик взял плату за обед и удалился. Глей тут же покинул заведение под вывеской "Зеленый кот". Почему именно кот, и почему зеленый, он так и не спросил.
  Как только стук копыт его лошади затих вдали, трактирщик подошел к двум до сих пор спорящим мужчинам и что-то тихо им сказал. Оба согласно кивнули и не расплачиваясь вышли на улицу. Через несколько минут они покинули город, но не по той дороге, по которой уехал Глей. Они проскакали несколько миль, а затем свернули на едва заметную тропу, ведущую в лес.
  
   * * *
  Глей не гнал лошадь галопом, а скакал рысью. Несмотря на это, пыль за ним стояла столбом, как будто там мчался, по меньшей мере, взвод кавалеристов.
  По правую руку от дороги, милях в двух-трех, темнела полоса леса. Она потихоньку подбиралась все ближе, вырастая и растягиваясь вперед и назад. Наконец лес встал поперек дороги, и ей не оставалось ничего иного, как нырнуть в него. Дорога петляла среди деревьев, извиваясь змеей, и стала значительно уже. Часто прямо над головой нависали ветки, и всаднику приходилось пригибаться, чтоб проехать под ними. Здесь не разгонишься, и Глей перешел на шаг.
  Дорога была слишком узкой. Повозка с трудом протиснулась бы между стенами зарослей. А если бы две повозки встретились, возницам пришлось бы здорово попотеть, чтоб разминуться.
  Глей выехал на прогалину и в ту же секунду со всех сторон появились всадники. Их было десять и они окружили его плотным кольцом.
  Вот так сюрприз.
  Меч Глей выхватил мгновенно, приготовившись отбить нападение, но те не спешили. Он огляделся. Окружившие его люди вооружены, причем неплохо. На простых бандитов не похожи. Значит это повстанцы. Хуже это или лучше? Пока вопрос не разрешим.
  Все казались опытными воинами, и это уменьшало шансы на спасение. Лишь один всадник стоял чуть поодаль. Он выглядел совсем юным, хотя и грациозно держал в седле свое худое, стройное тело. На нем одет темно-синий костюм из плотной ткани, а сверху короткая кольчуга. Лицо его скрывал шлем с забралом. Хоть он и меньше всех походил на воина, складывалось впечатление, что именно он командует остальными.
  Глей огляделся еще раз и выбрал себе первого противника - худого и невысокого. Если его сразу свалить, то можно попробовать прорваться в лес и скрыться среди деревьев. Прикинув, что это единственный шанс спастись, Глей рванул лошадь в сторону выбранного противника и, коротко замахнувшись, рубанул мечом. Удар пришелся по голове. Противник не успел отреагировать, но Глей почувствовал, как меч скользнул по шлему. Противник, тем не менее, свалился, как подкошенный, но Глей был уверен, что того лишь оглушило ударом.
   Всадник же справа не растерялся. Он тут же загородил противнику дорогу и ввязался в поединок. К нему присоединились еще двое. Глей крутился как волчок, отражая удары сразу трех соперников. Атаковать самому не представлялось возможным, но он все ближе и ближе подбирался к краю прогалины, ожидая момента, когда можно будет рвануть в лес, показав врагу спину.
  Он попытался замахнуться, улучив наконец момент для удара, но веревочная петля аркана крепко прижала его руку к телу. Невольно он вонзил шпоры в бока лошади. Пронзительно заржав, она рванула вперед. Глей вылетел из седла и грузно грохнулся на землю, выронив меч. Бок пронзила сильная боль. Он подумал, что своим же локтем сломал себе ребра, но, к счастью, обошлось.
  Всадник, накинувший аркан, протянул Глея несколько метров по земле, чтоб немного остудить его пыл.
  - Неплохо, совсем не плохо, - сказал один из всадников жестким красивым голосом, разглядывая поверженного.
  - Свяжите его и возвращаемся, - сказал юноша в темно-синем костюме и, развернувшись, ускакал прочь.
  Связали быстро и крепко, стянув перед этим с пленного кольчугу. Сразу видно, в этом деле не дилетанты. Глей, что было сил напрягал мускулы, но это лишь вызвало улыбки на лицах победителей. Затем его перебросили через спину лошади и двинулись в путь. Ехали прямо через лес, без дороги, иногда по тропам, но в основном напрямик. Ближе к полуночи въехали то ли в деревеньку, то ли в лесной лагерь повстанцев. Больше похоже на последнее. Глей пытался осмотреться, но в его положении это было не легко. Тем не менее кое-что он увидел.
  Поселок состоял примерно из десятков двух домов, собранных из бревен. Кое-где в загонах хрюкали свиньи, блеяли козы и овцы. Немного отдельно стояла конюшня.
  Одно строение привлекло внимание больше других своей необычностью. Он понял, что именно оно и станет его "домом" на ближайшее время. Оно было глубоко вкопано в землю. Над землей выступал лишь метр сложенных из камня стен. В одной стене он увидел небольшое оконце с металлическими прутьями решетки. Крыша ровная с небольшим наклоном. На ней же выделялась массивная крышка с запорами.
  Глей не ошибся. Трое из пленивших его отделились от отряда и подвели лошадь к подземной тюрьме. Лязгнули засовы и крышка открылась. Один из повстанцев, Глей решил, что это именно повстанцы, взял длинную лестницу, лежащую рядом на земле, и опустил в отверстие люка. Глея развязали и, подталкивая обнаженными мечами, заставили спуститься вниз.
  Как только он ступил на землю, лестницу втянули наверх. Гулко грохнула над головой крышка, вновь лязгнули засовы, со скрипом повернулся ключ в замке.
  Ночь была лунная и, поэтому, довольно светлая. Здесь же, внизу, стояла непроницаемая тьма. Было прохладно и пахло сыростью.
  Справа что-то зашуршало, заставив Глея насторожиться. Он старался не смотреть в ту сторону, чтоб возможный противник не догадался, что его услышали. Парень напрягся, готовясь отразить нападение.
  - Добро пожаловать, - раздался голос совсем с другой стороны.
  - Спасибо за чуткий прием, - отозвался Глей.
  - Это не меня, это хозяев благодари, - вновь раздался тот же голос. Справа вновь послышался шорох.
  Глей сделал шаг назад и прислонился спиной к холодной стене. Со спины теперь никто не нападет. Глаза постепенно привыкали к темноте. Невидимый до этого собеседник, стал теперь заметен. Он сидел прямо на земле в позе лотоса, глядя на новичка. Повернувшись на право, Глей увидел шагах в трех от себя громилу, метра под два ростом, широкоплечего, с большой круглой и, кажется, лысой головой. Драться с таким было бы не легко, поэтому парень сразу же сказал:
  - Грабить нечего. У меня нет ни денег, ни еды, ни оружия. Все забрали.
  - Так и знал, - обиженно, как ребенок, проговорил здоровяк, - а я так старался.
  - Старался, - передразнил его сидящий. - Он тебя услышал, как только ты шелохнулся.
  - Да ну? - не поверил тот.
  - Точно, ты лез, как медведь через малинник.
  - Что правда, то правда, - сказал Глей и подошел к сидящему.
  Тот был полной противоположностью здоровяку - маленький, худой, с длинными грязными волосами. Он на голову ниже самого Глея и раза в два худее.
  Глей уселся рядом с ним.
  - Где мы находимся? - спросил он.
  - В тюрьме, однозначно, - ответил малыш.
  - Вижу, что не в трактире, - недовольно буркнул Глей. - А если серьезно?
  - Если серьезно, то в лесном лагере повстанцев. Их здесь не столько, как на юге, но много все равно.
  - Хорошо, хоть не бандиты, - осторожно сказал Глей.
  - Бандиты? Да на кой ты им сдался? Пырнули бы ножом меж ребер и свободен.
  - А повстанцам я зачем?
  - А я зачем? Кто ж их поймет?
  Через несколько минут маленький вновь заговорил:
  - Может узнать у тебя что-то хотят. Попытают немного, побеседуют, хе-хе. А там глядишь, и отпустят в какой-то из миров, хе-хе.
  - Что у меня узнать-то можно? Я ж не генерал какой-нибудь, даже не полковник. Солдат я, простой солдат.
  - Да все вы солдаты, когда к ним попадаете. Они разберутся.
  - Ладно, не переживай, - добавил он через минуту. - Когда-нибудь узнаешь, что от тебя хотят.
  - Когда-нибудь?
  - Ага. Мы вот с Дубиной, - он кивнул в сторону здоровяка, - уже месяц, как здесь сидим, а зачем, так и не знаем.
  - Здорово! Отличная перспектива.
  - Лишь бы кормили, - подал голос Дубина.
  - Тебе лишь бы пожрать, - закричал маленький. - Только о еде и говорит. Тебя убить легче, чем прокормить.
  - Ладно тебе, Малыш. Это я так... - попытался оправдаться Дубина, но замолчал, не зная, что сказать дальше.
  - Ага, для поддержания разговора, - закончил за него Малыш.
  - Точно! - обрадовался Дубина. - Именно так.
  Малыш встал, потянулся, хрустнув суставами.
  - Поздно уже, спать пора, - сказал он.
  - Пора, - согласился Дубина.
  Они разлеглись прямо на холодном полу, потому что в подземной камере никакой мебели предусмотрено не было. Через несколько минут все уже дружно храпели.
  
   * * *
  
  Глей проснулся, когда солнечный луч, пробравшийся вниз через квадратик окна, попал на лицо. Все тело ныло и болело, особенно ребро, ушибленное при падении с лошади. Глей вновь ощупал его. Нет, перелома нет. Хоть на этом спасибо.
  Он оглядел камеру. Она оказалась не велика. Стены выложены из камня, крыша - из отлично подогнанных досок. Нигде ни щели, даже на крышке люка. Все сделано добротно и качественно. Это расстроило, хотя он и так понимал, что до потолка не добраться - метра три с половиной, а может и выше.
  Проснулся Малыш, бодро встал, подергал руками и ногами, как будто делал зарядку. Мимоходом глянув на Глея, сказал:
  - Уборная там, - рукой он указал в дальний угол. Только сейчас Глей заметил темный проем в стене.
  Уборная была маленькой, примерно метр на полтора. Дощатый настил с дырой и зловонной ямой под низом. Что ж, какой-никакой комфорт обеспечен. Какие же, все таки, повстанцы благородные люди, такую качественную темницу построили, да еще и с отдельной уборной. Вверху заметил отверстие для вентиляции, над ним, видимо, грибок, прикрывающий отверстие от дождя. Что-то дернулось у Глея в памяти, что-то важное. Оно появилось и ускользнуло, но появилось благодаря мысли о грибке над вентиляцией. Это Глей уловил точно.
  Лязгнули засовы и крышка люка отворилась. Этот звук разбудил Дубину и он живо подхватился на ноги.
  - Дубина, принимай обед, - раздался голос сверху.
  В ту же минуту вниз стали опускать небольшое ведерко. Оно висело на железном крючке, привязанном к веревке. Дубина бережно принял его и аккуратно поставил на пол. Прежде чем закрыть крышку люка, сверху бросили что-то вниз.
  - Новенькому, - сказал тот же голос, и крышка захлопнулась.
  Брошенный предмет со звоном упал на пол. Это оказалась небольшая медная миска и деревянная ложка. Осмотрев оба предмета, Глей пришел к выводу, что в качестве оружия они мало пригодны.
  Малыш уселся рядом с Глеем.
  - Ну, расскажи чего-нибудь. Какие там новости на поверхности?
  - На поверхности? А! Да, никаких. Хотя, нет. Вру. О сражении вы, наверняка, ничего не знаете.
  - О каком?
  - Четыре дня назад королевская армия с повстанцами сразилась.
  - И кто кого? - спросил Дубина.
  - К сожалению "кто кого" это единственное, что интересует людей, - пробормотал Глей.
  - Согласен, - сказал Малыш. - Хотя важнее, наверное, как?
  - Да ты философ, Малыш.
  - Что ты, что ты, это сильно громко сказано. Но иногда мыслишками балуюсь, в чем и признаюсь.
  - Хорош трепаться, - вновь подключился к разговору Дубина. - Лучше рассказывай.
  Глей начал:
  - Армии сошлись под городом Скальд. Это к югу отсюда...
  - Знаем, не маленькие, - перебил Дубина. - Ты конкретно про битву давай.
  - Я ж и говорю, под Скальдом сошлись. Король повстанцам мировую предложил. Хватит, говорит, побаловались, и довольно. Выдавайте принца вашего лживого, говорит, и конец. Остальных прощу. Но не тут-то было. Повстанцы своего принца чуть не боготворят. Только бой, говорят, решит, кто прав. Ну, и пошло-поехало. Два дня рубились на славу. Никто одолеть не мог. То они нас прижмут, то мы их. На второй день к вечеру сдались они. Что случилось, один бог знает. Толи знамя их срубили, то ли полководец какой погиб, но дрогнули повстанцы, стали пятиться, а у нас как второе дыханье появилось, поддали жару. Много народа полегло, многих в плен взяли, но и разбежалось не мало, да в лесах укрылись. А король великодушие проявил, победой обрадованный. Не стоит, говорит, побежденных по лесам гонять, аки зверя дикого, чай не на охоте. Войску своему все деньги выплатил и распустил по домам, всех, кто желал. Чую, поспешил с этим король. Нужно было на Борк идти, а он остановился. Хлебнет он еще лиха с этими повстанцами.
  - Твоя правда, - сказал Малыщ. - Не думаю, что одно поражение их остановит. Они сильны и хитры. И здесь, в этих лесах, лагерей множество. Большое воинство собрать могут, если клич бросят.
  - Я б их, гадов, - воскликнул Дубина, но замолчал, бросив опасливый взгляд на Малыша. Глей этот взгляд заметил, но вида не подал, впрочем, как и сам Малыш.
  - Да, принца они любят, - продолжил, как ни в чем не бывало, Малыш. - Он лишь слово скажет, и самый мирный крестьянин схватит вилы и станет в строй. Прямо удивительно.
  - И почему так? - спросил Глей. - Неужели принц такой хороший правитель?
  - Какой там, - зло ответил Малыш и сплюнул на пол. - Тварь еще та.
  - Так почему?
  Малыш пожал плечами и предположил:
  - Может старая обида за то, что столицу перенесли из Борка в Джумбу.
  - Это смешно, больше двухсот лет воевать из-за обиды, - возразил Глей. - Наше поколение и не знает тех времен, когда столица была в Борке. Не думаю, что причина в этом.
  Тем временем Дубина накрыл на стол. Он принес из угла еще две миски и ложки, разлил по ним похлебку. Есть ее было не легко из-за вкусовых качеств, но рассудив, что лучшей еды все равно не будет, Глей принялся за дело. Кривясь после каждого глотка, он с трудом доел свою порцию.
  - Ну, молодцом, - восхитился Малыш. - Я эту дрянь в первые дни даже нюхать не мог - наизнанку выворачивало. Потом привык.
  Глей усмехнулся, но ничего не сказал.
  Если б ты знал, мил человек, что мне в свое время есть приходилось, тебя б и сейчас вывернуло, подумал он, а в слух добавил:
  - А разве есть варианты?
  - Нет, другого выхода нет.
  После слова "выход" перед глазами Глея вновь появился вентиляционный грибок. Он пошел в уборную и долго смотрел на небольшое светлое пятно. Труба слишком узка - не пролезть. Тогда почему он все время думает об этом грибке?
  Пока он не мог этого понять.
  Кормили их дважды в день - утром и вечером, как раз с таким расчетом, чтоб пленники не загнулись от голода, но чтоб постоянно хотели есть. Невкусная малокалорийная пища давала ощущение сытости максимум на час, а потом голод опять принимался грызть желудок. Глей уже давно приучил себя не обращать на это внимание, а вот для Дубины недостаток пищи был суровым испытанием. Видимо поэтому если он что-то и говорил, то в основном о еде.
  Утром им спускали и ведро воды на целый день.
  
   * * *
  
  Так прошло пять дней. Ничего не менялось. Лишь проклятый грибок вентиляции не давал покоя.
  Он ходил, как обычно, меряя шагами камеру и непроизвольно начал считать шаги.
  - Раз, два, три...
  Глей остановился, вновь оглядел камеру и все понял. Он уселся на пол возле светлого квадратика, падающего на пол из оконца, и пальцами стал что-то чертить на полу.
  - Я знаю, как нам отсюда выбраться, - сказал он.
  Малыш недоверчиво посмотрел на парня. Дубина вообще не обратил внимания.
  - Я серьезно, - добавил Глей.
  Малыш неохотно поднялся и подошел к нему.
  - Когда меня сюда опускали, я видел два вентиляционных грибка, - начал объяснять Глей. - Из нашей камеры выходит только один - из уборной. Кроме того, наружная часть надстройки много больше, чем внутренняя. Я только сейчас это понял. А значит за этой стеной, - он указал на стену слева от себя, где темнел проем уборной, - есть еще одна камера. Если она пуста, то, возможно, не заперта. Это наш шанс.
  Малыш смотрел на начерченный Глеем план до тех пор, пока светлый квадратик не ушел в сторону.
  - Правдоподобно, - наконец вымолвил он. - Но как туда попасть?
  - Думаю, яма на обе уборные одна.
  - Что? Ты собираешься пробираться в другую камеру по яме, заполненной дерьмом и возможно лишь для того, чтобы встретиться там с такими же узниками, как мы или просто с закрытым люком? Это ужасно! - он брезгливо поморщился и потряс головой. - Бр-р-р!
  Глею стоило ни малых трудов убедить Малыша, что это их единственный шанс, хотя, возможно, и не существующий.
  Наконец, через несколько дней, они решились. Осталось только дождаться ночи. Время в тюрьме тянулось медленно, в этот вечер - медленнее вдвойне.
  Все же ночь наступила вовремя. Лагерь наверху затих. Пришло время действовать.
  - Пора, - прошептал Глей, как будто кто-то мог их подслушать.
  - Господи, я должен лезть в эту яму. Нет, я не могу в это поверить, - причитал Малыш.
  - Пошли, - решительно сказал Дубина, - мне надоело жить впроголодь. Он вошел в уборную и без труда выломал две средние доски настила,
  чтоб можно было спуститься вниз. Все разделись, дабы не замарать одежду. Здесь же стояло и ведро с водой, которую они сегодня специально не пили, а оставили для того, чтоб с той стороны можно было хоть немного ополоснуться.
  - Кто первый? - спросил Малыш.
  - Могу и я, - сказал Глей
  Он взялся за доски и осторожно спустился вниз. Яма оказалась не глубока и заполнена лишь по колено. Глей сообщил эту "радостную" новость друзьям.
  - Наверное, не слишком много узников здесь перебывало, - сделал логический вывод Дубина.
  Придерживаясь за липкие холодные стены ямы, Глей начал продвигаться по зловонной жиже. Через минуту он вновь вернулся к друзьям.
  - Я был прав, - сказал он, - там еще одна дырка, но она слишком мала. Это работенка для Дубины. Так что, спускайтесь.
  Дубина легко справился и с этим настилом. Как только образовалась достаточной ширины дыра, Малыш стрелой вылетел наверх. Пока Глей и громила выбирались из ямы, он уже вернулся после первого осмотра новой камеры.
  - Вот так удача, - сказал он. - Под люком даже лестница стоит.
  - Не может быть! - выдохнул Глей.
  - Чтоб мне обратно в яму провалиться.
  Такой клятве можно было верить.
  Друзья быстро обмыли ноги и оделись.
  Малыш первым подскочил к лестнице и стал подниматься. Он добрался до самого верха и нерешительно уперся головой в крышку.
  - Ну что? - спросил Глей.
  - Не знаю. Боязно.
  - Толкай, только осторожней.
  - Эх, была ни была.
  Малыш толкнул крышку, и она поддалась. В образовавшуюся щель просочился лунный свет.
  - Во, блин, - выразил свое удивление Дубина.
  Малыш тем временем приоткрыл крышку больше, высунул голову и огляделся.
  - Кажется, никого, поднимайтесь, - сказал он и выбрался наружу. Спустившись с невысокой крыши, он укрылся в тени постройки. Вскоре его друзья оказались рядом. Они выбрали самый короткий путь к зарослям кустарника и тихо покинули лагерь повстанцев. К их счастью собаки, если таковые в лагере и имелись, плохо выполняли ночью свои обязанности и не почуяли беглецов.
  Путь был свободен.
  
  * * *
  Бежали долго, не разговаривая, не останавливаясь для отдыха. Просто бежали вперед, лишь бы оказаться подальше от повстанческого лагеря. Как ни странно, но первым стал сдавать Дубина. Он покраснел как рак, громко пыхтел и плелся последним. Малыш же, на удивление, бежал легко. Если б не крупные капли пота, катящиеся с его лба к подбородку, можно было бы подумать, что этот сумасшедший бег значит для него не больше, чем простая прогулка.
  Осенние ночные заморозки еще не начались. Лес казался тихим, будто застывшим в ночи. Иногда до слуха беглецов доносились крики каких-то животных или птиц, но никто не обращал на это внимания.
  К рассвету они добрались до холмов, переходящих в невысокие, сплошь изрезанные ущельями и разломами, горы. Выбрав одну из расщелин, они двинулись по ней.
  - Найдем удобное место и заночуем, - сказал Малыш.
  - Заднюем, - исправил его Дубина.
  - Точно.
  По расщелине они прошли несколько миль, прежде чем нашли удобное для отдыха и сна место. Это был небольшой пятачок, зажатый скалами, где росло несколько деревьев и кустов среди разбросанных тут и там больших камней.
  Все дружно повалились на землю, переводя дыхание.
  Дубина огляделся вокруг.
  - Вот зараза, ничего съедобного.
  - Да, перекусить не помешало бы, - согласился Глей.
  - Нечем, - возразил Малыш, хотя и без него это было ясно каждому. - И оружия никакого - не поохотишься.
  - А может попробуем? - предложил Глей.
  - Бесполезно. Кроме того, я так устал, что ног не чувствую. Наверное, и встать не смогу.
  Сказав это, Малыш вытянулся на спине и закрыл глаза. Дубина тут же последовал его примеру.
  Посидев несколько минут, Глей тяжело поднялся и отправился на охоту, хотя и мало надеялся на успех. Усталость тоже давала о себе знать. Отдых необходим, но и без пищи они долго не продержатся в форме. Он подобрал несколько камней, удобных для метания, размером с детский кулак, и побрел вглубь ущелья. Как он и предполагал, ему не повезло. Побродив часа два, он вернулся. Единственной его добычей была дюжина мелких яиц, собранных в гнездах среди скал.
  Устроившись возле друзей, он разделил добычу на три кучки.
  - Ну что? - сквозь сон спросил Малыш.
  - Не густо.
  Малыш открыл глаза и посмотрел на добычу.
  - Я и этого не ожидал увидеть.
  Проснулся Дубина и, получив свою порцию, тут же выпил все яйца, проделав в скорлупе небольшие дырочки. Неудовлетворенно вздохнув, он вновь улегся спать, не забыв перед этим сказать:
  - Спасибо.
  Глей тоже выпил два яйца, а два оставил на вечер. Как только его голова дотронулась до земли, он провалился в глубокий беспокойный сон.
  Ему снились вентиляционные грибки. Много-много грибков. Они носились взад и вперед по большой, залитой ярко-белым светом комнате, а он гонялся за ними, пытаясь словить. Они легко ускользали из рук, громко смеясь над его неуклюжими попытками.
  
   * * *
  Старик вновь закашлялся, даже глаза заслезились. Он аккуратно вставил перо в чернильницу, проглядел еще раз исписанный лист. Нормально. Он отложил его в сторону - в стопку, где уже лежало десятка два исписанных его красивым ровным почерком листов.
  - Мариса! - позвал он.
  Дверь отворилась и на пороге появилась дородная женщина лет шестидесяти с розовыми щеками на крупном лице.
  - Принеси воды, закончилась, - сказал старик, подавая ей кувшин, и вновь закашлялся.
  Проклятая простуда никак не хотела отступать.
  Может и в самом деле, лекарство выпить, подумал он, а женщина, как будто подслушав его мысли, сказала:
  - Лечиться вам надо, господин Ольтарий, не то воспаление легких заработаете.
  - Да ну, не каркай, - отмахнулся старик.
  - Дело говорю. Выпьете, и в раз полегчает.
  Старик недовольно поворчал, но так, для вида. Сам уже решил уступить Марисе и выпить ее снадобье.
  - Ладно, давай.
  Женщина исчезла всего на несколько секунд, и вновь появилась с горячей чашкой в руках. От чашки поднимался пар.
  Не уж то на огне все время держала, подумал старик, улыбаясь такой заботе женщины.
  Он осторожно отхлебнул отвар. Пахло травами и кореньями. На вкус немного горьковат, но приятный. Не торопясь, маленькими глотками, старик выпил лекарство.
  - Вот и хорошо, - обрадовалась женщина, - а теперь в постель. Поздно уже. Никуда ваши перья, чернила и бумага не убегут.
  - Точно, не убегут, - повторил старик задумчиво.
  Женщина ушла, а он вышел на балкон.
  Далеко на юго-востоке мерцали ночные огни Джумбы - столицы королевства, раздираемого на две части войной с повстанцами. Старик долго смотрел на огни большого города.
  - Ну-ну, - сказал он, подумав о чем-то своем, и пошел обратно в комнату. Спать.
  
  * * *
  Малыш разбудил Глея, когда звезды уже ярко горели в черном небе.
  - Пора, - сказал он.
  Сборы были не долгими - встать, размяться, и готово. Мышцы ног болели, ныло все тело. Отдых, хоть и длительный, почти не принес облегчения. Усталость никуда не подевалась, а, казалось, наоборот, воспряла духом и расправила крылья. Глей знал, от этого никуда не деться. Нужно перетерпеть. День-два, может три, и организм привыкнет к нагрузкам.
  - Думаю, нам придется вернуться к началу ущелья. Оно может оказаться тупиком. Мы лишь потеряем силы и время, двигаясь по нему вперед, - сказал Глей. - Днем я ходил дальше, оно становится уже и глубже.
  - Значит, возвращаемся, - согласились невольные попутчики.
  Выбравшись из ущелья, беглецы вновь углубились в лес и затерялись в его чаще. Иногда на пути попадались дикие фруктовые деревья, и тогда все трое молча принимались набивать желудки мелкими плодами.
  - Грибы, грибы собирай, - воскликнул Малыш, когда они вышли на поляну с одиноко стоящим полусгнившим пнем, вокруг которого росло несколько десятков мелких грибов. - Потом на костре поджарим. Они питательные.
  Начало светать. Как назло, места, где можно было бы укрыться на день, им не попадалось.
  Глей шел впереди, продираясь сквозь густой колючий кустарник. Неожиданно стена кустарника закончилась, и он оказался на опушке. Он буквально вывалился из лесной чащобы. Перед ним простерлась неширокая безлесая полоса с высокой травой. Напротив, примерно в двух третях мили вновь темнела полоса леса.
  И там, на противоположной стороне, одновременно с Глеем из леса выехала группа всадников. Они замерли на месте, заметив его, а он замер, заметив их. Они стояли и смотрели друг на друга.
  - Не двигайтесь! - воскликнул Глей своим друзьям, которые еще не успели выбраться из зарослей. - Там группа всадников, и они меня заметили. Я побегу вправо, постараюсь увести их за собой. Вы же бегите налево. Все, с богом.
  Он рванул вправо и помчался вдоль деревьев. Заметив это, всадники пришпорили лошадей и понеслись следом.
  Иногда он оглядывался на всадников и понимал, что по открытому пространству ему не уйти.
  - Ладно, хватит, - пропыхтел он и нырнул в просвет между деревьями.
  Лес здесь оказался довольно густым - на лошади не слишком и разгонишься. Он бежал, ломая ветки, прыгая через кусты, а сзади все отчетливей слышались звуки погони - топот копыт, треск веток и крики людей.
  - Загонщики, - подумал Глей о них.
  Он выбежал на узкую, заросшую травой тропинку и побежал по ней.
  - Он пошел по тропе! - услышал беглец крик сзади, и тут же стал искать место, где можно было бы опять нырнуть в заросли.
  В этот момент он увидел тоненькую ветку, вытянувшуюся поперек тропы на высоте колена. Он не успел перепрыгнуть через нее и тут же понял, что попался в самую элементарную ловушку. Петля замаскированной веревки затянулась на правой лодыжке, дернула ногу вверх. Глей успел вытянуть руки вперед, падая вниз лицом, чтоб смягчить удар. Смягчил, но не совсем. То ли бежал он слишком быстро, толи рывок оказался слишком резким, но носом до земли он все же достал. В следующую секунду он уже висел на высоте метров трех вниз головой, подвешенный за ногу. Из носа потекла струйка теплой липкой крови. Во рту появился неприятный привкус железа.
  Однако сдаваться парень и не думал. Свободную ногу он обвил вокруг веревки, получив упор обеим ногам, качнулся, напрягся и, выгнувшись, дотянулся рукой до веревки. Потом подтянулся по ней двумя руками и занял вертикальное положение, на этот раз уже вверх головой. Повиснув на одной руке, он стал ослаблять другой петлю на ноге.
  В этот момент веревка дернулась, и он опустился на землю. Вокруг уже стояли всадники, преследовавшие его. Среди них он увидел нескольких из тех, кто захватил его в прошлый раз.
  Громко выругавшись, Глей сел в траву.
  
  * * *
  Малыш замер на месте, выставив руку назад. Шедший последним Дубина уперся грудью в выставленную ладонь спутника и набрал воздуха, чтоб начать возмущаться столь резкой остановке, когда услышал слова Глея:
  - Не двигайтесь! - воскликнул Глей своим друзьям, которые еще не успели выбраться из зарослей. - Там группа всадников, и они меня заметили. Я побегу вправо, постараюсь увести их за собой. Вы же бегите налево. Все, с богом.
  Дубина проглотил так и не успевшие вылететь из горла слова. С высоты своего роста он видел все. Бегущего вдоль опушки, как заяц, Глея. И всадников на другой стороне. Один из них щуплый и невысокий, одетый в синий костюм, взмахнул рукой, отдавая приказ и все всадники сорвались в галоп, преследовать беглеца.
  Оставшийся всадник осмотрелся и у Дубины появилось неприятное ощущение, будто они встретились глазами. По спине побежали мурашки.
  - Меня заметили, - трясущимся голосом проговорил Дубина, не сводя глаз с всадника.
  Однако тот не подал и вида, что заметил кого-то, пришпорил коня и помчался догонять остальных.
  - Повезло, значит не заметили, - выдохнул Малыш.
  - Заметили, - виноватым голосом возразил товарищ. - Сам посмотри.
  Малыш отошел на шаг, оглянулся.
  - М-да.
  Малыша густой кустарник скрывал с головой, а вот Дубина возвышался над зарослями столбом и не заметить его мог лишь слепец.
  - Нужно бежать, - нервно оглядываясь, сказал верзила.
  - Зачем? Ты же сам видишь, мы им не интересны. А вот наш попутчик очень. Кстати, ты ж ее узнал?
  - О, да! Этот синий костюм я ни с чем не спутаю.
  - Сядь, не маячь, - предложил Малыш. - Подумать надо.
  - Валить надо, - снова возразил великан, но, взглянув на товарища, вздохнул и покорно уселся на землю.
  Малыш присел рядом.
  - Она руководит погоней, значит этот странный Глей чем-то для нее важен. Нужно узнать, зачем он ей.
  Дубина покачал головой.
  - Не-е, назад я не пойду. А вдруг нас снова схватят. С меня достаточно, слежка за такими барышнями это не мое.
  - А сестре ты что скажешь? - с укором спросил Малыш.
  Верзила нахмурился, отвернул голову в сторону.
  - В лесу хорошо, свобода, еда. Где яблочко, где грибочек, а где и ягодки собрать. Все ж лучше, чем вонючая баланда в камере, - словно ребенок заныл Дубина.
  - Ты думаешь, сестренке легче?
  Дубина громко вздохнул и заткнулся.
  - Странно, - задумчиво продолжал Малыш. - Почему нас оставили в покое, а помчались за Глеем. Чем так важен может быть солдат королевского войска?
  - Ничем, - подал голос спутник. - Будь он солдат из бригады Джефа Хитрого, или из гвардии, или из войск поддержки, что окопы копают, разницы никакой. Вот будь он офицером...
  - Дубина, братишка, да ты молодчина, голова!
  - Что опять не так? Опять глупость сморозил?
  - Наоборот! - Малыш приподнялся и чмокнул верзилу в макушку. - Она знает, что Глей не простой солдат, потому и погоню устроила за ним. Нужно возвращаться и все разузнать. Это может нам пригодиться.
  - Я в камеру не вернусь!
  - И я туда не собираюсь. Доверься мне, пошли.
  
  * * *
  Поместили его в ту же камеру.
  - В дерьмо больше лезть не стоит, - предупредил его повстанец, закрывая крышку. - Ту камеру тоже закрыли. Мы не повторяем дважды одних и тех же ошибок.
  Глей на это и не рассчитывал.
  Утром его повели на допрос в одну из хижин. За простым, грубо сколоченным струганным деревянным столом сидел крупный мужчина с пышными рыжими усами и такой же рыжей шевелюрой, аккуратно зачесанной на правую сторону.
  - Садись, поговорим, - сказал он властным красивым голосом, указывая на стул напротив.
  Глей придвинул стул поближе к столу, отметив при этом настороженный взгляд незнакомца.
  - Ну, расскажи, кто ты есть? - задал первый вопрос незнакомец, с интересом разглядывая парня.
  - Солдат, - коротко ответил Глей.
  - И это все?
  Глей встал.
  - Солдат его величества короля Кхарла, - громко и гордо заявил он, вызвав у рыжего лишь улыбку.
  - И где же ты служил, солдат?
  - В бригаде Джефа Хитрого, - не без доли гордости сообщил пленник.
  - Да ну?
  По выражению лица рыжего, Глей понял, что тот наслышан о бригаде Джефа. Конечно, это ведь одна из лучших бригад конницы короля, и не один раз ее командир прославился, приведя своих людей к победе, казалось, из безвыходных ситуаций, принимая неординарные, а иногда просто немыслимые решения.
  - Так уж и в бригаде самого Джефа? - все еще не верил незнакомец.
  - В ней.
  - И давно служишь?
  - Два года отслужил.
  - А куда сейчас направлялся? Почему не с войском?
  - В Кшарбур иду, домой. Невеста у меня там. Деньжат на службе заработал, жениться решил. А тут вы, блин, не вовремя.
  Незнакомец вновь усмехнулся.
  - Почему ж ты, служивый, по повстанческим землям пошел? Смелый?
  - Скорее глупый. Короче так - напрямик. Как минимум на день путь сократил бы.
  - И то правда. А зачем же ты тогда честных граждан обманываешь, в заблуждение вводишь?
  - Я? - искренне удивился Глей.
  - Ты. А то кто ж хозяину "Зеленого кота" простым путником представлялся?
  Вот оно что, понял парень, значит вот кто на меня навел. Ничего, свидимся, даст бог. А вслух сказал:
  - Ясно. Я ж не самоубийца, ходить по землям повстанцев и всем рассказывать, что я в королевском войске против них сражался. Может, еще надо было рассказать, что жалованье за два года везу?
  - Хитер ты, парень, как лиса, - улыбнулся рыжий. - На все вопросы у тебя ответ есть.
  - Коль попался, что уж скрывать? Только хуже будет.
  - Правильно. А вот, здорово у тебя вчера с петлей вышло, - сменил тему незнакомец. - Еще немного, и освободился бы. Верно?
  - Верно.
  - У вас, что, в бригаде Джефа, все такие ловкие?
  - Ага, все, - сказал Глей, усмехаясь.
  
  * * *
  Подходить к лагерю повстанцев поближе Дубина наотрез отказался. Пришлось его оставить и отправиться на разведку одному. В этот раз Малыш старался пуще прежнего, чтоб не попасться никому на глаза, как в прошлый раз, когда следили за этой змеей в синей одежде. Их тогда заметили, схватили и запихнули в темницу, где братцы и провели немало времени.
  Именно в тот день, когда их вели через лагерь, Малыш заметил среди повстанцев знакомое лицо своего дяди. Как он тут оказался, довольно далеко от родных земель, узнать не удалось - дядя его не увидел. И вот теперь Малыш решил попытаться через дядю узнать, чем Глей заинтересовал повстанцев. Гарантий, что дядя все еще находится в лагере нет никаких. Да и есть шанс, что тогда он обознался и не дядю вовсе видел, а совершенно чужого человека.
  По прошлому опыту он знал, что территорию лагеря окружает множество ловушек, в одну из которых они с Дубиной и угодили. Сейчас же Малыш двигался очень медленно, осматривая перед собой каждую пядь земли. Ночью в кустах он нашел удобное место, откуда просматривался лагерь. Осталось лишь наблюдать.
  До утра он поспал, а с рассветом, когда в лагере началась обычная суета, стал приглядываться к людям. Дядю он заметил ближе к полудню, когда уже почти отчаялся. Тот вернулся в лагерь с охоты еще с несколькими мужчинами. Похоже, вышли из лагеря они еще ночью или ранним утром, пока Малыш еще спал. Понаблюдав еще, он определил в каком из домов живет его дядюшка. Дело стало за малым - незаметно поговорить с ним.
  В лагере горели костры, над которыми висели казаны с кипящей похлебкой. Запах разносился повсюду и пустой желудок парня громко заурчал, требуя наполнения. Ничего съедобного Малыш с собой не захватил. Те несколько яблок, что удалось сорвать в лесу, он оставил Дубине, зная, как тот страдает без еды. Теперь же сам почувствовал всю прелесть терзающего желудок голода.
  К вечеру стал накрапывать дождь. И без того замерзший от долгого лежания на сырой земле он еще и промок. Никогда он не ждал ночи с таким нетерпением и когда она наступила, хотелось сорваться с места, позабыв об опасности, и бежать стремглав в дом к дяде, где из трубы валил дым, а значит там тепло и уютно. И наверняка есть кусок хлеба с похлебкой.
  Пересилив себя, Малыш выждал, когда лагерь затихнет и пробрался к дядиному дому, постучал в окно. Где-то с другой стороны лагеря залаяла собака.
  - Кто? - послышался шепот из-за стекла.
  Малыш заглянул в окошко, чтоб его могли увидеть изнутри.
  Судя по движению губ, дядя выругался, дверь тут же открылась.
  - Заходи, быстро, - прошептали из темноты дома.
  Малыш юркнул в приоткрытую дверь.
  - С ума сошел? - прошипел дядя, широкоплечий мужик лет пятидесяти с густыми темными усами, подкрученными вверх. - Откуда ты здесь?
  - Откуда-откуда, - тоже шепотом ответил парень. - Мы с братцем месяц в вашей темнице просидели. Не знал?
  Дядя покачал головой.
  - Знаю, что кто-то сидит, а кто, не мое дело. Стой, так это вы такой переполох с побегом устроили?
  - Мы, да не мы...
  Хозяин дома с опаской выглянул в окно, проверить, никто ли не видел, что к нему зашел беглец. Все спокойно.
  - С нами еще один был.
  - Его изловили. Привезли на следующий день. Говорят, важная птица.
  - Можешь узнать, кто он.
  Дядя снова выглянул в окно.
  - Зачем тебе? И что вы вообще с Дубиной здесь делали, что умудрились попасться?
  - Случайно, - соврал Малыш. - Мы и не знали, что здесь лагерь, и в ловушку угодили.
  - Ясно, - некоторое время мужчина молчал, потом спросил: - А этот тебе зачем?
  - Он нам сбежать помог и погоню за собой увел. Долг платежом красен. Хочу помочь ему сбежать. Ты ж меня не выдашь, а дядя Эдгар?
  Мужчина кивнул.
  - Постараюсь узнать, что и как. Но тебе придется уйти. Здесь опасно.
  Он собрал в котомку немного еды, подал парню.
  - Я тебя выведу. Запоминай дорогу. Придешь в такое же время через два дня. К тому времени я постараюсь раздобыть для тебя информацию.
  
  * * *
  В течении двух следующих недель его каждый день водили на допрос, если подобную беседу можно считать допросом.
  Каждый раз рыжий задавал ему вопросы, а Глей давал на них одни и те же, почти правдивые ответы.
  - Солдат?
  - Солдат.
  - Из бригады Джефа Хитрого?
  - Из нее.
  - Давно служишь?
  - Два года.
  - Куда шел?
  - Домой. В Кшарбур. Жениться.
  - Невесту как зовут?
  - Адриана!
  Набор вопросов стандартный. Допрашивающий уже давно понял, что Глей не собьется и будет говорить одно и то же, однако продолжал допросы с удивительной настойчивостью.
  После первого допроса Глей обрадовался. Наконец-то все пошло по плану и его наживку заглотили. Теперь оставалось ждать, когда ее проглотят окончательно, и по возможности поспособствовать этому.
  Вернувшись в свою камеру после очередного допроса, он лег на холодный пол и задумался. Единственное, что его тревожило, так это история с веревкой и петлей. Не переборщил ли он тогда? Он надеялся, что нет. Как-будто все естественно вышло.
  На улице шел дождь и в камере стало сыро и холодно. А завтра будет очередной допрос. Рыжий будет лениво задавать вопросы, а он будет на них отвечать. Почти правдиво.
  Глей и правда служил в бригаде Джефа Хитрого, но не два года, а всего лишь год. И служил он не простым солдатом, а дельным, что означает - командиром деления. А деление - это одна треть бригады. Кроме того, он замещал и самого Джефа, если тот долго отсутствовал, что говорило о доверии и хорошем к нему отношении командира.
  Еще год до этого он отслужил сержантом в кавалерии, где отличился и попал на глаза Джефу, который не преминул забрать умного и смелого сержанта к себе в бригаду.
  Об этом знали многие. Это было легко проверить. В общем, на это и был весь расчет.
  Но никто не знал о том, что еще раньше Глей служил в подразделении, о существовании которого в королевстве знали считанные люди. Подразделение это столь специфическое, что даже сам король не был посвящен во все его тайны. Служившие здесь готовились к выполнению любых самых сложных и опасных заданий, одно из которых и было поручено молодому человеку. Получив задание, он покинул расположение подразделения. Теперь все проблемы по выполнению ложились лишь на его плечи. Теперь он сам за себя в ответе.
  Многие задания могли быть бессрочными, как, например, у Глея. Два года заняло у него, чтоб вжиться в задуманный образ и, наконец, подвернулся удачный момент. Глей начал действовать. Механизм запущен.
  
  * * *
  Постоянные однообразные допросы начали наводить на него скуку и он решил подогреть своих тюремщиков.
  Он заточил деревянную ручку своей ложки о каменные стены темницы. Затем то же самое проделал с медной миской, заточив ободок до остроты плохонького ножа. На это ушло нимало времени, но как раз его, времени, у Глея хоть отбавляй.
  С помощью миски он отрезал от штанины несколько полосок ткани и ими примотал к ложке небольшой камень, выдолбленный из стены своей темницы. Таким образом он получил нечто, что могло послужить в качестве небольшого дротика.
  Оставалось ждать.
  Подходящий случай представился тем же вечером, когда Глей закончил изготовление своего нехитрого арсенала.
  Люк открылся в обычное время. На улице уже стемнело и яркие большие звезды заглянули в квадратный проем вместе с лицом повстанца.
  - Жрать подано, - услышал пленник обычную шутку своего конвоира, приносящего еду.
  Нагнувшись над проемом, мужчина стал опускать веревку с едой. К тому времени Глей уже стоял внизу, сжимая в руке отточенную миску. Он взмахнул рукой и послал свое оружие вверх. Не промахнулся - профессионал может позволить себе промахнуться лишь в случае крайней необходимости.
  Сверкнув в свете луны и звезд, медная миска попала в цель. Жертва не успела издать ни звука. Струя горячей крови из распоротого горла фонтаном ударила вниз. В следующее мгновенье уже мертвое тело упало рядом с Глеем, сжимая в руках веревку.
  Глей вырвал веревку, освободил от ведра крюк и забросил его наверх. Ему повезло - крюк зацепился с первого раза.
  Схватившись за веревку руками он быстро и без труда поднялся на верх и выбрался из люка.
  - Эй! Ты чего? Стой! - раздался крик за спиной.
  Не тратя времени на то, чтоб оглянуться, Глей бросился бежать по уже знакомому пути к ближайшим кустам.
  - Стой, стой! Держи его! - орали сзади.
  Вроде бы пустынный вечерний поселок наполнился криками и бегущими людьми. Двое бежали на перерез. Он напрягся, вкладывая в бег все силы, хотя любому было ясно - не уйдет. Но те двое замешкались, перебираясь через ручей, пересекающий поселок. Глей понял, что еще несколько секунд и он окажется вне досягаемости врагов, а это в его планы не входило.
  В темноте "споткнулся" обо что-то и плашмя грохнулся на землю лицом вперед. Двое повстанцев уже совсем рядом. Глей поднялся и снова побежал. Коротко замахнувшись, он почти незаметно бросил сделанный из ложки дротик. Раздавшийся крик оказался громче всего того хаоса, который творился вокруг. Глей видел, как дротик вошел в глаз одного из преследователей. Второй же бросился руками вперед и в падении схватил беглеца за ногу. Грохнувшись во второй раз с разбегу на землю, он ударился головой и грудью о длинную корягу. Сознание вмиг помутилось и Глей провалился во тьму.
  Когда сознание на миг вернулось к нему, повстанцы, обступив его кругом, безжалостно избивали беспомощно лежащего человека. Били ногами не задумываясь, били, куда придется.
  - Помоги мне, боже, - прошептал Глей разбитыми губами, надувая кровавые пузыри.
  Тьма вновь поглотила его.
  
  * * *
  Через два дня, как и договаривались, Малыш снова появился в повстанческом лагере в доме своего дяди, но ничего прояснить не удалось, кроме того, что парнем сильно заинтересовались.
  Будто чувствуя, что не зря их свела судьба, Малыш никак не поддавался на уговоры своего более крупного товарища уйти от лагеря как можно дальше. Наоборот, выбрав в лесной глуши укромное место на берегу небольшой речушки, соорудил шалаш. И лишь изредка наведывался к дяде за новостями.
  В третий его визит кое-что прояснилось.
  Дядя встретил его прямо в лесу, не дожидаясь, как раньше, пока племянник придет к его дому.
  - В лагере сейчас опасно, - прошептал он на ухо, и потянул Малыша с тропы в заросли, где их никто не мог заметить. - Твой дружок такой переполох устроил, что трудно поверить.
  - Что случилось?
  Малыш уселся на прямо на землю. Дядя Эдгар присел рядом на корточки.
  - Опять бежать пытался. Двоих наших убил. По чистой случайности словили. Он за корягу споткнулся, упал, тут его и настигли. Избили жестоко. Если выживет, считай счастливец. Руди, командир наш, орал жутко, сам в драку бросился, чтоб его спасти. Сейчас знахарка, баба Узя, его выхаживает.
  - Как же ему сбежать удалось? Опять через выгребную яму?
  - Смеешься? Он из миски и ложки оружие соорудил. Я такого и придумать не смог бы.
  И дядюшка подробно рассказал племяннику о побеге.
  - Во, дает, - восхитился Малыш. - А с виду не скажешь.
  - Поговаривают, будто не последний он человек в бригаде Джефа Хитрого. Слышал о таком?
  - Еще бы, - кивнул Малыш. - Чуть ли ни народный герой в королевстве. Теперь ясно, чего за него так вцепились. Что ж, спасибо, дядя, за информацию. Будем ждать, когда поправиться. Пойду.
  - Постой, - мужчина придержал парня за рукав. - Не обижайся, но больше я с тобой встречаться не могу. После этого побега весь лагерь на ушах, усиленная охрана. Я сам сюда с трудом выбрался. Да и вряд ли я узнаю что-либо сверх того, что уже рассказал. И сбежать ты ему не поможешь - даже сейчас, избитого, его охраняют, как королевскую казну, а если поправится, то и подавно.
  - Я понял, дядя. Все равно спасибо. Ты мне очень помог.
  Эдгар протянул парню сумку с едой.
  - Возьми. И больше не приходи. Для своей, да и моей тоже, безопасности.
  
  * * *
  В следующий раз он пришел в себя в теплой мягкой кровати в большой светлой комнате. Сначала посветлело в глазах, и он попытался их открыть, но боль, сдавливающая тело, не позволила сделать даже такую малость.
  Жив, подумалось ему.
  Где-то рядом что-то стукнуло.
  - Кто здесь? - с трудом удалось прошептать Глею. Собравшись с силами, он открыл глаза.
  Белая густая пелена стояла перед глазами, мешая рассмотреть темный силуэт, склонившийся над ним.
  - Наконец-то, очухался, - услышал он грубоватый женский голос, а может ему это послышалось - уверенности не было.
  Пелена понемногу развеялась, разбежалась в стороны легкими пушистыми клубами, как туман при дуновении ветерка разрывается, разбегается и исчезает вконец.
  Прямо над ним склонилось крупное лицо немолодой женщины. Она не улыбалась, смотрела неприязненно. Глей попытался что-то вспомнить, но лишь одна мысль поглотила его:
  - Пить, пить, - кричала каждая клетка оживающего тела.
  - Пить, - прошептал он.
  - Сейчас, подожди, - сказала женщина тем же грубоватым голосом и засуетилась возле столика. - На, вот. Пей, - сказала она, поднеся к его губам ковш с темной прохладной жидкостью.
  Глей припал к ковшу, делая большие глотки. Лишь опорожнив ковш, он заметил, что это вовсе не вода, а что-то горькое и неприятное.
  - Что это? Воды, - сказал он.
  - Не переживай. Это тебе поможет.
  - Воды! - повторил он шепотом.
  В следующем ковше оказалась самая настоящая чистая ключевая вода. Напившись вдоволь Глей вновь закрыл глаза и погрузился в сон.
  Следующие дней десять его никто не беспокоил. Кроме женщины, которую он увидел в свое первое пробуждение, к нему никто не заходил. Он уже начал беспокоиться. Неужели, так и не клюнули, думал он. И тут же отвечал себе: нет, не может быть, еще придут. Если б он их не заинтересовал, валялся бы сейчас в подземной камере, а не в чистой мягкой постели, а то и вовсе закопали бы давно.
  В этот раз он тоже не ошибся - к нему пришли. Это был его старый знакомый - рыжий усатый здоровяк, допрашивающий его раньше.
  - Здравствуй, простой солдат, - сказал он и Глей почувствовал в его голосе иронию, но ничего не ответил.
  Рыжий сел на старенький расшатанный стул справа от кровати, и уставился на больного.
  - Живучий ты, молодец.
  - Стараюсь.
  - Это хорошо, но не жить бы тебе, если б я вовремя не подоспел.
  Рыжий выжидательно замолчал.
  - Если думаешь, что благодарить тебя стану, то ты ошибаешься, - прервал молчанье Глей.
  - Благодарность мне твоя не нужна. Кой-чего другого от тебя жду.
  - Чего же?
  - Не все сразу. Время придет и узнаешь.
  - И когда же оно придет?
  - Я тебя извещу.
  Глей пожал плечами, превозмогая боль, а рыжий встал и направился к двери. Уже взявшись за ручку, он остановился и обернулся.
  - Ах, да, - сказал он, - мы знаем, что ты доверенный человек Джефа Хитрого и дельной в его бригаде, а не простой солдат.
  Глей стукнул кулаком о перила кровати, изображая недовольство, зло посмотрел на рыжего. Рыжему это понравилось. Он довольно улыбнулся.
  - У нас везде есть глаза, у нас везде есть уши. От нас не легко что-либо скрыть. Я говорю, чтоб ты знал это на будущее.
  - Да пошел ты!.. - воскликнул Глей.
  - Ха-ха, не стоит так переживать. Однако, что-то еще хотел я тебе сказать. Запамятовал. Надо же, вертится в голове...Адриана, Адриана... нет, не помню.
  - Что Адриана? Говори, сволочь! - воскликнул Глей, попытавшись встать, но сил еще не хватало. Болью пронзило все тело, и он обессиленно повалился на подушку.
  - Так не просят.
  - Значит, ты хочешь, чтоб я тебя попросил? На тебе, - вытянув руку вперед, парень показал собеседнику неприличный жест. - Не дождешься!
  - Как знаешь. Я еще зайду.
  Рыжий быстро вышел из комнаты и Глей вновь остался один, но теперь он был спокоен. План сработал. Нужно лишь разыгрывать нервозность, чтоб не вызвать подозрений.
  В этот день он старался быть нервным и неспокойным, чем очень обрадовал ухаживавшую за ним женщину.
  - Что ж это с тобой, нервничаешь? - злорадствовала она. - Что ж он тебе такого сказал? Или все ж таки решил тебя повесить? Давно пора. Ты наших двоих жизни лишил, а хорошие парни были.
  Глей упорно молчал, метался по кровати, пытался встать, постоянно чего-нибудь требовал. В общем, нервничал на славу. Женщина недовольно морщилась, грубила, бубнила что-то под нос, но исправно все исполняла. Похоже ей приказано обеспечить ему комфортный уход.
  Рыжий появился вновь только через три дня. Он вошел, сияя улыбкой, и улыбка его стала еще шире, когда он увидел Глея.
  - Говори, сволочь! - сразу же воскликнул больной, вскинулся. На этот раз почти удалось сесть.
  - Ладно, ладно, успокойся. Не нужно так нервничать, это вредит здоровью. Я все тебе скажу, но сначала выслушай мое предложение.
  - Чего ты хочешь?
  - Сущую мелочь - чтоб ты работал на нас.
  - На кого?
  - На повстанцев, естественно. На принца.
  - Ха-ха, глупее вы ничего придумать не могли?
  - Почему же это глупость? Я так вовсе не считаю. И не только я. Тем более, что служба твоя будет оплачиваться. Хорошо оплачиваться.
  Глей задумался лишь на мгновение, но оно не укрылось от наблюдательного повстанца. Он хорошо разбирался в людях и в их слабостях. И именно это мгновение и дало ему уверенность, что парня удастся завербовать.
  - Нет, - решительно сказал Глей.
  - Почему же?
  - Я не считаю, что должен это объяснять, но все же, скажу. Во-первых, я присягал на верность королю, а во-вторых, я бросил службу и собрался жениться.
  - Это - не проблемы. Ни первое, ни второе. Касательно первого - многие присягнувшие королю не считают зазорным за хорошую плату помогать нам в меру своих возможностей. Относительно второго, думаю, эта проблема уже решена. Твоя ненаглядная Адриана вышла замуж за сына хозяина пекарни в вашем городке. Как же его..., а, Кшарбур.
  - Не может быть. Врешь!
  Рыжий пожал плечами.
  - Зачем мне это? Ты ведь легко можешь это проверить. Разве ни так?
  - Как проверить? Я у вас в плену.
  - Это пока в плену, - улыбнулся Руди и присел на стул. - А если согласишься на наше предложение, то сможешь съездить в свой Кшарбур и сам во всем убедиться.
  Глей с отвращением и злостью смотрел на рыжего, будто это он, а не сын пекаря увел у него невесту.
  - Но он же толстый и дебиловатый чурбан, - проговорил Глей. - Нет, не может этого быть.
  - Может и толстый, может и дебиловатый, но парень он далеко не бедный. Ведь твоя красавица думала, что ты простой солдат. А с такого, что возьмешь? Вот и решила устроить себе обеспеченную жизнь. Так-то.
  Рыжий отвернулся к окну, давая Глею возможность обдумать столь неожиданные новости. Через несколько минут он обернулся.
  - Так что ты решил?
  Парень ответил не сразу. Он не мог дать согласие так вот сразу.
  - Ну?
  - Нет, не могу. Не верю
  - Это глупо. Очень глупо.
  Глей отвернулся от собеседника.
  - Уходи, - прошептал он.
  
  * * *
  Когда Глей поправился настолько, что уже смог ходить, его вновь перевели в подземную тюрьму, где и забыли недели на две. Осень уже брала свое. Каждый день лил дождь, и в камере было сыро и холодно даже днем. Солнце, если и показывалось ненадолго, тепла все равно не давало. Глей мерз постоянно и скоро начал кашлять.
  Однажды утром крышка люка как всегда открылась и стражник по обыкновению крикнул:
  - Стать под люком, руки вытянуть вперед.
  Таким образом они пытались защититься от возможного нападения, и считали, что если видят его руки, то он ничего не успеет сделать. Заблуждение, конечно. Для профессионала его класса не задача даже из такого положения метнуть какой-либо предмет в противника. Тем не менее Глей послушно стал на освещенный дневным светом квадрат пола и вытянул вперед руки.
  - Эй, служивый, - крикнул он при этом.
  - Чего? - неохотно отозвался тот.
  - Скажи своему командиру, что я хочу с ним поговорить. Кхе-кхе.
  - О чем? - недоверчиво спросила голова сверху. Не смотря на то, что Глей по прежнему не двигался, солдат решил не рисковать и отодвинулся в сторону, опуская еду не глядя вниз.
  - Он знает.
  - Хорошо, скажу.
  За Глеем пришли минут через десять и сразу же повели к рыжему. Тот сидел в той же комнате, за тем же столом, что и при первой их встрече.
   - Ну-с, я слушаю.
  Глей без приглашения уселся на стул.
  - Я обдумал ваше предложение и, если оплата меня устроит, я готов согласиться.
  - Прекрасно, - рыжий назвал сумму, и Глей даже рот открыл, а потом сказал:
  - Предложили бы королю немного больше, и он тоже работал бы на вас. У него сейчас с финансами не очень.
  Рыжий громко захохотал. Шутка пришлась ему по вкусу.
  - Ладно, шутки в сторону, - сказал Глей уже серьезно. - Меня волнует вот какой вопрос. Как я вновь появлюсь в войске? Все знают, что я отошел от дел и собрался жениться. Кроме того, я уже не получу должность дельного в бригаде Джефа. Она уже занята.
  - Не будем торопить события. Тебя в штабе ценят - это я знаю точно, - рыжий ухмыльнулся. - Со временем ты можешь получить неплохую должность. А относительно женитьбы, что тут выдумывать? Так и скажи, приехал, а она уже за другого вышла. Ведь это так и есть.
  - Хорошо, - сказал Глей после недолгого раздумья. - Но сначала я все же съезжу в Кшарбур и уверюсь, что это правда.
  - Не возражаю, не возражаю. Тем более это необходимо для пущей убедительности.
  В дверь негромко постучали.
  - Войдите, - сказал рыжий.
  Глей обернулся. В комнату вошел воин в шлеме с забралом, на поясе у него висели небольшой легкий меч и кинжал. Воин невысокого роста и совсем щуплый. Глей вспомнил, что видел его раньше - когда он впервые попался повстанцам.
  - Чего тебе? - спросил рыжий.
  Воин снял шлем и тряхнул головой. По плечам рассыпались длинные, немного вьющиеся белокурые волосы, а из под немного примятой шлемом челки смотрели озорные голубые девичьи глаза.
  - Привет, пап, - сказала она и принялась рассматривать пленника.
  - Привет. Ты что-то хотела, Зайя?
  - Чего это он такой грозный? - спросила девушка, кивнув в сторону парня и пропустив вопрос отца мимо ушей.
  Ошалевший от красоты девушки Глей смутился, потупился, глядя в пол, и лишь краем глаза наблюдал за прекрасной незнакомкой.
  - Он сидел у нас в яме, - объяснил рыжий. - А там условия не очень.
  - Да уж, заметно. Ладно, пап, я потом зайду. Не буду мешать.
  - Хорошо.
  Девушка ушла, оставив мужчин вдвоем.
  - Что ж, продолжим наш разговор, - рыжий вновь повернулся к Глею.
  - Продолжим, - уверенно сказал тот и кивнул головой.
  
  * * *
  - Ты просто золото. Эффект оказался потрясающим.
  - Ты так считаешь? - девушка кокетливо улыбнулась. - Я рада, что получилось все как надо. Я старалась.
  - Не ври мне, девочка. Тебе вовсе не надо стараться, чтоб свести мужчину с ума.
  - Тебе виднее, милый.
  - Да.
  - Или мне называть тебя теперь папуля? - девушка тряхнула белокурыми волосами и весело рассмеялась.
  Рыжий встал из-за стола и подошел к девушке. Она стояла у окна. Ее силуэт соблазнительно вырисовывался на его фоне.
  - Только при нем, - ответил рыжий. Оба знали, что имеется ввиду Глей.
  - Хорошо, Руди.
  Девушка повернулась к мужчине, обвила руки вокруг его шеи и поцеловала в губы. Руди крепко прижал красавицу к себе.
  - Что я должна делать дальше? - спросила Зайя, отстранившись и освобождаясь от объятий. Что делать дальше она знала и сама, ибо именно она и придумала план вербовки Глея, но для самолюбия мужчины так важно "самостоятельно" принимать решения, поэтому она дала возможность "решать" ему.
  - Тебе придется, деточка, его соблазнить. Особого труда это не составит. Хотя мне это и не по душе. Я ревную.
  - Я вовсе и не против, - вызывающе сказала девушка.
  Мужчина нахмурился, и она заметила это.
  - Я пошутила, милый. Ради тебя я сделаю все, что надо. Можешь не переживать.
  Однако ее слова уже не улучшили испорченного настроения. Он недовольно пыхтел и о чем-то думал.
  - Ладно, менять тебя на другую уже поздно, - сказал он. - Он может что-то заподозрить. А так, хорошие деньги и такая красавица, как ты, привяжут его к нам крепче любых цепей... А теперь, иди-ка сюда.
  Девушка вновь засмеялась.
  - Без труда, не вытащишь и рыбку из пруда. Хочешь? Лови.
  - Ты опять за свое?
  С этими словами Руди бросился к девушке, но она ловко выскользнула из его рук. Они сделали еще несколько кругов вокруг стола, затем красотка рванулась к двери в соседнюю комнату. Там стояла широкая кровать. Зайя бросилась на нее.
  - Я сдаюсь, - закричала она, когда Руди появился в комнате.
  
  * * *
  Зайю Глей видел до отъезда еще один раз - когда собирался уезжать в Кшарбур. Он должен был там появиться на тот случай, если его возвращение в армию короля вызовет подозрение, и его рассказ будут проверять, что, правда, мало вероятно.
  Ему оседлали его же лошадь. Он узнал свое седло и сумки, из которых, на удивление, ничего не пропало, даже деньги, что говорило о том, что планы на его вербовку у повстанцев были с самого начала. Руди вышел проводить Глея и стоял рядом.
  - Ты все помнишь?
  - Да, - коротко ответил Глей.
  - Не забудь, как держать связь.
  - Не забуду. Мы все обговорили.
  - Просто я волнуюсь. Я не скрывал и не скрываю, что ты должен стать хорошим источником информации. Я в этом уверен.
  - Дал бы хоть часть своей уверенности мне. Я все еще сомневаюсь, что поступил правильно, - Глей вскочил в седло.
  - Если б ты не сомневался, я бы первый перестал в тебя верить и давно прикончил бы, - ответил рыжий.
  - Спасибо, обнадежил, - проронил Глей и немного потоптавшись на месте, оглянулся по сторонам.
  Руди чуть заметно улыбнулся в рыжие пушистые усы.
  - Кого-нибудь ищешь?
  - Нет! - слишком быстро, чтоб это было правдой, ответил Глей. - Нет. Я поехал.
  - Езжай, и учти, не вздумай с нами шутить. У нас не только везде есть глаза и уши, но и руки.
  - Не пугай - пуганный.
  - Тогда с богом.
  - Не богохульствуй.
  Руди фыркнул.
  Она появилась, когда он уже покинул территорию лагеря и скрылся среди деревьев. Зайя выехала на своей гнедой кобыле из-за кустов. Лошадь фыркнула, как и Руди пару минут назад, и тряхнула головой. На девушке был бардовый обтягивающий костюм, который подчеркивал все достоинства ее фигуры. На голове ничего не было, а длинные волосы слегка колыхались под дуновением легкого ветерка.
  Несмотря на позднюю осень, день выдался сухой, солнечный и очень теплый.
  Глей остановился, как вкопанный, увидев девушку. Она же напротив, подъехала к нему вплотную и, глядя в глаза, сказала:
  - Хотел уехать, не попрощавшись?
  - Но... - промямлил Глей.
  - Возвращайся поскорее, - перебила она.
  С этими словами она едва прикоснулась тонким длинным пальчиком к его губам и умчалась в лагерь. А он еще долго стоял на месте, чувствуя запах ее волос, кожи, блеск глаз и влажных губ.
  
   * * *
  - Ты уверена, что этого достаточно?
  - Более чем, Руди.
  - А я не уверен. Нужно было все же затащить его в постель. Я ведь тебе говорил.
  - Руди! Я женщина, - раздраженно сказала Зайя. - И не надо меня учить, как мужика привязать.
  - Не сердись, - примирительно сказал Руди. - Просто я не хочу, чтоб он соскользнул.
  - Соскользнет, значит убьешь.
  - Ты что? Мы столько сил, времени и средств на него потратили, пока все проверили.
  - Не переживай, он скоро примчится. Вот увидишь.
  - Дай-то бог, - неуверенно пробормотал рыжий.
  - Хватит скулить! Сказала, на задних лапках прибежит, значит так и будет, - сказала она и зло подумала: "забыл уже, козел, как сам за мной собачкой бегал".
  Она поморщилась от этих воспоминаний.
  - Ладно, мне пора, - Зайя пошла к двери.
  - Ты не останешься сегодня?
  - Не могу. Я и так уже задержалась.
  - Почему?
  - Встречу со связным перенесли из Скальда в Дьюн, а время оставили прежним. Нужно спешить, - глазом не моргнув, соврала девушка, поправляя волосы.
  - Ты не говорила.
  - А разве я должна тебе отчитываться?
  Девушка говорила резко и нетерпеливо.
  - Ты просто обиделась, - догадался Руди. - Перестань, я ведь тебя люблю. Иди ко мне. Останься еще хоть немного.
  - Нет, - отрезала она.
  - Но, Зайя...
  - Не заслужил.
  Она вышла, громко хлопнув дверью. С улицы донесся топот лошади, уносящей разгневанную красотку в Дьюн или еще куда ей вздумается.
  
  * * *
  Кшарбур встретил Глея молчаливо, или просто - никак. Никто не узнал в одиноком всаднике того странного паренька, неизвестно откуда появившегося в городе много лет назад, а спустя еще некоторое время, столь же неожиданно пропавшего.
  Мало кто помнил, что два года назад он вновь приезжал в Кшарбур. Ровно через месяц после того, как в городе появилась красавица Адриана. Их появление никто вместе не связал, но о завязавшихся между ними отношениях потом шептались ни один день. Все были уверены, что дело идет к свадьбе, но Глей вдруг снова исчез.
  - В армию служить записался, деньги на свадьбу заработать, - объясняла Адриана отсутствие любимого любопытным соседкам.
  Время шло, а он не возвращался. О нем уже давно все позабыли, и сама Адриана стала присматриваться к другим парням - пора замуж.
  Женихов было хоть отбавляй, но девушка выбрала глуповатого толстого Жака - сына пекаря. Он был состоятельнее многих других. Не богач, но все же.
  Кшарбур, городок довольно старый, хотя богатой историей похвастаться не мог. Никаких выдающихся событий здесь не происходило, никаких выдающихся людей не родилось. Несколько центральных улиц в незапамятные времена вымостили гранитным булыжником, а на окраинах улицы утопали в осенней грязи и лужах. Лошадь медленно и аккуратно переставляла длинные ноги. А всадник разглядывал давно позабытые, но такие знакомые фасады.
  Глей направился к своему старому заброшенному дому, где прожил несколько лет. Лошадь поставил в хлев, где на удивление еще сохранилась небольшая копна соломы. Дверь в дом со скрипом отворилась на давно не смазанных петлях, и он вошел внутрь. Полумрак и густой слой пыли встретили его. Ничего другого увидеть он и не ожидал.
  Быстро вымывшись и переодевшись, он вновь вскочил в седло и отправился к дому Адрианы. Дождь все еще накрапывал, но это не могло испортить хорошего настроения. Он подъехал к небольшому светлому домику с красной черепичной крышей и фруктовым садом вокруг.
  Глей вдохнул полной грудью свежий осенний воздух. Здесь все осталось по-прежнему, подумал он, даже воздух тот же.
  Он постучал в дверь и подождал немного. Дверь открылась и на пороге появилась Адриана. Ее темные волосы переливались в лучах заходящего солнца, а яркие блики мерцали в глазах.
  - Ты!? - удивилась девушка.
  - Здравствуй, Адриана, - Глей попытался обнять девушку, но она отстранилась.
  - Не надо, - сказала она, потупившись.
  - Что с тобой, любимая? - воскликнул Глей.
  - Входи, - сказала она и пропустила его в дом.
  Девушка плотно прикрыла за ним дверь и прильнула к небольшой щели между дверными досками. Она успела заметить, как в окне дома напротив мелькнула тень.
  Когда она вошла в комнату, Глей уже сидел на стуле, вытянув вперед ноги.
  - Ну что, кажется неплохо?
  - Молодец, то что надо.
  Девушка присела на край кровати.
  - Почему ты так долго? Мне уже давно сообщили, что ты выехал, а тебя все нет и нет. Я переживала.
  - Так получилось, вначале повстанцы не проявляли к моей персоне интереса, а чтоб проявили, пришлось немного попроказничать, после чего почти месяц не мог встать с постели.
  - Бедный, - Адриана погладила Глея по голове.
  - Перестань. В окно могут увидеть.
  - Ну и что, ведь это естественно - у нас любовь была. Или нет?
  - Была. Ты как всегда права.
  - Ладно, с этим проехали. Остальное остается в силе?
  - Конечно. А ты что, серьезно в мужья Жака выбрала, или врут?
  - Серьезно.
  - Ну ты даешь. Не ожидал.
  - Я решила, что он лучше других подходит на эту роль.
  - Почему?
  - Он лопух, поэтому, когда я исчезну, он не станет меня искать.
  - Резонно.
  - То-то же, голову на плечах иметь надо.
  - Ладно, с этим решили. Теперь я для вида, если кто-то подглядывает, поскандалю немного. Я ведь мужик, все-таки.
  - Давай, только я тебя выгоню.
  - Хорошо.
  - Я соскучилась. Придешь ночью, я позади окно открою. Смотри только, чтоб никто не заметил.
  - Об этом не беспокойся, - улыбнулся Глей. - А муженек твой ничего не скажет? Не будет против?
  - Это не твоя проблема.
  Глей встал и начал, размахивая руками, выкрикивать всякие гадости в адрес своей "неверной" невесты. Девушка с трудом выпихнула его к двери и, прикоснувшись губами к его губам, быстро открыла дверь.
  - И не приходи больше! Чтоб я тебя больше никогда здесь не видела! Вон отсюда! - и совсем тихо добавила: - Жду ночью.
  Дверь с грохотом закрылась перед самым носом Глея, лязгнул засов. Он еще немного поколотил в закрытую дверь, слыша слабое хихиканье девушки, а затем вышел на улицу. Возле забора уже собрались любопытные. Они с интересом разглядывали дебошира.
  Одна из старушек узнала его.
  - Батюшки, да это ж наш Глейка.
  - Ей богу, он, - подхватила другая, и все стали наперебой рассказывать ему, какая же неверная его Адриана.
  Они говорили все вместе перебивая и не слушая друг друга и о смысле Глей догадывался лишь по случайно выхваченным из общего гвалта словам.
  - Да, - сказал он, когда старушки наконец угомонились. - Я там кровь лью, деньги на свадьбу зарабатываю, а она...Эх... - парень махнул рукой и, ругнувшись, вскочил в седло.
  - Ох, и молодежь сейчас, - слышал он голос за спиной. - В наше время такого не было.
  
  * * *
  Глей с трудом дождался темноты.
  Солнце как будто специально зависло в двух пальцах над горизонтом и никак не хотело заходить. Он мерял шагами маленькую запыленную комнату своего старого дома и с нетерпением поглядывал в окно. Его не покидало чувство, что за ним наблюдают. На всякий случай он осмотрел свой дом и все вокруг, делая вид, что приводит дом в порядок, однако ничего подозрительного так и не обнаружил. Но чувство слежки не уходило, а он научился доверять своим ощущениям, даже подсознательным.
  Наконец-то солнце убралось за горизонт, а вспыхнувшие было звезды закрыли неизвестно откуда взявшиеся черные дождевые облака, что Глею было на руку. Из неба посыпали крупные капли холодного осеннего дождя.
  Выходить через дверь он не решился. Воспользовался своей давней задумкой. Еще пацаном он прокапал небольшой лаз из подвала, который выходил к ручью напротив соседского огорода. Выход был привален позеленевшим от мха большим камнем. Изрядно исцарапавшись и испачкавшись, он добрался до конца лаза и выбрался на свежий воздух. До дома Адрианы он добирался кружным путем, проверяясь, но слежки не обнаружил.
  Окно в задней стене оказалось открыто, как и обещала девушка, и Глей без труда перебрался через подоконник, замер в темноте. В доме стояла зловещая тишина. Ни единого звука вокруг. У Глея сперло дыхание от волнения, а руки чуть подрагивали. Ему хотелось броситься в комнату Адрианы, но он не мог подвергать задание опасности срыва из-за собственных чувств.
  Осторожно ступая, он приблизился к приоткрытой двери и заглянул в щель. Из груди вырвался вздох облегчения. Девушка спала, тихо посапывая на стуле, опустив голову на плечо.
  Глей вновь осмотрелся. Глаза, уже привыкшие к темноте, не обнаружили ничего подозрительного.
  - Адриана, - тихонько позвал он.
  - А? Кто здесь? - девушка испуганно вскочила на ноги.
  - Не бойся, это я.
  Глей приоткрыл дверь чуть шире и тенью скользнул в комнату.
  - Ты меня испугал.
  - Я не хотел. Прости.
  - Сама виновата. Ждала, ждала и уснула.
  - Это не страшно. Как ты?
  - Нормально, но мне кажется, что за домом наблюдают оттуда, - она показала в окно на дом напротив.
  - У меня тоже самое, но ушел, вроде, чисто.
  - Хорошо, тогда рассказывай.
  Ему пришлось подробно рассказать обо всем, что с ним произошло, лишь вскользь упомянув о Зайе. Не упомянуть о ней он не мог - знал, что любая мелочь, вроде и незначительная на первый взгляд, может в результате иметь наиважнейшее значение.
  Адриана выслушала его не перебивая.
  - Эта белобрысая, как ее, мне не нравится, - сказала она, когда Глей замолчал.
  - Зайя? - удивился он. - Почему? По-моему ничего подозрительного.
  - В наших делах красивые и очень красивые женщины случайно не появляются. И ты сам это знаешь. Расскажи о ней подробнее. Все, что знаешь.
  - Ладно, - и Глей подробно пересказал и первую встречу в кабинете Руди, и вторую - в лесу.
  Какое-то время девушка молчала, а потом сказала:
  - Будь с ней осторожен, не доверяй ей, а лучше, держись подальше. В любом случае будь готов, думаю, при следующей встрече она попробует тебя соблазнить.
  - Чего-о?
  - Может она и отложит это ненадолго, но то, что это произойдет, я не сомневаюсь.
  - Ну ты даешь, Адриана!
  - Увидишь, вспомнишь, что я права.
  - Хорошо. Спасибо за совет. Как долго ты еще собираешься пробыть здесь?
  - Не знаю. Пару месяцев еще потерплю, чтоб твои новые друзья обо мне забыли, а потом в столицу. Там и встретимся.
  - Все равно это может насторожить информаторов.
  - Не переживай. Я все продумала. Сделаю вид, что я не выдержала жизни с Жаком, а когда узнала, что ты в армии не последний человек, сбежала к тебе. Довольно правдоподобно.
  - Сойдет, - согласился Глей. - Кстати, а где твой?
  - Уехал по соседним селам с отцом зерно на муку покупать.
  - Ясно. Ну что ж, мне пора.
  - Постой. Так просто ты не уйдешь.
  Она подошла к нему и скинула легкий шелковый халатик, который, шурша, упал на пол.
  - Иди же, - нетерпеливо прошептала она.
  Сопротивляться было бесполезно.
  
  * * *
  Зайя мчалась не в Скальд и тем более не в Дьюн на выдуманную встречу с агентом-информатором. Она спешила в Борк. Этот старинный, третий по величине город королевства стал оплотом повстанческого движения. Давно, лет триста назад Борк был столицей королевства, однако потом ее перенесли в Джумбу - поближе к морским портам и торговым путям. Тогда и помыслить никто не мог, что бывшая столица может стать очагом бунта, охватившего в последствии чуть ли не треть государства. Однако, как показало время, для столь серьезных перемен оказалось достаточно лишь пятидесяти лет.
  Старый восьмидесятидевятилетний король Аскольд слег. Джумба замерла в предчувствии скорой кончины всеми любимого короля, короля-созидателя, как называли его многие. И действительно, будучи суровым, но справедливым, Аскольд пользовался любовью и уважением всего народа, а жители Джумбы, в которую он перенес столицу, вообще души в нем не чаяли.
  Однако не суждено было этому человеку умереть спокойно. К вступлению на престол готовили старшего сына умирающего короля, хотя сам Аскольд предпочитал видеть на троне своего среднего сына. Но законы престолонаследования сильнее воли короля. И именно в этот момент в Борке появился человек, который заявил, что он незаконнорожденный сын короля Аскольда и трон должен принадлежать ему по праву старшинства. Был ли он действительно сыном Аскольда, не смогли узнать не современники, ни потомки, ни историки, правда последние спорят об этом до сих пор.
  Как бы там ни было, сам Аскольд назвал его самозванцем и поклялся, что никакого незаконнорожденного сына не имеет. Сказав последнее слово клятвы, он умер, что потом сторонники самозваного принца приводили в доказательство своей правоты. Мол поклялся, а за вранье и наказан тут же был смертью.
  На престол вступил все же старший сын Аскольда. Но самозванец не успокоился. У него появились влиятельные сподвижники среди вельмож и, вскоре, весь обиженный Аскольдом Борк вздыбился волной бунта.
  Мягкий и нерешительный молодой король мог бы задушить разгорающееся пламя еще в зародыше, но не сделал этого. Восстание разрослось, охватив значительную часть королевства, и продолжается вот уже более двухсот пятидесяти лет, то затихая, то вновь разгораясь с невероятной силой, как сейчас.
  Зайя спешила в Борк.
  
  * * *
  Глей ехал обратно. Он не торопился, как Зайя, но чувствовал - внутреннее напряжение не покидает его. Он ехал снова в лагерь повстанцев, хотя такой договоренности не было. Сразу из Кшарбура он должен был отправиться в Джумбу, где стояло, по последним слухам, войско короля Кхарла. Но он ехал к повстанцам, не зная, что Зайя мчится сейчас в Борк.
  Он никогда не думал, что в душе может твориться такой хаос, а сердце так бешено колотиться в предвкушении встречи с женщиной. Он понимал, что не обладает неотразимой внешностью и фигурой Аполлона, чтоб такая красавица, как дочь рыжего Руди, сходила по нему с ума. И Адриана, по сути, была абсолютно права, предупреждая его, но сила, влекущая его в лесной лагерь, оказалась сильнее голоса разума и, поддавшись ей, он пробирался среди лесной чащобы, вместо того, чтоб нестись во вест опор по кратчайшей дороге в Джумбу.
  В лагере Глея встретили неприветливо. Ему до сих пор не могли простить смерть двух человек, которых ему пришлось убить во время показательного побега.
  - Что случилось? - заорал Руди, увидев его.
  - Ничего, - спокойно ответил тот, спрыгивая с лошади.
  - Тогда почему ты здесь?
  - Вот, решил заехать на обратном пути.
  И только теперь Руди понял, что, а вернее кто заставил парня сделать такой большой крюк. Он вспомнил слова Зайи:
  "... сказала на задних лапках прибежит, значит так и будет".
  Она оказалась права.
  - Пойдем, - сказал Руди и вошел в дом.
  В сенях он вынул из какого-то ящика бутылку рябиновой настойки и распорядился принести закуску.
  - Выпьем по маленькой, - сказал он, ставя на стол кружки и разливая розовую жидкость.
  - За успех! - провозгласил он.
  Они выпили. Женщина принесла закуски и Глей, голодный с дороги, принялся за еду. Они еще немного поговорили о мелочах, немного выпили, и Глей стал придумывать, как бы отвязаться от захмелевшего Руди и отправиться на поиски его дочери. Как-будто подслушав его мысли, тот заговорил о ней.
  - Давай еще выпьем, - предложил Руди, наполняя стаканы. - А то я совсем загрустил. Моя девочка уехала, оставила меня одного.
  - Как уехала? Куда? - встрепенулся Глей, что не укрылось от собеседника.
  - К матери - в Борк, - соврал Руди.
  Глей погрустнел.
  - Далеко, - сказал он. - На долго?
  - Уж и не знаю. Она у нас девчонка своенравная. Может год не появляться, а может каждую неделю туда-сюда носиться. Эх...молодежь.
  Бутылка к тому времени совсем опустела и Руди вышел за другой. Оставаться дольше в лагере не было смысла, и Глей решил поскорее раствориться.
  - Ну, давай, - сказал рыжий, возвращаясь на пошатывающихся ногах.
  - Давай, по последней.
  Однако уходить почему-то не хотелось. Голова слегка кружилась от пьянящего дурмана, но он твердо решил сегодня же добраться до Тихого Дола.
  - Это еще почему, по последней? - возмутился Руди.
  - Ехать пора. Наше дело не ждет. Денежки отрабатывать нужно.
  - Молодец, парень, - вконец охмелевший Руди даже прослезился.
  Глей стал прощаться и попятился к двери.
  - Постой, - закричал вдруг рыжий и шепотом добавил, - я тебе пропуск дам. Пригодиться.
  - Какой еще пропуск?
  - Неспокойно в наших краях, - пояснил Рыжий. - А чужаков здесь вообще не любят. А с пропуском тебе везде дорога открыта будет, - Руди скрылся в соседней комнате, но вскоре вернулся, сжимая что-то в кулаке.
  - Держи, - сказал он.
  Глей протянул руку, и в ней оказалась обычная серебряная монета с профилем короля Кхарла.
  - Да у меня таких пропусков пол кошеля.
  - Таких, да не таких. Ты на торец посмотри.
  Осмотрев монету, он обнаружил четыре аккуратных надпила по торцу.
  - Это и есть пропуск, - прошептал Руди. - Даже среди нас об этом знают лишь посвященные.
  - Какой тогда в нем смысл, если я попаду к ребятам, которые о пропуске и слыхом не слыхивали?
  Руди весело захохотал.
  - Не боись. В каждом отряде и разъезде есть знающий человек. Кроме того, на важных точках, в гостиницах, на постоялых дворах тоже знают о пропусках, и владельцы их окажут всевозможную помощь.
  Глей поблагодарил Руди. Это была довольно важная информация, и, если б рыжий не захмелел так скоро, Глей мог бы этого и не узнать. Он вскочил в седло и скрылся в лесу.
  В "Зеленом коте" Глей оказался почти в полночь. В зале сидело человек пять. В углу лениво стояла толстушка в белом фартуке, ожидая заказов, если такие поступят от уже подвыпивших клиентов.
  - Где хозяин? - спросил Глей, подойдя к ней вплотную.
  - На кухне, - все с тем же безразличным видом отозвалась она.
  Глей толкнул дверь и вошел в темный коридор. На другом конце грохотала посуда, кастрюли и сковородки. Хозяин стоял в проеме двери спиной к вошедшему.
  - Привет, хозяин!
  Мужчина обернулся и, увидев Глей, попятился в кухню.
  - Помнишь меня? - спросил Глей, зло улыбаясь.
  - Н-нет.
  - Щас вспомнишь.
  Короткий взмах и кулак левой руки попал в солнечное сплетение, грудная клетка прогнулась, мужчина стал задыхаться, лицо его покраснело и он согнулся пополам. Следующий удар локтем по спине согнул его еще больше, а коленом в подбородок вновь поставил вертикально. Пошатываясь, мужчина отпрянул к стене, но удар кулака в челюсть повалил его на пол.
  В кухне все затихло и замерло.
  Невысокий толстый повар держал дрожащей рукой здоровенный тесак для разделки мяса, но держал чисто механически, боясь даже подумать о том, что придется им воспользоваться против живого человека. Еще несколько поварешек со страхом смотрели на незнакомца, избивающего их хозяина.
  Не обращая на них внимания, Глей схватил лежащего человека и рывком поставил его на ноги. Тот слабо мычал и хлюпал носом, из которого текли две струйки крови.
  - Вспомнил меня?
  - Угу!
  - Знаешь, что это? - Глей поднес к самому носу хозяина монетку-пропуск.
  - Угу, - закивал тот, взглянув на блестящий кружок.
  - То-то же, козел!
  Глей отпихнул его к стене и, уже выйдя в коридор, крикнул:
  - Ужин, быстро. И комнату.
  Спал он как убитый, устав после всех волнений и дальней дороги. Он не боялся нападения. Трусоватый хозяин гостиницы просто не осмелится поднять руку на обладателя могущественного пропуска.
  
  * * *
  Зайя галопом влетела на широкие ступени бывшего королевского дворца в Борке, и остановила лошадь перед самым носом часовых, шарахнувшихся в стороны. Они давно привыкли к таким выходкам девушки и лишь молча ей поклонились.
  Белокурая бестия легко спрыгнула на землю, бросила поводья одному из них и вошла во дворец. Она сняла капюшон, струсила воду с плаща - весь день шел мелкий противный дождь. Девушка подошла к большому зеркалу, внимательно осмотрела себя и поправила челку.
  - Сойдет, - пробормотала она и, поежившись от холода, пошла к лестнице.
  У покоев принца, позевывая, сидел на стуле паж.
  - Его величества принца нет, - сказал он, увидев Зайю, и выпрямился.
  - Где он? - спросила девушка.
  - Еще вчера утром уехать соизволили.
  - Куда?
  Мальчишка неопределенно пожал плечами.
  Девушка вновь спустилась на первый этаж и повернула в левое крыло. Там находились помещения дворцовой стражи и личной охраны принца.
  Она без стука толкнула дверь и вошла в "дежурку". Там было трое. Они сидели за столом и играли в карты. Тут же на столе стояла початая бутылка вина и три грязных стакана. Еще несколько пустых бутылок валялись на полу.
  - Привет, красавцы, - воскликнула она. - Ну и вонь здесь у вас. Хоть бы окно открыли.
  - Холодно, - пробормотал один из солдат, встав из-за стола и поглядывая с опаской на девушку.
  Зайя подошла к окну и распахнула обе створки. В помещение хлынул поток свежего холодного воздуха.
  - Где Джут? - спросила она.
  Начальник личной охраны принца должен знать, куда отправился принц.
  - Он вчера с принцем уехал, - ответил тот же солдат. - Сейчас Арно вместо него.
  - Где Арно?
  Солдаты потупились, переминаясь с ноги на ногу. Они знали, что Арно сейчас у одной из придворных дам - Саяны, но боялись сказать. Не для кого ни секрет, что принц сам иногда тесно "общается" с ней и не одобряет ее связей с другими мужчинами.
  - Что, опять у этой шлюхи?
  Не дожидаясь ответа, Зайя вышла из комнаты. Опять придется подниматься наверх, но она должна увидеть Арно и узнать, куда отправился принц. Опять же без стука она вошла в покои Саяны. Старая служанка вскочила с дивана, протирая заспанные глаза.
  - Ой, боже, - запричитала она.
  - Закрой рот, - рыкнула Зайя, оттолкнула старуху и вошла в спальню.
  Молоденькая Саяна извивалась в объятиях могучего Арно, который навис над девушкой, как ястреб над добычей. Поговаривали, что девушке нет еще и пятнадцати, но верилось в это с трудом.
  - Любопытное зрелище, - громко сказала Зайя.
  - Кто здесь? - воскликнула Саяна, отталкивая от себя Арно.
  - Где принц? - спросила Зайя, устремляя на мужчину пристальный взгляд.
  Тот потупился, прекрасно зная характер Зайи. Он просто-напросто ее боялся.
  - Я... я не знаю, - пробормотал он.
  - То есть, как не знаешь?
  - Принц вчера с Джутом уехал.
  - Куда?
  - Не могу знать. Джут вызвал меня и сказал, что на несколько дней я остаюсь вместо него.
  - На сколько дней? - не унималась девушка.
  - Не могу знать, - повторил напуганный Арно.
  - Ладно, - Зайя поняла, что ничего толкового больше здесь не узнает и пошла к двери.
  Арно бросился к Зайе и упал перед ней на колени.
  - Госпожа, не губите. Что угодно для вас сделаю. Только скажите, что.
  Девушка брезгливо посмотрела на мужчину.
  - Пока ничего, - сказала она. - Не волнуйся. Принц ничего не узнает. Можете продолжать.
  - Спасибо, госпожа, - пролепетал мужчина.
  - Не забудь, теперь ты мой должник, - сказала она и вышла из комнаты.
  Ее покои расположились рядом с покоями принца и соединялись потайным коридором. Зайя приняла ванну с помощью двух служанок и улеглась в постель, укрывшись теплым одеялом. В голове роились всякие мысли. Она никак не могла понять, куда же делся принц. Она видела его всего неделю назад, и он никуда не собирался. В этом было что-то странное. Наконец девушка окунулась в теплоту небытия и сладко уснула.
  Проспала она совсем не долго - не более получаса. Во сне ей в голову пришла интересная мысль и она быстро выскользнула из-под одеяла и вошла в узкий, темный, пахнущий древностью и пылью потайной коридор. Свеча в руке слабо мерцала, освещая в окружающем мраке лишь небольшое пятно. Наконец она добралась до противоположной двери и тихо приоткрыла ее.
  В комнате принца был безукоризненный порядок, воздух свежий и прохладный. Его комнату проветривали по несколько раз на дню, даже если хозяин отсутствовал. В комнате никого не было, и девушка на цыпочках подкралась к противоположной двери, прислушалась.
  Тишина.
  Она уселась на стул возле стола и выдвинула ящики. Там кучами навалены какие-то бумаги, письма, приказы и всякая мелочь, которая обычно водится во всех письменных столах. Зайя стала перебирать бумаги, но не нашла ничего, что могло бы прояснить столь поспешный отъезд принца. Она сложила все обратно в том же порядке и собралась уже уходить. Клочок бумаги в большой пепельнице заставил ее повременить с уходом. Зайя аккуратно двумя пальчиками достала обгоревший уголок и осмотрела внимательно. Однако оставшийся целым клочок был совершенно чист, и ничем помочь ей не мог. Весь текст сгорел и лежал сейчас в пепельнице горкой черного пепла.
  Осторожно поворошив пепел пальцем, девушка нащупала что-то твердое. Это был оплавленный кусок сургуча, которым обычно запечатывали письма, ставя свою печать. Зайя схватила лежащую на столе лупу и принялась рассматривать находку. Однако в огне все расплавилось и печать расплылась окончательно.
  Девушка чертыхнулась, положила все на место и ушла к себе.
  Наверное, она очень бы удивилась, если б все же смогла рассмотреть печать на расплавленном куске сургуча, принадлежащую злейшему врагу всех повстанцев и конкретно принца, законному королю Кхарлу.
  
  * * *
  Под мелким противным дождем Глей въехал в ворота маленького "гостеприимного" городка Ирбис, в одной из гостиниц которого его пытались ограбить и убить. Не желая больше встречаться с толстяком-хозяином, он предпочел на этот раз небольшой трактирчик. Время приближалось к полудню, и он сильно проголодался.
  На удивление зал оказался заполнен. Народ веселился во всю. Напустив на лицо маску безразличия, Глей осмотрелся. Люди, как люди, но двоих он выделил сразу. Один высокий, худой, лицо немного вытянутое, но красивое, тонкие губы, нос с небольшой горбинкой и черные глаза. Было видно, что человек обладает недюженной силой воли и немалой властью. Аккуратная прическа густых черных волос завершала портрет.
  Второй был чуть повыше, с широченными плечами и огромными бицепсами. Светлые волосы подстрижены ежиком, а бесцветно-зеленоватые глаза так и шныряли по залу. Глей сразу же определил в нем профессионала, охраняющего первого мужчину.
  С трудом Глей протиснулся к стойке, отметив на себе пронзительный взгляд Белобрысого, как он прозвал его, расчистил небольшой пятачок, растолкав уже хорошо захмелевших посетителей, и заказал обед. Два незнакомца о чем-то шептались, поглядывая на него.
  Вокруг стоял шум и гомон. Захмелевшие мужики рассказывали друг другу истории, не обращая внимания, что никто их не слушает, шутили, смеялись, тискали девушек, снующих между столов с кружками и тарелками в руках, разнося заказы. Девушки в свою очередь громко визжали, хихикали или ругались, в шутку отбиваясь от подвыпивших кавалеров.
  Хозяин заведения поставил перед Глеем еще кувшин вина.
  - Я не заказывал, - мотнул головой Глей.
  - Не беспокойтесь, выпивка оплачена.
  - Кем же? - удивился Глей, обводя зал взглядом.
  - Господами за вон тем столиком, - хозяин указал на парочку, которую Глей выделил из общей толпы, как только вошел. - Так что можете смело напиваться за их счет.
  Хозяин весело хихикнул и отошел к другому посетителю.
  Глей нахмурился, быстро доел и не притронувшись к присланному угощению, вышел на улицу. Что нужно этим двум странным путникам от него? Выходит, что не только он выделил из толпы этих двух, а и они выделили его. Это плохо. Это непрофессионально, огорчился Глей. Нужно вести себя более естественно, чтоб не бросаться никому в глаза.
  Дождь к великому облегчению Глея уже прекратился. Он с детства не любил дождь. Он почему-то всегда навевал уныние и грусть. Парень вскочил в седло и выехал на дорогу, направив коня в сторону Джумбы. Еще два дня пути, и он окажется на месте. Как его примут былые товарищи? В любом случае пути назад уже нет. Он обязан выполнить свою миссию, чего бы это не стоило.
  Из размышлений его вывел стук копыт за спиной. Вернее, не столько стук, сколько хлюпанье воды. После дождя дорога больше походила на русло не до конца пересохшей реки, заполненное илом. Прислушавшись, он не оборачиваясь определил, что скачут двое и они приближаются. Глей невольно сжал кулаки, предположив, что догоняет его именно та странная парочка.
  Он не ошибся. Довольно скоро два всадника догнали его и, поравнявшись, попридержали коней. Худой, которого Глей окрестил Главным, подъехал поближе. Несмотря на то, что агрессии незнакомцы не проявляли, парень держался на чеку, как бы невзначай откинул полу плаща, освобождая рукоять меча.
  - Кажется, мы попутчики, - сказал Главный. - Втроем ехать веселей, конечно, если у вас нет возражений.
  Глей безразлично пожал плечом. Никогда не любил он таких случайных знакомств. От них одна морока, а то и серьезные проблемы.
  - Вы в Джумбу, или дальше? - не отставал с расспросами Главный.
  Его спутник хмуро молчал, подозрительно поглядывая на Глея. Похоже, что и он не одобряет случайных знакомств на дороге. В нем легко определить настоящего профессионала. Он явно охраняет Главного. А кто ж такой этот Главный? Богатый купец, возвращающийся с большими деньгами после удачной сделки? Не похож. Сынок какого-нибудь графа или барона? Более вероятно. Только что он забыл в Ирбисе?
  - Да, в Джумбу, - ответил Глей. - А вы?
  - И мы туда же.
  Белобрысый бросил на спутника такой взгляд, что другой на его месте сквозь землю провалился бы, а это ничего, лишь усмехнулся.
  До самого вечера Главный, так и не представившись, болтал без умолку, рассказывая смешные и не очень, а порой и вовсе не смешные истории, приключившиеся с его знакомыми и друзьями, а Глею приходилось терпеливо выслушивать этот бред.
  Глей в основном помалкивал, поругивая себя за то, что так ошибся в человеке. Раз за разом он рассматривал навязчивого попутчика и все больше удивлялся. Нет, совершенно не похож он на такого вот словоохотливого, болтливого простачка. Вся его внешность кричала о другом - о силе, уверенности, выдержке...
  Значит все это игра. Он хочет казаться таким. Зачем?
  Может повстанцы приставили соглядатаев? Следят, чтоб не передумал, не сбежал? Глупо и не эффективно, даже как-то непрофессионально. А тот же Руди не показался Глею полным идиотом. И ясно, что не Руди руководил его вербовкой, а совсем другие люди, потому и затянулось все на долго. Значит не слежка. Кроме того, повстанцы не знали, что я буду возвращаться этой дорогой. Даже наверняка они были уверены, что я отправлюсь кратчайшим путем, размышлял он. Лишь из-за страстного желания увидеть Зайю оказался я в Ирбисе.
  Кто ж тогда мои попутчики? Вопросы, вопросы и еще вопросы.
  Ночевать остановились в небольшом хуторке чуть в стороне от дороги. В доме путникам места не нашлось и их определили на сеновал. Вечером снова моросил дождь и в мокрой одежде ночью довольно холодно. Глей зарылся в сено поглубже, незаметно приготовив меч. Он не думал, что спутники нападут, но все же решил быть начеку.
  - А ты зачем в столицу едешь? - спросил Главный, тоже закапываясь в сено. Он уже давно перешел на ты, и, казалось, вовсе не страдал от того, что получал короткие односложные ответы, а то и вовсе не получал.
  Глей еще по пути решил, что при случае расскажет свою историю. Скрывать ему нечего, даже наоборот, чем больше людей узнают, тем больше его история будет походить на правду.
  - В войско еду, к королю, - ответил он.
  - Записываться в солдаты? Похвально.
  - Это пройденный этап. Еще два года назад. А так-то я у Джефа Хитрого в бригаде дельным служил, - похвастался Глей. - Небось слышали о таком?
  - Да ну, врешь! - не поверил Главный.
  А Белобрысый напрягся, подсел поближе.
  - Зачем мне врать? Правду говорю.
  - Надо же, у самого Джефа, - не унимался Главный. - А откуда ж ты едешь? А-аа, понял, понял, наверное, секретное задание. Да? Ну, скажи, угадал, угадал?
  - Почти, - Глей улыбнулся впервые с их встречи и рассказал свою сказку о неверной невесте.
  Белобрысый все время недовольно бурчал себе под нос, что поздно и пора спать. В отличии от Главного, рассказ Глея его не интересовал.
  - Джут, дорогой, - впервые обратился по имени к своему спутнику Главный, когда Глей закончил повествование и тоже собирался устроиться поудобнее и спать. - Сходи-ка коней проверь.
  Итак, белобрысого зовут Джут. Имя в королевстве распространенное, но вот почему-то невольно напрягся, услышав его. Странно. Нужно подумать на досуге.
  - Чего их проверять? - недовольно забухтел белобрысый Джут. - Нормально там все.
  - А ты все ж таки сходи! - не терпящим возражения тоном приказал Главный.
  - Но... - все же попытался возразить охранник. Он явно опасался оставлять хозяина наедине с дельным Джефа Хитрого.
  - Иди! - повысил голос Главный.
  Глей лишь наблюдал за их перепалкой и за изменениями в выражении лица Джута, на котором проступали то опасение, то удивление, то тревога и возмущение, то снова опасения.
  Охранник нехотя поднялся и вышел из сеновала.
  - Нудный он, - пожаловался на спутника Главный и принялся расспрашивать Глея о службе. - Говорят, этот ваш Джеф действительно хитер и кличку свою не просто так получил?
  - Это истинная правда. Могу поручиться.
  - Хороший солдат в наше время редкость.
  - Не такая уж и редкость. Видимо вы далеки от армии. Но Джеф, он, конечно, в своем роде единственный. Он не просто хороший солдат, а еще и тактик отменный. Он своими неоднозначными действиями и решениями не только врага в замешательство сколько раз приводил, а и нас самих. Сколько раз думали все, кранты. Ан, нет. Выводил нас к победам из заведомо гибельных ситуаций. До сих пор не всему верится, что такое могло происходить.
  Глей улыбнулся в полутьме сеновала. Своей болтовней он явно заинтересовал странного попутчика и тот теперь совсем не казался бестолковым пустозвоном, а превратился во внимательного слушателя, задающего правильные вопросы. Теперь можно предположить, что он действительно повстанец и едет в столицу с разведывательной миссией. Пока лишь это пришло в голову.
  Выбрав подходящий момент, Глей, не меняя тона в свою очередь тоже задал вопрос:
  - А вы, сами-то откуда? Пол дня вместе едем, а так и не познакомились.
  - Из Борка! - бросил собеседник и замолчал.
  Из Борка! Из оплота повстанцев. Вот тебе и на!
  Неловкую паузу следовало чем-то заполнить и Глей как ни в чем небывало, сказал:
  - Говорят неспокойно у вас после поражения?
  Худощавый уже оправился от своей невольной оговорки, хотя уверенности в том, что это всего лишь оговорка совсем нет. Может это действительно проверка на лояльность. При большом желании Руди успел бы отправить вперед людей с инструкциями. С другой стороны, если это не проверка, и собеседник банально проболтался, то нужно быть на чеку. Над ним теперь нависла опасность. С Белобрысого нельзя глаз спускать.
  - Да, народ волнуется, шумит немного, - признался главный. - Такое серьезное поражение для всех оказалось неожиданностью.
  - А что же принц? - не удержался Глей от следующего вопроса и заметил, как собеседник напрягся от его слов.
  - А что принц? Кто ж их, принцев-то знает? А мы люди маленькие, от власти и от политики далекие.
  - Ой ли. Именно благодаря поддержке маленьких людей, собственно говоря простого народа, в нашем королевстве веками твориться бог знает что. Не будь у принца поддержки среди народа, мятеж давно был бы подавлен.
  - Возможно, - не очень решительно произнес из темноты голос Главного.
  - И вот еще интересно, что же вам, маленьким и от власти далеким, в Джумбе понадобилось? - ехидным голосом спросил Глей.
  - Путешествую, - не моргнув глазом соврал попутчик. - Хочу мир посмотреть. У нас в Борке, не поверите, скука.
  - Могу себе представить. Если уж такие маленькие и далекие от власти люди, как вы, могут себе позволить такого матерого охранника, как...
  Договорить Глей не успел, потому что скрипнула створка ворот и в проеме, освещенном луной, показался силуэт Джута. Он вошел как раз вовремя, будто почувствовал, что речь зашла о нем. Впрочем, Глей и так не сомневался, что тот стоит под дверью и подслушивает каждое их слово. Сам так же поступил бы. Потому все время говорил громко и четко, чтоб человек за дверью за зря не нервничал.
  - Нормально все с конями, - пробубнил он. - Я ж говорил. А теперь спать пора. Кончайте треп.
  Он прикрутил огонь в лампе, задул. Их окутала темнота.
  Спорить никто не стал. Все завозились, укладываясь поудобнее. Глей зевнул и потянулся. При этом правой рукой поудобнее обхватил рукоять меча, а левой достал из голенища сапога кинжал. Если Главный случайно проговорился, то его ночью должны попытаться прикончить.
  Осталось успокоить дыхание, да и бешенный бег мыслей в голове. Правильно ли он отреагировал на известье, что попутчики из Борка? Опять же дилемма. Если предполагать, что это проверка, то он показал свою лояльность повстанцам. Если же это случайные попутчики, то его реакция должна быть более агрессивной. Хотя, спокойствие можно списать на уверенность из-за недавно одержанной королем победы. Прокрутив эти мысли в голове, Глей немного успокоился, задышал ровнее. Вскоре его дыхание нельзя было отличить от дыхания спящего, хотя на самом деле он пристально вслушивался в тишину. Глаза не открывал, все равно бесполезно. Постройка, куда их определили на ночь хозяева хутора сделана добротно, каждая досточка подогнана так, что ни грамма лунного света не проникало внутрь. Это напомнило ему тюрьму в лагере повстанцев, но он тут же прогнал эту мысль, сосредоточившись на слухе.
  Соседи явно затаились, выжидали, пока он уснет. Наконец раздался шепот Белобрысого:
  - От него надо избавиться.
  - Ни в коем случае. Я что, зря всю дорогу распинался? Зато потом, когда узнает, кто я такой, будет направо и налево рассказывать, какой я идиот. Тем более он не последний человек в армии короля.
  - Ладно, - согласился Джут и Глей даже отчетливо представил, как тот кивнул белобрысой головой. - Тогда нужно уходить.
  - Отдохнем пару часов и рванем.
  - Нет, - на этот раз голос Джута прозвучал уверенно, безапелляционно. - Мы уходим сейчас же.
  - Ночь на дворе. Я устал.
  - За безопасность отвечаю я. А мне не понравилась его реакция, когда вы признались, что едите из Борка. Мы уходим немедленно.
  Двое мужчин стали тихо выбираться из сена.
  Глей напрягся, но дыхание его не сбилось. Он лишь сильнее сжал рукоять меча. Этот разговор вполне может оказаться очередной игрой, за которой последует нападение. Скрипнула створка ворот и Глей, открыв глаза, заметил, как две темные фигуры выскользнули из амбара. Вскоре он услышал топот копыт двух лошадей, уносящих его недолгих попутчиков со двора в темноту и холод ночи.
  Глей вздохнул спокойнее, расправил неожиданно затекшую ногу. Первым порывом было выскочить наружу и проверить, действительно ли эти двое отправились восвояси. Он четко видел, что два человека покинули сеновал, он четко слышал, что две лошади ускакали прочь, но это еще не означает, что на них ускакали те двое, что вышли с сеновала.
  Поэтому он вновь затих, продолжая прислушиваться.
  От истины в своих размышлениях он оказался не далек.
  Отъехав шагов на сто от ворот хутора, Белобрысый остановился и спрыгнул с коня.
  - Что еще? - нетерпеливо спросил худощавый, остановив коня чуть дальше.
  - Не нравится он мне. Проверить надо.
  - Да что проверять? Поехали!
  Белобрысый не сдавался, заговорил почтительно, но решительно, дав понять, что менять решения не собирается.
  - Я быстро. А вы, если я задерживаюсь или если что-то подозрительное заметите, уезжайте. Причем не в Джумбу, а в Борк. И нигде по дороге не останавливайтесь.
  Джут повернулся спиной и собирался уже идти, но хозяин окликнул его.
  - Будь осторожен, я тебя жду здесь. И прошу, если он спит, он должен остаться в живых. Я не хочу, чтоб мой спектакль оказался неоцененным.
  - Я все понял, господин, - кивнул Джут и быстро зашагал обратно к хутору.
  Прежде всего он проверил конюшню. Кобыла Глея стояла неоседланная. Это хороший знак. Осторожно он прокрался к сеновалу и долго прислушивался. Ничто не нарушало ночной покой. Лишь изредка доносилось громкое сопение спящего в сене усталого путника.
  Тоже мне, вояка, усмехнулся Белобрысый и удовлетворенно пошел восвояси.
  
  ***
  Джеф увидел его первым. Еще издали в одиноком приближающемся всаднике он узнал своего боевого товарища.
  - Не может быть! Глей! Глазам своим не верю! - кричал он, шагая навстречу.
  Роста Джеф небольшого, а вот в плечах широк. Такой себе маленький крепыш. Волосы на голове коротко острижены. Настолько коротко, что невозможно определить их цвет. Несмотря на противный моросящий дождь и прохладный ветер он ходил по лагерю с голым торсом в одних лишь брюках и высоких, почти до колена, сапогах.
  Глей спрыгнул с лошади и тут же попал в объятия командира.
  - Какими судьбами? Вот уж не ожидал тебя снова здесь увидеть, - затараторил Джеф. - Ну, пойдем, сейчас все расскажешь. С подробностями. Ты на совсем? Да? Молодец. И правильно. Нечего под юбкой прятаться. Мы еще повоюем, надерем повстанцам задницу. Заходи, заходи, - он привел Глея к своей палатке, похлопывая по плечу. - Будь как дома. Сейчас все организуем.
  Внутри палатка, а вернее назвать шатер, оказалась просторной, полупустой. Там стояла лишь небольшая походная кровать, грубо сколоченный стол и четыре чурки вокруг вместо стульев. Да еще в углу деревянный круглый щит с торчащими из него гвоздями, выполняющий роль вешалки. Там висел плащ Джефа, его кольчуга и шлем. На кровати пояс с мечом и ножом.
  Все обыденно, буднично, привычно - как всегда.
  Глей снял промокший плащ и повесил на свободный гвоздь. С него тут же натекла небольшая лужица воды. Влажная промокшая из-за дождей земля отказывалась впитывать воду.
  - Садись, - Джеф кивнул в сторону стола.
  Глей уселся на чурку. Джеф пока занял место на кровати.
  - Человек! - громко крикнул Джеф и в палатку тут же вбежал его денщик - курносый рыжеволосый пацаненок лет пятнадцати с лицом, усеянным яркими веснушками.
  Глей невольно усмехнулся. Его всегда смешила манера Джефа называть денщика "человек".
  - Давай, пожрать организуй по-быстрому. И все что полагается.
  - Слушаюсь, - рявкнул пацан и в следующее мгновение его уже в палатке не оказалось.
  - Ну, рассказывай, как ты, что ты? - Джеф вновь обернулся к так неожиданно прибывшему товарищу. - Можно поздравить со свадьбой?
  - Рановато, Джеф. Как-то не сложилось, - с невеселой улыбкой ответил Глей.
  - Я тебя, как только увидел, так и понял, что не судьба. И правильно. Я тебе сразу говорил, рановато тебе женой обзаводиться, семьей. Не твое это. Так что молодец, молодец, раз передумал.
  - Да не передумал я.
  - Не понял? - насторожился Джеф.
  - А что не понятного? Приехал, а моя ненаглядная за другого замуж выскочила. Богатенького нашла, пока я тут за короля кровь проливал.
  Джеф помолчал, поглаживая "ежик" коротких волос на голове.
  - И к лучшему! - сказал он наконец. - Хорошо, что до свадьбы свою натуру показала. А то потом намаялся бы. Слушай, так ты теперь серьезно к нам на совсем? - сменил Джеф тему, отвлекая товарища от грустных мыслей.
  - Ага! - кивнул Глей.
  - Отлично! Твое место пока свободно. Ребята тебе обрадуются.
  - Как свободно? - удивился Глей. - Ты что, столько времени без дельного?
  - Да нет, - отмахнулся Джеф. - Был дельной. Сиона помнишь?
  Конечно Глей помнил этого опытного сорокалетнего вояку. Если кто и был достоин занять место дельного, то это именно он.
  - Помню, конечно.
  - Убили его. Два дня назад.
  - Как убили? Кто?
  - Да кто его знает. В город пошел, назад поздно возвращался. Видно отморозки какие-то ограбить хотели. Четыре удара ножом в спину. Думаю, он сразу умер. Такие вот дела.
  Глей помрачнел. Ему вспомнились слова рыжего Руди.
  - ... ты сможешь получить неплохую должность. Поможем...
  Вот значит, как они помогли. Глупо думать, что Сиона убили случайно. Это для него, для Глея освободили его прежнюю должность. А Сиона жаль... жаль... Но, на войне, как на войне. Без жертв не обойтись.
  Вошел денщик и стал накрывать на стол. Поставил большую миску с дымящимся, аппетитно пахнущим пловом, вторую - с овощами, буханку свежего хлеба и большую бутыль с черным ромом.
  - Свободен пока, - отпустил его Джеф и откупорил бутылку. Темная жидкость наполнила медные кубки.
  - Помянем Сиона, - сказал Глей, чувствуя неприятную тяжесть вины за его смерть.
  Выпили не чокаясь. Напиток оказался на удивление очень холодным.
  - Ты что, ледник нашел? - спросил Глей, и опустил пустой кубок на стол.
  - Ледник нет, а вот родник с холоднющей водой нашелся. Туда свои самые ценные запасы и сложил, а для надежности караул поставил из непьющих. Ха-ха-ха.
  - Новенькие наверно. Я в твоей бригаде таких не припомню, - пошутил Глей и оба засмеялись.
  Выпили еще по одной и принялись за еду. Глей уплетал за обе щеки - проголодался в дороге.
  - Какие у вас тут новости? - спросил Глей с набитым ртом. - Какие планы вообще?
  Джеф поморщился, будто разом лимон разжевал.
  - Только и делают, что говорят. Совещание за совещанием, а толку никакого. А два дня назад сам король в лагерь приехал, так теперь вообще покоя нет. По два-три раза на день в штаб вызывают на совещания. Видимость бурной деятельности создают. Тьфу.
  Джеф не удержался, смачно плюнул на землю, тут же растер сапогом и виновато глянул на жующего товарища.
  - Извини. Достали просто.
  - Понимаю, - кивнул Глей.
  Джеф потянулся за бутылкой, разлил по кубкам.
  - Ух, хорош!
  - Хорош! - поддержал его Глей и захрустел свежим в пупырышках огурцом.
  - Ну а если серьезно? Ничего не решают? - продолжил расспросы Глей.
  Джеф покачал головой.
  - Здесь уже месяц делегация от повстанцев. Ведут переговоры, но пока все без толку. Да я и не верю, что переговорами мы сможем добиться мира. Нет. Только силой. Однако момент, как мне видится, уже упущен.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - А то и имею, - почему-то зло ответил Джеф. - Все нужно делать вовремя. Когда под Скальдом их разбили, не возвращаться нужно было, не войско на радостях распускать, а на Борк идти, захватить осиное гнездо. А потом по всей провинции "огнем и мечом", растоптать, раздавить непокорных. Казнить направо и налево. И все. За полгода покончили бы с мятежом. Или я не прав?
  Глей пожал плечами. Еще совсем недавно он разделял мнение Джефа Хитрого, но в последнее время в душе появились сомнения. Уверенность в стопроцентном успехе куда-то пропала.
  - Я не прав? - переспросил Джеф.
  - Трудно сказать, - признался Глей. - Возможно, прав.
  - Возможно? - Джеф вскочил от возмущения.
  - Именно, - спокойно возразил Глей. - Северная часть провинции - это сплошные дремучие леса. При желании там все население Борка спрячется, и мы их днем с огнем не сыщем.
  Джеф нахмурился, сел обратно на чурку.
  - Говорят в тех лесах повстанцев пруд пруди. Если б принц вовремя клич бросил, то еще две таких армии, как мы под Скальдом разбили, собрать мог. Хочется думать, что врут. А если нет?
  - Думаю, часть правды в этих слухах есть, - неутешительно согласился Глей. После того, как ему довелось побывать в лагере повстанцев и по тому, как уверенно они себя чувствуют и ведут, складывалось впечатление, что их там значительно больше, чем считают в штабе короля.
  Вошел денщик.
  - Гонец из штаба, - доложил он, опасливо поглядывая на раскрасневшегося от выпивки и злости Джефа.
  Джеф скорчил кислую мину и махнул рукой, зови мол, гонца.
  Тот вошел, позвякивая шпорами и сообщил, что командира бригады вызывают немедленно в штаб на срочное совещание.
  - Вот достали, ну достали... - бормотал он, одеваясь. - Второй раз за сегодня. А ты ешь, отдыхай. Палатку твою человек покажет. Тут недалеко. А я пошел. Надеюсь ненадолго.
  
  ***
  Король Кхарл сидел в своей палатке на обычной походной кровати полу-прикрыв глаза. Во время визитов король не тащил за собой обоз прислуги и мебели, а жил в обычной офицерской палатке. За это придворные посмеивались над ним за спиной, офицеры же, наоборот, выказывали уважение. Однако просто жить в офицерской палатке недостаточно. Нужно принимать решительные и жесткие решения, а Кхарл, к сожалению, оказался слишком мягкотелым. Кроме бесконечных совещаний в штабе от его визита никакого проку.
  - Сегодня нас ждет прогресс в переговорах, - сказал король.
  - Мы месяц топчемся на месте, - возразил мужчина, устроившийся на кресле у стола. Вопреки приказу короля он заставил слуг захватить для себя удобное кресло. Не любил королевский шут господин Пако сидеть на жестких стульях, а то и вовсе на чурках. Если его величеству такое по душе, и ладно, а Пако предпочитает комфорт. - Никаких предпосылок на изменения к лучшему.
  - Из Борка кое-кто прибыл для ведения переговоров. По моему приглашению, - лицо короля расплылось в улыбке. - В ближайшие дни все решится.
  - Кого ты пригласил? - спросил Пако и в голосе его послышалась тревога и озабоченность.
  - Скоро увидишь, - улыбка на лице Кхарла стала еще шире. - На совещании. Это сюрприз.
  - Не люблю сюрпризов, - пробормотал Пако, сжав кулаки.
  Его охватило нехорошее предчувствие.
  
  
  ***
  Войдя в штабной шатер, самый большой в лагере, Джеф выругал себя за спешку. Он прибыл одним из первых. Вдоль длинного стола по обе стороны стояли разномастные стулья и лишь три из них оказались занятыми. Коротко поздоровавшись, Джеф занял свое обычное место подальше от командующего и подумал, что ждать придется долго, пока соберутся все остальные. Однако в этот раз он ошибся. Не успел он как следует заскучать, когда в шатер повалили один за другим офицеры королевской армии и вскоре все места оказались заняты. Все кроме двух. Одного в торце и одного рядом по правую руку. Обычно на торце занимал место командующий, а последние два дня король Кхарл. Командующий же уже уселся на первый стул по левую сторону. Интересно, подумал Джеф, для кого же приготовлен второй стул. Предчувствие почему-то было нехорошим.
  Не успел Джеф в полную осознать это чувство, как пола шатра распахнулась и вошел король Кхарл. Загрохотали, заскрипели отодвигаемые стулья. Все почтительно встали, склонили головы. Вместе с Кхарлом вошли два незнакомца. Оба высокие. Один худой, темноволосый. Второй же наоборот - широкоплечий и белокурый.
  Кхарл прошел к своему месту, сел. Взмахом руки позволил остальным занять их места. Все расселись. Худой незнакомец уселся на единственное свободное место, а его суровый спутник стал истуканом за его спиной. Все взгляды устремились на них. Кто мог удостоиться чести занять место справа от короля? Этот вопрос витал над присутствующими.
  - Господа! - заговорил король. - Все мы с нетерпением ожидаем окончания этой бессмысленной междоусобной войны с нашей восточной провинцией. Войны, которая приносит лишь горе и страдания народу и убытки государству. Уже около месяца мы ведем безрезультатные переговоры, но вот наступил тот момент, когда все может решиться. Надеюсь, это произойдет в ближайшие дни благодаря этому смелому молодому человеку, - король улыбнулся незнакомцу и представил его. - Принц Альберт.
  Незнакомец лишь едва кивнул головой.
  Шатер наполнился возмущенными возгласами:
  - Арестовать!
  - Смерть мятежникам!
  - Казнить!
  - Тишина! - заорал Кхарл, перекрикивая гомон и хлопнул ладонью по столу. Все угомонились, но гневные взгляды так и пронизывали лидера мятежников, не побоявшегося прибыть на переговоры в самое сердце вражеской армии. --Тишина! - еще раз рявкнул король, немного снизив тон.
  Ни один мускул не дрогнул на лице мятежного принца. Он казался таким же спокойным, как и вошел в шатер. А вот белокурый гигант за его плечами явно занервничал, переводя взгляд с одного на другого и взгляд этот не обещал ничего хорошего.
  Как только тишина установилась окончательно, король снова заговорил, не скрывая своего неудовольствия:
  - Принц Альберт находится здесь под моей личной защитой. Я дал принцу слово, что здесь ему ничего не грозит, и свое королевское обещание нарушать не собираюсь и вам не позволю. И если кто-то хотя бы попытается причинить моему гостю вред, будет немедленно обвинен в измене и казнен через повешенье, - король замолчал, обвел присутствующих тяжелым взглядом, как бы проверяя, до всех ли дошел смысл его слов. - Надеюсь, в присутствии принца переговоры сдвинутся с мертвой точки. Мы прямо сейчас начнем обсуждение, - добавил Кхарл. - А пока все свободны.
  Офицеры разошлись недовольно ворча. Даже телохранитель принца Альберта вышел из шатра и уселся прямо на влажную после дождя землю. Напряжение, сковавшее его в шатре, стало немного отпускать. Идею принца отправиться на переговоры он не поддерживал с самого начала, но вынужден повиноваться. И кто поймет каких усилий это ему стоит? Чего вдруг принца понесло на эти переговоры? О таком и речи никогда не велось. Все изменилось, когда принцу доставил письмо какой-то очень уж подозрительный гонец. Он прибыл на свежей лошади, хотя явно из далека. Вел себя нервно, казалось, чего-то опасается. Ему повезло, что прибыл он как раз в тот момент, когда принц вышел во двор, желая отправиться на конную прогулку. Позже Джут догадался, что гонцу не просто повезло, а он выжидал, наблюдая за дворцом, когда появится принц, чтоб передать письмо ему лично в руки. Как изменилось тогда лицо Альберта, побледнело, осунулось. Он забыл о прогулке и вернулся к себе. До вечера никому не позволял войти в комнату. А на следующее утро вызвал его, Джута, и под строжайшим секретом сообщил, что решил отправиться лично на переговоры к Кхарлу.
  - Что ж, - сказал король, когда они с принцем остались вдвоем, - теперь мне хотелось бы услышать ваши соображения относительно прекращения войны и заключения мира.
  - Я готов их высказать, - улыбнулся принц Альберт и достал из голенища сапога свернутую карту. Разложил ее на столе.
  - Прежде всего, - продолжил он, - мы требуем полной независимости и признания нас как независимого королевства. Во-вторых, передачи нам северной провинции в существующих на сегодняшний день границах с городами Кшарбур, Гильберг и Тальборг.
  Не скрывая нагловатой улыбки, принц посмотрел на Кхарла. Тот ничем не выдал своего отношения к услышанному, хотя это стоило королю немалых усилий. Он предполагал, что по началу требования мятежников будут чрезмерными, но такой наглости не ожидал. Даже в течении того месяца, что ведутся переговоры, вопрос о северной провинции не поднимался ни разу и вот те на.
  - Я слушаю, - спокойно произнес король, - или это все?
  Самоуверенный принц на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки и продолжил:
  - В-третьих, мы требуем гарантий безопасного провоза наших товаров по вашей территории и возможность пользоваться вашими портами. Опять же беспошлинно. Это наши основные требования.
  - Скромно, - улыбнулся король. - Мне ясно, чего вы хотите от нас. Теперь хотелось бы услышать, что вы предложите в обмен.
  Принц снова смутился, задумался. Он никак не ожидал, что разговор пойдет в таком ключе. Его до последнего не покидала уверенность, что король Кхарл вспылит, начнет орать, возмущаться и угрожать. После такого вполне логично убраться вместе со всей делегацией в Борк. На время.
  - А мы... мы не требуем престол всего королевства, - наконец нашелся что ответить принц и добавил: - Кроме того мы не можем гарантировать полную безопасность общей границы. По крайней мере в первое время.
  - То есть как? - Кхарл спросил не столь из интереса, сколь хотел посмотреть, как далеко простерлась наглость мятежников. В глубине души у него все кипело, и он успел уже пожалеть, что пригласил мятежного принца и обещал ему безопасность.
  - Все просто, - принялся объяснять принц. - У нас ведь будет молодое, только образовавшееся государство со слабой и мало-организованной королевской властью. А за десятилетия войны в провинции появилось огромное количество неуправляемых повстанческих отрядов, а то и вовсе банд, что совершают набеги на вашу территорию - принц кривил душой. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что все эти отряды в большинстве своем подчиняются приказам из Борка и лиши некоторые иногда позволяют себе самостоятельность. - Быстро их не вразумить. Понадобиться время, думаю не один год, и средства. Кстати, со средствами, надеюсь, вы поможете. Казну придется поделить пополам.
  И принц расплылся в еще более наглой ухмылке.
  Король помолчал, разглядывая принца, улыбнулся в ответ и совершенно спокойным голосом сказал:
  - Знаешь, мой мальчик, я все же считал тебя более разумным. Увы, я ошибся и свою ошибку признаю. К сожалению, я понимаю, что, гарантировав тебе безопасность и приняв тебя здесь я совершил самую большую ошибку в своей жизни, о которой еще не раз пожалею. Не бойся, что ты так побледнел? Дядя тебя не обидит. Король Кхарл слов на ветер не бросает и до границы тебе нечего бояться. Советую убираться как можно скорее. Переговоров больше не будет.
  Принц поднялся, зло глядя на Кхарла. Его злило то, что Кхарл заметил его страх.
  - Ступай, Альберт, и ничего не бойся. Ты до самой границы под защитой моей личной охраны.
  Самозваный принц молча вышел и в сопровождении пяти десятков воинов королевской охраны отправился в выделенную для него палатку. Джут шагал чуть отстав.
  - Как прошло? - полушепотом спросил он.
  - Хуже, чем я предполагал, - зло ответил принц. - Мы возвращаемся.
  
  ***
  - Быть войне!
  Голос раздался из дальнего угла шатра столь неожиданно, что король Кхарл невольно вздрогнул, оглянувшись. Из темноты вышел его шут Пако. Сегодня он был доволен собой - просидел в темном углу никем не замеченный все это время. И даже белобрысый охранник самозванца не заметил его.
  - Пако! Ты откуда?
  - Из тьмы, ха-ха-ха.
  - Я думал, что ты вышел вместе с остальными.
  - Как я мог пропустить такое представление? Должен признать, ты держался молодцом.
  Он приблизился к столу и занял место принца, не дожидаясь разрешения короля.
  - Что теперь скажешь? - спросил Пако, закидывая ногу на ногу.
  Кхарл пожал плечами. В присутствии принца он еще держал себя в руках, а теперь казался в полной растерянности.
  - Я мог бы предоставить им автономию в существующих границах. И это максимум Пако, максимум, - Кхарл грохнул кулаком по столу.
  Глаза Пако перестали улыбаться и взгляд его стал острым и серьезным.
  - Как-то я тебе уже говорил, что это была бы самая большая ошибка в твоей жизни. Тогда ты не захотел меня слушать. Может выслушаешь теперь? - спросил шут.
  - Говори, Пако, - в голосе короля чувствовалось раздражение.
  Пако встал, обошел стул и оперся о его спинку двумя руками.
  - Признавая автономию провинции, ты тем самым признаешь законность власти принца. Так ведь?
  - Это второстепенно.
  - Вовсе нет, - захихикал Пако. - Ты сам вложишь ему козырный туз в руку. Едва возникнет этот прецедент, найдется множество желающих объявить тебя и всех твоих предков самозванцами. Это вызовет такую бурю, что никакая автономия и даже независимость не остановит ее. Это станет крахом твоего государства. Подумай об этом хорошенько Кхарл.
  Король поднял глаза, пристально посмотрел на шута. Как и всегда, тот оказался прав. И Кхарл давно это знал, но все же столь велико было его желание покончить с междоусобицей, что он готов был рискнуть.
  - Где же выход? - прошептал король, обхватив голову руками. - Где?
  - Ты и сам прекрасно знаешь, - вкрадчивым голосом произнес Пако и пристально посмотрел на господина.
  О да, он и сам прекрасно понимает, где выход из тупика, называемого войной. Самый простой выход - убить принца Альберта, пока тот не обзавелся наследниками. И сейчас случай просто превосходный. Но он король и король не вправе нарушить обещание.
  Кхарл долго смотрел на исцарапанную столешницу походного стола, поднял снова взгляд на верного шута, и взгляд тот был молящим. Казалось, он просит "найди другой выход, Пако, найди". Шут же жестко и безжалостно сказал:
  - Убей его!
  - Нет! - в порыве отчаяния едва ли ни выкрикнул Кхарл. - Я дал слово!
  - Тогда, мой король, - безразличным тоном произнес шут, - он должен немедленно уехать, иначе ночью его убьют.
  - Не посмеют!
  - Послушай меня, старого дурака. Если он не уберется сейчас же, то несмотря на все твои угрозы, запреты и охрану, его убьют. Поверь, среди тех, кто присутствовал сегодня на этом позоре найдутся патриоты, что рискнут пожертвовать своей жизнью и честью ради спасения государства.
  Король надолго задумался, а Пако снова продолжил:
  - Ты и так создал прецедент. Ты принял его и назвал принцем в присутствии офицеров. Почему ты не посоветовался со мной? Ты представляешь, что начнется, если в народе узнают, что ты встречался с ним на своей территории и признал его принцем? Что молчишь? Хорошо, что он прибыл сюда инкогнито. И я надеюсь, что и уедет по-тихому. А среди офицеров нужно пустить слух, что это вовсе не принц приезжал, а его посланник. Не то, проблем не оберешься.
  - Займись этим всем, - устало кивнул Кхарл.
  - Слушаюсь, мой король, - Пако жеманно поклонился и в припрыжку выбежал из шатра.
  Там лил проливной дождь.
  
  ***
  - Его нужно убить, - громко сказал Глей. - Ты же это понимаешь?..
  После совещания Джеф Хитрый едва ли не бегом направился в свою палатку. Глея он там уже не застал, как и денщика. Коротко ругнувшись, он бросился через лагерь, петляя между палатками. Денщик должен был отвести Глея в освободившуюся палатку нелепо погибшего Сиона. Это не далеко. Вот и она. Начался дождь и последние метры Джефу пришлось пробежать, чтоб не промокнуть. Глей спал, развалившись в походной кровати.
  - Подъем! - рявкнул Джеф, едва откинув полу шатра.
  Спящий вскочил в одно мгновение и даже за оружием потянулся, но тут же увидел командира и успокоился.
  - Ничего! - сказал он, глядя на усмехающуюся физиономию Джефа, - я тебе еще отомщу. Что на совещании?
  Джеф рассказал во всех подробностях.
  - Вот, черт! - воскликнул Глей. - Я с этими двумя пол дня после Ирбиса вместе ехал. Все гадал, кто такие. А на ночь остановились, и они сбежали. Ах, знал бы я кто такие, хрен бы они сюда доехали.
  Из-за нависших тяжелых туч стемнело рано. Глей улегся на кровать, пытаясь уснуть под шум дождя, но сон никак не желал возвращаться, чтоб дать отдых усталому путнику. Он ворочался с бока на бок, вставал, расхаживая по палатке, наконец решился, оделся быстро и вышел под дождь.
  Пока дошел в темноте, лишь кое-где освещаемой светом полу-потухших костров, до палатки командира, промок до нитки, продрог. У Джефа в палатке сразу заметил обнову - небольшую стальную печурку цилиндрической формы. В ней потрескивали дрова, наполняя палатку блаженным теплом и сухостью. Джеф спал беспокойно, вертел головой и что-то бормотал.
  - Его нужно убить! - сказал Глей.
  Командир не отреагировал, даже ухом не повел.
  - Эй! Слышишь меня? - Глей растолкал спящего в плечо.
  Сонный Джеф открыл один глаз, обозрел Глея в слабых отсветах огня, и сказал, поворачиваясь на бок:
  - Чего орешь? Дай поспать.
  - Его нужно убить, - громко сказал Глей. - Ты же это понимаешь?
  - Кого?
  - Альберта.
  Джеф сел на кровати, спустив босые ноги на холодный пол.
  - Нельзя, - сказал он. - Хочешь на виселице поболтаться? Да, и охраняют его. Личная охрана короля. Не прорвешься.
  - А если все же? А, Джеф? Такой шанс нельзя упускать.
  Командир недовольно бурча себе под нос начал одеваться.
  
  ***
  В палатку они вернулись довольно скоро.
  - Что скажешь? - спросил Джеф.
  - Думаю, двадцати будет достаточно.
  - Не мало?
  Глей пожал плечами.
  - Ты думаешь нужно больше? Не хочется сильной огласки.
  - Возможно, что двадцати достаточно, - согласился Джеф. - Нам главное обезвредить охрану возле входа и прорваться внутрь. А там мы вдвоем справимся.
  - Нужно постараться, чтоб охрана короля не пострадала.
  - Ты ж наших ребят знаешь. Скрутят их по скорому, - усмехнулся Джеф и крикнул: - Эй, человек!
  Конопатый мальчишка денщик появился в то же мгновенье, будто джин из кувшина, потирая заспанные глаза, он непрерывно зевал.
  Джеф назвал ему двадцать имен.
  - Разбуди всех, только тихо. И быстро ко мне. Без оружия. Понял?
  - Угу, - кивнул денщик и отправился выполнять задание начальства.
  - Думаю, не стоит им говорить, кого мы пришить собираемся, - сказал Глей, когда шаги денщика затихли в ночи.
  - Почему? - спросил Джеф.
  Опытный и даже талантливый солдат и командир, в политике Джеф не особо силен. Глей попытался объяснить:
  - Видишь ли, король, по твоим словам, принял Альберта благосклонно и в присутствии множества офицеров даже назвал его принцем. Это фактическое признание. Я удивлен, что король на такое решился. И если станет известно, что король признал законность власти принца Альберта над восточной провинцией, может произойти непоправимое.
  - Что? - все еще не понял всей глубины проблемы Джеф Хитрый.
  - Не може, быть в одном королевстве два легитимных правителя. Признав принца, король поставил под удар себя и теперь каждый вправе сомневаться в законности его власти.
  - Вот, дрянь! - наконец-то дошло до Джефа. - Как так-то?
  Начали подтягиваться выбранные для дела бойцы. Вскоре палатка Джефа наполнилась людьми. Он вкратце рассказал им план операции, не уточняя, кого на самом деле так старательно охраняет личная гвардия его высочества. Предупредил и о последствиях.
  - Приказывать я вам не буду, - закончил Джеф. - Любой из вас может отказаться и уйти. В обиде не буду.
  Не отказался ни один. Даже сомнений ни на одном лице не отразилось. Привыкли бойцы следовать за своим командиром без раздумий, без колебаний, хоть в преисподнею, если понадобиться.
  - Постарайтесь без крови, - дал последнее наставление Джеф и первым вышел из палатки под мелкий моросящий дождь. Два десятка теней последовало за ним.
  Нужную палатку охраняло не менее полусотни королевских гвардейцев. Они окружили палатку в две шеренги.
  - Давай, - шепнул Джеф, отдавая команду затаившимся в темноте бойцам. С голыми руками бросились они на стражников, валя их с ног и отбирая оружие, обхватывали мощными объятиями, лишая возможности сопротивляться, а то и вовсе двигаться.
  В образовавшуюся перед входом в палатку брешь ворвались двое. В палатке горел масляный фонарь, хорошо освещая все вокруг. Две кровати стоят с противоположной стороны.
  - Защищайтесь! - разом крикнули и Джеф и Глей, сорвали со спящих одеяла и обомлели.
  На кровати перед Глеем не спящий человек оказался, а свернутое одеяло и подушка, которым придали форму человека. На второй они увидели смеющуюся физиономию Пако.
  - Опоздали! - захихикал он. - Опоздали.
  Джеф зарычал от ярости.
  В палатку вошли два изрядно помятых и испачканных в грязи стражника. Вслед за ними король Кхарл.
  - Так-так, - проговорил он, подойдя ближе и всматриваясь в лица нарушителей своего приказа.
  Глей в сердцах бросил меч на землю. Тоже сделал и Джеф.
  - Джеф Хитрый, - сказал король, узнав командира самой известной бригады королевской конницы. - Ты меня расстроил.
  Понурив головы, нарушители приказа молча стояли перед королем. Оправдываться глупо. А Пако, так и не встав с кровати, заметил:
  - Ваше Величество, они раскаялись, - и залился громким хохотом.
  - Арестуйте их. Всех! - гневно сказал Кхарл и вышел из палатки.
  Нарушителей закрыли в бане - единственной крепкой постройке в лагере, которая в случае необходимости выполняла и роль темницы. Двадцать два человека затолкали в одно небольшое помещение. Воины расселись вдоль стен, ожидая рассвета. Возможно, последнего рассвета в их жизни. А снаружи вовсю стучали топоры и молотки - двадцать две виселицы должны быть готовы к утру.
  
  ***
  Войсковые плотники дело знают хорошо, работают споро. Рассвести еще не успело, а двадцать две виселицы выстроились в ряд на окраине лагеря вдоль оврага. Двадцать два человека стояли там же с накинутыми на шею веревочными петлями, ожидая последнего мгновения своей жизни.
  Король Кхарл появился верхом в окружении нескольких придворных. Остановился чуть не доехав, напротив виселицы Джефа. Король застыл в нерешительности, что на него не особо похоже, хотя... в последнее время он сам на себя не похож. В былые времена он не раз доставлял немало хлопот подданным, а в детстве и юности - родителям и нянькам.
  Будучи лет пятнадцати от роду, он без всякой причины сбежал из дома. Провел всех своих учителей, наставников, охрану и исчез из дворца, чем едва не довел королеву-мать до летального исхода. Шум поднялся сильный. Шутка ли, пропал единственный наследник престола. Пошли слухи, что Кхарла выкрали повстанцы и король стал поспешно собирать войско.
  Месяца через полтора беглец сам заявился во дворец грязный, в чужой одежде, избитый, весь в крови и с глубокой ножевой раной в боку.
  При виде окровавленного сына королева стремительно упала в обморок. Примчавшийся на шум королевский доктор метался в панике, не соображая, кем заняться в первую очередь - истекающим кровью юношей или истеричной мамашей. Замешательство эскулапа длилось до тех пор, пока не вмешался король. Одного его взгляда оказалось достаточно, чтоб ее Величество королеву оставили в покое, предоставив ей возможность и дальше отдыхать прямо на мраморном полу, и заняться раненым.
  На ноги Кхарла поставили довольно быстро. Рана к счастью оказалась не серьезной.
  А вот что с ним произошло на самом деле и где он пропадал больше месяца, так никто и не узнал, кроме одного человека. Человеком этим был паж принца по имени Пако.
  Лишь ему под особым секретом принц Кхарл признался, что сбежал в трущобы Джумбы. Там связался с компанией мальчишек-беспризорников, а затем оказался в небольшой шайке из четырех человек, включая самого Кхарла. Трое остальных были постарше на три-четыре года и юноше казалась вольная, хоть и впроголодь, жизнь, до ужаса романтичной и возвращаться во дворец он в ближайшем будущем не собирался.
  Промышляли они на улицах. Выходили на дело ночью и грабили запоздавших прохожих. На эти гроши и жили.
  Сколько это могло продолжаться, сказать непросто, но парням показалось такого заработка мало и главарь, темноволосый коренастый парень с некрасивым прыщавым лицом предложил заняться делом посерьезнее - уйти в лес и промышлять на большой дороге, как настоящие разбойники. Предложение приняли с восторгом. И первое же дело оказалось для Кхарла последним.
  Вооружившись ножами и дубинами, они останови карету, в которой ехала пожилая дама с двумя молоденькими дочками. Всех обобрали до нитки и Кхарл уже собирался скрыться в лесу, когда заметил, что друзья его не особо торопятся.
  - Порезвимся? - хихикнул главарь.
  - Давай, давай, - подхватили остальные двое. Их лица расплылись в довольных ухмылках.
  Они выволокли рыдающих и вырывающихся девушек из кареты и повалили на траву. Лишь теперь молодой Кхарл понял, что задумали его дружки и застыл, не в силах поверить своим глазам. Друзья до этих пор казались ему благородными разбойниками, хотя ничего благородного никогда и не совершали. И вот в этот момент пришло понимание, что его место не здесь, а среди тех, кто должен останавливать таких мерзавцев и негодяев.
  Догадался о том, что сейчас будет происходить и старенький кучер с трясущимися морщинистыми руками. Он сжал хлыст, и что было силы перетянул по спине одного из бандитов. Тот заорал от боли, как раненный зверь и бросился к старику. Размахнуться второй раз тот не успел. Длинный нож с широким лезвием несколько раз вошел в его тело и старик, завалившись сначала на бок, упал на землю.
  - Вы что творите? - закричал Кхарл, бросился к одному из своих бывших друзей.
  Тот навалился всем телом на бьющуюся в истерике девушку. Одним ударом в челюсть Кхарл отправил негодяя в мир грез. В свои пятнадцать лет Кхарл выглядел немного постарше, был широкоплеч и силен. Впрочем, и сейчас, по прошествии не одного десятка лет, в нем видно не только силу власти, но и физическую силу крепкого мужчины.
  Встав на защиту девушек, он превратился в противника для своих недавних друзей. Оставив свои гнусности, они бросились на Кхарла, сверкая ножами.
  Если б он побежал, то без сомнений ему удалось бы ускользнуть и спрятаться в лесу. Вот только бежать юный принц не собирался. Хоть силы и не равны, не мог Кхарл опозорить свою королевскую кровь бегством. И хотя ни одному из присутствующих об истинном происхождении Кхарла известно не было, дела это не меняло.
  Кхарл понимал, что нужно спешить. Один из бывших товарищей все еще лежит без движений, но долго это не продолжится. Он вот-вот поднимется на ноги и поспешит мстить обидчику. Не раздумывая более ни секунды, принц в отчаянии бросился в драку. Замелькали руки, ноги, сверкали лезвия ножей. Кхарлу повезло. Хотя, возможно сказались результаты уроков фехтования. Своим небольшим ножом он полоснул одного из противников по горлу, сам не поняв, как это произошло. Брызгая кровью, раненый повалился на траву. От вида крови Кхарл немного замешкался, пропустил удар в бок. Рванувшись от боли и отчаяния, он взмахнул рукой и что было сил ударил главаря в голову рукоятью ножа. Не убил, но несколько мгновений времени выиграл. Превозмогая боль, запихнул насмерть испуганных девиц в карету, где в беспамятстве осела на пол их впечатлительная мамаша, сам вскочил на место кучера и погнал карету к городу. В город карета влетела не сбавляя скорости, пешеходы разбегались с криками в стороны, прижимаясь к стенам. Не доехав пару кварталов до дворца, Кхарл остановил лошадей и бросился к воротам дворца пешком. Гвардейцы сразу же узнали в окровавленном оборванце обессилевшего принца, подхватили на руки и принесли во дворец...
  И вот сейчас этот человек застыл перед страшным рядом из двадцати двух виселиц, не решаясь приговорить к смерти по сути невиновных, а искренне преданных ему и королевству людей, посмевших тем не менее нарушить его глупый приказ.
  Король встретился взглядом с Джефом Хитрым. Как и все остальные, он стоял на полене, ожидая сигнала, когда палач выбьет его из-под ног приговоренного.
  Король вздохнул.
  - Что ты можешь сказать в свое оправдание?
  Джеф распрямил спину, гордо поднял голову и несмотря на свой небольшой рост казался со стороны громадным.
  - Мне не за что оправдываться, и я не буду просить милости для себя, - заговорил Джеф громко и четко произнося каждое слово. - Я поступил так, как считал нужным и правильным, как подсказала мне моя совесть, мой долг, честь в конце концов. И сожалею я лишь о том, что не смог осуществить то, что задумал. - Джеф замолчал, переводя дыхание, огляделся и продолжил. - Я надеюсь на королевскую справедливость и смею вас просить лишь о милости ко всем этим людям, что доверились мне, не зная вашего приказа, который я скрыл от них. Они ни в чем не виноваты. А я готов принять смерть за моего короля. И ни о чем не жалею. Повторись все, я поступил бы так же.
  Замолчав, Джеф Хитрый так и остался стоять с гордо поднятой головой.
  Король оглянулся на Пако, как бы ища его поддержки, но того на удивление не оказалось рядом.
  И тут вдруг один из осужденных вскинул голову, как давеча его командир и громко произнес:
  - Я знал о королевском указе и добровольно последовал за своим командиром Джефом Хитрым. Я не раскаиваюсь в содеянном и готов понести наказание и принять позорящую воина смерть на виселице.
  Едва он закончил, как его слова стали повторять другие, один за другим. Король смотрел на этих людей, готовых сложить головы за своего командира, и вспоминал недавний разговор с Пако.
  - Эти люди - твоя опора, - тихо, едва ли не шепотом, говорил шут. - Никто из твоих генералов, адмиралов и маршалов не сделал для тебя и толики того, на что пошли эти воины, презрев смерть. Ведь каждый из них понимал, что в любом случае их схватят. И это их не остановило. Подумай об этом и только потом принимай решение.
  И вот эти люди один за другим признаются, что добровольно нарушили приказ короля. Они просто не оставляют ему шанса быть милосердным.
  Из серого неба посыпали мелкие холодные капли. Кхарла начало знобить. Он поплотнее укутался в алый плащ, подбитый соболиным мехом. По коже побежали мурашки. А в ушах все звенели слова "готов понести наказание и принять позорящую воина смерть... смерть... смерть". Почему они делают это? Неужели не понимают, что смерть это... все... после нее больше ничего не будет...
  Король еще раз оглянулся. Пако стоял чуть позади на обычном месте с совершенно безразличным видом. Со стороны можно подумать, что происходящее никак не касается его, что ему абсолютно безразлична судьба этих двадцать двух человек.
  Но кому, как ни Кхарлу было знать, что твориться в душе этого человека.
  - Что-то я озяб, - сказал король и тронул коня, пробиваясь сквозь толпу обескураженных придворных в сторону лагеря. Те подавали в стороны, освобождая королю дорогу.
  Не останавливаясь и не оборачиваясь, король громко добавил:
  - А этих... помиловать. Всех!
  Пако облегченно улыбнулся.
  
  ***
  Никогда в жизни Альберт не был так зол.
  И не потому, что переговоры столь стремительно завершились, не успев, собственно, начаться. Выдвигая столь наглые требования, он вполне осознавал, что принять их король не захочет. Альберт ожидал увидеть Кхарла в гневе, кричащим и орущим, требующим изменить условия. И тогда Альберт благосклонно бы согласился на какие-то уступки, предложил бы отложить на время переговоры. А тут все пошло не так. Кхарл не то что бы разозлился и потерял самообладание, нет, он наоборот, выбил из колеи самого Альберта, и что самое плохое, увидел в его глазах страх и растерянность.
  Даже покинув штабную палатку, Альберт еще надеялся на продолжение переговоров, обдумывал, какие из выставленных условий можно вычеркнуть сразу, за какие стоит немного побороться, подискутировать, но тут пришел какой-то наглый тип с неприятной ухмылкой и настоятельным тоном попросил принца как можно скорее и желательно тайно покинуть расположение королевского войска. Он прямо заявил, что о продолжении переговоров и речи быть не может и смысла оставаться здесь далее никакого нет. Да и насчет обещанной безопасности особой уверенности быть не может, потому как всегда могут найтись те, кто не побоится нарушить приказ короля. А если учесть, что о приказе слышали лишь присутствующие в штабе, то и подавно.
  Альберта взбесили не сами слова, а тон, каким их преподнесли. Он готов был взорваться, но мимолетный взгляд на телохранителя по имени Джут, заставил сдержать фонтан своего красноречия и возмущения.
  Сжав кулаки, Альберт отвернулся от неприятного ему человека, а Джут преспокойно сказал:
  - Хорошо, простите, не знаю, как вас...
  - Пако, - перебил его незнакомец, вызвав еще большее негодование у самозваного принца. - Просто Пако.
  - Хорошо, господин Пако, - все так же спокойно продолжил светловолосый гигант. - Мы прямо сейчас займемся сборами.
  - Вот и отлично, - кивнул королевский шут и величаво удалился.
  - Па-ко, - передразнил принц, когда они остались в палатке вдвоем. - Знаешь, кто это?
  - Еще бы, - усмехнулся Джут. - Шут его величества. Наслышан.
  - Какое унижение, - сжимая кулаки произнес Альберт. - Нас пришел выдворять королевский шут. Ничего. Настанет время, и я за все отомщу.
  - Я с самого начала говорил, господин, что мы едем сюда напрасно. А теперь, когда многие знают, кто мы, сохранить инкогнито в пути будет совсем не просто. И я считаю, что нам нужно выбраться на нашу территорию как можно скорее. Плестись с обозом наших переговорщиков очень опасно.
  Довольный собой Пако не успел еще вернуться к шатру его величества короля Кхарла, как два всадника уже покинули лагерь и пришпорили коней. Недоверчивый Джут, опасаясь засады или погони, настоял на том, чтоб отправиться кружным путем. Покинув лагерь, они направились не на восток, а в столицу королевства Джумбу. Вскоре они пересекли город и выехали через другие ворота. Джут выбрал едва ли не самый длинный путь для возвращения в Борк, но, как он считал, самый безопасный.
  
  Альберт не мог успокоиться, даже оказавшись в Борке.
  Он прошел в свою спальню и не раздеваясь, прямо в заляпанных дорожной грязью сапогах, рухнул на кровать. Нервы напряжены до предела. Принц понимал, что нужно успокоиться, но раз за разом прокручивал в голове разговор с королем и приходил в бешенство.
  На столике у кровати стеклянный графин, наполненный темным красным вином - его любимым. Странно, почему в его спальне оказался графин с вином. Ведь он довольно давно перестал пить, но сегодня... Альберт потянулся, наполнил бокал и залпом выпил. Ароматное, прохладное, только из подвала. И когда они успевают, мелькнула мысль о прислуге. Ведь я только появился и сразу сюда. А вино уже здесь, ожидает меня.
  Принц улыбнулся этой мысли и подумал, что вот наконец напряжение последних дней начало спадать. Возвращение домой подействовало благотворно. Следует закрепить успех. Он дотянулся до золотого колокольчика и позвонил. Затем еще и еще, но более нетерпеливо. Снова накатило раздражение, закипело гневом. И когда дверь наконец отворилась и в щель высунулась голова пажа, принц швырнул в него бокал и гневно крикнул:
  - Тебя где черти носят?
  Паж, не будь дураком, проворно увернулся, бокал пролетел мимо и со звоном разбился о пол где-то за его спиной. Лишь несколько капель вина упали на лицо пажа-мальчишки. Он раболепно склонился перед господином, ожидая распоряжений или тумаков, в зависимости от настроения принца.
  - Госпожу Зайю ко мне, и побыстрее, - гаркнул принц и закрыл глаза. Уж кто-кто, а Зайя умеет снимать стресс. Конечно, на крайний случай сошла бы и эта малолетняя потаскушка Саяна от которой его бросает в дрожь, но с Зайей ей не сравниться... хотя...
  - Госпожи Зайи нет во дворце, - вывел принца из раздумий голос пажа. - Она уехала вчера утром.
  Альберт нахмурился, посмотрел на графин с вином. Паж уловил желание господина.
  - Сей момент, несу бокал, - протараторил он и скрылся за дверью всего на мгновенье. Тут же появился с бокалом в руке, налил вина и подал принцу.
  Тот с удовольствием выпил половину и сказал:
  - Ладно, тогда тащи Саяну.
  В этот раз паж скрылся за дверью на большее время. Вернулся с кислой физиономией и робко сообщил:
  - Ее тоже нет, господин. Она уехала в гости к графу Де Бруву и вернется не ранее чем через неделю.
  К тому, что последует за его сообщением, паж оказался готов. Наблюдая, как меняется лицо принца с каждым услышанным словом, он успел юркнуть за дверь, прикрыв ее. Тут же услышал рев принца:
  - Пшел вон, скотина!
  И звон разбившегося о дверь бокала.
  Да, давненько он не видел принца в таком состоянии, давно не летали бокалы. Примерно уж два года, с тех самых пор, как Альберт бросил сильно пить. Неужели снова взялся за старое?
  Паж усмехнулся и занял свое обычное место на стуле возле двери в комнату принца.
  
  ***
  Граф Де Брув совершенно безобидный, добродушный старикашка невысокого роста с кривыми ногами, большим носом-картошкой, с пучком седых и вечно не чесанных волос на голове, обычно жил в небольшом родовом замке, затерянном в дебрях лесов. В этот замок и пригласил он юную красавицу Саяну.
  И вот сейчас, в этот предвечерний час в одном из залов замка за обеденным столом собрались четверо. Сам хозяин, Саяна и двое незнакомцев. В отличии от графа оба упитаны, одеты аккуратно и дорого по последней столичной моде. У одного короткая стрижка бобриком, тоненькие усы над верхней губой. У второго пышная кучерявая шевелюра и густые бакенбарды до самих скул.
   За окнами начало темнеть и слуги зажгли свечи.
  -... сколько можно? - говорил один из мужчин, тот, что с бакенбардами. - С этим нужно кончать, принимать решительные меры. Самые решительные... к сожалению, кроме убийства, другого выхода я не вижу.
  - Боюсь, что ты прав, - согласился с ним старик граф и посмотрел на остальных.
  - Если ничего не делать, эта война никогда не закончится, - продолжал между тем мужчина, не обратив внимания на реплику графа. - К сожалению бедняки поддерживают его, продолжают годами верить в одни и те же сказки, в одни и те же обещания. Поколениями! Да и дворяне в большинстве поддерживают Альберта, соревнуясь в подхалимстве ради должностей при дворе. Но мы то с вами понимаем, что этой войне следует положить конец.
  - Понимаем, - подал голос второй, двумя пальцами пригладив усики. - И конец ей может положить лишь смерть одного из правителей.
  - Мы должны взвесить все "за" и "против", чтоб не ошибиться с выбором достойного, - сказал Де Брув.
  - По правде говоря, - сказал первый, - в последнее время принц ведет себя странно. Мне это не нравиться.
  - Да, - подхватил второй. - Чего только стоит его выходка на переговорах? Что самое ужасное, никто так толком и не узнал, что же там произошло на самом деле. Никого из наших переговорщиков он не допустил. И вот месяц стараний коту под хвост. Да и сам принц куда-то запропастился. Может его схватили люди короля, как думаете?
  - Неужели совсем никто не знает, что там произошло? - спросил старик Де Брув.
  - Только слухи, граф, - снова вступил в беседу второй незнакомец. - От офицеров короля Кхарла пошли слухи, будто принц выдвинул такие требования, что королю не оставалось другого выхода, как выгнать наглеца. Что касается вашего предположения об аресте принца, - он повернулся к первому, - вынужден вас огорчить. В тот же день Альберт покинул расположение лагеря королевской армии. Мы же, со всей делегацией, выехали после полудня того же дня.
  - И вот вы уже прибыли в Борк и даже успели добраться в эту дыру, а принц так и не появился, - возразил первый, тряхнув кучерями.
  - Я полагаю, он отправился кружным путем, чтоб избежать возможной засады. Его охраняет Джут, а этот малый свое дело знает отменно. Доставит принца в Борк в целости и сохранности.
  - Лучше бы Кхарл схватил его, - признался первый. - После такой выходки это было бы оправданно.
  - Кхарл играет в благородство, - сказал бывший переговорщик. - Он ведет себя с принцем, как с равным, будто это переговоры не короля с бунтовщиком, а двух правителей-соседей, не поделивших кусок земли или заблудившееся стадо овец. К сожалению, приняв принца, он загнал себя в угол - он практически признал его законным правителем восточной провинции. Этим можно было воспользоваться, но принц все испортил своими чрезмерными требованиями.
  - Мальчишка, - зло сказал Де Брув. - Он все еще мальчишка. Он гадит, а нам подчищать.
  - У Кхарла есть наследники, - впервые за все время подала голос Саяна. - Если убивать Кхарла, то и его детей тоже, чтоб прервать род. У Альберта же детей нет.
  - И это не в его пользу, верно, - кивнул седым растрепанным пучком граф.
  - Значит решено? Принц? - почему-то обрадовалась девушка.
  - Не так быстро, девонька моя, - оборвал ее радость старик. - Нужно все хорошенько взвесить. Дождемся принца и посмотрим на его действия и последствия его поступка. Решение примем на следующей встрече.
  - Хорошо, граф, обсудим это позже - через несколько дней, - сказал один из мужчин. - А сейчас нам пора.
  Они попрощались, и вскоре запряженная четверкой вороных карета без какого-либо герба исчезла в темноте.
  - Я пойду к себе, - сказала Саяна.
  - Конечно, девочка, иди отдыхай, - не стал возражать старый граф.
  Девушка поднялась в свою комнату и не раздеваясь упала на кровать. Спать она пока не собиралась.
  Ей пришлось дожидаться довольно долго, прежде чем убедилась, что хозяин и слуги уснули и она сможет выйти из дома незамеченной.
  На цыпочках прошла она по темным коридорам и залам старинного замка и вышла на улицу. Хорошо смазанные петли двери не издали и звука. Не зря еще днем она пожаловалась камердинеру графа, что от скрипа двери у нее развивается мигрень. Петли тут же смазали, заслужив благодарную улыбку красавицы. Холодный ночной воздух легким морозцем обжег лицо. Плотнее закутавшись в лисью шубу, девушка посеменила к лесу, плотно окружающему замок. Крик ночной птицы - условный сигнал - раздался чуть левее, и она свернула туда. Услышь кто-нибудь зимой пение этой летней птицы, наверняка, удивился бы, но кроме Саяны услышать было не кому - все спали после дневных трудов и забот.
  В тусклом свете огрызка луны, прячущейся в облаках, девушка быстро нашла тропинку, ныряющую под полуголые ветви могучих деревьев. Без тени сомнений девушка вошла в лес. Она сделала лишь несколько шагов, когда у ствола старого ясеня увидела две мужские фигуры. Одна большая, чуть ли не гигантская, вторая маленькая, можно подумать - ребенок.
  - Привет, - одновременно шепотом поздоровались мужчины.
  - Привет, - так же шепотом ответила девушка.
  - Ну что? - спросил мелкий.
  - Пока ничего, - ответила Саяна. - Определяются. Думаю, вопрос будет решен положительно. Я в этом уверена.
  - Отлично. Как считаешь, дело доверят тебе?
  - Не знаю. Скорее всего, что нет. Могут посчитать, что я слишком молода и не опытна. Они представить себе не могут, с каким удовольствием я бы это сделала. Каждый раз, когда тварь, замучившая нашу мать у нас на глазах, прикасается ко мне, или даже просто смотрит, я представляю, как вонзаю нож в его грудь, как выпячивает он глаза от удивления, страха и боли, а потом я с улыбкой перерезаю ему горло и кровь потоком обагряет мою руку.
  - Перестань, Саяна, - всхлипнул верзила и обнял девушку.
  Она тоже всхлипнула, но быстро вытерла рукавом пушистой шубы глаза и отстранилась.
  - Есть одна проблема, - сказала она, будто и не плакала вовсе.
  - Что такое? - спросил мелкий.
  - Все то же! Зайя! Она вертит принцем, как хочет. И пока она рядом с ним, мне не подобраться. Вы следили за ней, как я просила? Что-то удалось узнать?
  - Ты не представляешь, что мы пережили, - пожаловался Дубина. - Она мотается по лесам из одного лагеря повстанцев в другой. Мы едва поспевали за ней, пока не попались и месяц просидели в яме в плену у повстанцев.
  - Бедные мои, - Саяна погладила ладонью щеку Дубины. - Как же вы смогли выбраться?
  - К нам одного ловкача подсадили. С ним и сбежали, - объяснил Малыш. - Подробности тебе знать не стоит. Кстати, его таки снова схватили, и он опять пытался сбежать. Неудачно. Говорят, он служил у Джефа Хитрого толи дельным, то ли еще кем-то.
  - Вот как? - заинтересовалась девушка.
  - Его пытаются завербовать, если я хоть что-то понимаю. Им очень заинтересована Зайя.
  - Интересно, - девушка о чем-то задумалась. - Постарайтесь узнать подробнее. Это может нам пригодиться.
  Малыш кивнул, а Дубина пробурчал:
  - Я туда не вернусь.
  Саяна на реплику брата внимания не обратила. Знает, побурчит немного и будет делать, что надо.
  - С Зайей нужно решать, - сказала она наконец. - Она должна исчезнуть. Боюсь, вам это не под силу. Уж очень она хитра и коварна.
  - Хм, мы постараемся. Да, Дубина?
  - Постараемся, Малыш. Не сомневайся, сестренка, мы сделаем все, что в наших силах, хоть это будет и не просто. Тоже наслышаны об этой змее.
  - Я вас не тороплю.
  Малыш кивнул.
  - Тогда все?
  - Все, братики. До встречи.
  - Будь осторожна, сестренка.
  Она чмокнула обоих в щеку и, подобрав подол шубы, бегом направилась к замку, а ее собеседники развернулись и, неспешно шагая, скрылись в лесу.
  
  ***
  Дабы не искушать судьбу, получив помилование Джеф с Глеем покинули лагерь. В тот же день Джеф Хитрый направился к главнокомандующему и выпросил для своей бригады разрешение отправиться в поход, и повел на восток.
  - Усмирять приграничные земли и наводить порядок, - объяснил он.
  Душой он не кривил. В приграничье снова стало неспокойно. Банды повстанцев разоряли целые деревни и безнаказанно вновь уходили на свою территорию. Необходимость временно покинуть войско совпала с идеей покончить с бандитским разгулом в приграничье или хотя бы немного присмирить их наглость.
  Зима помалу брала свое. И уже не серые капли противного осеннего дождя сыпали сверху, а острые холодные снежинки устилали первым белым покрывалом черную промерзшую землю.
  Лагерь разбили в лесу неподалеку от условной границы и в разные стороны направили разъезды. Иногда они сталкивались с небольшими шайками и начисто уничтожали их. Но это все лишь мелочи, а серьезного дела все не находилось.
  Мороз крепчал, снега наваливало все больше, а бандитов и повстанцев попадалось все меньше. А если по правде, то повстанцев-то и вовсе не попадалось. Это любители легкой наживы сбивались в шайки и грабили, выдавая себя за повстанцев. Джеф и Глей поняли это довольно быстро, допрашивая пленных. В такой мороз не то что повстанцы, а и разбойники предпочитали седеть дома на печи.
  Оставаться на месте не имело смысла, и Джеф решил, что пора возвращаться.
  - Дней десять еще постоим и уходим обратно в столицу, - сказал он как-то.
  Глей решил воспользоваться моментом. Он давно выжидал подходящего случая, чтоб отправиться в лагерь повстанцев для того, чтобы передать подготовленные для Руди документы. Документы, в основном, абсолютно правдивые, и лишь в некоторых местах имелись неточности. Ради этих неточностей, собственно говоря, и затевалась эта сложная, даже не двойная, игра. И, конечно же, хотелось увидеть Зайю.
  - Отпустишь меня на недельку? - спросил Глей.
  - Куда собрался?
  - Хочу еще раз домой съездить в Кшарбур, убедиться, что все кончено.
  - Ну ты даешь. И не лень ради такого пустяка в такую даль переться? - усмехнулся командир и боевой товарищ.
  - Ты не прав, дружище. Думаю, я здорово повеселюсь, если доведется встретить чету молодоженов - прекрасную Адриану и неуклюжего толстяка.
  - Как знаешь, - не стал спорить Джеф. - Уверен, облегчения, если ты его ищешь, это не принесет.
  - Знаю. И все же...
  Командир развел руками.
  - Сколько людей с собой возьмешь?
  - Один поеду. Чай не жениться, свидетели не нужны.
  - Ну... смотри.
  В тот же день Глей уехал.
  Руди, казалось, нисколько не удивился, вновь увидев его. Он прекрасно понимал, что привело "предателя" в повстанческий лагерь столь скоро.
  Глей отдал командиру лагеря приготовленные для него документы, поужинал вместе с ним и отправился отдыхать в отведенный для него домик - небольшая уютная спальня и горница. Зайю в этот день он так и не увидел, а спросить у Руди не решился.
  - У меня еще три дня. Успею, - прошептал он, сев на табурет у открытого печного очага и грея озябшие руки и ноги. Ночь выдалась студеная и он здорово продрог, пока в сопровождении повстанца шел от домика Руди до своего.
  Послышался легкий стук и скрип открываемой двери. Глей обернулся. На пороге стояла Зайя. Волосы и шуба припорошены мелкими мерцающими снежинками. И глаза сверкали отблесками огня из очага.
  - Можно? - робко спросила она.
  После прошлой встречи робости от нее Глей никак не ожидал.
  Он интенсивно закивал, бросился навстречу, но тут же подумал, что выглядит комично, остановился в нескольких шагах от нее. Даже на таком расстоянии он чувствовал исходящее от девушки тепло и сладковатый цветочный аромат. В голове мелькнуло, что похожие нотки он уже где-то чувствовал, но где, память пока не подсказала.
  Девушка сделала несколько шагов, оказавшись совсем рядом, посмотрела в глаза.
  От волнения у Глея закружилась голова, кровь прилила к лицу. Он мысленно выругал себя за мальчишество.
  - Тебя долго не было, - сказала она и от былой робости в ее голосе не осталось и следа. - Я соскучилась.
  Она обвила его шею руками и губами прижалась к губам. Не в силах сопротивляться, Глей обнял девушку и сильнее прижал к себе, ощущая все изгибы ее тела.
  - Ты на долго? - спросил она, переводя дыхание после поцелуя.
  - Завтра собирался уезжать, - соврал он. - Но могу дня на три задержаться.
  - Три дня, всего три дня, - зашептала девушка. - У нас мало времени, нужно поспешить.
  Зайя схватила его за руку и потянула в спальню.
  Все три дня они практически не разлучались, лишь иногда выходили на короткие прогулки, после которых снова валились в постель. Несколько раз во время прогулок Глей ловил на себе злобный взгляд Руди. Судя по всему, поведение дочери он не одобрял. Глей спросил об этом у Зайи.
  - Я уже большая девочка. Папе придется смириться с моим выбором, - засмеялась она и притянула парня к себе.
  С каждым днем, с каждом часом, Глей чувствовал, что эта девушка для него значит все больше и больше. И поделать с этим ничего нельзя.
  Значит вот какая ты, любовь, думал он, лежа на кровати без сна и любуясь тихонько посапывающей рядом девушкой. Любовь? - тут же возражал сам себе, - какая любовь? Тоже мне писанный красавец нашелся, в которого такая девушка с первого взгляда влюбилась. Смешно. Это все неправда.
  Он сам себя убеждал, что Зайя им играет, манипулирует, как пешкой на шахматной доске, но она так естественна, так убедительна... Он не верил в свои же убеждения. Не верил, что Зайя с ним не честна. А голос рассудка все твердил и твердил:
  - Не верь! Не верь!
  Когда пришло время уезжать, Зайя проводить его не вышла. Они попрощались в доме.
  - Возвращайся скорее, - прошептала она и уткнувшись лицом в его плечо зашмыгала носом.
  - Постараюсь, - честно признался он.
  - Я буду скучать.
  - Я тоже.
  Как только дверь за Глеем закрылась, девушка со вздохом облегчения села на лавку у стола и сама себе сказала:
  - Дело сделано. Теперь он мой на всегда.
  
  ***
  
  Глей всегда нутром чувствовал свои ошибки. Не всегда их находил, но всегда знал, что допустил где-то ошибку. Вот и сейчас уверенность в том, что он совершил ошибку не давала ему покоя всю дорогу. Он лукавил перед собой, убеждал, что ошибку не замечает, но в этот раз все было не так. Все было очевидно. И лишь когда он вернулся в лагерь и увидел бойцов, собирающих палатки, готовящихся к возвращению в столицу, он все же признался себе, что встречаться с Зайей и проводить с ней столько времени было ошибкой...
  В столице его ждал сюрприз.
  Приехала Адриана.
  
  ***
  Двое мужчин с трудом брели по засыпанной снегом дороге, проваливаясь по колени, а иногда и по пояс. Да и уверенности, что идут они по дороге, никакой - все засыпано снегом и ни одна повозка не проехала еще, чтоб хоть как-то ориентироваться.
  - Пара лошадей оказалась бы очень кстати, - сказал тот, что повыше.
  - Лошади денег стоят, а у нас их нет, - сквозь одышку ответил второй.
  - А я говорил, давай у Саяны попросим. Она бы дала.
  - Что ты заладил "у Саяны, у Саяны". Она-то откуда возьмет? Думаешь, если она сейчас при дворе, ей там легко все дается?
  - У старичка своего могла бы попросить. Да и так на пару кляч у нее нашлось бы. И не пришлось бы пешком топать по сугробам.
  - Угомонись, Дубина, ничего с тобой не случиться. И пешком дотопаем.
  - Где уж? Если снег опять пойдет, то где-то на этой дороге мы и заночуем. Навсегда. Можешь не сомневаться.
  - А я и не сомневаюсь. Потому в отличии от тебя не бурчу, а смотрю по сторонам - может хутор какой или деревенька попадется.
  Дубина насупился и тоже стал осматриваться. Как назло, посыпал снег и путников окутала белесая пелена. Идти становилось все труднее. И если высокий Дубина шел довольно бодро, то малрослый Малыш просто выбился из сил и едва переставлял ноги.
  То ли Господь пожалел двух уставших путников, то ли матушка Природа сжалилась над ними, но сплошная пелена серых облаков, плотно затянувших все небо от горизонта до горизонта, растеклась в стороны. Над путниками нависло яркое по-весеннему, голубое небо, по которому катилось все же по-зимнему бледное и холодное солнце.
  - Чудеса, - проговорил Малыш, задрав голову к верху.
  - Угу, - буркнул Дубина.
  За спинами путников зазвенел колокольчик. То тощая лошадка тянула сани. Возница с недоверием и опаской поглядывал на странную парочку из-под лохматой меховой шапки.
  - Мил человек, подвези усталых путников, - жалобно запричитал Малыш.
  - Куда путь держите? - приостановился возница. Парочка странная, но оружия не видно. На разбойников не похожи.
  - В Джумбу, - ответил Малыш.
  - А что ж на своих двоих?
  - Дак, четыре купить не за что. Погорельцы мы.
  - Ладно, садитесь. Все равно по пути.
  Братья, благодаря возницу, забрались в сани и устроились поудобней. Поздно вечером на этих же санях они въехали в восточные ворота столицы.
  
  ***
  Адриана сняла квартиру в самом центре города. С большой кухней и просторной светлой комнатой, окна которой смотрели на центральную улицу столицы.
  Глей без труда нашел нужный дом, взбежал на третий этаж, постучал.
  - Наконец-то, проходи скорее, - обрадовалась Адриана, распахнув дверь. - Пойдем, расскажи где пропадал. Я то думала, ты в Джумбе.
  Она провела его в комнату, где оба устроились на удобной тахте. Девушка забралась туда с ногами, запахнув полы толстого бардового халата, стянутого на талии поясом.
  - Что ты здесь делаешь? - хмуро спросил Глей.
  - Свою роль в Кшарбуре я уже сыграла. Больше мне там делать нечего. Не думал же ты, что всерьез буду жить с Жаком.
  - Конечно нет, - немного раздраженно ответил Глей и его раздраженность не осталась незамеченной. - Но мы же договаривались, что несколько месяцев ты там поживешь. Если повстанцы узнают, что ты здесь, это может их насторожить.
  - Не волнуйся. Даже если они станут проверять, что произошло в Кшарбуре, я там прекрасно подготовила почву перед отъездом. Весь город только и говорит о тебе. Я распустила слух, что ты не просто солдат, а выбился в офицеры и командуешь целой бригадой, что почти правда. Кроме того, я шепнула толстушке Бу, что собираюсь сбежать к тебе, бросив Жака. А толстушка Бу, ты ж ее знаешь, растреплет мой "секрет" по всему городу в считаные минуты. Утром же я собрала манатки и рванула сюда. Так что для волнения нет причин.
  - Ладно, - кивнул Глей, не глядя на девушку. - Будем надеяться, что обойдется. Хотя, по правде, я предпочел бы, чтоб ты еще какое-то время провела там.
  - Я не поняла, милый, ты не рад меня видеть?
  - Рад, конечно...
  - Кроме того, нам теперь придется играть роль пылких любовников, - усмехнулась девушка. - Ты готов?
  - Это еще зачем?
  - Чтобы мое бегство выглядело естественно, если повстанцы все же вздумают проверять. Ведь я сбежала к бывшему возлюбленному. Так что, дорогуша, хотя бы раз в два дня тебе придется осчастливливать меня визитом. Правда радости в твоих глазах что-то не видно. Что-то случилось за это время?
  - Все нормально, - соврал он.
  Он чувствовал себя неловко, если не сказать отвратительно, чувствовал себя предателем. Даже тогда, когда соглашался работать на повстанцев, не чувствовал себя так скверно. Но то была игра, а сейчас все по-настоящему. Он изменил любимой девушке с Зайей и теперь не понимал, кто же его любимая - Зайя или Адриана. Он даже в глаза ей посмотреть боялся, она все может понять по его взгляду.
  - Я же вижу, что-то случилось.
  - Не осложняй, - отмахнулся он.
  - Что я осложняю? Ты на себя не похож. Я понять хочу, - не унималась девушка. Странное поведение Глея подпортило ее хорошее по началу настроение.
  - Как у тебя с деньгами? - сменил тему Глей. - Такая квартира не дешево стоит.
  Адриана пожала плечами.
  - Дороговато. Но у меня же любовник - высокий армейский чин. Обеспечит, - засмеялась девушка, вновь обретя хорошее настроение.
  - Не понял, - нахмурился Глей. Мысль о том, что его Адриана может завести любовника по-настоящему оказалась очень неприятной и болезненной.
  - Дурачок, ха-ха, я тебя имею ввиду. Не волнуйся, я знаю у тебя жалование небольшое. Недельку еще здесь поживу в свое удовольствие и съеду куда подешевле.
  - Фу-ух! - выдохнул Глей. - Не нужно съезжать.
  Он вынул из кармана туго набитый кошель, достал деньги и ссыпал позвякивающие монеты на невысокий столик возле тахты.
  - Ого! - воскликнула девушка, рассматривая горку золотых. - Откуда такие деньжищи?
  - Оттуда, - неопределенно буркнул Глей, но девушка на удивление сразу поняла.
  - Да ну? Так быстро?
  - Я уже интенсивно работаю, дорогая. Это гонорар за предательство.
  И они вместе залились веселым смехом.
  - И когда успел? Мне сказали ты в поход с Джефом ушел в приграничье.
  - Там и успел, - нехотя ответил Глей.
  - Постой, - задумалась Адриана. - Я считала, что донесения ты должен передавать в городе через тайники.
  - Верно, но я не успел, - резко ответил Глей.
  Девушка пристально посмотрела на него.
  - Ты сам ездил в лагерь? - спросила она, хотя по тону это скорее было утверждение.
  - Да, - признался он и посмотрел в окно. В этот день было солнечно.
  - И что?
  - Передал документы и все, - ответил он, делая вид, что рассматривает комнату, лепку на потолке, большую люстру с хрустальными сосулями, цветную драпировку на стенах, теплый яркий ковер на полу под ногами. Адриана настороженно поднялась и пересела ему на колени лицом к лицу. Полы халата разошлись, обнажив смуглую даже зимой, бархатную кожу на бедрах девушки.
  - Точно все? - прошептала она, найдя губами его губы и прижимаясь тесней.
  - Не надо, Адриана, прошу.
  Она встала, нахмурившись еще больше.
  - Ты ее опять видел?
  - Кого? - Глей прикинулся не понимающим.
  - Ты знаешь!
  Адриану не проведешь. У нее нюх на такие дела.
  - Видел, - неохотно признался он.
  - Ха! Все ясно. Теперь если ты скажешь, что она не затащила тебя в постель, то я признаю себя полной дурой.
  - Не скажу, - не поднимая глаз ответил Глей.
  Кому-кому, а Адриане врать он не в силах. Слишком многое они прошли вместе. Слишком многое их связывает. Тем более Адриана попала в точку - Зайя в буквальном смысле затянула его в постель. Другой вопрос, что он не очень-то и сопротивлялся.
  - Как долго это продолжалось?
  - Три дня.
  - Великолепно, я ж тебя предупреждала. Ты случаем в нее не влюбился, олух?
  - Не знаю, - на этот раз пришлось соврать.
  Если копнуть глубже, может это и не ложь. Такое с ним произошло впервые. Нахлынувшие чувства мешали трезво разобраться в происходящем. Ему просто не хотелось верить, что Зайя обманывает его, преследуя какие-то гнусные цели. Чем больше он думал об этом тем обиднее и страшнее ему становилось. Столько лет, проведенных в спецшколе, столько знаний и умений, полученных там могут полететь в тартарары из-за одного недочета. Ему научили всему, но не научили как устоять перед женщиной, перед обольстительной женщиной. И если Зайя, хотя, почему "если", соблазнила его, чтоб покрепче привязать к себе, а значит и к повстанцам, то она есть враг - прекрасный, обольстительный, желанный, и поэтому самый опасный враг.
  Понимание этого умноженное на чувство вины перед Адрианой заставило его повторить еще раз:
  - Не знаю.
  Девушка всплеснула руками.
  - Час от часу не легче. Послушай, она тебя никакими травами не поила?
  - Как будто нет, - ответил он задумчиво, вспоминая три дня, проведенные в полузабытьи. Постельные утехи, вино, редкие прогулки, быстрый перекус и снова постель. Зайя в этом деле искусница.
  - Это хорошо.
  - Почему?
  - Не бери в голову. Это я так, о своем.
  Она прошлась по комнате взад вперед, о чем-то думая. Глей же от стыда желал провалиться сквозь землю. И уже подумывал ретироваться.
  - Что ж, - сказала наконец девушка, развязывая пояс. - Будем исправлять твои ошибки.
  Халат очень медленно сполз с ее плеч, задержался на бедрах, будто не желая расставаться с молодым прекрасным телом, и все же упал к ее ногам. Под халатом никакой другой одежды не оказалось.
  - И не думай, что я тебя простила. Это надо для пользы нашего общего дела, - сказала она, но он ей не поверил.
  Руки сами потянулись, обвили тонкий стан. Губы прикоснулись к ароматной коже...
  
  ***
  
  Прошло несколько дней и Адриана, к своему сожалению, все больше убеждалась, что ее усилия напрасны. Белокурая Зайя даже на расстоянии не хотела отпускать Глея.
  - Что не так? Чем я хуже? - спрашивала красавица сама себя, в отчаянии стуча маленьким кулачком по столу.
  Ее женская гордыня пылала огнем. Огнем ревности и ненависти, и огонь этот разгорался все ярче и ярче, угрожая вот-вот вырваться наружу.
  Она должна сдохнуть, решила Адриана, но прежде, нужно узнать, кто она на самом деле.
  В один из вечеров она попыталась как бы невзначай расспросить о ней. Глей поначалу отвечал на расспросы, но потом вдруг взвился, разозлился, накричал на нее и вовсе ушел из дому. Удалось узнать совсем немного.
  Адриана проснулась среди ночи. Дрова в камине прогорели и лишь несколько ярко-красных головешек освещали очаг. Она встала с кровати, подбросила в очаг несколько поленьев. Они никак не хотели разгораться. Наконец красно-голубой язык взвился из-под полена, пополз вверх, в очаге затрещало. Адриана протянула к огню руки, почувствовала идущее от огня тепло.
  За окном шел снег.
  Утром она решилась. Нужно запросить у куратора информацию на Зайю. Может о ней что-то известно.
  На клочке бумаги написала то, что удалось вытянуть из Глея:
  "Возможный контакт. Имя Зайя. Голубоглазая блондинка, невысокая, красивая, уверенная. Возможно дочь командира повстанческого отряда по имени Руди."
  В тот же день свой запрос она спрятала в тайнике, где его должен забрать связной от куратора. Ни связного, ни самого куратора Адриана никогда не видела. В целях конспирации, как объясняли в спуцшколе.
  Два дня прошли в томительном ожидании. Глей так и не появлялся, оставаясь ночевать в казармах.
  Наконец пришел ответ, от которого стало и вовсе не весело.
  "Зайя - любовница принца Альберта. Сторонница войны до победного конца и захвата трона в Джумбе. Предана принцу и делу. Возможная и самая реальная кандидатура в жены принца Альберта. Самая влиятельная фигура при дворе в Борке. Куратор многих повстанческих отрядов. Своевольна, умна, очень опасна. Умело использует внешние данные для соблазнения и подчинения мужчин. Хитра и осторожна. Контакта всячески избегать".
  Что ж, осталось как-то поделикатнее преподнести эту информацию влюбленному. Тоже дело не из простых...
  
  ***
  С наступлением холодов король частично распустил свое войско, в особенности наемников. Лагерь свернули, а оставшиеся регулярные части перевели в казармы в южной части Джумбы.
  Узнать, где казармы расположены не составляет труда. Любой житель столицы подробно объяснит, как туда добраться, будь вы пеший, конный, либо на санях. И вот уже третий день два брата дежурят у ворот армейских казарм в надежде встретить Глея. Более суток они ничего не ели. Вчера пообедали на последние копейки и теперь желудки их сводило от голода, а руки и ноги - от холода.
  - Вот он, - шепнул Дубина, дернув брата за рукав.
  Из ворот вышел Глей и быстро зашагал по направлению к центру города.
  - Давай за ним, - сказал Малыш, и они последовали за Глеем на некотором удалении.
  Было уже темно. Прохожие на улицах встречались редко. Фонари в этой части города еще не зажгли, и улица освещалась лишь светом, льющимся из окон домов. Луна тоже еще не взошла, а звезды едва начали появляться на темном небе.
  Глей сразу почувствовал слежку, затем отчетливо услышал шаги двух человек. Ему тут же вспомнилось, что его предшественника Сиона вот так же ночью и убили посреди улицы. Но у того убийства была причина - освобождали место для него. А что теперь? Повстанцы раскусили двойную игру? Не может быть. Прокола за собой Глей не чувствовал.
  Он свернул в проулок, вынул меч и затаился.
  Две фигуры выскочили из-за угла вовсе не таясь. Двое, один невысокий, щуплый, второй по сравнению с первым просто гигант, остановились, едва не напоровшись на выставленный меч Глея. Эту парочку парень узнал сразу.
  - Дубина? Малыш? Вы что здесь делаете? - спросил Глей, пряча меч в ножны. - Какими судьбами?
  - Дела, - многозначительно ответил Малыш.
  - А я все думал и гадал, удалось ли вам уйти тогда. Я ведь попался.
  - Кое-что мы об этом слышали, - сказал Дубина. - Собственно говоря из-за этого мы здесь.
  Такая рассудительность в словах недалекого Дубины удивила Глея, но он и вида не подал.
  - Что ж, предлагаю зайти куда-нибудь. Поговорим и перекусим в тепле, - сказал Глей. - Не на морозе же стоять.
  А сам подумал, что же они могли узнать о его пребывании в лагере повстанцев и от кого.
  - У нас нет ни копейки, - признался Малыш.
  - Я угощаю! Пошли.
  Через два квартала на углу Конной и Садовой нашелся небольшой уютный трактирчик. Голодные братья накинулись на еду, оставив серьезный разговор на потом. Глей их не торопил. Тоже за день проголодался.
  - Теперь можно и о деле, - сказал Малыш, утирая стекающий по подбородку жир не очень чистым рукавом.
  Он придвинулся к Глею и шепотом стал рассказывать, что привело их в Джумбу.
  Глей некоторое время слушал, совсем не понимая при чем здесь он и что, собственно говоря от него хотят. А когда понял, то смертельно побледнел и невольно вздрогнул.
  - Свихнулись вы, что ли? - резко спросил он.
  Братья переглянулись.
  - Послушай, - продолжил Малыш. - Если ты что-то неправильно понял, я могу объяснить еще раз.
  - Не стоит, - перебил его Глей. - Я все понял прекрасно, но меня это не интересует. Вы ошиблись.
  - Ты должен. Кроме тебя некому.
  - Не могу. Нет.
  Глей стиснул руками виски. Разболелась голова, чего давно с ним не случалось. Захотелось закрыть глаза, лечь, провалиться во тьму, в невесомость, раствориться в ней и больше ни о чем не думать. Он еще крепче зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что оба брата одновременно что-то говорят ему. Их рты открывались и закрывались, будто две большие рыбы уставились на него из аквариума. Голосов он не слышал.
  - Стоп! - рявкнул он и хлопнул ладонью по столу.
  Зал был полон и народ шумел и гудел, так что на них внимания никто особо не обратил.
  - Причины у нас разные, - сказал Малыш совсем тихо, - но цель-то одна.
  - С чего вы это взяли?
  - Ты закрутил с ней роман. Зачем, если не для добычи информации? Уж прости, но я не верю, что ты продался повстанцам.
  Глей сердито фыркнул, будто кот, ткнувшийся носом в паутину за шкафом.
  - Вы зря пришли, - сказал он.
  Эта парочка его раскусила. Неужели он так бездарен? А как же тогда повстанцы? Верят ему или тоже знают о двойной игре? Если они не догадываются, то эти ребята стали опасны и от них нужно избавиться. Какая ирония - спасти из плена, чтоб потом самому же и убить. Ладно, не буду с этим торопиться.
  - Ты должен помочь, - настаивал Малыш. - Это в твоих интересах. Поверь, эта змея очень хитра, тебе ее не обмануть. Она скоро поймет, что ты ее обманываешь и тогда тебе конец.
  - А если я не обманываю? - вкрадчиво спросил Глей.
  Парни переглянулись. Дубина громко хмыкнул и сказал, обращаясь к брату:
  - Я тебе говорил, а ты не может быть, не может быть. Нам теперь конец...
  - Не хнычь, - оборвал Малыш. - Будь ты прав, мы б уже были мертвы.
  Глей криво усмехнулся. Они поняли его положение верно. Самое благоразумное - это избавиться от них раз и навсегда.
  - Пойми, Глей, - Малыш вновь отвернулся от перепуганного насмерть братца, - лишь тебе это под силу.
  - Верно, но... не знаю. Мне нужно подумать.
  К такому повороту событий он оказался не готов. Тщательно проработанная операция, на подготовку которой ушло несколько лет, может оказаться под угрозой по чистой случайности.
  - Думай, дорогой, думай, - Дубина обрадовался, что Глей не отказал окончательно и бесповоротно и как будто расправляться с ними тоже не собирается.
  Они посидели в полном молчании несколько минут. Наконец Глей встал.
  - Я подумаю, - сказал он, - но учтите, я ничего вам не обещаю. Ничего.
  На этом они расстались.
  Он направился к Адриане. А в голове бурлили мысли о Зайе. Настроение оказалось окончательно испорчено, ведь братцы поведали ему не очень приятные вести. От них он узнал, что Зайя никакая ни дочь Руди, а любовница принца Альберта, как и самого Руди, да еще как минимум десятка командиров повстанческих отрядов, разбросанных в лесах непокорной провинции. Поверить в такое просто невозможно. В голове не укладывалось. Как она могла так притворяться влюбленной?..
  Девушка радостно защебетала, впуская его в квартиру.
  - Проходи, милый. Я так соскучилась. Ты сегодня позже обычного. Где-то задержался? Ну, ничего, сейчас я тебя накормлю. Твоего любимого цыпленка пожарила. Давно, правда, стынет, тебя дожидается, но ничего, я сейчас подогрею. Это быстро.
  Они прошли на кухню. Девушка усадила его за стол и принялась хлопотать.
  - Я тут знакомых своих встретил, - сказал Глей и по его тону девушка поняла, что это разговор серьезный. Бросив все, она села рядом.
  - Рассказывай, - сказала она не менее серьезно.
  - Как они на тебя вышли? - спросила Адриана, едва он закончил рассказывать о странной встрече с двумя братьями.
  - Знакомые среди повстанцев, а может даже друзья. От них обо всем и узнали, но не поверили, что я продался, поэтому и пришли ко мне.
  - Ты в это веришь?
  Глей пожал плечами.
  - Я не настолько хорошо их знаю. То, что мы вместе просидели в яме несколько недель, ничего не значит.
  - Проверка?
  - Они говорили искренне. Но исключать вариант с проверкой тоже нельзя. Кроме того, их могут использовать в темную. А что ты думаешь?
  - Знаешь, - сказала Адриана, водя тонким пальчиком по столешнице. - Они говорят дело. Я с ними согласна. И провернуть это можешь только ты.
  - Как ты не понимаешь? Я не смогу это сделать.
  - Сможешь!
  Вместо ответа он отрицательно замотал головой.
  - Я тебя что, уговаривать должна?
  - Даже не пытайся.
  - Как же так, не пытайся. Думаешь, я так просто смирюсь с провалом операции, которую готовили больше трех лет только из-за того, что какая-то шалава тебе в штаны залезла?
  - При чем здесь провал? Это не по плану.
  - Мы должны действовать, исходя из ситуации. Нам подбросили отличную идею, которой глупо не воспользоваться. У нас появились нежданные союзники, которые готовы пойти на убийство Альберта. Что может быть эффективнее?
  Девушка встала и начала мерить кухню шагами - семь в одну сторону, семь в другую.
  - Адриана!
  - Да? - девушка остановилась, взглянув на Глея.
  Тот сидел подавленный, затравленный, поникший.
  - Я все понимаю, но и ты меня пойми, я не смогу, - едва ли не взмолился он.
  - Хватит нюни разводить в конце концов, - жестко ответила девушка. - Хватит! Пора называть вещи своими именами. Ты должен убить эту белобрысую змею. Должен, и точка. И вот, прочти. Я делала запрос.
  С этими словами она положила на стол перед парнем листочек с ответом на ее запрос о Зайе.
  Осторожно, будто опасаясь, что бумага укусит его за пальцы, Глей взял листок, прочел. Еще и еще раз. Что ж, братья его не обманули.
  Ни слова не сказав, Глей поднялся и вышел за дверь. Девушка опустилась на табурет, закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.
  Выйдя на холод зимней ночной улицы, он побрел вдоль домов. В центре фонари уже горели, освещая улицу приятным желтым светом, от которого веяло теплом и уютом. Вот только на душе уютом и не пахло.
  Он бродил по пустынным улицам до рассвета.
  
  ***
  Старик задул свечу.
  Серый зимний рассвет уже пробивался в комнату через разукрашенные морозом стекла.
  Старик отхлебнул из стоящей рядом кружки остывшего травяного отвара. Он привык пить его горячим, но заработался, забыл. Теперь же выпил залпом, поморщился. Вкус многочисленных заваренных там трав ему не нравился, но вот кашель действительно стал проходить. А к весне и вовсе о нем забудется.
  Дверь за спиной старца отворилась и вошла Мариса.
  - Ой, батюшки, - всплеснула женщина полными ладошками, - опять не спали! Та что ж это такое? Совсем себя не бережете. Все пишите, пишите, а никуда она, книга ваша, не убежит за ночь. Ночь на то и ночь, чтоб отдыхать. Ваш кашель так никогда не пройдет. Вот, я вам кстати, свеженький отвар заварила.
  Женщина исчезла за дверью и тут же появилась с дымящейся кружкой в руках. Он безропотно принял ее и когда дверь за Марисой затворилась, негромко сказал:
  - Спасибо, Мариса.
  Старик отпил почти половину, заметив, что горячий отвар на вкус все же приятнее, накинул на плечи шубу и вышел на балкон. Балкон круговой, по нему можно обойти башню по кругу. А дверь лишь одна - из комнаты старика.
  Он прошелся по кругу, как делал каждое утро, обозрел окрестности.
  - Красота! - довольно протянул он.
  Действительно, красота. С одной стороны лес. С другой покатый склон холма, на котором стоит башня Отшельника, как зовут его в народе, а там внизу вдалеке темнеют стены Джумбы, тысячи дымов тянутся в небо из труб, торчащих на заваленных снегом крышах, под которыми мирно спят в это раннее утро тысячи людей.
  
  
  
  
  
  
  
  Часть 2
  
  ***
  Весна в этом году оказалась поздней. До середины апреля трещали десятиградусные морозы. Каждую неделю, словно по заказу, валил снег. Из-за снежных завалов сообщение между городами прекратилось еще с середины зимы. В городах жители выходили с лопатами, расчищали середину улицы, чтоб можно было ходить. По сторонам же выросли сугробы выше человеческого роста.
  Все же, как и положено, весна взяла свое. За одну ночь очень сильно потеплело. Ложились все спать зимой, а когда проснулись, на улице вовсю бушевала весна. Потекло с крыш, полетели вниз выросшие за зиму до огромных размеров сосули, пугая прохожих и кошек. Сугробы потемнели, осели, скособочились. Снег таял быстро, вода заполняла сточные канавы, неслась к реке. В небе совсем по-весеннему светило солнце.
  Весна!
  Теплые и даже жаркие дни чередовались с прохладными ночами. А иногда случались даже ночные заморозки, что удивительно при такой жаре днем.
  В один из таких вечеров дверь королевской опочивальни тихо отворилась и вошел Пако. Развалившись в широкой кровати, Кхарл читал какую-то книгу.
  - Ты нахал, Пако, - сказал король, не отрывая взгляда от книги. - Опять вошел без спроса.
  - Боишься, чтоб тебя за каким-то непристойным делом не застали? - спросил шут, хихикнув в кулак.
  - Дурак!
  - Как скажешь, - согласился Пако и бесцеремонно уселся на кровать рядом с Кхарлом. - Дурак - это моя профессия.
  - Давно вернулся? - поинтересовался король, не обращая внимания на ироничное замечание Пако.
  - Еще засветло.
  - И как?
  - Кошмар. Лучше бы не ездил. Дороги еще не высохли. Сплошная жижа. Весь вымотался, да и ладно. А в столице, что нового?
  - Ничего, - односложно ответил Кхарл, перелистывая очередную страницу.
  - А пошто король не весел?
  - Устал.
  - Ух ты ж, господи, - всплеснул руками шут и аж подпрыгнул на кровати. - Не уж то самолично тронный зал убирал?
  Король пырхнул со смеху и приложил шута книгой по голове.
  - Не, тряпку мне не доверили. Поэтому пришлось весь день выслушивать доклады наших агентов из Борка. Скука неимоверная.
  - Ты не прав, - заинтересовался Пако. - Расскажи, чем радуют наши шпионы.
  Король скорчил гримасу при слове "шпионы". Оно королю почему-то жутко не нравилось. Поэтому все старались в присутствии короля употреблять слово "агенты". И лишь наглец Пако никогда не упускал случая подразнить его величество.
  - Ничем, - отозвался Кхарл. - Разве тем, что Альберт, похоже, окончательно спятил.
  - Ну-ка, ну-ка, подробнее.
  Кхарл махнул рукой, ерунда, мол.
  - Этот идиот объявил себя королем восточной провинции, и потребовал всех признать его королевскую власть. Теперь в Борк ежедневно прибывают орды бандитов, которых в лесах развелось, как муравьев в муравейнике, присягают новоиспеченному королю и вновь уходят в леса.
  - Вот оно что, - серьезным тоном проговорил Пако. - А ты сказал, ничего интересного.
  - Прости, дорогой Пако, не мог подумать, что этот бред может тебя заинтересовать.
  Теперь Пако не обратил внимания на ироничный тон короля. Он многое понял, все стает на свои места.
  - Скажи, а наши шпи... агенты, - исправился он, желая показать серьезность своего вопроса, чем нимало удивил короля - агенты уверены, что эти отряды совсем уходят из Борка?
  Кхарл отложил книгу в сторону вверх обложкой, чтоб не потерять, на какой странице читал.
  - Не понял?
  - А что не понятно? Выставив себя этаким дурачком, Альберт проводит смотр своих сил, проверяет численность, и я очень удивлюсь, если все они уходят обратно. Я думаю, все они расположились в лесу в окрестностях Борка и ждут начала похода.
  - Какого похода? С тобой все в порядке, Пако? Или книга оказалась слишком тяжелой и теперь в твоей голове кавардак?
  - Дело в том, Кхарл, что одна перелетная птичка мне шепнула, что как только дороги подсохнут и земля покроется молодой и сочной травкой, которую с удовольствием будут лопать лошадки, принц Альберт, а теперь, как я вижу, уже король, пойдет в поход со всем своим многочисленным войском и ни куда-нибудь, а на твою любимую столицу, Кхарл, на Джумбу.
  Король почесал двумя пальцами кончик носа.
  - Ты уверен, что тебе не нужен врач? - с сомнением спросил он.
  Пако вскочил с кровати.
  - Не корчи из себя идиота. Ты слушал, что я тебе говорил?
  - Слышал! - крикнул Кхарл, тоже поднявшись. - Слышал! Только это ты делаешь из меня идиота. И из Альберта тоже. Он не такой псих, чтоб идти на Джумбу. И ты хочешь, чтоб я в этот бред поверил, а?
  Пако зашагал по комнате и звук его шагов растворялся в ворсе пушистых ковров, устилающих пол королевской спальни. Кхарл, немного успокоившись, сел на кровать. Шут, продолжая ходить, развел в стороны руки и, остановившись прямо перед королем, спросил:
  - А что его остановит?
  Кхарл не нашелся, что ответить, поэтому ответил сам Пако:
  - Что его остановит? Где королевское войско? Одна треть в столице пьянствует и гуляет, две трети распущены по домам или расквартированы по другим городам. Чтоб их собрать, вооружить, привести в боеспособное состояние, потребуется две-три недели. А от Борка до Джумбы даже с обозом можно добраться за пять-шесть дней. Улавливаешь, надеюсь. Теперь смотри дальше. Если те отряды, о которых ты говорил, концентрируются в лесах вокруг Борка, в чем лично я не сомневаюсь, то в самое ближайшее время Альберт будет располагать огромной силой, в разы больше той, с чем мы столкнулись осенью под Скальдом. И эта сила у него под рукой, готовая в любой момент выступить в поход.
  Кхарл вздохнул, потер виски. Пако очень убедителен, но не могут же все поголовно агенты не заметить концентрации войск вокруг Борка.
  - Это твои домыслы, - сказал король, - а мне нужны доказательства.
  - Доказательства? Какие, Кхарл? Все и так очевидно.
  - Для меня нет! - крикнул король. - Казна почти пуста. Чем я по-твоему буду платить солдатам, если соберу все войско? Чем?
  - Если не соберешь, заплатишь своим королевством и своей жизнью, - крикнул в ответ Пако и стремительно вышел из комнаты.
  - И жизнью своих детей, - услышал Кхарл затихающие в коридоре слова шута. Король вздрогнул от нехорошего предчувствия.
  Пако же покинул дворец и зашагал по мокрой булыжной мостовой.
  
  ***
  Они столкнулись на углу Кузнечной и Дегтярной.
  - Господин Пако? - воскликнули Глей и Джеф в один голос. Они направлялись в один из ночных кабаков.
  - Господа офицеры? - не менее удивился Пако. - Не поздновато ли для прогулки?
  - Не думаю, - ответил Джеф. - Да и вы, как видно, не отказываете себе в удовольствии подышать свежим ночным воздухом.
  - Это проясняет мысли.
  - Что ж, приятной прогулки, господин Пако.
  - Благодарю, господа. Вам тоже.
  Они пошли каждый своей дорогой, но Пако вдруг окликнул их.
  - Простите, - обратился он к Глею. - Не уделите мне минутку?
  - Да, конечно, - удивился Глей. - Я сейчас, - сказал спутнику и подошел поближе к шуту короля.
  Пако, тронув Глея за руку, шепотом сказал.
  - Не могли бы мы с вами встретиться? Есть серьезный разговор.
  Глей удивленно пожал плечами, сказал:
  - Мы с вами уже встретились. Говорите.
  - Наедине.
  - Хорошо. Когда, где?
  - В "Золотом Стрельце" к полуночи.
  Глей прикинул.
  - Могу опоздать. У нас планы.
  - Я подожду.
  
  ***
  Идти на встречу не хотелось. Глея не покидало чувство беспокойства. Оно появилось в тот самый миг, как он увидел Пако, вышедшего из-за угла. Какое-то странное чувство, что эта встреча что-то изменит в его жизни. Это не ощущение опасности, как при встрече с Зайей, просто беспокойство, но беспокойство липкое, противное, навязчивое.
  С Джефом он посидел не долго, выпил несколько кружек пива и сославшись на усталость, чем немало удивил товарища, собрался уходить.
  - Небось в кроватку спешишь к своей крале, - усмехнулся он.
  О приезде Адрианы, сбежавшей от своего толстяка ради Глея, Джеф знал уже давно и искренне радовался за друга. Глей лишь улыбнулся, как бы подтверждая догадку, и ретировался. Правда он не поспешил в уютную квартирку на центральной улице, а не торопясь побрел в сторону "Золотого стрельца". Это заведение с сомнительной репутацией славится на весь город тем, что едва ли ни каждую ночь в его окрестностях кого-то подрезают, грабят или избивают до полусмерти. Выбор Пако показался очень странным. Не похож королевский шут на завсегдатая такого заведения.
  Глей прибыл в назначенное время и вошел зал. Ни вывеска снаружи, ни зал внутри не соответствовали названию. Несмотря на позднее время, посетителей было много. Они сидели за грязными столами, пили, ели, смеялись, ругались, обсуждали планы, кто-то уже пьяно пел. Пако на месте не оказалось и это еще больше испортило настроение. Глей выбрал один из свободных столиков и сел так, чтоб видеть входную дверь и большую часть зала. Заказал кружку пива.
  Пако он увидел уже в двух шагах от своего стола. Появился шут совсем с другой стороны и Глей сразу сообразил, что тот прошел через кухню. Интересно, зачем такая конспирация?
  Коротко кивнув, Пако уселся рядом. Его пальцы, казалось непроизвольно, сложились в жест, от которого Глея бросило в пот. Он подумал, что к тому же еще и побледнел. Как же иначе? Этот жест он помнит с первого дня в спецшколе. Он узнал бы его среди миллиона других. Этим жестом с ним может выйти на контакт лишь куратор - его личный куратор, человек, отдающий приказы, разрабатывающий задания, обеспечивающий всем необходимым для его выполнения: легендой, информацией, документами и прочими мелочами, от которых зависит очень многое.
  Для каждого агента придуман свой знак, но далеко не каждому приходилось видеть его в живую. До сих пор всю информацию, приказы, документы Глей получал и отправлял через систему тайников, разбросанных по городам королевства. Сегодня же куратор решил встретиться напрямую. Значит, случилось что-то серьезное. И кто бы мог подумать, что куратором в тайной операции может быть королевский шут. Уж ни шутка ли?
  Или Адриана сообщила о моем проколе с Зайей. На нее это тоже не похоже. Что же тогда?
  Глей сложил пальцы в ответном жесте. Пако едва заметно улыбнулся, заказал пива. Сидели молча, пока на стол не поставили кружку с янтарным напитком. Пако с удовольствием сделал несколько больших глотков.
  - Что-что, а пиво в этой дыре отменное. Не находишь?
  Глей отхлебнул из своей кружки. И действительно, намного вкусней того, что они пили с Джефом в более пристойном заведении. Ожидая Пако, он на вкус не обратил внимания, поглощенный мыслями.
  - Вижу, ты понял, кто я, - сказал Пако.
  Глей прикрыл глаза, чуть дольше обычного не поднимал век, что должно означать "да".
  - Не бойся. Здесь можно говорить. Надеюсь не привел за собой хвост? Проверялся?
  - Как всегда, - ответил Глей, успокаивая бешенное биение сердца.
  Проверяться давно вошло в привычку. Он делал это машинально, но очень аккуратно, незаметно для людей. Даже, когда шел не один, его спутник тоже ничего странного не замечал в его поведении. Поэтому на этот счет Глей был спокоен. За ним никто не шел.
  - Значит перейдем к делу, - сказал Пако. - Есть информация, что вокруг Борка собираются силы повстанцев. Это нужно проверить. Так что, придется тебе снова навестить лесных братьев.
  - Лагерь в стороне от Борка. Что мне даст визит туда?
  - Если информация верна, то из лагеря наверняка все вояки уже ушли. Сориентируешься на месте.
  - Ясно. Какая легенда?
  - Пакет с документами получишь по обычному каналу и обычным способом. Вся информация правдивая, можешь не переживать.
  Глей кивнул.
  - Когда сможешь отправиться?
  Немного подумав, парень ответил:
  - Не ранее, чем послезавтра вечером, если пакет получу без задержек.
  - Отлично, получишь - улыбнулся Пако, - и сразу отправляйся.
  Глей сжал кулаки. Не свободный же он человек, офицер, как никак. Что Джефу сказать? Как-то свой отъезд оправдать нужно. Ладно, потом подумаю.
  - И там постарайся не задерживаться. Это очень важно.
  - Понял, - шепотом ответил Глей и прикрыл глаза.
  Снова разболелась голова. Уже не первый раз за последние два дня. И самочувствие не важное. Не простудился ли?
  Когда он открыл глаза, Пако рядом не оказалось лишь на столе стояла его пустая кружка от пива.
  
  ***
  О предстоящем отъезде решил Адриану заранее не предупреждать. Сообщит в последний момент.
  Сердце трепетало в предвкушении встречи с любимой. И в то же время сжималось от боли, предчувствуя беду. Обрадуется ли Зайя встрече с ним? Конечно обрадуется! Конечно. Конечно... Как непросто убедить самого себя.
  Еще ночью он приготовил контейнер. Он взял сырое яйцо, проделав в нем маленькую дырочку, содержимое выпил, прополоскал водой опустевшую скорлупу. На клочке бумаги заранее написал "Жду документы. Срочно". Свернув клочок, всунул его внутрь скорлупы. Дырочку аккуратно заклеил бумагой. После этого опустил яйцо в миску с разведенной жидкой грязью, вымазал тщательно и положил сушиться.
  - Новое задание? - услышал он голос Адрианы. Она спала, но, видимо он ее разбудил, хотя старался и не шуметь. - Я тебя не дождалась, спать легла. Ты сегодня очень поздно.
  - Прости, сама видишь, - он кивнул на стол, где рядом с грязной миской сушилось яйцо.
  - Что-то серьезное? - спросила девушка. - У меня сегодня ничего не было. Тайник пуст.
  - Завтра узнаю, - соврал Глей.
  Утром даже не позавтракав, он быстро собрался и, захватив контейнер с запиской, вышел в город.
  Сегодня он проверялся особо тщательно. Несколько часов он бесцельно, как могло показаться, бродил по улицам. Цель у него все же была - убедиться, что никто за ним не следит. Он нырял в проходные дворы, заходил в дома через парадный вход, а выходил через черный, дважды поднимался на чердаки, затем на крышу, спускался и выходил из другого дома на другую улицу.
  Глей пробирался через толпу, запрудившую базарную площадь. Наконец толпа стала редеть, и он выбрался на свободу. Из-за теплого весеннего солнца вонь, исходящая от большой кучи мусора, стаскиваемого со всего базара, казалась густой и вязкой. Он проходил как раз рядом, когда соборный колокол пробил полдень. Глей слегка протянул руку к куче и маленький овальный предмет упал и затерялся среди мусора и разного хлама.
  Не оглядываясь, Глей быстро зашагал прочь.
  Едва он скрылся из вида, как к куче мусора подошел грязный бродяга. Длинной заточенной палкой он поворошил мусор, нашел кусок заплесневевшего ржаного хлеба, недоеденное кем-то яблоко, несколько полусгнивших картофелин. Все эти находки он аккуратно переложил в такую же грязную, как и он сам, сумку. Туда же перекочевало и обмазанное грязью яйцо с запиской.
  Процесс пошел. Механизм запущен.
  Ответ обычно приходит на третий день. В случае срочности, как сейчас, контейнер с ответом должен ожидать на следующий день.
  В это утро сбежать, не позавтракав, не удалось. Адриана перекрыла пути к отступлению. Пока он ел, пыталась выведать, что за новое задание он получил. Глей отмалчивался, отнекивался, сказал, что сейчас идет за контейнером и все узнает. Девушка по голосу знала, что он не договаривает, нервничала и злилась, хоть и старалась этого не показывать.
  Снова проверившись как следует, в нужное время Глей оказался у мусорной кучи. Контейнер лежал на том же месте, куда он бросил вчера. Подумалось даже, что его со вчера не подобрали. Нет, не может быть, решил Глей и подхватил вымазанное в грязи яйцо.
  Пройдя несколько кварталов, он вошел во двор какого-то покосившегося от старости двухэтажного дома, раздавил в руке скорлупу. Прочитав вложенную записку, разорвал на мелкие кусочки и часть бросил в лужу у своих ног. Остатки вместе со скорлупой выбросил в сточную канаву еще через несколько кварталов.
  Итак, указания о месте, где дожидается пакет с документами, получены. Следующий этап - забрать его.
  Он долго шел, петляя городскими улицами. Вот и городской парк. Ворота открыты, зазывая гуляющих. Но в этот час людей было не много. Лишь на центральных аллеях гуляют мамаши или няни с малышами, несколько парочек воркуют на скамейках. Черные ветви деревьев начинают зеленеть выбивающейся из почек молодой листвой. И земля покрылась светлым ковром свежей травы. Минуя гуляющих, Глей дошел до самого дальнего и запущенного угла парка. Там среди деревьев ютилась полуразрушенная пятиугольная беседка. Крыша над ней давно исчезла, а может ее там вообще никогда не было. В центре беседки большая гранитная ваза, в которой растет куст роз. Первые зеленые листочки уже начали появляться на колючих ветках.
  Еще раз осмотревшись и удовлетворенно хмыкнув, Глей приблизился к цветку, налег на вазу. Сдвинуть ее оказалось не просто. С третьей попытки ему удалось наклонить вазу на бок. Запустив руку в образовавшуюся щель, он извлек пакет.
  Дело сделано. Можно возвращаться.
  Осталось переписать все донесения для повстанцев своим почерком. Мало ли, вдруг начнут сверять. К вечеру справится и сразу в путь.
  
  ***
  Посыльный как раз стучал в дверь квартиры Адрианы, когда Глей проехал под сводом восточных ворот Джумбы и галопом погнал коня вперед.
  - Вам письмо, госпожа, - сказал посыльный, протягивая конверт девушке.
  - Спасибо, - сказала она несколько рассеянно, принимая конверт из плотной бумаги.
  Почерк Глея она узнала сразу. И вот опять нехорошее предчувствие славило грудь. Она разорвала конверт прямо на пороге. На небольшом листке неровным почерком Глея написано несколько строк:
  "Получил срочное задание.
  Отправляюсь к нашим "друзьям".
  Буду дней через 5-6. Глей"
  Прикрыв дверь, девушка прошла на кухню. Бросила бумаги на стол. Машинально стала колотить ложечкой чай в чашке - как раз собиралась попить теплого, когда в дверь забарабанил посыльный.
  - Ну, уж нет, - решительно сказала девушка и бросилась в комнату, собираться в дорогу.
  
  ***
  Глей свернул на лево и проехал по узкому деревянному мосту через реку. Копыта громко стучали по дереву, разносились в опьяняюще свежем весеннем воздухе. Дорога Глею хорошо знакома, но что-то в ней казалось неправильным. Это настораживало, заставляло нервничать. Глей остановился, осмотрелся. Черные ветви с зеленовато-бурыми почками, а кое-где с ярко-зеленой молодой листвой, голубое, без единого облачка, небо, сочная, зеленая, правда еще не густая, трава, дорога, затоптанная многочисленными следами... Стоп! Вот оно!
  Следы. И много.
  Это странно. Не такая это дорога, некому ее так вытоптать. Через две-три мили она превращается в узкую тропу, как раз в том месте, где сворачивает на одинокий хутор. Затем вообще теряется среди поросли молодых деревьев. Нет, такого количества следов на этой дороге быть не должно, но они есть, вот, прямо перед глазами.
  Он спрыгнул с коня, сел на корточки, изучая следы. Все они вели от лагеря повстанцев к мосту, который он только что проехал. Тревожное предчувствие сжало сердце. Он вскочил в седло и пришпорил коня. Лесной лагерь повстанцев встретил Глея тишиной - ни гомона голосов, ни блеянья баранов, ни мычания коров. Никакой охраны. Никого.
  Он зашел в домик Руди. В печи еще теплилась зола. Что ж, значит ушли не так давно, шанс догнать еще остается. Глей пустился в обратный путь по следам ушедшего отряда повстанцев. До моста он добрался, когда уже начало смеркаться, но ему все же удалось разглядеть, что повстанческий обоз на развилке свернул налево - в сторону Борка. Сам же Глей прибыл с противоположной стороны. Потому и не обратил сразу внимание на множество следов. На всякий случай еще раз выругал себя мысленно за невнимательность.
  На своей земле повстанцы чувствовали себя спокойно. Он беспрепятственно проехал мимо поста при входе в разбитый на ночь лагерь. Стражник лениво окинул одинокого всадника сонным взглядом и отвернулся. Никто не обращал на него внимания, пока он не проехал в самую середину походного лагеря, спешился. Вокруг горели костры, многие спали. Другие болтали, ели, пили чай, чтоб согреться. Ночью стало зябко и как-то сыро.
  Руди встретил своего "агента" как всегда приветливо, но было в этой приветливости что-то льстивое, сахарное, не искреннее. В другой ситуации Глея это безусловно насторожило бы, но сейчас он думал не столько о деле, сколько о Зайе.
  Они перекинулись парой ничего незначащих фраз. Затем Руди признался, что ведет отряд в Борк, где принц, вернее, король Альберт, собирает войско для похода. Эта новость поразила Глея, хотя он и был к этому готов. Все же он справился с собой, подавив истинные чувства, сказал:
  - Может это и к лучшему. К сожалению, я все больше замечаю, что Кхарл слабый правитель, нерешительный, не дальновидный. Ему уже донесли информацию, что Альберт объявил себя королем. Любой здравомыслящий человек поймет, чем это грозит. Даже меня ты не удивил, сказав, что Альберт собирает войско. А вот Кхарлу это не очевидно. Большая часть армии распущена из-за отсутствия денег в казне. А тех войск, что остались, недостаточно даже для обороны Джумбы, - Глей говорил чистую правду, все это он прочел и в бумагах, переданных ему куратором. Значит так надо, думал Глей. - Нам нужен кто-то порешительней. Возможно это и есть Альберт.
  Руди лукаво усмехнулся, покивал. Затем сообщил новость, которая привела Глея в восторг.
  - Дочь мою помнишь? - спросил он.
  - Обижаешь, Руди. Как могу ее забыть? О ней лишь и думаю, - снова сказал правду Глей.
  - Что ж, и ты ей приглянулся, - сказал Руди. - Как чувствовала, что приедешь. Просила передать тебе, что будет ждать в гостинице "Ястребиный коготь". Это в Скальде. - Он усмехнулся, заметив, как загорелись у парня глаза и добавил: - Смотри, она сорвиголова, непредсказуемая, ха-ха-ха.
  - Спасибо, Руди! - воскликнул Глей, схватив, пожимая, руку повстанца. - Сейчас же поеду.
  - Нет-нет! - воскликнул Руди, хватая в свою очередь Глея за рукав. В его глазах мелькнуло беспокойство, но и этого Глей не заметил. - В Скальде она будет только завтра. Спешить нет смысла. Оставайся на ночь, отдохнешь, а утром отправишься. Да и лошадь твоя на ногах едва держится.
  Нехотя Глей согласился.
  - А теперь иди отдыхай, - закончил Руди, - а я еще посмотрю бумаги, что ты привез. Надеюсь, не липа?
  - Я не за липу деньги получаю, - отшутился Глей и отправился спать в соседнюю палатку.
  Уснул он почти мгновенно.
  Руди же даже не притронулся к доставленным бумагам. Он сидел, раздумывая об этой чертовке Зайе. Откуда она знала, что появится Глей? А ведь знала, знала!
  Руди выглянул из палатки и позвал кого-то. К нему подошел высокий детина с густой черной бородищей и наголо бритой головой. Этому человеку Руди доверял самые важные дела. Даже, если и попадется врагу, не сдаст. Читать-писать не обучен, да еще и нем. Находка.
  - Поедешь в Борк, - сказал Руди и вложил в ладонь громилы небольшой золотой перстенек с зеленым камнем. - Передашь госпоже Зайе. Понял?
  Лысый кивнул и что-то промычал в ответ.
  - Поспеши.
   Громила исчез в ночи, а Руди вышел из палатки, прокашлялся, сплюнул на землю. Что ж, он сделал все, как сказала Зайя. Перстень - это условный сигнал, и Зайя поймет, что мальчишка едет в "Ястребиный коготь".
  В этот момент лысый уже покинул лагерь.
  
  ***
  Глей проснулся от топота копыт.
  Несмотря на усталость, спал он всегда довольно чутко. Сколько ему удалось поспать, парень не знал, но чувствовал себя совершенно разбитым и не отдохнувшим. Скинув одеяло, он выглянул наружу. Стояла глубокая ночь. Он заметил всадника, отъехавшего от палатки Руди. Этого лысого громилу он уже встречал в лагере повстанцев.
  Не хотел бы я встретиться с ним в поединке, подумал парень, глядя на огромную фигуру удаляющегося всадника. В свете догорающего костра блеснула лысая голова и в следующее мгновение он скрылся из виду.
  Итак.
  Итак, Руди послал гонца. Куда, к кому, зачем и с чем? Гонца отправили среди ночи, значит это срочно и важно. Что он везет? Бумаги, что я доставил. В Борк. Это логично, но нет. Руди не так глуп, чтоб отправить ценную информацию лишь с одним человеком, без охраны. Кроме того, в тех бумагах нет ничего срочного, что не могло бы подождать до утра. Тем более, что самое позднее завтра вечером отряд доберется до повстанческой столицы. Что же тогда?
  В висках начала пульсировать тупая боль, а в груди появилось ощущение опасности.
  Растерев виски, Глей вышел наружу, немного побродил по лагерю среди спящих людей. Боль в голове ушла так же внезапно, как и появилась, а вот ощущение опасности осталось. Это не предвещало ничего хорошего.
  Наконец он решился, оседлал лошадь и ускакал в ночь. Никто не пытался его остановить.
  Догонять странного ночного гонца Глей даже не пытался, понимая всю бессмысленность затеи. На уставшей за день лошади бросаться в погоню просто смешно. Да и чем может закончиться встреча с лысым гигантом на ночной дороге, тоже вопрос. Риск не оправдан, Глей это понимал, как понимал и то, что вокруг него закручивается что-то непонятное, непредвиденное, незапланированное. Как только огни спящего лагеря скрылись из вида, он повернул лошадь в сторону Скальда.
  Когда предрассветный туман влажными клубами опустился на землю, Глей уже засыпал в чистой теплой постели гостиницы "Ястребиный коготь", а Зайя, разбуженная ранним утром, получила условный сигнал от Руди и спешно собиралась покинуть Борк.
  
  ***
  Дверь едва слышно скрипнула.
  Глей открыл глаза. Через неплотно задернутые шторы в комнату попадало достаточно света, и он сразу же увидел приближающуюся фигуру.
  - Зайя! Любовь моя! - воскликнул он, узнав девушку даже в полутьме.
  Девушка улыбалась лишь глазами, приблизилась, держа правую руку за спиной. Села на кровати рядом и сказала:
  - Ты обманывал нас, - и прикрикнула, когда он хотел подняться, - Лежи!
  Он послушно разлегся, не понимая.
  - Что случилось? - спросил он, стараясь не выдать волнения. Радость от встречи перемешалась с обжигающим чувством опасности.
  - Ты обманывал нас всех! Обманывал меня! - сказала девушка. - Ты ведешь двойную игру.
  - Я не понимаю, о чем ты, - ответил он, прокручивая в голове события последних дней, пытаясь найти ошибку, на которой мог попасться и подготовить ответ. В голову пришло лишь одно - Зайя узнала, что Адриана вернулась к нему, сбежав из Кшарбура.
  - Вместе с Джефом Хитрым ты пытался убить Альберта, когда он прибыл на переговоры, - прошипела девушка, наклонившись к самому лицу. Левой рукой она уперлась парню в грудь.
  Конечно, ему не составило бы труда оттолкнуть девушку и вскочить, но пока он такой необходимости не видел, хоть чувство опасности прямо жгло грудь под ладошкой любимой девушки.
  - Чего молчишь? - спросила она, выпрямившись. Глаза ее горели злобой и ненавистью, даже лицо исказилось, потеряв обаятельность и свежесть.
  - Я думаю, и так все ясно, - сказал Глей. - Я знал, что Альберта в палатке нет, что он уехал, потому и согласился с Джефом. Откажись я, он мог бы меня заподозрить. Кроме того, я надеялся привлечь к своей скромной особе внимание короля, втереться к нему в доверие. Это ведь важно для нашего дела, и я...
  - Замолчи, лжец! - зло воскликнула она и взмахнула правой рукой, которую до сих пор скрывала за спиной.
  Сверкнула сталь длинного кинжала и клинок пронзил грудь лежащего. Удар был нацелен в сердце и попал точно в цель.
  - Зайя, - прошептал умирающий и затих.
  
  ***
  Старик отшельник поднес лист бумаги поближе к глазам, перечитал только что написанное. Побарабанив костяшками пальцев по столу, перечитал еще раз, скомкал листок и бросив в корзину, пробормотал непонятное:
  - Нет, еще рано, слишком рано.
  И на чистом листе написал:
  "Дверь едва слышно скрипнула..."
  
  ***
  Дверь едва слышно скрипнула.
  Глей открыл глаза. Через неплотно задернутые шторы в комнату попадало достаточно света, и он сразу же увидел приближающуюся фигуру.
  - Зайя! Любовь моя! - воскликнул он, узнав девушку даже в полутьме.
  Девушка улыбалась лишь глазами, приблизилась, держа правую руку за спиной.
  Резкая боль в области сердца пронзила грудь и Глей, глядя на любимую, с сожалением понял, что сейчас должно произойти. Он смотрел на нее, как завороженный, как кролик смотрит на удава и не находил в себе сил даже пошевелиться.
  Вот их разделяет четыре шага, три, два... Смерть не в облике безглазой старухи, а в образе прекрасной и любимой девушки приближалась к нему. Ему уже слышалось ее хриплое дыханье.
  Один шаг...
  Зайя неестественно дернулась дважды, из горла ее вырвался хриплый булькающий звук, из уголка рта вытекла тонкая струйка алой крови. Огонь в глазах погас, и она упала лицом на кровать. Из мертвых уже пальцев правой руки выпал кинжал и со звоном упал на пол. Две короткие стрелы торчали из ее спины, оперением указывая в потолок. Одна под левой лопаткой, вторая чуть правее - ближе к позвоночнику.
  А на пороге стояла Адриана, одетая в мужскую одежду и с двумя маленькими арбалетами в руках. Она не стала рисковать и сделала сразу два выстрела.
  - Кажется, я успела вовремя, - сказала она.
  - Что ты сделала? - закричал Глей, придя в себя, вскочил с постели, выбравшись из-под тела мертвой девушки. - Что ты...
  Грохнув дверью, Адриана вышла из комнаты. Глей бросился к Зайе, перевернул на бок, наклонился, но и так было понятно, что она мертва - Адриана знает, куда целиться, чтоб хватило одного выстрела. А она и вторым подстраховалась.
  Мгновение он смотрел в широко открытые мертвые глаза, затем поцеловал ее в губы. Из глаз потекли слезы.
  - Успокоился? - раздался за спиной голос Адрианы. Он не услышал, как она вошла снова.
  - Что ж ты сделала? - едва слышно спросил Глей. - Всю операцию погубила, все испортила.
  Он говорил не то, что хотелось, он говорил то, что было нужно.
  - Она хотела тебя убить!
  - Не правда! - выкрикнул Глей, и острая боль вновь пронзила грудь, голова закружилась, а на лбу выступил холодный пот. Он не мог вздохнуть, зашумело в ушах.
  - Что с тобой, что с тобой? - спрашивали губы Адрианы, но звука он не слышал.
  Она подхватила его, помогла сесть на кровать, рядом с мертвым телом любимой. Взгляд зацепился за упавший на пол клинок. Сомнений нет, он принадлежит Адриане. Не раз он видел, как ловко она с ним управляется, нарезая хлеб или фрукты.
  Не менее ловко она вонзила бы сверкающую сталь и ему в сердце, но верить в это не хотелось.
  Боль отпустила, и он смог глубоко вдохнуть. Обтер рукой пот, заливающий переставшие плакать глаза.
  - Спасибо, - с трудом выдавил из себя.
  - С тобой все нормально? - все еще взволнованно спросила девушка.
  - Да. Только что нам теперь делать?
  Она пожала плечами.
  - Нужно уходить и поскорее, - сказала девушка.
  - Почему?
  - Внизу ее ждет мужчина, - Адриана кивнула в сторону мертвого тела. - Если ее долго не будет, он может заподозрить неладное и пойдет проверять.
  - Если он увидит меня, может узнать. Без драки не обойтись.
  Девушка вздохнула, заряжая в арбалеты новые стрелы.
  - Тогда пошли и покончим с этим поскорее.
  Они спустились и зашагали к конюшне. Во дворе прохаживался здоровый детина с гладко выбритой головой. Лишь краем глаза заметив его, Глей узнал ночного всадника, выехавшего из лагеря Руди. Вот, значит, как. Руди отправил гонца не к принцу, а к Зайе. Предупредить, что он появился. Ай, да Зайя. Ай, да Руди. Недооценил.
  Лысый с изумлением посмотрел на вышедшую из гостиницы парочку и бросился к двери.
  - Быстрее, - шептала Адриана, помогая Глею седлать лошадь.
  Девушка уже вскочила в седло, когда лысый гигант с обнаженным мечом в руке выбежал во двор и преградил им путь отступления к воротам. Глей выругался и бросился ему навстречу, на ходу обнажая клинок. Рванись он на мгновение позже, и Адриана успела бы прицелиться и выпустить хоть одну стрелу в противника. А сейчас она побоялась попасть в спину Глея.
  Звериный рев вырвался из груди лысого, когда он пошел в атаку. Глей с трудом отбил первый выпад соперника, понимая, что силы слишком не равны и ему придется туго. Лысый с такой легкостью и быстротой вращал гигантским мечом, будто тот сделан из дерева, а не из стали. Глею пришлось отступать. В таком темпе сил на долго не хватит. Адриана тоже поняла это. Ее меч сверкнул в лучах утреннего солнца.
  - Нет! - выкрикнул Глей. - Уходи!
  Девушка застыла в нерешительности. Слишком близко сошлись противники, слишком быстро они перемещаются. Из арбалета можно попасть не в того.
  - Уезжай! - вновь закричал Глей.
  Он махнул в сторону ворот рукой, и лысый воспользовался этим. Удар оказался быстрым и сильным. Отбить его Глей не успел. Увернулся, но недостаточно ловко. Острие меча распороло грудь и левое плечо, и струя горячей крови обагрила руку. Крупные красные капли упали на землю, впитываясь, как в губку.
  Закружилась голова, все вокруг завертелось.
  В голове зазвучали слова когда-то давно услышанной песни:
  Красная-красная кровь
  Через час она просто земля,
  Через два на ней цветы и трава,
  Через три она снова жива...
  Следующий удар он все же отбил, хотя казалось нужны неимоверные силы, чтоб противостоять такому сопернику. Размахивая мечом, тот шел вперед и ревел, как раненный медведь.
  Смерть Зайи, которую он безумно и, понятное дело, безответно, любил, буквально боготворил ее, привела его в неистовство. Он видел перед собой цель, две цели, и должен был изрубить их в куски. Даже упади сейчас с неба Луна или Солнце, он не обратил бы на это ни малейшего внимания. Весь мир превратился в желание отомстить и расквитаться с теми, кто убил его крошку.
  Адриана решилась. Беззвучно стрела метнулась вперед.
  - Не промахнулась, - выдохнула девушка, когда стрела вонзилась в ногу гиганта.
  Тот охнул, отвлекся на миг и этого Глею оказалось достаточно. Свистом прорезал клинок воздух, обрушился на противника. Лысая голова отделилась от падающего тела, покатилась по земле, издавая неприятный звук.
  - В седло, - уже кричала Адриана, гарцуя посреди гостиничного двора. Из окон за поединком наблюдали испуганные постояльцы. За прикрытой дверью прятался хозяин.
  На улице тоже успела собраться толпа зевак, невзирая на раннее время. Два всадника покинули гостиничный двор, рассекая толпу. Люди в панике бросались в сторону, пропуская страшных всадников. Вскоре Скальд остался за спиной.
  Силы покидали Глея вместе с вытекающей из раны кровью.
  - Ты слишком слаб, - заметила Адриана. - Если они вышлют погоню, нас настигнут еще до того, как мы окажемся на территории королевства.
  - Что ты предлагаешь?
  - Свернуть в лес и найти укрытие.
  - Делай, как знаешь, - устало произнес Глей. Он чувствовал, что долго в седле не продержится, что силы могут покинуть в любой момент.
  Девушка на ходу перевязала рану какой-то тряпкой, взяла из его ослабевшей руки поводья.
  - Ложись и обхвати шею лошади, держись, - услышал он как бы издали голос девушки, послушался.
  Как они свернули в лес, Глей не заметил.
  
  * * *
  Альберт проснулся поздно - почти в полдень. И несмотря на это, чувствовал себя просто ужасно. Впрочем, похмелье у него всегда было тяжелым - с первого раза, с юности, когда он впервые сильно напился.
  Тогда еще был жив отец Альберта, а юному принцу едва исполнилось пятнадцать. Охота была самым любимым занятием отца, если не считать частых, но кратковременных и незначительных стычек с войсками законного короля.
  Отец взял Альберта с собой на охоту. Вся многочисленная свита сопровождала самозваных венценосных особ. В этот день не заладилось с самого начала. Графа Бриана, отличного наездника, сбросила лошадь едва ли ни у ворот дворца, и он сломал руку. Потом собаки искусали загонщика, и он испустил дух. Да и вообще, ночью перед охотой в лесу намело много снега.
  В погоне за оленем забрались в глубину леса, но в конце концов хитрое испуганное животное невероятным образом ускользнуло и скрылось в чаще. Усталые лошади с трудом преодолевали высокие сугробы.
  Настроение старшего принца испортилось окончательно. Когда он бывал в таком жутком настроении, на глаза ему лучше не попадаться - чревато. И даже сам Альберт в такие минуты старался держаться от отца подальше.
  А тут все на виду - не ускользнешь, не скроешься.
  Принц грозно оглядел притихшую свиту, приказал высечь двух загонщиков, чем-то не приглянувшихся разгневанному правителю. Хлыст еще рассекал со свистом воздух над спинами ни в чем неповинных мужиков, а мрачный взгляд старого принца вновь обратился к свите. Каждый молился, дабы гнев правителя миновал его и пал на кого-то другого.
  Наконец принц тронул коня. Молча свита последовала по пятам.
  Охотники въехали в небольшую лесную деревеньку. Полтора десятка покошенных бревенчатых изб выстроились в единственную улочку. У колодца возилась детвора, сооружая что-то из снега.
  Во дворе, мимо которого проезжал принц, раздался какой-то треск, распахнулась дверь сарая и на улицу выбежала худющая свинья. Следом выскочил мужчина в одной рубахе и широких штанах, несмотря на крепкий мороз. За ним появилась молодая женщина в простом крестьянском платье. Не заметив всадников, они стали загонять непослушное животное обратно в сарай.
  Принц придержал коня, наблюдая за суетой на крестьянском дворе. И тут ему в голову пришла гениальная мысль - коль не удалось отведать оленины, то и свинина подойдет. Пусть свинья и тощая, но ему важен сам процесс. Повинуясь приказу господина, двое загонщиков бросились на крестьянское подворье - ловить свинью.
  Все бы ничего, да глупый хозяин свиньи почему-то заартачился.
  - Не дам! - крикнул он, когда понял, что эти двое не помогать пришли, а отобрать.
  Свинья, будто почувствовав, что над ней нависла угроза, перестала носиться по двору, забилась в угол, жалобно похрюкивая. Крестьянин заступил дорогу, расставив руки, будто куропатка, защищающая птенцов.
  Мужчину попытались оттеснить, но он оттолкнул одного, затем второго. И тут едва ли ни вся свита принца бросилась на него в надежде покрасоваться и выделиться перед господином. Крестьянина скрутили, двое повисли на руках, двое держали за ноги, а еще двое стали избивать нахала, имевшего наглость противиться желанию принца.
  Женщина бросилась к принцу, умоляя простить мужа, но ударом ноги, обутой в высокий кожаный сапог, он повалил ее в снег.
  Из соседних изб стали сбегаться местные, но вступиться за соседа не решился никто. Все знают - принц скор на расправу с неугодными, жесток и беспощаден.
  Сопротивление простого мужика взбесило принца куда больше, чем неудачная охота. Он быстро отдал распоряжение. Юный Альберт наблюдал за приготовлениями с замиранием сердца.
  То, что произошло дальше он помнил обрывками.
  ... вот несколько человек поднимают избитого, но видно, что несломленного крестьянина с земли, привязывают к черному стволу дерева, не переставая избивать. Тот орет благим матом, обзывая и проклиная мучителей...
  ...стол. Большой, грубо сколоченный, но гладко выструганный стол. Откуда он взялся? Может вынесли из дома? Не заметил. Зачем нужен стол?
  ...женщину бросают на стол голой спиной. Платье с нее сорвали еще раньше. Руки ей разводят в стороны, держат. Испуганный Альберт видит лишь эти руки, молочно-белые с бархатной кожей. Откуда у крестьянки такие прекрасные руки...
  ...эти руки, самые прекрасные в мире, такие же, как у его матери, прибивают гвоздями к столу...
  Альберт закрывает глаза.
  Нет, это сон. Это кошмар сниться ему.
  Он поднял веки, и страшная картина не исчезла. Женщина рыдала, пыталась отбиваться от мучителей ногами, еще больше их распаляя. В свите хихикали и мужчины, и женщины, комментируя представление.
  Альберт не выдержал. Его вырвало прямо под ноги лошади. Густая краска стыда залила лицо, когда он услышал смех отца и увидел его презрительный взгляд.
  - Будь мужчиной, - сказал отец и протянул ему флягу с уже отвинченной пробкой.
  Юноша сделал большой глоток, будучи уверен, что это вода. Жидкость обожгла горло, горячей волной покатилась в желудок. Он закашлялся. На глазах навернулись слезы. Альберт вновь услышал смех отца. Даже из свиты кое-кто решился посмеяться над ним. Юноша глубоко вдохнул несколько раз холодного зимнего воздуха, с ненавистью и злостью посмотрел на отца, но тот уже не обращал на него внимания, полностью поглощенный зрелищем издевательств, что творились по его воле.
  Приятное тепло разлилось по телу. Альберт прислушался к ощущениям - ему понравилось. Он сделал еще несколько больших глотков из фляги. Теперь жидкость не показалась такой отвратительной и пекучей, как в первый раз.
  В голове зашумело. Ему стало легко и весело.
  Потом он пил еще...
  Потом он смеялся вместе со всеми, наблюдая за мучениями крестьян...
  Потом, подталкиваемый отцом, он вгоняет свой кинжал под левую грудь женщины...
  Потом он радостно вопит и хохочет, прыгает, воздевая руки к верху, когда запылал крестьянский дом, а мужчину отвязали и бросили прямо в огонь...
  Потом... Что было потом?
  Потом начался кошмар. Один и тот же, без перерывов, без выходных, каждую ночь. Один и тот же сон, от которого он просыпался с криком, обливаясь холодным потом.
  Черно-белый сон... почти черно-белый... И это почти и было самым ужасным.
  В белоснежном саване она стоит перед ним. Он не видит ее лица. Он не помнит ее лица. Мелкими шажками она отступает от него назад, в темноту, но в то же время тянет к нему руки. Самые прекрасные в мире руки, белоснежные, бархатные, а с пальцев падают крупные капли ярко-алой крови.
  - Мама, - шепчет Альберт, хотя не помнит ее лица. Он помнит лишь руки, белоснежные и бархатные, руки, которые брали малыша из кроватки и прижимали к груди. Как давно это было. Как ее не хватает теперь.
  - Я приду за тобой, - шепчет отступающая в темноту белая фигура, протягивая к нему окровавленные руки, - я приду за тобой.
  В этот момент он и просыпается, холодный пот покрывает все тело. Руки трясутся, пальцы, сжатые в кулаки, немеют.
  Этот сон преследует принца всю жизнь с того самого дня.
  И ни он, ни его отец, пять лет спустя погибший на охоте, упав с лошади и напоровшись на собственный кинжал (как это произошло никто не видел) не знали, что в толпе крестьян рыдают трое детишек - пятилетняя девочка и двое мальчишек, один высокий и крупный, лет двенадцати, второй на год младше, но щуплый и маленького росточка, на своих глазах потерявшие родителей.
  
  * * *
  Альберт проснулся с головной болью. Ноги и руки подрагивали, перед глазами все ходило кругом. Он дотащился до комода, где валялась на боку квадратная бутылка темно-зеленого цвета. Из открытого горлышка вылилась не вся живительная влага и принц с жадностью припал к ней губами.
  В голове немного просветлело, стало легче. Он опустился на кровать и откинулся на подушку.
  Сколько раз он давал себе зарок не пить. Но спиртное - единственное, что спасало от ночных кошмаров, когда он падает в бессознательном состоянии на стол, на пол, на кровать - как повезет.
  Избавление пришло несколько лет назад. Кошмары исчезли из его жизни, и он старался не вспоминать, не думать о них. У него вполне получалось.
  Казалось, все прекрасно...
  Но нет.
  Все началось снова примерно год назад. В тот день, когда при дворе появилась Саяна. Она появилась со стариком Де Брувом. Он представил ее, как свою племянницу. Трудно было поверить, что у этого нелюдимого и одинокого старика неожиданно появилась племянница. Все посмеивались, приписывая девушке совсем другую роль при старике графе.
  Именно с появлением юной Саяны в жизнь принца вернулись позабытые уже кошмары. Лишь мимолетный взгляд на девушку заставил Альберта вздрогнуть. В памяти вновь всплыла картина прошлого. Лица он не помнил, но девушка казалась очень похожа на ту, которой он вонзил кинжал под левую грудь. Особенно его поразили руки, белоснежные и бархатные, самые прекрасные в мире...
  Альберт боялся ее и в то же время жаждал.
  Единственным спасением была Зайя. Лишь она могла уберечь его от Саяны...
  Принц потянулся за колокольчиком. Взять его не удалось, лишь сбросил на пол. Однако для слуги и этого звука оказалось достаточно. Он тут же появился на пороге и произнес:
  - Доброе утро, ваше величество. Завтрак?
  - Завтрак к чертям! Позови Зайю.
  - К сожалению, это невозможно, ваше величество. Этой ночью она покинула дворец.
  - Опять? Какого черта? - взревел Альберт, но тут же схватился за голову руками и зажмурился от пронизывающей боли. - Куда на этот раз? - спросил он шепотом.
  - Не соизволили сообщить, - ответил слуга, с опаской придерживая дверь, чтоб при необходимости резво за ней скрыться. Однако, видя, что ничего не угрожает, продолжил: - Господин Джут дожидается аудиенции, ваше величество.
  - К чертям Джута! - вновь повысил голос новоиспеченный король.
  Слуга на всякий случай сделал шажок назад, прикрывшись дверью. И вовремя. Бутылка с остатками жидкости пролетела там, где секунду назад была его голова, врезалась в стену и звонкие осколки посыпались на пол. Привыкший к подобным штучкам слуга лишь улыбнулся, выскользнув за дверь.
  - Сговорились все, что ли? - зло прошипел Альберт, шаря рукой по тумбочку у кровати в поисках нового метательного орудия.
  Хитрая физиономия слуги снова выглянула из-за двери, а под руку так ничего и не попалось.
  - Ваше величество, господин Джут очень настаивает на аудиенции, говорит, дело чрезвычайной важности.
  Не найдя ничего подходящего для метания, рука короля безвольно упала на пол, где и нащупал колокольчик. Улыбка тронула уголки его губ.
  - Зови! - крикнул принц и швырнул колокольчик в мальчишку.
  - Слушаюсь! - гаркнул тот в ответ, бросаясь рыбкой на пол через порог. Колокольчик просвистел у самого уха, чиркнув по волосам и покатился по полу в коридоре. Переводя дух и смахнув выступивший на лбу пот, мальчишка поднялся на ноги и пригласил Джута войти в королевскую опочивальню.
  Начальник охраны был единственным человеком, кого Альберт уважал, кому доверял и кого немного побаивался.
  - Сядь, - усталым голосом сказал король, не вставая с кровати.
  Белокурый гигант опустился в мягкое кресло у стены и почти утонул в нем. Ругнулся. Никогда не любил подобную мебель - слишком мягко, в случае опасности тяжело быстро среагировать, подняться... Конечно здесь, в спальне принца полная безопасность, и он сам тому гарант, но в общем...
  - Чего? - спросил Альберт.
  И без того серьезное лицо начальника охраны сделалось каким-то грубым, как зачерствевший кусок хлеба, злым и даже каким-то беспомощным.
  - Ее больше нет, - едва слышно произнес он, зная какую рану нанесет господину принесенной новостью.
  - Кого?
  - Ее! - чуть тверже ответил Джут, все же избегая назвать имя.
  - Загадками говоришь, - сказал принц, отворачиваясь. Неприятное чувство непоправимой утраты возникло внутри, сжало сердце тисками. Он встал с кровати, посмотрел в окно и тоже не называя имени, спросил: - Что с ней произошло?
  - Ее убили.
  Несгибаемый, жестокий и злой правитель, а с недавних пор и король восточной провинции упал лицом на кровать и громко зарыдал. Джут проворно, насколько позволяло мягкое глубокое кресло, вскочил на ноги и плотно прикрыл дверь - не стоит слуге видеть слабость господина, хотя насмотрелся он уже нимало всякого.
  Слезы прекратили течь из глаз Альберта. Все отступило на второй план. Осталось лишь безудержное горе и жажда мести. И мести не столько за смерть девушки, а за себя любимого, оставшегося беззащитным перед Саяной...
  - К-кто? - сглотнув, спросил он.
  - Пока неизвестно, - не стал лукавить Джут. - Это произошло в Скальде. В гостинице "Ястребиный коготь". Единственное, что известно - убийц двое. Мужчина и женщина. Мужчина серьезно ранен. За ними по горячим следам отправили погоню, но сомневаюсь, что там найдется толковый следопыт. Я послал туда своих, лучших. Остался сам, чтоб лично доложить. А теперь, прошу разрешения лично отправиться в Скальд и контролировать поиски на месте.
  
  * * *
  Двигаться через лес оказалось не просто. Лошади шли шагом, продираясь сквозь заросли кустарника. Адриана часто оглядывалась. Четкие отпечатки копыт позади не могли не расстраивать. Если преследователи не пропустят место, где мы свернули в лес, думала девушка, то здесь найдут нас без труда.
  Она взглянула на Глея. Тот лежал на шее лошади и, кажется, был без сознания. Куртка на плече порвана. Тряпка, которой она наскоро перевязала рану, как и рукав куртки, пропитана кровью. Нужно остановиться и сделать качественную перевязку, чтоб остановить кровь, но времени на это нет, она отчетливо это понимает.
  На счету каждая секунда.
  Превозмогая головную боль и навалившуюся как-то разом усталость, девушка попыталась сосредоточиться, вспомнить карту местности, которую месяцами учили в спецшколе и рисовали по памяти с мельчайшими деталями. Ей казалось, что карта висит перед ней на невидимых нитях и она видела ее едва ли не четче, чем проплывающие мимо деревья.
  Казалось, так давно это было, когда вместе с другими учениками зубрила она карты королевства, прорабатывая варианты возможных маршрутов на все случаи жизни. Вот только одно дело сидеть за партой и разглагольствовать, и совсем другое - оказаться здесь, во враждебном лесу с раненым товарищем, с любимым, и чувствовать спиной погоню.
  Здесь не спросишь совета наставника, даже с Глеем не посоветуешься.
  Злость охватила девушку.
  Ничего, успокаивала она себя, придется решать самой.
  Если она не ошибается, то скоро они выйдут к реке. Она то и поможет скрыться. Подгоняя лошадей, девушка размышляла, выслали ли за ними погоню. Скорее всего, что выслали, ведь Скальд находится на территории повстанцев. Одержав неподалеку прошлой осенью победу, король предпочел отступить и оставить городок под властью Альберта. Поведение короля не совсем понятно, но это его, королевское решение.
  Скальд городок хоть и не большой по меркам королевства, но дворянских домов на его улицах нимало. И многие из них знают Зайю не понаслышке. Весть о том, что убита фаворитка Альберта и самая влиятельная женщина при дворе мгновенно облетела весь город. Желающих выслужиться перед самопровозглашенным королем Альбертом собралась ни малая толпа во дворе гостиницы. Они обсуждали, как поступить, организовывать ли погоню. В конце концов они догадались отправить с печальной вестью гонца в Борк. Сами же, около трех десятков всадников, отправились, таки, в погоню, хоть и с немалым опозданием.
  - К границе! В Ирбис! - воскликнул барон Калиньяк, размахивая мечом, будто враг ждал его прямо за воротами гостиницы, и пришпорил свою не мало пожившую кобылу.
  За ним ринулась и остальная братия, не желая отстать и позже показаться в глазах Альберта трусом или того хуже, предателем.
  В принципе расчет барона был верен. Беглецы могли спастись, лишь оказавшись на землях, подвластных Кхарлу. И так бы и мчались конники в сторону Ирбиса и были бы крайне удивлены, что убийцы фаворитки короля Альберта там не появлялись, если б одному из всадников не понадобилось срочно справить малую нужду. И нужно ж было такому случиться, что пристроиться к кустикам он решил в том самом месте, где беглецы свернули в лес.
  Хорошим следопытом он никогда не был, да и умом особым никогда не отличался, но следы двух лошадей, прошедших совсем недавно, сразу бросились ему в глаза.
  Шляется по лесам всякая мразь, брезгливо подумал он, оправившись. Вскочил в седло и вернулся на дорогу, как вдруг все отчетливо понял.
  - Что вы там рассматриваете, господин Куве?
  Группа из четырех всадников немного отстала от остальных и теперь поравнялась с ним. Среди них оказался и ринувшимся первым в погоню барон Калиньяк на полудохлой кобыле. Своего резвого скакуна он давеча проиграл в карты богатому купцу Ландану, а купить что-либо стоящее на замену денег не хватило, потому как все свое состояние, доставшееся от папеньки, он спустил еще раньше. Единственная надежда хоть как-то остаться на плаву - выслужиться перед Альбертом и, если повезет, получить должности при его дворе.
  - Что вы там рассматривали? - повторил барон.
  - Следы, господа! - воскликнул Куве.
  Он уже предвкушал, какими милостями его, простого лавочника, осыплет повелитель, узнав, что лишь благодаря ему удалось изловить убийц.
  - Думаю, беглецы свернули в лес, опасаясь погони, - резонно предположил он.
  Барон Калиньяк спешился и с видом знатока долго рассматривал следы. Соображая в этом деле не лучше лавочника Куве, он размышлял, что основную группу всадников им уже не нагнать, а, следовательно, никаких привилегий за участие в погоне ждать не придется. Здесь же имеется шанс отличиться. И пусть этот шанс лишь пятьдесят на пятьдесят, им следует воспользоваться.
  - Вполне возможно, - выдал заключение барон, поползав по земле на коленях и щупая следы, оставленные всадниками.
  Без долгих обсуждений вся пятерка углубилась в лес. Мужчины прекрасно понимали, что найди они беглецов, и все лавры достанутся им. Четко отпечатавшиеся на сырой земле следы как будто звали, понукая к решительным действиям.
  
  * * *
  Память Адриану не подвела.
  Вскоре послышался плеск воды и сквозь полуголые еще ветви показалось русло реки, не глубокой, шириной метров двадцать, с каменистым, усыпанным мелким камнем и крупным песком, дном и пологими берегами, тоже усыпанными галькой. Река несла свои воды с востока на запад почти параллельно дороге из Скальда на Ирбис. Оказавшись на берегу, Адриана взяла чуть правее. Постукивая копытами по гальке, лошади вошли в воду. Вода доходила им чуть выше колен. Несколько холодных брызг попало Адриане на лицо.
  Оказавшись на середине реки, Адриана лишь на мгновение задумалась и круто повернула влево - на восток.
  - Рискнем, - прошептала она и пришпорила лошадь, с каждым шагом углубляясь во владения повстанцев вопреки логике.
  После полудня, пройдя очередную излучину, она решилась сделать первый привал. Помогла раненому спуститься с седла (к счастью он как раз пришел в себя), пустила лошадей щипать весеннюю травку, а сама занялась раной Глея. Промыла холодной водой, постирала тряпку и туго перевязала. Дважды Глей едва не терял сознание во время этой процедуры, но терпел, стиснув зубы. Заставила его поесть хлеба и сыра, благо немного оставалось в ее седельной сумке. Он отнекивался, отказывался, но все же немного съел.
  Они почти не разговаривали.
  Глей понимал, что с самого начала Адриана не ошибалась в отношении Зайи, а он... он просто слепец. Мысли кружились вокруг собственной глупости и ему казалось, что он провалится от стыда, если скажет хоть слово.
  - Пора, - сказала девушка. - Потерпи.
  И они вновь двинулись в путь.
  Ближе к вечеру река вывела их к усыпанной валунами долине, стиснутой меж холмов. Камни нагромождались друг на друга, образуя лазы, ходы, своеобразные пещеры.
  - Здесь заночуем, - сказала девушка, заметив черную дыру меж несколькими камнями.
  
  * * *
  - Смотрите, река! - воскликнул барон Калиньяк.
  - Стойте, стойте, барон! - закричал ему вслед тучный лавочник Куве. - Не затопчите следы. Нужно определить, куда они поехали.
  - Сам знаю, не тупой, - огрызнулся Калиньяк, но клячу свою придержал.
  Небольшой отряд высыпал на берег.
  - Ага, вот, смотрите, - сказал купец Ландан, - они повернули на право. Вот след.
  - Естественно направо, - резко сказал Калиньяк. После проигрыша купец вызывал раздражение одним своим надменным видом. - Куда ж им еще идти, как не к границе?
  - Верно, верно, - раздались голоса.
  - Тогда вперед, вдоль реки, - неожиданно для барона, купец Ландан перехватил инициативу. - И внимательно осматривайте берега. Где-то они должны выйти из воды.
  
  * * *
  - Вы верно поняли, господин Джут, он работал на нас. Мы получали от него информацию. По настоянию госпожи Зайи, упокойся душа ее с миром, мы его завербовали, и она принимала в этом активное участие. Однако она же и заподозрила, что он к нам подослан.
  - Он дал повод для подозрений?
  - Более чем. Помните, его высочество принц...
  - Его величество король, - грубо перебил Джут, поправляя рассказчика.
  - Простите, никак не могу привыкнуть. Конечно, его величество король. Помните, он ездил на переговоры?
  - Идиот! Конечно я помню. Я был с ним. А вот откуда ты об этом знаешь?
  - Э-э, господин Джут, это, э-э, госпожа Зайя сказала. Видите ли, Кхарл издал тогда указ о защите принца...
  - Короче! Я все это знаю. И не указ, а устный приказ, - Джут не на шутку разозлился. - Ты по существу говори.
  Руди прятал руки за спиной - пальцы трепетали нервной дрожью. Он сам едва сдерживался, чтоб не разрыдаться в голос прилюдно. Начальник охраны Альберта встретил отряд, возглавляемый Руди на дороге на подступах к Борку. От него и узнал о смерти своей любовницы Зайи. Он быстро смекнул, кто виновен в ее смерти и рассказал о Глее.
  - Да, по существу, - дрожащим голосом продолжил Руди. - Недавно мы узнали из другого источника, что Джеф Хитрый и Глей, вопреки приказу короля организовали покушение на Альберта, но к счастью в то время вы уже покинули лагерь. На следующий день состоялась публичная казнь всех участников заговора. Вернее, должна была состояться. В последний момент Кхарл всех помиловал. Узнав об этом с большим опозданием, госпожа и засомневалась в искренности завербованного агента. Остальное, господин Джут, я вам уже рассказал.
  - Хорошо, Руди, это весьма ценная информация. Теперь нам известно, кто виноват в ее смерти, и мы обязательно накажем его. Он не скроется от нашего правосудия, - зло закончил Джут и у командира повстанческого отряда игла ревности кольнула сердце.
  Интересно, подумал он, есть хоть один мужчина при дворе Альберта, кто не побывал в постели Зайи.
  
  * * *
   - Входи, Пако, входи, - искренне обрадовался король, увидев шута. - Где пропадал весь день?
  - Дел по горло, ваше величество.
  - Ха-ха, какие у шута могут быть дела? Разве что нас смешить.
  Весь день Кхарл находился в прекрасном настроении. Теплое солнце за окном и свежая листва радовали глаз. В саду щебетали птицы. Жизнь прекрасна.
  - Не паясничай, - фамильярно ответил Пако, устраиваясь в кресле.
  У Кхарла же появилось желание поразглагольствовать или даже с кем-то поспорить. Пако появился очень кстати.
  - Ну что, признаешь свою ошибку? - спросил король.
  - Какую? - удивился шут.
  - Какую? Ха! Он не знает, какую. Посмотрите на этого нахала. Я говорю о выдуманном походе Альберта на Джумбу.
  Пако скривил жуткую гримасу, чем вызвал заливистый смех короля.
  - Ну и рожа, Пако! Ха-ха-ха! Ночью такое приснится, топором не отмашешься. А-ха-ха-ха!
  Когда король наконец-то угомонился, Пако серьезно сказал, не поддерживая игривого настроения господина:
  - Не пойму, чему ты так веселишься?
  Кхарл вновь прыснул. Напыщенный вид Пако вызывал у него смех.
  - А чего не веселиться? Весна. Все прекрасно.
  Пако пожал плечами и ничего не ответил, отвернулся, разглядывая дерево за окном.
  - Так как насчет Альберта? - не унимался король. - Уже и потеплело, и дороги высохли, и травки полно, которую с удовольствием могут лопать лошадки альбертовского войска, а он, негодяй, все не спешит. Я говорил, что это бред собачий. А о коронации принца я знал уже давно.
  - Откуда, если не секрет? - заинтересовался Пако.
  - О! У меня есть прекрасный информатор! Вернее, информаторша. Она состоит при дворе Альберта и все мне докладывает.
  Шут весь, подобрался, как хищник перед броском.
  - Как?
  - При личных встречах, мой друг, - улыбнулся король.
  - Она приезжает к нам во дворец? - Пако было трудно в это поверить. Если б король неоднократно встречался с какой-то женщиной, он обязательно об этом узнал. Не зря он приплачивает из своего кармана личным слугам его величества.
  - Мы встречаемся на нейтральной территории, - признался король.
  Час от часу не легче. Значит Кхарл в тайне покидал дворец, чтоб встречаться с информатором.
  - Кто эта женщина? - спросил Пако.
  - Девушка, Пако, и она прекрасна, как букет белоснежных роз, - мечтательно ответил Кхарл и сокрушенно вздохнул.
  Он влюблен, понял Пако. Это нужно пресечь.
  - Белоснежных роз, - задумчиво повторил Пако и тут же спросил: - Она блондинка?
  - О, да...
  Все еще хуже, чем можно было ожидать.
  - Хочешь, я угадаю, как ее зовут?
  Король улыбнулся.
  - У нее прекрасное и необычное имя...Что ж, попробуй.
  - Ее зовут Зайя!
  Улыбка исчезла с лица Кхарла. Он взглянул на Пако:
  - Как ты угадал? Ты ее знаешь?
  Пако прикрыл глаза и прошептал:
  - Этого следовало ожидать.
  Некоторое время стояла тишина. Шут по-прежнему с закрытыми глазами сидел в кресле, а Кхарл глядел в окно и пощипывал пальцами кончик носа, раздумывая откуда Пако может знать эту девушку.
  - Прости, Кхарл, но ты идиот! - сказал вдруг Пако.
  - Что? - взревел Кхарл, разозленный такой наглостью, обернулся. Ноздри его покраснели, раздулись.
  - Ты идиот! - тоже заорал в ответ Пако, вскочив на ноги. - Она любовница Альберта и его же агент!
  - Чего ты орешь? - опешил король, не ожидая такой реакции.
  Пако грохнул кулаком по деревянной спинке кресла. От боли немного успокоился.
  - Почему ты мне о ней не сказал? Сколько раз вы виделись?
  - Два, - признался король, как провинившийся школьник отвечает разгневанному учителю.
  - Следующий был бы последним. Наверняка.
  Сжав кулаки, Пако громко выдохнул, опустился в кресло.
  - Успокоился? - спросил Кхарл.
  Шут кивнул.
  - Отлично. Теперь объяснись.
  - Хорошо, - еще раз кивнул Пако. - Но и ты подробно расскажешь, где ее откопал.
  
  * * *
  Это случилось еще осенью. Очередной этап войны с повстанцами подошел к концу. Король вернулся в столицу после одержанной победы под Скальдом. С юношеских пор осталась у него одна страсть к одиночным ночным прогулкам по улицам города. Знали об этом совсем не многие - в основном начальники караулов во дворце. Именно они лично выпускали короля и впускали в назначенный час обратно. Даже всезнающий Пако был не в курсе, что король до сих пор позволяет себе такие шалости.
  Кхарл одевал платье попроще - темный поношенный плащ, обычный меч, стоптанные сапоги и начальник караула выводил его через калитку в саду. Король прекрасно понимал, что такие ночные прогулки не безопасны, но не мог себе отказать в удовольствии побродить по ночным улицам любимого города.
  Так было и в тот раз.
  Он не спеша шел по улице Кожевников, собирался обогнуть квартал и возвращаться во дворец, когда услышал крики во дворе дома, мимо которого проходил.
  - Помогите, помогите! На помощь, - слышал он женский крик.
  Не раздумывая, он бросился в черноту дворовой арки. В дальнем конце двора он заметил, как два оборванца волокут за собой зовущую на помощь женщину.
  - Прекратите! - закричал король и сверкнул мечом.
  Заметив вооруженного человека, оборванцы бросили свою жертву и пустились на утек.
  - Мерзавцы! - крикнул им вдогонку Кхарл. Преследовать беглецов не имело смысла.
  Испуганная женщина бросилась на грудь спасителя с благодарностью. Капюшон как бы невзначай слетел с головы и белоснежные волосы заструились на темном холсте плаща.
  - Что вы, что вы, не стоит благодарности, это сущий пустяк, - смущенно бормотал король, пока не встретился с девушкой взглядом. От ее красоты захватило дух, в горле появился ком, мешая сказать еще хоть слово.
  - Благодарю вас, мой спаситель, - в который раз повторяла девушка, прижимая руку Кхарла к груди. - Скажите, как ваше имя, чтоб я могла молиться за вас?
  - Защита слабых это обязанность каждого настоящего мужчины, - сумел наконец выговорить Кхарл. - Позвольте спросить, прекрасная госпожа, что делаете вы в столь поздний час одна на улице? В это время в городе не безопасно.
  - Я спешила в лавку господина Астина. Это на углу, совсем рядом, - улыбнулась девушка, быстро оправившись от полученного испуга.
  - В лавку? В такое время?
  Девушка кивнула.
  - Позвольте проводить вас. Сомневаюсь, что те два оборванца посмеют вернуться, но все же я буду спокоен за вас, если доведу до места.
  - Хорошо! - легко согласилась девушка, поправив волосы. - Тогда давайте знакомится. Меня зовут Зайя.
  - Какое чудесное имя! - искренне восхитился король. - Под стать вам.
  - Благодарю. Вы не назвали себя. Или мне звать вас "мой спаситель"?
  - Что вы, - засмеялся король. - Зовите меня Рудольфом.
  Он назвал первое пришедшее на ум имя - имя начальника караула, выпустившего его сегодня через калитку в саду.
  - Хорошо, Рудольф, - усмехнулась девушка. - Пойдемте, или так и будем здесь стоять?
  - Пойдемте, конечно, - еще больше смутился Кхарл-Рудольф.
  - Никогда не думала, что в столице может быть неспокойно, - сказала девушка. - Просто не вериться.
  - Вы не местная?
  - Я из Борка, - ничуть не смутившись, призналась Зайя.
  - Как... из Борка?
  - Что удивительного? Приехала погостить у тетушки. Она живет на соседней улице. К сожалению, у нее ничего не нашлось перекусить, потому я и пошла в лавку. Я лишь сегодня приехала и просто умираю от голода. Тетушка объяснила дорогу. Говорит, это единственное место, где можно что-либо прикупить в такое позднее время.
  - Что ж, теперь все ясно, - улыбнулся мужчина. - Скажите, коль вы живете в Борке, чем вам удивительны ночные разбойники на улицах города. Неужели в Борке их нет?
  - Угадали, - хихикнула девушка и продолжила шепотом. - Принц ввел в городе обязательные ночные дружины. Они патрулируют улицы. И ночью теперь так же безопасно, как и днем. Даже в самых захолустьях.
  - Вот как, - насупился Кхарл. - Значит Альберт - хороший правитель?
  Девушка хихикнула.
  - Не думаю. Ночные дружины - это единственное, что у него вышло. Если не считать, конечно, бесконечных обещаний народу, что нужно еще немного потерпеть и там станет лучше. На обещания он мастак.
  - Неужели он так бездарен?
  Девушка остановилась, уперев руки в бока и с подозрением спросила:
  - А что это вы все выспрашиваете и выспрашиваете?
  - Простите, милая Зайя, привычка, - Кхарл быстро придумал, что скажет девушке. - Видите ли, я состою при дворе короля Кхарла и должность у меня такая, что информация для меня это все.
  - Как интересно, Рудольф, - всплеснула руками красавица и встала перед ним, преградив путь и уставилась на мужчину восторженным взглядом. - Кто же вы? Ну расскажите! Прошу.
  - Ладно, ладно. Я один из тех людей, что отвечают за безопасность его величества. А наибольшая опасность может исходить лишь от принца. Вы это прекрасно понимаете. Уж, простите меня.
  - Перестаньте, Рудольф, - девушка сжала двумя теплыми маленькими ладошками его руку. - Признаюсь, я и сама состою при дворе принца, ха-ха, не делайте такое лицо. Это правда. И я дружна с ... ну... скажем, с его фавориткой. И наверняка могу рассказать вам кое-что интересное. Ой, вот мы и пришли.
  Небольшая лавка действительно оказалась открыта в этот полуночный час. Огонек масляного фонаря плясал по коморке, выбивался на улицу сквозь небольшое стеклышко в двери.
  - Я подожду вас и провожу до дома.
  - Правда? - девушка даже подпрыгнула от радости. - Я быстро.
  Прекрасная Зайя скрылась за дверью лавки, а король стал прохаживаться неподалеку. Какая прекрасная девушка, думал он, она могла бы украсить и мой двор. Да что украсить. Она стала бы звездой.
  - Вот и я, - раздался за спиной знакомый голос. - Правда я не долго?
  - Мне кажется, я мог бы ждать вас вечно, - сказал Кхарл, чувствуя радость при виде девушки даже после столь кратковременного расставания.
  Она смутилась, взяла мужчину за руку и зашагала в обратном направлении.
  - Знаете, - сказала она, не поднимая глаз, - при дворе Альберта мне ни раз приходилось слушать от мужчин похабные словечки, а то и предложения, но я никогда так не смущалась, отшивая их, как сейчас. Наверное, вы мне симпатичны, Рудольф!
  - О, дорогая Зайя! - воскликнул Кхарл, чувствуя, что вот-вот взлетит от счастья. - Вы представить себе не можете, как приятно мне это слышать.
  Он вырвал из рук девушки корзину с продуктами, поставил на землю и неистово принялся целовать маленькие ладошки.
  Помедлив немного, девушка как бы нехотя отошла на несколько шагов.
  - Что вы, Рудольф, перестаньте, - прошептала она. Глаза ее пылали огнем, а грудь высоко вздымалась от частого дыхания. - Пойдемте, не то моя тетушка станет волноваться.
  - Да, конечно, простите, - он подхватил корзину, и они зашагали по ночной улице.
  Шли молча. После происшедшего разговор не вязался.
  - Я вспомнила, что хотела рассказать вам, - девушка первой решилась нарушить неловкое молчание. - Представляете, при дворе ходят слухи, что на Праздник Весны принц собирается объявить себя королем Восточной Провинции. Я не поверила. Спросила у его любовницы, ну... вы поняли, да? Она сказала, что это правда. Вот смеху-то будет. Верно?
  - Да уж, - задумчиво ответил Кхарл-Рудольф.
  - Мы пришли, - сказала девушка примерно посредине квартала.
  - Жаль, так скоро, - искренне сказал Кхарл.
  - Да, жаль, - опустив глаза, сказала Зайя. - Мы еще увидимся?
  На лице короля засияла улыбка.
  - Было бы здорово.
  - Только я завтра уезжаю, - Зайя ошарашила неприятным известием своего спасителя.
  - Почему же так быстро?
  Не поднимая глаз, красавица вздохнула и развела руки в стороны.
  - Жаль, - повторил огорченный король.
  - Знаете, Рудольф, - оживилась девушка, - давайте договоримся о встрече. К сожалению, я не могу приезжать в Джумбу слишком часто, а вы в Борк наверное вообще не сможете.
  - Это верно, туда мне дорога заказана, но ради вас...
  - Нет-нет! - воскликнула белокурая красотка, откидывая в сторону прядь волос. - Не нужно так рисковать. Если с вами что-то случится, я никогда себе не прощу. Думаю, месяца через три я снова смогу приехать. Пусть это будет второй месяц зимы, ну а число, скажем, восьмое. Мне восьмерка нравится, она мне удачу приносит. Сегодня, кстати, тоже восьмое. Как вам план? Подходит? Запомните?
  - Конечно. И буду ждать с нетерпением
  - Отлично, тогда через три месяца восьмого числа в восемь вечера у того двора, где вы меня спасли.
  - Согласен, - обрадовался Кхарл. - Вот только три месяца - это ужасно долго. Я сойду с ума от нетерпения вас снова увидеть.
  - Не сойдете, мой дорогой Рудольф, - она сжала ладошкой его руку. - Не посмеете, ради меня. Я бы с радостью приехала раньше, но не смогу. Поверьте, в Борке не поощряют частые визиты, даже к родственникам, на территорию королевства. Всех подозревают в шпионаже.
  Он часто закивал, соглашаясь.
  - Тогда договорились, - девушка взяла из его рук корзину, встала на цыпочки и чмокнула в щеку, засмущалась, и быстро вошла в темную арку подворотни.
  Он застыл от восторга и опьяняющего чувства счастья. Такого с ним никогда еще не случалось. Эта девушка будто околдовала с первого взгляда. А прикосновение теплых нежных губ едва не свело с ума.
  - Вы еще не ушли? - услышал Кхарл голос девушки из темноты. Она снова вышла на освещенную улицу. - Я вот подумала, три месяца немалый срок. Вдруг у меня приехать не получится. Либо вы прийти не сможете. Тогда снова через три месяца, весной, восьмого в восемь.
  Он кивнул, не в состоянии вымолвить и слова.
  - Тогда до встречи!
  Она снова исчезла в подворотне.
  - До встречи, - с трудом выговорил Кхарл.
  - Я буду скучать, - донесся из темноты любимый голос.
  - И я, - прошептал Кхарл в темноту.
  
  * * *
  - Значит зимой вы тоже виделись?
  - Да, Пако! Встретились, как и было договорено. Правда она снова приехала на один лишь день. Как раз успела до начала тех жутких зимних метелей. А теперь, мой друг, твоя очередь объясниться.
  - Конечно, - не стал спорить Пако, - Я уже сказал, кто она на самом деле, не знаю, уловил ли ты. Уж слишком ты был возбужден.
  - Говори, - сказал король.
  Он и вправду пропустил некоторые слова шута мимо ушей.
  - Хорошо. Зайя и есть любовница принца Альберта, а никакая ни подруга. Она души в нем ни чает и готова на все, чтоб помочь ему стать властелином твоего, Кхарл, королевства. И если она посчитала бы целесообразным, то и тебя соблазнила бы хоть на улице, хоть в подворотне, да где угодно. Она не обращает внимание на такие мелочи. Для нее важен лишь Альберт.
  - Неужели она так... так любит этого недоумка, - потупившись проворчал король.
  - Трудно сказать, - ответил Пако. - Правду знает лишь она. Ее одержимости в следовании к цели можно позавидовать. Ведь, добейся Альберт твоего трона, она без сомнения станет королевой. И зная ее хватку, можно предположить, что именно она, а не Альберт, правила бы государством.
  - Она могла бы блистать и при моем дворе, - возразил Кхарл.
  - Да, лишь блистать, но не править, - Пако внимательно рассматривал раскрасневшегося короля. - А что это вы, ваше величество, засмущались? Я что, оказался прав насчет подворотни?
  Кхарл зыркнул на шута, разозленный, что тот все понял.
  - Надеюсь ее величество королева Пиона не догадывается о этих ваших Амурах? - спросил Пако через минуту.
  Король помотал головой из стороны в сторону.
  - Хорошо, что с этим мы разобрались, - задумчиво продолжал шут. - Скажи теперь, она говорила что-либо о планах Альберта? О подготовке войска?
  - Да, я сам спросил ее при нашей второй встрече, - смущенно ответил Кхарл. - Она сказала, что никаких планов наступления у повстанцев нет, как и достаточных для этого сил. Смеялась, что Альберт самое большее, на что способен, это сам себя короновать и отсиживаться в Борке.
  - Очень логичный рассказ, - усмехнулся Пако.
  - Она говорила искренне, - никак не желал смириться Кхарл. - И вообще, может это две разные Зайи?
  - Ты сам в это не веришь, - ответил шут. - Ты хоть проверил, действительно есть у нее тетка в Джумбе?
  Король отвернулся к окну. Пако тяжко вздохнул и сказал:
  - Я так и думал. Уверен, что никакой тетки не существует. Смотрю на тебя, взрослого мужика, правителя, военачальника, и удивляюсь. Проверить ее слова, это первое, что ты должен был сделать. В тот же день. Ладно, я распоряжусь. Уверен, никакой тетки мы не найдем.
  - Откуда ты столько знаешь о ней? - спросил Кхарл.
  Он запрыгнул задом на подоконник, как мальчишка, сел, свесив ноги.
  - О, Кхарл! Я много чего знаю, и не только о ней. Однако, кое-что меня сейчас очень беспокоит.
  - Что же? Поделишься? Или король уже не достоин твоего доверия?
  - Кхарл, ты же знаешь, что я очень ценю нашу дружбу. И все, что я делаю и говорю - только на благо нашего государства и тебя лично, как законного правителя. Может мои действия иногда кажутся тебе нелогичными или излишними. Хорошо, если ты окажешься прав, а я предпочитаю рассматривать наихудшие варианты. Я отправил к повстанцам внедренного агента. Он должен проверить все на месте. На него я возлагаю большие надежды, но он неделю как должен был вернуться, а до сих пор ни слуху, ни духу.
  - Не переживай, вернется, - Кхарл немного успокоился, понял, что его история отошла на второй план и шут больше не будет донимать своими придирками.
  - Пропала и его помощница, а она должна была оставаться в городе.
  - Тоже мне, трагедия. Вместе поехали и по дороге загуляли. Дело молодое. Или они старички? - хихикнул король.
  - Ты слишком беспечен, - покачал головой Пако. - У нее дома нашли записку о него. - Пако порылся в кармане, достал смятый листок и прочитал: - Получил срочное задание. Отправляюсь к нашим "друзьям". Буду дней через 5-6. Глей.
  - Глей? Что-то имя знакомое. Я его знаю? - заинтересовался король.
  - Еще бы! Ты чуть его не повесил вместе с Джефом Хитрым.
  - Ах, так это один из самых преданных друзей престола, - иронично сказал Кхарл. - Оказывается и у них бывают загулы. Ха-ха-ха!
  - Ты сегодня отвратителен! - не выдержал Пако.
  Он поднялся и не прощаясь вышел. Вслед ему еще долго звучали раскаты веселого смеха.
  
  * * *
  - Граф! - обратился к Де Бруву один из гостей. - Мы собираемся уже в третий раз и никак не можем принять решение. Я переживаю, что в свете последних событий, произошедших в Борке, нам следует спешить. В противном случае мы можем опоздать. Вы так не считаете?
  - Дорогой мой, - пожевав старческим ртом воздух, заговорил Де Брув. - Я вас очень даже понимаю. Вы молоды и горячи. Однако спешка, которая и является следствием горячности, приемлема и полезна не во всех делах. К таким делам я отношу и наше. От нашего с вами решения зависит очень многое, в частности, судьба целого королевства, включая нашу любимую Восточную Провинцию. А это, господин Акзак, многие тысячи человеческих судеб и жизней. Мы должны принять правильное решение за них и для них. Тем не менее, вы правы. Ситуация не позволяет медлить далее. Я говорю о дурацкой выходке Альберта. Надо ж было додуматься, объявить себя королем Восточной Провинции. Он даже не соизволил подумать, что противоречит сам себе. Титул короля подразумевает наличие суверенного королевства. В то же время слово провинция говорит о наличии монополии, периферией которой эта провинция и является. Большей глупости я в жизни не видал.
  Де Брув замолчал, ожидая реакции собеседников.
  Наконец заговорил барон Тифони не проронивший доселе ни слова:
  - Не кажется ли вам, господа, что в этом деле все гораздо сложнее, чем простое словоблудие?
  - Что вы имеете ввиду? - спросил Акзак.
  - Сам прецедент! Альберт воспользовался оплошностью короля Кхарла на переговорах. Тот лично принял его и представил, назвав принцем, то есть, невольно подтвердил законность титула. Это дало возможность для коронации. Подозреваю, именно ради этого принц и отправился на переговоры лично, обхитрив таким образом короля. А теперь обратите внимание на маневры повстанческих отрядов. Под предлогом присяги королю они стягиваются к столице и, насколько мне известно, располагаются в пригородных лесах, не возвращаясь на базы.
  - Вы считаете, барон, что слухи о возможном походе на Джумбу правдивы? - спросил Акзак.
  - Это более чем реально!
  - Хм! Давненько я не появлялся при дворе, - проговорил Де Брув. - Поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть ваши слова не могу.
  - Давайте просто примем наконец решение, - сказал Тифони.
  - Согласен, - кивнул старик Де Брув. - Мы должны проголосовать. И так, кто считает, что этот мир должен э-э... покинуть принц Альберт? Прошу поднять руку.
  Тифони и Акзак подняли руки почти одновременно. Де Брув после некоторого колебания тоже.
  - Решено, - сказал он.
  - Мне показалось, граф, что вы колебались, - сказал Акзак, заглядывая в глаза старика. - Кроме того мы голосуем не полным составом. Ваша прелестная племянница сегодня по какой-то причине отсутствует. Возможно стоит встретиться еще раз и переголосовать вместе с ней?
  - Это совершенно лишнее, дорогой друг, - улыбнулся граф. - Даже если я проголосую против, я останусь в меньшинстве. Мой голос будет один против трех. Поверьте, я прекрасно знаю, как проголосовала бы моя девочка. Так что не стоит сомневаться, господа. Решение принято единогласно.
  Граф запустил руку в копну нечесаных седых волос, оглядел присутствующих и произнес:
  - Что ж, решение наконец принято. Теперь обсудим, как воплотить его в жизнь. К сожалению, я стар и не столь частый гость при дворе. Сомневаюсь, что смогу оказаться довольно близко к принцу, а если и так, то сил моих вряд ли хватит для смертельного удара.
  - Вы правы, граф, - согласился Акзак. - Я бы сделал это с удовольствием, но вы все знаете - я в опале и к Альберту меня не подпустят.
  Из присутствующих остался один барон Тифони. Кто-кто, а он вполне мог бы найти возможность, оказавшись рядом с Альбертом, вонзить кинжал ему в грудь. Однако барон давно известен своей трусостью и нерешительностью. То, что он оказался в рядах заговорщиков поначалу казалось остальным просто невероятным.
  Взгляды Де Брува и Акзака устремились на барона. Тот опустил взгляд и от волнения стал облизывать толстые губы.
  - Я... я, - начал было оправдываться он.
  - Это сделаю я, - раздался за спинами заговорщиков звонкий девичий голос.
  Все трое обернулись на вошедшую Саяну.
  - Прошу прощения, господа, что опоздала. Вижу, все решили и без меня, - она прошла к столу и села на привычное место возле старика, поправила сбившуюся челку. - Я прибыла верхом, так что прошу простить мой внешний вид.
  - Вы как всегда великолепны, - сказал Акзак, целуя девушке руку.
  Тифони немного стушевался, впрочем, как всегда в присутствии Саяны и лишь кивнул, приветствуя девушку.
  - Ты всегда появляешься вовремя, моя дорогая, - улыбнулся старик Де Брув. - И ты права, мы наконец-то приняли решение.
  - Надеюсь, Альберт?
  Старик кивнул.
  - Тогда я сделаю это, - просияла улыбка на лице девушки. - Надеюсь, вы не будете возражать?
  - Но Саяна, это не так просто, как ты себе представляешь, - начал Де Брув, пытаясь отговорить. - Ты слишком молода и...
  - Прости, дядюшка, - перебила Саяна, - оставь эти аргументы. Кроме того, думаю, никто из вас не сомневается, что мне легче всего оказаться с Альбертом наедине.
  Старик фыркнул.
  - К чему эти подробности? Здесь нечем кичиться, - раздраженно сказал он.
  - Дядюшка, мы ни дети, и не в куклы играем, так что, позволь называть вещи своими именами.
  - Ты уверена, что сможешь?
  Барон Тифани и господин Акзак предпочли помалкивать, предоставив возможность дядюшке разбираться с племянницей, или кто бы она ему ни была.
  - Теперь совершенно уверена, дядюшка. Не переживай.
  - Как я могу не переживать? - старик напустил на себя обиженный вид. - И откуда эта уверенность? Все, даже я знаю, что эта белобрысая стерва в последнее время не отходит от Альберта.
  - Об этом и речь, господа, - весело сказала Саяна. - Я знаю то, о чем вы еще не слышали. Собственно, чтоб узнать подробности, мне и пришлось немного задержаться. Новость того стоила.
  - Рассказывай же, не томи, - воскликнул Акзак. - Что за важная новость?
  - Вчера утром в Скальде Зайя была убита! - едва ли не торжественно объявила Саяна.
  Новость переваривали довольно долго. Наконец-то барон Тифони произнес:
  - Красавица была, ничего не скажешь. Таким бы жить и жить.
  Саяна брезгливо фыркнула.
  - Что ж, иногда и красавицами приходится жертвовать для достижения цели.
  - Что это значит? - удивился старый граф. - Не ты ж ее убила.
  - Что ты, дядюшка, - захлопала наивными ресничками Саяна. - Я могу убить принца, могу убить вас, барон Тифани, или вас, господин Акзак, могу даже убить Джута, но вот со змеей Зайей мне было не справиться. К счастью, это сделал кто-то другой и как нельзя кстати.
  
  * * *
  Наконец она нашла то, что искала. Прямо посреди бурелома, который поначалу она намеревалась обойти. Здесь и нашлось неплохое место для убежища, где можно остановиться на несколько дней. Стволы поваленных ветром деревьев образовали что-то наподобие берлоги. Внутри относительно сухо, пахнет опавшими листьями и мхом.
  Адриана осмотрелась - места вполне достаточно для двоих. Коней тоже легко спрятать среди нагромождений поваленных деревьев. Она помогла Глею лечь, а сама отправилась собирать траву, листья, мелкие ветки, чтоб постелить на землю.
  Глею в последнее время становилось то легче, то хуже. Периоды беспамятства чередовались с короткими промежутками, когда он все воспринимал адекватно. Пока девушки не было, он немного отошел от тряски и задумался о том, как быть дальше. Ясно одно - задерживаться дольше, уходя от погони в глубь земель повстанцев они не имеют права. Нужно срочно передать сведения в Джумбу о том, что Альберт собирает армию. В том, что его состояние не позволит добраться в Джумбу, он не сомневался и секунды. Остается одно - он останется здесь, а Адриана отправиться в столицу и все передаст господину Пако. Информация настолько важна, что не до конспирации.
  - Ты как? - спросила Адриана, втаскивая в берлогу ворох листьев и травы. - Сейчас постелю и будет удобнее.
  Она расправила ворох и тут же выбралась наружу за следующим. Вскоре подстилка была готова, и девушка помогла раненому перелечь, села прямо на землю, опершись спиной о ствол дерева. Устала.
  - У тебя жар, - сказала она печально.
  - Со мной все в порядке. Мне уже лучше. А ты должна сейчас же скакать в столицу.
  Девушка подняла на него усталые глаза.
  - Тебе нужен отдых и покой, - сказала она. - Здесь отсидимся несколько дней.
  - Это невозможно. Нужно как можно скорее передать информацию. Я останусь здесь, а ты скачи в Джумбу.
  - Нет! Я тебя не брошу!
  - Адриана, это не обсуждается. Лишь мы знаем правду о том, что Альберт действительно собирает войско и лишь ты можешь предупредить об опасности. Ты давала клятву, не забывай, - Глей тяжело задышал.
  - Я не смогу тебя оставить, - на ее глазах навернулись слезы.
  - Тебе придется. Не заставляй меня приказывать. Ты сама все понимаешь.
  Девушка жалобно всхлипнула.
  - Плевать мне на твои приказы, - она спрятала лицо, уткнувшись в колени. - Я люблю тебя и не брошу. Понял?
  Слезы потекли из глаз, и она даже не пыталась их остановить. Пусть знает, пусть видит. Зайя затуманила ему рассудок, но теперь то ее нет. От мыслей о Зайе накатила злость. Чем она лучше, чем?
  - Прекрати, - пробормотал Глей и погладил ее по колену. Застонал от боли. Чертова рана, все планы попутала. Нет, это он все сам и попутал. Не нужно было в Скальд скакать, а сразу в Джумбу с докладом. А он трусливо упрекает девушку в том, что она давала клятву. А сам? Сам тоже давал, и вместо выполнения задания поперся на встречу с Зайей... Стоп!
  Вот оно! Нащупал. Это будет грубо, подло, но эффективно...
  - Прошу, уезжай прямо сейчас.
  - И не подумаю, - все еще всхлипывая ответила девушка.
  - Уезжай! - сорвался Глей на крик. - Оставь меня в покое! Я видеть тебя не могу! Я ее любил. Ее! Можешь ты это понять или нет? И до сих пор ее люблю! И любить буду до последнего вздоха. А ты ее убила! Ты! - он ткнул указательным пальцем. Рука дрожала. - Убила! И я никогда ее не увижу! Уходи! Не хочу тебя видеть! Убирайся!
  Глаза, еще не успевшие просохнуть от слез, снова наполнились влагой. Она выскочила наружу и разрыдалась громко и горько.
  Глей сцепил зубы, откинулся назад. Рана открылась, засочилась кровь, но он не обращал на эти мелочи никакого внимания. Тяжко и противно было на душе, сердце щемило. Не просто сказать такие слова самому дорогому на земле человеку. Она сама его заставила - не оставила выбора.
  Он закрыл глаза, стараясь успокоится, а сам помимо воли ловил каждый звук, доносящийся с наружи.
  Сначала он слышал лишь плач. Затем плач смолк, и он услышал щелчок взводимого арбалета.
  Даже так! Что ж, пусть она это сделает. Умереть от ее руки все же приятней. Страха нет, наоборот, лишь отвращение к себе и сожаление, что она так и не узнает о том, что ему нужно было оказаться на волоске от смерти, чтоб понять, кто ему по-настоящему дорог...
  Следующим звуком был удаляющийся топот копыт.
  Вот и все, подумал он и потерял сознание.
  
  * * *
  Очнулся он по ощущениям довольно скоро, хотя точно сказать бы не смог. Его морозило, а на лице выступил пот. Рана ныла и дергала сильнее, чем обычно.
  - Ты? - воскликнул он, когда в берлогу заглянула Адриана.
  Она бросила на землю двух убитых из арбалета зайцев, флягу воды, сам арбалет и запас стрел.
  - На первое время, - прокомментировала она.
  - Спасибо, - едва слышно прошептал он растрескавшимися губами.
  Помолчали.
  - Прощай, - сказала она и повернулась, чтоб уйти.
  - Постой! - слова давались не легко. - Когда прибудешь в столицу - найди королевского шута господина Пако. Ему скажешь, что поход на Джумбу не выдумка, а чистая правда. Времени очень мало, так что поспеши. Да, вот еще, - он порылся в кармане, нащупал нужную монетку. - Возьми. Этот пропуск действует на всей территории повстанцев.
  Девушка взяла кругляшок, покрутила в пальцах.
  - Не думаю, что это поможет, - сказала она. - Наше с тобой описание знает уже последняя дворняга. Если попадусь, он не спасет.
  - И все же, возьми.
  Она кивнула, положила в карман.
  - Спасибо.
  - У меня к тебе просьба...
  - Что еще? - спросила она черство. Обиделась, ясно, даже внутрь не заходит. А по лицу видно, едва слезы сдерживает.
  - Найди Джефа Хитрого, передай ему привет. И... и скажи, что я постараюсь выбраться из этой передряги сам, чтоб он меня не искал, - последние слова он говорил не для Джефа, а для нее.
  Поняла ли она?
  - Хорошо, передам, - кивнула Адриана, тряхнув копной несколько дней уже не мытых волос.
  - Вот теперь, прощай, - стыдясь рвущихся из глаз слез сказал Глей.
  Девушка тоже всхлипнула, нагнулась. В руке ее он увидел ворох зеленых листьев. Она положила их рядом с флягой.
  - Вот, прикладывай к ране. Меняй три-четыре раза в день. К сожалению, больше я не нашла. Лошадь справа, не далеко. Травка есть, пасется. А теперь и вправду, прощай.
  - И прости! - крикнул Глей вслед.
  
  * * *
  Старик вышел на любимый балкон, потянулся, вдохнул прохладный утренний воздух.
  Вокруг еще серо. Ночная мгла не полностью развеялась, не желая без боя уступать место свету, но день надвигался неумолимо, как и должно быть. Весна берет свое. Зеленеют деревья, шелестят молодой листвой под дыханием весеннего ветерка, что-то шепчет молодая трава и первые весенние цветы.
  - Хорошо-то как, - сам к себе обратился старик и обхватил плечи руками, поежившись от утренней свежести.
  - Ваше питье, - услышал он голос Марисы и скорчил гримасу.
  И откуда старуха знает, что я уже проснулся? Ведь так стараюсь не шуметь. От слова "старуха" он улыбнулся, вспомнив что она на много-много лет моложе его.
  - Мариса, я уже не кашляю. Я вполне здоров, - он попытался отказаться от надоевшего напитка, хотя и знал, что это бесполезно.
  - Для профилактики, - как всегда возразила женщина, неумолимо надвигаясь с парящей на прохладе кружкой в руках.
  Пришлось капитулировать.
  - Мариса, а что у нас с бумагой? - спросил он, допив отвар.
  - На сегодня вам хватит, а после полудня схожу в город и куплю еще. Волноваться об этом не стоит.
  - Ладно, - сказал он и что-то бурча себе под нос старик-отшельник направился к столу.
  Пора браться за работу.
  
  ***
  
  - Все готовы, Ваше Величество.
  Альберт кивнул. Паж распахнул двери перед королем Восточной Провинции. В зале новоиспеченного короля ожидали человек пятнадцать - в основном мужчины в военных мундирах. Альберт молча устроился в кресле, а остальные обступили его плотным кольцом.
  - Что ж, господа, пожалуй, начнем, - сказал Альберт. - Я собрал вас, чтоб сообщить нечто важное. Некоторые из вас уже в курсе. Итак, господа, сегодня великий день в истории нашего государства. Именно сегодня мы начнем отвоевывать то, что принадлежит нам по праву. И этого права нас лишили несколько столетий назад. Мы начинаем войну. Я отправляю войска на Джумбу.
  Офицеры зашушукались. Ни для кого не новость, что Альберт давно ведет подготовку к походу, но все же ходили слухи, что раньше середины лета это не случиться.
  - Ваше Величество, - заговорил один из генералов. Казалось, что ему очень тесно в мундире, настолько он был толст. Он страдал одышкой и постоянно вытирал потеющее лицо мятым не свежим платком. - Поход - дело верное, правильное. К нему нужно тщательно и очень серьезно подготовиться - вооружить войска, пополнить запасы фуража и продовольствия...
  - Ваша мысль, генерал, мне ясна, - перебил Альберт. - Все ваши сомнения сейчас разрешатся. Прошу вас, генерал Номото, - король кивнул в сторону другого офицера.
  Лет сорока пяти, высокий и широкоплечий, фигурой напоминающий Джута, генерал склонил голову. Темные до плеч волосы колыхнулись вперед.
  - Генерал Вальт абсолютно прав, господа, - сказал он басом. - Ни одна война, ни один поход не будет результативным без соответствующей подготовки. Его величество понимает это не хуже нас с вами. Поэтому, смею вас заверить, к войне мы готовы. И если некоторые из вас эту подготовку не заметили, что ж, могу лишь поаплодировать нашему мастерству. Идея в том и состояла, чтоб провести подготовку в тайне. План уже разработан. Мы рассчитываем на быструю победу. Расчет на быстрый марш-бросок на Джумбу и захват столицы. В сложившихся условиях это более чем реально. Я разъясню. Если у кого-то появятся вопросы, прошу их задать, когда я закончу.
  - Итак, господа, - продолжил генерал Номото, оглядев притихших офицеров, - основные силы нашей армии составляют партизанские отряды. Последние несколько дней мы сосредоточили все отряды в приграничных лесах между Скальдом и Ирбисом. К сожалению, я не успел подготовить карту для наглядности. Я только что прибыл оттуда. Не сомневаюсь, офицеры прекрасно знакомы с приграничьем.
  Он снова окинул всех взглядом. Возразить никто не посмел. И даже если кто из присутствующих не особо представлял себе приграничье, потому как дальше своего пуза ничего не видит, то признаться в этом не решился.
  - Сегодня утором из Борка в Скальд отправились и наши гвардейцы, - продолжил генерал. - Завтра они будут на месте. Такое медленное продвижение объясняется тем, что войска идут не по тракту, а напрямую, через леса, чтоб как можно меньше привлекать внимание и сохранять секретность. Как не удивительно, это до сих пор позволяет скрывать наши приготовления от противника. Конная гвардия еще находится в Борке и выступит вместе с нами завтра утром. Как-то так, господа.
  - И что же дальше? - спросил толстяк Вальт.
  - Бросок на Ирбис, - пояснил Номото. - Там не ожидается сопротивления - гарнизон слишком мал, а оборонительных сооружений минимум. А далее - открытый путь на столицу. Самое большее пять дней, и мы у стен Джумбы.
  - Не думаете ли вы, что Кхарл так запросто допустит наше войско к самой столице? - спросил один из присутствующих, пожилой мужчина с густыми бакенбардами на щеках.
  - У него не будет выхода, - улыбнулся Намото. - По сведениям наших многочисленных, - на этом слове он сделал ударение, - агентов, в столице Кхарла сейчас не более десяти тысяч солдат. В нашем распоряжении уже сейчас более двадцати тысяч. А отряды еще стягиваются к Скальду. Плюс конная гвардия. И теперь подумайте, решится ли Кхарл дать открытое сражение столь превосходящему противнику. Уверен, что нет. Если он не полный идиот. Мы быстро подойдем к Джумбе и возьмем город в кольцо.
  - Осада? - спросил Вальт.
  - Осада, - кивнул Номото.
  - К ним может подойти подкрепление, - высказался кто-то из присутствующих, кто, Намото не заметил, - и ударить нам в тыл. У Кхарла больше войск, чем десять тысяч. Это ни для кого не секрет. Значит они расквартированы в других городах и могут быть собраны по тревоге.
  Альберт сидел молча, наблюдал, дав возможность генералу Номото самому отвечать на неудобные вопросы. К Номото Альберт испытывал двоякие чувства. Появился этот человек при дворе благодаря Зайе, кто б сомневался. Именно она отыскала отпрыска старинного дворянского рода, давно обнищавшего и ушедшего на задворки истории, в одном из партизанских отрядов в северном приграничье. Она привезла подающего надежды, как она выразилась, Номото в столицу и определила в гвардию. За пять лет благодаря все той же Зайе Номото сделал стремительную карьеру, дослужившись до генеральского звания. Такая забота вызывала у Альберта приступы ревности. Зайя же смеялась в ответ на его упреки, называла "глупеньким", клялась, что этот человек им вскоре очень пригодится своими качествами военачальника и стратега, успокаивала. Успокаивала ровно до следующего раза, когда начинала хлопотать о присвоении Номото внеочередного звания. Из-за открытого покровительства Зайи молодого генерала в армии недолюбливали, считая выскочкой и бездарью. На самом деле все они, как и Альберт поначалу, ошибались. Весь план, который сейчас воплощается в жизнь, разработали Номото с Зайей прямо на глазах у Альберта. Все началось после его возвращения с неудачных переговоров. Узнав подробности и поняв, какую оплошность допустил Кхарл, приняв Альберта как равного, в течении нескольких дней эти двое, не выходя из комнаты принца, разложили все по полочкам. Тогда-то Альберт и понял, что генерал просто находка для него.
  - Вероятность подхода подкрепления к столице велика, - не стал спорить с очевидным Номота. - Но давайте рассуждать логически. По сведениям наших агентов, именно агентов, а не агента. Чувствуете разницу? Не все, как я вижу. Хорошо, имею ввиду, что информация получена не от одного, а из нескольких источников. Так вот, по этой информации самая крупная группировка расквартирована в городе Кодров, на побережье. Там что-то около пяти тысяч человек. Кодров гораздо ближе к Джумбе, чем Ирбис и потому велика вероятность, что эти пять тысяч уже будут в столице к нашему подходу.
  - В таком случае, - сказал кто-то из второй линии офицеров, - силы наши и Кхарла почти сравняются. Он может встретить нас на подходе и дать сражение.
  Номото отыскал взглядом глаза говорившего, и жестко спросил:
  - Вас это пугает, господин полковник?
  Тот пожал плечом и отвел взгляд.
  - Тогда я отвечу за вас, если позволите, - продолжил генерал. - Для нас это был бы лучший подарок, если б Кхарл решился на открытое сражение. Сомневаюсь, что он будет к нам столь щедр в столь щекотливой и неприятной для него ситуации.
  Вальт хотел было что-то спросить, но, побоявшись показаться глупцом, передумал, почесал рукой вспотевший затылок.
  - На этом все, господа офицеры, - сказал молчавший доселе король Восточной Провинции. - Если возникнут вопросы или проблемы, будем решать их по ходу. Все свободны. А вас, генерал Номото, попрошу остаться.
  Когда все покинули зал, он обратился к генералу:
  - Вы уверены, что все пойдет по плану?
  - Ваше Величество, - вздохнул генерал. - Жизнь всегда вносит коррективы и не всегда приятные. Мы же будем стараться придерживаться плана. Каких-то существенных препятствий я не предвижу.
  
  * * *
  Едва сдерживая слезы обиды, девушка вскочила на коня и помчалась прочь, как можно дальше.
  Ее охватило желание как можно скорее выбраться на тракт и мчать во весь опор. Внутренний голос предупреждал, что это глупо, что там она легко попадется в руки врага.
  - Ну и пусть, - зло шептала она, пришпоривая коня.
  Жить не хотелось. А жить и думать о нем не хотелось вдвойне. Не думать о нем - не получалось. И это казалось самым ужасным. Какой-то замкнутый круг.
  Скачка галопом через лес, шипы кустарника, впивающиеся в ноги, ветви, хлещущие по лицу и рукам, немного отрезвили наездницу. Она остановилась, сообразив, что мчалась, не разбирая дороги, не следя за направлением. Лошадь громко фыркала и тяжело дышала.
  Адриана пустила ее шагом, дав немного передохнуть.
  Ладно, решила она, придется немного пожить. Я давала клятву и должна выполнить задание. Буду пробираться лесом.
  Вскоре оказалась на берегу реки и поехала вдоль русла. Представила карту. Если не ошиблась с местом и если поспешить, то к утру можно выбраться из леса, далее полями до Широкой реки. Вспоминай, где же там брод? Есть, вспомнила. Немного южнее, как раз после слияния этой реки и Широкой. Правда сейчас весна... Нет, половодье уже прошло, так что брод должен быть. Мне нужно на другой берег. Она взглянула на неширокую речушку, глубина которой по колено, махнула рукой. Позже переправлюсь, решила она.
  Лошадь фыркнула и стала забирать поближе к воде.
  - Пить хочешь, моя хорошая, - Адриана потрепала животное за гриву.
  Лошадь вошла в воду, начала пить. Девушка спрыгнула, зачерпнула в ладонь холодной воды, умылась. Еще раз нагнулась, заметила что-то блестящее между камнями в воде. Подняла. Серебряная пуговица с гербом. Девушка насторожилась. Такие пуговицы не с чем не спутаешь. Их носят гвардейцы Альберта на кителях. Откуда она здесь взялась?
  Девушка огляделась, взяла лошадь в повод и потянула через реку на противоположный берег.
  - Этого нам с тобой еще не хватало, - прошептала девушка, подмигнув лошади, будто та могла ей ответить.
  На другом берегу нашла заросли погуще, привязала лошадь и пешком вернулась к реке. Наблюдала долго, но ничего подозрительного не заметила. Убедившись, что никого поблизости нет, перешла на другой берег, стала исследовать почву. Открытие, ждавшее ее, оказалось не из приятных. Отпечатки множества копыт и колес говорили о том, что гвардейцы, а за ними и обоз, движутся к границе. Причем через лес, не по тракту. Скрытно!
  В горле пересохло. Вот только сейчас, в это мгновение она осознала всю важность своей миссии. Нужно забыть о любви, забыть об обиде. Нужно мчаться в Джумбу. Предупредить!
  - Давай, милая, давай, - понукала она лошадь и так несущуюся во весь опор.
  К счастью ее никто не заметил и уже задолго до наступления рассвета она мчалась через зеленеющие поля вдоль русла дважды спасшей ее реки.
  
  * * *
  Прошло два дня и Глей смог выбраться из своего убежища. Силы немного восстановились. Оставленная Адрианой пища и вода закончилась. Отсиживаться в убежище дальше он не мог. Следовало решать, добывать пищу и искать воду и еще остаться на месте, либо отправиться в путь и попытаться добраться до города или деревни. Он знал, что местность эта не слишком заселена. И кроме Ирбиса и Скальда других крупных поселений по эту сторону Широкой реки нет. В Скальд ему путь заказан. Значит нужно пробираться в Ирбис - на территорию королевства.
  Надеюсь о нас с Адрианой за это время успели позабыть и прекратили поиски, подумал он, смело можно выходить на тракт.
  Внутренний голос же твердил наоборот:
  - На тракт нельзя, на тракт нельзя.
  Этот совет Глей проигнорировал не первый раз. Может под влиянием жара, который никак не хотел оставлять его тело в покое, а может повинуясь какой-то невидимой силе, что влекла его в капкан.
  Он быстро добрался до реки. Отсюда до тракта совсем не далеко. От тряски снова разболелась рана, повязка пропиталась сукровицей. Он направил лошадь кратчайшей дорогой к тракту. Несколько раз он проваливался в забытье. Ему снова стало хуже.
  Небо еще не начало сереть, когда он выбрался на тракт. Страдая от боли и от жара, он открыл глаза, когда умная его лошадка остановилась, выйдя на опушку. Он увидел дорогу, а по ней длинной змеей тянулось на запад - в сторону Ирбиса, повстанческое войско.
  - Так скоро? - прошептал он и разверну лошадь.
  Его заметили. От колонны отделилось несколько всадников и поскакали в его сторону.
  Внутренний голос был прав, подумал Глей.
  
  * * *
  До столицы она добралась после полуночи. Время позднее и девушка переживала, что стража ее не пустит и придется ночевать прямо на земле под стенами города рядом с другими опоздавшими к закрытию ворот. К ее удивлению у ворот никого не было, а одна створка оставалась приоткрытой. Она просунула голову в щель и увидела двух стражников, играющих в кости прямо на мостовой.
  Адриана попыталась прошмыгнуть в щель, но та оказалась слишком узка. Пришлось налечь на створку, и она без особого труда подалась, издав противный скрип. Стражники оглянулись, увидели испуганную девушку и вернулись к игре.
  Такая беспечность просто удивляла и возмущала.
  - Почему не запираете ворота на ночь? - спросила Адриана, приблизившись к ночным защитникам столицы.
  Один из стражников презрительно взглянул на нее и процедил сквозь зубы:
  - Твое какое дело? Проваливай, оборванка.
  Она вспыхнула от злости, сжала кулаки. Это она-то оборванка? И тут же взяла себя в руки, взглянула со стороны. В грязной одежде, рваном плаще, изодранных сапогах и с растрепанными давно немытыми волосами, она действительно выглядит оборванкой. И даже отличная, но уставшая и исхудалая лошадка в поводу впечатление не исправит.
  - Катись отсюда по добру по здорову, - добавил второй. - Не то сейчас точно за воротами останешься.
  - Тысячу чертей вам в бок, козлы, - рассердилась Адриана еще больше и вскочила в седло.
  - А ну стой, тварь! - закричал стражник и бросился к ней.
  Пришпорив лошадь, она скрылась за углом. За спиной еще долго слышалась брань стражников, разносящаяся по улицам ночного города.
  - Вот зараза. И откуда свалилась на нашу голову? - сказал один из стражников, когда стук копыт затих вдалеке.
  - Да, как бы капитану не сказала насчет ворот, - кивнул второй.
  - С чего бы капитану слушать какую-то оборванку? - успокоил первый.
  - Оборванка, говоришь? Нет, дружище. Плащик, хоть и рваный, а дорогой, да и лошадь не какая-то там кляча. Боюсь, на серьезную дамочку нарвались.
  - Тысяча чертей, - выругался другой. - Пойду ворота прикрою от греха подальше.
  В королевском дворце ей так не повезло. Ворота оказались запертыми, стража не спала, а начальник караула, вызванный по ее настоянию, никаким уговорам не поддавался.
  - Не могу, милая дамочка, - отвечал он, - права на то не имею вас пропустить, тем более в такой час.
  - Хорошо, - согласилась девушка. - Тогда сообщите господину Пако, что его посланец вернулся и ждет у ворот.
  Офицер отрицательно покачал головой.
  - Никаких указаний от господина Пако я на этот счет не получал. Он очень пунктуален и если б ждал кого-то, то наверняка предупредил бы. Так что прошу вас, уходите. Вам придется ожидать утра.
  Девушка выругалась про себя и отошла от ворот, чтоб не раздражать и не злить стражу. Осмотрела забор. Не перелезть.
  Осталось одно - отправиться к себе домой и дожидаться утра.
  Дверь отворилась со скрипом, что напомнило о городских воротах, не запертых на ночь. Заходи кто хочешь.
  На сердце было неспокойно. Все время в голове всплывали мысли о Глее. Она зажгла свечи, растопила камин в комнате и печь на кухне. Поставила греть воду.
  Наконец-то приведу себя в нормальный вид, думала она, скидывая перед ярко пылающим очагом грязную рваную одежду. Оставшись в чем мать родила, девушка слегка озябла в прохладной комнате. Вода тоже никак не хотела нагреваться, и девушка нетерпеливо топталась возле приготовленной для купания лохани.
  Все же огонь сделал свое дело, и девушка с удовольствием опустилась в теплую воду, пахнущую добавленными травами. После многих дней бешенной скачки по полям, лесам и болотам это казалось поистине королевским наслаждением. Искупавшись, она поняла, как устала. От боли страдала каждая клеточка ее тела. Мысли выветрились из головы и лишь одно желание - спать, обволокло сознание и уставшее тело.
  Она укуталась одеялом, закрыла глаза и почувствовала, что через мгновение провалится в сон. Но нет. Как назло, разболелась голова, а сердце сжало чувство тревоги. Она встала и в темноте застыла у холодного окна, глядя на ночную мостовую.
  Снова подумалось о Глее, и она вспомнила о последней записке, что он прислал с посыльным.
  Записка на столе. Адриана точно помнила, где оставила небольшой листок, но его на месте не оказалось.
  - Странно, - прошептала она.
  Огляделась.
  На камине, на самом видимом месте лежит листок. Это не записка Глея, это что-то другое, сразу поняла девушка. Разозлилась, что не заметила сразу. Зажгла свечу и прочла:
  - Пропуск во дворец, одноразовый. Действителен в любое время суток.
  И чья-то фигурная подпись.
  С обратной стороны мелким почерком написано: "Предъявить начальнику караула".
  Адриана с недоумением смотрела на странный листок, непонятно каким образом оказавшийся в ее квартире. То, что проживающие при дворе придворные иногда выписывают такие пропуска своим друзьям, любовникам и любовницам, чтоб те могли беспрепятственно пройти во дворец, известно давно. Это не поощрялось, но и не наказывалось. На такие пропуска попросту закрывали глаза.
  Кто выписал этот пропуск и подложил в ее дом можно лишь догадываться. Как не рассматривала она завитки подписи, понять так и не смогла. Получается, в ее отсутствие здесь кто-то побывал. И этот кто-то, оставив пропуск, прихватил с собой записку Глея.
  Не важно. Главное, что вот она, возможность попасть во дворец. С сожалением девушка глянула на разобранную постель, в которой так и не довелось понежится и начала одеваться.
  Предчувствие какой-то беды снова нахлынуло, будто холодной водой окатило. Она не понимала, не знала, откуда это берется, как не знала и то, что ее любимый уже два дня как в плену.
  Когда она вышла на улицу, небо на востоке начало сереть.
  
  * * *
  Его заметили. Несколько всадников отделились от колонны и бросились в погоню. Он понимал, что на спасение есть лишь один шанс из тысячи. Помчался через лес не разбирая дороги. За спиной все ближе и ближе слышится топот копыт. Настигают. А рана отдает острой болью по всему телу. Даже в голову.
  Звук за спиной изменился. Глей напрягся, прислушался, сливаясь со звуками леса. И они ему поведали, что преследователи разделились. Четверо или пятеро все еще несутся за ним по пятам и вот-вот настигнут. Вторая группа, чуть отстав, забирает вправо. Он и сам собирался брать понемногу правее, но теперь этого делать не стоит. Нужно избавиться от этой четверки, сидящей на хвосте.
  - Здесь! - выкрикнул Глей, заметив подходящее место.
  Поднялся на пригорок, где необычным пучком росли сразу три дерева. Свалился с седла, едва удержавшись на ногах, схватил арбалет. К счастью, заряжен. И стрел в запасе довольно. Ждать врага не пришлось. Четверка гвардейцев уже показалась из-за кустов у подножия холма.
  - Вон он! Вверху!
  Глей прицелился. Щелк! Стрела рассекла воздух.
  Перезарядка. Прицел.
  Отлично, их уже трое. Четвертый корчится от боли на земле, пытаясь вырвать стрелу из груди. Лошадь его, оставшись без седока, в замешательстве мечется среди деревьев.
  Щелк!
  И второй всадник рухнул в траву. Двое оставшихся развернулись, спешились и затаились под защитой густого кустарника. Судя по звукам, они тоже зарядили арбалеты. Началось ожидание. И если гвардейцев это вполне устраивало - второй отряд вот-вот придет на помощь, то для Глея это неприемлемо. Каждое мгновенье на счету.
  Лошади гвардейцев мирно пасутся среди деревьев. Глей прицелился, но так и не смог себя заставить выстрелить в благородное животное.
  Он понимал, что уйти от погони можно лишь при очень большом везении. Он выпустил стрелу наугад в кусты, где спрятались два гвардейца, вскочил в седло. В кустах внизу раздались два щелчка и две стрелы понеслись в его сторону. Одна разорвала ухо и Глей почувствовал теплую струйку крови на шее.
  Еще не вся значит вытекла, мелькнула злая мысль в голове.
  Вторая стрела попала в круп лошади и та, обезумев от боли, понесла. Как он не вылетел из седла, сам не успел удивиться, перехватил поводья в правую, здоровую руку, но животное и не думало останавливаться, несло его в сторону второй группы преследователей.
  Вот и замелькали среди деревьев их мундиры, послышались крики:
  - Вот он!
  - Держи, держи!
  - Давай, на перерез!
  На ходу зарядив арбалет, Глей выстрелил. Куда попала стрела, он так и не узнал, потому что что-то шарахнуло по голове и свет померк...
  - Ого, готов, наверно, - усмехнулся гвардеец, первым подъехавший к распростертому телу.
  Глей лежал на спине, раскинув руки в стороны. Из сеченной раны на лбу кровь залила все лицо.
  - Наверняка, - сказал другой. - На таком галопе головой об ветку шарахнулся. Не позавидуешь.
  Подъехали еще пятеро.
  Лошадь Глея успокоилась, пощипывала травку, косила на лежащего бездыханно хозяина виноватым глазом.
  - Видали, он на ходу нашего лейтенанта из арбалета срезал, - сказал один из гвардейцев.
  - Да ну?
  - Точно. Вон там под деревьями лежит. Прямо в горло попал. Мимо меня перед самым носом стрела пролетела, а в него попала. Судьба.
  Спешившийся гвардеец нагнулся над Глеем, потрогал шею. Слабый пульс еще прощупывался.
  - Живой, черт!
  - Глянь, - сказал самый старший из гвардейцев, усатый коренастый мужчина лет пятидесяти, - у него еще и на плече рана.
  - Точно. Не свежая.
  - Мужики! - воскликнул усатый. - Это ж тот самый, что госпожу Зайю укакошил. Про него говорили - в левое плечо ранен. Баба еще с ним должна быть.
  - Баба-баба, - передразнил другой. - Баба, если не дура, раненого давно бросила и сбежала. Судя по тому, что он один, она таки не дура. Ищи свищи теперь.
  - Шут с ней, с бабой, - здраво рассудил усатый. - Этого взяли и ладно. Сейчас в лучшем виде доставим. Только свяжите получше, это еще тот гусь.
  Первым о пленнике узнал Джут. Он ехал верхом рядом с каретой Альберта и перехватил гвардейца, спешащего с важным известием к королю.
  - Неужели его все-таки взяли? - проговорил Джут, не слишком доверяя услышанному.
  - Его, господин. Хитрый, черт, оказался. Раненый, а лейтенанта нашего и еще двоих на скаку из арбалета сбил. Насмерть.
  - Хорошо. Посмотрим.
  Пленного положили в одну из повозок обоза, крытую брезентом. Джут забрался внутрь. Несмотря на запекшуюся на лице кровь, он узнал случайного попутчика, с которым ехали в Джумбу прошлой осенью.
  - Вот и свиделись, - вырвалось у него.
  Посидев молча над бесчувственным телом, Джут решил пока не докладывать Альберту. Это ценный улов, который может обладать важной информацией. Не даром он был подослан к Рыжему Руди - командиру одного из самых больших и боеспособных отрядов повстанцев. А принц может наскоро с ним расправиться в порыве мести за смерть любимой. Адекватностью принц в последнее время не отличается.
  - Эй! - позвал Джут.
  Впереди откинулась пола брезента и заглянула бородатая физиономия кучера.
  - Врача сюда. Немедленно!
  - Сей момент, господин, сей момент.
  И голова исчезла.
  Врач, доктор Гук, явился почти в ту же минуту, будто поджидал неподалеку.
  - Доктор, - обратился к нему Джут, едва эскулап забрался в повозку. - Что можете сказать? - он указал взмахом руки на лежащее со связанными руками и ногами тело.
  - Ну... что я могу сказать, - проговорил после беглого осмотра доктор, - жить он, конечно, будет...
  - Доктор, вы меня не верно поняли, - перебил Джут. - Будет жить или нет, я вас не спрашиваю. Мне он нужен живым и адекватным. С этого момента отвечаете за него головой. Я ясно выразился?
  - Более чем, господин Джут, - склонил голову доктор.
  - Великолепно. Теперь скажите, когда с ним можно будет побеседовать?
  - Видите ли, пациент получил сильный удар в голову, в результате которого можно предположить сотрясение мозга. Кроме того, состояние осложняется слабостью организма из-за большой потери крови. Видите рану на плече? Все же организм молодой, сильный. Думаю, к утру оклеймается.
  
  * * *
  Саяна вернулась в Борк слишком поздно. Там она узнала, что Альберт вместе с остатками гвардии и всеми военачальниками отправился в Скальд для того, чтоб выступить на столицу королевства всеми силами повстанцев.
  Девушка впала в отчаяние.
  - Опоздали, опоздали, - твердила она, заламывая руки в бессильной злобе на своих партнеров-заговорщиков, которые тянули с принятием решения до последнего момента, и вот, дотянули.
  Она металась по комнате, как птица в клетке.
  - Что делать? Что делать?
  Как не хватает сейчас братьев, бестолковых, неотесанных, но родных, с которыми можно поговорить, посоветоваться. Или старика Де Брува, мудрого, как ей казалось, и рассудительного. Он бы точно сказал, как поступить.
  - Я должна его догнать! - твердо решила девушка. - Я все смогу.
  Решение принято.
  Вперед!
  Сначала она велела заложить карету, но тут же передумала. Верхом получится гораздо быстрее. С собой взяла самое необходимое, что может понадобится в пути, а багаж догонит после.
  Ей казалось, что так быстро она еще никогда не ездила верхом. Мчалась по лесной дороге вихрем. Для отдыха останавливалась как можно реже, когда уже совсем выбивалась из сил. У нее теплилась надежда застать Альберта в Скальде, хотя понимала, что здорово отстала. Надежда эта так и осталась надеждой. Альберту так не терпелось захватить столицу и стать королем всего королевства, а не какой-то там Восточной Провинции, что лишь переночевав в Скальде, он со всем войском двинулся в поход.
  В Скальде царило всеобщее веселье. Жители ликовали, мужчины ходили по улицам пьяные, заранее празднуя победу Альберта. Со всех сторон доносилось:
  - Слава королю Альберту!
  Саяна медленно ехала по главной улице города и со злостью думала:
  - Рано радуетесь, ох, рано.
  Она добралась до Ирбиса. Этот городок побольше Скальда, но уже на территории королевства, представлял ужасное зрелище. Почти все дома сожжены, на улицах тела убитых горожан: женщины, дети, старики. Мужчины, защищая город, погибли в самом начале. Их тела она видела при въезде в развалины, некогда бывшие городом.
  Кое-где все же раздавался среди руин плач, кое-где мелькали сгорбленные тени выживших в этой бойне.
  Слезы катились из глаз наездницы, но помочь страждущим она никак не могла. Разве что, пришпорив коня, еще быстрее помчаться на встречу с Альбертом.
  
  * * *
  Адриана быстро шагала под сереющим небом в сторону дворца. Дошла до моста, перешла по нему через реку, рассекающую город на две части. До дворца совсем близко. Пропуск взяла в руку, у ворот позвала:
  - Эй, стража!
  Позевывая, из-за стены показался гвардеец с мятым лицом.
  - Чего надо? - пробубнил он.
  - Начальника караула зови. У меня пропуск.
  Она сунула бумажку под нос полусонного гвардейца. Тот кивнул и пошел вызывать начальство.
  Начальник караула появился не скоро. Ночная тьма стала исчезать не только в небе на востоке, а и на улицах города.
  - Снова вы, - разочарованно проговорил прибывший начальник караула. - Думаете, переоделись, так я вас не узнаю. Простите, дамочка, придется ждать утра.
  Девушка протянула пропуск сквозь решетку.
  - Вот, - сказала она.
  Офицер взял листок, отошел на пару шагов поближе к фонарю.
  - Что ж вы сразу не сказали? Это совсем другое дело, госпожа... простите, не знаю, как...
  - Не важно, - перебила Адриана.
  Начальник караула обернулся к подчиненному и приказал:
  - Пропусти.
  Ворота открылись и Адриана впервые в жизни ступила на территорию дворца. Ей всегда казалось, что попасть туда могут лишь избранные, и даже не мечтала когда-нибудь оказаться в их числе. И вот она там и никакого восторга, никакого прилива чувств, ничего.
  - Куда мне идти? - спросила она.
  - Первый раз, что ли? - поднял бровь капитан.
  Она кивнула.
  - Проводи в покои господина Пако, - бросил он через плечо подчиненному и, отвернувшись, громко зевнул.
  Девушке пришлось подождать некоторое время пока королевский шут, разбуженный в столь раннее время приводил себя в порядок и одевался.
  - Здравствуйте, дорогая моя Адриана, - услышала она за спиной голос Пако. Он говорил таким тоном, будто лишь вчера простились, хотя на самом деле ни разу не встречались. - Уж не ожидал здесь увидеть именно вас.
  Не обращая на его слова никакого внимания, она быстро рассказала все, что велел передать Глей, что видела сама, а, так же, о его ранении.
  - Жаль, - сказал Пако, когда она закончила. - Думаешь выберется?
  Она промолчала.
  - Что ж, благодарю за службу. Можешь идти. А я пойду обрадую его величество.
  Покинув дворец она полдня бесцельно шаталась по городу и лишь после полудня вспомнила, что Глей просил зайти к Джефу Хитрому. Направилась к казармам. Джефа удалось разыскать без труда. Он бродил по двору казармы, выискивая недочеты. Заметив девушку, Джеф сразу догадался кто она и понял, что услышит что-то нехорошее о Глее, который давно должен был вернуться из поездки.
  - И ты его бросила? - единственное, что спросил Джеф, когда она вкратце рассказала, что произошло. Эти слова резанули душу, будто острый нож вонзился в сердце.
  - Бросила? - прошептала она, сжав кулачки. - Да, бросила. Одного, раненного, в лесу. А ты не бросил бы? Да он меня ненавидит, видеть меня не хочет из-за того, что я убила ту змею. А что я должна была сделать? Смотреть, как она его режет? Я спасла его, а он меня возненавидел.
  Как ни старалась сдержаться, а слезы полились сами собой. Она уткнулась лицом Джефу в плечо, не стесняясь, что кто-то может увидеть.
  Джеф обнял ее, прижал.
  - Дура ты, баба, ну, поплачь, поплачь.
  Она долго всхлипывала, понемногу успокоилась, отстранилась. Кулачками вытерла красные от слез глаза.
  - Он и вправду такое сказал? - спросил Джеф.
  Она кивнула. Сил говорить не нашлось.
  Джеф покачал головой.
  - Представляю, как трудно ему было такое сказать. Он очень любит тебя, уж я-то знаю.
  Адриана еще отстранилась, смотрела не понимающе.
  - Мы ведь с ним друзья. Он всегда говорил, что любит тебя. А эта... просто увлечение, наваждение какое-то. У мужчин такое случается.
  - Тогда... тогда почему? - дрожащим голосом спросила Адриана.
  - Все просто. Иначе ты осталась бы с ним.
  Когда смысл сказанных слов наконец дошел до нее, девушка снова с рыданиями упала на грудь Джефа.
  - Как, как он мог так поступить со мной? Это подло, это не честно.
  Она рыдала и рыдала прямо посреди двора. Мимо ходили солдаты, сочувственно смотрели на странную парочку.
  - Какая же я дура, - сказала она вдруг. Слезы будто сами перестали течь. - Как же я сразу не поняла?
  И она что было сил помчалась домой. Я спасу его, думала она, теперь обязательно спасу. Она поднялась на свой этаж так же бегом, ворвалась в квартиру, не обратив внимания, что дверь не заперта. Лишь заметив сидящего в кресле человека, замерла.
  - Господин Пако? Что вы ...
  Как будто зная, что она задумала, королевский шут покачал головой из стороны в сторону и произнес страшные для нее слова:
  - Нет, Адриана. Ты нужна мне здесь.
  
  * * *
  - Вот мы и снова встретились. Я и не ожидал.
  Голос долетал откуда-то из далека, из густого тумана, заполнившего сознание. Он открыл глаза. Перед глазами тоже туман. Чей это голос? Я его уже слышал.
  Туман перед глазами немного разошелся. Рядом сидит человек. Точно, это Джут. Встреча, так встреча.
  - Признал?
  Глей кивнул, но голову накрыла жуткая боль, перед глазами поплыли темные круги. Тут же ощутил боль во всем теле, понял, что связан по рукам и ногам.
  - Да, попутничек, - проговорил Джут, - знал бы, кто ты, еще на сеновале придушил бы.
  - Это еще вопрос, кто кого придушил бы, знай я кто вы такие - прошептал Глей. - Я и разговор ваш слышал, и как уходили, и как ты вернулся проверить, сплю ли я.
  Джут удивился. Похоже, ему встретился первый человек, кто смог его провести.
  - Не спал, что ли? - уточнил он.
  - Еще бы.
  - Хм, - улыбнулся Джут. - Жалко будет тебя Альберту отдавать.
  - А на что я ему?
  - Ты мне голову не дури. Все знают, что это ты со своей подружкой стерву Зайю на тот свет отправил, и придурка лысого, пса ее преданного, чтоб ей скучно не было, - Джут усмехнулся собственной несмешной шутке, а Глею в этот момент было не до смеха.
  За спиной Джута маячило лицо принца Альберта.
  Заметив взгляд пленника, Джут оглянулся. Улыбка тут же сползла с его лица. Он спрыгнул с повозки, хотел объясниться. Не успел.
  После смерти Зайи Альберт словно с катушек слетел, помешался на мысли о мести. По десять раз на день спрашивал, нашли ли убийц, злился и пил. Никому не позволял худо говорить о погибшей. Несколько солдат уже повесили лишь за то, что они громко говорили о ней.
  Кровь отхлынула от лица Джута. Если Альберт слышал, что он назвал Зайю стервой, наказания не избежать. Это последнее, что успел подумать Джут. В следующее мгновение его голова покатилась в траву, а обезглавленное тело осело прямо посреди дороги.
  Короткий сверкающий меч Альберт вытер о попону и бросил в ножны. С ненавистью посмотрел на пленника.
  - А с тобой мы поговорим вечером, - сквозь зубы процедил он. - Тебе будет больно, очень больно. Потому, что ты сделал больно мне.
  И пришпорил коня.
  Глей остался один. Пришла глупая мысль, что Джута все ж таки жаль. Не о Джуте следует думать, а о себе. Смерть не за горами, и смерть жуткая, Альберту не верить нет причин. Нужно бежать. Сосредоточился, осмотрелся. Первые выводы не утешительны. На ногах кандалы, и от них цепь уходит вниз - под повозку. Скорее всего на оси кольцо, к нему цепь и прикреплена. Руки скручены за спиной. Правую почти не чувствует, пальцы едва шевелятся.
  Пленник закрыл глаза, понимая, что это конец. Нет, конец еще впереди, а сначала ужасные муки. Уж здесь Альберт прослыл изобретателем.
  Выдержу ли, думал он, смогу ли выстоять и не кричать? Не доставлю ему удовольствия своим криком... Хотелось твердо и уверенно ответить самому себе "да", но этой самой уверенности и не хватало.
  Что-то давит в плечо. Он попытался передвинуться, изловчился и увидел нож. Такой же, вспомнил он, носил на поясе Джут. Такой же, или этот? Случайно ли он обронил, либо же оставил намеренно, заметив Альберта? Не важно! Сердце заколотилось, кровь прилила к голове. Вот оно, спасение от мук.
  Извиваясь змеей, корчась от боли в плече и затекших руках, кое-как сдвинул он драгоценный подарок к связанным за спиной рукам, захватил его немеющими пальцами...приложил острие к запястью. Легкое движение и острое, как бритва лезвие рассечет вены...
  
  * * *
  Старик проснулся среди ночи. Его разбудил отдаленный гул и слабые отсветы, проникающие через стекла балконной двери.
  Накинув плащ, старик-отшельник вышел на балкон.
  В дали сверкали огни ночной Джумбы. Нет, не просто огни. Пожар. Город пылает. Высокие языки пламени пляшут по крышам, прыгая с дома на дом, охватывая весь город своими огненными лапами.
  - Что-то я погорячился, - пробурчал старик и пошел досыпать.
  
  * * *
  Как ни гнала Саяна коня, она опоздала. Догнала короля Альберта перед самой Джумбой. Город уже полностью окружили, но штурмовать его Альберт не спешил. Времени у него достаточно, спешить не куда.
  Недоверчивый Кхарл долго не мог поверить в то, что Альберт решился на полномасштабную войну. Не смотря на уговоры своего мудрого шута Пако, он потерял много времени и отправил гонцов созывать войска к столице через сутки после того, как запылал Ирбис.
  К тому времени небольшие отряды повстанцев уже шныряли вокруг Джумбы и почти все гонцы попали в их лапы. Из восемнадцати отправленных, проскочить удалось лишь троим. Причем в Кодров, самый важный из всех, не добрался ни один. Поэтому к моменту осады столицы в Кодрове даже не знали о начале войны. Известие дошло до города через два дня вместе с первыми беженцами.
  Альберт ждал ночи.
  Эта ночь сделает его либо победителем и королем, либо...
  Либо просто разочарует его. О поражении он и не думал.
  Он не ошибся. Ночью восточные и южные ворота города распахнулись и, готовые к этому повстанцы, бросились вперед. Как удалось это проделать, открыть ворота под носом гарнизона, принц не интересовался. Подкупом ли, обманом, не важно. Важен результат. Генерал Номото сказал, что ночью ворота распахнутся и они распахнулись. И теперь ничто не удержит его от долгожданной мести. Они ответят за смерть Зайи, они все ответят. И король Кхарл, и его семья, и все эти жалкие людишки, трясущиеся за стенами города.
  С ликующими криками повстанцы ворвались в город. Ничто не могло остановить бешенную волну многолетней вражды. Город запылал. Защитники стояли насмерть, но не в их силах спасти столицу. Даже пролетевший над опьяненными резней повстанцами слух о внезапной смерти Альберта не остановил бойню.
  Альберта нашли в его палатке. Он был совершенно гол, руки привязаны к спинке кровати. И, поговаривали, что отсутствует некая часть тела, отрезанная ножом. Эта часть валялась тут же на кровати. Лицо мертвеца искажено гримасой боли и ужаса, но не это убило его, а все тот же кинжал, по самую гарду вошедший в грудь мужчины, как раз там, где сердце.
  Этой же ночью погиб и генерал Номото. После начала штурма города он вернулся в свою палатку, где его ожидали несколько офицеров. О чем они говорили известно лишь этим офицерам. Они очень скоро вышли из палатки лишившегося покровительницы генерала, а сам он остался лежать на земле с многочисленными смертельными ранами на спине и груди.
  Лишь под утро обезумевшие толпы повстанцев поняли, что натворили. А когда до них дошло, что остались без предводителя, началась паника. Привести войска в боевое состояние мог бы лишь генерал Номото, но по известной причине это оказалось невозможным. Остальные же военачальники не представляли, как можно поднять боевой дух воинов, отчаявшихся и не понимающих, зачем проливать кровь, если Альберт мертв.
  К этому моменту к еще пылающей столице подходило войско из Кодрова.
  Войско повстанцев стало разбегаться вслед за генералами, спешно отбывающими в Борк, где их, по большому счету, охранять уже некому.
  Король Кхарл напоследок не посрамил себя и до последнего сражался вместе с гвардейцами, защищая свою семью в стенах дворца. Королеве Пионе с пятилетним сыном Хенриком и маленькой дочуркой удалось спастись. Верный Пако с небольшим отрядом гвардейцев в последний момент вывел их за пределы города по системе тайных подземных переходов. Несколько раз они нарывались на рыскавшие по округе отряды повстанцев. В одной из стычек остались лежать на сырой земле и Пако и Адриана. С остатками отряда королева добралась до безопасного места. Конную бригаду Джефа Хитрого успели вывести из города до окружения столицы. К нему королева и добралась.
  Через три месяца малолетний Хенрик был коронован. Только произошло это не в Джумбе, ибо город этот, выгоревший дотла, остался лишь в воспоминаниях, а в Борке - старинной столице королевства, чему жители Восточной Провинции, как и самого города, непомерно обрадовались.
  При дворе вместе со своим престарелым дядюшкой графом Де Брувом появилась сиятельная Саяна. И лишь единицы знали или догадывались, что именно этой хрупкой молоденькой девушке вся страна обязана воцарившимся впервые за две с лишним сотни лет миром и спокойствием.
  
  * * *
  Крякнув по обыкновению, старик отшельник как бы оправдываясь перед собой, проговорил:
  - Не все ж героям масленица.
  И поставил на листе бумаги точку. Последнюю точку в этой истории этого мира.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"